Глава 15

Войдя в столовую, Сара без колебаний села напротив Гая. Она была бледна, но смотрела на него с достойным восхищения самообладанием. Ее глаза внимательно изучали лицо Гая, как будто ей было нужно принять какое-то решение.

– Прошу прощения, – проговорила она наконец, – за то, что произошло ночью. Давайте договоримся и забудем об этом…

– Обычно джентльмен просит у дамы прощения за то, что он нарушил границы приличий, – спокойно заметил Гай.

Сара улыбнулась, хотя глаза ее по-прежнему были полны горечи.

– Возможно, я поступила более жестоко, чем собиралась. Мы не можем продолжать наши поиски вместе, пока я не признаюсь, что была не права.

– Вовсе нет. – Гай подлил себе в кофе немного сливок. – Вы ни в чем не виноваты.

– Тогда не могли бы мы опять сделаться друзьями?

– Нет.

– Почему же?

– Во-первых, потому что мы с вами никогда не были просто друзьями. Это началось с тех пор, как я впервые встретил вас в книжной лавке.

Сара опустила взгляд.

– То же у вас с Миракл: она вызывала у вас желание, даже после того как ваша связь кончилась.

– Мне исполнилось восемнадцать, когда мы встретились, а значит, мои чувства ничем не отличались от чувств всякого юноши; прошло два года, и я окончательно выбросил ее из головы. Ни один из нас больше не хотел возвращаться к прошлому. Это нисколько не напоминает мое отношение к вам.

– Миракл – особенная. Таких, как она, я не встречала.

Гай налил себе еще кофе.

– Такой, как вы, тоже нет. К тому же я никогда не предлагал Миракл стать моей женой и я уже не юноша.

Сара неожиданно усмехнулась:

– Я довольно скоро исчезну из вашей жизни. Теперь, когда известны истинная причина трудного положения Рейчел и то, что она определенно скрывается в Девоне, мы непременно ее найдем. А пока мы будем жить так, будто этой ночи никогда не было.

Гай изумленно посмотрел на нее:

– Неужели вы всерьез думаете, что такое возможно? Что я не могу видеть вас и не вспоминать каждое ощущение с такой силой, от которой дух захватывает? Если бы это чувствовал я один, как джентльмен, я должен был бы обуздать свое желание и обращаться с вами не иначе как с надлежащей любезностью. Но… поднимите руку!

Сара сдвинула брови.

– Что?

– Вот так. – Гай оперся локтем о стол и поднял правую руку, обратив ладонь к Саре.

Зрачки Сары расширились, как у кошки в темноте, затем она покачала головой.

– Вам не нужно прикасаться ко мне, – успокоил ее Гай. – Просто поднимите руку.

– Нет!

– Вы не можете, потому что если вы это сделаете, из нас посыплются искры. Мы скандализуем других посетителей и напугаем лошадей. Но вероятно, вы считаете, что истинная любовь – это то ласковое уважительное восхищение, которое было между вами и Джоном Каллауэем.

Пальцы Сары задрожали.

– Да, если вам угодно.

– Ну как хотите. – Гай поднялся. – Итак, вы по-прежнему настаиваете, чтобы мы продолжили наши поиски вместе?

Сара вспыхнула:

– Не можем же мы прекратить это теперь, когда цель так близка…

– Тем не менее, сегодня я еду один верхом в Грейл-Холл, чтобы точно выяснить, кто там жил за девять месяцев до рождения ребенка Рейчел. Один из этих гостей, должно быть, и есть ее любовник.

– Но Рейчел прожила там немногим больше месяца, – напомнила Сара. – Я вообще не могу понять, как она решилась на такое…

Они стояли в пустом коридоре, и вдруг Гай обхватил ее подбородок ладонью.

– Очень даже можете.

Сара мгновение колебалась, затем закрыла глаза и, прислонившись лицом к его ладони, негромко вздохнула.

– Не надо! – тихо сказала она. – Пожалуйста!

Гай опустил руку.

– Могу ли я по крайней мере поцеловать вас? – поколебавшись, спросил он. – Откажете ли вы мне в такой малости?

Сара с трудом подняла веки.

– Нет, и вы это знаете. Несмотря ни на что, я не могу отказать вам.

Гай опустил голову, а затем отступил от нее.

– Тогда что же мы будем с этим делать?

Сара прислонилась к стене, словно не могла стоять без опоры.

– Не знаю, – сказала она и вдруг, встретив его взгляд, рассмеялась. – Я бы подумала, что при таких обстоятельствах самым разумным для вас было бы сделать меня своей любовницей.

Сара растерянно смотрела на литую фигуру Гая. Вскочив на сильную лошадь, которая сразу загарцевала под ним, он направил ее вперед.

Сара была ошеломлена собственной наивностью. И она еще думала, что женщина может отдаться такому человеку, как он, и не стать тут же его рабой! Она и без того была отчаянно, безнадежно влюблена в него, но вчера ночью – в момент слабости, острой потребности или безумия – она принесла ему в дар свою душу, после чего он решил, что обязан предложить ей руку и сердце.

Она ничуть не сомневалась, что Гай говорил серьезно: в тот момент он любил ее так же, как и она его. Однако он чувствовал то же самое по отношению к любой женщине, с которой спал, в том числе к Рейчел.

Хотел Гай Деворан или нет, он никогда не мог бы обзавестись любовницей, не выковав нерушимых цепей страсти, которые привязывали к нему женщину навеки. После того как они предались любовным утехам, Рейчел тоже должна была потерять душу и свободу: как-никак они с Гаем жили вместе в доме с трубами в Хэмпстеде более двух месяцев. Так что могло случиться? Что заставило Рейчел покинуть его?

Не в состоянии сидеть в бездействии и распалять, воображение картинами того, как Гай разделял ложе с Рейчел или Миракл, Сара надела плащ и вышла под проливной дождь.

Вскоре она дошла почти до конца порта; здесь мощеные улицы кончились, и началась грязь. Сельские домики стояли то там, то тут среди огородов и плодовых садов.

Дождь кончился, и Эллен, идя в нескольких шагах позади нее, несла сложенный зонтик.

Слабый водянистый солнечный свет просочился на убогую кровлю коттеджа, когда Сара подошла к передней двери и постучала дверным молотком. Можно было не сомневаться: это именно то место, которое она искала. Миловидная женщина открыла дверь и вопросительно посмотрела на Сару.

– Миссис Сискин?

– Совершенно верно, мэм! – Светло-ореховые глаза с интересом рассматривали гостью. – Чем могу быть полезной?

– Как я поняла, вашу сестру звали Бесс Мидуэй и ее похоронили на кладбище у церкви Святого Михаила прошлой весной?

Ореховые глаза на мгновение потемнели.

– И кто же это вам сказал, мэм?

– Миссис Лейн с Купер-стрит сегодня утром, – пояснила Сара. – Ваша сестра принимала там ребенка у моей кузины, и мне хотелось бы узнать… Нельзя ли с вами поговорить?

Миссис Сискин закудахтала как наседка.

– Проходите в гостиную, дорогая, сейчас у меня не очень-то много гостей. – Она быстро глянула на Эллен, которая стряхивала капли дождя с зонтика. – Ваша горничная может выпить чаю на кухне с моей Урсулой, если хочет.

Сара прошла вслед за хозяйкой дома в уютную маленькую комнатку, окна которой выходили в сад. От деревьев шел легкий пар, наполняя воздух запахом сырости.

– Так что же вы хотите узнать? – спросила миссис Сискин, протягивая руку к горячему чайнику. – Бесс умерла здесь, в этом доме, помилуй ее, Господи, но до этого она помогла появиться на свет стольким детям, что я почти всех забыла.

– Возможно, в этом случае… Рейчел – моя двоюродная сестра, и она очень красивая, поэтому ее все запоминают. Волосы у нее – чистое золото, а глаза глубокого синего цвета, как самый лучший бархат. Вашу сестру вызвали к ней год назад, в марте. Она никогда не рассказывала вам о такой леди?

Миссис Сискин насторожилась.

– Ну, – наконец сказала она, глядя на фарфоровый чайник, – не знаю, что и сказать. Как, вы говорите, ее звали?

– Моя кузина назвала себя миссис Грейл, но она была не замужем. Не рассказывала ли миссис Грейл вашей сестре что-нибудь об отце ребенка?

Миссис Сискин поставила чашку на блюдце так резко, что оно задребезжало; подбородок ее задрожал, будто она собралась заплакать.

– Это было так давно, – тихо сказала она. – Наверное, я поступила неправильно, попытавшись все наладить?

Сара подалась вперед:

– Что наладить, миссис Сискин? Никто не мог знать заранее, что ребенок родится мертвым, и если бы ребенок был жив, они с Рейчел могли бы перейти на попечение прихода. Поэтому мне хотелось бы знать…

Миссис Сискин внезапно встала и, подойдя к окну, вынула из складок юбки носовой платок и вытерла глаза.

– Нет, – сказала она, – мне об отце ничего не известно.

– Но ведь что-то тогда случилось? Что-то важное?

Миссис Сискин сжала платок в кулаке.

– Да, но Бесс умерла, бедняжка, прежде чем все это вышло наружу. Он лежал на ее совести, весь этот ужас, и она отчаянно старалась обрести мир прежде, чем уйти на покой. Она боялась, что будет вечно гореть в адском огне, и ей так хотелось все исправить…

– Это был ее долг – потребовать назвать имя отца, пока Рейчел рожала, – осторожно сказала Сара. – Бог милосерд, он не проклял бы ее, ведь она сделала бы только то, что требует приход.

– Нет, нет! – Миссис Сискин опустилась на кресло у окна. – Вы ухватились совершенно не за тот конец веревки! Бесс страшно согрешила, хотя она ни за что не сделала бы этого, если бы мистер Мидуэй не принудил ее.

– Мистер Мидуэй? Ее муж?

– Ронни Мидуэй был родом из Девона, из деревни Стоунбридж, – произнесла миссис Сискин с таким видом, как будто этим все объяснялось.

Сердце Сары сжалось, словно призрак прошлого положил ей руку на плечо.

– Из деревни Стоунбридж, на южном побережье?

– Да, он и его единоутробный брат – они оба оттуда. Мидуэй был рыбаком.

– Он еще жив?

– Нет, упокой Господь его душу! Он ушел меньше чем через три недели после того, как Бесс приняла у вашей кузины. Его лодка попала в шторм. Божья кара – вот чего боялась Бесс. Тогда-то она и начала попивать. Хотя она так и не открылась мне, в чем дело, пока не начала умирать, вон там, в спальне на втором этаже. Она сказала, что не сможет умереть спокойно, если сперва не попытается все исправить, и поручила мне сделать это за нее.

Солнце зашло за гряду облаков, погрузив комнату в сырой полумрак, и Саре стало не по себе. Впрочем, она так до конца и не понимала, почему ей страшно.

– Что она хотела исправить, мэм?

– То, что они с мужем получили кучу денег за хранение этой ужасной тайны!

Миссис Сискин прижала к глазам смятый платок и расплакалась.

Охваченный нетерпением и промокший до нитки, Гай вернулся в «Якорь» только на следующий день, поскольку ночь ему пришлось провести в Грейл-Холле.

Граф и графиня, как и полагается людям воспитанным, виду не подали, что удивлены его неожиданным появлением, после того как он никак не отреагировал на их гостеприимство и коротко потребовал список гостей почти двухлетней давности.

Все это время образ Сары преследовал его и не оставлял в покое.

В сердце у него бушевала настоящая буря. Неужели ей нужно только его тело и его помощь? Точно так же было с Рейчел. Но может ли это быть правдой? С другой стороны, вправе ли он винить ее? Кто, как не он, сознательно опутал ее сетью лжи? Так какое же он имеет право требовать от нее правды?

Войдя в свою комнату, Гай швырнул на стол шляпу и перчатки, после чего постучал в дверь между комнатами. Сапоги его были до колен заляпаны грязью; грязь была и на бриджах, и на полах фрака. Приезжал ли Эмброуз де Верран домой к жене в таком виде, только что после сражения, и подступал ли к ней со своими супружескими правами? В конце концов, она скорее всего была выдана замуж насильно…

Едва Сара открыла дверь, ее щеки порозовели, как лепестки орхидеи, в которых отражается заход солнца.

Гай даже заставил себя отступить на шаг, иначе он схватил бы ее, поцеловал и понес прямо в постель.

– Прошу прощения, что пришел к вам прямо с дороги, – поспешно сказал он. – Я должен убедиться…

– Об этом потом. Вы видели лорда Грейла?

Гай кивнул.

– Двенадцать человек собрались в июне в его доме, чтобы провести научное совещание по поводу новейших идей относительно Египта.

– Египта?

– Фараоны, пирамиды, иероглифы. Речь идет о Древнем Египте, о том, что было задолго до Александра Македонского. Грейл – председатель этого общества, – Гай вынул лист бумаги, – а один из этих людей – любовник Рейчел.

Сара быстро прочла список.

– Некоторые из этих имен итальянские или французские, а вот это, кажется, немецкое…

– Голландское. Если отец ребенка вернулся из Грейл-Холла в Европу, это может объяснить, почему Рейчел приехала сюда, в порт на Ла-Манше.

Сара вернулась в свою комнату и снова просмотрела список.

– Ни одно из этих имен не настораживает, но, с другой стороны, может ли быть иначе?

Внезапно Гай осознал, что в ее голосе появилось что-то новое.

– У вас есть новости? – осторожно спросил он. – Что-то такое, что одновременно радует вас и огорчает?

– Да. Теперь я в точности знаю, почему Рейчел ушла от вас.

Гай посмотрел на нее так, словно все ответы на все тайны были начертаны в глубине ее глаз.

– Знаете? Но откуда вам стало это известно?

Сара села у окна, и ее лицо скрылось в тени.

– Вчера я не смогла усидеть дома и снова пошла повидаться с миссис Лейн. Потом мы с Эллен пошли к церкви Святого Михаила на могилу повитухи…

– Вы сомневались, что она действительно умерла?

Сара покачала головой:

– Нет, просто мне захотелось увидеть эту могилу. На могильном камне написан трогательный стишок о раскаянии и надежде на спасение. Однако миссис Лейн рассказала мне также, что миссис Мидуэй умерла в коттедже своей сестры, в пригороде, и мы с Эллен пошли навестить эту женщину, миссис Сискин.

Проехать пятьдесят миль верхом – приличное расстояние, особенно если ты торопишься. Сердце у Гая стучало так, словно он все еще сидел в седле. Ему следовало бы понять, что Сара не станет сидеть сложа руки в гостинице, пока он будет в отъезде, но он все равно удивился.

– Вы самая замечательная женщина из всех, кого я видел, – тихо сказал он.

– В каком смысле?

Гай опустился на стул, вытянул ноги и закрыл глаза.

– Не важно. Прошу вас, продолжайте!

Сара встала, шурша юбками, и позвонила.

– Вам нужно поесть, – сказала она, – и выпить кофе. Я велю принести.

– Благодарю. Итак, что же вы узнали у миссис Сискин?

Сара заходила по комнате, постукивая маленькими аккуратными ботинками. Гай прекрасно представлял себе, как она выглядит, – изящная походка, рыже-желтые глаза, медно-бронзовые волосы; несколько прядок выбились из косичек и падают ей на щеки.

– Ребенок родился живым, – тихо сказала Сара.

Гай выпрямился так резко, что чуть не упал со стула.

– Живым?

В дверях появился слуга, и Сара велела ему принести еды и кофе, потом снова села у стола. Гай пододвинул к ней свой стул, и теперь они сидели друг против друга.

– Если это правда, как могла не знать об этом миссис Лейн? Или она солгала нам?

– Нет, она действительно не знала. – Сара вздохнула. – Роды продолжались до поздней ночи, и квартирная хозяйка уснула задолго до появления ребенка на свет. Но если бы миссис Лейн не хранила молчание с самого начала, Рейчел могли бы удалить за границу прихода, как только у нее начались схватки.

– Господи, какое варварство!

– Никакой приход не захочет брать на себя содержание еще одного ребенка без отца, поэтому в обязанности повитухи входит потребовать у роженицы назвать имя ее любовника. Вот почему я отправилась к миссис Сискин.

Гай провел руками по влажным волосам.

– Полагаю, мы должны быть благодарны этим женщинам за их доброту…

– Не совсем. Миссис Мидуэй уже знала, что она украдет ребенка Рейчел.

– Украдет? Но это невозможно сделать без того, чтобы Рейчел об этом не узнала.

– Еще как возможно. Когда младенец родился, Рейчел ненадолго потеряла сознание. Миссис Мидуэй оставалось только унести ребенка и потом сказать, что он родился мертвым.

Гай попытался вспомнить хрупкую любовницу, которая появилась у него на пороге, как подстреленная птица в ночи. Так вот что так угнетало ее!

– Господи! – сказал он. – Какая жалость! И что, Рейчел не слышала крика младенца?

– Нет, потому что миссис Мидуэй сразу же передала его своему мужу, который ждал в прихожей, и он тут же вынес младенца из дома. Здесь замешаны крупные деньги, поэтому все было разыграно как по нотам.

Гай взял список и сжал его в кулаке.

– Один из этих мужчин оставил Рейчел в одиночестве бороться с судьбой…

– И все-таки она не выдала его. Наверное, она его по-настоящему любила…

– А потом целыми днями, живя на Купер-стрит, Рейчел писала отчаянные письма этой свинье, пока не поняла в конце концов, что он исчез окончательно.

Их разговор был прерван горничной, которая принесла поднос с кофе, мясом и хлебом. Гай налил две чашки.

– Итак, миссис Мидуэй и ее муж получили деньги за то, что украли ребенка?

– Да, и потом эта страшная ночь постоянно давила на совесть повитухи. Будучи при смерти, она все рассказала своей сестре.

– А муж?

– Утонул через три недели после того, как ребенок родился.

– Есть вероятность, что его убили?

Лицо Сары побледнело.

– Этого я не знаю. Его лодка попала в шторм, так что скорее это был несчастный случай. Очевидно, все было продумано заранее, но никто не нападал на повитуху, а она была еще более опасным свидетелем. Еще миссис Сискин сказала, что джентльмен, который стоял за всем этим, был лордом: он обещал очень хорошо заплатить за здорового младенца мужского пола, особенно если у него синие глаза и золотистые волосы…

– Не может быть! – Гай с такой живостью вскочил из-за стола, что его стул отлетел и ударился о стену. – Значит, этот человек увез ребенка в Девон?

– Да. Мистер Крофт и мистер Мидуэй выросли вместе в Стоунбридже; у них одна и та же мать, но разные отцы.

– Значит, Крофт и был Фолкорном? А что ребенок – он потом умер?

– Я уверена, что он жив, и Рейчел в этом тоже уверена. Миссис Сискин написала ей об этом в апреле прошлого года, сразу же после смерти сестры.

– Видимо, Рейчел оставила меня в тот день, когда получила эти сведения в Хэмпстеде…

Сара разгладила список.

– Скорее всего, она поехала за своим малышом сразу, как только все узнала. Любая женщина поступила бы также.

– Какая разница – днем больше, днем меньше! Если бы она рассказала мне, я бы непременно ей помог!

Сара отрезала кусок хлеба и положила на тарелку.

– Вам нужно поесть.

Гай отрицательно покачал головой:

– Благодарю вас, я поем позже. Дайте мне все расставить по местам. Когда ребенка украли, миссис Мидуэй с мужем поклялись хранить тайну, но потом повитуха упросила сестру связаться с Рейчел и рассказать ей правду, так?

– Да. – Сара налила кофе для Гая. – Миссис Сискин поклялась мне на Библии.

– Откуда же она узнала, где живет Рейчел?

– Она и не знала. Миссис Мидуэй оставила сестре небольшую сумму денег, и миссис Сискин наняла сыщика, который выяснил, что письма Рейчел посылаются через Грейл-Холл.

Гай машинально отхлебнул кофе.

– Итак, сыщик нашел слугу, который действовал как посредник Рейчел. С этим же слугой разговаривал Джек. Слуга послал его в Бат, где он обнаружил, что теперь письма Рейчеч приходят из Хэмпстеда, после чего ему удалось разоблачить Харви Пенленда, а остальное было уже нетрудно. Этот человек, вероятно, работал в британской Интеллидженссервис.

Сара кивнула:

– Да, но много лет назад, на Пиренейском полуострове, под началом Веллингтона. Миссис Сискин смогла сообщить Рейчел, что мистер Крофт увез ребенка в Девон, и Рейчел уехала туда на Пасху.

Гай поставил чашку на стол.

– Так миссис Сискин не знала, кто заполучил этого ребенка?

– Нет. Зато знала, что он воспитывается как сын очень богатого человека, который обеспечит его всеми преимуществами, полагающимися сыну лорда. Тем не менее, у матери украли новорожденного и сказали ей, что он родился мертвым. Может ли одно компенсировать другое?

– Не может, – решительно ответил Гай. – Этот ребенок должен быть либо лордом Бэрришемом, либо маленьким мистером Норрисом, но Крофт ни за что ни в чем не признался бы; как только Рейчел встретилась с ним, он предупредил своего хозяина. Тогда Рейчел впервые привлекла к себе внимание того, кого мы назвали Дедалом…

– Это лорд Мурфилд, – уточнила Сара. – Я уверена.

Гай заходил взад-вперед, не сознавая, что его сырые сапоги оставляют на ковре грязные пятна.

– Почему?

– Обратите внимание на то, как он обращается с Бэрри.

– Этого недостаточно, и Норрис, и Мурфилд имеют сыновей такого возраста и оба нанимали Крофта примерно в одно и то же время.

– Нет. – Сара встала. – Это Мурфилд. Если бы Рейчел могла хоть одним глазком увидеть малышей, она сразу же поняла бы, что ее ребенок – Бэрри.

– О, ради Бога! Даже если вы и правы, граф никогда не согласился бы увидеться с ней, не говоря уже о том, чтобы позволить ей приблизиться к малышу. Нет, она наверняка вернулась в Лондон, ничего не добившись, а потом спряталась на квартире на Гоустолл-лейн, куда либо Мурфилд, либо Норрис вскоре послали Крофта, назвавшего себя Фолкорном, чтобы запугать ее и заставить молчать.

Сара пожала плечами:

– Почему вы не хотите согласиться, что лорд Мурфилд и есть Дедал?

– Потому что вы полагаетесь на интуицию, а не на факты. У нас вообще нет доказательств, что Рейчел видела ребенка.

– Тем не менее, она снова поехала в Девон. После того, о чем она мне писала, ей нужно было набраться побольше храбрости.

– Храбрости? Скорее глупости! Почему она не обратилась за помощью ко мне?

– Не знаю. – Сара снова опустилась на стул. – Рейчел покинула дом в Хэмпстеде не потому, что не любила вас, а для того, чтобы отправиться на поиски своего сына.

– Это всего лишь предположение!

– Возможно. Но, по крайней мере, ребенок жив.

Гай раздраженно топнул ногой.

– Я отомщу за вашу кузину, не сомневайтесь. Дедал залетел слишком высоко.

– Нет, его сын Икар подлетел слишком близко к солнцу.

– В любом случае наш злодей может потерять своего ребенка, но я клянусь вам, что малыш не пострадает.

Сара встала и беспокойно заходила по комнате.

– К сожалению, много тайн так и осталось нераскрытыми. Очевидно, Рейчел оставила Грейл-Холл на Рождество, поскольку больше не могла скрывать, что носит дитя. Потом она переехала на Купер-стрит, чтобы быть ближе к морю. – Сара взяла в руки список. – Но в ее письмах из Грейл-Холла ни разу не упоминается ни один из этих мужчин. Она дает только постоянные описания встречи с вами в «Трех бочонках». Почему?

Гай напрягся. Неужели Сара считает, что он все еще скрывает от нее правду?

– Вы думаете, я тоже был в Грейл-Холле и могу быть отцом этого ребенка, но скрываю это от вас?

Сара всплеснула руками:

– Господи, да нет же, я не сомневаюсь ни в одном вашем слове; но разве вы не видите, что когда Рейчел писала о вас, она, должно быть, испытывала воодушевление от того, что полюбила будущего отца своего ребенка?

– Не очень-то лестно для моей гордости?

– И для моей. Почему Рейчел не сказала мне правду? Почему она скрыла свои истинные чувства к этому неведомому любовнику и притворилась, что все это связано с ее воспоминаниями об одном дне, проведенном с вами?

– Возможно, ее избранник женат, – предположил Гай. – А может, она уже знала, что он ее бросит. Не знаю. Под хаосом всегда скрыты какие-то осмысленные узоры, хотя зачастую мы не можем их видеть.

Сара задумчиво кивнула.

– Это и в самом деле похоже на лабиринт, – печально сказала она. – Нам остается только одно – найти кончик нити и молиться, чтобы та нить вывела нас на солнечный свет.

Гаю ужасно хотелось утешить ее, но он не знал, с чего начать. В этот момент громкий топот ног и звяканье металла объявили о том, что в соседнюю комнату принесли горячую воду и ванну.