Глава 20

Сано отставил лампу и осторожно пошел по балке ко входу в пещеру; Хирата следовал за ним. Шаги снаружи приближались. Теперь Сано слышал хриплое, учащенное дыхание незнакомца. О стену оперлась рука; нога в сандалии нащупывала балку. Когда нога чужака оказалась в досягаемости, Сано схватил ее и с силой дернул.

Испуганно вскрикнув, незваный гость упал навзничь на пороге пещеры. Сано прыгнул вперед и навалился на него; тот завизжал и начал молотить руками и ногами. Сойдясь в схватке, они покатились по камням. Сано ушиб голову и получил удар в челюсть. Один из ударов его противника угодил в раненое плечо, и Сано вскрикнул от боли. Однако незнакомец был меньше его ростом и легче. Сано схватил противника за правое запястье, пока тот не дотянулся до меча, и резко прижал спиной к земле. Лунный свет упал незнакомцу на лицо. Увидев красивое молодое лицо, искаженное ужасом, Сано открыл рот от изумления.

— Киёси? — пробормотал он. Неужели сын начальника Охиры контрабандист — или убийца директора Спаена?

В зарослях над ними захрустели ветки; послышались голоса.

— Другие контрабандисты, — сказал Хирата. — Я займусь ими. — Он вспрыгнул на камень и скрылся в темном лесу.

Киёси старался вырваться. Сано надавил коленом на живот юноше, и тот обмяк.

— Кто тебя послал? На кого ты работаешь? Что тебе известно о контрабанде?

Юноша судорожно ловил ртом воздух.

— Пожалуйста, отпустите меня, — взмолился он. — Я должен остановить... предупредить... в смысле... я ничего не знаю.

Сано сильнее навалился на молодого самурая.

— Кто убил Яна Спаена? Ты?

— Нет-нет!

Над ними мелькнул яркий свет, звук бегущих шагов эхом отозвался в темноте ночи. Сано напружинился; Киёси застонал.

— Вон они! — раздались мужские голоса.

Вниз по тропе из леса неслась группа самураев. У четырех первых в руках были пылающие факелы; на их шлемах виднелись значки портового патруля Нагасаки. За ними бежали два досина с дзиттэ; их сопровождали помощники с дубинками, копьями и веревками. Замыкал группу ёрики Ота. Они быстро окружили Сано и Киёси.

— Так. Киёси. И сёсакан Сано. — Ота пристально смотрел на них сверху вниз, его лицо, освещенное факелами, казалось красно-оранжевым. Он повернулся к своим людям: — Арестуйте их.

Сано в оцепенении отпустил Киёси и встал на ноги, закрываясь рукой от факелов и нацеленного на него оружия. Киёси сморщился, опустил лицо в ладони и зарыдал.

— Что все это значит? — спросил Сано, оттолкнув досина, схватившего его за плечи. — За что вы собираетесь арестовать меня? В чем меня обвиняют?

— В контрабанде иностранных товаров, — сказал Ота. — Отберите у них оружие и свяжите, — бросил он досину, затем повернулся к офицерам портового патруля: — Обыщите пещеру.

Сано попытался бороться с досином и его подручными, но те быстро скрутили его, вырвали из-за пояса мечи и связали ему руки за спиной.

— Я не контрабандист! — в ярости крикнул он. — Я следил за огнями от Дэсимы и обнаружил эту пещеру. Здесь же я поймал Киёси. Я не сделал ничего противозаконного!

Другие полицейские связали Киёси, не оказавшего никакого сопротивления. Он повис между двумя полицейскими, голова его упала на грудь. По пещере разносились рыдания молодого человека.

— Настоящие контрабандисты, видимо, убежали, услышав, что я приближаюсь, — сказал Сано. — Если мы поспешим, то, может, нам удастся догнать их. А теперь освободите меня!

Из пещеры послышался голос одного из офицеров:

— Мы нашли это, Ота-сан.

Ёрики ухмыльнулся в лицо Сано.

— Не станете же вы отпираться, если мы поймали вас прямо здесь вместе с товаром и сообщником? — Он подбородком указал на плачущего Киёси и поморщился от отвращения. — Драться за долю. Стыдно для самурая!

— Я уже объяснил! — гневно крикнул Сано, хотя страх зашевелился в нем. Не контрабандисты ли все эти люди? Вдруг они пришли за товаром, поняли, что их операция раскрыта, и решили защитить себя, свалив вину на него? — Развяжите меня немедленно! — приказал он. — Как, кстати, вы здесь оказались?

— Мы получили анонимное послание, где говорилось, что контрабандисты пользуются этой пещерой. Где ваш помощник? — нетерпеливо осведомился ёрики Ота.

У Сано сжалось сердце. Хирата! Если бы он слушался приказов или отправился в Эдо...

— Не знаю, — солгал Сано. Милостивые боги, это ловушка, и что теперь с ними будет?

Заговорил один из досинов:

— Хирата ушел от человека, следившего за ним сегодня днем. Уверен, он где-то здесь.

Офицеры портового патруля вышли из пещеры.

— Выносите товар сюда, — приказал Ота двоим из них. — Остальные пусть займутся поисками помощника сёсакана-самы. — Офицеры полезли на камни и двинулись к лесу, освещая дорогу факелами. — Мы отведем пленников к губернатору Нагаи, — сказал ёрики Ота досинам.

— Вы совершаете большую ошибку, — в отчаянии заявил Сано, когда полицейские потащили его прочь. — Вы заплатите за это!

Ёрики Ота ухмыльнулся:

— Это мы еще посмотрим.

В город они ехали на запряженной быками повозке, которую, как догадывался Сано, полицейские захватили, чтобы вывезти контрабандные товары. В резиденции губернатора Нагаи стражники продержали Сано и Киёси под замком в разных комнатах, пока через несколько часов не последовал вызов. Стражники развязали Сано руки и проводили в зал приемов, где на возвышении, в черных халатах, надетых один поверх другого, восседал Нагаи. По обеим сторонам от него за столами сидели помощники с кистями, бумагой и печатями, предназначавшимися для фиксирования официальных дел. Перед возвышением, правее Нагаи, рядком стояли на коленях ёрики Ота, переводчик Исино и шеф Охира. Лицом к ним сидели три самурая, которых Сано не узнал. На мрачных лицах собравшихся играли зловещие отблески света ламп.

— В чем дело? — спросил Сано, когда стражники заставили его опуститься на колени. Услышав шум за спиной, он оглянулся и увидел, как стражники втащили в комнату дрожащего и бледного Киёси. Они бросили молодого человека рядом с Сано. — Что происходит?

Никто не смотрел на него. Губернатор не отрывал глаз от своего стола.

— Мы намерены расследовать факты, свидетельствующие о том, что вы нарушили закон; в частности, занимались контрабандой.

Значит, это суд. Какие еще они сфабрикуют нарушения?

— Кто-то действительно контрабандным путем вывез иностранные товары с Дэсимы, — Сано старался держаться спокойно, хотя тревога не покидала его, — но не я. Я уже объяснил ёрики Оте, что следил за огнями до пещеры, где и обнаружил лодку.

Толстые губы Нагаи сложились в скептическую улыбку; он отводил от Сано полуприкрытые глаза.

— Да. Хорошо. Посмотрим, что скажет ваш сообщник. Киёси?

Юноша поник, голова его ушла в плечи. Он едва слышно забормотал:

— Сёсакан-сама пришел к наблюдательной вышке, когда я вчера был на посту. Он приказал мне украсть товары из склада на Дэсиме и поднести их к водяным воротам. Угрожал убить меня, если я откажусь.

Ошеломленный столь наглой ложью, Сано вскочил и схватил молодого самурая за ворот.

— Это ложь! Киёси, ты же знаешь, что ничего подобного я не делал! Для чего...

— Тихо! — прогремел голос губернатора Нагаи. Стражники оттащили Сано от юноши и вернули на место. — Продолжай, Киёси.

— Я сказал стражникам на Дэсиме, что отец велел им не подходить к складу. Взяв товары, я отнес их к водяным воротам. — Голос Киёси задрожал; он трясся так, что под ним подрагивал пол. Киёси не смотрел ни на Сано, ни на собравшихся. Лицо начальника Охиры застыло как маска и надежно скрывало его эмоции. Помощники все прилежно записывали. — Сёсакан-сама и его помощник приказали помочь им загрузить товары в лодку. — Киёси, казалось, говорил неохотно, но решительно. — Он заставил меня грести к пещере. Когда я попытался бежать, он набросился на меня. Потом появилась полиция.

Сано не верил своим ушам.

— Я пытался поймать контрабандистов и решил, что Киёси один из них.

Не обращая внимания на Сано, губернатор Нагаи обратился к ёрики Ота:

— Хирату уже нашли?

— Нет, досточтимый губернатор.

— Пошлите солдат, — приказал Нагаи одному из помощников. — Он должен понести наказание за участие в преступлении.

Помощник поклонился и исчез.

— Мы не совершали никакого преступления! — в неистовстве вскричал Сано, больше тревожась за Хирату, чем за себя. Найдя Хирату, солдаты, вполне возможно, убьют его. А ведь Сано старался сделать все, чтобы не подвергать молодого помощника опасности! — Контрабандисты работали еще до нашего приезда в Нагасаки. Директор Спаен был убит в пещере. Лодка, на которой мы преследовали огни, все еще на...

Нагаи наконец посмотрел на него.

— Если еще раз выкрикнете что-либо, пеняйте на себя, — холодно бросил он. Потом повернулся к Киёси: — Так как тебя принудили нарушить закон, я не стану наказывать за совершенное тобой преступление твою семью, как обычно положено в случаях с контрабандой. — Глаза начальника Охиры на короткий момент закрылись; больше ничего в его лице не изменилось, и он даже не сделал попытки защитить сына. — Но ты заплатишь за то, что позволил заставить себя преступить закон. До казни тебя будут содержать в тюрьме Нагасаки.

Поддерживаемый двумя стражниками, рыдающий юноша вышел из зала. Тут Сано понял все, и это еще сильнее разъярило его. У Киёси нет злого умысла, просто он очень молод и напуган. Киёси явно оговорил себя и Сано, чтобы выгородить кого-то. Но кого? Отца, начальника Охиру? Учителя, переводчика Исино? Или своего покровителя, губернатора Нагаи? Это им он должен сохранять преданность и верность? Кого из них он собирался предупредить? Сано пристально осмотрел замкнутые лица собравшихся. Что-либо угадать по ним было невозможно.

— Теперь заслушаем показания других свидетелей, — объявил губернатор.

Они говорили по очереди.

— Я следил за сёсаканом-самой во время его расследования в городе, — сказал один из незнакомых Сано самураев. — Он допрашивал торговца Урабэ и проститутку Пеон, словно старался наказать за убийство варвара кого-либо из японцев, а не голландцев.

— Я следил за сёсаканом-самой до тюрьмы Нагасаки, где у него состоялся приватный разговор с одним из заключенных, который обратил его в христианскую веру, — заявил второй незнакомец.

Настала очередь последнего:

— Я наблюдал за встречей сёсакана-самы с настоятелем Лю Юнем. Сёсакан-сама предложил Лю Юню деньги за доставку в Японию китайских войск.

Сано восхитила эффективность действий агентов, хотя их ложь была приговором ему. Толстому стражнику поручили отвлекать его внимание от настоящих шпионов. И Сано попался на эту удочку. Как глупо!

Но самые страшные показания прозвучали из уст переводчика Исино и начальника Охиры.

— Я переводил разговор сёсакана-самы с капитаном голландского корабля, — сказал Исино. — Продовольствие, переданное сёсаканом-самой на корабль, было платой за оружие, которое он договорился купить у варваров. — Исино изобразил улыбку, но она уже не была ни смущенной, ни лукавой. — Еще я подслушивал под дверью во время его приватной беседы с доктором Хюйгенсом. Сёсакан-сама выразил желание заключить союз с голландцами. Если они помогут ему стать сёгуном, он предоставит им неограниченные торговые привилегии в торговле с Японией.

Начальник Охира говорил отстраненным, монотонным голосом:

— Я наблюдал благосклонное отношение сёсакана-самы к голландцам. Он обращается с ними с необоснованной любезностью и вообще, кажется, очень симпатизирует им. Уверяю вас, я старался изо всех сил не допустить подобного сближения, но он срывал все мои попытки.

— Теперь, когда мы выслушали все свидетельские показания против вас, сёсакан Сано, — сказал губернатор Нагаи, — можете выступить в свою защиту или признаться в преступлениях и сделать сеппуку, чтобы сохранить честь.

Из груди Сано вырвался хриплый горький смех.

— Я не стану ни в чем признаваться! Все показания сфабрикованы. Свидетели перевернули с ног на голову все, что я сделал или сказал. Этот суд не более чем фарс!

Нагаи мрачно покачал головой:

— Ваши слова зафиксированы в установленном порядке. Однако свидетельские показания, данные людьми, достойными доверия, подтверждают мое собственное мнение относительно вашей ничтожной личности и злых намерений. Вместо пути воина вы избрали путь предателя. Поэтому я обвиняю вас в измене по шести пунктам: организация контрабандной цепочки; использование расследования дела об убийстве в целях преследования подданных Японии; заговор с доктором Хюйгенсом в целях свержения правительства; снабжение провиантом голландского корабля в обмен на оружие; соглашение о китайской военной помощи, заключенное с настоятелем Лю Юнем; приверженность христианству.

Измена! Самое страшное бесчестье для самурая; оно карается смертью. Сано охватил ужас.

— Обвинения нелепы и совершенно беспочвенны. Меня оклеветали. Я невиновен!

Слишком поздно Сано понял, какой опасности подверг жизнь Хираты и свою, руководствуясь правилом сомневаться во всем, проявив расположение к голландцам, стремясь к истине и справедливости. Его действия отдали их во власть губернатора Нагаи, переводчика Исино и старшего чиновника Охиры. В Сано крепло убеждение, что один из них или все они занимаются контрабандой и подставили его, желая избежать последствий его разоблачений. Возможно, все это было запланировано заранее, с ведома канцлера Янагисавы. И снова Сано ощутил странную напряженность в отношениях между чиновниками Нагасаки. Не зря он подозревал, что они не хотят раскрывать убийство Яна Спаена. Не они ли покончили с Пеон и покушались на его жизнь?

— Однако поскольку вы занимаете высокую должность, — продолжал Нагаи, — вас нельзя заключить в тюрьму, подвергнуть пытке и приговорить к смерти немедленно. Для слушания вашего дела должен быть созван трибунал в составе судей из трех провинций. Чтобы собрать их в Нагасаки, нужно примерно три дня.

Сано представлял себе исход такого трибунала. Судьи, как и представители местных властей, несомненно, ставленники канцлера Янагисавы; честности и снисходительности ожидать от них бесполезно. Он уже ощущал тяжесть железных кандалов на руках и ногах; уже видел солдат, ведущих его к месту казни, слышал свист меча, отрубающего ему голову...

— Я не потреплю подобных игрищ! — воскликнул Сано.

— Да. Хорошо. — Губернатор Нагаи приподнял тяжелые плечи. — К сожалению, у вас нет выбора. И еще: я отстраняю вас от расследования убийства.

— Но у меня уже есть результаты, — возразил Сано. — Если капитан голландского корабля не получит голову убийцы Яна Спаена через два дня, он нападет на Нагасаки. Мне должны позволить...

Нагаи оборвал его:

— Вас это больше не должно волновать. Теперь предмет обсуждения — ваша участь. До начала заседания трибунала вы можете пользоваться свободой, как и каждый самурай, занимающий высокую должность. Но не вздумайте нарушать правила и не пытайтесь покинуть город. Мы будем пристально следить за вами.

Когда солдаты выводили Сано из зала, он обернулся и бросил последний гневный взгляд на Нагаи, Исино и Охиру:

— Вам это с рук не сойдет!

Дверь со стуком закрылась, отделив Сано от трех человек, которые отныне были его врагами и главными подозреваемыми в убийстве директора Спаена.

Глава 21

На рассвете Сано, сопровождаемый людьми Нагаи, вернулся домой, где обнаружил, что у его резиденции расположились солдаты. Другие солдаты ходили по коридорам дома; в приемной их командир выстроил испуганных слуг.

— Где Хирата? — рявкнул Сано. — Он был здесь? Говорите или все умрете!

Облегчение и тревога переполняли Сано, когда он спешил в свою спальню. Хирата все еще на свободе. Но долго ли это продолжится, и останется ли он в живых?

Сано думал о том, как поступить, чтобы избежать катастрофы. Он должен был прекратить расследование, получив признание Пеон, и забыть про таинственные огни. Ему не следовало подниматься на борт голландского корабля, встречаться с доктором Хюйгенсом и настоятелем Лю Юнем. У него не было никаких оснований считать, что дело всегда на первом месте! Теперь Сано сокрушался, что, уступив искушению, совершил поспешные действия. Однако, похоже, ему остается лишь продолжить начатое.

Сано схватил деревянный пропуск, который давал ему право доступа на Дэсиму. К счастью, пропуска не было при нем в момент ареста. Он не хотел рисковать тем, что его обвинят в измене за связи с варварами, но видел только один путь вывести себя и Хирату из-под удара: необходимо разгромить врагов, загнавших его в ловушку. Сано должен доказать трибуналу, что его мотивы были достойны, а расследование законно, так как он выявил контрабандистов, настоящих изменников, и убийцу Яна Спаена. Только в этом случае он вернет себе свободу и честь. Кроме того, Сано считал, что должен предотвратить угрозу войны. Теперь ему нужно снова допросить варваров с Дэсимы, недавно подозреваемых в убийстве Спаена и наверняка задействованных в контрабанде.

— Господин, господин! — Старый Сазан влетел в комнату. — Это правда, что вас и Хирату-сан обвинили в измене?

— Ложно обвинили, — уточнил Сано. Засовывая пропуск под плащ, он взглянул на Старого Сазана: — Если увидишь Хирата, скажи ему... — Чтобы он сдался и был казнен? Оказал сопротивление при аресте и был убит? Или бежал и жил как беглый преступник? — Скажи ему, чтобы он спрятался и молился.

Сано прошел на кухню, где быстро съел немного рисовых пампушек и сушеной рыбы и выпил воды, чтобы наполнить пустой желудок. Потом выехал верхом за ворота, надеясь уйти от тайной слежки.

Туманный алый диск солнца поднялся над городом словно боевой штандарт, окрашивая дома, улицы и толпы людей зловещим красноватым цветом. Дул теплый влажный ветер. Море, мрачное и бесцветное, покрылось барашками. На небе клубились темные штормовые тучи. В караулке Дэсимы Сано предъявил пропуск.

— Пропуск больше недействителен, — сказал стражник.

— По чьему приказу? — спросил Сано.

— Губернатора Нагаи.

Следовало ожидать, что губернатор закроет доступ на остров, с горечью подумал Сано. Нагаи не хочет, чтобы он собрал улики на тех, кто его обвиняет, и вернул себе доброе имя. Тут у Сано возник альтернативный план.

— Когда состоятся похороны директора Спаена? — осведомился он.

— Утром. В час змеи.

По традиции голландцы покинут остров и будут сопровождать своего умершего соотечественника на кладбище, дав, таким образом, Сано возможность выяснить, что известно о контрабанде заместителю директора де Графу и доктору Хюйген-су. А пока беседа со старшим чиновником Охирой поможет выявить личности преступников, позволив Сано успокоить голландского капитана до наступления крайнего срока, назначенного на завтрашнее утро, и предотвратить военные действия.

Располагая полномочиями руководящего чиновника на Дэсиме, Охира отвечал также за соблюдение законов, поддержание порядка и разбирал гражданские споры на улице, которая вела к мосту, соединявшему остров с материком. Его штаб-квартира находилась в выходящем прямо на улицу доме возле ворот. Сано добрался туда в тот момент, когда хлынул дождь и поднялся ветер; тяжелые капли забарабанили по черепице крыш. Раскрылись зонты; прохожие заметались в поисках укрытия. Сано спешился и поставил коня под глубоким скатом крыши. Зарешеченные окна тянулись по всей длине оштукатуренной стены; дверь прикрывали синие занавеси с печатными гербами семьи Охира. Сано прошел вслед за двумя самураями, которые втащили внутрь какого-то простолюдина со связанными за спиной руками.

В полупустом кабинете пахло сыростью. Охира, с двумя сержантами по сторонам, сидел на коленях на возвышении за столом; перед ним расположилась группа горожан. Самураи бросили арестованного простолюдина на пол. Удивляясь стоическому спокойствию человека, сын которого ожидает казни, Сано тоже сел, наблюдая за происходящим. Дело явно было связано с мелкой уголовщиной, находившейся в компетенции Охиры.