Французская Ривьера расплывалась в знойном мареве. Кэти лежала в шезлонге рядом с гостиничным бассейном и пыталась собраться с силами, чтобы перейти в тень.
      Проводить отпуск в одиночестве оказалось вовсе не так ужасно, как она представляла. Наоборот – это прекрасная возможность «перезарядить батарейки». В последнее время работа в лондонской газете стала слишком уж нервной и суматошной.
      Но вдруг рядом появился официант и сказал, что ее зовут к телефону.
      – Меня? Вы уверены? – Нахмурившись, Кэти спустила с шезлонга стройные ноги, вызвав восхищенные взгляды сидевших в баре мужчин.
      – Разумеется, уверен, мадемуазель Филдинг, – терпеливо произнес официант.
      – Хорошо, мерси. – Откинув с лица длинные светлые волосы, она взяла у официанта радиотелефон.
      – Кэти, это Майк. У меня новости, – весело прогремел ей в ухо знакомый голос, и у Кэти по спине пробежали зловещие мурашки.
      Это был главный редактор ее газеты, Майк Джонсон – ворчливый и жесткий сорокапятилетний мужчина. Кэти забеспокоилась: что-то он подозрительно весел.
      – Майк, я могу хоть как-то оправдать этот звонок, только если редакция сгорела дотла или же премьер-министр сбежал с монашкой, – напрямик сказала Кэти. Это несправедливо – каждый имеет право на отпуск.
      – Да ладно тебе, Кэти. Бьюсь об заклад, что ты мучаешься от скуки и умираешь от желания вернуться на работу, – мгновенно отозвался редактор. – Я тебя знаю. Ты отличная журналистка, и для тебя нет ничего лучше, чем получить хорошее задание.
      – Размечтался, – раздраженно буркнула Кэти.
      Но Майк как ни в чем не бывало продолжал:
      – У меня есть настоящая сенсация, и она прямо у тебя под носом. – За этим последовала короткая пауза.
      Кэти боролась с искушением спросить, что это за сенсация. Она уже закусила губу, но слова вылетели сами:
      – Так что же это?
      – Пирс Тироун приехал на виллу, которая находится в нескольких шагах от твоего отеля.
      – Ну и что? – нахмурилась Кэти. – Подумаешь. Он известный писатель и наверняка проводит много времени в своем французском доме.
      – К нему привезли ребенка Джоди Стерлинг. Все это держится в большом секрете, и другие газеты пока не пронюхали…
      – У тебя надежные источники? – прервала его Кэти.
      – Вполне, – произнес Майк, поставив на этом слове многозначительное ударение. – Так вот, мне стало известно, что рано утром к Тироуну привезли малышку Поппи.
      У Кэти начал появляться интерес. В последние дни о Джоди Стерлинг писали все газеты – она попала в автокатастрофу, чуть не погибла. Эта необыкновенно одаренная и очень красивая актриса постоянно была в центре внимания прессы – а особенно с того дня, как девять месяцев назад родила ребенка и отказалась назвать имя отца.
      Какие только не делались предположения! Журнал «Се Ва» напечатал фотографию Джоди под руку с известным женатым политиком Джонатаном Брайарсом, и возникший скандал чуть было не испортил ему карьеру. Другим человеком, которого связывали с актрисой, был тридцатисемилетний Пирс Тироун – очень известный писатель, книги которого постоянно числятся в списках бестселлеров. Кэти видела его фотографии всего несколько раз – репортерам иногда удавалось исподтишка щелкнуть Пирса, когда он выходил из ресторана или гостиницы. Этот человек не давал интервью и не подпускал к себе журналистов: он всегда был окутан темным покровом тайны. На обложках книг Тироуна никогда не имелось информации о его жизни, не было даже фотографий, хотя Пирс и обладал сумрачной красотой греческого бога. И чем дольше он оставался загадкой, тем больше возрастал интерес к нему публики.
      – Ну как, заинтересовалась? – В ее мысли вторгся грубоватый голос Майка.
      – Довольно занимательно, – пробормотала Кэти. – Но не по моей части, Майк. Я люблю заниматься более серьезными вещами… А скандалы и сплетни – это по части Линды Хардмен.
      – Линда в Нью-Йорке, а ты – прямо на месте, – рявкнул Майк. В его голосе не осталось и намека на прежнюю веселость. – И потом, прошлой ночью французские авиадиспетчеры устроили забастовку, так что я никого не могу туда отправить. Придется действовать тебе. Езжай туда и бери у него интервью, пока конкуренты ни о чем не пронюхали.
      – Послушай, не так быстро! – отчаянно воскликнула Кэти. – Этот человек даже раздачу автографов в книжном магазине считает вмешательством в свою частную жизнь, а ты говоришь об интервью!
      – Прояви смекалку, у тебя это хорошо получается. – Голос шефа не терпел возражений. – Да, и не забудь сделать снимки… Я на тебя надеюсь. – Глубоким, зловещим тоном он добавил: – От этого зависит твоя работа. – И повесил трубку.
      Он поставил ей ультиматум, чего совершенно не требовалось. Но таков уж был Майк – он предпочитал решительный подход. «А мне что делать?» – думала Кэти, представляя себе, как она сидит у ворот дома Пирса Тироуна и мечтает пробраться внутрь.

* * *

      Прошло меньше часа, а Кэти уже разыскивала виллу Пирса Тироуна.
      Сделав крутой поворот, она увидела перед собой большие, внушительного вида ворота, охраняемые каменными львами, гордо созерцающими синеву Средиземного моря.
      Кэти взволнованно оглядела ворота. Очевидно, они открываются с помощью дистанционного управления. На постаментах со львами установлены камеры. Да, войти внутрь будет непросто.
      Но, полная решимости, Кэти выжала сцепление и медленно направилась к воротам. Как она и ожидала, камеры мгновенно нацелились на нее. Она остановилась и открыла окно.
      – Пожалуйста, изложите цель вашего прибытия, – по внутренней связи, потрескивая, донесся мужской голос.
      Кэти уверенно произнесла:
      – Я приехала к мистеру Тироуну.
      Ну вот, весело сказала себе Кэти, проезжая внутрь. Честность – всегда лучшая политика. И все же ей показалось, будто здесь что-то не так. Слишком все получилось просто.
      Осторожно проехав по длинной извилистой подъездной дорожке, она наконец увидела красивый, выкрашенный в розовый цвет дом с закрытыми от жары темно-зелеными ставнями. Центральная дверь была открыта, словно приглашала войти, а ведущая к ней лестница была по бокам уставлена терракотовыми вазами с ярко-красной геранью.
      «Чего еще можно желать?» – радостно подумала Кэти, припарковавшись и выйдя из машины навстречу теплому воздуху, насыщенному ароматами герани и лаванды. Разгладив свое льняное белое платье, она медленно направилась к двери. И тут навстречу ей вышел Пирс Тироун собственной персоной.
      Черт возьми! Как он, оказывается, хорош! Один острый взгляд его темно-синих глаз – и весь ее деловой настрой рассеялся, как дым. Кэти смотрела на его широкие плечи, элегантный летний костюм – и разум перестал ей подчиняться, а чувства пришли в полную неразбериху, хотя это было на нее совсем непохоже.
      Он был лет на десять ее старше, ростом под сто девяносто сантиметров, с лицом, исполненным суровой красоты, и черными как смоль волосами. Кэти видела несколько его фотографий и поэтому знала, что он привлекательный мужчина, но к такому колдовскому, завораживающему магнетизму не была готова. Кэти казалось, будто она его знает, будто они где-то встречались, и в то же время она была уверена, что нет.
      – Где вы были, черт побери? – рассерженно воскликнул он. – Я вас жду уже несколько часов.
      Эта неожиданная вспышка гнева так ошеломила Кэти, что вместо ответа она лишь молча воззрилась на Пирса.
      Испытующе посмотрев ей в лицо, Тироун внезапно нахмурился.
      – Вы ведь из агентства? – вдруг зловещим полушепотом осведомился он, окинув взглядом ее стройную фигуру.
      Его тон ясно дал Кэти понять, что если она не ответит утвердительно, то ее вышвырнут обратно за ворота, – поэтому девушка кивнула, даже не понимая, о чем ее спросили. Наверняка она знала только одно – нельзя упустить возможность войти в дом.
      – И то хорошо. – И он властным жестом пригласил Кэти следовать за ним. – Ребенок плачет без передышки уже несколько часов. – В его голосе прозвучали раздражение и беспокойство.
      Она молча прошла за ним в дом, а потом подождала, пока он закроет дверь и запрет ее на тяжелый засов.
      Журналистка попала в логово льва. Поежившись, она оглянулась и снова встретилась со взглядом синих глаз. Хоть бы лев не сожрал ее заживо, когда узнает правду.
      – В агентстве вам сообщили все подробности? – произнес Тироун, взглянув на нее.
      Кэти начала нервничать не на шутку – она понятия не имела, о чем он говорит, – но опять кивнула.
      – Отлично. Тогда я прямо сейчас отведу вас к Поппи, – мрачновато произнес Пирс. – О делах поговорим позже.
      «И слава Богу», – подумала Кэти, следуя за ним по мраморной лестнице.
      Пирс быстро провел ее по длинному коридору, и тут она услышала приглушенный детский плач. Чем ближе они подходили к концу коридора, тем громче он становился. А когда Пирс открыл дверь в детскую, вопли младенца просто оглушили их.
      В центре комнаты стояла кроватка, над ней склонился пожилой человек, тщетно пытаясь успокоить капризничавшего ребенка. Услышав их шаги, он обернулся, и на его морщинистом лице отразилось облегчение.
      – Au secours, ca suffit! – быстро и возбужденно произнес он по-французски, стремительно переводя взгляд с Пирса на Кэти.
      – Не беспокойся, Анри. Ты сделал все, что мог, и я тебе очень благодарен. Но теперь к нам пришла няня, и она обо всем позаботится.
      Голос Пирса был мрачноватым, но в то же время очень внушительным, почти гипнотизирующим. Кэти оглянулась, отыскивая взглядом няню – тот, кто сможет успокоить этого ребенка, заслуживает восхищения. И вдруг Кэти осенило: он по ошибке принял ее за няню!
      – Ну, что ж вы стоите? – чуть насмешливо произнес Пирс, так как младенец заорал с новой силой, почти задыхаясь.
      Тем временем Анри вышел из комнаты, все еще громко сетуя на то, что ничего не сумел сделать. Кэти робко приблизилась и посмотрела на малышку, ломая голову над тем, что же ее так расстроило. Может, хочет есть? Или ей нужно сменить пеленки? А ведь не так давно ей пришлось писать статью об уходе за детьми – она долго разрабатывала эту тему, и все же ее изыскания были больше теоретическими, чем практическими.
      – Она плачет с тех пор, как ее привезли, и почти без перерыва, – сообщил Пирс с явным напряжением в голосе. – Я очень беспокоюсь за нее.
      Кэти с искренним сочувствием подняла на него взгляд.
      Тут девочка издала особенно громкий вопль, и Пирс Тироун подошел к кроватке.
      – Я брал ее на руки, кормил, переодевал – а она все плачет. – И он взволнованно провел рукой по своим густым темным волосам. – Никогда не чувствовал себя таким беспомощным!
      Кэти слегка вскинула брови. Удивительно, как такая крошка может заставить сильного, властного мужчину сделать подобное признание? Кэти готова была поставить последний франк на то, что Пирс Тироун вообще никогда не чувствовал себя беспомощным.
      Она протянула руку и осторожно потрогала лоб девочки. Та почувствовала прикосновение, и плач начал волшебным образом затихать. Чтобы не потерять преимущество, Кэти быстро наклонилась и нараспев произнесла ей на ухо:
      – Ну, в чем дело, малютка?
      Девочка повернула к ней свое маленькое личико – от плача оно сильно покраснело, и Кэти вдруг захлестнула волна нежности. Но тут Поппи заревела с удвоенной силой, прижимая пухленькие ладошки к глазам.
      «Вот бедняжка, – печально подумала Кэти. – Надеялась, что к ней наконец вернулась мама, а это оказался лишь еще один незнакомый человек».
      – Может быть, ты хочешь вылезти из тесной колыбельки и порезвиться немного?
      Кэти наклонилась и, осторожно поддерживая девочку за спину и головку, взяла ее на руки. Плач почти мгновенно прекратился, и Поппи с изумлением взглянула на Кэти своими голубыми, как незабудки, глазками, обрамленными изогнутыми темными ресницами. Наступила долгожданная тишина.
      – Ну и что ты плакала? – негромко спросила Кэти. Девочка была очень хорошенькой. Она изо всех сил вцепилась в палец Кэти своими маленькими пальчиками, как будто боялась, что ее снова бросят.
      И вдруг вся важность будущей статьи о Пирсе померкла перед мыслью о том, что эта девочка может остаться без матери. Джоди Стерлинг лежит в парижской больнице, и никто не знает, придет ли она в сознание. Возможно, Тироун так огорчен и из-за этого тоже.
      Похоже, она застигла этого человека в один из тех редких моментов, когда он расстроен. Может, если она сейчас признается, что никакая она на самом деле не няня, то Пирс будет ей так благодарен, что даст большое интервью.
      – Похоже, вы понравились Поппи, мисс…
      Кэти колебалась с долю секунды, после чего честно ответила:
      – Филдинг… Кэти Филдинг.
      Пирс нахмурился, и на его лице появилось крайне суровое выражение. По собственному опыту Кэти догадывалась, что именно такой взгляд обычно предшествует насильственному выдворению с частной территории.
      – В агентстве мне назвали другое имя… Я ждал девушку по имени Мейбл, если не ошибаюсь.
      – Мейбл – это мое настоящее имя, но я им никогда не пользуюсь, – подумав с секунду, бесстыдно солгала Кэти, после чего, кокетливо улыбнувшись, широко раскрыла глаза. – Правда, некрасивое имя?
      – Меня волнует только одно – достаточной ли вы обладаете квалификацией. В агентстве меня убеждали, что да, – резковатым голосом продолжал Тироун.
      Достаточной, чтобы написать статью, которая покажет людям истинное лицо Пирса Тироуна. Она пробудет здесь совсем недолго, но Майк останется ею доволен. В красивых глазах Кэти вспыхнули дьявольские искорки.
      – У меня очень высокая квалификация, – заверила она его.
      Девочка немного повертелась у нее на руках и вдруг с необычайной силой схватила своей маленькой ручкой выбившуюся из прически прядь волос.
      – Ай! – Кэти осторожно высвободилась, а Поппи с радостной улыбкой протянула ручки к Пирсу. Кэти взглянула на Тироуна и заметила, что выражение его лица стало ласковым.
      – Ну почему ты кричала, когда здесь были мы с Анри? – лукаво поинтересовался он у Поппи. – Ты что же, только в присутствии женщины перестаешь капризничать?
      Девочка засмеялась и посмотрела на него так, будто понимала каждое слово. Кэти осмелилась заметить:
      – Может, я напоминаю ей маму? У нас ведь волосы одного и того же цвета.
      И вдруг она поняла, откуда у Пирса такое имя – его глаза, казалось, пронзили ее насквозь. Он даже не стал отвечать на вопрос. Это его молчание и необычный взгляд начисто лишали Кэти присутствия духа. «Наверное, сейчас он вышвырнет меня за ворота, – подумала Кэти. – Но сначала я покажу, на что способна».
      – Я… я знаю, что выгляжу не так сногсшибательно, как Джоди Стерлинг – она очень красивая. Поппи на нее похожа, правда? – И, осторожно покачивая девочку, она наконец задала главный вопрос: – Или вам кажется, что она больше похожа на вас?
      Кэти изо всех сил старалась найти ответ в его лице, но за этой маской безразличия трудно было что-либо разгадать. Только его губы слегка изогнулись, и Кэти показалось, что за этим скрывается едва различимое презрение. Тут Пирс пожал плечами и коротко ответил:
      – Если вам так кажется, мисс Филдинг…
      Она нахмурилась.
      – Но сами-то вы как думаете?
      Пирс вскинул одну бровь.
      – Я думаю, что у меня нет времени обсуждать такой вздор со своим персоналом.
      Теперь Кэти знала – эта снисходительно-презрительная мина ей не померещилась. Значит, Пирс так высокомерен не только с представителями прессы, но и с другими людьми – разумеется, в зависимости от их социального статуса. Да он просто сноб, который воздвигает преграду между собой и «низшими существами» и никогда не опустится до того, чтобы поговорить с кем-нибудь из своего же персонала! Эта напыщенность привела Кэти в настоящую ярость.
      – Ваша комната там, – и Пирс небрежно махнул рукой в сторону двери смежной комнаты. – Мне сказать Анри, чтобы он принес ваши вещи?
      Значит, предполагается, что няня будет жить в доме. Если Тироун узнает, что у нее нет багажа, у него сразу возникнут подозрения.
      – Нет-нет, спасибо, я сама. – У Кэти громко колотилось сердце. Интересно, долго ли все это продлится? И где же настоящая няня?
      – Ну хорошо. – Он посмотрел на часы. – Займитесь Поппи, а потом зайдите ко мне в кабинет. Минут через десять. – Это было похоже скорее на приказ, чем на просьбу. – Кабинет на первом этаже, у лестницы.
      С этими словами он направился к двери, а Кэти бессильно опустилась на стул – у нее дрожали колени…
      Вполне вероятно, что сюда в любую минуту заявится настоящая няня.

      Кэти работала с лихорадочной быстротой. Несколько снимков ребенка, с обожанием глядевшего на нее, игрушки, детская одежда в шкафу…
      Шум, донесшийся из коридора, заставил ее спрятать фотоаппарат – и как раз вовремя. В комнату вошел Анри.
      – У вас какие-то трудности, мадемуазель? – спросил он, увидев, что Кэти стоит у открытого шкафа.
      – Так, знакомлюсь с обстановкой, – беспечным тоном ответила она.
      – Мистер Тироун хочет с вами поговорить, он в своем кабинете. Я присмотрю за Поппи.
      С этими словами он сел на стул у двери и сложил руки на груди, глядя на нее из-под опущенных ресниц.
      – Мистер Тироун хорошо поработал, – безразлично произнесла она и кивнула в сторону шкафа. – Он все это купил, когда произошло несчастье с мисс Стерлинг? Или сразу, как родился ребенок?
      Ответа не последовало, и Кэти, обернувшись, вопросительно взглянула на Анри. Тот пожал плечами:
      – Не могу сказать, мадемуазель.
      Не может сказать – или не хочет? Кэти раздраженно подошла к двери, ведущей в смежную комнату, распахнула ее – и широко раскрыла глаза, увидев шикарную, прекрасно отделанную спальню. С белыми коврами и шелковым бирюзовым покрывалом на кровати с балдахином. Из огромных венецианских окон виднелась искрящаяся гладь Средиземного моря. Рядом со стенным шкафом Кэти заметила еще одну дверь, за которой виднелась ванная.
      – А слуги у мистера Тироуна живут в роскоши, – в полном изумлении пробормотала она.
      – Это комната для гостей, – негромко пояснил Анри.
      – Понятно. – Кэти обернулась и с вежливой, но осторожной улыбкой поинтересовалась:
      – Здесь ночует Джоди Стерлинг, когда приезжает в гости?
      Анри бросил на нее резкий взгляд.
      – Я не знаю, мадемуазель, дом большой. – Тут он подчеркнуто посмотрел на часы. – Лучше не заставляйте мсье Тироуна ждать.
      – Я только освежусь, если вы не возражаете, – сказала она и направилась в спальню, закрыв за собой дверь.
      Вытащив камеру, она прикинула, сколько снимков комнаты сможет сделать. Но для начала Кэти зашла в ванную и открыла краны, чтобы заглушить щелканье затвора.
      «Во всяком случае, будет что предъявить Майку», – через несколько минут сказала себе Кэти, засовывая фотоаппарат в сумку, после этого пошла и выключила воду.
      Посмотрев на себя в зеркало, она с неудовольствием заметила, что Поппи вытащила несколько прядей из ее прически, быстро расплела косу и расчесала свои длинные, шелковистые волосы.
      «Вот теперь лучше, – улыбнулась она, глядя на свое отражение, и уверенно сказала себе: – С Пирсом Тироуном я справлюсь».

* * *

      Тироуна Кэти услышала, еще даже не увидев, – она спускалась по лестнице на звуки его гулкого, рассерженного голоса.
      – Ваше агентство уверяло меня в том, что все будет выполняться незамедлительно, – разгневанно выговаривал кому-то Пирс.
      Остановившись в дверях кабинета, она с профессиональным интересом оглядывала комнату, стараясь запомнить каждую деталь.
      В кабинете было очень красиво: книжные полки сверху донизу закрывали стены, а стеклянные двери выходили в живописный сад, залитый розоватым предвечерним светом. Тироун сидел за огромным письменным столом. Рядом был еще один, с компьютером и факсом, а с другой стороны стояла кофеварка.
      Пирс увидел Кэти не сразу – опустив голову, он рассерженно ерошил рукой свои темные волосы, слушая человека на другом конце провода.
      – Мне это не подходит. Я плачу большие деньги и поэтому рассчитываю на… – Пирс не договорил, поскольку поднял глаза и заметил Кэти.
      Его пристальный взгляд с явным, чисто мужским интересом изучил ее с головы до пят. Этот внимательный, испытующий взгляд ужасно смутил Кэти.
      – Ладно, – внезапно подытожил Пирс. – Все понятно. Я перезвоню. – С этими словами он швырнул трубку на рычаг. – А вы какая-то другая, – сказал он.
      – Другая?
      – Волосы, – коротко ответил он. – Вы распустили волосы.
      Тироун произнес эту фразу как обвинение.
      – Ах да. – Она робко взяла одну медово-золотистую прядь и убрала за ухо. – Я играла с Поппи, и у меня растрепалась коса, так что пришлось ее расчесать…
      Он властным жестом указал на стул напротив себя.
      Некоторое время Пирс, ничего не говоря, задумчиво созерцал ее слегка загорелое лицо, густую копну волос и низкий вырез белого платья.
      – Значит, – резким голосом начал он, – вы и есть мисс Кэти Филдинг, необыкновенная, исключительная няня?
      – Я… стараюсь по мере сил.
      – Вы умеете печатать на машинке? – без лишних слов осведомился Тироун.
      – Умею, – кивнула Кэти.
      – Отлично. – Он улыбнулся, и от его улыбки у Кэти вдруг участился пульс. – Как вы могли услышать, меня подвела секретарша. Истек крайний срок, к которому я должен написать книгу, нужно, чтобы кто-то занялся перепечаткой моих заметок.
      – Это не проблема, – заверила Кэти, зная, что не подведет.
      – Вот и хорошо. Давайте-ка посмотрим ваши рекомендации.
      У Кэти громко забилось сердце – она уже собралась было извиниться за то, что не взяла их с собой, но Пирс нагнулся к стоявшему рядом шкафчику.
      – Вчера мне их прислали по факсу, но, честно говоря, я так и не нашел времени все внимательно прочитать.
      Она широко раскрытыми глазами следила за тем, как он вытаскивает из ящика папку с бумагами.
      – В агентстве очень хорошо о вас отозвались, – сказал Пирс.
      – Правда? – У нее перехватило дыхание, и по голосу это было заметно. Она прекрасно понимала, что при одном взгляде на рекомендации Тироун поймет: она самозванка.
      Кэти откашлялась и, затаив дыхание, спросила в отчаянной попытке опередить его:
      – Извините, мне хочется пить.
      – Разумеется. – И он повернулся к кофеварке. – Черный будете?
      Кэти не успела ответить, потому что в этот момент тишину нарушил пронзительный звонок.
      – Черт, кто-то пришел. – Поколебавшись, Пирс поднялся. – Извините, я пойду посмотрю.
      – Да, конечно. – Кровь громко застучала у нее в висках при мысли о том, что это приехала настоящая няня. А чего еще можно было ожидать? Естественно, этот спектакль не мог бы долго продолжаться.
      Как только Пирс ушел, она встала и быстро метнулась к разложенным на столе рекомендациям – их прислали из агентства под названием «Элита лондонских нянь».
      Но вдруг раздался телефонный звонок. Пирс все не шел, а телефон звонил не переставая.
      В конце концов что-то заставило Кэти взять трубку.
      – Резиденция Пирса Тироуна, – энергично произнесла она.
      Женский голос с мелодичным английским выговором попросил к телефону мистера Тироуна.
      – К сожалению, его сейчас нет, – не раздумывая, ответила Кэти. – Передать ему что-нибудь?
      После секундного замешательства женщина осведомилась, с кем разговаривает.
      – Секретарь мистера Тироуна, – сказала Кэти. Впрочем, это была не совсем ложь – ведь Тироун сам спросил, умеет ли она печатать.
      – Говорит Дженет Мерсер из лондонского агентства «Элита». К сожалению, няня, которую мы к вам послали – мисс Мейбл Флауэрс, – вряд ли сможет к вам прибыть вовремя из-за этой забастовки на французских авиалиниях.
      Кэти вдруг поверила в свою удачу.
      – А мы уже начали удивляться, почему ее так долго нет, – произнесла она с ноткой неодобрения в голосе, бросая беспокойные взгляды на дверь – ведь Пирс мог прийти в любую минуту!
      – Да, я знаю, что она нужна вам немедленно, но здесь такая суматоха… Лучшее, что мы можем сделать, – это заказать ей билет на поезд. Но боюсь, что раньше понедельника она не приедет.
      – Неужели?! Как жаль. – Кэти с трудом удавалось говорить без излишней веселости.
      – Если вы захотите разорвать контракт и найти няню где-нибудь поближе, мы не будем возражать.
      – Нет-нет, ничего менять мы не будем, – безразличным голосом сказала Кэти.
      – Спасибо, это чудесно, – с явным облегчением ответила женщина.
      Не успела она положить трубку, как вошел Пирс.
      – Что вы делаете? – нахмурившись, спросил он.
      – Телефон звонил. Вы же сказали, что у вас нет секретарши, вот я и подошла.
      – Зря вы это сделали.
      – Извините, я просто хотела вам помочь.
      – Кто звонил? – Он сел за стол и встретился с ней взглядом. Этот спокойный, прямой взгляд, словно проникавший в самые глубокие тайники души, вызвал у Кэти чувство опасения.
      – Э-э… Они не сказали…
      – Как не сказали? – рявкнул Пирс с плохо скрываемым раздражением.
      – Ну…
      – Из больницы? – Он подался вперед, обжигая ее своим взглядом. Теперь-то Кэти поняла, почему он так вспыльчив: он беспокоился о Джоди Стерлинг и наверняка сидел как на иголках в ожидании новостей из больницы.
      – Нет-нет, – поспешила ответить она. – По-моему, это был какой-то репортер. Задавал всякие странные вопросы – здесь ли ребенок и не вы ли его отец.
      – И что вы ему ответили? – спросил Пирс, парализуя ее взглядом.
      – Ничего, – сказала Кэти, моргнув. – А что надо было сказать?
      – Надо было сказать, чтобы они не совали нос в чужие дела и что, если хоть одно слово неправды появится в их грязной газетенке, я буду судиться с ними до Страшного суда.
      Пирсу Тироуну лучше не перечить – Кэти догадалась с первого взгляда, а его последние слова это подтвердили. Если у нее осталась еще хоть капля здравого смысла, то нужно как можно скорее сматывать удочки, так как все это наверняка закончится драмой со слезами – ее слезами.
      – Извините. – Пирс откинулся на спинку стула и внезапно улыбнулся ей. – Зря я на вас все это выплескиваю.
      – Я… нет… это вы извините. Я зря подошла к телефону. – Его улыбка творила с ней странные вещи.
      – Ничего, – ответил Пирс, легко махнув рукой. – Так на чем мы остановились?
      – Вы как раз собирались налить мне кофе, – сказала она, поскольку в голове у нее созрела совершенно отчаянная мысль.
      Пирс повернулся, налил две чашки кофе и одну протянул ей.
      Кэти взяла чашку, притворилась, что не смогла удержать фарфоровое блюдце, – и чашка опрокинулась на стол, заливая листы бумаги горячей черной жидкостью.
      – Ой… Извините, пожалуйста, – произнесла она с притворным ужасом, наблюдая, как по бумагам расползается черное пятно.
      Пирс молча, спокойно достал коробку с салфетками и начал вытирать лужу.
      – Ничего страшного, – беспечно ответил он.
      – Давайте я вам помогу. – Она подняла на него взгляд, стараясь сделать его невинно-вопрошающим, и их лица, казалось, стали еще ближе друг к другу. Кэти заметила, что у Пирса в глазах темные крапинки, а кожа покрыта ровным красивым загаром. Еще она чувствовала едва уловимый, особый запах дорогого одеколона. Это было очень приятно, так же как и ощущение его легкого дыхания рядом с собой, и от сознания его близости у Кэти по коже побежали мурашки.
      Лицо у Пирса было непреклонным. Он недовольно хмыкнул.
      А когда он взял мокрый лист, на котором ничего нельзя было разобрать, Кэти заметно успокоилась.
      – Извините, пожалуйста, – снова пробормотала она, сев на место.
      – Надеюсь, вы не всегда так неуклюжи, мисс Филдинг. – В его голосе слышалось явное осуждение.
      – Это произошло случайно, извините. – В словах Кэти было раздражение – но злилась она на саму себя. Это отвратительно – столько приходится обманывать! И все-таки она вынуждена продолжать… А все потому, что в ней живет упрямый репортер, и предвкушение хорошей статьи удерживает ее в этом доме против ее собственной воли.
      – Мне возвращаться в детскую?
      – Оставайтесь на месте, – четко приказал Пирс, после чего достал чистый лист и ручку, но писать ничего не стал – только время от времени постукивал ручкой о бумагу. – Должен вам напомнить, – строго произнес он наконец, – что у меня очень высокие требования. Именно поэтому я воспользовался услугами агентства «Элита лондонских нянь».
      – Разумеется. – Кэти надеялась, что Пирс не уловил в ее степенном тоне сарказма.
      – Я просил агентство прислать мне самую лучшую няню. Мне сказали также, что вы первоклассная повариха, – продолжал Пирс, глядя на нее все тем же суровым взглядом.
      Кэти постаралась не побледнеть – ведь она и яйцо-то сварить не могла.
      – Как я уже сказал, когда звонил миссис Робертс… ведь агентством руководит миссис Робертс, не так ли?
      После секундного замешательства Кэти отважно выпалила:
      – Лично я имела дело только с Дженет Мерсер. – Пирс кивнул, и Кэти осталась довольна своим ответом.
      – Ах да, я разговаривал с миссис Мерсер в первый раз, когда звонил в агентство. Я сказал, что мне понадобится человек, который будет вести хозяйство, готовить, убирать и ухаживать за Поппи. – Он взял чашку и отпил глоток кофе. Тут Кэти заметила, что он не предложил ей вторую чашку. Должно быть, боялся, что история повторится. – И поскольку я хочу, чтобы в свободное время вы кое-что для меня печатали, нам надо наметить распорядок дня.
      Готовить, убирать, нянчить ребенка, печатать… Самой Мэри Поппинс не приходилось так тяжело.
      – Хотите что-нибудь сказать? – Пирс откинулся на спинку стула и спокойно посмотрел на нее.
      От чего-то, что было в этом невозмутимом лице, у Кэти начала закипать кровь. Неплохо было бы сказать ему пару ласковых, но оттого, что она вслух обзовет Пирса эксплуататором, лучше никому не станет. «Подожди, пока обо всем этом узнает Майк», – мрачно сказала она себе и бесстрастно осведомилась:
      – Сколько вы будете мне платить? – Разумеется, она здесь находится не ради зарплаты, но так ее история будет выглядеть даже интереснее.
      Он нахмурился.
      – А в агентстве вам разве не сказали?
      – Сказали, – пожала плечами она, стараясь сохранять безразличный тон. – Но ведь я буду выполнять дополнительную работу – печатать, например.
      Пирс приподнял одну бровь.
      – Вы откровенны, мисс Филдинг, а я восхищаюсь этим качеством. – На мгновение он замолчал. – Тогда давайте прикинем, сколько вы будете получать.
      И он назвал такую сумму, что Кэти чуть не упала со стула. Неудивительно, что Пирс так много требует, ведь он платит целое состояние. Она здорово ошиблась, когда про себя назвала его эксплуататором, – Тироун справедливо оплачивает напряженную работу.
      – Вам это подходит, мисс Филдинг?
      – Подходит. – Кэти попыталась сказать это ничего не выражающим голосом, и ей удалось скрыть свое изумление.
      – По пятницам можете отдыхать.
      – Отлично. Но сегодня вечером мне нужно поехать в Антиб. – Кэти вспомнила о вещах. – У меня встреча, и…
      – На свидание собрались?
      – Нет-нет! – замотала головой Кэти. Ей показалось, что взгляд Пирса в этот момент мог бы разрезать стекло.
      – Мисс Филдинг, мне требуется человек, который на некоторое время полностью посвятит себя Поппи. Мне не нужна няня, которая каждый вечер будет мечтать о том, как бы поскорее сбежать к любовнику.
      Кэти не поверила своим ушам.
      – Сбежать к любовнику?! – Ее голос дрожал от ярости. – Как вы смеете так со мной разговаривать?!
      – Смею, мисс Филдинг, смею, – официальным тоном заверил ее Пирс. – Поппи для меня главное. Я должен быть уверен, что ей обеспечен надлежащий уход. Будем говорить прямо: в Антиб вы сегодня не поедете. Если вы чувствуете, что не можете уделять все свое время ребенку и моему дому в тот период, на который я вас нанял, то скажите об этом прямо сейчас, чтобы мы не задерживали друг друга напрасно.
      – Вы тоже очень откровенны, мистер Тироун, – в голосе Кэти чувствовалась насмешка.
      – Так мы поняли друг друга?
      – Отлично поняли.
      – Вот и прекрасно, – протяжным голосом произнес Пирс и вновь откинулся на спинку стула. На его чувственных губах играла едва заметная улыбка.
      И Кэти поняла, что Пирс влечет ее к себе. Он обладал сильным, каким-то животным магнетизмом, и возникавшее при этом чувство пугало, грозя полностью поглотить ее.
      – Итак… – задумчиво произнес Пирс, и это слово вернуло Кэти к реальности. – Остается только написать для вас распорядок дня на завтра. Сегодня об ужине можете не беспокоиться – кофе с бутербродом будет достаточно. Мне еще нужно поработать. – Пирс говорил и одновременно быстро что-то писал. – А завтра… Так, посмотрим… На завтрак лучше кофе и французские гренки. Завтрак – ровно в семь. Люблю точность. Надеюсь, вы не против.
      – Нет, если только Поппи тоже «за», – приятным голоском ответила Кэти, размышляя над тем, что это, черт возьми, такое – французские гренки?
      – Обед ровно в час – приготовьте что-нибудь легкое. Можете меня удивить, я уверен, что ваши кулинарные произведения отличаются большой фантазией.
      «Удивлю я его, это пожалуйста, – мрачно подумала Кэти. – Длительная изжога ему обеспечена».
      Кэти кашлянула и, перебив его, спросила:
      – А когда идти за покупками? – Она задала этот вопрос с отчаянным желанием хоть ненадолго выбраться из дому. – Мне же нужно купить продукты, чтобы приготовить ужин.
      – Можете не беспокоиться – Анри привезет. Или мы закажем все, что вам понадобится.
      – Вообще-то я предпочитаю сама делать покупки. Я очень разборчива в выборе продуктов.
      – Об Анри можно сказать то же самое. – Взгляд Пирса был непоколебим.
      – Да, но завтра мне все равно нужно в город… Я должна забрать вещи, – Кэти уже начала приходить в отчаяние.
      – А где же ваши вещи? – Он подался вперед. – Разве вы прилетели из Лондона не сегодня утром?
      – Ну, я… Не совсем…
      Кэти почувствовала, как ее лицо залилось краской – нужно было срочно придумать причину, по которой ее багаж оказался в Антибе… Черт, она совсем не умеет врать.
      – Здесь, наверное, какое-то недоразумение. Я раньше работала в одной семье в Антибе и приехала прямо оттуда. Их дочь пошла в школу, и в моих услугах больше не нуждаются.
      – А почему вы оставили вещи? – сухо спросил Пирс, пристально глядя на нее.
      – Ну, просто… – Как бы ей хотелось придумать что-нибудь побыстрее! – Так, предосторожность, – с облегчением выпалила она наконец-то пришедшую в голову мысль. – Прежде чем куда-то переехать, я всегда сначала убеждаюсь, что все в порядке… Особенно если приходится жить в одном доме с одиноким мужчиной.
      Он окинул взглядом разгоряченное лицо Кэти, но в его холодных синих глазах ничего не отразилось.
      – Понятно. Ну, меня-то вы можете не опасаться, мисс Филдинг, смею вас уверить.
      Кэти это почему-то показалось скорее оскорблением, нежели заверением в безопасности. Понятно – она не в его вкусе. Джоди Стерлинг была и талантливой актрисой, и необыкновенной красавицей. Но зачем говорить с таким презрением? Она все-таки не уродина. От гнева Кэти вспыхнула, но сдержала себя и встретилась с Пирсом взглядом.
      – Что ж, рада была услышать. – Она сказала это таким же невозмутимым тоном, как у него, и мысленно похвалила себя. – Я не хочу, чтобы между нами возникали недоразумения.
      – Я тоже, – ответил Пирс, смерив ее холодным взглядом. – Я никогда не фамильярничаю с обслуживающим персоналом.
      «Где уж мне тягаться с Пирсом Тироуном, – подумала Кэти. – Ему всегда удается поставить меня на место». А вслух она медовым голоском произнесла:
      – Это похвально.
      Он улыбнулся, и на мгновение в его глазах заиграли веселые искорки. «Будь я таким ограниченным и твердолобым снобом, я бы не стала смеяться, – разозленно подумала Кэти. – Во всяком случае, когда Пирс будет читать мою статью, ему уж точно будет не до смеха». От одной этой мысли Кэти заметно повеселела.
      – Мне завтра тоже нужно в Антиб, так что поедем вместе, – спокойно продолжал Тироун.
      Кэти нахмурилась. Как же она заберет вещи из гостиницы и позвонит Майку, если ее постоянно будет сопровождать Пирс?
      – А как же быть с Поппи?
      – Поппи возьмем с собой – мы поедем ненадолго. – Пирс посмотрел на часы. – А теперь, если не возражаете, мне нужно поработать. Не могли бы вы принести мне ужин?
      Пирс сказал это не терпящим возражений тоном, давая понять, что разговор окончен.

      Кэти вышла из кабинета и сразу увидела Анри, спускавшегося по лестнице с Поппи на руках.
      – Мне кажется, Поппи пора покормить, мадемуазель, – сказал он.
      Поппи улыбнулась, и на щеках у нее появились ямочки. Было в этой девочке что-то такое, от чего у Кэти сжималось сердце…
      – Мадемуазель, перед уходом я должен показать вам, как управлять воротами. – С этими словами Анри знаком попросил ее следовать за ним.
      Вскоре они оказались на кухне, довольно большой, с обеденным столом в деревенском стиле и дубовыми шкафами, пол был выложен блестящими терракотовыми плитками. На стене напротив был экран, который показывал освещенные прожекторами ворота.
      – Нажмите здесь и здесь. – Анри переключил кнопки на панели, находившейся рядом с монитором, после чего ворота открылись и закрылись. – Мсье впускает только тех, с кем у него назначена встреча, – он очень занятой человек.
      – Понятно, – сказала Кэти.
      – Я сейчас уезжаю, вы сможете закрыть за мной ворота?
      Она кивнула.
      – Значит, вы живете не здесь?
      – Нет, у меня дом в нескольких милях отсюда.
      Эти слова очень обрадовали Кэти. Когда Пирс будет работать у себя в кабинете, она сможет беспрепятственно ходить по дому.
      Поппи вдруг начала беспокойно суетиться у нее на руках.
      – Покормлю-ка я малышку, – сказала Кэти и улыбнулась Анри, посадив ребенка на высокий стул.
      Анри повернулся, открыл кухонный шкафчик и произнес:
      – Я думаю, вы здесь сможете найти все необходимое.
      Кэти с облегчением окинула взглядом баночки с детским питанием и пакетики с четкими инструкциями по употреблению.
      – Спасибо, Анри. – Она еще раз решила попробовать его разговорить и дружелюбно спросила: – Так чем вы тут занимаетесь, Анри?
      – Ухаживаю за садом, чищу бассейн, – ответил тот и, пожав плечами, добавил: – Так, слежу за порядком.
      – А на мсье Тироуна приятно работать?
      Анри кивнул.
      – Мы с женой работали у него больше двенадцати лет. – Тут он на мгновение замолчал, и по его лицу пробежала тень печали. – Моя жена, Софи, пять месяцев как умерла.
      – Я вам очень сочувствую, – искренне произнесла Кэти.
      – Мы были женаты тридцать лет – у меня столько хороших воспоминаний… Но у меня есть внуки, работа… Мсье Тироун очень понимающе ко мне отнесся. – После секундного молчания он продолжил: – Но ведь он сам знает, каково это – потерять любимого человека.
      – Правда?
      Не успела Кэти задать этот вопрос, как Анри вдруг перебил ее:
      – Что-то я разговорился. – С этими словами он направился к двери.
      Еще несколько мгновений – и она могла бы многое узнать. О ком он говорил? Что это за любимый человек, которого потерял Пирс?

* * *

      Она очень устала к тому времени, когда принесла Пирсу поднос с ужином. Не выдалось ни одной свободной минутки, чтобы осмотреть дом, – все время пришлось посвятить Поппи.
      Ухаживать за ребенком было не так уж легко, но она, к собственному удивлению, вполне сносно справлялась с этой работой.
      Когда Кэти вошла, Пирс едва взглянул на нее – он сидел у компьютера и что-то печатал. Она поставила поднос на стол.
      – Как Поппи?
      Он не предложил Кэти сесть, но она все равно устроилась на стуле напротив.
      – Наконец-то заснула. Я думаю, что она скучает по матери. Кстати, есть какие-нибудь новости о мисс Стерлинг?
      Он покачал головой.
      – Я звонил недавно. Сказали – никаких изменений.
      – Бедняжка Поппи, – тихо сказала она. Тироун взглянул на нее, и на губах у него появилась едва заметная улыбка.
      – Я слышал, как вы с Поппи разговаривали на кухне.
      Кэти почувствовала, что краснеет от смущения. Чуть раньше она кормила Поппи – девочка ела неохотно, и Кэти уговаривала ее, напевая всякий вздор на детском языке.
      – Я просто заглянул посмотреть, как у вас идут дела, – сказал Пирс в ответ на ее вопросительный взгляд.
      – Я вас не видела.
      – Вы были так заняты с Поппи, что я решил вас не беспокоить. Не представляете, какое облегчение я испытал – вы так ласково разговаривали с Поппи, так естественно.
      Это было правдой. Кэти испытывала к девочке глубокую нежность.
      Волнение, с которым он говорил о Поппи, очень тронуло Кэти. Но вместо того, чтобы ответить, она просто смотрела на него – на черные, как ночь, волосы, яркими отблесками отражавшие свет лампы, на его точеный профиль…
      – Так, значит, вы работаете над новой книгой? – Кэти решила сменить тему и поговорить о чем-нибудь менее волнующем.
      Выражение лица у Пирса изменилось, стало жестче.
      – Именно.
      Услышав этот резкий ответ, Кэти поняла – раз они больше не обсуждают Поппи, Пирс хочет, чтобы его оставили в покое.
      – А вы много написали, не правда ли? – Кэти встала и подошла поближе к полке с его книгами. Заметив последний роман Тироуна – «Теория убийства», – она взяла его в руки. – Хм, я не читала, – пробормотала она, – это, кажется, по ней сняли фильм?
      Тироун кивнул.
      – Можете взять, если хотите. – Видно, таким образом Пирс хотел поскорее от нее избавиться.
      – Спасибо, – улыбнулась Кэти, совершенно не собираясь уходить. – Но, должна вам признаться, я не слишком много прочитала ваших книг. Правда, у меня мало свободного времени, и я трачу его на легкое чтиво.
      – Попробую угадать… Про любовь?
      Она пожала плечами.
      – Да, я люблю такие вещи. Мне очень нравится «Гордость и предубеждение», – Тут Кэти посмотрела ему прямо в глаза. – А в своих книгах вы очень мало пишете о любви… Почему?
      Этот вопрос она обязательно задала бы ему во время интервью и теперь была рада, что смогла так непринужденно вставить его в разговор.
      – Любовь – очень сильное чувство, и временами я его описываю в своих книгах. Вот, например, Кларисса из книги «Ад и ярость» была ослеплена страстью – именно это превратило ее из обыкновенной женщины в хладнокровного убийцу.
      – А герой ни в кого не был влюблен…
      – Ну почему же, у него было несколько приключений. – Пирс, казалось, немного развеселился.
      – Но ведь это не одно и то же, правда? – сказала Кэти, вспыхнув от внезапного смущения.
      – Почему вы так уверены? – Теперь его синие глаза явно смеялись, и Кэти начала терять самообладание.
      – Он ни в кого не влюблялся… поэтому и счастливого конца не было.
      – Это правда, но ведь так бывает и в жизни.
      – Значит, вы не романтик?
      – Я писатель, мисс Филдинг, и я люблю свою работу… Особенно когда никто мне не мешает ее делать.
      Кэти понимала – надо уходить, но ей хотелось остаться.
      Неожиданно раздался телефонный звонок. Пирс схватил трубку, и на лице его выразилось беспокойство.
      А Кэти стояла и смотрела на него. Очевидно, звонили не из больницы, потому что Пирс заметно успокоился, услышав голос на другом конце провода.
      – Нет, Джон, пока никаких новостей. Я недавно звонил в больницу – все без изменений.
      Тут Пирс метнул на Кэти раздраженный взгляд и, прикрыв трубку рукой, бросил:
      – У вас что, нет никаких дел?
      Закрыв за собой дверь, она поднялась наверх – и уже в дверях детской услышала плач Поппи.
      – Что случилось, детка?
      На щеках девочки был болезненный румянец, и она хныкала.
      – Давай-ка переоденем тебя во что-нибудь легкое и проверим подгузник.
      Как только Кэти сняла с нее подгузник, Поппи сразу перестала плакать. Он был чистый, но Кэти решила его поменять.
      – Тебе нравится без подгузника, да? – ласково произнесла Кэти.
      И почему это с детьми сразу начинаешь сюсюкать? Конечно, лежать на солнышке с бокалом джин-тоника приятнее… но работа эта все-таки очень благодарная. И совершенно не стесняешься вот так по-дурацки разговаривать с ребенком – как будто побеждаешь все свои комплексы и просто становишься самой собой.
      Тут Кэти встряхнула баночку с тальком, чтобы слегка припудрить кожу ребенка, но не рассчитала движение, и белая присыпка разлетелась во все стороны.
      Поппи радостно загулила, как будто все это ее рассмешило.
      – Ну-ну, давай, смейся надо мной…
      – Все в порядке, мисс Филдинг? – послышался вдруг резкий голос Пирса Тироуна.
      Кэти огляделась вокруг – надо же было ему застать такой беспорядок! Она сидела на полу, вокруг, как на распродаже, были разбросаны вещи – и все было посыпано тальком.
      – Да, спасибо.
      – Мне послышалось, что Поппи плачет.
      – Ей было немного жарко, вот и все. Я как раз собиралась надеть на нее маечку из хлопка. – Она говорила, смахивая с ребенка присыпку и беря новый подгузник. Хорошо бы Пирс поскорее ушел. Но вместо этого он опустился на колени рядом с ней.
      – Иди ко мне, малютка. – Он придвинул коврик для переодевания поближе к себе.
      Кэти одновременно и с раздражением, и с восхищением смотрела, как Пирс с первой попытки надел на Поппи подгузник.
      – Вот и все дела, – с усмешкой произнес он, сев на корточки. – У вас на носу тальк.
      – Ой! – Кэти захлестнуло смущение. Но не успела она поднять руку и стереть злосчастный тальк, как вдруг Пирс сделал это за нее, и его прикосновение подействовало на Кэти, как электрический разряд.
      – Вот так-то лучше. У вас очень милый носик, – тихо сказал Пирс. Теперь в его голосе не было ни намека на юмор и лицо было абсолютно серьезным.
      На мгновение ей показалось, что он собирается сказать что-то еще… Что-то более значительное. Кэти облизала внезапно пересохшие губы – она не понимала, почему между ними вдруг установилась такая напряженная атмосфера.
      Пирс отодвинулся от нее первым. Его красивое лицо было совершенно непроницаемым.
      – Ну, давайте-ка теперь попробуем уложить эту юную особу в кроватку.
      Ласково глядя на Поппи, Пирс осторожно взял девочку на руки – казалось, ей хотелось спать, и глаза у нее закрывались.
      – Боже мой, только бы Джоди поправилась, – вдруг сказал Пирс, и взгляд его наполнился печалью.
      У Кэти болезненно сжалось сердце.
      – Я тоже на это надеюсь. Малютке нужна мама.
      Пирс поднял на нее глаза и мягко улыбнулся.
      – Знаете, Кэтрин Филдинг… иногда вы кажетесь очень хорошим человеком.
      Кэти почувствовала, что краснеет.
      – Я и есть хороший человек.
      Он улыбнулся и, взглянув на Поппи, направился к двери.
      – Если вам что-нибудь понадобится, то я у себя в кабинете.
      После его ухода она еще долго стояла возле спящей Поппи, снова и снова возвращаясь в мыслях к тому, как он говорил с ней – и как на нее смотрел…
      Тут она глубоко вздохнула. Пока Поппи не проснулась и не начала плакать, нужно пофотографировать дом. Работа должна быть сделана.
      Сердце у Кэти громко стучало от волнения, когда она открывала двери вдоль коридора на втором этаже. В основном это были комнаты для гостей – красиво обставленные, но безликие.
      Последней она приоткрыла дверь в комнату напротив детской и увидела спальню, явно принадлежащую Пирсу Тироуну.
      Комната была обставлена строго и по-мужски. Современные полотна на стенах удачно дополняли темное дерево и преобладавший в комнате темно-синий цвет. На вешалке небрежно висел костюм Пирса, а на прикроватной тумбочке стояло несколько фотографий в золотых рамках.
      Кэти с замиранием сердца достала камеру, распахнула дверь и сделала несколько снимков комнаты.
      Едва она успела спрятать фотоаппарат, как раздался звонок у входа.
      Кэти, убедившись, что Поппи не проснулась, заботливо укрыла ее и пошла посмотреть, кто пришел.
      Пирс уже открыл ворота, и Кэти, стоя у лестницы, наблюдала за происходящим сверху.
      Автоматически включились прожекторы и осветили переднюю часть дома. Вскоре у крыльца остановилась красная спортивная машина.
      В дом вошла женщина лет тридцати с небольшим – высокая и привлекательная, с темными, коротко подстриженными волосами. На ней был темно-синий брючный костюм.
      – Лора, какой сюрприз. Я думал, ты сегодня улетаешь в Нью-Йорк.
      – Так бы я и сделала, дорогой, если бы не эта забастовка на авиалиниях. – И она подняла голову, чтобы поцеловать Пирса – в губы или в щеку, Кэти так и не поняла, хотя и силилась разглядеть. – Есть новости о Джоди?
      – Нет, никаких, – сумрачно произнес Пирс.
      – А как дела у Поппи? Трудно было ехать с ней из Парижа?
      – Да нет, не слишком. Проблемы начались здесь – она плакала не переставая. Пойдем, чего-нибудь выпьешь, и я все тебе расскажу.
      Они повернулись, и Пирс, подняв голову, безразлично спросил:
      – Все в порядке, мисс Филдинг?
      Кэти постаралась сделать вид, будто не подслушивала, а собиралась спуститься вниз.
      Пирс улыбнулся – Кэти показалось, будто он прекрасно знает, что она подслушивала.
      – Будьте добры, сварите нам с мисс Хьюстон кофе.
      Они вошли в гостиную и закрыли за собой дверь.
      Когда Кэти принесла им поднос с кофе, Лора, сняв туфли, с ногами сидела на кожаном диванчике.
      Пирс стоял у мраморного камина с бокалом бренди. Он рассказывал женщине что-то такое, от чего она смеялась, запрокидывая голову. Кэти увидела белоснежный изгиб ее изящной шеи и глубокий вырез блузки, и ее вдруг охватило раздражение – почему, она и сама не знала.
      – Лора Хьюстон, познакомься с няней Поппи – Кэтрин Филдинг. Без нее я сегодня просто пропал бы.
      Лора испытующе окинула Кэти взглядом своих темных, проницательных глаз.
      – А вы не похожи на няню.
      – А как должна выглядеть няня? – спросила Кэти – ей сразу не понравился этот покровительственный тон.
      – Ну… – Лора покачала головой. – Вы правы, я сказала глупость. Просто вы очень привлекательная.
      – Спасибо, вы тоже, – ответила она точно таким же снисходительным тоном и встретилась взглядом с Пирсом, заметив в его глазах веселые искорки.
      – Лора – мой агент, – сказал он. – Мы много работаем вместе.
      Кэти вдруг узнала эту женщину. Лора Хьюстон была агентом у многих знаменитых писателей и важной персоной в издательском мире.
      – Дорогой, ты говоришь так, будто я окончательная зануда… Нам ведь иногда бывает очень весело, разве нет?
      – Случается, мы ужинаем вместе.
      Она взяла кофе, предложенный Пирсом, и сделала вид, что прохладный ответ ее нисколько не смутил.
      – Так вот, дорогой, мне придется задержаться у себя на вилле, и я намерена устроить вечеринку и позвать всех-всех-всех. Приглашаю завтра, в восемь часов.
      Кэти пошла к выходу не спеша, чтобы услышать ответ Пирса.
      – Не могу, Лора, – твердо произнес Пирс. – Во-первых, сейчас не то настроение, а во-вторых – у меня Поппи.
      – Вечеринка – как раз то, что тебе нужно, – решительно ответила Лора. – А за Поппи присмотрит няня.
      – Я не хочу ее оставлять, Лора. Поппи мне очень дорога, попытайся это понять.
      Кэти обернулась, уже взявшись за дверную ручку. Она просто восхищалась Пирсом, и это чувство было очень сильным.
      – Спокойной ночи. – Невзирая на бешеный стук сердца, она заставила себя вежливо улыбнуться.

      Кэти лежала под накрахмаленной простыней почти обнаженная и все же мучилась от нестерпимой жары. Она очень устала, но заснуть почему-то не могла. В доме было тихо.
      Она вновь начала думать о своих чувствах к Пирсу.
      Кэти восхищалась тем, как Пирс относился к дочери, должно быть, потому, что он был совсем непохож на ее собственного отца – тот фактически передал Кэти на воспитание старшей дочери, Иве. Бедной Иве было всего шестнадцать – она была слишком юной, чтобы взять на себя такую ответственность, но тем не менее отлично со всем справилась, и Кэти до сих пор была ей очень благодарна.
      Отбросив простыню в сторону, она взглянула на светящиеся часы у себя на тумбочке. Почти три часа ночи. Если уж она и дальше собирается лежать вот так, без сна, то надо думать о будущей статье, а не переживать по пустякам.
      Она встала с кровати и открыла окно, чтобы проветрить комнату. На улице было посвежее, но не намного. Кэти облокотилась на подоконник. На темном бархате неба виднелась почти полная луна. Было слышно, как тихо шепчутся волны Средиземного моря и непрерывно стрекочут цикады.
      В такие мгновения, как это, Кэти мечтала уйти с работы и уехать в какую-нибудь тропическую страну. Но, как любила говорить ей сестра, она замужем за своей карьерой.
      В жизни Кэти однажды встретился мужчина, которого она считала особенным. Это был Дэвид Коллинз, фотожурналист. Они познакомились в Сингапуре, куда приехали по работе. Дэвид был очарователен, и Кэти думала, что по уши влюблена в него. У них даже состоялась помолвка, но роман вскоре закончился.
      С тех пор Кэти избегала серьезных отношений – она не желала, чтобы ее счастье зависело от другого человека.
      Но вдруг раздался плач Поппи. Кэти бросилась в детскую.
      – Что такое, малышка? – проворковала она, заглянув в кроватку.
      Поппи посмотрела на нее огромными глазами, полными слез.
      – Ну давай, иди ко мне, – Кэти нагнулась, чтобы взять ее на руки.
      – Я не слишком много знаю о младенцах, но все же не стоит брать их на руки каждый раз, когда они начинают плакать.
      Голос донесся откуда-то сзади, и Кэти захлестнула волна ужаса и смущения. Ведь она почти голая – в прозрачной комбинации.
      Заметив одеяло в кроватке Поппи, она быстро схватила его, закутала девочку и взяла ее на руки, после чего повернулась.
      – Как вы смеете вот так врываться ко мне в комнату? – гневно вопросила она.
      Пирс лениво прислонился к косяку. Он все еще был полностью одет.
      – Это не ваша комната, – невозмутимо ответил он. – Ваша комната там, – и показал на смежную спальню.
      – Все равно, вы не имеете права вламываться сюда среди ночи.
      Тут Кэти вспыхнула – от смущения и от негодования. Взгляд Пирса, не торопясь, изучал ее: красивые длинные ноги, плавные изгибы бедер и тонкой талии…
      – А вы не имеете права расхаживать в таком виде по дому, – протяжным голосом парировал Пирс.
      – Я не расхаживаю по дому. Я в детской, – резко поправила его Кэти.
      – Вы всегда ходите по детской в полуголом виде? – спросил он, переключив внимание на ее разгоряченное лицо, на длинные волосы медового цвета. – Тогда меня не удивляет, что у вас были проблемы с предыдущими нанимателями-мужчинами.
      – У меня… У меня никогда не было проблем с нанимателями! – горячо возразила Кэти. Сердце ее билось все громче. Неужели он и в самом деле думает, будто она специально разделась?
      – А мне так показалось, – заметил Пирс.
      – Вам слишком много кажется, мистер Тироун, – возбужденно произнесла Кэти. – К вашему сведению, я забыла взять ночную рубашку. Но могу вас уверить: если бы я знала, что вы заявитесь сюда посреди ночи, то надела бы стальные доспехи. А теперь прошу вас уйти. Я должна выполнять свою работу.
      Пирс улыбнулся и вышел.
      Кэти взглянула на раскрасневшееся личико Поппи, потрогала щечку и поразилась, какая она горячая.
      К ее облегчению, через мгновение в детскую вернулся Пирс.
      – Чтобы ни у вас, ни тем более у меня лишний раз не поднималось давление, наденьте вот это. – И он протянул ей махровый халат.
      – Спасибо. Но меня беспокоит Поппи. По-моему, у нее жар.
      Пирс подошел поближе и потрогал лоб ребенка.
      – Причем сильный.
      – Как по-вашему, что это может быть? – Кэти вмиг забыла, что такой вопрос не вяжется с обликом квалифицированной няни, в данный момент ее заботила исключительно Поппи.
      – Понятия не имею, но скоро узнаем. Дайте-ка ее мне и наденьте халат. Я закрою глаза, – сухо произнес он, увидев на ее лице растерянность.
      Взяв на руки ребенка, Пирс отвернулся, и Кэти быстро надела халат довольно внушительных размеров. Должно быть, халат был Пирса – он даже сохранил запах одеколона. Кэти с удовольствием закуталась в него получше – почему-то это ее успокаивало.
      – Так в чем дело, маленькая? – ласково спросила Кэти.
      Тут малышка повернула голову и засунула пухлые пальчики в рот.
      – У нее зубки режутся! – хором воскликнули Пирс и Кэти, и так как их осенило одновременно, они радостно улыбнулись друг другу.
      – По-моему, в шкафу есть мазь, – сказала Кэти. – Я ее видела, когда… – тут она осеклась, но, запинаясь, закончила фразу: —…когда знакомилась с обстановкой. – Кэти чуть было не сказала – «когда делала снимки». Подумать только, ведь стоит ей допустить одну-единственную ошибку – и все будет кончено.
      Отыскав в шкафу мазь, она обернулась и заметила, что Пирс изучающе смотрит на нее.
      Она не поняла сразу, что у Поппи режутся зубки, – может быть, это насторожило Пирса?
      – Бедная крошка, ей, наверно, ужасно больно, – сочувственно произнесла Кэти.
      Поппи перестала плакать, но после этих слов тихо всхлипнула, будто соглашаясь.
      Кэти подняла взгляд и увидела, что Пирс стоит очень близко к ней. Она залюбовалась темными крапинками в его синих глазах, его мужественным лицом… И вдруг поняла, что он выглядит очень усталым – и к тому же, по-видимому, еще не ложился…
      – Вы закончили работать? – негромко спросила она.
      Пирс кивнул.
      – Я хотел сделать как можно больше, пока Поппи спит.
      – Лучше не переутомляйтесь. Отдайте мне Поппи, я ее уложу. Один из нас ночью должен спать.
      – Я с вами согласен, – с улыбкой ответил Пирс. – Идите спать, а я уложу Поппи.
      Кэти нахмурилась.
      – Но ведь ухаживать за Поппи – моя обязанность. – Говоря это, она сама удивлялась своим словам – неужели она настолько вжилась в роль няни?
      – А вы любите детей, – вдруг произнес Пирс. – Странно, что вы не замужем и не имеете своих.
      Это замечание застало ее врасплох, и Кэти ответила откровенно:
      – Я никого не любила настолько, чтобы выйти замуж.
      Он приподнял одну бровь, словно не поверил.
      – Это правда. Хотя однажды была помолвлена, но вовремя поняла, что сделаю большую ошибку.
      – Почему?
      Кэти подняла на Пирса глаза.
      – Он меня не любил… И у нас было очень мало общего. Он даже не хотел иметь детей…
      Но внезапно Кэти смутилась оттого, что делает такие личные признания.
      – Это неинтересно.
      – А мне кажется, наоборот, – тихим голосом произнес Пирс.
      – Должно быть, бодрствование в столь ранний час располагает к сентиментальным разговорам.
      Он улыбнулся, лукаво взглянув на нее.
      – Предрассветные часы хороши для всякого рода тайн.
      – Тогда можно у вас кое-что спросить?
      – Валяйте. Но только это не значит, что я буду отвечать.
      – Анри упомянул о том, что вы потеряли любимого человека. О ком он говорил?
      – Несколько лет назад у меня умер отец. – После секундного молчания он продолжал: – Но Анри, должно быть, имел в виду мою жену.
      – Я не знала, что вы были женаты, – в голосе Кэти слышалось явное изумление.
      Он обернулся и взглянул на нее.
      – Это было давно. Задолго до того, как я стал писателем.
      – И что же произошло? – Интерес, с которым Кэти задала этот вопрос, был не только профессиональным, и она сама это сознавала.
      Он ответил не сразу.
      – Мы с Сарой оба специалисты по морской биологии и познакомились на острове Суджал в Южно-Китайском море. – Голос Пирса звучал словно издалека. – Суджал – просто волшебное место. Это остров вулканического происхождения, с пышной растительностью, совершенно нетронутый… – Пирс плотно сжал губы, и выражение боли появилось в его глазах. – А Сара была необычайно красивой женщиной. Очень естественной, честной, веселой… Я влюбился в нее почти с первого взгляда. Там мы и поженились.
      – Как романтично! – Кэти ощутила комок в горле.
      – Так оно и было. После свадьбы мы провели на острове еще шесть прекрасных недель. А потом… У Сары что-то случилось со скафандром, когда она находилась на дне моря, очень глубоко… Ее не смогли вовремя вытащить.
      – А где были вы, когда все это произошло?
      – Я на два дня полетел в Австралию, чтобы сдать отчет. А когда вернулся, Сары уже не было. Я часто думаю: а если бы я тогда был рядом с ней, то, может быть… – Тут он осекся и, встряхнув головой, посмотрел на Кэти. – Может, вы и правы. Раннее утро почему-то навевает меланхолию. Я ведь уже много лет не говорил о Саре. Давайте-ка лучше забудем об этом.
      – Я, пожалуй, пойду спать. – Бросив взгляд на девочку, посапывавшую на руках у Пирса, Кэти направилась в спальню. – Спокойной ночи, Пирс, – сказала она, не осознавая, что первая обратилась к нему просто по имени, опустив официальное «мистер».
      – Спокойной ночи, Кэтрин, – тихо ответил он.
      Прежде чем лечь, она еще долго сидела на краешке кровати, крепко прижимая к себе халат Пирса, и размышляла о будущей статье. Информация о недолгом браке Пирса станет настоящей сенсацией.

      «В Лондоне понедельники так никогда не начинаются», – подумала Кэти и, облокотившись на кухонную раковину, мечтательно поглядела в окно. В редакции, как всегда, царил бы переполох, у нее на столе уже давно раскалился бы телефон, а перед ней самой начал осуждающе мерцать монитор.
      А здесь солнечными бликами сияла водная гладь бассейна, вдали, на фоне лазурного неба, виднелись пурпурные очертания гор.
      Во внутреннем дворике Анри высаживал яркие цветущие растения. Увидев Кэти, он поднял руку в знак приветствия.
      Поппи радостно гулила, сидя на своем высоком стуле, стучала по столу пустой бутылочкой.
      – Ну же, моя маленькая, не надо. – Кэти подошла забрать бутылочку и бросила случайный взгляд на телефон, немым укором висевший на стене.
      В дверях появился Пирс. На нем были кремовые брюки и светло-бежевая рубашка. Он мало спал, но казался на удивление бодрым.
      – Доброе утро. – Пирс ласково взъерошил Поппи волосы и сел за стол. – Как у вас дела?
      – У Поппи все нормально. – Кэти поставила на стол кофейник и улыбнулась. – Она позавтракала и заметно повеселела.
      – Что ж, это хорошо. – Пирс окинул ее взглядом, и Кэти пожалела, что на ней надето вчерашнее простое белое платье. – А вы? Устали, наверное? – с неподдельным участием спросил он.
      – Нет, я хорошо отдохнула. Приготовить вам завтрак? – предложила Кэти и прошлась взглядом по кухонным столам. – Я где-то здесь положила список, который вы мне вчера дали…
      – Не беспокойтесь, Кэтрин, кофе будет достаточно. – Пирс указал на стул напротив себя. – Может, отдохнете, составите мне компанию?
      Кэти села за стол, и Пирс налил две чашки кофе.
      – Анри уже пил? – спросил он, прежде чем поставить кофейник на место.
      – Я выносила ему в сад, – кивнула Кэти.
      Как хорошо вот так сидеть за столом с Пирсом и Поппи, словно они одна семья. Подумав об этом, Кэти вспыхнула. Она здесь для того, чтобы шпионить за Пирсом.
      – А Лора Хьюстон мне очень понравилась. Вы давно с ней знакомы?
      – Уже много лет. Она мой агент, а кроме того, у нее вилла неподалеку от моей, и в Лондоне мы тоже живем по соседству. Так что я часто с ней вижусь.
      Разговор прервал пронзительный звонок, и Пирс подошел к телефону.
      Некоторое время Пирс молча слушал, после чего радостно сказал:
      – Это отличная новость. – Положив трубку, он с улыбкой обернулся. – Джоди пришла в сознание.
      – Слава Богу! – искренне произнесла Кэти и наклонилась к Поппи. – Ты слышала? Маме стало лучше, она скоро вернется.
      Поппи что-то залепетала, как будто поняла каждое слово.
      Кэти и в самом деле обрадовалась – она очень жалела оставшуюся без мамы девочку.
      – Как вы думаете, мисс Стерлинг скоро выпишут? – с интересом спросила она.
      – Пока еще рано об этом говорить. Но врачи надеются.
      – У вас, должно быть, такая гора с плеч…
      – Вы правы. Скорей бы ее повидать.
      У Кэти вдруг возникло странное чувство, которое она сама не могла определить. Она была искренне рада, что Джоди выздоравливает, и все же, когда Пирс вот так о ней говорил, девушка ощущала нечто похожее на зависть…
      Пирс взглянул на часы и встал.
      – Сначала я сделаю несколько звонков, а потом мы поедем в Антиб за вашими вещами.
      Пирс ласково взял Поппи на руки.
      – Иди ко мне, моя крошка, – произнес он. – Составишь мне компанию, пока я буду звонить. – Он нежно поцеловал ее личико, и за это Поппи одарила его радостной улыбкой, от которой на щеках у нее появились ямочки.
      Кэти быстро убрала грязную посуду и приготовила для Поппи бутылочку на тот случай, если в пути она проголодается.
      Первое, что она услышала, выходя из кухни, был веселый, заразительный смех Поппи. Заинтересовавшись, Кэти пошла на звук, в кабинет Пирса.
      Дверь была открыта, и она осторожно заглянула. Пирс сидел на стуле, но не за столом, а у раскрытых стеклянных дверей. На коленях у него сидела Поппи, и Пирс легонько покачивал ее вверх-вниз. Девочка явно наслаждалась игрой и смеялась не переставая.
      – Вам, похоже, весело, – произнесла Кэти, как только Пирс поднял глаза и увидел ее.
      – Да, нам весело. – И он тепло улыбнулся ей. – Входите.
      Хоть бы он не улыбался так – Кэти сразу начинала таять.
      Пирс поднялся, и Кэти заметила, что на стуле рядом с ним лежит какая-то книжка. Она машинально взяла ее в руки и прочитала название: «Уход за ребенком». Подняв брови, она спросила:
      – Изучаете?
      – Вам-то наверняка известно все о маленьких детях, – ответил он с улыбкой. – Но новичкам вроде меня любое пособие пригодится.
      Кэти полистала книгу и нашла закладку в том месте, где рассказывалось о появлении первых зубов у детей.
      – А вы любите преподносить сюрпризы, мистер Тироун, – задумчиво, пробормотала она.
      – Почему? – Казалось, ее слова рассмешили Пирса.
      – Ну… – Кэти пожала плечами. – Никогда не думала, что у такого занятого человека найдется время, чтобы читать книги об уходе за детьми.
      Он улыбнулся…
      – Так мы поедем в Антиб?

* * *

      Час спустя Кэти уже сидела в «мерседесе» Пирса и любовалась пейзажем.
      Кругом виднелись целые плантации лаванды – ровные пурпурные полосы на красной земле, – деревушки на горных склонах, казалось, совершенно неподвластные времени…
      – Как красиво, – прошептала она.
      Пирс бросил на нее взгляд и убавил скорость.
      – Наверное, это одно из красивейших мест в мире, – согласился он. – У вас была возможность посмотреть окрестности, когда вы здесь работали?
      Кэти покачала головой.
      – Жаль – это стоит того.
      – При моей работе редко выдается свободная минутка.
      Он искоса взглянул на нее.
      – Понятно. Ваши прежние хозяева были англичане? Может, я с ними знаком?
      – Нет-нет! – Кэти покачала головой. – Вряд ли вы их знаете. – «Боже, зачем я все это затеяла? – лихорадочно думала она. – Надо было сказать, что прилетела прямо из Лондона, а багаж потерялся».
      – Почему же? У меня есть друзья в Антибе.
      – Эти люди – французы, – в отчаянии произнесла Кэти.
      – У меня много друзей-французов. Какая у них фамилия?
      В мыслях Кэти образовалась пустота. Сейчас она ни за что на свете не смогла бы вот так, с бухты-барахты, назвать ни одной французской фамилии.
      – Я спросил – какая у них фамилия? – Пирса, казалось, удивило ее молчание.
      – Дюбоннэ. – Это была единственная фамилия, которая пришла ей на ум.
      – Дюбоннэ? – Его губы изогнулись в иронической улыбке.
      – Да, как напиток, – притворно-безразлично подтвердила она.
      – И сколько же времени вы работали в семье Дюбоннэ? – невозмутимо спросил Пирс.
      – Около года, – беспечным голосом ответила Кэти.
      – Значит, вы хорошо говорите по-французски? – Пирс произнес эти слова по-французски.
      – Неплохо, объясниться могу, – также по-французски ответила Кэти. Слава Богу, она усердно зубрила французский в школе.
      Пирс снизил скорость – они круто повернули, и у нее появилась возможность сменить тему.
      – А где произошел несчастный случай с Джоди Стерлинг? – Она прекрасно знала, что Джоди попала в автомобильную аварию в Париже и лежит теперь в парижской больнице, но это был единственный способ выудить из Пирса новые детали происшедшего.
      – Вы разве не читаете газет? – Он искоса взглянул на нее.
      – Нечасто.
      – Впрочем, все равно нельзя верить ни единому слову из того, что они там печатают. Я уверен: добрая половина этих репортеришек родную мать продаст за сенсацию.
      – Ну, здесь я с вами не согласна, – возразила Кэти. – Многим журналистам всякое приходится испытать в поисках правды. Если бы не они, люди и не догадывались бы обо всех несправедливостях, которые творятся в мире.
      – Но ведь это только одна сторона медали, мисс Филдинг! Они суют нос в чужие дела, совершенно не заботясь о последствиях. И делают это не ради других, а исключительно из любви к деньгам.
      У нее внутри снова шевельнулось чувство вины. Ведь она вмешивается в частную жизнь Пирса, и только ради того, чтобы снабдить свою газету бульварной хроникой. Кэти нечасто занималась такой работой, и, честно говоря, она ей не очень нравилась… Но угрызения совести забываются, когда тебе под дверь подсовывают все новые и новые счета.
      – Отвечаю на вопрос: Джоди Стерлинг попала в аварию в Париже.
      – Понятно.
      Кэти хотелось задать еще пару вопросов, но тягостные размышления о собственной нечестности охладили ее пыл.
      – А что будет, когда мисс Стерлинг выпишут? – наконец спросила она. – Наверное, няня вам больше не понадобится, ведь Поппи вернется к маме? Или мисс Стерлинг приедет сюда поправлять здоровье?
      – Я все думал, когда вы об этом спросите, – протяжным голосом произнес Пирс.
      – Правда? – И Кэти взглянула на него большими невинными глазами. – А почему?
      – Это естественно, вы боитесь потерять работу.
      – А почему я должна бояться? Поппи и вправду вернется домой?
      После секундного колебания Пирс обворожительно улыбнулся.
      – Всему свое время, мисс Филдинг.
      Кэти вспомнила его вчерашние слова о том, что он подаст в суд на любую газету, которая напечатает о нем какую-нибудь ложь, и содрогнулась. Надо быть крайне осторожной.
      – Вы ведь уже называли меня Кэтрин, – мягко напомнила она и одарила его одной из своих самых лучезарных улыбок. – «Мисс Филдинг» звучит так официально.
      – Это на курсах вас научили непосредственности в общении? – резко произнес он.
      Кэти даже вздрогнула – тон Пирса поразил ее.
      – На курсах нам говорили, что кончились те времена, когда слуг держали под лестницей, – с сарказмом ответила она.
      Тут они подъехали к Антибу. И Пирс спросил адрес.
      – Адрес? – Она сначала не поняла, чего он хочет.
      – Адрес семьи Дюбоннэ, – сухо напомнил Пирс. – Где они живут?
      – Ах да… Здесь, по дороге, – и она махнула рукой вперед. – Не беспокойтесь, я вам покажу.
      – Я не беспокоюсь. Как называется шоссе? – терпеливо спросил Пирс.
      Именно этого вопроса Кэти и боялась. Она понятия не имела, как здесь называются улицы…
      – Я как-то позабыла. – Она нахмурилась, притворяясь, будто думает. – Но это где-то здесь, – и Кэти снова махнула рукой вдоль дороги. – Первый поворот налево.
      – Налево повернуть нельзя – там запрещен въезд.
      – Тогда, знаете… давайте я выйду здесь. За полчаса я успею собрать вещи – а когда покончите со своими делами, приедете за мной сюда. – Ей казалось, что она говорит слишком взволнованно, и все-таки она надеялась, что это не так. От вранья у нее уже начинала болеть голова.
      – Какой вздор – не будете же вы таскать тяжелые сумки?! – Пирс повернул во второй раз. – Подъедем с другого конца. Какой номер дома?
      Кэти отчаянно пыталась вспомнить, какие есть дома на соседней улице, чтобы выбрать самый безопасный.
      – Вот здесь, – сказала она, как только они завернули за угол.
      – Здесь? – Пирс посмотрел на большой дом, наполовину спрятанный за высокой стеной с массивными воротами из кованого железа.
      – Да, спасибо. – Она потянулась к дверной ручке. – Вы сможете заехать за мной через полчаса?
      – Я подожду здесь. – И, к ее ужасу, он собрался заглушить мотор.
      – Нет-нет… не надо. Зачем вам здесь сидеть, тратить время зря? – поспешно возразила она. – Съездите лучше по своим делам.
      – Ничего страшного. – Пирс выключил мотор и откинулся на спинку сиденья. – Вряд ли вам понадобится больше получаса.
      – Наверняка больше… У меня много одежды, и…
      – Идите, Кэтрин, – решительно перебил он ее. – А то мы просидим так весь день.
      Было ясно, что спорить бесполезно. Сердце у Кэти бешено колотилось, но все же она вылезла из машины и встала перед воротами.
      «Интересно, как они открываются?» – думала Кэти, рассматривая тяжелый засов.
      Позади нее Пирс опустил в машине стекло и сухо предложил:
      – Нажмите на звонок.
      – Как раз это я и собиралась сделать. – И она послала ему гневный, раздраженный взгляд. Он, видите ли, сидит и наблюдает за каждым ее движением – и ко всему прочему с таким самодовольным видом, что ей так и хочется подойти и собственноручно стереть эту высокомерную улыбку с его лица.
      Но Кэти пришлось сдержать бушевавшую внутри ярость – она глубоко вдохнула и стала искать взглядом звонок. Неудивительно, что она не сразу его заметила – звонок был скрыт за веткой плюща. Кэти позвонила, и через пару минут ворота со скрежетом открылись.
      Она понятия не имела, как будет объясняться с живущими здесь людьми… и что скажет Пирс, когда она вернется с пустыми руками. Может, стоит сказать ему, что семейство Дюбоннэ ограбили и все ее вещи украдены? «Вот почему плохо врать, – мрачно думала Кэти. – Одна ложь, даже самая маленькая, всегда ведет к другой. А потом оглядываешься и понимаешь, что попала в огромную яму, из которой не выбраться».
      Ворота со зловещим лязгом закрылись за ней, и Кэти тревожно оглянулась.
      – Знаете, а вы правы, – вдруг произнес Пирс. – Зачем я буду здесь сидеть? Заеду за вами через полчаса.
      – Вот и отлично, – ответила Кэти, постаравшись говорить без иронии. Надо же было дождаться, когда ее запрут на чужой вилле, чтобы наконец уехать!
      – Чем могу вам помочь? – по-французски спросил старик, появившийся в дверях дома.
      – Извините, я ошиблась адресом. – Кэти терпеливо ждала, когда человек медленно подойдет и выпустит ее из ворот.
      И вот вконец запыхавшаяся Кэти оказалась в гостинице – на все про все ей оставалось пятнадцать минут. Вбежав в спальню, она небрежно побросала вещи в чемодан. Закрыть его оказалось очень трудно – Кэти уселась на чемодан, чтобы защелкнуть замок, и начала набирать номер Майка.
      – Кэти, где ты, черт возьми, была? – рассерженно рявкнул он, когда она наконец дозвонилась.
      – В доме Пирса Тироуна. – Кэти быстро перешла к делу. – Он принял меня за няню Поппи.
      – Да что ты! – Редактор был ошеломлен. – Черт возьми, это здорово… Отлично сработано!
      – Не так уж и здорово, можешь мне поверить, – прервала его Кэти. – Честно говоря, даже не знаю, сколько еще времени смогу притворяться.
      – Ребенка видела?
      – Конечно, видела – я же нянька! – ответила она.
      – А снимки… Ты сделала снимки? – Майк не обратил ни малейшего внимания на ее саркастический тон.
      – Ну, сделала несколько…
      – Нам нужны фотографии – особенно Тироуна с ребенком. Снимки – прежде всего.
      – Но я не могу открыто снимать Пирса и Поппи. Майк, это будет нелегко…
      – Очень даже легко! – зло прошипел Майк. – Послушай, тебе нужен хороший фотограф. Я кого-нибудь найду…
      – Нет, Майк, никого не присылай, – в панике перебила его Кэти. – Я больше никого не смогу провести в дом.
      – Ради Бога, Кэти, ты профессионал, ты сможешь найти выход. Скажи Тироуну, что к тебе в гости приедет жених, или что-нибудь в этом роде, – возбужденно продолжал Майк. – Жаль только, забастовка еще продолжается, но я наверняка смогу найти человека в Италии. Он приедет на поезде.
      – Нет, Майк… Это слишком опасно. Слушай, мне сейчас надо идти…
      – Я позвоню тебе, – решительно произнес Майк. – Ты знаешь номер Тироуна?
      – Нет, не знаю. Не звони, Майк. У Пирса появятся подозрения.
      – Не дури – ты привлекательная женщина и просто обязана иметь жениха, который будет тебе звонить. Каким именем ты назвалась?
      – Своим собственным. Майк, прошу тебя, не звони. Я и так в опасном положении.
      – Ну я же знаю, как ты любишь опасности, – рассмеялся начальник. – Разве не ты в прошлом году упрашивала, чтобы тебя послали в зону военных действий?
      – Да, но это другое… – Или, может быть, то же самое? – вдруг пришло ей в голову. Но тут она взглянула на часы. – Мне пора. Майк…
      – Ты слышала, что Джоди Стерлинг скоро совсем поправится? – спросил Майк. – А еще все теперь знают, что Поппи находится у Пирса Тироуна.
      – Черт! – Вот это плохая новость. Теперь на Пирса налетят репортеры, желающие разузнать всю подноготную, и начнут соревноваться, кто быстрее соберет подробности и напечатает их первым.
      – Ходят слухи, что Джоди сразу же поедет на юг Франции, когда будет в состоянии это сделать. Ты узнала, что чувствует к ней Пирс? Как ты считаешь, он сделает ей предложение?
      – Предложение? – ошеломленно повторила Кэти. – Я так не думаю…
      – Да ладно, Кэти. Тебе необходимо все выяснить. У этого человека есть ребенок от Джоди Стерлинг, и вполне вероятно, что скоро мы услышим звон свадебных колоколов. Так что давай, разузнай все, я хочу напечатать эту историю раньше других.
      Кэти вздохнула и посмотрела на часы.
      – Не нравится мне все это, Майк… Мне кажется, я поступаю нечестно.
      Редактор совершенно проигнорировал ее слова.
      – Так ты выяснила что-нибудь интересное?
      – Стараюсь.
      – Мне все равно, что ты для этого сделаешь, но подготовить хороший материал ты должна, – рявкнул Майк, и в воздухе повисла явная угроза увольнения.
      Кэти швырнула трубку. Вернувшись туда, где ее оставил Пирс, Кэти с ужасом увидела, что он уже приехал.
      – Здравствуйте. – Она весело улыбнулась. Пирс вышел из машины, и Кэти приготовилась объяснять, почему она бродит по улицам со своими вещами.
      – Где вы были?
      «А он не тратит времени на любезности», – с насмешкой подумала Кэти.
      – Когда я вышла, вас еще не было, так что я сходила… кое-что купить, – ответила она, запыхавшись.
      – Что купить? – Пирс забрал у нее чемодан и положил его в багажник. Выражение лица у него было грозным, губы сжались в одну линию, а глаза смотрели очень сурово.
      – Личные вещи, да будет вам известно, – раздраженно ответила Кэти.
      На мгновение ей показалось, будто он сейчас спросит: «Какие личные вещи?» Она уже затаила дыхание, но дальнейших вопросов не последовало. Вместо этого Пирс открыл перед ней дверцу.
      Почти всю дорогу Кэти молчала, размышляя о разговоре с Майком.
      Внезапно Пирс чертыхнулся и замедлил ход.
      Кэти посмотрела вперед. Толпа репортеров, ожидавшая их у ворот, не должна была ее удивить, и все-таки девушку поразило такое скопление людей. Как только машина подъехала поближе, все камеры сразу же алчно нацелились на них. Кэти выругалась про себя. Майк был прав, когда сказал, что вскоре все будут в курсе.
      Пирс нетерпеливо посигналил, продвигаясь навстречу толпе, но расчистить таким образом путь ему не удалось. Репортеры обступили машину и выкрикивали одни и те же вопросы:
      – Правда ли, что вы с Джоди собираетесь пожениться? Вы – отец Поппи?
      Пирс даже взглядом их не удостоил – он продолжал осторожно продвигаться вперед, непрерывно сигналя.
      Кэти вся подобралась: вдруг кто-то из них узнает ее? И тут ей показалось, что она заметила знакомое лицо. Она лишь мельком увидела привлекательного блондина, но этого было достаточно, чтобы прийти в смятение.
      Дэвида Коллинза она не видела уже два года – с тех пор, как он ушел из ее жизни.
      – Стервятники чертовы, – в сердцах произнес Пирс, как только им удалось въехать в ворота.
      Кэти вздрогнула, уловив в его голосе нотку ярости. Да поможет ей Бог, когда Пирс узнает, что она из той же шайки.
      – Просто они пытаются выполнить свою работу, – примирительно произнесла она.
      – Вы думаете? – Он раздраженно взглянул на нее и нахмурился. – Что случилось? Вы сильно побледнели.
      – Ничего не случилось. – Как только машина отъехала на достаточное расстояние от ворот, Кэти выпрямилась.
      – Терпеть не могу этих проклятых писак, – разгневанно произнес Пирс и оглянулся на Поппи.
      Девочка крепко спала, откинув голову на спинку детского сиденья.
      – Кому какое дело, женюсь я на Джоди или нет? Неужели у людей других забот мало? – сардоническим тоном продолжал Пирс. – А так как я не останавливался и на вопросы не отвечал, ответы они придумают за меня сами. Наверняка ведь скажут, что у нас с вами роман.
      – Не думаю, – натянуто произнесла Кэти – от одной мысли об этом ее вдруг бросило в жар.
      – Говорю вам, у этих людей нет ни капли совести.
      – Они не все такие. Если уж вы хотели жить в неизвестности, надо было стать водопроводчиком или кем-то вроде того.
      – Да что вы говорите?!
      – Я говорю, что любопытство – основная черта любого человека. Люди всегда интересовались жизнью других, особенно знаменитостей. – Кэти даже не замечала иронической улыбки Пирса, настолько она была возбуждена. – Неужели у вас никто никогда не вызывал любопытства? Вам никогда не хотелось заглянуть за кулисы?
      – Вы хотите узнать что-нибудь, прочитав статью в газете? – со смехом спросил Пирс, покачав головой. – Как же вы наивны! Я более скептически отношусь к этим вещам. Бьюсь об заклад, что половину всего напечатанного в газете они сами придумывают. Если не хватает интересной информации, они добавляют в материалы перцу, искажая правду.
      Кэти открыла было рот, чтобы опять возразить, но вовремя спохватилась.
      – Вы что-то хотели сказать? – Пирс поднял одну бровь и смерил ее вопросительным взглядом.
      – Нет, ничего, – помотала головой она. – Просто… Просто всем нужно на что-то жить.
      – Значит, по-вашему, с моей стороны было жестоко промолчать?
      – Ну… – Она пожала плечами, не зная, что ответить. – Вы могли бы что-нибудь им сказать.
      – Возможно, вы правы.
      И не успела она охнуть, как Пирс развернул машину. Кэти испугалась, что он собрался вернуться к журналистам, но он только поставил машину так, чтобы быть лицом к воротам, и снова заглушил мотор.
      – Тогда давайте подкинем им тему для статьи.
      Она посмотрела на него, нахмурив лоб.
      – То есть?
      Тогда Пирс взял Кэти за подбородок и слегка приблизил ее лицо к своему.
      – То есть – если я вас поцелую, они вернутся домой довольными и счастливыми. – Он произнес это низким, хрипловатым голосом.
      Кэти подняла на него взгляд, и, когда их глаза встретились, по всему ее телу пробежала дрожь.
      – Мне… мне кажется, что это… не решит проблему, – взволнованно пролепетала она, машинально взглянув на его губы. Сердце у нее бешено колотилось, и стало вдруг трудно дышать.
      – Вы боитесь? Или, может быть, это некорректно – целоваться со своим хозяином?
      Кэти каким-то образом сумела задать разумный вопрос:
      – А как вы это объясните Джоди Стерлинг?
      – Я никому ничего не должен объяснять, но, раз уж вы спрашиваете, я скажу ей, что хотел сделать приятное прессе.
      Глаза у Кэти сузились, но он тут же коснулся ее губ своими.
      Она хотела было резко отстраниться – и могла бы сделать это с легкостью. Но почему-то ответила на поцелуй…
      – Хм, а делать приятное прессе, оказывается, приятно, – прошептал он, наконец оторвавшись от нее.
      – Даже не верится, что вы это сделали, – хрипловатым голосом произнесла она.
      – Разве? – Его взгляд остановился на плавной линии ее губ, и Кэти затрепетала, словно он поцеловал ее снова. – Тогда мы можем сделать второй дубль – на тот случай, если у кого-то не сработал телеобъектив.
      И вдруг ситуация совершенно четко предстала перед ее глазами.
      – Как вы думаете, получился у кого-нибудь с такого расстояния приличный снимок? – взволнованно спросила она. Мысль о том, что завтра ее фотография появится во всех газетах, встревожила Кэти. Если начальник это увидит, то будет очень удивлен. И потом, вдруг ее кто-то узнает?
      – Искренне надеюсь, что да. – Пирс открыл дверцу и вылез. – Если повезет, кто-нибудь еще и напишет хорошую статью.
      – И ваша предполагаемая свадьба с Джоди Стерлинг отойдет на второй план? Этот поцелуй предназначался не только для газет, но и для Джоди тоже? Вы хотите дать ей понять, что не женитесь на ней?
      Тут Кэти тоже выбралась из машины навстречу теплому летнему солнцу, и Пирс посмотрел на нее поверх крыши автомобиля. Увидев, как гневно сверкают ее глаза, как дрожат губы, он кратко произнес:
      – Кэтрин, вы все слишком усложняете. Хотите честный ответ?
      – Да.
      Пирс осторожно поднял спящую Поппи с заднего сиденья, и Кэти вдруг захотелось плакать.
      – О моей свадьбе с Джоди Стерлинг не может быть и речи. Мы с ней это знаем, и теперь пресса узнает тоже.

      Кэти так намучилась с ужином, что ей хотелось повыбрасывать кастрюли в окно – все шло из рук вон плохо. Соус убежал, а овощи переварились.
      – Как дела с ужином? – Пирс вошел как раз в тот момент, когда она сунула горелую сковородку в раковину.
      – Чудесно. – Кэти обернулась с преувеличенно веселым видом, закрывая собой компрометирующую ее кухонную посуду.
      – У меня еще есть время принять душ?
      – Да-да, можете не спешить.
      Когда Пирс вышел, Кэти чуть было не села на пол, обессилев от усталости.
      День был очень трудный. Поппи все время капризничала, и напряжение, казалось, висело в воздухе.
      С тех пор как Пирс поцеловал ее, между ними установилась заметная холодность. Сегодня она целый час сидела у него в кабинете, перепечатывая заметки, и все это время Пирс почти не разговаривал с ней – если не считать нескольких коротких деловых фраз. В конце концов она пришла к выводу: Пирс беспокоится, что она не так поняла его поцелуй и сделала неверные предположения.
      Отвернувшись от раковины, Кэти решительно направилась к телефону.
      Не стоит и пытаться готовить дальше. Спасительная идея приходила к ней и раньше – но она отвергла ее, считая слишком опасной. А теперь Пирс принимает душ, журналисты уже уехали, и у ворот никого нет… Да, подъездная дорожка пуста. Теперь, когда все тихо, можно попробовать.
      Кэти взяла в руки телефонный справочник и нашла номер маленького бистро под названием «Ле Гарден», находившегося в нескольких милях отсюда. Она уже звонила туда и узнала, что можно заказать еду на дом.
      Осталось открыть для них ворота и попросить, чтобы ужин подвезли к черному ходу.
      Заказ еще не привезли, как вдруг в кухню вошел Пирс. На нем были джинсы и голубая шелковая рубашка, а волосы не совсем высохли после душа.
      – Вам помочь? – спросил он, взглянув на плиту.
      – Нет… Нет, спасибо. – Только бы Пирс не посмотрел на экран и не увидел открытых ворот.
      Он выдвинул стул и сел.
      – Если вы не возражаете, то мы могли бы поужинать вместе.
      – Прекрасная мысль. Может, в столовой? – весело предложила она. – Там вам будет легче расслабиться.
      – Что ж, я целиком за то, чтобы расслабиться. – Он произнес это с улыбкой и каким-то провокационным тоном.
      Чуть раньше, уложив Поппи спать, Кэти переоделась в короткую черную юбку и белую блузку из мягкого шелковистого джерси – это было единственное, что не слишком помялось, когда она запихивала одежду в чемодан. Правда, теперь она начала сомневаться, не слишком ли короткая у нее юбка. Вдруг Пирс снова решит, что она нарочно выставляет себя напоказ – как той ночью? От этой внезапной мысли Кэти смущенно вспыхнула.
      – Так вы хотите перейти в столовую? – взволнованно спросила она.
      – Давайте. – К ее облегчению, Пирс встал, но вышел не сразу. Сначала он открыл ящик со столовыми приборами, а потом достал из шкафа бокалы. – Я могу накрыть на стол, – сказал он в ответ на ее вопросительный взгляд.
      И только Пирс вышел, она услышала, как к дому приближается машина. Кэти быстро выбежала навстречу. Посыльный, должно быть, решил, что она не в себе – выхватив коробки и сунув ему деньги, девушка сразу же захлопнула дверь.

* * *

      – Вы хорошо готовите, Кэтрин, – заметил Пирс, как только Кэти поставила перед ним второе блюдо.
      – Спасибо. – Она залилась краской. Хоть бы он подумал, что это от долгого стояния у горячей плиты!
      Они сидели в изящной столовой, за полированным столом розового дерева. Пирс зажег свечи, и мерцающий свет словно сближал их друг с другом, снимая напряжение.
      Кэти вдруг осознала, что не может заставить себя взглянуть на Пирса. Наверно, Пирс думает, что тот поцелуй ввел ее в заблуждение и она будет теперь претендовать на большее…
      – Зря вы беспокоились, зажигали свечи, – сказала она.
      – Но вы ведь приготовили такие чудесные блюда. – И он, улыбнувшись, поднял на Кэти взгляд. – И потом, вы сами предложили, чтобы мы ужинали здесь, так что нужно выдержать стиль.
      Их взгляды встретились. Пирс смотрел на нее так ласково и снисходительно, что у Кэти бешенно забилось сердце и пересохло в горле.
      – Я хочу сказать, что чувствую себя неловко из-за… сегодняшнего…
      – Из-за того, что мы поцеловались? – Он не стал ходить вокруг да около.
      – Я понимаю, что это ничего не значит, что это шутка… Я только хочу, чтобы вы поняли, что я понимаю… Вы поняли, что я имею в виду?
      – Не совсем. – Пирс рассмеялся. И было в его смехе что-то такое, от чего у Кэти сердце забилось чаще.
      Он наклонился и налил ей выдержанного красного вина. Огоньки свеч поблескивали на гранях бокала и на рубиново-красной жидкости.
      – А откуда вы знаете, что это ничего не значило? – внезапно спросил Пирс.
      – Не смейтесь надо мной. Это не смешно и невежливо.
      – Трудно удержаться в рамках вежливости. Вы очень красивая женщина, Кэтрин. Вы можете заставить мужчину потерять хладнокровие.
      В это мгновение Кэти подумала, что Пирс, должно быть, опытный соблазнитель. Тем более что у него все для этого есть. И к тому же он умеет завлекать сладкими речами, когда ему это нужно.
      Встряхнув головой, она попыталась рассеять чувственную ауру, создаваемую его словами.
      – Вы ведь говорили, что никогда не фамильярничаете с персоналом. – Она хотела отшутиться, но шутка получилась натянутой.
      – Да, говорил. Но я скорее имел в виду себя – хотел заставить себя держаться от вас на расстоянии… В вашей жизни есть серьезное чувство, Кэтрин? – Пирс произнес это так, будто искренне ею интересовался, и Кэти на мгновение растерялась.
      – Нет, ничего серьезного. С тех пор, как… В общем, давно, – робко закончила она.
      – Вы хотели сказать – с тех пор, как разорвали помолвку?
      «А он на удивление проницателен», – с опаской подумала Кэти, встретившись с Пирсом взглядом, и кивнула.
      – Давно вы расстались?
      – Уже года два прошло. – И она взяла бокал с вином. Кэти не хотелось сочинять байки, и она резко произнесла: – Ничего, если мы сменим тему? Мне не очень нравится говорить о Дэвиде.
      – Почему? Разве еще не все позади?
      – Все. И уже давно.
      – Он, должно быть, причинил вам много боли? Он, наверно, совсем с ума сошел, если упустил такую девушку.
      Эти слова и тон, которым он их произнес, творили с ней что-то странное.
      – Так о чем вы хотите поговорить?
      – Не знаю… – И она беспомощно пожала плечами. – Расскажите о Джоди Стерлинг. Какая она?
      Пирс нахмурился.
      – Джоди красивая, талантливая. – И он взял свой бокал. – Вы, наверное, видели ее в фильмах?
      – Да. – Она кивнула. – Я просто хотела узнать, какова Джоди Стерлинг в действительности.
      – Она чудесный человек. Пожалуй, больше нечего добавить, – отрывисто произнес он.
      – Так почему же вы на ней не женитесь?
      – Это и есть естественное человеческое любопытство, о котором вы сегодня говорили? – сухо осведомился он. – Или у вас другого рода мотивы?
      – Просто интересно.
      – Тогда накупите завтра газет – вы наверняка найдете там предположения на сей счет.
      – Мне не нужны «предположения» из газет, – откровенно призналась она. – И потом, если у них есть наша… наша фотография, то я уже знаю, что там будет написано.
      – Что я негодяй и бабник. – Пирс откинулся на спинку стула, и на губах его играла едва заметная улыбка.
      – А так ли это на самом деле?
      – Нелегкий вопрос. Если скажу, что нет, вы мне не поверите. А если скажу, что и в самом деле бабник, вы начнете бояться, как бы я вас снова не поцеловал…
      – Мне кажется, вы надо мной насмехаетесь. – Она поставила свой бокал на стол. – Вы специально хотите привести меня в замешательство, разозлить, да?
      – Разве? – спокойно, с невозмутимым выражением лица спросил он. – Так удается мне это или нет?
      – Нет, – с натянутой улыбкой, но решительным голосом произнесла она.
      – Ну, тогда все в порядке. – Казалось, Пирс очень доволен собой.
      «А ведь он прекрасно знает о своем пагубном влиянии на меня», – разозленно подумала Кэти. Ей еще не удалось добиться от него ни одного толкового ответа на вопросы о Джоди и об их ребенке. Похоже, Пирсу нравится ходить вокруг да около и играть с ней в кошки-мышки.
      – Знаете что? – неожиданно для себя произнесла Кэти. – Мне кажется, вы очень ответственный человек. Вы любите Поппи, хотите для нее самого лучшего… Но в глубине души вы боитесь посвятить себя Джоди.
      – Почему?
      – Потому что вы боитесь потерять ее, как потеряли свою первую жену. Поэтому защитный инстинкт заставляет вас остерегаться серьезных отношений. – Кэти вдруг показалось, что она попала в точку. Лицо у Пирса уже не было веселым, а губы сжались в одну четкую, насмешливую линию.
      – Значит, няни теперь увлекаются психологией?
      – Я права, да? – тихо спросила она.
      – Нет, вы ошиблись. – Он был явно раздражен. – И еще вы вышли за рамки. Мои отношения с Джоди вас не касаются. Вы здесь находитесь для того, чтобы ухаживать за Поппи, а не подвергать анализу мою личную жизнь.
      Внезапно возникший между ними холодок стал почти осязаем. Кэти чувствовала себя так, будто ей дали пощечину.
      – Что ж, извините, – ледяным голосом ответила она. – Но вы сами были не прочь задать мне несколько личных вопросов. И вы разве не выходили за рамки, когда целовали меня?
      – Как говорится, не в бровь, а в глаз, – тихо произнес Пирс. – Пусть это будет для нас уроком: надо держаться на подобающем расстоянии друг от друга.
      – Как скажете. – Она встала и начала быстрыми, резкими движениями убирать со стола посуду.
      «Почему я так злюсь? – думала Кэти, загружая посудомоечную машину. – Пирс имел полное право сказать мне все это – ведь я и вправду сую нос не в свое дело. Я здесь для того, чтобы написать статью», – резко напомнила себе Кэти.
      – Я вас рассердил, – голос Пирса заставил ее обернуться.
      – Нет, по-моему, это я вас рассердила.
      Он улыбнулся.
      – Не будем спорить.
      Из-за улыбки Пирса Кэти снова почувствовала себя слабой и беззащитной. Ее влекло к нему, и она ничего не могла с этим поделать.
      – Не будем. – Она повернулась к машине и включила ее. – Просто мы оба утомились после бессонной ночи.
      – Наверное.
      Несмотря на то что разговаривали они вежливо, атмосфера была явно накалена.
      – Хотите кофе? – весело поинтересовалась она, взяв чайник.
      – Вы закрывали ворота после ухода Анри? – Этот неожиданный вопрос, заданный очень серьезным голосом, заставил Кэти нахмуриться и взглянуть на Пирса. Тот с недовольным выражением лица смотрел на монитор.
      – Разумеется. Я… – Тут она осеклась, вспомнив, что за Анри-то она закрыла, а за посыльным – забыла. Лицо Кэти залилось краской.
      – Кэтрин, ну что вы, в самом деле! Вокруг дома ошивается целая армия репортеров – о взломщиках я даже не говорю.
      – Я не могу все удержать в голове, – пробормотала она.
      Налив чайник, она повернулась спиной к Пирсу и уставилась в окно, дожидаясь, когда закипит вода.
      Но тут поток ее мыслей оборвался – Кэти с ужасом заметила во тьме чье-то лицо, прижатое к оконному стеклу, и пронзительно закричала.
      – В чем дело, черт возьми? – Пирс сейчас же оказался рядом с ней. – Что случилось? – Он схватил ее за руку, обеспокоенный тем, что Кэти побледнела и съежилась.
      – Там, снаружи, кто-то был, – дрожащим голосом ответила Кэти. – Кто-то подсматривал за нами.
      Пирс поднял взгляд к окну, но уже никого не увидел.
      – Я позвоню в охранное агентство, – вполголоса произнес он. Дозвонившись, он дал свой кодовый номер, после чего положил трубку и решительно направился к задней двери.
      – Не ходите туда! – осипшим от волнения голосом воскликнула Кэти. – Вдруг он вооружен и только и ждет, чтобы вы вышли!
      – После вашего крика его и след простыл.
      Пирс улыбнулся, но Кэти было совсем не смешно.
      – Даже если так… Не открывайте дверь, Пирс. – И она взяла его за руку. – Я не перенесу, если с вами что-то случится. В этом буду виновата я – ведь это я оставила ворота открытыми, и…
      – Ну же, Кэтрин, не волнуйтесь. Хорошо, я не буду открывать дверь, если вы не хотите, – продолжал он успокаивающим голосом, и Кэти положила голову ему на грудь.
      – Это все я виновата, – сказала она. – Извините за ворота, Пирс… Просто я была так занята ужином. – Она еще плотнее прижалась к нему, и Пирс обнял ее.
      – Да нет, ничего страшного… Если не считать ущерба, причиненного вашим нервам.
      Его голос был глубоким и теплым. Едва уловимый запах одеколона напомнил Кэти о его халате и о прошлой ночи.
      Вдруг она поняла, что находится в его объятиях. Теперь уже ей было не страшно, и она всем своим существом ощущала его близость.
      – Вам уже лучше? – мягко осведомился он.
      Кэти слегка отстранилась, чтобы взглянуть на него, и это было ошибкой. Ей казалось, она сейчас утонет в глазах Пирса.
      – Я прекрасно себя чувствую, когда вы меня обнимаете, – хриплым голосом пробормотала она.
      – Черт побери, Кэтрин! – Его голос отдавал смесью раздражения и желания, и у Кэти сжалось сердце. Нет, так нельзя. Она это знает, да и он тоже. Но, несмотря ни на что, Пирс наклонил голову и поцеловал ее – и она ответила на его поцелуй.
      Кэти еще ближе прильнула к нему, желая, чтобы это никогда не кончалось. Но вдруг послышался звонок в дверь, и они отстранились друг от друга.
      Звонок повторился.
      – Это из охраны. Надо впустить, пока они не разбудили Поппи.
      Кэти проводила Пирса взглядом и подумала: надо выбираться отсюда. Надо уходить, пока все окончательно не вышло из-под контроля.

      Охранники целую вечность обыскивали владения Пирса – через окно спальни она видела яркие лучи фонарей, прорезавшие ночную тьму. Понаблюдав за ними, Кэти подошла к шкафу, достала и открыла чемодан. Надо уезжать. Полученной информации хватит для приличной статьи.
      Но дело все в том, что ей не хотелось ни писать статью, ни тем более уезжать.
      Все чувства Кэти совершенно перепутались.
      Еще ни к кому ее так не влекло, как к Пирсу. Никогда еще страстное желание не овладевало ею вот так, до конца, полностью затмевая рассудок. Ей хотелось раствориться в Пирсе, хотелось…
      Раздался стук в дверь. Кэти села на кровать и плотнее закуталась в пеньюар – ее вдруг охватила дрожь.
      – Кэтрин, ничего, если я войду? – Пирс говорил тихо, чтобы не разбудить спящую в соседней комнате Поппи.
      Не ответив, Кэти взяла лежавшую на тумбочке салфетку и промокнула глаза.
      – Кэтрин! – Он приоткрыл дверь и заглянул.
      – Лучше не стоит, – произнесла она негромким, дрожащим голосом.
      – Может быть, и не стоит. – Пирс вошел в комнату, держа в руках бокал бренди, и поставил его на столик. – Я подумал, что вам надо выпить бренди, – мягко добавил он.
      – Спасибо, но я не люблю бренди. – Кэти не подняла на него глаза – она просто не могла встретиться с Пирсом взглядом.
      – Неважно. Все равно это был только предлог, чтобы зайти к вам.
      От таких откровенных слов Кэти почему-то занервничала.
      – Можно, я сяду?
      Она кивнула, подумав, что сейчас он придвинет к себе стул, но вместо этого он присел на краешек кровати.
      – Ну как, охранники кого-нибудь нашли? – Она сделала мужественную попытку завязать нормальный разговор.
      – Будем надеяться, что этот человек уже далеко. – Он на мгновение замолчал, после чего мрачновато произнес: – Хотите, я это уберу?
      Кэти оторвала взгляд от пола и увидела, что он смотрит на раскрытый чемодан.
      – Я упаковывала вещи, – со вздохом ответила она.
      – Вы же их только что распаковали, – сказал Пирс с ноткой веселья в голосе, которое почему-то вызвало у нее раздражение.
      – А что вы предлагаете? – Она в упор взглянула на него. – Не могу же я здесь оставаться! Тем более, что теперь между нами возникло… взаимное притяжение.
      – Но я не хочу, чтобы вы уезжали.
      – Найдете другую няню. – В голосе Кэти слышалось сожаление. Смешно, но ей нравилось ухаживать за девочкой… и жить здесь ей тоже нравилось.
      Пирс окинул взглядом ее бледное лицо, тяжелую копну длинных светлых волос.
      – Да, но мне нужны вы.
      От его слов Кэти захлестнуло смущение… и страсть.
      – Надеюсь… вы имеете в виду – только в деловом отношении?
      – Правда, надеетесь?
      Их взгляды встретились. Сердце Кэти колотилось, как птица в клетке, дыхание перехватило, кружилась голова…
      – Я же предупреждал, что вы мне кажетесь красивой, – прошептал он. – Я понимаю, что это безумие, – вы работаете на меня, я несу за вас ответственность.
      Эти слова эхом зазвучали у нее в голове. Ведь она совершенно вопиющим образом злоупотребляет его доверием, она просто мошенница… И Пирс будет ее презирать, когда все узнает.
      – Неужели вы думаете, что я буду обвинять вас в домогательстве? – Уголки губ у нее скорбно поникли. – Пирс, я тоже знаю, что это безумие. И поэтому мне лучше уехать.
      – Может, вы и правы, – хрипловатым голосом произнес он. – Так значит, вы официально подаете заявление об уходе?
      Кэти широко раскрытыми глазами смотрела на него. Она ведь сказала все это специально, чтобы Пирс стал отговаривать ее от отъезда.
      А Пирс нежным, ласкающим жестом коснулся ее щеки.
      – Может, если бы ты не работала на меня, я бы не чувствовал себя таким виноватым… Мне ужасно хочется поцеловать тебя снова.
      У Кэти сжало спазмом горло. Пирс был так близко к ней, она ощущала его дыхание у себя на лице… Ей мучительно хотелось, чтобы он поцеловал ее, и она отчаянно пыталась побороть это желание, начать мыслить разумно…
      – А как же Джоди?.. – Голос у нее дрожал от переполнявших ее эмоций. Самообладание висело на тонкой ниточке, готовой оборваться. – Из-за того, что обманываешь ее, у тебя разве не возникнет чувство вины?
      Пирс не ответил, но вот на его губах появилась улыбка.
      – О Джоди поговорим позже.
      Его губы приблизились к ее лицу, и Кэти закрыла глаза, ощущая предательскую и такую непреодолимую тягу к нему.
      Сначала губы Пирса были соблазнительно нежными, а потом стали настойчивыми и требовательными. Какие-то мощные потоки неумолимо уносили ее от берегов разума, пока она окончательно не оказалась в их власти.
      Она любит его! Это неожиданное открытие устрашило Кэти и в то же время полностью поглотило ее.
      А поцелуй становился все глубже. Пирс был опытным любовником.
      Отбросив в сторону одеяло, его руки следовали за очертаниями ее тела, угадывая под тонким шелком пеньюара ее груди и спускаясь вниз, к плавным изгибам бедер.
      Кэти смутно сознавала, что уже лежит на спине, откинувшись на подушки, обвив руками плечи Пирса.
      Она уже совершенно не владела собой, отдавшись одной только страсти, как вдруг он отстранился от нее.
      – Не останавливайся. – Ее широко раскрытые глаза встретились с его глазами.
      Он провел рукой по ее длинным золотистым волосам медового оттенка.
      – Ты же знаешь, что если я не остановлюсь сейчас… то не смогу остановиться вовсе, – проговорил он.
      У Кэти участилось сердцебиение, и все ее существо зажглось самыми смелыми желаниями.
      Она протянула руку и коснулась его лица, а в ее глазах появился безмолвный зов.
      Волосы Кэти казались золотистым облаком на фоне черных шелковых простыней.
      – Ты хочешь меня?
      На долю секунды в душу закралось сомнение. Ей нужны были подтверждения того, что Пирс действительно испытывает к ней какие-то глубокие чувства.
      Вместо ответа он нарочито медленно, без стеснения развязал пояс на ее пеньюаре и начал любоваться ее обнаженным телом. У Кэти перехватило дыхание – Пирс опустил голову и прикоснулся губами к ее затвердевшему розовому соску.
      – Ты такая красивая, Кэтрин, – чуть слышно произнес он, весь во власти желания, и его ладони наполнились тяжестью ее грудей. Пирс ласкал их, дразня Кэти, пока ее не начала сотрясать невыносимая любовная дрожь. Тогда он поцеловал ее, и Кэти ответила с пламенной страстью, уносившей прочь последние остатки здравого смысла.
      А руки его ласкали, гладили ее талию, постепенно перемещаясь к бедрам, и Кэти в самозабвении застонала.
      Пирс на несколько секунд оставил ее, чтобы раздеться, и Кэти увидела его кожу, покрытую атласным золотистым загаром, мускулистые плечи и стройные бедра. Когда взгляд Кэти переместился ниже, он хмыкнул:
      – Видишь? Теперь ты не сомневаешься, что я хочу тебя.
      – Не сомневаюсь, – прошептала она с едва уловимой дрожью в голосе.
      – Осталось только приготовиться.
      И он вынул из кармана джинсов маленькую упаковочку.
      От сознания того, что по дороге сюда он уже планировал заняться с ней любовью, Кэти словно окатило холодной водой.
      Она его за это не винила – в конце концов, сегодня она сама бросилась ему на шею. И тем не менее она не хотела, чтобы ею попользовались. У нее никогда в жизни не было случайных связей, и сейчас наверстывать упущенное Кэти не хотела. Как между ними вообще могут существовать какие-то отношения, если она самозванка, а у него роман с другой женщиной?
      – Пирс… не надо! – в панике воскликнула она, когда он лег к ней в постель.
      – Соблюдать предосторожность всегда необходимо, – заверил ее он, совершенно не поняв, что она хотела сказать. Нагнувшись, он начал целовать ее соски – сначала один, потом другой. Экстаз, рождаемый его прикосновениями, был неудержим и не сравним ни с чем – Кэти захлестывали волны желания, затуманивая разум. А руки Пирса двигались все дальше, и вскоре за ними последовали губы.
      – Пирс, лучше перестань, – еле слышно запротестовала она, но ее тело говорило нечто совсем другое – оно откликалось на ласки Пирса, жаждало их…
      Кэти огромным усилием воли заставила себя отстраниться.
      – Пирс, это неправильно.
      – Почему? – Сощурившись, он внимательно посмотрел на нее.
      – Не знаю. – Она взяла пеньюар и неуклюже завернулась в него. – По-моему, все это нехорошо.
      – А мне так не казалось. – Он сел и раздраженно взъерошил свои темные волосы.
      В глазах Пирса сверкнул гнев, но она не могла его за это винить. Кэти поежилась. Она ведь тоже злилась – страшно злилась на саму себя за то, что расслабилась и допустила такую ситуацию. Девушка взглянула на Пирса, и сердце у нее сжалось. Она влюбилась в него – и сама не заметила, как это произошло.
      Надо рассказать ему правду о себе. Статья теперь ничего не значит в сравнении с ее чувствами.
      Но как Пирс отреагирует, если она обо всем сейчас скажет? Сначала, наверное, придет в ярость. А простит ее или нет – это зависит от того, насколько серьезные чувства он к ней испытывает.
      – Вы с Джоди любите друг друга? – смущенно пробормотала Кэти, понимая, что ведет себя не так, как следовало бы. У него ведь есть полное право обвинить ее в том, что она его дразнит.
      Он помрачнел.
      – Попытайся меня понять, Пирс! – уже громче произнесла она, и почти одновременно с этим в соседней комнате заплакала Поппи. Кэти засуетилась, пытаясь завязать пояс пеньюара, и тихо, умоляюще добавила: – Я должна знать… И если у вас с Джоди серьезные отношения, будет только справедливо, если ты мне все расскажешь сразу.
      Пирс тем временем одевался и после этих слов метнул на нее взгляд, слегка отдававший презрением.
      Кэти вздрогнула. Она предполагала, что он разозлится, но такого не ожидала.
      – Пирс…
      Рыдания Поппи стали громче.
      – Пойду посмотрю, что с ней.
      – Нет. – И он положил руку ей на плечо. – Я сам пойду. Ты же подала заявление, помнишь?
      И с этими словами он ушел в детскую.

      Когда в комнату к Кэти начал проникать ранний утренний свет, она надела короткую юбку и топ. Она очень устала, да и неудивительно – ведь уже две ночи подряд не спала.
      Расчесав волосы, Кэти стала разглядывать себя в зеркале. Лицо было бледным, под глазами появились круги. Этой ночью она несколько часов пролежала, не сомкнув глаз, продумывая, что сказать Пирсу.
      Она вздохнула, положила щетку на место и отправилась в детскую. Поппи в кроватке не было. Кэти смотрела на смятое, обшитое кружевами одеяльце, и глаза ее наполнились слезами. Сегодня ночью она слышала, как плачет Поппи, как Пирс бормочет что-то ласковое, успокаивая малышку, и ей ужасно хотелось выйти к ним. Но снова подойти к Пирсу она не осмелилась.
      И только когда в детской наконец стало тихо, Кэти на цыпочках прокралась туда, чтобы взглянуть на ребенка, и, остановившись в дверях, увидела Пирса, сидевшего на диванчике у окна. Тогда она вошла в комнату и только тут заметила, что Пирс заснул, положив голову на диванный валик и обняв спящую Поппи так, будто хотел ее от чего-то защитить.
      Несколько мгновений Кэти стояла как вкопанная, рассматривая Пирса. Во сне у него было очень мягкое выражение лица, а на лоб спадала прядь темных волос.
      Ей так хотелось подойти поближе, прикоснуться к нему, пробежать пальцами по волосам, сказать шепотом, как она его любит… Но вместо этого Кэти вернулась в свою комнату. В доме было жарко, но ей стало холодно от одиночества… и от тоски.
      Теперь, неслышно спускаясь по лестнице, Кэти размышляла, как вести себя после того, что случилось ночью. В какой-то степени она даже боялась Пирса.
      Направляясь в кухню, она услышала его голос. Сначала Кэти подумала, что он разговаривает с Поппи, но тут он упомянул имя Джоди – и девушка остановилась. Дверь была приоткрыта, и она увидела Пирса, стоявшего к ней спиной. В одной руке он держал телефонную трубку, а другой пытался с ложечки кормить Поппи.
      – Ну, как твои дела? – спросил он теплым, заботливым голосом. – Разумеется, я о тебе беспокоился. Поппи тоже ужасно скучала. – На мгновение Пирс замолчал, после чего рассмеялся. – Ладно, я поцелую ее от мамочки.
      У Кэти болезненно сжалось сердце. Значит, Пирс любит Джоди, хотя и говорит, что не собирается на ней жениться.
      Она даже почувствовала облегчение: значит, этой ночью приняла правильное решение.
      И тут Пирс, обернувшись, заметил ее.
      – Джоди, мне сейчас нужно идти. Значит, увидимся в выходные? Надеюсь, забастовка к тому времени закончится… Хорошо, я тоже. – Он засмеялся в ответ на какие-то ее слова, после чего повесил трубку. – Доброе утро, Кэтрин, – весело произнес Пирс – в его голосе не было и намека на прежнюю холодность.
      – Доброе утро. – Она вошла в кухню, стараясь не встречаться с ним взглядом. – Привет, моя милая, – сказала она, обращаясь к Поппи.
      Девочка улыбнулась ей. И от вида ямочки у нее на подбородке Кэти захлестнула печаль, смешанная с любовью. Ей пришлось отвернуться и налить чашку кофе, чтобы выиграть время и взять себя в руки.
      Когда Кэти села за стол, Пирс вдруг заметил:
      – У вас усталый вид.
      Она взглянула на него. В отличие от нее Пирс выглядел довольно свежим. Казалось, проведенная в детской ночь никак не отразилась на нем.
      – Да, я немного устала, – неохотно призналась она.
      – Я решил, что вам сегодня лучше устроить выходной. Поехать куда-нибудь, передохнуть.
      Кэти нахмурилась.
      – Как же я могу взять выходной, если больше не работаю у вас? – В ее голосе прозвучало нечто большее, чем горькая ирония.
      – Вы работаете у меня, пока не подадите письменного заявления.
      – Пирс, не знаю, какую игру вы ведете…
      – Я не веду никаких игр. – Он подался вперед и погладил Кэти по щеке. Ласка была мимолетной, но от нежности этого прикосновения все ее существо охватила нервная дрожь. – Я правда не хочу, чтобы ты уехала.
      Смешанное чувство тоски и усталости, порождаемое его хрипловатым голосом, сделало Кэти беззащитной.
      – Пирс, дело в том, что ты любишь Джоди, а я…
      – Нет, просто нам нужно обсудить свои чувства, поговорить об этой ночи – и я все тебе расскажу о нас с Джоди.
      Она взглянула на него, и сердце забилось быстрее.
      – Ну так рассказывай, – негромко предложила она. Широко раскрытые глаза Кэти сверкали от волнения.
      Пирс улыбнулся, будто эти слова его удовлетворили.
      – Попозже. – И он поднялся. – Мы с тобой поедем отдохнуть – только ты, я и Поппи.
      – Но, Пирс…
      – Приготовь все для Поппи, хорошо? Возьми панамку, солнцезащитный крем, одежду и все остальное. – С этими словами Пирс быстрым шагом направился к двери. – Да, и для себя не забудь захватить крем, полотенце и купальник.

* * *

      Мотор заглох, и Пирс бросил якорь. Наступила тишина, не нарушаемая ничем, кроме тихого плеска волн о борт роскошной яхты.
      Кэти смотрела на водную гладь. День выдался чудесный, небо было глубокого ярко-синего цвета. Они находились в паре миль от берега. Вдали виднелась Вильфранш – живописная деревушка, расположенная на склоне горы. Россыпь желтых, розовых и красных кирпичных домиков напоминала абстрактную живопись.
      Кэти дышала терпким соленым воздухом, облокотившись о перила и подставив тело солнечным лучам.
      Пирс спустился с мостика – он снял футболку, и на нем теперь были только темно-синие шорты.
      – Жарко, правда? – заметил он. – Хочешь искупаться перед обедом?
      Пытаясь не смотреть на него, Кэти через стеклянную дверь взглянула на Поппи – та играла в манеже в прохладной кают-компании с кондиционером.
      – Давай по очереди, – предложил Пирс. – Я присмотрю за Поппи, пока ты будешь купаться, и наоборот.
      Ей хватило пары секунд, чтобы сбросить с себя одежду и нырнуть в освежающую прохладу Средиземного моря.
      Отплыв на приличное расстояние от «Сирены», Кэти оглянулась.
      Яхта была чудесная – длинная, блестевшая свежей краской, со смотревшими в небо мачтами. Ветра не было, паруса были спущены, и она представила себе, как впечатляюще выглядело бы судно с полной оснасткой. Когда утром Пирс сказал, что они поедут отдохнуть, Кэти даже не знала, что он имел в виду свою яхту, стоявшую на причале в конце его владений.
      – На яхте мы сможем побыть одни, – мягко произнес он. – И не будет никаких репортеров. Только ты, я и, конечно же, Поппи.
      Теперь эти слова эхом звучали у нее в голове. «Никаких репортеров». Если бы он только знал!
      Судя по тому, как с ней говорил Пирс, он хотел остаться с ней наедине.
      Когда она попыталась заговорить о Джоди Стерлинг, Пирс резко сменил тему. Кэти могла объяснить это только тем, что его мучит совесть.
      – Как вода? – спросил Пирс, как только она вернулась на палубу.
      – Освежает. – Она натянуто улыбнулась и хотела взять у Пирса из рук свое полотенце, но он не отдал.
      – Пирс, не надо.
      Кэти снова попыталась отобрать полотенце, но Пирс снова его выхватил – на его красивом лице появилось лукавое выражение, а сам он нарочито медленно окинул взглядом ее фигуру.
      – Ну пожалуйста, Пирс, – заискивающим голосом попросила она.
      – Я уж думал, ты никогда не попросишь. – Он притянул ее в свои объятия и поцеловал.
      Его поцелуи были неторопливо-чувственными, дразнящими и искушенными – из-за этого Кэти превращалась в совершенно беспомощную пленницу страсти. Там, где дело касалось Пирса, сила воли неизменно подводила ее.
      Но вдруг Кэти отпрянула от него – до них донеслось негромкое хныканье Поппи.
      – Пойду посмотрю, что с ней, – едва дыша, произнесла Кэти. Она сердилась на себя за то, что так легко уступает этому человеку. Ей казалось, что Пирсу нужно только ее тело и пригласил он ее сюда не для разговора, а чтобы соблазнить.
      – Кэтрин! – Когда она проходила мимо, он схватил ее за руку.
      – Поппи, наверное, проголодалась. Мне кажется, с флиртом мы пока можем подождать, как ты думаешь?
      Она поняла, что попала в точку своим колким замечанием, когда подняла взгляд и увидела помрачневшее лицо Пирса. Он пожал плечами.
      – Как скажешь.
      С этими словами он пересек палубу и нырнул в море – и только тогда Кэти глубоко и судорожно вздохнула.
      Она быстро вытерлась полотенцем и оделась. Может, не надо было вот так нападать на него? Нужно быть справедливой – ведь это она пришла к выводу, будто он хочет ее соблазнить. А может, он просто дожидается подходящего момента, чтобы поговорить?
      Но внезапно Кэти вспомнила о том, как сегодня утром он разговаривал с Джоди. Каким теплым и ласковым голосом он говорил с другой женщиной! Воспоминание об этом наполнило Кэти невыносимой болью, и ей вдруг подумалось: наверняка Пирс привел ее сюда, чтобы довести начатое до конца. А к тому времени, как вернется Джоди, с няней он распрощается.
      Поппи недовольно всхлипнула. Кэти очнулась и повернулась к ней.
      – Да, я знаю, ты хочешь есть, малышка, – ласково сказала она, взглянув на девочку. Поппи завоевала ее сердце – так же, как и Пирс, и она будет ужасно по ним скучать. Тем более что после появления в газете ее статьи она больше никогда с ними не увидится, это уж наверняка.
      Она пошла на камбуз, открыла шкафы и стала готовить для Поппи обед. «Я не люблю Пирса, – резко внушала себе Кэти наперекор острой боли в душе. – Это просто увлечение, и через несколько дней я даже вспоминать о нем не буду». От этой мысли ей стало немного легче.
      Поппи уже сидела на своем стульчике, довольная и сытая, и попивала сок из бутылочки, когда появился Пирс – он успел переодеться в белую футболку и такие же шорты. Кэти старалась не замечать, как он хорошо выглядит.
      – Как выкупался? – весело спросила она.
      – Вода немного охладила мой пыл, – ответил Пирс с иронией, которую она предпочла проигнорировать.
      – На обед есть только салат. Я… – но тут она умолкла – Пирс схватил ее за руку и произнес:
      – Ты же прекрасно знаешь, что мне плевать на обед.
      – Неужели это тот самый человек, который говорил, что привередлив в еде? – Кэти отчаянно попыталась разрядить обстановку.
      – Я иногда сам в этом сомневаюсь, – хрипловатым голосом пробормотал Пирс, приближая к ней лицо.
      – Пирс, ну пожалуйста… – едва слышным шепотом запротестовала Кэти, но мгновенно откликнулась на нежный, соблазнительный зов его губ.
      – «Пожалуйста»? В каком смысле? – произнес он, отстранившись. – «Пожалуйста, перестань» – или наоборот?
      Этого Кэти и сама не знала.
      – А если я скажу, что у нас с Джоди Стерлинг ничего нет, это что-нибудь изменит? – низким голосом осведомился он.
      Она нахмурилась.
      – Ты хочешь сказать, что бросил ее?
      – Я этого не говорил.
      – Значит, она тебя бросила? – недоверчиво спросила Кэти. Разве это возможно – отвергнуть Пирса?
      – Просто Джоди здесь ни при чем.
      Но девушка оттолкнула Пирса и с опаской взглянула на него.
      – Я тебе не верю.
      – Можешь не верить, но это правда, – твердо произнес он. – Джоди идет своей дорогой, а я – своей.
      – Бьюсь об заклад, что сегодня утром ты ей ничего не рассказал о наших невинных развлечениях.
      Она не собиралась этого говорить и ужасно на себя разозлилась – особенно после того, как Пирс невозмутимо ответил:
      – Кэтрин, не нужно ревновать к Джоди, уверяю тебя.
      – Я не ревную, – преувеличенно веселым голосом ответила Кэти. – Зачем мне ревновать? Вчерашняя ночь была ошибкой, страсть возобладала над здравым смыслом. Давай остановимся.
      – Ты думаешь, это и вправду возможно?
      Она отвела взгляд.
      – Нет, – неохотно признала она. – Но попытаться надо. А что нам еще остается делать?
      – Я знаю что.
      От его дерзкого тона Кэти залилась краской.
      – Ты хочешь сказать, что собираешься затащить меня в постель? – взволнованно спросила она. – А тебе не кажется, что от этого лучше не станет?
      – Лично мне станет гораздо лучше.
      Она взглянула на него, сощурившись.
      – Знаешь, я когда-то думала, что люблю человека, очень похожего на тебя.
      Казалось, Пирса ничуть не смутил ее презрительный тон.
      – Да что ты?
      – Он сказал, что встреча со мной – самое прекрасное событие в его жизни, что он любит меня больше всех на свете. А потом я узнала, что он говорит все то же самое другой женщине… Я могу только посочувствовать Джоди Стерлинг.
      – Должно быть, ты говорила о своем бывшем женихе. А он ничем не напоминает меня. Я ни одной женщине не говорил, будто люблю ее, чтобы оказаться с ней в постели.
      – Ну да, конечно. А луна сделана из сыра, – саркастическим тоном произнесла она и отвернулась, но Пирс схватил ее за руку.
      – Сегодня ночью я не шептал тебе на ушко слов любви, – резко произнес он. – Не так ли?
      На мгновение Кэти остолбенела – она не поверила своим ушам. С силой ударив его по щеке, она, не дожидаясь реакции, помчалась на палубу. Кэти вся дрожала, думая о пощечине, и в то же время понимала: Пирс ее заслужил.
      Пирс догнал ее и, схватив за руку, развернул к себе лицом.
      – Прежде всего я хочу извиниться, – быстро произнесла она.
      – Да уж, не мешало бы, – отрывисто рявкнул Пирс.
      – Ладно тебе, Пирс, ты был таким самодовольным, что я просто вышла из себя.
      – Это почему же? Потому что я напомнил, что не признавался тебе в любви?
      – Не будь смешным – я и не ждала, чтобы ты что-то такое сказал. Этой ночью я просто… в общем, проще говоря, струсила. – И Кэти с трудом проглотила комок в горле. – У меня никогда не было интимных отношений со случайными людьми. Но признаний в вечной любви я тоже не ждала… Просто мне хотелось знать о твоих чувствах к Джоди.
      – Я тебе уже объяснил, – твердо произнес Пирс.
      – Что объяснил? – уставившись на него, спросила Кэти. – Ты сказал очень мало, Пирс.
      – А тебе хочется узнать обо всех неприятных мелочах? – И было что-то такое в этом странном вопросе – а также в его тихом голосе, в пристальном взгляде, – что глубоко тронуло Кэти.
      И журналистский инстинкт или женская интуиция подсказали ей, что здесь все не так, как кажется на первый взгляд. Наступила гнетущая тишина.
      В затуманенное сознание Кэти не сразу проник шум мотора, прорезавший соленый воздух. Она ясно расслышала его только после того, как Пирс отстранился. Похоже, это был мотор катера.
      – Эй, на корабле! – послышался мелодичный женский голос.
      – А я-то думал, нам удастся побыть в тишине и спокойствии, – бросил Пирс и, облокотившись на перила, посмотрел вниз.
      Рядом с ними остановился и бросил якорь маленький катер. Кэти тоже подошла к перилам.
      – Разрешите подняться на борт, капитан.
      Женщина с коротко подстриженными темными волосами, одетая в очень откровенное красное бикини, засмеялась и замахала руками. Через несколько мгновений Кэти ее узнала.
      – Лора, какой сюрприз! – На лице Пирса появилось выражение вялого оживления. – Давай к нам на борт.
      Лоре Хьюстон не понадобилось повторного приглашения. Легкое разочарование, которое испытала Кэти при появлении Лоры, тут же сменилось шоком, когда она увидела ее спутника.
      На борт поднимался Дэвид Коллинз с висящим на шее фотоаппаратом.

      Лора сразу же принялась болтать без умолку и среди прочего сказала:
      – А это мой друг Дэвид Коллинз.
      Дэвид подошел к Пирсу и обменялся с ним церемонным рукопожатием, отчего Кэти поежилась. Какого черта здесь понадобилось Дэвиду Коллинзу?!
      – А это няня Поппи… – С этими словами Лора нахмурилась и произнесла: – Очень жаль, но я никак не могу вспомнить ваше имя.
      – Кэти Филдинг. – Призвав на помощь всю свою волю, она протянула Дэвиду руку.
      – Очень рад с вами познакомиться, Кэти. – Дэвид улыбнулся, и в его взгляде промелькнула насмешка. Он задержал ее руку в своей на мгновение дольше необходимого, и девушка машинально отдернула ее.
      – Кто-нибудь хочет выпить? – вежливо осведомился Пирс, проводив всех к шезлонгам на носу яхты.
      – Бокал вина – с удовольствием. – Лора выдвинула шезлонг из тени, чтобы позагорать.
      Кэти стояла в нерешительности, не в силах отвести взгляд от Дэвида. Она была просто ошеломлена его появлением здесь.
      Кэти достаточно долго работала с Дэвидом и знала его повадки. Он ничем не гнушался, чтобы заполучить материал для статьи. За последние два года он совсем не изменился, и Кэти словно погрузилась в прошлое. Дэвид был невероятно красив. Все те же густые светлые волосы, стройная мускулистая фигура, сводившая с ума женщин. На нем были плотно облегавшие бедра шорты и темная футболка, а на груди висела камера, причем явно профессиональная – это было очень смело с его стороны.
      – Кэтрин!
      Вдруг она поняла, что Пирс обращается к ней.
      – Что-что? – Очнувшись, Кэти подняла на него взгляд.
      – Я спросил, что ты будешь пить, – терпеливо повторил он.
      – Лимонад.
      – Значит, два пива, вино и…
      – Я пойду принесу, Пирс, – прервала его Кэти. Ей нужно было хоть на минуту остаться одной, чтобы взять себя в руки. – Заодно нужно проверить, как там Поппи.
      Пирс пожал плечами и сел.
      – Ну хорошо, спасибо.
      Спускаясь в кают-компанию, она вся дрожала. Нужно было рассказать Пирсу всю правду еще ночью – вдруг поняла она.
      Тут Кэти взглянула на Поппи, которая все еще с довольным видом пила сок и по-младенчески радостно сучила ножками.
      – Похоже, ты начинаешь привыкать к работе няни. – Рядом внезапно появился Дэвид – она даже подскочила от неожиданности. – Как поживаешь, дорогуша?
      Кэти обернулась и холодно взглянула на него.
      – Не называй меня так. И что, черт возьми, ты тут делаешь?
      – Вчера, когда ты проезжала мимо в машине Пирса Тироуна, я подумал то же самое, – лаконично ответил Дэвид.
      – Так значит, это ты был у ворот, среди репортеров?! Я думала, ты сейчас работаешь в Германии.
      – Езжу туда-сюда. – Улыбнувшись, он приблизился к ней. – Столько времени прошло, Кэт! Ты хорошо выглядишь. – И он окинул взглядом ее стройную фигуру.
      Кэти испуганно взглянула на дверь – как бы Пирс не появился – и резко бросила:
      – Не заговаривай мне зубы, Дэвид.
      – Я же серьезно… Два года прошло, и вот мы опять вместе. – Дэвид протянул руку.
      – Не прикасайся ко мне, – решительно произнесла она. – И что значит «вместе»?!
      – Совместная работа, разумеется. Кстати говоря, спасибо, что открыла для меня ворота.
      От этих слов у Кэти яростно заколотилось сердце.
      – Я вовсе не для тебя их открыла! – воскликнула она, внезапно сощурившись. – А-а, это ты смотрел на нас в окно?
      Дэвид усмехнулся.
      – Должен сказать, у вас было очень уютно.
      Кэти вспыхнула.
      – Как ты смел шпионить за мной?!
      – Ой, лучше не надо строить из себя моралистку, – погрозил ей пальцем Дэвид. – Увидев тебя вчера, я сразу позвонил в твою газету и поговорил с Майком. Он мне все рассказал про то, как ты проникла к Тироуну. Ты была на высоте, Кэт, здорово его перехитрила. Должен сказать, стиль у тебя не изменился.
      – Насколько я помню, специалистом по такого рода делам у нас был ты, – спокойно ответила Кэти.
      – Ну зачем ты так, – с укором произнес Дэвид Коллинз. – А я-то надеялся, что ты забудешь о прошлом… Во всяком случае, теперь, когда мы с тобой снова будем партнерами, ничего другого не остается.
      – Никакие мы не партнеры! – повысив голос, взволнованно воскликнула Кэти.
      – А Майк был очень рад, когда я позвонил. Сказал, что никак не может найти хорошего фотографа тебе в помощь, – криво улыбнулся Дэвид. – Другими словами, ему нужны были мои профессиональные услуги, и он попросил назвать цену.
      Гнев неистовыми волнами захлестывал Кэти.
      – Я не стала бы с тобой сотрудничать, даже если бы это была единственная работа в мире и от нее зависела бы моя жизнь!
      – Не сердись, Кэт, – тебе это не идет, – безразлично произнес он. – Мы же профессионалы и можем подготовить отличную статью. Разве не это главное?
      У Кэти сузились глаза.
      – Я не сержусь, – заверила она Дэвида. – Но вместе мы работать не будем. Это моя статья, и я не хочу, чтобы мне мешали – ни ты, ни кто-либо другой.
      Он не обратил ни малейшего внимания на ее слова.
      – Вчера я сделал отличный снимок, на котором вы с Тироуном целуетесь. Что скажешь?
      – Скажу, что, если ты сейчас же не уберешься отсюда, я заору, что меня убивают. Тироун примчится сюда и сам выкинет тебя с яхты, а потом еще и выдвинет против тебя парочку обвинений: в незаконном проникновении в жилище и в непристойном поведении. – И она воззрилась на него. – Как тебе это нравится?
      Дэвида ее слова ничуть не смутили.
      – Если ты это сделаешь, мне останется только сказать, что ты тоже проникла незаконно, и нас вышвырнут вместе.
      Кэти подняла на него взгляд.
      – Ты не посмеешь.
      Он поднял одну бровь и посмотрел на нее так, будто хотел сказать: а это мы посмотрим.
      – Ты всегда был невыносим.
      – А ты всегда была красавицей. – И он взглянул ей в лицо. – Неудивительно, что Тироун так легко впустил тебя в дом.
      – Я для него не более чем прислуга.
      – Однако относится он к тебе иначе. В доказательство у меня есть несколько чудесных крупных планов.
      – Ты с ума сошел, – покачала головой Кэти. – Тироун любит Джоди Стерлинг.
      – А кто говорит о любви?.. Лично я говорю о сексе. Джоди Стерлинг сейчас здесь нет, а ты девушка красивая…
      – Как ты умудрился познакомиться с Лорой?
      – Немножко поработал детективом, – улыбнулся он, крайне довольный собой, и бросил взгляд на Поппи – малышка смотрела на них так, будто понимала каждое слово. Он взял в руки фотоаппарат. – Кэт, вытащи у нее изо рта бутылочку. Портит композицию.
      – Нет, не вытащу. – Кэти вдруг ужасно захотелось встать между камерой и Поппи. Она чувствовала небывалое отвращение к Дэвиду… и к себе тоже.
      – Ну, как продвигается статья? Достала что-нибудь интересненькое?
      – Даже если бы и достала, тебе бы не сказала, – резко ответила Кэти.
      – Либо ты работаешь со мной, либо не работаешь вообще.
      – Это что, угроза? – спокойным голосом осведомилась она.
      – Нет, скорее обещание. – Дэвид открыл холодильник, вынул несколько банок пива и бутылку вина. – Ты не против, если я здесь похозяйничаю?.. Пирсу я сказал, что пошел тебе помочь, так что нужно скорее возвращаться, а то он начнет думать, куда мы запропастились.
      – Мне нет дела до того, что он начнет думать, – твердо произнесла Кэти.
      – Да что ты? – На лестнице послышались шаги, и Дэвид взглянул на дверь. – В таком случае тебе представляется прекрасная возможность рассказать всю правду.
      Кэти ничего не ответила, поскольку в этот момент вошел Пирс.
      – Я уж думал, Дэвид, что вы заблудились, – спокойно проговорил он.
      – А я тут разговаривал с вашей очаровательной нянечкой, – улыбнулся Дэвид, взглянув на Кэти. – Кэтрин, вы ведь что-то собирались сказать?
      Это был неприкрытый вызов. Или она сейчас же расскажет Пирсу всю правду, или согласится работать с Дэвидом.
      – Я… я только хотела сказать, что приготовила легкий обед – должно хватить на всех. Отнести на палубу?
      Пирс кивнул.
      – Отлично. Тебе помочь?
      – Нет, я сама управлюсь.
      – Тогда я отнесу Поппи наверх, – произнес он, взяв девочку на руки. – Пусть подышит свежим воздухом. – И стал подниматься по лестнице.
      Дэвид за спиной у Пирса торжествующе посмотрел на нее.
      Дэвид, может, и думает, что победил, но сотрудничать с ним она все равно не собирается. Надо дождаться, когда они с Пирсом останутся одни, рассказать ему всю правду, как бы мерзко она ни выглядела, и надеяться, что он сжалится над ней и простит.
      Она любила его – это единственное, что Кэти знала точно. Все ее попытки это отрицать казались теперь такими нелепыми. Сейчас ей даже трудно было вспомнить, в какой же момент Пирс приобрел для нее такое значение, а работа, напротив, потеряла всякий смысл.
      Дэвид во время обеда вел себя крайне самоуверенно – он явно находился в своей стихии.
      – Здесь настоящий рай, правда? – заметила Лора, взяла бокал с вином и подставила лицо солнечным лучам.
      – Согласен, – сказал Дэвид, откинувшись в шезлонге. – Вообще-то я не очень люблю такие путешествия – у меня ужасная морская болезнь. Но в такую прекрасную погоду… Действительно, настоящий рай.
      – Дэвид, а кто вы по профессии? – спросил Пирс, налив ему еще пива.
      – Дэвид занимается страхованием, – поспешила ответить Лора. – Он здесь проводит отпуск, а познакомились мы только вчера, у меня на вечеринке.
      – Я заявился без приглашения.
      – Ну что ты, дорогой, это неправда. Я же пригласила всех в округе, и мы замечательно провели время. Говорила же тебе, Пирс, что ты обязательно должен прийти. Дэвид приехал поздно и домой вернулся только рано утром. Правда, Дэвид?
      Тут Кэти вдруг поняла, что Пирс не просто нравится Лоре Хьюстон – она явно добивается, чтобы он начал ревновать.
      – Что ж, а выглядите вы на удивление бодро, несмотря на ночные бдения, – улыбнулся Пирс.
      Если даже Лора и вправду хотела вызвать у него ревность, ей это все равно не удалось.
      – Ты же меня знаешь, Пирс, я могу веселиться до самого утра, – сказала Лора, искоса глянув на Дэвида. – Впрочем, сегодня вечером мы можем все повторить.
      – Недурно, – с улыбкой произнес Дэвид. – А может, устроим вылазку вчетвером? Поедем в Монте-Карло, поужинаем, заедем в казино. – И он посмотрел прямо на Кэти. – Что вы думаете, Кэтрин?
      – Я не могу. – Кэти строго взглянула на Дэвида. – Я должна ухаживать за Поппи.
      – Разве вы не можете взять выходной?
      – До конца недели – нет. Прошу меня извинить, – вежливо произнесла она, взяв девочку из-под солнечного зонтика. – Поппи пора спать.
      Как только Кэти направилась вниз, Дэвид переключил внимание на Пирса.
      – Поппи, как я понимаю, ваша дочь?
      Кэти остановилась у дверей и улыбнулась, услышав невозмутимый ответ Пирса:
      – Она – свет моей жизни.
      На протяжении всего обеда Дэвид безуспешно пытался перевести разговор на личные темы – Пирс с легкостью уходил от ответов.
      Кэти спустилась вниз. Уложить Поппи в кроватку было нелегко – она устала и все время хныкала.
      – Засыпай, спи, спи, малышка, – успокаивающе шептала Кэти. – Ничего интересного ты не пропустишь. – Она села и стала осторожно покачивать кроватку. А когда Поппи наконец заснула, вошел Дэвид.
      Кэти сразу заметила, что он чем-то недоволен.
      – В чем дело? Пирс не отвечает тебе на вопросы? – Она не могла удержаться от шпильки.
      – Ты прекрасно знаешь, что не отвечает.
      – Теряешь хватку?
      – Не скажи. Я все-таки докопаюсь до правды.
      – Так иди и докапывайся, – рассерженно проговорила она. – И не ходи за мной следом, как собачонка. У Пирса могут появиться подозрения.
      – А я сказал ему, что хочу выпить. – С этими словами Дэвид открыл холодильник и вынул банку пива. – Ты изображаешь роковую женщину или я там не знаю, кого еще, выведываешь как можно больше, а я вас фотографирую, а потом мы все компонуем. – Порывшись в футляре для камеры, он выудил оттуда крошечный магнитофон. – Майк велел тебе сделать записи.
      Кэти с отвращением взглянула на магнитофон, но все же взяла его. Лучше притвориться, что она с Дэвидом заодно. Если прямо сказать ему, что она не собирается с ним работать и уж тем более записывать слова Пирса, он может устроить сцену.
      Поппи что-то пробормотала во сне.
      – Возвращайся-ка лучше на палубу, – понизив голос до шепота, сказала она. – Мало того, что ты меня злишь, так еще и Поппи можешь разбудить.
      – Иду, иду. Но сначала я все-таки хочу сделать снимок Поппи.
      – Я бы не хотел, чтобы вы делали снимки на моей яхте.
      Услышав спокойный голос Пирса, они оба вздрогнули.
      Он стоял на пороге и смотрел на них.
      – Боже, Пирс, как вы меня напугали, – Дэвид первым оправился от замешательства. – Вы так бесшумно спустились по лестнице…
      Кэти взволнованно прикидывала, много ли он успел услышать, но по лицу Пирса это невозможно было определить – оно было совершенно невозмутимо.
      – Пирс, но вы же не будете возражать против одной фотографии? – настаивал Дэвид. – Для вас я тоже сделаю. Будет приятное воспоминание в холодный дождливый день.
      – У нас на юге Франции редко выдаются холодные дни, – непринужденно ответил Пирс. – Но вообще-то я пришел сказать, что погода испортилась.
      Кэти начала успокаиваться. Судя по всему, Пирс немного успел услышать.
      Дэвид состроил гримасу и направился к двери.
      – Шторма, надеюсь, не будет? Я не слишком хороший мореплаватель.
      – Думаю, ничего серьезного не случится, – ответил Пирс.
      Кэти проследовала за ними на палубу. Небо было все того же сияющего лазурного цвета, но подул сильный ветер, и яхта начала покачиваться на волнах.
      – Мне что-то нехорошо, – пожаловался Дэвид, свесившись за перила.
      – Не дури, дорогой, – рассмеялась Лора. – Просто ветерок подул. Наверняка ты даже ничего не заметил, пока Пирс не пришел и не сказал.
      – В общем, да…
      Лора надела футболку поверх бикини и приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать Пирса на прощанье.
      – Значит, увидимся позже? – И она вопросительно взглянула на него. В ее словах и во взгляде было, казалось, что-то очень личное. Кэти даже стало неловко, что она слушает их разговор.
      – Приглашаю тебя завтра на ужин, – негромко произнес Пирс.
      Лора улыбнулась, и легкий налет грусти сразу исчез с ее лица.
      – В восемь?
      Он кивнул.
      У Кэти тревожно забилось сердце. Стоя рядом с Пирсом, она наблюдала, как Дэвид с Лорой спускаются к своему катеру.
      – А на Дэвида приглашение тоже распространяется? – Кэти вынуждена была задать этот вопрос, хотя и не следовало бы привлекать внимание Пирса к тому, что она слышала их разговор.
      – Вряд ли она возьмет с собой Дэвида… – С этими словами он обернулся к ней. – Ты разочарована?
      Кэти охватило смущение.
      – Из-за чего? Из-за того, что ты пригласил Лору, или что Дэвид не придет? Что ты имеешь в виду?
      Он улыбнулся.
      – Смотря что тебе больше подходит.
      Этот лаконичный ответ привел ее в ярость, и она рассерженно воззрилась на Пирса.
      – Меня совершенно не касается, кого ты приглашаешь в гости… разве не так? А что касается Дэвида… – Тут она на мгновение замолчала. – Честно говоря, он мне не понравился.
      – Правда? – И он иронически приподнял одну бровь. – А ты ему, похоже, наоборот.
      У Кэти перехватило дыхание.
      – Лору я пригласил, чтобы поговорить о делах. Хочешь чего-нибудь выпить?
      – Я думаю, лучше вернуться. Шторм приближается.
      – Пока можно не беспокоиться. – Пирс вернулся к шезлонгам, взял бутылку вина и вопросительно приподнял ее.
      – Вообще-то я пила лимонад, но… Почему бы и нет?.. Выпью немножко.
      – Действительно, почему бы и нет.
      Она нахмурилась, снова различив в голосе Пирса странные нотки.
      Взгляды их встретились, и по телу Кэти прошла дрожь.
      Вдруг она вспомнила, что перед приездом Лоры они ссорились.
      – Ты больше на меня не сердишься? – осторожно спросила Кэти.
      Пирс взялся рукой за щеку, будто вспомнил пощечину, и улыбнулся.
      – Наверно, я сам напросился… Нет, не сержусь.
      Кэти успокоилась.
      – Извини, что я назадавала столько дурацких вопросов про Джоди. Я…
      – Это не дурацкие вопросы, – поправил он ее. – Я понимаю, почему это тебя интересует.
      – Нет, вряд ли ты понимаешь. – И она взволнованно провела рукой по волосам. Как же начать свое признание?
      Он протянул руку и коснулся ее лица.
      – Мне постоянно хочется дотронуться до тебя… – прошептал он. – Со мной никогда такого не было.
      Но не успела Кэти заговорить, как он коснулся пальцем ее губ.
      – Знаю, что ты хочешь спросить. С Джоди у меня такого не было.
      – Я совсем не то хотела сказать. – Она попыталась было отстраниться, но Пирс прижал ее к себе.
      – Иди ко мне. Я больше не могу!
      От его слов и настойчивого взгляда Кэти пришла в полное смятение.
      – Сначала нам надо поговорить, Пирс. Я… – дрожащим голосом начала она и сразу замолкла – он коснулся ее губ своими.
      – Мы поговорим позже, я тебе обещаю.
      – Пирс, я не хочу разбивать семью, – неровным голосом пролепетала она. – Я и вправду не…
      – У меня нет никакой семьи.
      Кэти нахмурилась.
      – Жениться на Джоди ты, может быть, и не хочешь, но у вас дочка, Поппи. Это и есть твоя семья. – От избытка чувств и тяжелого сознания собственной вины у нее дрожал голос.
      Он покачал головой.
      – Поппи мне не дочь.
      А вот и ответ на вопрос, который всех так интересует. Она ошеломленно посмотрела на Пирса.
      – Но я думала…
      – Я знаю, что ты думала. Но ты ошибалась.
      – Так кто же отец Поппи? – с недоверием произнесла она. – И почему она здесь, с тобой?
      – Сразу столько вопросов. – Он убрал ей волосы со лба, и от этого нежного прикосновения Кэти вся затрепетала. – Но сейчас мне хочется только любить тебя.
      – Пирс…
      Она так и не смогла закончить фразу, потому что Пирс поцеловал ее…
      Прильнув к нему, она обвила его плечи руками и ответила на поцелуй со всей силой чувства, на которую только была способна.
      – Я все тебе расскажу, и ты мне расскажешь о своей жизни, если хочешь. – Его голос понизился до искушающего шепота. – Но сейчас я больше ни о чем не могу думать.

      Каюта была отделана с большим вкусом: стены, пол и двери были обшиты деревянными панелями, иллюминатор обрамляли яркие занавески из ткани «либерти», а на огромной деревянной кровати лежало такое же покрывало.
      – Не закрывай дверь – вдруг Поппи проснется, – отрывистым, почти деловым тоном произнес Пирс. Поставив бокалы с вином на тумбочку, он снял рубашку и сел на край кровати. Кэти все еще стояла в дверях. – Боишься? – мягко спросил он.
      – Да, – нерешительно призналась она.
      – Иди сюда. – Пирс протянул к ней руки.
      Она медленно подошла. Талия ее оказалась на уровне его глаз.
      – Ну вот, – почти про себя пробормотал Пирс.
      Стоя без движения, Кэти позволила снять с себя шорты. Трусики, которые были под шортами, Пирс почему-то не пытался снять. Вместо этого он игриво пробежал пальцами по полоске кружев, а потом наклонил голову и поцеловал атласную ткань.
      От обжигающе острой дрожи наслаждения у Кэти перехватило дыхание, и она закрыла глаза.
      – Ты хочешь меня?
      – Ты же знаешь, что да. – Кэти коснулась волос Пирса и обняла его.
      – Так докажи мне это. – Он отодвинулся от нее и прислонился к спинке кровати.
      У Кэти неровно заколотилось сердце – она вопросительно взглянула на Пирса.
      – Сними верх.
      Кэти медленно повиновалась: сняла футболку и бросила туда, где уже лежали шорты. Пирс так смотрел на ее грудь, словно прикасался к ней.
      – А теперь низ.
      Оставшись совершенно обнаженной, Кэти снова подняла на него взгляд и увидела, что Пирс смотрит на ее отражение в зеркале, висевшем прямо у нее за спиной.
      – У тебя прекрасное тело. Как у сирены. Кэти улыбнулась.
      – Позволь мне лечь в постель? – лукаво прошептала она, принимая правила игры в господство мужчин и повиновение женщин.
      – Надо сказать «пожалуйста», – поправил он ее без улыбки.
      Он окинул взглядом ее обнаженное тело, длинные светлые волосы, высокую грудь.
      – Я просто хочу знать наверняка: ты не передумаешь, как прошлой ночью?
      – Не передумаю.
      Поддразнивая ее, Пирс пробежал пальцами по груди девушки. Она прикрыла глаза и вдруг резко затаила дыхание – его теплые губы прикоснулись к прохладной коже ее соска…
      – Тогда скажи мне об этом, – произнес он твердо.
      Она беспомощно сжала руки. Все это походило на сладостную муку.
      – Ты же знаешь, что я хочу тебя, Пирс.
      Он победоносно улыбнулся, встал и обнял ее.
      Неистовая, до боли сильная страсть охватила Кэти, груди напряглись в ожидании новых прикосновений его рук, его губ… Тут Пирс внезапно схватил ее за талию и поднял на руки.
      И когда он без всяких церемоний опустил ее на кровать, Кэти даже ойкнула. Ее волосы разметались по простыне, а широко раскрытые глаза, полные страсти, встретились с его глазами. Несколько мгновений они лишь молча смотрели друг на друга.
      Грудь Кэти вздымалась мелкими прерывистыми волнами. Она осязала Пирса всем телом, чувствовала его тяжесть, а жесткие волоски у него на груди покалывали ее нежную кожу.
      Пирс осторожно раздвинул ей ноги коленом – и вдруг вошел в нее.
      Это ошеломило Кэти – она думала, что сначала он будет целовать ее, что все произойдет без спешки. Но когда он начал ритмичное движение внутри нее, Кэти могла думать лишь о Пирсе и о том, как она любит его. Пирс целовал ее веки, мочки ушей, шептал, что хотел бы любить ее снова и снова, чтобы она принадлежала ему всегда.
      Эти слова еще сильнее разжигали в Кэти страсть, и блаженство уносило ее все выше и выше, пока окончательно не лишило власти над своими чувствами – на нее одна за другой нахлынули волны экстаза…
      Не двигаясь, они лежали в объятиях друг друга. Кэти еще никогда не чувствовала себя такой усталой, но в то же время ощущение теплой расслабленности и пресыщения было очень приятным.
      – Ты такая красивая, – прошептал Пирс, отстранившись от нее, и она потянулась за ним, чтобы его удержать. Она не хотела, чтобы он ее оставлял, – ни за что и никогда.
      – Пирс, дорогой, – зачарованно пробормотала она, свернувшись калачиком в его объятиях, и погрузилась в глубокий сон.

* * *

      Кэти открыла глаза и увидела незнакомый деревянный потолок. Она резко села в кровати и вдруг все вспомнила. И вместе с воспоминаниями на нее нахлынула внезапная тревога. В каюте она была одна.
      – Пирс! – дрожащим голосом позвала Кэти. Ответа не последовало.
      Она торопливо встала с постели и увидела, что одежда все еще разбросана по полу. Воспоминания о том, как она раздевалась перед ним, отозвались болью.
      Винить кого-то в случившемся уже не имеет смысла. Она сама поддалась своей слабости и позволила чувствам взять верх над разумом. Но ведь возникшая между ними страсть была такой яркой и неподдельной, что все прежние опасения показались Кэти незначительными. Ведь Пирс не может не питать к ней тех же чувств, что и она к нему… Вдруг каюта покачнулась. Кэти подумала было, что у нее кружится голова, но тут поняла, что яхта движется. В иллюминаторе показался берег.
      Она быстро привела себя в порядок и вышла в коридор. Проходя через кают-компанию, Кэти заглянула в кроватку Поппи, но девочки там не было.
      Как только она вышла на палубу, ей в лицо сразу подул свежий соленый ветер. Яхта шла вдоль берега на всех парусах.
      Пирс был на мостике, а Поппи сидела рядом с ним, пристегнутая к своему переносному стульчику.
      – Добрый вечер. – Он оглянулся, услышав ее легкие шаги.
      – Добрый вечер, капитан. – Кэти попыталась произнести эти слова таким же отрывистым тоном, но тут Пирс искоса посмотрел на нее, и ей пришлось отвести взгляд.
      – Через несколько минут будем дома.
      Пирс успел переодеться в джинсы и синий свитер и выглядел абсолютно невозмутимым.
      Как же ей хотелось, чтобы он протянул руку и привлек ее к себе, хотелось прижаться к нему и сказать, что она любит его!
      – Я долго спала? – наконец решилась спросить она, сев рядом с ним и взяв Поппи на руки.
      – Несколько часов. Я не хотел тебя беспокоить. – И он метнул в ее сторону взгляд, спокойный и в то же время ироничный. – Ты, должно быть, очень устала.
      – Да. – Кэти не знала, что еще сказать, – она вдруг полностью растерялась.
      Солнце уже начинало садиться, окрашивая небо в густой малиновый цвет, постепенно тускневший до сумеречного розоватого оттенка, и все кругом казалось нереальным.
      Кэти крепко прижала к себе малышку – этот теплый комочек вселял в нее уверенность. Девушка не чувствовала холода, но время от времени по ее телу пробегала дрожь.
      Наконец показалась знакомая пристань, и Кэти почему-то охватило глубокое сожаление. Пирс нажал на какие-то кнопки, чтобы спустить паруса, и тогда она негромко произнесла:
      – Пирс, нам надо поговорить.
      – Я об этом не забыл. – И он бросил ей холодный взгляд.
      Может, она не понравилась ему в постели?.. Но тут она вспомнила все то, что сегодня произошло, и эта мысль показалась ей просто смехотворной.
      Заполучив ее, он просто потерял к ней интерес – вот что наиболее вероятно. При мысли об этом Кэти ощутила укол такой невыносимой боли, что не смела произнести ни слова – лишь молча смотрела, как Пирс делает сложные маневры, чтобы подвести яхту к причалу.
      Навстречу им по тропинке спешил Анри. Он терпеливо дождался, пока Пирс бросит ему трос, чтобы закрепить швартовы. Когда они наконец высадились, уже стояла кромешная тьма.
      – Ты пока займись Поппи, – отрывисто произнес Пирс. – Мне тут надо еще кое-что сделать.
      Когда она по крутой тропинке несла Поппи к освещенной вилле, девочка тихо хныкала, но Кэти могла ей только посочувствовать – ей и самой хотелось плакать.
      Как это здорово – наконец оказаться дома. В кухне было тепло и уютно. Посадив Поппи на стульчик, Кэти открыла духовку. Внизу булькало что-то вкусное в керамической кастрюльке, а наверху стоял яблочный пирог. Закрыв дверцу, Кэти подумала, что у Анри вдруг проявился кулинарный талант.

* * *

      Уже два часа прошло с тех пор, как Кэти уложила ребенка в кроватку, а Пирса все не было.
      Присев на диван, она устало откинула голову на спинку, обессиленная и морально, и физически. Но тут в коридоре наконец послышались шаги, и она подняла голову. Пирс остановился в дверях и спросил:
      – Как Поппи?
      Судя по голосу, он устал так же, как и она.
      – Спит, отключилась сразу. Это, наверно, от морского воздуха.
      – Отлично. – Повернувшись, он открыл дверь в свою спальню.
      – Пирс!
      Он спокойно обернулся.
      – Что?
      – Что-то… что-то случилось?
      На его лице появилась едва уловимая улыбка.
      – А что могло случиться?
      – По-моему, нам нужно поговорить, – тихо сказала она.
      – Нужно, – ответил Пирс. – Но только не сейчас, Кэтрин. Я устал.
      Больше она ничего не успела сказать, потому что Пирс вошел в свою комнату и закрыл за собой дверь.
      Она ошеломленно смотрела ему вслед. Как он может вот так с ней обращаться после всего, что произошло между ними? Это просто унизительно!
      Кэти сама не знала, сколько времени простояла вот так, глядя прямо перед собой, но вскоре злость взяла свое – и, невзирая на боль, она подошла к двери в комнату Пирса и вошла, даже не постучав.
      Он стоял к ней спиной и рассудительно говорил кому-то по телефону:
      – Не беспокойся, она знает ровно столько, сколько нужно.
      Похоже, Пирс не слышал, как она вошла, поскольку даже не оглянулся. Кэти хотела его окликнуть, как вдруг он нетерпеливо произнес:
      – Ей известно, что Поппи не моя дочь. Но она не знает, что ты моя сестра, а что отец Поппи – Джонатан…
      От удивления Кэти облокотилась на дверь, та скрипнула, и Пирс резко обернулся.
      – Джоди, я тебе перезвоню. – С этими словами он положил трубку.
      – Так значит, Поппи – твоя племянница? – робко проговорила Кэти. Наконец-то все начало проясняться.
      – Тебя это не касается.
      От его ледяного голоса Кэти даже вздрогнула. Она сделала еще несколько шагов вперед, но тут Пирс сказал:
      – На твоем месте, Кэтрин, я бы сейчас не заходил. – В его голосе прозвучали металлические нотки, а взгляд был жестким.
      Кэти закрыла за собой дверь.
      – Это почему? Пирс, почему ты так себя ведешь? По-моему, я все-таки заслуживаю большего, чем вот такое презрительное отношение.
      – Так, по-твоему, я тебе что-то должен? – полным сарказма голосом осведомился он.
      Кэти нахмурилась. Она ожидала равнодушия со стороны Пирса, но к такому насмешливому презрению не была готова.
      – Не смотри на меня так, – бесстрастно произнес он.
      – Как? – В глазах у Кэти зажегся гнев. – Так, будто меня унизили? Будто мною попользовались? Уж извини, но по твоей милости я себя чувствую именно так.
      – По моей милости? – Пирс невозмутимо отвернулся и начал расстегивать рубашку. – Если ты не возражаешь, то я хотел бы принять душ.
      – Ты меня прогоняешь? – тихим, дрожащим голосом проговорила Кэти. – А днем… днем ты был таким…
      – Страстным? – договорил за нее Пирс. – Я тебя не прогоняю, Кэтрин, но предупреждаю: если ты останешься здесь, то я снова захочу заняться с тобой любовью.
      Кэти вспыхнула.
      – Я не то имела в виду!
      – Разве?
      – Да, и ты это знаешь. Я тебя не понимаю, Пирс.
      – Я и сам себя сейчас не понимаю, – ответил он, бросив рубашку на стул. – Наверняка я знаю только то, что сегодня мы с тобой были вместе. Я хочу тебя снова.
      Кэти просто не верила своим ушам.
      – Почему ты так злишься? – дрожащим голосом спросила она.
      – Все дело в том, Кэтрин Филдинг, что я не хочу испытывать к тебе этой страсти.
      Она взглянула на него и с затаенной болью прошептала:
      – Ты любишь другую женщину?
      – Я все ждал, когда ты начнешь задавать мне вопросы по существу. – И он безрадостно рассмеялся. – Знаешь, а ты хорошо сыграла свою роль. Я почти поверил в этот образ маленькой, беззащитной девочки.
      – Не понимаю, о чем ты говоришь. – У Кэти ёкнуло сердце.
      – Да что ты? – Пирс озадаченно приподнял одну бровь. – Знаешь, а почему бы тебе не пойти со мной в душ? Я бы тебе все объяснил… Рассказал бы еще какую-нибудь семейную тайну, – саркастическим тоном продолжал он. – Или, может быть, твой магнитофон не заработает под душем? И вот еще что: если мы не оставим окно открытым, твоему дружку не удастся наделать снимков…
      Кэти вдруг показалось, будто она снова на яхте и пол уплывает у нее из-под ног.
      – Так ты все знаешь.
      – Разумеется, знаю, черт побери! – И он стал расстегивать джинсы. – Ну так как, присоединишься ко мне? Или же все эти обстоятельства мешают тебе?
      – Ты не понимаешь…
      – Разве? – насмешливо перебил ее Пирс. – По-моему, все предельно ясно. Значит, предполагалось, что ты разыграешь роковую женщину, соберешь всю доступную информацию, а Дэвид сделает снимки.
      Кэти остолбенела.
      – Так ты слышал наш разговор с Дэвидом?
      – Конец разговора. Но узнал все еще задолго до этого.
      – Давно? – Даже крик не подействовал бы на нее сильнее, чем его спокойный, рассудительный тон. – Ты давно узнал?
      – Минут через десять после того, как ты впервые вошла в мой дом.
      Пирс подошел к тумбочке, достал папку и швырнул ее на кровать. Страницы разлетелись по полу. Кэти наклонилась, подняла некоторые из них – и широко раскрыла глаза от изумления.
      В этой папке была вся ее биография. Школы, которые она посещала, домашний адрес, список всех учреждений, где она работала, даже копия характеристики, написанной одним из бывших начальников.
      Она нагнулась и собрала оставшиеся листы. Это была целая кипа статей, напечатанных ею за последние полгода. Наверху лежал материал об уходе за детьми.
      – Ты добросовестно провел расследование. – Кэти выпрямилась и осуждающе взглянула на него.
      – Разумеется, – невозмутимо подтвердил Пирс. – Я не позволил бы нянчить Поппи кому попало. Я должен был знать, можно ли на тебя положиться.
      – Как ты раздобыл информацию? – сощурившись, спросила она.
      – Заплатил и получил, – спокойно улыбнулся он. – За хорошие деньги можно достать что угодно. Все это мне прислали по факсу в течение часа после твоего приезда. К тому же ты дала мне свое настоящее имя, и это очень помогло.
      – Но почему? – Кэти не могла оторвать глаз от бумаг у него в руках, и голос ее дрожал. – Почему ты сразу меня не выставил… и не сказал ничего?
      – Тот же вопрос я сам себе задавал. Наверно, не смог устоять.
      Кэти посмотрела на него, и в ее громко колотившееся сердце закралась надежда.
      – Первым моим побуждением было вышвырнуть тебя вон. Но потом ты спустилась ко мне в кабинет, такая прекрасная и соблазнительная, и я заинтересовался. – Пирс пожал плечами. – Я все-таки мужчина. А потом, мне хотелось узнать, чем все это кончится и насколько далеко ты зайдешь. И ты выполнила все задание редактора до конца, не так ли, Кэтрин?
      Эти оскорбительные слова словно обожгли ее. Кэти уже была готова расплакаться, но она ни за что на свете не позволила бы себе так унизиться.
      – Не могу поверить, что ты был таким расчетливым, – полушепотом проговорила она.
      – Вот это типично по-женски – все перевернуть с ног на голову, – и Пирс насмешливо покачал головой. – Ты обманом проникла в мой дом, применила все возможные способы, чтобы выведать все самое сокровенное о моей семье и личной жизни, а теперь обвиняешь меня в расчетливости. – С этими словами он начал снимать джинсы. – А сейчас я иду в душ. – И он вызывающе взглянул на нее. – Значит, не хочешь ко мне присоединиться?
      – Пошел ты!.. – разъяренно ответила она и направилась к двери.
      А ей вслед донесся насмешливый голос:
      – В следующий раз не играй с огнем, Кэтрин, обязательно обожжешься.

      Кэти побросала вещи в чемодан, думая только об одном: как бы поскорее отсюда убраться. Куда угодно – главное, чтобы там она смогла спрятаться от всех и умереть со стыда.
      Она защелкнула замки чемодана и открыла сумочку, но ключей от машины не было.
      Чертыхнувшись вполголоса, она попыталась вспомнить, куда же их засунула. Открыла все ящики в тумбочке, в отчаянии стала искать на полу – но ключи словно сквозь землю провалились. Со времени своего приезда она не пользовалась машиной, но ведь это было не так давно! Кэти даже поежилась, подумав о том, как много произошло за такое короткое время…
      Как она могла так быстро влюбиться? Как могла позволить чувствам взять над собой верх? Она кляла себя за это снова и снова.
      Самое плохое во всей этой истории то, что Пирс думает, будто она намеренно его соблазняла – только ради того, чтобы получить материал. Вряд ли можно его за это судить… Ведь на первый взгляд все свидетельствует о его правоте.
      В конце концов, она просто хотела выполнить свою работу.
      А Пирс знал об обмане с самого начала, смирился с ним, после чего хладнокровно воспользовался ситуацией. Он еще сказал: «Не играй с огнем – обязательно обожжешься».
      Вскинув голову, Кэти заморгала, чтобы сдержать слезы, и на помощь ей пришла злость. Хватит себя жалеть. Она сделала ошибку, вместо разума прислушиваясь к сердцу. Ничего, Пирс Тироун тоже когда-нибудь обожжется.
      Она взяла чемодан и вышла из комнаты.
      Проходя через детскую, Кэти на мгновение остановилась и взглянула на мирно спавшую Поппи. Кэти наклонилась, нежно поцеловала ее, вдохнув теплый детский запах, и быстро выпрямилась, чтобы ненароком не потекли слезы. Ей будет не хватать Поппи. Взяв чемодан, Кэти торопливо спустилась вниз по лестнице.
      Пока она искала на кухне ключи, появился Пирс. От гнева и от сознания его близости она вся напряглась. Взглянув на него, Кэти увидела, что он переоделся в бежевые брюки и кремовую рубашку. Подняв одну бровь, Пирс невозмутимо поинтересовался:
      – Ты что-то ищешь?
      Кэти ничего не ответила – вряд ли она сейчас могла бы с ним говорить.
      – Тебе помочь?
      Что-то в его голосе заставило Кэти обернуться.
      Пирс стоял, прислонившись к кухонному столу, и с безразличным видом позвякивал ключами от ее машины.
      – Где ты их взял? – У Кэти даже дыхание перехватило.
      – Там же, где и это. – И он невозмутимо показал ей катушку фотопленки.
      – Ты рылся в моей сумке! – звенящим от ярости голосом воскликнула Кэти.
      – Не слишком-то приятно, когда вторгаются в твою частную жизнь, правда, Кэтрин? – негромко произнес Пирс и улыбнулся, увидев, как она вспыхнула.
      – Какой же ты мерзавец, Тироун!
      – Из уст человека, который обманул меня, используя все мыслимые женские уловки для своих низких целей, это звучит как комплимент.
      Он был так возмутительно хладнокровен, что Кэти почувствовала желание что-нибудь в него швырнуть. Как же ей хотелось сорвать с Пирса эту маску спокойствия, причинить ему боль! Но она лишь бессильно сжимала кулаки.
      – Я знаю, что была не права, Пирс, но ты поступил подло. – Голос у нее дрогнул.
      – Просто я играл в ту же игру, что и ты, а в остальном ты виновата сама.
      – Отдай ключи. – Кэти попыталась схватить их, но Пирс оказался проворнее и увернулся, тихо проговорив:
      – Терпение, Кэтрин.
      – Отдай ключи, я тебе приказываю. – Сердце у нее бешено колотилось.
      – Ты не в том положении, чтобы приказывать. – Он улыбнулся, после чего положил и ключи, и пленку в карман. – Сначала нам надо поговорить.
      – Я тебя несколько раз просила об этом, а теперь не хочу, – решительно произнесла Кэти.
      – Значит, ты получила нужную информацию и тебе не придется больше хлопать ресницами.
      Она сделала глубокий вдох.
      – Я никогда не хлопала ресницами.
      В ответ на это он лишь рассмеялся, спокойно открыл духовку и вынул оттуда еду.
      – Не знаю, как ты, а я хочу есть.
      – Если ты думаешь, что я составлю тебе компанию…
      – Что это ты вдруг стала такой привередливой? – Он снял с кастрюльки крышку и заглянул туда. – Немного перестояло, но ничего.
      – А кто это приготовил? – раздраженно спросила Кэти.
      – Анри. Он очень хорошо готовит.
      – Тогда зачем тебе был нужен повар?
      – А он мне и не был нужен. Просто я подумал, что чем больше у тебя будет дел, тем труднее будет шпионить.
      Она вспомнила, как попыталась вчера приготовить ужин, как отскребала подгоревшие сковородки, и ее с новой силой охватила злость.
      – Ненавижу тебя, Пирс Тироун!
      – Не строй из себя потерпевшую сторону, Кэтрин, – спокойно ответил Пирс. – Я прекрасно знаю, что еду ты вчера заказывала в ресторане. Весь этот прискорбный эпизод у меня заснят на пленку.
      Кэти была поражена. Сощурившись, она спросила:
      – То есть как – на пленку?
      – Камеры, установленные на воротах, засняли фургон из «Ле Гарден», который приехал в полдевятого. Потом ты оставила ворота открытыми для своего дружка, и он прибыл ровно в восемь сорок пять.
      – Значит, ты все знал о Дэвиде еще до того, как он появился на яхте?
      – Да. Именно он меня больше всего и разозлил.
      – Не понимаю.
      Пирс снова закрыл кастрюльку крышкой и обернулся.
      – Вся эта история меня очень забавляла, пока я не сообразил, что не ты одна в ней замешана. Думаю, я бы даже согласился дать тебе интервью, и я бы тебе обязательно его дал, если бы ты сказала всю правду с самого начала.
      – Нет, не дал бы, – решительно возразила Кэти. – Ты просто хочешь, чтобы на душе у меня стало еще хуже.
      – И как, получается у меня?
      – Да! – глядя на него, произнесла она. – Что бы ты ни думал, я не собиралась тебя соблазнять… и с Дэвидом Коллинзом я не сотрудничала. А про ворота я просто забыла.
      – Мне хочется тебе поверить, но я знаю правду. – С этими словами Пирс приблизился к ней и продолжал: – Ты прекрасная актриса, Кэтрин. Несколько раз у меня было искушение поверить в то, что ты и в самом деле такая честная, заботливая няня.
      Тут Кэти внезапно поняла, что ее гнев вдруг начал сходить на нет и атмосфера между ними изменилась.
      – А то, что случилось сегодня… Неужели ты и вправду все так хладнокровно… спланировал? Это было… нечестно, Пирс. Ты поступил непорядочно.
      – А то, что делала ты, порядочно?
      – По-моему, у тебя ледяное сердце.
      – А по-моему, у тебя двойная система ценностей. – Пирс провел пальцем по ее щеке. Этот жест был ласкающим и в то же время зловещим – он заставил Кэти вновь вспомнить о наслаждении, которое она испытала в объятиях Пирса. – Так что не надо читать мне нотации. Ты хотела заполучить материал и ради этого была готова на все.
      – Перестань, Пирс. – Она попыталась было отстраниться.
      – Мне понравилась эта игра, Кэтрин…
      – Ну а мне – нет, – резко прервала его она.
      Пирс вскинул брови, и его взгляд вновь стал насмешливым.
      – Ты хочешь сказать, что не получила удовольствия сегодня?
      Его медовый голос и искорки в глазах переполнили Кэти негодованием. Как он может вот так над ней насмехаться? У нее все-таки тоже есть гордость!
      Кэти попыталась отвернуться, но Пирс поймал ее губы своими. Она боролась с этим соблазнительным натиском – и изо всех сил толкнула его в плечо, в то время как ее губы страстно ответили на его поцелуй. Но Пирс вдруг отстранился.
      – Если ты и сейчас только притворялась, то тебе надо дать «Оскара».
      – Не смей больше ко мне прикасаться!
      Пирс улыбнулся.
      – Сколько негодования в голосе… А ведь твои губы только что говорили совсем другое. Мастерица! Думаю, тебе вполне по силам написать грязную статейку обо мне и моей семье.
      У Кэти перехватило дыхание, и она дрожащим голосом выпалила:
      – Ты недостоин даже презрения.
      – Правда глаза колет? – подняв брови, заметил Пирс.
      Кэти яростно замахнулась на него, но Пирс вовремя схватил ее за руку.
      – Ты меня уже била сегодня, – негромко, спокойным голосом сказал он. – И неужели ты будешь писать о Джоди? Ты ведь даже не знаешь фактов. – Голос Пирса был полон презрения.
      – Все это нельзя держать в секрете вечно. Кто-то все равно расскажет правду. – Она пыталась говорить безразличным тоном.
      – Не думаю. Правду знает только Лора. Но ей можно безоговорочно доверять.
      «В отличие от меня», – с горечью подумала Кэти. Ее страшно уязвило то, что он полностью доверяет Лоре.
      – Послушай, Кэтрин: обо мне ты можешь писать что угодно, но не трогай Джоди. Правда может повредить слишком многим людям.
      – Хорошо, – негромко ответила она. Весь ее гнев вдруг куда-то исчез. – Я могу получить свои ключи? – И она протянула за ними руку.
      Подозрительно взглянув на нее, Пирс медленно протянул ключи.
      – Спасибо. – С этими словами Кэти быстро направилась в холл за чемоданом.
      – Куда ты собралась?
      Она оглянулась и ответила:
      – Я поеду в гостиницу.
      – Где тебя, без сомнения, уже дожидается Дэвид Коллинз, – колко произнес Пирс. – Должно быть, ты сразу бросишься в его объятия и выложишь все сочные подробности, связанные с таинственным происхождением Поппи.
      – Ты, похоже, уверен, что Лора ему до сих пор ни о чем не поведала, – слегка дрожащим голосом ответила Кэти. И с этими словами захлопнула за собой дверь.

      В шумном отделе новостей вдруг послышался громовой голос Майка:
      – Филдинг, поди сюда!
      Кэти совсем не удивлял этот недружелюбный тон. Полтора месяца назад она вернулась с юга Франции, и с тех пор Майк взял за правило придираться к ней по любому поводу.
      А все потому, что она ничего не написала о Пирсе Тироуне. Хорошо еще, что Майк ее вообще не уволил. Зато теперь он старался отравить ей жизнь всеми мыслимыми и немыслимыми способами и давал задания, которые годились только для практикантов.
      Глубоко вздохнув, Кэти вошла к нему в кабинет и закрыла за собой стеклянную дверь. Не хватало еще, чтобы все сотрудники слышали, как он будет осыпать ее оскорблениями. Майк сидел за столом. Своим тяжелым подбородком и маленькими глазками он напоминал бульдога.
      – И это статья о новой фабрике Эдвина?! – Он осуждающе ткнул пальцем в лист бумаги, лежавший перед ним.
      – Да, и что? – Кэти терпеливо ждала, уверенная, что в статье все правильно.
      – Она недостаточно задиристая.
      – Задиристая? – Кэти вдруг захотелось сделать что-нибудь очень задиристое – например, заехать Майку в челюсть.
      – В ней мало остроты.
      – Я это сама знаю, – терпеливо произнесла она. – И сказала тебе об этом, когда ты меня туда посылал. Там нет повода для острой статьи – если только ты не хочешь, чтобы я кого-то оболгала.
      – Да, Кэти, ты ничего не можешь, – почти прорычал Майк. – Даже про Пирса Тироуна не смогла написать. Как ты там сказала… неэтично, потому что ты ни в чем не уверена, да?!
      – Но ты же не хочешь, чтобы на нас подали в суд?
      – Даже Дэвиду Коллинзу не помогла сделать снимки.
      Кэти вдруг начало мутить.
      – Я уже все объяснила.
      – Если можно так сказать. – Майк откинулся на спинку стула и вздохнул. – Этот человек действительно великий соблазнитель. Посмотри-ка, вот самый свежий материал.
      Майк протянул руку к стоявшему рядом столику и достал две глянцевые фотографии. На обеих был изображен Тироун, который выходит из ресторана, положив руку на плечо Лоры Хьюстон, а та с улыбкой и обожанием смотрит на него.
      – Это его агент. Должно быть, они возвращались с делового ужина. – Кэти произносила какие-то слова, а сама чувствовала обжигающую острую боль.
      – Но мы же не знаем этого наверняка, правда? А все потому, что ты ничего не раскопала.
      – Майк, ты еще долго собираешься меня этим допекать? – Она даже не знала, что ее злит больше: фотография Пирса Тироуна в обнимку с Лорой или же поведение начальника. И все же она понимала, что должна держать себя в руках, иначе может лишиться работы – а этого сейчас нельзя было допускать.
      К счастью, обстановку разрядил телефонный звонок – он заставил Майка отвлечься от Кэти. Сняв трубку, он рявкнул:
      – Алло!
      Тем временем тошнота уже подкатила к горлу, и, не выдержав, Кэти побежала в туалет.
      Умывшись холодной водой, она прополоскала рот и посмотрела на себя в зеркало. Прошло только шесть недель… Шесть недель с тех пор, как она была в объятиях Пирса. А кажется, будто прошла целая вечность.
      – Как ты себя чувствуешь, Кэти? – Вошла девушка, с которой они вместе работали.
      – Нормально. – Кэти раскрыла сумочку и стала разыскивать губную помаду.
      – Не позволяй Майку так себя вести! В последнее время он просто ужасно к тебе относится. Скажи ему…
      – Все в порядке, Салли. – Кэти подкрасила губы и защелкнула сумочку.
      Вернувшись в кабинет главного редактора, она думала, что он опять начнет на нее кричать. Но Майк молча посмотрел на нее, а потом, как это ни странно, улыбнулся.
      – У меня есть для тебя новое задание, – сказал он.
      – Какое же? – подозрительно осведомилась Кэти.
      – Сходи во французский ресторан на набережной.
      – Прямо сейчас?
      – Да, сейчас! – И он чуть было не принял прежний угрожающий тон.
      – Майк, я не очень хорошо себя чувствую, – вкрадчивым голосом попробовала убедить его Кэти. – Может, ты найдешь кого-нибудь другого? Мне нужно пойти домой и прилечь.
      – Нет, никого другого я послать не могу, это должна быть ты. – Майк по привычке повысил голос, но удержался и добавил уже тише: – Пообедаешь, и тебе станет лучше. Там подают чудесные грибы с чесноком.
      – Не могу, Майк, – отрывисто произнесла Кэти. – Извини, мне надо домой. – И она начала отступать к двери. – Я займусь этим завтра… или уж найди кого-нибудь другого. Я тебе позвоню.
      – Кэти, это очень важно! Твоя работа зависит…
      Кэти закрыла за собой дверь, так и не услышав конец фразы. Ей уже надоели эти угрозы. Сейчас она просто не могла пойти в ресторан, даже если ее работа и в самом деле от этого зависела.
      Редакция находилась на набережной – когда-то этот район был пустым и заброшенным, но теперь старые складские помещения из красного кирпича отремонтировали и переделали в современные офисы, появилось несколько модных ресторанов и кафе, а по булыжной мостовой гуляли люди в теплые летние деньки.
      Но сегодня на улице никого не было. Аспидно-серые тучи тяжело нависли над городом, а ветер, от которого по воде шла рябь, больше подходил для ноября, чем для июля.
      Кэти переехала сюда еще семь лет назад – ей нравилось жить вдали от шумного центра. Квартиры здесь были дорогие, но ее это не смущало. По крайней мере до сих пор.
      Но вскоре, став матерью-одиночкой, она уже не сможет позволить себе жить в такой квартире.
      Она остановилась и стала смотреть на воду, пытаясь занять свои мысли маленьким ребенком, грядущими хлопотами, связанными с ним, лишь бы не думать о Пирсе. Сейчас ей совершенно не хотелось о нем думать. У Кэти перед глазами все еще были фотографии на столе редактора. Она задавала Пирсу столько вопросов о Джоди… а спрашивать нужно было о Лоре.
      В отдалении на серой воде покачивался взад-вперед маленький кораблик с белыми парусами – Кэти даже слышала, как они хлопают на ветру. Этот звук унес мысли Кэти на юг Франции, на яхту Пирса. Она вспомнила веселую улыбку Поппи, солнечные блики на воде, пыл страсти – и те короткие мгновения, когда она, как ей казалось, чувствовала себя любимой. Кэти закрыла глаза. Нет, она не станет плакать.
      – Кэтрин!
      Она подумала, будто ей почудился этот глубокий и такой знакомый голос.
      Кэти вытерла глаза ладонью, чтобы окружающее не расплывалось от слез, и обернулась.
      Он стоял рядом с ней. Высокий, красивый, такой знакомый и желанный – и в то же время чужой. Кэти была так ошеломлена, что несколько мгновений не могла произнести ни слова.
      Пирс окинул ее взглядом и нахмурился. Он явно заметил, как она побледнела и похудела. Интересно, сравнивает ли он ее с Лорой… С красавицей Лорой, которой к тому же можно доверять.
      – Я думала, ты во Франции. – Кэти похвалила себя за то, что сказала это спокойным голосом.
      – Вернулся только вчера. – Голос у Пирса звучал мягко. – Тебе разве не передали?
      – Что мне должны были передать? – И Кэти с опаской взглянула на него.
      – Полчаса назад я звонил твоему редактору, спросил, можем ли мы пообедать вместе.
      – Во французском ресторане?
      – Именно, – кивнул Пирс. – Я хотел как можно скорее с тобой встретиться.
      – Ты хочешь, чтобы меня уволили?
      – Конечно, нет…
      – Ты хотя бы представляешь, сколько ругани и оскорблений мне пришлось выслушать от своего редактора из-за того, что я ничего не хотела о тебе писать?
      – А я каждый день просматривал твою газету и все ждал, когда же там появится какая-нибудь заметка…
      – Зачем ты звонишь Майку и начинаешь все сначала? – И она покачала головой. – О чем ты думаешь, черт возьми?
      – О тебе.
      Этот негромкий ответ разозлил ее.
      – Пирс, я понимаю, что была не права, когда обманула тебя… Знаю, что не должна была обманом проникать в твой дом… Но я же извинилась. Так оставь меня в покое и не ломай мне жизнь! – Она попыталась отстраниться, но Пирс схватил ее за руку.
      – Не устраивай спектакль! Я вовсе не пытаюсь сломать тебе жизнь.
      – Тогда зачем позвонил редактору?
      Тут он отпустил ее.
      – Я сказал, что нам кое-что надо расставить по своим местам. И что я обещал тебе эксклюзивное интервью, когда вернусь в Лондон. Понимаешь, Кэтрин, я решил дать тебе уехать, а потом посмотреть, что получится.
      – Проверить, насколько низко я могу пасть? – с оттенком горечи осведомилась она.
      – Должно быть, именно так, – тихим голосом признал он. – И когда ты ничего не написала, я этому даже не поверил.
      – Значит, ты чувствуешь себя виноватым, потому что судил меня слишком сурово? И тебе, наверное, не нужно было так хладнокровно и расчетливо затаскивать меня в постель. – Она говорила нарочито грубо.
      – Но ведь все было не так, ты же помнишь!
      – Да что ты говоришь? – От боли в ее голосе появилась дрожь. Кэти повернулась и пошла прочь. – Твои извинения меня не интересуют, и интервью тоже. Найди кого-нибудь другого.
      – Никто другой мне не нужен.
      – Ради Бога, Пирс. – Тяжело дыша, Кэти разгневанно обернулась – и остановилась. У нее внезапно закружилась голова, и на мгновение даже показалось, что она сейчас упадет в обморок.
      – Кэтрин! – Пирс тотчас же оказался рядом и обхватил ее за талию, чтобы поддержать. – Что случилось? Тебе плохо?
      – Все нормально. – Она попыталась его оттолкнуть, но была слишком слаба.
      – Пойдем, я отведу тебя домой.
      Кэти не стала спорить – наоборот, ей даже стало лучше, когда Пирс ее поддержал.
      – Ты можешь идти?
      Она кивнула.
      – Все нормально, Пирс. Если бы ты мог довести меня до квартиры… это недалеко.
      – Я знаю, где это, – негромко заверил ее Пирс.
      – Ах да, я совсем забыла – у тебя же все про меня записано, во всех подробностях.
      – Я знаю о тебе почти все, Кэтрин, – с улыбкой произнес он.
      – Далеко не все, – тихо сказала она.
      Наконец они остановились у дверей. Кэти вынула из сумочки ключ и сказала, безуспешно пытаясь придать дрожащему голосу прежнюю уверенность:
      – Спасибо. Все уже в порядке.
      – Я с тобой. – И он уверенно взял у нее ключ.
      Как странно – Пирс у нее в квартире. Сколько недель провела она здесь, пытаясь не думать о нем, – и вот он рядом с ней.
      Она присела на кожаный диван в гостиной, а Пирс прошел на кухню, чтобы налить ей воды.
      – Ну как, тебе лучше? – спросил он, как только Кэти сделала несколько глотков.
      Она кивнула.
      – Извини, я просто переутомилась. – Она чувствовала, что обязана назвать какую-нибудь причину. – В последнее время много работала.
      Интересно, а как бы Пирс отреагировал, если бы она сказала правду – что ждет от него ребенка? Наверное, захотел бы помочь ей деньгами. Она провела рукой по волосам. Не нужны ей его деньги, и не надо, чтобы он осложнял ее существование.
      – Пытаешься компенсировать несостоявшееся интервью с Тироуном? – улыбнувшись, поинтересовался Пирс.
      – Что-то вроде этого. – Она отвела глаза и сосредоточила взгляд на стакане с водой. – Как поживает Поппи? – Задавая этот вопрос, Кэти явственно ощутила комок в горле. Она часто вспоминала девочку. Иногда, в тяжелейшие мгновения безысходности, когда она не хотела рожать, только воспоминания о больших голубых глазах Поппи и ее радостной улыбке удерживали ее от отчаянного шага.
      – Все хорошо – она снова с мамой.
      – Значит, Джоди совсем поправилась?
      – Более или менее. Пока она отдыхает у меня на вилле.
      – Должно быть, у прессы это вызывает большой интерес? – натянуто осведомилась Кэти.
      – Наверняка, – невозмутимо ответил Пирс. – Все равно правда может в любой момент выплыть наружу.
      Кэти поставила стакан на стол.
      – Я ничего не говорила.
      – Знаю. Но я не могу слишком долго держать все в секрете. Это слишком усложняет мою жизнь… и отношения с людьми.
      Кэти подумала, уж не Лору ли он имеет в виду.
      – Ты ведь говорил, что правда может слишком многим навредить?
      – Я действительно так думал… Особенно меня беспокоила реакция матери. – Пирс отвернулся и стал через окно смотреть на набережную. – Понимаешь, о сестре я узнал только два года назад, когда умирал отец. Можешь себе представить мое изумление, когда он сказал, что двадцать пять лет назад у него с кем-то был роман и у меня есть сестра, о которой я ничего не знал?
      Но, похоже, этот роман продлился недолго. Отец понял свою ошибку – он любил мать и не хотел, чтобы их брак разрушился. Но он всегда заботился о Джоди и очень серьезно относился к своим обязанностям. У них были хорошие отношения.
      В голове у Кэти вдруг промелькнула мысль: наверное, и Пирс будет так же относиться к своему ребенку. У нее громко стучало сердце. Если она ему не расскажет, это будет несправедливо по отношению к ребенку. Но разве сможет она вынести, если Пирс женится на ком-то другом – возможно, даже на Лоре, – заведет собственных детей, а сюда будет приезжать только на выходные и на дни рождения? При одной только мысли об этом Кэти словно застыла.
      – А твоя мать все еще не знает?
      – Я думал, что нет. – Тут Пирс обернулся. – Но недавно она позвонила и похвалила меня за то, что я помогаю растить Поппи. Тут все и выяснилось. Должно быть, она давным-давно узнала правду и простила отца.
      На мгновение воцарилась тишина – Пирс смотрел на нее, и в лице его была такая печаль, что Кэти хотелось вскочить и обнять его. Но она сжала зубы. Не ее дело – утешать Пирса. У него есть Лора, да и наверняка много других. Кэти яростно твердила себе, что он ей не нужен.
      – Ну и зачем ты мне все это говоришь? – резким голосом произнесла она. – Ты же не хочешь, чтобы я об этом написала?
      – Хочу. И мама, и Джоди хотели бы, чтобы об этой истории написали со всей точностью и теплотой. Они полагают, что через некоторое время пресса все равно начнет муссировать эту тему, так что лучше уж заняться этим прямо сейчас, но рассказать обо всем достойным образом.
      Так вот почему он здесь. Кэти глубоко вздохнула.
      – И ты посчитал меня самой подходящей кандидатурой?
      – Что-то вроде этого.
      Она поднялась с дивана.
      – Я не могу, Пирс.
      – То есть как – не можешь? Я думал, ты ухватишься за эту возможность.
      – Ты ошибся, – сказала Кэти, в упор взглянув на него.
      – Я тебя не понимаю…
      В это мгновение она и сама не понимала ничего, кроме одного: присутствие Пирса причиняет ей боль. Кэти знала, что просто не может относиться к нему объективно.
      – Найди кого-нибудь другого.
      – Я уже сказал, что никто другой мне не нужен.
      – Но и я этого делать не собираюсь, Пирс, так что выкручивайся сам. – И у нее решительно заблестели глаза.
      – Что ж, хорошо, – пожал плечами он. – Если не хочешь, оставим эту тему. Давай поужинаем сегодня вечером?
      – Я не передумаю, Пирс.
      Он рассмеялся.
      – Смотри, как все переменилось! Теперь я упрашиваю тебя написать статью.
      От его теплого взгляда у Кэти внутри все переворачивалось. Как же она хотела оказаться в его объятиях…
      – Я обещаю, что, если ты поужинаешь со мной, мы не будем говорить ни о какой статье. – Пирс примирительно поднял руку, а в его глазах появились искорки смеха.
      – Тогда о чем же мы будем говорить? – холодно осведомилась Кэти, пытаясь бороться с искушением.
      – О чем хочешь. О погоде… о тебе и обо мне.
      – Короткий у нас получится разговор, – мрачно отозвалась она. – Сейчас холодно не по сезону. Ты считаешь меня черствой, беспринципной журналисткой, а я считаю тебя мерзавцем и бабником. Вот и весь разговор!
      – Дай мне возможность начать все сначала. Теперь у нас нет тайн друг от друга, и ничто не преграждает нам путь.
      – Какой путь? – сощурившись, спросила она. – Ты хочешь меня охмурить, чтобы получить эту статью? Или снова уложить в постель? – Голос у нее подрагивал. – В чем дело? Лора занята сегодня вечером?
      Он нахмурился.
      – Лора в Нью-Йорке.
      – Так подожди, когда она вернется. А у меня сегодня назначено свидание.
      – С кем? – В его голосе уже не было и следа прежней теплоты.
      Кэти ничего не приходило в голову, и она сказала:
      – С Дэвидом Коллинзом.
      – Дэвид Коллинз, этот репортер, который был во Франции?..
      – Он самый, – дерзко ответила Кэти.
      – Значит, вы снова будете вместе.
      – Очевидно, да.
      – А ты говорила, что у вас так мало общего… Что он не любит детей, а ты…
      – Ради Бога, Пирс! – яростно прервала его она. – Это не твое дело!
      На красивом лице Пирса появился гнев, и он пожал плечами.
      – Ты права: это не мое дело. – И он молча вышел.

      Кэти изучала свое отражение в зеркале. Ее черное платье было простым и в то же время элегантным – оно подчеркивало тонкую талию и доходило почти до полу. Никаких украшений Кэти надевать не стала – вместо этого она распустила волосы, и они золотыми волнами рассыпались по плечам.
      Сойдет, решила она и добавила румян, чтобы не казаться такой бледной.
      Пойти на писательский прием в отеле «Кларинс» она должна была вместе с Майком.
      – Как ты достал приглашение? Они, наверное, ценятся на вес золота.
      – У меня есть кое-какие связи, – улыбнулся Майк, крайне довольный собой. – На следующей неделе можешь обо всем рассказать в своей колонке.
      – И там, конечно же, будет Пирс Тироун, – тихо сказала она.
      – Разумеется.
      На этом разговор и закончился.
      С тех пор, как она виделась с Пирсом, прошла неделя. Теперь Кэти уже немного успокоилась и поняла, что сделала ошибку, отказавшись писать статью.
      Майк, конечно, никогда ее не простит за упущенную возможность – он же знает, что Тироун сам согласился дать интервью. Как же она глупо поступила, что так долго колебалась! Если на следующей неделе статья появится у конкурентов, она потеряет работу… и репутацию хорошего журналиста тоже.
      Вот почему она беспрекословно подчинилась Майку и согласилась пойти на прием. Там она увидится с Пирсом, спокойно с ним поговорит и скажет, что передумала.
      «Это только работа, – резко сказала себе Кэти. – Надо думать о работе, о будущем, о ребенке». Она только часа два поговорит с Пирсом и выяснит все детали. Когда интервью будет готово, она забудет обо всем этом и будет жить, как жила.
      Фешенебельный палас-отель «Кларинс» был расположен на берегу Темзы.
      Торжественный ужин проходил в огромном танцевальном зале, который вмещал более трехсот гостей, поэтому Кэти не видела Пирса до тех пор, пока не кончился ужин и не началась церемония награждения. Он поднялся на сцену, чтобы получить награду за свою последнюю книгу, – на нем был темный смокинг, и выглядел он просто шикарно.
      Когда церемония закончилась, все встали, чтобы перейти в зал, где подавали напитки. Кэти взглянула на часы.
      – Уже довольно поздно…
      – Ерунда! Еще не вечер, – усмехнулся Майк и взял ее под руку. – Мне надо кое с кем поговорить. Пойдем, выпьем чего-нибудь.
      В зале было жарко и многолюдно. К счастью, Кэти оказалась у открытых дверей, выходящих на террасу.
      Майк вручил ей бокал шампанского и представил группе людей, с которыми, судя по всему, был очень хорошо знаком. Кэти вежливо улыбалась им, но глаза ее безучастно смотрели мимо.
      И тут она наконец заметила Пирса. Окруженный людьми, он стоял на другом конце зала под руку с какой-то темноволосой женщиной. Кэти сначала подумала, что это Лора Хьюстон, но тут женщина обернулась – и Кэти поняла, что никогда ее раньше не видела. Однако за удивлением мгновенно последовал острый укол ревности: брюнетка приподнялась на цыпочки и поцеловала Пирса в щеку. Улыбнувшись, он поднял глаза и встретился взглядом с Кэти. Она отвернулась и попыталась сосредоточиться на разговоре, который велся рядом с ней.
      – Здесь очень жарко, правда? – улучив момент, сказала она Майку. – Если ты не против, я выйду на террасу, подышу свежим воздухом.
      – Иди, если хочешь.
      Кэти поставила нетронутый бокал на стол и торопливо пробралась сквозь толпу.
      Оказавшись на воздухе, она почувствовала облегчение. На террасе никого не было, отсюда открывался чудесный вид на реку и городские огни. Темная водная гладь Темзы была неподвижна, и все вокруг было охвачено жаркой летней истомой.
      – Наконец-то наступило лето.
      Голос Пирса заставил ее обернуться.
      Он был один, и Кэти даже не знала, рада она этому или нет. Пирс пересек террасу и встал рядом с ней у каменной балюстрады.
      – Вечер просто чудесный, – отозвалась Кэти, чтобы хоть что-то сказать.
      – Ну вот, о погоде поговорили, – беззаботно ответил Пирс. – Так о чем еще мы можем поговорить?
      – Поздравляю с наградой, – весело произнесла она.
      – Спасибо.
      Глядя на городские огни, она спросила:
      – Кто твоя новая подружка?
      – Если хочешь, попозже тебя познакомлю.
      Она уловила в его голосе шутливую нотку, и почему-то ее это разозлило.
      – Спасибо, не надо.
      – Ты полна загадок… Я-то думал, ты захочешь взять у нее интервью.
      Наступило молчание. Кэти не осмеливалась поднять на Пирса глаза, и ее взгляд был прикован к какому-то далекому огоньку.
      – А твой приятель где?
      – Дэвид Коллинз? – беспечно спросила Кэти, пытаясь создать впечатление, будто у нее несколько приятелей.
      – Он самый. – Теперь голос Пирса звучал так, будто своими попытками испортить его шутливый, беспечный настрой она начала его раздражать.
      – Он сегодня работает.
      – Где?
      От этого вопроса она удивленно раскрыла глаза.
      – Не знаю… Делает какой-то репортаж. – Она не имела ни малейшего понятия, где сейчас Дэвид.
      – Но он в Лондоне?
      – Да… да, конечно, – выпалила Кэти. Ей было неловко лгать Пирсу.
      – Значит, ты с ним увидишься позже?
      – Не знаю… Может быть. А зачем ты все это спрашиваешь, Пирс? Неужели ты ревнуешь?
      – Просто интересуюсь.
      Его невозмутимый голос снова заставил все ее чувства всколыхнуться. Конечно, с чего это вдруг Пирс будет ревновать? Можно подумать, будто он что-то к ней испытывает.
      – А где Лора? – Она глубоко вздохнула, пытаясь снова заговорить спокойным голосом. – Я думала, ты придешь сюда с ней.
      – Лора во Франции.
      – Похоже, она постоянно в разъездах. На прошлой неделе была в Нью-Йорке, а теперь опять во Франции.
      – У нее встреча во Франции. По-моему, у нее это серьезно.
      Кэти с интересом оглянулась.
      – Тебя это беспокоит?
      – А почему это должно меня беспокоить? – Казалось, он был очень удивлен таким вопросом.
      – Ну, я думала, что вы с Лорой… Я думала, она тебе нравится, – смущенно пробормотала Кэти.
      – Нравится – как коллега и друг, и не больше. А человек, которым так увлеклась Лора, – Дэвид Коллинз. Все это время он не уезжал из Франции. Похоже, он и до сих пор там.
      От этих его слов Кэти залилась краской. Бешеный стук ее сердца отдавался где-то в висках.
      – Ты меня опять обманула, Кэти, – негромко произнес Пирс и коснулся ее лица. – Зачем?
      Прикосновение его руки с новой силой пробудило в ней желание оказаться в его объятиях.
      – Я… я не знаю.
      – Тогда я попробую угадать. Может, ты пытаешься заставить меня ревновать? – От его вкрадчивого голоса все ее чувства вновь перемешались.
      – Нет… Зачем мне это? – Она на шаг отступила от него, чтобы между ними исчезло возникшее притяжение. Кэти не хотела вновь оказаться под властью его чар. – Слушай, возвращался бы ты к своей подружке и оставил меня в покое! Пирс, ты бабник и соблазнитель, а я не…
      – Да ладно тебе, – сказал Пирс и взял ее за руку. – Пойдем, поздороваешься с моей подружкой.
      – Пирс, перестань, – Кэти пыталась его оттолкнуть. Однако, чтобы не привлекать к себе внимания, ей пришлось пойти за ним в зал.
      – Кэтрин, познакомься с Джоди.
      – Джоди Стерлинг? – удивилась Кэти. Теперь, оказавшись рядом с Джоди, она ее узнала. С одной стороны лба у актрисы был неровный шрам, который она пыталась скрыть с помощью макияжа и новой прически. Джоди рассмеялась и коснулась своих волос.
      – Никто меня не узнает с тех пор, как я их перекрасила. Вы Кэтрин Филдинг?
      Кэти кивнула.
      – Я хочу поблагодарить вас за мою Поппи, – искренне произнесла Джоди.
      Но не успела Кэти ответить и спросить ее о самочувствии, как Пирс сказал:
      – Джоди, мне уже пора. Мне нужно кое-что обсудить с Кэтрин.
      – Все понятно. – Заговорщически улыбнувшись Кэти, Джоди снова обернулась к брату. – После этого ты поедешь домой?
      Он кивнул.
      – Хорошо, тогда я не буду спешить. Посмотри, как там Поппи.
      – Послушай, Пирс, я никуда не могу с тобой поехать. – У Кэти перехватило дыхание. – Я здесь с Майком.
      – Майк все поймет. Он достал приглашение только для того, чтобы мы с тобой увиделись.
      – Ты хочешь сказать, что он подстроил нашу встречу?
      – Разумеется. Для меня это была единственная возможность с тобой поговорить. На прошлой неделе ты была со мной так высокомерна.
      Они вышли на улицу.
      – Ты понимаешь, что теперь Майк не оставит меня в покое? – резко произнесла Кэти, устроившись на заднем сиденье такси.
      – Да напиши ты эту чертову статью, и он от тебя отстанет, – спокойно ответил Пирс.
      – Так вот зачем ты меня сюда заманил? – воскликнула Кэти. – А я уже и так решила написать.
      – Я знал, что в конце концов ты одумаешься, – усмехнулся Пирс, глядя на ее возмущенное лицо.
      – Лучше это, чем искать другую работу, – прямо заявила Кэти.
      – Уж тебе-то всегда удастся найти работу.
      – Спасибо на добром слове, – сказала она. – Но после всей этой истории мне еще повезет, если меня куда-нибудь возьмут няней.
      – Семейство Дюбоннэ наверняка даст тебе рекомендации.
      – Тогда я выдала себя с головой, правда?
      – Если бы я не знал заранее, то тогда точно догадался бы, – согласился он.
      Их взгляды встретились, и Пирс взял ее за руку.
      – Знаешь, ты очень красивая.
      – А ты неисправимый сердцеед.
      Такси остановилось у старинного особняка.
      – Это твой дом? – спросила Кэти.
      – Да, но я никогда не живу в нем подолгу. Предпочитаю Францию.
      В гостиной на мягком диване сидела совсем еще молоденькая девушка с книгой в руках.
      – Как дела у Поппи? – с улыбкой спросил Пирс.
      – Все в порядке, мистер Тироун. Она не плакала, – ответила девушка, украдкой бросив любопытный взгляд на Кэти.
      – Спасибо, Натали.
      Пирс вынул бумажник, заплатил няне и проводил ее до двери.
      – Дочка соседей, – объяснил он, вернувшись. – Приходит посидеть с Поппи.
      – По-моему, ее удивило то, что уходил ты с брюнеткой, а вернулся с блондинкой, – заметила Кэти.
      – Но мне же нужно поддерживать свою репутацию! – засмеялся Пирс.
      – Какую репутацию?
      – Которой наделяют меня газеты, – сказал он, искоса взглянув на нее. – Да и ты тоже.
      Кэти залилась краской.
      – Пойду посмотрю, как там Поппи. Можешь налить себе чего-нибудь выпить. – Он кивнул на бар.
      Поколебавшись несколько мгновений, Кэти тоже вышла из комнаты.
      Пирс уже поднялся по лестнице. Услышав шаги Кэти в холле, он оглянулся.
      – Я тоже хочу посмотреть на Поппи, – негромко произнесла она. – Ты не против?
      Пирс подождал, пока она присоединится к нему.
      – Почти как в добрые старые времена, да? – Улыбнувшись, он открыл дверь в детскую.
      Комнату освещал ночник. В углу стояла кроватка, где спала Поппи.
      Кэти взглянула на девочку, и ее захлестнула волна нежности.
      – Как выросла, – с любовью прошептала она и подоткнула одеяло.
      – Представляешь, у нее появилось два новых зуба. Помнишь тот день, когда ты приехала? Она тогда плакала не переставая…
      Кэти взглянула на Пирса.
      – Я этого никогда не забуду. Я… я лучше пойду, Пирс.
      – Кэтрин, не уходи.
      Кэти обернулась. Ее глаза застилали слезы.
      – Черт возьми, Кэтрин, да мне плевать на эту дурацкую статью. Мне нужна ты… И ты всегда была мне нужна. Я был полным идиотом, когда позволил тебе уйти из своей жизни. С тех пор не проходит и дня, чтобы я не думал о тебе.
      Кэти дрожащей рукой вытерла слезы и недоверчиво посмотрела на Пирса.
      – Ты говорила, что не ревнуешь меня… Зато меня ревность просто сжигала. – Говоря все это, он положил руку ей на плечо. – Когда Дэвид Коллинз поднялся на мою яхту, мне захотелось его ударить… – И губы Пирса презрительно сжались в одну тонкую линию. – Когда я увидел, как он на тебя смотрит… как он всюду ходит за тобой… я понял, что у тебя что-то есть с ним.
      Кэти покачала головой, не веря своим ушам.
      – Когда Лора с Дэвидом уехали, я не мог сдержать себя… Ты мне нужна, Кэтрин, очень нужна.
      От слов Пирса ее охватила дрожь.
      – Я до сих пор хочу тебя, – тихо продолжал он. – Хочу любить тебя, сделать тебя своей. – И он нежно убрал с лица Кэти прядь светлых волос.
      – Перестань… Перестань. – Она глубоко вздохнула. – Это же просто секс. – Кэти покачала головой, пытаясь побороть неукротимое желание, которое Пирс умел в ней пробуждать.
      – Просто секс? – процедил Пирс и поцеловал ее.
      Этот страстный поцелуй затуманил ее разум. И она прильнула к Пирсу.
      Она любила его, любила так сильно, что даже кружилась голова.
      Наконец Пирс отстранился и с нежной улыбкой посмотрел на нее.
      – Это не просто секс, Кэтрин… Это настоящее чувство, и я боролся с ним с тех самых пор, как впервые увидел тебя. Помнишь тот вечер, когда ты сказала, что инстинкт самозащиты заставляет меня избегать серьезных отношений? Что я боюсь потерять любимую женщину, потому что когда-то уже потерял жену?
      – Да. – Кэти вспомнила, как обвинила в этом Пирса, чтобы заставить его признаться в своих истинных чувствах к Джоди.
      – Знаешь, ты была права… Но, конечно же, не в отношении Джоди. – С этими словами Пирс крепко прижал ее к себе. – Я боялся чувств… Я замкнулся в себе с тех пор, как погибла Сара, – со вздохом продолжал он. – Но когда ты словно ниоткуда появилась на крыльце, ты сразила меня. Было в тебе что-то такое, перед чем я не мог устоять. Кэтрин, я люблю тебя… Ты мне нужна. Мне так плохо без тебя!
      Сквозь слезы Кэтрин улыбнулась.
      – Ты выйдешь за меня замуж, Кэтрин?
      От этого вопроса у нее перехватило дыхание.
      – Все не так просто.
      Он нахмурился.
      – Есть кто-то еще?
      – Можно сказать, – тихим, нерешительным голосом произнесла она.
      – Черт побери, это Дэвид?
      – У нас с Дэвидом давным-давно ничего нет.
      – Так кто же это? – рассерженно воскликнул Пирс.
      Кэти улыбнулась, но к ней быстро вернулось прежнее волнение, и она робко взглянула на него.
      – Я беременна, Пирс… У меня будет ребенок от тебя.
      Если бы она не была так взволнована, то от дурацкого выражения лица Пирса наверняка рассмеялась бы.
      – Ты не возражаешь? – прошептала она со страхом и надеждой.
      – Возражаю ли я? – Пирс изумленно посмотрел на нее – а потом обнял и поцеловал. – Кэтрин, да я просто без ума от радости! Не плачь, дорогая. Я люблю тебя… Все будет хорошо.
      – Я знаю, потому и плачу. – И она прижалась лицом к его плечу. – Пирс, я так тебя люблю…
      – Пойдем ко мне в комнату, и там ты мне об этом расскажешь, – прошептал ей на ухо Пирс.
      Они вышли из детской и, чтобы не разбудить спящую девочку, тихо притворили за собой дверь.