Курт кивнул. Похоже, делать нечего.

Он поднял руку и медленно стянул с головы капюшон, стараясь, чтобы тот ни на секунду не закрывал обзор. Перемена выражения на лицах охранников не стала для него сюрпризом. Вначале округлились их глаза, потом приоткрылись рты. Такого, судя по всему, им видать еще не доводилось. Большая голова, чем-то похожая на человеческую, но в большей степени — на волчью. Уши, стоящие торчком. Рот, которому более подходило определение “пасть”. В этом лице они увидели подтверждение слухов, что ночами по мегаполису бродят чудовища.

Но Ковбой продолжал разглядывать собеседника, и ни один мускул не дрогнул на его холеном лице, лишь в глазах мелькали искорки интереса, да еле заметно шевельнулись уголки губ. Он стоял, покачиваясь на пятках, и походил на ученого-энтомолога, рассматривающего редко встречающееся, но давным-давно изученное им насекомое. Взгляд бегал по физиономии волка, заросшей густой темной шерстью, ощупывал и перебирал черту за чертой. В голове, нужно полагать, шел какой-то скрытый процесс — сравнение, анализ и запоминание. Старые негативы дополнялись текущей картинкой.

Курт не мог поручиться, что прямо сейчас его не снимают на камеру из-за тонированных стекол внедорожников. Еще бы — такая сенсация! Тем не менее эти люди не были журналистами. Как ни крути, они являлись сообщниками, готовившими преступление.

Кроме того, даже если у Ковбоя и осталось бы на память пара минут непрофессионального видео, Волка это ничуть не тревожило. Человечество уже давно привыкло к виду когтистых, волосатых монстров как в художественных, так и документальных фильмах, а соответствующее оборудование позволяло даже на скорую руку состряпать отличную графику.

Как и вся стая, Курт был заочно приговорен к смерти, поэтому доказательства его злодеяния, каким бы тяжким оно ни было, не имели никакого значения. Терять все равно было уже нечего.

Куда больше волка тревожило, хватит ли денег на лечение Джейн.

— Так как, говоришь, тебя зовут? — медленно спросил Ковбой.

Курт понял, что осмотр окончен, и поспешно натянул капюшон.

— Я этого не говорил. А как зовут вас?

— Лучше я скажу, как зовут нашего врага. Нашего общего врага. — Безволосый шагнул вперед. — Не возражаешь, я подойду?

Курт кивнул, выглядывая из уютной тени капюшона.

Ковбой мелкими шажками двинулся вперед. Его правая рука, блеснув перстнем на безымянном пальце, медленно полезла в боковой карман пиджака. Через пару мгновений появилась, сжимая какой-то плоский предмет. Волк напрягся, однако на оружие вещь не походила. Да и с какой стати безволосому пытаться убить убийцу?

Приблизившись метра на полтора, Ковбой остановился.

— Вот, — сказал он, протягивая плоский предмет.

— Что это? — недоверчиво спросил волк.

— Портрет твоей жертвы. Возьми и нажми продолговатую кнопку.

Страйкер, помедлив мгновение, все же протянул лапу. Плоская штука легко легла в ладонь, она была почти невесома. Прежде чем последовать незамысловатой инструкции, Курт повертел предмет в руках, изучая со всех сторон. Он даже подумал, что, если это действительно какой-то подвох, вряд ли ему удастся его распознать. Нужно было заставить безволосого самого все включать, пронеслось в голове. Сейчас такое требование прозвучало бы несколько запоздало и даже смешно.

Вытянув лапу в сторону, он на ощупь нашел продолговатую кнопку.

В то же мгновение планшетка озарилась внутренним светом. Волк ожидал чего-то подобного, а потому рука его даже не дрогнула. Развернув предмет к лицу, он увидел, как одна его сторона превратилась в небольшой дисплей. На нем, медленно вращаясь, мерцало какое-то изображение. Курт с любопытством поднес планшетку ближе.

На него уставилась круглая физиономия с короткой бородкой. Крохотные глазки недобро глядели из-под лохматых бровей. Голова, на которой пребывало все это хозяйство, равномерно поворачивалась вокруг невидимой оси. Снимок оказался трехмерным. Вскоре Курт уже лицезрел коротко остриженный затылок и жирную шею в складках.

Волку сразу же не понравился этот субъект, и ему стало как-то легче на душе. Ведь если бы безволосый ему понравился, было бы труднее убивать его.

Под экраном рядом с клавишей питания находились еще четыре. Поэкспериментировав, Курт понял, что может по своему усмотрению поворачивать или останавливать изображение. Вероятно, этот прибор был способен хранить в себе немало подобных картинок, что делало его весьма функциональным, а порой — даже незаменимым. Когда, к примеру, требовалось передать наемнику определенную информацию визуального свойства…

— Его зовут Род Майклсон.

Курт, вздрогнув, оторвал глаза от снимка. Ковбой кивнул.

— Верно, — добавил он. — Рассмотри получше. Ошибиться нельзя.

— Где я смогу его найти?

— Совсем недалеко. В нескольких кварталах отсюда. — Безволосый махнул в сторону северо-восточного Улья. — Пересечение Тисовой и Оружейной. Там, в сорок третьем, находится подпольный бордель. Господин Майклсон — большой любитель плотских утех. Что, впрочем, вполне очевидно, стоит лишь взглянуть на эту жирную рожу… — Ковбой холодно рассмеялся. — По большей части его увлечения вполне безобидны, как, например, страсть к домашней кухне, но некоторые запрещены даже в Ульях. Именно поэтому Род примерно раз в месяц спускается в Гетто, чтобы отвести душу. Сегодня — как раз такой день. Если ты промахнешься, Майклсон еще долго будет трястись от страха на верхнем ярусе, пока решится на очередную вылазку. Ты понял?

Курт, кивнув, вновь нажал плоскую клавишу. Экран тут же погас.

Ковбой покачал головой:

— Оставь себе. Возможно, еще понадобится.

Страйкер пожал плечами и сунул прибор в карман куртки. Теперь он смог разглядеть, что обе руки безволосого затянуты в тонкие перчатки телесного цвета, повторяющие контур кистей. Вне сомнений, разумная предосторожность — на приборе остались только волчьи отпечатки.

— Вероятно, мне нужно идти? — Можешь не торопиться. У тебя в запасе как минимум два часа. — Безволосый непринужденно взмахнул рукой. — Если не случится ничего непредвиденного, Род не покажется раньше. Ну а если все-таки случится, наше мероприятие тоже логично будет перенести на следующий раз.

Курт поморщился под капюшоном. Джейн ждать не сможет.

— Как насчет оплаты? — спросил он.

— Да, верно… — Ковбой полез в другой карман, достал кредитный чип с логотипом Национального банка. — Вот, держи. — Волк взял холодную пластину и повертел ее в лапах. — Здесь половина — две с половиной тысячи. Остальное поступит на счет сразу же, как только работа будет выполнена.

— Как скоро вы об этом узнаете?

— Скоро, не волнуйся. Практически мгновенно.

Курт продолжал изучать пластину чипа. Вот, оказывается, какова цена человеческой жизни. Но, с другой стороны, в трущобах могли убить за горсть мелочи, а смерть господина Майклсона спасет другую жизнь…

Вечный обмен.

Волк понятия не имел, ту ли штуковину всучил ему Ковбой. Однако проверить это можно было только в каком-нибудь банкомате, пробуй на зуб, не пробуй, все равно не поймешь. Поэтому Курт просто спрятал чип во внутренний карман.

— А вы не боитесь, — неожиданно для самого себя спросил он, — что я просто сбегу с этими деньгами, не выполнив работу?

Ковбой широко улыбнулся, продемонстрировав крупные белые зубы.

— Нет, не боюсь. Тебе нужна вторая половина, откуда-то я это знаю. Впрочем, даже если ты удовольствуешься одной, я всегда могу стребовать деньги с Хью. Ты ведь не хочешь подвести своего агента, верно? — В темных глазах безволосого вспыхнули сумасшедшие огоньки. — С другой стороны, я также не могу предоставить тебе ни единой гарантии. Вместе с тем, ничто не может помешать и тебе обратиться в случае надобности к Лысому Хью. Если хорошо подумать, зачем еще нужны посредники?

Курт промолчал. На Хью ему было плевать, но в главном он был согласен с Ковбоем.

— Чем, помимо телесных утех, занимается Майкл-сон? — спросил он, прикоснувшись к карману, в котором лежала планшетка.

Ковбой нахмурился.

— Пусть это тебя не заботит. Настоящий профессионал не забивает голову посторонними вещами. Тебе нужно знать лишь то, что его нужно прикончить — во что бы то ни стало. Один человек, если он не душевнобольной, не может без достаточно веских причин желать смерти другого. Мы с ним — давние враги. Он нехороший человек, волк. Его руки по самые плечи в крови. Ликвидировав его, ты поможешь не только мне.

“Ликвидировав”, — эхом пронеслось в голове Курта. Вероятно, такие понятия в ходу у профессионалов. Слово было холодным и бездушным, словно речь шла о плановой дезинсекции, а не о человеческой жизни. Но в таком контексте слово прозвучало уместно.

— Свидетели — на твое усмотрение, — продолжал безволосый. — Можешь их не трогать, а можешь перебить всех до единого. Вряд ли кто-то успеет тебя рассмотреть… Если хотя бы малая половина того, что я слышал о вашем племени, — правда.

Курт пожал плечами. Разве он может предугадать, как повернутся события?

— Ну, и на закуску… Сейчас я достану оружие, — сказал Ковбой, — и отдам его тебе. Оно нигде не зарегистрировано, нет даже заводской маркировки. — Безволосый сунул правую руку под пиджак и осторожно извлек пистолет, держа его за длинный ствол.

Курт протянул руку и машинально схватил рукоять. Та удобно легла в ладонь, будто специально подгонялась под волчью лапу. Пистолет оказался тяжелее, чем Курт ожидал, но ощущение этой тяжести было неожиданно приятным. Черный ствол и рукоять были превосходно сбалансированы. Коготь волка так и просился на спусковой крючок.

— Зачем?

— Не помешает, — ответил Ковбой. — Пули — разрывные. Достаточно одного попадания, чтобы оторвать человеку руку. На рукояти не останется никаких следов, поэтому можешь бросить его прямо на месте. Это все. Удачи.

Тут господин сделал еще одну странную вещь — протянул руку и хлопнул волка по плечу. Этот жест был настолько неожидан, что Курт даже не попытался увернуться, когда его коснулась затянутая в перчатку рука. Он почувствовал запах дорогой ткани, доселе не бывавшей в стирке, дезодорант, а также, конечно, жасмин.

Тем не менее кое-какие детали все же прорвались сквозь эту завесу. Запах Ковбоя оказался весьма специфичен, но и едва ощутим, как сиюминутный ветерок.

Глухо зарычав, волк увернулся и сбросил руку с плеча. Телохранители не двинулись с места, хотя кое-кто, набычившись, потянулся к оружию. А Ковбой, как ни странно, ничуть не расстроился. Успокоив охрану скупым жестом, он улыбнулся и кивнул Курту на прощанье.

Затем, развернувшись, направился к автомобилю. Телохранители начали сворачивать позиции. Мотоциклисты оседлали своих стальных коней, водители сели за баранки. Взревели моторы. Ковбой неторопливо влез на заднее сиденье, один из телохранителей захлопнул дверь. Внедорожник мягко тронулся с места. Мотоциклы возглавляли колонну; камешки летели из-под рифленых протекторов.

Вскоре шум моторов затих в отдалении.

В подворотне сгустились ночь и тишина, напоенные газообразными продуктами горения жидкого топлива. Курт стоял неподвижно, прислушиваясь и пробуя воздух. Затем поглядел на пистолет, который продолжал сжимать в руке.

Было очевидно, что эта штука ему без надобности. Он никогда не стрелял из огнестрельного оружия, а учиться — за пару часов до самого мероприятия было поздновато. Безволосому, наверное, и в голову не пришло, что кто-то с самого дна Гетто не умеет обращаться с оружием. Вот уж удивился бы, узнай он, что в действительности племя живет по соседству с ним.

В общем, Курт пришел к выводу, что с этим стволом он рискует совершить массу ошибок и, главное — лишиться своего единственного преимущества — того, что делало его волком. У безволосых горы оружия, однако почему-то они обратились к члену стаи. Стало быть, этим преимуществом и следовало распорядиться наилучшим образом.

Вынув из пистолета магазин, Курт один за другим разбросал по двору патроны. Следом полетели пустая обойма, затвор, возвратная пружина и рама с рукоятью — на все четыре стороны света. Разыскать части единого целого среди всего того мусора, что усеивал двор, было задачей непростой — даже если знать, что искать.

Боек, чуть помедлив, Курт зашвырнул в один из оконных проемов.

Стоя на часах у входа в убежище, он, бывало, успевал не один десяток раз разобрать и собрать пистолет легендарного Коррига, чтобы убить время. Однако знание устройства оружия — это еще далеко не умение стрелять из него. Таких навыков у Курта не было совсем.

Что бы там Ковбой ни говорил, лучше поторопиться.

Непроизвольно коснувшись кармана с планшеткой, Курт направился к выходу из подворотни. Там он немного постоял, осматриваясь, после чего пошел дальше. Свет дальних фонарей лежал на асфальте влажными полосами. Не было ни одной живой души, даже патрули куда-то подевались. Звезды равнодушно глядели сквозь купол, Луна без спешки продолжала полет. На том перекрестке, где, по словам Ковбоя, находился нелегальный бордель, волку доводилось бывать два-три раза. Разумеется, тогда у него не возникало особой нужды что-либо разнюхивать, поэтому оставшееся в памяти воспоминание было довольно смутным. Мегаполис был огромен, а вылазки на поверхность — молниеносны и поспешны.

Прежде чем браться за дело, Курт решил кое-что разузнать, тем более что это оказалось по дороге. Местонахождение ближайшего банкомата он знал доподлинно. При подборе места для встречи этот фактор также сыграл немаловажную роль.

По слухам, в Ульях бумажные деньги почти не использовались, зато в Гетто они по-прежнему имели широкое хождение. Местные жители доверяли бумаге гораздо больше, нежели абстрактным банковским потокам. Счет можно заморозить, арестовать или ограбить из Сети, а вот “настоящие” деньги другое дело. Правда, их тоже могут украсть или отобрать, но это уже дело привычное. Кроме того, у сделки, совершенной по старинке, оставалось куда больше шансов остаться незамеченной, нежели у перечислений сумм с одного счета на другой.

Банкомат был похож на бронированный гроб с эмблемой Национального банка. Поравнявшись с ним, Курт в недоумении почесал затылок. Прежде он вообще был знаком с деньгами лишь понаслышке, теперь же приходилось прибегать к услугам столь странного аппарата. Еще на подходе он начал беспокойно оглядываться. Фигура в капюшоне, тревожащая банкомат в столь неурочный час, могла вызвать вполне обоснованные подозрения. Поэтому действовать следовало быстро. Но как?

В металлической панели не обнаружилось ни клавиш, ни мониторов.

Волк уже было решил, что на ночь аппарат отключили, как вдруг раздался голос:

— Вставьте, пожалуйста, кредитный чип.

Голос был мужской, с металлическими интонациями.

От неожиданности Курт подпрыгнул на месте. Затем огляделся, однако не заметил ничего необычного. Вероятно, банкомат каким-то образом почувствовал его присутствие — сканерами или чем-то еще.

Что-то щелкнуло, в корпусе показалась узкая приемная щель.

Достав кредитку, Курт замер в нерешительности. Что, если аппарат неисправен? Проглотит чип и заявит, что никаких денег там нет. Волк уже слышал о таких случаях. С другой стороны, отправляться в банк самому тоже не годилось.

Курт затаил дыхание и осторожно сунул чип в щель. Тот сразу скрылся внутри, какая-то сила буквально вырвала пластину из пальцев. Определенно, далеко не самое лучшее начало.

Тем не менее через несколько секунд металлическая поверхность пришла в движение. Примерно на уровне физиономии Курта разошлись створки, за которыми обнаружилось оконце небольшого монитора. На последнем мерцал все тот же логотип. Так продолжалось еще пару секунд, а затем эмблема сменилась благожелательным мужским лицом.

Курт инстинктивно отпрянул, но тут же сообразил, что, конечно, это обычный конструкт. Компьютерный софт умел все, что должен уметь обычный клерк. Еще он имел стандартный комплект физиогномических ужимок, а также, возможно, знал пару шуток.

— Чем могу быть полезен? — осведомился конструкт, вежливо улыбнувшись.

Волк чуть замешкался, подбирая слова:

— Я… хочу проверить счет.

— Пожалуйста. Ваш анонимный счет был открыт вчера, ровно в двенадцать пополудни. Порядковый номер — 58443. Содержимое — 2,5 тысячи американских долларов. Чип выдан на предъявителя. Чтобы предпринять какие-либо действия относительно данной суммы, вам достаточно лишь изъявить желание. — Конструкт выжидающе уставился на волка.

Курт лихорадочно думал. Наверное, лучше всего забрать эти две с половиной тысячи прямо сейчас. Карманы они не оттянут, зато будет гарантия на будущее, если Ковбой намерен все же его провести.

— Да, — сказал он, — я хочу получить всю сумму.

— Какими купюрами, сэр? Вопрос поставил Курта в тупик.

— Что?

— Двадцать пять сотенных или банкнотами меньшего достоинства?

— Гм… Давайте двадцать пять, — решился волк.

— Должен предупредить, что, если вы снимете всю сумму, ваш счет прекратит существование. Подтверждаете?

— Нет! — воскликнул Курт. Как тогда Ковбой переведет остальную сумму? — Оставьте десять долларов. Достаточно?

— Вполне. Я выдам вам двадцать четыре сотни, одну банкноту в пятьдесят, а две по двадцать. Подтверждаете?

— Да, — буркнул волк. — Будьте любезны, — добавил он.

— Секундочку…

Внутри банкомата что-то зашелестело, после чего рядом с монитором открылось оконце поменьше — своего рода форточка. Там, в специальной пластиковой тарелке, лежала ровная стопка зеленоватых купюр. Курт с быстротой молнии сгреб все без остатка.

Форточка захлопнулась. Приемная щель выплюнула чип.

— Всего доброго, — попрощался конструкт. — Заходите еще.

Бронированная плита встала на место, закрывая монитор. После того, как Курт вынул чип, закрылась и щель. Банкомат вновь принял вид металлического гроба.

Курт поднес пухлую пачку к лицу.

Купюры были совсем свежие, — возможно, их еще не касалась рука человека. Каждую украшал портрет серьезного мужа. Больше всех было Бенджамина Франклина, чья прическа показалась волку несколько странной. На ощупь каждая банкнота оказалась сухой и шершавой, будто языки молодых волчиц. Деньги пахли первосортной бумагой и типографской краской. Почему-то этот запах Курту сразу понравился.

Спрятав банкноты во внутренний карман, он продолжил путь.

Большую часть суммы он уже собрал. Оставалось еще полторы тысячи. А также, конечно, не помешает иметь кое-что про запас — на случай неожиданных расходов.

Если бы Ковбой сглупил и перевел на счет сразу все деньги, Курт не задумываясь отправился бы прямиком в убежище. Что ему до проблем безволосых? Это мероприятие было задумано как единичное, впредь он поклялся себе свято блюсти Заветы.

Безусловно, Хью и Ковбой понятия не имели, где его искать. Если бы несостоявшийся убийца испарился с деньгами, безволосые могли перегрызть друг другу глотки — Курту было плевать.

Но так уж вышло, что Ковбой оказался на редкость умен. Как ни странно, этот безволосый импонировал волку. Один из очень немногих (если не считать самок), и дело было не только в исходящих от него приятных ароматах (хотя и в них тоже). Этот безволосый наверняка жил под самым куполом, но Курт не чувствовал зависти.

У Ковбоя был стиль.

В нем была загадка, как тот едва уловимый запах, что на мгновение почувствовал Курт. Она затаилась в уголках насмешливых глаз, в трещинках аккуратных морщин у оконечностей губ. Этот безволосый любил улыбаться, вот только веселиться — вряд ли.

Волк мотнул головой, будто хотел вытряхнуть несвоевременные мысли. Сейчас нужно думать о деле. Каким образом он собирается “ликвидировать” Майклсона, а также обезвредить охрану? На ум не приходило ничего выдающегося. Вероятно, решил он, придется импровизировать. Как во время тех драк, в которых он время от времени принимал участие по дороге в Гетто. Или, что даже серьезнее, во время потасовок в родном убежище, когда юные волки выясняли отношения.

Поглядывая на таблички с указанием улиц и номеров домов, Курт корректировал маршрут. Уличные патрули становились все реже, а потому избегать их не составляло труда. Престижный район с неохотой сменялся жильем для обычного люда. Появились первые магазины и бары — бледные тени тех, что сияли на бульваре Сансет. Однако стоило отойти от освещенных витрин и голографических вывесок, как ночь вновь сгущалась над улицей. С интервалами в несколько минут мимо проносился автомобиль. Из салона, как правило, доносился смех и запах спиртного.

Курт целеустремленно шел по тротуару, спрятав голову в капюшон, а лапы в карманы. Всякий раз, когда впереди показывалась группа безволосых, включавшая более трех хохочущих глоток, он переходил на другую сторону. Порой его окликали, но безуспешно. Не хватало только, думал он, сцепиться сейчас с пьяными обормотами.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.