Заказ на «семерку» поступил неожиданно. Нужен был именно ВАЗ-2107, с пятиступенчатой коробкой передач, желательно фиолетового или темно-бордового цвета, за что заказчик обязался доплатить премиальную сумму денег.
      Когда ему отдали этот «горящий» заказ, его охватили и радость, и недоумение одновременно.
      Обрадовался он тому, что для угона отечественного автомобиля, как правило, не требуется особой подготовки. Будь то ВАЗ или «Волга», все они обычно оборудовались под одну гребенку. Счастливые владельцы новеньких машин приезжали в фирму по установке сигнализации и просили подобрать что-нибудь недорогое и надежное. А менеджеры фирм, не долго думая, советовали то, что при монтаже не требовало большой волокиты и возни. И выезжал из такого сервиса автомобиль с недорогой электронной сигнализацией, вдобавок к которой прилагалась какая-нибудь запорная кочерга на руль или замковое устройство на педали. И все были довольны.
      Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Российский обыватель, исходя из своих финансовых возможностей, предпочитал или подержанные иномарки, или новые отечественные автомобили. Этими же финансовыми возможностями диктовалась и установка нехитрой сигнализации. Правда, не обходилось и без курьезных случаев, но «извращением» занимались от скуки «толстые кошельки», или, как их еще называли, «новые русские».
      Ему был известен случай, как один из богатеньких оригиналов купил шестую модель «Жигулей», выкинул из-под капота родной движок и установил на его место форсированный мерседесовский. Салон, конечно, тоже был оборудован по последней моде: анатомические сиденья, баранка из сандалового дерева, электроподъемники бронированных стекол, климат-контроль, ну и все остальные накрутки, которыми оснащаются дорогие и престижные иномарки. Переоборудование «шестерки» обошлось в семьдесят тысяч долларов. Великовозрастный дитятя развлекался тем, что на загородных трассах лихо обходил какую-нибудь «бээмвушку» или «мерс». Конечно, владелец престижной иномарки не мог допустить, чтобы какая-то вшивая «Лада»… И начинались гонки, победителем в которых оказывался водитель «шестерки». Поговаривали, что ту машину в конце концов у него сперли заезжие гастролеры с Украины, но он не только не предпринял никаких попыток к ее розыску, а даже обрадовался, что теперь сможет купить «ушастый запорожец» и оборудовать его роллс-ройсовским двигателем, дорожным компьютером, спутниковой связью и даже факсом.
      Словом, то, что заказчику вдруг потребовалась седьмая модель, было новостью, приятной во всех отношениях. Но он недоумевал: зачем именно фиолетового цвета? Даже дураку было известно, что автомобили редких окрасок легко поддаются розыску. Ведь если заказчик обращал внимание на цвет, то уж, конечно, не собирался после покупки перекрашивать машину. Но его делом было только исполнение заказа. Остальное его не касалось. Тем более что обещано было доплатить за срочность исполнения.
      – Ты видел что-нибудь фиолетовое или подобное? – спросил он с сарказмом своего приятеля по работе.
      – Две литровые бутылки «Смирнова» ставишь?
      – Идет, – протянул он руку.
 
      …Это была действительно фиолетовая «семерка». На ночь ее запирали в «ракушке», а днем, когда приходилось оставлять на улице, хозяин полагался на нехитрую сигнализацию. Правда, оснащена была машина и пейджером.
      У него было две версии изъятия автомобиля у законного владельца. Первая: под покровом ночи, срезав замочные петли, на что ушло бы не более двух минут, проникнуть под своды «ракушки», отключить сигнализацию, не запуская двигателя, откатить машину метров за триста, где пейджинговая сигнализация была бы бессильна, а там уже завести автомобиль и доехать на нем до отстойника. Но насколько проста была эта версия, настолько и опасна. Во-первых, ему не хотелось связываться с гремучими «ракушками». Скрипучие ворота порой оповещали хозяев о неладном лучше, чем пейджинговая связь и система сигнализации. Во-вторых, чтобы вытолкать автомобиль из зоны пейджинговой связи, нужны помощники. А ему не хотелось делиться. Ну и в третьих, у любого прохожего, не говоря уже о милицейском патруле, возникнет подозрение, когда он увидит людей, толкающих глубокой ночью автомобиль в неизвестном направлении. Днем же такая процедура не вызовет особого подозрения даже у залихватского сыщика.
      И он решил не связываться с «ракушкой», а провести операцию днем.
      После обеда он сел на хвост «семерки» и следовал за нею неотступно. А к концу дня уже знал, что сигнализация отключается с помощью обыкновенного тумблера, который находится под приборной панелью. Пейджер срабатывает только при запуске двигателя, передает аварийные сигналы на расстояние не больше двухсот метров, и, самое главное, хозяин имеет ужасно вредную привычку: вернувшись домой, он не прячет машину сразу в «ракушку», а оставляет возле подъезда.
      С утра он был уже около заветной стоянки и поджидал владельца фиолетовой «семерки». Тот появился одновременно с капитаном милиции. Знакомство со стражами общественного порядка не входило в его планы. Он отошел на почтительное расстояние от «ракушек» и издалека наблюдал за действиями милиционера и своего клиента. Не стоило большого труда догадаться, что представитель власти явно проявлял повышенный интерес к металлическим тентам. И пока владелец «семерки» открывал свою «ракушку», милиционер вел оживленную дискуссию с хозяином соседнего гаража. И тот и другой театрально жестикулировали. К месту действия стали стекаться и другие владельцы «ракушек». Через несколько минут милиционер оказался в плотном кольце.
      Но ему уже некогда было наблюдать, как бойкие частники наседали на представителя власти. Главный объект его наблюдения, «семерка», блестя фиолетовыми боками, медленно скрылась за углом дома, и ему пришлось поспешно последовать за ней.
      «Жигуленок» остановился во дворе, и хозяин, выйдя из машины, чуть ли не бегом снова отправился за дом, где находилась его «ракушка». Он, посчитав поведение своего подопечного весьма странным, тоже последовал на прежнее наблюдательное место. Каково же было его удивление, когда владелец «семерки» присоединился к разъяренным частникам, которые по-прежнему наседали на несчастного милиционера.
      И тут он понял, что действовать нужно немедленно. Иначе может случиться так, что в этот день больше не представится возможности выполнить заказ. Он снова метнулся за дом, где стояла «семерка». По дороге заприметил стаю подростков и замахал им руками:
      – Мужики, халява есть!
      – А что делать-то? – спросил один из самых рослых.
      – Машину толканем – каждому по три бакса. Идет?
      – А что, не заводится?
      – Угадал.
      Когда ребята подошли к «семерке», он незаметно вытащил отмычку, и не успела охранная сигнализация пискнуть и один раз, как он открыл дверцу, запустил руку под приборную доску и щелкнул тумблером.
      – Приветствует хозяина, – улыбнулся он подросткам.
      – Куда катим-то?
      – Туда, – махнул он в сторону автострады.
      Пятеро ребят окружили машину. Он понял, что помогать им нет необходимости. Сел в кресло водителя, поставил рычаг переключения скоростей в нейтральное положение и по-гагарински скомандовал: «Поехали!» Через пару минут он отсчитал три бумажки по пять долларов, вставил в замок зажигания свой «универсальный» ключ. Машина, к удивлению подростков, покорно заурчала двигателем и тут же, завизжав шинами, резко рванулась с места.
      Когда он вернулся к месту кражи, чтобы забрать свой автомобиль, владельцы «ракушек» все еще голосили за домом. Он не стал ждать окончания спора. Проблема незаконной установки «ракушек» на городской земле его не интересовала. Потому что у него не было такой проблемы. Но если бы пришлось выбирать, какой автомобиль угнать легче – под тентом или без, – он, конечно, выбрал бы последний вариант. Хотя большой разницы, как профессионал высокого класса, не видел.

      По обе стороны пешеходного тротуара Федосыч насчитал шестнадцать «ракушек». Они были расфасованы между деревьев, стояли прямо на газоне и были выровнены по краю бордюра. Самые заботливые хозяева, как заметил Колодный, успели не только зацементировать съезд с бордюра, но и покрыть бетоном всю площадку под гаражом.
      Федосыч повертел головой: несколько гаражей стояли с открытыми воротами. Капитан вздохнул, предчувствуя горячий разговор, чуть слышно пожелал себе ни пуха ни пера, сплюнул в левую сторону и смело зашагал к самому ближнему.
      – Здравствуйте, – взяв под козырек, представился он мужику в промасленной телогрейке, который занимался навешиванием на гофрированные стены легких полок.
      Под тентом стоял серый «Опель-Кадет».
      – Честь имею, – нехотя выдавил из себя мужик, сообразив, что ничего хорошего знакомство с представителем власти ему не сулит.
      Федосыч, тоже поняв, что дальнейший представительский этикет только придаст захватчику городской земли уверенности, решил сразу взять быка за рога:
      – Скажите, у вас разрешение на установку гаража имеется?
      – А как же? – нагло соврал владелец «Опеля».
      – В таком случае я хотел бы на него взглянуть.
      – Что, прямо сейчас?
      – Конечно. А чего время терять?
      – Ну, не-е-ет, – обидчиво поджал губы «кадет», – так дело не пойдет.
      – Вот как? А как же пойдет?
      – Вы должны прислать на мое имя официальную бумагу, чтобы я к вам явился в участок и при этом захватил с собой документы на машину и гараж. Так?
      – Так раньше было, – саркастично улыбнулся Федосыч. – А теперь, в целях распространения сервисных услуг для населения, мы сами идем к своим клиентам. Так где документы?
      «Кадет» не спеша вытер руки о телогрейку:
      – Щас принесу. – Он направился к узкому столику, на котором лежали замок с ключами от гаража и от машины. Но Федосыч, предугадав, что их знакомство в течение минуты может закончиться закрытием гаража и исчезновением хозяина, тут же взял ключи и положил их себе в карман.
      «Кадет» от возмущения выпучил глаза:
      – Не имеешь права. Отдай ключи. Это частная собственность.
      – Только в обмен на разрешение.
      «Кадет» выскочил из гаража и заорал на всю улицу:
      – Мужики, грабят!
      Тут же из нескольких «ракушек» повыскакивали несколько мужчин и направились в сторону Колодного.
      – В чем дело, пахан? – спросил подоспевший первым сосед с широкими плечами и длинными, как у гориллы, руками.
      – Этот мент незаконно изъял у меня ключи от гаража и автомобиля.
      – Ты что это, капитан, себе позволяешь? – постукивая увесистым гаечным ключом по широкой ладони, спросил громила Колодного.
      Из-за его спины раздались несколько недовольных голосов:
      – Совсем оборзели…
      Кто-то даже язвительно предложил:
      – Может, отрежем ему уши здесь, пока никто не видит?
      Федосыч беззлобно улыбнулся:
      – Ну что ж, режьте уши, а я потом этому смельчаку яйца отрежу. За мной не станет.
      – Зачем ключи забрал? – уже более примирительным тоном спросил сосед-здоровяк.
      – Мужики, – твердо сказал Колодный, – районные власти поручили нашему участку произвести проверку фактов незаконной установки «ракушек». Вы можете возмущаться сколько угодно, можете жаловаться прокурору, можете, наконец, отрезать мне уши, но факт остается фактом: начальство отдает приказы, а мы их выполняем. Так что я попрошу всех присутствующих предъявить разрешения на аренду земли под «ракушки».
      Громила по-прежнему постукивал гаечным ключом по своей ладони.
      – Да, капитан, таких разрешений нет ни у кого из нас, – ответил он за всех и поинтересовался нагловатым тоном: – Так что теперь будем делать?
      – Ничего, – вытаскивая из планшета лист бумаги и карандаш, спокойно ответил Колодный. – Я попрошу всех владельцев «ракушек» назвать свою фамилию и имена, адрес жительства и марку машины.
      На несколько секунд воцарилось молчание. Но потом раздался тот же голос, который предлагал оставить Колодного без ушей:
      – А ху-ху не хо-хо?
      – А это уже, ребятки, криминал и тянет на несколько суток как за оскорбление представителя власти при исполнении им служебных обязанностей, так и за неподчинение его требованиям. Я ведь не хотел с вами по-плохому-то? Как ваша фамилия? – обратился он к громиле с длинными руками.
      – Моя? – Он, улыбнувшись, оглянулся на окружающих его товарищей по стоянке. – Бляхер, ваше высокоблагородие. Панас Петрович.
      – А ваша? – ткнул Колодный пальцем в человека, который стоял за широкой спиной громилы.
      – Сручкин, Кузьма Кузьмич.
      – А я – Суходрищев, – послышалось за спиной Федосыча. – Запишите, пожалуйста.
      – Мудель… Хердвимов… Подхуллин… – под общий гогот неслось со всех сторон.
      – Хорошо, мужики, – виновато улыбнулся капитан, – ваша взяла. Я так и доложу своему начальству, что, кроме оскорбления и непечатных слов, я ничего в свой адрес больше не услышал. А начальству видней, что предпринимать дальше. Но сдается мне, что пригласят бульдозер и все ваши жестянки сметут одним махом к едрене-фене.
      – Не имеют права!
      – Еще как имеют. Дело в том, что под «ракушками» проложена теплотрасса, – пустился на хитрость Колодный. – Ладно бы, не мешали они городским коммуникациям…
      После слов Федосыча о городских коммуникациях наступила зловещая тишина, и в стане мужиков произошло какое-то замешательство. Теперь все отлично понимали: если в недрах земли случится авария с теплотрассой, то их ракушки, действительно без всяких предупреждений, снесут в мгновение ока.
      – Кто первый поставил здесь ракушки? – вдруг спросил у своих защитников владелец «Кадета».
      – Проханов. У него третий гараж. Он и меня, сучок, подбил. И моего соседа! Ставим, Егорыч! Одного власти задавят, а коллектив им никогда не сожрать!
      – Вот что, мужики, я вам посоветую, – снова включился в разговор Федосыч. – Пишите в префектуру общую бумагу с просьбой разрешить установку «ракушек». А вам там подскажут, где и в каком месте это можно сделать. Вы – коллектив! Вон как меня отбрили. И там чиновников вместе легче одолеть будет.
      – Как же, подскажут! – растолкал собравшихся мужик в железнодорожной фуражке. – Я на этой неделе имел счастье побывать в префектуре. Кроме наглости и угроз, ничего не услышал. Как говорится, сытый голодному не товарищ. Начальство, оно ведь гаражной проблемы не видит. Они заигрывают с избирателями накануне выборов, а как выборы прошли, только свои интересы и блюдут. На избирателей им начхать.
      – Думаешь, разрешат коллективу узаконить гаражную стоянку? – дернул за рукав Колодного громила.
      – Я готов вместе с вами пойти в префектуру.
      – А что такой добрый-то? По сколько сдерешь за содействие?
      – Да я такой же автовладелец, как вы. И мой «Москвич» уже восемь лет на улице стоит. Вы, поймите, нам, милиции, гораздо меньше хлопот, когда ваши машины под крышей стоят. Мы ведь не скрываем: с появлением «ракушек» количество угонов сократилось почти в два раза.
      – А не врешь? – недоверчиво спросил кто-то. – Действительно вместе с нами в префектуру пойдешь?
      – Раз обещал – куда денусь. Тот, кто меня знает, – подтвердит. Я ведь не первый год участковым в этом районе работаю.
      – Раз Федосыч сказал, то пойдет, – подтвердил до сих пор хранивший молчание пожилой мужик с промасленной тряпкой в руках.
      Колодный повернулся и увидел своего старого знакомого:
      – А-а-а! Филя! Мартынов! Что же ты молчал, родной, когда мне, твоему спасителю, здесь уши резать собирались?
      – А что говорить?
      – Ну, заступился бы.
      – Так пока никто не бил.
      – Ну, хотя бы сказал, что давно меня знаешь и что верить этому менту поганому можно. Или рассказал бы всем присутствующим, как я тебя от твоей же жены спасал! Аль забыл, как она тебе одно место отутюжила?
      – Помолчи, Федосыч! – покраснел Мартынов.
      Мужики разом вежливо загалдели, будто и не было того враждебного противостояния, которым они встретили представителя власти. Перед ними был их коллега, автомобилист-любитель с собственной машиной под открытым небом.
      – Ты и себя, Федосыч, впиши в список на установку «ракушки».
      – Спасибо, мужики, но у меня денег на ее покупку нет.
      – Так мы ж за помощь сбросимся по сотне, – выпорхнул кто-то с идеей. – Зато в наших рядах свой знакомый мент будет!
      – Хорошо, – махнул рукой Колодный. – Пишите бумагу, подписывайтесь. Чтобы все, как положено, было: фамилия, имя, отчество, место жительства, паспортные данные, марка автомобиля. И меня можете вписывать.
      Он вытащил из кармана связку ключей, кинул их владельцу «Кадета», снял фуражку и вытер пот со лба. Кто-то поставил перед ним раскладной стульчик:
      – Садись, Федосыч, а то стоя писать неудобно.
      В это время в конце улицы раздался истошный вопль:
      – Украли! Увели! Машину украли!
      Все обернулись в сторону кричавшего. К ним бежал мужчина и размахивал фуражкой железнодорожника. Тот самый, который четверть часа назад изъявлял недовольство по поводу районного начальства. Он, тяжело дыша, приблизился к Федосычу:
      – Украли. Машину украли! Я ее вывел из «ракушки» и поставил во дворе. Пока тут с вами разговаривал, ее увели. Четверть часа назад увели.
      – Марка? – спросил Федосыч, поднимаясь со стульчика.
      – «Семерка». Фиолетовая. И пейджер на ней был. И сигнализация. Все псу под хвост полетело.
      – У кого есть мобильный телефон? – спросил Федосыч. Все молчали.
      – Среди нас «новых русских» не имеется. У тех не «ракушки», а многоуровневые гаражи.
      – Тогда ищи телефон и срочно звони по ноль-два. Потом сразу придешь ко мне и напишешь заявление об угоне. А я пока побегу в участок и подниму опергруппу. За четверть часа угонщик не мог далеко уехать. Как фамилия-то?
      – Завальнюк! – чуть не плача, ответил железнодорожник.

      Валька сидел за угловым столиком, около самого окна. Перед ним стояла начатая бутылка «Смирнова». Он уже выпил сто граммов и без аппетита съел кусочек шашлыка. За окном моросил дождь, и в Валькиной душе тоже ходили хмурые тучи.
      Они договорились встретиться с Климовым ровно в три часа дня, но стрелки показывали уже половину четвертого, а закадычного дружка все не было.
      Впрочем, Валька не напрашивался на встречу. Своим деревенским умом он понимал, что ничего хорошего их рандеву ему не сулит. Но Славка сам попросил о свидании, прислав с каким-то бомжом ему в общежитие записку. Конечно, Валька мог не только отказаться от свидания, но и поставить об этом в известность Сурена. Но не того Валька был воспитания, чтобы выдавать даже бывших друзей.
      Гонивовк налил в стакан еще сто граммов, наколол на вилку кусочек мяса и застыл, глядя в окно.
      – Что, не идет? – тронула его за плечо буфетчица тетя Вера.
      – Кто? – вздрогнул Валька.
      – Кто-кто – водка. Пять минут уже в руках держишь, а выпить не решаешься.
      Валька закрыл глаза и одним махом опрокинул содержимое стакана в рот. Потянул носом воздух и бросил на тарелку вилку с наколотым кусочком шашлыка.
      Тетя Вера медленно опустилась на краешек стула:
      – Всегда шампанское брали, а сегодня, видать, день не праздничный?
      – Это точно! – кивнул головой Валька.
      – Не придет твоя пассия?
      – Не-а.
      – А дружок?
      Валька снова посмотрел на часы:
      – Опаздывает.
      Тетя Вера несколько секунд сидела молча. Потом тронула Вальку за руку:
      – Валек, я своему-то мужику сказала, что ты устанавливаешь разные секретные штучки на машины, так он просил, если у тебя будет время, заглянуть к нам.
      – Я ведь, тетя Вера, монтажом не занимаюсь.
      – А чем же занимаешься? – в удивлении подняла брови буфетчица.
      – Демонтажем.
      Женщина подозрительно оглядела своего старого постояльца и вдруг широко заулыбалась:
      – Скажешь тоже. Шутник выискался! Я же тебе не бесплатный вызов предлагаю.
      В это время на стул неожиданно плюхнулся Славка.
      – Привет, теть Вер! – протянул руку Вальке. – Как дела, старина?
      – Тьфу! Испугал, черт! – Буфетчица тут же привстала со своего стула. – Валь, ну мы еще поговорим?
      – Поговорим, – как-то обреченно кивнул Валька и посмотрел на своего приятеля. – Водку будешь?
      – А я, по-твоему, зачем сюда пришел? – вопросом на вопрос ответил Славка.
      – Да уж не веселиться. Чего опаздываешь-то? – с недовольством поинтересовался у своего дружка Валька.
      – Да к шашлычной я давно пришел. Ходил вокруг да около и смотрел, не привел ли ты кого-нибудь за собой.
      – Пуганая ворона куста боится, – вспомнилась Вальке любимая поговорка матери.
      Они почти без разговоров допили содержимое бутылки, и Славка поманил пальцем тетю Веру:
      – Еще бутылочку.
      Валька не выдержал первым:
      – Ну ладно, не тяни кота за хвост. Звал зачем?
      Славка почесал пальцем переносицу:
      – В конторе переполох?
      – А ты как думаешь?
      – Меня ищут?
      – Да кому ты нужен, – ехидно ответил Валька. – Подумаешь, сховал четыреста пятьдесят тысяч…
      – Каких четыреста пятьдесят тысяч? – деланно удивился Климов.
      – «Зеленых», Славик, причем даже неденоминированных.
      – Ты о чем, друг?
      – Слушай, брось кривляться. Что ты передо мной дурака корчишь? Я не Сурен и тем более не Шамиль. Я тебя не разыскиваю по всей Москве, чтобы оторвать башку. Так что будь осторожен, если позарился на такую сумму.
      Славка разом сник и опустил плечи:
      – Что посоветуешь, Валек? Гонивовк повертел стакан на столе.
      – По-моему, есть только один способ выхода из сложившейся ситуации – отдать деньги.
      – Ты думаешь, если я верну доллары, то этим все и закончится.
      – Думаю, что нет. Какое-то время будешь отрабатывать и процент, который наверняка запросят с Шамиля за кредит без спроса.
      – И каков будет этот процент?
      Валька пожал плечами:
      – Это не моего ума дело. Тут я тебе не подсказчик и не советчик.
      – Выпьем? – пропустив слова товарища мимо ушей, поднял свой стакан Славка.
      Валька нехотя взял стакан, закусил губу:
      – Что-то не лезет больше. Отдай баксы, Славка. Не дразни зверя. Мы с тобой в этом мире очень маленькие люди. Ногтем придавят, пикнуть не успеешь. И долго потом будут искать, где могилка твоя.
      Славка, выпив водку, швырнул пустой стакан на стол и, перегнувшись к дружку, жарко зашептал:
      – Ты понимаешь, Валек, о какой сумме идет речь? Это же почти полмиллиона! Этих денег и тебе и мне хватит на раскрутку своего дела за кордоном. Можно слинять куда-нибудь в Испанию, Чехию, в Африку, наконец, вложить деньги в свой бизнес. Что мы, без темы в голове, что ли?
      – Это не по мне, Слава. Ты ведь знаешь, я после защиты диплома в свою деревню подамся. Завяжу со всяким криминалом.
      – Но так не бывает: сегодня вор, а завтра – паинька, чистый человек.
      – Может быть, когда-нибудь я и буду наказан за свои прегрешения. Но я не думаю, что приговор будет строже, чем тот, который мне был вынесен еще при рождении. Ты ведь не знаешь, что такое родиться в многодетной семье с отцом-инвалидом? Не знаешь… А я могу тебе сказать: эта жизнь ничем не лучше, чем в лагере для осужденных. Я ведь, как приговоренный, с шести лет поднимался чуть свет, дрова пилил, колол, навоз из коровника вывозил, потом отсиживал занятия в школе и опять пахал, сеял, убирал. Словом, с дошкольного возраста зарабатывал деньги на хлеб. И пальто во втором классе мне мать купила навырост. В нем и школу закончил. Так что я за свои грехи еще в детстве отсидел. А хуже того приговора для меня может быть только смертный. Но в суде за угоны вышку не дадут. А за «зелень», с которой ты меня приглашаешь удрать с тобой за границу, нам точно не сносить головы. А они, Слава, тебя не то что в Африке, у черта за пазухой достанут.
      – Но я не могу отдать деньги…
      – Тогда покайся и жди, – развел руками Валька.
      – Я не могу отдать деньги, потому что у меня их нет!
      – Скажешь тоже, как в лужу… Только что за границу приглашал, а теперь, видите ли, денег у него нет.
      – Скорее всего, они уже там, Валя, за границей.
      Гонивовк поднял глаза:
      – Чего ты горбатого лепишь? Тоже мне выискался – авантюрист международного масштаба.
      – Они за кордоном, Валя. За пятьдесят тысяч «зеленых» оказал мне эту услугу один человек… Ты никогда бы не подумал – кто.