- Она... понимает?! - удивленно пролепетала Эльжбета, все еще не выпуская Азриэля из объятий.
      - Эльжбета!.. - прошептал он и поцеловал ее в губы.
      Баронесса сразу же покорилась этому поцелую, обмякла, став вдруг грузной и тяжелой, так что Креукс с трудом удержал ее на весу.
      - О!.. - сдавленным голосом простонала она, полностью отдаваясь чувственной волне, накрывшей ее. Глаза ее медленно закрылись, мягкий сочный рот, наоборот, полуоткрылся и жар телесный зажег ее щеки, Азриэль, не ожидавший столь скорой победы, был несколько разочарован, став вдруг полновластным обладателем красавицы баронессы. Он оглянулся, не зная что делать с таким тяжелым, внезапно свалившимся на него счастьем, но в этот миг послышался скрипучий голос Ганбаля:
      - Это лучшее вино во всей Германии!.. - гудел он, поднимаясь из подвала. - Даже твой фон-барон, объездив полмира, такого вина не пробовал, ибо его вообще в мире не существует!.. Это из сладкого альпийского нектара, та самая амброзия, которую пили еще Боги на Олимпе!.. Понял?!
      - Я вообще не пью вина, - вздохнув, ответил паж.
      Войдя в комнату, Ганбаль хитро взглянул на Азриэля и баронессу.
      - Я вижу, вы здесь времени не теряли! Это мне нравится!.. - он засмеялся.
      - Ганбаль, у вас не ум, а выгребная яма!.. - вспыхнув, проговорила баронесса. - Азриэль мне рассказывал про ваш эликсир, я, правда, не верю, но он утверждает...
      - И правильно, что не верите! - оборвал ее Ганбаль. - Когда ему инквизиторы вырвут язык и поджарят его зад на костре, я искренне порадуюсь, что одним глупцом стало меньше на этом свете! - зло закончил Ганбаль, ставя на стол кружки. - Вот вино мы варим отменное! Попробуй, баронесса!..
      Вечером, когда баронесса с пажом ушли, Ганбаль, ни слова не говоря, влупил Азриэлю по роже, да так, что Креукс отлетел к окну и, ударившись головой о подоконник, набил себе шишку, но она тут же, к его удивлению, рассосалась. Ганбаль заорал, что болтунов он самолично сжигает на костре, но, осмотрев то место, где только что у Азриэля торчала шишка, радостно улыбнулся.
      - Все получилось! Действует!.. Эликсир действует!.. - заорал он. Перед этим три ученика окочурились! А ты оказался счастливчиком!.. Дорогой мой, молоденький!.. Я на десять лет застопорил процессы твоего старения в организме! На десять лет!.. А это значит, что можно остановить их на двадцать, на пятнадцать, на сто!.. Ты слышишь?! - он расцеловал Креукса, дыхнув на него крепким винным перегаром. - Ты единственный, уникальный, бесценный!.. Бессмертничек, сукин сын!.. - он схватил двумя пальцами нежный сосок Азриэля и ущипнул его так, что Креукс чуть не потерял сознание. Сосок тотчас потемнел, но через несколько секунд лиловый синяк вмиг рассосался.
      - И кости должны срастаться! - как безумный выпалил Ганбаль, хватаясь за кочергу.
      - Нет!.. - оглашенно заорал Азриэль, бросаясь прочь от Ганбаля.
      - А-ха-ха! - ревя от восторга, гонялся за Креуксом Ганбаль с кочергой в руках, переворачивая столы, разбивая колбы и реторты. Наконец Ганбалю удалось достать Азриэля, и кочерга с радостью прошлась по его ребрам. Послышался хруст, Креукс заорал от боли и, потеряв сознание, свалился на пол. Но через минуту сознание уже вернулось к нему и он, словно ничего не случилось, поднялся на ноги. Боль уходила из тела, отдалялась от него и через минуту исчезла совсем.
      - Ну что?! - прорычал Ганбаль.
      Он, как сумасшедший, смотрел на него.
      - Ничего не чувствую!.. - прошептал Азриэль.
      - Вот так!.. - Ганбаль захватал ртом воздух. - Дай вина!.. Черт!..
      Кувшин с вином валялся на полу разбитый, и вино лужей растеклось под столом. Ганбаль встал на четвереньки и, как собака, стал пить вино, слизывая его языком. Джульба, овчарка, подошла к Ганбалю, не понимая, для чего он это делает. Наконец, решив, что хозяин подает ей пример, Джульба тоже стала лакать вино. Нализавшись, Ганбаль поднялся.
      - Черт! Дай воды! Не могу!.. Глотку как обсыпало, все горит!.. Я, видимо, того, переутомился!.. Ну?!
      Азриэль зачерпнул ковш воды, подал Ганбалю. Тот залпом осушил его.
      - А если на сто лет, то что нужно сделать?.. - спросил Азриэль.
      - А это пустяки! - тупо глядя в пустоту, промычал Ганбаль. - Повысить концентрацию порошка в десять раз! Я тебе один к одному развел, а тут надо один к десяти. Намотал на ус? Только, конечно, бесконечное число раз не получится. Каждые сто лет будут у тебя отнимать по десятке, поэтому сколько тебе сейчас? Семнадцать?.. Ну, лет пятьсот вполне можно. А я вот... - он вдруг задумался, вытер пот со лба. - Мне и десяти не выдержать! Сердчишко вон как хлещет! Я все хотел помолодеть. Не вышло! Износился Иоахим Ганбаль... Жаль, никто не увидит мою победу. Да и некому из тех, кому бы я хотел утереть нос!.. - он снова схватился за ковш. - Иди принеси вина!.. Ну?!
      Азриэль даже не услышал его голоса, пребывая в новых, неожиданных для себя мечтах. И не мудрено было оглохнуть. Ибо что такое пятьсот лет для обыкновенного человека?.. А какие денежные выгоды! Все великие люди земли падут к ногам безвестного Азриэля Креукса. Он будет повелевать государствами и странами, двигать армиями, назначать войны и опустошения, он...
      - Ты слышишь, что тебе говорят, сукин сын?! - Ганбаль притянул его к себе, дыхнув на него кислым перегаром. - Ты пойдешь за вином или нет?!
      - Уже иду!.. - послушно проговорил Азриэль.
      Он взял целый кувшин и пошел в погреб за вином. Наполнил его доверху из старой бочки, где крепость вина была выше, и несколько секунд стоял на холодке в погребе, размышляя над своим новым бытием. Ганбаль теперь сделает все, чтобы его убрать. На кой черт ему нужен приблудившийся подмастерье, который к тому же не по годам умен, молод и быстро схватил премудрости великой науки. Его не отпихнешь, как шелудивую собачонку от крыльца. Да еще помолодел на десять лет и зарится на саму баронессу... Троих ученичков Ганбаль отправил на тот свет, рука не дрогнула. Почему не отправить и четвертого?
      И другая отчаянная мысль уже давно вертелась в его голове, но он не подпускал ее близко, чувствуя, как озноб пробирает его тело от одного ее приближения. Но не подпуская, он и не прогонял ее прочь, позволяя ей с важным видом прогуливаться перед толпой других разных мыслишек, больших и маленьких. Она, эта отчаянная мысль, резко выделялась среди всех своими преимуществами. Так красавицы ночи ведут себя среди толпы второсортных девиц, завоевывая восхищенные взоры мужчин, так королевы идут меж фрейлинами, так... Но это была еще и страшная мысль. Она сразу ставила Азриэля в совершенно новое, неприемлемое пока для него положение, ибо он не хотел становиться убийцей, не хотел переходить заповедную грань добра и зла, понимая, какую тяжесть он примет тотчас же в душу свою.
      Конечно, он мог убежать, исчезнуть, так же, как и пришел, и постараться забыть все, что случилось с ним в этом доме, но разве такое можно забыть?.. Разве можно бросить такую мечту, которая свалилась вдруг на твою голову?! Да он проклянет себя потом, он всю жизнь будет казнить себя за то, что не испытал судьбу, подарившую ему сей звездный час!..
      - Азриэль!.. Черт тебя дери!.. Ты что, сдох там?! - зарычал Ганбаль, спускаясь за ним следом, и Креукс помчался ему навстречу. Они столкнулись на лестнице, и Ганбаль, выхватив кувшин, расплескав его, сухими губами присосался к спасительному краю и выпил по меньшей мере половину, а то и три четверти. Оторвавшись, он долго шумно дышал, выпучив глаза, вытер рот, взглянув на удивленно-испуганное лицо Азриэля.
      - Иди, наполни снова до краев! - прохрипел Ганбаль. - Сегодня мой день, день моей победы, и я хочу упиться в стельку!..
      Он сунул Азриэлю кувшин и медленно пополз назад, с трудом одолевая каждую ступеньку.
      "Он ведь так может и окочуриться, - вдруг подумалось Креуксу. - Разве способен человек выдержать такую нагрузку?.. Такое ощущение, что он вот-вот загнется!.. Просто надо помочь...
      Послышался грохот наверху. Ганбаль упал. Азриэль хотел броситься наверх, но сдержал себя. Набрал новый кувшин вина и не спеша стал подниматься наверх, "Наверняка он грохнулся и лежит без чувств после стольких кувшинов вина. Конечно, к утру он очухается, будет стонать, хвататься за голову, попросит наложить ему компресс... Но утро может и не наступить!.. Утро может и не наступить... Но как?.. Не убивать же его, как свинью!.. И ядов Азриэль никаких не знает, особенно таких, медленно действующих и трудно отличимых потом, при вскрытии..."
      Каково же было изумление Азриэля, когда он поднялся и вошел в комнату: Ганбаль сидел за столом, ел мясо, хитровато с прищуром улыбаясь, и был совершенно трезв, словно только что встал с постели и теперь завтракает.
      Глава 9
      Продолжение событий, начавшихся в предыдущей главе
      Рядом с Ганбалем на лавке сидела Джульба, внимательно следя за каждым кусочком мяса, который хозяин прямо с ножа отправлял себе в рот.
      - Вино очень кстати, мой юный студиозус! - весело говорил Ганбаль. Ибо есть мясо без терпкого красного вина, это все равно что вместо подушки ткнуться головой в муравейник!.. А?! Ха-ха!.. - зарычал он, довольный своим сравнением.
      Азриэль поставил кувшин на стол, сел напротив. Он никак не мог взять себя в руки, и вид у него был кислый.
      - Что?! - прохрипел Ганбаль. - А ты уж подумал было, что Ганбаль концы отдал, и тебе на блюдце он оставил свою безумную голову!.. Ха-ха!.. Мы еще поживем в свое удовольствие!.. А вот что с тобой делать, это действительно вопрос! Впрочем, надеюсь, искать тебя не будут, а могилка для тебя уже имеется!.. Я хочу слегка распотрошить тебя, посмотреть, что же происходит там у тебя внутри, как действует мой эликсир, чтобы уже знать все до конца!.. О, господи, прости мою душу грешную за эту тварь земную, кою я умерщвляю ради того, чтобы найти дорогу к тебе!..
      Он ел мясо, запивая его вином и не сводя с Азриэля холодных глаз.
      Озноб пробежал по спине Креукса. "Боже, какой он дурак! - пронеслось у него в голове. - Он еще сомневался, а тут ему и часа прожить не дадут, прирежут, как барана, как подопытную мышь, чтобы полюбоваться проделанной работой!.." Страх сковал его тело, и он сидел, оцепенев, перед Ганбалем.
      - Поэтому я и не предлагаю тебе мяса, - жуя, ухмылялся Ганбаль, зачем без толку переводить хорошие продукты!.. Верно, Джульба?! - он потискал собаку. - Ты не должен быть на меня в обиде!.. Ты прожил краткую, но интересную жизнь. Жаль, что не справил до конца свою службу с баронессой, она, по-моему, просто изнывает от своего соломенного вдовства, но, может быть, на том свете ты сей грех восполнишь!.. А? Ха-ха! Фуй!..
      Ганбаль сделал несколько больших глотков из кувшина и стал ковыряться в своих желтых, полусгнивших зубах, выковыривая из них куски мяса. При этом он смачно рыгал, потом вытер руки о рубаху. Нож он из рук не выпускал.
      - Честно говоря, мне даже жалко тебя убивать, слишком хорошую весть ты мне принес сегодня! - вздохнул он. - И будь я уверен в тебе, как в себе, я бы тебя не сразу убил, но велико искушение твое, и ты не справишься с ним!.. А посему прощай!.. Да сохранит господь твою душу для лучшей жизни! Аминь!..
      Он молитвенно сложил руки, зажав между ними нож, пробормотал несколько священных фраз и сразу же полоснул его ножом по горлу, но не рассчитал: лезвие ножа лишь прочертило кровавую полосу, которая тотчас зажила, не оставив и следа.
      Креукс вскочил, отбежал в угол, схватив кочергу.
      - Ба, я же забыл совсем о твоем омоложении! - хмуро промычал он. Да, придется повозиться с тобой!..
      Мушкет с фитильным замком, набитый порохом на случай грабителей, висел на стене, рядом с обеденным столом, и Ганбаль потянулся за ним, но Азриэль в прыжке - он вдруг обнаружил в себе невиданную прыгучесть свалил Ганбаля с ног и кочергой ударил его по голове.
      Ганбаль упал и потерял сознание. Несколько секунд Азриэль в страхе смотрел на него, потом стал искать веревку. Нашел ее, опустился на колени, чтобы связать Ганбаля, как вдруг старик открыл желтые глаза и захохотал, обнажив гнилой рот. Азриэль оцепенел от страха.
      Ганбаль бросился на него, свалил с ног, потянулся за ножом, который валялся рядом, удерживая одной рукой Азриэля, но Креукс вцепился зубами в его руку. Ганбаль отдернул ее, и Азриэль снова вскочил, схватил кочергу и несколько раз наотмашь ударил Ганбаля по голове, разбив череп в нескольких местах. Старик упал. Азриэль перевернул Ганбаля, связал руки, а потом и тело веревкой, спеленав старика точно куклу. Кровь сочилась из разбитой головы. Джульба в страхе смотрела на драку, но броситься на Азриэля она не посмела. Лишь когда Креукс связал Ганбаля, она подползла к хозяину и стала зализывать его раны.
      Азриэль, шатаясь, подошел к столу, отхлебнул вина. Резко оглянулся, ему показалось, что Ганбаль ожил, но старик лежал на полу недвижим. Взгляд его упал на мушкет, он взял его, схватил головешку, чтобы запалить фитиль, но, помедлив, выбросил ее обратно в камин. Повесил ружье обратно. Подошел и снова ударил Ганбаля кочергой по голове. Джульба зарычала.
      Он вдруг почувствовал жуткий голод. Вплоть до обморока.
      Азриэль насадил мясо на шампур, сунул его в огонь. Схватил кусок хлеба и стал жадно есть, не дожидаясь, пока поджарится мясо. Ел хлеб, запивая его терпким пахучим вином, каждый глоток которого, казалось, входил в кровь, разгоняя ее по всему телу.
      Вылезла и змейка. Азриэль и ей поджарил несколько кусочков. Глазки ее возбужденно блестели, и она, скользнув на лестницу, показала хвостиком, чтобы Азриэль шел за ней. Он помедлил, но любопытство пересилило, и Креукс стал не спеша подниматься по скрипучим ступеням наверх. На пороге ее комнаты он оглянулся: Ганбаль не подавал признаков жизни.
      Переступив порог, Азриэль сразу же попал в полутьму. Горела свеча, и терпкие душистые запахи вмиг окутали Азриэля, голова его закружилась. Змейка пропала, а когда глаза Креукса привыкли к темноте и прошло первое головокружение, он вдруг увидел невысокого роста девушку-подростка с миндалевидными черными глазами, алым крупным ртом и розовой кожей. Она вышла из-за большого шкафа обнаженной, лишь густые и длинные, почти до колен, волосы закрывали ее тело, которое светилось розовым светом в темноте. Азриэль сразу же узнал змейку. Он хотел спросить, как случилось это превращение, но она тотчас положила свою маленькую ладонь на его рот.
      "Здесь нельзя разговаривать вслух, вещи запоминают голоса и потом Ганбаль узнает обо всем", - мысленно сказала Змейка, и Азриэль, услышав ее тихий голос, опустил веки в знак согласия вести такой молчаливый разговор.
      Змейка отвела свою руку от его рта, усадила на широкую кровать, села рядом.
      "Если бы ты не связал Ганбаля, мы бы никогда с тобой не увиделись и ты бы не узнал мою тайну, - мысленно проговорила она. - Что у вас случилось?.."
      "Он опробовал на мне эликсир!" - сообщил Азриэль.
      "Я знаю, - ответила Змейка. - Я сама помогала ему..."
      "Помогала?!" - удивился Азриэль.
      "Да, как и делала это раньше. Ночью я всегда превращаюсь в человека, а днем в змейку, только дух мой всегда бодрствует. Ганбаль похитил меня, как и тебя, заставил работать на него. Родителей у меня не было, я жила с тетушкой и целыми днями торговала на базаре диким луком, чесноком, кислицей и другими травами, которые собирала в лесу. Тетушка ткала коврики, которые я изредка тоже продавала... Он попросил однажды собрать для него много разных трав, пообещав хорошо заплатить. Я знала все травы, тетушка многому меня научила. Я собрала их, принесла в этот дом, и он пригласил к столу попить чаю. Я замерзла по дороге и согласилась. А едва выпила чашку чая, как меня сморил сон, я уснула, проснувшись уже змейкой, в клетке..."
      Она уронила две слезы, и они обожгли руку Азриэлю. Он отдернул ее, но ока тотчас извинилась за свои слезы, Ганбаль запрещал ей плакать.
      "Ночью он освобождал меня, заставляя ложиться с ним в постель..."
      Она подняла на него глаза, чтобы увидеть выражение его лица, но Азриэль заставил себя нежно улыбнуться, чтобы не обидеть ее.
      "Он не коснулся меня, - добавила она. - Он обнимал, целовал, но на большее был уже не способен... Если б он еще и надругался надо мной, я бы покончила с собой!.. Ты мне веришь?.."
      Азриэль кивнул.
      "Самое удивительное, что меня и в детстве звали Змейкой... вздохнула она. - Последние полгода я чесала ему пятки, чтобы он побыстрей заснул, а потом всю ночь сидела у зеркала и мечтала, пока не наступало утро, когда тело мое застывало подобно гипсовой статуе, а дух, превратившись в змейку, выползал из него, чтобы прислуживать ему: лизать за ухом, щекотать под мышками и исполнять разные прихоти... Не будет денег, говорил часто Ганбаль, будешь танцевать на площадях под дудочку!.. Но самые страшные дни наступили тогда, когда пришел ты. Я как увидела тебя, сразу же влюбилась без памяти!.. Он это почувствовал и каждый вечер дразнил меня. А потом объявил, что испытает на тебе свой эликсир. Перед этим трое учеников погибли, когда он пробовал его на них, а тут я почему-то была уверена, что все получится! А сегодня утром я чуть не сошла с ума от ревности, когда тебе понравилась баронесса... - Змейка лукаво улыбнулась. - Но она ведь тебе разонравилась, правда?!
      - Да, - кивнул он, подумав про себя, что в его "разочаровании" виновата Змейка, а значит, Эльжбета совсем другая. Какая же?!
      - Я ничего не делала, - угадав его мысли, грустно усмехнулась она. Ты можешь проверить!..
      Она умолкла, глядя в сторону.
      - Ганбаль тебе этого не простит, - совсем тихо проговорила она.
      - Сколько я уже у него?.. - спросил Азриэль.
      - Год... - ответила Змейка.
      - Год?! - вскрикнув, удивился Азриэль.
      - Может быть, больше...
      - Деньги у него есть?.. - спросил Азриэль.
      - Немного... Но у него есть статуэтка Гефеста из чистого золота. Она очень тяжелая, и он очень дорожит ей... Он считает, что Гефест ему покровительствует!..
      - Ты не бросишь меня? - спросил Азриэль.
      - Нет!..
      - Никогда?!
      - Даже если ты убьешь его!.. - сказала она. - Впрочем, он этого заслуживает!..
      - Мне нужна будет твоя помощь!.. - сказал Азриэль. - Я должен буду закончить его работу!.. Осталось совсем немного!..
      - Я знаю, где лежат его тетради!.. - глаза ее загорелись.
      - Я освобожу тебя из плена!.. - пообещал Азриэль.
      Змейка бросилась к нему на шею и жарко поцеловала его.
      - Ты будешь любить меня?.. - спросила она.
      Он кивнул. И тотчас почувствовал, как похолодело ее жаркое тело. Послышался хриплый гортанный смех. Азриэль обернулся. С ружьем и головешкой в руках на пороге комнаты стоял Ганбаль.
      - Уже делим наследство?! - хрипло проговорил он. - А ничего девка, верно?! Что рот раззявил?! Не ожидал?! А я тоже хлебнул живой водички! И, как видишь, сохраняю свежесть мысли. Ну, хватит, засиделся ты, щенок, в жильцах!..
      Он уже поднес головешку к фитилю, но Змейка плеснула воду из кувшина, и головешка погасла.
      - И ты за него, - хрипло выговорил он, злобно щурясь желтыми глазами. - Быстро ты предала меня!..
      - Это ты искалечил мою жизнь! - закричала она. - Ненавижу, ненавижу тебя!..
      - Ну что ж, я убью вас обоих! - прохрипел он.
      Спальня Ганбаля была загромождена целым рядом шкафов, поэтому ни уйти, ни сбежать Азриэль не мог, а в силе он алхимику проигрывал: старик обладал крепкими мускулами. Ганбаль взялся за ствол, чтобы разбить приклад о голову Азриэля, сделал первый осторожный шаг, опасаясь подвоха со стороны подмастерья.
      В эту секунду нож блеснул в руках Змейки, и она в немыслимом полете точно вонзила его в шею Ганбаля. Азриэль, не медля, головой, как тараном, вышиб Ганбаля из комнаты. Проломив перильца, старик упал вниз. Нож торчал у него из горла.
      Азриэль бросился вниз, подобрал ружье, схватил новую головешку из камина. Ганбаль медленно поднимался на ноги. Выдернул нож, зажав рану рукой. Кровь вскоре перестала хлестать, и рана затянулась, словно ничего и не было.
      - У тебя духу не хватит выстрелить в меня, щенок!.. - прорычал Ганбаль. - Ведь это будет настоящее убийство!.. А ты не способен убивать, щенок!..
      - Я выстрелю! - твердо сказал Азриэль.
      Руки у него дрожали, и все внутри содрогалось от одной мысли, что сейчас он убьет человека. Он действительно был не способен убивать.
      - Ладно, давай мир!.. - Ганбаль протянул руку и сделал шаг навстречу Азриэлю.
      - Не подходи, я запалю фитиль! - предупредил Креукс.
      - Мы будем вместе работать!.. Мне все равно нужен помощник, а ты парень головастый, все схватываешь на лету!.. Мы оба будем владеть миром, сделаемся самыми богатыми людьми на свете!..
      - Не верь ему!.. - послышался голос Змейки.
      - Ах ты мразь! - услышав ее шепот, ощерился Ганбаль. - Я на десять лет затормозил для нее бег времени!.. Подумаешь, днем она ползает змейкой?! Зато вся ночь ее!.. А что главное для беспутной девки?! - он заржал. - Другие бы умерли от счастья!..
      - Ты сделал это, не спросив меня!.. - крикнула она.
      - А что я должен был спрашивать?! Хочешь ли ты продлить свою молодость, сучка?! Это я должен был у тебя спросить?! Говорю при ней, обратился Ганбаль к Азриэлю. - Она твоя с сегодняшнего вечера!.. Я дарю ее тебе!.. А себе найду с десяток девок покрупнее! Мы их превратим в овец, сарай у меня есть!.. Ну, мир?!
      Ганбаль протянул руку и снова сделал шаг к Азриэлю.
      - Не верь ему!.. - прошептала Змейка.
      - Ах ты слизь болотная!.. - прорычал он. - Паршивая гадюка!.. Я тебе покажу сейчас, как надо разговаривать с хозяином!..
      Ганбаль бросился к лестнице.
      - Стой!.. - крикнул Азриэль, но Гаибаль, не слыша его, уже взбирался по лестнице.
      - Стреляй! - послышался отчаянный шепот Змейки, и Азриэль запалил фитиль. Через несколько секунд, когда Ганбаль был уже наверху, мушкет выстрелил, сразив его точно в сердце.
      По совету Змейки Азриэль перетащил Ганбаля в подвал, выкопал там яму, сбросил тело старика туда, насыпал холмик земли, положив сверху два тяжелых камня.
      Наверху, в комнате, уже было все прибрано. Змейка легко управилась с беспорядком, отмыла пятна крови на полу, подмела его, навела порядок у огня, покормила мясом Джульбу. Они долго сидели молча за столом.
      - Ты хочешь есть?.. - спросила Змейка, но Азриэль отрицательно покачал головой.
      Он почувствовал, как что-то изменилось в нем, и то, чего он боялся, свершилось. Азриэль еще не знал, что это такое. Изменение было связано с душой, а ее тайны не подвластны и Ганбалю. Наверное, это происходит с каждым убийцей, кто пересекает невидимую грань добра и зла. Азриэль вслушивался в себя, стараясь понять, что же произошло, какая ниточка прервалась в нем, но сколько бы ни вслушивался, ничего не услышал.
      Так же ровно двигались меха, поддерживая огонь, кипела вода в ретортах, превращаясь в пар, выходила смола из камней и росли кристаллы новых веществ. Еще две минуты назад он хотел без оглядки бежать отсюда, но куда теперь убежишь, да и как разрушишь одним махом хорошо налаженное хозяйство?
      В другом месте все надо будет начинать заново, со сбора трав, минералов, органических соединений, заново ждать новообразований, которые получаются путем сложнейшей перегонки, и на получение одного грамма концентрированного белка Ганбаля требуется полгода...
      Он выпил вина и снова почувствовал, что терпкий глоток мгновенно снимает усталость и вливает в кровь свежие силы.
      - Это необычное вино, - подсказала Змейка, молчавшая до сих пор. Оно настоено на крови молодых ягнят с добавлением тех ускорителей, которые применял Ганбаль для эликсира... Поэтому он и пил его каждый день, пытаясь таким способом преодолеть наступающее одряхление тканей...
      Азриэль с интересом взглянул на Змейку, и она вспыхнула, расцвела от этого неожиданного внимания к ней.
      - Раньше, чтобы добиться моего расположения, он мне все объяснял, сказала она, - видимо, думая, что я ничего не запомню, но я все запомнила и помогу тебе!.. - с нежностью в голосе сказала она.
      Азриэль привлек ее к себе и поцеловал.
      - Скоро уже рассвет, - с грустью сказала она, - мне пора возвращаться.
      Он кивнул.
      - Но день пройдет быстро, и мы опять встретимся, хорошо?..
      Азриэль снова кивнул, и Змейка легко взбежала наверх, оглянулась, одарив его влюбленным взглядом, и скрылась в комнате.
      Вино придало ему бодрости. Завтра же с утра он займется делом. Земля, налог за которую платил старик, принадлежит барону, а его нет, он на войне, и единственно кому может прийти в голову вопрос об исчезновении Ганбаля, так это Эльжбете... А она поверит всему, что ей наговорит Азриэль, если к тому же он окажет ей некоторые знаки внимания...
      - Нет! - послышался настойчивый голос Змейки.
      Азриэль вспомнил, что она способна читать его мысли, и помрачнел. Несколько секунд он молчал, потом громко сказал:
      - Да!..
      - Я бы не хотела, - умоляюще прошептала Змейка.
      - Другого выхода у нас нет, - вздохнул Азриэль. - Пойми, у  н а с, повторил он.
      - У нас... - эхом донесся до него ее покоряющийся голос.
      Глава 10
      В которой мы снова возвратимся к Петухову-отцу и его
      необычному состоянию души и тела
      Получив бюллетень, Петухов немного успокоился. Он позвонил жене и сообщил ей, что заболел. "Слава богу, - сказала она, - ты наконец-то выкрасишь окна и пол в кухне". - "Ты с ума сошла, - возмутился Петухов, я за-бо-лел!.. Это очень серьезно. Это такая болезнь, что может быть, может быть..." - он даже не смог договорить, ибо спазмы сжали его горло, когда он представил себе, как его помещают в психушку. - "Что за болезнь, диагноз?!" - испугавшись, закричала Наталья Петровна. - "ОРЗ," - почти рыдая, доложил Петухов...
      В трубке засмеялись. Наталья Петровна смеялась громко и от души. Потом, успокоившись, она сказала уже усталым голосом: "Петухов, если ты не покрасишь окна и пол, отдыхать я тебя с собой не возьму! Понял?.."
      Это была постоянная ее угроза. А все потому, что местком кинофикации лучше относился к своим подчиненным, нежели НИИ социологии Петухова. Вообще-то они не шиковали, а ездили всегда отдыхать на Телецкое озеро, на Алтай и проводили отпуск чудесно. Петухов ловил рыбу, а Наталья Петровна совершала пятидневный поход вдоль Телецкого. Она любила сидеть у костра, спать в палатке, а если случался легкий флирт с каким-нибудь теплофизиком из Новосибирского Академгородка, робкий поцелуй, объятия, жар крепкого мужского тела - до большего почему-то не доходило, - Наталья Петровна считала, что отпуск прошел чудно и год можно томиться в предчувствии новых походов и объятий, поцелуев... Дальше мечтать она просто не могла, у нее голова кружилась.
      Она даже не считала, что изменяет Петухову. Она женщина и должна нравиться мужчинам, а у мужиков любовь только таким способом и выражается. Это она так объяснялась в своем бабьем кругу, когда надоедал разговор о производстве. Впрочем, годы шли, она потихоньку старела, а Петухов все глубже погружался в свою диссертацию. "А вдруг гений?.." - иной раз спохватывалась она, стараясь оправдать свою жутко бесцветную жизнь, но в глубине души уже знала: нет, не гений. Просто безобидный Петухов, незлобивый, неглупый, не урод, не алкоголик. Бывают и хуже. Но бывают и лучше, это она тоже знала. Лучшего ей не досталось. Что теперь, вешаться?.. Или бегать искать по земному шару?.. Но второго ребенка она не захотела. Петухов даже обиделся. "Иди, зарабатывай рублей триста в месяц, рожу! - сказала Наталья Петровна. - А так из кожи лезть я не хочу!.. И без того от зарплаты до зарплаты еле концы сводим!.."
      Она была права, и Петухов, пообижавшись, смирился, потому, что получал 160 рублей в месяц. Премий не было, прогрессивок тоже. Мясо на рынке стоило десять рублей килограмм, а в магазинах даже цвет его позабыли. За варенки на черном рынке просили как минимум двести рублей, за сапоги двести пятьдесят-триста, а за шубу... Лучше эту тему не поднимать. Диссертация Петухова называлась "Информационные и коммуникативные системы современного производства. Эволюция и революция". Когда-то эта тема ему очень нравилась, и он с интересом ее копал, но чем больше он копал, тем отчетливей понимал, что его исследования никому не нужны. И не будут. А сменить тему не хватало духу. Все-таки два года на нее угрохал. Да и жена ждала уже диссертацию. Степень. "Мой-то вчера защитился!.." - "Ну, наконец-то!.." Вот и все. Ради этих двух реплик он и должен был защититься. Теперь эти окна красить. "Ты же мужчина, черт тебя подери?! кричала всегда она. - Ты же должен уметь молоток в руках держать?!" Почему должен?.. Почему он всегда что-то всем должен?! Общество должников - вот наша государственная система. Она построена на вечном Долге!..
      Он так тихо бурчал сам с собой, потому что те молчали. Петухов снял туфли и забрался с ногами на скамейку. У старушки, которая сидела рядом, вытянулась челюсть. Она тотчас поднялась и пошла. "Иди-иди, бабуся, береги свою нервную систему!" - улыбнувшись, сказал он про себя.
      Теперь все, кто проходил мимо, смотрели на него. Интересно, сколько он выдержит в такой раскованности. Ага, милиционер идет. Медленно так идет, не спеша и смотрит только на Петухова. Может быть, убрать ноги, пока не поздно!.. Сержант идет с оттопыренными ушами. Смешной такой в своей невозмутимой серьезности. Чайник такой, маленький...
      Милиционер подошел, остановился напротив Петухова. Взгляд его затяжелел. Он взялся рукой за рацию, как бы очень предупреждая.
      - Гражданин, снимите ноги со скамейки! - вежливо сказал он.
      - Я же в косках, они чистые!.. Ноги устали!.. - признался Петухов.
      - Снимите ноги, так не положено!.. Есть правила распорядка в общественных местах!.. - повторил он, не снимая руки с рации.
      Петухов помедлил. Милиционер начал заводиться. Петухов снял ноги со скамейки, сунул их в туфли.
      Милиционер еще постоял минуты две, не зная, то ли брать штраф, то ли не брать. Решил пока не брать. Пошел дальше. Сейчас оглянется. Не может быть, чтобы не оглянулся! Ну вот, оглянулся!..
      Так не положено!.. Не-по-ло-же-но!..
      Петухов купил мороженое и стал не спеша его облизывать. Ему вдруг захотелось заплакать, как в детстве. А еще, чтобы его кто-то обнял и приласкал. Шепнул на ухо: "Я тебя люблю, малыш!" Почему сейчас еще горше, чем в детстве?.. Нет ответа. Если он начнет петь, просто напевать, идя по улице, то все будут смотреть на него, как на сумасшедшего. А если увидят сослуживцы - не избежать объяснений. Весь мир против него. Весь мир не желает, чтобы он вел себя не так, как другие. Как другие, как другие, как другие, как другие, на круги, на своя...