Охранники целую вечность обыскивали владения Пирса – через окно спальни она видела яркие лучи фонарей, прорезавшие ночную тьму. Понаблюдав за ними, Кэти подошла к шкафу, достала и открыла чемодан. Надо уезжать. Полученной информации хватит для приличной статьи.
      Но дело все в том, что ей не хотелось ни писать статью, ни тем более уезжать.
      Все чувства Кэти совершенно перепутались.
      Еще ни к кому ее так не влекло, как к Пирсу. Никогда еще страстное желание не овладевало ею вот так, до конца, полностью затмевая рассудок. Ей хотелось раствориться в Пирсе, хотелось…
      Раздался стук в дверь. Кэти села на кровать и плотнее закуталась в пеньюар – ее вдруг охватила дрожь.
      – Кэтрин, ничего, если я войду? – Пирс говорил тихо, чтобы не разбудить спящую в соседней комнате Поппи.
      Не ответив, Кэти взяла лежавшую на тумбочке салфетку и промокнула глаза.
      – Кэтрин! – Он приоткрыл дверь и заглянул.
      – Лучше не стоит, – произнесла она негромким, дрожащим голосом.
      – Может быть, и не стоит. – Пирс вошел в комнату, держа в руках бокал бренди, и поставил его на столик. – Я подумал, что вам надо выпить бренди, – мягко добавил он.
      – Спасибо, но я не люблю бренди. – Кэти не подняла на него глаза – она просто не могла встретиться с Пирсом взглядом.
      – Неважно. Все равно это был только предлог, чтобы зайти к вам.
      От таких откровенных слов Кэти почему-то занервничала.
      – Можно, я сяду?
      Она кивнула, подумав, что сейчас он придвинет к себе стул, но вместо этого он присел на краешек кровати.
      – Ну как, охранники кого-нибудь нашли? – Она сделала мужественную попытку завязать нормальный разговор.
      – Будем надеяться, что этот человек уже далеко. – Он на мгновение замолчал, после чего мрачновато произнес: – Хотите, я это уберу?
      Кэти оторвала взгляд от пола и увидела, что он смотрит на раскрытый чемодан.
      – Я упаковывала вещи, – со вздохом ответила она.
      – Вы же их только что распаковали, – сказал Пирс с ноткой веселья в голосе, которое почему-то вызвало у нее раздражение.
      – А что вы предлагаете? – Она в упор взглянула на него. – Не могу же я здесь оставаться! Тем более, что теперь между нами возникло… взаимное притяжение.
      – Но я не хочу, чтобы вы уезжали.
      – Найдете другую няню. – В голосе Кэти слышалось сожаление. Смешно, но ей нравилось ухаживать за девочкой… и жить здесь ей тоже нравилось.
      Пирс окинул взглядом ее бледное лицо, тяжелую копну длинных светлых волос.
      – Да, но мне нужны вы.
      От его слов Кэти захлестнуло смущение… и страсть.
      – Надеюсь… вы имеете в виду – только в деловом отношении?
      – Правда, надеетесь?
      Их взгляды встретились. Сердце Кэти колотилось, как птица в клетке, дыхание перехватило, кружилась голова…
      – Я же предупреждал, что вы мне кажетесь красивой, – прошептал он. – Я понимаю, что это безумие, – вы работаете на меня, я несу за вас ответственность.
      Эти слова эхом зазвучали у нее в голове. Ведь она совершенно вопиющим образом злоупотребляет его доверием, она просто мошенница… И Пирс будет ее презирать, когда все узнает.
      – Неужели вы думаете, что я буду обвинять вас в домогательстве? – Уголки губ у нее скорбно поникли. – Пирс, я тоже знаю, что это безумие. И поэтому мне лучше уехать.
      – Может, вы и правы, – хрипловатым голосом произнес он. – Так значит, вы официально подаете заявление об уходе?
      Кэти широко раскрытыми глазами смотрела на него. Она ведь сказала все это специально, чтобы Пирс стал отговаривать ее от отъезда.
      А Пирс нежным, ласкающим жестом коснулся ее щеки.
      – Может, если бы ты не работала на меня, я бы не чувствовал себя таким виноватым… Мне ужасно хочется поцеловать тебя снова.
      У Кэти сжало спазмом горло. Пирс был так близко к ней, она ощущала его дыхание у себя на лице… Ей мучительно хотелось, чтобы он поцеловал ее, и она отчаянно пыталась побороть это желание, начать мыслить разумно…
      – А как же Джоди?.. – Голос у нее дрожал от переполнявших ее эмоций. Самообладание висело на тонкой ниточке, готовой оборваться. – Из-за того, что обманываешь ее, у тебя разве не возникнет чувство вины?
      Пирс не ответил, но вот на его губах появилась улыбка.
      – О Джоди поговорим позже.
      Его губы приблизились к ее лицу, и Кэти закрыла глаза, ощущая предательскую и такую непреодолимую тягу к нему.
      Сначала губы Пирса были соблазнительно нежными, а потом стали настойчивыми и требовательными. Какие-то мощные потоки неумолимо уносили ее от берегов разума, пока она окончательно не оказалась в их власти.
      Она любит его! Это неожиданное открытие устрашило Кэти и в то же время полностью поглотило ее.
      А поцелуй становился все глубже. Пирс был опытным любовником.
      Отбросив в сторону одеяло, его руки следовали за очертаниями ее тела, угадывая под тонким шелком пеньюара ее груди и спускаясь вниз, к плавным изгибам бедер.
      Кэти смутно сознавала, что уже лежит на спине, откинувшись на подушки, обвив руками плечи Пирса.
      Она уже совершенно не владела собой, отдавшись одной только страсти, как вдруг он отстранился от нее.
      – Не останавливайся. – Ее широко раскрытые глаза встретились с его глазами.
      Он провел рукой по ее длинным золотистым волосам медового оттенка.
      – Ты же знаешь, что если я не остановлюсь сейчас… то не смогу остановиться вовсе, – проговорил он.
      У Кэти участилось сердцебиение, и все ее существо зажглось самыми смелыми желаниями.
      Она протянула руку и коснулась его лица, а в ее глазах появился безмолвный зов.
      Волосы Кэти казались золотистым облаком на фоне черных шелковых простыней.
      – Ты хочешь меня?
      На долю секунды в душу закралось сомнение. Ей нужны были подтверждения того, что Пирс действительно испытывает к ней какие-то глубокие чувства.
      Вместо ответа он нарочито медленно, без стеснения развязал пояс на ее пеньюаре и начал любоваться ее обнаженным телом. У Кэти перехватило дыхание – Пирс опустил голову и прикоснулся губами к ее затвердевшему розовому соску.
      – Ты такая красивая, Кэтрин, – чуть слышно произнес он, весь во власти желания, и его ладони наполнились тяжестью ее грудей. Пирс ласкал их, дразня Кэти, пока ее не начала сотрясать невыносимая любовная дрожь. Тогда он поцеловал ее, и Кэти ответила с пламенной страстью, уносившей прочь последние остатки здравого смысла.
      А руки его ласкали, гладили ее талию, постепенно перемещаясь к бедрам, и Кэти в самозабвении застонала.
      Пирс на несколько секунд оставил ее, чтобы раздеться, и Кэти увидела его кожу, покрытую атласным золотистым загаром, мускулистые плечи и стройные бедра. Когда взгляд Кэти переместился ниже, он хмыкнул:
      – Видишь? Теперь ты не сомневаешься, что я хочу тебя.
      – Не сомневаюсь, – прошептала она с едва уловимой дрожью в голосе.
      – Осталось только приготовиться.
      И он вынул из кармана джинсов маленькую упаковочку.
      От сознания того, что по дороге сюда он уже планировал заняться с ней любовью, Кэти словно окатило холодной водой.
      Она его за это не винила – в конце концов, сегодня она сама бросилась ему на шею. И тем не менее она не хотела, чтобы ею попользовались. У нее никогда в жизни не было случайных связей, и сейчас наверстывать упущенное Кэти не хотела. Как между ними вообще могут существовать какие-то отношения, если она самозванка, а у него роман с другой женщиной?
      – Пирс… не надо! – в панике воскликнула она, когда он лег к ней в постель.
      – Соблюдать предосторожность всегда необходимо, – заверил ее он, совершенно не поняв, что она хотела сказать. Нагнувшись, он начал целовать ее соски – сначала один, потом другой. Экстаз, рождаемый его прикосновениями, был неудержим и не сравним ни с чем – Кэти захлестывали волны желания, затуманивая разум. А руки Пирса двигались все дальше, и вскоре за ними последовали губы.
      – Пирс, лучше перестань, – еле слышно запротестовала она, но ее тело говорило нечто совсем другое – оно откликалось на ласки Пирса, жаждало их…
      Кэти огромным усилием воли заставила себя отстраниться.
      – Пирс, это неправильно.
      – Почему? – Сощурившись, он внимательно посмотрел на нее.
      – Не знаю. – Она взяла пеньюар и неуклюже завернулась в него. – По-моему, все это нехорошо.
      – А мне так не казалось. – Он сел и раздраженно взъерошил свои темные волосы.
      В глазах Пирса сверкнул гнев, но она не могла его за это винить. Кэти поежилась. Она ведь тоже злилась – страшно злилась на саму себя за то, что расслабилась и допустила такую ситуацию. Девушка взглянула на Пирса, и сердце у нее сжалось. Она влюбилась в него – и сама не заметила, как это произошло.
      Надо рассказать ему правду о себе. Статья теперь ничего не значит в сравнении с ее чувствами.
      Но как Пирс отреагирует, если она обо всем сейчас скажет? Сначала, наверное, придет в ярость. А простит ее или нет – это зависит от того, насколько серьезные чувства он к ней испытывает.
      – Вы с Джоди любите друг друга? – смущенно пробормотала Кэти, понимая, что ведет себя не так, как следовало бы. У него ведь есть полное право обвинить ее в том, что она его дразнит.
      Он помрачнел.
      – Попытайся меня понять, Пирс! – уже громче произнесла она, и почти одновременно с этим в соседней комнате заплакала Поппи. Кэти засуетилась, пытаясь завязать пояс пеньюара, и тихо, умоляюще добавила: – Я должна знать… И если у вас с Джоди серьезные отношения, будет только справедливо, если ты мне все расскажешь сразу.
      Пирс тем временем одевался и после этих слов метнул на нее взгляд, слегка отдававший презрением.
      Кэти вздрогнула. Она предполагала, что он разозлится, но такого не ожидала.
      – Пирс…
      Рыдания Поппи стали громче.
      – Пойду посмотрю, что с ней.
      – Нет. – И он положил руку ей на плечо. – Я сам пойду. Ты же подала заявление, помнишь?
      И с этими словами он ушел в детскую.

      Когда в комнату к Кэти начал проникать ранний утренний свет, она надела короткую юбку и топ. Она очень устала, да и неудивительно – ведь уже две ночи подряд не спала.
      Расчесав волосы, Кэти стала разглядывать себя в зеркале. Лицо было бледным, под глазами появились круги. Этой ночью она несколько часов пролежала, не сомкнув глаз, продумывая, что сказать Пирсу.
      Она вздохнула, положила щетку на место и отправилась в детскую. Поппи в кроватке не было. Кэти смотрела на смятое, обшитое кружевами одеяльце, и глаза ее наполнились слезами. Сегодня ночью она слышала, как плачет Поппи, как Пирс бормочет что-то ласковое, успокаивая малышку, и ей ужасно хотелось выйти к ним. Но снова подойти к Пирсу она не осмелилась.
      И только когда в детской наконец стало тихо, Кэти на цыпочках прокралась туда, чтобы взглянуть на ребенка, и, остановившись в дверях, увидела Пирса, сидевшего на диванчике у окна. Тогда она вошла в комнату и только тут заметила, что Пирс заснул, положив голову на диванный валик и обняв спящую Поппи так, будто хотел ее от чего-то защитить.
      Несколько мгновений Кэти стояла как вкопанная, рассматривая Пирса. Во сне у него было очень мягкое выражение лица, а на лоб спадала прядь темных волос.
      Ей так хотелось подойти поближе, прикоснуться к нему, пробежать пальцами по волосам, сказать шепотом, как она его любит… Но вместо этого Кэти вернулась в свою комнату. В доме было жарко, но ей стало холодно от одиночества… и от тоски.
      Теперь, неслышно спускаясь по лестнице, Кэти размышляла, как вести себя после того, что случилось ночью. В какой-то степени она даже боялась Пирса.
      Направляясь в кухню, она услышала его голос. Сначала Кэти подумала, что он разговаривает с Поппи, но тут он упомянул имя Джоди – и девушка остановилась. Дверь была приоткрыта, и она увидела Пирса, стоявшего к ней спиной. В одной руке он держал телефонную трубку, а другой пытался с ложечки кормить Поппи.
      – Ну, как твои дела? – спросил он теплым, заботливым голосом. – Разумеется, я о тебе беспокоился. Поппи тоже ужасно скучала. – На мгновение Пирс замолчал, после чего рассмеялся. – Ладно, я поцелую ее от мамочки.
      У Кэти болезненно сжалось сердце. Значит, Пирс любит Джоди, хотя и говорит, что не собирается на ней жениться.
      Она даже почувствовала облегчение: значит, этой ночью приняла правильное решение.
      И тут Пирс, обернувшись, заметил ее.
      – Джоди, мне сейчас нужно идти. Значит, увидимся в выходные? Надеюсь, забастовка к тому времени закончится… Хорошо, я тоже. – Он засмеялся в ответ на какие-то ее слова, после чего повесил трубку. – Доброе утро, Кэтрин, – весело произнес Пирс – в его голосе не было и намека на прежнюю холодность.
      – Доброе утро. – Она вошла в кухню, стараясь не встречаться с ним взглядом. – Привет, моя милая, – сказала она, обращаясь к Поппи.
      Девочка улыбнулась ей. И от вида ямочки у нее на подбородке Кэти захлестнула печаль, смешанная с любовью. Ей пришлось отвернуться и налить чашку кофе, чтобы выиграть время и взять себя в руки.
      Когда Кэти села за стол, Пирс вдруг заметил:
      – У вас усталый вид.
      Она взглянула на него. В отличие от нее Пирс выглядел довольно свежим. Казалось, проведенная в детской ночь никак не отразилась на нем.
      – Да, я немного устала, – неохотно призналась она.
      – Я решил, что вам сегодня лучше устроить выходной. Поехать куда-нибудь, передохнуть.
      Кэти нахмурилась.
      – Как же я могу взять выходной, если больше не работаю у вас? – В ее голосе прозвучало нечто большее, чем горькая ирония.
      – Вы работаете у меня, пока не подадите письменного заявления.
      – Пирс, не знаю, какую игру вы ведете…
      – Я не веду никаких игр. – Он подался вперед и погладил Кэти по щеке. Ласка была мимолетной, но от нежности этого прикосновения все ее существо охватила нервная дрожь. – Я правда не хочу, чтобы ты уехала.
      Смешанное чувство тоски и усталости, порождаемое его хрипловатым голосом, сделало Кэти беззащитной.
      – Пирс, дело в том, что ты любишь Джоди, а я…
      – Нет, просто нам нужно обсудить свои чувства, поговорить об этой ночи – и я все тебе расскажу о нас с Джоди.
      Она взглянула на него, и сердце забилось быстрее.
      – Ну так рассказывай, – негромко предложила она. Широко раскрытые глаза Кэти сверкали от волнения.
      Пирс улыбнулся, будто эти слова его удовлетворили.
      – Попозже. – И он поднялся. – Мы с тобой поедем отдохнуть – только ты, я и Поппи.
      – Но, Пирс…
      – Приготовь все для Поппи, хорошо? Возьми панамку, солнцезащитный крем, одежду и все остальное. – С этими словами Пирс быстрым шагом направился к двери. – Да, и для себя не забудь захватить крем, полотенце и купальник.

* * *

      Мотор заглох, и Пирс бросил якорь. Наступила тишина, не нарушаемая ничем, кроме тихого плеска волн о борт роскошной яхты.
      Кэти смотрела на водную гладь. День выдался чудесный, небо было глубокого ярко-синего цвета. Они находились в паре миль от берега. Вдали виднелась Вильфранш – живописная деревушка, расположенная на склоне горы. Россыпь желтых, розовых и красных кирпичных домиков напоминала абстрактную живопись.
      Кэти дышала терпким соленым воздухом, облокотившись о перила и подставив тело солнечным лучам.
      Пирс спустился с мостика – он снял футболку, и на нем теперь были только темно-синие шорты.
      – Жарко, правда? – заметил он. – Хочешь искупаться перед обедом?
      Пытаясь не смотреть на него, Кэти через стеклянную дверь взглянула на Поппи – та играла в манеже в прохладной кают-компании с кондиционером.
      – Давай по очереди, – предложил Пирс. – Я присмотрю за Поппи, пока ты будешь купаться, и наоборот.
      Ей хватило пары секунд, чтобы сбросить с себя одежду и нырнуть в освежающую прохладу Средиземного моря.
      Отплыв на приличное расстояние от «Сирены», Кэти оглянулась.
      Яхта была чудесная – длинная, блестевшая свежей краской, со смотревшими в небо мачтами. Ветра не было, паруса были спущены, и она представила себе, как впечатляюще выглядело бы судно с полной оснасткой. Когда утром Пирс сказал, что они поедут отдохнуть, Кэти даже не знала, что он имел в виду свою яхту, стоявшую на причале в конце его владений.
      – На яхте мы сможем побыть одни, – мягко произнес он. – И не будет никаких репортеров. Только ты, я и, конечно же, Поппи.
      Теперь эти слова эхом звучали у нее в голове. «Никаких репортеров». Если бы он только знал!
      Судя по тому, как с ней говорил Пирс, он хотел остаться с ней наедине.
      Когда она попыталась заговорить о Джоди Стерлинг, Пирс резко сменил тему. Кэти могла объяснить это только тем, что его мучит совесть.
      – Как вода? – спросил Пирс, как только она вернулась на палубу.
      – Освежает. – Она натянуто улыбнулась и хотела взять у Пирса из рук свое полотенце, но он не отдал.
      – Пирс, не надо.
      Кэти снова попыталась отобрать полотенце, но Пирс снова его выхватил – на его красивом лице появилось лукавое выражение, а сам он нарочито медленно окинул взглядом ее фигуру.
      – Ну пожалуйста, Пирс, – заискивающим голосом попросила она.
      – Я уж думал, ты никогда не попросишь. – Он притянул ее в свои объятия и поцеловал.
      Его поцелуи были неторопливо-чувственными, дразнящими и искушенными – из-за этого Кэти превращалась в совершенно беспомощную пленницу страсти. Там, где дело касалось Пирса, сила воли неизменно подводила ее.
      Но вдруг Кэти отпрянула от него – до них донеслось негромкое хныканье Поппи.
      – Пойду посмотрю, что с ней, – едва дыша, произнесла Кэти. Она сердилась на себя за то, что так легко уступает этому человеку. Ей казалось, что Пирсу нужно только ее тело и пригласил он ее сюда не для разговора, а чтобы соблазнить.
      – Кэтрин! – Когда она проходила мимо, он схватил ее за руку.
      – Поппи, наверное, проголодалась. Мне кажется, с флиртом мы пока можем подождать, как ты думаешь?
      Она поняла, что попала в точку своим колким замечанием, когда подняла взгляд и увидела помрачневшее лицо Пирса. Он пожал плечами.
      – Как скажешь.
      С этими словами он пересек палубу и нырнул в море – и только тогда Кэти глубоко и судорожно вздохнула.
      Она быстро вытерлась полотенцем и оделась. Может, не надо было вот так нападать на него? Нужно быть справедливой – ведь это она пришла к выводу, будто он хочет ее соблазнить. А может, он просто дожидается подходящего момента, чтобы поговорить?
      Но внезапно Кэти вспомнила о том, как сегодня утром он разговаривал с Джоди. Каким теплым и ласковым голосом он говорил с другой женщиной! Воспоминание об этом наполнило Кэти невыносимой болью, и ей вдруг подумалось: наверняка Пирс привел ее сюда, чтобы довести начатое до конца. А к тому времени, как вернется Джоди, с няней он распрощается.
      Поппи недовольно всхлипнула. Кэти очнулась и повернулась к ней.
      – Да, я знаю, ты хочешь есть, малышка, – ласково сказала она, взглянув на девочку. Поппи завоевала ее сердце – так же, как и Пирс, и она будет ужасно по ним скучать. Тем более что после появления в газете ее статьи она больше никогда с ними не увидится, это уж наверняка.
      Она пошла на камбуз, открыла шкафы и стала готовить для Поппи обед. «Я не люблю Пирса, – резко внушала себе Кэти наперекор острой боли в душе. – Это просто увлечение, и через несколько дней я даже вспоминать о нем не буду». От этой мысли ей стало немного легче.
      Поппи уже сидела на своем стульчике, довольная и сытая, и попивала сок из бутылочки, когда появился Пирс – он успел переодеться в белую футболку и такие же шорты. Кэти старалась не замечать, как он хорошо выглядит.
      – Как выкупался? – весело спросила она.
      – Вода немного охладила мой пыл, – ответил Пирс с иронией, которую она предпочла проигнорировать.
      – На обед есть только салат. Я… – но тут она умолкла – Пирс схватил ее за руку и произнес:
      – Ты же прекрасно знаешь, что мне плевать на обед.
      – Неужели это тот самый человек, который говорил, что привередлив в еде? – Кэти отчаянно попыталась разрядить обстановку.
      – Я иногда сам в этом сомневаюсь, – хрипловатым голосом пробормотал Пирс, приближая к ней лицо.
      – Пирс, ну пожалуйста… – едва слышным шепотом запротестовала Кэти, но мгновенно откликнулась на нежный, соблазнительный зов его губ.
      – «Пожалуйста»? В каком смысле? – произнес он, отстранившись. – «Пожалуйста, перестань» – или наоборот?
      Этого Кэти и сама не знала.
      – А если я скажу, что у нас с Джоди Стерлинг ничего нет, это что-нибудь изменит? – низким голосом осведомился он.
      Она нахмурилась.
      – Ты хочешь сказать, что бросил ее?
      – Я этого не говорил.
      – Значит, она тебя бросила? – недоверчиво спросила Кэти. Разве это возможно – отвергнуть Пирса?
      – Просто Джоди здесь ни при чем.
      Но девушка оттолкнула Пирса и с опаской взглянула на него.
      – Я тебе не верю.
      – Можешь не верить, но это правда, – твердо произнес он. – Джоди идет своей дорогой, а я – своей.
      – Бьюсь об заклад, что сегодня утром ты ей ничего не рассказал о наших невинных развлечениях.
      Она не собиралась этого говорить и ужасно на себя разозлилась – особенно после того, как Пирс невозмутимо ответил: