Вот и наступил Рождественский праздник. Дверь распахнулась, и вошел очень высокий мужчина и со всеми поздрорвался. Ник бросился к нему и повис на шее: "Дядя Эрик, как там папа? Почему его так долго не отпускают?" Эрик как завороженный смотрел на учительницу. Его теребил любимый племянник, что-то спрашивал, приставал с ласками. Но это не имело сейчас никакого значения. Она была удивительно хороша в своем вечернем платье с распущенными пышными и длинными волосами. За свою жизнь он успел познать много женщин. Все красавицы, которых он знал до этого, были или законченными стервами или непроходимыми дурами. Причем утром их красота смывалась вместе со слоями "штукатурки", обнажая их устрашающую убогость ("от этих жутких образин, так и тянет в магазин").
      Красота этой девушки другая – яркая, но в то же время спокойная, величавая, но не надменная. И утром не смоется. Эрик понял, что всю жизнь искал именно ее и решил жениться на Марии, чего бы это ни стоило.
      Начался праздник. Дети пели, танцевали. Родители были довольны праздником, детьми, самим собой. Пришло время расходиться. Эрик пригласил Марию на правах младшего брата хозяина в домик на озере. По пути они пели, баловались и кидались снежками. Мария Ивановна радовалась, что у нее не будет одинокого праздника.
      Маленький Ник радовался больше всех, ведь впервые после больницы он будет ночевать дома. Эрик старался превзойти себя в остроумии.
      Вот они уже на месте. Отопление включено, ужин собран. Они зажгли свечи и сначала просто пировали. Дядя Эрик спел несколько задушевных песен под гитару, одну даже про любовь:
      А на сердце опять горячо-горячо,
      И опять, и опять без ответа.
      Мне с березки листочек упал на плечо -
      Он, как я, оторвался от веток…
      Маленький Ник весело носился по дому, стараясь посидеть в каждом кресле, на каждом стуле, прикоснуться к каждому предмету. Он здорово соскучился по дому.
      Только компьютер малыш осторожно обходил стороной – именно на него пришел приказ папе явиться в центр. Затем пришло время рассказов.
      Сначала Мария рассказало о своей жизни. Затем Ник поведал дяде о своих шалостях, и что с ним приключилось без папы. И о больнице, и о новых друзьях, и о глупых приезжих тетках. При этом тихонечко вздрагивал, прижимаясь к дяде. Затем пришлось рассказывать Эрику.
      Оказалось, что отец Ника попал в очень плохое положение. Он имел доступ к кодам, отрывающим переходы между мирами. В молодости он воевал в партизанском отряде в одном из отсталых миров. А еще раньше в Белоруссии, в Краснодарском крае. Он доставлял оружие, уводил тайными водными путями в безопасное место раненых, беженцев. Их организация пользовалась неофициальной поддержкой волшебной страны, но официальные лица категорически отрицали все контакты. Поэтому все бывшие партизаны старались скрыть всеми возможными не возможными путями этот факт своей биографии. По такому обвинению можно хватать любого старше пятнадцати лет.
      В связи с очередной утечкой информации стали проверять всех никсов. Почему-то решили придраться только к некоторым. Отец Ника был обвинен по десяти пунктам, основными их которых были контрабанда, несакнционированный провод людей через переходы, использование тайных кодов доступа к разным мирам. Судьи не учли годы тяжелой и опасной работы на благо родины предков. За него вступились и беженцы, спасенные от неминуемой гибели, один влиятельный князь, почти весь спецназ. Даже начальник академии, где учились братья, и тот не мог повлиять на ситуацию.
      Комиссия была непреклонна. Эрику показалось, что она работает не по закону, а по прейскуранту. Кто-то хорошо заплатил, чтобы упрятать брата подальше.
      Невиновность осужденного была не просто очевидна, она бросалась в глаза. Чтобы не видеть этого надо быть либо слепоглухонемым, либо иметь интеллект месячного младенца, либо сознательно закрывать глаза и уши. Эрик уже со своими друзьями начал свое расследование, уже были собраны доказательства. Но почему-то их не принимали во внимание. Кто-то просто очень хотел видеть старшего Ника за решеткой. А все это разбирательство, этот грубый фарс, нужно только для того, чтобы соблюсти нелепый ритуал.
      Маленький Ник, слушая дядю, задыхался от горя и безысходности, до крови кусал губы – "Лучше бы он никогда не приезжал". Из всего длинного дядиного рассказа мальчик понял только одно – папа не приедет очень-очень долго. И еще – папе очень плохо, его там сильно обижают и наказывают.
      Не сговариваясь, Эрик и Мария бросились к мальчику, стали его жалеть и успокаивать. Внезапно полились слезы, минуту спустя ребенок уже ревел в голос.
      Наревевшись, он устало заснул на коленях у Марии, но девушка продолжала гладить его волосы и шептать ласковые слова. Заметив, что ребенок спит, девушка передала его на руки дяде. Затем она постелила ему на диванчике. Потом раздела, тихонечко уложила в постель, укрыла одеялом и поцеловала мокрое от слез личико.
      – Какая из нее заботливая получится мама,- подумал Эрик, – совсем не похожая на жену брата, настоящую кукушку.
      Вьюжная зимняя ночь, они отрезаны от всего мира. Рядом с ним находятся самая потрясающая женщина в мире. И вдруг Эрик понял, что не может ее даже поцеловать.
      Это была совсем другая женщина. Эрик уже забыл, если честно, что такие женщины бывают – не зацикленные на минутном удовольствии, считающие случайную интрижку ниже своего достоинства, которые способны любить бескорыстно. Такой была его мама, такая его сестра. В отличие от его бывших подружек, Мария вполне могла обидеться на непристойное предложение. Он чувствовал, Мария не будет говорить громких слов, устраивать театральных сцен, она просто перестанет его уважать. И тогда все мечты о свадьбе, о детях, которым они могли бы подарить миру, о теплом гнездышке можно смело похоронить. Он долго ворочался с боку на бок, пока не забылся беспокойным сном.
      Мария Ивановна тоже не спала в уютной комнатке для гостей, прислушиваясь к дыханию маленького Ника. Что-то произошло за этот вечер. Девушку терзало смутное чувство, которое она столько лет подавляла. Она не знала, как быть. С одной стороны Эрик ей очень нравился внешне, она буквально очарована его голосом, его такой преданной любовью к брату и его сыну. Но Маша очень боялась, боялась полюбить, допустить в свою душу этого мужчину. Был уже у нее один такой гитарист.
      Она полюбила и бросилась в эту любовь, как в омут. Она доверяла свои самые сокровенные тайны, делилась наивными детскими мечтами, ради него забывала свои дела и даже девичью гордость. А он просто развлекался. Он пересказывал все своим дружкам, и они гоготали на ней и над ее подругой, показывали на обеих девочек пальцами, сочиняли грязные истории. Этот парень даже не считал нужным прятаться при этом. От такого удара бедная девушка не оправилась до сих пор. Но тогда она была очень молода и доверчива. А кто знает, чего стоят слова и песни Эрика? Где гарантия, что он не окажется таким же, как тот ее первый красавец? Тот ведь тоже красиво закатывал глаза и так натурально охал.
      Эрик узнавал в бессовестном обманщике из беспокойных мыслей полюбившейся девушки себя, каким он был еще совсем недавно. Он почти ненавидел этого парня, который мог так поступить с его любимой. Эрик удивлялся глупости самодовольного эгоиста, который не сумел оценить сокровище. Этот избалованный до нельзя восьмилетний мальчик с телом взрослого мужчины предпочел этой замечательной девушке пустых и размалеванных девиц, как петух ячменное зерно драгоценной жемчужине: "оно хоть и не видно, но сытно". Потому что не разглядеть красоту и ум Марии мог только слепой. Или дурак.
      – Сам-то хорош, судья недоделанный! Не суди, да не судим будешь! – осадил Эрика его внутренний голос – Чем ты лучше его: "если влюбился – то на весь день, а повезет – то до утра".
      И ему было очень стыдно. За себя и за того парня. А с другой стороны, Эрик был благодарен своему сопернику – если бы у них тогда все сложилось, то он сам никогда бы не встретился со своей любовью.
      Наконец и в этом доме все затихли.
      Глава 6. Как прошли Рождественские каникулы.
      Утром их навестили. Пришла Старшая Хильда с детьми. Тут и Вася и родителями, которые приехали с Урала. Даже Дина с мамой. Детишки разбудили Ника и тут же побежали на озеро кататься на коньках, потом через пару часов они забрали лыжи и унеслись в лес.
      А взрослые думали, как бы вызволить старшего Ника. План спасения пришел в голову разбитной Тинкербел, артистке местного театра, маме Дины. Все остальные согласились. Дети были оставлены под присмотром родителей Васи. Остальные отправились в центральный город Лебяжьих Гаваней – Линдон.
      Утром дети кушали, собирались и уходили на реку и на озеро. Васина мама пекла пирожки и готовила удивительно вкусные кушанья.
      Вечером все неизменно молились перед сном. Ник забирался в кресло у окна и, завернувшись в теплое одеяло, всматривался, до слез всматривался, в темноту за окном, прислушивался. И ждал, ждал, ждал… Пока не засыпал в кресле. "Ну вот, их тоже арестовали" – было его последней мыслью. На следующий день все повторялось.
      Взрослые пытались найти ходы и выходы. Не известно, что больше помогло – связи Эрика или колдовство Хильды. Удалось добиться приема и у прокурора и у судьи. На оба прием ходила Тинки – она имело невинно-нахальное личико избалованного ребенка, и на нее решительно нельзя было сердиться. Оба чиновника – судья и прокурор, попали в сети коварной феи. Встречи они назначали уже в ресторанах.
      Руководствуясь инструкциями Хильды, она направила мысли чиновников в нужные русло.
      На свидание с обвиняемым пошла Хильда. Она рассказывала ему о сыне, и посвятила в хитроумный план его спасения. И передала пакетик с секретами от сына. Глаза отца загорелись от радости, как у ребенка при виде новогоднего подарка. Он только и сумел выдохнуть "спасибо". Мужчина и женщина проговорили всю ночь. Ну, вот и настал день суда.
      Все очень волновались. Больше всех переживал Эрик. Если все провалится маленький Ник останется сиротой. Он сам, после гибели родителей, с восьми до двенадцати лет вдоволь помотался из дома в дом. А потом все детство, вся юность – общаги, казармы, госпитали… и опять общаги, казармы. Конечно, ни за что на свете, Эрик не оставит племянника. Но потерять отца – это так страшно! Тем более что мать его бросила. Кто знает, к чему это может привести. Не получит ли мир нового Влада Дракулу?
      Но все прошло как по маслу. Старшего Ника оправдали, и даже не выгнали с работы.
      Той же ночью все вернулись домой.
      Однажды ночью тишину зимнего леса разорвал знакомый свист. "Папа! Папа приехал!"- закричал мальчик, и побежал на встречу приехавшим. И упал – сказались переживания и бессонные ночи. Спустя мгновение, Ник был на руках у отца. В течение нескольких недель мальчик боялся оставить папу одного. Отец и сам был рад этому, за все это время он здорово соскучился по сынишке. И, впервые за много лет, стал подумывать о женитьбе.
      До этого старший Ник вообще не обращал никакого внимания на женщин и постоянно ссорился с братом, который знакомил его со своими подружками, подружками их подружек, знакомыми их знакомых. Собираясь на свидание с обаятельным мужчиной без вредных привычек и к тому же не женатым, дамы и девицы всегда надеялись на ответное чувство. А Нику было стыдно их обманывать.
      Единственная женщина, которая ему нравилась – это колдунья Хильдегарда. Строго говоря, внешность этой женщины не выделялась особенной красотой. Но Нику она казалась самой обаятельной и привлекательной. Он был тайно в нее влюблен с детства, но почему-то до настоящего времени не решался к ней подойти.
      Хильдегарда была для него возвышенным идеалом, дамой сердца. Звездами любуются, а не надоедают им своими любовными признаниями. И молча наблюдают за их счастьем.
      Все другие женщины и девицы, даже самые красивые и сексуальные, были для старшего Ника как ходячие столбы. После предательства жены особенно. Любовь Хильдегарды была для него настоящим чудом. Она нечаянной радостью осветила его нелегкую жизнь, как ласковое летнее солнышко.
      Потом все успокоились и все пошло как раньше.
      Вот только дядя Эрик стал подозрительно часто навещать племянника в школе, не упуская случая, посидеть за чаем с его учительницей. И старший брат его стал чаще и чаще помогать колдунье в ее работе. Иногда он оставался у нее на ночь.
 

 
      Прошла зима. Отзвенели веселые ручьи, отшумели весенние ливни. Зазеленила трава и листья на деревьях. Все больше ученики стремились на улицу. Возобновились чаепития на природе с веселыми рассказами об опасных приключениях. Оживала природа, Эрик все настойчивее просил назначить день свадьбы.
      Старшая Хильда посещала домик на озере чаще и чаще. Это уже была не холостяцкая берлога, а уютное жилище. В доме появились цветочки, вазочки, статуэтки, красивые композиции из камней и ракушек. Они придавали дому загадочный и таинственный вид.
      Дети подросли и после школы у них были свои дела. Хильда и Дина учились волшебству. Совместными усилиями они вызвали дождь в мае и вылечили одну бодливую корову в соседней деревне.
      Мальчишки тоже были заняты. Васин дедушка учил детей собирать красивые камушки и делать из них разные пустячки, за которые туристы платили вполне серьезные деньги. Ник и Ганька занимались спортом, развивали выносливость, учились владеть силой. Иногда к ним присоединялся Вася. Папа Ника не предъявлял к нему таких требований как к своему сыну и его дружку, но и Васе эти занятия пошли на пользу.
      Даже дедушка это одобрил.
      Мальчики выманивали любопытных из запретной зоны, когда сами, когда с помощью взрослых. Они могли закрыть сознание от чужого влияния, не раскрывая себя, вытянуть всю интересующую информацию из собеседника, немного владели телекинезом, освоили простейшие приемы боевой магии. Могли уже отвести глаза и скрыться.
      Это было весьма кстати. В лесу опять появились чужие люди: различные археологические, этнографические, биологические и экологические экспедиции, собиратели фольклора, туристические группы. Физики изучали необычные виды излучения, фармакологи изучали свойства некоторых растений, которые росли только в этом месте. Как всегда, люди приезжали, чуть ли не со всего света. Но, несмотря на языковой барьер, эти гости не доставляли особых хлопот. Об этих людях известно все: по какому маршруту они пошли, где собираются ставить лагерь, кто входит в состав экспедиции, чем заняты ее участники, сколько у них еды, медикаментов и патронов, откуда они вошли в лес, куда и в какое время должны выйти. В случае непредвиденной ситуации "экспедишники" и туристы знали, куда обращаться за помощью. В отличие от рерихнувшихся охотников за сенсациями, эти люди вели себя очень корректно и знали законы леса. Лесные духи были к ним благосклонны.
      Попадались единичные чудики, ушибленные выдумками новомодных "просвещенных" жуликов и старых "контактеров" типа Блаватской. Но, как правило, они были довольно безобидными и ничего особенного не делали. Энтузиасты просто заплутались в лесной чаще в поисках пришельцев. Их, голодных, уставших и разочарованных, выводили к людям в довольно хорошем состоянии – они даже не нуждались в услугах врача.
      Ник, Ганька и иногда Вася помогали одному профессору-историку срисовывать загадочные рисунки с одного большого камня на земляничной поляне. Старичок сначала очень испугался, увидев трех мальчиков, возникших ниоткуда. В голове пожилого ученого, несмотря на все его научные достижения, пронеслись нелепые сплетни суеверных старух. Но мальчики на него не нападали, а просто смотрели и пытались понять, что он делает. Давно старичок не видел такого интереса к своим рассказам, и такого старательного исполнения своих заданий.
      Лучше всех получалось, почему-то, у Васи. Мальчики впервые в жизни окунулись в удивительный мир науки. Этот сухонький, но очень энергичный старичок семидесяти лет от роду оказался очень интересным собеседником. Юные помощники слушали его, чуть дыша. Этот старик был не просто увлечен, он буквально жил, дышал наукой. Он просто не представлял, что можно жить как-то иначе, и умел заразить этим других.
      Мальчишки почувствовали, что настоящая наука это не одни только праздники, но и очень упорный, длительный, порой не заметный для постороннего глаза труд.
      Веселенькие и глупые статейки для увеселительных журнальчиков не имеют с наукой ничего общего. И что тот "профессор", которого они знали раньше, оказался ненастоящим.
      Старому профессору было крайне интересно с мальчиками. Заслуженный историк и этнограф, пользуясь случаем, изучал маленьких представителей загадочного народа хельве. Его поражало, прежде всего, сочетание в них не сочетаемого. Например, как могут в одном маленьком жилистом тельце ужиться знания о сверхновых достижениях науки, отличные оценки в школе и откровенно первобытность образа мышления. Пожилой ученый поражался тому, как его юные помощники, пожевывая съедобный корешок или прокалывая найденные голубиные яйца, небрежно обсуждали пролетевшую тарелку, (которая у самого профессора вызвала целую гамму чувств) как проезжающий по трассе автомобиль. При всем этом маленькие хельве, особенно тот, с раскрашенной в три цвета шевелюрой, очень вольно обращались с единицами расстояния и времени. На вопрос: "Сколько километров идти к камню (к ручью, к дороге)?", малыш мог, очаровательно улыбаясь, назвать совершенно произвольную цифру, а мог честно сказать: "Извините, я линейкой не мерил". В зависимости от настроения. Со временем было то же самое. Понятие часа также близко его пониманию, как сложное дифференциальное уравнение из докторской диссертации по математике танцору классического балета. Мальчишки опекали чудаковатого старого человека, разнообразили его пищу птичьими яйцами, ракушками, первыми грибами и съедобными травами.
      Провожая старичка, ребятишки плакали и просили его приезжать еще. И около двух недель сильно увлекались историей каменного века. Ганька даже осилил какую-то очень сложную монографию, посвященную древним наскальным рисункам – мальчик мало что понял, но был заворожен чистым и правильным языком, которым написана эта книга для взрослых. После этого ему было стыдно неприлично выражаться. Затем у мальчишек появились другие занятия, и увлечение археологией незаметно сошло на нет.
      Мария Ивановна провела несколько вечеров в лагере русских фольклористов. Эрик приходил туда к ней, проверяя все ли у них в порядке, и развлекал компанию хулиганскими песнями. Это было вызвано не столько его любовью к фольклору, сколько беспокойством за любимую девушку и ее молоденьких подруг.
      Дорогой племянник и его бесподобный дружок, напросились в экспедицию проводниками. Дядя Эрик слишком хорошо знал обоих, особенно их "проводниковые" качества. Ему весь день мерещились городские девчонки, напуганные внезапными исчезновениями и появлениями мальчишек, слышались безумные их крики и утробное ворчание случайного медведя, на которого они едва не наступили, пока проводники лакомятся птичьими яйцами. И всякие ужасные опасности, подстерегающие в лесу городского жителя. И еще дядя прекрасно знал, как мальчишки любят пугать и разыгрывать туристов. И представлял себе стиль этих шуточек.
      Он уже имел опыт общения с недовольными туристами. Тогда юные проводники напугали истеричную барышню, которая считала себя убежденной феминисткой. Она терроризировала всех своими придирками и бесконечным нытьем – то ей слишком холодно, то слишком жарко, то слишком скучно, то еда слишком невкусная, то стол не сервирован не так, как указано в руководстве "Изысканный пикник". Ну, вот мальчишки, сговорившись с парнем, и устроили ей интересную экскурсию: неизвестно откуда появляющиеся и исчезающие полчища змей, неожиданный ливень среди солнечного дня, переправа через речушку, которая в самый неподходящий момент превращалась в неистово бурлящий бешеный поток. Разоренный зверьем ящик со съестными припасами и целый день непреодолимого голода. После этого даже сырые ракушки, кое-как сдобренные лесными травами, показались бедняжке райским наслаждением. И еще много-много интересного… Потом, когда просматриваешь дома видеокассету.
      После окончания этого мероприятия, девушка не могла произнести ни слова, а только испуганно жалась к своему защитнику, забыв все свои глупые идеи. Все бы ничего, да вот супергерой проболтался друзьям о розыгрыше. И вот уже молодая разведенная дама появилась в офисе лесной охраны, вместе с мамой и семейным адвокатом.
      Слава богу, тогда Эрику удалось доказать невиновность мальчишек, взяв вину на себя. С ним связываться не стали, и дядя Эрик отделался дежурными замечаниями от начальства. Такие замечания делаются больше для показухи: меры приняты, оргвыводы сделаны!
      Дядя строго поговорил с племянником и его другом, напомнив обоим недавнее происшествие. И пообещал накрутить уши, "если что-нибудь подобное еще повториться". Видеозапись этой беседы можно было использовать в фильме о второй мировой войне. Разъяренный мужчина гневно выкрикивал страшные слова в адрес двух смирненьких, ангельского вида мальчишечек. Те, с видом оскорбленной невинности, поднимали на кричащего дядюшку свои васильковые и изумрудные глазки на загоревших до густой смуглости личиках, полные слез от несправедливой обиды.
      – Нет, у него не лживый взгляд – его глаза не лгут.
      Они правдиво говорят,
      Что их владелец – плут! – процитировал Бернса друг Эрика Дани, просмотрев кассету. Он тоже не поверил мальчишкам. Но зря Эрик так переживал. С Марией они такого себе не позволяли.
      Его невеста прекрасно проводила время, и ей ничего не угрожало. Там девушка вспомнила свои студенческие годы, снова почувствовала себя девятнадцатилетней Машенькой. Снова ей казалось, что впереди вся жизнь. Мир опять стал таким огромным и непонятным, и в нем столько всего интересно. Мария Ивановна опять полна надежд, и она делится с новыми подружками детскими мечтами. Эрик увидел свою невесту с новой стороны, и это знание не остудило его пыл. Он еще больше полюбил эту удивительную девушку.
      Однажды отец Ника познакомил сына со своими агентами. На всякий случай. Имена, фамилии, клички, адреса и пароли – все смешалось в голове. И мальчик на первом задании все перепутал. Поляка Датчанина назвал Карпинусом. Эти два субъекта друг друга не выносили. Хорошо, что Карп Карпинус, старый папин друг все понял и помог выпутаться из нехорошего положения. Домой мальчик вернулся страшно расстроенным. "Со мной в первый раз было то же самое. Даже хуже" – успокоил отец, но посоветовал не торопиться и поменьше нервничать.
      Мальчишки выиграли какое-то подобие олимпиады по математике. Решили ехать все вместе, чем нарушили все правила. Все задания дети выполнили лучше всех других в городе, но до следующего тура их не допустили – не подошли по каким-то параметрам. По каким признакам именно не устраивают комиссию эти ребятишки, инспекторша не смогла объяснить учительнице. Мария Ивановна сообщила детям эту печальную новость.
      Но Ник, Ганька и Вася обрадовались. Им теперь не придется расставаться. А всякие там призы – пусть их заберет тот, кому они нужны. Ну, вот хотя бы та худенькая девочка, похожая из-за огромных очков на маленькую стрекозу. Она, кстати, была на вершине счастья, получив желанную путевку в какой-то уж очень престижный летний лагерь для одаренных детей. А мальчики были довольны жизнью и без этого лагеря. Они хотели доказать прежним учителям, что чего-то стоят. И доказали!
      Однажды к школе подошла женщина. Все в ней – одежда, манера говорить, поведение выдавало довольно высокое положение в обществе. Это было настоящее чудо природы и чудо искусства. Она была не просто красива – она была ослепительна: правильное, чистое, без единой морщинки лицо, точеная фигура, нежная молодая кожа, безупречная прическа и богатая, со вкусом подобранная одежда, изысканные манеры.
      Даже сердцеедка Тинкербел по сравнению с ней смотрелась вульгарной деревенской простушкой. Встречные мужчины буквально выворачивали шеи вслед этой красавице и получали оплеухи от своих благоверных. Хотя мужчины, по большому чету, виноваты только в том, что не слепы. Молоденькие девушки бросали на нее взгляды, полные восхищения и благоговения, как на сошедшую с неба богиню. И мысленно срисовывали фасоны ее наряда. Очень многие женщины злобно завидовали ее красоте и богатству.
      Эта дама на деревенской улице смотрелась крайне необычно, местами нелепо. Она казалось, прибыла совсем из другого мира, с другими правилами и законами.
      Но было в красоте этой женщины что-то зловещее, отталкивающее. Эта не стала врываться, а спокойно подождала конца занятий.
      Когда дети высыпали на улицу, она смело направилась к мальчику, волосы которого были трехцветными. Дама приблизилась и попыталась обнять его.
      – Ник, я твоя мама! Я приехала!
      Реакция сына на ее признание обидела женщину до глубины души. Мальчик уклонился от объятий, и спокойно сказал: "Госпожа, я Вас не знаю".
      – Как ты разговариваешь с родной матерью, хулиган, – обиделась красавица и попыталась приблизиться к мальчишке.
      Ник, отбежав к друзьям, спокойным голосом, в котором, однако, слышались угрожающие нотки, повторил:
      – Я Вас не знаю, госпожа! И не приставайте ко мне со своими фантазиями. У меня нет мамы.
      Дети все вместе направились прочь от странной дамочки.
      – Вы совершенно не умеете воспитывать детей,- тоном повелительницы сказала Марии красавица.
      – Мои ученики нормально воспитаны. А вот Вы, почему пристаете к Нику? – ответила учительница.
      К школе быстрыми шагами направлялся Эрик. Встреча с ним не входила в планы красавицы. Она презрительно оглядела Марию, оценив ее макияж, ее костюм, купленный на рынке, ее душевную простоту, и изящно повернувшись, зашагала прочь от школы. И язвительно подумала:
      – Самый раз для Эрика. Два сапога – пара. Две оглобли – упряжка.
 

 
      Как приготовить заливного осетра (из книги шутливых рецептов):
      Достаешь минтай, жаришь на постном масле, красишь свеклой и заливаешь гостям, что это настоящий осетр.
      Женщина бегала от одного юриста к другому, с просьбой помочь вернуть сына. Но, несмотря на огромные деньги, все указывали на дверь. Конечно, закон на стороне матери. Но в этих местах все, даже юристы, знали о мальчике, которого бросила мама. Сама бросила. И еще указала в бракоразводных документах, что не желает видеть ребенка. Даже с большими деньгами сделать что-либо практически невозможно.
      Сжалившись над несчастной женщиной, добрые люди указали адрес колдуньи Хильдегарды. К ней обращались те, кто отчаялся решить свои проблемы в другом месте.
      Хильдегарда принимала в чистой, просторной, и просто обставленной комнате. Тут же сидели две девочки лет десяти-одиннадцати.
      – Пусть девчонки выйдут,- потребовала женщина.
      – Хотите помощи, не распоряжайтесь в чужом доме, осадила ее хозяйка, – Эти девочки – мои ученицы. У меня нет от них секретов. Не нравится – уходите.
      Смахивая кружевным платком красивые слезы, дама рассказывала о тиране-муже, отобравшем ребенка, о горькой доле матери разлученной со своим чадом. Но старшая Хильда умела читать в душах людей: "Советую вам говорить правду". И женщина повиновалась. Что ей оставалось?