Паспортные столы

Казалось бы, эти отделы при каждом районном МВД давно себя изжили Ан, нет. Живут и здравствуют. А механику незаконных действий, поборов со стороны властью облеченных хорошо в свое время изложили журналисты газеты «Московская правда». В статье «Черные преступления на фоне „белых пятен“ есть такие размышления:

«В паспортных столах многих московских отделений милиции на стене висят правила прописки и выписки времен царя Гороха, а ведь совсем недавно принят новый порядок прописки и выписки в Москве и Московской области, где оговорены буквально все случаи, когда можно, а когда нельзя разрешить прописку или регистрацию. Более того, много жалоб от приезжих, в том числе работающих в Москве по длительным контрактам вполне законопослушных граждан, что, когда они просят сотрудников паспортных столов показать им законы и подзаконные акты, на основании которых им отказывают во временной прописке, те их просто грубо „посылают“, ссылаясь на отсутствие таких документов и „белые пятна“ в законодательстве.

И получается: опять волюнтаризм вместо права. О правовом государстве говорим, но те, кто в первую очередь обязан защищать правовое пространство, занимаются грубым и подчас противозаконным администрированием. А «белые пятна» в правовом пространстве провоцируют черные преступления. И способствуют им подчас те, кто обязан нас охранять.

Регистрируются и временно прописываются единицы. И далеко не все из них — преступники. Не всякий приезжий из стран СНГ может платить из своей «заячье-купонно-манатной» тамошней зарлаты, которая, по российским меркам, — копейки, почти по 5 тысяч рублей за каждый день проживания в столице своей бывшей Родины. А не зарегистрируешься — штраф: за первый раз — от 2 до 5 минимальных окладов, за повторное нарушение паспортного режима — от 10 до 50.

И иные работники паспортных столов, пользуясь этим, подчас играют «в кошки-мышки» с иногородними. Отказывают им по необъяснимым причинам в регистрации или временной прописке, а потом их же задерживают как нарушителей паспортного режима и вымогают деньги, которые меньше штрафа, и потому их охотно выкладывает приезжий. И все довольны. Милиционеры — тем, что «подножный корм» не оскудевает, а приезжие — что дешево отделались».

Да это и понятно. Иногороднему проще раз-другой «отстегнуть» энную сумму милиционеру, которому он «попался», чем официально платить за каждые сутки проживания в столице. Да и милиционер не дурак, глаз у него наметанный: если очевидно, что неприятности не будет, что гость без опасности (МОБ), спокойный и по скромным обывательским делам приехал, почему бы с ним не «договориться»? Риск — минимальный: доказать взятку или хотя бы просто использование служебного положения — невозможно, не станет же приезжий сам на себя доносить! Однако слухи о том, кто кому сколько и за что «дал», гуляют по первопрестольной. А иной «тихий обыватель», откупившись от одних сотрудников милиции, потом открывает стрельбу по их коллегам. Так недобросовестность одних заставляет других быть героями, подчас посмертно.

Служба криминальной милиции (СКБ)

По старой привычке раньше вся она называлась уголовным розыском. Но, кроме него, в СКМ входят еще следственные подразделения и оперативно-розыскной аппарат. Криминальная милиция по традиции занимается раскрытием преступлений, розыском преступников, проведением предварительного следствия. В последнее время добавляются новые функции, например борьба с организованной преступностью, терроризмом и т. д.

Однажды мне рассказали такой пример. Одному следователю из провинции нужно было срочно установить, сделана ли дата на доверенности задним числом. Польстившись на рекламное объявление частной криминологической лаборатории, следователь пришел по указанному адресу. Запросили 400 долларов за то, что приступят к экспертизе, и еще столько же за... успешный результат. Понятно, что неуспешного результата просто быть не может.

Я о чем? Нынешнюю профессиональную преступность чаще всего приходится изобличать на микромолекулярном уровне и иной приговор держится только на криминалистической экспертизе. А из-за нехватки средств — система на грани развала, и ее сотрудники стали не от хорошей жизни подыскивать работу в частных и кооперативных объединениях, где ради хороших заработков и производятся успешные результаты. Боже упаси от таких экспертиз, да и могут ли они вообще существовать в правовом отношении? Ведь данными по заказу можно не только миловать, но и казнить!

Уголовный розыск

Иметь «крышу» в лице работника угрозыска очень хорошо при контактах с местными, не залетными бандитами. С ними считаются все самые «крутые» местные авторитеты. Оперативник может, поговорив с должником, заставить того вернуть любой долг — при условии, если на бандита реально возбудить дело. Как правило, оперативник всегда вооружен и оружие носит с собой. Очень хорошо может отбить наезд любой залетной группировки.

Оперативники иногда уходят из розыска в частные охранники, реже — в телохранители. Как правило, отличаются хорошей спортивной подготовкой и высокими личными качествами.

Хороший оперативник, как правило, прекрасный аналитик. Способен просчитать поведение членов той или иной группировки в зависимости от ситуации. Советы оперативника никогда нельзя сбрасывать со счетов. Они очень хорошо знакомы с бандитскими методами работы, поэтому часто — даже внешне — на них похожи. Несмотря на всю опасность и несомненную пользу своей работы, наиболее редко используемая коммерческими структурами категория работников правоохранительных структур.

Но, как говорится, в семье не без уродов. Есть и вымогатели. Делается это довольно-таки просто. Ловится преступник, совершивший мелкое правонарушение и ему ставится условие. Ты гонишь выкуп, а мы обещаем не возбуждать уголовное дело. Как правило, полюбовный договор устраивает и ту и другую стороны. Но выявить такое мошенничество практически невозможно. Какой же преступник пойдет жаловаться на взяточника или вымогателя-оперативника, если после такой «услуги» ему дадут срок отсидки не за взятку, а за совершенное преступление, которое хотели скрыть милиционеры?

И, тем не менее, журналистам становятся известны и такие редкие примеры.

Так, в Мосгорсуде слушалось дело по обвинению замначальника одного из отделений милиции по угрозыску во взяточничестве. Милиционеру инкриминировалось получение 5 тысяч долларов от некого преступника. За эту сумму страж порядка обещал не возбуждать против него уголовное дело по обвинению в незаконном ношении оружия и боеприпасов. Он объяснил задержанному, что ему «светят 5 лет», но «дело можно урегулировать, повернув в лучшую сторону». Конкретные условия, выдвинутые сыщиком, были таковы: преступник передает ему 5 тысяч, после чего его отпускают.

Деньги привезли в кабинет следователя. Задержанный отдал мзду «оперу», и тот спрятал их в ящик стола. Уличенному в хранении оружия вернули вещи и он был отпущен.

Затем сюжет развивался следующим образом. При выходе из отделения бывший преступник повстречал сотрудников РУОП ГУВД Москвы, которым тут же признался в даче взятки. Через несколько минут руоповцы вошли в кабинет следователя. В ответ на вопрос, где дело преступника, сыщик вразумительного ответа дать не смог, а когда его спросили о деньгах, он внезапно выхватил из стола пачку долларов и бросился к выходу, разбрасывая купюры по кабинету. В дверях он столкнулся с начальником отделения и двумя понятыми...

Правда, сыщик не признался во взяточничестве и заявил, что его подставили. Но вину уже определял суд.

Региональное управление по борьбе с организованной преступностью и коррупцией

Региональное управление по борьбе с организованной преступностью и коррупцией (РУОП) входит в структуру ГУВД на правах управления. Занимаются, в основном, преступными группировками и сообществами. К сфере их деятельности можно отнести наркотики, операции с поставками оружия, вымогательства, заказные убийства, рэкет, шантаж, всевозможные финансовые махинации. Работают в РУОПе наиболее опытные сотрудники, обязательно со стажем, исключительно офицеры. Обеспокоенные активностью русской мафии, именно к ним в первую очередь обращаются за помощью и консультациями работники Интерпола.

Корпоративная круговая оборона в защиту проворовавшихся коллег в органах не редкость. Один из следователей города Владивостока, капитан по званию, схлопотал за организацию преступной группы всего три года. Другой бы на его месте хлебнул куда горшего лиха. А суть содеянного такова. Капитан, пользуясь служебной информацией о последних достижениях современных мошенников, значительно укрепил и развил их методы. Разумеется, выбор пал не на какой-то отсталый грабеж, а на солидные банковские операции.

Старший следователь подобрал разностороннюю команду. Один, художник, мастерски подделывал подписи. Другой — сотрудник владивостокского филиала «Кредобанка» — тайком добывал образцы подписей своего начальства и штамповал документы с печатями. Еще двое исполняли роли остапов бендеров. Они брали документы специально открытых фирм-однодневок и шли в банки, которых ныне везде много. Предлагали банкирам ознакомиться с техникоэкономическим обоснованием покупки партии рыбных консервов или коньяка и просили денег в кредит.

Банкиры соглашались, что сделки выгодные, но деньги давать обещали только под твердые гарантии возврата. Что ж, тогда предъявлялись соответствующие письма из надежного «Кредо-банка» с печатями и подписями. Дескать, в случае чего, средства вернем мы. Только письма эти подписывались не руководством банка, а художником-умельцем. И деньги шли в адрес фирмы-однодневки, созданной капитаном.

Первые пятьдесят миллионов группа проела в один присест. Потом подоспели еще около полутораста миллионов. Но один из сотрудников лжекомпании по чистой случайности и невнимательности перепутал цифирки расчетного счета. Деньги вернулись к кредиторам, чем и вызвали подозрение. Вскоре группу взяли и судили. Ее руководителя и идейного вдохновителя — милицейского капитана — коллеги яростно защищали. Впрочем, это неудивительно. Еще до ареста, когда махинатору понадобились подложные документы, товарищи по работе снабдили его поддельным паспортом.

ОБЭП

Отдел борьбы с экономическими преступлениями, бывший ОБХСС.

Раньше они отслеживали, в основном, подпольных цеховиков и торговцев, работающих с «черной наличностью», теперь занимаются делами о хищении собственности государственной, фальшивыми авизовками и поддельной валютой. Также отслеживают накопления, скрываемые от налогов. А так как сокрытие доходов от налогов практиковалось во все века во всех государствах, работы у них в ближайшем будущем не убавится.

ОБЭП — гроза директоров всех коммерческих магазинов и предприятий, где гуляет «черный нал». Постоянная смена слабозащищенных денежных знаков, открытые границы, повальная наивность населения способствует возрастанию активности профессиональных фальшивомонетчиков, в том числе и из дальнего зарубежья, так что перспектива остаться безработным оперативникам ОБЭП не грозит.

ОМОН, СОБР

Отряд милиции особого назначения, специальный отряд быстрого реагирования. Полувоенные милицейские образования, используемые исключительно для борьбы с террористами, многочисленными вооруженными группировками и при проведении войсковых операций.

ОМОН специализируется на «воздушных террористах» и применяется при подавлении массовых выступлений заключенных в местах отсидки.

«Услугами» СОБРа пользуются сотрудники РУОПа во время операций захвата. Как правило, это профессионалы с большой буквы, хорошо ориентируются в любой обстановке. И в мошеннической в том числе.

Но особую опасность для общества представляют люди, которые «служат» вдвойне: в органах и криминалу. Бывает, они оставляют совместительство и целиком посвящают себя основному занятию, разумеется преступному. Но от того степень их опасности не уменьшается.

Борис Куртышев какое-то время служил в ОМОНе, затем ушел в коммерческие структуры и в конце концов перестал где бы то ни было работать. Но катался на новой «Тойоте», деньги тратил без счета.

Все бы ничего, но Куртышев был зятем заместителя министра внутренних дел Удмуртии, курировавшего, кстати, службу криминальной милиции.

Как позже выяснило следствие, Куртышев являлся одним из из основателей преступной группы, обложившей данью многих коммерсантов. Группа практиковала предельно безгласные методы воздействия на неугодных. Куртышев сам лично убил троих и заказал убийство еще нескольких. В итоге решили свести счеты и с ним. А жил он в доме тестя, напомним, замминистра ВД республики.

Киллеры, ворвавшись в три тридцать утра в квартиру, убили самого замминистра, его жену, сына, дочь (т. е. жену Бориса). Куртышев же сумел избежать гибели. И был арестован.

После этого случая многим пришлось ломать голову: был ли осведомлен замминистра о теневой жизни зятя? Если да, то соучастник? Или боялся? А если не был осведомлен, то как оценить его борьбу и борьбу курировавшейся им службы криминальной милиции с организованной преступностью?

Вообще, российским ОМОНом можно гордиться, но не всегда их методы вызывают восхищение.

Любой автолюбитель чувствует себя не в своей тарелке, когда за патрулирование на дорогах берутся бойцы ОМОНа. Эта хорошо вооруженная команда по известным лишь ей признакам выхватывает из потока то один, то другой автомобиль и требует остановиться. А дальше происходит самая обычная процедура, предусмотренная законом, — проверка документов. Но как при этом унижают российского гражданина!

Нередко водителя просят открыть багажник, показать содержимое, продемонстрировать, что находится в салоне. И лучше помалкивать при таком обыске и ничем не возмущаться, дабы не нарваться на зуботычину. Или вас профессионально бросят на капот машины, ноги врозь, руки вперед... А ждать каких-либо извинений в том, что в вашей машине ничего не нашли — просто смешно. Человек рад, что легко отделался. Но ведь и закон не нарушен. Впрочем, хамство, облеченное властью, стало в порядке вещей не только в милицейских кругах.

Каждый из нас неоднократно видел по телевидению, как наводится «конституционный порядок» лихими ребятами. Однажды во «Взгляде» я наблюдал, как после бросания тел на пол и крушения прилавков, произошла яркая сцена. Омоновцам необходимо было немедленно найти хозяина «ТТ», подобранного с места побоища. Из десятков задержанных никто не хотел сознаваться. Разумеется, безобразие. Омоновцам пришлось применять методы особого дознания: удары дубинками, ногами, автоматами сыпались на все части тел задержанных. До какого же беспредела в рукоприкладстве нужно дойти, чтобы не бояться позировать перед камерой телевидения, грубо топтать Закон на глазах у всей страны! Разве что цель была такая: смотрите, завидуйте...

Лес рубят — щепки летят. Этот принцип, заложенный Сталиным в основу строительства социализма, допускал перерасход людского материала без ограничений. В чем-то он и сейчас сохранился: подумаешь, ну, пристрелят пару зевак при взятии ОМОНом или СОБРом криминала с маковой соломкой в кармане на одном из московских рынков, ну, пострадает еще энное количество невинных людей. Но цель-то — благая, все оправдывает.

Нет, я отдаю дань летучему отряду по борьбе с преступностью тогда, когда вы неожиданно оказались в руках залетных бандитов, а проинформировать вашу «крышу» — если она есть — не представляется возможным. Полномочия у ОМОНа практически неограниченны. Они имеют право не представляться, могут ходить не в форме (обычно — в армейском камуфляже и кроссовках), имеют право вламываться в любое жилье, о котором у них имеется «криминальная» информация, могут просто ворваться в квартиру, которая покажется им подозрительной.

Когда нет конкретных операций, ОМОН используется для профилактической работы: помимо автострад, о чем говорилось выше, на вокзалах, толкучках и рынках для отлова незарегистрированных в столице представителей ближайшего зарубежья. Для этого у них, как правило, есть основания. Окопавшиеся на рынках столицы представители кавказских республик, выкупив «под себя» торговые прилавки на несколько лет вперед, как правило, ведут себя по отношению к покупателям-москвичам по-хамски. Могут оскорбить женщину, избить выпившего, бросить сдачу в лицо покупателю, если он «возымеет наглость» ее потребовать. Любая попытка жестокого выяснения отношений часто обречена на неудачу — вступаться за «обиженного» земляка прибежит полрынка.

Люди после рыночного скандала идут жаловаться в местное отделение УВД.

Когда количество поступающих с рынка жалоб превышает некую критическую массу — с точки зрения местных работников — те обращаются в ОМОН с просьбой навести порядок. Порядок наводится относительно быстро...

ОМОН имеет право использовать для проведения тех или иных операций любое муниципальное отделение — они и привязаны к тому или иному территориальному округу. «Своей земли у нас нет», — говорят офицеры отряда. Поэтому они коррумпированы гораздо в меньшей степени, чем отдельные представители районных УВД.

Иметь в ОМОНе пару-тройку друзей всегда очень полезно — при условии, что вы являетесь законопослушным налогоплательщиком. С отрядом никогда не станет связываться ни одна криминальная группировка. Бойцы отряда способны отбить любой «наезд». Но они никогда не станут заниматься выколачиванием денег из должников или охраной контрабандного товара. За что честь им и хвала.

И, как день, ясно другое: организация спецотрядов милиции вовсе не случайна, а обусловлена разгулом насилия, появлением новых видов преступности. Но, как всегда, не обходится без перекосов. Недостаточная правовая проработка, отсутствие необходимых законов, проникновение в отряды дилетантов и любителей острых ощущений приводят к сомнительным результатам. Например, использование масок ОМОНом, РУОПом, СОБРом и другими, на первый взгляд, полностью оправдано, ведь борются они с мафиозными структурами, которые могут отомстить узнанному лицу. А анонимность защищает. В то же время, после операций отрядов в прокуратуру идут десятки жалоб на превышение полномочий, на избиения, но возбуждать уголовные дела в данных ситуациях бессмысленно — маски скрывают конкретных виновников. Как Петр боролся с варварством варварскими методами, так и милиция практикует беззаконие в борьбе с оргпреступностью. Сейчас все громче раздаются голоса специалистов, что пора ввести ограничительные меры. Например, секретные сменные номера выдавать каждому оперативнику перед операцией. Тогда по номеру можно будет определить бойца, допустившего беззаконие, в судебном порядке.

Судя по хронике происшествий и материалам уголовных дел, криминальные группы и отряды милиции относятся друг к другу жестко и жестоко. Обвинения в беспомощности взаимны. Наверное, так оно и есть. Между методами их действий очень много общего. Потому так нередки случаи, когда преступники любят выступать под личиной правоохранительных формирований. Если почерк совпадает, остального нужно немного. Маски, бронежилеты, камуфляж, оружие одинаковы у всех, и достать их несложно.

Именно так в Подмосковном городе был захвачен бандитами депутат Госдумы Скорочкин. В ресторан, где он находился, ворвались вооруженные маскарадники и скомандовали: «Все на пол! Милиция». На следующий день его труп обнаружили в лесу, Недавно в Иркутске накрыли группировку, которая совершила десятки налетов на предприятия и квартиры граждан. Хотя «работали» двадцатилетние студенты, их долго не могли взять. А секрет прост. Налетчики использовали внешние атрибуты сотрудников милиции, точнее СОБРа: камуфляж, маски, соответствующие нашивки...

ГАИ, ГАИ, моя звезда...

Чем занимается это структурное подразделение милиции, общеизвестно: регистрацией автомобилей, приемом экзаменов у водителей, обеспечением порядка на автотрассах, розыском угнанных автомобилей, регистрацией ДТП и другими более мелкими аспектами, связанными с автомобилями и дорогами.

Основная претензия громадной армии водителей к инспекторам ГАИ заключается в коротком слове — «взятка». Может быть, еще излишняя придирчивость. Доказывать сии постулаты даже как-то неловко, особенно после того, как министр МВД обнародовал данные о контрольной операции. Через Кабарду и Северную Осетию был пущен грузовик с водкой. Из 24 милицейских постов только на двух не попытались выколотить взятку.

Комментируя эти данные, начальник главного управления ГАИ МВД России основным оправдаем счел, то, что на той дороге был выявлен целый букет незаконных постов, никак не относящихся к Госавтоинспекции.

Действительно, к денежным рекам-дорогам ныне потянулись и участковые и вневедомственная охрана, и постовые. А начало подобной практике положил указ президента «О неотложных мерах по защите населения от бандитизма».

Согласно указу, право проверки автотранспорта дано почти всем подразделениям МВД, сотрудники которых имеют право проверить документы, сверить номера кузова и двигателя, провести досмотр транспортного средства, водителя и пассажиров. И все. Если же они поймали водителя на грубом нарушении Правил дорожного движения, то могут доставить его на пост ГАИ. Только сотрудник автоинспекции с жетоном и личным номером вправе изъять номерные знаки и права, составить протокол и наложить денежный штраф. А сотрудник другого подразделения милиции становится просто свидетелем нарушений, кроме одного — превышение скорости.

Данный указ, скорее всего, явление временное, да и гаишники постараются вытеснить конкурентов с дорог, поэтому остановимся на вечном противостоянии: инспектор — водитель.

Взятки на дорогах пока неискоренимы. Подобный вывод заставляют сделать действия обеих сторон. Миллионы водителей на самом деле ездят безобразно, игнорируют правила дорожного движения как хотят, выезжают на трассы на неисправных машинах, не содержат документы в порядке. Если они будут платить законные штрафы, то в прямом смысле останутся без штанов (представьте себе профессионала-водителя, у которого отобраны права на полгода). Поэтому водителям экономически выгоднее самим предлагать взятки инспекторам. Взятки на дорогах практически всегда намного меньше официальных взысканий.

А теперь встанем на место инспектора. Зачем, спрашивается, на ветру, на морозе писать протокол, тратить время и силы, что-то доказывать водителю. Когда проще сунуть в карман купюры и махнуть рукой. Ведь деньги ему дают не за труд, а наоборот, за бездействие. Чем меньше работаешь — тем больше имеешь! Такого даже при коммунизме никто не обещал.

Со временем инспектор привыкает к деньгам, к роли всевластного хозяина положения и, мягко говоря, сатанеет. Вот тут-то и проявляется его излишняя придирчивость, откровенное вымогательство со всех без разбору, без причин, даже с образцовых водителей. Именно такие представители вызывают откровенную нелюбовь ко всей автоинспекции. Кстати, не любят их и коллеги, умные инспекторы.

В главе «Автотрюки» мы уже писали, что спорить с инспектором ГАИ бесполезно. Лучше не тратить время и нервы, и откупиться. Правда, тем самым мы никогда не сделаем наших работников ГАИ честными и бескорыстными.

И все-таки человеку принципиальному и с характером противостоять произволу на дорогах можно. Водителю, знающему на отлично и, главное, соблюдающему правила дорожного движения, содержащему транспорт и документы в порядке и не желающему мириться с беззаконием, специалисты рекомендуют получше изучить законы и правила их применения.

Вот вкратце некоторые из них. Когда водителя остановят, он не обязан сдавать задним ходом к инспектору, выходить из машины. По закону инспектор должен подойти сам, представиться, то есть назвать фамилию, должность, подразделение и причину задержания. Именно задержания, а не остановки.

Затребованы права. Но прежде надо убедиться, что на форме имеется жетон с персональным номером, потом попросить показать удостоверение. Не следует тянуть к нему руки — как всякий милиционер, инспектор не имеет права отдавать его. Но надо достать ручку и демонстративно переписать фамилию и другие данные. Этим дается понять, что есть на кого и куда пожаловаться, что заставит инспектора быть посдержаннее.

Если же у водителя все в порядке, гаишник может воспользоваться одним из всепогодных приемов, то есть указать на непристегнутый ремень безопасности. Достойный ответ: в остановившейся машине это не играет роли. Он отстегнут, чтобы достать документы.

Ни в коем случае в разговоре с инспектором нельзя оправдываться. Во-первых, это психологически проигрышно, во-вторых, как бы косвенное признание вины. А согласно законам, вину подозреваемого — будь то убийство или проезд на красный свет — человеку должны доказать. Любой вопрос инспектора, не вы ли, мол, выехали оттуда, — свидетельствует о его неуверенности и дает право водителю заявить: «Отвечать на вопросы буду после возбуждения уголовного дела».

Особое внимание документам. Когда инспектор дает для подписи водителю заполненный административный протокол, следует зачеркнуть в «Подпись нарушителя» последнее слово и написать «водителя». В графе «Объяснение нарушителя» следует написать — «не согласен». Когда же недобросовестный инспектор вытаскивает «Протокол допроса», зачеркните букву «Д», то есть превратите его в «Протокол опроса».

Следует знать, что это — абсолютная самодеятельность инспектора. Ни он, ни работник любого другого подразделения милиции не имеет никакого права задавать вопросы и требовать ответа в письменной форме до возбуждения уголовного дела. Поэтому от таких процедур можно смело отказываться. В свою очередь, на все неправомочные действия (требования подписать протоколы, долговременное задержание в отделении милиции и ГАИ, рассчитанные на психологическое давление) следует писать жалобы в территориальную прокуратуру.

В крайнем случае, можно поступить так. Заранее переписать номера и серии купюр, подготовленных к взятке. Дать их инспектору, если вымогают. Потом ехать прямиком в прокуратуру. Лучше, если в салоне находится знакомые, которые станут свидетелями. В прокуратуре (райуправлении ДСБ, РУОПе) пишется заявление о вымогательстве взятки. Прикладывается список номеров купюр. Очень вероятно, что наручники скоро окажутся на запястьях инспектора. Еще более вероятно, что умелая защита собственных прав заставят инспектора отказаться от неправомочных действий.