«Линкольн», снова затертый в потоке машин, полз вдоль Пятой авеню как черепаха. Дромио нервничал, Лейн был невозмутим. Он даже посмеивался, поглядывая то на инспектора, то на Пэтэнс.
      – Потрясающее дело. Меня все больше и больше захватывает, – сказал он.
      – А у меня от него голова трещит, – буркнул Тэмм.
      – А вы что скажете, Пэтти?
      – По-моему, вы уже разгадали криптограмму.
      – Нет, нет… Пока нет. Но… – Лейн загадочно улыбнулся и повернулся к инспектору. – Есть ли что-нибудь новое? Я совсем забыл спросить об этом.
      – Много нового, – сказал инспектор и протянул Лейну отпечатанный на машинке отчет. – Вот, Броди все переписала. Я знал, что вы спросите.
      Лейн с интересом прочел:
      ДОНОХЬЮ. Все еще не найден. Никаких следов.
      СЕМНАДЦАТЬ УЧИТЕЛЕЙ. Все проверено: имена, адреса, биографии, фотоснимки. Уехали в Индиану.
      СТОДОЛЛАРОВЫЙ БИЛЕТ. Сообщен в полицию номер серии. Пока никаких следов.
      ЧЕЛОВЕК В СИНЕЙ ШЛЯПЕ. Не обнаружен.
      ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ПАССАЖИР. Не обнаружен.
      – И это все? – спросил Лейн. – Мне помнится, что вы еще посылали телеграмму в Лондон?
      – А вы ничего не забываете, старая лиса, – засмеялся инспектор. – Посылал, конечно. И ответ уже получил. От самого Трэнча из Скотленд-Ярда.
      И он протянул Лейну несколько телеграфных бланков с переходящим текстом. Тот с жадностью схватил их и по мере чтения лицо его становилось все строже и строже.
      «Из Скотленд-Ярда. Инспектору Тэмму. Нью-Йорк.
      Относительно Хэмнета Седлара. Происходит из старой английской семьи. Один из Седларов был другом Шекспира. Нынешний Хэмнет Седлар уже не молод – ему 51 год. Рост пять футов одиннадцать дюймов, вес одиннадцать стонов. Худой, жилистый, с резкими чертами лица. Глаза голубые, волосы русые. Особых примет не имеется. Частная жизнь почти неизвестна. В Лондоне жил затворником около двенадцати лет. Приехал из Тьюксбери Глостершир, недалеко от Стрэтфорда-на-Эвоне. Профессия антиквар, главным образом библиофил. Специалист по изданиям елизаветинского периода. Последние двенадцать лет был директором Кенсингтонского музея в Лондоне. Недавно принял предложение американского финансиста и коллекционера Джеймса Ита занять пост хранителя Британик-музея в Нью-Йорке. Его согласие явилось сюрпризом для его коллег, так как Седлар никогда не симпатизировал Америке. Формально заявил о своем уходе из Кенсингтонского музея 7 мая на банкете, данном в его честь советом директоров. Родственников нет, за исключением брата Уильяма. Последний покинул Англию несколько лет назад. Местопребывание его неизвестно. В биографии Седларов нет никаких темных пятен. Оба вели спокойный, замкнутый образ жизни ученых. Хэмнет Седлар выехал из Англии семнадцатого мая на пароходе «Каринтия». Прибыл в Нью-Йорк 22 мая. Проверено по списку пассажиров у помощника капитана. Если понадобятся дополнительные сведения, телеграфируйте. Всегда к вашим услугам.
      Трэнч»
      – Ну что скажете? – победоносно спросил инспектор.
      – Любопытно, – сказал Лейн, возвращая телеграмму. Лоб его покрылся морщинами, он сосредоточенно думал.
      – Ясно, что Седлар прибыл в Нью-Йорк на семь дней раньше срока, который он назвал, – вмешалась Пэтэнс. – И почему-то скрыл это. Интересно, зачем ему это понадобилось? И что он делал здесь в течение целой недели? Где жил? С кем встречался?
      – Я попросил Геогена проследить все его шаги за эту неделю. Не знаю, что удастся. Не нравится мне этот англичанин.
      – Что значит «не нравится»? – спросил Лейн. – Вы его подозреваете?
      Тэмм пожал плечами.
      – Смотря в чем. Он не мог нацепить фальшивую бороду и оставить у меня этот дурацкий конверт – это ясно. Трэнч пишет, что он выехал семнадцатого, а этот жук с бородой был у меня шестого. Но… он мог разбить витрину и…
      – Вы думаете о человеке в синей шляпе?
      – О нем. Англичанин приехал двадцать второго, а через пять дней началась суматоха с редкими книгами.
      – Довольно сомнительное доказательство, инспектор, – заметил с улыбкой Лейн. – С таким же успехом можно обвинить любого нью-йоркца только потому, что мы не знаем, что он делал двадцать седьмого мая.
      Инспектор проглотил замечание, не возражая. Но по лицу его было видно, что он не согласен.
      – Ну, конечно! – воскликнула Пэтэнс, – как мы раньше не догадались!
      Инспектор и Лейн посмотрели на нее, недоумевая.
      – Инициалы ЭТБ. Начальные буквы какого-то имени! Ведь это так просто!
      – Не знаю… – Лейн пожевал губами, – Эдуард Таль-бот… Эрнст Терри-Боттом… В телефонной книжке мы найдем десятки таких сочетаний. Но куда это нас приведет?
      – Я не помню ни одного парня с таким именем, – сказал Тэмм.
      – А он был убежден, что мы знаем, что мы найдем след, – задумчиво заметил Лейн. – Нет, Пэтти, тут что-то другое…
      – Возможно, – сухо ответила Пэтэнс. – Кажется, мы приехали.

      Дворецкий подчеркнуто английского вида с холеными короткими бачками очень вежливо принял их в гостиной, отделанной во вкусе Людовика Пятнадцатого. Нет, миссис Сэксон нет дома. Нет, он не может сказать, когда она вернется. Нет, миссис Сэксон не оставила никакой записки. Нет, она…
      – Хватит, – зарычал Тэмм, яростный враг всех лакеев, – Краббе здесь?
      – Мистер Краббе у себя, сэр, – сухо ответил дворецкий. – Как прикажете доложить, сэр?
      – А мне все равно, только давай его сюда! Дворецкий чуть приподнял брови и важно вышел.
      Пэтэнс поморщилась.
      – Как не стыдно, отец. Что за манеры! Орать на прислугу?
      – Не люблю этих лордов с бакенбардами, – скривился инспектор.
      В гостиную заглянул Роу с книгой под мышкой и остановился пораженный.
      – Какими судьбами! К нам? Потрясающе! Почему вы не позвонили, Пэт? Я бы вас встретил.
      – Некогда было. Мы торопились, – с достоинством ответила Пэтэнс.
      – Напали на след?
      – Гордон, что означает, по-вашему, ЭТБ?
      Роу удивленно раскрыл рот: он ничего не понял. Тэмм же поторопился предупредить возможное разъяснение:
      – Помолчи, Пэтти.
      – А почему бы не рассказать об этом Гордону? – вмешался Лейн.
      Роу посмотрел на него, потом на инспектора.
      – Еще что-нибудь случилось? – спросил он. Пэтэнс коротко рассказала ему о вскрытии конверта.
      – Библиотека Сэксона? – удивился он. – Час от часу не легче. Краббе, – позвал он, – сюда! Скорее!
      Древний библиотекарь уже входил в гостиную. Пэтэнс могла поклясться, что кости его при этом стучали и поскрипывали.
      – Привет, друзья, – улыбнулся он. – Все здесь – и мисс Тэмм, и мистер Лейн и вы, инспектор. Целая депутация. Что же вам понадобилось от старого Краббе?
      Лейн поспешил опередить инспектора.
      – Мы хотели бы осмотреть знаменитую библиотеку Сэксона, мистер Краббе.
      Тэмм взглянул на старого джентльмена с явным недоумением, но промолчал.
      – Ну что ж, – сказал Краббе, чуточку подумав, – почему бы и нет? Наши правила, правда, не разрешают посторонним… Но можно, я думаю, сделать исключение.
      – Верх гостеприимства со стороны Краббе, – засмеялся Роу.
      – Не верьте ему, господа, я совсем не таков, каким меня обычно рисуют. За мной, пожалуйста.
      С этими словами Краббе вышел в коридор, приглашая гостей следовать за ним.
      Пройдя через анфиладу комнат, разукрашенных в пышном французском стиле, они подошли к массивной двери, которую Краббе отпер ключом. Это и был вход в знаменитую библиотеку. Большой стол и кресло стояли посреди комнаты, стены которой были сплошь заставлены книгами. Никакой другой мебели в библиотеке не было.
      – Сожалею, что не могу предложить вам сесть, – сказал Краббе, – никто, кроме меня, здесь не бывает. Даже Роу покинул старого Краббе.
      Он замолчал, удивленно следя за Тэммом, который что-то схватил на столе.
      – Ага! – воскликнул Тэмм. – Вот оно!
      – Что это значит? – строго спросил Краббе. Инспектор торжествующе размахивал серым бланком со словами «Библиотека Сэксона».
      – Положите! – крикнул Краббе, бросаясь к Тэмму. – Ничего здесь не трогайте!
      – Отстаньте, пигмей, – оттолкнул его Тэмм, – взбесились вы, что ли?! Никто у вас ничего не возьмет. Меня интересует только этот блокнот с библиотечными бланками. Взгляните, Лейн!
      Но для детального осмотра не было никакой необходимости. Одного взгляда было достаточно, чтобы установить происхождение бланка, оставленного Тэмму человеком с фальшивой бородой.
      – Совершенно такой же, – сказал Дрюри Лейн, – никакого сомнения. Извините инспектора, мистер Краббе. Он правда несколько своеволен…
      – Даже чересчур, – буркнул Краббе.
      – А конверт у вас есть? – спросил Лейн. Краббе молча достал квадратный серый конверт.
      – Тот же самый! – воскликнула Пэтэнс. И замолчала, подозрительно посмотрев на библиотекаря.
      – А кто пользуется этими бланками, мистер Краббе? – спросил Лейн.
      – Я.
      – Это естественно. А кто еще? – Никто.
      – Это очень важно, мистер Краббе. Действительно, никто?
      – Я же вам сказал. Никто, кроме меня.
      – И даже миссис Сэксон?
      – У нее свои бланки. Полдюжины разных сортов. А сюда она не заглядывает.
      – А Роу?
      – Наш юный друг обычно работает в другой комнате. Вернее, работал. Когда ему что-нибудь требовалось отсюда, он говорил мне, и я доставлял ему необходимые книги.
      Роу вставил чуть-чуть обиженно:
      – Надеюсь, вы удовлетворены, мистер Лейн? Старый джентльмен улыбнулся.
      – Бросьте обижаться, Гордон. Это по-ребячески. Мне нужно точно знать: мог ли кто-либо кроме мистера Краббе воспользоваться бланком библиотеки.
      – Может быть, прислуга? – спросила Пэтэнс.
      – Нет, нет, мисс Тэмм, – запротестовал Краббе. – Я сам прибираю в этих комнатах. Таково правило. Мистер Сэксон настаивал на этом.
      – Оказывается, мой друг, – повернулся к инспектору Лейн, – раздобыть отсюда библиотечный бланк не так уж просто.
      – Сам вижу, – сказал Тэмм.
      – И все-таки его раздобыли, – продолжал Лейн. – Дело в том, мистер Краббе, что нам попался один такой бланк, и нас очень интересует, кто им воспользовался.
      – Мой бланк? – удивился Краббе.
      – Вот именно. Может быть, вспомните?
      Краббе задумался. Потом взглянул на Лейна и засмеялся.
      – Вспомнил. Был один случай.
      – Я так и думал, – кивнул старый джентльмен.
      – Да, был здесь один посетитель. Очень странный джентльмен. – Краббе прищурился и опять посмотрел на Лейна. – Он приходил несколько раз, пока я не принял его.
      – Зачем он приходил?
      Краббе улыбнулся совершенно загадочно.
      – Зачем? Полюбоваться нашей коллекцией. В сущности, его интересовала только одна книга… – Краббе опять улыбнулся.
      – Какая? – нетерпеливо спросил Лейн.
      – Джаггардовское издание «Влюбленного пилигрима»… – ответил Краббе и добавил чуть-чуть лукаво:
      – 1599 года.
      В комнате воцарилась мертвая тишина. Все оцепенели, не решаясь даже взглянуть друг на друга.
      – И вы дали ему ее? – наконец спросил Лейн.
      – Я? – удивился Краббе. – Нет, сэр, я категорически отказал. Не могу нарушать заведенных порядков, – сказал я ему. Он кивнул, словно ожидал такого ответа, окинул быстрым взглядом книги на полках, потом подошел к столу. На столе лежали, как и сейчас, конверты и блокнот. «Вы знаете, я почти был уверен в том, что вы мне откажете, – сказал он, – но полдела все-таки сделано. Я поспорил с одним знакомым, что проникну к вам в библиотеку. А чтобы выиграть пари, надо доказать, что я был здесь. Не поможете ли вы мне в этом?» Я пожал плечами: «Пожалуйста». Тогда он вырвал лист из блокнота с нашим штампом и положил в конверт. «Вот это докажет мою победу. Спасибо, мистер Краббе». С этими словами он ушел.
      – И вы позволили ему уйти? – зарычал Тэмм. – И с бланком?
      – Я не мог отказать ему в такой мелочи.
      – Понятно, понятно! – вмешался Лейн. – И вы запомнили его? Как он выглядел?
      – Высокий, худой, средних лет. Англичанин, – сказал Краббе. При этом он чуть-чуть улыбнулся.
      – Когда это было?
      – Дайте вспомнить. Четыре, пять… Нет, семь недель назад. Кажется, в понедельник. Шестого мая.
      – Шестого мая! – воскликнула Пэтэнс. – Отец, ты слышишь?
      – Я тоже слышу, – сказал с обидой Роу. – Только не понимаю. Что за торжественный день?
      Краббе оглядывал всех с улыбкой, затаившейся где-то в глубине глаз. Казалось, он знал что-то и готовился преподнести сюрприз. Лейн это заметил.
      – Он, вероятно, назвал себя. Вы не запомнили случайно?
      Краббе вместо ответа порылся в ящиках стола и протянул Лейну маленький кусочек картона.
      То была дешевая визитная карточка. На ней не было ни адреса, ни телефона, только имя:
      Д-р АЛЕС
      – Доктор Алес? – прочел Лейн. – Странное имя.
      – Не американское, – сказал инспектор.
      – И не английское, – подтвердила Пэтэнс.
      – И все-таки я его где-то встречал, – задумчиво произнес старый джентльмен. – Вам оно ничего не говорит, Гордон?
      – Доктор Алес… – повторил Роу. – Не помню. Краббе повернулся, как дрессированная обезьяна. Его очки в золотой оправе соскочили с переносицы.
      – Я могу вам сказать, кто такой доктор Алес, – произнес он со злой улыбочкой.
      – Кто? – вскрикнули почти одновременно инспектор и Лейн.
      – Я узнал его сразу, как только встретил в музее. Вы видели, как он отворачивался? Это был именно он, охотник за «Влюбленным пилигримом», мой хитрый визитер, доктор, доктор Алес…
      – Кто, кто, не томите?!
      – Хэмнет Седлар!

      В отдельном кабинете ресторана за вторым завтраком они попытались разобраться в услышанном. Неожиданное заявление Краббе совсем их обескуражило. Алес и Седлар! Одно и то же лицо! Краббе, провожая их до дверей, поклонился им с такой торжествующей улыбочкой, что стоило на него посмотреть. Склонив голову набок, он смотрел им вслед, как бы спрашивая: «Удивились? А ведь я прав: ваш достойный Хэмнет Седлар не кто иной, как недостойный Алес. Новый вариант истории доктора Джекиля и мистера Хайда. Старый Краббе умнее вас – он знает!» И лицо почтенного библиотекаря источало такую победоносность, что никто из них не нашел слов для ответа.
      – По-моему, он был искренен, – задумчиво сказал старый Дрюри.
      – И не сомневайтесь, Краббе никогда не обманывает, – подтвердил Роу. – Если он узнал Седлара, значит, это был Седлар и никто другой.
      – Нет, Гордон, – вздохнула Пэтэнс. – И все-таки он ошибся. Седлар не мог быть тем человеком, который шестого мая проник в святилище Краббе. Мы точно знаем, что седьмого мая в Лондоне состоялся банкет в честь мистера Седлара и он сам присутствовал на этом банкете. Он не волшебник: за одну ночь на пароходе нельзя пересечь Атлантический океан.
      – Значит, и спорить нечего, – фыркнул инспектор, неодобрительно поглядывая на Гордона Роу. – Врет старый хрыч, и все.
      Лейн задумался.
      – Можно, конечно, допустить, что он все это выдумал. Эти старые книжные черви подчас очень агрессивны в своей профессиональной ревности. История загадочная. Но есть еще одно обстоятельство, не менее любопытное. Я знаю доктора Алеса.
      Стало тихо. Все смотрели на Лейна и молчали.
      – Не верите? – улыбнулся он.
      – И вы молчали? – чуть не задохнулась Пэтэнс.
      – Значит, это имя не вымышленное? – перебил ее Роу.
      – Я вспомнил… – смущенно сказал старый джентльмен. Я никогда не встречался с ним и все же познакомился… Я знаю, что он существует. Более того – это ученый солидный и весьма эрудированный. Несколько лет назад в «Стрэтфордском трехмесячнике» появилась его статья, посвященная прогрессу в области книговедения…
      – Совершенно верно! – воскликнул Роу. – Я тоже припоминаю… Я ведь регулярно читал этот журнал.
      – Английский? – спросил Тэмм.
      – Да. Солидный журнал и солидная статья. Правда, я нашел в ней несколько несообразностей, в частности, мне показались нелепыми некоторые замечания автора о Бэконе и бэконианцах, – продолжал Лейн, вспоминая. – В результате я написал пространное возражение и послал в редакцию. Его напечатали, и уязвленный доктор Алес разразился ответной статьей. Я не остался в долгу, конечно, и тоже ответил. Наша дискуссия продолжалась на страницах журнала что-то около года и вызвала множество откликов. – Лейн улыбнулся очень довольный и закончил: – Острое перо было у моего противника. Какими эпитетами он награждал меня – и слабоумным недоучкой, и старым кретином!
      – Вы знаете, где он живет? – вмешался инспектор.
      – Увы, – развел руками Лейн.
      – Можно узнать через редакцию…
      – Боюсь, что нет, инспектор. Видите, Гордон улыбается. Он может вам объяснить, что «Стрэтфордский трехмесячник» прекратил свое существование пять лет назад.
      Инспектор поморщился. Придется опять телеграфировать Тренчу. Не хотелось бы: еще смеяться будет. Американские детективы, мол, не могут решить простой задачи…
      – Если бы она была проста, – грустно усмехнулась Пэтэнс. – Нелепо, конечно, что Седлар вдруг превращается в Алеса, но не это меня беспокоит.
      – А что?
      – Мы видели доктора Алеса, папа.
      Снова пауза. Теперь все обернулись к Пэтэнс. Даже у Лейна вдруг вспыхнуло в глазах обыкновенное человеческое любопытство.
      – Когда? – заревел инспектор. – Ты о чем болтаешь?
      – Ты помнишь незнакомца с библейской бородой, сиявшей всеми цветами радуги? Когда он был у нас – шестого мая, да?
      – Допустим. А почему… – Инспектор все еще ничего не понимал.
      – Это и был доктор Алес, папа.
      – Почему вы пришли к такому решению, Пэт? – не выдержал Роу.
      Пэтэнс ответила не сразу: она что-то обдумывала.
      – В тот день рано утром он был у Краббе, – сказала она. – Там он взял бланк библиотеки. Где-нибудь в городе купил бороду, в каком-нибудь отеле по дороге заперся в туалете, приобрел перед зеркалом вид библейского пророка и явился к нам. – Она обернулась к Лейну. – По-моему, все ясно.
      – Превосходное логическое построение, – улыбнулся Лейн.
      – И это еще не все, – продолжала Пэтэнс, все более оживляясь, – я вам скажу, почему он пришел к нам. Его секрет несомненно связан с какой-то опасностью, и он знал это. Зачем ему понадобилась вся эта история с пакетом и телефонными звонками? Если бы он позвонил двадцатого, пакет бы остался нераспечатанным. Но он не позвонил, и мы вскрыли пакет. Этого он и добивался. Он знал, что мы начнем его разыскивать, пойдем к хранителю библиотеки Сэксона, услышим имя доктора Алеса и пойдем по горячим следам…
      – Вот почему он просил вскрыть пакет в моем присутствии, он был уверен, что я не забыл нашей дискуссии, – задумчиво произнес Лейн.
      – Теперь остается только найти его.
      – А это уж мое дело, Пэт, – вмешался инспектор. – Если он не позвонил, значит, с ним что-нибудь случилось. Придется заинтересоваться хроникой происшествий.
      – Абсолютно верно, инспектор, – откликнулся старый Дрюри. – Вам нужно будет просмотреть все официальные отчеты о случившихся за это время убийствах, списки пропавших без вести, жертв подозрительных несчастных случаев.
      – Сам знаю, – буркнул инспектор. – Думаете, это легко?
      Машина Лейна останавливалась два раза – у конторы Тэмма, где сошел инспектор, и у Центрального парка, где скрылись Роу и Пэт. После этого старый джентльмен молча подал знак Дромио и закрыл глаза. Ему необходимо было сосредоточиться.
      Так прошло полчаса, машина бесшумно неслась к Вестчестру. Внезапно Дрюри Лейн открыл глаза.
      – Остановите у дома доктора Мартини, Дромио.
      – Вам плохо? Мистер Лейн? – забеспокоился старый шофер.
      – Нет, нет, – улыбнулся Лейн, – я зайду к нему в интересах чистой науки.
      У небольшого коттеджа близ Ирвингтона Дромио затормозил. Представительный седой человек с трубкой В зубах двинулся от ворот навстречу вышедшему из машины Дрюри Лейну.
      Встреча была теплой и дружественной.
      – Не пугайтесь, старый костоправ, – я в полном порядке, – объявил Лейн, поднявшись наверх… – У меня к вам совсем особое дело. Можно прикрыть дверь? – оглянувшись, спросил он.
      – Что он рассказал доктору, Дромио, конечно, не слышал.
      Но когда через полчаса старый джентльмен в сопровождении доктора Мартини снова показался у ворот коттеджа, Дромио услышал обрывок фразы, брошенной его хозяином. Оттенок затаенной тревоги явственно прозвучал в ней.
      – Жаль. Я думал, что вы что-нибудь разъясните. Документ я вам пришлю. Может быть, разберетесь.
      – Не беспокойтесь, я приеду сам. Небольшая прогулка мне будет только полезна, – ответил доктор Мартини.
      Но старого джентльмена встревожила уже другая мысль. Он тотчас же спросил Дромио:
      – Вы никого здесь не видели? Никто не проходил мимо?
      – Я немножко вздремнул, сэр.
      – Ах, Дромио, – вздохнул старый джентльмен, садясь В машину, – как важно иногда быть внимательнее… Поезжайте до телеграфа. Там остановите.
      В помещении телеграфной конторы Лейн сел за свободный столик и написал на бланке текст телеграммы Тэмму.
      «Шифр из конверта нужен сегодня вечером привезите обязательно. Лейн».
      – Теперь домой, Дромио, – приказал он шоферу. Когда бесшумный линкольн исчез за углом, человек в черном пальто с поднятым, несмотря на палящее солнце, воротником вышел из такого же черного кадиллака, стоящего на другой стороне улицы, осторожно оглянулся вокруг и пошел к телеграфной конторе.
      Там он подошел прямо к столу, где Лейн писал свою телеграмму, и начал пристально рассматривать пачку телеграфных бланков, лежавшую посредине. На верхнем бланке были заметны слабые вмятины. Человек в черном пальто взял карандаш, приложил его почти горизонтально к плоскости бланка и начал осторожно и тщательно штриховать. Через полминуты на бланке уже появились буквы, соединяя которые можно было прочесть только что написанный Лейном текст телеграммы.
      Человек в черном пальто смял бланк, сунул его в карман и вышел на улицу.

      К концу дня мисс Пэтэнс Тэмм вернулась в контору сыскного агентства, произведя небольшое, но довольно удачное обследование магазинов на Пятой авеню. Она нашла мисс Броди в состоянии близком к помешательству.
      – О, мисс Тэмм, я чуть не сошла с ума…
      – Что случилось?
      – Телеграмма. Она на столе мистера Тэмма, а его нет.
      – Придет же он в конце концов.
      – Не скоро, мисс Тэмм. Он ушел по делу о краже бриллиантов. Может вернуться поздно. А телеграмма…
      – У вас телеграммобоязнь. Броди? Не волнуйтесь, мы сейчас ее распечатаем.
      Мисс Броди взволнованно ожидала, что Пэтэнс, действительно распечатавшая телеграмму, тут же ее прочтет, но Пэт, прочитав, только тихо свистнула.
      – Что-нибудь случилось, мисс Тэмм?
      – Ничего страшного, дитя. Я сейчас напишу записку отцу.
      Она села к столу и тут же сочинила изящное творческое послание:
      «Мой шумливый отец, наш возлюбленный друг, мудрел из Лейнклиффа прислал телеграмму, в которой довольно повелительно требует привезти к нему на виллу Гамлет небезызвестный папирус сегодня же вечером. Видимо, что-то случилось, хотя он и не пишет, что именно. Бедная Броди чуть не умерла от любопытства, колдуя над телеграммой, пока не появилась я. Решение, как ты сам понимаешь, было принято немедленно. Лучшего заместителя по делам агентства Тэмма тебе не найти. Поэтому я беру самокат и срочно выезжаю с папирусом. Позвони на виллу Гамлет, когда вернешься.
      ПЭТ
      PS. Думаю, что ты не будешь в претензии, если я поеду в сопровождении мистера Роу. Одной туда тащиться довольно скучно».
      Отыскав в сейфе знаменитый конверт, который ей с отцом доставил столько волнений, она позвонила Гордону Роу. Ответ последовал немедленно, без всяких раздумий.
      – О'кей. Через десять минут у Британик-музея.
      У дверей конторы на улице ее поджидал крошечный двухместный автомобильчик. Пэтэнс взглянула на девственно чистое небо и решила не подымать верха. Напевая сквозь зубы почему-то привязавшуюся песенку, Пэт села за руль и двинулась беззаботно вперед в автомобильной сутолоке улицы.
      В ту же секунду черный кадиллак, стоявший у тротуара немного поодаль, бесшумно тронулся вслед за маленькой спортивной машиной. Когда Пэтэнс останавливалась у светофора, останавливался и кадиллак. Когда загорался зеленый огонь и двухместный автомобильчик устремлялся вперед, кадиллак неотступно следовал за ним. У Британик-музея место рядом с Пэт занял Гордон Роу. Кадиллак подождал и тотчас же двинулся за ними, как только спортивная машина Пэт рванулась вперед по Бродвею. Но, увлеченные разговором, ни Пэтэнс, ни Гордон не замечали преследователя.
      Только за городом на шоссе Роу внезапно обернулся и странным голосом сказал Пэт:
      – А ну-ка, Пэт, покажите, на что способна ваша малютка.
      – Штраф будете платить вы, – засмеялась Пэтэнс.
      И машина рванулась вперед. Роу снова оглянулся, брови его нахмурились. Кадиллак, казалось, без всяких усилий шел позади на том же расстоянии.
      Пэтэнс вела машину молча, только глаза ее мельком спрашивали у Роу: ну как, здорово? Но Роу почему-то молчал, не выражая никаких признаков удовольствия.
      Вдруг он сказал:
      – Впереди поворот на проселок. Сворачивайте.
      – Зачем? – удивилась Пэт.
      – Скорее!
      Она взглянула на него оскорбленная. Роу смотрел назад. Пэт посмотрела в зеркало и вскрикнула.
      – О! Неужели вы думаете…
      – Нас преследуют. Сворачивайте, Пэт.
      Пэт резко повернула на боковую проселочную дорогу. Кадиллак бесшумно промчался мимо, но тут же остановился, развернулся и последовал за ними.
      – Кажется, вы ошиблись, Гордон, – процедила сквозь зубы Пэтэнс, не сводя глаз с дороги, – это тупик.
      – Не останавливайтесь. Может быть, есть лазейка. Дорога сужалась, развернуться было негде, а кадиллак неутомимо следовал сзади. Никаких попыток нагнать их он не делал, но и не отставал. Водитель черной машины, видимо, знал, что от него не уйти.
      Единственно, на что рассчитывала Пэт, – то, что ухабы и рытвины в конце концов задержат преследующую их машину. Но этого не случилось. Кадиллак вдруг увеличил скорость, легко нагнал их и пошел рядом.
      – Не останавливайтесь, – крикнул Роу, – вперед!
      Из окошечка черной машины высунулась рука в черном рукаве и сделала знак, предлагающий им остановиться. Пэтэнс попробовала прорваться вперед, но кадиллак все больше и больше прижимал их к обочине дороги.
      – Бой так бой, – сказал Роу. – Останавливайте, черт с ним. Не пугайтесь, девочка.
      Пэт затормозила. Взглянув на Гордона, она вдруг захотела врезаться в бок кадиллаку: ну что ж, бой так бой. Но Роу так взглянул на нее, что она без слов остановила машину. Мужчина всегда сумеет заставить слушать себя.
      Кадиллак пронесся мимо, повернулся, перекрыв дорогу. Дверца открылась, и высокая черная фигура в маске с револьвером в руке двинулась к их машине.
      – Гордон! – вскрикнула Пэт.
      Но Гордон безоружный шел навстречу направленному на него револьверу.
      Грохот выстрела заглушил истерический крик девушки. Роу, как подрубленное дерево, рухнул на дорогу. Но человек в маске даже не взглянул на него – он подошел к Пэт.
      – Негодяй! Убийца! – прошептала она, задыхаясь, и схватила за дуло револьвера. Но человек в маске без всяких усилий вырвал револьвер и больно ударил ее по руке.
      – Тихо! – сказал хриплый голос. – Без глупостей. Давайте бумагу.
      – Какую бумагу? – прошептала Пэтэнс.
      – Которую вы везете Лейну. Скорее!
      Голос не выражал ничего: он был глух и мертвенен. Но Пэт все поняла. Бланк Сэксона! Криптограмма!
      Дрожащими руками она коснулась сумки. В ту же секунду человек в маске выхватил сумку из рук. Все закружилось перед глазами Пэт. Что-то грохнуло рядом. Неужели он выстрелил в нее?
      Когда она снова открыла глаза, кадиллак уже отъехал. Роу лежал на дороге бледный и недвижимый. Она подбежала к нему, нагнулась к его груди. Сердце билось!
      – Гордон! – вскрикнула она. – Гордон, милый… Он застонал и вдруг приподнялся с гримасой боли.
      – Что случилось, Пэт?
      – Куда вы ранены, Гордон? Наверное, здесь есть поблизости какая-нибудь больница. Я сейчас отвезу вас.
      Левая рука Роу была в крови. Он скинул пиджак с плеча и скривился от боли.
      – Плечо, – сказал он сквозь зубы. – Кажется, ерунда. Пэт внимательно осмотрела рану. Пуля прошла сквозь мякоть плеча.
      – Потерял сознание, как девчонка, – разозлился Роу. – Пэт, старина, перевяжите меня как-нибудь и погонимся за этим проклятым убийцей.
      – Но…
      – Никаких «но»! Перевязывайте.
      Пэт повиновалась. А через несколько минут они уже выезжали на шоссе. Пэт даже привстала, чтобы увидеть где-нибудь впереди черную тень кадиллака. Но кадиллак исчез.
      Исчез и длинный конверт манильской бумаги с криптограммой на бланке из библиотеки Сэксона.
      Часом позже, всхлипывая на груди старого Дрюри Лейна, Пэтэнс Тэмм отрывисто рассказала о случившемся, Роу сидел рядом на садовой скамейке с бледным, но довольно спокойным лицом. Пиджак его валялся на траве, а рукав рубашки густо пропитался кровью. Маленький Квоси, старый слуга Лейна, убежал за горячей водой и бинтами.
      – Успокойтесь, Пэт. Хорошо еще, что все кончилось в общем благополучно. Могло быть и хуже, – говорил старый джентльмен, поглаживая по волосам плачущую девушку. – Я никак не предполагал, что поедете с конвертом вы, а не инспектор. Теоретически я считался с некоторым шансом опасности, но ведь инспектор никуда не выезжает без оружия. Квоси, – остановил он слугу с кипой бинтов, – позвоните сейчас же инспектору Тэмму.