Герхард Рот
      Автобиография Альберта Эйнштейна
      после того, как головной мозг сросся с костным мозгом позвоночника посредством трубы, стремительно, приблизительно за 4 недели, сложилась первоначальная форма зародыша альберта эйнштейна (рис. 1).
      
      
      рис. 1 (ds = желточный мешок, pl = плацента)
      
      особенно выделялась голова, очень большая из-за бурного роста мозга. лицевая часть была пока совершенно неразвита. эйнштейн лежал, прижавшись головой к коленям. можно было различить лишь надбровные дуги, округлость темени, округлость затылка и выпуклость в тазовой части. шея отсутствовала. в двух местах эктодерма головы оттопыривалась пузырями глаз. перед глазным полем находилось носовое отверстие, позади него виднелись четыре жабровые щели. на спине просвечивали сквозь кожу зачаточные позвонки и хрящи. по бокам туловища наметились однородные выросты, имевшие приблизительные очертания конечностей.
      вокруг сочленений конечностей с туловищем по обеим сторонам пролегал пояс утолщённой эктодермы; как и мозг, сердце рано начало развиваться и росло очень быстро; вместе с прилегавшим к нему желваком печени оно сильно выпячивало стенку брюшной полости между верхними конечностями. выросты, передние раньше, чем задние, расчленились на плечо, предплечье и ладонь, на которой начали формироваться пальцы. на втором месяце развития альберт эйнштейн достиг величины 2 см, и теперь распознать в нём человеческого зародыша не составляло труда.
      голова оставалась по-прежнему непропорционально большой, её затылочная часть превалировала над лицевой. глаза всё ещё были широко расставлены, нос широк и плосок, шея коротка, грудь мала, лёгкие неразвиты, живот выпячен увеличенной печенью. тем не менее, конечности уже чётко оформились. руки были сложены на груди, ноги согнуты в тазобедренных и коленных суставах, а ступни перекрещены. к началу третьего месяца развитие тела в области половых органов уже позволяло различать будущий пол. в течение третьего месяца надбровные дуги покрылись первыми волосками, глаза обросли веками, и верхние веки срослись с нижними.
      
      с этого момента рост головы приостановился. развился таз, а общие пропорции стали более удлинёнными. на четвёртом месяце были зафиксированы первые самостоятельные движения эмбриона. начиная с того же месяца стала расти быстрее нижняя челюсть и образовался подбородок. на шестом месяце кожа, которой просвечивавшие сквозь неё кровеносные сосуды до этих пор придавали красноватый оттенок, постепенно побледнела. между седьмым и восьмым месяцем шов между веками разорвался, и глаза альберта эйнштейна открылись.
      
      
      
      рис. 2
      рост технического эксперта 3 разряда альберта эйнштейна составляет 1, 76 м, он широкоплеч и слегка сутулится. его короткий череп кажется непомерно широким. кожа - матовая, светло-коричневая. над большим чувственным ртом пробиваются чёрные, раньше бывшие жиже, усы.
      орлиный нос. блеск очень карих глаз мягок и глубок.
      приятный голос, как вибрация скрипичной струны. эйнштейн правильно говорит пофранцузски с лёгким иностранным акцентом.
      
      I. СОГЛЯДАТАЙ
      
      капли белка, пузырьки спермы, секундная стрелка, термостаты, отводящие трубки, воздух, тахометр, желе, см3, атмосфера, ионы, магниты, электролиты, велосипедные спицы, пчелиные соты, рыбьи плавники, моча, пробирки, южные полюса, северные полюса, пергамент, плодные пузыри, розетки под мороженое, узорчатый листок, одноклеточные, жабры, зубная эмаль, эфир, целлулоид, изотопы, цефеиды, гамма-лучи, протоплазма, перпетуум мобиле, квинтэссенция, радиоактивность, знаки зодиака, гонококки, мышьяк, водяное колесо, ализарин, иероглифы, ядра дейтерия, ниточки нервов, перламутр, медузы, 5 градусов, пыльца, меридианы, гигрометр, лёгочные пузырьки, хинин, спектральные линии, искусственные волокна, параллакс, ушные раковины, семенные коробочки крапивы, мерцание, латунь, сноски, эллипсы, лейденская банка, флогистон, порох, сила тяжести, протоокеан, селен, систолы, глазные яблоки, солнечники, хризопраз, ископаемые, единицы длины, циклотроны, икра, глазурь, ничто, палеолит, полипы, халцедон, CaCO3, знак деления, спирт, аммониак, графит, гортань, желчные камни, СЛОВА
      я плыву, плыву в каком-то мерцании. в моей голове щёлкают реле: фаза витания в облаках! я несусь сквозь завитушки мозга, я гляжу сквозь стеклянные шарики глаз:
      изысканные пузырьки слов лопаются в моём мозгу, пачкают моё восприятие, сочатся из предметов обстановки. в словесные обрывки конденсированного ощущенческого тумана! эхо антропоморфного говна раздаётся из каждого атома, сосуды обызвествляются образами. мои часы потикивают: тик-так, как птичка в стальном кожухе, моя голова - стеклянный баллончик, в котором виднеется торопливо потикивающая зубчатая передача - а здесь, здесь в кармане, у меня имеется ключик, которым я в любой момент могу запустить этот механизм.
      
      13 апреля: рю каллимар, 10: забыть на секунду своё имя. зажечь сигарету.
      3 декабря: -273 градуса, ледяная пустыня сознания, белый холод, насекомое летит в ледяном воздухе.
      3 января: клистир, мёртвая голая комната. железная печка не работает. красное яблоко передо мной на столе. с каких пор?
      
      21 марта: альфа велосипед корамин дросте гюльсхофф эмбрион парикмахер гравитация генгстлер нереально январь К люминал мастурбация нагль оскар уайльд парасоль карантин реoмюр 1S тарраш анализ мочи вико вена xyz 3 июня: какой бы параграф нарушить?
      24 июня: воздух наполнен пестрящими, копошащимися бактериями, головастиками, словами.
      21 июля: химический наркотик, чудовищно отрезвляющий, вызывающий фантастическую ясность мысли, эффект, обратный алкогольному опьянению.
      
      мои флюоресцирующие перископические глаза вглядываются в воздух со степенью прозрачности глицерина, легконогенькие глазные мышцы подчиняются импульсочкам мозга, а в голове у меня знай потрескивает! инкорпорация окружающего? за моей спиной - стол, кресло, стакан на столе. материя, из которой состоит стол, это всё находится в моём распоряжении в случае необходимости, внутри моей ореховой скорлупки, внутри меня! вот я хожу и таскаю всё это в себе, фу, позорище!
      прохожие, пересекающие улицу с раскрытыми чёрными зонтами. на чёрные зонты налипли жёлтые, упавшие с деревьев листья. я представляю себе узорные листки, филигранные прожилки, причудливо очерченные края. я собираю эти моменты прозрения, как насекомых, или как я собираю буквы, в мыслях я буквально накалываю их на остриё мозга и располагаю в умозрительных склянках. люди - замечательные механизмы! я стою перед окном и смотрю, как чёрные слова рождаются в мозгах пробегающих мимо, как мир струится в их организмы сквозь глазные яблоки, содрогания тончайших сосудиков и капилляров.
      я стою у подоконника и пропускаю сквозь себя образы, как провода электрический ток.
      
      я буду краток:
      
      1.
      - но нет, я должен объяснить это более, более подробно. на моём деревянном столе, прибл. 1,5 м2 , лежит пачка прискофена (2,5 мг присколь-2-бензилимидазолин-гидрохлорид -, 10 мг тразентин-гексагидродифенилацетилдиэтиламиноэтанол. гидрохлорида, 20 мг фенилэтилбарбитуровой кислоты)
      2.
      тюбик, как я уже сказал, тюбик зубной пасты весь опустошён, раздавлен и, скажем так, произвольно деформируем, туалетная вода, расчёска, комод, мыло, мыльная вода в раковине.
      3.
      не стоит забывать про бутылки и бутылочки! на столе, так же как и под кроватью, так же как и за шторой, и даже на сундуке! я - любитель пустой посуды! усохший осадок на бутылочном дне, накипь, медный купорос.
      4.
      далее - стул, скатерть, чернильница, стальные перья, пробирки, бумаги, образцы, препараты, насекомые, карандаши ("штедлер марс люмограф ТМ 2886"), мел, микроскоп, книги 5.
      и потом ещё ножницы, сетка для волос (!), лента для бороды (!), нижнее бельё, рубашки, очки, футляр для очков, носовой платок 6.
      одну житан. сколько времени. глазные веки играют в свою игру. ботинок. он лежит на полу, запрокинувшись. у меня, кстати, всего две пары носков. медбрат надо мной ходит из угла в угол. жидкость стоит в отопительных трубах. пометка на катушке с нитками. и кофейная мельница, в особенности имеется в виду - вращательный рычаг!
      я выскальзываю на улицу. на ладонь падает капля дождя. быть воспринимаемым - агония этого. я наблюдаю глаз. странный солнечный шарик. иннервация мерцательной мышцы... какова площадь радужной оболочки, если площадь зрачка принять за ноль?
      5 см2? я останавливаюсь перед витриной рыбного магазина, разглядываю плоские кружки рыбьих глаз. темной тенью я выныриваю в рыбьих мозгах.
      прогуливаясь дальше, я подхожу к людям вплотную, чтобы наблюдать сокращения их зрачков. люди - лишь одушевлённые штативы для передвижения глазных яблок.
      
      вечером я возвращаюсь к сeбe в комнату. шляпа падает с головы, и я спотыкаюсь об неё. потом я подхожу к зеркалу, вырываю несколько волосков из бороды: розовый эпидермис, ногти, щетина: конгломераты моего я.
      
      плюх! мой мозг вываливается из головы! я ни капельки не удивлён, нисколько не шокирован! я рассматриваю свои granulationes arachnoidales и разветвления a.
      meningea media. восхитительная бестактность!!
      
      однажды мне повстречался старик, не помню точно, когда, или это я ему повстречался, да он мог быть и мной самим. я ничего против него не имел, и тем не менее, у меня было непреодолимое желание совершить над ним насилие. есть что-то художественное в том, чтобы повалить старика на пол, тайное произведение искусства, скрытый поэтический акт. и однажды я подсматривал за неким стариком через замочную скважину в его двери. я стоял на сквозняке в холодном коридоре.
      только часть его была освещена рассеянным светом. я же стоял в абсолютной темноте. в квартире старика не было света. смеркалось, на сундуке лежали грязные рубашки. я наблюдал за тем, как старик бессмысленно слонялся по комнате. он искал свои очки. я их видел. они лежали на столе, полуприкрытые газетой. я неотрывно смотрел на них, в то время как он их искал. мне было страшно, что-то угрожающее исходило от него, я даже содрогался внутренне от ужаса. мне не было видно всего помещения, только столько, сколько позволяла скважина. он мог, к примеру, без помех подобраться к двери, мог давно меня заметить, мог уже некоторое время просто ломать комедию передо мной, чтобы усыпить мою бдительность; и кроме того, я должен был оставаться настороже, потому что не хотел быть обнаруженным за этим занятием. к малейшему шороху я прислушивался с опаской. я пугался самого себя, своего собственного тела. я поедал глазами каждый предмет, видимый сквозь замочную скважину, и размышлял о том, какое значение приобрела бы та или иная вещь вследствие убийства. вызвала бы чьё-то возмущение или натолкнулась на равнодушие? ужас? отвращение? была бы уничтожена?
      оставлена валяться на полу? или безучастно продолжила бы существовать в неизменяемой вещественности? что случилось бы со стулом? или шляпой, висящей на крючке? повис ли бы криво календарь? в продолжение нескольких минут я боролся с искушением заговорить со стариком, заглянуть ему в глаза, вызвать в нём ответную реакцию. наконец, я вырвался оттуда. я и зашёл-то в тот дом случайно, непреднамеренно, без умысла. позыв войти овладел мной прямо перед табличкой на двери, может быть, этот позыв из самой таблички и исходил, во всяком случае, теперь я уже не был в состоянии сказать, что вообще меня толкнуло выбрать этот самый дом; я оказался снова на улице. весь день я использовал разные средства передвижения, чтобы замести следы. суть вещей изменялась. людские взгляды приобретали новый смысл. несколько раз я насладился манией преследования. я купил себе старую бамбуковую трость. у меня возникло желание изменить вместе с наружностью своё внутреннее содержание. мне захотелось отрастить усы. а через несколько часов я спрятал трость за какой-то входной дверью, чтобы случайно не выдать себя. я не решался снова взять трость в руки. я держал под контролем экстравагантность cвоего поведения. была зима. я охотился сам на себя. я на полном серьёзе обдумывал, не отправиться ли мне на поиски необычной ситуации, в которой я СМОГ БЫ ОЩУТИТЬ РЕАЛЬНОСТЬ! я сделал кое-какие предварительные расчёты на клочке бумаги, зашёл в общественный туалет и заперся в кабинке. внезапно я заметил, как в щель между моей и соседней кабинкой вползает большой чёрный ботинок. я замер, я не решался издать ни звука. это был большой, чёрный ботинок.
      он был похож на животное. я представил себе, что это огромная бактерия заползла ко мне в кабинку. я встал, выскользнул за дверь, бесшумно, чтобы не дать повода для подозрений. мужчина в домотканине поднимался передо мной вверх по лестнице.
      он был мне незнаком, и, тем не менее, я с ним поздоровался, только представить себе, я избегал поводов для подозрений, и при этом - я поздоровался с ним! я спросил его, как пройти на некую улицу, и излишне горячо поблагодарил. я чувствовал, что у меня внутри головы буквально лило, как из ведра, и ливень слов щекотал подкорку. я был уверен в том, что меня ищут. меня искали, медленно подбирались ко мне. мысленно я повторил весь свой путь с точностью до шага, снова прошёл по каждому коридору, где я отдыхал. меня ещё не нашли, ещё ничего нельзя было сказать определённо, и даже если бы уже предполагалось, что я - это тот, кого им надо, то что, в конце концов, это доказывало?
      гнилые листья высовывались из-под снега. я подковыривал их носком ботинка. я нашёл окурок и прикурил, хотя в кармане у меня лежала пачка сигарет. начинало моросить. я наблюдал открывание и закрывание зонтов. я зашёл в аптеку с огромной жёлтой буквой С на внутренней стороне стеклянной двери. мне кажется, я вошёл в аптеку только из-за неё, этой С. там я купил пипетку. некоторое время постоял, разглядывая огромную, жёлтую букву. я постарался запомнить в деталях её форму, и дверь, и дверной косяк, и жёлтую краску, и темноту за дверями. я несколько раз присвистнул из наслаждения физическим процессом свиста и вообразил, как бы возвратился к двери старика и снова прочёл табличку на ней. кто-то прошёл мимо, обронил замечание в мой адрес и беззастенчиво рассмеялся: - но у меня ещё ocтaвaлacь чёткость мысли! я всё ещё мог подковыривать чёрные листья, окрашенные гнилью, у краёв немного жёлтые, а в середине - чуть красные от эритрофилла. я повернул назад. крыльями носа я смеялся. я почувствовал это впервые. раньше я не знал, что смеюсь ноздрями. кроме того, как раз в это время гороскоп обещал мне удачу. я прочёл его в одной из газет, выложенных на лотке. я пошёл вслед за прохожим, страдавшим от определённого рода атаксии. он циркумдуцировал левую ступню носком наружу, в то время как правую ногу приволакивал. потом он повстречал знакомого; проходя мимо них, я расслышал пару слов. внутренним зрением я увидел себя в совершенно другом ракурсе. мысленно я смотрел на себя сзади. я попытался плестись дальше, неловко пришаркивая. услышанные слова я спроецировал себе в глаза. шаркая, я перебрался через мост. стоял солнечный полдень 24 ч. 3' 56" 555 по астрономическому времени. каккак, каккак, каккак.
      несколько птиц пролетели в небе.
      
      для каждой мысли а существует мысль а+. я подхожу к открытому окну и вдыхаю чуть-чуть кислорода. я плюю из окна в птицу, попадаю, и она летит дальше с моими энзимами на спине. Я ДЕЛАЮ ВЫСКАЗЫВАНИЯ В РАМКАХ ОПРЕДЕЛЁННОГО РАСЧЁТА. не могу найти свой ингалятор со средством от астмы. я убиваю время, приводя ингалятор в действие. кхекхкхекх. у меня щёлкает в ушах, когда я зеваю. Я УМИРАЮ ОТ НАСЛАЖДЕНИЯ! мысли интерферируют между собой вплоть до пустоты в голове. у меня жар? я обдумываю, не стоит ли воспользоваться комнатным термометром и померить себе температуру. белки распадаются у меня в голове? под окнами проходит человек с тележкой. он везёт ящик. в тот же момент я оказываюсь идущим за ним по пятам.
      догнав его, заглядываю ему прямо в глаза. что, интересно, происходит внутри цветной капусты его мозга?
      
      что я такое:червь вошь муха ничто атом амёба хромосома № 6 Н2О таракан нашатырь фёдор достоевский
      раннее утро. я слышу, как по улице проезжает трамвай. мой слух болезненно восприимчив и доносит до сознания обычные звуки с ужасающими искажениями. на полу лежат мои очки, стекло расколото, я настолько вне себя, что поднимаю очки не сразу, давая себе время привыкнуть к тому факту, что они разбиты. как это могло произойти? я сую очки в карман и отправляюсь с ними к оптику. я кладу их перед ним, прошу отремонтировать. да, так сразу не починишь, придётся подождать как минимум до вечера. я возражаю, аргументируя cвоим чрезвычайно слабым зрением, называю число диоптрий и объясняю, что запасных очков у меня нет. но оптик не в состоянии выполнить заказ быстрее. в конце концов, он предлагает выдать мне очки напрокат за небольшую сумму. это древнее страшилище с линзами в форме колёс, какое можно получить по рецепту без доплаты. во мне поднимается лёгкая тошнота, когда я сажаю холодный, чужой объект на переносицу; кроме того, обнаруживается, что стекло запачкано, а поле зрения урезано грубой широкой оправой. я ищу носовой платок, но прежде, чем успеваю дотронуться до очков, мне приходит в голову мысль, что после того, как я их протру, я не смогу положить платок обратно в карман. я не вынесу одного вида этого платка, не говоря уже о том, чтобы носить его с собой.
      прежде чем я успеваю принять другое решение, раздаётся вопрос оптика, не подыскать ли мне более сильные очки.
      нет-нет, напротив, мне прекрасно видно! да, тогда можно ли попросить очки на минуточку назад, он собирается их как следует вычистить - и он исчезает за ширмой:
      
      непривычные очки, изменившееся давление на переносицу, новое ощущение тяжести на лице как будто влияют на моё восприятие. передо мной на тротуаре лежит газета. я прохожу мимо, останавливаюсь, возвращаюсь и отодвигаю её одной ногой. трение газеты об асфальт вызывает мысленно предвосхищённый звук. около входа в магазин приделан к стене огромный термометр, с которого я считываю температуру. как обычно, идя по торговой улице, я обращаю внимание на вывески. среди прочего, мне бросается в глаза знак, на котором ампутированная рука с вытянутым пальцем указывает дорогу к туалетам. мне приходит в голову необъяснимая мысль, что эта рука изображает часть трупа, расчленённого после убийства. перед рестораном я натыкаюсь на меню под стеклом:
      
      бульон с яйцом овощной суп жаркое с луком, жареный картофель, салат жареная печень, рис, зелёный салат рагу из кролика камбала, салат под майонезом филе морского гребешка компот:
      к. из вишен к. из алычи к. из абрикосов к. из яблок ромбаба торт малахов
      2,80 2,90
      14,10
      12,60 23,80 12,90 на вес
      
      
      2,70 2,80 4,10собака перебегает через дорогу, слишком сложное существо, мушиный помёт на меню, мёртвые застеклённые тельца мух. всё слишком сложно, слишком сложно. сами мухи слишком сложны, слишком сложные существа. и наоборот:
      если рассматривать только всё в целом, то всё просто (беккет).
      думать, как собака перед засыпанием. ну да. лучше я сделаю карандашные наброски того, что вижу. только силуэты, только пустоты, никаких красок, не разбирая, в моей комнате или на улице
      
      медленно побрёл я вниз по улице. я передвигался вместе со своим кровообращением.
      воздух роился парящими листьями... листья прямо-таки затопляли асфальт. я страдал своими впечатлениями как болезнью. я вздрогнул от звука, на секунду показавшегося мне свистом стремительно падающего предмета. на самом деле, это в одном из окон опустились жалюзи. на меня навалилось чувство собственной микробоподобности. пары глаз всасывали мою внешность, раздваивали меня, собирали и разлагали меня в своих головах. я нагнулся и поднял с земли испачканный календарный листок. на нём стояла дата - 26 октября. листья бросались передо мной врассыпную, как жуткие маленькие животные, беззвучно, издавая лишь тихий шорох. я остановился у витрины часового магазина сверить часы, но только двое часов показывали одинаковое время; я заметил шляпу у себя на голове, снял её и прочитал на этикетке:
      
      p.& c.
      хабих вена шляпник 1862 высшее качество
      мне было приятно чувствовать себя отверженным, в чёрной шляпе, чёрном пальто, с неухоженными длинными волосами, в круглых очках и с микстурой от кашля в кармане. я внимательно рассматривал прохожих, прикидывал обхват их черепов, сравнивал размер моей и их шляп. я давал оценку каждой голове, но не выносил однозначный вердикт: или мне мешала густота волос, или же быстрый шаг наблюдаемого, или мне попадались экземпляры с невиданным радиусом в 400-700 миллиметров. возможно, последнее обстоятельство и не имело такого большого значения, какое я ему придавал. я купил газету и сделал несколько заметок на полях. перед военной академией я остановился и записал пришедшую в голову мысль на пустой полосе. внезапно я обнаружил в себе непривычно сильное восприятие цвета, кричаще зелёные доски забора, две высокие тёмно-синие бутыли в витрине антикварной лавки, облезлый жёлтый дом с солнечными часами, зелёный трамвай, жёлтый почтовый ящик, оранжевый деревянный фургон строительной компании, голубая машина, фиолетовые обои в открытом окне, красные перила в подъезде повергли меня в состояние бестелесного опьянения. я фантазировал, стоя на улице, colores adventicii (бойл), imaginarii и phantastici (риццетти), couleures accidentelles, scheinfarben (шерфер), оптический обман, обман зрения, vitia fugitiva (гамбергер), ocular spectra (дарвин). я прислушивался к позвякиванью и побрякиванью, грохоту и хохоту, звуку и звону, речи и песне, смеху и вздохам, шуму, гудению, голосам, стрёкоту, колоколу, колебаниям воздуха.
      
      мне не доставляла никакого удовольствия мысль вернуться домой и наблюдать из окна птиц, ползающих по асфальту, как стайки мух. я преследовал молодую пару, толкавшую перед собой высокую и уродливую коляску, пока они не остановились около церкви. девушка укрыла ребёнка грязным одеялом, и вместе с мужем скрылась в церковных воротах. улица была абсолютна пуста. я мог бы без труда вынуть ребёнка из уродливой колясочки и взять его с собой. или перевезти его на другую улицу и бросить там на произвол судьбы. вместо этого я вошёл в церковь и сел на одну из скамеек. мне пришла в голову идея - как мне показалось, из-за этих очков - придвинуться поближе к исповедальне, как будто хочу исповедаться, но кабинка занята, и якобы поэтому встать рядом с ней. внутренне я был исполнен отвращения к исповедальне: жирно-жёлтое старческое ухо, в которое человек вползает, уподобляясь звуковой волне, ударяющей в барабанную перепонку и вызывающей колебания. я осторожно подобрался поближе, открыл дверь, неожиданно поскользнулся и ввалился внутрь. я чрезвычайно быстро оказался снова на ногах, но прежде чем успел выйти вон, дверца окошка отъехала в сторону, и некий голос обратился ко мне. это полностью вывело меня из себя. я вытянул вперёд руку и нашарил дверную ручку, но как только ощутил ледяной холод дерева, я отдёрнул руки и спрятал их в карманах брюк. шатаясь и бормоча извинения, я выбрался на улицу. в подъезде какого-то дома я закатал рукав над запястьем, прислонился к стене и нащупал пульс. я сказал себе, пульс исходит из моего мозга, это мои мысли проходят, стуча, сквозь сосуды: нет-нет, я, кажется, одержим собственными идеями, ха-ха, во мне сидит небольшое безумие и щекочет меня. а кроме того, за всем этим спрятался и квантик умысла, не так ли? не отрицал ли я вполне сознательно реальность, не играл ли неотрывно в игру, в которую втягивал реальность только затем, чтобы её изменять, как cвою собственную фантазию? не заставлял ли я сами фантазии становиться реальностью, когда вынуждал окружающий меня мир принимать их за реальные факты и на них реагировать? я сделал реальность своей фантазией, я её запихнул в cвою голову, в комок мозга, протащил её сквозь фильтры моих фантазий, ещё, ещё, вот так, сквозь мои собственные переживания: я устроил представление перед своими нервными клетками, и моя голова всосала реальность сквозь свои ушки и зрачочки.
      
      я снова оказался на улице. кто-то прошёл мимо, задев меня краем пальто.
      маленькие и плоские человеческие насекомые вылезли из подвальных окон. белые и желтоватые паразиты отряда anoplura. всё большие массы насекомых затапливали улицу. apterygota, thysanura, protura, collembola, pterygota, exopterygota, orthopteroidea, dermaptera, perloidea, plecoptera, psocoidea, copeognatha, mallophaga, ephemeroidea, ephemerida, libelluoidea, odonata, thysanopteroidea, hemipteroidea, gymnocerata, cryptocerata, homoptera, endopterygota, neurptera, megaloptera, planipennia, mecoptera, trichoptera, lepidoptera, rhopalocera, heterocera, coleoptera, adephaga, polyphaga, strepsiptera, hymenoptera, symphytapocrita, terebrantes, aculeata, diptera, nematocera, brachycera, cylorcapha, aphaniptera, наводнение человеческих пауков, блох, вшей, клопов, жигалок, кобылок, галлиц, грибных мушек, слепней, ктырей, шерстокрылов, домашних мух, оводов, навозных мух, лосиных мух, наездников, орехотворок, рогохвостов, муравьёв, шершней, шмелей, пчёл, дорожных ос, могильных ос, тополиных вшей, ядовитых пауков, пауков-крестоносцев, чешуекрылых, жестокрылых, скарабеев, жуков-навозников, жуков-могильщиков, жуков-падальщиков, жужелиц, богомолов, нарывников, чернотелок, пожарников, листоедов, долгоносиков, короедов, жуков-навозников, водомерок, вертячков, мотыльков, ночных бабочек, пядениц, стрекоз, перепончатокрылых, мёртвых голов, хохлаток, гусениц, личинок, светляков, вилохвостов, махаонов, красных паучков, бражников, капустниц, совок, крапивниц, бабочек, мокриц, ногохвосток, кузнечиков, сверчков, прусаков, уховёрток, сетчатокрылых, прямокрылых, многоножек, клещей, мух-подёнок, саранчи, цикад, наяд, хрущей, водяных стрекоз, жуков-носорогов, опылителей, щитовок, радужниц, полужестокрылых, водомерок, кузнечиков, моли, яблочной тли, мухоловок, суетливая процессия микроскопических ползущих, карабкающихся существ, выплеснутая из темноты потайных норок и заполонившая дневной свет. радужно переливающиеся мысли захлестнули мой мозг. мимо проехал автомобиль. опавшая листва взметнулась за ним облаком мотыльков. в кафе я сел за столик перед огромным окном. насекомые-люди проходили передо мной, как под увеличительным стеклом, гигантская машина тащила меня сквозь свои шестерни, цветы превратились в странные цветоулавливающие механизмы, люди - в спрятавшихся в них жучков.
      образы оседали на моей сетчатке. я сидел и ждал, в то время как в моей голове образовывались слова, потом наблюдал за тем, как они проплывали внутри глаз, и рассуждал сам с собой об их природе.
      
      размер дождевой капли 1 мм. площадь поверхности певчей птицы 10 см2. рост человека 180 см. рост самых высоких деревьев 100 м, диаметр земли - 12 756 км.
      диаметр солнца - 1,4 миллионов км. удалённость земли от солнца - 150 миллионов км. 3,26 световых лет соответствуют 30,8 миллионам км. поперечный диаметр млечного пути - 10 000 световых лет. продольный диаметр млечного пути - 100 000 световых лет. расстояние между самой отдалённой туманностью и землёй - 500 миллионов световых лет. гипотетический радиус вселенной - 3 миллиарда световых лет. размер петли в моём воротничке - 1 см.
      
      в моей комнате тишина, только изредка поскрипывает пол. я прослушиваю пространство, повожу носом в поисках тепловых колебаний, исходящих от предметов.
      когда я смотрю в осеннее белое небо, тo вижу движение стеклянных вогнутых дисков - течение крови в капиллярах, неким физиологическим процессом спроецированное на поверхность моих глаз; я как будто вижу клетки воздуха.
      мне становится всё невыносимей сидеть в комнате. я выхожу на улицу и безвольно поддаюсь каждому впечатлению, способному меня засосать. я принимаю образы внутрь, как наркотики. человек с голым черепом движется мне навстречу. внезапно у меня возникает чувство, что я и сам лыс. у меня нету ни одного волоса на голове! моё лицо искажается, нижняя губа распухает, и кожа на голове тоже ощущается как-то по-другому. я чувствую холод и неопределённое напряжение. моё мышление кажется недоразвитым для силы моментального зрения, оно распадается, как радиоактивный элемент. словно в угаре, я весь отдаюсь оптическому впечатлению от совершенно белого дома, от осенних листьев, заляпанных пятнами чайного цвета, от огромных часов без стрелок над магазином, мой мозг уподобляется ненасытной утробе, заглатывающей целый мир, я бросаю взгляд на оконные переплёты, на сумасшедше пляшущие точки, образующие линии, формы, предметы, из которых в результате слагается оконный переплёт. холодный сквозняк из полуприкрытой двери вспугивает меня. я умираю от желания увидеть что-нибудь необычное. на мне, кстати сказать, чёрное пальто. я невольно абсорбирую свет. я уловил множество световых квантов, пока гулял. температура составляла 5 градусов цельсия. солнце отстояло от земли настолько, что представлялось кружком 20-сантиметрового диаметра.
      
      я оказался на цинцендорфгассе и попытался сымитировать походку двух повстречавшихся мне сгорбленных женщин (эту их характерную особенность пошаривать ногами перед собой по земле, как бы пробираясь впотьмах). более древняя из них вела собаку на грязном поводке и занимала её разговором. на другой были заклеенные лейкопластырем очки, а при ходьбе она опиралась на черную лакированную палку. я пошёл скорее, намереваясь её догнать, и вдруг заметил, что её уши заткнуты ватными тампонами. она бормотала себе под нос, замолкала, беззубо бормотала дальше: дадададаохухохо: ну? что?:
      её манера бормотать и вздыхать была настолько заразительна, что я и сам засопел.
      я шагал прямо рядом с ней, желая продемонстрировать ей всё уродство её собственной походки. женщина остановилась и вопросительно уставилась на меня.
      что, извините, пожалуйста, вам угодно?
      я с холодностью поклонился и сказал, что намерен ей что-то сообщить.
      
      а точнее, имеется ввиду её ухо, то есть, тампон - она вот-вот его потеряет!
      женщина растерянно схватилась за ухо, медленно пошла дальше, беспокойно ковыряя в ушных проходах. я с отвращением наблюдал, как совершалось странное пренебрежение всяким стыдом, и это навело меня на разные экстравагантные мысли: