Откусив кусок, я чуть не поперхнулся.
      - Мы знаем, ты - крутой. Но вряд ли тебе понравится, если на твоих глазах станут резать на куски твою красотку. Отвечай, да поживее: какого черта ты приперся в Сан-Франциско?
      Переступив с ноги на ногу, я чуть-чуть сдвинулся с места.
      - Вы шутите? Вам же все известно.
      - Нет, Эйприл, мне совсем не до шуток.
      - Вы же меня предупредили, чтобы я оставил в покое Мэнни и перестал задавать лишние вопросы. Что же вам ещё от меня надо?
      - Обстоятельства с тех пор переменились.
      - Не знаю, о чем ты.
      - А как насчет той старушенции, которую ты завтра хоронишь?
      Он заметил мое удивление.
      - Не делай таких круглых глаз. Ты прекрасно знаешь, о чем речь.
      - Старушка померла. По-моему, это довольно веская причина, чтобы её похоронить.
      - Знаешь, не хочется делать больно такой красотке...
      В его руке сверкнуло лезвие ножа, и кончик впился в горло Пенни.
      - Остановись!
      Он тотчас замер.
      - Какая у меня гарантия, что ты потом её не изувечишь?
      - Эйприл, я человек слова.
      - Так я тебе и поверил! Откуда мне знать, может, ты её уже порезал?
      - Посмотри-ка. Где ты видишь кровь?
      - Дай-ка посмотрю поближе, иначе мы с тобой ни о чем не договоримся.
      - И не думай!
      - Хорошо. Можешь её зарезать, а я посмотрю, как это у тебя получится.
      Немного подумав, он пожал плечами.
      - Поставь на буфет поднос и подойди к кровати. Только потихоньку.
      Я поставил поднос.
      - Еще одно. Эйприл, не вздумай меня перехитрить. Не успеешь и глазом моргнуть, как я пущу в ход нож. Меня этому в армии обучили. И говорят, я мастер своего дела. Так что не обольщайся. Я этого не допущу.
      Откусив сэндвич, я положил его на поднос и направился к Пенни.
      Бандит отступил на шаг, а я тем временем подошел вплотную к кровати и легонько повернул Пенни лицом к себе. Внимательно оглядел её с головы до ног, но так и не увидел никаких следов насилия. Несмотря на столь неподходящий момент, я не мог не залюбоваться её длинными стройными ножками, тонкой талией и грациозной шеей, полускрытой волной рыжих кудрей.
      - Ну, как, насмотрелся?
      Я отрицательно покачал головой.
      И снова стал придирчиво рассматривать её со всех сторон.
      Мой взгляд упал на её связанные щиколотки, затем скользнул выше... Я обследовал её тело сантиметр за сантиметром; осмотрев едва прикрытую нейлоном высокую грудь, заглянул ей в лицо...
      У нашего приятеля появились первые признаки раздражения, в то время как я продолжал невозмутимо жевать бутерброд.
      - Достаточно, Эйприл, возвращайся-ка на место.
      Склонившись над кроватью, я неторопливо обернулся и поднял голову, словно хотел что-то ему сказать. Однако вместо этого я выплюнул разжеванный сендвич ему в лицо.
      Реакция была мгновенной. Отражая атаку, зажатый в его руке нож метнулся в мою сторону.
      Вот тут-то он и совершил оплошность. Я вовсе не собирался его бить, а нагнулся и нащупал левой рукой рукоять револьвера. Скотч лопнул легко, словно простая нитка. В тот же миг правой я врезал ему между ног. Он занес было надо мной нож, но тут же скорчился от нестерпимой боли.
      Подождав, пока он головой не достанет колен, я выпрямился и огрел его рукояткой револьвера по затылку. С глухим стоном он рухнул, словно подкошенный.
      Похоже. парень был мертв. Скрестив на груди руки, он неподвижно растянулся на полу. Я поспешил вырвать изо рта Пенни кляп, поднял с пола нож и разрезал стянувшие её руки и ноги веревки.
      - Ангел мой, ничего пока не говори, лучше разотри запястья, а я займусь твоими бедными лодыжками.
      Она только и смогла легонько кивнуть. Немного погодя я прервал сеанс массажа, она тихонько застонала и припала к моей груди.
      - Все хорошо, ммилая. Сейчас тебе станет легче. И прогуляйся в ванную, чтобы немного освежиться.
      Я решил прикурить, чтобы дать ей возможность прийти в себя.
      - Ну, хватит, вставай. Можешь ничего не говорить, а беги-ка поскорее в ванную.
      С моей помощью она поднялась с постели, потом я проводил её в ванную. Когда я открыл кран с холодной водой, она не заставила просить себя дважды. Приподняв руками волосы, Пенни вначале подставила под струю холодной воды шею и только потом ополоснула лицо. Пока она вытиралась полотенцем, я спросил:
      - Ну, как? Теперь тебе лучше?
      - Да.
      - Прекрасно. Теперь о главном. Уверен, этот тип позаботился, чтобы никто не заметил, как он поднимался в твой номер. Если кто-нибудь станет о нем спрашивать, - я имею ввиду полицию, - запомни, ты его никогда не видела. И ничего о нем не слышала. Можешь ответить лишь одно: около четверти часа назад я пришел к тебе с бутылкой вина и попросил рассыльного принести сэндвичи. Ты все поняла?
      - Да.
      Я посмотрел на Пенни. Она выглядела немного лучше, но в глазах застыл немой вопрос.
      - Подожди, сейчас я от него избавлюсь.
      - Как?
      - Он покончит жизнь самоубийством.
      От удивления у неё округлились глаза.
      - Вот только вначале придется его обыскать. Возможно у него в кармане найдутся документы... А потом я спущу его в окно.
      - Джонни...
      - Дорогая, у нас нет другого выхода. Он уже не дышит. Скорее, нельзя терять времени. Мне совсем не хочется прямо сейчас встретиться с его дружком. Хватит с меня одного покойника.
      Склонившись над незнакомцем, я обшарил его карманы. И не обнаружил ничего, кроме сигарет, спичек и какого-то ключа. Нож я сунул во внутренний карман его пиджака, туда, где лежал носовой платок.
      - Пенни, выключи свет везде, кроме ванной, чтобы было видно, что я делаю.
      Пенни повернула выключатель. Схватив шляпу, я нахлобучил её ему на голову и потащил тело к окну. Поддерживая его одной рукой, второй распахнул раму.
      Пенни следила за каждым моим движением, словно завороженная. Видимо, она впервые в жизни наблюдала подобную сцену. Надо сказать, и мне не доводилось до сих пор совершать нечто подобное. Но у меня не было другого выхода. Выглянув в окно, я не заметил, чтобы на проезжей части в этот поздний час сохранилось слишком интенсивное движение, млм чтобы по тротуару текла плотная толпа прохожих. Так что я обхватил покойника двумя руками, как учителю плавания любимого ученика.
      Тем временем внизу совершенно некстати остановилось такси. Пришлось подождать, пока не вышли пассажиры. Не успело такси отъехать, как на тротуаре показался какой-то мужчина, выгуливавший собаку. Наконец, улица опустела.
      Положив мертвеца на подоконник, я толкнул его что было сил. И он камнем полетел вниз.
      Подождав, пока он не приземлится, я осторожно прикрыл окно, оставив небольшую щелку между створками.
      Мои действия не остались незамеченными. Внизу тотчас же поднялся крик, раздались гудки автомобилей и началась обычная в таких случаях суматоха. Затем я услышал шум открывавшихся окон и испуганные возгласы, доносившиеся со всех сторон.
      - Пенни, выгляни в окно, пока я открою бутылку вина.
      - Джонни, это действительно нужно?
      - Я тебя понимаю! Так все делают. Тебе надо только высунуть голову из окна. А если кто-нибудь из соседей спросит, что случилось, постарайся задать им такой же вопрос.
      Она подошла к окну и открыла его. Затем, покосившись в мою сторону, перегнулась через подоконник.
      Поспешно откупорив бутылку, я вылил часть её содержимого в умывальник, а затем плеснул немного вина в два бокала. Схватив с подноса сандвич, надкусил его, потом взял бокалы в руки.
      - Пенни!
      Она обернулась. По лицу я понял, что ей вот-вот станет дурно.
      - Ты меня слышишь? Умоляю, не падай в обморок! Вот, выпей глоток, тебе сразу полегчает. И не забудь, что у нас с тобой веселье в разгаре.
      Она осушила бокал залпом. Я последовал её примеру. Ее щеки чуть порозовели.
      - Пожалуйста, присядь, а я тем временем погляжу, что происходит.
      Внизу уже собралась целая толпа. Не прошло и несколько секунд, как раздался вой сирены. Вдали показалась машина скорой помощи, а за ней следом спешила полиция. Внизу валялось распростертое тело нашего "приятеля". Оглядевшись по сторонам, я увидел, что многие обитатели отеля высунулись из окон. И подумал, что теперь они надолго запомнят свое пребывание там.
      Вдоволь насмотревшись, я вернулся к Пенни.
      - А теперь, дорогая, расскажи мне, как все произошло. Как он смог войти?
      - Джонни, ты же знаешь, что он был не один?
      - Не беспокойся. Его приятеля уже и след простыл. Видимо, он сразу понял, что произошло с его напарником. Будь уверена, здесь он больше не появится.
      - Ах, Джонни, когда ты снял пиджак и я увидела, что у тебя нет оружия, я чуть было не умерла от страха.
      - Знаю. Я это понял по твоему лицу. Говори поскорее, как он вошел?
      - Раньше я и не подозревала, как легко меня обвести вокруг пальца. Снизу кто-то позвонил и сказал, что управляющий хочет мне что-то сказать с глазу на глаз.
      - Идиотка! И ты на это клюнула!
      - В трубке слышался ещё чей-то голос, отдававший распоряжения. Теперь-то я знаю, что это был его напарник. И вдвоем они меня разыграли, как последнюю дурочку.
      - Это очень старый прием. Иногда даже приглашают девиц на роль гостиничной телефонистки.
      Пенни начала бить дрожь.
      - Ради Бога, успокойся. Ты должна на минутку прилечь.
      Я уложил её в постель. Надев пиджак, включил свет и внимательно осмотрел пол. Не обнаружив ничего подозрительного, снова погасил лампу.
      Вернувшись к кровати, я прилег рядом с Пенни поверх одеяла, не снимая одежды. Она плакала. Не говоря ни слова, я крепко её обнял, и она тотчас затихла.
      И тут раздался резкий звонок. Словно ошпаренный, я вскочил с постели и потянулся к телефону.
      - Пенни, скажи "алло" и передай мне трубку.
      - Хорошо.
      Она уже протягивала мне трубку.
      - Это полиция. Просьба без нашего разрешения не выходить из номера. Приносим наши извинения за причиненное беспокойство, но в гостинице произошел несчастный случай. Спасибо.
      Вот уже и запущена машина правосудия! Я положил трубку. Не прошло и пяти минут, как вновь раздался телефонный звонок.
      Я попросил Пенни повторить наш номер, и вдруг услышал:
      - Ты выпадешь не из окна, тебя просто столкнут с крыши. Даю слово.
      Это подал голос напарник покойника.
      ГЛАВА IX
      Я заставил Пенни принять душ.
      После него она почувствовала себя почти в своей тарелке.
      И тут как раз подоспели сыщики.
      В номер вошел ещё довольно молодой человек, но с такой кислой миной, словно работа его ему давно опостылела. Как оказалось, полицейские опрашивали всех постояльцев, занимавших номера в этом крыле гостиницы. И не узнали до сих пор ровным счетом ничего. При виде Пенни коп тут же выпятил грудь колесом и расправил плечи. Что ж, разве я мог на него из-за этого обижаться?
      На его обязательные в таких случаях вопросы мы дали наши исчерпывающие и подготовленные заранее ответы.
      На прощанье полицейский снова задержал свой взгляд на Пенни.
      Когда за ним захлопнулась дверь, мы облегченно вздохнули.
      - Вот что, ангел мой. Хотя я и выписался из гостиницы, придется все же переночевать у тебя в номере. Не хочу ни на минуту оставлять тебя одину. А завтра утром ты переедешь в другой отель.
      Мне показалось, у неё уже не было сил мне возразить.
      - Как хочешь.
      Выпив ещё по бокалу вина, мы легли.
      Однако только после того, как я проверил, надежно ли заперта дверь, и положил револьвер под подушку.
      Пенни тесно прижалась ко мне, я поцеловал её, и она тут же уснула. Ничего удивительного, ведь за прошедший вечер она достаточно намаялась.
      Несмотря на смертельную усталость, мне никак не удавалось уснуть.
      Я размышлял о том, как и с чего все началось. Мысли вернулись к Канзас-Сити. Один за другим в моей памяти возникли все недавние события. Мне вспомнились многие подробности, на которые в свое время я не обратил внимания. Постепенно они складывались в некую логическую цепочку. Однако пока ещё все казалось слишком расплывчатым и неясным. И тут меня сморил сон.
      Разбудил меня телефонный звонок. Прежде чем снять трубку, я посмотрел на часы. Семь утра. Я буркнул "алло" и только тогда понял, что совершил глупость.
      Но было поздно.
      - Привет. Это Дуглас.
      Как это я не подумал о таком "будильнике"?
      - Привет. Откуда вы узнали, что я здесь?
      - Потом расскажу. Если ничего не имеете против, мне хотелось бы присутствовать на похоронах вместе с вами.
      - Вы же знаете, что я не могу вам отказать.
      Тут мне в голову пришла блестящая мысль.
      - Лейтенант, вы не могли бы оказать мне одну услугу?
      - Как знать... А о чем идет речь?
      - Прежде чем отправиться на похороны, не могли бы вы перевезти одного человека из этой гостиницы в другую?
      - Конечно. А в котором часу?
      - Дайте подумать. Скажите, вы уже позавтракали?
      - Давным-давно.
      - Как же рано в этом городе встают!
      - Вы же знаете, волка ноги кормят.
      - Тогда, если не возражаете, встретимся внизу в восемь часов.
      - Договорились. До скорой встречи.
      Я посмотрел на Пенни. Она уже проснулась.
      Похоже, за ночь душевное равновесие к ней вернулось. Она была прелестна, несмотря на немного заспанный вид. Я наклонился, чтобы её поцеловать.
      - Вот это здорово! Начинать день с поцелуя!
      - Мисс, вы как всегда правы. Лучше поскорее вставай и приведи себя в порядок, пока есть время.
      Она вскочила с постели. Я отправился в ванную следом. Нужно куда-нибудь зайти побриться, - я уже похож на заросшего щетиной бродягу.
      - Пенни, ты готова?
      - Вполне. А ты?
      - И я тоже. Пора спускаться вниз. Пока я буду бриться, подождешь меня в холле. За это время можешь рассчитаться за номер.
      Выйдя из ванной, я взялся за револьвер.
      - Черт возьми!
      Стоявшая у зеркала с расческой в руках Пенни тут же обернулась.
      - Джонни, что случилось?
      - Ровным счетом ничего. Просто я - дурак из дураков. Разорвав в клочья твой кляп, я спустил его в унитаз. Та же участь постигла и веревку.
      - Ну и что?
      - У меня готов ответ на все вопросы сыщиков. Казалось, я все предусмотрел, кроме одного: где кобура от моего револьвера?
      - И где же она, Джонни?
      - Я оставил её внизу у телефонистки.
      И тут же перехватил встревоженный взгляд Пенни.
      - Я положил кобуру в бумажный пакет. Видимо, именно лейтенант Дуглас вернет её при встрече.
      Пенни попыталась было меня успокоить.
      - Джонни, не надо так переживать. Возможно, твой пакет ещё лежит внизу.
      - Кто знает, может ты права. Ну как, готова?
      - Да, я оставлю чемоданы в номере.
      Я не ответил, так как совал за пояс пистолет.
      - Пошли.
      Я вышел из номера первым.
      Навстречу попались две горничные. Они были так увлечены болтовней, что, казалось, нас и не заметили. Мы направились к лестнице.
      - Когда спустимся, жди моего возвращения в холле. Если я вдруг не вернусь... Ну, ты знаешь, мало ли что может случиться... Сразу же обраьтсь к лейтенанту Дугласу, чтобы он отвез тебя в аэропорт. Не хотелось бы тебя пугать, но за тобой уже могут охотиться.
      Мы вышли на площадку между пятым и четвертым этажом.
      - Джонни, ещё один вопрос. Если... если мне придется срочно уехать, то в какую сторону?
      - Вначале в Нью-Йорк, чтобы привести в порядок дела, затем в Канзас-Сити.
      - Именно это я и хотела от тебя узнать.
      Дальше мы спускались по лестнице в полном молчании. И прежде чем выйти в холл, разошлись в разные стороны. Не оборачиваясь, я пробился сквозь толпу, заполнившую вестибюль, где, как всегда, яблоку негде было упасть, и подошел к телефонным кабинам.
      И тут я увидел, что за стойкой сидела совсем другая телефонистка.
      - Что вам угодно, мистер?
      - Мисс, вчера я оставил здесь бумажный пакет, который ваша коллега положила под стол. Я обещал за ним вернуться, но за делами совсем забыл про это. Вы не могли бы посмотреть, нет ли его на прежнем месте?
      Если она и получила какие-то наставления, то не подала виду.
      - Секундочку.
      Она нагнулась, чтобы заглянуть под стол.
      - Вот, нашла. Это он?
      И протянула мне пакет.
      Заглянув внутрь, я убедился, что все в порядке.
      - Да, благодарю вас.
      Потянувшись к карману, я вынул бумажку в пять долларов.
      Она немного смутилась, прежде чем взять деньги.
      - Вам повезло. Обычно мы передаем все, что клиенты здесь забывают, либо портье, либо в стол находок. Но из-за вчерашней суматохи моя сменщица, по-видимому, забыла обо всем на свете.
      - Возможно. Все равно, спасибо.
      - Не за что.
      Я вошел в кабину. Мой железный друг занял привычное место. Выйдя из телефонной будки, я выбросил пакет в урну.
      И пошел к Пенни. Она сиротливо стояла с затравленным видом, но, увидев меня, улыбнулась.
      - Все в порядке. И, судя по всему, благодаря вчерашней панике. Подожди меня здесь, пока я схожу побриться.
      - О, Джонни, как я рада!
      - Я тоже, мой ангел. Жди меня, я скоро вернусь.
      Я побрился у первого попавшегося парикмахера. Эта процедура заняла гораздо больше, чем обычно, времени, ибо лицо у меня основательно распухло. По всей видимости, парикмахер уже привык ничему не удивляться, и потому не задавал лишних вопросов. За что и получил щедрые чаевые.
      Мое настроение заметно улучшилось, ибо я почувствовал прилив бодрости, уже не говоря о том, что теперь приобрел вполне благопристойный вид.
      Вернувшись в вестибюль, я предложил Пенни позавтракать.
      - Джонни, ты сияешь, как блин на сковородке.
      - Спасибо. А ты выглядишь так аппетитно, как целых три блина.
      - Только три?
      - Я хотел сказать, три миллиона блинов.
      Она легонько толкнула меня ногой.
      - А мне нужен только один...
      Тут вдруг она смущенно замолчала, опустив ресницы. Затем подняла на меня глаза.
      - Пенни, ты о чем-то жалеешь?
      Ее голос звучал необычайно нежно:
      - Нет, Джонни, я ни о чем не жалею. Но всегда считала, что самые заветные слова должен произнести мужчина.
      Я взял её за руку.
      - Ты же ещё не сказала мне заветных слов.
      Она тихонько сжала мою руку.
      - Спасибо, ты спасаешь мою репутацию.
      - Послушай, Пенни. Клянусь, как только все уладится и мы с тобой окажемся в более спокойном месте, я скажу тебе миллион самых ласковых слов.
      Ее глаза засияли от радости.
      - Джонни, я согласна подождать до лучших времен.
      Мы уже заканчивали завтрак.
      - Который час?
      Я посмотрел на часы.
      - Без двадцати восемь.
      - Нам пора.
      - Да, ты права.
      За то время, пока в вестибюле отеля я ждал появления лейтенанта Дугласа, Пенни успела расплатиться за номер. Носильщик вынес её чемоданы. На часах уже было без пяти восемь.
      Заметив ещё издали полицейского, я не стал дожидаться, пока он увидит меня, а через весь вестибюль поспешил навстречу.
      - Добрый день.
      - Здравствуйте, Эйприл.
      - Мы готовы.
      - Детектив Эйприл, послушайте меня. Здесь многие знают меня в лицо. Вас не смущает, что все увидят, как ваш приятель садится в полицейскую машину?
      - В черно-белый лимузин?
      Он улыбнулся.
      - Нет. Но портье знает мою машину, да и посыльный тоже.
      - Не имеет значения. Этот человек живет не в Сан-Франциско, а совсем в другом городе.
      - Прекрасно. А где же ваш друг?
      Собравшись с духом, я выпалил:
      - Это женщина.
      - Отлично.
      - И какая женщина! Сейчас сами убедитесь.
      - Знаю. Впрочем, я уже догадался, о ком идет речь.
      - Не понимаю.
      - Потом объясню. Так где же ваша приятельница?
      - У портье. Подождите, я сейчас схожу за ней.
      Пенни уже шла навстречу.
      - Лейтенант, может, отбросим формальности? Как вас зовут?
      - Джордж.
      - Прекрасно. Пенни, позволь тебе представить лейтенанта Джоржа Дугласа. Знакомьтесь, Джорж. Это - Пенни Харрис.
      Лейтенант расплылся в любезной улыбке и игривым тоном спросил:
      - Как поживаете?
      Пенни, улыбнувшись, ответила в том же духе.
      - Друзья, пора ехать. Машина подана.
      Я кивнул носильщику. Он взял чемоданы Пенни и потащил к машине. Черт возьми! И портье, и носильщик смотрели на нас во все глаза. Я устроился на заднем сидении рядом с Пенни.
      - Джорж, нет ли где-нибудь поблизости какой-либо относительно надежной маленькой уютной гостиницы?
      - Не знаю, что вы подразумеваете под словом "надежная", но могу заверить, что последним двум определениям вполне соответствует отель "Гейлорд".
      - А это далеко?
      - Совсем рядом. На Джон-стрит.
      - Тогда поехали.
      И мы тронулись.
      Фасад "Гейлорда" показался мне вполне внушительным. Как раз такой отель я и имел в виду. Черт возьми, надо было захватить мой чемодан! Ладно, это ещё может подождать. Впрочем, я вовсе не намеревался долго задерживаться в Сан-Франциско.
      - Послушай, ангел мой. Пока поживи здесь. Джорж поможет тебе устроиться. Затем поднимешься в номер, чтобы убедиться, что там все в порядке. Будет лучше, если мы распрощаемся прямо сейчас.
      Она кивнула в знак согласия.
      - Слушаюсь, мой господин!
      Наш разговор прервал Дуглас.
      - Вы закончили?
      - Джорж, если я попрошу вас сделать мне маленькое отдолжение...
      - Конечно, только не смотрите на меня с таким смущенным видом.
      И на его глазах я расцеловал Пенни. Вначале он с недоумением смотрел на нас, затем его лицо расплылось в лукавой улыбке. Черт возьми, этот лейтенант нравился мне все больше и больше!
      Он первым вошел в отель. Не прошло и двух минут, как лейтенант появился на пороге в сопровождении носильщика, который подхватил чемоданы Пенни и тут же устремился обратно. Вслед за носильщиком и лейтенантом Дугласом Пенни исчезла за дверью гостиницы, бросив мне на прощанье обещающий взгляд.
      Я устроился на переднем сидении. Когда, наконец, вернулся Дуглас, я успел почти докурить сигарету. Сев за руль, он тоже первым делом потянулся за куревом.
      - Эта девушка не только хороша собой, она ещё и умница, что редко встречается в наши дни. Насколько я понял, у вас роман? Тем лучше. Она остановилась в 217-ом номере. Там все условия, чтобы чувствовать себя вполне уютно и комфортно. Я сказал, чтобы она не выходила из номера и ни в коем случае никому не открывала дверь. Вы ведь этого хотели? Я даже принес ей кипу журналов, чтобы как-то скоротать время.
      Я швырнул окурок в открытую дверцу.
      - Спасибо, Джорж.
      - Ладно. У нас есть ещё несколько минут, прежде чем отправиться на похороны.
      - Слушаю вас.
      Вот, наконец-то!
      - Вы знаете, как я нашел вас сегодня утром?
      - Да. Вы прочли раппорт, где указывалась моя фамилия, которую я сообщил полиции вчера вечером.
      - Все это так. Не знаю почему, но я был уверен, что вы там заночуете. В обычное время я бы и внимания на это не обратил. Однако, когда нам стало известно, что выбросившийся из окна был человеком Мэнни, это навело меня на некоторые размышления. Затем я увидел в рапорте вашу фамилию. Вы понимаете, к чему я завел этот разговор?
      - Конечно. И что же?
      - А какая роль отводится этой девушке?
      - Она тут ни при чем. Даю вам слово.
      - Хорошо. Эйприл, я всего-навсего полицейская ищейка. Порой мне приходится делать вид, будто я ничего не видел и не слышал. Но так бывает далеко не всегда.
      Честное слово, запахло жареным!
      - То есть?
      И тут он впервые посмотрел мне прямо в глаза.
      - Эдди Мейсон, тот тип, что вывалился из окна, был негодяй, каких мало. Настоящий бандюга.
      - И что же?
      Он говорил, взвешивая каждое слово.
      - Эйприл, я не могу ничего доказать, и мои сыщики тоже. Но в одном мы уверены: этот человек не покончил жизнь самоубийством. Его кто-то столкнул или просто-напросто выбросил из окна.
      Я и бровью не повел.
      - Ты ещё пока нигде не засветился, кроме случая в такси. Однако кое-что мне все-таки известно. Когда ты приехал, то обратился ко мне за информацией о Мэнни. Тебя видели в "Комтоне" с его дружками. Но самое главное...
      - Что же?
      - Ты был в гостинице в тот момент, когда произошел несчастный случай. Готов поспорить на годовое жалование, что только ты мог выбросить Эдди из окна.
      Я потянулся за второй сигаретой.
      - Я ещё не спрашивал, чем ты вчера вечером занимался. Вначале мне хотелось услышать, что ты на все это скажешь.
      - Ты напрасно теряешь время.
      - И у тебя, конечно, на все найдется готовый ответ?
      - Может быть.
      - Надо сказать, мы не слишком скорбим по поводу гибели этого мерзавца. Однако как полицейский я вынужден предпринять какие-то меры. Профессия обязывает.
      - Какие?
      - И тебе по-прежнему нечего мне сказать?
      - Нет.
      Он улыбнулся.
      - Сегодня утром, ещё до нашей встречи, я звонил в Канзас-Сити и говорил с неким сержантом Мадейра, а также с лейтенантом О'Мэлли. Из всего, что они мне про тебя рассказали, я сделал вывод, что ты парень что надо. И я пока воздержусь от каких бы то ни было шагов. Только не делай больше глупостей.
      - Нам пора на похороны.
      - Ты прав.
      Не прошло и четверти часа, как мы были на месте. Даже без сирены полицейские любят быструю езду.
      Перед входом в похоронное бюро уже ждал катафалк.
      - Пока мы ещё одни, ты так ничего мне и не скажешь?
      - Послушай, Джорж, ты - прекрасный сыщик и хороший человек. И ты мне очень нравишься. Мне показалось, что и Пенни ты тоже понравился. Ты оказал мне большую услугу, хотя мог бы доставить немало неприятностей. Что же касается этого Эдди Мейсона, тут мне нечего тебе сказать. Ведь уже высказывалась версия, что он покончил собой. Так почему же не поставить на этом точку?
      - Ладно, Джонни, пусть будет по-твоему. Однако не забывай, если это все же окажется не самоубийством, то человек, что помог ему отправиться на тот свет, должен поостеречься. Мэнни в два счета с ним расквитается...
      - Спасибо. Нам пора.
      И тут я столкнулся лицом к лицу с миссис Олсон. У неё были красные глаза. Должно быть, накануне она долго плакала.
      Мы немного поговорили. Потом к нам подошел мистер Деннис.
      Обменявшись с нами дежурными приветствиями, он удалился в свой кабинет.
      Вместе с лейтенантом Дугласом мы, как могли, постарались подбодрить миссис Олсон. В конце концов нам удалось немного поднять её настроение. И она даже попыталась улыбнуться.
      - Вы знаете, у меня голова идет кругом, я и сама не знаю, что говорю. Вчера приключилось нечто такое, чего раньше не случалось.
      Мы прислушались к её болтовне.
      - Ко мне зашла весьма привлекательная незнакомая девица. Представившись журналисткой, сказала, что собирается писать статью о миссис Эдвард. У неё уже было придумано название: "Серебряные годы", из-за седины, напоминающей серебро.
      Я легонько толкнул лейтенанта Дугласа.
      - И для какой же газеты?
      - Вовсе не для газеты. Она пишет статьи в журналах. Эта девушка сфотографировала меня у окна, на кухне и рядом с вещами, принадлежавшими миссис Эдвард. Затем она попросила разрешения осмотреть вещи. И произнесла фразу, потрясшую меня до глубины души: "Вот все, что осталось от милой старой дамы". Не правда ли, как трогательно?
      Мы согласились с ней.
      Про себя я подумал, что это была журналистка, подрабатывавшая в таких журналах, как "Правдивые истории" или же "От всей души". Рассказ о миссис Эдвард мог бы иметь большой успех, если бы ей удалось выжать из читателей побольше слез. На чем только люди не зарабатывают! Не брезгуют даже наживаться на чужой смерти.
      Лейтенант Дуглас прервал мои размышления.
      - Почему бы вам не рассказать мистеру Эйприлу о ворах, забравшихся к вам этой ночью?
      - Ах, да! Ведь они не взяли решительно ничего! Забрались в две квартиры. Однако, вот что странно, все вещи остались целы и невредимы.
      - Вы в этом уверены?
      - Абсолютно. Большинство наших жильцов - люди пожилые, которые знают наперечет все свои ценности, а также помнят все тайники, куда их запрятали. Взломщики лишь перевернули все вверх дном, но так ничего не взяли.
      - Видимо, это были простые хулиганы. Ведь этот квартал пользуется дурной славой.
      Кому, как не лейтенанту Дугласу, было знать наизусть свой город? Я не посмел с ним спорить.
      - Джорж, когда же это произошло?
      - По всей вероятности, где-то после полуночи.
      В этот момент к нам вышел мистер Деннис. Все приготовления были закончены.
      Нам с лейтенантом помогли нести гроб ещё каких-то двое мужчин.
      Похороны прошли тихо и очень скромно. Однако церемония полностью выбила меня из колеи. Все мои мысли были только о том, как бы поскорее все закончилось. Не знаю почему, но все похороны действуют на меня одинаково: я становлюсь нервным и раздражительным.
      Миссис Олсон на удивление держалась молодцом. Лейтенант Дуглас был серьезен и задумчив. Казалось, он над чем-то напряженно размышляет. Для могильщиков это были самые что ни на есть рядовые похороны. С хмурым видом они деловито переговаривались между собой.
      Мы распрощались на кладбище, поблагодарив мистера Денниса и его сотрудников за содействие.
      Затем мы отвезли домой миссис Ольсон. Я обещал позвонить ей, когда соберусь зайти за вещами миссис Эдвард.
      - Куда мы теперь, Джон? В "Гейлорд"?
      - Нет, в "Сент-Френсис". А оттуда я пойду пешком.
      - Ладно.
      Всю дорогу мы молчали. Каждый думал о чем-то своем.
      Вот все и кончилось. Мне нечего больше делать в Сан-Франциско. Похоже, я неплохо здесь поработал. Клиенты останутся довольны. Я перебрал в памяти всех, с кем довелось познакомиться за это время. Когда очередь дошла до Пенни, я остановился. Сомнений не было: в мою жизнь снова вошла любовь.