- А если меня здесь кто-нибудь заметил? - снова заволновалась Вика.
      - Ничего. Скажешь, искала Камовского. Хотела узнать, где Керц. Саранцев вышел из машины.
      Пресс-конференция была в разгаре. Саранцев прошел за сцену, отсюда просматривался весь зал, отыскал глазами журналиста Анатолия Подорожного и показал ему рукой на запасной выход. Через несколько минут они встретились. Подорожный, молодой ещё человек, почти одних лет с Саранцевым, в свитере и кожаной куртке, был явно недоволен.
      - Что стряслось? - спросил он.
      - Извини, Толя, есть интересное дело. Лучше тебе уехать.
      - Такую халяву бросить, да ты что?
      - Я компенсирую. Слушай. Сейчас в номере триста сорок два в "России" лежит мертвый мафиози. Пока никто не знает. Покрутись там, как только его обнаружат, ты - первый. И вот тебе начальная информация. Парень этот представитель южной группировки. Приехал к Камовскому, обделывают покупку военной техники. Потом расскажу еще. Будет сенсационный материал. Но со временем. Это только начало. Твоя задача - побывать на месте, сделать снимки, собрать материал и держать его до моей команды.
      - Все понял, бегу.
      Саранцев отыскал глазами столик, за которым сидели Зуев, Уланов и Елена. Склонившись к столу, они оживленно перешептывались. Он перевел взгляд на сцену, на вопросы отвечал Авдеев, отвечал громко и вдохновенно.
      - ...Тот, кто говорит, что народ живет плохо потому, что плохо работает, тот клевещет на народ. Грабить его и на него же сваливать - это мы уже проходили.
      Поднялся корреспондент газеты "Всемирный прогноз", маленький, чернявый, обвешанный аппаратурой, как солдат амуницией:
      - Вы что, хотите моральными проповедями победить коррупцию, взятки, преступность?
      - Не моральными проповедями, а созданием законопроектов и механизмов, в основу которых положены моральные ценности. Пока народ не убедится, что власть ведет честную игру, и все делается справедливо, он власти верить не будет. А значит, и законопослушным не будет.
      К сцене приблизился корреспондент журнала "От биологии к жизни", высокий всклокоченный парень с огромным блокнотом и ручкой:
      - Один специалист-физик утверждает, что у нас в стране остался не тот человеческий материал. Кризис отечественного генофонда! Умных и честных истребили, вот и все беды отсюда.
      - Видимо, у этого физика такое окружение... - заметил Авдеев и, подождав, пока стихнет смех, продолжал: - Все эти измышления об оскудении российского генофонда с точки зрения науки - невероятная глупость, а с точки зрения морали - чудовищный обман. В такой огромной человеческой массе, как российский народ, природа с неизбежной закономерностью будет воспроизводить и таланты, и гениев, и чудаков вроде вашего физика. Это свойства живой природы вообще, а не каких-то народов. У нас огромная страна, а значит, и степень разнообразия велика. И умных много, но и дураков хватает. Вопрос в том, кто делает погоду.
      Саранцев заметил, как Камовский наклонился к Капитонову и что-то прошептал ему.
      Капитонов поднялся и под хохот зала отобрал у Авдеева микрофон:
      - Извините, Евгений Михайлович... Нашим гостям надоели речи... Давайте мы сменим пластинку. Если у кого-то возникнет желание обсудить с нашими политологами интересные проблемы или проекты - милости просим, приходите к нам в фонд. А сегодня у нас праздничный день, много гостей. Пусть это и будет небольшим праздником. Я предлагаю сделать перерыв, и потом - ужин, концерт, ну и так далее.
      Зазвучала легкая музыка, из-за столиков начали вставать пары и выбираться к небольшому пространству перед сценой, там уже отплясывало несколько человек.
      Авдеев спустился со сцены, переговорил с женой и направился к Уланову.
      - Здравствуйте, я рад, что вы пришли. Как впечатление?
      - Нормально... - сказал Уланов.
      - Блестящее выступление, - вмешался подошедший Саранцев, - поздравляю. Кое-где перегнул, кое-где недогнул, но в целом отлично. Главное - нет цитат, все - от души.
      Он повернулся к Уланову.
      - А ты что сбежал из пансионата? Даже не попрощался. Мы весь берег обшарили.
      - Извини, Дима. Так получилось.
      - Ладно, мы не сердимся, да, Евгений Михайлович?
      Авдеев присел к их столику, повернулся к Елене:
      - Можно я на несколько минут уведу вашего спутника? Вы не возражаете?
      - Да, да, конечно, - она кивнула. - Меня развлечет Валерий Алексеевич. Или вот Дмитрий Иванович.
      - Я ненадолго, - сказал Уланов.
      Саранцев подсел к столу и глазами отправил Зуева вслед за Улановым. Зуев поднялся, пробормотал что-то и, виляя между столиками, начал пробираться в угол зала, где остановились Авдеев и Уланов.
      - Давно не были на таких посиделках? - спросил Саранцев.
      - Давно, а точнее - никогда.
      - Ну и как?
      - Любопытно.
      - Женщинам, наверно, все это скучно.
      - Почему?
      - Все это больше для мужчин. Мы уж так устроены. Любим приключения. Вы такая красивая и вдруг такая печальная. Чем вас огорчил ваш приятель Саша?
      - Однако... Да, мы с ним друзья, вам-то что? - Ее тон стал настороженным, она почувствовала в словах Саранцева какую-то развязность. Словно он специально хотел позлить её.
      - Просто дружба? Между мужчиной и женщиной? Интересно. Новый вид извращений. Ладно, не сердитесь, я ухожу. Пойду, поприветствую вон ту красавицу. Знаете, кто она? Дочь кандидата в вице-премьеры.
      - Так не теряйтесь.
      - Она не в моем вкусе.
      - Да? Скажите пожалуйста, у вас есть даже вкус. И кто же в вашем вкусе, если не секрет?
      - Вы, Леночка. Смотреть на вас - одно удовольствие.
      - Приятно, что я вам доставила удовольствие даже на расстоянии, ледяным тоном произнесла Елена.
      - Один - ноль. Не буду вам мешать. До новых встреч. - Саранцев поднялся и направился к первому ряду столиков.
      Через минуту появился Уланов, наклонился к ней, прошептал:
      - Слушай, пойдем лучше ко мне...
      Костя появился в "Вертикали", когда торжества были в разгаре. В зале гремел голос конферансье, ведущего концерт. Вики нигде не было. А он-то вырядился, чуть пулю в спину не схлопотал. Он прошел в угол к высоким столикам и заказал стакан водки и пепси. И Фанга куда-то исчез. Он залпом осушил стакан и запил пепси-колой. Вот они, расселись, хозяева жизни, окруженные шикарными девочками, огражденные вышибалами. Он сжал кулаки и скрипнул от ярости зубами. Грянула музыка. Он выпил ещё сто пятьдесят и направился к танцплощадке, вытащив по дороге из-за стола какую-то упирающуюся девицу. Кто-то обругал его хулиганом, он повернулся - в душном тумане на него со всех сторон смотрели насмешливые, противные рожи.
      Чьи-то мощные руки легко, как подъемным краном, подхватили его под мышки и понесли из зала. Он яростно отбивался. Наконец ему удалось вырваться, он побежал, но тут же растянулся на ковре. На него бросилось сразу несколько человек, он увернулся, кто-то схватил его за ногу, клубок тел, скручиваясь, покатился к выходу. Костя чувствовал, как чья-то ловкая лапа скользнула в его задний карман, где ещё оставались деньги, он дернул ногой, но в этот момент от удара под ложечку перехватило дыхание и все поплыло перед глазами. Он не помнил, как его вышвырнули на тротуар, как добавили по ребрам, когда он поднялся...
      Домой он попал глубокой ночью, неслышно проскользнул по коридору и повалился на тахту.
      Глава 13. ДВОЙНАЯ ИГРА
      Вернувшись из Белого дома, Капитонов срочно собрал компаньонов. Он был оживлен и удовлетворенно потирал руки. Наконец-то в верхах кончились спячка и говорильня, мужики приступили к решительным действиям. Пусть повоюют, трофеи достанутся тем, кто умеет ждать. Уже достались, да ещё какие трофеи. После президентского указа об отставке премьера цена валюты круто подскочила, и они за каких-то два дня сотню тысяч пятьдесят долларов.
      Саранцев поздоровался и присел к столу.
      - Что пишут газеты? - поинтересовался Капитонов.
      - Врут, как всегда.
      - Информаторы не подвели. Мы оказались во всеоружии. А твои аналитики...
      - Они предсказали то же самое.
      - Повторили, а не предсказали. От них нужен прогноз, за что мы им платим?
      Камовский и Авдеев появились одновременно. Камовский швырнул на стол мягкий кейс и грохнулся на стул. Саранцев покосился на него и повел носом тот был на удивление трезв. Авдеев сел напротив Саранцева, его округлые глаза безмятежно сияли. Он протянул руку через стол, они поздоровались, и Авдеев вопросительно посмотрел на Капитонова.
      - Я доведу до вас свежую информацию. Из-за последних маневров Центробанка между коммерческими банками назревает свара.
      - Да пусть подерутся, - вставил Камовский.
      - Не в этом дело, - Капитонов нахмурился. - Теперь надо готовиться к выборам. Нужно срочно создавать свою партию. Союз ради социального партнерства.
      - Я вам об этом давно говорил, - заметил Саранцев.
      - Пусть вначале она будет небольшая, это даже неплохо. Будут только свои, меньше перевертышей. Да и кто об этом может знать, маленькая она или большая? Главное - мелькать на экранах телевизоров, понял, Женя? И вещать, вещать о примирении и партнерстве. Скандалы всем надоели.
      - Прекрасно, - сказал Авдеев. - Именно, под эти идеи я и готовил программу.
      - Знаем мы твои программы... - пробурчал Камовский.
      - Да, Женя. Ты там не лезь в экономические прожекты и прочие дебри. Твоя задача - гуманитарное обоснование. Побольше гуманизма, понял? А с остальным мы разберемся. Дима, ты должен обеспечить через филиалы твоего центра организацию отделений нашего союза на местах. Прежде всего в крупных городах, в Петербурге, Самаре, Нижнем...
      - Это не проблема, но туда придется съездить.
      - Естественно, - Капитонов согласно кивнул головой. - Регистрацию мне обещали быстро оформить. Будем считать сегодняшнюю нашу встречу организационным собранием. Посидим подольше, обсудим сценарий, кого пригласить, кто кого выдвигает и так далее.
      - То презентация, то эта говорильня. Тебе что, делать нечего? А у меня сплошные проблемы. Валютой кто будет заниматься? А этим договором с военными? Какая-то сволочь пришила Керца. Они хотят расторгнуть договор, требуют бабки обратно. А я на них взял валюту. Кручу, не отдавать же.
      - А при чем здесь это? Ну, пришили и пришили, - проговорил Саранцев.
      - Они требуют компенсации за Керца или выдать, кто пришил. Он к нам приехал, и мы за него отвечаем. Может лопнуть связь с целым регионом. Да ещё с таким. Присылают полномочных представителей, они мне сразу сдают мешок денег, а вечером одного из них какая-то мразь пришивает в номере. Пока мы презентовались.
      - А милиция? - спросил Саранцев.
      - Им это до лампочки. Одним меньше, одним больше. А мне каково? Вот и тяну резину, кручу бабки. А вы тут с этой партией! На хрен она нужна? Деньги переводить?
      - Ладно, успокойся, поймешь когда-нибудь, - Капитонов махнул рукой. Все-таки пресс-конференцию после регистрации партии мы устроим. Выступлю я, как председатель союза... Буквально несколько слов. - Капитонов обвел взглядом присутствующих. - Потом по идеологическим вопросам - ты, Женя, как мой зам...
      - Я мог бы выступить по организации отделений союза в регионах, предложил Саранцев. Он чувствовал, что Капитонов снова оттирает его в тень.
      - Пока это преждевременно, - небрежно бросил Капитонов, потом уже мягче добавил: - Тебе, Дима, какое-то время лучше не выступать. Значение службы безопасности и информации возрастает. Мы вступаем в новую фазу. Раньше нас никто не рассматривал как политических конкурентов, и мы могли жить спокойно. Теперь другое дело. Мы будем в фокусе внимания. Можно сказать - на мушке. И ты, Марк, смотри, чтоб комар носа не подточил.
      - У меня коммерческая фирма, а не монастырь. Я о прибыли должен думать... Нужна мне ваша партия! От одной только избавились, теперь ещё сотня. Вы ж за счет фонда кормиться будете, а фонд за счет чего пополняется? За счет меня. Поэтому пока я от партии вашей буду держаться подальше. Это выгодно и вам и мне. Делайте что хотите, но меня оставьте в покое. Не до партий.
      - Надо ускорить эту операцию с югом. Докопаются - шума не оберешься.
      Саранцев слушал, издевательски посмеиваясь про себя. Вся эта чиновничья братия, захватившая высоты, считает себя вправе командовать им... Для них он - лишь технократ, призванный выполнять указания. "Я пущу всю вашу команду ко дну, туда, где ей давно уже место. В восьмидесятых они перестроились, в девяностых прозрели... Гигантские темпы - новая идея аж каждые десять лет. Ваше время ушло, ребята, истрачено на говорильню. Вы много лет подыскивали подходящее слово вместо "товарищ", а мы просто стали называть друг друга "господин" - вот и все. На покой, на покой вам пора. Оставлю Авдеева, он пригодится, настоящий артист, популярен. Без такого пока не обойтись. Мистическая это штука - популярность".
      У машины Саранцева догнал Камовский.
      - Еще одна партия, а? Я теперь понял, почему их у нас столько расплодилось.
      - Почему? - Саранцев сделал вид, что ему это крайне интересно.
      - Потому что у нас этих бывших инструкторов и секретарей, всяких там пропагандистов, преподавателей и доцентов, вроде Женьки Авдеева, целая армия. Делать им нечего, да и не умеют они ни черта, а язык чешется. Вот и наплодили партий. Один Авдеев был безработный, теперь и он пристроен.
      Саранцев рассмеялся.
      - Слушай, Дима, Фанга ведь у тебя долго работал... Скажи, он может пришить человека? В гостинице, где шлепнули Керца, в тот вечер видели здоровенного парня в черной кожанке. Он проходил по удостоверению МВД. Фамилию они не запомнили, но говорят - здоровый, как шкаф. Это было в день презентации фонда.
      - Вообще-то он уравновешенный мужик. Подожди, подожди, в день презентации? Так я его видел, часов в семь, он по моей просьбе гонял машину на заправку.
      - Это, конечно, не алиби, но все-таки кое-что... Знаешь, Дима, периодически надо разгонять людей к чертовой матери. Менять. Кстати, Капитоныч нам ещё двух акционеров втолкнул. Теперь придется делиться прибылью. Взятки уже никого не устраивают. Наглеют помаленьку. Ну, пока. Будь здоров.
      - Пока. А я вернусь, забыл одну вещь сказать Капитонову.
      "Даже не изволил посоветоваться, сволочь", - думал Саранцев, поднимаясь по лестнице.
      Капитонов был один.
      - Не договорили? Ну проходи, проходи.
      - Виктор Павлович, может быть, хватит меня держать за мальчика?
      - Ты о чем? - Капитонов продемонстрировал искреннее удивление.
      - Все о том же. Я, наверно, перестарался со скромностью. Забыл старый принцип: скромность сотрудников портит начальников. А вы и рады. Так не годится. В оргкомитет я не включен, от фонда фактически изолирован, что там творится, не знаю. Воткнули каких-то новых акционеров... Я требую равноправия.
      - Подожди, подожди ты. Тебе тридцать пять лет... Все ещё впереди, а для нас это последний шанс. Как последняя любовь. Да, да, последняя. Мы старики, Дима, и я завидую тебе. Потерпи. У тебя все впереди. Наберись опыта... И не забудь, что я в любой момент могу провести постановление правительства о реорганизации и переподчинении твоего центра... Да и прокуратуре, наверно, там есть чем заняться... И линии связи, которые ты арендуешь практически бесплатно, недолго поставить под контроль... Так что ассоциация тебе жизненно необходима. А ты нужен нам. Здоровый, нормальный баланс. У меня - власть, у Камовского - деньги, у тебя - информация и сила. Да если тебе дать все бразды в руки, ты же нас по миру пустишь. И давай кончим на этом. На пост сопредседателя партии, пожалуй, ты потянешь... Я посоветуюсь кое с кем.
      - Мне неприятен этот разговор, Виктор Павлович, но, видимо, он был неизбежен...
      - Ладно. Забудем. И - мир. Некогда сейчас воевать между собой. Не та обстановка.
      Саранцев попрощался.
      "Постановление правительства, говоришь, прокуратура, связь, говоришь... Ну подождите, мужики, вы у меня запоете..." Он почувствовал прилив энергии и жаждал деятельности. Машина стояла за углом, он рванул дверцу, разбудив дремавшего Бориса.
      - Подъем! Как ты можешь спать в такой духоте?
      - Привычка, Дима.
      - Быстро в центр.
      Саранцев взлетел по лестнице в свой кабинет и вызвал Зуева. Давно уже он не испытывал такого желания драться. Зуев появился, как всегда, в белом халате, с кипой распечаток в руке.
      - Все, Валера, снимай халат и бросай бумаги. Хватит, надоел мне этот маразм. Представляешь, в новой партии, ради которой мы с тобой стараемся, мы так и останемся клерками. Там снова Капитонов со своими... Черт бы их побрал, всю эту чиновничью гвардию. Ничего не изменилось. Нас снова не подпускают. Как я ненавижу этих вельмож! Просто тошнит.
      - А ты думал, будет по-другому? Да они же тебя боятся. И не подпустят к рулю. Зачем им неизвестная, неуправляемая молодежь? Родственник - ещё куда ни шло. Вот если бы ты подцепил дочь...
      - У тебя только одно на уме.
      - Дима, по моим досье проходят такие родственные связки, обалдеешь.
      - Оставим это. Что-нибудь существенное есть по этому указу? Пока я был у Капитонова...
      - Подорожный звонил, скоро подъедет. У него есть кое-какая информация. По предвыборной кампании.
      - Пусть дерутся. Пусть грызут и позорят друг друга. Пусть поливают грязью. Для нас это лучшее, что можно придумать. И вот когда обе стороны опротивеют людям до предела, тогда придет наш черед.
      - Но, Дима, можно так вдряпаться, что и костей не соберешь. Мы не так уж плохо устроены.
      - Нам надо остаться в стороне от общей драки, но покончить с шайкой Капитонова, со всей этой ассоциацией, которая сидит у нас на шее, с этим фондом... Партию создадим и без них. Предупреди наших ребят, всех до одного - не ввязываться. Ни на чьей стороне. Узнаю - уволю, рассчитаю в тот же день.
      - А средства, Дима? Где взять средства?
      - Есть одна идея, Валера. Камовский получил огромную прибыль на валютном скачке. Делиться, как всегда, не думает. Там наших средств, по крайней мере, половина. Как только Подорожный откроет в газетах огонь, к Капитонову и Камовскому явится прокуратура. Наша задача - как можно скорее изъять деньги у Камовского. Иначе их накроют.
      - Да, Дима, только как изъять?
      - А вот это пока секрет.
      Дверь открылась, и в щель просунулась вытянутая чернявая физиономия Подорожного.
      - Давай, заходи. - Саранцев поднялся, вышел из-за стола, преувеличенно радушно и церемонно поздоровался и усадил за стол рядом с Зуевым.
      - Толя, продолжим тот сюжет. С Керцем. Представь себе. Большой начальник, генерал Бурмистров, продает технику ВВС коммерческим структурам...
      - Это не сюжет. Все это уже было. Даже надоело. Никто и внимания не обратит.
      - Не согласен. Если круто изложить, то прекрасно дополнит все эти истории с коррупцией и все эти сенсационные расследования. Так вот. Генерал продает технику, во-первых, на юг, в зону войны. Во-вторых, сделку прикрывает своими связями бывший аппаратчик Капитонов. Вхож куда угодно. Счет в заграничном банке...
      - В каком именно? - Подорожный делал пометки в блокноте.
      - Какая разница? Все равно никто не докопается. Сделка нужна якобы для фонда конверсии, но там есть негласное соглашение об откате в виде наличной валюты, это в-третьих. Она нужна генералу для одной своей пассии...
      - Дима, это рикошет по Уланову, ты же знаешь... - вмешался Зуев.
      - Ничего. Переживет. Я предлагал ему сотрудничество, не захотел.
      - А при чем здесь Уланов? - удивился Подорожный. - Он же у вас работает, я с ним встречался здесь как-то.
      - Долго рассказывать. Да и не имеет значения...
      - Так о чем строчить? Излагай сюжет.
      - Из Сочи появляется представитель покупателя, сдает Камовскому наличные, огромную сумму, а через несколько часов его находят мертвым в гостинице. А дальше - побольше намеков, версий пострашнее, чтобы пошло расследование, а факты прокуратура потом накопает. Гонорар будет соответствующий.
      - Что такое теперь гонорар...
      - Мы учреждаем новую партию. Должность пресс-секретаря тебе бы подошла?
      - В принципе я согласен.
      - Нужна целая серия статей, сразу в нескольких газетах. Сколько тебе нужно времени?
      - Трудно сказать.
      - За три дня ты должен управиться. Материал горячий.
      - Попробую. - Подорожный попрощался и вышел, так же тихо и осторожно, как появился.
      - Ну и ну, - проговорил Зуев.
      - Мораль здесь ни при чем. Нужно освобождаться от балласта. Заниматься предвыборной борьбой, имея такой обоз, ну, ты меня извини, Валера. Просто глупо. Потеряем лет пять.
      - Уж очень круто ты взял.
      - Мы вместе на основе нашего центра и наших филиалов создадим свою партию. И будь уверен, она станет покрепче, чем у них.
      - С Козиной не здорово получается. Сашка ведь...
      - Разберемся. Разыщи-ка Фангу. Он мне срочно нужен.
      Глава 14. ПЕРВЫЙ УДАР
      Костя, прихрамывая, шагал из угла в угол, иногда останавливался, притрагиваясь к правому боку: ребра все ещё ныли после той презентации. Но самой обидной была пропажа денег. Он уже не вспоминал, как они ему достались, и считал их своими, кровными. Иногда он подходил к своей новой, почти не пострадавшей в драке куртке и снова и снова обшаривал карманы. Пропал и новенький бумажник. Он представил себе тот зал, веселых, довольных людей - иной мир, другая планета.
      - Я ещё разберусь с этими гадами. Раздавлю... Достану... Найду... бормотал он, то ускоряя шаг, то останавливаясь.
      Хорошо, что Вика не видела его позора. Раздался звонок в прихожей. Дома никого не было, пришлось тащиться самому. Перед ним стоял Георгий Фаногин. Он взглянул на Костю и прогудел:
      - Не закрывай, сейчас Вика придет, я звонил ей.
      Через минуту дверь щелкнула, и появилась Вика. Она была, как всегда, блеск, только без обычного своего оживления, поздоровалась деловито и сухо, и Костя пропустил гостей в комнату. Вика огляделась, состроила невеселую гримаску и присела на тахту, нога закинута на ногу, глаза опущены, молчит. Такой озабоченной Костя её ещё не видел. Поскучнела, подумал он, и Фанга весь какой-то понурый, что-то стряслось.
      Георгий, угрюмый и насупленный, с треском опустился в кресло.
      - Чё такие смурные? - наконец спросил Костя.
      Георгий, не вставая с дивана, протянул авиационный билет, который ему только что вместе с командировочным удостоверением принес посыльный Камовского.
      - Вот смотри, Маркело хочет, чтобы я улетел, - задумчиво протянул он и придвинулся к тумбочке с телефоном. Кресло снова затрещало. Он пересел на тахту и набрал номер Камовского. Это был прямой номер, его знали немногие. Вика внимательно посмотрела на его лицо, пересела поближе, прислушалась, вытянув шею. Тяжелые волосы покачивались, отливая медью.
      - Привет, шеф, это Фанга, - начал Георгий.
      - Привет, Жора. Билет получил?
      - Не слишком ли далеко ты меня отсылаешь?
      - Надо бы подальше, да не могу. Тебе надо исчезнуть на время. На месяц, не больше. Отсидишься в нашем филиале. Так лучше для всех. Поработаешь у них. Тебя будут встречать, я позвонил.
      - А может, не надо, шеф? У меня тут кое-какие дела. Пошли Суханова, это его район.
      - Да? А кто заварил всю эту кашу, Суханов? Контракт под угрозой, Керц - в морге...
      - А я при чем?
      - Жора, я тебе по-семейному скажу: никто не заинтересован в скандале. Я все замну, но мне надо знать правду. Чтобы толково врать, надо знать правду. Ты понял? Ты был там?
      - Не был я там, - пробурчал Георгий. Вика приблизила ухо вплотную к трубке, теперь она слышала каждое слово.
      - Ты понимаешь, что будет, если кто-то докопается? Знаешь, что за такие дела бывает? Я мог бы отдать тебя им. Мог бы спокойно отдать. Представляешь, что бы они с тобой сделали? Командировка - твой шанс. Посмотри на дату в бумаге. Ты в командировке с позавчерашнего дня, и приказ уже оформлен, понял? Тебя просто нет в городе. Ты сейчас в Краснодаре. Железнодорожный билет за тот день они тебе достанут, я предупредил. Видишь, как я о тебе забочусь, хоть ты и сорвал лучший в моей жизни контракт. Забочусь получше, чем ты о Вике... Да, да, это она тебя навела, больше некому, я сразу понял. Опозорили весь наш коллектив, можно сказать, единую семью. И эта курица... Тоже мне, профессионалку из себя строит. Кого мы набрали... Посоветовалась бы. У меня всегда коньяк с барбамилом есть. Две рюмочки - и мужик в храпе...
      - Не знаю, о чем вы, Марк Борисович, - прогудел Георгий.
      - Прилетишь, через пару дней позвони оттуда. Будь здоров. - Камовский положил трубку.
      - Этому борову барбамил, ты понял, Жора? Да его крысид не возьмет, жеребца этого, - возмутилась Вика.
      Георгий поставил телефон на тумбочку, посмотрел на Вику.
      - Записывал, гад, на ленту. Слышала, какой писк пошел перед тем, как разъединился? Сдал он меня им... Но не на того нарвался.
      - Ничего ты ему не сказал. Я утром встречалась в метро с Лизкой, его новой секретаршей. Он получил аванс сразу, в рублях, огромный мешок, не считая безнала. И все поменял на доллары, ещё по старому курсу. Теперь у него целый сейф зеленых. Лизка сама видела, показывал, хвалился, старый козел. Говорит, тысяч шестьсот, не меньше. А может и больше.. Представляешь, Жорик? Всех обвел.
      - Что-то я никак не врублюсь, о чем вы, - наконец проговорил Костя, переводивший взгляд с одного на другого.
      - Вон пусть расскажет, - Георгий кивнул в сторону Вики и вздохнул.
      Вика быстро, не вдаваясь в детали рассказала о своем несостгоявшемся визите к Керцу.
      - Если бы не Жорик, не знаю, что со мной бы сейчас было, - заключила она.
      Костя молчал, потрясенный услышанным.
      - Увольняйся, слушай, я тебя прошу, - наконец выдавил он.
      - Само собой, - она повела плечом, - только куда теперь?
      - Здорово рассчитал, - сказал Георгий, - отправить меня туда - и концы в воду. Из Москвы улетел, в филиал не прибыл. Сдал, ясное дело, сдал. Я ему столько сделал, гаду. Так, так. - Георгий задумался.
      - И рейс в ночь, - заметил Костя.
      - Все предусмотрел. Встретят, посадят в машину, дорогой - по башке и в реку. В эту самую, в Кубань. Кто искать будет, кому я нужен? Сотни людей пропадают без следа. Ну, гад... - он сжал кулаки. Никогда ещё Вика не видела на его лице столько ярости.
      Георгий поднялся и подошел к окну. Паркет жалобно заскрипел.
      - Не на того нарвался... - задумчиво заговорил он. - Я уеду. Только не в ту сторону. У меня виза в Польшу до конца года, он забыл, сволочь. Уеду, но вначале разнесу его контору к чертовой бабушке. Гранаты есть. Долго помнить будет. Деньги нужны. - Он повернулся: - Вика, ты хотела машину... Бери мою. Всю перебрал, на ходу. Тысячу баксов дашь?
      - У меня нет столько... Маркело долг ещё не отдал, я же тебе говорила.
      - Вот что, позвоню-ка я Саранцеву, - вдруг поднялся Георгий.
      - Да, да, - загорелась Вика, - он же обещал помочь.
      Георгий набрал номер в машине Саранцева. Ответил Борис:
      - А, это ты, Жорик. Шеф скоро будет. Я его жду. Что-то срочное?
      - Можно сказать - да.
      - Он скоро выйдет, я тебя свяжу с ним. Куда перезвонить?
      Георгий назвал номер и положил трубку.
      - Подождем, - сказала Вика и посмотрела на Костю: - Ты хоть бы кофе предложил.
      Телефон прозвонил, когда они расположились с кофе за столом.
      Из разговора Вика поняла только, что Георгий срочно должен куда-то подъехать. Он положил трубку и поднялся со стула. Вид у него был ещё более озабоченным.
      - Он будет ждать меня на "Академической". У вьетнамского ресторана. Говорит, дело срочное.
      - А это... Это надежно? Может, не стоит? - В голосе Вики звучало сомнение.
      - Нормально. Да и выхода у меня нет, черт подери.
      - Я с тобой, - решительно сказала Вика.
      - Он просил быть одному. Не дрейфь. У нас с ним нормальные дела. Вернусь быстро. Жди здесь.
      Георгий вернулся через полтора часа.
      - Вот что, гвардейцы. Есть люди, о них ни слова. Нигде и никогда... Они предлагают нам взять у Маркелы этот сейф с баксами. Пока они не уплыли.
      - Кто эти люди? - прошептала Вика.
      - Я же сказал - ни слова. Нигде и никогда.
      - Правильно. Конфисковать, и все! К чертовой матери, - выпалил Костя.
      Георгий и Вика замолчали и повернулись к нему.
      - Молодец, Мосол.
      - Не смешите, ребята, - Вика прищурилась.
      - Нет уж. У меня просто руки зачесались. Да я спать не буду, пока не накажу этого гада, - Георгий выставил свои огромные кулаки.
      - Остынь, Жорик, - сказала Вика.
      - Это не твоего ума дело. Помолчи. Знаешь, откуда берутся валютные счета? Объясняю для недоразвитых. Рубят лес, делают бумагу, на ней печатают рубли. Много рублей, вагоны. И вот тут и подключается Маркело. Он создает мешки неучтенных рублей через свои киоски. Как учтешь, если их так много? Ферштейн? За неучтенные рубли он скупает баксы, кладет в сейф и потом переправляет за кордон. Там они кладутся на именные счета. Идет гигантский иксчейндж. Конвейер, поняла? Это называется новой экономикой. И вдоль этого конвейера, у этой кормушки...
      - Мертвые с косами стоят, - захохотал Костя.
      - Сейчас открывается возможность втиснуться у самого выгодного места, у маркеловского сейфа. Я помогал оборудовать ему кабинет. Из камина на чердак идет широченная труба. Костя, встань-ка... Повернись. - Он окинул Костю взглядом. - Пролезешь. Голову на отсечение даю. Пролезешь. Только не жри на ночь. На чердаке трубы нет, там она разобрана, а просвет заложен стальной плитой. Все это заделано цементным раствором. Плита килограмм двести...
      Костя присвистнул.
      - Не свисти. Я её устанавливал, я её и сниму...
      Вика смотрела на них как на помешанных.
      - Сейф там огромный, но бестолковый, остался ещё от министерского главка. Для бумаг сейф, а не для баксов. Он их наверняка пока там держит, до дележа. Валюта неучтенная, куда её ещё денешь? Нужен дубликат ключа, вот этим ты, Вика, сейчас и займешься.