– Ну как? – спросила продавщица из-за ширмы.
– Тесновато, – солгала Ли, торопясь скорее выбраться из платья – и из магазина, – пока у нее еще есть силы сопротивляться.
– Давайте посмотрим. – Продавщица без приглашения вошла в кабину. – Ну, разве я не права – оно само совершенство! Жаль беднягу!
– Простите?
Ли поворачивалась и так и этак, изучая свое отражение в зеркале и чувствуя себя маленькой девочкой, впервые играющей в переодевание. Она была околдована помимо воли, сражена великолепием этого платья. И – сексуальна!..
– Кто бы ни был тот мужчина, для которого вы наряжаетесь, ему можно только посочувствовать. Один только взгляд – и пиши пропало.
У Ли перехватило дыхание. Если всего лишь несколько минут назад она вошла в примерочную интересной деловой женщиной, то теперь на нее смотрела из зеркала обольстительная сирена.
И она сдалась.
В глубине души Ли отдавала себе отчет в том, что, возможно, делает крупнейшую ошибку в своей жизни. И все-таки не могла оторвать взгляд от суперсексуальной незнакомки в зеркале.
Вествуд был кинематографическим центром Лос-Анджелеса. Именно здесь сосредоточились лучшие премьерные кинотеатры в мире. Окруженный такими фешенебельными районами, как Беверли Хиллз, Бель Эр, Брентвуд и Холмбли Хиллз, Вествуд завораживал бьющей через край энергией, которую ему сообщали, во-первых, космополитически настроенные студенты, а во-вторых, хиппи, члены молодежной коммуны.
На подходе к кинотеатру Ли удовлетворенно улыбнулась при виде огромных змеевидных очередей к кассам. Публика Вествуда – самая благодарная на свете, ничто не сравнится с ее энтузиазмом. Эти очереди всякий раз возвращали ей понимание самой сути ее работы.
Волшебство.
Восторг.
Иллюзия.
Хотя лучи прожекторов больше не шарили по ночному небу, холодное неоновое свечение по всему фронтону над парадным входом в кинотеатр волновало ничуть не меньше. В день премьеры у входа толпились фотокорреспонденты с камерами наготове и фаны, в несколько рядов выстроившиеся вдоль красной ковровой дорожки в надежде хоть одним глазком глянуть на всемирно известную звезду.
Дженет Бриджес потрудилась на славу. Хотя не был отснят еще ни один эпизод «Опасного», Мэтью уже узнавали. Когда он и Ли вышли из лимузина, стайка девушек-подростков в эластичных с люрексом «топах» и обтягивающих джинсах принялась восторженно выкрикивать его имя.
– Ну и как она – известность? – лукаво спросила Ли. Девчушки вытягивали шеи, чтобы разглядеть эту великолепную пару.
– Чувствую себя как медведь в клетке.
– Это неприятно? – спросила она, опускаясь в свое кресло.
– Само собой. Неужели вам бы понравилось?
– Я выросла в кинобизнесе. Привыкла жить на виду. Правда, никогда не стремилась играть.
– Я тоже не грезил «Одиноким скитальцем».
– И тем не менее согласились пройти прослушивание на роль в «Опасном»?
– Деньги, полученные за этот фильм, позволят мне в полную силу писать. Это – единственная причина, по которой я согласился сниматься.
– Вы как будто жалеете?
Контракт все еще не был подписан. Если на данном этапе Мэтью заберет в свою шальную голову отказаться, Ли не представляла, что она будет делать. После его ответа у нее поползли мурашки по спине.
– Пожалуй.
В это время погас свет, раздвинулся бархатный занавес и на экране появилась знакомая корона – эмблема студии «Бэрон».
Сидя в темноте, Ли думала о том, что тысячи людей со всех концов земли, словно бабочки на огонь, стремятся в этот город, чтобы попытать счастья в этой жуткой рулетке и стать звездой. Сколько одаренных актеров и актрис продали бы душу дьяволу за шанс, доставшийся человеку, который сидел сейчас рядом с ней!
Спустя два часа у Ли не осталось сомнений в том, что Ким была права – фильм «Беспорядочная стрельба» обречен на прокатный успех. Это был триллер, нашпигованный сценами секса и насилия, с острым сюжетом, хорошо прописанными персонажами и динамичными диалогами. Чего еще желать?
Они поднялись со своих мест.
– Вот вам и новый хит, – сказал Мэтью.
– Мне тоже так показалось, – ответила Ли, улыбкой благодаря водителя, распахнувшего перед ними дверцу лимузина. Мэтью сел рядом с ней на заднее сиденье, и машина тронулась с места.
– Вот вам, – продолжила Ли, – еще одно доказательство того, как много в нашем деле значит удача. До «Бэрона» этот сценарий отклонили шесть студий.
– Почему?
– Потому что действие происходит слишком во многих местах, это удорожает съемки. Потому что влюбленные принадлежат к разным расам; сюжет слишком сложен и развивается так быстро, что если на несколько минут отлучиться за попкорном, пропустишь что-нибудь важное… У каждой студии была своя причина для отказа.
– Зато вы приобрели этот сценарий.
– Я знала – зрителям понравится.
– Так просто?
– К сожалению, сейчас ничего не бывает просто. – Ли вздохнула. – Продюсерами все чаще становятся люди с выдающимися деловыми качествами, для которых главное – цифры. Но они не любят кино.
– А вы любите?
– Страстно.
Она с опозданием поняла свою ошибку. Мэтью устремил на нее пронизывающий взгляд.
– Это интересно!
– Что именно?
– Вы – и страсть. Многообещающая комбинация. – Он слегка подергал светлую прядь, упавшую на ее обнаженное плечо.
Знаменитый мастер Джулио Мендоса, обычно обслуживавший кинозвезд, добросовестно поработал с шампунем, кондиционером, гелем и пульверизатором и превратил прямые светлые волосы Ли в курчавую шапку. Зная, что с парикмахером в процессе творчества спорить бесполезно, она все это мужественно вытерпела, а добравшись до дому, сунула голову под душ.
– Мне нравится, когда вы распускаете волосы.
– Вы уже говорили. Только не подумайте, будто я сделала это ради вас.
– Так вы кажетесь мягче. Теплее. Не такой неприступной… Я уже говорил, что мне очень нравится ваше платье?
– Кажется, мы не затрагивали эту тему.
Мэтью покачал головой и погладил ее шею.
– Черт, теряю квалификацию.
– Мэтью… – Интересно, чувствует ли он под пальцами биение ее пульса?
Он почувствовал.
– У вас учащенное сердцебиение.
– Естественно. Я нервничаю.
– Я бы назвал это по-другому. Но – пусть будут нервы. Пока мы не подобрали более подходящее слово.
Не в силах пошевелиться, она смотрела, как он наклоняет голову. Часть ее существа кричала: отстранись – физически и эмоционально, – пока ситуация не вышла из-под контроля! Другая, чувственная часть, та, что восторженно отреагировала на отражение в зеркале, ждала и откликнулась на поцелуй.
У Мэтью оказались умелые, опытные губы – ничего удивительного! Ли понимала: человек с такой внешностью располагает широчайшими возможностями совершенствовать технику. Странным показалось другое: как воспламенилось от легкого прикосновения все ее тело.
Придержав ладонью ее голову, Мэтью сделал поцелуй более глубоким. У него был жадный, настойчивый рот; губы трепетали на ее губах, требуя отклика. Слишком долго подавляемое желание увлекло Ли в мир кипучей, всепоглощающей страсти. Она испугалась: в этом призрачном мире так легко заблудиться!
Мэтью почувствовал: поцелуй, начавшийся как эксперимент, быстро превращается во что-то другое – сильное и опасное. Его с самого начала влекло к Ли, и это было не чисто мужское влечение, за которое он и не подумал бы извиняться. Ни разу на него так не действовало ничье очарование; у него было такое чувство, словно он проваливается в зыбучий песок.
– Я так и знал, – пробормотал он, с трудом оторвавшись от Ли. В глазах метались страсть и растерянность; в душе ворочалось что-то грозное, первобытное.
– Знал – что?
– Что подо льдом полыхает огонь.
– Это не должно было случиться.
– Вы правы.
Это было не совсем то, что она ожидала услышать.
– Я?
– Вы вроде бы удивлены, что я с вами согласен?
– Да.
Мэтью пожал плечами.
– Слушайте, Ли, вы прекрасная женщина, когда не играете в Джоан Кроуфорд и не корчите из себя босса. Вы умны и красивы, как кинозвезда. Играй вы в бейсбол, вы представляли бы собой тройную угрозу.
– Спасибо. Я подумаю.
– Это замышлялось как комплимент. Вот что я вам скажу: будь на вашем месте любая другая женщина, эту ночь она провела бы в моей постели.
– Вы дьявольски самонадеянны.
– Возможно. Но это правда. Искры летели не только с моей стороны. Но у меня правило – не спать с женщиной, которая и так имеет слишком большую власть над моей жизнью.
– А у меня правило – не спать с кем-то, кто связан со студией «Бэрон».
Мэтью смерил ее долгим, тяжелым взглядом.
– Вот и чудесно. В таком случае ни у одного из нас не возникнет проблем.
– Абсолютно никаких, – самоуверенным тоном администратора подтвердила Ли.
Однако позднее, в своей одинокой спальне в новом доме, она прижала пальцы к губам, вызывая в памяти тот жар, и задумалась.
Глава 18
Мэтью был зол на себя за то, что эпизод с поцелуем никак не хотел уходить из памяти. Воспоминание дало толчок чувственным фантазиям, которые с каждым днем становились все мучительнее. Эта женщина заполнила собой все уголки его сознания – сначала нарушила сон, а потом стала мешать работе. Обнаружив, что он уже третий день не в состоянии сочинять, Мэтью пришел в неописуемую ярость.
Быстро прикинув в уме, как давно он в последний раз занимался любовью с красивой женщиной, он заключил: это было с Джилл, в тот день, когда он узнал, что утвержден на роль. То есть около месяца назад. Вот в чем дело! Он остро реагирует на Ли, потому что изголодался по женщине; это не имеет отношения к ней лично. Ну и слава Богу.
– Ну, так что ты делаешь в выходные? – спросила Ким. В пятницу, накануне Дня труда, они поглощали салат в «Бистро Гарден».
– Полистаю газеты, прочту несколько новых сценариев. Поломаю голову над тем, кто же выступит партнершей Мэтью Сент-Джеймса в «Опасном».
– Джошуа по-прежнему возражает против Мариссы?
– Стоит насмерть. – Ли подцепила на вилку артишок. – Я все же надеюсь его переубедить.
– Ты обсуждала это с ней?
– Нет. Боюсь породить напрасные надежды.
– Кстати, как она? Ли положила вилку.
– Честно говоря, не знаю. Я говорила тебе, она сошлась с Джеффом Мартином.
– Пляжный мальчик.
– Вот именно. Несколько недель назад она упоминала о какой-то роли, но больше я об этом не слышала. Когда я им звоню, никто не поднимает трубку.
Ким отпила глоток «шабли».
– Я бы не стала тратить нервные клетки, беспокоясь за Мариссу. Она прекрасно может о себе позаботиться.
– Она гораздо более ранима, чем хочет казаться.
– Ну да – безобидна, как «Кровавая Мэри». Да, как поживает тот великолепный самец?
– Полагаю, речь идет о Мэтью Сент-Джеймсе?
В темных миндалевидных глазах Ким вспыхнул новый интерес.
– А что, ты встречаешься еще с каким-нибудь роскошным жеребцом?
– Нет. С Мэтью я тоже не «встречаюсь». Просто мы иногда видимся по делу.
– То-то ты заявилась на премьеру «Беспорядочной стрельбы» в строгом деловом костюме! Не забудь, я сидела прямо за вами и видела, как он пожирал глазами твой несравненный профиль. Будь на твоем месте бар «Херши», от него бы через несколько минут ничего не осталось.
– У тебя разнузданное воображение.
– Но это правда.
– Нельзя связываться с актерами, – авторитетно заявила Ли, складывая салфетку и кладя ее обратно на стол. – Они как дети.
– Согласна. Но Мэтью – не совсем актер. Он писатель – и весьма одаренный. Правда, Ли, – по большому счету.
В это время Ли шарила в сумочке, ища карточку «Американ экспресс». Она с любопытством поглядела на подругу.
– Ты говоришь так, будто читала.
Ким обожала авангардный стиль в одежде. В этот день на ней были зеленая хлопчатобумажная ковбойка с шелковым кантом и перламутровыми пуговицами и темно-синие обтягивающие брюки со спущенным на бедра поясом в виде патронташа. Черные глянцевые волосы красиво обрамляли улыбающееся лицо. Сторонний наблюдатель принял бы ее за старлетку, а никак не за новоиспеченного президента Гильдии редакторов. Ли обратила внимание: как только они вошли, половина мужчин повернули головы и не сразу оторвались от Ким. Должно быть, Мэтью тоже нашел ее неотразимой.
– Пару дней назад я ездила в Венецию, – как бы между прочим сообщила Ким. – И как ты думаешь, на кого я сразу же напоролась? Ну разумеется, на нашу суперсексуальную звезду.
– Ничего удивительного: он снимает там коттедж. – Ли быстро пробежала глазами счет и поставила свою размашистую подпись.
– Так я и подумала. Слово за слово, мы разговорились, а потом стемнело, и я не успела опомниться, как уже сидела у него на кухне. Пока он варил лапшу, я полистала его новый сценарий.
– Какая идиллия! – Ли почувствовала что-то похожее на укол ревности. И разозлилась на себя, что не смогла скрыть.
Ким хмыкнула.
– Была бы, если бы он пошел навстречу. К сожалению, Мэтью – джентльмен до мозга костей.
– Вот это странно, – сухо произнесла Ли. Как ни старалась, она не могла выбросить из головы воспоминание о том поцелуе. Сколько бессонных ночей она провела, пытаясь вспомнить, когда ее в последний раз так целовали, – пока не была вынуждена признать: никогда. – Как это он позволил тебе читать сценарий?
– По правде говоря, он не позволял. – Судя по довольной ухмылке, Ким нимало не раскаивалась. – Сценарий лежал на стойке, и я не утерпела – полистала его, пока он бегал в лавочку за углом за помидорами для подливки. – Она вдруг посерьезнела. – Ли, это действительно первый класс! Если он возомнит себя актером и бросит писать, я первая скажу, что он спятил.
– Надеюсь, ему ты об этом не сказала?
– Шутишь? До того как я смонтирую последний эпизод «Опасного»? Да будь он хоть Ф.Скоттом Фицджеральдом, я не раскрою рта, прежде чем фильм выйдет на экраны.
Ли одобрительно кивнула и прибавила чаевые.
– Молодец.
– Кстати, – вспомнила Ким, вставая из-за стола. – Совсем вылетело из головы. Меня пригласили завтра на общественный пляж в Догерти. Хочешь, поедем вместе?
– Ты с кавалером?
– Что ты! Пляж будет прямо-таки кишеть юными красавцами. На банкет с сандвичами не ходят. Ну так как же? Гарантирую полный кайф!
– Я лучше поработаю.
– Знаешь, тебе угрожает реальная опасность стать брюзгой. Даже хуже – брюзгливой старой девой.
– Старой девой? В каком викторианском словаре ты откопала сей архаизм? На дворе тысяча девятьсот семьдесят второй год. Предпочитаю зваться деловой женщиной.
– Отлично! А как деловая женщина собирается снимать сексуальное напряжение, когда ей осточертеет ложиться в постель с кипами сценариев и романов?
Ли считала себя современной молодой женщиной, но разговоры о сексе – особенно в связи с ее собственной интимной жизнью – приводили ее в смущение.
– Я в полном порядке.
– Да – для монахини-кармелитки. Подумай по крайней мере. Ближе к вечеру позвоню.
– Ближе к вечеру у меня назначена деловая встреча. Ким издала бурный вздох разочарования, от которого по обеим сторонам ее лица взметнулись и опали черные пряди.
– Ли Бэрон, ты невыносима. Но я так просто не сдамся. Ты у меня еще научишься отдыхать.
Вернувшись к себе в кабинет, Ли призадумалась. Ким была талантливым редактором и работала как вол, но умела и развлекаться от души. А вот Ли это умение никак не давалось. Все ее силы уходили на решение производственных проблем и улаживание конфликтов между отцом и младшей сестрой. Никакой лирики.
Она приняла от Мередит несколько поступивших за это время телефонограмм и, усевшись за свой рабочий стол, пожалела, что не обладает умением Ким жить полной жизнью.
Мэтью почти убедил себя в том, что ему нет никакого дела до Ли Бэрон. И все было бы хорошо, если бы в пятницу после обеда он не был вынужден вновь явиться в ее кабинет.
– Добрый день, Мэтью, – вежливо поздоровалась она. – Чем могу служить?
Сгорая от страсти и мысленно проклиная ее за то, что она для него так много значит, он внутренне ощетинился.
– Корбет сказал, вы берете на роль агента ФБР в «Опасном» Брендана Фарадея?
– Совершенно верно. Нам повезло, что он принял наше предложение. Брендан уже согласился было сниматься в новом боевике «Уорнер Бразерс», но мне удалось переманить его.
– Почему мне ничего не сказали?
– Наверное, потому что я была занята; и вообще, сделка только что состоялась. Кроме того, это не имеет к вам ни малейшего отношения.
– Имеет, черт побери!
Ли попыталась угадать причину его гнева – ничего не вышло.
– Нужно, чтобы в картине был хоть один актер с мировым именем. Мэтью, вам трудно в это поверить, но под вас никто не предлагает нам финансирование.
– Еще не предлагает.
Его вызывающий тон внушил Ли беспокойство. Вот от кого не ожидала звездной болезни! Она нахмурилась.
– В вашем контракте нет ни слова о согласовании с вами кандидатур на остальные роли.
– Хотя бы из простой вежливости могли поставить меня в известность.
– И что бы изменилось?
– Я не стал бы сниматься в одной картине с этой сволочью.
Ли была поражена. Конечно, кичливость Брендана действует на нервы. Но пусть даже он много пьет, на съемочной площадке он моментально становится собой – профессионалом экстра-класса. Недавнее избрание президентом Гильдии киноактеров лишний раз продемонстрировало его популярность среди коллег. В сущности, – удивленно вспомнила Ли, – единственный человек, который его на дух не переносит, это Тина.
– Полагаю, у вас есть веские причины ненавидеть Брендана?
– Скажем так: я несколько раз наблюдал его во Вьетнаме и узнал ему цену.
Дело, конечно, не только в этом, подумала Ли. Мэтью о чем-то умалчивает. Она уже научилась распознавать за его непроницаемой броней, когда он чего-то недоговаривал. Скрестив руки на столе, она по-прежнему хмуро смотрела на него.
– Знаете, Мэтью, подобная воинственность могла быть хороша во Вьетнаме, но здесь, в Лос-Анджелесе, она может сослужить вам плохую службу.
– Что вы имеете в виду?
– То, что вы шагаете по жизни как по линии фронта. Не доверяете даже тем, кто искренне желает вам добра. Встречаете каждый новый день как цепочку боевых эпизодов, в которых вас ждет победа или смерть.
Она задела весьма чувствительный нерв.
– Вот не знал, что у вас – диплом бакалавра психологии.
– Не нужно ученых степеней, чтобы распознать агрессию. Не знаю, Мэтью, в чем ваша проблема, но мы скоро запустим «Опасного», и жизненно важно, чтобы между руководством и актерским ансамблем сложились гармоничные отношения. Ваша воинственность представляет угрозу для моего проекта. Я не могу этого допустить – ни при каких обстоятельствах. Мне искренне жаль, что вы предубеждены против Брендана Фарадея, но звездное имя в нашем деле – центр тяжести. Поэтому призываю вас повзрослеть и смириться с тем, что не всегда будет по-вашему.
Ее замороженная манера только подлила масла в огонь.
– Вам не надоело?
– Что именно?
– Корчить из себя железную леди. Ограничивать свою жизнь интересами компании «Бэрон».
– Это не ваше дело, но я все-таки отвечу: моя жизнь ни в коем случае не замыкается на студии.
– Тогда что вы делаете в этот уик-энд?
– Еще не решила.
– Хотите, попробую угадать?
Ли сердито сняла очки в темной оправе и опустилась поглубже в кресло.
– Сделайте одолжение.
– Вы собираетесь работать. Рыть землю носом, расшибаться в лепешку – как всю жизнь внушал вам несравненный папочка.
– Простите?
Наверное, у него не в порядке с головой, раз он тратит столько времени на эту равнодушную статую! Он переступил через себя, приоткрыл свой внутренний мир, признав, что ему ненавистна перспектива оказаться в одной упряжке с Бренданом Фарадеем, а она не нашла ничего лучшего, как разглагольствовать о производственной дисциплине. И о центре тяжести.
– Когда вы в последний раз отдыхали?
– Я, кажется, ездила с вами на премьеру, – напомнила она. – Или за минувшую неделю у вас было столько женщин, что вы запамятовали?
– Я ничего не забыл. В том числе и как вы ответили мне на поцелуй. Можете сколько угодно талдычить о вашем принципе не спать с теми, с кем вы работаете, но при желании я поимел бы вас, леди, в своей постели. Вы бы корчились, стонали и умоляли меня взять вас.
Этот манящий образ был так близок к ее эротическим фантазиям, что Ли потеряла контроль над собой.
– Как я жалею, что разрешила вам пробоваться на эту проклятую роль! Эгоист, зазнайка, несносный тип!..
– Тем не менее это правда, – заявил он, воспользовавшись тем, что она поперхнулась воздухом. Зарубите себе на носу, леди Администратор: сколько бы вы ни скрывались под маской Снежной Королевы, в душе у вас – хаос сексуальных запретов!
Правда уколола больнее, чем Ли могла себе представить. Она гордо вскинула голову.
– Ублюдок!
Это безумное ругательство попало в цель. Мэтью отшатнулся как от пощечины; глаза превратились в две темные щелки. Жестокая кличка горела в мозгу огненными буквами. Ли тяжело хватала воздух ртом. Что с ней? Она никогда не теряла самообладания. Ни разу не повысила голоса. Она – Ли Бэрон. Собранная, с чувством собственного достоинства. Ли Бэрон не орет как базарная торговка!
– Извините.
– За что – ведь, в сущности, так и есть. Вы закончили?
– Да. А вы?
– На сегодня – да.
– Как это понимать?
– Мы еще к этому вернемся – когда вы будете лучше владеть собой.
В глазах Ли еще полыхал гнев, но она признала свое поражение.
– Вы правы, нужно что-то делать. Иначе «Опасный» станет «Смертельным».
– Если вам трудно со мной работать, поищите другого исполнителя.
Ли покачала головой.
– Нет, Мэтью, вы идеально подходите на роль Райдера Лонга. Я ценю вашу добросовестность и понимаю, как выводят из себя все эти проволочки…
– Из себя выводит только одно: если теряешь контроль над ситуацией.
Ли кисло улыбнулась.
– Кому вы говорите. – Она протянула руку. – Мир? Вот когда Мэтью понял, что чувствовал Адам, когда Ева возникла перед ним в райском саду с яблоком в руках. Можно ли устоять перед такой улыбкой?
– Мир, – буркнул он.
Марисса сидела за кухонным столом в квартире Джеффа – непривычно тихая и сосредоточенная. Риск – благородное дело.
– Вот именно, милый папочка, – пробормотала она себе под нос, в последний раз просматривая фотографии и вспоминая свой восторг во время съемок. Она – настоящая секс-бомба! А секс – о, это двигатель помощнее денег!
Она сунула фотографии в большой коричневый конверт и надписала адрес студии «Бэрон». Потом вывела внизу крупными печатными буквами «лично» и трижды подчеркнула.
Марисса была довольна. План созрел уже давно, и наконец пришла пора претворить его в жизнь.
После стычки с Мэтью решительность Ли пошатнулась. К концу дня она была вынуждена признать себя побежденной. А поскольку она отпустила Мередит пораньше, то сама набрала номер.
– Алло?
– Привет, Ким. Не помешала?
– Ничуть. Я смотрела Олимпийские игры. Кстати, ты видела того парня – копию Омара Шерифа, – который взял все медали за плавание?
– Марка Шпица?
– Вот-вот. Если говорить о потенциальных звездах… На твоем месте я бы рванула в Мюнхен, пока на него не наложила лапу какая-нибудь другая студия.
– Я уже говорила с его менеджером о возможности кинопробы, – призналась Ли. – Но хочешь верь, хочешь не верь, я звоню не по поводу работы.
– Да ну?
– Ей-богу. Решила поймать тебя на слове – насчет уик-энда.
– Здорово! Завтра заеду за тобой в десять тридцать.
– Что взять с собой?
– Пиво с чипсами никогда не лишние. Да, и не забудь крем для загара и противозачаточные пилюли.
– Что?
– На этих пляжных вечеринках трудно сказать заранее, когда повезет. У нас, бывших герл-скаутов, девиз: «Всегда готов!»
– С такими замашками – удивляюсь, как Мэтью устоял.
– Удивляешься? Я так просто обалдела. О Господи!
– Что такое?
– Как ты думаешь, он не увлекается мальчиками?
Ли вспомнила страстный поцелуй, которым они с Мэтью обменялись на заднем сиденье лимузина. И какие у него были жгучие глаза, когда они пожали друг другу руки после сегодняшней ссоры.
– Нет, Мэтью вряд ли голубой.
– Надеюсь, ты права. Какая была бы потеря! Положив трубку, Ли поймала себя на том, что улыбается. Хоть в чем-то у них с Ким – полное единодушие!
Глава 19
Когда в районе полудня Ли и Ким прибыли на общественный пляж в Догерти, там царило приподнятое настроение. От палящего солнца защищали раскидистые кроны сосен и ряды выгоревших от времени зеленых палаток – как будто здесь разбили бивуак моряки из ближайшего лагеря в Пендлтоне. На кострах дымились «хот догс»; из блестящих алюминиевых фляжек в глотки лилось пиво; собаки подпрыгивали, пытаясь поймать разноцветные пластмассовые тарелочки. На большей части пляжа велись импровизированные футбольные и волейбольные матчи.
Море то и дело выносило на берег серферов. Один из них привлек к себе внимание Ли. Рослый, мускулистый, великолепного телосложения, он словно играючи отражал атаки океана; движения отличались отточенностью. Ли не спускала с незнакомца глаз, восхищенная теми силой и изяществом, с которыми он балансировал на белой доске из стекловолокна, – до тех пор, пока он не очутился на берегу. Тогда только Ли его узнала.
– О Господи! – Она бросила на Ким инквизиторский взгляд. – Столько пляжей – и надо же, какое совпадение – оказаться именно на том, где развлекается Мэтью Сент-Джеймс!
Ким весело помахала Мэтью. Тот направился к ним.
– Желаю приятно провести время. – И Ли направилась прочь.
Ким схватила ее за руку.
– Ты куда?
– У меня, кажется, выходной. Вот я и ухожу, прежде чем мы с ним поцапаемся.
– Не уходи! По крайней мере сейчас.
– Почему? Разве ты не жаждешь остаться с ним наедине?
– Он меня уже отшил, теперь твоя очередь попытать счастья.
– О чем ты говоришь?
Приход Мэтью помешал Ким ответить.
– Ну, Мэтью, это был высший класс! Он передернул плечами.
– До вечера будет штиль. Потом волны опять разыграются. – Он стрельнул глазами в сторону Ли. – Вот это сюрприз!
– Неужели?
– Ой, – спохватилась Ким, – вон и наши! Побегу туда – пока у них не кончились пончики. Вы тут не скучайте. Может, позже увидимся.
И убежала.
– Чувствую себя белой вороной, – пробормотала Ли. Мэтью едва заметно усмехнулся.
– Вступайте в клуб.
Она посмотрела на его доску для серфинга.
– Не хочу вас задерживать.
– Я как раз собирался устроить перерыв.
– Вот как?
Ли напомнила себе: она солидная деловая женщина – почему же ведет себя как застенчивая школьница? Мэтью мучительно искал тему для разговора.
– Хотите пива?
Ветер с моря взметнул прядь ее светлых волос, и они упали на щеку; Мэтью еле удержался, чтобы не поправить. Ли опередила его – сама заправила непослушную прядку за уши.
– Это было бы очень кстати. Мы долго ехали, а в «корвете» Ким нет кондиционера.
– Зато у меня в палатке – портативный холодильник. Вон за тем поворотом.
– Отсюда не видно?
– Вас это смущает?
Ли взглянула туда, где Ким оживленно беседовала с группой коллег – редакторов и прочих киноработников. Все они пожирали глазами Ли с Мэтью.
– А вас?
Мэтью усмехнулся.
– Если не смоемся, они сойдут с ума от любопытства.
– Так им и надо. – Ли полностью вошла в роль сообщницы и заговорщицки подмигнула. – Ведите!
– Ты что так долго?
Этим возгласом Марисса встретила Джеффа, когда он появился в дверях своей квартиры. На ней были прозрачный черный пеньюар от Фредерика, трусики с вырезанной промежностью и кружевной просвечивающий бюстгальтер.
– Запасался провизией, детка.
Она протянула ему фужер с шампанским. Джефф поставил увесистую сумку на пол.
– Надеюсь, тут хватит и на мою долю?
– Как всегда. А почему ты еще не одета? Она надула губы.
– Тебе не нравится мой новый наряд?
– Он умопомрачителен. Но мы, кажется, собирались на пляж?
– Я передумала. Лучше остаться дома и хорошенько отметить. – Марисса повела плечами; пеньюар свалился к ее ногам.
При виде ярко накрашенных губной помадой сосков Джефф воспламенился.
– Беби! – воскликнул он, срывая серые спортивные трусы. – Давай сверху!
Потом, когда они лежали рядом на недорогом ковре цвета авокадо, Джефф спохватился:
– А что мы празднуем?
– Разве я не сказала? – Марисса снова наполнила фужеры шампанским «Кристалл», позаимствованным из винного погреба Джошуа. – Теперь папочке ничего не остается, как сделать меня звездой!
Из палатки Мэтью хорошо просматривался берег. Пиво было холодным, солнце – ослепительным, а компания, как ни странно, приятной. Море оказало на Мэтью благотворное влияние. Ли сидела на песке скрестив ноги и следила за тем, как волны накатываются на берег и разглаживают бугорки и складки, унося – вместе с песком – скверное настроение.
Ведя легкую, необязательную беседу, Мэтью нашел Ли гораздо более простой и естественной, чем прежде. Она отказалась от строгих, напоминающих броню, шитых на заказ костюмов – в пользу солнечно-желтой майки и белых шорт. Длинные шелковистые волосы трепал ветер; она стала доступнее и милее.
– М-м-м, – блаженно пробормотала Ли, откидываясь на локтях и вытягивая перед собой ноги. Она сделала глубокий вдох, заполняя легкие живительным соленым воздухом. – Как же мне этого не хватало! Я придумала: если каждый человек станет проводить полчаса в день на берегу, все психиатры и психоаналитики останутся без работы.
