Звездный надзор - След черной кошки

ВИТАЛИЙ РОМАНОВ
СЛЕД ЧЕРНОЙ КОШКИ

      Рам Митревски сделал несколько шагов вперед, остановился напротив Стивена Морли, разминая суставы пальцев. Несколько раз хрустнув костяшками, он насмешливо посмотрел на Барса. Капитан Морли стоял, зажмурившись, и по привычке освобождал голову от ненужных ментальных вибраций. Невысокий рыжеволосый крепыш словно бы не чувствовал взгляда противника. Под кожей Барса волнами перекатывались мышцы, капитан вновь, как сотни или тысячи раз до этого, со стороны наблюдал за прозрачной чашей тела, наполнявшейся энергией. Силой, которую офицер должен был выплеснуть в назревавшем поединке…
      Почувствовав, что необходимое равновесие наступило, Барс медленно открыл глаза. Пират стоял напротив него и презрительно глядел на Стивена. Друг… Друг ли? Да, так было много лет. Познакомившись еще в кадетском корпусе, они прошли вместе через школу пилотов, десятки операций в ударно-штурмовом корпусе Звездного Надзора. Не раз Пират прикрывал спину Барса, а Барс — спину Пирата. Так было, пока однажды все не перечеркнула Химера. Дурацкое предсказание вождя подземных псевдолюдей Харрала, из-за которого Рам Митревски перестал верить Дженнифер Рол. Дженни… А ведь Стивену никогда не приходила в голову мысль о том, что он мог бы отбить у друга черноокую красавицу…
      — Готов? — коротко спросил голубоглазый блондин, принимая боевую стойку.
      Внутри Рама Митревски ярким костром полыхали злоба и ненависть. Стивен видел это отчетливо, как если бы пламя было реальным — горячим, обжигающим.
      «За что он так возненавидел меня? — в тысячный раз подумал Барс. И вновь не нашел ответа. — С его женой я никогда не… Впрочем, какая теперь разница…» Он неоднократно пробовал объясниться с тем, кого всегда считал другом. Предсказание Харрала, да еще дурацкий эпизод в госпитале, когда Дженни поцеловала Стивена в щеку, а Рам неверно истолковал поцелуй, привели к тому, что Пират и Багира расстались. Капитан Морли искренне переживал размолвку друзей. Даже несколько месяцев, которые пролетели с момента событий на Химере и правительственной базе «Октант», не образумили Митревски. Он по-прежнему считал Морли виновником ссоры с Дженнифер, не желая признавать, что истинной причиной размолвки стала глупая, банальная ревность. Ничем не обоснованная ревность, которая привела к тому, что девушка, обидевшись на Пирата, ушла…
      — Готов, — спокойно ответил Барс, глядя на голубоглазого блондина, который был на полголовы выше его. «Пять качеств воина, — мелькнуло в голове у капитана Морли. Нежность — способность чувствовать противника, предвидеть его поведение, чтобы выработать оптимальную схему своих действий, прямота — последовательное и неуклонное выполнение выбранной схемы действий, необходимых для победы, без оглядки на возможное собственное поражение, бесстрастность — сохранение при любых обстоятельствах душевного равновесия, обретение способности реагировать не на отдельное действие противника, а видеть его целиком, оценивая его боевые возможности, грациозность — возможность передвигаться и действовать в боевой обстановке с наименьшими затратами сил, комбинаторное мышление — способность выбирать оптимальные комплексы движений, легко перестраиваться с одной системы на другую, что особенно важно при ведении поединка с несколькими противниками».
      Капитан Морли чуть расслабился, готовясь к атаке Митревски. Он не хотел калечить друга, а потому собирался защищаться. А вот Рам, внутри которого все ярче полыхал неистовый костер, похоже, был настроен совсем иначе. «Но про два качества из пяти он забыл… — отметил Барс. — Учитель не похвалил бы за это!»
      Поединок с Дел'Илом на Химере, когда Стивен выиграл схватку за Дженнифер Рол у чудовища, но был жестоко изранен ядовитыми когтями монстра, изменил способности капитана Морли. Если раньше Барсу приходилось напрягаться, чтобы обрести полное равновесие и почувствовать состояние другого человека, то теперь ему требовалось лишь небольшое усилие, чтобы внешняя оболочка иного homo sapiens исчезла и Стивен видел перед собой сосуд, наполненный хаосом мыслей, чувств, эмоций.
      Так и сейчас, глядя на готовящегося атаковать Рама Митревски, Барс точно знал, что ни о какой «нежности» или «бесстрастности» не может быть и речи. Пират не собирался подстраиваться под противника. Он планировал смести его, подавить мощью, напором. Изувечить…
      «А ведь такое уже было, — вспомнил Барс. — В подземельях Химеры. Но тогда я дрался за жизнь Дженнифер, а теперь за что?»
      Ни додумать эту мысль до конца, ни прогнать ее из головы Стивен не успел. Капитан Митревски начал бой резко, без раскачки, обрушив на бывшего друга серию хорошо отработанных, четко выполненных ударов. Несмотря на отсутствие внутреннего равновесия, на полыхавший костер эмоций, Пират действовал правильно- концентрируя накопленную энергию в руке или ноге, которыми наносил удары в ключевые точки.
      «Чаньцюань, — шевельнулся голос в голове рыжеволосого Стивена. — Пытается вести бой на максимальной дистанции, с использованием круговых движений и большого количества раскруток руками и ногами…»
      Барс с трудом «погасил» серию плотных ударов, сократив дистанцию. Морли блокировал часть из них локтями и предплечьями, ускользнув от наиболее опасных за счет быстрой смены позиции. В общем и целом он предугадывал, как будет атаковать Митревски. Стивен был знаком с его тактикой. Пират всегда использовал резкие, хорошо поставленные удары ногами, которыми он пробивал любые защитные «блоки» соперника. Если же тот уклонялся от контакта и умудрялся продержаться дольше, чем десяток-другой секунд, Митревски готовил длинную обманную серию, которая завершалась коньком Пирата — сокрушительным ударом левой пяткой в челюсть.
      Так были убиты несколько противников Рама. Разумеется, произошло это не на тренировочном ковре, а во время боевых операций. Но сейчас, несмотря на то что бой проходил в тренажерном зале первого отдела Звездного Надзора, Барс чувствовал, что Пират готов нанести такой удар.
      «А что, если вести бой чуть активнее? — спросил голос. — Разве ты хочешь умереть?»
      Капитан Морли отмахнулся от невидимого «собеседника», как от назойливой мухи. Он по-прежнему не желал травмировать Рама Митревски. И вообще согласился на поединок лишь для того, чтобы друг выпустил наконец пар. Стивен не видел другого пути. Необходимо измотать Митревски и, конечно, дать возможность Пирату нанести несколько чувствительных ударов «врагу». Барс надеялся, что это произведет нужный эффект. Рам одумается, его злоба угаснет, и они смогут спокойно разрешить нелепую ситуацию с Дженнифер Рол.
      «Девчонка-то совсем измучилась! — не к месту подумал Стивен. — Считай, молодая, красивая. Местные кобели вокруг так и вьются. Так нет, одна, дуреха. Ждет, пока у ее мужика мозги на место встанут!»
      Секундное промедление чуть не привело к печальному исходу. Со страшным криком Митревски нанес удар ногой в корпус. Морли, забывший про концентрацию внимания и размышлявший об отношениях Пират — Багира, не успел вовремя сместиться в сторону. Потолок дернулся, заваливаясь куда-то вбок, за спину.
      — Раз!.. — произнес насмешливый голос где-то, высоко в небе.
      Морли открыл глаза. «Какое, к черту, небо?» Над ним нависал потолок тренажерного комплекса, и на белом фоне, где-то высоко, маячили глаза Рама Митревски.
      — Два!.. — произнес Пират.
      Стивен пошевелился, проверяя кости, суставы. По первым ощущениям, переломов не было. Он успел заблокировать выпад в самый последний миг, хотя такие удары надо не блокировать, от них следует уходить в сторону…
      — Три!..
      Морли медленно поднялся, несколько раз покрутив головой из стороны в сторону. В первые секунды появилось головокружение, но оно быстро исчезло. Барс замер, восстанавливая гармонию, внутреннее равновесие. Сосуд тела был на три четверти пуст, словно, невидимая чаша опрокинулась набок и ее содержимое вылилось…
      — Четыре!.. — Голубоглазый блондин продолжал счет.
      Морли, заглянув в глаза человека, которого долгие годы считал своим другом, на миг растворился в бешеном огне, полыхавшем внутри Рама Митревски. И еще в этих глазах мерцали тоска и боль…
      — Пять!.. — продолжил Митревски.
      — Готов! — ответил Морли, принимая защитную стойку.
      — Гоу! Гоу! — крикнул Пират, бросаясь в атаку.
      Руки Стивена Морли пришли в движение, образуя сферу вокруг тела. Корпус тоже перемещался из стороны в сторону. Барс шатался, как пьяный, ни секунды не оставаясь на месте, не давая противнику возможности подготовить и провести длинную серию ударов. «Танцующий Богомол» — техника, которую Морли использовал в поединке с Дел'Илом. Именно она позволила одолеть чудовище. Стивен решил применить ее и на этот раз, хотя, в отличие от медлительного Дел'Ила, Рам Митревски скользил по ковру легко, непринужденно, перетекая в новую атакующую позицию за доли секунды.
      Барс смещался по дуге влево-вправо, то и дело сбивая Пирата с панталыку, и тот уже не пытался достать «врага» сериями ударов, предпочитая точечные, разящие выпады. Несколько раз Морли почувствовал готовящийся удар ногой в челюсть и вовремя сумел изменить позицию. Пламя внутри Пирата уже не было таким сильным, костер утихал. Словно, избив друга ногами, Рам Митревски простил его за преступление, которое тот не совершал.
      Стивен, рассчитывавший именно на такой исход боя, решил немного активизироваться, дабы у Пирата не возникло ощущение игры в поддавки. Крутанув «вертушку», Барс провел несколько резких ударов в корпус, мгновенно переходя от пассивной обороны к скоростному давлению. Один или два выпада пробили защиту Митревски, но Пират словно бы не почувствовал ударов Стивена.
      «Нанцюань, — шепнул Барсу голос. — Жесткий, агрессивный блок. Силовое воздействие не только при нападении, но и при защите».
      Вместо костра остались тлеющие угли. Стивен, внимательно наблюдавший за Рамом, предугадал момент, когда тот начал проводить убойную серию…
      Ловко увернувшись от нескольких выпадов, Стивен чуть раскрылся, точно позволял сопернику нанести решающий укол. Как он и предполагал, в конце серии последовал традиционный удар пяткой в челюсть, сметавший любые блоки. Стивен, до миллиметра рассчитавший позицию, пропустил его, лишь чуть отклонившись назад.
      Голова дернулась вверх, и потолок опрокинулся во второй раз. «Ну вот и все, — устало подумал Барс, лежа на ковре с закрытыми глазами. Капитан осторожно сжал верхнюю и нижние челюсти, подвигал ими, чтобы проверить, нет ли серьезной травмы. — Надеюсь, теперь с ним можно будет поговорить по-человечески. Вдруг получится убедить, что девчонка любит только его, идиота…»
      — Ты в скверной форме, Барс! — иронично произнес Рам Митревски, протягивая руку капитану Морли и помогая подняться на ноги.
      «Дурак ты!» — молча ответил Стивен, отводя взгляд в сторону. И горько подумал о том, как странно устроена жизнь. Барс и Пират знали друг друга полтора десятка лет. Не раз проходили через огонь плечом к плечу. И всё — всё — рухнуло в единый миг из-за беспочвенной, глупой ревности. Все светлое было перечеркнуто, так, словно бы его никогда и не существовало. Но Стивен готов был примириться с этим, лишь бы ссора Дженнифер и Рама осталась в прошлом.
      Он поплелся в душ, ощупывая ноющую челюсть. Митревски двинулся следом, что-то весело насвистывая себе под нос.
      — Капитан Митревски! Капитан Морли! — Дверь в тренажерный зал распахнулась, и на пороге возник сержант, дежурный первого отдела. — Приказ: срочно прибыть к Командующему Надзором Норту Свенссону. Адмирал просил найти вас как можно быстрее, там ждут Крэг, Волков, Токадо…
      Забыв про распри, Морли и Митревски удивленно переглянулись. Мало того что прозвучал срочный приказ прибыть к Командующему, так еще кроме самого Норта Свенссона их ждали начальники первого, второго и третьего отделов Звездного Надзора!
      Офицеры наперегонки бросились в душевые комнаты, гадая, чем объяснить неожиданный вызов к адмиралу.
 
      Герхард Лоу, президент корпорации «Белинда», сидел в кресле, проглядывая сводные отчеты за неделю, и временами потирал пальцами толстый мясистый нос. Настроение у Герхарда было отличным. «Белинда» устояла за последние несколько месяцев, и это не могло не радовать. Боб Хитроу оказался очень аккуратным человеком, звеновцы и члены правительственной комиссии внимательно изучили документы из архивов мертвого политика-оборотня, но нигде, ни в одном из них не мелькнуло название корпорации. Как трудно дались эти дни руководителю «Белинды»! Однако все обошлось…
      Обнадеживало то, что ни Хитроу, ни скрывшийся в неизвестном направлении Тадеуш Верхольф не были официальными акционерами «Белинды». Все это создавало предпосылки к тому, чтобы внимание аналитиков МегаСоюза обратилось к другим объектам, ведь и у Боба, и у его заместителя были огромные финансовые активы, вложенные в самые разные промышленные компании.
      За последнее время на голове президента, и без того серебристой, добавилось немало седых волос. Герхард Лоу, потерявший сон после смерти Боба Хитроу, поначалу нервно реагировал на каждый неизвестный входящий звонок на коммуникатор. Как только аппарат, устанавливавший соединение, отвечал: «Абонент неизвестен», Лоу бледнел, его лоб покрывался испариной. Он все время ждал, что увидит перед собой на экране людей в форме Надзора или полиции. Что ему прикажут никуда не двигаться до прибытия судебных приставов, или, хуже того, просто явятся к нему в кабинет и арестуют его лично, как главу корпорации.
      Но дни тоскливо тянулись, правительственное расследование кое-как продвигалось, и никто не заявлялся к Герхарду Лоу с ордером на арест. Никто из военных или полиции не звонил ему по коммуникатору. Со временем президент «Белинды» немного успокоился, перестал нервно вздрагивать при каждом стуке в дверь, при любом неизвестном входящем сигнале.
      Герхард встал из-за стола, прошагал по кабинету взад-вперед. Остановился у картины на стене… Потоки воды срывались с черных скал, дробились на узкие рукава, превращаясь в серебристую пыль, висевшую над рекой. До ушей президента корпорации отчетливо долетал гул водопада…
      Лоу задумался, созерцая пейзаж, и мысли в который раз невольно перенесли его в те времена, когда «Белинды» еще не существовало. Была лишь небольшая испытательная лаборатория Нюртона-Лидермайера, работавшая над проблемой экономичной утилизации отходов. Тогда Герхард просчитал, что тема, которую разрабатывают ученые, весьма перспективна для вложения капитала…
      … Кто же мог подумать, что «протоплазма» Нюртона-Лидермайера проявит интерес к тканям человеческого тела? Это выяснилось случайно. Тогда «разработка» была совсем маленькой, ее еще не требовалось содержать в огромном керамическом бассейне. Но именно после того, как «протоплазма» впервые сожрала человека, она стала расти невиданными темпами…
      Герхард внимательно рассматривал картину, и ему почудилось: рев водопада становится все громче и громче.
      … Профессор Нюртон, осознав, какое ужасное существо выросло в лабораторном комплексе, пытался убить свое детище. Но так уж вышло, что о монстре, способном агрессивно переваривать ткани и кости человеческого тела, стало известно Хитроу. Это был приговор для Клауса Нюртона, он стал второй жертвой чудовища. Тогда ни молодой амбициозный политик, блокировавший интерес к исследовательскому комплексу со стороны правительственных структур, ни Герхард Лоу, финансировавший проект, еще толком не представляли, зачем могла пригодиться разработка ученых.
      Манфред Лидермайер, которого больше волновала научная составляющая, нежели возможные последствия для человеческой расы, продолжал эксперименты. «Протоплазма» росла, но ей требовалось все больше и больше пищи. Поначалу Хитроу, взявший лабораторию под негласный контроль, пытался действовать простыми методами: на корм чудовищу шли бесхозные трупы, опустившиеся, спившиеся отбросы общества…
      Лоу прошелся по кабинету, примостился на крышку стола, не отрывая взора от картины. Река и водопад вызывали у него ностальгию. Разглядывая их, Герхард вспоминал минувшее, совсем другую планету, где раньше была опытная лаборатория Лидермайера…
      … Затем по планете поползли нехорошие слухи о странном и страшном комплексе, где время от времени пропадали люди. Хитроу, к тому моменту сообразивший, какую огромную пользу могла принести разработка, принял решение сменить место базирования. С огромным трудом удалось транспортировать загадочное существо на Ананке, оно чудом не погибло при перелете. И тогда руководители центра приняли решение — искать «пищу» на стороне. Планета базирования должна оставаться «чистой».
      «Белинда» появилась как прикрытие лаборатории Z профессора Лидермайера. Промышленная корпорация, в которую было «влито» огромное количество средств Хитроу-Фонетти, росла со сказочной быстротой. И лишь немногие знали, для чего она предназначалась.
      К тому времени Боб Хитроу нажил немало врагов в парламенте МегаСоюза. Ему не давали покоя дотошные журналисты и частные сыщики, время от времени пытавшиеся копаться в личной жизни набиравшего вес политика. Блок Z «Белинды» был ответом всем врагам. Герхард Лоу вспомнил: поначалу Бобу нравилось присутствовать при расправах, наблюдать, как «протоплазма» пожирает человека, который еще недавно с кривой усмешкой посматривал на зарвавшегося политика и даже пытался играть против него, Хитроу. Еще казалось, совсем недавно противник был полон сил, амбиций, мечтал свалить Боба. И вот он в блоке Z, готов валяться в ногах… Хитроу слушал крики обреченного на страшную смерть, мольбы о пощаде, но раз за разом приговор приводился в исполнение. Боб не раз признавался, что сцены казни давали ему прилив сил, словно бы открывали источник дополнительной энергии.
      Схема, которую придумал политик, была простой и эффективной, несмотря на кажущуюся сложность. Всего лишь несколько мобильных бригад, перемещавшихся от планеты к планете. Их задачей был захват неугодных людей. А потом? Потом… Обычный транспортный корабль, поджидавший груз, перелет до Ананке, промышленный комплекс «Белинды». Плюс — информационная изоляция частей «механизма» друг от друга.
      Оказалось, что такая схема проще, чем содержание команды высокопрофессиональных киллеров. Тем более что в варианте с «протоплазмой» жертва исчезала, чудовище переваривало неугодного человека полностью. Любой другой механизм бесследного устранения неугодных требовал применения сложных средств из арсенала государственного аппарата.
      Боб Хитроу, поначалу использовавший стандартный арсенал борьбы с политическими противниками, вдруг обнаружил, что вариант «Белинды» гораздо солиднее и эффективнее. Человек пропадал, будто бы его и не было. Куда? Почему? Это оставалось загадкой. А нет тела с признаками насильственной смерти — меньше шума, меньше шансов на громкий процесс.
      Проверку на прочность «Белинде» пришлось испытать в тот момент, когда в моду вошли «живые метки» — колонии микроорганизмов, открытые в созвездии Дельфина. Они могли безболезненно для человека существовать внутри его тела. Одно время такие системы стали очень популярны среди политиков и богатых людей. В случае смерти носителя колония прекращала жизнедеятельность не сразу, она медленно агонизировала, формируя при этом грави- и магнитные колебания.
      Было несколько громких случаев, когда благодаря таким «меткам» полиции удалось найти трупы, закопанные глубоко в землю, спрятанные в скальных пещерах. Слишком характерным и узнаваемым был «рисунок» испускаемых волн. А дальше — дело техники. Стоило лишь добраться до тела, убедиться, что человек умер не своей смертью, и громкий процесс обеспечен.
      Колония микроорганизмов из созвездия Дельфина обладала еще одной уникальной особенностью. При попытке уничтожить носителя «живых меток» — с помощью огня или, например, кислоты — микросущества формировали твердое шароподобное тело, от которого невозможно было избавиться известными людям методами. Шар, остававшийся на месте убийства, излучал те же самые грави- и магнитные колебания. Причем, как потом выяснили ученые, странный объект нес в себе память жертвы-человека: можно было дешифровать зрительные образы, запечатленные в мозгу homo sapiens перед смертью. Это значительно облегчало поиск убийц.
      Когда в работу впервые попала жертва с такой колонией микроорганизмов, и Лоу и Хитроу испытали сильное волнение. Но «протоплазма» проявила себя с самой лучшей стороны. Она спокойно переварила как человеческие ткани, так и «живые метки», внедренные в организм. Выброса излучений или формирования шароподобного тела не случилось. Именно тогда Герхард Лоу стал подумывать о том, чтобы поставить процесс на коммерческую основу. Разработка «Белинды» гарантировала высочайшую надежность при устранении нежелательного объекта. Тем более, что отлавливать всякий сброд из низших слоев общества на корм растущей «протоплазме» было дорого и невыгодно.
      Так в корпорацию потек второй ручеек «клиентов» — коммерческий. Позднее мода на «живые метки» схлынула — спохватились радетели за здоровье человеческой расы. Как оказалось, в ряде случаев колонии чужеродных микроорганизмов вызывали обострение хронических заболеваний. Вот только обнаружили это не сразу. Мода на «живые метки» сошла на нет так же стремительно, как и возникла, а «Белинда» с ее отлаженным механизмом осталась. Во-первых, от добра, добра не ищут. Во-вторых, среди клиентов «Белинды» то и дело попадались «носители меток», которые скоропалительно внедрили их в свои тела, а теперь не знали, как избавиться от колоний назойливых микроорганизмов…
      Лоу опустил веки, помассировал их пальцами. В последнее время глаза начали, сдавать, возраст, что ли? Вот и сейчас, после того как Герхард долго и пристально разглядывал картину, взор вновь стали застилать световые пятна…
      Президент «Белинды» обошел стол, уселся в кресло, откинулся на спинку. Дела у компании продвигались неплохо, заказов, как всегда, было много. Даже кончина Хитроу не остановила налаженную машину — связники, взяв небольшую паузу после смерти политика, спустя месяц-другой вновь стали поставлять «клиентов», как и прежде. Конечно, поток живого груза был уже не столь интенсивным, как во времена Фонетти-Хитроу. Но, с другой стороны, все заказы Боба исполнялись без оплаты. А теперь «Белинда» полностью переключилась на коммерческую деятельность — любой заказчик выкладывал галактические кредитки за отправляемый в корпорацию «материал».
      Это было очень хорошо. Поразмыслив о новом положении корпорации, Герхард Лоу сделал вывод: так даже лучше. Теперь не нужно было выполнять политические заказы. А значит, именно те загадочные исчезновения, которые дольше всего оставались на слуху, за которые правительство придирчиво спрашивало с копов, миновали «Белинду». Все же — и это отлично знал Лоу — даже пропавший без вести преуспевающий бизнесмен не вызывал в информационных системах столько воплей и статей, как исчезнувший без следа политик средней руки. Или журналист…
      Так что со смертью Хитроу положение «Белинды» улучшилось, а не ухудшилось. Надо было только внимательно следить за менеджерами по продажам, которые занимались поиском новых клиентов для корпорации. Вот их следовало тщательно оберегать и, одновременно, контролировать. Особенно Поля Фоссена, традиционно поставлявшего «Белинде» наиболее интересный и дорогой товар.
      — Матиас! — нагнувшись к стационарному коммуникатору, произнес Лоу. — Зайди ко мне, если не занят.
      — Есть, босс!
      Матиас Бреме появился в кабинете президента уже через несколько мгновений, так, словно ждал вызова в приемной.
      — Быстро ты… — усмехнулся Лоу, радуясь, что дисциплина в его «конторе» по-прежнему на высоком уровне. А ведь поначалу, после смерти Хитроу, начались разброд и шатания. Некоторые менеджеры, причем высокого уровня, впали в депрессию, кое-кто ударился в панику. Впрочем, Герхарду скоро удалось восстановить дисциплину. Всего-то потребовалось «уволить» несколько человек…
      Остальные сами смекнули, что лучше оставаться на местах, четки выполнять приказы и не выступать.
      — К вашим услугам, босс, — ухмыльнулся Бреме, чуть склонив голову в шуточном поклоне.
      Коммерческому директору «Белинды» вообще были свойственны двусмысленные сентенции. Герхард Лоу давно привык к этому и не обращал внимания на выходки своего помощника.
      — Матиас, как у нас дела с новыми заказами? — поинтересовался Лоу, жестом предлагая заместителю опуститься в кресло, стоявшее у небольшого стеклянного столика причудливой формы.
      — С легальными? — изогнув бровь, поинтересовался Бреме. — Или…
      — Или, — чуть нахмурившись, тут же ответил президент. — С легальными мне все понятно из отчетов. Вон, видишь, только что перечитал кучу макулатуры. Затраты, расходы, налоги, прибыль… Тьфу! Что у нас с загрузкой блока «Зет»?
      — Работает на три четверти максимальной мощности, — ответил коммерческий директор. И тут же добавил: — Теоретически рассчитанной максимальной мощности… Еще немного больше — и возможен новый рост «протоплазмы».
      — А на полную загрузить? — поморщившись, уточнил Лоу. — Оборот позволяет.
      — Рискованно, — подумав, заявил Бреме. — Во-первых, сейчас «прото» стабилизировалась, не растет и полностью известны параметры ее содержания. Избыток пищи может привести к новому росту. Это нежелательно: бассейн трудно увеличить. Во-вторых, что, если подвернется клёвый заказ, дорогой, срочный. А блок перегружен. Как быть?
      — Поставим в очередь… — махнул рукой Герхард. — Экая проблема. Скажем, что все выполнено, получим деньги. Реализуем операцию чуть позже.
      — Неправильно это, — усомнился Матиас. — Вдруг проверка или еще чего? До тех пор, пока склад пустой, всегда можно говорить, что наша разработка предназначена для утилизации отходов. И точка. А если хоть одно тело найдут? Потянут за ниточку — все раскопают. И вообще, нам доверяют только потому, что мы никогда не обманывали клиентов. Ну как поползут слухи…
      Лоу вскочил, прошелся по кабинету, потягивая себя за кончик носа.
      — Да, ты прав! — согласился он. — Значит, необходимо ускорить работу над более агрессивной формой, способной перерабатывать материал за короткий период. Подбери хороших биологов-органиков. Быть может, после университетов. Нужны неординарные ходы…
      — Все понял, босс!
      — И еще. Помню, от Фоссена была предварительная информация, что в ближайшее время поступит хороший заказ. Как там дела?
      Матиас Бреме радостно улыбнулся, раскрывая папку, которую до той поры держал на коленях.
      — Сработал, как обещал, босс! Поль никогда еще нас не подводил.
      Матиас бросил на стол несколько фотографий и два листа, скрепленных между собой. Впрочем, Герхард Лоу не стал их читать, лишь мельком глянул на портрет упитанного черноволосого мужчины. Человеку можно было дать лет тридцать пять или сорок.
      — Артур Мноян… — прочитал он имя на обороте. — Что, и впрямь богат?
      — Очень! — заверил Бреме. — Владелец нескольких гостиничных комплексов на восьми планетах. Сеть магазинов мелкооптовой продажи с оборотом в миллиарды кредиток в месяц. Инвестиции в строитель…
      Мелодичный сигнал вызова не позволил коммерческому директору «Белинды» закончить мысль. «Абонент неизвестен», — сообщил аппарат приятным женским голосом, и Герхард, несмотря на то что с момента гибели Боба Хитроу пролетело уже три или четыре месяца, вновь ощутил непонятную тревогу внутри.
      — Защищенный канал, — добавил электронный анализатор спустя несколько мгновений. — Определить планету, откуда ведется передача, невозможно.
      — А ну-ка, сядь вон туда, в угол! — приказал Лоу, кивком головы отправляя заместителя на стул, расположенный в дальнем конце помещения. Сам Герхард тут же повернулся к видеопанели, усаживаясь в кресле так, чтобы в поле зрения собеседника не попал кабинет за спиной.
      — Да! — резко бросил Лоу, активируя линк. — Герхард Лоу у аппарата. Кто говорит?
      — Здравствуйте, Герхард! — просипел знакомый голос, и президент «Белинды» в первую секунду онемел от изумления. На него откуда-то издалека уставился Тадеуш Верхольф, загадочно исчезнувший из зала правительственных слушаний в момент гибели Боба Хитроу. Тадеуш Верхольф, который успел-таки превратить средства, вложенные в ценные бумаги, в наличные деньги до того, как полиция Межгалактического Союза наложила арест на собственность Хитроу и Верхольфа…
      — Ба-а-а! — протянул Лоу, напряженно улыбаясь. «Легок на помине». — Вот не ожидал… Здравствуйте… Как давно мы…
      — Не время, — оборвал его бессвязную речь толстяк, не очень сильно изменившийся за последние месяцы. Все те же обвислые щеки, мешки под глазами, как будто Тадеуш не спал несколько суток, крупные капли пота на лбу. — Я по делу, мистер Лоу.
      — Какое же у вас дело, дорогой Верхольф? — все так же напряженно улыбаясь, поинтересовался Герхард. Он чувствовал, что разговор не принесет добрых вестей. Не зря Верхольф позвонил с анонимного коммуникатора, в котором отсутствовало обратное декодирование точки выхода в сеть общего доступа.
      — Вам нужно срочно сворачивать бизнес, Лоу! — сообщил толстяк, вытирая пот со лба.
      Сдавленный возглас изумления за спиной Герхарда заставил Верхольфа вздрогнуть.
      — Что там у вас, Лоу? — спросил он. — В кабинете кто-то есть?
      — Никого, — не моргнув глазом, соврал президент «Белинды». — За окном стая птиц на ветках. Орут, знаете ли, сволочи…
      — Сворачивайте бизнес, Лоу! — повторил Верхольф. — Это приказ!
      — Как это «сворачивать»? — передразнил собеседника Герхард. Он всегда недолюбливал потливого толстяка, терпел Верхольфа только потому, что так приказывал Хитроу. Была б воля Герхарда — давно отправил бы эту жирную свинью в блок Z…
      — Все сворачивать! — раздраженно пропыхтел Тадеуш, вновь вытирая лоб. — Что тут неясного? Лаборатории — уничтожить! Рядовых сотрудников — уничтожить! Сеть посредников — законсервировать, но оставить лишь самых толковых.
      — А саму разработку? — деловито осведомился президент «Белинды», уже точно зная, что выполнять приказ Верхольфа не станет.
      — Разработку — также уничтожить! Вы же не сможете ее транспортировать в другое место?
      — Нет! — подтвердил Лоу. — Пока не умеем. Не научились еще. Слишком сложная форма, выживает только при определенных условиях. Один раз перевозили ее, чуть не погубили. Но тогда она была маленькой.
      — Вот я и говорю: уничтожить! Сохранить образец, документацию! И тех «яйцеголовых», что способны двигать процесс дальше, создавать новые модификации.