— Ну, Элечка, пришло время для обещанного мною сюрприза.

— Что это? — спросила девушка, растерянно принимая подарок.

— Открой и примерь, — громко рассмеялся Газыров.

Она осторожно приоткрыла коробочку… На черном бархате покоился великолепный золотой браслет, украшенный россыпью бриллиантов. Точно завороженная, Элеонора смотрела на это чудо — никогда еще не доводилось ей получать столь роскошных и дорогих подарков…

— Я умею быть благодарным, — шептал он ей на ухо. — Тебе нравиться мой сюрприз?

— Да, очень…

— Возможно, я сегодня попрошу тебя об одном одолжении… Ты ведь не откажешь?

«Чего не могут добиться мужчины, должна сделать слабая женщина. Но мне то, каково выбирать? Или вернуться от „непробиваемого“ Газырова с пустыми руками, или попытаться выполнить задачу теми самыми „любыми путями“… И что не сделаешь ради такого мужчины, как Александр!..» — незаметно вздохнув, сокрушалась она, любуясь безумно дорогим украшением.

— Ну, так что, Элечка?.. Ты согласна?

— Согласна…

Вновь раздался телефонный звонок.

— Это беспокоит знакомый Руслана Селимхановича…

— Подождите одну минутку, — секретарь узнала говорившего без акцента «знакомого», звонившего, кажется, не в первый раз.

Пользуясь отработанным приемом, она прошла к шефу и доложила о звонке. Тот снял трубку и, сдержанно поздоровавшись, стал внимательно слушать говорившего. Девушка, удаляясь, снова не стала плотно прикрывать дверь и, заняв удобную позицию для наблюдения, включила громкую связь…

— Вы хотели, чтобы я позвонил…

— Нам необходимо срочно встретиться…

Лишь только познакомившись, они условились не называть себя в телефонных беседах и не упоминать ничего конкретного. Подобного вида контакт предусматривал лишь назначение экстренной встречи.

— Зачем? Мы же, кажется, обо всем договорились и решили к той теме больше не возвращаться, — недовольно буркнул позвонивший.

— Во-первых, одна из ваших главных проблем неожиданно разрешилась… — таинственно намекнул на что-то Газыров.

Несколько секунд абонент молчал, потом растерянно молвил:

— Он действительно предупредил о следующем визите, но больше не появлялся… И не звонил… Так это вы помогли уладить дело с подполковником Корни…

— Не нужно фамилий! — напомнил кавказец.

— Да-да, конечно… Так он уже не придет? — голос русского все еще был настороженным, но с нотками зарождающегося оптимизма. — И никаких данных для их «конторы» не потребуются?

— Давайте без подробностей. Увидимся в «Восточной кухне», — обсудим… Тем более, что у меня созрело другое предложение — более мягкое, что ли… Или, скорее, приятное…

— Хорошо, — согласился незнакомец. — Когда?

— Ну, предположим, через часок.

— Хорошо, — повторил тот. — Я приеду…

Буквально через минуту — лишь только секретарша успела выключить громкую связь и склонить голову над каким-то документом, сияющий Руслан Селимханович выплыл из кабинета с сигаретой в руке и, наклонившись, поцеловал ее в затылок.

— Элечка, зайди ко мне на минутку…

Она послушно встала и направилась вслед за ним. Газыров прошел в кабинет, пропустил ее и плотно прикрыл дверь.

— Ты помнишь наш утренний разговор? Сделай для меня маленькое, несложное одолжение. Это касается одного моего знакомого…

Нехороший холодок волной прокатился по ее спине, но виду Элеонора не подала, а продолжала стоять посреди огромного кабинета.

— Скоро мне предстоит встретиться с очень важным господином, — с жаром начал объяснять суть «несложной» просьбы Газыров. — Ты должна отправиться со мной и понравиться ему… Понимаешь меня? Там будет много спиртного, отменной горячей закуски… Мы посидим, выпьем, поговорим… Подливай ему почаще, улыбайся и веди себя раскованно… ну, в общем, как ты умеешь… Потом я не на долго оставлю вас в этом уютном местечке. Понимаешь?

Она уже давно обо всем догадалась. Два противоречивых чувства сошлись в душе и боролись друг против друга не на шутку. Первым было обычное человеческое достоинство, взбунтовавшееся против подобного обхождения: на, мол, золотую штучку с дорогими камешками и укладывайся под кого укажу! Никогда и никому Элеонора не дозволяла так себя унижать и обращаться с собой словно с вещью. Да, ей часто приходилось раздеваться перед публикой «Южной ночи», но при этом она всегда оставалась недоступной для похотливых рук; всегда сама выбирала, кому подарить свою ласку и нежность.

Мысли путались и сбивались; на глазах навернулись слезы…

Расплакаться не давало осознание близости разгадки той таинственной личности, занимавшейся поставкой оружия Газырову. В том, что «важный господин» и был той самой личностью, она не сомневалась. И для скорейшего окончания этого чертового задания, девушке приходилось смириться с нынешней неприглядной ролью… В какой-то миг, безропотно стоя перед шефом, и раздумывая о чем-то, она просто оглянулась назад — на свою жизнь, которая и до этого не баловала удачами и которая со стартом этой идиотской миссии стремительно менялась к худшему…

— Сумеешь ему понравиться? — с надеждой спросил он.

Покраснев, она кивнула.

— Вот и умница, — заключил Руслан. Немного помолчав, отвернулся и вдруг печально добавил: — Ты, пожалуйста, не обижайся на меня, девочка… Мне и самому мерзко на душе, да деваться некуда. Поверь, никогда я так не поступал с другими…

Выходя из кабинета, Элеонора обернулась и впервые посмотрела на стоявшего возле окна с поникшей головой Руслана Селимхановича по-другому…

«А можно ли сравнивать его мизерную слабость — желание переспать на стороне с молоденькой женщиной, с тем, что по указке Асланби Вахаевича приходиться делать мне и другим эмиссарам „Слуг Ислама“? Александр, конечно, не в счет — он тоже здесь вынужденно, потому что приперт к стенке тем же Асланби… Да разве сопоставимы грешки Газырова с моими деяниями?!» — мучительно думала она, сидя за своим столом и глядя куда-то в пол и сильно — до крови, покусывая свои красивые губы.

Он привез ее в ресторанчик «Восточная кухня» и провел какими-то темными коридорами, в отдельный кабинет. Стол уже был сервирован — сверкал разномастными бутылями, блестящими кастрюльками с горячим, золочеными тарелками, серебряной горкой с фруктами, но услужливые официанты продолжали проявлять рвение, донося с кухни и втискивая меж блюд всяческие экзотические закуски, заморские салаты, разноцветные соусы… Изредка появлялся Мухарбек, контролируя процесс приготовления к встрече «важного господина».

Кабинет являл собой впечатляющее зрелище. Приличное по площади помещение было обставлено добротной и дорогой мягкой мебелью, стены кропотливо и с фантазией разрисованы неизвестным художником в восточном стиле. В центре стоял овальный дубовый стол, а над огромным, с валиками и зеркалами диваном, сработанным под старину, зачем-то висел охотничий карабин. Вокруг же него, словно в музейной экспозиции, красовался целый арсенал холодного оружия: кинжалы, кривые сабли, палаши…

Скоро появился и сам виновник чехарды. Он сразу не понравился Элеоноре — пожилой, лысый, ожиревший, лоснящийся от испарины и поминутно тяжело вздыхавший…

— Виктор Андреевич, — представился он единственной даме и уселся по предложению Руслана рядышком с ней.

Разговор в начале рандеву вяло крутился вокруг политики, ничего незначащих новостей и прочей ерунды. Однако, по мере того, как мужчины опорожняли запотевшие бутылки, беседа раскрепощалась и вот-вот должна была вильнуть к долгожданной преамбуле. Элеонора настороженно ожидала главного, не забывая подливать, согласно указаниям шефа, спиртного в рюмку соседа. Сосед все чаще бросал в ее сторону возгоревшийся интересом взгляд; несколько раз «ненароком» коснулся рукой ее колена и пытался ухаживать, предлагая далеко отстоящие от нее блюда. Газыров глядел на секретаршу уверено, поощрительно подмигивал и, пряча довольную усмешку, ждал нужной «кондиции» гостя…

— Пойдем-ка прогуляемся, Виктор Андреевич, — предложил он наконец, когда суть исходящих от адмирала знаков внимания к симпатичной барышне стала приобретать совсем уж недвусмысленный характер.

Оба встали и удалились в соседнюю комнату, вход в которую имелся только из кабинета. Мухарбек отправился проведать ресторанное хозяйство, а оставшаяся в одиночестве Элеонора, пыталась прислушаться к тайному диалогу, да звуки тонули в толстой обивке стен и двери…

Уединялись мужчины недолго — вероятно, желание поближе познакомиться с ослепительной красоты молоденькой девушкой перебороло все имевшиеся до сели разногласия, и они быстро нашли общий язык. Приблизительно через четверть часа из-за ореховой двери выплыл довольный Руслан Селимханович и знаком попросил ее заняться пожилым господином…

«Столковались», — тут же смекнула Элеонора, покорно направляясь в смежное помещение.

Как ни странно, за стеною была устроена весьма внушительная зала с двуспальной кроватью под балдахином, отдельным душем и туалетом. Окна в комнате отсутствовали, а мягкий свет излучали развешанные по разным стенам три изящных бра. Разомлевший и подпитый Виктор Андреевич утопал в глубоком кресле подле крошечного трехногого столика и с нетерпением взирал на вошедшую обольстительницу.

— Выпить хочешь? — предложил он, без обиняков перейдя на «ты».

— Только если с вами за компанию…

— Пойдем, — пригласила «важная персона», этаким барским жестом дозволяя приблизиться.

Второго кресла в зале не было и ей пришлось попросту встать рядом со столиком, дабы разлить водку из хрустального графинчика в такие же рюмки.

— А ты ничего… — запросто и весьма уверенно провел он влажной ладошкой по ее стройной ноге.

Она накладывала в мизерную фарфоровую тарелочку разнообразные свежие деликатесы и пыталась не обращать внимания на его прикосновения. Однако уже через минуту, не совладав с неприязнью к жирному мужику, снова ощущала закипающую внутри ненависть. Губы оставались неподвижно сомкнутыми, однако мысленно девушка крыла его по самые уши: «Сволочь!.. Мразь!.. Зараза!.. Скорее бы ты упился! Подсыпать бы тебе стрихнина, чтобы все выложил, а потом корчился в судорогах!.. Последний раз попытаюсь что-нибудь выведать и признаюсь Александру, что больше не могу, не в состоянии быть агентом!..»

Нервничая, она долго возилась с закуской и рюмками. Мужчина деловито посмотрел на часы и заметил:

— Скоро, милая, я начну опаздывать на одно эпохальное мероприятие…

— Сколько вы дадите мне секунд, чтобы я разделась и раздвинула ноги? — забывшись, резко спросила Элеонора.

Вальяжный ловелас на миг оторопел. За это же время и она успела осознать оплошность, за которую могла дорого заплатить, посему тут же изобразив на лице ласковую похоть, подошла к нему и, наклонившись, поцеловала в толстые, пахнущие водкой, губы. Сей же час растаяв, он придвинул особу с идеальной внешностью поближе.

— Я налила… — напомнила она, подавая рюмку.

Виктор Андреевич ловко подцепил двумя пальцами хрустальную емкость и пригласил очаровательную собеседницу присоединиться…

После выпитой водки агенту «Слуг Ислама» стало немного легче входить в роль развратной забавы. Взяв себя в руки и успокоившись, она решилась забыть об отвращении, чтобы добыть хоть толику важнейшей информации для их общего с напарником дела.

Элеонора по-прежнему стояла рядом с «важным господином», он же, одной рукой обнимая красотку, в другой держал вилку и ковырял ей трепанга, забрасывая в чавкающий рот его сочные кусочки.

Скоро закрытый строгий жакет оказался на полу; юбка полетела куда-то в угол… Пока разливалась очередная порция спиртного, безобразно толстый ловелас скинул помятый, пахнущий потом костюм и грузно брякнувшись обратно в кресло, беспардонным движением сорвал с нее лифчик. Припав жирными, липкими губами к ее груди и совсем осмелев, будто никаких возражений не могло последовать и в помине, залез противной влажной ладонью под оставшееся на ней нижнее белье.

«Уж лучше бы я напилась…» — думала танцовщица, с неимоверной брезгливостью терпя мерзкие прикосновения.

Мужик нахально вертел ее и так и эдак, ощупывая при этом и восторженно разглядывая…

— Давайте еще выпьем, — жалобно простонала она, с ужасом думая о неминуемо надвигавшейся близости.

Он недовольно вынул руку из ее трусиков, подал рюмку и щедро плеснул из бутылки. Медленно проглотив водку, девушка тут же налила еще и снова выпила. Отказавшись от закуски, качнулась, присела на край широкой кровати, закрыла ладонями лицо и, наконец, почувствовала, как «ударная» доза алкоголя медленно притупляет чувства, точно одалживая спасительную маску безразличия. Все куда-то поплыло, сознание заволокло густым туманом и сделалось почти невосприимчивым к окружающей действительности…

Изо всех сил она старалась представить рядом с собою Александра — красивого, подтянутого и деликатного молодого человека. На какое-то время это помогло — Элеонора сумела отгородиться невидимой, воображаемой ширмой от ненавистного Виктора Андреевича. А потом… Потом она слабо воспринимала кошмарную реальность. Танцовщица из далекого Кизляра не видела, как абсолютно лысый, с крупными каплями пота на морщинистом лбу, с обрюзгшей фигурой мужчина, порывисто встал с кресла, едва не опрокинулся с ног, но справился, устоял… Запутавшись, долго снимал с себя широченные трусы. Сняв же, подошел к ней вплотную… Почти не чувствовала, как тот, обхватив пухлыми руками ее голову, пытался заставить сделать то, чего так горячо в тот миг возжелал…

Позже, не сумев стянуть с нее полупрозрачное дорогое белье, он, кажется, разорвал его. Девушка не испытывала ни физической, ни душевной боли, когда Виктор Андреевич резко раздвинул в стороны ее точеные ножки и ползал рядом, что-то бубня и прикасаясь к нежному телу не то пальцами, не то губами. Не ведала долгого течения времени, равнодушно отсчитывая ритмичные толчки внизу живота…

Когда все закончилось, она действовала механически: покачиваясь, встала с кровати; убедилась, что «важный господин» временно отключился; затем нашла его одежду и вынула удостоверение личности. С трудом сфокусировав зрение, прочитала фамилию, звание и должность. Аккуратно положила документы на место и, неверной походкой побрела в душ, повторяя про себя ценные добытые сведения…

Спустя минут сорок помятый Скрябин покинул потайную залу.

— Заждались? — расплывшись в довольной улыбке, спросил он двух друзей-кавказцев.

— Да мы вроде не торопимся… — с нарочитым равнодушием откликнулся Газыров. — А вот вы, Виктор Андреевич, что-то уж слишком быстро управились.

— В том-то и дело… — страдальчески вздохнул тот. — Сегодня не могу дольше — через час совещание у Командующего. Обязан быть… А мне еще переодеться нужно.

— Так мы в праве на вас рассчитывать?

— Ну, раз уж договорились!.. Этот? — указал адмирал на стоящий в углу портфель.

— Этот-этот. Забирайте, он ваш.

Начавший трезветь, пожилой мужчина подхватил кожаный портфель и, тиская компаньонам руки, заверил:

— Сразу после совещания свяжусь со своими людьми и отдам необходимые указания. Думаю, погрузка начнется завтра утром и займет дня три-четыре. Так вы говорите, Корнилов больше не придет?

Руслан мгновенно помрачнел, однако ответил:

— Нет, не придет…

«Четыре вагона… Почти двести тонн чистого веса!.. Причем половина из них исключительно взрывчатка… — с тоской и тревогой размышлял штабист, поглядывая на дорогу, — потихоньку, конечно найдем — куда теперь деваться?.. Но какова девочка!.. Черт побери, попросить, что ли Газырова, чтоб отдал ее мне. В качестве еще одного подарка…»

В багажнике покоился новенький кожаный портфель, набитый деньгами. Только аванс по новой сделке превышал всю сумму за предыдущую. Он больше не желал нервотрепки, но стоило чеченцам показать ему смазливую девчонку, да к тому же приоткрыть этот чертов портфель с ровненькими пачками новеньких купюр… Единственной уступкой, на которую согласился Руслан Селимханович, была поэтапность предстоящей операции — все понимали: такое количество оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ за пару дней не вывезти…

«Из Рубцовского арсенала, хоть и с натягом, но можно отгрузить эти четыре вагона. Опять-таки придется уговаривать и делиться с начальником гарнизона Алексеевым…» — завидев милицейский патрульный пост, Скрябин вспомнил о своем далеко нетрезвом состоянии и с опаской проводил его взглядом. Однако, опомнившись, просиял — с его-то положением, знакомствами, а теперь еще и деньгами можно ездить по городу и не в таком виде. Сворачивая на свою улицу, заместитель Командующего привычно посмотрел в зеркало заднего вида — никаких подозрительных машин сзади видно не было. Въезжая в закрытый и охраняемый двор трехэтажного дома, построенного для местной военной элиты, он неспешно размышлял: «У фээсбэшников началась непонятная возня… Конечно, опять придется поломать голову, как все обстряпать. Но, главное — срочно написать рапорт об увольнении. Пока документы уйдут в Москву, пока вернется приказ, я не только достану оружие с боеприпасами, но и успею „подмести за собой“. Но это последняя сделка — хватит! С такими деньжищами в армии мне делать уже нечего. И… надо бы поразмыслить — теперь и из страны есть на что смотаться. Тогда уж точно не достанут…»

После успешной встречи с адмиралом, Газыров заметно преобразился. Даже воспоминания о недавней смерти помощника отошли куда-то на второй план, позабылись и боле не щемили грудь тоскливым, неприятным холодком.

— Давай-ка выпьем, Мухарбек, — потирая ладони, весело предложил Руслан, берясь за бутылку коньяка.

— Наливай… — согласился тот, не очень-то разделяя его оптимизма.

— Не вешай носа. Кажется, жизнь налаживается — прорвемся!

Он медленно проглотил напиток, посидел, плотно сжав губы и смакуя долгое послевкусие.

— Не нравиться мне все это, — признался хозяин «Восточной кухни», опрокинув в себя рюмку. — Никогда не любил опасные игрища. Не для таких они, как я…

— Дружище, мне эта затея и вовсе поперек горла. И вообще… Если бы я ловил кайф от того адреналина, что в большом количестве разбавляет мою кровь с момента появления эмиссара, то, уверяю тебя: давно бы подался в Ичкерию. Вот только не знаю, на чьей стороне воевал бы.

Не ответив, приятель протяжно вздохнул…

— Слушай, а куда это запропастилась моя Элеонора? — вдруг спохватился Газыров.

Он порывисто встал, подошел к ореховой двери, тихо приоткрыл ее и заглянул в соседнюю комнату. Потом, тихо прикрыв, негромко сказал:

— Спит…

Руслан снова присел, выпил еще одну рюмку, но скоро засобирался. Перед выходом из кабинета остановился и попросил Мухарбека:

— Ты присмотри за ней, пожалуйста. Пусть отдохнет девочка. Я в большом долгу перед ней. В огромном долгу… Сегодня непременно за нее помолюсь…

Проводив друга, хозяин ресторана распорядился убрать стол в кабинете. Когда официанты навели порядок и исчезли, осторожно заглянул за дверь… Девушка крепко спала на огромной кровати под балдахином. Она была раздета, и лишь уголок плотной шелковой простыни слегка прикрывал ее бедра и живот. Длинные волосы легли беспорядочными волнами по бесчисленным подушкам вокруг красивого, умиротворенного безмятежным сном лица. Через минуту секретарша еле заметно повела головой, завозилась… Не просыпаясь, перевернулась на живот, согнув в колене одну ногу. Потревоженный шелк, будто желая испытать Мухарбека, медленно соскользнул с гладкого тела…

Нервно сглотнув, владелец «Восточной кухни» с трудом отвел жадный взгляд от пленительной наготы, повернулся и пошел к выходу…

Тем временем неподалеку от парадного входа в ресторанчик стоял автомобиль Хасана. Сегодня он следил за Элеонорой в одиночестве — молодой напарник все же не уберегся тогда в подъезде от выстрелов фээсбэшника. Пулю без лишнего шума из плеча вытащили, рану зашили, и сейчас единоверец быстро выздоравливал.

Хасан видел, как «Восточную кухню» покинул сначала приятель босса — адмирал Скрябин, ради которого недавно и был убит подполковник Корнилов. Затем вышел и уехал на лимузине сам Газыров. А интересующая девица все не появлялась…

Заместитель Руслана уже нервничал. В прошлый раз он удачно наблюдал за ней до самого кафе в Спортивной гавани — девица не заметила умелой слежки. Более того, чуть позже молодой напарник расположился за соседним столиком и сумел хорошо разглядеть того, с кем она мило щебетала более часа…

Недавно босса словно прорвало, и он выложил эту историю с эмиссаром из Ичкерии. Выложил в красках и со всеми подробностями. Да, когда-то Хасан воевал на своей родине, среди тех, кто отстаивал свободу Республики. Воевал до тех пор, пока не узнал жестокой правды: не свобода была важна лидерам мятежной Чечни, а деньги, идущие к ним нескончаемым потоком через границу. Прервись хоть на какой-то приличный срок боевые действия, и закончился бы этот денежный ливень. А сейчас его благополучие целиком зависело от процветания компании Газырова. И плевал Хасан на убеждения тех, кто прислал этого эмиссара. Плевал на то, зачем его сюда принесло и с какими целями.

Руслан в той исповеди неплохо описал парня, заставившего его организовать поставку оружия, боеприпасов и взрывчатки. И после подробного доклада напарника о своих наблюдениях в кафе, Хасана заподозрил двойную игру в поведении новой секретарши. Эти подозрения он и собирался сегодня проверить. От того-то с небывалым для себя долготерпением и ждал появления Элеоноры…

Вечером того же дня Баринов снова встретился с секретарем Газырова в кафе, что большими зеркальными окнами выходило на живописную акваторию Спортивной гавани. Доклад напарницы весьма обнадежил — ее босс сумел-таки найти общий язык с основным поставщиком. Имя же этого загадочного человека, равно как и должность, отныне для эмиссара не являлись секретом. Однако о том, чего стоили девушке добытые сведения, ему по-прежнему приходилось только догадываться…

— Молодец, — прошептал он, глядя в утомленные, но не потерявшие красивого блеска, зеленые глаза. — Что бы я без тебя делал?..

Она ответила грустным, призывным, обещающим взглядом… Усталость и озлобленность на свое унизительное положение разом исчезли. И все благодаря тому, что рядом снова был он — Александр…

— Надеюсь, ты хотя бы поцелуешь меня за это?.. — вымученно улыбнулась она.

— Обязательно, — тем же шутливым тоном отвечал майор.

Сегодня напарница не отказалась нормально поужинать, и он заказал бутылочку «Мукузани» под пару отменных мясных блюд.

С каждой встречей ей все более нравилось его общество, чего Элеонора, в общем-то, и не скрывала. Молодой человек не отличался разговорчивостью, но если уж о чем-то рассказывал, то у слушателя не оставалось сомнений — это исходит от души, от сердца; и это, безусловно, было им когда-то пережито…

Наслаждаясь общением, она не замечала Хасана, коего преотлично знала в лицо. Тот тихо сидел за дальним угловым столиком, прикрывшись развернутой газетой, поглощал под примитивную закуску водку и почти не сводил с них маленьких колючих глаз. Зато Баринов уже минут тридцать исподволь наблюдал за чеченцем. Кроме этого подозрительного мужика, его внимание привлекла и троица молодых людей, среди которых один явно был родом оттуда — с Северного Кавказа. Эти ребята вовсе не пялились во все глаза на Сашку с Элеонорой, как тот — с полным ртом золотых коронок. Они вели себя незаметно и спокойно. Но слежка, тем не менее, была. Это спецназовец понял после прогулки в туалетную комнату.

Извинившись перед спутницей, он неторопливо дошел до помещения с буковкой «М» над входом. Не очень плотно прикрыв за собой дверь, тут же приник к оставленной щели. Трое мужчин поочередно и с тревогой посматривали в сторону туалета до тех пор, пока майор не вернулся в зал. Бесспорно, это были люди Асланби Вахаевича…