В конце концов я решил не забивать себе голову лишними рассуждениями.
      ГЛАВА III
      Синди слушала меня, покачивая головой. Когда я закончил, секунду помолчав, она вдруг спросила:
      - Джонни, как могло случиться, что бармен в столь ранний час оказался на месте?
      Черт возьми, а ведь она права! Как я об этом раньше не подумал? Я тут же бросился к телефону. И всякие сомнения тут же рассеялись. Как оказалось, заболел работавший в дневную смену бармен, и коллеге пришлось его заменить. Впрочем, я лишний раз получил подтверждение правдивости рассказа Вильяма-душителя. Он был вне себя от ярости, по словам бармена, и намеревался разделаться со мной, как повар с картошкой. Еще немного, и он достиг бы своей цели!
      Я послал Синди воздушный поцелуй. Надо признать, она была прекрасной помощницей. И к тому же такая красавица... Что, впрочем, нисколько не мешало ей в работе. И, чтобы расставить все точки над i, спешу заметить, что между нами ничего не было, наши отношения носили чисто деловой характер. И не стоит задавать мне провокационных вопросов. У меня сохранились довольно консервативные взгляды на взаимоотношения шефа с подчиненными, ибо я решил для себя раз и навсегда, что нельзя по утрам кричать на девушку, с которой только что провел ночь. Можете мне поверить: такое решение мне далось нелегко, и порой приходится призывать на помощь все мужество, ибо Синди не только хороша собой, но ещё и чертовски соблазнительна, так что у всякого, кто взглянет на нее, тут же невольно возникает желание провести с ней лет десять на необитаемом острове. Черт возьми, мечтать не вредно!
      Похоже, Синди умела читать мои мысли, ибо заерзала на стуле.
      Итак, за работу!
      - Синди, ещё одно дело. Речь идет о той старушке, которую я навестил сегодня после обеда. Мне кажется, я выполню её поручение.
      - То есть?
      - Дело вот в чем. Представь себе, что миссис Вуд попросила меня съездить в Сан-Франциско, чтобы я взял на себя организацию похорон некой миссис Эдвард и привез её вещи. Как оказалось, они дружили с незапамятных времен. Похоже, что ни у той и ни у другой старушки нет на свете ни единой родной души. Однако на таком заказе много не заработаешь.
      Синди была возмущена до глубины души.
      - Должно быть, она оказалась очень милой старушкой?
      - Настоящий ангел во плоти! Однако, это не причина, чтобы трястись в автобусе до Сан-Франциско и обратно, получив в задаток десять долларов, да ещё с мыслью о том, что придется урывать причитающиеся мне за услуги деньги из её нищенской пенсии.
      Синди немного успокоилась.
      - Она действительно так бедна?
      - Да. Ты бы только увидела, в каком доме она живет! Я пообещал, что позвоню или ещё раз заеду к ней. Мне не хотелось отказывать ей с порога.
      - А теперь ты решил погнаться за двумя зайцами?
      Я улыбнулся.
      Она продолжала:
      - С каждым днем ты становишься все больше и больше сентиментальным.
      - Послушай, Синди. У старушки действительно такой благообразный вид, что она может растрогать любое сердце. Однако я не могу себе позволить заниматься чистой благотворительностью. В противном случае нам придется закрывать нашу лавочку.
      Синди встала.
      - Хорошо. Не будем больше об этом. И все же я очень рада, что ты сможешь что-то для неё сделать. Кстати, мистер Макмартен просил, чтобы ты позвонил ему перед отъездом. Вот его визитная карточка.
      - Ты вчера не навела о нем справки?
      - Конечно. И как раз хотела тебе рассказать. У него блестящая репутация. Настоящий денежный мешок! Такого клиента нельзя упускать.
      - Ладно. Закажи мне билет на ближайший самолет в Сан-Франциско, а я тем временем отправлюсь домой переодеться и собрать вещи. Я позвоню тебе из дому. И в путь! К великой радости миссис Вуд.
      - Наконец-то я раскусила вас, патрон. В самом деле, под вашей суровой внешностью скрывается поистине ... каменное сердце.
      Я кинулся было к ней с объятиями, но она тут же догадалась о моих грязных намерениях. Малышка Синди, предупредив мой порыв, поспешно уселась за пишущую машинку. Из своего угла она показала мне язык.
      Мне не оставалось ничего, как взять шляпу и ретироваться.
      Увидев меня, мой приятель со автостоянки широко раскрыл глаза. Почему-то теперь он изо всех сил старался сделать вид, что меня не замечает.
      Наконец я вывел со стоянки машину и направился домой.
      Постояв какое-то время под душем, я внимательно рассмотрел себя в зеркале. Конечно, лицо было здорово разукрашено, но все остальное вроде бы не пострадало. Вот только на шее остались безобразные лиловые пятна. Единственное утешение, что у Эндрю такие пятна будут держаться ещё дольше, а голос не один день будет напоминать звук ножовки, вторящей кофемолке. Под кофемолкой я имел в виду себя.
      Уложив чемодан, я позвонил Синди.
      - Ты вылетаешь сегодня рейсом компании TVA в десять сорок вечера, а приземлишься в Сан-Франциско в пять двадцать утра.
      Я выругался.
      - Не сердись. Раз в жизни тебе представился случай полюбоваться рассветом в Сан-Франциско.
      - Ладно. У меня слишком мало времени на развлечения. Ты заказала мне билет?
      - Да. Тебе надо быть в аэропорту за полчаса до вылета. И еще. Джонни, прошу тебя, будь осторожнее.
      Последние слова она произнесла самым патетическим тоном.
      - Слушаюсь, моя красавица.
      - Я видела, ты взял свой револьвер. Надеюсь, тебе не придется им воспользоваться.
      - Ты что, видишь сквозь одежду?
      - Да нет. И все же позвони мне, когда прилетишь. И будь паинькой.
      Мы любезничали ещё какое-то время и, наконец, стали прощаться. Можно было подумать, что я собрался лететь на другой конец света, например, в Китай.
      Синди доложила мне, что она уже сообщила о моем отъезде мистеру Макмартену, который поблагодарил её, что мы не отложили его дело в долгий ящик.
      Предупредив хозяина квартиры, я попросил его приглядеть за моей почтой, но он ответил, что уже был соответствующий звонок от Синди. Эта крошка - настоящая находка! Взяв чемодан, я вызвал такси.
      Когда по дороге в аэропорт я заехал к миссис Вуд, она заплакала от радости. И не успел я опомниться, как уже схватила мою руку и поцеловала, чем повергло меня в полное смущение. Затем добрая женщина благословила меня, пообещав выхлопотать местечко на небесах.
      Я поспешил уйти из её небольшой чистенькой квартиры, оставив престарелую даму в слезах наедине с грудой писем от покойной подруги.
      До вылета у меня ещё оставалось время, чтобы выкурить сигарету и пропустить пару тройку стаканчиков.
      Мой самолет, как ни странно, прибыл точно по расписанию. После короткой посадки в Нью-Йорке ему предстояло взять курс на Сан-Франциско. С трапа спускались пассажиры, оглядываясь по сторонам в поисках такси или носильщика, или, на худой конец, встречающего их родственника или знакомого. Среди этой толпы я приметил одну рыжеволосую красотку. Несмотря на чуть заспанный вид, она все же была чертовски привлекательна.
      Роскошная фигура, черт возьми! Длинный зеленый жакет, такого же цвета юбка, туфли на высоких каблуках и сумка через плечо. Оглядевшись вокруг с нерешительным видом, словно не зная, куда идти, красавица направилась к ресторану. Я тоже подумал, что неплохо бы и мне выпить чашечку кофе.
      Она пила кофе, а я устроился со своей чашкой в трех шагах от нее.
      Потягивая свой кофе, я предавался самым дерзким мечтам, то и дело поглядывая на красавицу, как вдруг заметил, что и она проявляет ко мне интерес.
      Расплатившись, я вышел из ресторана и присоединился к толпе торопившихся на посадку пассажиров. Предъявил билет и нашел свое место.
      Пока самолет ещё не оторвался от земли, я размышлял о Синди, Макмартене и его толстом кошельке, о коротавшей свои оставшиеся дни в нищете миссис Вуд, наконец мои мысли вернулись к любительнице кофе, рыжеволосой незнакомке, а тем временем салон самолета заполнялся пассажирами.
      - Вы мне не позволите занять место у окошка?
      Я едва не выругался, но успел вовремя остановиться. От удивления мои глаза едва вылезли на лоб. Передо мной стояла рыжая красавица. Должен признаться, что по жизни я вовсе не принадлежу к тем, кто любит строить из себя пресыщенного циника или равнодушного к женским прелестям сухаря... В особенности, если на горизонте появляется столь достойный внимания объект.
      Я встал, пропустил даму к окну и предстаивлся:
      - Джон Эйприл. Частный детектив.
      - Спасибо. Меня зовут Пенни.
      После чего она вдруг поворачивается ко мне спиной и... закрывает глаза.
      Затем, прикрыв глаза минут на пять, я неожиданно провалился в небытие.
      Проспав, как убитый, не меньше двух часов, я, наконец, разомкнул веки. Бог мой, какое зрелище меня ожидало!
      Юбка соседки была задрана, что называется, до пупа. Черт возьми, и в самом деле, с этой девушкой не соскучишься! Положив ногу на мои, одной рукой она обнимала меня, а её голова лежала на моем плече. Я почувствовал себя в ловушке, ибо не мог и пальцем пошевелить, чтобы её не разбудить. Но грех было жаловаться. От её волос исходил приятный запах шампуня. Видимо, она вымыла голову перед самой дорогой. Возможно, от того, что она прижалась ко мне всем своим крепким молодым телом, внезапно мне стало слишком жарко.
      И я решил немного отодвинуться. Какое мне дело, в конце концов, до того, что она проснется. Осторожно взяв её за коленку, я высвободил свои ноги, затем мне удалось скинуть с себя и её руку, но я не имел ничего против, чтобы её голова продолжала лежать на моем плече. Я хотел было одернуть ей юбку, но вовремя остановился. Кто знает, ведь я тоже не каменный, и вполне мог не удержаться от соблазна...
      - Милый, мне холодно.
      Похоже, она говорила во сне, а если и притворялась спящей, то была хорошей актрисой.
      Решив проверить свои предположения, я обнял её за плечи и привлек к себе. Она тут же прижалась ко мне с самым довольным видом. Мой взгляд упал на её призывно приоткрытые губы всего в нескольких сантиметрах от моих, и я уже ощутил на своем подбородке её легкое дыхание, как тут самолет неожиданно попал в воздушную яму и резко пошел вниз. Наши губы стремительно сблизились и я понял, что целую. Нельзя сказать, что в этот поцелуй я вложил весь свой пыл, мне хотелось, чтобы он стал прелюдией к другим, более конкретным ласкам.
      Она ответила на мой порыв. На секунду оторвавшись от меня, она уселась мне на колени. Ее рот снова раскрылся, и тут она неожиданно впилась в мои губы таким страстным поцелуем, что я почувствовал себя так, словно меня посадили на раскаленную сковородку.
      Мне никогда не было так приятно путешествовать, как в том самолете. Наши вздохи были такими громкими, что в любом другом месте их могли бы принять за шум двух перегруженных локомотивов!
      Она чуть отодвинулась в сторону, и тут же я ощутил в своих ладонях её упругую и трепетную грудь.
      Неожиданно она решила положить конец нашей игре. Мне же вовсе не хотелось прерывать сеанс.
      - Джонни... - прошептала она приглушенным голосом, - ты же знаешь с самого начала, что я заснула.
      Я ничего не ответил.
      - А когда проснулась, была не в силах прийти в себя...
      Я молча выслушал её и с трудом перевел дыхание.
      - Джонни, я вовсе не шлюха.
      И продолжила:
      - Лучше убери руки и пожелай мне спокойной ночи.
      Мне ничего не оставалось, как выполнить её просьбу.
      Высвободившись из моих объятий, она снова уселась на место, в то время как я с горьким вздохом откинулся на спинку кресла.
      Не прошло и пяти минут, как я услышал:
      - Спасибо Джонни, доброй ночи!
      Я лишь молча кивнул в ответ.
      Затем я зажег сигарету, жадно затянулся и потом только поднялся, чтобы размять ноги. Сидевшая в двух рядах позади нас стюардесса улыбнулась мне, оторвавшись от иллюстрированного журнала.
      - Мистер Эйприл, вы довольны полетом?
      Кивнув, я прошел дальше.
      ГЛАВА IV
      В шесть часов утра Сан-Франциско тонул в тумане, а воздух был насыщен влагой. Черт побери!
      Пробудившись, Пенни как-то странно повела себя. Поблагодарив стюардессу, она всем своим видом демонстрировала желание поскорее распрощаться. И в мой адрес не было произнесено ни слова, словно она не хотела замечать моего присутствия. Она заговорила со мной лишь в тот момент, когда мы, с трудом дождавшись выдачи багажа, схватились за чемоданы, торопясь навстречу холодному зимнему утру.
      - Где собираешься остановиться?
      - В отеле "Сент-Френсис".
      - Похоже, там неплохо.
      - Возможно.
      Во время столь содержательного разговора мы стояли рядом, а затем вместе сели в рейсовый автобус, который доставлял пассажиров в город. За всю дорогу она не произнесла ни слова. Готов был с кем угодно спорить, что её мысли крутились вокруг того маленького развлеченья, которому мы предавались в заоблачной вышине. И я подумал, что настало время разрядить атмосферу.
      - Послушай, Пенни. Ты заявляешь, что спала и тебе приснился сон. Дело твое, раз тебе так хочется. Но ты, точно так же, как и я, все же получила удовольствие. За отсутствием времени мы пренебрегли правилами приличия: с точки зрения простого обывателя ты вела себя, как шлюха, а я - как самый заурядный нахал. И все же у меня совсем другие взгляды на сей счет. Возможно, что и ты испытываешь нечто подобное. В таком случае мы могли бы поладить. Если ты не согласна, прибыв на место сразу разбежимся в разные стороны. Что ты на это скажешь?
      Она с радостью приняла мое предложение, одарив меня сияющей улыбкой. Оставшуюся часть пути мы ехали молча, держась за руки.
      Остановившись в отеле "Сент-Френсис", каждый из нас отправился в свой номер.
      Я щедро расплатился с посыльным. Пожелав мне приятного пребывания в отеле, он посоветовал тут же его вызывать, если понадобится помощь. Вид у него был настолько серьезный, что я даже подумал, не вообразил ли он на мой счет чего-то необычного.
      Взглянув на часы, я увидел, что шел уже восьмой час. Пришлось поспешить принять душ и переодеться.
      Затем настало время сделать первые звонки.
      - Ну как, Эдди, договорились? Мне нужно все, что у тебя есть на Мэнни Лейна. Как ты думаешь, много времени это займет?
      - Послушай, Джонни, ты способен уломать кого угодно. Однако твой приятель - тот ещё тип. Обещаешь, что утечки не произойдет?
      - Обещаю. Когда ты управишься?
      - Через день - два. Однако сам знаешь: сухая ложка рот дерет.
      - Как скажешь.
      - Прекрасно.
      - Позвони мне.
      - Договорились.
      Итак, машина завертелась. Частному детективу нельзя и шагу шагнуть без информаторов. Не верьте, если вам скажут, что в нашем деле можно обойтись без их помощи. Конечно, порой приходится и самому брать быка за рога. И все же, когда обращаешься к осведомленному человеку, не только экономишь уйму времени, но и избавляешься от лишних хлопот и траты сил.
      Я снова набрал номер.
      - Синди, какие новости?
      - Практически никаких. Как прошел полет?
      - Ничего интересного. Если появится что-то новенькое, позвони мне в "Сан-Франциско", а я в свою очередь буду звонить, как только что-нибудь прояснится.
      - Хорошо. Только будь осторожен, прошу тебя. Мне тебя очень не хватает.
      - Я тоже по тебе скучаю. Привет.
      - Привет.
      Спустившись в просторный холл гостиницы, я оставил у портье записку для Пенни, затем вышел на улицу и взял такси, чтобы поскорее добраться до дворца правосудия.
      Не прошло и десяти минут, как я был на месте и входил к лейтенанту Дугласу.
      - Эйприл, я вас ждал.
      Вид у меня явно был ошарашенный.
      - Ваша секретарша позвонила нынче утром и ввела меня в курс дела.
      Я помрачнел при мысли о том, что придется выложить кругленькую сумму за междугородные звонки.
      Он словно прочитал мои мысли.
      - Надеюсь, ваш клиент оплатит?
      - Конечно. Просто я подумал, чтобы я делал без Синди. Она делает за меня всю работу.
      В его взгляде блеснула ирония.
      - Дуглас, это вовсе не то, о чем вы подумали.
      - Естественно. Разве я что-то сказал?
      - Ладно. Итак, за работу.
      - У меня, как я думаю, есть все нужные документы. А что у вас?
      - Тело находится в похоронном бюро на Гери-стритт, как раз на углу Двадцать второй. Там вы договоритесь насчет церемонии похорон. Я уже взял на себя некоторые мелочи. Например, личные вещи мы передали квартирной хозяйке. Впрочем, вещей совсем немного. Кстати, должно быть ваша мисси Вуд - весьма милая особа. С тех пор как скончалась миссис Эдвард, она беспрестанно звонит нам и завалила телеграммами и письмами.
      - Да уж. А как она умерла?
      - Кто? Миссис Эдвард? Видимо, от падения.
      - То есть?
      - Проще говоря, она упала. Вам же известно, сколько ей было лет. Она упала у себя дома и разбила голову. Квартирная хозяйка, увидев, что одинокая женщина не выходит за почтой, поднялась к ней в комнату и нашла...
      - Все ясно. У меня к вам ещё один маленький вопрос. Почему этим делом занимается криминальная бригада?
      - Вы хотели бы знать, почему мы этим занимаемся?
      - Да.
      Он вздохнул.
      - Я вам расскажу, как все было. Хозяйка квартиры, впрочем, весьма приятная старушка, не давала покоя полиции по поводу этого случая. И дело кончилось тем, что нас обязали провести расследование. Вы ведь знаете, как это бывает.
      Я кивнул.
      - Миссис Вуд писала ей дважды в неделю. И каждый день в одно и тоже время миссис Эдвард спускалась проверить, не пришло ли письмо. По дороге она заходила к квартирной хозяйке, чтобы немного поболтать. В тот день она впервые не вышла из своей комнаты. И хозяйка квартиры решила узнать, что случилось.
      Я внимательно слушал.
      - По-вашему, здесь нет ничего подозрительного?
      Он сначала сдвинул брови, потом громко расхохотался.
      - Что смешного я сказал?
      - О! Ничего. Вы все похожи, как две капли воды. Пожилая женщина скончалась отого, что неловко упала, а вы начинаете придумывать Бог весть что. Мистер Эйприл, чтобы успокоить душу частного детектива, докладываю, что полиция города Сан-Франциско провела тщательное расследование, подтвердившее первоначальное предположение, что старушка скончалась в результате несчастного случая.
      Я невольно улыбнулся.
      - Поймите меня правильно, я вовсе не хотел подвергать что-то сомнению, а просто задал вопрос. Считайте это издержками моей профессии.
      - Знаю. Я пошутил. Уверяю вас, мистер Эйприл, старушка сама покинула этот свет. И на этом вопрос следует закрыть. Порой пожилые люди забывают о своем возрасте и бывают неосторожны.
      - Вы ничего не имеете против, если я ознакомлюсь с судебным отчетом, а затем загляну к ней на квартиру?
      - Конечно, нет.
      - Спасибо. Не хотите пропустить по маленькой?
      - Возможно, я покажусь вам педантом, но в рабочее время я никогда не пью. А что вы скажете насчет чашечки кофе?
      За кофе мы ещё немного поболтали, затем он ушел, а я остался читать отчет. Ничего примечательного для себя я не открыл. Ничего не оставалось, как позвонить в похоронное бюро и сообщить о том, что я скоро буду.
      Потом я позвонил в гостиницу. Там тоже не было для меня никаких новостей.
      Остановив такси, я направился к дому, где жила покойная миссис Эдвард.
      Она занимала крошечную квартирку, напомнившую мне жилище миссис Вуд. Несмотря на разделявшее их расстояние, подруги во всем походили друг на друга. Мне кажется, все пожилые люди походят друг на друга.
      - Вот здесь я нашла бедняжку.
      И слезы хлынули в три ручья.
      За четверть часа, что я провел в обществе миссис Ольсон, добрых десять минут она проплакала.
      В комнате стоял небольшой обогреватель. Это об его угол миссис Эдвард нечаянно разбила голову.
      - Скажите, миссис Олсон, вы знакомы с миссис Вуд?
      Старушка шумно высморкалась.
      - О, да! Я познакомилась с ней года три назад. Миссис Эдвард привела её ко мне. Мы вместе пили чай и беседовали долго-долго...
      - Представляю.
      И старушка целых десять минут мне подробно расказывала, о чем они втроем судачили три года назад.
      - Они были самыми близкими подругами. И все время переписывались. И писали друг другу такие хорошие письма! Миссис Эдвард часто мне их читала. В то утро, когда я не увидела, чтобы она выходила за письмами... Ведь она всегда стучала ко мне, чтобы спросить, нет ли ей письма... Я поднялась, и затем...
      Старушка снова разрыдалась.
      - Могу ли я взглянуть на её вещи?
      - Конечно. Я их сложила внизу. Полицейские были со мной так любезны, в особенности лейтенант Дуглас. Настоящий джентльмен! Вы знаете, у него мать тех же лет, что и миссис Эдвард.
      Я шел за ней до самой комнаты.
      Вещей было немного: два старых чемодана, три ящика и картонная коробка.
      - А было завещание?
      - Да. Она оставила мне несколько платьев и старинную брошь, которой я всегда восхищалась. Как видите, жила она бедно.
      - Да, я знаю.
      - Полиция поспешила сделать свою работу. В Сан-Франциско не любят терять время даром.
      - Нигде не любят терять время. Только если приказывают.
      - Простите?
      - Ничего. Послушайте, миссис Олсон. Пусть вещи пока останутся у вас, а я постараюсь отправить их в Канзас-Сити. Договорились?
      - Конечно. Что за вопрос? Бедная, бедная миссис Эдвард!
      - Я с вами полностью согласен. А теперь мне пора бежать.
      Старушка, прощаясь со мной, снова залилась слезами. Наконец я вырвался от неё и оказался на углу Гоу-стрит и Пост-стрит. Нельзя сказать, что это был богатый квартал. Кто только не живет в Сан-Франциско: китайцы, японцы, черные и многие другие; впрочем, перемешались они точно также, как и в любом портовом городе.
      Не успел я отойти от дома миссис Олсон, как увидел двоих чернокожих мальчуганов, игравших с белыми детьми. Какой-то восточной наружности мужчина помогал женщине - возможно, жене - выйти из машины. Похоже, они возвращались с овощного рынка - из большой корзины торчали пучки зелени.
      Хотя мне уже не раз доводилось бывать в Сан-Франциско, я не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться уличными сценами. Однако тут же поплатился за любопытство.
      Я не слышал и не видел, как сзади подъехала машина, а очнулся лишь после того, как над ухом раздался чей-то голос:
      - Эйприл!
      Как и подобает простому туристу, я обернулся. За рулем шикарного "крайслера" с работавшим мотором сидел какой-то тип, двое других вышли из машины, и, не вынимая рук из карманов, направились ко мне.
      - Полезай-ка в машину. Вздумаешь сопротивляться - мозгов не соберешь!
      Черт возьми! Я попался. Пока я расстегну пуговицы на пальто, чтобы выхватить пушку, меня превратят в друшлаг.
      - Не ломай даром голову. Мы тебя приперли к стенке. Нам просто нужно сказать тебе пару слов.
      - И в заключение я получу от вас пулю в лоб. Зачем тянуть время? Делайте скорее ваше дело - и с концами.
      - Вот тебе дружеский совет от Мэнни: убирайся отсюда подобру поздорову. Мэнни не любит стукачей. Проваливай живее, и чтобы ноги твоей здесь больше не было. Понял?
      - Яснее ясного. Передайте своему Мэнни, что видал я его в гробу в белых тапочках. Чихал я на его советы. Ему меня не запугать, как и вам со всеми вашими пушками.
      - Эйприл, мы уже давно могли бы продырявить твою башку. Ты бы и пикнуть не успел.
      - Знаю. Однако вы этого не сделали. Так чего же вы тянете? Предупреждаю, что и я сумею уложить одного из вас. Если очень настаиваете...
      Выпалив первое, что пришло мне в голову, я блефовал. Если я и находился в чужом городе, это вовсе не значило, что я должен гнуть спину перед всяким встречным-поперечным.
      - Послушай, Эйприл, последнее слово здесь останется не за тобой. Не забывай, что ты не дома, а Мэнни шутить не любит. До встречи.
      Вместо ответа я швырнул ему в лицо окурок. Отскочив от полы его пальто, тот упал на тротуар.
      - Очень жаль. А Мэнни говорил нам, что ты вовсе не дурак.
      Они забились в машину, и не успели захлопнуться двери, как "крайслер" сорвался с места. Я схватился было за револьвер, но увы! "Крайслер" уже скрылся за углом.
      Меня била дрожь. По Гоу-стрит я прошел вниз до пересечения с Гери-стритт. И только тогда закурил. Бог мой! Эдди, видимо, что-то напутал.
      Войдя в химчистку, я попросил разрешения позвонить.
      И набрал номер гостиницы.
      Мне прочитали сообщение, оставленное для меня. Всего лишь номер телефона и имя Эдди.
      - Это Джонни. Что с тобой приключилось?
      У него был голос человека, напуганного до смерти.
      - Джонни, я не знаю каким путем, но они обо всем пронюхали.
      - Рассказывай эти басни кому угодно, только не мне. Наверняка сам продал им информацию. Что, не так?
      Сидевшая за кассой женщина встревоженно покосилась на меня.
      - Джонни, клянусь, это не так. Я знаю, кто тебя послал. Спроси у Эла, я не из тех, кто способен на подобные штуки. Джонни, ты засветился. Поскорее уноси ноги. Мэнни шутить не любит.
      - Знаю. Меня только что предупредили. Скажи Мэнни или тому другу, которому ты продал информацию, что я тоже не шучу. Я приехал в это гиблое место исключительно по долгу службы. И во что бы то ни стало должен сделать свое дело. Если ты отказываешься мне помогать, я обойдусь и без тебя. Если кто-то хочет мне нагадить - вольному воля. Я сумею за себя постоять.
      - Прекрасно. Считай, что я тебя предупредил. Эл будет сильно огорчен.
      Я постарался придать голосу интонацию человека, испытывающего крайнее любопытство.
      - От чего же?
      - Потому что ты обломаешь на этом деле зубы, и тебя убьют. Ты понял?
      Он бросил трубку.
      Пусть катится ко всем чертям!
      Я остановил такси.
      - В отель "Сент-Френсис".
      Не оставалось ничего, как поживее шевелить мозгами.
      По словам Эдди, самым крутым парнем здесь был Мэнни. Похоже, что скрывшиеся на "крайслере" бандиты были того же мнения.
      - Эй, шофер!
      - Слушаю.
      - Вы знаете некоего Мэнни Лейна?
      Его лицо расплылось в улыбке.
      - Вы приезжий?
      - Да.
      - Оно и видно.
      - Неужели этот человек так известен?
      - И не говорите. К тому же - отпетый мерзавец. Не лай Бог с ним встретиться на узкой дорожке. Однажды он сел ко мне в такси и дал целый доллар на чай, хотя проехал всего два квартала.
      - Браво! А как вы узнали, что это был он?
      - Кто же здесь не знает Мэнни Лейна?
      - Должно быть, он раздает щедрые чаевые всему городу?
      - Если бы только это!
      Я решил сменить тему разговора.
      - Здесь часто стоит такой густой туман?
      - Да нет, только по утрам.
      - Понял.
      Не прошло и пары минут, как я уже подъехал к отелю, расплатился с таксистом и поспешил внутрь.
      Сообщив портье о своем отъезде, я оставил записку для Пенни.
      Меня тоже ждала записка. На конверте стояла моя фамилия и номер комнаты. Вскрыв его, я тут же увидел совсем другой почерк, чем на конверте. Видимому, конверт надписывал рассыльный из отеля. И вот что я прочитал:
      "По тебе соскучились в Канзас-Сити. Не вернуться ли тебе восвояси?"
      Письмо было без подписи.
      Какая разница? Записка наверняка была от Мэнни. Обернувшись, я осмотрелся по сторонам. Вестибюль был полон народу. Автором мог оказаться кто угодно. Возможно, этот тип исподтишка следил за мной.
      - Вы не знаете, кто оставил мне эту записку?
      - Нет. А что, она без подписи?
      - Да нет. Видимо, кто-то из друзей захотел сделать мне сюрприз. Не можете описать, как он выглядел.
      Портье почесал затылок.
      - Нет, не помню. Вы же видите, сколько народу.
      - И на том спасибо. Можете прислать ко мне посыльного?
      - Конечно. Я пришлю его к вам в номер. Жаль, что вы так скоро уезжаете.
      - Мне тоже жаль.
      Забрав ключ, я направился к себе в номер. На этаже было совсем безлюдно. Вставив ключ в замочную скважину, я его повернул.
      Дверь отворилась.
      На полу лежал конверт. Кто-то подбросил его под дверь. Я поспешил разорвать конверт. И прочитал очередную "любовную" записку.
      "Это - последнее предупреждение".
      И больше ни слова.
      Мне не надо было искать отпечатки пальцев. Я знал того, кто отправил письмо. Меня уже предупреждали лично, затем оставили записку у портье, а теперь вот подбросили в номер.
      Черт бы их всех побрал!
      Я начинал понимать, что нахожусь не дома.
      ГЛАВА V
      Присев на край постели, я ждал посыльного. В голове крутилась лишь одна мысль: надо во что бы то ни стало найти какое-то пристанище. На худой конец - переехать в другую гостиницу, чтобы спокойно вести расследование. Разумеется, у меня не было большого выбора.
      Затем мне вспомнилась троица из "крайслера". Я знал, эти прилично одетые парни с суровыми лицами, на которых блуждала едва заметная усмешка, ни перед чем не остановятся. Они меня только предупреждали, а в следующий раз непременно пустят в ход нож или пистолет. Или в лучшем случае изобьют меня до смерти, чтобы дать пример всякому, кто сунет нос в чужие дела.
      Может, бросить к черту расследование? Не такие уж большие деньги я получаю, чтобы так рисковать. Годы идут, я с каждым днем становлюсь все циничнее, и мое сердце все сильнее ожесточается. В конце концов мое тело найдут распростертым под каким-нибудь забором, и рядом со мной будут лишь уличные псы. Тогда мне будет поздно бросить все. Возможно, уже слишком поздно.
      В дверь кто-то постучал.
      Я вскочил в мгновение ока, выхватив "магнум".
      - Кто там?
      - Посыльный.
      Ну и кретин же я! Ведь не стал бы Мэнни пускать меня в расход, если ему стало известно, что я собираю вещи. Не оставалось ничего, как положить револьвер на место.
      - Войдите!
      На пороге появился посыльный.
      Я торопливо пихал вещи в чемодан. Хорошо еще, что их было немного. Мне понадобилось всего несколько минут, чтобы собраться.
      - Скажи-ка, парень, нельзя ли до отъезда оставить чемодан внизу, в камере хранения?