– Нам придется отделять одно от другого.
      – Понятно. Не волнуйся, Ли, я умею не смешивать деловые отношения с личными.
      Хотя это не прозвучало, подразумевалось, что испытанное ими в этот уик-энд будет иметь продолжение. Это и радовало, и внушало опасения. Если пресса пронюхает, все очень осложнится.
      – Будем держать их в неведении.
      – Значит, договорились? – уточнила Ли. – Наши отношения останутся в тайне?
      Мэтью всегда считал слово «отношения» одним из пошлых бабьих словечек, которых следовало всеми силами избегать. Он не скрывал того, что все его мимолетные связи основывались на взаимном наслаждении. Такая жизнь его вполне устраивала. А если после охлаждения и разрыва ему случалось испытать разочарование и опустошенность, он гнал от себя подобные эмоции.
      Но с Ли все было по-другому. И теперь, глядя в ее ясные серые глаза, Мэтью страстно желал одного: чтобы это никогда не кончилось.
      – Ты права, так лучше. Ненавижу, когда путаются под ногами. А тем более лезут в душу.
      Ли испытала облегчение – почему? Потому ли, что их ожидало еще много проведенных вместе ночей? Или потому, что он согласился держать их связь в секрете?
      – Знаешь, Мэтью, тайна усиливает страсть.
      – Попробуй еще чуточку усилить – и я стану инвалидом. Вы меня измочалили, леди.
      – Вряд ли это возможно. – На ее губах запорхала озорная и в то же время мечтательная улыбка. – Если бы можно было заключить твою сексуальную энергию в бутылку и продавать эликсир мелкими порциями, ты бы сколотил состояние.
      – Ответ прост, – ответил он, не спуская с нее глаз. – Мой эликсир – это ты.
      Хотя оба прилагали усилия, чтобы легко смотреть на происшедшее, страсть ввергла их в пучину таких отношений, к которым оба не были готовы. Ли понимала: им понадобится время, чтобы во всем разобраться.
      – Поужинаем вдвоем?
      Ли представила ждущие своей очереди сценарии, письма, на которые нужно было ответить, новые конфликты отца с Мариссой… В ее жизни не было места для романтических эскапад, даже самых увлекательных.
      – Во сколько?
      – В семь. У меня дома.
      В семь. Остается одиннадцать часов. Целая вечность.
      – С удовольствием, но у меня встреча с Кристофером Бирком – и именно в семь. Я бы перенесла, но завтра утром он первым рейсом улетает в Мельбурн. – Бирк согласился ставить «Опасного», и, хотя австралиец был гением в своей профессии, Ли знала его взрывной характер.
      – Не беспокойся, – сказал Мэтью. – Это всего лишь предложение. Которое никого ни к чему не обязывает.
      Она может его потерять! Он снова спрячется в свою раковину, укроется за привычной баррикадой.
      – Давай в восемь тридцать, – предложила она и поцеловала Мэтью в губы.
      Когда Джошуа вошел в помещение товарного склада и увидел Мариссу, его первой мыслью было: сейчас меня хватит удар. Она лежала в чем мать родила на огромной круглой кровати, освещенной софитами; между ног у нее покоилась голова мотоциклиста. Кровь бешено пульсировала у Джошуа в висках, отдавалась в ушах барабанным боем.
      – Выключите эти чертовы лампы! – прорычал Джошуа.
      Все повернули головы; на лицах отразилась целая гамма чувств – от удивления до страха и раздражения. Марисса приподнялась на локтях – с ликующей улыбкой.
      – Привет, папа!
      – Папа? – переспросил Джо Бомпенсьеро, переводя взгляд с отца на дочь и обратно. – Черт, кто бы мог подумать, что у этой крошки есть родственники?
      Джошуа не обратил на него внимания.
      – Накинь на себя что-нибудь. Мы уходим.
      – Как? В разгар ключевого эпизода?
      – Я сказал, одевайся. Живо!
      – И не подумаю.
      Из-за софитов появился Джефф с алым кимоно.
      – Давай, беби, – сказал он шепотом. – Ты своего добилась: папа обратил на тебя внимание. Не переиграй.
      – Эй вы, – проворчал Бомпенсьеро, – по какому праву вы сюда врываетесь?
      – Я – Джошуа Бэрон.
      – Ну и что? Я, мать вашу, не вмешиваюсь в дела вашей студии, так какого дьявола вы не даете мне спокойно работать?
      – Уйду, как только получу отснятый материал. Режиссер выпучил глаза.
      – Вы меня разыгрываете? Джошуа скрестил руки на груди.
      – Без фильма не уйду.
      – Вы, наверное, не поняли. – Бомпенсьеро сделал еле уловимое движение левой рукой; появились трое громил с каменными лицами. Любой из них мог бы сыграть за линейного игрока в «Лос-Анджелес Рэмз». И действительно, самый могучий из них в свое время выступал за «Кливленд Браунз». И хотя медлительность не позволила Клейтону Армстронгу по кличке «Каток» продержаться дольше одного сезона, он ухитрился установить рекорд Национальной футбольной лиги по числу сломанных костей в команде противника.
      Джошуа стоял на своем.
      – Советую вам обратиться к вашему боссу, а то можете сделать крупную ошибку. – Он скользнул взглядом по стенам, не пропустил и гору ящиков чуть не до самого потолка. – Интересное изобретение. Естественно, вы запаслись счетами-фактурами на электронное оборудование?
      У Бомпенсьеро задергался левый глаз.
      – Я на минутку. Джошуа кивнул.
      – Могу подождать.
      Меньше чем через три минуты режиссер вернулся.
      – Мистер Минетти просил передать: он не знал, что это ваша дочь. Девушка воспользовалась псевдонимом. Она пришла к нему по собственной воле.
      – Я в этом не сомневаюсь.
      – Мистер Минетти просил также довести до вашего сведения, что поскольку девушка – совершеннолетняя, нет никаких препятствий для того, чтобы она продолжала сниматься в этом фильме. Тем не менее, у мистера Минетти тоже есть дочь, и он понимает ваши чувства. Лента ваша.
      Джошуа ни на минуту не допускал иного поворота событий. Он и Рокко Минетти проделали вместе долгий путь. Слишком долгий, чтобы какая-то потаскушка свела на нет многолетнее плодотворное сотрудничество.
      – Передайте мистеру Минетти мою признательность, – почтительно произнес он. И, закончив свое дело, с брезгливой гримасой повернулся к Мариссе. – Увидимся дома. В семь.
      Видя, как грозный режиссер стелется перед отцом, Марисса засомневалась: может, она недооценила противника?
      – Почему не сейчас?
      Джошуа окинул взглядом обольстительную фигурку в алом кимоно.
      – Потому что меня не устраивает это место; потому что ты не одета; а я опаздываю на обед с твоей сестрой и Корбетом Маршаллом. Ровно в семь, – повторил он и резко повернулся на каблуках.
      Снова Ли! Буравя злыми глазами удаляющуюся спину отца, Марисса думала: есть ли на свете такие весы, на которых можно было бы взвесить ее ненависть к сестре?
      Ли обедала с отцом и Корбетом – пила крем-соду и думала, сколько часов физических упражнений потребуется, чтобы свести на нет последствия чудовищного сандвича, который она только что уплела за обе щеки.
      – Посмотрите, кого накололи! – с нескрываемым злорадством воскликнул Корбет. За окном женщина-полицейский прикрепляла штрафную квитанцию к ветровому стеклу белого «роллс-ройса», принадлежащего Алану Бернстайну, менеджеру экстра-класса.
      – Вот зачем ты попросил отдельную кабину, – пошутила Ли. – Нравится наблюдать позор конкурентов?
      – Да уж, отсюда – самый лучший вид.
      – Кстати, Корбет, – как бы между прочим сказала Ли, – в пятницу у меня был разговор с Мэтью. Он недоволен.
      – Да? – с превосходно разыгранным удивлением откликнулся Маршалл, но Ли догадалась: он знает, о чем речь.
      – Он говорит: если б знал, что мы подписали договор с Бренданом Фарадеем, ни за что не стал бы сниматься в «Опасном».
      Джошуа сощурил глаза.
      – Ты мне ничего не говорила.
      – Просто мы с тех пор не общались. – Хоть бы отец не вспомнил их прерванный разговор в воскресенье утром! – И потом, это уже улажено.
      – Мэтью упоминал что-то в этом роде, – подтвердил Корбет. – Но, разумеется, я не мог предвидеть, что он отправится к тебе с жалобой.
      – Я была страшно удивлена. Ты не можешь сказать мне, откуда такая неприязнь? Тогда я бы знала, что делать, если на съемках возникнут осложнения.
      – Понятия не имею. – Корбет сокрушенно поднял руки ладонями вверх. – Единственный человек, который на дух не выносит Брендана, это Тина. Я рассказывал, как она не соглашалась выходить за меня замуж до тех пор, пока я не исключил Фарадея из числа своих клиентов?
      – Я еще тогда говорил: дурацкая бабья блажь, – буркнул Джошуа.
      – Конечно, мне было нелегко решиться. Брендан Фарадей – выгодный клиент.
      – Тина со всеми ладит, – задумчиво произнесла Ли.
      – Да. Поэтому-то меня так и поразила ее лютая ненависть к Брендану. Но мне так и не удалось вытянуть из нее объяснение.
      – Наверное, у них были шуры-муры и Брендан ее бросил, – предположил Джошуа. – Он перетрахал почти всех баб в этом городе.
      Корбет бросил на старинного приятеля предостерегающий взгляд.
      – Только не Тину. В общем, хотя я всегда отличался ослиным упрямством в делах, в конце концов я предпочел уважить Тинину просьбу, чтобы не потерять ее.
      – И Фарадей стал нести золотые яйца в карман Алану Бернстайну. Этот маленький маневр дорого тебе обошелся.
      – Тина того стоила.
      – Как приятно это слышать, – улыбнулась Ли. – Я вам часто завидую.
      Корбет отечески потрепал ее по руке.
      – Ничего, моя прелесть, со временем ты встретишь мужчину твоей мечты, и мы с Тиной первыми спляшем на твоей свадьбе.
      Мужчина ее мечты… Хотя Мэтью не очень-то вписывался в этот образ, Ли не могла не представить себе его литое, загорелое тело на пляже. К щекам хлынула кровь, и она притворилась, будто прониклась внезапным интересом к какой-то сценке на улице – только бы избежать инквизиторского взгляда отца.
      Ли сидела у себя в кабинете, ошеломленная сценой, которая разыгрывалась на экране телевизора. Группа партизан под названием «Черный сентябрь» захватила в заложники олимпийскую команду Израиля. Глядя на террористов в черных масках на балконе отеля в Мюнхене, она находила этому только одно объяснение: мир сошел с ума.
      Позвонил отец и настоятельно попросил ее присоединиться к нему в просмотровом зале. Ли с облегчением оторвалась от большого – девятнадцать дюймов по диагонали – экрана.
      – Итак, – потребовал Джошуа, когда в зале снова зажегся свет, – что ты об этом думаешь?
      Ли недоверчиво покачала головой. Несмотря на то, что она считала себя взрослой, просвещенной женщиной, эти кадры на какое-то время лишили ее дара речи. Скажи кто-нибудь, что Марисса снимается в порнофильмах, скорее всего, она не удивилась бы. Но если бы знала, как это выглядит на самом деле, ни за что не поверила бы.
      – Декорации – дешевка, – начала она. – И ужасное освещение.
      – Варварское, – уточнил Джошуа, закуривая сигару.
      – Работа оператора ниже всякой критики.
      – Да, не чувствуется вдохновения.
      – Знаешь, – осторожно сказала Ли, – порнография – опасный бизнес. Если бы ты разрешил Мариссе работать у нас, мы могли бы за ней присматривать.
      – Это – одно. Я уже говорил тебе – маленькая сучка собиралась меня шантажировать.
      – Я не верю, что она способна выполнить угрозу. Марисса блефует, чтобы произвести на тебя впечатление.
      – И ей это удалось. Если отвлечься от скверного освещения, кустарных декораций и халтурной работы оператора, что ты думаешь об игре своей сестры?
      Ли набрала в легкие побольше воздуху – и нырнула:
      – Она… занимательна. Обращает на себя внимание.
      – Я тоже так считаю.
      Джошуа внимательно изучал кончик своей сигары и перебирал в уме варианты. Несколько минут назад, перед тем как выйти из кабинета, он узнал от своего детектива, что человек, с которым Ли провела уик-энд, – не кто иной, как Сент-Джеймс. Внушая Ли познакомиться с ним поближе – мог ли он предполагать подобную близость?
      Одна часть его существа взывала: выгони этого подонка! Используй одну из тех лазеек, которыми опытные юристы начиняют контракты! Другая, более трезвая часть возражала: студии «Бэрон» позарез нужен супербоевик, каким обещает стать «Опасный». И нравится вам это или нет, Мэтью Сент-Джеймс как никто подходит для главной роли. Словно ее специально для него писали.
      А что если уступить уговорам Ли и доверить Мариссе роль Мэрилин Корнелл в «Опасном»? Вполне возможно, между ней и Мэтью возникнет интимная связь. Марисса – как женщина легкого поведения – достойная дочь своей матери-шлюхи, а что касается Мэтью Сент-Джеймса, то он, согласно донесению детектива, по возвращении из Вьетнама вел далеко не монашеский образ жизни.
      – Знаешь, – задумчиво проговорил Джошуа, – пожалуй, ты была права.
      – В чем?
      – Она действительно может выступить достойной партнершей Мэтью Сент-Джеймса в «Опасном». Хотя эта порнуха – дерьмо, Марисса оживляет экран. Не исключено, что эти двое высекут друг из друга искры.
      Последнее предположение показалось Ли абсурдным, но она не могла не радоваться при мысли о том, что у нее наконец-то есть оба кандидата на главные роли в ее любимом детище.
      – Я сейчас же позвоню ей – сообщу приятную новость.
      – Она будет дома в семь. Подождем до тех пор. Пусть поволнуется.
      – Надеюсь, она будет довольна – после той муры.
      – Никогда не знаешь, чего от нее ожидать. – Джошуа погладил Ли по щеке. – Не то что от ее старшей сестры. Ты никогда не разочаруешь меня, правда, Ли?
      Она попыталась представить себе реакцию отца на известие о том, что она занималась любовью – нет, сексом – с Мэтью. «Разочарование»? Мягко сказано…
      Джошуа не стал дожидаться ответа.
      – Почему бы тебе не приехать к ужину? Это решение стоит того, чтобы отпраздновать его в узком семейном кругу.
      Ли бросила на него подозрительный взгляд, пытаясь припомнить, когда он в последний раз верил, что они трое – семья?
      – Я бы с удовольствием, но у меня другие планы.
      – Что может быть важнее успеха твоей картины?
      В самом деле – что?.. При одном лишь воспоминании о Мэтью по телу Ли прокатилась жаркая волна.
      – Я ужинаю с другом.
      – Я его знаю?
      – Да, – Ли издала нервный смешок, – это Мэтью.
      – Сент-Джеймс.
      Только глухая не уловила бы в голосе отца раздражение.
      – Ты сам просил быть с ним полюбезнее. – Черт, почему она должна оправдываться?
      Джошуа кивнул.
      – Да. В таком случае, у меня есть другое предложение.
      – Какое?
      – Пригласи его к ужину. В конце концов, если ему и Мариссе предстоит играть влюбленных, разумно предположить, что их игра станет убедительнее, если они заранее познакомятся. – Джошуа подмигнул. – Только представь ажиотаж возле касс, если о них пойдут разговоры. Возможно, это принесет нам лишние несколько тысяч долларов.
      Для видимости соглашаясь с отцом, Ли в то же время с ужасом отдавала себе отчет в том, насколько ее огорчило бы подобное развитие событий.
      – У Мэтью весь вечер расписан по минутам. Вряд ли ему понравятся изменения в последний момент.
      Джошуа почувствовал, как у него повышается давление, – это в первую очередь сказывалось на состоянии глазного дна.
      – Что ж, ты знаешь его лучше, чем я. Итак, решено – отдаем эту роль твоей сестре?
      – Решено, – повторила Ли словно эхо.
      Мэтью и Марисса – о такой паре любой продюсер мог только мечтать. Ли не сомневалась: когда скрытый огонь Мэтью схлестнется с откровенным – Мариссиным, будет потрясающий взрыв! Так почему же ее гнетут мрачные предчувствия?

Глава 22