ПРЕЗИДЕНТ (поворачивается к министру обороны). Какие ресурсы?
      МИНИСТР ОБОРОНЫ. Какие у них могут быть ресурсы? Пьют они много. (Подумав) А у нас какие ресурсы? Только что газопровод, так ведь он нам не принадлежит.
      ПРЕЗИДЕНТ. Нужно будет — будет принадлежать. Врежем кран и перекроем к чертовой матери. Пусть Европа закоченеет вся. Устроим Европе русскую зиму. Кстати, Новгороду тоже топить, вроде бы…
      МИНИСТР ОБОРОНЫ. Бурый уголь у них есть. Правда, толку от него мало. Он и не горит почти, а так, теплится. Как угольки в камине осенним вечером.
      ПРЕЗИДЕНТ. Ты мне Якуба Коласа тут не изображай. Теплится. Расстроен я.

* * *

      Кабинет в секции оборонной разведки, Пентагон, Вашингтон, Соединенные Штаты Америки, восточнобережное время — четыре часа утра, по Гринвичу — десять.
      Присутствуют — представитель Центрального Разведывательного Управления, армейский полковник, и молодой специалист в штатском, пришедший вместе с представителем и принесший в портфеле портативный компьютер с приставкой широкополосной связи.
 
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ… как такое можно было подготовить без единой утечки — не очень понятно, но есть рабочие гипотезы.
      ПОЛКОВНИК. А предполагаемая реакция Москвы?
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. Попытаются устроить диверсию, скорее всего.
      ПОЛКОВНИК. Пошлют спецназ?
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. Сперва будут по телефону пугать и взятки предлагать. Это ведь обыкновенный путч — ничего нового для русских, у них есть соответствующий опыт. Справятся. Наше участие там абсолютно бесперспективно. Я не об этом. Я хочу вам кое-что показать, занимательное, и спросить вас, что вы об этом думаете.
      ПОЛКОВНИК. Показывайте.
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. Стивен, включай.
 
      Стивен нажимает клавиши компьютера. На мониторе возникают образы. Похоже на телеинтервью.
 
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. Монтировали наспех, многое не учли, да и не особо старались. Передавали не прямой эфир, но запись.
      ПОЛКОВНИК. Это понятно.
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. И в запись попал кадр, который не должен был в нее попасть. Похоже на помехи, четверть секунды всего. Стивен этот кадр вычислил и расшифровал подробно. Стивен, показывай. Вот, видите? Я вам это объясняю для того, чтобы вы не решили, будто я вас мистифицирую. Вот, как видите, за спиной говорящего, чуть справа, стойка бара. Судя по всему, бар находится в современном отеле. За стойкой — полка с бутылками. На коньяках, бренди, виски и ликерах — этикетки, а на водке и джине этикеток по большей части нет, или они сзади, вон, видите? Четыре Абсолюта. Серый Гусь. Столичная — но этикетка сзади, ее едва видно.
      ПОЛКОВНИК. Так. Дальше.
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. То, что не отражает одна бутылка, отражает другая. Стивен попытался по тому, что можно извлечь из отдельных отражений, составить общую картину противоположной стороны бара. Картина вышла неполная. Из всех портретов людей, находящихся в баре, более или менее точным получился только один. Вот он. Как видите, слегка размыто, но все же видно достаточно, чтобы этого человека можно было узнать. Не так ли, полковник?
      ПОЛКОВНИК (удивленно). Милн.
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. Он самый.
      ПОЛКОВНИК. Вы взяли его себе после того, как он ушел от нас?
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. Нет. Поэтому у нас сразу возник к вам вопрос. Он действительно от вас ушел?
      ПОЛКОВНИК. Да. То есть, его демобилизовали.
      ПРЕДСАТВИТЕЛЬ. Выставили.
      ПОЛКОВНИК. Да.
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. За пьянство?
      ПОЛКОВНИК. Если вы все знаете, зачем же спрашивать?
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. Чтобы быть уверенным.
      ПОЛКОВНИК. В чем?
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. В том, что вы врёте. Я это по интонации определяю. У нас специальный курс есть, в Лангли. По интонации учат определять, врёт человек или нет.
 
      Многозначительная пауза.
 
      ПОЛКОВНИК. Вы что, издеваетесь?
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. Нисколько.
      ПОЛКОВНИК. Вы в чем-то хотите меня обвинить?
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. Это не входит в мои полномочия. Просто появился слух, что военная разведка взяла на себя функции, о которых в ее, военной разведки, инструкциях ничего не сказано. Портрет Стивен составил, и сразу доложил мне. Я доложил начальству. Начальство послало меня к вам, благо это недалеко.
      ПОЛКОВНИК. Повторяю вам, Милн у нас не служит больше года.
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. У вас не служит, у нас не служит — а как же он появился в этом баре?
      ПОЛКОВНИК. Откуда мне знать. Он вообще бары любит… за что и… кстати, кадр может быть поддельный. Или портрет.
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. Настоящий, уверяю вас.
      ПОЛКОВНИК. Вот что, агент. Видите вон ту дверь? Воспользуйтесь ею.
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. Воспользуюсь, конечно, но тогда именно я и разбужу президента. И расскажу ему все как есть.
      ПОЛКОВНИК. Президент не любит вашу фирму. Он вам не поверит.
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. В этом как раз и заключается самое главное.
      ПОЛКОВНИК. Не понял.
      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. Президент мне не поверит. А когда президент не верит, он сразу начинает все подряд проверять.

* * *

      Частная квартира на Садовом Кольце, Москва, Российская Федерация, полдень.
      Присутствуют — Президент, частично руководящий военной разведкой генерал, и хозяин квартиры — министр, возможно культуры. Генерал толстый.
 
      ГЕНЕРАЛ. Так ты, Геннадий Демьяныч, думаешь, так сказать, что за ним стоят какие-то силы.
      ПРЕЗИДЕНТ. Ставлю на вид, Владимир. Либо вы называете меня на вы, что предпочтительнее. Либо продолжаете говорить мне ты, но не называете меня при этом по имени-отчеству. И так в народе говорят, что страной правит банда каких-то… (смотрит на министра, возможно культуры).
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ (подсказывая). Мещан?
      ПРЕЗИДЕНТ. Не так резко, но… в общем, да. Хотя нет, в народе так не могут говорить.
      ГЕНЕРАЛ (обижаясь). Ну, извини, мы университетов не кончали…
      ПРЕЗИДЕНТ. И перестань говорить штампами. Позор. Да, считаю, что за ним стоят какие-то силы.
      ГЕНЕРАЛ. Стоят или нет — нам-то что? Это наша территория. Подгоним несколько частей и устроим маневры с масштабным охватом.
      ПРЕЗИДЕНТ. Каким охватом?
      ГЕНЕРАЛ. Масштабным, Геннадий Демьяныч.
      ПРЕЗИДЕНТ. Демьянович.
      ГЕНЕРАЛ… Демьянович.
      ПРЕЗИДЕНТ. Что это такое — масштабный охват?
      ГЕНЕРАЛ. Масштабный охват — это, так сказать, когда радиус действий расширяется произвольно, охватывая все больший и больший, так сказать, масштаб ландшафта. Ландшафт — это местность.
      ПРЕЗИДЕНТ. Это очень хороший план. Но разведка ваша, генерал, разленилась совершенно последнее время.
      ГЕНЕРАЛ (обижаясь). Ну, если вы так считаете…
      ПРЕЗИДЕНТ. Считает министерство финансов. И делает это плохо. Парень из Главного Управления принес мне два часа назад карту и показал на этой карте две точки, которые ваше заведение почему-то не приняло во внимание.
      ГЕНЕРАЛ. Какие точки?
      ПРЕЗИДЕНТ (разворачивая на столе карту). Вот, смотрите. Вот точка. И вот. Что означают эти точки?
 
      Министр, возможно культуры, с интересом разглядывает карту. Генерал с недоверием косится на точки.
 
      ГЕНЕРАЛ. И что же это за точки?
      ПРЕЗИДЕНТ. Где они расположены? Что за город такой по соседству?
      ГЕНЕРАЛ. Так известно что за, так сказать, город. Новгород.
      ПРЕЗИДЕНТ. Правильно. И вот эти самые точки.
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ (догадываясь). Ага!
      ГЕНЕРАЛ (сердито к нему поворачиваясь). Не гакай под руку, ты! Точки какие-то…
      ПРЕЗИДЕНТ. Шахты это, генерал. Шахты, находящиеся в твоем ведомстве, между прочим.
      ГЕНЕРАЛ (догадываясь). А! Ну, не совсем в моем ведомстве…
      ПРЕЗИДЕНТ. Сейчас это не важно, в чьем именно ведомстве. И все остальное тоже не важно. И то, что можно найти в интернете, и то, о чем говорят официально, и то, что видят со спутников — тоже не важно. Важно то, что в этих двух шахтах как раз и находятся баллистические ракеты с самым что ни на есть традиционным, он же нетрадиционный, зарядом. В просторечии — атомная боеголовка. Шахты старообрядные, полузабытые, на автономном контроле. Посему все разговоры о разворачивании маневров в радиусе отпадают. И пришли вы сюда, генерал, совершенно зря. Это не в вашей компетенции.
      ГЕНЕРАЛ (возмутившись). А в чьей же! Да и вообще — две шахты, что за глупости… Да и какие шахты! Подумаешь — автономные. Чтобы из тех шахт ракета, так сказать, взлетела, ее нужно раз девять кирзовым сапогом ударить. И взлетит она после этого или нет — это как сказать. Может и на месте взорваться, ежели заряд не отсырел. Там даже за системой сигнализации никто не смотрит, потому что, так сказать, нужды нет. Провод висит над самой дверью штаба, так когда новобранцы в самоволку уходят, они его ножницами перерезают, чтоб не трезвонило, так сказать. Говорят…
      ПРЕЗИДЕНТ. Говорить можно многое, и даже публиковать в прессе. Можно сказать, что в этом регионе вообще не полагается иметь такие ракеты с такими боеголовками, а можно сказать, и опубликовать, что их там пруд пруди, и все присоединены к системе, контролирующейся из Москвы. На самом деле их там, этих ракет, две штуки, и кнопка под пальцем у Демичева. Не думаю, что в его планы входит ее нажать. Но провоцировать его не следует.
      ГЕНЕРАЛ. Да они не функционируют!
      ПРЕЗИДЕНТ. Вы ручаетесь?
      ГЕНЕРАЛ (замявшись). Ну, в таком деле ручаться, так сказать, Геннадий Дем… Демьянович…
      ПРЕЗИДЕНТ. Вы ко мне напросились на прием, генерал, раньше времени. Через два часа будет закрытое совещание, на него и приходите.
      ГЕНЕРАЛ. Но, позвольте, Геннадий Демьяныч…
      ПРЕЗИДЕНТ. Постарайтесь мне не мешать, Владимир. На этом закрытом совещании меня могут просто-напросто сместить — такая возможность существует всегда. Заставят уйти в отставку в связи с допущенным мною экстренным положением. И следующий президент вас своим замминистром обороны не назначит, уверяю вас. Всего доброго.
 
      Генерал грузно поднимается со стула, некоторое время думает, что бы такое веское сказать, и выходит, не сказав ничего.
 
      ПРЕЗИДЕНТ. Вот с такими приходится иметь дело.
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Да.
      ПРЕЗИДЕНТ. Особенно умиляет это его «так сказать» вместо «блядь». Как не ко времени все это. Поспешил Демичев, поспешил. Нетерпеливый он. И ведь только что свалили Тепедию! Только что! Всем бы порадоваться сначала, посмотреть, может быть, на процесс, послушать, как иностранная пресса будет истериковать. И вместо этого — вот.
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. А вас правда могут сместить на этом совещании?
      ПРЕЗИДЕНТ (усмехнувшись). Вы метите на мое место? Не надейтесь. Дело такое… Нужно послать туда несколько журналистов. Не в Белые Холмы, а в Новгород, конечно же. Велеть им записывать, составлять отчеты, и даже делать снимки. Но ничего не передавать, никому, до того, как им дадут сигнал. Пока новгородское телевидение ловит только Новгород и те, кому это в голову пришло. То есть — пока что обо всем этом никто ничего не узнал. Говоря нормальным языком, в Новгороде и окрестностях за одну ночь переменилась власть, и никто этого в мире не заметил. Но заметят. И важно, чтобы заметили правильно, в нужном ключе.
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Это понятно.
      ПРЕЗИДЕНТ. Вы когда-то очень остроумно отметили, что, к примеру, политикам цивилизованных стран не рекомендуется вступать в публичные споры с лидерами мусульманских маргиналов, террористов, и просто враждебно настроенных стран. Но не удосужились разъяснить мысль. Не разъясните ли сейчас?
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Не припоминаю.
      ПРЕЗИДЕНТ. Вы сказали, что в таких спорах любой политик из «золотого миллиарда» проиграет любому представителю Азии. Почему?
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. А! Ну, это же очевидно.
      ПРЕЗИДЕНТ. Не очень. Объясните. Дело в страстности? В заинтересованности?
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ (пожав плечами). В общем, нет. Дело в магии.
      ПРЕЗИДЕНТ. Черной?
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. В магии слов.
      ПРЕЗИДЕНТ. Ну-ка, ну-ка…
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Политики диких стран изъясняются понятным почти всем людям языком. Встанет такой бородатый дикарь перед телекамерой и скажет — «Эти скоты выпили из нас все соки, они нас угнетают, они нас бомбят, мы люди мирные по натуре, нам остается только защищаться, и мы защищаемся, и не первое столетие, платим кровью за нашу независимость, за нашу культуру, за наше право, и слава Аллаху, который нам помогает». И все всё поняли, даже у нас. А что на это может ответить представитель цивилизованной страны? Людей, изъясняющихся языком бородатых дикарей, к власти не подпускают — их отсеивают на нижних уровнях. К власти приходят люди, говорящие что-то вроде «Необходимо повышать эффективность органов власти в решении всего комплекса стоящих перед страной проблем. Вырванные из контекста всей совокупности задачи, которые перед нами стоят, даже такие важнейшие сегодня вопросы, как обеспечение безопасности граждан и государства, должны быть решены эффективно. Наше правительство делает все для укрепления. Выражаю надежду на развитие демократических принципов, дружбу и сотрудничество организаторов выборов всех стран».
      ПРЕЗИДЕНТ. Это кто ж такое отмочил?
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Это отмочили вы месяц назад на открытии какого-то филиала, не помню чего.
      ПРЕЗИДЕНТ (неожиданно смутившись). Это парень тот мне написал…
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Да. А вот что вашему американскому коллеге написал его парень — «Есть основные принципы, общие для всех успешных обществ, принадлежащих к любой культуре. Успешные общества лимитируют государственную власть и военную власть — чтобы правительство прислушивалось к пожеланиям народа, а не пожеланиям элиты. Успешные общества охраняют свободу с помощью постоянной непредвзятой власти закона, а не применяют закон селективно для наказания неудобных оппонентов. Успешные общества дают место здоровым гражданским институтам — политическим партиям и профсоюзам, независимой прессе и независимой медии. Они также гарантируют свободу вероисповедания без страха преследования. Успешные общества приватизируют экономику и охраняют право на собственность. Они запрещают и наказывают чиновничью коррупцию, и делают капиталовложения в институты здравоохранения и образования. Они признают права женщин. И вместо ненависти и недоверия к другим, успешные общества концентрируют свое внимание на надеждах и пожеланиях собственного населения».
      ПРЕЗИДЕНТ. Как вы всю эту муть наизусть помните!
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Но вы ведь тоже помните!
      ПРЕЗИДЕНТ. Не всегда. Иногда сверяюсь с текстом. Всегда лучше, когда текст перед глазами лежит. Вы мне скажите… вы откуда родом?
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Не понял.
      ПРЕЗИДЕНТ. Вы ведь не москвич?
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Давно в Москве я, очень давно.
      ПРЕЗИДЕНТ. А родились где?
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Там же, где и вы, Геннадий Демьянович. Земляки мы. Новгород Великий.
      ПРЕЗИДЕНТ. А министром я вас назначил год назад.
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Именно так, Геннадий Демьянович.
      ПРЕЗИДЕНТ. По рекомендации… чьей?… не помню…
      МИНИСТР, ВОМЗОЖНО КУЛЬТУРЫ (мнется). Э…
      ПРЕЗИДЕНТ. Да это и не важно. И министр обороны — новгородец. И в генштабе новгородцы. Вас это не наводит на какие-нибудь мысли?
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Странное стечение обстоятельств. В древности это называли — судьба.
 
      Стук в дверь. Министр, возможно культуры, вздрагивает.
 
      ПРЕЗИДЕНТ. Не бойтесь, это свои. Там такая охрана на вашей лестнице — танком не проедешь, удивительно, сколько человек за мной увязалось. Пусть войдет.
      МИНИСТР, ВОЗМОЖНО КУЛЬТУРЫ. Войдите!
 
      Входит, говоря по сотовому телефону, человек в хаки.
 
      ЧЕЛОВЕК В ХАКИ (в телефон). Я не понял, что именно «вами захвачено»? А? Какой институт? О! Теперь понял. И сколько вас там? Ага. И хорошо вооружены? Да. Одну минуту, не прерывайте, пожалуйста, связь. (прикрывая телефон рукой). Геннадий Демьянович, там какие-то чудики из возбужденной местности захватили здание института, и предъявляют требования. Нам ведь сейчас не до этого, не так ли?
      ПРЕЗИДЕНТ. Совершенно не до этого! Нашли время!
      ЧЕЛОВЕК В ХАКИ. Благодарю. (в телефон). Ну, слушай внимательно, как тебя там. Требования твои хороши, а институт вы захватили — это просто подвиг с вашей стороны героический. Рекомендую вам всем разрядить чего у вас там есть, и очень тихо, очень незаметно исчезнуть, поскольку не ко времени ваши требования и ваши захваты и прихваты. В противном случае… ты меня слушаешь?… в противном случае, мы взорвем… а я срал на заложников… нам не до этого… взорвем здание вместе с вами и заложниками, после чего за два-три часа разбомбим всю вашу дурацкую страну в мелкую пыль, вместе с горами и оврагами. Будет у вас лунный ландшафт. Сомневающиеся в высадке американцев на Луне получат возможность сравнить фотографии с трехмерной моделью. Если еще раз позвонишь, мне или еще кому-нибудь, предупреждать больше не буду, а сразу преступлю к исполнению того, о чем тебе сейчас сказал. Понял? Ну, пока. (выключает телефон, кладет в карман). Наглость какая! Институт они захватили… Я вас слушаю, Геннадий Демьянович.
      ПРЕЗИДЕНТ. Вести какие-нибудь есть из Новгорода?
      ЧЕЛОВЕК В ХАКИ. Да, Геннадий Демьянович. Демичев пытался с вами связаться, но вы отсутствовали.
      ПРЕЗИДЕНТ. Когда?
      ЧЕЛОВЕК В ХАКИ. Час назад.
      ПРЕЗИДЕНТ. Почему со мной не соединились?
      ЧЕЛОВЕК В ХАКИ. Он сказал, чтобы не беспокоились, что он попозже еще позвонит.
 
      Министр, возможно культуры, с большим трудом сдерживает смех.
 
      ПРЕЗИДЕНТ (глядя на министра культуры). Я вас уволю.
 
      Человек в хаки вдруг рассмеялся. Глядя на них, Президент издает короткий смешок.
 
      ПРЕЗИДЕНТ. Ну, хватит, хватит… Он сказал, когда позвонит?
      ЧЕЛОВЕК В ХАКИ. Сказал — скорее всего после обеда. У них… там… неполадки с электрикой.
      ПРЕЗИДЕНТ. Что такое?
      ЧЕЛОВЕК В ХАКИ. Вся область подключена к единой сетке. Это они американцев скопировали. Давеча с сеткой что-то разладилось, и электричества нет.
      ПРЕЗИДЕНТ. У американцев постоянные проблемы с этой самой сеткой.
      ЧЕЛОВЕК В ХАКИ. Да.
      ПРЕЗИДЕНТ. Ну и зачем же было копировать?
      ЧЕЛОВЕК В ХАКИ. А им там все равно, в Новгороде, что сетка, что нет сетки, работает едва-едва, и все время ломается.
      ПРЕЗИДЕНТ. А связи по-прежнему нет?
      ЧЕЛОВЕК В ХАКИ. Связи нет. Почти все башни закоротили, а одну просто взорвали.
      ПРЕЗИДЕНТ. Как взорвали?
      ЧЕЛОВЕК В ХАКИ. Очевидно, у них не осталось времени устраивать там короткое замыкание. Сделали проще. Заложили под нее динамит и грохнули ее, ночью. Просто и эффективно. По-солдатски. Так, во всяком случае, предполагают ребята. Они там спутниковые фотографии рассматривают пятый час уже. Я им верю.
      ПРЕЗИДЕНТ. А спецназ?
      ЧЕЛОВЕК В ХАКИ. Спецназ в полной боевой готовности, господин Президент.

* * *

      Обеденный перерыв в Москве растянулся в этот день на два часа. Впрочем, вернувшись на службу, далеко не все приступили к работе. Обсуждался крах Тепедии. Поговаривали, что арест главы треста — личная месть не то президента, не то военного министра, что раньше глава треста с ними дружил, и они ходили друг к другу в гости. Телевизионные программы, принадлежащие Тепедии, продолжали работу, и тоже обсуждали крах. В Петербурге крах Тепедии обсуждали, в частности, в оперном театре во время, и даже вместо, репетиции, и Димка Пятаков комментировал басом, что, мол, на земле весь род людской чтит один кумир священный, и дирижер Алексей Литовцев кричал, что при любой власти и при любом режиме, и в любом экономическом раскладе, дело музыкантов — повышать культурный уровень публики хорошей музыкой, а не трепаться о том, в чем они не разбираются, чтоб им всем пусто было. На что Димка Пятаков робко возражал, что в репетируемой опере под названием «Воцек» хорошей музыки очень мало.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. КОРРЕКТИВЫ