Джоу Энн РОСС
      РАДОСТИ И ТЯГОТЫ ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ
      ТОМ 2
      Глава 14
      - Мама! Угадай, фто я сегодня в фколе делала!
      Личико Эми лучилось, как летнее солнышко, ручки двигались грациозно и задорно.
      Обычно один вид дочки поднимал Джейд настроение. Но сегодня, взглянув на улыбающееся лицо девочки, она будто посмотрела в глаза своему греху.
      - Мама!
      В нетерпении Эми даже подергала мать за юбку, чтобы привлечь к себе внимание.
      - Прости, малыш. Что же ты делала?
      Пальцы путались, губы не слушались, но Эми, изнемогая от "тяжести" своих успехов, не заметила этого.
      - Я делала наф мил. Подофди. Сейтяс плииесу.
      Девочка сбегала в свою комнату и вернулась с большим, немного кривобоким пластилиновым шаром.
      - Смогли, - сказала она, указывая на серебряную звездочку, налепленную на ярко-голубой поверхности. - Это Нью-Йорк. Где мы живем.
      Усевшись на колени рядом с дочкой, Джейд медленно поворачивала пластилиновый глобус, пытаясь мысленно начертить линию от Нью-Йорка к Оклахоме. Длиной она получалась едва ли в один дюйм, А в реальности Гэллахер-сити, да и все, что в нем происходило, скорее находился на другой планете.
      - Это чудесная вещица, дружочек, - одобрительно улыбнулась она через силу, ведь внутри у нее все было будто льдом сковано.
      - Это для твоей коллектыи.
      - Коллекция, - рассеянно поправила Джейд и показала Эми, как язычок должен упираться в зубы при этом звука.
      - Коллекции, - повторила девочка. - Ну, тебе нлавится?
      - Очень. - Джейд нарочно Медленно проговорила это слово, чтобы Эми могла по движению губ прочесть его.
      - А ты знаеф, фто земля клуглая"?
      То, как малышка склонила голову набок, мучительно напомнило Джейд Рорка, да так, что пришлось закусить губу, чтобы не расплакаться.
      - Да. Я знаю.
      - И земля клутится, клутится. Совсем как калусели.
      Не в состоянии говорить Джейд лишь кивала.
      Глазенки Эми блеснули лукаво-вопросительным огоньком.
      - А как же голова у нас не клужится?
      - Не знаю, зайчик.
      - Мама! - Эми опять склонила голову набок. - Потему ты не носиф науфники? Как я?
      Потому что моя мать, какой бы безответственной не была, не предавалась греху кровосмешения, чтобы я родилась неслышащей, жестко сказала про себя Джейд.
      - Потому что мне в наушниках слишком громко, - вместо этого ответила она дочери.
      - А мама Джонни носит наушники, - настаивала Эми.
      Девочка задела тему болезненную, сложную, Джейд казалось, подчас невыносимую. Хотя уходить от этих вопросов становилось все сложнее и сложнее.
      - Мама Джонни - глухая, - сказала Джейд, сопроводив эти слова знаком указательный палец от уха спускается к левой руке.
      Неохотно Джейд употребляла это слово. Раньше она избегала его, но лечащий врач Эми сказал, что лучше будет девочке впервые услышать это в родном, знакомом мире, из уст любящих людей, чем от постороннего, равнодушного человека.
      - Как я, - сказала Эми.
      - Как ты, - кивнула Джейд.
      Девочка задумалась. Прошла, наверное, минута.
      - А ты любиф меня, лаз я глухая?
      - Я люблю тебя. Люблю - какая ты есть.
      Эми опять замолчала в раздумьи.
      - Вот бы и ты была глухая, мама, - - наконец молвила она, - тогда бы мы были одинаковые.
      Притянув к себе девочку, Джейд дрожащими губами зарылась в пушистую шапку ее блестящих темных волос.
      Сознание собственной вины, греха не отпускало Джейд ни днем, ни ночью. В тоске и одиночестве она теперь часто лежала на кровати, уставившись в потолок, а перед глазами так и мелькали лица - Белл, Кинлэна, Рорка и, что самое невыносимое, Эми.
      ***
      - У тебя жуткий вид, - с беспокойством сказала как-то Нина.
      Уже две недели прошло со времени неожиданного визита Кинлэна, а Джейд все еще не могла оправиться от потрясения.
      - Ничего удивительного, я очень плохо себя чувствую, - ответила Джейд, потирая спину. - Всю ломает. Наверное, я подхватила грипп.
      То же самое она сказала Реджинальду Бентли, когда последний раз была у него в офисе.
      Хоть она и получила недавно (с таким трудом!) повышение в отделе комплектации, думать о работе никак не получалось. И вообще, бизнес потерял для Джейд смысл. Она даже рисковала заработать репутацию ненадежного человека, так как из-за ее состояния Нине пришлось отменить выгодную поездку на съемки в Австралию.
      - Я вижу, случай тяжелый - из серии "без тебя мне мир не мил", заметила Нина. - Кажется, Рорк должен был еще на прошлой неделе приехать в Нью-Йорк.
      - Он застрял в Сан-Франциско - какая-то очередная инженерная инспекция.
      - Значит, никаких осложнений в ваших отношениях нет? - осторожно спросила Нина.
      - Конечно, нет, - решительно ответила Джейд. - Ладно. Ты права. Я уже превращаюсь в ленивую корову. - Она взъерошила свою шевелюру. - Мне надо заняться каким-то делом.
      Совершенно новым.
      - Вот диво, что ты об этом заговорила, - подняла брови Нина, доставая свою рабочую папку с бумагами. - Тебе приходилось слышать имя Сэм Сазерленд?
      - Сэм Сазерленд... - задумчиво повторила Джейд. - Белая ворона с западного побережья, нет?
      - Вот-вот. Не так давно он взял под контроль очередную корпорацию. "Доналдсон Энтерпрайзес" на этот раз, - сообщила Нина. - Это не просто корпорация, это огромная империя рекламного и шоу-бизнеса. После чего пресса провозгласила его свирепым узурпатором.
      - И что? Какое отношение поверженная им компания имеет ко мне?
      - Среди имущества "Доналдсон Энтерпрайзес" оказалась парфюмерно-косметическая фирма, выпустившая на рынок одни-единственные духи "Эверластинг" <"Everlasting" - "Навсегда".>. К сожалению, автор аромата умудрился скончаться, так и не получив полноценного признания своего труда. Казалось бы, все это положить на полку - да забыть.
      И тут возникаешь ты. Сэм Сазерленд уж было собирался прикрыть эту умирающую фирму, пока в один прекрасный день не увидел твой фотопортрет где ты у фуникулера рекламируешь ликер.
      - Да-да, я знаю.
      Как только рекламные плакаты, где она красовалась в черном бархатном, вызывающе открытом платье, стали появляться в городе, Джейд невозможно было показаться на улице, чтобы не услышать восторженного улюлюканья.
      - Сазерленд позвонил, спросил, не занята ли ты работой, - продолжала Нина. - Когда я сообщила ему, что у тебя все расписано до конца года, он предложил почасовую оплату в десять раз большую, чем ты имеешь. Естественно, меня это заинтересовало, и я отправила ему в Сан-Франциско все твои снимки из архивов. Кстати, буквально перед нашей встречей я вторично говорила с ним по телефону. Короче, завтра он будет в Нью-Йорке и завтра же хочет с тобой встретиться.
      - Вот, значит, как? - приподняла Джейд темные шелковистые брови. Сэм Сазерленд звучало почти так же, как Кинлэн Гэллахер. Изначально что-то Джейд в этом не понравилось.
      - Значит, вот так, - согласилась Нина. - Я ему обещала, что завтра ты придешь к трем часам в его нью-йоркский офис в Уолдорфе. Соответственно, у тебя ровно двадцать четыре часа, чтобы привести себя в божеский вид. Тебе необходим и маникюр, и прическа, и косметические процедуры. Да, и зайди в салон "Шанель" в магазине "Сакс", подбери что-нибудь. И позаботься о своих кругах под глазами. А то краше в гроб кладут.
      - - Спасибо за доверие, Нина, - не без иронии поблагодарила Джейд, - и за откровенность.
      - Сногсшибательная внешность - это твоя работа, Джейд, - серьезно сказала Нина. - И если Сазерленд сочтет, что ты - подходящая женщина для его новой рекламной кампании, он собирается оплатить тебе эксклюзивные права.
      - А если я сочту, что не хочу на него работать? - спросила Джейд.
      - Моложе ты не становишься, - напомнила Нина.
      В свои двадцать три года Джейд, конечно, была далеко не старой. Но она была прекрасно осведомлена, что пятнадцатилетняя Брук Шилдс, несколько лет назад сокрушившая мир в джинсах от Кэлвина Клэйна, закрепила в моде и рекламном бизнесе мнение, что это - удел юных, чем моложе - тем лучше.
      - Будь я на твоем месте, - продолжала Нина, - и попадись мне заказчик, готовый обеспечить меня на всю жизнь, я бы работала, окажись это сам Дьявол.
      - Вот этого я и опасаюсь, - пробормотала Джейд.
      - По телефону он показался не таким уж дурным, - успокоила ее Нина. Я кое-что подобрала тут о нем. - Она передала Джейд папку с файлами. Думаю, тебе будет интересно.
      Ошибалась Нина. Не интересно было Джейд.
      Нисколечко. С нее было достаточно богатых, властных, эгоцентричных мужчин. Однако, повторяя себе это все время, пока она лежала с маской на лице в горячей ванне, Джейд все-таки взялась за вырезки, которые отдала ей Нина.
      Из небольшого досье вырисовывалось, что Сэм Сазерленд человек прямолинейный, грубовато-честный, целеустремленный - просто квинтэссенция того, что свойственно человеку, "сделавшему себя своими руками". Финансовую империю Сазерленд начал создавать тридцать лет назад, будучи еще совсем молодым человеком, когда он убедил группу лесорубов выкупить одну лесозаготовительную фирму в Северной Калифорнии. Фирма давно дышала на ладан, готова была вот-вот развалиться. Но, как отмечала "Уолл стрит джорнэл", однако, "лучше оказаться владельцем обанкротившейся лесопилки, чем ее рядовым рабочим". Так или иначе, Сэму Сазерленду удалось взять дело в свои руки, фирма пошла в гору, и уже через полтора года получала неплохую прибыль. Еще через пару лет Сэм стал ее единоличным хозяином, так как совладельцы-лесорубы в бизнесе разбирались неважно, да и не проявили к этому никакого интереса. Следующим шагом Сазерленда стал многомиллионный контракт с японцами.
      Сазерленд стал Сазерлендом. Прошли годы, теперь он ворочал компьютерами, химическими технологиями, воздушными линиями, словом, всем, что вдруг начинало интересовать его.
      - Если этот человек думает, что меня можно купить, - подумала вслух Джейд, - его ждет жестокое разочарование.
      ***
      Сэм Сазерленд оказался высоким, мускулистым мужчиной, и, несмотря на то, что на теле его не было ни унции жира, широкие плечи, крепкая грудь придавали ему некоторое сходство с быком. Темно-русые волосы были тронуты сединой, выразительное, с резкими чертами лицо было смуглым и обветренным.
      Сазерленд носил серые прекрасного покроя брюки и идеально чистую рубашку, ворот которой был расстегнут, а рукава закатаны, так что открывали сильные загорелые руки почти до локтей Такой человек, подумала Джейд, лучше бы смотрелся в кабачке у лесопилки, чем в элегантной приемной офиса. Когда он пожимал ей руку, она ощутила мозоли на его ладонях.
      - После подробного знакомства с вашим досье я думал, что вполне готов к встрече с вами, - сказал Сазерленд. Глаза его не скрывали, что он чисто по-мужски оценил достоинства Джейд. - Но фотографии едва ли воздают вам должное. Разрази меня гром, но вы краше породистого щенка.
      - Я полагала, что все сравнения уже слышала, - настороженно, будто отгораживаясь от мужской ауры, произнесла Джейд, - оказывается, я ошибалась.
      - Господи, да причем здесь сравнения, - резковато возразил он. - Если мы с вами вместе затеваем это дело, вам следует сразу запомнить, что я хоть и крут нравом, но прям и честен. Ничего, кроме правды, вы от меня никогда не услышите.
      - Вы не представляете, как приятно слышать такое, - прохладно сказала Джейд. - Но вы упустили один нюанс, мистер Сазерленд. Я еще не решила, будем ли мы вообще сотрудничать.
      Подоплека сказанного была очевидна: на -"смотрины" пришла она, а не он. И выбор сделает она.
      Если Сазерленд и был задет этим не слишком дружелюбным замечанием, то никак этого не выказал.
      - Зовите меня Сэм, - лишь произнес он.
      Потом подошел к столу, где были разложены цветные и черно-белые снимки Джейд в разных ракурсах и позах. - Сомневаюсь, что у вас вообще есть неудачные фотографии, - продолжал он. - Но когда я увидел вот эти, я понял, что вы - женщина, способная заставить арабов покупать антифриз.
      Он держал серию наиболее чувственных снимков из кенийской поездки. На них ее маслянисто-шелковая кожа лоснилась, как натертая бархоткой медь. Когда эти фотоработы впервые появились во французском "Воге", прошел слух, что Грейс Мирабелла, женщина, не склонная делать комплименты конкурентам, обмолвилась где-то, что эта вызывающая серия делает Джейд скорее неземным чудесным явлением, чем женщиной из плоти и крови.
      - Спасибо, - пробормотала Джейд.
      - Господи, да не надо благодарить, когда говорят правду.
      Сазерленд открыл флакончик "Эверластинг", протянул Джейд.
      - Понюхайте. И скажите первое слово, которое придет после этого вам в голову.
      Немного приторный "романтический" аромат щедро воздавал дань цветущим апельсиновым деревьям - Свадьба, - сказала быстро Джейд. - Невеста вся в белых кружевах.
      - Девственница, - уточнил Сэм.
      Если резкость Сазерленда удивляла, то необыкновенная точность в определении запаха поражала.
      - Точно.
      - Значит, к вам это не имеет отношения.
      - Мне, вероятно, следует оскорбиться?
      - Конечно, нет. Она красивая женщина, Джейд, но имидж, который вам предстоит создать, бесконечно далек от облика смущенной невинной невесты. Открыв другой флакончик, он сказал:
      - Попробуйте теперь этот запах. Убогие дурни из "Доналдсон Энтерпрайзес" именно его проглядели в угоду духам "Эверластинг".
      - О-о, - протянула Джейд, вдыхая экзотическую смесь с нотками амбры и мускуса, - это напоминает мне о Кении.
      - В яблочко! Точно такие ассоциации и должен вызывать этот запах. Я хочу сыграть на волне популярности, поднятой Мерил Стрип в фильме "Из Африки". Едва вышла эта картина, все женщины от восточного до западного побережья тут же натянули на себя хаки. Я сегодня прошелся по Мэдисон-авеню - там будто десант из "Банановой республики" высадился... Эти духи я назову - барабанную дробь, маэстро! (вместо барабана Сэм с успехом использовал стол) - "Тигрица"!
      - Но в Африке нет тигров, - сочла необходимым заметить Джейд. На эту встречу она шла с твердой уверенностью, что возненавидит Сэма Сазерленда, однако нашла его даже забавным.
      - Поэтическая вольность художника! - широким жестом он отмел все возражения. "А руки у него красивые и движения выразительные, - машинально подумала Джейд. - Широкие ладони, длинные, артистические пальцы". - У меня есть сам запах, есть концепция всей рекламной кампании, осталось только, чтобы вы, Джейд, согласились стать моей Тигрицей.
      Вот так, прямо и откровенно, он предложил ей трехлетний контракт, а названное им вознаграждение в долларах сразу превратило ее сегодняшние доходы в жалкое пособие.
      - Полагаю, Нина говорила, что я намерен подписать с вами контракт на эксклюзивные права? - спросил Сазерленд.
      - Вы серьезно это говорите?
      - О бизнесе я всегда говорю серьезно. Итак, Джейд, ваше решение - да? Или нет?
      - Это надо обсудить с моим агентом.
      - Прекрасно, позже мои люди свяжутся с Ниной Грэйс, и обговорят все детали. Но соглашение заключаем конкретно вы и конкретно я.
      Поэтому, Джейд, я лично хочу услышать от вас ответ.
      Джейд поняла, что этот человек может сделать ее мечты материально осязаемыми.
      - Да, я с удовольствием стану женщиной-Тигрицей.
      - Великолепно, - коротко сказал Сэм, от удовольствия потирая руки.
      Не скрывая, что иного исхода этой встречи и не ожидал, он подошел к встроенному в стене холодильнику, достал бутылку шампанского, ловко и элегантно открыл ее. Глядя, как он наливает в бокалы игристое золотисто-жемчужное вино, Джейд еще раз отметила про себя, что у него очень выразительные и красивые руки.
      - За нас, - произнес Сэм, передавая ей хрустальный фужер, - и за наше плодотворное сотрудничество.
      Энтузиазм его оказался очень заразителен, и Джейд, беря из его рук бокал, улыбнулась. Улыбнулась впервые с тех пор, как две недели назад в ее доме появился Кинлэн Гэллахер и нанес свой страшный удар.
      - За нас.
      Очень скоро Джейд выяснила, что Сэм Сазерленд не терпит проволочек, безделья. Он привык жить и работать в стремительном темпе, и уже через пять дней после их первой встречи Джейд почти с удивлением обнаружила себя в просторной фотостудии в Бруклине. Нарядившись в "рабочий костюм", а точнее в миниатюрнейший купальник-бикини тигровой расцветки, повесив на шею безумное ожерелье из перьев диковинных птиц, чьих-то зубов и косточек, она вышла под юпитеры, где уже ждали ее партнеры - группы живых дрессированных тигров. Томми Джонс лихо защелкал своей фотокамерой.
      ***
      - Ну, это потрясающе, красотуля ты моя, - приговаривал Томми, в то время как Джейд медленно поводила головой, позволяя своим волосам струиться неистовым медным водопадом. - Теперь давай свой знаменитый "иди-сюда" взгляд.
      Жар от мощных бестеневых прожекторов немного согревал ее так скудно в этом прохладном помещении одетое тело; тихо жужжал поставленный на "автомат" Никон. Плавно и женственно Джейд изменила позу, опустила глаза, чуть склонила голову и наконец, мягко улыбнувшись, глянула в камеру из-под опущенных густых ресниц.
      - Разрази меня гром, если это не само сладострастие, - разве что не рычал Томми, - это личико, эти грудочки, эти ножки, которым нет конца. Много я всего повидал, но ты - лучше всех.
      Джейд, слава Богу, давно и много работала с Томми Джонсом и прекрасно знала, что такие слова он говорит всем девушкам-фотомоделям. Но как бы то ни было, когда включался свет в студии и начинал щелкать фотоаппарат, Томми удавалось убедить любую стоявшую перед ним женщину, что красивее ее на свете нет. Своим хрипловато-низким, прокуренным голосом, уверенными движениями рук, то поправляющих волосы, то приспускающих бретельку на платье, то просто ласково похлопывающих по бедру девушки, Томми умел сделать свою модель не просто красавицей, он будто вдыхал в нее жизнь и чувственность.
      - О, черт, ты меня просто разжигаешь, - промурлыкал он, подойдя к Джейд, чтобы опустить узкую полоску ее лифчика-бикини до почти скандального уровня.
      Кожей ощутив прикосновение его жестких пальцев, у Джейд внутри загорелось нечто вроде чувственного желания. Это нечто, она знала, исчезнет, как утренняя дымка, когда погаснут огни в студии, когда закончится пленка в фотоаппарате.
      - Энни! - крикнул Томми ассистентке. - Рисовую пудру!
      Он схватил пушистую соболью кисточку, опустил ее в баночку с пудрой и щедро осыпал округлости грудей Джейд, придав коже мерцающий медный оттенок, напоминающий полированное красное дерево.
      - Мне хочется тебя скушать, - гортанно промычал он, не отводя взгляда от глаз Джейд.
      Он довел полоски ее купальника до желаемого совершенства, нимало не смущаясь тем, что напряженный пенис заметно выпирал из его узких черных джинсов.
      Это, кстати, было одной из составных его творческого успеха. В отличие от многих других фотохудожников, с которыми приходилось Джейд работать, Томми Джонс на сто один процент был гетеросексуален. Своей славы и своего достатка он в большей степени достиг тем, что, будучи еще совсем молодым, понял, какие должны быть отношения между фотографом и его натурщицей интимные, чувственные до эротики. И хотя Джейд оставалась одной из немногих, с кем Джонс не переспал, она не могла не попасть под воздействие его профессионального и мужского обаяния.
      Вот и сейчас она чувствовала себя соблазнительной и желанной (стараниями Томми!), женщиной, способной любого, самого сильного мужчину поставить на колени; профессиональный азарт и возбуждение заставили ее почти забыть о том, что сегодня она работает с самыми настоящими хищниками и что в стороне стоит Сэм Сазерленд и смотрит на нее дерзко и прямо, взглядом, не пропускающим ничего.
      Вплоть до того, что она почти смогла забыть о том, что наконец-то Рорк приехал в Нью-Йорк.
      Почти смогла...
      Когда он сегодня утром позвонил из аэропорта Кеннеди и сразу предложил позавтракать вместе, она отговорилась, сославшись на срочную съемку, уверила его, что ничего в графике отменить не может. Мучительно было услышать досаду и огорчение в его голосе. Он надеялся, что она все бросит ради него, ведь он так надолго застрял, в Сан-Франциско и вот, наконец, свободен...
      Она сообщила ему, что работает сейчас для рекламной кампании Сэма Сазерленда, и без удивления узнала, что Сэм и Рорк знакомы - все-таки они жили в одном городе.
      Когда она спросила у Рорка, где он собирается остановиться, последовала пауза, из которой было ясно, что Рорк намеревался жить у нее. Он, правда, быстро нашелся и сказал, что, возможно, снимет номер в отеле "Плаза". Тогда Джейд предложила, что, может, они встретятся в Дубовом Баре гостиницы. Однако Рорк совершенно не хотел после нескольких недель разлуки проводить время с Джейд в людном месте и настоял, что они увидятся у него в номере. Чего Джейд очень хотелось избежать.
      - О'кей, ласточка ты моя, - вывел ее из раздумий звучный голос Томми, - а теперь погладь киску по головке.
      - Ты смеешься!
      Джейд нерешительно и недоуменно перевела взгляд с огромного грациозного зверя на Томми.
      - Все нормально, мисс, - сочным техасским говорком сказал дрессировщик тигров. - Вам не о чем беспокоиться. Старина Пенджаб ласков, как домашний кот. Никогда не кусается.
      - Все они не кусаются, - пробормотала Джейд.
      Глотнув воздуха, она осторожненько положила руку на огромную рыже-черную голову хищника.
      К ее удивлению, тигр громогласно замурлыкал.
      - Потрясающе! - вопил Томми, делая кадр за кадром. - Черт возьми, малышка, похоже, на твоем счету еще одна победа, - заметил он, когда тигр, судя по всему, очень довольный ее ласками, ткнулся мордой в бедро девушки. - О'кей, вот и все.
      Щелкнув аппаратом последний раз, Томми поставил автоматическую перемотку пленки.
      - Ты, как всегда, восхитительна, Джейд.
      Как насчет того, чтобы распить бутылочку шампанского в ознаменование еще одного этапа нашего успешного сотрудничества?
      Надо было отдать должное настойчивости этого парня После четырех лет постоянных отказов, он не прекращал приглашать ее.
      - Извини, но у меня уже есть планы на вечер - Значит, в следующий раз, - как всегда, откликнулся Томми.
      - Возможно, - как всегда, улыбнулась Джейд.
      Она шла переодеваться в свою гримерную, когда ее перехватил Сэм.
      - Работа - высший класс.
      - Благодарю вас.
      - Я собирался было пригласить вас поужинать вместе, чтобы заодно обсудить дальнейшие наши дела, но услышал, как вы сказали Джонсу, что на вечер у вас уже есть планы.
      - Да, это так.
      Нужно было быть бесчувственным камнем, чтобы не уловить ледяного напряжения в ее голосе.
      - Полагаю, мне следует сделать вывод, что вы никогда не сочетаете бизнес с отдыхом и развлечениями.
      Джейд вовсе не удивило, что он сходу все понял. Ее удивило собственное ощущение - тревожное, близкое к досаде - что он так легко отступил от своего предложения.
      - Я вовсе не хотела вас обидеть, мистер Сазерленд...
      - Сэм, - напомнил он.
      - Сэм, - поправилась она. - Но дело в том...
      - Что вы, не надо никаких объяснений, Джейд Если честно, я и сам стараюсь придерживаться этого правила. - Он вдруг улыбнулся открыто и немного смущенно. - Наверное, я просто немного увлекся женщиной-Тигрицей.
      Сэм сделал движение рукой, будто хотел дотронуться до ее волос, но рука замерла на полдороге - Чудно, но я сам, как говорится, автор этой идеи, только сейчас получил подтверждение, что был прав, пригласив для сотрудничества вас. Лучшего выбора я сделать не мог.
      - Спасибо вам.
      Его слова прозвучали иначе, чем привычные льстивые комплименты, которых Джейд уже наслушалась. Что-то в его голосе, такое теплое, уютное, надежное, позволило ей улыбнуться ему в ответ ласково и совершенно искренне Джейд посмотрела на часы. Съемки заняли времени гораздо больше, чем планировалось; она уже на целый час опаздывала на встречу с Рорком.
      - Прошу прощения, - сказал Сэм, заметив ее взгляд - Вам пора туда, где вас ждут, а мне остается куковать в офисе. - Он достал из внутреннего кармана стопку бумаг. - А это посмотрите вечерком. Съемки уже завтра утром.
      - Съемки?
      - Ролики для телевидения, - напомнил он. - Здесь описание, сценарий и все такое.
      - Я вижу, вы время терять не умеете, не так ли?
      - Не умею, особенно если что-то по-настоящему интересует меня.
      - Я никогда не работала для телевидения.
      - Не волнуйтесь. Что-то подсказывает мне, что вы прирожденная актриса.
      Джейд вгляделась в его лицо - нет, по-прежнему оно было почти бесстрастным.
      - Ну, хорошего вам вечера, - пожелал он, в этот раз позволив себе дотронуться до ее волос. - Увидимся завтра утром, здесь же, ровно в семь.
      - В семь утра?
      - Со съемочной группой время уже обговорено. Вас что-нибудь не устраивает?
      Первая мысль Джейд была о том, какой же властный этот Сэм Сазерленд. Вторая - что этот человек платит ей, и если он потребует, чтобы она в четыре утра явилась на Бруклинский мост, жаловаться и возражать она права не имеет.
      - Прекрасно, значит - в семь.
      - Вот и хорошо.
      По его улыбке можно было понять, что иного ответа он и не ждал.
      - Кофе я обеспечу, - пообещал он, развернулся и пошел стремительной и уверенной походкой. Джейд заметила, что Энни, уже двадцать какая-то ассистентка Томми Джонса едва не лишилась чувств, когда Сазерленд остановился, чтобы поговорить с ней. В чем не было ничего удивительного, сочла Джейд, поскольку Сэм - обаятельный, привлекательный мужчина. И, главное, чувственный.
      Эта последняя мысль сразу вызвала лавину эмоций. Рорк. Рорк. Сегодня ей предстоит самый страшный вечер в ее жизни. Сегодня ей предстоит сказать любимому человеку, что они больше никогда не увидятся.
      ***
      - Ты не представляешь, как мне не хватало тебя.
      Не только в словах, но и в глазах Рорка была ласка, радость, любовь. Он не отрываясь смотрел на нее.
      Высвободившись из его объятий, Джейд подошла к окну, раздвинула тонкие шерстяные шторы, посмотрела на раскинувшийся внизу Центральный Парк.
      - Чем закончились сложности с инженерной инспекцией?
      Рорк пожал плечами.
      - Все о'кей. Мне удалось убедить чиновников, они дали положительное заключение. Платить не пришлось.
      - Платить? Взятку давать, что ли?
      - Таков уж наш архитектурно-строительный бизнес, Джейд. Только я не играю в эти игры. - Он быстро пересек комнату, подошел к ней. - Почему мы говорим о делах, когда только встретились после четырех жутких недель разлуки?
      Рорк повернул девушку к себе, наклонился к ней, коснулся лбом ее лица. Она не поднимала глаз.
      - Четыре недели, - едва слышно повторил он, - целая вечность.
      Они стояли молча, неподвижно, соприкоснувшись лбами, закрыв глаза. Джейд слушала доносившиеся с улицы звуки - гудки автомобилей, цоканье копыт по асфальту - и вспомнила давнюю волшебную ночь, когда Рорк возил ее в экипаже вокруг Парка.
      Она поежилась.
      - Замерзла?
      Рорк провел ладонями по ее рукам. -Она отстранилась.
      - Да нет, - коротко ответила она, зарывая свои чувства все глубже и глубже.
      - Что неладно?
      - С чего ты взял?
      - Я же вижу - ты будто сама не своя.
      - Просто устала. - В большой степени это было правдой. - Съемки были рассчитаны на четыре часа, но Томми не учел, что тиграм каждые сорок пять минут надо давать передышку, чтобы звери не раздражались. И ты не представляешь, какой жуткий от них запашок, между прочим. Да, узнай публика этот секрет, никто не станет покупать духи Сазерленда, но, к счастью...
      - Лапушка, - перебил ее Рорк, - о чем ты говоришь?..
      - Да, - она глубоко вздохнула, помолчала. - Просто пытаюсь объяснить тебе, почему я не сияю, как обычно. Извини, Рорк, ты, наверное, привык, что женщины развлекают тебя.
      - Я совершенно не жду от тебя этого, Джейд.
      - Вот и хорошо, - обожгла она его вымученной улыбкой. - Потому что, боюсь, концертные туфельки я сегодня не прихватила.
      Рорк взъерошил свои густые темные волосы, вгляделся в ее лицо, будто стараясь угадать, что за состояние она переживает.
      - Я что-то не пойму тебя. Ты на меня сердишься?
      - Почему я должна на тебя сердиться?
      - Ну, например, потому, что я слишком надолго задержался в Сан-Франциско, но ты ведь знаешь, что причиной тому были дела.
      - Да. Так ты мне и сказал.
      - Ты будто не веришь мне?
      Джейд пожала плечами.
      - Надеюсь, ты не осудишь меня, если я поинтересуюсь, не возражала ли Филиппа Хэмилтон против твоего скоропалительного отъезда в Нью-Йорк?
      - Ты что, ревнуешь? К Филиппе?
      - Нет, конечно.
      - Это хорошо. Кстати, тебе для заметки: я со дня возвращения из Греции не имел ни одной женщины.
      - Ты волен распоряжаться своей жизнью, Рорк. Я не имею права что-либо говорить тебе или, не дай Бог, вмешиваться. Точно так же, как ты - в мою.
      Не скрывая досады и огорчения, он взял ее за подбородок и, когда она хотела отвернуться, почти заставил посмотреть себе в лицо.
      - Что, черт возьми, происходит? Я думал, мы окончательно объяснились на Серифосе, помирились, если хочешь.
      - Объяснились? Помирились? - подняла брови Джейд. Все это для нее оказалось труднее, чем она ожидала. Было ощущение, что она пытается без карты пройти по незнакомой местности. - Значит, ты так думал?
      - Да. Я действительно думал именно так, - выдавил Рорк.
      - Ну, я думаю, ты ошибался.
      Горькие, едкие слова вынужденной лжи жгли горло, как застрявшая пилюля.
      Но, даже видя реакцию Рорка, Джейд заставила себя быть бесчувственной. Она как бы сделала сама себе глубочайший наркоз перед этой невыносимо тяжелой операцией на сердце, больном любовью к этому человеку.
      - Я не верю тебе. Господи, да то, что было у нас с тобой на острове, гораздо серьезнее какого-то пустого курортного романа, Кэсси.
      Он назвал ее прежним именем, что говорило о его раздражении, даже обиде. Но как бы ни было ей больно наносить ему удары, выбора не оставалось. Потому что если она скажет правду о своей матери и о его отце, Рорк кинется в драку с Кинлэном, и в результате с Белл будет покончено, с Белл, которой и так досталось в жизни больше, чем достаточно. А этого Джейд допустить не могла. После стольких лет уловок, даже лжи ради матери, она не могла сдаться так легко, пусть даже ей самой будет до смерти больно.
      Кинлэн Гэллахер не оставил ей выбора. Ни шанса, ни лазейки. И если сейчас она дрогнет перед Рорком, перед его обидой, гневом, ее нервы не выдержат.
      - Ты прав, - сказала она, положив ладони ему на грудь, чувствуя биение его сердца. - То, что было на Серифосе - чудо. Я никогда не забуду этого. Но это не было реальностью, Рорк, а просто сказкой, созданной для нас солнцем, морем и оторванностью от всех, кто знает нас.
      Всю ту удивительную неделю будто на всей Земле жили только мы двое. И воспоминания эти останутся со мной навсегда. - Джейд отвернулась не в силах больше смотреть на него. - Но вот мы вернулись к нашей земной жизни, и у нас она у каждого своя.
      - Но я надеялся, что ты согласишься соединить наши жизни.
      - Значит, ты - в Сан-Франциско, а я - в Нью-Йорке?
      - "Сезонная" брачная жизнь нынче в моде, Джейд, - ласково улыбнулся Рорк, показывая, что не собирается сдаваться так легко.
      Ледяная дрожь забила Джейд.
      - Ты делаешь мне предложение?
      Сколько лет она ждала этого, готовая за эти слова отдать буквально все. И вот они прозвучали. Но страшная правда о ее родителях делала их невозможными и ненужными.
      - Я люблю тебя, Джейд, - сказал Рорк. - Сейчас, оглядываясь назад, я знаю, что любил тебя, когда ты была еще Кэсси. Увы, я был слишком занят своими конфликтами с отцом, чтобы тогда, тем летом, понять, что ты лучшее, что вообще было у меня в жизни. И хотя вообще я собирался обставить все должным образом - при свечах и с шампанским - что ж, ладно, время пришло, и я прошу тебя стать моей женой.
      Внутри у Джейд все сжалось от боли.
      - Кстати, о твоем отце, - с нарочитой небрежностью откликнулась Джейд. - Почему ты не сказал мне, что работаешь с ним вместе?
      Смущением вспыхнуло лицо Рорка.
      - Я не работаю с отцом. Он сделал мне заказ на проект здания для компании "Гэллахер: газ и нефть".
      - Разве это не одно и то же? - удивилась Джейд. - Разве это не частная компания, где все и все - под контролем твоего отца? В конце концов, всем известно, что за "Гэллахер, газ и нефть" стоит единолично и исключительно Кинлэн Гэллахер.
      - Так Ладно, - сказал Рорк. Плечи его будто обмякли. - Я ничего не сказал тебе только потому, что наконец поговорив с тобой о том лете и поняв, как гнусно обошелся с тобой мой папаша, я испугался, что тебе будет ненавистен сам факт моих отношений - пусть даже сугубо деловых - с человеком, который причинил тебе столько горя.
      Если бы Рорк знал, сколько горя, подумала Джейд - Но как ты узнала об этом? - спросил Рорк.
      - Это не имеет значения, - пожала плечами Джейд.
      - Я ведь собирался сказать тебе об этом.
      - Неужели? Когда же? До нашего бракосочетания или после?
      Он медленно провел ладонью по лицу. Боль, обиду, недоумение она видела в каждой черточке его такого красивого, такого дорогого лица, в его бездонных темно-голубых глазах.
      - Послушай, у тебя был жуткий день, - наконец сказал он. - Может, мы закажем сейчас сюда ужин, а ты пока примешь тонизирующую ванну А поговорим мы позже, когда ты отдохнешь и расслабишься...
      - И стану более сговорчивой, ты хочешь сказать? - закончила Джейд, складывая на груди руки.
      Он смотрел на нее так, будто никогда не видел раньше. Что в какой-то степени соответствовало действительности. Раньше она с легкостью соглашалась на все, что бы от него ни исходило.
      Теперь ни в коем случае она не могла себе этого позволить.
      - Когда ты отдохнешь, - твердо повторил Рорк. Он приблизился к ней, но она отошла в сторону. - Ну как, Джейд? - улещал ее Рорк. - Мы неторопливо, вкусно поужинаем, а остаток ночи проведем вместе, чтобы вновь узнать друг друга.
      "Ни в коем случае этого нельзя допустить", - мелькнуло у Джейд.
      - Я не могу.
      - Не могу? - нахмурился он, потемнев лицом. - Или не хочу и не буду?
      Ни на какие его уловки она не попадется, твердила про себя Джейд, то что эмоции возьмут верх, нервы откажут, как тогда на Серифосе, и прежде чем она успеет что-то сообразить, они окажутся в постели и предадутся греху кровосмешения.
      - Мне надо учить текст на завтра. - В подтверждение своих слов она достала из сумки сценарий ролика, который ей дал Сэм. - Мы делаем рекламный ролик для телевидения, а я даже представления не имею, где паузы, где выделять слова; я вообще впервые с этим сталкиваюсь. Правда, мне нужно подготовиться, Рорк.
      - Мы можем вместе заняться этим после ужина, - предложил он. - Я помогу тебе выучить текст До чего, до чего же соблазнительно это было.
      Скажи ему, где-то в глубине сознания подсказывал тихий голос. Скажи ему все о Белл и Кинлэне, и он опровергнет это, у него будут доказательства - неважно, какие - того, что это дикая ложь, и все. Все преграды будут преодолены, ничто не помешает им быть вместе. Как предписано судьбой - быть вместе. Навсегда.
      - Не думаю, что это пойдет на пользу, - вместо этого сказала Джейд. Пробило час ночи. - Уже совсем поздно. Мне действительно пора идти.
      - Я не верю своим глазам, - едва слышно произнес Рорк, но Джейд поняла его слова. - О'кей. Тогда может, позавтракаем утром вместе?
      - Я никогда не ем перед съемками.
      - Тогда просто выпьем кофе. Черный, без сливок, без сахара, гарантирую, что ни унции лишнего веса не появится.
      - Я уже сказала Сэму, что кофе мы польем в студии.
      Это было не совсем так, но по неистовой гримасе, исказившей лицо Рорка, Джейд поняла, что нанесла точный удар.
      - У тебя завтрак с Сэмом Сазерлендом?
      - Не завтрак, а кофе.
      - Завтрак, кофе, какая разница, что ты там ешь или пьешь, - отмахнулся от ее слов Рорк. - Какая разница, когда ты проводишь время с ним, а могла бы провести его со мной.
      - Он мой шеф.
      - Неужели? По возрасту он тебе в отцы годится.
      Ревность Рорка была очевидной. Через боль Джейд сказала себе, что это его чувство может сейчас оказаться ей на руку.
      - Не так уж он стар.
      - Я слышал, что ему пятьдесят пять, Джейд.
      А тебе двадцать три. - Рорк скрестил на груди руки. - Если я разбираюсь в арифметике, то на возраст твоего отца он как раз тянет.
      Джейд пожала плечами.
      - Повторяю, Сэм - мой шеф. Между нами вообще ничего нет.
      - Пока нет. Но этот человек известен своей репутацией. Он прославился тем, что за свои миллионы покупает все, что захочет.
      Джейд резко выпрямилась, напряглась.
      - Значит, ты полагаешь, что и я - продаюсь?
      Она даже не скрывала своего негодования.
      - Я полагаю, что ты себя ведешь очень странно. На острове, где мы были вместе, ты дала мне понять, что я тебе дорог, важен, что для меня есть место в твоей жизни. А сегодня, спустя всего четыре недели, ты вовсю увлечена работой с Сазерлендом, да так, что даже не соглашаешься найти окно в своем проклятом графике, чтобы выпить со мной элементарную чашку кофе!
      - Я сожалею, что ты так считаешь, - ровным голосом произнесла Джейд. Сожалею, что ты не веришь мне, когда я говорю, что не сплю со своим работодателем. Сожалею, что не доверяешь мне и не можешь сказать, что ты снова работаешь на своего отца. Сожалею, что тебе пришлось все это пережить ради.., ради ничего.
      Она поднесла чуть дрожащую ладонь к его лицу, провела по жесткой от напряженной гримасы щеке.
      - Я обо всем сожалею, Рорк, - почти шепотом продолжала она. - Но есть две страницы в жизни, о которых я не пожалею никогда - первое лето нашей любви и наш сказочный Серифос.
      - Да, Серифос навсегда останется с нами, - эхом откликнулся Рорк. - Ты ведь искренне говоришь, а?
      Джейд судорожно сглотнула.
      - Да. Очень многое против нас. И лучше разом с этим покончить, пока мы не сделали друг друга несчастными.
      - Но этого, черт побери, не будет, не может быть.
      Она закусила губу, сдерживая слезы.
      - Боюсь, что здесь ты ошибаешься.
      Последним, легким поцелуем прикоснулась она к его твердым сжатым губам.
      - Прощай, Рорк.
      С окаменевшим сердцем Джейд ушла. С сухим металлическим щелчком закрыла она за собой дверь, навсегда оставив Рорка в другой жизни.
      Три дня затем Рорк пытался всеми правдами и не правдами увидеться с Джейд. Но она велела консьержу говорить, что ее нет в городе. В конце концов, отчаявшийся поговорить с ней лично, Рорк оставил на автоответчике едкое прощание-послание.
      "О'кей, Джейд, - слушала она дорогой звучный голос, - твоя взяла. Наконец, я, оклахомский болван, дошел, что ты действительно не хочешь дать мне шанс. - Речь его была полна ярости. - Можешь передать своему консьержу, что я не буду больше его беспокоить. Потому что я возвращаюсь в Сан-Франциско. Где женщины не пользуются запрещенным оружием".
      Дрожащими руками она нажимала кнопки, чтобы перемотать пленку. Остаток вечера она просидела одна в полной темноте. По лицу ее беззвучно катились слезы.
      ***
      Через три месяца изображения Джейд в окружении тигров замелькали повсюду. Спрос на новые духи был феноменальный; все это сделало Сэма богаче, а Джейд - еще соблазнительнее и популярнее.
      Спустя полгода после первого успеха "тигриной" кампании Джейд закончила Нью-йоркский университет. Нина приехала с поздравлениями на торжественную церемонию выпуска. Прилетел, к удивлению Джейд, из Сан-Франциско и Сэм.
      Непросто все это было, но все же первый шаг на пути к своей цели она сделала. Увы, к разочарованию Джейд, у Реджинальда Бентли оказалась очень короткая память на обещания.
      - Что значит, вы не можете предложить мне постоянную штатную должность? - потребовала Джейд у него ответа. - Вы обещали мне повышение.
      - Да.., э-э.., видите ли, - бормотал он, то и дело поправляя крахмальный воротничок, - понимаете ли, Джейд, дорогая, наши клиенты, как правило, люди очень консервативные. Я не уверен, что они должным образом воспримут ваш новый облик.
      - Но ведь это только рекламный образ, - возразила Джейд, - прежде вы не жаловались.
      Не жаловался он и когда она сверхурочно работала в хранилищах, распаковывая экспонаты для аукциона. Не жаловался, и когда она соглашалась принять участие, безвозмездно, кстати, в нескольких торгах для привилегированных покупателей. По не совсем понятным причинам, цены в аукционном зале росли бешеными темпами, если ей случалось демонстрировать на подиуме предлагаемый антиквариат.
      - Прежде все ваши рекламные выходы были безукоризненного вкуса, - не сдавался Бентли, - но вот последние... Ни одной стены, ни одной автобусной остановки нет без вас, куда ни ступи, куда ни глянь - всюду Джейд, растянувшаяся среди тигров. - Он покачал головой. - Нет, даже если потребительский рынок примет все это, в чем я сомневаюсь, боюсь, что наших клиентов "женщина-Тигрица" только отпугнет.
      - Иными словами, вы хотите сказать, что пока я провожу рекламную кампанию духов "Тигрица", здесь я работать не могу?
      - Боюсь, что так.
      - Но мой контракт с корпорацией Сазерленда рассчитан еще на два с половиной года.
      - Весьма сожалею. Но нет никакой возможности предоставить вам право ведения аукциона.
      Хотя, - он вдруг просиял, - если вы хотите заняться индивидуальной работой с клиентами...
      - Не разоряйтесь, - бросила ему Джейд. - Я ухожу от вас.
      Она гордо вышла из бронзовых дверей и решительно отправилась к владельцу аукциона Сотби, затем Кристи. Но везде повторялась та же история. "Тигрицу", казалось, воспринимали как сущую напасть.
      - Это несправедливо, - пожаловалась она за обедом Сэму. - Я столько лет училась, готовилась к этому. Я осведомлена в антиквариате лучше, чем большинство сотрудников этих аукционов. Включая эту благообразную свинью Реджи Бентли. Похоже, я вернулась туда же, откуда начинала, когда впервые приехала сюда.
      - Вы не должны расстраиваться из-за этих великосветских снобов, Джейд, - посоветовал Сэм.
      - Я понимаю, - удрученно согласилась она. - Это я повторяю себе сто раз на дню. Но что-то не очень помогает.
      - Все они просто кучка тепличных чахлых растений, живущих на истощенной почве. В своем бизнесе они все уже сто раз "переженились", отчего ветвь эта вообще скоро угаснет. - Сэм задумчиво смотрел на нее. Послушайте, Джейд, раз уж вы сами заговорили об этом. Я вдруг понял, что все время считал вас коренной жительницей Нью-Йорка. Но вы никогда не рассказывали мне о прошлом.
      - Рассказывать, в сущности, нечего. - Джейд быстро вспомнила придуманную ею "легенду". - Я родилась в Индии, но толком не помню детских лет. Мои родители часто переезжали с места на место. Они были миссионерами.
      - Что вы говорите? Они уже не работают?
      Выросшая в доме пьянчужки, Джейд сызмала научилась говорить не правду. Сначала она лгала ради матери, потом ради себя, чтобы защитить свою и так безрадостную жизнь, чтобы никто не знал, что происходит за закрытыми дверями дома Макбрайдов. Несмотря на то, что Сэм Сазерленд, возможно, был один из немногих, кто понял бы, как тяжело ей пришлось на пути из нищеты и убожества к достойной жизни, она предпочла все же воспользоваться своей легендой.
      Не в силах смотреть ему в глаза, Джейд, перебирая столовые приборы, сказала:
      - Моих родителей нет в живых. Они погибли в железнодорожной катастрофе. В Бангладеш.
      - Простите.
      - Это было много лет назад, - продолжала она. - Их брак был счастливым. Они бесконечно любили друг друга.
      - Уверен, они столь же горячо любили и вас.
      - Да. Любили.
      У Сэма было такое участливое, теплое выражение лица, что Джейд впервые в жизни стало стыдно за свою вынужденную ложь.
      Глава 15
      Прошло всего пять дней после того обеда с Сэмом Сазерлендом, и Джейд получила письмо со знаменитого в Сан-Франциско аукциона Ремингтон, где ей предлагали работу. Она сразу поняла, кто стоит за этим щедрым предложением, поэтому не откладывая позвонила Сазерленду в Сан-Франциско.
      - Вы воспользовались своим влиянием, чтобы раздобыть для меня это место?
      - Теперь смотрите не подведите меня, - донесся далекий голос Сэма. Вы ведь говорили, что ваша квалификация позволяет вам многое.
      - Да, но...
      - Ив искусстве и в антиквариате Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока вы отлично разбираетесь?
      - Вы же знаете, что это так, но...
      - Ну, а поскольку Сан-Франциско до краев забит черным деревом, слоновой костью, старинным жемчугом и жадеитом, вы как нельзя лучше справитесь с этой работой. Разве предосудительно воспользоваться маленькой услугой ваших друзей?
      Джейд с радостью согласилась бы. Но за всем этим стояла Эми.
      - Я бесконечно признательна вам, Сэм, - сказала она, - но все же намерена отказаться от этого предложения.
      Последовала долгая пауза. Джейд уже подумала, что прервалась связь на линии, как Сэм заговорил вновь:
      - Как насчет того, чтобы сделать мне одно одолжение?
      - Какое же?
      - Подождите с отказом двадцать четыре часа.
      - Но я все равно не изменю решения.
      - Джейд, дорогая, - с легким смешком сказал Сэм, - жизнь научила меня одной нехитрой штуке: никогда не говорить никогда. Обещаете?
      Спорить с ним сейчас не было смысла.
      - Обещаю.
      - Ну, вот и умница.
      Спустя восемь часов Джейд проснулась от звонка портье, который сообщил, что к ней пришли.
      - Надо поговорить, - сразу объявил Сэм, который и оказался за дверью.
      - Сейчас глухая ночь, - пробормотала Джейд, пропуская его в квартиру.
      - Я не виноват. Вы же согласились ждать только двадцать четыре часа. Он взглянул на свои золотые часы на широком браслете. - прошло уже шестнадцать.
      Не дожидаясь приглашения, он расположился на диване.
      - Воистину вы самая умопомрачительная женщина из всех, кого я видел. Даже в этой, видит Бог, безобразной ночной рубашке.
      Джейд сложила на груди руки.
      - Вам чем-то не нравится Гарфильд <Кот Гарфильд - персонаж американского мультфильма. Лукавый, рыжий.>?
      - Только не на вашей одежде. У вас можно разжиться какой-нибудь выпивкой?
      - На нашей улице есть вполне пристойный бар. С пианистом, - сладким голосом предложила ему Джейд.
      - Остроумно, Джейд. Браво.
      Немного смутившись, она принесла из кухни бутылку бренди. Налила стаканчик, вручила его Сэму, а сама уселась рядом.
      - А вы себе что не наливаете? - спросил он.
      - Раз уж я собралась спорить с вами, лучше, если голова у меня будет ясная, - призналась Джейд - Ну, дело ваше.
      - Честное слово, Сэм, я так благодарна вам за хлопоты Но не собираюсь при этом отступать от своего решения.
      Он сделал глоток.
      - Прекрасно.
      С удивлением; Джейд смотрела на него. Подозрительна была его неожиданная, необычная покладистость.
      - Да? Значит, прилетев на всех парах с берегов Другого океана, вы не собираетесь переубеждать меня?
      - Конечно, не собираюсь. Вы взрослый человек, Джейд Умная женщина. Судя по вашей успешной карьере. И я верю безоговорочно, что решение ваше взвешено и продумано.
      - Но тогда зачем вы здесь?
      - Чтобы услышать истинную причину отказа от работы в Сан-Франциско.
      - Это долгая история.
      Он сел поудобнее, пристроив руки на спинке дивана.
      - Я никуда не тороплюсь.
      Было что-то в выражении его лица, что подтолкнуло Джейд рассказать ему правду. Набрав полную грудь воздуха, она ступила в небезопасные воды своего повествования.
      - Когда-то давно, еще в юности, я была влюблена. Много лет сходила с ума по одному человеку и в конце концов сделала ошибку. Решила, что и он испытывает ко мне те же чувства.
      Мы стали любовниками.
      - И теперь он живет в Сан-Франциско? И что из этого? Он женат?
      - Нет, он не женат. И в Сан-Франциско он не живет, - на всякий случай слукавила она, желая избежать возможных расспросов. - Но это все не имеет значения. Даже если бы он и жил там, это не помешало бы мне туда переехать.
      - Тогда в чем проблема?
      - У меня есть дочь.
      Надо отдать Сэму должное, он и глазом не моргнул.
      - Как ее зовут?
      - Эми. Ей скоро шесть.
      - Я бы хотел увидеть ее.
      Джейд вовсе не удивило, что Сэм совершенно невозмутимо воспринял факт существования девочки. Джейд уже давно знала, что Сэм Сазерленд - душевный, искренний, общительный человек.
      - И мне бы хотелось, чтобы вы познакомились, - честно сказала она. Однако это еще не все. - Джейд глотнула воздуха. - Эми глухая.
      Сэм смотрел на стакан, который держал в руках, будто обдумывал услышанное.
      - Можно что-нибудь сделать, чтобы помочь ей? Джейд, если вам нужны деньги, скажите только...
      - Деньги не помогут. - Губы Джейд дрогнули, но она все же улыбнулась. - Если бы дело было только в деньгах, ничто не помешало бы мне помочь ей. Врачи считают, что ее глухота - результат токсического действия антибиотиков, которыми меня лечили в первые месяцы беременности.
      Это было правдой. Во всяком случае походило на нее. О чем Джейд умолчала, так это о своих страшных догадках, что же в действительности обрекло ее девочку существовать в мире тишины и молчания.
      - И еще нам сказали, что это - неизлечимый недуг.
      - Но ведь есть другие врачи, великолепные специалисты, - возразил Сэм. - Медицина каждый день делает шаги вперед. Джейд! Давайте я отвезу Эми в Калифорнию. Мы найдем лучших специалистов, консультантов - за любые деньги, слышите, Джейд!
      - Мы были у специалистов, - сказала она. - Все они ставили один и тот же диагноз - Необратимое нейрогенное поражение слуха.
      Сазерленд не признавал от жизни никаких пощечин, и Джейд понимала, как больно ему сейчас слушать ее рассказ. Поэтому она продолжала:
      - Но Эми вовсе не несчастное или жалкое создание, наподобие некоторых диккенсовских персонажей. У нее потрясающая няня-педагог, миссис Кэмпбелл, которая стала ее почти родной бабушкой, Эми ходит в замечательную спецшколу в Бруклине, к тому же она - восходящая звезда Детского театра глухих. Вот почему я не могу ехать в Сан-Франциско. Эми здесь счастлива, Сэм. Я не имею права лишать ее этого.
      - Джейд, раз уж вы согласились недавно сделать мне одно одолжение, сделайте еще одно, совсем небольшое.
      - Какое?
      - Съездите со мной в Сан-Франциско. Всего на пару дней.
      - Но...
      Он повернул к себе ее лицо, вгляделся в ее расстроенные глаза.
      - Кажется, я знаю, как решить ваши проблемы. Неподалеку от Сан-Франциско, в Напа Вэлли есть учебное заведение, знаменитое своей работой с глухими детьми...
      - Академия Лунной Долины... - Это название давно слышала Джейд. - Но зачисления туда надо ждать целых два года.
      - За этим дело не станет. В качестве спонсора я вхожу в правление школы. Ваша малышка со следующей недели сможет приступить к занятиям.
      - Это будет несправедливо по отношению к другим... - неохотно возразила Джейд.
      - Жизнь вообще несправедливая штука. Черт возьми, Джейд, все эти годы ты несла свой крест в одиночку. - Сэм неожиданно сказал ей "ты", а она восприняла это вполне естественно. - Теперь я хочу помочь тебе.
      Как бы утешая, он провел пальцами по ее щеке.
      - Ты и так уже столько сделал...
      - Помогать тебе только в радость, - просто сказал Сэм. - Ладно. Предлагаю своего рода сделку. Я вношу в списки школы Эми и одновременно вкладываю средства, чтобы можно было принять еще шестерых учеников.
      За что судьба послала ей в награду этого удивительного человека? Джейд не знала.
      - Спасибо, - лишь сказала она.
      - Пожалуйста. - Сэм допил остатки бренди в стакане. - Ты бы начала собирать вещи, - посоветовал он. - Наш самолет через два часа.
      - Наш самолет?! Ты что же, с самого начала решил, что я непременно помчусь с тобой в Сан-Франциско?
      Джейд даже растерялась - сердиться ей на этого человека или восхищаться его уверенностью в себе.
      - Шуметь совершенно не обязательно. Я вовсе не собирался вязать тебя по рукам и ногам и швырять в самолет. Если бы ты отказалась ехать со мной, я просто улетел бы один. И все.
      - Что-то мне в это не верится?
      - Вот уж не знаю, - молвил он и потрепал ее спутанные ото сна волосы. - Ну, что, помочь тебе со сборами?
      ***
      Итак, Джейд отправилась в Сан-Франциско.
      Первым делом она побывала в офисе аукциона Ремингтон и нашла его идеальным для работы.
      Съездила Джейд и в Академию Лунной Долины, которая оказалась всего в пятидесяти минутах езды от Сан-Франциско. Близость к городу позволила бы на уик-энд забирать Эми домой. Детский учебный городок был просто очарователен.
      Он приютился среди пологих холмов, заросших виноградниками, садами, рощами. Вдали за холмами возвышался голубоватый конус горы Хелена, которая как зоркая стражница охраняла мирную долину. На территории городка было и футбольное поле, и бейсбольная и волейбольная площадка, и пятидесятиметровый бассейн.
      - Я вижу, вы много внимания уделяете спорту? - спросила Джейд у директора школы, которая, к удивлению, оказалась молодой женщиной едва за тридцать.
      - Мы считаем, что следует дать возможность нашим подопечным разносторонне проявлять себя, - объяснила Лайза Палмер. - У нас неплохая команда баскетболистов, а пловцы - просто замечательные. - Она улыбнулась Сэму, который, конечно же, приехал вместе с Джейд. - Это все благодаря Сэму. На его средства в прошлом году здесь построили бассейн.
      Еще один сюрприз за этот день, полный сюрпризов! Первый был, когда навстречу Сэму гурьбой бросились ребятишки, совсем как к старому доброму дядюшке, а он приветствовал их уверенной пальцевой речью.
      Чем ближе Джейд знакомилась со школой, тем спокойнее становилось на душе. Учебные программы были до мелочей продуманы, спальни скорее походили на детские комнаты в доме любящих родителей, а ланч, накрытый в столовой, здорово выигрывал по сравнению с традиционными школьными трапезами.
      - Наши ребята во многом сами обеспечивают порядок некоторых служб школы, - сказала Лайза Палмер в ответ на ее восторженные замечания о ланче. - Они составляют меню, работают на кухне, сервируют столы, как вы только что видели, обеспечивают чистоту. Когда Эми приедет сюда, ей тоже найдется посильная работа.
      - Да ей еще нет и шести! - встрепенулась Джейд, которой показалось немыслимым, чтобы при такой стоимости обучения дети еще и работали.
      - Ну, с легкими обязанностями она и в таком возрасте справится, - с улыбкой ответила Лайза. - Мы хотим, чтобы у нас была не просто школа. Мы изо всех сил стараемся создать здесь домашнюю обстановку. Ведь дома Эми наверняка накрывает на стол, убирает одежду, наводит порядок в комнате.
      - Да, на стол она накрывает, - сообщила не без гордости Джейд.
      - Ну, вот видите, - подбодрила ее Лайза. - Все это детям только на пользу. Я уверена, вы совершенно не хотите, чтобы Эми чувствовала себя инвалидом, неполноценным человеком.
      - Нет. Естественно, не хочу.
      - Почему бы вам не показать Джейд ваш театр, - предложил Сэм. - Эми обязательно проявит интерес к драматическим представлениям.
      Сэм все время оставался непривычно тихим, почти незаметным, что дало Джейд возможность составить собственное мнение обо всем. Зная, что Сэм привык держать под своим контролем все происходящее, Джейд была признательна ему, что сегодня он как бы самоустранился. А ведь это было наверняка нелегко для него.
      Театр оказался самым настоящим, с огромной сценой, с тяжелым занавесом, с системой световой и звуковой помощи юным артистам, что не было предусмотрено в здании драматической студии в Бруклине.
      - Боже праведный, - воскликнула Джейд, усаживаясь в обитое красным бархатом зрительское кресло. - Просто потрясающе.
      - Все это - дар Мэгги Ньюмен. - Директор школы назвала имя глухой актрисы, которая недавно получила специальный приз как лучшая артистка года. - Она училась в свое время в этой школе и до сих пор раз в год приезжает сюда для практических занятий с ребятами. Дети ее обожают.
      Сама школа, учебные программы, драматический кружок - все было идеальным. Благодаря своей работомании и почти одержимому трудолюбию Джейд была в состоянии платить за обучение дочери немалые суммы. Оставалось выяснить только один нюанс.
      - Возможно, вы найдете в этом противоречие, - обратилась она к директору, когда они наконец вернулись в офис, - но я веду довольно скрытую личную жизнь. Я далека от светских мероприятий а церемоний, сторонюсь прессы. До сих пор мне удавалось не посвящать публику в свою личную жизнь, в частности, это касается Эми. И вовсе не потому, что я стыжусь ее, поспешила заверишь Джейд, - а истому, что категорически не хочу, чтобы за эго уцепилась пресса. Мне приходилось видеть, что случается порой с детьми так называемых знаменитостей. Я хочу уберечь Эми от подобных ударов.
      - Прекрасно понимаю вас, - поддержала ее улыбкой Лайза Палмер. - Эми будет не единственной обитательницей Академии Лунной Долины, чьи родители люди известные и даже знаменитые. Заметьте, мы заботимся о безопасности и покое наших ребят столь же рьяно, как и их семьи. В свое время, когда Эми усвоит все навыки общения с людьми слышащими, когда она будет свободно владеть речью, ей предстоит заняться другими вещами Включая науку быть дочерью супермодели мирового класса. Но на данном этапе могу вас уверить, что частная жизнь Эми никем не будет нарушена.
      Именно это и надеялась - уповая на Господа - услышать Джейд. И именно это и решило судьбу Эми. Джейд заполнила официальные документы, Эми была принята в школу.
      - Можно задать тебе нескромный вопрос? - по дороге в Сан-Франциско спросила у Сэма Джейд.
      - Конечно.
      - Откуда ты знаешь пальцевую азбуку?
      - А, ты об этом, - пожал плечами Сэм. - Мой отец потерял слух после несчастного случая на шахте. Это было еще до моего рождения. Ему оказывала помощь, правда, его компания. Но я, можно сказать, в связи с этим стал двуязычным.
      Знаково-пальцевой речью я свободно владею с детства.
      - Почему ты никогда не рассказывал об этом?
      Сэм удивленно посмотрел на нее.
      - Во-первых, я никогда не придавал этому особого значения. У меня не было привычки приходить к людям и объявлять: "Здравствуйте, я Сэм Сазерленд, я намерен купить вашу компанию.
      Да, кстати, отец мой был глухим". А потом, - заметил он, - я ведь только на днях узнал, что у тебя есть ребенок. Не говоря уж о том, что у нее нарушение слуха.
      В этом он, конечно, лукавил. Джейд прекрасно знала, что Сазерленд был человеком бесстрастным, даже жестким. Но уже в который раз с момента их первой встречи она вынуждена была признать, что прежде всего он замечательный человек.
      ***
      Для переезда в Калифорнию оставалось решить еще один вопрос. Связанный с Эдит Кэмпбелл. Но, оказалось, беспокоилась Джейд зря.
      Узнав все обстоятельства, Эдит только спросила:
      - Так когда мы уезжаем?
      Уладив все с Эдит, Джейд должна была огласить историческое решение Эми. С огромным облегчением встретила она предложение Сэма присутствовать при этом.
      - Здравствуй, - наклонясь к девочке, сказал он. - Я - Сэм. Я друг твоей мамы.
      Все слова он дублировал пальцевой речью.
      Эми перевела взгляд с матери на Сэма, с Сэма - на мать.
      - Ты женат? - неожиданно спросила Эми.
      Не вникая в суть ее вопроса, Джейд с гордостью подумала, что говорить дочка стала гораздо лучше и отчетливее. А поначалу только сама Джейд и Эдит понимали ее, чуть позже - Нина. Сейчас, хотя она и проглатывала иногда согласные, Эми говорила так, что понять ее мог практически любой человек.
      - Нет, - ответил Сэм.
      - Мама моей подружки Кэти только что вышла замуж, - сообщила ему Эми. - Когда они приедут из свадебного путешествия, Кэти больше не будет жить здесь, переедет к ним.
      - Ты, небось, будешь скучать без нее, а?
      - Ага, - кивнула Эми. - Но Кэти такая счастливая, будет жить с мамой и с новым папой. - Девочка посмотрела на Джейд слишком серьезным для ее возраста взглядом. - Я бы так хотела, чтобы моя мама вышла замуж, тогда она бы все время проводила со мной дома.
      - Твоя мама сама мечтает все время быть с тобой, дружок, - сказал Сэм. - Может быть, так и будет в свое время, но сейчас ей надо работать.
      - Да она только работает, всегда работает, - пожаловалась вдруг Эми. Движения ее "говорящих" ручек вдруг стали, скованными, а в глазах ее Джейд увидела незнакомую прежде досаду, даже обиду. - Работает, - повторила Эми, и руки ее замерли, сцепленные вместе так, что побелели костяшки пальцев.
      Сэм подбодрил Джейд взглядом, а сама Джейд выглядела так, будто земля пошатнулась у нее под ногами. Ведь она так старалась, чтобы Эми ни в чем не испытывала недостатка! Естественно, понимая, что нельзя ожидать от ребенка проникновения во все сложности "взрослой" жизни, Джейд все же было больно, что дочь испытывает такие чувства, не говоря уж о том, что она запросто высказала их в сущности незнакомому человеку.
      - Работа - это обязанность, необходимость для всех взрослых людей, сказал Эми Сэм.
      Выражение его лица было серьезным, движения рук сдержанными, чтобы подчеркнуть важность этого разговора. - Однако у мамы есть для тебя сюрприз.
      - Какой сюрприз? - с предвкушением обернулась к матери Эми.
      - Как насчет того, чтобы поехать в Калифорнию?
      Задавая этот вопрос, Джейд не могла справиться с дрожью в руках, так потрясли ее последние обиженные слова девочки.
      - Поехать... - ровные брови Эми нахмурились, пока она вспоминала нужный знак. - Поехать в гости? - наконец спросила она.
      - Нет, не в гости, - ответила Джейд. - Жить.
      Глазенки Эми вдруг расширились та, наполнились слезами.
      - Уехать отсюда? От всех моих друзей? - Горючие слезки готовы были вот-вот хлынуть.
      - И мама, и миссис Кэмпбелл обязательно поедут в Калифорнию с тобой, бросился утешать ее Сэм. - Твоя мама нашла там для тебя замечательную школу, где ты будешь плавать в бассейне, кататься верхом и выступать на сцене.
      Эми ладошками растерла слезы по щекам.
      - На сцене? В театре?
      - В самом настоящем. Где ставят настоящие спектакли, - уверила ее Джейд, вытирая платочком личико девочки.
      - Это удивительная школа, Эми. А на выходные я обязательно буду забирать тебя домой.
      Эми надолго замолчала, размышляя.
      - А ты тоже поедешь? - наконец обратилась она к Сэму.
      - Да, я живу в Калифорнии, - ответил он, - так что видеться будем очень часто.
      Последовала еще одна бесконечная пауза.
      - Ладно, - вынесла решение Эми. - Поеду.
      Джейд вздохнула с таким облегчением, что этого даже не удалось скрыть.
      - Я буду скучать, - призналась Нина во время их прощального ужина, заказанного в ресторане "Палм Корт" в отеле "Плаза".
      - Но не так, как буду скучать без тебя я, - сказала Джейд. Внешне она была спокойна, но на сердце было грустно. - Как только я устроюсь, тебе предстоит прибыть в Калифорнию с торжественным визитом.
      - Да, уж от меня ты так просто не отделаешься, - предупредила Нина. Кстати, я уже не первый год подумываю о том, что надо бы открыть филиал нашего агентства на Западном побережье. Сдается мне, что Сан-Франциско лучшее место для этого.
      Нина и Джейд обменялись скупыми улыбками. Продолжая убеждать друг друга, а главное, себя, что никакие расстояния не ослабят теплоты их отношений, тем не менее обе понимали, что после стольких лет тесного сотрудничества и близкой, искренней дружбы их пути расходятся.
      Грустное это было чувство.
      Через два дня Джейд, Эми и Эдит поднялись на борт самолета частной авиакомпании Сазерленда. Им предстояло перелететь всю Америку, с тем чтобы погрузиться в новую жизнь.
      Джейд знала, что Сэм - богатый человек, но никогда не задумывалась, какие же средства находятся в его руках. Не задумывалась, пока не ступила в салон его небольшого личного "Боинга". В отличие от одноместного самолета "Чессна Ситэйшн", на котором Сэм летал самостоятельно в качестве пилота, этот "Боинг" мог перевозить до двадцати четырех пассажиров, мог четыре тысячи миль лететь без посадок для дозаправки. Что касается удобств, он был само совершенство.
      Мягкие кожаные кресла, резного дерева столики, мозаикой выложенный паркет превращали салон самолета в уютную гостиную. Оборудована была и столовая, в шкафу сверкал ирландский хрусталь и английский фарфор. В салоне для отдыха, а иначе говоря, в спальне поражала неимоверных размеров кровать, лежа на которой можно было смотреть видеомагнитофон или слушать музыку. Примыкающая к спальне ванная комната так и блестела позолоченными кранами и ручками, стены ее были выложены итальянской керамической плиткой.
      - Мне нравятся самолеты, - объявила Эми, прыгая на упругом сиденье кожаного кресла. - Очень нравятся.
      - Такие полеты не должны входить в привычку, - урезонила Джейд дочку, пристегивая ремни безопасности в ее кресле.
      Эдит устроилась напротив и сразу погрузилась в чтение одного из своих любимых исторических романов.
      - Если бы ты стала женой Сэма, мы бы все время могли летать, - заявила Эми.
      К счастью, именно в этот момент взревели двигатели. Рев и шум поглотили все ответные слова Джейд, да и Эми почти сразу обо всем забыла, обнаружив книжки и раскраски, о которых заранее позаботился Сэм.
      Сазерленд лично не встречал Джейд, Эми и Эдит в Сан-Франциско, так как был вынужден вылететь в Амстердам по делам бизнеса. Такая малость, конечно, не помешала ему проследить, чтобы путешествие нью-йоркских дам закончилось безукоризненно. Поэтому в аэропорту их встретила Джоан Петерсон, одна из ближайших деловых помощниц Сазерленда. Джоан, высокая молодая блондинка, облаченная в строжайшего покроя серый костюм, усадив гостей в ожидавший лимузин, проводила их в отель "Фэйрмаунт".
      Убедившись, что они устроились прекрасно в роскошном прямо под крышей номере с огромной лоджией, Джоан Петерсон объявила, что на следующее утро она заедет за ними, чтобы сопровождать их в ознакомительной поездке по городу.
      - Боюсь, на это я не должна тратить время, - сказала Джейд. - Завтра я собиралась заняться поисками дома для постоянного проживания.
      - Обо всем уже позаботились, - оживленно уверила ее Джоан. - Два дня отведено на знакомство с нашим городом, после чего агенты по недвижимости, нанятые мистером Сазерлендом, предложат вам свои варианты. Среди которых, я уверена, будет городской особняк или вилла, которые удовлетворят вас. Все ваши требования мистер Сазерленд заранее сообщил своим агентам.
      - Похоже, мистер Сазерленд предусмотрел абсолютно все.
      Слова были сказаны сухо, но Джоан оценила их и изрекла:
      - Как всегда!
      ***
      Следующие месяцы пронеслись как в тумане;
      Эми начала занятия в новой школе, Джейд устраивалась в новом доме особняке в викторианском стиле, расположенном на утопавшей в зелени Сакраменто-стрит. Джейд продолжала рекламную кампанию "Тигрицы", но главное, она приступила к работе у Ремингтона, где скоро должен был состояться аукцион антиквариата Востока.
      Джейд была счастлива, жизнь шла интереснее, чем когда бы то ни было. Но все же расслабиться и успокоиться душой Джейд не могла. Мешала давно усвоенная жуткая истина, что дьявол всегда свое возьмет (если в чем и были правы велеречивые оклахомские проповедники, то именно в этом). Светлая, счастливая полоса в жизни непременно сменится черной и дурной. Так уж устроен мир.
      Поэтому Джейд нимало не удивилась, когда в один прекрасный день ей позвонил из Оклахомы какой-то врач и сообщил, что ее мать пришлось срочно госпитализировать. И хоть Джейд зареклась когда-нибудь возвращаться в Оклахому, она вылетела туда первым же самолетом.
      Она надеялась, что, возможно, доктор преувеличил серьезность состояния матери.
      Но оказавшись у больничной койки, на которой лежала мать, глядя в ее осунувшееся лицо, видя ее тело - кожа да кости, - Джейд поняла, что по телефону доктор дал щадящее заключение.
      - Она умирает? - сразу спросила Джейд, когда зашла в кабинет к врачу.
      - Я не буду ходить вокруг да около, мисс Макбрайд, - с сочным оклахомским выговором сказал доктор. - Ваша мать очень плоха. У нее тяжелая пневмония плюс жесточайшее истощение.
      - Но ведь это все поддается лечению! Деньги для меня не проблема, поспешила она уверить его, опасаясь, что убогие условия жизни Белл заставили врачей усомниться в платежеспособности ее дочери.
      Джейд сама пришла в ужас, заглянув в квартиру Белл. Почему она жила в таком мрачном, жутком углу? Неужели она пропивала все деньги, которые ежемесячно переводила ей Джейд? Но, судя по всему, так оно и было.
      - Если ее организм восприимчив к действию антибиотиков, пневмонию мы сможем вылечить.
      А если мы продержим ее здесь подольше, то есть надежда, что ей удастся немного набрать вес. - Доктор посмотрел Джейд прямо в глаза. - Но ведь мы с вами прекрасно понимаем, что все это не решит главной проблемы.
      Да, Джейд понимала это. Едва зайдя утром в палату к матери, она услышала, как та выкрикивала какие-то бессвязные слова, похоже, навеянные жуткими страстями очередной "мыльной оперы" ("Сантана соблазняет Круза!", "Керк хочет убить Идеи!"). Медсестра объяснила, что этот бред и возбужденное состояние - следствие многолетнего токсического воздействия алкоголя. Белая горячка, грубо говоря.
      Когда Белл попыталась вскочить с кровати, крича, что ей необходимо предупредить всех своих -"кантри" о готовящемся против них коварном заговоре, дежурный врач не раздумывая назначил сильный седативный препарат. И вот уже больше четырех часов Белл вообще не подавала признаков жизни.
      - Что бы вы предложили, доктор?
      - Есть наркологический санаторий в Нормане, - сказал он. - Чудес там не творят, но через какое-то время они смогут очистить организм вашей матери от токсинов, поставят ее на ноги.
      Поставят на ноги для того, чтобы она вышла оттуда и начала все по новой. Слова эти не были произнесены вслух, но по выражению лица доктора Джейд поняла, что сейчас они оба подумали об одном и том же.
      - Сколько потребуется времени на лечение?
      - Минимум два месяца. Документы мы можем оформить прямо сейчас. Как только воспаление легких будет позади, мы готовы отправить Белл в санаторий.
      Оставаясь внешне подчеркнуто внимательной, Джейд вдруг мысленно перенеслась на несколько лет назад. Она вспомнила те дни, что пришлось когда-то провести за решеткой. Лишенная свободы, униженная, перепуганная, она пережила тогда самое страшное время в своей жизни. Так не станет ли помещение Белл в закрытый наркологический санаторий чем-то подобным заключению в тюрьму?
      - Мисс Макбрайд? - вопросительно окликнул ее врач.
      Джейд на мгновение прикрыла глаза, напоминая себе, что другого выбора сейчас нет. Решение было принято.
      - Где я должна расписаться?
      ***
      Сатана, похоже, пустился вовсю наверстывать упущенное. В первый же вечер после возвращения Джейд в Сан-Франциско невольный удар нанес ей Сэм.
      После изысканного обеда у "Китайской императрицы" - ресторана под крышей высотного здания китайского торгового центра, Сэм привез Джейд в ее особняк на Сакраменто-стрит. Эми была в школе, Эдит отправилась в Сиэтл навестить дочь с семейством. Весь дом был в распоряжении Джейд.
      - Какие у тебя планы на следующий субботний вечер? - спросил Сэм.
      Он только что развел огонь в камине и теперь устроился рядом с Джейд на диване. Сидели они совсем близко друг к другу, но в этом не было даже намека на романтические отношения.
      - Скорее всего буду пришивать блестки на платье для принцессы, ответила Джейд. - Эми намерена стать самой блистательной Золушкой, каких видел свет.
      - У тебя не девка, а просто фейерверк! - засмеялся Сэм. - Как ты думаешь, удастся тебе урвать несколько часов от своих домашних дел, чтобы поприсутствовать со мной на одном бракосочетании?
      - Ну, на несколько часов я сумею выбраться, - подумав, сказала Джейд. - А, кстати, кто невеста? Я ее знаю?
      - Не думаю. Дочь одного из моих деловых партнеров. Филиппа Хэмилтон.
      - Филиппа Хэмилтон? - Джейд еле выговорила это имя.
      - Именно. - Сэм немного удивленно посмотрел на нее. - Я не знал, что вы знакомы.
      - Мы не знакомы. Но я не могла не заметить ее портретов во всех светских изданиях.
      - Да, об этой даме написано немало, - согласился Сэм.
      - А кто жених? - с ледяным спокойствием задала вопрос Джейд, страшась услышать имя, которое, она твердо знала, сейчас прозвучит.
      - Рорк Гэллахер.
      - Архитектор.
      - Он самый, - легко откликнулся Сэм. - И хотя я не выношу светских мероприятий, на которые вынужден одеваться как метрдотель, боюсь, если я пренебрегу приглашением, Хэмилтон примет это на свой счет. - Он сжал холодные пальцы Джейд. - А вот если я появлюсь в сопровождении самой красивой женщины Сан-Франциско, это превратит вынужденное мероприятие в почти сносный вечер.
      - На свадьбе самой красивой женщиной всегда является невеста, - сочла необходимым заметить Джейд.
      - Это на всех других свадьбах, - возразил Сэм. - Но поскольку Филиппа Хэмилтон тебе и в подметки не годится, боюсь, ей придется довольствоваться от силы вторым местом.
      Он бегло поцеловал ей волосы, потом сказал задумчиво:
      - Знаешь, как усиленно я бы ни молчал, чтобы не сглазить их счастье, боюсь, эти старания напрасны.
      - О чем ты?
      - Да о том, что это будет третий брак Филиппы. И обычно женихом становился элегантный молодой денди, неотразимый в смокинге, сопровождающий ее на всех светских раутах, но полностью подчиняющийся ей. - Сэм покачал головой. - А Гэллахер всегда казался мне волком-одиночкой. Он слишком умен и независим, чтобы позволить супруге прибрать его к рукам.
      - Может быть, Филиппа в этот раз специально выбрала мужчину иного толка?
      - Может быть. Но если это не так, этому браку не продлиться и года, предсказал Сэм.
      ***
      Свадьба Рорка и Филиппы стала гвоздем сезона. Список гостей достигал четырехсот фамилий, приглашены были "лучшие" люди Сан-Франциско - от старых денежных мешков вроде Шпрекеля или Крокера до нуворишей, к которым относился Сазерленд. И Джейд.
      Свадебная церемония устраивалась в огромном поместье отца невесты. Оглядывая сад, Джейд решила, что здешние садовники трудились, наверное, денно и нощно, чтобы каждая роза на каждом кусте огромного цветника к назначенному дню раскрылась в полной своей красе. Теплый летний воздух был просто пропитан розовым ароматом. Наведенный через небольшой пруд мостик был увит-украшен белоснежными орхидеями, а для полноты картины по тихой голубой воде царственно скользили два белых лебедя.
      Группа музыкантов из Оркестра Филармонии Сан-Франциско заиграла изысканную классическую мелодию, до боли знакомую, но, к сожалению, Джейд не могла вспомнить, чью. Спустя несколько минут по белоснежному мостику прошел "парад" нежных красавиц, одетых в тончайшие шифоновые разноцветные платья, которые так и струились по их ногам. Каждую фею сопровождал молодец неземной красоты - в белых перчатках и серебристо-серой тройке.
      Белая атласная дорожка была проложена от "зрительских кресел" к подиуму, на котором сейчас стоял Рорк, заложив руки за спину. Стоял в ожидании выхода невесты. Привыкнув видеть его или в потертых рабочих джинсах, или в повседневной незамысловатой одежде, какую он носил на Серифосе, Джейд подумала, что сейчас, в положенном к случаю белом фраке, он выглядит чужим, далеким, неприступным.
      Музыка стихла, все замерли в ожидании. И наконец под звуки свадебного марша из "Лоэнгрина" появилась Филиппа Хэмилтон. Гости ахнули от восхищения - это была не женщина, а целое облако антикварных брюссельских кружев.
      Пышное белоснежное подвенечное, платье от Живанши было так щедро обшито кружевами и усыпано жемчужными бисеринами, что у Джейд мелькнула мысль, сколько же белошвеек потеряло на этом зрение. Ослепительная невеста держала букет роз и лилий, от запаха которых у гостей захватывало дух, когда мимо них шествовала виновница торжества.
      Джейд заставила себя окаменеть, когда Филиппа Хэмилтон обменивалась клятвами в верности с человеком, которого некогда любила сама Джейд, но подумала, что для нее менее мучительным было бы уехать из Сан-Франциско и примкнуть к секте мазохистов, которые занимаются самобичеванием.
      К счастью, оставшаяся часть свадебной церемонии проплыла как в тумане. Смутно помнила Джейд, как они с Сэмом заняли место в длинной очереди гостей, чтобы поздравить молодых и пожелать им счастья. Голубые глаза Рорка угрожающе сузились, когда Сазерленд представил Джейд, но ответное приветствие его было мимолетным, он не подал вида, что они с Джейд встречались прежде.
      Его ледяная вежливость одновременно и задела, и обрадовала Джейд. Но как бы она ни пыталась убедить себя, что ее нисколько не волнует, как сейчас относится к ней Рорк, это были тщетные старания. Себе не солжешь. Как бы она ни пыталась вычеркнуть этого человека из своего сердца, она думала о нем. Думала много и часто.
      С излишним рвением Джейд теперь взялась за новую работу.
      Иногда даже Сэм предлагал ей на секундочку остановиться, перевести дух, сменить обстановку.
      Но Джейд была неудержима, вплоть до того, что про себя признавалась: я могу еще больше работать, еще лучше, каждая минута дорога.
      И сидя воскресным утром у себя в комнате за антикварным письменным столом, в тишине, пока спит наверху Эми, Джейд доставала свои гроссбухи, прибавляла в каждый столбик еще по цифирке, еще по нолику и чувствовала глубокое, почти физическое, удовлетворение.
      Первое Рождество в Сан-Франциско стало для Джейд и Эми настоящей сказкой. Праздники начались в школе у Эми, куда Сэм и Джейд приехали на спектакль детского театра. Сэм так растрогался, глядя на юную артистку в роли рождественской феи, что глаза его подозрительно заблестели. После праздничного угощения яичным коктейлем и печеньем-"звездочками" Джейд и Сэм забрали Эми в город на все рождественские каникулы.
      За два дня до Рождества Сэм и Джейд отправились на концерт: в Оперном Театре давали "Мессию" Гайдна.
      Отбросив все сомнения и предрассудки, Джейд решила сделать себе поблажку и купила к этому выходу немыслимо дорогое платье. Открыв входную дверь и увидев немного обалдевшее лицо Сэма, она поняла, что это коньячного цвета бархатное платье, оттеняющее бронзовыми бликами ее волосы, вполне оправдывает свою цену.
      - Вкладывая столько денег в твою красоту и еще больше зарабатывая на ней, я мог бы лучше других знать, насколько ты хороша, - изрек Сэм. - Но сегодня ты превзошла себя.
      - Я рада, что тебе нравится.
      С безмятежной улыбкой на лице Джейд покружилась перед зеркалом, совсем как Эми в новом праздничном платьице.
      - Нравится - это мало сказано. Я окажусь объектом зависти всех мужчин, когда сегодня войду в Оперный Театр с тобою под руку.
      - Вот забавно, а я думала, что это мне будут завидовать все женщины. Джейд с головы до ног оглядела Сэма. - Вы сегодня невероятно элегантны, мистер Сазерленд!
      Джейд всегда считала Сэма привлекательным, видным мужчиной, но была немало удивлена, с какой изысканной непринужденностью он носит официально-выходной костюм.
      - Ты, похоже, рожден, чтобы ходить во фраках да смокингах.
      Сэм рассмеялся.
      - Ты хочешь сказать, люди не понимают, что я обычный дровосек, которому просто немного повезло в жизни?
      - О своем везении ты позаботился сам, - твердо сказала Джейд. - А если ты и есть обычный дровосек, то я удивляюсь, что по лесам не бегают толпы женщин, мечтающие о таком дровосеке.
      - Что мне в тебе нравится, Джейд, - лукаво ухмыльнулся Сэм, - это то, как здорово ты врешь.
      Он хотел было своим обычным жестом взлохматить ее роскошные волосы, но удержался, сообразив, что разрушит чудо парикмахерского искусства.
      Попрощавшись с Эми, которая с Эдит на кухне колдовала над орехово-шоколадными пастилками, Сэм и Джейд отправились на концерт.
      Сэм задержался в раздевалке, а Джейд тем временем обозревала гулявшую по фойе элегантную сверкающую толпу. Женщины в этом сезоне словно с цепи сорвались. Джейд не могла припомнить, где и когда ей приходилось видеть столько бисерной вышивки, мехов и ювелирных изделий в одном помещении.
      Джейд медленно прошлась по залу, остановившись у огромной сверкающей огнями рождественской елки, украшенной мишурой, золотистыми и серебряными шариками. Вдруг совсем рядом у елки она увидела Филиппу Хэмилтон Гэллахер, облаченную в такое сияюще-серебристое платье, которое делало ее похожей на елочную игрушку.
      Выражение ее лица как нельзя лучше соответствовало зиме. Когда она повернулась к мужу, Рорку, ее лицо исказилось гримасой раздражения и неприязни. Как она была сейчас непохожа на красавицу Филиппу, знакомую всем по фотографиям в журналах.
      - Я не понимаю, - громко негодующе заговорила она. - Не понимаю, если прежде ты сотрудничал с моим отцом, почему ты отверг такое великодушное предложение.
      - Я уже объяснял тебе, - отвечал Рорк с плохо скрываемой досадой. Если бы я подписал это двухстороннее соглашение с твоим отцом, я лишился бы подряда на строительство нового здания федерального суда - Но какого черта тебе надо непременно проектировать этот дурацкий суд?!
      - Я еще никогда не занимался проектом здания суда.
      Филиппа сердито встряхнула своей белокурой головкой.
      - Ты и общественный сортир еще никогда не строил. Наверное, это и станет твоей следующей работой? - ядовито сказала она.
      - Что же, если у меня появится оригинальная идея, это будет небезынтересно.
      - Ты, как всегда, совершенно невыносим!
      Если бы взглядом могли убивать, Рорк был бы сражен наповал, машинально подумала Джейд.
      Филиппа, пробормотав сквозь зубы злобное ругательство, крутанулась на своих тончайших серебряных шпильках и удалилась. Протяжно, устало вздохнув, Рорк последовал за ней. Джейд все еще смотрела им вслед, когда услышала над ухом звучный низкий голос:
      - Шампанское для королевы бала! - объявил Сэм, но тут улыбка слетела с его лица. - Джейд? Что с тобой? Все в порядке?
      - Конечно! - она отогнала прочь мучительное, щемящее чувство сожаления и подарила Сэму ослепительную улыбку. - Я просто задумалась.
      - Должно быть, о чем-то крайне неприятном.
      Он внимательно смотрел на нее своим проницательным взглядом, от которого ничто не могло укрыться. Стараясь избежать этого, Джейд нарочито спокойно глотнула шампанского, которое принес Сэм. - Ну не чудо ли эта елка? - с напускным восторгом воскликнула она.
      Сэм сжал ее запястье.
      - Джейд?
      Выручил звонок. Джейд чуть не застонала от облегчения, услышав отчетливую трель, возвещающую, что пора занимать места в зрительном зале.
      - Пойдем, пожалуй.
      Пальцы Сэма сильнее обхватили ее руку.
      - Мы не в Нью-Йорке, Джейд. Здесь люди вольны распоряжаться своим временем как угодно.
      В этом он был прав. За исключением группки сухоньких седовласых леди в лисьих палантинах и фамильных драгоценностях, никто не двинулся из фойе.
      - Прошу прощения, - поставив свой бокал, сказала Джейд, - но ты знаешь, что я жутко пунктуальная особа.
      По огорченному виду Сэма она догадывалась, что ее усилия уйти от ответа не остались незамеченными; просто Сэм не хотел портить вечер расспросами.
      - Твое слово - закон, Джейд, - лишь сказал он и, приобняв свою даму за талию, увлек ее к лестнице, ведущей в их ложу.
      Музыка была бесподобна, но бессмертный Гайдн не тронул сердце Джейд. Как ни старалась, она все думала и думала о Рорке, о Греции, о той чудесной неделе любви, что подарила им судьба. И уже в который раз она твердила себе, что уже затянулась в душе рана от страшного открытия: Рорк - ее сводный брат.
      Еще совсем недавно ей казалось, что нисколько ее не мучает женитьба Рорка на Филиппе Хэмилтон. Но сейчас, сидя рядом с Сэмом, вслушиваясь в волшебное многоголосие хора, Джейд осознала, что обманывала себя. Рана не зажила, боль не отпускала, сердце щемило сильнее, чем она того ожидала.
      На следующий день неимоверным усилием воли Джейд заставила себя отринуть все мысли о Рорке и его супруге.
      Сэм, заявив, что уже много лет не имел никаких дел с Санта Клаусом, пригласил Джейд и Эми встретить Рождество в его доме на Пасифик Хейтс. Эдит уехала к родным в Сиэтл.
      В парадной гостиной дома Сазерленда воцарилась огромная пирамидальная серебристо-голубая елка. На полу, среди ее пушистых нижних лап Сэм навалил целую гору подарков в ярких нарядных коробках и свертках.
      Эми по-турецки восседала перед камином на несколько поблекшем абиссинском ковре и поедала сладкие "плоды" многочасовых усилий повара из дома Сазерленда, Джейд вслух читала рождественские истории Дилана Томаса. Сэм для Эми дублировал ее повествование безукоризненной пальцево-губной речью. Сочные витиеватые слова переплетались, сливались, текли изысканной вязью, почти физически заполняя атмосферу дома сказочной музыкой языка.
      Да это чудо! Чудо, вдруг подумала Джейд, и какую же глупость она вчера совершила, позволив себе затосковать. Жизнь полна стольких радостей, пронизана такой любовью, что ничто не должно омрачать ее дни.
      В рождественское утро в гостиную будто торнадо ворвался.
      - Такой маленький торнадо с голубыми глазами, - усмехнулся Сэм, оглядывая ворох распотрошенных коробочек, свертков, пакетов. В комнате, казалось, прошел снег - но из ярких клочков оберточной бумаги. - Или торнадо, или войско гуннов побывало тут.
      Эми в новой пижамке, которую еще накануне подарил ей Сэм, самозабвенно возилась с одной из трех новых кукол, принесенных Санта Клаусом. Именно эта кукла по индивидуальному заказу Сэма была вручную сделана в Германии. У куколки было личико самой Эми, одета она была в красное бархатное платьице с белой кружевной отделкой, точь-в-точь такое, как надевала в рождественский вечер ее новая хозяйка, Эми. Сэм и Джейд заранее отыскали мастера, согласившегося за соответствующую плату сшить для девочки платье, до мелочей повторяющее кукольный наряд.
      - Сэм! - позвала Эми.
      - Да, дорогая моя?
      Голубые ее глаза были распахнуты так же широко, как в день, когда она появилась на свет.
      Только одна Джейд знала, что эти глаза - копия глаз Рорка.
      - Сэм, ты будешь моим папой?
      В то время как Джейд вспыхнула, услышав такой прямолинейный вопрос, Сэм лишь запрокинул голову и расхохотался.
      - Даже не знаю, дружок, - признался он. - Но раз ты спрашиваешь, я непременно обдумаю это. Идея неплохая.
      Джейд бросила на него быстрый взгляд, но не поняла, всерьез он говорит или нет. По его дружелюбному лицу ничего нельзя было понять.
      Зимние дни побежали дальше, и оказалось, что неожиданное заявление малышки Эми изменило отношения Джейд и Сэма. Впервые после их знакомства Джейд вдруг увидела в Сэме не только шефа, не только друга, но и возможного любовника. Она ощутила рядом с собой мужчину, и чувство это усугублялось с каждым часом. Скоро и Сэм понял, что так несвойственное ему долготерпение было не напрасным.
      Глава 16
      Февраль 1987
      Первый проводимый Джейд аукцион привлек как старую денежную аристократию, так и новоиспеченных миллионеров. Непонятно было, вызвано ли скопление покупателей их интересом к "женщине-Тигрице", выступающей в новой роли, или их вниманием к предлагаемым на торги ценностям. Как бы там ни было, полный зал Джейд встретила и с радостью, и с облегчением.
      Был, однако, момент, когда она вдруг усомнилась, выдержат ли нервы, ступив на подиум, в третьем ряду она увидела сидящих Рорка и Филиппу. Рорк поймал ее взгляд и долго не отводил глаз, так что руки Джейд вдруг задрожали, заколотилось сердце. Пришлось напомнить себе, сколько же она пережила ради сегодняшнего аукциона, сколько ждала этого, трудилась, поэтому она не позволит призракам из своей прошлой жизни в одночасье все разрушить.
      - Леди и джентльмены, добрый день, - сказала Джейд звучным, хорошо поставленным голосом, который не обнаруживал никаких признаков волнения или трепета. - Приветствую вас в этот прекрасный для торгов день. Итак, мы начинаем.
      Джейд обернулась вправо, где вместо обычного задрапированного столика для экспонатов появилась изысканной азиатской красоты девушка-модель, одетая в черное облегающее, с открытыми плечами платье. Ее нежнейшую, почти фарфоровую шею украшало жемчужное ожерелье.
      Это и был первый лот. Восторженный вздох прокатился по залу.
      - Это уникальное украшение состоит из пятидесяти пяти идеально подобранных жемчужин, общий вес которых составляет восемьсот пятьдесят один грамм. Ожерелье было подарено японским вельможей императору Мацухито после возвращения его к власти в 1877 году. Десять лет потребовалось искателям жемчуга подбирать жемчужины идеальной формы в соответствии с жесткими требованиями дайме. Трудно даже предположить, сколько жемчужин было отвергнуто как несовершенные.
      Вновь одобрительно-заинтересованный гомон пронесся в аудитории.
      - Император назвал это ожерелье Безмятежное Лунное Сияние - сама красота вдохновила его. Я предлагаю первоначальную цену пятьдесят тысяч долларов.
      Джейд не позволила аудитории раскачиваться, медлить, цена быстро росла - шестьдесят тысяч, семьдесят, восемьдесят, пошла еще выше.
      Прислушиваясь к себе, Джейд с удовлетворением отметила, что голос ни разу не изменил ей, не выдал ее волнения.
      - Джентльмен в конце зала дает сто пятьдесят тысяч долларов, - сказала Джейд, - так, цена - сто пятьдесят тысяч долларов. - Она помедлила, внимательно оглядывая собравшихся, и остановила взор своих зеленых глаз на почтенном процветающего вида японце из первого ряда, который казался равнодушным к царящему вокруг напряжению и невозмутимо листал яркий каталог. - Сто пятьдесят тысяч долларов, - повторила Джейд.
      Едва заметным движением японец опустил очки, исподлобья посмотрел на нее; Джейд сразу заметила его взгляд.
      - Сто шестьдесят тысяч долларов, - объявила она, заслужив восторженный вздох тех, кто считал, что предельная цена уже достигнута. - Сто шестьдесят тысяч долларов.
      И началось. Незаметными знаками два человека в зале заявляли ей, что поднимают цену.
      Один - все тот же японец из первого ряда, другой - из последнего. Похоже, оба они разом подхватили так называемую "аукционную лихорадку". Переступив все рамки разумного, они начали свирепый поединок, в котором каждый был настроен только на победу. Все это время Джейд оставалась просто олицетворением спокойствия.
      - Двести пятьдесят тысяч, - произнесла она, - двести пятьдесят тысяч. Двести семьдесят.
      Итак, двести семьдесят тысяч... Лот уходит за двести семьдесят тысяч долларов. - Она сделала паузу, а потом, как бы принимая свершившееся, подняла свой молоточек слоновой кости.., и опустила его - Продано! Продано за двести семьдесят тысяч долларов.
      Ожерелье ушло за цену, более чем в два раза превышающую первоначальную. Возбужденная аудитория вскочила с мест, аплодируя Джейд.
      Аукцион быстро набирал скорость. Трехцветное, покрытое лаком керамическое блюдо в форме четырехлистника (Китай, эпоха династии Ляо) было продано за семьдесят тысяч долларов; японский меч с гравировкой, датируемый эпохой Шоа, ушел за сто пятьдесят тысяч долларов; деревянная фигурка китайского божества (ХII век) достигла цены в две тысячи долларов; после отчаянного состязания шестнадцатидюймовая керамическая женская фигурка времен династии Тань досталась за три тысячи долларов человеку, который в самом начале торгов не смог отыграть жемчужное ожерелье.
      - Ты была бесподобна! - восхищался потом Сэм. - Никогда не видел, чтобы человек излучал столько энергии.
      После торгов они приехали к Сэму домой.
      Джейд с облегчением сбросила черные туфли из крокодиловой кожи, рухнула в кресло, положив ноги на журнальный столик. С ними была и Нина, которая для моральной поддержки специально прибыла на первый аукцион Джейд.
      Сама Джейд была вымотана до последней степени. В голове роились сплошные цифры.
      - Повезло мне, что все прошло благополучно.
      - Это не просто везение, - возразил Сэм. - Это сделала ты. Ты подогревала аудиторию, ты довела их почти до неистовства.
      Да, Джейд рисковала. Но в этом и был ее расчет. Если бы она сникла, если бы ей не удалось добиться бешеного роста цен, она сочла бы, что провалилась на своем дебюте, пусть даже отдельные лоты в результате многократно превзошли исходную цену.
      - Благодаря Сэму я знала, что они будут состязаться до конца, сказала Джейд.
      - Благодаря мне? - искренне удивился Сэм.
      - Да я ни черта не понимаю в антиквариате и раритетах. Кроме того, что это дорого и что Фрейд считал коллекционирование сродни сексуальной мании.
      Это сравнение на Джейд не произвело впечатления.
      - Помнишь, ты как-то говорил, что продается сеть магазинов в Карсон?
      - Конечно. Я еще сам подумывал, не купить ли их, но решил, что это будет уж совсем бесшабашно.
      - А не припоминаешь ли ты, кто в результате купил Карсон?
      - Езаки Хода.
      Джейд усмехнулась:
      - Который сидел в конце зала.
      - Неужели ты отправила каталоги аукциона и Танаке?
      - Я подумала, что ему будет небезынтересно приобрести кое-какие милые старинные вещицы, - невинно откликнулась Джейд.
      - Кто этот Танака? - спросила Нина.
      - Предприниматель из Токио, которого Хода обставил в свое время на сделке с магазинами, - пояснил Сэм.
      - А также тот, кто все поднимал цену, соперничая с Ходой за ожерелье, - закончила Джейд.
      - Ты чертовски умная женщина! - засмеялся Сэм.
      Джейд улыбнулась. Разве ее жизнь - не само совершенство?
      ***
      Следующим утром, проводив Нину в аэропорт, Джейд снова заехала к Сэму.
      - У меня такое ощущение, будто меня в ведре с водой намочили и выжали, - хмуро пробормотала Джейд, глядя в чашку кофе.
      - - Лет сто не слышал подобных выражений, - немного удивился Сэм.
      Все еще пребывая в расслабленном состоянии после напряженного аукциона-дебюта, Джейд, сама того не заметив, сбилась на свой прежний оклахомский говорок.
      - Это я переняла у своей гримерши, - оправдываясь, излишне торопливо сказала она. - Девушка то ли в Техасе выросла, то ли в Оклахоме. Я забыла, где.
      - Ничего удивительного, что ты вымотана, - согласился Сэм. - Столько работала. Пожалуй, в один прекрасный день мы с тобой будем учиться расслабляться.
      А ведь сегодня для этого идеальное утро, неожиданно подумала Джейд. Туман еще не рассеялся, и весь дом был окутан нежной серебристой пеленой. Сидя в тепле уютной кухни, Джейд вдруг захотела остановить время. Сэм так добр к ней. Никогда еще никто не проявлял к ней столько внимания, не одаривал таким теплом.
      - Сэм...
      - Да, милая?
      - Можешь сделать мне одолжение?
      - Любое.
      И сделает. Непременно.
      - Давай мы с тобой лучше будем заниматься любовью.
      - Девочка ты моя! - Сэм быстро подошел к ней. - Я боялся, ты никогда этого не скажешь.
      Как дети, они взялись за руки и пошли наверх, в спальню.
      Матрасы на кровати тихо вздохнули, когда Джейд, трепеща в предвкушении, опустилась на них.
      А Сэм все стоял рядом, все смотрел на нее, и такого лица у него Джейд никогда не видела.
      - Что с тобой?
      - Ничего. - Он встряхнул головой, будто возвращаясь к ней. - Я просто думал о том, как ты красива, обаятельна, умна и совершенна, и в то же время как ты нежна и беззащитна, я думал о том, какое же счастье выпало мне на старости лет.
      - Это мне выпало счастье.
      Джейд была потрясена глубиной чувств, светившихся в его глазах. Взгляд этот согревал, возбуждал ее.
      - Иди... - она протянула к нему руки.
      Он сел подле нее и начал расстегивать жемчужные пуговки ее кремового жакетика, притрагиваясь к мягкой трикотажной ткани с невероятной осторожностью, будто разворачивал самый дорогой в его жизни подарок. Прикасавшиеся к коже пальцы зажигали каждую клеточку ее нервной системы. Когда он поцеловал обрамленный кружевами вырез ее белоснежной комбинации, она задрожала.
      - Какая ты нежная, какая мягкая. - Сквозь тончайщий атлас белья она ощущала жар его дыхания.., и даже закусила губу, чтобы не вскрикнуть. Нет-нет, - Сэм нашел ее рот, скользнул по нему легким поцелуем. - Не надо. - Он снял кружевную бретельку комбинации с одного ее плеча, затем с другого. - Не надо сдерживать себя. Я хочу видеть тебя всю, знать, что тебе нравится, чего тебе хочется. - Теперь он стянул к талии девушки шелковистый лиф.
      - И ты знаешь, - прошептала она.
      Он ждал этих слов. И дождался. И продолжал раздевать ее медленно до мучительной сладости, вглядываясь в каждый изгиб, изучая каждую точечку ее тела. Он оставил ее только на несколько секунд, чтобы раздеться самому, но и это показалось ей вечностью. Его руки возбуждали, влекли за собой его губы, язык, коснувшийся ее сухих полуоткрытых губ, обещал так много.
      - Да, иди, - лишь выдохнула Джейд, когда Сэм прильнул к ее телу.
      Как мягкий драгоценный слиток переливалась она в его руках. Казалось, вернись сейчас к ней способность говорить внятно, она бы взмолилась, чтобы он не медлил больше. Но голосом Джейд не владела, а Сэм все продолжал эту дивную пытку - сжимал, целовал, гладил, находя сокровенные точки ее чувственности, увлекал ее за собой в потоке страсти. И женская кожа, сияя серебристо-жемчужными переливами, стала до жара горячей, будто наполнилась пылом любви.
      Джейд сбивалась с дыхания. Услышав сдавленно-томные стоны, которые она издавала, ощущая его влажные губы на внутренней стороне бедер, Сэм все же не спешил. Дразняще медленно перебирал он мягкие рыжеватые колечки меж ее ног, и это стремительно понесло ее в бездну возбуждения, граничащего с похотью.
      - С самого первого дня я хотел тебя, - выговорил Сэм, - каждую ночь я мечтал о тебе. И каждое утро просыпался один.
      - И я хотела тебя. - Джейд задыхалась, наслаждаясь ощущениями, которые щедро дарили его нежные, длинные пальцы. - Только не смела признаться в этом. Даже самой себе.
      Тихое ее признание Сэм вкусил с той же страстью, что и сладость ее горячего и влажного лона. Он чувствовал, как жаждет она его ласк, как изнемогает от этой пытки сладострастием.
      - ..Сэм... Боже... Прошу... Сэм, - срывались с ее губ слова, стоны, разум подчинялся только чувству, острейшему чувству, воцарившемуся в одной точке ее тела.
      А когда его зубы на мгновение сжали сокровенный, огнем горящий бугорок, взрыв оргазма разбил ее на тысячи сияющих песчинок.
      Волны наслаждения увлекали, уносили, и тут Сэм ворвался в нее.
      Каждое поступательное движение требовало обратного, быстрее, дальше, будто не отпускало от себя это жаркое, бархатное, влажное женское лоно. И взойдя на грань мыслимого, в конце концов, он излил свое семя в теплоту женщины.
      Чувственная близость сразу подняла отношения Джейд и Сэма на совершенно иной уровень.
      И когда спустя две недели после первого их любовного слияния Сэм пригласил Джейд познакомиться с его детьми, она не раздумывая согласилась.
      ***
      Первая встреча Джейд с детьми Сэма вышла натянутой. Все не задалось с самого начала, потому что по случайному стечению обстоятельств Джейд приехала на этот важный домашний обед почти с полуторачасовым опозданием. Целый день она провела в Напа Вэлли, оценивая имущество одного из самых преуспевающих виноторговцев в Калифорнии. Все аукционные фирмы буквально исходили слюной, вожделея о богатствах этого человека, шесть недель назад скоропостижно скончавшегося от сердечного приступа. И когда недавно вдова коллекционера обратилась к Джейд, весь бизнес от искусства содрогнулся, как при землетрясении.
      Собрание изделий из слоновой кости, которому много лет посвятил хозяин, полностью соответствовало слухам, ходившим об его ценности.
      Очарованная красотой и уникальностью коллекции, Джейд чуть не забыла о том, что приглашена к Сэму на семейный обед. К счастью, она вспомнила об этом в последний момент и даже подумала, что может еще успеть вовремя, если будет гнать с превышением скорости миль на десять в час и если не застрянет в какой-нибудь очередной пробке. Увы, не получилось. На 121-м скоростном шоссе, по которому она возвращалась в Сан-Франциско, произошла чудовищная авария, движение было сужено до одного ряда, машины растянулись на несколько километров.
      И хотя Сэм нашел дорожно-транспортную историю с перевернувшимся грузовиком, полным спелого винограда, даже забавной, дети его отнюдь не были этим вдохновлены. На первый взгляд, старший сын Сэма Адам был поразительно похож на отца. Только присмотревшись к нему, становилось очевидным, что он излишне мягок, а вот открытости и деловой хватки, которые были свойственны Сэму, молодому Сазерленду не хватало.
      - Случай просто удивительный, - вежливо-холодным тоном сказал Адам, явно намекая, что не верит ни одному ее слову.
      - Я еще раз прошу прощения. Мне так неудобно! Вы не представляете, как я хотела познакомиться с вами, - с улыбкой обратилась ко всем Джейд.
      - А мы так предвкушали этот обед, - в тон ей ответил второй сын Сазерленда Майкл, поглядывая на Джейд поверх бокала, наполненного мартини. - Не так часто нам выпадает случай встретиться с.., друзьями отца.
      Под "друзьями" скорее подразумевались любовницы, подумала Джейд. Улыбка слетела с ее лица.
      В отличие от своих братьев дочь Сэма Моника, вернувшаяся в родной город после третьего развода, даже не трудилась скрыть своей неприязни под маской холодной вежливости.
      - Скажи мне, Джейд, - манерно растягивая слова, спросила Моника, - а правда ли, что все ваши выездные съемки - это бесконечные оргии, замешанные на наркотиках?
      Ответа она не получила, да и вообще разговор не клеился.
      С детства знающая, что такое алкоголизм, Джейд сразу заметила у младшего сына Сазерленда признаки этого порочного недуга. Когда Майкл вдруг уселся с ней рядом, схватил пятерней за коленку, она немедленно вспомнила Трейса Гэллахера. Не желая устраивать сцену, она просто смахнула его руку, хотя с гораздо большим удовольствием она всадила бы вилку в эту лапу.
      ***
      - Ну, и как тебе мои отпрыски? - спросил Сэм, когда они наконец-то, остались вдвоем. Проведя несколько часов в огне страсти, теперь они спустились на кухню и принялись наскоро готовить полуночный ужин. Сэм делал сэндвичи, Джейд заваривала травяной чай по особому китайскому рецепту.
      - Не думаю, что я им очень понравилась. - "Это еще мягко сказано", про себя добавила Джейд. Несомненно, молодые Сазерленды увидели в ней своего рода соперницу, которая претендовала на внимание их отца, а самое главное и худшее - на его наследство.
      - Похоже, ты права, - легко согласился Сэм. Он нарезал толстыми ломтями копченую куриную грудку. - Хотя это неважно, потому что мне нет никакого дела, что они думают, что делают...
      - Нет дела?
      Сэм удивился не меньше самой Джейд. Положил нож и сказал:
      - Конечно, нет.
      - Тогда зачем вообще был устроен этот обед?
      На какое-то мгновение он замер, глядя на нее, потом запрокинул голову и громко заразительно рассмеялся тем смехом, который она так любила.
      - Но не думала же ты, что сегодняшнее мероприятие было вроде домашних смотрин, чтобы узнать, понравишься ли ты моим деткам.
      Вообще-то, именно так Джейд и считала.
      Именно поэтому она так и нервничала теперь.
      Вплоть до того, что впервые в жизни она почти поняла пристрастие Белл к алкоголю как к успокоительному средству.
      - А что, разве не так?
      - Черт возьми, нет. Конечно, нет. Просто раз уж я вознамерился просить тебя стать моей женой, я обязан был посвятить тебя во внутреннюю жизнь моего семейства, как бы неприятно это ни было. - Сэм нахмурился. Наверное, во многом моя вина в том, что они такие. Всю жизнь я пыхтел над своим бизнесом, да так, что полностью отдал воспитание детей в руки их матери. Она-то все и испортила. Но обещаю, что с Эми я этих ошибок не повторю.
      - Ты хочешь на мне жениться?!
      - После этих двух недель, что мы с тобой провели, я счел, что как честный человек обязан на тебе жениться.
      Сэм говорил ровным голосом, и было непонятно, то ли он смеется над ней, то ли нет.
      Однако глаза его выдавали - он действительно хотел, чтобы она вышла за него замуж.
      - Даже не знаю, что тебе на это ответить.
      Сэм вырос в краях, где обитала знаменитая бабочка монарх, редкая по красоте. И ему с детства было известно, что если хочешь удержать эту красавицу в руках, ни в коем случае нельзя сжимать ладони. Чуть сдавил - и все, гибнет красавица-бабочка.
      - Ты ничего и не должна говорить, кроме того, что соглашаешься подумать над моим предложением. Правда, лучше, если ты не будешь затягивать с положительным - да-да! - ответом. Определенно, моложе я не стану.
      - Ты вовсе не стар.
      Он скользнул губами по ее рту, будто пробуя на вкус сладость ее дыхания.
      - Милая моя, да мои башмаки с носками и те старше тебя.
      Никогда Сэм не акцентировал внимания на их разнице в возрасте, пока они не стали любовниками. А теперь, вдруг осознала Джейд, он упоминал об этом по меньшей мере раз в день. И ей захотелось убедить его, что возраст уж никак не повлияет на ее решение. Она улыбнулась ему неспешно, томно, вызывающе соблазнительно. Такая улыбка могла принадлежать женщине-Тигрице, а не изысканной деловой даме, которой теперь стала Джейд.
      - Ты не старый, - повторила она. - И я могу доказать это.
      Опускаясь на колени, она уже расстегивала его джинсы. Вырвавшись из тесноты, его пенис был уже готов к близости. Мягко обхватив ладонями" член, Джейд стала согревать его своим дыханием. Потом пальцами она сжала упруго-твердый фаллос. Потом скользнула по нему горячими и влажными губами. Сэм откинулся на спинку стула, погрузил ладони в ее буйные роскошные волосы и еще успел подумать, что, может, он действительно, вовсе и не так уж стар.
      Глава 17
      К началу 1989 года репутация Джейд среди коллекционеров антиквариата расцвела пышным цветом. Огромную радость доставляли и отношения с Сэмом, которые день ото дня становились все ближе. И если и случались моменты, когда Сэм высказывал сомнения, стоит ли ей так выкладываться на работе, все же деятельности ее он нисколько не препятствовал. Напротив.
      Единственное, что омрачало жизнь Джейд, - это мать. Белл все глубже и глубже проваливалась в страшную бездну алкоголизма. Пройдя курс лечения в наркологической клинике, Белл тут же вернулась к старому. Запой следовал за запоем; давали знать о себе и страшные болезненные последствия: барахлила печень, сбивалось с ритма сердце, подскакивало давление, да еще истощение... Все это сопровождалось то попытками самоубийства, то пожаром в квартире вследствие курения в постели, то случайными отравлениями, то автомобильными авариями. Джейд иногда казалось, что половина жизни уходит у нее теперь на полеты в самолетах, когда ей приходилось срываться из города, чтобы в очередной раз примчаться к матери.
      На предложение Сэма она до сих пор так и не дала ответа. Ее сдерживали размышления о матери, о собственном нелегком детстве и юности.
      Ведь брак предполагает полную открытость в отношениях, взаимное доверие и отсутствие секретов. К сожалению, второй работой Джейд давно стала если не ложь или притворство, то маскировка истинных переживаний. Но дни шли. И однажды ее будто ледяным холодом окатило от сознания того, что так она в конце концов придет к состоянию Белл. К ужасу. К одиночеству.
      ***
      - За женщину-Тигрицу! - поднял бокал Сэм. - Она наконец может вздохнуть спокойно.
      Вдвоем они сидели в маленькой гостиной у Сэма дома. На кожаных диванах так приятно было расслабиться, выпить шампанского, просто помолчать. Это был день, когда заканчивался трехлетний контракт Джейд с парфюмерной фирмой Сазерленда, и хотя она была этой работе обязана тем состоянием, которое сейчас имела, все же вздохнула с облегчением, узнав, что Сэм не предлагает ей продлить договор. Сэм полагал, что теперь следует решительно изменить ее имидж.
      Кроме того, всякая женщина с характером и темпераментом может стать Тигрицей, считал Сазерленд.
      - Три года... - задумчиво сказала Джейд, - мне иногда кажется, что мы знакомы всю жизнь.
      - И каждый день в этой жизни был радостным. - Сэм кончиками пальцев приблизил к себе ее лицо, поцеловал. - Интересно, почему я не закатил безумно дорогой ужин в честь такого события?
      - О, Сэм, это было бы великолепно, честное слово. Но боюсь, у меня другие планы.
      Если бы она не смотрела так пристально в его лицо, то не заметила бы, как в глазах Сэма мелькнула тень огорчения.
      - О? - лишь произнес он.
      - Вообще-то, - тихо сказала Джейд, водя ноготком по его груди, вообще-то, я надеялась, что ты будешь свободен, и заказала на уик-энд "Дом на утесе".
      - "Дом на утесе" был самым очаровательным отелем на побережье центральной Калифорнии.
      Возведенный высоко на скалах, чему и соответствовало название, замысловатых линий викторианский особняк гостиницы располагал шестью спальнями с роскошными ваннами, несколькими уютными гостиными. Гордостью отеля была просторная галерея с дивным видом на океан.
      - Отличная мысль! А какую комнату?
      Джейд не ответила сразу, и Сэм сказал:
      - Только не говори, что тебе удалось заполучить Апартаменты Красного Дерева. Для этого заявку надо оставлять заблаговременно.
      - На самом деле я заказала весь отель.
      Джейд всегда думала, что Сэма вообще удивить невозможно. Но вышло наоборот.
      - Ты заказала весь отель? Для нас?
      - Я просто хотела быть только с тобой, - ответила она, из-под полуопущенных ресниц застенчиво взглянув на Сэма. Этакая девичья скромность, не очень-то ей свойственная, придала Джейд столько соблазнительности. - Только с тобой, все выходные.
      Сэм снова поцеловал Джейд.
      - Я тебе говорил, что обожаю твой нрав? - почти не отрываясь от ее губ, спросил Сэм.
      - Сотни раз. - Она неспешно расстегивала пуговицы на его рубашке. - Но я вовсе не прочь услышать это вновь.
      Они медленно раздевали друг друга. В тишине и молчании глаза их встретились. А потом, тихо засмеявшись, Джейд обвила руками шею Сэма и крепко прижалась к нему.
      ***
      С прибрежной дороги из Сан-Франциско на полуостров Монтре открывается потрясающе живописный вид. Могучие, истерзанные ветрами скалы отвесной стеной обступают бурлящее белоснежной пеной море. Извилистая дорога петляет у подножия гор Санта-Люсиа, из дебрей таинственно-темного хвойного леса выползает седоватыми клочьями серебристый туман. На море, недалеко от берега, болтаются на якорях рыбачьи суденышки, сине-зеленые волны мерно качают их.
      Сэм и Джейд остановились в Монтре, чтобы перекусить. Из окон небольшого ресторанчика открывалась замечательная панорама залива и гавани с пестрыми яхтами. После ланча они вновь отправились в путь. Узкая дорога вилась среди природных каменных бастионов гряды Биг Сюр.
      Серые облака, все утро клубившиеся в небо, наконец дали о себе знать. Резкий ветер обрушивал на лобовое стекло потоки воды.
      Щедра была стихия в этих суровых местах.
      Могучие валы на море, крепкий ветер, гром, молнии, ливень - все это смешалось в неистовстве.
      Но в гневе природа только выигрывала.
      Посматривая, как Сэм невозмутимо ведет автомобиль по скользкой, небезопасной дороге, Джейд подумала, что душа его, должно быть, созвучна властной, необузданной силе стихии, такой красивой и притягательной.
      Сэм свернул с основного прибрежного шоссе, теперь они пробирались по изгибам узенькой гравиевой дороги. И вот, наконец, тупик.
      Викторианский особняк как бы бросал вызов всем силам природы, бесстрашно возвышаясь на выступе серой скалы, у подножия которой бесновался прибой, обрушивал мощные волны на гигантскую стену. Морской соленый воздух, дожди, солнце давно придали облицовке дома серый, тускловатый оттенок, который сейчас почти сливался с сурово-серым небом.
      Ливень хлестал нещадно.
      - Придется нам пробежаться под дождиком, - сказал Сэм.
      Джейд накинула капюшон блестящего красного плаща.
      - Ключи уже у меня.
      - О'кей. Пошли.
      Интерьер гостиницы оправдывал все ожидания. Никаких подделок старинные английские кровати с медными спинками, лампы от Тиффани; оборудование ванных комнат тоже было антикварным.
      Отойдя от обычного правила подавать только завтрак, хозяева - мать и ее взрослая дочь, которые сейчас отсутствовали, - оставили для постояльцев легкий ужин: копченый фазан, хрустящие французские булочки, гору фруктов, разных сортов сыр и бутылку шерри. Они даже рискнули заранее, до приезда гостей, развести огонь в камине одной из гостиных.
      У очага и решили вечером расположиться Сэм и Джейд, чтобы перекусить под звуки потрескивающих поленьев. Снаружи бушевал шторм. А здесь, в доме, царили тепло и покой.
      - Я хочу кое о чем попросить тебя, - сказала Джейд, когда Сэм вернулся из кухни, куда уносил поднос с пустыми тарелками.
      Джейд села поближе к огню, красноватые блики играли на ее изумрудно-зеленом шелковом платье.
      - Ты хочешь рассказать мне, что же тяготит тебя весь день?
      Сэм устроился подле нее прямо на ковре, вытянув ноги.
      Какое-то время Джейд вслушивалась в стаккато дождя, бьющего по крыше, в глухое ворчание грома, притаившегося в непроглядном тумане.
      - Как ты узнал, что мысли мои чем-то заняты?
      Он пожал плечами.
      - Я всегда чувствую, когда ты огорчена, расстроена, Джейд. И часто не могу даже сказать, откуда у меня это чувство.
      Она поняла, что Сэм имеет в виду ее состояние, в которое она обычно впадала после очередного секретного визита к матери. Когда-нибудь она обязательно расскажет Сэму о Белл. Но не сегодня.
      Этот вечер едва ли не самый важный в ее жизни. Она не позволит, чтобы разговоры о матери испортили его.
      - Да нет, я не расстроена, - возразила Джейд. - Просто я хотела сказать.., попросить... и не знаю, как лучше подобрать слова.
      - Все, что пожелаешь, Джейд, - не колеблясь, ответил Сэм. - Что ни есть, все твое.
      Тебе стоит только сказать.
      Всмотревшись в его мужественное, доброе, замечательное лицо, она обняла его голову и сказала:
      - Если ты еще не передумал и не устал ждать меня, то ни о чем я не мечтаю сильнее, как провести с тобой рядом всю отведенную мне жизнь.
      - Ты говоришь о совместной жизни или о...
      - Я хочу, чтобы мы поженились, - со страстью выговорила Джейд. Чувства ее были так горячи сейчас, что огонь в камине не мог даже сравниться с ними. - Я хочу быть твоей женой, Сэм Сазерленд. Если ты еще хочешь этого.
      - Если я хочу? Что значит - если? Господи, Джейд. Да я три года ждал от тебя этих слов. - Сэм приподнял ее лицо за подбородок, заглянул в глаза. - Но почему сейчас? Столько времени прошло.
      Рассказать ему о матери? Рассказать, что во время последней поездки в Оклахому она осознала: угроза одиночества может обернуться реальностью? Сэм - человек терпеливый, но Джейд допускала, что и он может не захотеть дожидаться ее вечно.
      А потом, Рорк... Долгое время она избегала давать Сэму какие-либо обещания - приходилось, увы, признаться в этом - потому, что еще живы были в ее сердце чувства к Рорку, человеку, с которым она когда-то мечтала соединить свою жизнь. Теперь пришла пора взглянуть правде в лицо: Рорк женат. Да если бы даже он и не был женат, им не суждено быть вместе.
      Но поскольку ничего этого Сэму она открывать не хотела, сказала только то, что могла:
      - Мне казалось не правильным выходить за тебя замуж, пока длился контракт "Тигрицы". Но теперь я уже ничем не связана и чувствую, что жить дальше без тебя я не в состоянии. В общем... - она глотнула воздуха, - ..я бы хотела заключить новый контракт. Пожизненный.
      Он сгреб ее в объятия, сдавил чуть ли не до боли, но в волнении и нарастающем возбуждении Джейд этого не заметила. Желание, как вспышка молнии, поразило обоих одновременно. Ледяной дождь струился по стеклу - они не видели этого.
      Завывал ветер - для них он не существовал.
      Ветви деревьев бились в окна - этого будто не было. Буря сладострастия, рожденная не силами стихии, а силой любви, закружила в своем вихре Сэма и Джейд.
      ***
      Через две недели после этого романтического уик-энда на гряде Бит Сюр Джейд пригласили зайти на Монтгомери-стрит в юридическую контору "Каплан, Хантингтон и Норрис". Джейд поинтересовалась, для чего ее вызвали сюда и с изумлением и восторгом услышала, что наследники недавно умершей Мэри Хэррингтон, старейшей светской дамы на Западном побережье, выбрали кандидатуру Джейд для ведения аукционной продажи уникальной коллекции антиквариата, которой владела покойная.
      - Есть в этом и один подвох, - поздно вечером поделилась с Сэмом Джейд. - Миссис Хэррингтон особо настаивала, чтобы фирма Ремингтона не получила с этого ни цента комиссионных - Мэри Хэррингтон и Джейсон Ремингтон столько лет были на ножах, что никто и не помнит, когда это началось, - объяснил Сэм. - Сдается мне, это связано с одной подделкой, которую Мэри еще в пятидесятых годах приобрела у Ремингтона, но, подозреваю', сами они уже давно забыли все подробности.
      - Даже не знаю, браться ли мне за это.
      - А почему бы и нет?
      - А потому, что мне тогда придется оставить работу у Ремингтона.
      - Ну и что? Ты столько лет твердила, что мечтаешь открыть собственную аукционную фирму. Мне кажется, комиссионные, которые ты выручишь на этих торгах, вполне могут стать неплохой основой для твоего бизнеса. "
      - Да мне негде провести аукцион!
      - Вот об этом я уже позаботился. Управляющий отеля "Фэйрмонт" заверил меня, что он будет больше чем рад предоставить тебе для аукциона большой Бальный зал.
      - Ты что, обо всем знал заранее?
      - Мэри рассказала мне о своих планах еще полгода назад, сразу после того как ей поставили диагноз - неоперабельная злокачественная опухоль. Я обещал ей не говорить тебе ни слова.
      Но, разумеется, полностью поддержал ее мнение, что ты лучше других разбираешься в своем деле Ведь последние годы Мэри интересовалась исключительно искусством Востока и уж понимала, кто чего стоит. - Сэм улыбнулся. - В общем, когда она скончалась, я созвонился с "Фэйрмонтом" и заказал Бальный зал.
      Джейд повисла у него на шее.
      - Сэм Сазерленд, я тебя люблю.
      ***
      Несколько раз Джейд встречала Мэри Хэррингтон в свете, бывала и в ее особняке. Старая леди однажды пригласила ее познакомиться со своей обширнейшей коллекцией восточного антиквариата. Но сейчас Джейд смотрела на эти сокровища иначе. Это был взгляд профессионала.
      Оказавшись в просторном парадном холле, Джейд ощутила, что попала внутрь огромного яйца от Фаберже, сработанного руками мастера, родившегося в Азии, нежели в России. На черном лакированном столе с перламутровой столешницей были нагромождены богатства: бронзовая чаша с ручками в виде голов дракона, небольших размеров надгробный ансамбль из жадеитовых фигурок, созданный когда-то на вечную радость усопшего, чтобы не скучал он на том свете, керамическая крытая глазурью статуэтка воина-телохранителя, резной красного дерева лакированный ларчик с крышкой, украшенной бабочками из золота, китайская тренога-кадильница из нефрита, корейский кувшин-поильник в форме утки, сделанный из серовато-зеленого старинного фарфора.
      На стенах красовались развернутые свитки японских морских пейзажей начала восемнадцатого века, были и полотна, изображающие божества повелителей грозы и ветра, как сразу узнала Джейд, руки Сотаку, знаменитого японского живописца эпохи Эдо. Портрет Джинь-лань, четвертого императора династии Джинь-Манчу в парадном облачении, написанный на шелковой основе кистью Кастильоне, миссионера из Европы, жившего при императорском дворе. А рядом висели любительские картины, рассказывающие о жизни придворных дам. У стены стояла четырехсекционная ширма "Четыре времени года". Каждое панно было кисти Секу, японского художника, известного тем, что он соединил в своем творчестве китайские мотивы и японские традиции. Иероглифы, стоявшие в нижнем углу ширмы, свидетельствовали о том, что эти четыре панно на шелке были написаны живописцем на семьдесят втором году его жизни, то есть в 1492 году. Именно в этот год Христофор Колумб открыл миру Новый Свет.
      Меблировка особняка Мэри Хэррингтон также говорила об изысканном, безупречном вкусе хозяйки, приверженной искусству Востока. Сандалового дерева столик с красновато-багровым отливом, рядом кресло с прямой высокой спинкой из бамбука сразу бросались в глаза в одной из комнат Кресло это, судя по всему, предназначалось главе патриархальной китайской семьи, такое оно было солидное и внушительное, а ножки его имитировали ноги слона.
      В спальне, на небольшом возвышении, доминируя над всей обстановкой, стояла потрясающая китайской работы кровать с пологом на четырех столбиках. Полог был сделан в форме пагоды, самую верхушку его венчал бронзовый дракон, зажавший в пасти крупную жемчужину.
      Редчайших, истинно музейных предметов было в доме больше, чем где-либо в другом месте, где приходилось бывать Джейд. Количество и качество их вызвало у нее легкое головокружение.
      Джейд подумала, что, наверное, так чувствовала себя Алиса, попавшая в Страну Чудес.
      - Это просто поразительно, - выдохнула Джейд, рассматривая тончайшей работы фигурки льва из селадона <Селадон - древний китайский материал, разновидность фарфора.>. С первого взгляда неброская, голубовато-зеленая вещичка будто излучала теплый дымчато-приглушенный свет. Джейд сразу узнала знаменитую глазурь южной лонкуньской школы эпохи Сун 1127 - 1279 годов. Покрывая древний китайский фарфор несколькими слоями особой глазури, мастерам удавалось имитировать дорогой природный жадеит.
      Техника зеленоватой глазури зародилась более трех тысяч лет назад и была необходимым шагом к созданию школы традиционного фарфора. Многие специалисты, включая Джейд, считали селадон материалом ценным и красивым. Ведь недаром Цу Ен, поэт девятнадцатого века, воспел красоту чайных чашек Императора. Сервиз тот был сделан из "божественного селадона", как величал его Цу Ен. Метафору использовал поэт удивительную - "как стружки тончайшего льда, они (имелись в виду чашки) заполнены пеленой зеленых облаков". Цу Ен представлял, что так будет выглядеть "несколько спустившихся с неба дисков луны, омытых прозрачными вешними водами".
      Селадон путешествовал по всему свету, бывал и в северных морях. На кораблях он делил трюмы с тюками шелка, мускусом и медными монетами. Благодаря мусульманам родилось поверье, что глазурь на селадоновой посуде меняет цвет, если подавать на ней отравленную пищу. И это мнение было очень распространенным, особенно во времена династии Юань, когда монголы властвовали в Пекине. К четырнадцатому веку триумфальное шествие селадона закончилось: на сцену выступил истинный китайский фарфор.
      Джейд гладила голубовато-зеленую фигурку льва и будто слышала его рычание. Прохладная, гладкая поверхность как бы вселяла покой. "Ценители древнекитайского искусства будут воодушевлены", - подумала Джейд.
      - Да, старушка знала толк в коллекциях, - заметил Арон Каплан, адвокат семейства, сопровождавший Джейд в экскурсии по особняку, сокровища которого были дороже любого пиратского клада. "И это еще мягко сказано", - мелькнуло у Джейд, когда она взяла в руки голубой атласный императорский наряд, расшитый драконами из блестящих тончайших металлических нитей.
      - Поверенный в делах Мэри сказал, что ее близкие всегда считали эту страсть к антиквариату чрезмерной, но безобидной, - говорила Сэму Джейд после предварительной оценки коллекции.
      Они обедали на застекленной террасе ресторана "Эмбаркадеро".
      - Конечно, безобидной - особенно учитывая иные пристрастия, к которым часто склонны люди.
      Тут же вспомнив о матери, Джейд молча согласилась.
      Сэм посмотрел на часы.
      - В три часа у меня встреча с банкирами, но пока есть время, как ты смотришь на то, чтобы прогуляться по набережной? Я хочу показать тебе одно здание.
      Через десять минут они уже стояли у его порога.
      - Я намерен купить участок и снести эту рухлядь до основания, - не без удовольствия разглядывая обшарпанное здание кирпичной фабрики, сказал Сэм. - На его месте я возведу крупнейший, элегантнейший дом для аукционных торгов, который только видел мир искусства.
      "Так оно и будет", - подумала Джейд. За прошедшие три года Сэм доказал, что сделает для нее все, даже разнесет земной шар на куски, а потом соберет так, как того захочет она. Рядом с нею был самый великодушный, щедрый и любящий человек, какой только жил на свете.
      Джейд положила свою руку на ладонь Сэма.
      На пальце у нее поблескивал под лучами полуденного солнца пятикаратовый бриллиант в золотой оправе.
      - - Ну, такого я тебе не позволю.
      - Почему нет?
      - Это слишком дорого.
      - Черт побери, Джейд, хватит упрямиться.
      У меня есть деньги, я даже не могу сосчитать их.
      Драгоценности, которые обожают все женщины, ты покупать себе не разрешаешь. Меха носить отказываешься. Позволь хотя бы в качестве свадебного подарка преподнести тебе это еще не выстроенное здание. Я ведь никогда ни о чем не просил тебя, - шутливо напомнил он. - А вот сейчас прошу - разреши мне сделать это.
      Сэм говорил так искренне и горячо, что Джейд позабыла, во что ему может обойтись такой каприз.
      - Хорошо, - согласилась она, - но при одном условии.
      - Каком же? - сдвинул брови Сэм.
      - Ты бросишь наконец-то свою манеру хватать все самое большое и лучшее, - притворно строго велела ему Джейд. - Ты просто возведешь прекрасный особняк, где я буду проводить аукционы. А человечество мы сразим своим размахом чуть позже.
      Сэм захохотал - знакомым, любимым смехом.
      - Ладно, по рукам! - ухмыльнулся Сэм.
      Былого недоумения и досады как не бывало. - Раз соглашение достигнуто, надо обговорить подробности. Ты позволишь мне взять на себя общее руководство и дизайн?
      - Я была бы сумасшедшей, если бы отказалась, учитывая сколько зданий для тебя возведено по всему свету.
      Джейд любовалась дивным морским видом и уже прикидывала, не привлечет ли и эта красота публику к ее аукционам.
      - Боже, как же я счастлив слышать это, дорогая моя! - воскликнул Сэм. - Потому что я уже пригласил к нам на обед Рорка Гэллахера.
      - Рорка Гэллахера?!
      - Весь город говорит, что тесть просто издергал его своими претензиями, - сказал Сэм. - Слухи эти вполне могут соответствовать действительности, потому что совсем недавно он отказался от выгоднейшего предложения, которое совал ему старик Хэмилтон. А работает Гэллахер здорово, Джейд. Он не просто хороший архитектор, он потрясающе талантлив. Его здания самобытны, дерзки, вдохновенны! Точь-в-точь такие, как одна шикарная леди, по которой я схожу с ума. Думаю, ты согласишься с этим, когда поговоришь с ним.
      В голове у Джейд все поплыло, мысли смешались, и она с трудом выдавила в ответ какие-то невнятные слова.
      Глава 18
      Что-то определенно не клеилось. Вечер шел явно вяло. Сэм оказался среди каких-то подводных течений, которых никак не ожидал. Атмосфера трапезы натягивалась между ледяной вежливостью Рорка и рассеянностью Джейд.
      - Краем уха я слышал, что ты решил взять на себя руководство корпорацией Хэмилтона, - обратился к Рорку Сэм.
      Рорк излишне крепко сжал ножку хрустального бокала. Его тесть, Ричард Хэмилтон, высказавший желание отойти от дел, носился с идеей, что Рорк оставит архитектуру и единолично возглавит "Хэмилтон Констракшн".
      Когда Рорк отверг его предложение, Филиппа пришла в ярость, рвала и метала, требуя, чтобы он изменил решение. С ее точки зрения было немыслимым не понимать, что она рождена быть супругой могущественного человека. Однако это ее суждение многое объяснило Рорку, и прежде всего то, что Филиппа ни в грош не ставила ни бизнес своего мужа, ни его самого вообще. Этим она нанесла почти смертельный удар по их и так некрепкому браку.
      - Тебя ввели в заблуждение. Я архитектор, а не предприниматель.
      - О, не могу не признать, что с облегчением слышу это, - сказал Сэм, а то пришлось бы искать другого архитектора, который взялся бы за проект здания для аукционов, где предстоит работать моей невесте.
      - Я с удовольствием приму вызов, - сухо ответил Рорк.
      Его бесило то, как Джейд удавалось добиваться от Сэма Сазерленда всего, что пожелает ее безжалостное сердце. Теперь ему было ясно, что она просто вцепилась в этого человека - богатого, известного, чей ежедневный доход наверняка превосходил все, что было на банковском счету Рорка. А три года назад их и сравнивать нельзя было.
      Рорк даже не представлял себе, как будет работать в тесном контакте с Джейд. Но и отвергнуть предложение Сэма он не хотел. Не только, потому что испытывал к этому немолодому человеку симпатию и уважение, а еще и потому, что натянувшиеся отношения с тестем просто не позволяли ему пренебрегать клиентом.
      И если Рорк неохотно шел на сотрудничество с Джейд, она была просто в отчаянии. Но Сэм проявлял столько энтузиазма, интереса к проекту, был так им воодушевлен - ну совсем как ребенок перед Рождеством, - что она не видела возможности "избавиться" от архитектора Гэллахера, не открывая перед Сэмом своих карт.
      В перерыве между блюдами Сэм попросил извинения и вышел позвонить. Оставшись одни, Джейд и Рорк оставили игру в прятки.
      - Славного папочку ты обрела, - проворчал Рорк, наливая себе очередной бокал вина. Почти всю бутылку он выпил один. Джейд даже подумала, не пристрастился ли он к алкоголю.
      - Не критикуй то, чего не в состоянии понять.
      - Да нет, Кэсси, я понимаю. Даже очень хорошо понимаю.
      Он глотнул терпкого сухого белого вина "Совиньон". Это была, можно сказать, личная марка Сазерленда: Сэм просто купил винодельню в Напа Вэлли, попробовав вина этого сорта и найдя его вкус превосходным.
      - Я полагаю, сейчас уместны поздравления?
      Или лучше это назвать добрыми пожеланиями невесте?
      - Это не имеет значения, - ответила Рорку Джейд, - поскольку ты не имеешь в виду ни то, ни другое.
      - Ну да, конечно, просто ты продаешь свое тело наиболее щедрому покупателю, такая уж у тебя работа.
      - Я к этому не имею никакого отношения.
      - Неужели? - Глаза его превратились в кристаллики темно-голубого льда. - Называй эти как хочешь, Кэсси, но ведешь ты себя так, что Борджия позавидовал бы.
      Больно было слышать неприязнь в его голосе.
      - Раз уж разговор зашел о том, как кто себя продает, скажи мне, все ли благополучно со строительством греческого филиала для твоего отца?
      Этот вопрос не мог не задеть Рорка.
      Лицо его напряглось, почти окаменело.
      - Не имею понятия. Я даже работу над проектом не закончил, если тебе угодно.
      - Это плохо, - пробормотала Джейд, вовсе не имея это в виду. Ей было небезынтересно узнать, что же в действительности произошло между Рорком и стариком Гэллахером. И ее обрадовало, что Кинлэн все-таки не всех и не все держит в своей власти.
      Воцарилось неловкое молчание. Наконец, Рорк нарушил его.
      - Итак, что же мы теперь будем делать?
      Джейд нарочито равнодушно пожала плечами.
      Она и раньше играла эту роль.
      - Сэм говорит, что ты работаешь очень хорошо.
      - Что да, то да - чертовски хорошо.
      Как и Сэм, Рорк был уверен в себе и не без оснований гордился своими успехами, не обнаруживая при этом ни капли самодовольства. Все время Джейд твердила себе, что не должна обнаруживать своих истинных эмоций, поэтому, пусть с трудом, но она оставалась внешне сдержанной и отстраненной.
      - Полагаю, следует начать с общего плана здания, но заметь, оно должно быть исключительно высшего класса.
      Голос Джейд стал низким, настолько мучила ее боль в душе, но гордость не позволяла ей сорваться.
      А вот Рорк не замечал ее страданий. Напротив, он подумал, когда же Джейд успела превратиться в такую бесчувственную ледышку.
      - Но ты отдаешь себе отчет, что совместная работа над планом-макетом предполагает очень тесный контакт?
      Джейд пригубила вина из своего бокала, спокойно взглянула на Рорка. Внутри у нее все кричало и разрывалось. А выражение лица оставалось невозмутимым и спокойным.
      - Меня это нисколько не смущает, - солгала она.
      Похоже, Рорк усомнился в этом ее заявлении, но тут появился Сэм, и Джейд поняла, что чувствуют осужденные на казнь, когда получают известие об отсрочке исполнения приговора.
      Вяло пополз прежний общий разговор, а Джейд гордилась тем, как ей удается вести себя почти непринужденно. Впрочем, мелькнула горькая мысль, что же удивительного? В конце концов она практиковалась в этом всю жизнь.
      ***
      Теперь Джейд приходилось совершать чудеса эквилибристики. Как в цирке артисты ходят под куполом, жонглируя факелами, так и она "балансировала" на канате, натянутом между подготовкой к распродаже коллекции Мэри Хэррингтон и консультациями по проекту Рорка, при этом неизменно посвящая выходные приезжающей из школы Эми. Иногда казалось, что в сутках не хватит часов, столько дел было намечено на каждый день. К счастью, Сэм согласился отложить свадьбу - пока не закончится аукцион.
      Ситуация существенно осложнялась тем, что Джейд была во власти влечения к Рорку Гэллахеру. И ничего не могла с собой поделать.
      Бывало, он делал наброски, вносил в чертежи поправки, как того в очередной раз требовала заказчица, а сама она, Джейд, ничего не видела перед собой, кроме его рук, которые когда-то ласкали ее. И несмотря на свое глубокое чувство к Сэму, несмотря на сознание порочности влечения к Рорку, несмотря ни на что, Джейд хотела его.
      Если бы Сэм не был так занят своим бизнесом, если бы он почаще вмешивался в работу над проектом, она не была бы вынуждена столько времени проводить с Popком наедине.
      В жизни появилось, правда, одно светлое пятно: Нина Грэйс, как и обещала несколько лет назад, открывала на Западном побережье филиал своего агентства. Как она сообщила Джейд по телефону, в ее планы входило ежемесячно проводить в Сан-Франциско неделю.
      ***
      Джейд встретила Нину в аэропорту.
      - Я так без тебя скучала!
      - Ну, уж не больше, чем я без тебя, - призналась Нина, обнимая Джейд.
      - Ты можешь жить у меня столько, сколько пожелаешь, - сказала Джейд, когда они вышли из здания аэропорта. - Эми всю неделю в школе, Эдит в будние дни на несколько часов уходит помогать детским приютам, так что в доме пусто.
      Они уселись в "мерседес", на котором ездила Джейд.
      - Эдит занимается благотворительностью?
      - Хозяйство мое она по-прежнему ведет, к тому же Эми дома только на выходные. У Эдит масса свободного времени. Ты ведь знаешь, как она обожает детей. А эти сироты от нее просто без ума.
      - Может, все-таки стоило бы Эми ежедневно брать домой?
      Джейд удивленно посмотрела на нее.
      - После того, что я говорила тебе о Рорке?
      Боже, а если Сэм привезет его ко мне домой или того хуже, сам зайдет неожиданно, чтобы обговорить какие-нибудь подробности проекта? А если они с Эми наткнутся друг на друга?
      - И что из этого? Может, пора избавиться от параноического страха, что Гэллахеры заберут у тебя дочь? Потом, даже если и Рорку взбредет в голову что-нибудь подобное, Сэм этого не допустит.
      - Я не хочу говорить о Рорке, - твердо сказала Джейд. - И вообще, это вопрос спорный, потому что Эми обожает свою школу.
      В какой-то степени это соответствовало действительности. О чем Джейд умолчала, так это о том, что учителя и врачи из школы уже предложили перевести Эми в обычную городскую школу. Именно этого как можно дольше пыталась избежать Джейд, хотя сознание собственной вины терзало ее.
      - Есть еще один момент, - продолжала она, - помимо непосредственной подготовки ближайших торгов, я пытаюсь сейчас заложить основу запасников своей фирмы, а это требует постоянных разъездов. Я ведь решила специализироваться на восточных художественных раритетах, в основном на поделках из жадеита.
      - Отличная идея. Надеюсь, твое известное имя - Джейд <В английском языке имя Джейд (Jade) пишется так же, как название минерала жадеит (jade).> - благоприятно повлияет на успех предприятия.
      - Сэм тоже так считает, да и я с этим согласна, хотя все дело в том, что я издавна пристрастна к этому камню. А здесь, в Сан-Франциско, на нашем "рынке жадеита" самые прочные позиции у Гампса и других опытных дилеров.
      Поначалу, конечно, мне привередничать не пристало. Благодаря Мэри Хэррингтон, которая в завещании поручила мне распорядиться ее коллекцией, я разжилась некоторым богатством, вроде традиционных полотен европейских мастеров.
      Что-то уже продано, на вырученные комиссионные я смогла снять помещение в одной галерее, пригласить экспертов.
      Последние аукционы Джейд вызвали у ведущих аукционеров Сан-Франциско вполне объяснимое раздражение. Те, с кем она соперничала на "фронте восточного искусствам, пеняли на то, что она использует славу супер-фотомодели для ажиотажа вокруг своих аукционов. Другие считали, что она должна замкнуться в "восточных рамках" и продать им все свои европейские приобретения.
      К счастью, Джейд никогда не, скрывала намерений иметь собственное дело и уже давно сообщила Джейсону Ремингтону о том, что увольняется. Он даже пожелал ей всяческих успехов.
      Правда, это было еще до того, как два лучших сотрудника его фирмы высказали пожелание уйти работать к Джейд.
      - Может, когда клиенты сами будут приходить к тебе с предложениями, поездок потребуется меньше? - осторожно предположила Нина.
      - Разве я не мечтаю об этом? Но пока непохоже, чтобы такие времена наступили. Так что пока я в Китае, Японии и Гонконге провожу дней почти столько же, сколько дома, Эми лучше быть в этой школе.
      - А я вспоминаю времена, когда ты считала, что ей лучше быть дома, заметила Нина.
      Джейд ничего не ответила. Нина была чересчур права. К тому же ее дочь становилась с каждым днем все неуравновешеннее. В последнее время несколько школьных друзей Эми оставили занятия в Академии Лунной Долины и перешли учиться в обычные городские школы. Не удивительно, что и Эми теперь хотела жить с мамой в Сан-Франциско.
      Джейд терпеливо объясняла дочери, что очень занята на работе, что времени у нее мало и так далее. Но Эми, которая была не расположена выслушивать никаких отговорок, теперь в выходные дни чаще всего дулась и молчала.
      - Я привезла тебе подарок, - однажды в такое мрачное воскресенье сказала девочке Джейд.
      Начиная с первой своей поездки в Кению, она никогда не возвращалась домой с пустыми руками. Раньше в качестве сувениров выступали незамысловатые безделушки: то розовая ракушка, то пустой кокосовый орех с вырезанной на нем обезьяньей мордочкой, то пластмассовый Кинг Конг, карабкающийся на Эмпайр Стейт Билдинг.
      Теперь же подарки становились все дороже и дороже. Но если мелькала мысль, что она попросту пытается откупиться от дочери за недостаток внимания, то Джейд уговаривала себя не обращать на это внимания.
      Эми раскрыла коробку и достала оттуда куклу фирмы мадам Александр. Кукла была одета в традиционный русский наряд, черные кудрявые волосы точь-в-точь как у Эми - были убраны под красную бархатную шапочку. Малюсенькие черные кожаные туфельки украшали ножки, руки куколки были спрятаны в пушистую белую муфту. Такой красоты игрушку Джейд еще не видела в своей жизни, и хотя, конечно, для маленькой девочки этот подарок был слишком дорогим, Джейд не смогла устоять, чтобы не купить его.
      - Я хотела новую Барби, - сказала Эми и отложила потрясающую куклу, едва взглянув на нее.
      - Но эта куколка гораздо лучше, - возразила Джейд. - Посмотри, какие прекрасные голубые глазки у нее, они выглядят совсем как твои, а эти ресницы...
      - Она скучная. Она ничего не может делать.
      - Она может делать все что угодно. Если ты воспользуешься своей фантазией. - Джейд начинала терять терпение. Сев в самолет в аэропорте Кеннеди, она не выпускала коробку из рук, чтобы ничто не повредило новой игрушке. Всю дорогу ей просто не терпелось увидеть восхищенное личико Эми, когда та развернет подарок.
      - Мама, новая Барби-астронавт продается в космическом скафандре, у нее есть настоящий американский флаг и оуки-токи <Уоки-токи - walkie-talkie (англ.) - портативный радиопередатчик.>.
      Надув губки, Эми отвернулась, отказываясь даже смотреть на мать. Джейд вздохнула. Она прекрасно понимала, что дело вовсе не в кукле, а в желании Эми жить не в школе-интернате, а дома. Джейд чувствовала, что самый дорогой и любимый ее человечек становится жертвой многолетней игры.
      Беда не приходит одна. В довершение ко всему Джейд получила очередное известие из Оклахомы: Белл, недавно опять помещенная в наркологический санаторий, сбежала оттуда. Главный врач уверял Джейд, что полиция работает вовсю, найти Белл - просто дело времени. Мать ее всегда вела себя как инфантильная школьница, а из медицинских учреждений она сбегала с завидным упорством. Но каждый такой случай ужасал Джейд, каждый раз она боялась, что полиция найдет ее уже мертвой.
      Все больше и больше страшило Джейд то, что крепкое полотно, которое она ткала всю жизнь, вот-вот разойдется по ниткам. Для этого достаточно было, чтобы какая-то невидимая рука надорвала одну нить. И когда Джейд становилось невмоготу, когда она не могла справиться с переполнявшими ее чувствами, она бросалась в работу.
      Только в работе она обретала уверенность в себе.
      ***
      - Тони Ди Анджело согласился сделать фотографии для каталогов, сообщила Сэму Джейд. Ди Анджело - это уже половина успеха.
      Фотограф был знаменит портретами сильных мира сего, людей богатых и знаменитых. А именно такую публику ожидала увидеть у себя на аукционе Джейд.
      - Каталоги? Во множественном числе?
      - Разве я не говорила тебе? Я решила, что единственный способ управиться с этими сокровищами, это проводить торги три дня: в первый день - мебель, во второй - картины, в третий - предметы прикладного искусства.
      - В этом что-то есть.
      - Да выбора в сущности нет - или так, или тридцатйшестичасовой марафон. Восемь сотрудников целый месяц составляли перечень экспонатов. Слава Богу, что существуют компьютеры.
      Я уже договорилась с отелем, они на три дня отдают мне зал. А для приезжих покупателей я зарезервировала целый отсек в этой же гостинице.
      - Здорово придумано. Птички в клетке, к тому же во власти твоего обаяния. - Сэм вдруг нахмурился. - Но ведь понадобится охрана. Я могу прислать тебе своих людей на целую неделю.
      - В этом нет необходимости. Я обратилась в фирму, услугами которой обычно пользуется Ремингтон. Это дорого, но стоит того.
      - Я вижу, ты чувствуешь себя на коне.
      Его суховатого, слегка даже обиженного тона Джейд не заметила.
      - Надеюсь, так и есть. Знаешь, я иногда вскакиваю посреди ночи, в очередной раз вспомнив о чем-нибудь. Кстати, я говорила тебе, что мы сняли дом Мэри на видеопленку?
      - Нет. А зачем?
      - Это идея Тони. Он решил, что помимо обычных цветных фотоиллюстраций в каталоге нам следует запечатлеть на видеопленку каждую комнату в особняке, чтобы создать общее впечатление о коллекции. Конечно, каждый экземпляр в ней уникален. Но, по-моему, стоит увидеть своими глазами, как это увидела я, все это изобилие и роскошь на столах, на полках, на стенах.
      Это подстегнет интерес покупателей.
      - А также алчность.
      - Точно.
      Джейд усмехнулась.
      - Тебе кто-нибудь говорил, как ты хорошеешь, когда говоришь о деньгах? - неожиданно спросил Сэм.
      - Вообще-то, мне очень давно никто не говорил, что я красива, печально вздохнула Джейд. - А любовник мой чертовски занят. Бизнесом.
      Сэм поцеловал ее волосы, вдохнул их свежий аромат.
      - Он, наверное, безумно глуп, этот парень, - сказал Сэм и нагнулся, чтобы поцеловать ее. В этот момент раздалась телефонная трель.
      - Не подходи, - шепнул он, легонько покусывая ее шею.
      Но Джейд так и напряглась в его объятиях.
      Телефон все звонил.
      - Пожалуй, я послушаю, кто это. Сейчас самое горячее время. Боюсь пропустить что-нибудь важное.
      Джейд не сказала, конечно, что весь день сидит как на иголках, ожидая известий о Белл.
      - Алло! - Ее плечи опустились. - Да, конечно, - бесцветно сказала она. - Спасибо за звонок. Да. Я отправлюсь завтра же утром.
      Повесив трубку, Джейд повернулась к Сэму и уткнулась лбом в его грудь. Она будто хотела насытиться силой и уверенностью этого человека.
      Известие о матери было одновременно и хорошим, и плохим. Хорошо, что Белл нашли живой, плохо, что ей пришлось сделать операцию, наложить массу швов из-за автомобильной аварии, в которую она попала.
      - Сэм, ты, конечно, возненавидишь меня, но...
      - ..Но ты отменяешь нашу поездку в горы на уик-энд, - закончил Сэм. Ему пришлось подавить досаду и огорчение; он напомнил себе, что любит эту женщину со всеми ее причудами, включая работоманию.
      А ведь он отложил деловые переговоры, примчался, преодолев три тысячи миль, чтобы провести с Джейд два чудесных дня! Впрочем, удивлен он не был. Уже не в первый раз их планы рушились из-за неожиданных таинственных поездок Джейд. Поездок, которые она категорически отказывалась обсуждать. Иногда говорила просто - "Мне надо ехать", иногда - "Уехать по личному делу", а иногда вообще не утруждала себя никакими объяснениями. И все же Сэм убеждал себя, что когда-нибудь Джейд доверится ему и откроет свой секрет.
      Сейчас Джейд, конечно, видела, как он огорчен. Она погладила его по щеке, загорелой и обветренной во время полетов на личном одноместном самолете.
      - Обещаю, как только торги закончатся, я устрою нам с тобой дивный уик-энд.
      А Сэму хотелось накричать на нее. Вытрясти из нее ответ, что - или кто? - был ей важен больше, чем он. Он жаждал узнать - "Куда, какого черта, ты едешь? Зачем?" Однако прекрасно понимал, что с Джейд такой фокус не пройдет. Так что не задавай вопросов, старина, или она уйдет из твоей жизни, твердил он себе.
      Но любовь, несмотря ни на какие разочарования и обиды, продолжала жить. Сэм обнял Джейд.
      - У нас есть время пообедать вместе?
      - Если честно, - мягко шепнула она, - есть мне не очень хочется. А тебе?
      Джейд жила как бы в нескольких ипостасях - любящей матери, предприимчивой деловой женщины, сногсшибательной красавицы. Сэм любил ее всякую. Но именно такая женщина, которая смотрела на него сейчас, мягкая, беззащитная, владела его сердцем в первую очередь.
      Взгляд ее сейчас звал за собой, звал предаться любви, и Сэму показалось, что ей не просто хочется окунуться в волны чувственности, ей это необходимо.
      Не говоря ни слова, он взял Джейд на руки и понес наверх, в спальню, где хотя бы на короткое время сумел изгнать терзавших ее злых духов и демонов.
      ***
      За день до начала аукциона Джейд все-таки решила отдохнуть; она сидела дома, стремясь унять волнение пересаживанием комнатных гераней.
      В небольшую оранжерею неожиданно вошла Эдит.
      - К вам пришли, Джейд, - с удивлением сказала она. Гость был Эдит незнаком, прежде он в доме не бывал.
      Не Сэм и не Нина.
      - Кто же это, Эдит? - вытирая руки, спросила Джейд. Одета она была явно не для приема посетителей - узенькие шорты и свободная майка.
      - Это я, - раздался знакомый голос, и за спиной Эдит появился Рорк.
      Джейд побледнела - такова была ее первая реакция. В следующее мгновение она быстро посмотрела наверх: дверь в комнату Эми была закрыта, сегодня четверг, девочка в школе, слава Богу.
      - Может быть, приготовить для вас и вашего гостя чай со льдом и с лимоном? - предложила Эдит, вглядываясь в лицо Джейд. Разумеется, она не могла не заметить ее реакцию на появление Рорка.
      - Нет, благодарю вас, Эдит, - выдавила Джейд. Сухие губы едва слушались ее. - Мистер Гэллахер зашел ненадолго.
      Эдит ушла в глубь дома. Джейд повернулась, с трудом заставив себя посмотреть Рорку в глаза.
      - Вот это сюрприз, - сказала она.
      - Прошу прощения, что побеспокоил тебя дома, - заговорил Рорк. - Но необходимо, чтобы ты одобрила некоторые поправки. Все дело в лестнице и в противопожарной безопасности. Я не застал тебя ни в офисе у Сэма, ни в твоей конторе в галерее искусств, вот и решил зайти сюда В общем, внутренняя лестница в том виде, как ты предлагала, слишком узка, не отвечает требованиям безопасности. Но, может, ты согласишься с изменениями, которые внес я? Собственно, с этим я и пришел.
      Джейд взяла у него чертежи и наброски, разложила на стеклянной поверхности столика. Руки ее были перепачканы землей для комнатных цветов.
      - О, свободнонесущая?
      - Да, открытые ступени зрительно расширяют пространство. Материал тонированная сталь. Красная.
      - Интересно. Но почему именно красная?
      - Давай ты не будешь ничего решать, пока своими глазами не увидишь. В конце концов, если тебе так уж не нравится цвет, можно перекрасить.
      - Похоже, в этом что-то есть, - пробормотала она, перебирая наброски.
      - Значит, завтра - большой день?
      - Извини, что? - подняв глаза от чертежей, Джейд увидела, что Рорк смотрит на нее тем знакомым взглядом, от которого дыхание перехватывает.
      - Я про аукцион.
      - О! - Жуткое нервное напряжение так и пульсировало в ней; изо всех сил она пыталась отвести глаза от его губ, но не могла... - Да.
      Завтра начало.
      - Нервничаешь?
      - Ужасно.
      Вслух они говорили о делах, а про себя - совсем о другом. Их глаза начали свой разговор - на таком знакомом обоим языке - Ты, как всегда, будешь великолепна. - И вдруг Рорк словно переключился. - Интересно, как долго ты сможешь разыгрывать это представление?
      - Какое представление? - едва владея голосом, откликнулась Джейд. - Не понимаю, о чем ты говоришь.
      Ей сейчас просто необходимо было сбежать от пристального взгляда Рорка. Она встала с кресла и отошла в дальний угол открытой оранжереи Полуденное солнце превратило ее волосы в медный поток с вкраплениями золотых нитей.
      - Поправки твои я принимаю. Чем больше я думаю над ними, тем больше мне нравится идея тонированной стали. Красная лестница...
      - Да черт с ней, с лестницей - Рорк быстро подошел к ней, взял за плечи. - Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Я говорю о том, как ты притворяешься, что мы с тобой прежде не существовали, что не было ничего...
      - Рорк, я прошу тебя. Ты женат.
      - Спасибо, я знаю, - сказал он.
      А про себя подумал, что недолго осталось жить его браку. Он обречен на крах. И хотя он с самого начала знал, как предана Филиппа отцу, все же не подозревал, насколько сильны эти чувства. Невыносимым оказался факт, что Филиппа ставила Ричарда Хэмилтона всегда на первое место в своей жизни. Все остальное - потом.
      Даже муж. Скорее, особенно муж.
      - Но это ничего не меняет, - сказал Рорк. - Я все равно хочу только тебя. Так же, как ты - меня.
      - Нет. Я - нет, - выпалила Джейд. Но голос ее дрожал, ведь Рорк был сейчас так близко, а ее влечение к нему так сильно и безрассудно.
      - Нет? Нет? - Рорк до боли знакомым движением провел руками по ее спине, от лопаток до бедер. - Что, и ты смотришь на него, так же, как смотришь на меня? - тихо спросил он.
      - Я вообще не смотрю на тебя. Не хочу. Не хочу ни смотреть, ни.., тебя.
      Сказав эти слова, Джейд содрогнулась, ей почудилось, что ее сейчас поразит громом небесным, такой жуткой была эта ложь.
      - Неужели? - Губы Рорка изогнулись в мягкой улыбке. - Может, мы все-таки проверим это, а?
      Во рту у Джейд все пересохло. Она лишилась дара речи.
      А Рорк тем временем наклонился к ней, и в глазах его она увидела тот огонь, которому, знала, воспротивиться не сможет. Более того, она и не хотела противиться ему. Просто стояла неподвижно, не в состоянии ни двинуться, ни слова сказать. Единственное, что ей удалось, это уговорить себя остаться пассивной. Может, тогда Рорк поймет, что какой-то случайный поцелуй ничего не значит для нее. Что сам Рорк ничего для нее не значит...
      Но Джейд не была готова совладать с чувствами, которые влил в нее через этот поцелуй Рорк. И ее руки, которым следовало оттолкнуть его, уже не подчинялись разуму. Они обвили его торс, пальцы вцепились в рубашку.
      А Рорк скользнул уже под ее просторную футболку, провел по обнаженной спине, лаская кожу уверенными движениями.
      - О Боже, какая ты...
      Он привлек ее к себе ближе, крепче, и Джейд неожиданно ощутила грудью, животом, бедрами мускулистое мужское тело. И чувственный голод., жаркий и первобытный, охватил ее. Он соблазнял, искушал, звал ее к той кромке, на которую стоит только ступить - и сорвешься вниз.
      Эротические картины - яркие, красочные, влекущие - заполонили разум. И Джейд ожила, будто проснулась. Каждая ее клеточка теперь алчно требовала прикосновения мужских рук, каждая пора жадно наполнялась страстью, скрываемой так долго. Это было жутко. И прекрасно.
      Рорк погрузил пальцы в пышную гриву ее волос, перебирая их, будто огнем горящие песчинки. Запах женщины дурманил ему голову, страсть закипала в нем, угрожая смести все преграды.
      Он хотел, чтобы эта женщина лежала перед ним нагая и жаркая, он жаждал кожей ощутить горячий атлас ее тела, мечтал слышать ее стоны и крики, когда он возведет ее на вершину сладострастия, ему не терпелось, чтобы эти тонкие руки ласкали и дразнили его, хотелось, чтобы оба они довели друг друга до безумия, до умопомрачения. Рорк хотел Джейд, хотел всеми живыми волокнами человеческого существа. - Боже, как я хочу тебя, - прохрипел он, касаясь ее губ. - Здесь. Сейчас. Сию минуту, пока ни один из нас не пришел в себя.
      Он расстегнул молнию на ее шортах и погрузил руку в теплый шелк трусиков. Ее лоно было уже горячее, бархатно-влажное, готовое принять его.
      - Нет. - Джейд вдруг в ужасе рванулась.
      Жаркие нити страсти натянулись и лопнули. Не дав Рорку опомниться, Джейд выскользнула из его рук. Застегнула дрожащими пальцами шорты. Пожалуй, тебе надо идти.
      - Да что же это за наваждение такое? - изумился Рорк. - Ты можешь отрицать на словах все что угодно, Джейд, но то, что было у нас с тобой - и до сих пор есть - это реальность, Джейд, пойми! И эта реальность не отпустит тебя, даже если ты этого очень захочешь. Я хочу тебя.
      Ты хочешь меня. В чем же дело?
      - Желания недостаточно. - Все еще дрожащими руками Джейд поправляла волосы. - Кроме того, я уже говорила, ты женат, Рорк.
      - Но минуту назад ты и думать не думала об этом.
      - Да. Ты прав. - Она глубоко, судорожно вздохнула. - Я потеряла контроль над собой, - призналась она. - Но это было чисто физическое влечение. Секс в чистом виде. И не более.
      В ответ Рорк лишь недоверчиво поднял брови.
      Не более чем секс? Всматриваясь в искаженные черты ее лица, он думал, а понимает ли сама Джейд, что здорово ошибается. В чистом виде секс, примитивная половая потребность было то, что связывало Рорка и его жену Филиппу. Ни улыбки, ни вздоха. Никаких эмоций. И, конечно, никакой любви. В их жизни были только совокупления: распутные, похотливые, изощренные половые сношения, такие, что порою даже Рорк, который не без оснований считал себя изысканным любовником, вздрагивал от того, к чему принуждала его в постели Филиппа. Грубая, животная похоть - это все, что могла дать ему жена.
      Близость с ней утомляла, изматывала, а наслаждение едва ли можно было назвать острым. А последние встречи с женой вообще вызвали пугающе слабые ощущения, если вообще он испытал к ней влечение. Как это было непохоже на ту страсть, которую только что возбудила в нем Джейд.
      - Я серьезно говорю, - настаивала Джейд. - А потом даже если бы это и было не так, хотя этого не было, я.., я никогда не оставлю Сэма.
      - Вот сколько значат для тебя его деньги! И это после того как ты своими руками сколотила себе состояние? Господи, Джейд, да сколько же денег тебе надо, чтобы выдавить из себя Гэллахер-сити?
      - Деньги Сэма меня не волнуют, - вспыхнула она. - Я его люблю. И никогда не причиню ему боль.
      Рорк сложил руки на груди.
      - А мне вспоминаются дни, когда ты говорила, что любишь меня.
      - Я думала так. Но это было давно. Когда я еще не чувствовала разницы между любовью и физическим влечением. Я люблю Сэма, - повторила она. Люблю так, как никогда бы не смогла любить тебя.
      И это была правда. Рядом с Сэмом Джейд ощущала покой и уверенность. А с Рорком она будто катилась в преисподнюю.
      Рорк не знал, чего ему сейчас хочется больше - свернуть ее прелестную шейку или распластать прямо на полу, заставить ее стонать, извиваться от сладострастия и утолить, наконец-то, свой голод. Похоже, и то, и другое доставило бы ему сейчас величайшее наслаждение.
      Но он просто молча развернулся и ушел. Оставив ее в одиночестве. В трепете. В отчаянии.
      Глава 19
      Интерес к наследству Мэри Хэррингтон собрал покупателей из всех уголков Земли. На лимузинах, такси, личных автомобилях, а кто и пешком, прибывали они к дверям отеля "Фэйрмонт". По широким лестницам с позолоченными перилами из зарезервированных номеров тоже спускались гости. Все направлялись в большой бальный зал гостиницы. Перед началом аукциона предусмотрен был еще и фуршет.
      Здесь собрались игроки самого "тяжелого веса" - владельцы частных коллекций, готовые дорого заплатить, чтобы пополнить свои богатства раритетами из знаменитого "восточного клада", как все величали добро старухи Хэррингтон. Толпа была эклектична, как коллекция дилетанта: кинозвезды и отпрыски королевских семей сидели рядом, арабские шейхи, разбогатевшие на нефти, толковали о своих делах с техасскими магнатами, японские предприниматели обсуждали с завсегдатаями Уолл-стрит цены на нью-йоркскую недвижимость.
      Пятьсот предполагаемых покупателей аукциона внесли по тысяче долларов в благотворительный фонд, который недавно учредил Сэм Сазерленд. Значит, почти полмиллиона долларов принадлежит теперь будущему летнему лагерю для детей с пороками физического развития. Идея благотворительного ланча принадлежала Сэму.
      Джейд, знавшая, что все это из-за его любви к Эми, тронута была до слез, когда он впервые высказал такое предположение.
      Накануне аукциона Джейд спать не могла. В конце концов она отбросила все попытки уснуть и еще до рассвета прибыла в отель, где ранние утренние часы провела в окружении потрясающей красоты сокровищ, придирчиво сверяя в который раз! - списки и перечни.
      Напряженность, нависшую в зале перед началом этого грандиозного мероприятия, можно было, наверное, пощупать руками.
      Пока собирались гости, пока шел благотворительный ланч, будущие соперники с притворной сердечностью раскланивались, обменивались впечатлениями от дивных фотографий в каталоге Тони Ди Анджело. Покупатели делали пометки на полях, приглядывались, прикидывали. Ведь каждый уже припал сердцем к какой-нибудь безделушке. Некоторые переговаривались, некоторые обменивались мимолетными "дружескими" поцелуями, но тут же расходились в стороны, будто и не были знакомы.
      Наконец, огромные двойные двери распахнулись, и все изысканные, сдержанные манеры, которым с детства учили посетителей, улетучились как дым. Будто по выстрелу стартового пистолета они заняли кресла в зале.
      Идя к подиуму и оглядывая зал, Джейд прикинула, сколько же собралось здесь людей. Зал был полон. Все сидячие места заполнились за пару минут. Тем, кто замешкался, пришлось выстраиваться вдоль стен. Народу было больше, чем во всем Гэллахер-сити, показалось Джейд. И эта мысль вдохновила ее, доказав, какой же путь она прошла.
      Шепоток и гул в зале смолкли, когда Джейд поднялась на подиум красного дерева. Предвкушение было написано на каждом лице. Атмосфера была наэлектризована так, что Джейд будто слышала сухое потрескивание в воздухе.
      - Леди и джентльмены, добрый день, - приветствовала она аудиторию, после чего кратко обрисовала коллекцию Мэри Хэррингтон, рассказала о ее создании и о замечательной хозяйке всех этих прекрасных вещей. - Итак, мы начинаем.
      Джейд поддерживала гонку долларов на немыслимой скорости. Предполагая немалый ажиотаж на аукционе, она наняла помощников-наблюдателей вдвое больше, чем обычно: несколько молодых женщин в серых костюмах должны были следить за жестами покупателей, которые могли выпасть из внимания Джейд. А изо всех уголков зала так и летело - я даю больше, выше, еще больше, еще выше. Ее предусмотрительность сослужила добрую службу.
      Во второй половине дня было продано уже более сотни предметов мебели, и среди них удивительный покрытый красным лаком шкафчик, принадлежавший когда-то Консуэло Вандербильт - герцогине Мальборо; два шкафчика-близнеца китайской работы с декоративными панно на дверцах, где были изображены аисты, горы, травы; корпуса шкафчиков были расписаны орнаментом, замочки в дверцах были с "секретом"; ритуальный стол, инкрустированные жадеитом и перламутром.
      После короткого перерыва, во время которого подавали канапе, шампанское и чай, торги возобновились - и продолжались до позднего вечера. Джейд даже не помнила, спала ли она в первую ночь. Казалось, только сомкнула глаза, и уже пора было начинать второй день аукциона.
      Разгоряченные ажиотажем предыдущего дня, покупатели ярко показали, что же такое "аукционная лихорадка" - недуг опасный и заразный. Они отчаянно, с яростью бультерьеров сражались за древние китайские свитки-картины и за японские панно и ширмы.
      В третий, заключительный, день торгов мелькали уже астрономические цены. Публика билась за восьмисотлетний корейский селадоновый флакончик, принадлежащий династии Корио, за редкостной красоты резную жадеитовую пряжку, за очаровательную семейку вырезанных из слоновой кости собачек (XIX век), за фарфоровое ручной росписи блюдо, специально предназначенное для подачи на стол карпа.
      Карп фигурировал еще в одном лоте. Демонстрируя публике японский расшитый тончайшей металлической нитью шелковый халат, на спине которого красовались играющие блестками среди прозрачных вод рыбы, Джейд информировала аудиторию, что карп являлся на Востоке символом силы, смелости и стойкости.
      Страсти разгорались сродни старой родовой вражде. А к концу торгов эмоции, казалось, достигли предела. Двое особо отчаянных гостей чуть ли не подрались на кулачках (борцы, правда, немедленно были удалены из зала корректными и могучими охранниками). Другой незадачливый покупщик в порыве раздражения покинул зал, когда не сумел отыграть, бело-голубую чашу из храмовой утвари с ручками в виде слоновых голов, относившуюся к эпохе династии Юань.
      Лакированная шкатулка для драгоценностей, изнутри отделанная перламутром, а сверху расписанная драконами, ушла за восемь тысяч долларов; золотисто-красный лакированный китайский ящичек для игральных карт был продан за тридцать пять тысяч долларов; серебряная чаша, датированная годами царствования династии Мин, обошлась покупщику из Японии в двадцать тысяч, а сногсшибательная шестифутовая бронзовая пагода, украшенная шлемом Токагавы, обожествленного властителя эпохи Эдо, потянула на все двести семьдесят пять тысяч долларов. Эта сумма более чем в два раза превышала ту, которую десять лет назад отдала за пагоду Мэри Хзррингтон, и на пятьдесят тысяч долларов превзошла стартовую цену на этом аукционе.
      К моменту, когда последний лот - фигурка придворного вельможи династии Мин, вырезанная из целого куска природного зеленого жадеита - был продан анонимному покупщику, связавшемуся с аукционом по телефону, Джейд была измотана до последней степени.
      - Просто не верится, что всему конец, - простонала она, скидывая туфли и валясь на диван. Эти три дня она работала в лихорадочной гонке, и как ни радовало ее то, что аукцион прошел успешно, прежде всего она ощущала апатию и подавленность.
      Сэм, сидя у нее в ногах, принялся массировать гудевшие ступни.
      - Что, немного сникла?
      Джейд поудобнее устроилась на подушке и закрыла глаза.
      - - М-м-м, как приятно... Да, ты знаешь, сникла. А как ты догадался?
      Сэм пожал плечами.
      - Да я сам всегда так себя чувствую, когда наконец свершается большая сделка. Это естественно.
      - Наверное, - согласилась Джейд. Его руки волшебным образом снимали ломоту и усталость в ногах.
      - Знаешь, ты была бесподобна. Как всегда.
      Джейд улыбнулась. Если бы она опозорилась перед всем миром, Сэм, скорее всего, сказал бы те же слова. Но сейчас он говорил правду, она сама знала это. Знала, что была хороша в своей роли. И не просто хороша великолепна! Даже в "Кроникл" отметили это, особенно восхищаясь тем, как она продавала пагоду.
      Но что самое главное, после торгов к ней подошли несколько покупателей и предложили для консигнации кое-что из своих коллекций. А поскольку пополнение запасников - источник энергии для любого аукциона, Джейд не могла быть недовольной. Кроме этого, она получила несколько писем-заявок от искусствоведов и экспертов, работавших в лучших аукционных фирмах мира. Эти люди были не прочь прибыть в Сан-Франциско и устроиться на работу в "Джейд".
      Жизнь казалась безоблачной. И все же что-то беспокоило Джейд.
      - Странно, - пробормотала она, - такое чувство, будто меня уносит течение.
      - Если тебе нужен якорь, готов немедленно предложить свои услуги.
      - Якорь, который будет держать меня? Плохо представляю тебя в этой роли.
      Сэм, действительно, всегда только подталкивал ее к дерзким шагам, к отчаянным полетам.
      - А в какой же роли ты меня видишь?
      - В роли мужа, - не колеблясь ответила Джейд. - Теперь, когда аукцион "имени Мэри Хэррингтон" позади, я намерена вплотную заняться приготовлениями к нашей свадьбе.
      ***
      - Не понимаю, - недоумевал Сэм неделю спустя. - Эми же в восторге от одной мысли о нашей свадьбе. Она может быть прекрасной "цветочницей" на брачной церемонии. Почему ты хочешь, чтобы мы скрывались от мира, как два влюбленных подростка?
      - Это нужно Эми. То, что я в результате всей рекламы стала персоной известной, не должно сказываться на ней. Я не хочу, чтобы об Эми кричали газеты, - настаивала Джейд.
      На самом деле ее ужасала мысль, что Рорк и Эми могут столкнуться друг с другом. Девочка с каждым днем все больше и больше походила на отца. Те же темные вьющиеся волосы, те же синие глаза, те же жесты, манеры.
      Кто-нибудь - Сэм, или того хуже, Рорк, - обязательно заметит это. Маленькая ложь всегда влечет за собой большую, и теперь Джейд обнаружила, что почти безнадежно запуталась в паутине собственных тайн, отговорок, секретов.
      - Но Эми будет просто убита, когда ты скажешь, что ей не разрешено присутствовать на нашей свадьбе.
      - Это она переживет. (Самой ли ей не знать, как ранимо детское сердце!) Резкий ответ Джейд заставил Сэма с настороженным интересом посмотреть на нее. Он не предполагал, что Джейд вообще в состоянии в чем-либо отказать дочери. Хотя, размышлял про себя он, не разрешала же она Эми жить дома, с мамой, ходить в городскую школу вместе с соседскими ребятами. Неужели Джейд стеснялась своего глухого ребенка?
      Нет. Джейд всегда держала что-то в секрете, что-то скрывала, недоговаривала, напоминал себе Сэм. Она была невозможно замкнутым человеком, других таких Сэм в жизни не встречал. Возможно, единственной причиной этого было желание оградить Эми от лишних разговоров. Но как ни хотелось ему верить в это, индикатор "детектора лжи", который с рождения работал в сердце Сэма, то и дело зашкаливало.
      Но каковы бы ни были причины, Джейд не из тех, кто меняет свое решение.
      - А как насчет маленького компромисса?
      - Какого компромисса? - насторожилась Джейд.
      - Мы устроим тихую свадьбу - только для близких. Мы с тобой и Эми. Еще Нина, твоя лучшая подруга, и потом ей мы обязаны нашей встречей. Конечно, Эдит. И если ты не будешь возражать, я бы пригласил Уоррена.
      Уоррен Бинхэм был не только вице-президентом "Сазерленд Энтерпрайсиз", он был ближайшим другом Сэма еще с детских лет. Более сдержанный в эмоциях нежели Сэм, но такой же добрый и порядочный, этот человек понравился Джейд еще во время их первой встречи.
      Предложение Сэма она нашла замечательным.
      И сразу же согласилась с ним.
      ***
      - Как у тебя с предсвадебными переживаниями? - поинтересовалась Нина за неделю до бракосочетания.
      Они с Джейд устроили себе девичник "на двоих": сначала обед в "Л'Етуаль", потом - посещение вернисажа в Норт Бич.
      - Имеются в избытке.
      - Из-за Рорка?
      - Разумеется, нет, - покривила душой Джейд.
      - Наш маленький роман уже давно в прошлом.
      - Не понимаю, как можно отношения, в результате которых на свет появился ребенок, считать маленьким романом.
      Джейд не ответила.
      - И Рорк думает, что все в прошлом?
      - Да.
      "Когда же я перестану выкручиваться и лгать?" - подумала Джейд. Ей иногда казалось, что вся ее жизнь превратилась в мистификацию, сплетенную своими руками.
      - Потом, это уже не имеет никакого значения, потому что Рорк женат, добавила Джейд.
      - Насколько мне известно, долго это не продлится.
      - Что-то я не слышала, чтобы говорили об их разводе.
      - Только из-за того, что ты слишком занятая особа, чтобы быть в курсе всех пересудов. А мне по делам службы приходится бывать на людях, и в "Гарден Корт" я захожу, где всегда на ланч собираются всезнающие кумушки из высшего света. Так вот, они утверждают, что Рорк просто рвется с поводка своей супруги, а сама Филиппа, которая не привыкла в чем-либо себе отказывать, спит с каким-то румыном - отпрыском княжеского рода.
      - Слухи, - отмахнулась Джейд.
      - Иногда слухи оказываются правдой, - заметила Нина. - Но так или иначе, будет это иметь для тебя значение, если Рорк снова окажется один?
      - Нет, - быстро и твердо ответила Джейд.
      - И ты уверена, что делаешь сейчас правильный шаг?
      - Абсолютно. Я люблю Сэма. И он меня любит. Он даже хочет удочерить Эми. У нас будет настоящая семья.
      ***
      Норт Бич начинался с шумного поселения прибывших из Чикаго итальянцев. Улицы тогда говорили по-итальянски, видом спорта номер один были итальянские кегли-бочи, американскими сладостями не торговала ни одна лавка После Второй мировой войны усилиями таких людей, как Аллен Гинсберг и Джек Керок возникло новое поколение. Недовольные, разочарованные, бунтари в душе и изгои в жизни - такие люди теперь наводнили эти улицы. На каждом шагу встречались бородатые музыканты, поэты, в кафе и барах декламировали стихи, слушали крутой джаз, курили "травку".
      В шестидесятых-семидесятых годах Норт Бич стал своего рода Таймс-сквер в Сан-Франциско.
      Теперь кварталы его утопали в неоновых огнях, приглашающих на стриптиз-шоу, в "массажные" кабинеты, в бары-"топлесс", на сборища транссексуалов, на просмотр сомнительных кинофильмов.
      Галерея, которую искали Нина и Джейд, находилась на Грант-стрит, то есть в самом сердце квартала "лохматых". Внешний облик улиц еще сохранял признаки традиционного итальянского анклава, но огромное количество вывесок с китайскими иероглифами говорило о том, что лицо любого города меняется быстро и необратимо.
      В галерее открылся вернисаж Габриэля Деверо, скульптора из Луизианы "страны рек и ручьев". Официанты предлагали посетителям коктейли "Кровавая Мэри" вместо традиционного дешевого шампанского, что должно было навести на мысли о благополучии и процветании этого художника.
      Деревянные фигуры людей были больше натуральной величины и поражали вопиющей чувственностью. Когда Джейд осматривала скульптурное изображение совокупляющейся пары, ее вдруг пронзило острое чувство вожделения. Женщина сидела верхом на мужчине, который руками обхватил ее широко разведенные крепкие бедра.
      Тело женщины было напряжено, изогнуто, голова запрокинута - она, казалось, наяву содрогалась в волнах оргазма.
      - Миленько, а? - пробормотала себе под нос Нина.
      - Уж во всяком случае реалистично, - откликнулась Джейд. Она взяла стаканчик, предложенный официантом, сделала хороший глоток.
      Бармен явно не пожалел для коктейля специй и пряностей Джейд будто охватило огнем, вплоть до кончиков волос. Все это только усилило дискомфорт.
      Два часа спустя, уже проводив Нину в отель "Марк Хопкинс", где у нее были свои апартаменты, Джейд все еще не могла избавиться от чувственного возбуждения. Сэм, к сожалению, был в Цюрихе. Нужно проветриться и отвлечься, решила Джейд и поехала на набережную.
      Сан-Франциско уже погружался в пелену серого сумеречного тумана. Клубы его катились по всем улицам, превращая знакомые предметы городского пейзажа - фонари, пожарные краны, телефонные автоматы, урны - в таинственные бесплотные тени.
      Джейд остановила машину. Ей хотелось взглянуть, как идут дела на участке земли, который все-таки купил Сэм. Старое здание было уже снесено, строительный мусор увезен, по очертаниям нового фундамента можно было догадаться, какое же здесь вырастет сооружение.
      Она бродила по стройке, представляя, что здесь уже стоит готовый красавец-особняк, который спроектировал для нее Рорк. Джейд дала волю своему воображению. Снаружи здание будет выглядеть очень утилитарным. Современные внешние очертания, крупная кладка наружных стен, оштукатуренная в разные цвета - серый, блекло-голубой, белый, смелые линии фасада зрительно сделают дом больше, просторнее, чем на самом деле.
      Однако Рорк решил нарушить общую мягкую цветовую гамму и сделать на фасаде декоративные, очень простых форм карнизы намеренно ярких оттенков красного, желтого, вишневого.
      По его мнению, это должно наводить на мысли о том, какие страсти будут кипеть внутри этих стен.
      Огромные двери, обрамленные блоками толстого стекла, будут сверкать так же, как солнечные блики на воде за оградой набережной. По идее Рорка, солнце вообще должно щедро освещать здание и снаружи, и внутри, но так, чтобы не нарушить драматических событий, какими славен любой аукцион.
      Для внутренней отделки стен Джейд выбрала кремово-белый цвет, для пола - черный мрамор.
      Предполагалось, что глаз будут радовать неожиданные вкрапления яркого цвета - лилово-синие перила, красные стальные ступени лестницы. Это было задумано Рорком.
      - Дело движется.
      Гулко прозвучавший в тумане низкий мужской голос, казалось, раздался прямо над ухом.
      Вздрогнув, Джейд быстро обернулась и увидела, как из серой пелены тумана к ней приближается Рорк. Шаги его были почти неслышны, будто тигр крадется по мягкому ковру.
      - Вот не ожидала тебя здесь встретить.
      - А я не ожидал встретить здесь тебя. Я считал, что ты должна готовиться к своей свадьбе.
      - Мы с Ниной обедали в городе. Наверное, надо было ехать домой, но что-то привело меня сюда.
      - Знакомое чувство.
      - Ты часто здесь бываешь?
      - Разве ты забыла, что это моя работа? А вообще, да, я частенько заглядываю сюда по дороге домой.
      - А я размечталась, какой же здесь будет дом, - призналась Джейд.
      - Здесь будет твоя сцена.
      - Я понимаю, что это звучит очень эгоистично, но...
      - Нет. Именно так - сцена, - негромко сказал Рорк. - Не забывай, Джейд, я видел тебя на подиуме аукциона. Дай тебе молоточек в руку - и ты превращаешься в чертовски потрясающую актрису.
      "Да я и без молоточка чертовски потрясающая актриса", - мрачно подумала Джейд В конце концов, ведь удалось же ей убедить Рорка, что она не любит его.
      - Здание будет замечательное, я твердо это знаю. Сэм прав - свое дело ты делаешь здорово.
      Рорк пожал плечами - Ты оказалась легким клиентом, потому что твердо знала, чего хочешь.
      - А был момент, когда ты ставил мне это в укор.
      В начале обсуждения проекта они спорили о том, не нарушит ли "священнодействие торгов" яркий солнечный свет, проникающий сквозь прозрачные стеклянные панели, выходящие на набережную. В качестве компромиссного варианта были выбраны матовые стеклоблоки.
      Рорк сунул руки в карманы куртки, оглядел - в который раз! - еще пустую стройплощадку.
      - Может, тебя это разочарует, но, несмотря на все, что случилось, мне нравится наша совместная работа, нравится, что мы оба - и ты, и я вкладываем часть себя в наше будущее "детище".
      С мучительным чувством вины Джейд подумала об Эми, попыталась отогнать эти мысли - тщетно. Над ледяной водой залива низко носились чайки, охотясь за рыбой, их гортанные резкие крики эхом отдавались от стен скрытых туманом соседних зданий.
      - Пожалуй, мне пора домой, - опустив глаза, сказала Джейд.
      - Невеста спешит к венцу. - Его голос был сдавлен, как от боли. Подумать о причинах этой боли Джейд не решилась. Ночной бриз растрепал ее волосы, бросив на лицо несколько шелковистых прядей. Рорк осторожно убрал их со лба. - Можно задать тебе деликатный вопрос?
      Джейд подняла голову и встретилась с глазами Рорка. Огромные от раздираемых чувств его глаза завораживали Джейд - как всегда. Даже сильнее.
      - Я не...
      - Ты счастлива? С Сэмом?
      - Да. - Это был почти шепот, но это была правда. - Да, счастлива, чуть громче повторила она.
      Рорк глубоко вздохнул.
      - Я рад.
      - Ты? Правда?
      - Похоже, ты удивлена?
      Джейд оставалось только пожать плечами. Потом она отвернулась, сделав вид, что ее заинтересовал дальний маяк, освещающий судам вход в залив. "Если бы были в жизни маяки, - печально подумала она, - которые освещали бы будущее".
      - Я думала, ты сердишься. Обиделся. Потому что... - Джейд замялась, слова будто не хотели слетать с языка.
      - Потому что ты любишь Сэма, а не меня?
      Говорить она не могла, в горле стоял комок, лишь кивнула.
      - Я сердился. Мне было обидно, - признался Рорк. - Горько, оттого что все у нас с тобой так вышло, обидно, потому что я никогда не понимал, что же изменилось за те чертовы четыре недели между Серифосом и Нью-Йорком...
      Но то, что мой брак оказался более чем неудачным, вовсе не значит, что этого же я желаю тебе.
      Оба замолчали. Мучительной была эта тишина. Неожиданно Рорк провел тыльной стороной ладони по щеке девушки.
      - Надеюсь, Сэм понимает, что он - очень счастливый человек, пробормотал он. Столько теплоты в его голосе Джейд не слышала со времен Серифоса.
      Рорк снова сунул руки в карманы, сделал шаг в сторону. Джейд пошла к машине. Садясь за руль, она все еще чувствовала на себе его взгляд.
      Джейд ехала домой, пробираясь по туманным ночным улицам, и все повторяла и повторяла себе, что ее должно радовать, как они расстались с Рорком. После стольких слов, после стольких лет наконец-то они были свободны друг от друга.
      Однако такого чувства потери, как сейчас, ей еще переживать не приходилось.
      ***
      Большинство молодоженов могли бы только мечтать о медовом месяце, который провели супруги Сэм и Джейд Сазерленд в белоснежной, заросшей розовато-лиловой жимолостью вилле в местечке Портизано, на итальянском курорте Амальфи. Сэм и Джейд наслаждались то прогулками по серебристому от лунного сияния пляжу, то солнцем и теплом, то ласковой пеной прибрежных волн.
      Они часто и подолгу бродили у моря ночью.
      Они занимались любовью где хотели и когда хотели - и на веранде своего уединенного коттеджа, и в прозрачнейшем голубом бассейне в садике у виллы, и на яхте, которую Сэм арендовал на время отдыха, и на огромной ручной работы деревянной кровати...
      И если вдруг каменистый берег, теплое солнце, тишина и напоминали Джейд Серифос - и Рорка! - она отбрасывала эти наваждения.
      За день до возвращения в Сан-Франциско они сидели за столиком в беседке, увитой ветвями лимоновых деревьев и виноградными лозами Густой, пряный аромат цветов, растущих, казалось, всюду, смешивался с соленым морским запахом, создавая изысканный и соблазнительный коктейль. Джейд всматривалась в бесконечную синеву моря; где-то на лазурных волнах скользила яхта, белоснежный ее парус трепетал на ветру.
      - Счастлива? - наклонился к ней Сэм, сжал ее руку.
      Джейд улыбнулась.
      - Ты читаешь мои мысли. Я как раз силилась вспомнить, была ли в жизни так безмятежна и радостна.
      Наслаждаясь теплым солнцем, Джейд вытянула ноги, положив их на соседнее кресло, полюбовалась своим загаром. Кожа ее приобрела мягкий золотистый оттенок, но по сравнению с публикой, населяющей курортный городок в разгар сезона, она была просто бледной.
      В Портизано, похоже, никого не волновали ни морщины, ни солнечные ожоги. Нагота здесь была излюбленным фасоном одежды, самым популярным цветом, но не костюмов, а кожи, был цвет красного дерева. Пожилые европейские аристократы чуть ли не с гордостью демонстрировали свои сухие, жилистые тела и подагрические ноги.
      А вечерами, нарядившись в туалеты от Валентине и Оскар де ла Рента, они драгоценностями отводили чужие взгляды от своих морщин.
      А драгоценностей было предостаточно! И каких! Опытным взглядом аукциониста Джейд безошибочно определяла, что любой из гарнитуров, надетых на пальцы, шеи, в уши, мог бы обеспечить всему третьему миру безбедную жизнь до начала двадцать первого века.
      - Я, наверное, могла бы жить здесь вечно, - сказала она Сэму.
      - Пожалуйста. Это возможно.
      Джейд удивленно взглянула на него - в его выражении лица не было и намека на лукавство или шутку.
      - Сэм, что ты, я просто фантазирую. В нашем мире у нас столько обязанностей. Эми...
      - Эми здесь очень понравится.
      "Справедливо замечено", - подумала Джейд, а вслух сказала:
      - А как же работа?
      - Я могу управлять своей компанией и отсюда. Или, черт возьми, я могу продать все до последней лавчонки и устроить спокойную жизнь моей красавице-жене и ребенку!
      А ведь он не шутит, поняла Джейд.
      - Но я не могу делать свою работу на таком расстоянии от офиса.
      Сэм пожал плечами.
      - Здесь "обитают" такие деньги, что можно смело переносить сюда любой аукцион.
      И это тоже правда. Помимо европейских банкиров и предпринимателей, на этот курорт наведывались и люди творческие. Джейд видела среди "отдыхающих" и Франко Дзефирелли, и Гора Видала. А накануне вечером в пляжном ресторане обедала с друзьями Жаклин Кеннеди-Онассис.
      - Но мы столько денег вложили в строительство на набережной Эмэбаркадеро.
      - Деньги, - откликнулся Сэм. - Деньги.
      Хочешь верь, дорогая моя, хочешь нет, но счастья на деньги не купишь.
      "Не купишь, - молча согласилась с ним Джейд, - но они чертовски облегчают жизнь".
      - Все это прекрасные фантазии, - сказала она. - Давай лучше оставим все как есть.
      Никогда Сэм не встречал женщины более непоседливой и неспокойной. Для него лично идея бросить всю эту гонку в бизнесе, всю эту "мышиную возню", обосноваться в тиши, чтобы провести остаток жизни с любимой женой и крошкой Эми, была не только приемлемой, но и желанной.
      Но Джейд такой вариант не подходит. Сколько же денег ей хочется заработать? Каких высот, какого успеха ей надо достичь, чтобы наконец избавиться от преследования неведомых темных сил, которые лишают ее покоя?
      Сэм хотел обнять ее крепко-крепко, утешить, успокоить, сказать, что он всегда и везде будет защищать ее. Но он понимал, что может этим еще больше разбередить ей душу, поэтому поступил иначе.
      - Скажи, ты горишь желанием отправиться сегодня на яхте? - спросил Сэм.
      В его глазах была страсть, и взгляд Джейд засветился тем же.
      - Пожалуй, - медленно сказала она, потягиваясь и соблазнительно улыбаясь, - но с большим удовольствием я бы вздремнула.
      И они ушли в спальню, где и провели весь этот длинный, жаркий безмятежный день.
      Много часов спустя, наслаждаясь сладкой истомой, которая всегда охватывала ее после близости с Сэмом, Джейд вдруг - как при вспышке молнии - поняла, что незаметно, чудесным образом, но к ней пришло дивное чувство: она до одури и дрожи в коленках влюбилась в собственного мужа.
      Глава 20
      Джейд, которая надеялась потихоньку "проскользнуть" через все свадебные мероприятия, однако, не очень удивилась, когда после возвращения из свадебного путешествия обнаружилось, что Нина и Сэм сговорились все-таки устроить прием.
      - По крайней мере, вы могли бы что-нибудь попроще придумать, посетовала Джейд, наблюдая за одетыми в ливреи официантами, которые курсировали по дому, предлагая всем ледяное шампанское в хрустальных бокалах.
      - Поверь мне, Джейд, - ответила Нина, - слово "попроще" и норов твоего супруга сочетаются с большим трудом. Ты видишь струнный квартет, что играет в холле?
      - Вот именно его я и имела в виду...
      - Спешу сообщить, что Сэм сначала собирался пригласить сюда Симфонический оркестр Сан-Франциско. Ты не представляешь, чего мне стоило уговорить его ограничиться несколькими музыкантами. А если бы Глория Штайнем прослышала, сколько женской лести вылила я на твоего муженька, сколько чар употребила, чтобы убедить его, что фонтан с шампанским - это уже перебор, она потеряла бы ко мне всякое уважение.
      Джейд взглянула в дальний угол огромной гостиной, где за стойкой хозяйничал лично Сэм Сазерленд. Похоже, он упивался атмосферой праздника.
      - Спасибо, что Рорка не пригласили, - пробормотала Джейд, предварительно удостоверившись, что рядом нет чужих ушей.
      - Ну, это не моя заслуга. Он был в списке гостей, который составил Сэм, но, как выяснила я у секретаря, Рорк сейчас в Бразилии. Кажется, он собирается браться за проект новой гостиницы в Рио-де-Жанейро.
      Как бы там ни было, Джейд была рада, что его нет. И хотя она спрятала свои трепетные и тревожные чувства к нему в самый дальний уголок души, уверенности, что она сможет спокойно общаться с ним иначе, чем по служебной необходимости, не было.
      Начались неизбежные поздравления и пожелания новобрачным, к концу которых Джейд стало казаться, что улыбка навсегда застыла на ее лице. Улучив удобный момент, она выскользнула из гостиной и прошла в библиотеку. Ее внимание привлекла забытая на одном из столиков папка с деловыми бумагами из тех, которыми пользовался Сэм. Слова на обложке этой папки были пугающе знакомыми. Разве не их с детства видела она на каждом шагу в городе? Джейд решила поближе рассмотреть эту находку, как вдруг в библиотеку вошел Сэм.
      - Вот ты где, - сказал он, - а я уже соскучился.
      - Да я вышла только на минутку, дорогой.
      - Правда? А мне она показалась вечностью. - Его улыбка исчезла, в глазах мелькнула тревога, потому что он заметил, как бледна Джейд. - Что-то неладно?
      - Нет-нет.
      Но руки у нее дрожали.
      - Ты ведь не сердишься, Джейд? За то, что мы с Ниной тут устроили?
      Искреннее беспокойство, немного расстроенное его лицо заставило сердце Джейд сжаться от умиления. Но тревога не проходила. Она взяла в руки папку и будто впервые прочитала вслух:
      - Компания "Гэллахер: газ и нефть". Я не знала, что ты и в нефтяном бизнесе сведущ.
      А Сэма такой неожиданный поворот в разговоре взволновал еще больше.
      - Ты уверена, что ни капли не сердишься?
      - Совершенно уверена. Не сержусь. Значит, ты собираешься заняться энергоносителями?
      - Да нет. Но Уоррен случайно выяснил, что эта компания из Оклахомы кстати, слишком уж рассредоточенная - подыскивает дополнительные источники финансирования. Уоррен подумал, что это может заинтересовать меня.
      - Ты считаешь, это будет благоразумно?
      Учитывая все стычки с экологами, которые устраивают сейчас нефтяные отрасли?
      - Но, Джейд, у меня даже и в мыслях не было заливать нефтью наш залив.
      Сэм смотрел на нее. Смотрел пристально, пытливо. Джейд с трудом говорила обыденным тоном.
      - И тем не менее, я не думаю, что в глазах общественности с твоей стороны это будет удачный шаг.
      Она прекрасно понимала, что Сэму ее поведение кажется крайне странным. Ни разу за все эти годы, что они провели рядом, ни разу Джейд не вмешивалась в его бизнес. Да, она была в курсе его дел, он многое рассказывал ей. Обсуждали они и подробности, советовались, но это касалось только рекламной кампании "Тигрицы".
      - Ты не хочешь, чтобы я вкладывал деньги в нефть и газ некоего Гэллахера?
      - Ну, зачем так? - быстро ответила Джейд. - Я не имею права указывать тебе. Просто считаю, что над этим стоит еще подумать.
      Его глаза требовательно искали в ее лице ответа к загадкам. С огромными усилиями Джейд удалось справиться с собой и сохранить невозмутимый вид.
      - Черт побери, - пожал плечами Сэм, - да я и не собираюсь бросаться в это очертя голову, - сказал он, откладывая в сторону папку с бумагами.
      Джейд от облегчения чуть не застонала.
      - А что касается сегодняшней вечеринки... - снова заговорила она, обнимая его за шею.
      - О Боже, - перебил Сэм, прижав Джейд к себе, - так я и думал, что ты сердишься.
      - Я хотела сказать совершенно о другом. - Она встала на цыпочки и ласково поцеловала мужа. - Это я была не права. Мне следовало сообразить, как важны все эти свадебные церемонии для твоего бизнеса.
      - Ты что же, думаешь, из-за этого я и устроил прием? - удивился Сэм и слегка отстранил Джейд. - Да я пальцем теперь не пошевельну ради бизнеса. Джейд, милая, я так счастлив, что мы поженились. Я просто хотел поделиться своей радостью с нашими друзьями.
      Открытый, очень контактный человек, Сэм сходился с людьми легко и быстро. Друзей у него было пруд пруди. С другой стороны, Джейд, у которой, конечно, была масса деловых знакомств, никого из тех, кто заполонил сегодня их дом, не могла назвать своими близкими друзьями, за исключением, разумеется, Нины и Эдит.
      - Знаешь, как бы ни было, я рада, что вы с Ниной "подстроили" этот сюрприз.
      - Может, ты повторишь это и после того как я сообщу тебе, кто только что приехал?
      По его взгляду Джейд догадалась, о ком идет речь.
      - Твои дети?
      - Все трое - собственной персоной. И все трое изнывают от нетерпения скорее высказать наилучшие пожелания их новоявленной мачехе.
      - Насколько я знаю Монику, она наверняка уже зовет меня "дражайшей".
      После довольно неудачного знакомства Джейд с молодыми Сазерлендами, было еще несколько встреч с ними, но не более дюжины за все это время. И ни одна из них не была хоть сколько-нибудь приятной.
      - Наступит день, - сказал Сэм, когда они выходили из библиотеки, - и дети поймут, что за чудесный ты человек.
      - Не надо высоких слов, - отшутилась Джейд.
      Общий разговор в гостиной замер, когда в дверях ее появилась молодая миссис Сазерленд.
      Жадные до острых ощущений, приглашенные переводили взгляды с четы новобрачных на недоброго вида тройку молодых людей, стоящих посреди комнаты. Взгляды этих троих целились прямо на виновников торжества.
      - Моника! - воскликнула Джейд, освещая всех самой лучезарной и ослепительной улыбкой, чем владела профессионально. - Адам! И Майкл!
      Какой приятный сюрприз!
      Общий вздох облегчения прокатился по комнате, когда Джейд обняла падчерицу, не обращая внимания на то, что сама Моника оставалась при этом холодной и неподвижной, как скала. К концу вечера Джейд получила убедительные доказательства их враждебного к ней отношения.
      Джейд как хозяйка заглянула на кухню, чтобы посмотреть, как дела с горячими закусками.
      Здесь-то Моника и загнала ее в угол - буквально.
      - Сдается мне, ты думаешь, что выиграла сражение, - сходу бросила дочь Сэма.
      В одной руке она держала зажженную сигарету, в другой - бокал шампанского. Сразу было ясно, что это сегодня не первая ее порция спиртного. Движения ее были порывисты, и когда она наклонилась, чтобы, вероятно, посмотреть Джейд в глаза, шампанское выплеснулось из ее бокала, оставив мокрые следы на подоле платья.
      Официанты и кухонная челядь притворились, что заняты своими делами и ничего не замечают.
      - Я и не подозревала, что принимала участие в сражении.
      Моника долго не отводила взгляд, затем вызывающим жестом швырнула на кафельный пол окурок и раздавила его изящной туфелькой.
      - Значит, ты еще и лгунья. Мало того, что потаскушка.
      "Это дочь твоего мужа, - твердила себе Джейд, - подвыпившая дамочка".
      Моника потянулась за открытой бутылкой вина, стоявшей на кухонном столе, налила доверху свой бокал, вновь закапав свое шикарное черное платье от Билл Блаз.
      - Может, тебе уже достаточно? - спокойно поинтересовалась Джейд.
      - Чего мне предостаточно, так это тебя, - указывая бутылкой на Джейд, процедила Моника. - Адам и Майкл все уверяют меня, что ты - просто очередная пассия нашего папаши. Но я-то знаю. Я как только увидела тебя, сразу поняла, что ты матерая охотница за золотишком, которая если уж схватит, то намертво.
      - Я люблю твоего отца и...
      Неверным движением Моника отмахнулась от нее. Прямо перед лицом Джейд мелькнули пальцы с идеальным маникюром.
      - Единственное, что ты любишь - это деньги. И не пытайся разубедить меня, потому что всякий знает, что знаменитой и великолепной Джейд движет прежде всего Его Величество Доллар.
      - Но это не правда!
      - Неужели? - Теперь уже лицо Моники было в нескольких дюймах от Джейд, она явственно ощущала запах алкоголя и табачного дыма.
      Тяжелый дух "Пуазон" заполнил кухню ядовитым облаком. - Признайся, Джейд, а вышла бы ты замуж за моего папочку, если бы он был грязным нищим лесорубом, как в молодости?
      - Вопрос неуместный, - возразила Джейд, - потому что он не лесоруб. Миллионы были уже при нем, когда мы встретились.
      - Что верно, то верно, - Моника двусмысленно, угрожающе усмехнулась. Но ведь сермяжная правда, Джейд, в том, что тебя интересует исключительно его банковский счет.
      Запрокинув голову, она покончила с очередной порцией шампанского.
      - И ты знаешь это. И я знаю, - продолжала Моника. - Да любой в Сан-Франциско знает, чего ты добиваешься. Кроме отца. Вот уж воистину седина в голову, бес в ребро.
      Взгляд ее по-прежнему оставался ледяным и неприязненным.
      - Интересно, Джейд, какая ты была, затащив впервые моего папашу в постель? Небось прикрыла глазки, стонала, а сама прикидывала, сколько денежек тебе достанется, подсчитывала все, пока он не кончил?
      Резкий хлопок - как выстрел - раздался в комнате. Джейд влепила Монике пощечину.
      - Если это твой коронный удар, - процедила Моника, - то худо дело. Ты можешь выиграть одно сражение, другое, третье, но в этой войне тебе не победить.
      Развернувшись, она удалилась из кухни. А Джейд мучительно думала, что же она скажет теперь Сэму.
      На деле вышло иначе. При всей ненависти к Джейд, никто из детей Сазерленда, включая Монику, не горели желанием конфликтовать с отцом.
      Шли дни, недели, но не было признаков того, что Моника поведала Сэму о стычке с Джейд.
      В надежде, что все угрозы и болтовня Моники - результат хмельного действия шампанского, молчала и Джейд.
      ***
      - Этому я не верю!
      Джейд стояла лицом к лицу к Питеру Спенсеру, владельцу галереи Кэрмел, с которым уже несколько раз имела дело. Недели за две до Рождества Джейд приобрела у одного частника-коллекционера восхитительного Ренуара, которого очень скоро продала Спенсеру. И вот Питер Спенсер явился к ней в офис и обвиняет ее в продаже подделок.
      - Не может быть! - настаивала она. - Я приобрела ее из надежных рук.
      - "Надежные руки" тоже могут быть обмануты, - заметил он.
      - Знаю. И если у меня есть какие-то сомнения, я выставляю гриф "за что купили, за то продаем" <"As bought" - товар, купленный готовым; иногда покупайте на свой страх и риск.>. Я взяла за правило делать предпродажную экспертизу, даже если источник надежный и солидный. Так было и с этим Ренуаром - я проверяла картину в лучшей лаборатории; они провели хроматографическое исследование, сделали спектроскопию, рентгеноскопию, проверили абсолютно все.
      - Тогда, вероятно, следует проверить лабораторию, - вкрадчиво сказал Спенсер, протягивая Джейд отпечатанное на машинке заключение другой лаборатории.
      Она пробежала глазами несколько строк и похолодела.
      - Это похоже на какое-то Недоразумение.
      При таком расхождении оценок.. - признала Джейд. Голос ее звучал удивительно спокойно, хотя сердце готово было разорваться. Она подошла к своему письменному столу красного дерева, который отыскала в антикварной лавке в Монтрей, и достала чековую книжку.
      - Разумеется, я выясню все обстоятельства этого неприятного дела, пообещала она. - Но уже сегодня готова возместить вам сумму, за которую вы приобрели картину, а также ваши расходы на экспертизу.
      - Боюсь, так дело не пойдет.
      Серебряной авторучкой "Мои Блан" Джейд уже собиралась заполнить чек, но после этих слов замерла.
      - Что значит - "не пойдет"? - пристально глядя на него, спросила она.
      Спенсер молчал, изучая свои идеально отполированные ногти. Пауза явно затянулась. Наконец он заявил:
      - Думаю, мое молчание об этом мошенничестве обойдется вам, по крайней мере, в четверть миллиона долларов.
      - Двести пятьдесят тысяч долларов?! Да это шантаж!
      - Возможно. - Его улыбка превратилась в злобную ухмылку. - Но если вы намерены проталкивать на торгах фальшивки, - угрожающе произнес Спенсер, соблаговолите усвоить, что за это надо платить деньги, моя дорогая.
      Джейд была в ярости. Она понимала, что он не блефует. У нее не было иного выбора, кроме как принять его условия. Она заполнила чек на требуемую сумму, про себя поклявшись, что до гроба не позволит этому ужасному человеку даже близко подойти к ее аукциону.
      Оставшись одна, Джейд в буквальном смысле слова схватилась за голову как она могла так попасться?
      - Конечно, я не первая остаюсь в дураках, - докладывала она Сэму. Даже музей "Метрополитен" был, как говорится, схвачен однажды за руку, когда обнаружилось, что их потрясающий кубок Роспилгьози, тот самый, который они многие годы экспонировали в залах Возрождения, вовсе не был сделан знаменитым Бьенвенуто Челлини, а в девятнадцатом веке был сработан Рейнгольдом Вастерсом.
      Безусловно, Вастерс - ювелир от Бога, и при этом гениальный мастер подделки, - признала Джейд, - и его работы в наши дни уходят за огромные деньги. Но это не умаляет оплошности музей "Метрополитен".
      Потом, конечно, общеизвестный факт, что в Британском Музее много лет простояло надгробие якобы шестнадцатого века - только потому, что англичане "завидовали" Лувру, где стояло точно такое же. Они прекрасно знали, что демонстрируют подделку.
      Джейд тараторила, не переводя дыхания.
      - А ты слышал о Хансе ван Меегерене, об этом знаменитом голландском фальсификаторе, который во время Второй мировой войны...
      - Джейд, дорогая, - перебил ее Сэм, - остановись. Я тебе верю Кого ты стараешься убедить? Меня? Или себя?
      - Себя, наверное, - тихо вздохнула Джейд.
      Когда повторная экспертиза подтвердила то, о чем Говорил Спенсер, Джейд впала в тоскливое отчаяние. Но при этом разгневалась страшно.
      Она не привыкла сдаваться без боя, поэтому наняла частного детектива, который специализировался на кражах музейных ценностей, антиквариате и подделках. Основными его клиентами были страховые компании. Несмотря на репутацию лучшего в своем деле сыщика, он обитал в конторе на одной из улиц района Мишн, где все дома до второго этажа "украшены" уличной графикой. Офис, расположенный прямо над ломбардом, не особенно вдохновил Джейд.
      Хозяин его, частный детектив Мики Маклафлин был рыжеволосый человек, с приплюснутым носом, лицо его почти сплошняком покрывали веснушки. Судя по всему он старательно накачивал мускулатуру - от бицепсов буквально разрывались короткие рукава рубашки. Одет Маклафлин был в потертые джинсы и кроссовки, и как ни старалась Джейд представить его завсегдатаем мира антиквариата, ничего у нее не получалось.
      Она присела на краешек расшатанного стула; сумочку держала на коленях, можно было подумать, она боится, как бы этот рыжеволосый гигант не отнял ее.
      - Да знаю, знаю, - весело сказал он, будто угадав мысли посетительницы, - видок у меня неподходящий. Но поверьте, вы чертовски удачно вложите ваши денежки, если наймете Мики Маклафлина.
      - Я наслышана о ваших успехах. И знаю, как бывает порою обманчив внешний вид.
      Мики откинулся на спинку кресла, сложил на груди руки и сказал:
      - Итак, почему бы вам не поведать, что же привело вас сюда.
      Джейд подробно изложила все, что случилось с "ее" Ренуаром, после чего Мики быстро спросил:
      - Ну, и кто же ненавидит вас настолько, чтобы устроить такой сюрприз?
      - Я полагала, что выразила свою точку зрения достаточно четко, - сухо ответила Джейд. - Совершенно очевидно, что Питер Спенсер - один из участников этой авантюры. Шантаж, подделки... Я хочу нанять вас, чтобы вы достали доказательства этого.
      - Спенсера я знаю, - отмахнулся Мики, - и поверьте мне, милочка, он так примитивен и глуп, что не в состоянии подделать даже колоду карт. Поэтому мы возвращаемся к вопросу, который я задал - кто вас ненавидит? Есть ли у вас враги?
      Маклафлин налил ей минеральной воды.
      Имя Кинлэна Гэллахера пришло" на ум первым, но Джейд чувствовала, что такие методы - не в его стиле. Кинлэн не столько хотел уничтожить жертву, сколько хотел насладиться видом ее крови.
      Джейд сделала глоток.
      - Не знаю.
      Мики пожал плечами.
      - Черт возьми, но кто-то же затеял все это.
      Однако не волнуйтесь. В мире антиквариата царит порок кровосмешения. Пройти по следам этого мошенничества будет не очень трудно. Много времени не потребуется.
      Вопреки опасениям Джейд, Мики Маклафлин подтвердил свою блестящую репутацию. Всего через две недели после того как Джейд выписала Спенсеру пресловутый чек, детектив пригласил ее в бар на Сент-Френсиз Фонтейн, где в уютной кабине она смогла прочитать его сообщение.
      - Просто не могу поверить, - откладывая бумаги, сказала она, откинулась назад и уставилась в потолок, стараясь привести в порядок бешеный круговорот мыслей. - Женщина, у которой я приобрела это полотно, училась в колледже вместе с Моникой Сазерленд?! Но как же вам удалось выяснить это?
      Маклафлин развел руками.
      - У меня есть свои источники информации.
      И все они уверяют, что если в один прекрасный день вы свалитесь в воду и станете завтраком для акул, девчонка Сазерленда даже не шелохнется.
      Он шумно допил через соломинку остатки бананового коктейля.
      - Убийцу-профессионала она нанимать не стала, - задумчиво пробормотала Джейд, - но предприняла не менее надежные действия, чтобы разделаться со мной.
      Джейд еще не представляла, какую же сложную сеть сплела Моника, осуществляя свою месть.
      - Но как она все это устроила?
      - В общем-то, это было несложно, - сказал Мики. - Бывший муж Моники, итальянец, - художник. Вот и весь ответ.
      - Несостоявшийся художник.
      - Да, все его работы - барахло и халтура, - согласился сыщик. - Но это не помешало парню найти свою золотую жилу в искусстве. По сообщениям моих людей из Интерпола и Таможенной службы, Ник Бранзино ловко наживается на подделках.
      - Вы шутите! - воскликнула Джейд. "Бывший муж Моники - мошенник? Неужели и Сэму об этом известно? Скорее всего, нет", - решила Джейд.
      - Боюсь, что шутками здесь и не пахнет.
      Власти давно пытаются выследить его и поймать за руку, но он ловок и увертлив. Похоже, что ему пособляют местные власти; стоит только полиции подобраться к нему поближе, кто-то предупреждает его - и птичка улетает.
      - Но ведь все картины проходят экспертизу, и не одну, - возразила Джейд, которой никак не верилось, что Моника способна на такое дьявольское деяние.
      - Один из секретов скандального успеха Бранзино в том, что он, судя по всему, владеет методом "состаривания" холста и красок. К сожалению, еще не все эксперты и лаборатории в состоянии определить это. После тщательной обработки полотна Бранзино начинает махинации с фамилиями: из чьей коллекции работа, кто продавец и так далее. Часто при этом он пользуется именами уже скончавшихся людей, подделывая документы, что именно они продавали эти картины, или прикрывается фамилиями обедневших аристократов, которые не всегда щепетильны, если им посулить энную сумму, но всегда вызывают уважение у покупателей.
      - Моника всерьез ненавидит меня, - вздохнула Джейд, выслушав все это.
      - Весьма вероятно, - бодро согласился Мики. Но заметив расстроенное лицо Джейд, участливо заметил:
      - Надеюсь, это не вызовет осложнений в ваших отношениях с супругом.
      Джейд смотрела в окно, где видна была ограда парка, сплошь расписанная местными "талантами" - мексиканскими, колумбийскими, гватемальскими, никарагуанскими художниками-самоучками.
      - Нет. Осложнений не будет, - тихо, но твердо сказала она. - Потому что Сэм ничего не узнает.
      В тот же день Джейд отправилась к Монике, которая жила на Рашн Хилл. Слуга - сальвадорский мальчишка - сообщил Джейд, что его хозяйка сейчас в саду. Он предложил гостье подождать в гостиной и побежал с докладом к Монике.
      - Кого я вижу! - без тени энтузиазма воскликнула та, появляясь в гостиной. - Вот не думала, что у тебя хватит духу прийти сюда - после того, что ты сделала.
      - А что я сделала? - поинтересовалась Джейд. - Ты снова говоришь о браке с твоим отцом?..
      - Я говорю о том, что ты прибежала к нему с этой мерзкой небылицей о том, что я в сговоре с Питером Спенсером, что мы якобы намеренно продали тебе фальшивку, а затем шантажировали тебя.
      Едва не срываясь на крик, Моника с угрожающим видом приближалась к Джейд. Шаги ее, как автоматная очередь, застучали по мраморному полу.
      - Что ты несешь?! Я не собиралась рассказывать Сэму о твоих подвигах. Единственное, что привело меня сюда, это желание сообщить тебе, что если ты не оставишь свою вендетту, очень скоро узнаешь, что я гораздо жестче и безжалостнее, чем кажусь на первый взгляд.
      Моника сложила руки на обтянутой шелком груди. Она не сводила с Джейд глаз.
      - Ты лгунья. Ты грязная потаскуха, - процедила она. - Разве могла бы ты не нажаловаться старому доброму Сэму? И тебе, конечно, оч-чень приятно будет узнать, что он был здесь сегодня утром и пригрозил, что вычеркнет меня из своего вонючего завещания, если я только пальцем трону его драгоценную женушку.
      Джейд поняла, что каким-то образом Сэму стало известно об уловках Моники, и он выяснил это даже раньше самой Джейд. Странно. Сэм был в ярости, гнусный шантаж Спенсера возмутил его.
      Скорее всего, он нанял своего детектива, который раздобыл те же факты, что и Мики Маклафлин.
      - Я сама узнала обо всем меньше часа назад, - возразила Джейд, - и собиралась оставить этот инцидент между нами.
      - Ну, тогда я - русская царица Екатерина, - дрожащим от сарказма голосом выпалила Моника. - А теперь ты можешь торжествовать и с этим выметаться к черту из моего дома. Пока я тебя не вытолкала.
      Джейд не стала испытывать твердость ее характера. Ненависть Моники была так сильна, что о доверии и мире речи не было.
      Поздним вечером, когда Джейд и Сэм лежали на уютной огромной кровати, купленной на распродаже коллекции Мэри Хэррингтон, Джейд завела разговор о Монике.
      - Я люблю тебя, Сэм Сазерленд, - сказала она, подробно сообщив мужу о встречах сначала с Мики Маклафлином, затем с Моникой. - Я люблю, когда ты заботишься обо мне. Но в своих сражениях я должна драться одна.
      Сэм тронул локон ее шелковистых волос, задумчиво перебирал их и молчал.
      - Говорил я тебе когда-нибудь, как люблю твои волосы? - наконец вымолвил он, будто не слышал предыдущей тирады Джейд.
      - Конечно, говорил, и я никогда не устану выслушивать это. Но ты не увиливай от нашей тепы.
      - А я не увиливаю, Джейд, - возразил Сэм. - Я просто пытаюсь привыкнуть к мысли, что ты, оказывается, не всегда нуждаешься во мне.
      - Совершенно не так. Ты мне всегда нужен.
      Нужна твоя любовь, твоя сила, энергия, твоя поддержка и...
      - Но любовь моя должна ограничиваться твоим желанием лезть в драку в одиночку.
      - Нет, не в одиночку. - Джейд посмотрела в глубокие глаза мужа. - Как же - в одиночку, когда я знаю, что ты всегда рядом со мной.
      Сэм задумался. Пауза была довольно долгой.
      - Наверное, меня можно обвинить в консерватизме, назвать домашним деспотом. Милая моя, хоть я всегда пытался быть современным, покладистым парнем, в глубине души продолжаю считать женщин нежным полом.
      "Нежным - значит слабым и беспомощным", - подумала Джейд. Впрочем, мужа своего она любила и знала достаточно хорошо, чтобы понимать, что он не может недооценивать ее способностей и успехов.
      - Сэм, мне эта твоя сторона известна, но...
      - И все же не вижу ничего предосудительного, - перебил он ее с чисто мужским раздражением, - в том, что я хочу защитить свою жену, которую обожаю, в неприятной жизненной ситуации. - Он привлек к себе Джейд, погладил ее укутанное зеленым шелком пеньюара тело. - Впредь я постараюсь не быть назойливым.
      Она поцеловала его нахмуренный лоб.
      - Спасибо тебе, дорогой мой.
      Он еще крепче обнял ее, его руки, скользнув вдоль спины, сжали ее ягодицы; прильнув к нему, она ощутила его налившуюся мужской силой плоть.
      - У меня остался только один вопрос, - целуя и покусывая шею Джейд, проговорил Сэм.
      - Какой же?
      - Означает ли все это, что я должен отменить приобретение галереи Спенсера?
      Спокойный этот вопрос заставил Джейд встрепенуться.
      - Ты покупаешь его галерею? Но почему?
      - Она находится на набережной. Считаю этот участок Кэрмел Бич вполне перспективным.
      - Понятно. Но я не знала, что он выставлен на продажу.
      Сэм внешне безразлично пожал плечами, но в глазах его прыгали хорошо знакомые Джейд лукавые искорки.
      - Да этого Спенсера, похоже, как должника лишили права на выкуп заложенной недвижимости, - неторопливо сказал Сэм. - Его долговые обязательства в распоряжении банка "Голден Гейт". Материальные трудности он испытывал все последние месяцы. Боюсь, что четверть миллиона, которые он с тебя содрал, его проблем не решили. Вчера банк официально внес имя Спенсера в списки несостоятельных клиентов.
      Сэм Сазерленд лично входил в состав правления банка "Голден Гейт", и Джейд прекрасно понимала, почему именно сейчас Спенсеру банк отказал в дальнейших поблажках. Про себя она решила, что надо бы попенять мужу за применение "тяжелой артиллерии", но сейчас прикосновения его рук были так нежны, так влеку щи, что в голове билось только одно: какое же счастье быть любимой этого ласкового, сильного, всемогущего человека.
      Глава 21
      Июнь 1990
      Сэм снова уехал из города по делам Джейд осталась дома, осталась со странным ощущением внутренней неопределенности Давно отвыкшая проводить вечера в одиночестве, она была рада, что на эту неделю приехала в свой офис Нина Грэйс из Нью-Йорка - Ну, ты выглядишь роскошно, - похвалила Нина, оглядывая Джейд с головы до ног Они только что вернулись из кино, а перед тем обедали в ресторане - Если замужество превращает женщину в такую красотку, пожалуй, и мне стоит сделать еще одну попытку.
      - Сделай-сделай, - озорно улыбнулась Джейд.
      - Все эти дни я хочу, чтобы весь мир переженился, тогда все будут счастливы, как я.
      - Да, замужество тебе выпало счастливое, - согласилась Нина. - Ну, а как дела у аукциона "Джейд"? Как раз сегодня утром я проезжала по набережной - стройка, похоже, вот-вот завершится.
      - Внутренних и отделочных работ еще пропасть, - сказала Джейд. - Но я довольна, как идут дела. Если у тебя найдется время, завтра мы могли бы туда поехать. Хочу показать последние изменения, которые внес Рорк.
      - Кстати, о Рорке. Как вы с ним ладите?
      - Нормально. Видимся мы редко. Больше общаемся через секретаря его офиса, что меня даже очень устраивает.
      - Ты не можешь всю жизнь избегать его, Джейд.
      - Я понимаю Но общаться с ним мне до сих пор тяжело - Не понимаю, удивилась Нина, - сотни женщин хранят в сердце чувства к предмету своей первой любви, но не падают в обморок, если оказываются с ним в одной комнате - Нина нахмурилась - Если только ты до сих пор не любишь его по-настоящему - Нет, - быстро откликнулась Джейд - Я люблю Сэма - И чтобы не развивать эту тему, предложила Нине посмотреть последние приобретения для аукциона Они прошли в смежную комнату.
      - Это называется инро, - сказала Джейд, передавая Нине японский набор лакированных ларчиков, каждый длиной около четырех дюймов.
      Их носили под кимоно, а держали в них лекарства и снадобья. В те времена строго предписывалось, сколько драгоценных материалов может быть в распоряжении одного гражданина сколько жадеита, сколько золота и так далее. Для состоятельных японцев только инро давали возможность обнаружить вкус или отсутствие его - и богатство, не навлекая на себя гнева правителей.
      - На ощупь - чистый шелк, - пробормотала Нина, поглаживая лакированную поверхность ларчика.
      - Ласкает взгляд и тешит пальцы, - перефразировала Джейд высказывание давно забытого восточного мудреца. - С точностью сейчас сказать не берусь, но в одной только этой вещичке - около сорока оттенков золота.
      Нина поднесла ларчик к глазам и всмотрелась в золотого зайчика на золотой травке под круглой золотой луной.
      - Это что-то невероятное. За сколько же ты собираешься ее продавать?
      - Стартовая цена ориентировочно составит семьдесят пять тысяч.
      Нина опустила ларчики в бархатный футляр.
      - Почти по девятнадцать тысяч за дюйм красоты... Сделка стоит того, суховато заметила она.
      Джейд рассмеялась.
      - Ты подожди, я тебе еще не все показала.
      - О, какая прелесть! - воскликнула Нина, увидев ожерелье из крупных бусин.
      - Это ожерелье Ямато, - объяснила Джейд. - Округлые сердоликовые бусины символизировали высокое положение в обществе, обладание силой и властью. Эти бусины - лазуритовые, эти - продолговатой формы - жадеитовые.
      - Твой любимый конек, - улыбнулась Нина.
      - Да. Сейчас, правда, в Китае ведется столько раскопок, что, с моей точки зрения, грядет оживление на рынке селадона - древнего китайского фарфора. Антикварная керамика людей может привлечь не меньше, чем высококачественный жадеит, так что я покупаю очень многое.
      - Вот такая вещичка, например, - Джейд держала светло-зеленый бассейн-ванночку, дно которого было украшено рельефными изображениями четырех карпов. - Этот жадеитовый фонтанчик времен династии Мин. - Джейд налила в него воды из кувшина. - Смотри теперь. - Она начала вращать рукоятки, вода заволновалась.., и из пасти рыбок забили струйки. - Ну не здорово, а? - широко улыбалась Джейд. - Жду - не дождусь выходных, чтобы показать этих рыб Эми.
      - Да уж, именно то, что нужно маленькой девочке - дешевенькая безделушка, - пошутила Нина.
      Они засмеялись. В это время зазвонил телефон. Через секунду в дверях появилась Эдит.
      - Сожалею, что приходится вас беспокоить, милые дамы, но Джейд просят к телефону.
      Джейд оживилась.
      - Сэм?
      - Нет, он не назвался.
      Подумав, что это может быть Рорк, Джейд сказала:
      - Не могли бы вы записать его сообщение, Эдит? Я перезвоню ему позже.
      Эдит ушла, но почти сразу вернулась.
      - Прошу прощения, но он говорит, у него важное дело. Говорит, что звонит из полиции.
      Переглянувшись с Ниной, Джейд подошла к столу и взяла трубку.
      - Алло. Да. Что? Кто это? "Кроникл"?! Но мне сказали... Нет, я не слышала...
      Тут ее голос замер. Трубка выпала из рук прямо на персидский ковер. Нина бросилась к телефону.
      - Алло! Кто это?.. Что? О, Боже. Нет, миссис Сазерленд не будет делать никаких сообщений.
      Звякнули рычаги.
      - Это какая-то ошибка, - твердила Нина.
      Джейд стояла неподвижно. Лицо ее было молочно-белым.
      Телефон звонил еще трижды. Звонила и Нина. Все подтвердилось: "Чессна Ситэйшн", самолет Сэма Сазерленда, попал в снежный буран в горах Сьерра-Невады. Произошла авария. Пилот - Сэм Сазерленд - в тяжелейшем состоянии.
      Две недели Сэм оставался в критическом состоянии, лишь временами приходя в сознание.
      Джейд упорно сидела у его кровати, будто хотела влить в него жизненные силы, поддержать его волю. Ее одержимую заботу и настойчивость не мог не заметить Рорк, который был удивлен, как предана оказалась мужу Джейд.
      Рорк несколько раз звонил ей и домой, и в больницу, и в конце концов решил зайти проведать Сэма. К нему не пускали. Джейд отрешенно шагала вдоль комнаты для посетителей.
      - Как он? - спросил Рорк.
      Джейд остановилась, оглянулась. В другой ситуации появление Рорка вызвало бы в ней какие-то живые человеческие эмоции. Сейчас она была слишком измотана, чтобы ощущать что-либо.
      - Днем приходил в сознание. А потом опять... - Ее голос дрогнул, она отвернулась. - Господи, как же я буду жить без него?
      Рорка потрясло, как выглядела Джейд. От потрясающей фигуры остались одни углы и изломанные линии - легкий ветерок запросто унес бы ее с собой. От горя, страха, недосыпания легли под глазами черные тени.
      - Жизнь продолжается, - сказал Рорк. - Все пройдет. Будешь жить как жила. Сэм не умрет.
      Джейд опустилась на зеленый пластиковый стул.
      - Я пыталась молиться, - глухо проговорила она. - Здесь есть часовня, ходила туда, вставала на колени и молила, молила Господа, чтобы он не отнимал у меня мужа. - В ее взгляде Рорк прочел беспросветную печаль. - Но всякий раз, как я прихожу в церковь, начинаю сомневаться, поможет ли это. И тут же приходит страх, что Бог накажет меня за сомнения, накажет тем, что заберет Сэма в мир иной.
      - Так не бывает.
      - Откуда ты знаешь? - Ее тоскливо-красивые глаза чуть ожили.
      - Потому что если и есть Бог на небе, то дел у него слишком много, чтобы наказывать каждого, в ком возникают сомнения. Собственно говоря, сомнения и сделали человека человеком.
      - Надеюсь, ты прав, - молвила Джейд и спрятала в ладонях лицо.
      Помолчал и Рорк. Потом сказал:
      - Я слышал, ты решила заморить себя голодом. Вот и подумал, что стоит вытащить тебя на ланч.
      Джейд с усилием сосредоточилась.
      - Спасибо. Но я не голодна.
      Рорк спорить и уговаривать не стал.
      - Ну, и ладно. Но ты можешь хотя бы просто посидеть рядом, пока я буду есть.
      Он взял ее под руку и увлек к выходу.
      После ланча в ближайшем китайском ресторанчике Рорк заметил:
      - Есть тебе все-таки хотелось. Вот что значит многодневная голодовка Это, наверное, Нина тебя подготовила?
      - Нет.
      Джейд недоверчиво взглянула на него.
      - Ладно, сдаюсь, - развел руками Рорк. - Я знал, что вы с Ниной близкие друзья, вот я и заглянул в ее офис, чтобы узнать, как Сэм, как ты. Она очень беспокоится за тебя, Джейд. -Так, как и я. И, кстати, твоя экономка.
      - Ты и с Эдит говорил?
      - Да, я заезжал к тебе. Эдит сказала, где тебя найти, и подробно поведала мне, что ты ничего не ешь, не пьешь, что ты извелась, что ты сводишь себя в могилу. Она всем этим страшно обеспокоена. - Рорк улыбнулся. - Она держится так, будто сто лет в твоем доме.
      - Восемь лет, - сказала Джейд. - И с самого первого дня стала почти что родственницей.
      - Так я и думал. В общем, мы решили, что раз ни ей, ни Нине не удастся наставить тебя на путь истинный, то следует мне совершить это благое дело.
      - А почему ты думал, что обязательно справишься с этим?
      - Все очень просто. - Рорк подмигнул ей, на секунду напомнив того дерзкого парня, каким был в юности. - Я - мужчина сильный. И если бы понадобилось, я бы просто взвалил тебя на спину, как мешок с мукой, и, несмотря на все Твои вопли и крики, доставил бы в ресторан. - Лукавый огонек погас в его глазах, он посерьезнел - слишком уж измождена была Джейд. - Ты нисколько не поможешь Сэму, изматывая себя так, Кэсси.
      - Я знаю. Но мне кажется просто ужасным...
      - ..Что ты заботишься о себе, ешь-пьешь-живешь, в то время как Сэм, может, умирает там, в больнице?
      - Да.
      Рорк в точности сформулировал ее чувства.
      До сих пор она была не в состоянии сказать это даже самой себе.
      Он взял ее руку, спрятал в своих больших ладонях.
      - Сэм любит тебя, Кэсси. Он не захочет, чтобы ты страдала.
      - Я все время твержу себе это. Но толку мало.
      Рорк поставил перед ней блюдо печенья "со счастьем" <Печенье "со счастьем" (fortune cookies) - печенье с запеченными внутри записками-предсказаниями.>.
      - Смотри-ка. К десерту ты еще не приступала.
      Джейд покачала головой.
      - Ей-Богу, я ни крошки больше не могу съесть.
      - Что же это за китайский обед без "запеченного счастья"?
      У Джейд не было сил спорить. Она выбрала с блюда хрустящий кружок, разломила его, достала свернутую записочку.
      - Что там?
      "Какая разница? - подумала Джейд. - Эти записочки печатаются сотнями. Тысячами. Просто совпадение."
      - Давай ты сначала.
      Рорк с любопытством глянул на нее, раскрошил свое печенье и прочитал:
      - "Сомневающийся ничего не теряет, до последней черты он шагает без страха" - что это, древняя китайская мудрость?
      - Думаю, "запеченное счастье" идет в ногу со временем.
      - Наверное. Ну, а что там у тебя?
      - Глупость какая-то.
      - Как водится. В этом весь смысл. Но ты меня заинтриговала. - Рорк взял из ее безвольных пальцев записку. - "Бояться любить - значит бояться жить".
      - Сомневаюсь, что это вообще китайское изречение, - заметила Джейд.
      - Верно. Это Бертран Рассел. Хочешь услышать конец этого изречения?
      - Не думаю, что. - .
      - "Бояться любить - значит бояться жить.
      Тот, кто страшится жизни, уже больше чем наполовину в руках смерти".
      Джейд отвернулась, не в силах выдержать теплый, участливый взгляд Рорка.
      - Не надо так говорить. Не надо. Сейчас не надо.
      - Конечно. - Единственной его целью было утешить ее, но он вдруг осознал, что затронул болезненную и неуместную тему. - - Я забылся.
      Прости, я сделал тебе больно.
      - Да нет, дело не в тебе. Черт побери, ну что же происходит, а? Джейд стукнула руками по столу. - Ну почему Сэм? За что?
      Сэм - самый добрый, самый удивительный человек на свете. Почему он, почему не я вместо него?
      Рорк подавил в себе боль, которую причинили ему эти слова.
      - Не знаю.
      - Это несправедливо. - Джейд стерла ладонями слезы с лица. Сэм может умереть, так и не узнав правды, не узнав ничего о ней, о Джейд.
      Он полюбил женщину двуличную, женщину-обманщицу. Чувство собственной вины становилось все нестерпимее.
      - Кэсси... Джейд...
      Рорк не в состоянии был видеть ее горе, обнял ее за плечи. Но она отстранилась.
      - Спасибо тебе за ланч, - отрывисто сказала Джейд, - но мне лучше побыть одной.
      - Как скажешь. - Рорк достал ручку и написал на обороте "счастливец записки" какие-то телефонные номера. - Первый - мой офис, второй - отель, где я сейчас живу. Из дома я уехал, - объяснил он, заметив ее недоумение. Звони в любое время, днем или ночью.
      Сердце Джейд разрывалось от горя, утешения не было.
      - Спасибо, - лишь сказала она.
      ***
      Шесть часов спустя Джейд вновь заняла свой пост у больничной постели Сэма. О сне она и не помышляла. Просто сидела и говорила - рассказывала ему, безответному, об Эми. То, что Сэм был без сознания, не останавливало ее, слова лились беспрерывным потоком, без особой, впрочем, надежды, что Сэм очнется и услышит ее.
      - Эми дали роль Тигры <Тигра - персонаж истории о Винни-Пухе и его друзьях.> в новой постановке их театра, - рассказывала Джейд. - Это хорошая новость. Есть и плохая: скорее всего теперь я лишусь столь памятных мне "тигриных" нарядов. - Она сжала руку мужа, через силу улыбнулась. - Вот ты, например, справился бы с раскроем и сметкой?
      - Уж не хуже, чем ты, - пробормотал неожиданно Сэм.
      Джейд вздрогнула так, что чуть не упал стакан со столика.
      - Сэм! О господи, Сэм, ты можешь говорить!
      Она опустила вниз загородку кровати, села прямо на постель. Сэм открыл глаза и смотрел теперь прямо на нее.
      - Я мог бы говорить, если бы ты замолчала хоть на минутку и дала бы мне вставить хоть одно словечко.
      Он явно намеревался сказать ей что-то. Надежда, крошечная, как колибри, забилась в сердце Джейд.
      - Все, что угодно, мой милый.
      - Я знаю. - Он глубоко вздохнул. - Про Эми.
      Внутри у Джейд все сжалось.
      - Что - про Эми?
      - У нас нет времени играть в вопросы и ответы, девочка моя. Я летел из Оклахомы, когда попал в эту аварию. Там я говорил с людьми, Джейд. И знаю все. О твоей матери. О Рорке. Я сопоставил кое-что и понял, что Эми - его дочь.
      - О, Господи.
      Джейд затрясло. Когда он заподозрил, что она скрывала свое прошлое, обманывала его? Откуда он узнал, где искать концы?
      - Я все понимаю, - Сэм сжал ее ледяные пальцы. - Я понимаю, почему тебе казалось необходимым скрывать все это.., но... - Он вдруг закашлялся. В панике Джейд потянулась к кнопке вызова врача, но Сэм остановил ее слабым движением руки. - Нет. Все в порядке, не надо.
      Она убрала со лба его седые волосы.
      - Мы можем обсудить это как-нибудь в другой раз.
      - У меня не так много времени, милая моя девочка.
      - Не говори так! - затрясла головой Джейд. - С тобой все будет хорошо. Тебе нужен покой, забота, нежная забота, и я...
      - Джейд. - Он протянул руку, взял ее пальцы, прижал к губам. - Я много думал обо всем этом и хочу, чтобы ты сейчас выслушала меня. Пожалуйста.
      Губы Джейд окаменели, голос пропал. Она только кивнула.
      - Ты должна все сказать Рорку, - твердо выговорил Сэм. - Он хороший человек. Он будет заботиться об Эми. И о тебе.
      - Нет, - всхлипнула, протестуя, Джейд. - Нам не нужен Рорк. У нас есть ты. Сэм, ты поправишься, Эми будет жить все время с нами - так как ты хотел всегда - у нас будет настоящая, прекрасная семья, и мы...
      - Джейд...
      - Да? - слезы заструились по ее лицу.
      - Я люблю тебя. Навеки. - Его пальцы, на секунду ставшие сильными и уверенными, как раньше, сжали ее руку. И расслабились.
      - Навеки, - прошептала она.
      Монитор у изголовья начал тонко и протяжно гудеть. Через какие-то мгновения Джейд оттеснила стена людей в белых халатах. Она стояла у двери, раздавленная и одинокая, стояла и смотрела, как врачи тщетно путаются спасти жизнь ее мужа.
      ***
      Джейд оцепенела от горя, но надо было сообщить Эми, что Сэм никогда больше к ним не вернется. Это оказалось мучительнее, чем самая черная работа. Посреди недели Эми всегда была в школе, но Джейд не могла не приехать к дочери. Им необходимо было побыть вдвоем. Добравшись до Академии Лунной Долины, Джейд разыскала девочку на спортивной площадке. Они пришли в комнату Эми, закрыли дверь.
      - Эми, милая, боюсь, у меня очень плохие новости.
      Маленькое личико сразу поблекло, стало похоже на серое январское небо.
      - Сэм?..
      - Да. - Джейд глубоко вздохнула, прикрыла глаза, чтобы скрыть набежавшие слезы. - Врачи изо всех сил пытались сделать что-нибудь, но он был слишком тяжело ранен.
      - Сэм умер?
      - Да. Мне больно, жутко, что приходится говорить тебе об этом, лапочка, но.., к сожалению, это так.
      Руки Джейд дрожали, пальцы двигались неверно и сбивчиво.
      Губки Эми дрогнули, глаза заблестели.
      - Сэм любил меня. Зачем он умер?
      - Конечно, любил. Именно это он говорил мне в последние минуты перед...
      - Нет!! - Эми сорвала с себя слуховые аппараты, швырнула их на пол и закричала как от боли. - Ты врешь! Ненавижу тебя! И Сэма - ненавижу! За то, что умер, за то, что оставил нас одних. Опять одних!
      Комната наполнилась почти видимыми сгустками детского горя и отчаяния. Тонкие руки дрожали, не справляясь со знаками, изо рта вырывались отрывистые, неясные звуки; в конце концов Эми рванулась из объятий матери, заметалась из угла в угол, забила кулачками по стенам, дверям, желая услышать, почувствовать, увидеть свое горе...
      Обессилев, несчастный ребенок рухнул на свою кровать. Эми затихла, только всхлипывала, содрогаясь всем тельцем. Джейд прилегла рядом.
      Так они и провели всю ночь, сцепившись в объятиях, надеясь, что тепло друг друга облегчит их страдания.
      ***
      Как бы тяжело это ни было, но, вернувшись в город, Джейд, облачившись в строгий черно-серый костюм от Армани, приехала в офис Сэма Сазерленда на Монтгомери-стрит.
      Все, от привратника и лифтера до шикарной секретарши в приемной, выражали Джейд соболезнования. Выражения лиц всех этих людей говорило, что они искренне сопереживают потере Джейд. Но было в их глазах еще и беспокойство - что же впереди? Этого она не могла не заметить, и именно поэтому с таким тяжелым сердцем приехала сюда (заставила себя приехать!), когда могла остаться дома, рядом с Эми и пить чай с печеньем, которое тем утром пекла Эдит.
      Уложив личные вещи Сэма в коробку, заранее приготовленную его секретаршей, Джейд зашла в туалетную комнату, ополоснула лицо, промыла глаза с покрасневшими веками, все еще дрожащими руками подкрасилась.
      Конечно, она выглядела ужасно, но, к счастью, ее жизнь больше не зависела от внешнего вида, поэтому, лишь мельком взглянув на себя в зеркало, она направилась в кабинет Уоррена Бинхэма, вице-президента корпорации Сазерленда, который много лет был правой рукой Сэма.
      - Джейд. - Уоррен немедленно встал из-за стола, пошел ей навстречу; его приятное лицо выражало печаль и сочувствие. - Как хорошо, что ты зашла. - Он приветствовал ее, будто они не виделись несколько месяцев, хотя сразу после кончины Сэма Уоррен был у Джейд, желая хоть как-то утешить ее.
      Сэм и Уоррен дружили с детства, вместе начинали бизнес в "Сазерленд Энтерпрайзес".
      Уоррен до самого конца был рядом.
      - Садись, пожалуйста, - провожая Джейд к красному кордовской кожи дивану, сказал Уоррен. - Может, Мона принесет тебе что-нибудь?
      Чай, кофе, минеральную воду? - Он вдруг сдвинул брови. - Или, может, чего-нибудь покрепче?
      Джейд слабо улыбнулась.
      - Не беспокойся, пожалуйста, Уоррен. Я в десять утра вообще-то не пью спиртного. Во всяком случае, пока.
      Джейд предпочла вместо дивана расположиться в обычном кресле для посетителей напротив рабочего стола Бинхэма.
      - Нет-нет, ничего не нужно, спасибо, - продолжала она. - Дело в том, что мне надо серьезно поговорить с тобой. О деле.
      Поняв ее намек, Уоррен вернулся в свое кресло - роскошное, с высокой спинкой и полированными подлокотниками красного дерева.
      - Твое слово - закон, Джейд, - просто сказал он. - Сэм всегда говорил, что у тебя прекрасно работает голова, что, впрочем, и подтверждает успех твоих аукционов. Если ты намерена занять место Сэма в "Сазерленд Энтерпрайзес", тебе вряд ли понадобится много времени, чтобы войти в курс дела.
      - Вообще-то, управление корпорацией - последнее, о чем я думала, призналась Джейд. - Но раз уж Сэм оставил меня единственной наследницей и возложил на меня обязанности распоряжаться всей недвижимостью, вряд ли мне стоит сидеть дома и жалеть себя - как бы вызывающе сегодня это ни звучало. Но слишком много людей причастно к делам Сэма.
      - Слухи ходят самые разные, - заметил Уоррен.
      - Это меня не удивляет. Следовало предвидеть, что все сотрудники будут обеспокоены своим будущим. Но пока Сэм был в больнице, я только о нем и думала. Это теперь мне стало ясно, какую же огромную империю он создал. А прежде я как-то упускала очевидный факт, что такая махина, пусть даже великолепно отлаженная, не может функционировать без непосредственного руководства. Однако вечно это продолжаться не может. Поэтому... - тут Джейд задержала дыхание, мысленно извиняясь перед Сэмом, который мог бы и не одобрить того, что она собиралась сделать, - поэтому я бы хотела, чтобы вы начали продавать компании.
      Джейд отдала должное выдержке Уоррена, который внешне остался невозмутим.
      - Все? - лишь спросил он.
      - Все до единой, - подтвердила она. - Безусловно, нет нужды спешить. Любой работник, который пожелает сохранить свое место после перехода компаний в другие руки, волен сделать это. Я хочу, чтобы вы официально уведомили всех сотрудников, что эти перемены автоматически не лишат их работы.
      - Позволю себе заметить, что такие условия существенно снижают выгоду от сделки.
      - Что же, - развела руками Джейд, - Сэм всегда говорил, что у него денег больше, чем он в состоянии пересчитать. Если нам предстоят расходы на то, чтобы поддержать людей, которые всегда своей службой поддерживали его, мы пойдем на это.
      Джейд улыбнулась уже не так вымученно, как улыбалась в последние дни.
      - Спасибо, однако, что ты поднял этот вопрос, - продолжала она. - Я часто слышала от Сэма, что ты честен до совершенства. Поэтому во всем я смело полагаюсь на тебя.
      - Могу ли я спросить, во что ты собираешься вложить вырученные деньги? - спросил Уоррен. - Ты, наверное, все обдумала? У тебя есть планы?
      - Да. Но очень многое зависит от тебя.
      - От меня? - его брови взлетели над очками в классической роговой оправе.
      - Я бы хотела, чтобы ты остался, Уоррен.
      Мой план - а изначально это была идея Сэма - учредить фонд, который занялся бы созданием в каждом штате школ-интернатов для детей с физическими недостатками.
      Бинхэм тихонько присвистнул.
      - Задачка не из простых.
      - Вот поэтому-то я и нуждаюсь в твоей помощи.
      Он сложил руки на груди, встал и посмотрел сквозь дымчатые стекла на огромный мост Голден Гейт, который тянулся через бухту.
      - Сэм всегда преуспевал во всех новых начинаниях, смело брался за них, - как бы размышляя вслух, сказал Уоррен. - А я всегда был осторожным консерватором. Мы еще посмеивались...
      - Я думаю, ваши заслуги равны, - откликнулась Джейд, - иначе вы оба до сего дня пыхтели бы на лесопилке. К тому же, тебе приходилось придерживаться роли консерватора - для равновесия, а иначе энтузиазм Сэма завел бы вас обоих очень далеко.
      - Наверное, в этом ты права, - согласился он, снова усаживаясь в кресло. Теперь он машинально крутил в руках старинную авторучку "Уотермэн", которую однажды на Рождество подарил ему Сэм. Ручку эту случайно Джейд купила в антикварном магазинчике в Коу Холлоу. - Значит, школы-интернаты для детей с физическими недостатками? - хмыкнул он; улыбка тронула его губы. - Ребятишек я люблю. Можешь считать, что администратор предприятия у тебя уже есть, Джейд.
      Джейд показалось, что многотонный вес упал с ее плеч.
      - Ты не представляешь, как я рада слышать это! - воскликнула она. Если ты подготовишь все бумаги, то очень обяжешь меня.
      Назвала Джейд и сумму, которую предполагала платить ему. Уоррен не скрыл своего удивления.
      - Но ведь это гораздо больше, чем я получал, даже с учетом годовых премий.
      - Знаю. Знаю также, что ты оправдаешь каждый пенни, Уоррен. - Джейд встала, подошла к Бинхэму и поцеловала его в щеку. - Спасибо тебе, - тихо сказала она. - Спасибо за все.
      Благополучно уладив дела, Джейд покинула офис покойного мужа. В коридорах, правда, она неоднократно останавливалась, чтобы принять соболезнования от сотрудников. И только в машине, оставшись в одиночестве, она позволила себе расплакаться.
      Горе не отпускало. Джейд преследовали картины, как яркий легкий самолет Сэма падает на снежные склоны гор. Стоило закрыть глаза днем - и она видела это как наяву, а ночью пытка продолжалась с удвоенной силой. Супружеская кровать, где они испытали столько блаженства, стала равнодушной холодной пустыней.
      Джейд не могла смириться с мыслью, что Сэма больше нет. Сэм - такой сильный. Такой живой, неукратимый. Как сомнабула бродила она по комнатам. Садилась в его кресло, надевала его рубашки, спала на его подушках, прижимая к себе ночами нестиранную его пижаму, чтобы утром проснуться и ощутить привычный, любимый запах дорогого человека.
      Она приезжала на побережье, бродила по безлюдному пляжу вдоль полосы ледяного прибоя, плакала, молилась, пеняла уже ушедшему в мир иной Сэму за то, что он оставил ее, проклинала вслух судьбу, себя за ложь, за двойную жизнь, за все, что заставило Сэма сесть в самолет, причитала по-бабьи, жалея себя, дочку. Но ничто не могло закрыть зияющую брешь в душе, которая разверзлась после кончины мужа.
      Сотрудники Федерального авиационного управления передали семье личные вещи Сэма, найденные среди обломков самолета. Увидев знакомый блокнот, Джейд не смогла сдержать слез.
      На этих страницах многое было написано, то многое, чем Сэм никогда не делился с нею. Зная, что она не во всем откровенна с ним, Сэм в своем дневнике все же выражал надежду, что когда-нибудь у них не будет друг от друга никаких секретов.
      Последняя запись резанула с особой силой.
      "Интересно, знает ли Рорк, что у него есть дочь, - писал Сэм своим твердым четким почерком, - скорее всего, нет. Гэллахер не из тех, кто отказывается от плоти и крови своей".
      В дневнике Сэм размышлял, почему Джейд скрывает от всех Эми. Все эти отговорки, касающиеся прессы, замкнутого характера - чистейшей воды вздор. Сэм, должно быть, давно понял это. По каким-то причинам, писал он, Джейд приняла решение ни в коем случае не посвящать Рорка в то, что он - отец Эми. Все это объясняло, почему Джейд уклонялась от обсуждения вопроса об удочерении им девочки.
      Много строк потратил он, колеблясь, рассказывать ли жене о предстоящей поездке или нет. В конце концов Сэм пришел к выводу; "Надо убедить Джейд, что для меня не имеет значения, чья дочь Эми".
      Он до последней минуты был силен духом и уверен в себе.
      Сквозь пелену слез читала Джейд признание покойного мужа, что он любит ее дочку как свою собственную и что ему надо просто выбрать время, чтобы убедить Джейд согласиться наконец на удочерение Эми.
      "Похоже, это время пришло", - таковы были последние слова в дневнике.
      Но этому не суждено было сбыться. На обратном пути самолет Сэма Сазерленда потерпел катастрофу.
      ***
      При жизни Сэм был человеком экстравагантным и неожиданным. Соответственно своему нраву составил он и последнее письмо поверенному: никаких пышных похорон, никакой панихиды, траурной процессии. Вместо этого Джейд предписывалось дословно "закатить самый шикарный, самый людный прием, какой только видывал город".
      Не смея нарушить последнюю волю мужа, Джейд пригласила в дом на Пасифик Хейтс всех друзей и знакомых Сазерленда, не обращая ни малейшего внимания на пересуды и негодование "светских колонок" по поводу такого, по их мнению, неуместного мероприятия, - Не пойму, почему газеты так разоряются, - сказала Джейд Нине незадолго до прибытия гостей.
      - Это все Моника старается, - отозвалась Нина. - Она хочет представить тебя всему миру в виде этакой бессердечной хищницы.
      - Что же, поработала она в этом плане неплохо.
      - Все, кто знал Сэма, прекрасно понимают, что ты поступаешь правильно. А на остальных не стоит и внимания обращать. Знаешь, что сказал Коул Портер, когда газеты критиковали его за то, что на одном из приемов он велел зажечь тридцать тысяч свечей?
      - Что же?
      - Он сказал, что просто дал подзаработать тридцати тысячам парней, которые держали подсвечники.
      Джейд понимала, что Нина хочет подбодрить ее, поэтому постаралась улыбнуться. Впрочем, без особого успеха.
      Тем же вечером, правда, ей удалось собраться с силами и обратиться к прибывшим гостям, которых было около двухсот:
      - Я пригласила вас всех провести этот вечер здесь, потому что вы друзья Сэма. Горе и печаль переживают в уединении. А мы собрались вместе, чтобы отдать должное замечательному человеку, прожившему замечательную жизнь. Сэм всегда радовался жизни, тяготел к земным радостям. Итак, отдыхайте, пожалуйста, ешьте, пейте, веселитесь - и пусть мой муж радуется, глядя на вас.
      Шампанское лилось потоками, как Ниагара, Столики, покрытые хрустящими белоснежными скатертями, ломились от яств. В большой гостиной группа музыкантов играла танцевальные мелодии, а на веранде, выходящей в сад, расположился джазовый квартет, развлекая своей музыкой тех, кто предпочитал свежий воздух тесноте и шуму гостиных.
      Именно там и нашел Джейд Рорк Гэллахер.
      После бодрых приветственных слов она словно захлопнула раковину, в которой переживала свое горе.
      - Славная вечеринка, - сказал Рорк, - Сэм был бы доволен.
      Джейд вздрогнула, услышав его голос. Она вдруг обнаружила, что снова впала в прострацию.
      После смерти Сэма она почти постоянно пребывала в каком-то небытие, бесцельно бродила по комнатам, безмолвно замирала где-нибудь в углу.
      - Мне кажется теперь, что пока Сэм был жив, мы так мало отдыхали, устраивали праздники. А ведь он сколько раз просил меня отвлечься от работы, больше времени отдавать дому, личным радостям, но я...
      - Не надо. - Рорк тронул кончиками пальцев ее щеку. - Не надо упрекать себя. Ты - лучшее, что было в жизни Сэма Сазерленда, Джейд.
      - Ты говоришь это, чтобы утешить меня...
      - Нет. Я говорю, потому что слышал это от Сэма.
      - Сэм - лучшее, что было в моей жизни.
      Рорк ощутил укол зависти. Значит, можно завидовать и покойнику?
      - Между прочим, - сказала Джейд, - я ведь собиралась позвонить тебе, чтобы поблагодарить...
      - Поблагодарить за что?
      - Во-первых, за тот ланч. А во-вторых, за то, что благодаря тебе имя Сэма так быстро слетело с газетных страниц.
      Рорк публично осудил махинации "Хэмилтон констракшн"; после его выступления начато было официальное расследование. Этот скандал и предшествовавший ему развод Рорка с Филиппой Хэмилтон был в городе темой номер один.
      - Кстати, ты, наверное, здорово рисковал, осмелившись заявить о проделках Хэмилтона?
      - Они используют в строительстве стальные конструкции самого низкого качества. Совершенно очевидно, что первый же подземный толчок разрушит эти постройки, как карточные домики, будут сотни невинных жертв. Никакой я не герой, газеты раздули Бог знает что. Просто иначе я не могу, теперь нет выбора.
      - Сэм поступил бы так же. - Джейд вздохнула. - Знаешь, он всегда гордился вашей дружбой.
      - Что тогда говорить обо мне. Сэм Сазерленд был исключительной личностью.
      Железные тиски, сжимавшие сердце Джейд, чуть-чуть ослабли, и она улыбнулась.
      - Да, конечно.
      ***
      Спустя неделю после пышного приема в память Сэма Джейд встретилась с его детьми - Моникой, Адамом и Майклом. Разговор предстоял не из легких. Если не считать небольших денежных отчислений и жилых особняков каждому из детей, Сэм все свое состояние завещал Джейд.
      - Давайте сразу начистоту, - сказала Джейд. - Если я не откажусь от наследства, вы обнародуете факты моей юности, происхождение и прочее.
      Поверенный в делах Сэма Сазерленда, как уже знала Джейд, известил его детей, что завещание составлено четко и не может быть оспорено.
      - Именно так. Ты прямо в яблочко попала, - подтвердила Моника. С первых минут, как это грозное и недовольное трио появилось в доме Джейд, Моника взяла на себя роль спикера.
      Джейд смотрела в сад, который они с Сэмом разбили, который вместе холили и лелеяли. Ярко-красные рододендроны вселили в нее уверенность и успокоили.
      - Я, правда, никак не могу понять, почему я должна быть этим обеспокоена.
      Гладкий лоб Моники сейчас пересекали хмурые складки, она нервно курила.
      - Потому что если на поверхность выйдет твое далеко не безупречное прошлое, фирма, которую ты так старательно создавала, прекратит свое существование. - Она помолчала, состроив недобрую, презрительную гримасу. Сколько добропорядочных жителей Сан-Франциско пустят на порог незаконнорожденную дочь пьянствующей проститутки? Интересно, как отреагируют твои клиенты, когда узнают, что ты подвергалась аресту за кражу?
      Как бы ни была поражена Джейд тем, что этим людям известны факты ее далекого прошлого, виду она не показала. К тому же она бесконечно устала жить в паутине лжи и легенд о своем происхождении. Она устала скрывать то, что у нее давно растет дочь. Она устала бояться, что судьба столкнет ее с кем-нибудь, кому известно ее прошлое. Она устала. Все. Точка.
      Джейд смело встретила неприязненный взгляд Моники.
      - Значит, это ты все сказала Сэму, а? - спросила она ровным голосом. Значит, из-за тебя он отправился в Оклахому? - "Из-за тебя он и погиб". Последние слова вслух не были сказаны, но как бы повисли в воздухе, проникая в разум каждого.
      - Если бы он сразу поверил всему, что я рассказала ему о твоем грязном прошлом, - ощетинилась Моника, - не было бы необходимости тащиться в эти Богом забытые края.
      Она раздавила окурок в хрустальной пепельнице и тут же взяла из пачки новую сигарету.
      - - Могу я задать тебе вопрос? - произнесла Джейд.
      - Ну?
      - Как ты выяснила все это?
      - Я была в Париже в деловой поездке, - объяснила Моника, - где случайно встретилась с одной из твоих старых знакомых. - Джейд не снизошла, чтобы поинтересоваться, кто же именно это был. - Имя Шелби Гэллахер говорит тебе что-либо?
      Значит, Шелби. Шелби, которая стащила когда-то ее письма к Рорку и которая теперь раскрыла всем тайну ее молодости. Наверное, жизнь, подумала Джейд, состоит из цепочек случайностей, скверных, жутких совпадений.
      - Я любила вашего отца, - тихо сказала Джейд. - И хоть я сомневаюсь, что вы способны поверить в это, я связала с ним свою жизнь отнюдь не из-за денег.
      Адам издал какой-то звук - что-то среднее между смешком, кашлем и проклятием.
      - Тем не менее, это правда, - продолжала она. - Кстати, все, что я оставляю себе - этот дом и особняк Сэма на побережье. Сэм по-настоящему любил жить там, для меня это имеет особый смысл.
      - Ну, а с остальным что ты собираешься делать? - спросил Майкл Сазерленд. Алчность так и слышалась в его голосе, корыстью блестели водянисто-голубые глаза. А запах виски распространялся от него на несколько ярдов.
      - Я собираюсь основать фонд, который позволит создать по всей стране сеть городков для детей с пороками физического развития.
      Моника вскочила.
      - Мы будем оспаривать завещание. Отец никогда не пошел бы на такое.
      Джейд тоже встала.
      - Вообще-то, это была именно его идея. Ну, а теперь позвольте откланяться. Надеюсь, провожать вас нет нужды. Меня ждет работа.
      И вместо чувства вины за то, что указала детям Сазерленда на дверь, Джейд ощущала удовлетворение, ей даже показалось, что она наяву слышит, как Сэм аплодирует ей.
      Глава 22
      Всегда одержимая страстью к работе, теперь после смерти Сэма, Джейд трудилась по двенадцать часов в сутки. Это стало для нее утешением, забвением, успокоением. Она не отрывалась от стола, строила планы предстоящих аукционов, делала наброски к ежемесячному каталогу, писала аннотации к экспозиции антиквариата. К тому же она продолжила регулярные поездки в страны Дальнего и Ближнего Востока, где пополняла свои аукционные фонды.
      Кроме этого, теперь у Джейд был собственный Дом для торгов, и это отвлекало ее от переживаний. Мелкие строительные работы и отделка здания еще продолжались, поэтому много времени она проводила с Рорком; всегда было, что обсудить. Чувствовала она себя с ним спокойно, все вопросы они решали легко и просто.
      Несколько месяцев после кончины мужа Джейд избегала любых светских мероприятий, любых людных мест. Но время шло, и она наконец решилась показаться в обществе - предстояло открытие фотовыставки Тони Ди Анджело в Музее Современного искусства.
      Одеваясь для этого мероприятия, Джейд вдруг осознала, что это ее первый выход с тех пор как... От этой мысли она содрогнулась, мгновенно захотелось забраться в кровать и укрыться с головой, ничего не видеть, не слышать. Но вспомнив, что открывающаяся выставка - мероприятие благотворительное, сборы от него пойдут на создание хосписа для людей, больных СПИДом, Джейд пересилила себя, собралась и вышла из дома.
      Серия фоторабот Тони Ди Анджело называлась очень просто - "Женщины Запада". Рискуя получить упреки, Тони отверг традиционные фотопортреты в светском стиле, те самые, на которых когда-то создал себе и славу, и успех, и богатство. В этот раз его героини были запечатлены на черно-белой пленке, фон - только белый; в лицах ни напыщенности, ни официальности. Все несущественное куда-то исчезло.
      Джейд задержалась около портрета суровой решительной женщины с золотых приисков Колорадо.
      - Во сколько же оценивается сегодня одухотворенность и мысль в творчестве? - услышала она над ухом мужской голос. Обернулась - и увидела Рорка.
      - Я просто думала, что вот никогда не встречала эту женщину, а лицо ее кажется мне знакомым. Будто я в зеркало смотрю. Так странно.
      На Джейд сильнейшее впечатление произвели эти портреты; в этих незнакомках она узнавала себя. Она видела их лица, а чувствовала характеры, угадывала мысли, надежды.
      Неожиданно слеза пробежала по ее щеке.
      Джейд тряхнула головой.
      - Извини меня.
      Рорк осторожно стер влагу с ее лица.
      - Скорбь берет свое долго.
      - Я часто говорю себе это. Но иные дни Проходят легче, другие бывают просто мучительны.
      - У вас с Сэмом была жизнь, которую стоит вспоминать. И воспоминания эти надо беречь. Он был счастливым человеком, Джейд. И знал это.
      - Было время, когда ты говорил иначе.
      - Я был не прав. Что ты собираешься делать после выставки?
      Джейд поближе подошла к портрету девушки из Вайоминга. "Песня на родео", значилось на табличке. Женское лицо, живое, радостное, вдохновленное музыкой, в то же время светилось надеждой и отчаянием одновременно. Что за жизнь у нее? Джейд сразу вспомнила Белл. Рорку она ничего не ответила, надеясь, что он не будет повторять свой вопрос.
      - Целый день я мечтаю съесть пиццу. Но в одиночестве питаться ненавижу, - все-таки продолжал он, обезоруживающе улыбаясь-- Что скажешь?
      - От пиццы полнеют, - машинально ответила Джейд; в ней крепко сидели старые привычки фотомодели.
      Рорк оглядел ее с ног до головы.
      Джейд была одета в легкий струящийся шелковый костюм. Этот романтический и дорогой наряд был полной противоположностью простеньким вытертым джинсам, в которых она ходила в юности - на ранчо.
      - Тем лучше. Ты уж больно исхудала.
      - Благодарю за комплимент.
      - Ну, для меня ты всегда красавица, - легко откликнулся Рорк. - Но если честно, ты здорово похудела после кончины Сэма. Как друга он обязательно попросил бы меня, чтобы я проследил за твоим питанием.
      - И поэтому ты ходишь за мной, как добросовестный пастух за стадом?
      - Кто, я?!
      - Да-да. Всюду, где бы я ни была, появляешься ты.
      - Сан-Франциско - маленький городишко.
      - Это верно. Однако все равно непонятно, что ты в прошлое воскресенье делал на пляже в Бит Сюр.
      - Бег трусцой, видишь ли...
      Джейд недоверчиво покосилась на него. В последнее время она стала подозревать, что Рорк намеренно преследует ее. Правда, это было невозможно - когда они случайно встречались, он никогда не был навязчив или бестактен. Манеры его оставались безупречны.
      - Я только попрощаюсь с Тони, - решила Джейд, - а потом можем уходить.
      ***
      Подвальчик ресторана на Керни-стрит напоминал таинственный грот. В полутьме дышала жаром огромная печь, нос щекотали дразнящие аппетитные запахи. Пицца, испеченная в огне дубовых поленьев, была самой вкусной из тех, что приходилось пробовать Джейд. Или ей показалось?
      - Как ты, вообще? Только серьезно. - Спрашивая это, Рорк смотрел Джейд прямо в глаза.
      - Вроде получше, - неуверенно ответила она. - Кое-что, конечно, по-прежнему мучительно. Стоит только подумать, что я пережила... что Сэм... - Слово "смерть" она не в силах была произнести. - Я открываю шкаф - и вижу там его вещи, подхожу к столу - там лежит его авторучка, та самая, которую я подарила ему к годовщине нашей свадьбы. И все.., и рана открывается снова, и болит, и все разрывается внутри. - Глаза ее были полны слез, она промокнула их салфеткой. - Прости, пожалуйста.
      - Ну что ты. Я слышал, что о своей потере, о своем горе надо говорить, это помогает залечить раны.
      Рорк нагнулся к вей через стол, взял; в свои ее руку.
      Очень замкнутая по характеру Джейд даже не подозревала, что будет когда-нибудь говорить о таких сокровенных переживаниях другому человеку. "Даже с мужем я не была откровенной до конца", - мрачно подумала она. Чувство вины в его смерти не оставляло ее теперь.
      - Я знаю, это очень тяжело, - мягко сказал Рорк. - И все же, попытайся выговориться.
      Джейд понимала, что он действительно готов ее выслушать. Понимала она также, что такой доверительный разговор между ними - безрассудство, но неожиданно для себя сказала:
      - Я иногда становлюсь сама не своя. Как он мог умереть, оставить меня одну...
      - Думаю, это совершенно естественные чувства.
      - Да? Правда? Ты так думаешь?
      - Конечно. Тебе незачем винить себя за это.
      - А я виню - да еще как. Каждый раз, когда я впадаю в это почти детское негодование, когда начинаю дико жалеть себя, меня как ножом режет мысль, что жалеть-то надо Сэма, плакать надо о, нем. Сэм умер. Сэм. А не я.
      - А ты осталась одна, - заметил Рорк.
      Джейд помолчала, обдумывая его слова.
      - Скорбь ходит мелкими шажками, - продолжала она. - Я не ожидала, что столько боли мне будут причинять его носки, книги, бумаги.
      Вчера, в магазине "Сакс" на эскалаторе я увидела мужчину, безумно похожего на Сэма. Сразу мелькнуло: "Смотри-ка, здесь Сэм". И только потом застучало - вздор, глупость, Сэм умер.
      Рорк, успокаивая, сжимал ее пальцы.
      - Ну что ты, что ты. Это бывает.
      - Нет, ты не понимаешь. После этого я подумала, что обязательно дома расскажу Сэму о том, как у меня ум за разум зашел. - В горле у нее стоял болезненный комок. - Конечно, все это произошло за какие-то секунды. Но как же часто теперь случается такое!
      - Сколько страданий тебе выпало, - задумчиво произнес Рорк. - Но, думаю, все это - часть длительного процесса. Пока затянутся душевные раны... Мне, конечно, не приходилось переживать и доли этого, Кэсси. - Он вдруг назвал ее прежним именем, под которым узнал ее - и полюбил. - Но должен признаться, что и развод доставляет боль, после него остаются и обиды, и досада.
      - Как нехорошо обернулся твой брак, - мягко сказала Джейд. Вообще ей очень хотелось бы знать, насколько правдивы слухи об изменах его жены, но впрямую задать такой вопрос она не решалась.
      А Рорк, будто прочитав ее мысли, продолжал:
      - Я всегда подозревал, что супруга моя увлекается другими мужчинами. Этой женщине требовалось столько внимания, сколько я, уж конечно, не мог ей предложить. Однако был один человек, с которым я не мог даже соперничать это было ясно с самого начала. Когда же я узнал о взятках, о махинациях в корпорации Хэмилтона, равновесия, пусть только видимого, как ни бывало. Я даже не очень удивился, когда Филиппа сделала свой выбор, приняв сторону отца.
      - Как, должно быть, это больно.
      - Да. Это задело меня, - признался Рорк. - Задело мое честолюбие, мою мужскую гордость, если хочешь. Ты ведь знаешь, как я не люблю проигрывать. Все, однако, к лучшему. Теперь я чувствую невероятное облегчение, что это все позади.
      Не зная, что сказать, Джейд молчала.
      - Ладно, хватит обо мне, - сказал Рорк, отпустив ее руку, откинулся на сиденье. - Мы предполагали устроить сегодня сеанс психотерапии для тебя, а не для меня.
      - Признаюсь, на душе стало легче, - ответила Джейд. - Может, мы теперь поговорим на какую-нибудь отвлеченную тему?
      И разговор легко потянулся дальше. Они говорили о занятиях спортом, о погоде, о кухне этого ресторана. Темы менялись, а спокойная атмосфера сохранялась. Не избежали они и обсуждения работ в Доме аукционов, где предстояло перекладывать паркет.
      - Кстати, о твоем бизнесе, - вспомнила Джейд. - Я ведь хотела кое о чем поговорить с тобой в этом плане.
      - Что, опять идеи? Что в этот раз будем переделывать?
      Два месяца назад здание было сдано, и за исключением кое-каких мелочей, в частности пресловутого паркета, Джейд нашла свой новый Дом совершенным.
      - Нет. Я просто влюблена в него. Жду не дождусь, когда буду проводить первый аукцион в этих прекрасных стенах. Нет. Я имела в виду совсем другое.
      Она устроилась поудобнее и не торопясь рассказала Рорку о своих задумках. Ее приятно удивило то, что Рорк искренне заинтересовался этим.
      - Я бы хотела, чтобы ты всерьез подумал, не возьмешься ли ты за такой проект, - закончила Джейд.
      Рорк сразу не ответил. Он принялся чертить что-то на красной бумажной салфетке: линии пересекали окружности, ромбы накладывались на квадраты.
      - Должен сказать, что это предложение мне нравится, - наконец сказал он. - Однако в твоих словах я слышу какое-то "но". Почему?
      - Предстоит создавать детские городки, - осторожно заметила она. - Там все должно нравиться детям. Нужно предусмотреть все - тропы для верховой езды, бассейны, площадки для вечерних костров.
      - Джейд, я ведь был в лагере бойскаутов, - напомнил ей Рорк, - и прекрасно знаю, что такое детский городок.
      Вдруг по его лицу Джейд поняла, что Рорк отгадал ее опасения. Вместо того чтобы обидеться, чего она ужасно боялась, Рорк громко засмеялся.
      Звучный мужской смех неожиданно задел струны ее женского естества.
      - Ты думаешь, что я вместо уютных коттеджей загоню детей в высотные здания из стекла и бетона? Так ведь? - сказал он с улыбкой, которая исключала всякое негодование или обиду.
      - Понимаешь, - начала Джейд, машинально разрывая свою салфетку на мелкие клочки, - я все время помнила о том, что ты предпочитаешь придерживаться современного стиля в архитектуре, но...
      - Джейд, эх ты, Джейд, - вздохнул он и снова накрыл ладонью ее нервно двигавшиеся пальцы. - Как ты угадала?
      - О чем ты говоришь?
      - По правде говоря, в последнее время я стал задумываться, а не затягивает ли меня рутина. Я создал себе славу, проектируя здания современные, нетрадиционные. И теперь ко мне в качестве клиентов обращаются только те, кто хочет заказать именно такой проект. Так что поверь, коттеджи и сказочные хижины освежат мой стиль, смена декораций пойдет на пользу.
      Они продолжали беседу, заражая друг друга энтузиазмом; до позднего вечера затянулся их разговор, пока наконец хозяин ресторанчика не напомнил, что пора закрываться на ночь.
      В последующие месяцы душевные раны Джейд постепенно затягивались. Лучше поздно, чем никогда, как говорится, и она наконец-то осознала, как несправедливо лишала Эми материнской заботы и ласки в угоду своей работе.
      Теперь Джейд меньше времени посвящала бизнесу, предпочитая общество дочери, которая тоже медленно отходила от пережитого горя.
      К удивлению Джейд, дела шли совсем не плохо, ближе и теплее стали и отношения с Эми.
      Девочка расцветала на глазах. Много сил и времени тратила на них обеих Нина Грэйс, которая временно вела дела в своем филиале в Сан-Франциско. Нина уверяла, что прекрасно справляется с нью-йоркским агентством и по телефону, на самом деле она хотела просто поддержать Джейд.
      Жизнь шла размеренно и спокойно. Не хватало Джейд только одного человека. Одного мужчины. Рорка Гэллахера.
      - Не понимаю тебя, - сказала Нина однажды вечером, когда они решили посмотреть по видео два старых фильма. - Рорк - прекрасный человек. Преуспевающий, ответственный, добрый. А уж его чувства к тебе говорят сами за себя.
      - Мы с ним друзья, - уклончиво молвила Джейд и стала перематывать пленку видеозаписи.
      Только что закончился фильм "Королева Африки", романтическая, одухотворенная картина. Никакой наготы, никакого секса нет и в помине, но какой страстью наполнены эти полтора часа! Теперь нет таких фильмов, да и героев таких нет, и переживаний. А Хэмфри Богарт чем-то напоминал Сэма. Друзья, вот и все.
      - О да, конечно! Именно поэтому так загораются его глаза, когда он смотрит на тебя. И не говори мне ничего, мол, ты им не интересуешься, не хочешь его. Мы с тобой, Джейд, не первый год знакомы, уж я по твоему лицу все вижу. И сейчас я вижу на нем только одно - физическое влечение к мужчине.
      - Ладно, - сказала Джейд решительно, вкладывая в видеомагнитофон кассету с "Филадельфийской историей". - Сдаюсь. Я думаю о Рорке. Хочу его. Больше того. Я люблю его. И если хочешь знать правду, всегда, кроме дней, когда мы были с Сэмом, все время я думала о Рорке. Теперь ты довольна?
      - Не совсем, - возразила Нина. - Ты ведь так и не сказала, почему не подпускаешь его к себе. Уже почти год, как нет Сэма, Джейд. Пора тебе задуматься о своей жизни.
      Столько лет Джейд хранила в тайне страшную правду, что на сердце у нее будто стояло черное клеймо.
      - Кое-какие подробности тебе неизвестны, - спокойно произнесла она. Это касается Эми.
      - Да знаю я, что Рорк ее отец.
      - Нет. Впрочем, да. Только... - она сжала руки. - Я виновата в глухоте девочки.
      - Черт побери, Джейд, - устало отмахнулась Нина, - эту тему мы давно закрыли.
      Медицина не может дать точного ответа. Ошибка природы. Такое бывает.
      - Да, - с горечью согласилась Джейд. - Такое бывает. Особенно если ребенок зачат от собственного брата.
      - Что-о? - округлила глаза Нина. - У тебя нет никакого брата. Сама же говорила, что ты у матери одна.
      - Я-то одна. Наверное, надо уточнить и сказать - сводного брата.
      Она перевела дыхание, помолчала, а потом подробно рассказала Нине всю историю, которую однажды выложил ей Кинлэн Гэллахер.
      - Я не верю этому, - решительно возразила Нина. - Между тобой и Рорком нет ни малейшего сходства. - Она подошла к Джейд, обняла ее. - Очевидно, у старого Гэллахера были свои причины лгать, Джейд, а что касается твоей матери, то, прости меня, но вряд ли она - такой уж достоверный источник информации. Ты должна самостоятельно, ничего не говоря никому об Эми, о Рорке, выяснить истину. Даже если для этого придется ехать в Оклахому. Даже если надо будет лицом к лицу встречаться с Кинлэном и Белл.
      Через три дня Джейд вылетела на родину.
      И снова она была поражена видом своей матери. Белл была так измождена, что, казалось, с трудом двигалась.
      - Здравствуй, мама, - сказала Джейд. - Выглядишь неплохо.
      - Ты всегда чертовски ловко врала, Кэсси, - отозвалась Белл. - Сдается мне, только этим мы с тобой и похожи.
      - Да. Именно на эту тему я и собираюсь поговорить с тобой.
      Белл посмотрела на нее пристально и настороженно.
      - Раз уж ты такую дорожку проехала, пожалуй, присаживайся, располагайся.
      Джейд села на кушетку с рыжим синтетическим покрытием. Нервы ее были на пределе.
      - Разговор пойдет о Рорке.
      Белл смутилась.
      - Что еще с ним? - закуривая, буркнула она.
      - Я хочу знать, действительно ли он мой сводный брат.
      - А как же, конечно, брат, - сквозь выдыхаемый сизый дым сказала мать. - Зачем мне обманывать тебя?
      - Затем, что, может быть, Кинлэн заставил тебя пойти на это?
      Белл молчала. Потом процедила:
      - Я никогда не рвалась стать матерью.
      Такие заявления Джейд уже слышала. Трудно даже сказать, сколько раз. Но она лишь тихо произнесла: "Я знаю", чтобы не спугнуть мать, чтобы та, наконец, выложила ей все.
      - Я просто хотела быть любимой. Долго, очень долго я винила тебя за то, что никто из парней даже не смотрел в мою сторону. - Белл глубоко затянулась. - Конечно, какой мужчина захочет возиться с чужим ребенком?
      Какой мужчина... Джейд сразу подумала о Сэме, и сердце ее сжалось от горечи и боли.
      - Я ревновала, завидовала тебе, - говорила Белл. - Еще бы, ты жила в чистом богатом доме Гэллахеров, а я ломала спину за каждый доллар.
      - Все, что я получала, я отдавала тебе, мама.
      Белл, казалось, не слышала ее.
      - Знаю, ты страдала, оттого что у тебя мать выпивает. Тебя это задевало, злило. Так что, когда ты сунула меня в больницу для алкоголиков, я поняла, что ты хочешь отыграться за все эти годы.
      Белл вдруг глянула дочери прямо в глаза и с вызовом спросила:
      - Ты что, думаешь я всегда хотела стать пьяницей?
      - Нет, - покачала головой Джейд.
      Серые крошки пепла падали прямо на потертый ковер.
      - Нет, черт побери, нет, не хотела. Не было такого, чтобы я в детстве сидела и мечтала, как я вырасту и буду пьянствовать. Но мне надо было как-то спрятаться от этой жизни.
      - Мама.
      - Да?
      - Ты так и не ответила на мой вопрос. Вопрос, является или нет Кинлэн Гэллахер моим отцом.
      Трясущимися руками Белл прикурила от догорающей новую сигарету.
      - Нет. Это не он. Вся та история - вранье от начала и до конца. Ему нужно было отпугнуть тебя от Рорка.
      Джейд прикрыла глаза, моля небо дать ей сил пережить все это.
      - Но зачем? - прошептала она. - И почему ты оказалась с ним заодно?
      - Да потому, что он шантажировал меня, - почти выкрикнула Белл.
      - Шантажировал тебя? Как?
      - Он подставил меня так, что мне грозил арест за занятие проституцией, он собирался загнать меня на исправительные плантации. Что мне оставалось делать?
      Джейд тут же подумала об Эми. Никто и ничто не заставит ее нанести дочери такую рану, как это сделала Белл.
      - Ты должна понять меня, когда узнаешь, как это было, - продолжала мать. - Я тогда только вышла из стен наркологической лечебницы - того ада в Далласе, куда ты сунула меня.
      - Это очень солидная клиника, - заметила Джейд, а про себя сказала: "И чертовски дорогая".
      - Ад, - повторила Белл. - Жуткое, страшное место. Преисподняя. Каждый день могучие санитары вкалывали мне анатоксин, вызывающий отвращение к алкоголю, а потом заставляли меня пить спиртное, так что выворачивало не только внутренности, но и душу. И я тебе скажу, скоро один запах виски стал для меня мукой.
      - И пить ты перестала.
      - Два месяца я сидела в своем фургоне, - согласилась Белл, - два месяца я не брала в рот ни капли. Каждый Божий день я посещала сборища "анонимных алкоголиков", которые устраивала местная церковь. И вот однажды, сидя в этом убожестве, я вдруг почувствовала - свербит. Нет, это не было желанием выпить, - уверила она Джейд. - Просто я решила провести эксперимент, смогу ли удержать спиртное в желудке. Мне надо было избавиться от своего беспокойства. Тогда я отправилась в бар "на пятачке".
      Джейд сразу вспомнила все "излюбленные" места, откуда столько раз ей приходилось вытягивать мать. Обычно это были грязные, скверные заведения, где клубами висел табачный дым, а полы были посыпаны опилками.
      - Кабачишко так себе, - заметила Белл, - но он, знаешь ли, показался уютнее той богадельни.
      Мать подробно рассказывала, как она пришла, села на табурет у стойки, как бармен налил ей сухого белого вина из галлоновой бутылки, с которой предварительно стер пыль. И тогда она сделала первый глоток и стала ждать. Вроде ничего. Она пригубила еще. Не тошнит, не выворачивает. Еще глоток...
      - Но ты же знала, мама, что тебе нельзя пить! - воскликнула Джейд. Знакомые досада и огорчение захватили ее. Один глоток влечет за собой другой, потом еще, больше, крепче, чаще.
      - Ну, вино - разве это выпивка? - возразила Белл. - В общем, возвращаясь к той истории, которую ты жаждешь услышать, скажу, что я очень быстро покончила с первым стаканчиком, а затем и со вторым, но все время была начеку - не пойдет ли все это обратным ходом.
      Вот тогда-то раскрылась дверь и вошел.., да, вошел тот самый мужчина. Он как-то сразу улыбнулся мне, а я ему.
      После третьей порции вина бармен поставил передо мной бренди "Александр" со сливками. Я говорю ему, мол, я не заказывала, а он сказал, что меня угощает вон тот джентльмен. Ну, я не хотела показаться невежливой или неблагодарной, к тому же, бренди "Александр" скорее смахивает на десерт, чем на выпивку.
      Ничего в дальнейшем повествовании уже не удивляло Джейд. Белл и тот незнакомец скоро уселись рядышком. После неизвестно какого по счету "Александра" мужчина предложил продолжить вечер где-нибудь в другом месте.
      - Ты должна понять меня, Джейд, - твердила Белл. - Я так давно не была с мужчиной.
      Так давно... И в этом "давно" вряд ли вообще была хоть одна светлая минута.
      - Что-то я пока не могу взять в толк, как случайная встреча с этим типом связана с шантажом и Кинлэном Гэллахером.
      - Все дело в деньгах.
      - В деньгах, - тусклым голосом повторила за ней Джейд.
      - Когда он спросил меня, сколько, я беру, я хотела было сказать ему, что за день я могу дважды и напиться, и очухаться, но за постель денег не беру никогда. Хотела, да потом прикинула, что раз уж я все равно решила переспать с ним, что дурного, если я приму от него маленькое вознаграждение? В конце концов, платил же он за выпивку! А здесь наличные. Какая разница?
      "Действительно, какая разница", - застучало в голове Джейд. Она потерла глаза рукой.
      - В общем, я назвала сумму в сто долларов, так он даже глазом не моргнул, - призналась Белл. - Меня это очень вдохновило и обрадовало, потому что цена, прямо скажем, не маленькая.
      Джейд молчала, а Белл продолжала свой рассказ. Они выбрали мотель "Роуз Рок". Незнакомец оказался пылким любовником, с ним Белл даже о деньгах позабыла. И не вспоминала, пока он не отсчитал ей прямо в руку пять хрустящих двадцаток.
      - После чего этот негодяй напялил свои штаны, сунул мне в нос полицейский жетон и объявил, что я арестована. За проституцию.
      - Это Гэллахер подстроил, - молвила Джейд. Рука старого негодяя сразу угадывалась в этом деле.
      - Я тоже поняла это, - откликнулась Белл, - поняла, когда он явился в камеру и сообщил, что от исправительных плантаций меня отделяет только одно его слово. И заверил, что при малейшем неповиновении или попытке бежать охрана пристрелит меня.
      - Он угрожал убить тебя?
      Джейд поразило, на что шел Кинлэн Гэллахер, чтобы держать своего сына подальше от нее. Жестокость старика была давно известна, но доходить до такого безумства...
      - Я, конечно, была тогда в шоке, - сказала Белл, - но все же могла сообразить, что он сдержит свои страшные обещания. До скончания века я не забуду его глаза. Это был взгляд разъяренной гремучей змеи.
      Белл поежилась от воспоминаний.
      Джейд знала этот взгляд. Белл была права.
      Холодные, злобные, страшные глаза смертельно ядовитой змеи.
      - Я хотела послать его подальше, - продолжала мать, - только правила игры я знаю давным-давно и прекрасно вижу, у кого на руках сильная карта. А Кинлэн Гэллахер собрал всех тузов. И вообще - вдруг привычным вызывающе-оборонительным тоном сказала она, - что с того, что я приврала тогда, ведь у тебя с Рорком уже давно ничего не было. Та ложь казалась довольно безобидной.
      Безобидная ложь. Джейд всеми силами пыталась сдержать чувство ненависти к матери. Ее "безобидная" ложь обернулась такой страшной болью, из-за нее столько лет счастья было потеряно. Все это время они могли бы быть с Горком вместе. Все это время Эми могла бы жить с родным отцом. Однако одновременно с досадой Джейд почувствовала и облегчение. Яркой вспышкой мелькнула мысль: если Рорк не приходится ей братом, значит, врачи были правы. В глухоте Эми родители не виноваты.
      - Но зачем ему понадобилась эта чудовищная ложь? - спросила Джейд. Зачем нужно было столько возни, чтобы обвинить тебя?
      Белл пожала плечами.
      - Вот об этом тебе лучше спросить у самого Гэллахера. Меня он ни в какие подробности не посвящал, не говорил, почему именно выбрал проституцию как предлог.
      Джейд собиралась непременно встретиться с Кинлэном Гэллахером. И не просто встретиться.
      Но пока надо было разобраться с одним секретом, который многое поставил бы на свои места.
      - Я должна кое-что сообщить тебе. Наверное, давным-давно надо было сделать это, - сказала Джейд.
      И медленно, запинаясь и останавливаясь, она поведала матери все-все, что касалось Рорка. Все, что касалось Эми.
      - Ты хочешь сказать, что я - бабушка? - переспросила Белл, явно ошарашенная признанием дочери.
      - Да. Тебя это смущает?
      Джейд прекрасно знала, как мать переживает свой возраст.
      - Не знаю, даже. Пожалуй, мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому.
      Больше не говоря ни слова, Белл вышла на улицу. Джейд видела, как она ходит взад и вперед по грязному тротуару. Мать беспрерывно курила.
      - А я.., а мы встретимся с ней? - спросила Белл, вернувшись в дом.
      - Конечно.
      - Она будет называть меня бабушкой? Или Белл?
      - Она будет называть тебя так, как ты захочешь.
      Белл задумалась, вновь закурила.
      - Вот уж не думала, что придется говорить вслух такие слова, но, кажется, "бабушка" звучит неплохо, - приняла решение Белл. - Миссис Локридж тоже бабушка, кстати.
      Джейд кивнула, пряча улыбку. Разумеется, все, что хорошо для миссис Локридж, хорошо и для Белл.
      - Еще хочу спросить тебя... - произнесла Белл.
      - Да?
      - Где у тебя та брошюра - проспект о новой клинике? Ну, о той, куда все кинозвезды попадают?
      Скорее всего мать устала от пьянства. Или поняла, что достаточно уже намучалась в жизни?
      А может, Эми - внучка - шанс для матери?
      Шанс, которого она так долго ждала.
      Как бы там ни было, Джейд позволила себе загореться надеждой, что после стольких лет отчаяния и неудач Белл найдет в себе силы справиться с алкоголизмом. И тогда изгнаны будут демоны, которые столько лет терзали ее душу.
      Глава 23
      Первое, что сделала Джейд вернувшись из Оклахомы, она договорилась о встрече с Уорреном Бинхэмом.
      Они недолго обсуждали, как идет продажа компаний, входивших в корпорацию Сазерленда, поговорили о формальностях относительно нового фонда, после чего Джейд сказала:
      - Есть еще одно дело, которым я бы хотела, чтобы ты занялся.
      - Все что угодно, - быстро ответил Уоррен - точь-в-точь как Сэм.
      - Я хочу, чтобы ты выяснил, каковы финансовые дела компании "Гэллахер: газ и нефть".
      Если они неблестящи, тебе предстоит скупить их все до последней акции.
      Надо было быть слепым, чтобы не заметить странное выражение, которое появилось на лице Уоррена при этих словах.
      - Что с тобой?
      - Да нет, ничего. Просто я удивлен.
      - Понимаю. Все остальные компании я решаю продать, а...
      - Нет, я совсем не это имел в виду, - Уоррен задумчиво перебирал пальцами по столу. - В день катастрофы Сэм звонил мне из Оклахомы. Точнее, звонил из аэропорта Гэллахер-сити, буквально за несколько минут до взлета.
      - И что? - Джейд уже догадывалась, однако, что именно.
      - Он дал мне точно такие же инструкции, как сейчас ты. Но я не успел ничего сделать, произошла та авария... Я не решался, пока Сэм был в больнице, обратиться с этим к тебе. Ждал.
      И вот ты сама приходишь, отдаешь распоряжение распродавать все. В общем, тогда я подумал, что те идеи Сэма - вопрос до конца не решенный.
      - Так и было - тогда. Сейчас все изменилось.
      Джейд была так благодарна Уоррену, что он не стал задавать вопросов.
      - Я не откладывая займусь этим, - пообещал Бинхэм.
      ***
      - На твоем месте я сразу отправилась бы к этому старому мерзавцу и выложила бы ему все, что ты о нем думаешь, - горячилась Нина, выслушав "отчет" Джейд о поездке в Оклахому.
      - Была у меня такая мысль, - призналась Джейд. - Но, когда я зашла, мисс Лилиан сообщила, что старика нет дома, он в Нью-Йорке.
      Может, это и неплохо, потому что не уверена, что сдержалась бы, оказавшись с Кинлэном Гэллахером в одной комнате.
      - Все понятно. Ну, а как у тебя с Рорком обстоят дела?
      - Сама не знаю.
      Джейд никак не могла решить, как ей быть.
      Сразу сказать ему об Эми? Просить прощения за то, что долгие годы скрывала от него дочь? Попытаться наверстать упущенное?
      - Он сейчас в штате Вашингтон. Присматривает место для детского городка. Потом полетит в Айдахо. Только после этого вернется. Я обязательно что-нибудь предприму. - Джейд отрешенно смотрела на свои руки. - Правда, я еще не знаю, что.
      - Насчет Кинлэна, напротив, мне все ясно.
      Уоррен уведомил меня, что из-за сложной обстановки на нефтяном рынке дела компании расшатаны до опасного предела. Так что ровно через неделю ты увидишь нового владельца контрольного пакета компании "Гэллахер: газ и нефть".
      Верно гласит старая пословица, ровно через неделю поняла Джейд, принимая из рук Бинхэма все документы: месть хороша на холодную голову.
      Июнь 1991
      Темные мрачные облака нависали над землей.
      Джейд мчалась по ровному шоссе в имение Гэллахеров. Ей не терпелось как можно быстрее пройти через необходимый разговор. Уже целые сутки внутри у нее все будто узлом завязано.
      Особняк, когда-то ослепительно белый, потерял былые краски и сейчас почти сливался с грязно-серым небом. Было ясно, что давным-давно не велись никакие работы в саду. Прежде роскошные кусты роз теперь поникли под тяжестью увядших цветов.
      Джейд удивило, что дверь ей открыл сам Кинлэн Гэллахер. Ничуть не меньше был поражен и он, увидев на своем пороге такую гостью.
      - Да неужели это Кэсси Макбрайд, - без особой радости приветствовал он ее. - Вот уж не думал, что ты когда-нибудь соберешься показаться в наших краях.
      Своим видом он явно хотел напомнить обстоятельства ее последнего визита в этот дом, но Джейд проигнорировала это.
      - Вы не хотите пригласить меня в дом, Кинлэн?
      - С чего бы это?
      - Может, название трастовой компании "Бэй Сити" поможет вам пошире распахнуть двери?
      - Нет, черт возьми, не поможет.
      - О небо! Я вижу, вы еще не получили уведомления. Тогда придется мне сообщить вам, что "Бэй Сити" на днях скупила все ваши просроченные векселя в Национальном банке Оклахомы, а также в банке Талсы.
      Дрогнули желваки на скулах старого Гэллахера.
      - Что ж, входи, - сказал он, отступая в сторону, - посмотрим, во что ты превратилась, Кэсси Макбрайд.
      - Соблаговолите называть меня миссис Сазерленд, - произнесла Джейд, пройдя в холл, казавшийся когда-то таким просторным. - О, да вы, возможно, не в курсе, - холодно улыбнулась она. - Я вдова Сэма Сазерленда.
      - Кажется, что-то об этом говорили, - пробормотал Кинлэн.
      - А не слышали вы случайно, что теперь я распоряжаюсь его состоянием? - спросила Джейд. - И что я владею трастовой компанией "Бэй Сити"?
      Одутловатое лицо старика побелело.
      - Об этом я не слыхал. - Голос его был теперь непривычно мирный.., и слабый. - Послушай, почему ты не садишься? Располагайся, чувствуй себя как дома, - вдруг предложил он. - Мисс Лилиан сейчас нам организует что-нибудь перекусить.
      Джейд ничего не успела ответить. Он почти выбежал из комнаты. Ему надо было собраться с мыслями, продумать очередной дьявольский шаг, решила она.
      Несмотря на неприязнь к этому дому, хозяин которого однажды пытался уничтожить ее, Джейд не могла удержаться, чтобы не осмотреться в этих стенах, где было столько редких вещиц. Тем более, многие из них были ей хорошо знакомы.
      Только вот комнаты стали не те: нет прежнего порядка, лоска, шика. Атмосфера дома была мрачноватой, гнетущей. Вспоминался дом мисс Хэвишем из знаменитого романа Диккенса.
      В гостиной появилась мисс Лилиан, постаревшая, но по-прежнему - леди. В руках у нее было блюдо далтоновского фарфора, полное свежайших "дамских пальчиков".
      - Чай я делаю сама, - поздоровавшись с Джейд, объяснила она и начала разливать чай из старинного русского самовара, когда-то принадлежавшего императорской кухне. Держалась она просто и естественно, нимало не смущаясь тем, что лично подает чай женщине, прежде бывшей прислугой в ее доме. Ничего не сказала она и о том, сколько лет прошло с тех пор, как Джейд последний раз была в этой комнате. - Надеюсь, тебе понравится, - передавая ей чашку, сказала мисс Лилиан. А вот голос ее, прежде сильный, звучный, стал тихим, почти шелестящим.
      Кисти рук усыпали старческие пигментные пятна, изящные пальцы стали узловатыми - сказывался артрит. Кожа походила на тончайшие костяные или фарфоровые китайские безделушки.
      Действительно, будто сама мисс Хэвишем сошла со страниц Диккенса. Не хватало только старого, пожелтевшего подвенечного платья.
      Джейд не в силах была негодовать на эту женщину, нет, скорее тень женщины. Она сделала глоток - чай был душистый, крепкий, каким и должен быть знаменитый English Breakfast Tea.
      - Чудесный вкус, - сказала Джейд, хотя во рту у нее отдавало металлом, так сильно было нервное напряжение.
      Мисс Лилиан улыбнулась, но вдруг заметила, что в гостиную вошел ее брат, и быстро, даже немного суетливо покинула их.
      - Ну-с, - заявил Кинлэн, когда они остались одни, - давай выкладывай, с чем пришла. Поговорим спокойно, во всем разберемся, решим, как мы с тобой будем работать дальше.
      - Не думаю, что я стану работать с вами, - спокойно ответила Джейд.
      - "Гэллахер: газ и нефть" принадлежит мне.
      - Вообще-то, - возразила Джейд, вынимая из дорогой кожаной папки кипу документов, - не совсем так. Поскольку у меня в руках векселя, покрывающие восемьдесят пять процентов активов, то "Гэллахер: газ и нефть" отныне принадлежит мне.
      Джейд пришлось в очередной раз убедиться, что старый Гэллахер сразу не сдается. Впрочем, этого она и не ждала.
      - Послушайте, миссис Сазерленд, - будто невзначай сбиваясь на ее новое имя, заговорил Кинлэн, - может, вы позабыли, как у нас здесь, в нефтяных краях, дела делаются. Так сказать, рука руку моет. Не может быть, чтобы мы с вами не нашли разумного компромисса.
      - Например?
      - Ну, я вот слышал, что вы основали свой аукционный дом, ведете бойкий бизнес. И я предлагаю: вы забираете всю коллекцию мисс Лилиан, а я держу рот на замке относительно вашего прошлого. Прошлого, которое чертовски навредит вашему успеху у богатых клиентов.
      Поразительно, но точь-в-точь то же самое говорили ей дети Сэма. Сидеть в кресле Джейд стало невмоготу, она принялась ходить по комнате, рассматривать картины, безделушки, некоторые из которых лично помогала приобретать.
      - Все это я уже слышала, - пробормотала она, взяв в руки вазочку уотерфордского хрусталя. Вспыхнуло воспоминание: мисс Лилиан рассказывает ей об Ирландии, о предках, о фамильном замке Гэллахеров. Джейд отмахнулась от этого, как от наваждения.
      - А вы вроде не впервые прибегаете к шантажу, когда хотите непременно добиться чего-то? - вкрадчиво спросила Джейд. - Так или нет?
      Гэллахер неожиданно громко захохотал, откинув крупную львиную голову.
      - А я все думал, как скоро ты узнаешь, что то была лишь маленькая шутка.
      - Маленькая шутка, - повторила она. В голове все кружилось. Как он может быть так циничен? - Чтобы отвадить меня от Рорка?
      - А ты ожидала, что я стану сидеть и просто смотреть, как вертлявая потаскушка забирает у меня сына? Когда мне только-только удалось вернуть его в родное гнездо, привлечь его к своей компании, к нашему ранчо, где он, между прочим, вырос! Черт возьми, Кэсси, или Джейд, или миссис Сазерленд, как там тебя теперь называют, если ты хочешь пробиться наверх, надо научиться играть виртуозно и жестко. Иначе ты вылетаешь. - Кинлэн широко улыбнулся. - Ладно, что воду в ступе толочь. Я, Кэсси, знаешь ли, прагматик. Иначе нам нельзя. Так что будем с тобой работать, какие бы маленькие сложности ни были у нас в прошлом. Кто старое помянет...
      "Маленькие сложности" - эти слова как ножом резанули. Она не замечала, что в руках у нее надломилась хрупкая ножка бокала, не замечала, пока не почувствовала, как по ладони к запястью струйкой бежит теплая кровь.
      - Черт возьми, - пробормотал Кинлэн, увидев это, он вытащил носовой платок, обернул им кисть руки Джейд. А она просто содрогнулась от одного прикосновения этого человека и быстро отдернула ладонь.
      - Не думаю, что буду иметь с вами какие бы то ни было дела. После всего, что вы совершили.
      Даже если сложилось бы так, что бизнес с Кинлэном Гэллахером оказался последним шансом выжить, Джейд все равно не пошла бы на сотрудничество с человеком, который причинил ей в жизни столько горя.
      Обходя комнату, она остановилась у стола, где в открытом футляре лежал кольт сорок пятого калибра - старинное, очень красивое оружие.
      Джейд взяла его в руки.
      - Э-э, осторожно, - предупредил Кинлэн, - он заряжен.
      - О? - молвила Джейд, пробегая пальцами по серебряному стволу. - А не опасно ли держать дома заряженное оружие?
      - Сегодня утром я был в стрелковом клубе, разговорился там с одним типом, который хотел бы купить этот револьвер, если он в рабочем состоянии. Вот я и решил проверить это, но тут как раз возникла ты.
      Ни слова не говоря, Джейд подняла кольт и навела его прямо на Кинлэна.
      - Может, ты опустишь игрушку?
      Цвет лица его стал пепельно-серым, Джейд видела, как в глазах Гэллахера закипал страх.
      - Одну минутку.
      Она посмотрела на висевший над камином огромный портрет хозяина дома. Картина была аляповатая, в тяжелой безвкусной позолоченной раме. И хотя Кинлэн позировал художнику еще молодым человеком, уже проглядывали в его лице злые, хищные черты. Пусть и льстивым был портрет. Джейд ненавидела эту картину.
      - Кэсси, револьвер... - начал Кинлэн, шагнув к ней.
      - Как все может быть просто, - задумчиво произнесла она скорее себе, чем ему. - Стоит только нажать курок. Пиф-паф - и тебя нет. И больше никому ты не причинишь горя.
      - Слушай, девочка, да у тебя кишка тонка для этого. Ты же, в сущности, трусиха и размазня.
      - О, теперь я другая. Я стала жестче. Благодаря тебе.
      Он вытянул вперед руку. Джейд почти с наслаждением отметила, что старика сотрясает дрожь.
      - Кэсси, ты не сделаешь этого, - пробормотал Кинлэн. Надменности его как не бывало. - Послушай, мы с тобой можем договориться. Сделка стоит того. Ты забираешь весь антиквариат, все картины в этом доме. На что мне пыльные груды этих безделушек? Я покупал их только для мисс Лилиан. Ее это увлекало. И она, кстати, рассказывала мне, как тебе нравятся ее сокровища. Ну, а теперь это все твое. И мои долги будут покрыты. Что скажешь, а, Кэсси?
      - Кинлэн, я женщина и так богатая. К тому же никакая сумма не возместит того морального ущерба, который ты причинил мне. Что касается твоих огромных долгов, неужели ты до сих пор не понял, что именно твоя глупая заносчивость и гонор привели тебя к катастрофе?
      Ты упивался своей властью, своим могущественным "я", никому не позволял даже близко подойти к газу и нефти Гэллахеров. Нефтяной бизнес лихорадит, и тебе ох как помогли бы вливания свежих капиталов. Но ведь тогда ты лишался своей абсолютной монархии местного значения, терял исключительную силу. Ты не пошел на это даже ради семейного дела, на которое положили жизни все твои предки, чьи портреты висят по всем стенам. И пожалуйста - все заложено-перезаложено, в долгах как в шелках. Но все твои векселя подлежат оплате, Кинлэн.
      - Кэсси...
      - Итак, считай, что я официально заявляю тебе: по счетам надо платить, Кинлэн. Сейчас.
      Сегодня.
      Она набрала полную грудь воздуха, закрыла глаза и нажала на курок.
      Глава 24
      Джейд вылетела из дверей особняка. Молнии уже рассекали небо. Ощущение полной свободы дурманило голову. Она пересекла широкое, обрамленное колоннами крыльцо, прошла по извилистой мощеной дорожке к своему автомобилю.
      Нервными движениями перебирала она в поисках ключей содержимое своей сумки. Ветер сорвал с головы легкую кремовую шляпу-ток, забросил ее прямо "в руки" трех херувимчиков, украшавших густо заросший водорослями и ряской бассейн.
      Джейд не заметила этого.
      Почти не глядя пытаясь открыть дверцу машины, она уронила связку ключей на землю.
      Только с третьего раза поддалась дверца. Теперь предстояло завести мотор.
      - Будь оно все проклято! - в отчаянном гневе выкрикнула Джейд. Она надавила на педаль, двигатель ожил и тут же замолк. Вторая попытка была успешной. Взревев, машина рванулась прочь от этого мрачного места. На асфальтовой площадке парковки остались черные следы покрышек.
      Было темно, как в сумерках. Тяжелые черные валы туч, готовые извергнуть потоки воды, нависли над всей долиной. Темно-серая мгла царила в степи. Что же заставило ее примчаться в эти края? Джейд не могла ответить себе на этот вопрос. Она могла только выжимать из машины все силы. На бешеной скорости неслась она по шоссе. По обочинам мелькали бесконечные таблички "Продается". Продавались зеленые луга, лес, постройки, магазины, коттеджи. Остался позади "Сирс", большой, некогда популярный в их городе, универмаг. Нынче его кирпичные стены щедро были разукрашены местными "талантливыми графиками", расписаны "поэтами". Вот и просторная прачечная "Клин Клоуз" - "Продается". Вот супермаркет "Уин-Дикси" - "Продается". Все говорило о запустении, о бедности сегодняшнего Гэллахер-сити. Широкие окна банка "Рэнчерс Траст" стали дымчатыми от пыли. Кое-где вместо стекол установили фанерные щиты, а кое-где просто зияли дыры. Джейд машинально обращала внимание на все эти признаки экономического застоя, слишком уж она была занята своими мыслями, если так можно было назвать тот хаос, который царил в ее голове. "Безумная, безмозглая тупица, дура, - звенело в ушах, что, что тебя притащило сюда? Зачем?!"
      - Чтобы все уладить, - вслух произнесла Джейд, - уладить раз и навсегда.
      Костяшки ее пальцев, сжимавших руль, побелели. Первые горсти дождя ударили в лобовое стекло. Судьбой было предопределено им с Кинлэном Гэллахером встретиться в этот раз.
      Дождь перерастал в ливень, ливень - в шквал. Жуткими пронзительно-белыми вспышками освещали молнии город. Уже сворачивая на стоянку, Джейд непроизвольно вздрогнула от оглушительного сухого треска грома. Мурашки побежали по коже. Пора убираться отсюда. Пора навсегда оставить Гэллахер-сити. Забыть его.
      Машину Джейд остановила под красно-синей вывеской "Мотель "Роуз Рок". Доступные цены, ТВ, крытая стоянка". Рядом на ветру отчаянно болталась табличка "Продается". Сквозь трещины в асфальте торчала сорная трава.
      До своего коттеджа ей пришлось бежать со всех ног. Гроза, казалось, с небес спустилась на землю. Джейд ощущала во рту вкус электрических разрядов, молнии беспрерывно срывались с неба. Одна такая ослепительно-белая смертоносная стрела на глазах Джейд расщепила на две части старое дерево. Такое хорошо смотреть по телевизору... Влетев, наконец, в двери своего номера, Джейд в изнеможении привалилась к стенке. Сердце колотилось так, что не слышны были отдельные удары.
      Немного отдышавшись, она пошла в ванную за косметичкой, но неожиданно для себя замерла, увидев свое в полный рост отражение в тусклом зеркале, укрепленном на двери в спальню. Видок был, мягко выражаясь, скверный. Волосы будто в миксере побывали, лицо бледное, косметика размазана. Черт, еще и это! Уродливой формы кровавое пятно испортило спереди юбку.
      Эту белую чистошерстяную юбку она надевала-то раза два. Надо же, испортить почти новую вещь! Привычки юности никогда не исчезают бесследно, поэтому до сих пор, будучи женщиной состоятельной и независимой, Джейд переживала, когда случалось испортить дорогую одежду. Ей хотелось как можно скорее убраться из Гэллахер-сити. Скорее, пока все, что произошло, не обернулось против нее. Но она прекрасно понимала; что если она не возьмется за это пятно сейчас, в Сан-Франциско будет уже бесполезно выводить его. Джейд переоделась в шелковое изумрудного цвета кимоно, которое купила во время последней поездки в Гонконг, и начала тщательно тереть запачканную юбку под струей холодной воды.
      Гроза все еще бушевала. Сверкали молнии, рокотал гром, как пушечная канонада. Шквалистый ветер швырял на окна потоки воды. Неожиданный настойчивый стук в дверь заставил Джейд вздрогнуть.
      - Черт возьми. Кого это принесло?
      Оставив юбку в раковине, она вернулась в комнату, глянула сквозь щелочки в жалюзи - и похолодела. На узеньком крылечке ее коттеджа стоял Уолтер Локли, шериф графства Гэллахер.
      Внешне спокойно (только внешне!) Джейд открыла дверь.
      - Чем могу быть вам полезна, шериф? - холодно спросила она.
      На самом деле чувства ее бушевали. Хмурое насупленное лицо этого человека вызывало воспоминания, которые никак нельзя было отнести к разряду приятных.
      Шериф Локли производил незавидное впечатление своей обрюзгшей фигурой. Необъятный живот выпирал из форменной рубашки, пояс был низко приспущен, в кобуре - пистолет. Похоже, Локли подражал какому-то бравому парню из всеми забытого старого телесериала. Вид у него, правда, был боевой и грозный, как всегда.
      Шериф сдвинул назад серую шляпу - "Стетсон" и посмотрел на Джейд взглядом, в котором мелькнула тень удивления.
      - Разрази меня гром, но на этот раз слухи не подвели, - пророкотал он, улыбаясь; правда, улыбка его искренней Джейд не показалась. Наоборот, она была холодной, циничной и откровенно зловещей. - Когда Вирджил Тэйлор сказал мне, что младшая Макбрайд вновь заявилась в Гэллахер-сити, я решил, что он опять перебрал того зверского зелья, которое привозит его шурин Эрнест из Теннесси. Однако - вот она ты.
      Собственной персоной.
      Серые глазки жадно обшаривали ее с ног до головы. Джейд поплотнее запахнула ворот кимоно.
      - На тот случай, если вы ни о чем не слышали, меня зовут Джейд Сазерленд.
      Шериф пожал плечами.
      - Знаешь, подруга, я всегда говорил, что леопард своей пятнистой шкуры не меняет. И как вижу теперь, младшая Макбрайд - все та же маленькая белая шваль, неважно, какое звучное имя носит, какое дорогое барахло надевает.
      - У вас какое-то конкретное дело, шериф? - отчеканила Джейд. - Или в Гэллахер-сити появилась ключница, встречающая гостей хлебом-солью?
      Раздражение шерифа угадывалось по ярко-красным пятнам на обвислых щеках.
      - Что, девочка, языком все так же мелешь?
      Все остришь?
      - Это еще как сказать. - Первый испуг уступал место неприязни и раздражению. - Может, вы, шериф, вернетесь все же к своим прямым обязанностям, пока дождь окончательно не испортил вашу новую ковбойскую шляпу?
      Краснота на щеках Локли стала более интенсивной. Он вцепился взглядом в глаза Джейд и провозгласил, стараясь перекричать раскаты грома:
      - Мисс Кэсси Макбрайд, то бишь Джейд Сазерленд, ты арестована. За убийство Кинлэна Гэллахера.
      ***
      Все складывалось чертовски плохо. Пятно на юбке, мокнущей в раковине, приняли за следы крови Кинлэна Гэллахера; нашелся еще и заляпанный кровью носовой платок старика, который Джейд обронила в машине.
      - На револьвере, найденном в гостиной Гэллахера, - твои отпечатки пальцев, - заявил Локли. - Как ты можешь объяснить это?
      - Кинлэн хотел, чтобы я приняла его коллекцию на консигнацию для аукциона.
      В сущности, так оно и было. Джейд не видела пока необходимости сообщать, что она отвергла предложение старого Гэллахера.
      - Мне нужно было осмотреть оружие, чтобы определить его примерную стоимость, - продолжала Джейд.
      Локли даже не скрывал недоверия.
      - А как насчет пороховой гари на твоих пальчиках? - перебил он.
      Джейд опустила плечи.
      - Ладно, - призналась она. - Я стреляла из этого чертового револьвера. Но только не в Кинлэна. - Джейд перевела дыхание. - Видите ли, я была вне себя. И выстрелила в его портрет.
      - Да, мы обнаружили дырку в картине, - подтверди Локли. - Ты здорово изуродовала ценное произведение искусства. Но сдается мне, в первый раз ты просто промахнулась. В Кинлэна Гэллахера ты попала со второго выстрела.
      - Второго выстрела?
      - Брось, не хуже моего тебе известно, что из револьвера стреляли дважды.
      - Ничего такого мне не известно. Я не убивала старика.
      - А что же делать со свидетелями?
      - Свидетели? - Джейд побелела.
      - Двое рабочих с ранчо видели, как ты улепетывала в аккурат после второго выстрела, который они прекрасно слышали. Есть также очевидцы, помнящие, как ты поклялась обязательно расправиться с Гэллахером, даже если для этого придется ждать годы.
      - Выстрел был один. А насчет расправы, то это дела давно минувших дней, - возразила Джейд. - Тогда я была девчонкой. Напуганной и оскорбленной, кстати сказать.
      Лицо шерифа скривилось в ядовитой ухмылке.
      - Это ты будешь объяснять суду.
      Когда наконец Джейд разрешили воспользоваться телефоном, она набрала номер Нины.
      - Ни о чем не беспокойся, - сразу успокоила ее Нина. - Я разыщу лучшего адвоката по уголовным делам.
      Джейд, которая ожидала увидеть кого-нибудь вроде Перри Мейсона, восприняла появление Маргарет Браун как удар. Адвокат Браун прибыла в полицейский участок сразу из аэропорта.
      Одета она была в простенькие джинсы и футболку. Копна кудрявых темных волос обрамляла почти ангельское личико. С виду Маргарет была как девочка-подросток. Сердце Джейд сжалось.
      - Я очень признательна вам за скорый приезд, - осторожно подбирая слова, сказала Джейд. - Но позвольте спросить, сколько же вам лет?
      Густые темные брови Маргарет взметнулись вверх.
      - Вот уж не думала, что подозреваемые в убийстве могут интересоваться моим возрастом.
      Джейд смутилась.
      - Просто я хотела узнать...
      - ..мой послужной список? - закончила Маргарет. - Что же, извольте. В высших юридических сферах меня считают в своем роде феноменом. В девятнадцать лет я закончила высшее образование - Станфордский университет. Меня сразу приняли на работу в юридическую фирму "Дэли, Хартвелл, Каплан и Штейнберг", о которой вы, разумеется, слышали.
      "Их услугами всегда пользовался Сэм", - вспомнила Джейд и коротко ответила:
      - Конечно.
      - Два года назад я стала одним из совладельцев фирмы. За прошедшие десять лет выиграла девяносто процентов дел. И эта цифра была бы выше, если бы клиенты были полностью со мной откровенны, чего я жду от вас. Услуги мои очень дороги, но поскольку вы при деньгах, это обстоятельство нам не помешает. - Маргарет села за стол. - Еще вопросы?
      - Только один, - сказала Джейд. - Когда вы приступите к работе?
      - Я уже приступила, - улыбнулась Маргарет.
      Она подробно и настойчиво начала расспрашивать Джейд, и та поведала всю свою историю, включая "тайну", что Рорк Гэллахер, отец Эми, якобы приходится ей сводным братом.
      - А, соответственно, Кинлэн Гэллахер якобы приходится вам отцом, заметила Маргарет, не переставая строчить что-то на листах желтой бумаги. Предательство - мотив, освященный веками. Узнав подробности ваших отношений с убитым, я могла бы предположить, что в свое время у вас были серьезные мотивы. Особенно когда вышел на поверхность факт шантажа вашей матери, имевшей целью разрушить отношения между вами и человеком, которого вы любили.
      - В юности - после тюрьмы - я Кинлэна ненавидела. Слепо, безумно ненавидела. Хотела его смерти, - призналась Джейд. - Сколько раз представляла себе, как покончу с ним. Но совершить убийство... Я бы никогда не пошла на это.
      - Значит, нет?
      - Нет.
      Маргарет что-то черкнула в своих бумагах.
      - Тогда - нет. А позднее?
      - Позднее у меня появилась свой жизнь - Эми, работа, Сэм. Все эти мысли отошли в прошлое. В каком-то смысле я могу быть благодарной Кинлэну Гэллахеру.
      - Благодарной? То есть как?
      - Если бы он не вышвырнул тогда меня из города, я бы не стала сейчас той, какая я есть.
      - Значит, вы не убивали его.
      - Нет! - с жаром повторила Джейд. - Нет, я не убивала его.
      Маргарет пытливо смотрела на нее. Наконец она стала складывать свои бумаги.
      - Я скоро вернусь.
      - А что вы намерены делать?
      - Прежде всего, надо вытащить вас отсюда.
      - Как, до суда? Разве можно?
      - Сделаем все, что в наших силах. И даже больше, - пообещала Маргарет. - Ну, держитесь. И никому ни слова.
      ***
      К сожалению, оказалось, что Кинлэн Гэллахер может властвовать в своем графстве и после смерти.
      - Этот чертов прокурор отказывается освобождать вас под залог, негодовала Маргарет. - Несет какую-то чушь, что вы, мол, улизнете из штата.
      Джейд нисколько не удивилась.
      - И что теперь?
      - Теперь мы закатываем рукава и принимаемся за работу. Да, кстати, за дверью вас ждут друзья, они до смерти хотят повидаться с вами.
      Никогда Джейд не была так счастлива встретиться с Ниной, как в тот момент.
      - Я готова для тебя на все, - сказала Нина, обнимая подругу. - Любые просьбы. В любое время. Сделаю все. А теперь посмотри, кого я с собой привезла.
      Из-за двери появился Мики Маклафлин.
      - До того как взяться за "сыск в искусстве", я работал в окружной прокуратуре, - ухмыляясь ответил Мики на немой вопрос Джейд.
      И уже серьезно добавил:
      - Не волнуйтесь. В два счета мы вас выудим отсюда.
      Г - Даже не знаю, как благодарить вас.
      - Ну уж, - пожал плечами Маклафлин'. - Вы-то лучше других знаете, что я работаю не за горстку центов. Но вы также знаете, что за свои деньги получите реальный результат. А потом, - лукаво подмигнул он, - моему авторитету не помешает услуга такому солидному клиенту, как вы.
      Какое счастье оказаться среди друзей, подумала Джейд.
      - К вам еще один посетитель, - сказала Маргарет.
      - Белл?
      - Лучше, - мягко улыбнулась Нина.
      Маргарет вышла из комнаты и через минуту вернулась.., с Рорком.
      - О, Рорк! - ахнула Джейд. Ее лицо озарилось радостью и любовью, но тут же померкло.
      В полном отчаянии она поняла, что Рорк приехал в Гэллахер-сити на похороны отца.
      - Мы с Мики пойдем разведаем, что здесь за мотель, - сказала Нина, наклоняясь, чтобы поцеловать Джейд. - Все будет в порядке, - шепнула она, вот увидишь.
      Джейд не слышала, как прощался Маклафлин. Она толком не поняла, что говорила Маргарет Браун о необходимости срочно связаться с лабораторией, откуда ждали результатов экспертизы. Все слова слились в неясный гул. Джейд ждала, что скажет ей Рорк.
      А он всеми силами пытался скрыть впечатление, которое произвела на него Джейд. Вид у нее был ужасный. Собранные в узел волосы подчеркивали бледность заострившегося лица, под запавшими глазами легли синеватые тени, взгляд был полон тоски и тревоги. Как хотелось ему обнять ее крепко-крепко и не выпускать, пока не закончится этот кошмарный сон. Но вместо этого он опустился на пол перед креслом, где сидела Джейд.
      - Они так поспешно оставили нас наедине, - произнес он. - Даже не подозревал, что им все известно.
      Джейд сидела как вкопанная. Она была уже ко всему готова.
      - Я люблю тебя, - объяснил Рорк.
      Неожиданные слова гулко зазвенели в голове Джейд.
      - Я люблю тебя. - Взяв в ладони ее лицо, он не позволял ей отвернуться. Их взгляды встретились: в его глазах - нежность и уверенность, в ее - настороженность и беспокойство. - И всегда любил. Даже когда пытался ненавидеть тебя.
      Плечи Джейд обмякли от двоякого чувства - облегчения, что Рорк не питает к ней ненависти, и ужаса, что она причинила ему столько горя.
      - Рорк.., о, Рорк.., я не убивала его.
      - Я знаю.
      - Да?
      - Конечно.
      - А почему ты здесь?
      - Хочу быть с тобой рядом. Хочу помочь Маргарет и Маклафлину доказать твою невиновность.
      Джейд поняла, что чем бы ни закончился этот кошмар, ради одних только таких слов стоило жить.
      - О, Рорк, - прошептала она вновь.
      Другие слова сейчас не приходили на ум. Но по глазам Рорк прочел все, что она хотела сказать, и поцеловал ее; ощутив прикосновение его губ, она застонала. Сладкое возбуждение наполняло ее, разжигало кровь, обостряло все чувства.
      Она опустила глаза, ее губы раскрылись. Вспыхнувшее вожделение свело на нет все тревоги. Она прижалась к груди любимого, она слушала биение его сердца, в такт которому колотилось ее собственное сердечко. Оказаться бы им сейчас дома...
      Остаться бы им вдвоем... Но нет, они были в комнате для свиданий в полицейском участке Гэллахер-сити.
      - Нет, нельзя. - Джейд с трудом оторвалась от Рорка. Не до наслаждений.
      - Сейчас нельзя. Здесь нельзя, - отозвался Рорк. - Но очень скоро...
      - Нет-нет! - воскликнула Джейд, вскакивая на ноги. - Я не могу даже думать об этом. - Обхватив плечи руками, она, как дикое животное в клетке, заметалась по комнате. - Сейчас не могу.
      Рорка немного озадачил такой перепад настроений, но он напомнил себе, через что пришлось пройти Джейд. Она имеет полное право быть неуравновешенной.
      - Тогда и не будем, - остановив ее бесцельные шаги, сказал Рорк. Он обнял девушку за талию, заглянул ей в глаза. - Сосредоточимся на твоем скором освобождении.
      Джейд прижалась лбом к его плечу; она впитывала жизненные силы, которые щедро отдавал ей Рорк. На губах она все чувствовала тепло поцелуя, и всплывали в памяти другие дни, другие поцелуи. И хотя Джейд отчаянно надеялась, что Рорк поймет ее, простит все недобрые слова, в душе сидел страх, что он никогда не простит ей те десять лет, что она скрывала от него дочь.
      На другой день Маргарет пришла хмурая и расстроенная.
      - У нас возникли проблемы.
      - Расскажите о них. Неужели я чего-то могу не знать, - сухо усмехнулась Джейд.
      - Исчезла ваша юбка.
      - Что?
      - Ваша юбка с пятном. В других лабораториях такого не случается.
      - А что же с этой?
      - Можно только догадываться. Но больше чем уверена, что где бы она ни была, рядом с ней и носовой платок Гэллахера.
      - Да вы что? И платок пропал?
      - Да-да. - Маргарет негодующе покачала таловой. - Ну не чудесное ли совпадение?
      - Но ведь без них...
      - Без них нам будет чертовски трудно доказать, что вы говорите правду, объясняя происхождение тех пятен крови, - сказала Маргарет. - С другой стороны, без вещественных доказательств обвинение не сможет использовать эти факты против вас.
      - Но ведь есть еще револьвер.
      - Да. - Голос адвоката звучал отнюдь не бодро. Они обе прекрасно понимали, что отпечатки пальцев на оружии станут для местного судьи самой главной уликой.
      - Я буду добиваться, чтобы дело передали в другой судебный округ, сказала Маргарет. - Добавьте сюда то, что припасено у Маклафлина в рукаве.
      - Что? - удивилась Джейд.
      Маргарет закрыла свою рабочую папку.
      - Я обязательно расскажу, если это сработает. Ну, а пока выше нос. Все закончится раньше, чем вы думаете.
      Оказавшись снова в камере, Джейд обнаружила, что настроение немного улучшилось.
      ***
      На следующий день друзья повезли Джейд на ранчо Гэллахеров. Нажав все кнопки, добравшись до губернатора штата, Маргарет удалось на несколько часов вытащить Джейд из заключения.
      За рулем сидел Мики.
      - Это интуиция, - говорил он, обращаясь сразу ко всем, - Джейд, Рорку и Маргарет. - Семнадцать лет практики научили меня доверять своему нюху. И сейчас мой нос подсказывает мне, что твоя тетя, Рорк, мисс Лилиан, знает об убийстве брата больше, чем говорит.
      По выражению ужаса на лице Лилиан Гэллахер Джейд поняла, что профессиональное чутье не подвело Маклафлина и на этот раз.
      - Надо же - Рорк, - пробормотала мисс Лилиан в явном замешательстве. Увидев Джейд, она будто оцепенела. - И Джейд здесь. Значит, тебя выпустили из тюрьмы.
      - Здравствуйте, мисс Лилиан, - приветствовала ее Джейд. - На несколько часов мне дали разрешение. Надо поговорить с вами. - Она глотнула воздуха. - Я хочу сообщить вам, что я не убивала Кинлэна.
      Пожилая хозяйка дома какое-то время молча смотрела на Джейд, Потом сказала:
      - Что же, заходите. Сейчас я приготовлю чай.
      Джейд чуть не рассмеялась. Надо же, в разгар расследования убийства брата эта женщина готова всех угощать чаем. Бросалось в глаза и то, что мисс Лилиан никак не отреагировала на ее заверения в невиновности.
      - Ты извини, тетя Лилиан, - начал Рорк, - но, наверное...
      - А что? Чай. - это прекрасно, - вмешался Мики, бросив на Рорка упреждающий взгляд. - Нервы успокаивает.
      Мисс Лилиан улыбнулась детективу.
      - Кинлэн тоже так говорил, - сказала она и вдруг нахмурилась. Конечно, он отдавал предпочтение бурбону. Мой брат, - пояснила старушка, обращаясь к Маргарет, - не был ценителем чая.
      Визитеры расположились в гостиной, мисс Лилиан стала хлопотать на кухне. Маргарет предложила ей свою помощь, но хозяйка отказалась, уверяя, что прекрасно справится сама. В конце концов, кто, как не она, столько лет вела дом!
      - У твоей тетушки тут настоящий музей, - заметил Маклафлин, оглядывая переполненную антиквариатом комнату. Мики как специалист прекрасно знал цену этим сокровищам.
      - Если бы коллекционирование было религией, тетя Лилиан обязательно стала бы служителем культа, - сказал Рорк. Он взял со столика миниатюрную пастушку мейсенского фарфора. - Она всегда с такой теплотой относилась к Кэсси...
      Джейд, - поправился он, с улыбкой оглядываясь на девушку.
      - То есть? - заинтересовалась Маргарет.
      - Джейд была единственным человеком, кто разделял страсть тети Лилиан к этой красоте, - возвращая статуэтку на место, объяснил Рорк.
      Появление в дверях гостиной мисс Лилиан прервало разговор. Пожилая тетушка Рорка начала разливать чай. Повисло напряженное молчание. Джейд в очередной раз обратила внимание на то, как постарела мисс Лилиан.
      - А я часто вспоминала вас все эти годы, - нарушила Джейд натянутую тишину.
      Что-то вспыхнуло в поблекших глазах старушки. Что-то, напоминавшее страх. - - Неужели? - откликнулась она.
      - Конечно. Ведь вы открыли мне удивительный мир. Я бы ничего не добилась, если бы вы тогда не взяли меня за руку и не научили видеть И ценить красоту старины. Жаль, что раньше у меня не было возможности поблагодарить вас.
      - Ты все схватывала на лету, - сказала мисс Лилиан. - Знаете ли, Кэсси обладает редким даром, - обратилась она ко всем. - Не каждому такое дано.
      Мисс Лилиан с нежностью разглядывала хрустального - чистая баккара лебедя.
      - Что же это за дар? - осторожно спросила Маргарет.
      Старушка гладила пальцами тончайшей работы крылышко птицы.
      - Это своеобразный мир чудес, - задумчиво произнесла она. - Там говорят на особом языке.
      Кэсси с рождения владеет им - языком красоты.
      - Мисс Лилиан подошла к окну; солнечный луч упал на хрустальную фигурку - и по комнате рассыпалась радужная сеточка, заиграли блеском тысячи граней. - Нечего и говорить, что Кинлэн был лишен этого таланта.
      - Зачем ты говоришь так? - глухо спросил Рорк. - Ведь он никогда не жалел на это денег.
      - Не жалел, пока они у него были, - отрывисто ответила ему мисс Лилиан. Она вся напряглась, губы сжались в жесткую линию. - Но стоило ему столкнуться с трудностями, какое решение он принимает?
      В глубоких глазах Рорка появилась тревога.
      Заметив это, Джейд сжала его руку.
      - Продать свою коллекцию? - предположила она.
      - Не его коллекцию. - Мисс Лилиан резко обернулась. В ее глазах горел жуткий свет. - Мою коллекцию. - Она прижала к груди маленькие кулачки. Это все мое. Пусть деньги были его. Но каждую из этих вещиц нашла я, пестовала я, торговалась за нее я. Я собрала в доме всю эту красоту, я превратила особняк Кинлэна в настоящий дом, красивый, изысканный, богатый. Дом, которым он мог бы гордиться.
      - Вы, наверное, не на шутку разгневались, когда он сообщил вам о намерении расстаться с коллекцией, - заметил Маклафлин.
      - Он ничего не сообщал мне! Все было сделано за моей спиной, - горячо воскликнула мисс Лилиан. - И когда я услышала, как он предлагает Кэсси купить все это, я поняла, что остаюсь ни с чем. Другого выбора у меня не было.
      - Тебе пришлось убить его, - безжизненным голосом молвил Рорк.
      - Да. - Фанатический блеск мерцал в ее глазах. - У меня не было выбора. Он хотел забрать всю мою красоту. Все мои маленькие чудеса.
      И хотя признание мисс Лилиан влекло за собой освобождение Джейд, глаза Рорка заблестели от слез.
      Спустя три часа Джейд стояла на крыльце здания местного суда, жадно вдыхая воздух свободы.
      - Вы ведь возьметесь за ее дело, правда? - спросила она Маргарет.
      - Если вы этого хотите, - ответила та. - Впрочем, насколько я могу судить сейчас, в деле мисс Лилиан нетрудно будет все списать на возрастные изменения личности. Но почему вы вообще готовы помогать ей? После того, что вы натерпелись от этого семейства...
      - Она близкая родственница Рорка, да и ко мне она раньше относилась очень хорошо.
      Маргарет уже была знакома с твердой настойчивостью Джейд. Поэтому она только сказала:
      - Что же, деньги платить вам. Ну, а вы что теперь будете делать?
      - Мне надо поговорить с Рорком.
      Маргарет Браун крепко пожала ей руку.
      - Тогда желаю удачи.
      Глава 25
      Джейд в изумлении оглядывала свой номер в мотеле. Белые ароматические свечи наполнили комнату теплыми мерцающими бликами. Повсюду бушевали белоснежные розы: букеты стояли на подзеркальнике, на телевизоре, на полу около кровати. Постель была разобрана, но с нее бесследно исчезли блеклые полотняные простыни.
      Вместо них переливалось приглушенным блеском нежно-персиковое постельное белье, а на них, как блистающие хлопья снега, были разбросаны тысячи лепестков роз.
      - "Риц", конечно, больше подходит для медового месяца, - услышала Джейд слова Рорка.
      Он подошел к ней, провел пальцами по лицу и неожиданно для себя обнаружил, что руки его немного дрожат. - Но я все-таки решил устроить это. - Джейд ощущала на губах его шепот. - Потому что ждать больше я не могу.
      Первый поцелуй, как вспышка огня, обжег обоих. Застигнутая врасплох Джейд попыталась отстраниться, но Рорк не пустил ее, только привлек еще ближе.
      - Разве недостаточно мы наигрались в эти игры? Я люблю тебя. Любил, когда ты была Кэсси, и люблю сейчас. - Его руки скользнули под блузку. - И я хочу тебя. - Под нежными мужскими пальцами, казалось, растворялась тонкая ткань кружевного белья, обтягивающего тело.
      Сквозь сеточку грации он сжал ее сосок, и Джейд ощутила сладкие толчки вожделения. Дрожь пробежала по коже.
      Вдохновленный ответной реакцией Рорк погладил ее между ног.
      - Я хочу быть там, - прошептал он, через шелковистые складки комбинации сжимая холмик лона. - Я хочу быть в тебе, Джейд. Моя Джейд.
      Мы так долго ждали друг друга, что я просто сойду с ума, если этого не будет. Сейчас.
      Медленно, одну за одной, Рорк начал расстегивать ряд блестящих пуговок на ее блузке, наслаждаясь красотой открывшегося женского тела.
      - Ты прекрасна, - выдохнул он и нежно сжал зубами округлую грудь. - Ты бесподобна, ты - совершенство.
      Сладкий запах роз дурманил голову. Струи сладострастного желания, как потоки золотистого солнечного сияния, потекли по жилам, разжигая кровь.
      - О, Рорк...
      - Я обожаю, как ты произносишь мое имя. - Он расстегнул застежку ее юбки; она скользнула на пол. - Скажи мне. Еще раз.
      - Рорк.
      Не разжимая объятий, Джейд переступила через юбку, свернувшуюся кольцом у ее ног. А ноги, обтянутые кремовыми шелковыми чулками, светились в полумраке, как жемчужные.
      Он взял ее на руки, понес к кровати.
      - Скажи еще.
      - Рорк...
      Розовые лепестки ласкали кожу.
      Рорк опустился на постель рядом с Джейд и стал целовать ее. Он целовал мочки ушей, ресницы, губы, волосы, шею. Он немного приподнял ее стройную ногу и поцеловал лодыжку, ямку под коленкой, поцеловал мягкий участок обнаженного бедра - там, где уже не было чулка. А потом он медленно стянул с нее шелковые трусики-бикини.
      Возбуждение нарастало, и в сладостном восторге Джейд высвободилась из его рук.
      - Теперь моя очередь.
      Она расстегнула на Рорке рубашку, сняла ее с мускулистого тела. Она расстегнула ремень, освободила его от узких джинсов, а потом и от нижнего белья. В одежде Рорк выглядел очень красивым мужчиной. Обнаженным он был во сто крат красивее. Джейд наслаждалась его телом, сильным и мускулистым, горячим и напряженным под лаской ее страстных рук.
      Она легонько кольнула острым ноготком сосок Рорка - и огонь всколыхнулся в нем. Она скользнула губами по плоскому его животу - и первобытное вожделение затмило разум. Все сильнее и сильнее разгоралась в нем мужская чувственность, а она как кошка ласкалась и вилась около его тела. С приглушенным смешком Джейд припала губами к его повлажневшим, горячим бедрам, пальцами обвила твердый стоявший пенис, нежно сжала его. А когда она взяла его в рот, пощекотала языком, у Рорка мелькнула мысль, что он может так долго не выдержать. А ему хотелось долгих наслаждений.
      - Мне всегда нравились игры с огнем, - погрузив пальцы в роскошные волосы Джейд, сказал он. Потом жарко поцеловал ее. - Но давай не будем торопиться.
      Рорк уложил Джейд на спину, подсунул ей под ягодицы подушку, приподняв таз повыше.
      Сам опустился на колени и замер, наслаждаясь красотой женского лона. Глаза Джейд блестели, и не было в них ни следа смущения или застенчивости. В них была неистовая страсть. И игривое распутство.
      - Если бы ты жила в средние века, - прохрипел Рорк, - тебя сожгли бы на костре как ведьму.
      И тут он дал волю своим губам, языку, пальцам, так что сладостная боль пронзила все существо Джейд, каждый уголок ее тела звенел, кричала каждая клеточка, жаждавшая этого наслаждения. Спина ее изогнулась, колыхались груди. И наконец - взрыв, обвал... Джейд зарылась лицом в подушку, приглушив надрывно-страстный крик, рвавшийся наружу. Затихнув, она так и осталась лежать, горячая, распростертая.
      Ее соблазнительный вид заставил Рорка мгновенно ворваться в нее. Под нажимом животной страсти он потерял всякий контроль над собой, им владело только одно - глубже, быстрее, сильнее... Она ритмично подавалась ему навстречу, желая продлить оргазм, ее стоны, крики, хрипы разжигали Рорка все больше и наконец, выдохнув с жаром ее имя, он излил свое семя в горячее чрево.
      - Ты несравненна, - сказал Рорк, когда к нему вернулся дар речи.
      - И ты тоже неплох, - улыбнулась Джейд.
      - Однако немало времени тебе понадобилось, чтобы понять это.
      Тень мелькнула в глазах Джейд.
      - Мне надо все объяснить тебе. Что было после Серифоса и почему я не говорила тебе правды. - Она опустила веки, чтобы приглушить заговорившую в старой ране боль. - Объяснить надо очень многое.
      - Для бесед у нас теперь вся жизнь. Наговоримся. А сейчас я хочу знать только одно.
      - Что?
      - Ты ведь выйдешь за меня замуж?
      Джейд села, закуталась в простыню.
      - Перед тем как я отвечу, ты должен еще кое-что узнать.
      - Ничто не может изменить моих чувств к тебе.
      Глаза Рорка светились любовью. Сознание собственной вины ледяной волной нахлынуло на Джейд.
      Закусив губу, она отвела взгляд.
      - Пожалуй, лучше тебе подождать, пока ты не услышишь правды.
      Она встала, надела пеньюар.
      В страхе, что Рорк может не простить ей те десять лет, в течение которых она скрывала от него дочь, Джейд начала объяснять, что когда-то на Серифосе она была искренна в чувствах к нему. Тогда она снова полюбила его - если вообще в ней умирала эта любовь.
      - Я знал это.
      - Да. Тогда я искренне любила тебя. Но... потом, - она прерывисто вздохнула, - твой отец явился ко мне почти сразу после того, как я вернулась в Нью-Йорк.
      - Мой отец?!
      Сжавшись в пластиковом кресле, Джейд медленно рассказала все: что говорил ей Кинлэн, как она помчалась в Гэллахер-сити к матери и как та подтвердила страшные вести.
      - Значит, старик испробовал на тебе один из своих макиавеллевских трюков. Наконец-то все объяснилось, - процедил Рорк. - Прости, что тебе пришлось вынести все это.
      - Дело прошлое, - глухо ответила Джейд.
      - Да. - Они помолчали, оба вспомнив о жуткой кончине Кинлэна. - Если бы ты тогда хоть слово сказала... Я бы сразу объяснил тебе, что целый год до твоего рождения мы жили в Иране, где отец тогда вел переговоры об аренде нефтяных скважин, и что поэтому уж никак мы с тобой не можем быть братом и сестрой.
      Когда ты отказала мне, я сразу заподозрил, что здесь не обошлось без "помощи" моего отца, что, скорее всего, он сказал тебе, какими проектами для его компании я занимаюсь. И я был почти уверен, что именно из-за вмешательства старика ты так изменилась, - хмуро говорил Рорк. - Но со мной ты не захотела делиться своими сомнениями, и я не знал, в чем дело.
      Поэтому когда я, примчавшись к отцу на ранчо, прижал его к стенке, требовал ответа, он все отрицал, лишь твердил, что не видел тебя аж с того дня, когда ты уехала из Гэллахер-сити после ареста. - Рорк тяжело вздохнул. - Никаких доказательств у меня не было. Правда, после этого я окончательно порвал с ним отношения - и личные, и деловые.
      - Но так или иначе, все кончилось в пользу Кинлэна. Своего он добился, - пробормотала Джейд.
      - Ты должна была сразу все рассказать мне, - тихо повторил Рорк. Коварство моего папаши стоило нам стольких лет.
      Да, подумала Джейд, но как можно жалеть о времени, проведенном с Сэмом?
      И если бы ее муж, которого она любила глубоко и нежно, остался бы в живых, не было бы сейчас этого разговора, этой комнаты. Но Сэма нет на свете. И пришел час сказать Рорку всю правду.
      - Я ничего не могла сказать тебе, - почти шепотом молвила Джейд. - На мне лежит такая вина.
      - Вина?
      Она до крови прикусила губу.
      - Из-за Эми.
      - Эми?
      Джейд закрыла глаза.
      - Эми твоя дочь.
      - Но у меня нет... - начал Рорк и вдруг замер. Он понял. - У тебя есть ребенок? Мой ребенок?
      Что бы ни творилось сейчас в душе Джейд, она прежде всего была счастлива, что покончила с тайной.
      - Да.
      - Давно? После Серифоса?
      - Нет. Эми появилась на свет спустя девять месяцев после нашей первой встречи во время урагана. - Джейд твердо знала, что именно в тот день зачата была их дочь, потому что только в тот день Рорк не успел позаботиться о предохранении.
      - Тогда?!. - в изумлении вскричал он, торопливо подсчитывая про себя годы. - Но значит, ей сейчас...
      - Десять, - подсказала Джейд.
      - Десять? Десять лет? - Он непроизвольно сжал кулаки. - Ты десять лет скрывала от меня дочь? Но почему?
      И тут все причины, казавшиеся всегда серьезными и весомыми, обернулись чем-то неуловимым, призрачным, какой бывает легкая предрассветная дымка.
      - Все очень сложно, - только и смогла сказать Джейд.
      - Да уж непросто, черт побери.
      Ярость, постепенно наполнявшая все существо Рорка, прояснила сознание, обострила чувства.
      Он склонился над креслом, где сидела Джейд.
      Она сжалась под его взглядом.
      - Я думала, ты не захочешь иметь ребенка.
      Ведь на мои письма ты не отвечал.
      За окном розовато-оранжевыми красками пылал закат.
      Рорк вспомнил их старый разговор на Серифосе.
      - Письма, которые писала из тюрьмы.
      - Да.
      - Но ведь я говорил, что не получил ни одного из них!
      - Говорил. - Джейд отвела взгляд.
      Рорк грохнул кулаком по крышке подзеркальника.
      - Смотри в глаза, когда я разговариваю с тобой, черт побери!
      Она медленно повернула голову, вздернула подбородок.
      - Я понимаю, что сделала ошибку. Но так вышло. Безрассудство, бессовестная глупость. Но нельзя вернуться и все переделать, Рорк. Как бы мне этого не хотелось.
      - Десять лет. Господи! - Он пристально смотрел на нее. - Кто еще знал? Белл? Мой отец?
      Джейд отрицательно покачала головой.
      - Ладно, хоть что-то. Нина знает?
      - Конечно. Я жила у нее, когда родилась Эми. Если бы не Нина, мы бы не выкарабкались.
      - Не забыть бы поблагодарить ее, - сухо заметил Рорк. - А Сэм? Ты, разумеется, не могла скрыть подрастающую дочь от собственного мужа?
      - Нет, конечно. Сэм все знал об Эми, - безжизненным голосом сказала Джейд. - Он любил ее. Он хотел удочерить ее.
      Что-то черное обрушилось на Рорка.
      - Ты собиралась позволить другому мужчине удочерить моего ребенка? Ни слова не говоря мне? За моей спиной?
      - Одно время мне казалось, это будет правильным шагом. Но очень быстро я поняла, что так нельзя делать. - Голос Джейд надломился. - Последнее, что сказал мне Сэм перед смертью, это то, что я должна открыть тебе всю правду.
      - Что? Сэм знал, что я отец Эми?
      Предательство человека, которого он считал другом, ранило не меньше, чем многолетний обман Джейд.
      - Он не знал. Только в самом конце выяснил это.
      - Ах, бедняга. - Рорк говорил пустым, блеклым голосом. - Он любил тебя больше, чем саму жизнь. Значит, ты и его обманывала?
      Джейд не отвечала. Тишина в комнате натянулась струной, готовой вот-вот лопнуть. Наконец Рорк будто очнулся, подобрал разбросанные на полу свои вещи, быстро оделся.
      - Я свяжусь с тобой через адвоката.
      - Что?!
      Он скользнул по ней ледяным взглядом.
      - Ты забрала себе первые десять лет жизни моей дочери. Уверен, найдется суд, который мне отдаст следующие десять лет.
      "Он уходит из моей жизни! - застучало в голове у Джейд. - Уходит и хочет забрать с собой Эми!"
      - Рорк, - умоляюще она протянула к нему руки. - Прошу тебя, дорогой мой...
      - Не называй меня так! - выкрикнул он и, сверкнув глазами, вышел. Хлопнула дверь.
      Джейд осталась один на один со страшными последствиями своей многолетней лжи.
      ***
      Прошла бессонная ночь.
      Наутро Джейд стояла у терминала, ожидая вылета в Сан-Франциско.
      - Как только мы будем в городе, я свяжусь с Джонасом Ривзом, успокаивала ее Маргарет Браун. Она уже успела договориться, что мисс Лилиан временно поместят в психоневрологическую клинику. В Сан-Франциско Маргарет надо было уладить предыдущие дела, после чего она собиралась заняться защитой этой несчастной пожилой женщины. - Ривз - лучший адвокат по делам усыновления и попечительства.
      - Рорк прав, - тускло сказала Джейд. - Я лишила его дочери. С ног до головы я обязана ему. Но единоличная опека... Это невозможно!
      - Рорк - разумный человек, Джейд. Уверена, он согласится на право посещения. Или на совместное попечительство, - заверила Нина.
      Джейд глянула в безмятежное лицо Мики Маклафлина.
      - Вот если бы вы узнали, что когда-то любимая вами женщина скрывает от вас вашего ребенка, что бы вы сделали? Стали бы мстить?
      - Сначала я бы отделал ее как следует, - рявкнул Мики. - Мужская гордость, Джейд, штука очень деликатная. Мужчины не выносят, когда вы держите их за дураков.
      Джейд бросила на Нину взгляд, говорящий:
      "Ну, так я и знала".
      - Но, - продолжал Мики, - успокоившись, я бы понял, что две ошибки ничего не исправят. И забирать у любящей матери ребенка - последнее дело.
      - Мики прав, - подхватила Нина. - Пройдет время, Рорк одумается.
      - А если нет, - заметила Маргарет, - подключится Джонас Ривз. Тогда Рорк точно одумается.
      Объявили посадку. Пассажиры выстроились в очередь. И тут Джейд увидела Рорка.
      - Нам надо поговорить, - мрачно бросил он. Его суровый вид, вчерашние жесткие речи насторожили Джейд.
      - Самолет вот-вот вылетает, - сказала она.
      Рорк взял ее за локоть, вытащил из толпы.
      - Полетишь на следующем.
      Мики приближался к ним.
      - Все в порядке?
      Джейд не успела открыть рот. Ее опередил Рорк.
      - Слушай, Мики, я очень признателен и тебе, и Нине за все, что вы сделали. Но сейчас мне нужно пару часов. Мне нужно побыть с Джейд наедине, извиниться перед ней за свой неподобающий вчерашний поступок. И потом, если она примет мои извинения, мне понадобится еще немного времени, чтобы должным образом сделать этой даме предложение.
      Рорк обернулся к Джейд и, пренебрегая любопытными взглядами пассажиров, произнес:
      - Если я покорно и смиренно попрошу у тебя руки и сердца, есть у меня хоть малейший шанс услышать "да"?
      Любовью был окрашен его чуть хрипловатый от волнения голос. Любовью светились его глаза.
      И с жаром обхватив Рорка руками, Джейд прильнула к нему и всхлипнула:
      - О да. - Она почти рыдала. - Да, да, да!
      ***
      Бездонным ослепительно-синим куполом опрокинулось над виноградной долиной небо. Машина стремительно неслась по шоссе. Рорк и Джейд ехали в школу к Эми.
      - Даже не помню, когда я так волновался, - признался Рорк.
      - Она обязательно полюбит тебя.
      - О господи, если бы так.
      Рорк припарковал машину на стоянке перед воротами в Академию Лунной долины.
      - Не беспокойся. - Джейд похлопала его по колену. - Наша дочь не только умна и очаровательна; она унаследовала от матери безукоризненный вкус к мужской красоте.
      - Хорошо было бы пройти ускоренный курс знаковой речи.
      Чему только не предстоит теперь учиться, думал Рорк, но главное наверстать упущенное.
      - Ничего страшного. Речь каждого человека сугубо индивидуальна. Сначала, конечно, все будет очень медленно, но, как только Эми научится читать твои губы, она сама поможет тебе выучить знаковую азбуку.
      - Я использую все возможности, лишь бы поскорее начать полноценно общаться с моей дочкой.
      - Вот и прекрасно. А пока я буду переводить то, что ты говоришь. Тогда Эми ничего не упустит.
      - Договорились.
      Они нашли Эми в театре. Шла генеральная репетиция предстоящего спектакля "Питер Пэн".
      В сумраке зрительного зала Джейд и Рорк крепко взялись за руки. Перед ними на сцене в костюме с легкими крылышками парила их дочь.
      Герои сказочной истории Венди, Джон и Майкл прощались с Питером Пэном и эльфом Тинкербелл. Репетиция закончилась. Зажглись огни. Джейд встала и пошла к сцене. С ней рядом шел Рорк.
      - Мама! - закричала Эми. Крылья немного мешали ей, но она все равно быстро побежала между креслами. - Я та-ак боялась, что ты не успеешь вернуться из командировки к нашей премьере!
      Джейд не позволила никому хоть словом обмолвиться об обстоятельствах поездки в Оклахому. Эми ничего не должна была знать. Для нее мать отправилась в обычную деловую поездку. А если бы все обернулось иначе.., нет, Джейд не смела даже думать об этом.
      - Ты же знаешь, что я не пропускаю ни одного твоего спектакля.
      - Ты видела, как я летала?
      - Видела, - ответила Джейд. - И ужасно боялась, когда ты слишком высоко поднималась.
      - Мне тоже немножко страшно, - лукаво улыбнулась она; - Но я ведь на тросе. Так что не упаду.
      В какой-то степени благодаря Сэму речь Эми была теперь четкой и разборчивой, почти как речь нормально слышащего ребенка. Незадолго до смерти Сэм передал школе компьютеры с особой программой, которые позволяли идентифицировать звуки человеческой речи по различным цветовым оттенкам. Все несоответствия и ошибки высвечивались на дисплее, и дети могли сами себя контролировать. Успехи школьников были налицо уже - через несколько занятий.
      Эми перевела взгляд на Рорка.
      - Привет! - сказала она.
      Рорк пришел в замешательство, осознав, что у этой девчушки лицо почти то же, что он ежедневно дома видит в зеркале.
      - Привет.
      - Эми, это Рорк Гэллахер. Мой друг, - представила его Джейд.
      Девочка взглянула на Рорка с большим интересом.
      - Как Нина?
      - Даже ближе, чем Сэм.
      Эми задумалась. Потом спросила:
      - А ты знал Сэма?
      - Да. - Рорк с трудом сдерживался, так ему хотелось прикоснуться к этому человечку. - Мы были друзьями.
      - И мы с ним дружили. Когда они с мамой поженились, он даже хотел удочерить меня. Но Сэм умер.
      - Я знаю.
      - И у меня по-прежнему нет папы. - Как истинная актриса Эми протяжно и томно вздохнула. Потом вздернула подбородок и кокетливо взглянула на него. - А я эльф Тинкербелл.
      - Я вижу, - откликнулся Рорк. - Летаешь ты просто здорово.
      - Да. Я, правда, хотела играть роль Питера Пэна, но наш педагог миссис Даниэле говорит, что я еще маленькая. Так что Питера Пэна дали Бренде Доусон. Ей уже двенадцать. Она в шестом классе.
      - Вообще-то, я больше всех люблю в этой сказке Тинкербелл, - заявил Рорк и стал спокойно ждать, пока Джейд переведет его слова.
      Он понимал, что терпение окупится сторицей. - Еще мальчиком моя тетя возила меня в Нью-Йорк, мы видели этот спектакль в Бродвейском театре. С тех пор я твердо верю в чудеса и сказки.
      Снова замелькали перед ними тонкие пальцы Джейд.
      - И я тоже верю! - обрадовалась Эми. - А ты хлопал, когда Тинкербелл улетала?
      - До боли в ладонях!
      - Вот здорово! Надеюсь, завтра зрители тоже будут нам аплодировать.
      - А как же, - уверил ее Рорк.
      Эми внимательно посмотрела на него.
      - Ты придешь на наш спектакль?
      - Конечно. И я собираюсь хлопать, пока не загорятся руки.
      - Вот здорово! Тогда мне нечего бояться.
      Эми обменялась взглядами с матерью.
      - А он мне нравится, - заявила девочка.
      - Я так и думала, - улыбнулась Джейд. - Ну, а теперь беги переодевайся. Мы с Рорком хотели кое-что обсудить с тобой.
      Ярко-синие глаза метнулись на Рорка и быстро вернулись обратно.
      - Что же?
      Изначально они намеревались все осторожно рассказать Эми, расположившись на траве в уютном парке. Но Рорк не сдержался и опередил события.
      - С твоего позволения я бы хотел жениться на твоей маме, Эми, - сказал он. - Я много лет люблю ее и был бы счастлив всю оставшуюся мне жизнь провести рядом с ней.
      А потом, к удивлению Джейд, которая никак не ожидала от Рорка ничего подобного, он опустился перед дочкой на одно колено и преподнес ей на ладони голубую бархатную коробочку.
      - Также я буду счастлив, если ты окажешь мне честь и станешь моей дочерью.
      - О, какая прелесть! - Эми рассматривала тоненькое колечко с жемчугом. - Спасибо. - Она показала подарок маме. - Нравится?
      У Джейд глаза застили слезы.
      - Очаровательно. Это чудо. - Еле слышные ее слова были обращены к Рорку; Эми в это время примеряла колечко и ничего не видела и не слышала.
      - В самый раз! - объявила Эми, демонстрируя маленькую ручку. - Хочу показать его Хетер. - Она побежала к стоявшим у сцены пиратам, среди которых была и одна девочка, наряженная в длинное платье. Дети оживленно болтали.
      - Хетер - ее лучшая подруга, - объяснила Джейд, поворачиваясь к Рорку. - Я уже говорила, как сильно люблю тебя?
      - За последние три дня - много раз. Но не возражаю, если ты скажешь это вновь.
      Он нагнулся, чтобы поцеловать ее, но в это время Эми примчалась обратно.
      - Хетер завидует, - сообщила она, - у нее есть только игрушечное колечко, которое она выиграла в лотерею на карнавале... А ты по-настоящему любишь мою маму?
      Рорк все пытался привыкнуть к тому, что эта живая, забавная, прелестная девочка его собственная дочь.
      - Я люблю ее всей душой и сердцем. - Джейд даже не пришлось переводить. - Еще мы хотим все вместе жить в Сан-Франциско.
      - И я буду ходить в настоящую школу? Как все дети?
      - Думаю, да.
      Эми взглянула на маму.
      - Пожалуй, мы согласны, а?
      Джейд расцвела. Улыбка просто не умещалась на ее лице.
      - Я тоже так думаю.
      ***
      Бракосочетание Джейд и Рорка состоялось в маленькой церкви в глубине знаменитой виноградной долины. Они дали друг другу обет верности на все времена. Новобрачная была одета в шелковый кремовый костюм, расшитый жемчугом, молодой супруг - в элегантный темно-синий костюм. А Эми в своем наряде из розовой органзы напоминала сказочную принцессу. В руках она держала корзинку, полную розовых лепестков. В качестве свидетелей на церемонии присутствовали Нина и Белл.
      Накануне свадьбы Белл приехала из Окленда, где она временно проживала, ожидая приглашения на лечение в клинику Беркли. Белл набрала уже фунтов десять веса, кокетливо подстригла волосы, подкрасила их, скрыв седину. В джинсах и свободной майке она выглядела моложаво и привлекательно. Впервые за много-много лет Джейд всерьез поверила, что мать вступила на путь возрождения.
      Оказавшись под "свадебным" дождем из цветочных семян и розовых лепестков, чувствуя в своей руке крепкую ладонь Рорка, Джейд была просто на седьмом небе.
      Все это напоминало Джейд только Серифос: ласковое золотое солнце, напоенный цветочными запахами разогретый воздух и нежная мелодия средиземноморского прибрежного ветерка.
      - Ты счастлива? - спросил Рорк, с удовольствием наблюдая, как Джейд укладывает свои чудесные волосы, пытаясь устроить на голове хоть какое-то подобие прически.
      Джейд отложила щетку с посеребренной ручкой.
      - До умопомрачения.
      Теперь она достала серьги, чтобы вдеть их в уши, но Рорк остановил ее.
      - Подожди.
      Увидев, что вместо повседневных коралловых сережек он протянул ей пару дивно оправленных блистающих изумрудов, Джейд ахнула.
      - Потрясающе!
      Она надела серьги, чуть повернула голову, любуясь блеском зеленых капель.
      - Еще удивительнее они выглядят в ушках женщины. Я угадал, пробормотал Рорк, лаская губами шею своей любимой.
      - Что?
      - Что они подойдут к твоим зеленым глазам.
      В зеркальном отражении встретились глаза изумрудно-зеленые и ярко-синие.
      Рорк гладил сквозь тонкий молочно-белый шелк плечи жены. Ему внезапно захотелось увидеть ее нагой, чтобы на ней остались только эти сверкающие изумруды.
      - И что же мы будем делать всю эту долгую ночь?
      - Мы будем творить с тобой любовь.
      - О, я знал, что женюсь на девушке умной.
      Он расстегнул ее платье. Шелковым водопадом заструилось оно к ногам. Теперь на Джейд оставалась тончайшая кружевная грация, которая удивительно подчеркивала все изгибы и округлости ее роскошного тела. Рорк жадно вдохнул аромат этой женщины - аромат жасмина, сандалового дерева и любви.
      - А что же мы будем делать всю нашу долгую жизнь?
      И Джейд в ответ засмеялась тихим грудным смехом.
      - Мы будем творить с тобой любовь.