- Что вы её на дороге поставите?
      - Зачем на дороге? - удивился инспектор, - Рядом с собой и поставлю.
      Мы загрузили коробку со старыми газетами и журналами в оперативный "Уазик" и поспешили на большую дорогу. Ягудин должен был изображать из себя лоха, который, осчастливленный дорогой покупкой, желает поймать такси или левака-частника, чтобы довезти японскую телетехнику до дома.
      Сначала с грохотом сбрасываем на обочину дороги коробку с "телевизором". Ягудин неуклюжими движениями поправляет импозантный галстук - не часто приходится носить гражданские вещи, а я, вооруженный видеокамерой, прячусь в лесочке. Рейд по пресечению злоупотреблений на транспорте и выявлению нечистых на руку таксистов и леваков начался. Счастливый покупатель Ягудин оттопырил два пальца и выставил руку, прося водителей о помощи.
      Я не спускаю пальца с кнопки записи, стараясь захватить в объектив номер машины и лицо водителя. Увидев коробку с дорогой покупкой, как таксисты, так и частные извозчики сразу заламывают баснословные цены, хотя Ягудин и божится, что до его дома не больше пяти километров. Но водители неумолимы, и когда оставляя пассажира с коробкой ни с чем отъезжают, Ягудин достает рацию и передает: "Водитель такси, государственный номер такой-то заломил триста рублей..." Через полкилометра таксового водилу остановят и внесут в черные списки.
      Через пару часов Ягудин цепляет левака на черной "Волге". Не составляет труда определить - машина закреплена за каким-то начальником. И пока тот, может быть даже за мзду, подписывает бумаги, его шофер за государственный счет подрабатывает на большой дороге.
      Подбрось до дома, - просит инспектор и кивает на коробку.
      Низенького роста водила, прищурившись, смотрит на обладателя телевизора.
      - А сколько дашь?
      - Полтинник.
      За такую цену ни один уважающий себя левак, даже с места не тронется, а этот, ни с того ни с сего соглашается. Открывает багажник, хватает коробку.
      - А паспорт к телетехнике не забыл взять в магазине?
      - Что я больной? - удивляется Ягудин, - Все в коробке. И паспорт, и схемы, и антенна...
      Багажник захлопывается, и Ягудин уже хочет отблагодарить водителя и рассказать о рейде. Но в это время коротышка лихо разворачивается и инспектор получает звонкий удар по фейсу. Пока суть да дело, "Волга" уже скрывается с места и увозит наш "телевизор".
      Ягудин достает из кармана инспекторский жетон и прикладывает его к наливающемуся фиолетовым цветом глазу и чуть ли не орет в рацию: "Черная "Волга", черная "Волга"..."
      И не ждем, когда за нами приедут, а сами бежим к нашему "Уазику". А там уже идет допрос коротышки водителя:
      - Это ваш телевизор?
      - А как же? Упакованный в коробку, с паспортом, и другими техническими документами, - нагло врет коротышка.
      - Откройте коробку. - следует приказ.
      - Да, пожалуйста, - совершенно спокойно говорит шофер и начинает открывать коробку. Это он ещё не знает, что лежит внутри! Это он ещё не видит Ягудина!
      На мгновение зрачки его глаз расширяются - коробка набита макулатурой. Тут же начинается второе действие и из-за "кулис" выходит Ягудин.
      - А меня знаешь?
      Водила старается держать себя в руках:
      - Впервые вижу.
      - А по морде разве не ты мне съездил?
      - У вас с головой все в порядке, гражданин? - продолжает сохранять спокойствие коротышка.
      Ягудин поворачивается ко мне и просит, чтобы наглецу были предъявлены вещественные доказательства. Я перематываю кассету в обратном направлении, а затем держу экран перед грабителем.
      - Прости, братан, - вдруг жалостливо обращается он к Ягудину.
      А инспектор, заглянув в коробку с надписью "SONY", чуть не плача бросается на своего обидчика:
      - А телевизор-то где?
      - Какой телевизор? - с ужасом шарахается в сторону водила, - Не было там никакого телевизора. Вот и милиционеры могут подтвердить. Я же при них открывал коробку...
      - Был телевизор, - не слушает коротышку Ягудин и показывает пальцем в мою сторону, - У меня даже свидетели есть.
      Инспектор в форме капитана берет разговор в свои руки:
      - Подытожим. Разбойное нападение - раз. Нанесение телесных повреждений - два. Кража - три. Все лет на пять потянет...
      - Ребята, простите. Как-то само собой получилось. - начинает канючить коротышка.
      - Так был телевизор? - строго спрашивает Ягудин.
      - А как вы хотите? - поднимает на него жалкие глаза водитель "Волги".
      - А как ты думаешь? - вопросом на вопрос отвечает Ягудин, не отрывая металлического знака от брови.
      - Ну, конечно же, был.
      Капитан прячет права коротышки в нагрудный карман рубахи.
      - Завтра приедете в управление ДПС и будем разбираться. А коробку пока можете себе оставить.
      Мы едем домой. Глаз Ягудина совсем заплыл.
      - Надо же, мразь какая, - сквозь зубы ругается Ягудин.
      - Вы что у него, действительно, телевизор возьмете? - спрашиваю.
      - Если притащит, отчего же не взять?
      - Так это же взятка?
      - Не взятка, а калым. - поправляет меня Ягудин. - Так сказать, компенсация за моральный ущерб. Между прочим, в суде приговор был бы гораздо разорительнее для него. А телевизор - пригодится в управлении. После дежурства приятно посмотреть последние новости...
      1999 г.
      ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ
      Боря привез на дачу настоящего мента.
      Боря вылез из кабины, хлопнул дверцей своего повидавшего множество дорог и ухабов ярко-красного "Москвича", и выпячивая словно бампер благородный живот, подошел к группе товарищей. Мент, вытянувшись, лежал в машине и, казалось, не отрывал взгляда от "легкой" Бориной походки.
      - Участкового привез? - ехидно спросил кто-то из мужиков, намекая на недавний инцидент, когда подгулявшие соседи решили покататься на "Ниве" и разнесли в щепки угол Бориной ограды.
      - Нет, - миролюбиво замотал головой Боря, - Это мой телохранитель.
      - Давно? - спросил кто-то.
      - Что давно? - переспросил Боря, догадываясь, что товарищи желают знать, с какого времени у него работает телохранитель. Он уже было приготовился ответить, но его опередили.
      - Врать научился?
      Все захохотали. Боря презрительно хмыкнул, пожал всем руки и, развернув бампер, продефилировал к своему "Москвичу". Никто не видел его саркастической улыбки, а он, словно спиной чувствовал, завистливые взгляды группы товарищей. Понимал, что каждый из них с трудом соображал: на какие шиши мог обзавестись личным телохранителем обыкновенный водитель "КАМаза"?
      Боря открыл дверь со стороны представителя власти и демонстративно склонился в почтительном поклоне:
      - Прошу к месту дежурства, товарищ сержант.
      Милиционер и не пошевелился. Тогда Боря к всеобщему удивлению взял "телохранителя" за ухо и легко выдернул из салона. Группа товарищей покатилась со смеху - мент был скорее всего надувной или резиновый.
      - Где ты такого откопал?
      А Боря прижав пассажира к животу, отнес к дому и установил рядом с крылечком. Мент с подозрением уставился на группу хохочущих товарищей. А Боря закурил и, наверное, в сотый раз принялся рассказывать, как ему казалось, очень забавную историю.
      Впрочем, история оказалась довольно-таки тривиальной и скучной. Если не считать, что подъехав ночью к резиновому менту, Боря в течение пяти минут задавал ему один и тот же вопрос: "Товарищ инспектор, дайте справку: какая дорога ведет на Уфу?" Мент упорно молчал, а дальнобойщик Боря вежливо, но упрямо справлялся: "Ну, товарищ инспектор, подскажите, как проехать к Уфе?" И только дотронувшись до рукава сотрудника милиции, Боря сообразил, что мент не живой, а резиновый. Мало того, страж дорог был привязан за ногу веревкой. Тогда резанул Боря охотничьим ножом веревку, сцапал "игрушку" в охапку и бегом к машине - А для чего резиновых-то выставляют? - спросил кто-то из группы товарищей.
      - Темнота! - скривился Боря и затем, подняв вверх указательный палец, пояснил, - Для профилактики! В Германии и Японии существует практика выставлять на опасных участках полицейские муляжи. Увидев мента, даже самые нерадивые водители стараются не нарушать правил дорожного движения. Вот и наша автоинспекция стала западный опыт перенимать! Вот, читай, тут и обо мне есть.
      Боря протянул газету. Строчки были подчеркнуты оранжевым маркером: "Несколько недель назад ГАИ Башкирии выставило на опасных участках дорог резиновые фигуры дорожных инспекторов. Но эксперимент закончился тем, что прошедшей ночью с трассы был украден последний милиционер..."
      - А где же о тебе? - спросили Борю.
      - Так, видимо, последнего я и спер! - удивился он непонятливости одного из группы товарищей.
      Всю ночь мент стоял около Бориной калитки. Не снимая фуражки и портупеи. За полночь с гиком и шумом по нашей улице прокатилась на мотоциклетах группа подростков. Но больше не появлялась. Даже коты и те отказались от протяжных весенних завываний. На улице стояла полная тишина...
      1999 г.
      ВРИ ДА НЕ ЗАВИРАЙСЯ!
      Как-то около гаражей мы разговорились с коллегами о добродетельности автоинспекторов. Все истории в общем-то сводились к одному: при незначительном нарушении правил дорожного движения, дэпээсники забывали о штрафе и ограничивались словесным внушением. Ну, проскочил водитель на желтый сигнал светофора, или затормозил под знаком запрещающим остановку, развернулся в неположенном месте - со всяким бывает, и стражи дорог не часто, но прощают нарушителя.
      Наш новый знакомый по гаражу, Мишка Молчанов, недавно закончивший институт и получивший совсем непочетное звание инженера, вспомнил, как они ещё в студенческие годы решили устроить за городом пикник. У Мишки тогда бы "Запорожец" - ушастый. Так вот в этот самый "Запорожец" загрузились они многочисленной компанией. При выезде из города, как на зло машину оставил сотрудник ДПС. Чтобы вылезти из салона и предъявить права, с Мишкиных колен должны были поднять головы как минимум два человека. Сделать это незаметно не удалось и милиционер обнаружил, что в "Запорожце" - тьма тьмущая народу. Он заглянул в права водителя, а потом приказал всей честной компании вылезать из машины. Через несколько минут девять человек, включая водителя, стояли перед стражем дорог и в один голос умоляли вернуть права. Инспектор поправил фуражку и ехидно улыбнулся: "Вот если бы вас было десять человек, то отпустил бы непременно". И тогда Мишка открыл крышку багажника, из которого и выскочил десятый. Мент слово сдержал: отдал права и со смехом наблюдал, как вся компания снова упаковывалась в "Запорожец".
      - Ну, это он просто от скуки, решил не наказывать, - сказал кто-то из рядом стоявших и добавил, - Вы расплатились с ним тем, что своим трюком вернули ему хорошее настроение. А вот мне менты однажды ценный подарок вручили - электронные автомобильные часы.
      - Преступника помог задержать? - спросил Мишка.
      - Если бы преступника! А то просто на зебре остановился и пропустил пешеходов. Как потом оказалось, управление ДПС в этот день акцию проводило под названием "Дорогу - пешеходу". В центре города на самой загруженной магистрали, где автомобили движутся нескончаемым потоком, трое переодетых в гражданскую одежду дэпээсников, пытались перейти улицу по нерегулируемому дорожному переходу. Полчаса пытались, и только я их пожалел и притормозил. Тут появился высокой милицейский чин и попросил меня припарковаться к обочине и выйти из машины. Ну все, думаю, что-то не так сделал! А мне начали вдруг руку трясти, улыбаться: "Молодец, - говорят, - уважаешь пешехода". И суют коробочку с часами.
      Димка Каюмов, который совсем недавно приобрел новую семерку, лишь махнул рукой. Я на перекрестке ожидал зеленого, и когда он зажегся, медленно тронулся. Не успел на вторую скорость переключиться, как справа, уже на красный, вылетела милицейская девятка и с ходу въехала в заднюю дверь и крыло. Я ставлю машину на ручник, выхожу понурый, прекрасно зная, что сейчас во всех грехах будут обвинять именно меня. Да и машину жалко ещё и пятисот километров не успел проехать. Трое ментов уже выскочили из девятки, осматривают вмятины на моей машине. У меня ещё теплится маленькая надежда, что место аварии можно отразить на схеме, а потом обратиться к независимым экспертам. Подхожу к ним: "Что ж вы ребята на красный-то..." И тогда один из них, кто за рулем девятки был, виноватым голосом сознается, что авария произошла по его вине и предлагает возместить моральную и материальную компенсацию. Я прикидываю в уме сумму - что-то около восьми тысяч рублей.
      Таких денег у него при себе не оказывается и он предлагает проехать за деньгами в отделение.
      Я понимаю, что они стараются улизнуть с места аварии, но почему-то соглашаюсь на предложенный вариант. Хотя уже отлично знаю, что никаких денег мне не видать. Подъезжаем к отделению, водила девятки просить обождать и скрывается в своей "конторе". Жду десять минут, двадцать, полчаса. Кумекаю в какой автосервис сдать машину в ремонт. И тут выходит они - все трое. Улыбаются и не спеша движутся к моей машине. Приготавливаюсь выслушивать всякие гадости. А водила ни с того ни с сего протягивает мне пачку денег, и уже все трое начинают извиняться...
      Мишка Молчанов заходится в истерическом хохоте, многие тоже начинают криво улыбаться, не веря ни единому слову Димки Каюмова: да когда это было, чтобы...
      Наконец, Мишка хлопает Димку по плечу:
      - Я и не знал, что ты умеешь такие байки слагать!
      2000 г.
      ИНВАЛИДЫ
      Такой наглости старшина дорожно-патрульной службы Ермаков не ожидал. Роскошный "Ауди" на приличной скорости "срезал" зеркало заднего вида, что было закреплено со стороны водителя на старенькой копейке. На переднем окне видавших виды "Жигулей" желтел значок, призывающий всех без исключения российских и иностранных шоферов быть корректным с водителем-инвалидом. Но даже не это было главным по мнению инспектора. Как так, нарушаешь, да ещё на глазах, в тридцати метрах от инспектора! Нахал!
      "Ну и нахал!" - подумал Ермаков и резко показал концом жезла как раз в пустое место между копейкой и "Ауди". Иномарка резко затормозила, хотя и пролетела Ермакова на добрых двадцать метров. Не ожидая, когда гора начнет движение в сторону Магомета, старшина сам направился к немецкой машине, внутренне негодуя на злостного нарушителя и обидчика малоимущих, к тому же и инвалидов. Ермаков в своем подразделении тем и славился, что никогда не давал в обиду владельцев отечественных автомобилей. Сам был из семьи, где не только средством, но и предметом роскоши на протяжении всего детства был апельсиновый "Запорожец".
      - Документы! - даже не глядя на водителя, который почти бежал на встречу инспектору, грозно сказал Ермаков, и тут же, перечисляя стал называть все грехи, которые совершил водитель иномарки, - Обгоняем, подрезаем, бьем, обижаем, нарушаем и в итоге думает откупиться...
      - Да ты хотя бы видел, что произошло, старшина! - взвился мужик лет тридцати пяти в темно-синем вельветовом костюме, - Я эту копейку полтора километра обогнать не могу. Она же, как пьяная виляет из стороны в сторону.
      - Допотопную копейку он обогнать не может, - ехидно улыбнулся Ермаков, - Старикан на "Жигулях" ему все три полосы перекрыл! Ты хотя бы ври складно!
      - Да вы ещё кого-нибудь остановите и вам скажут, что "Жигули" от самого начала проспекта петляют из стороны в сторону от первой до третьей полосы. Я сначала думал, что кино снимается...
      - Ага, на главном проспекте города устроили шоу инвалиды-каскадеры, включился в игру Ермаков, вглядываясь в права водителя иномарки.
      - К тому же этими инвалидами вся копейка наполнена.
      - А может они едут получать продуктовое пособие, - вслух подумал страх дорог и нашел этот повод довольно резонным.
      Владелец иномарки все время препиравшийся вдруг как-то приумолк и даже сник, пристально вглядываясь куда-то через плечо инспектора.
      - Он что ж, без ног, что ли?
      - Кто? - не поняв вопроса, прищурился Ермаков.
      - Инвалид?
      - Почему ты так решил? - снова опустив глаза в документы, спросил старшина.
      - Да вон же - ползет к нам. Прямо по первой полосе...
      Ермаков резко обернулся. Вихрастый подросток лет семнадцати попытался встать с колен, но тут же снова рухнул на четыре точки. И теперь уже не предпринимая новых попыток на карачках пополз в сторону Ермакова, медленно подтягивая вполне здоровые ноги в изношенных кроссовках.
      Ермаков, ухватившись за шиворот кожаной куртки помог ему подняться.
      - Где права на машину?
      - К-ааа-к-иие права? - водитель копейки, словно не понял о чем его спрашивают, обдал чувствительный нос Ермакова набором алкогольных ароматов.
      - Машина чья? - встряхнул алкаша старшина.
      - Д-еее-д-ааа. Он между прочим не только ветеран, но и инвалид ваа-й-ны.
      Из чрева копейки стали весело вываливаться на асфальт пассажиры. "Один, второй, третий, четвертый, пятый, шестой, седьмой, - считал про себя Ермаков. - Итого, вместе с водителем - восемь".
      Вся компания, еле-еле передвигая ногами, приближалась к инспектору. Как не трудно было догадаться на выручку товарища и в его лице пилота быстроходного болида.
      - А кто мне за поцарапанное наружное зеркало заплатит? - вдруг осмелился тронуть за рукав инспектора все ещё находившийся рядом водитель "Ауди".
      - Сейчас они тебе накрутят! - показывая жезлом в сторону приближающихся подростков, ответил страж дорог, - Так накрутят! Забирай-ка права, да быстрее сматывай отсюда.
      Подростки и в самом деле приближались, но далеко не энергично. Зато старались преодолевать трудности всем коллективом. Когда один падал,вся компания принималась его поднимать. Потом падали ещё двое. Их снова ставили на наоги, делали хором шагов пять и кто-то снова падал. Тем не менее понимая, что разговор, как с водителем копейки, так и с его дружками бессмыслен, Ермаков прислонил рацию к губам:
      - Волга-Волга, давай ко мне "Рафик". Тут пьяных полно.
      - Ты что в парке отдыха дежуришь? - ответила насмешкой рация. - Или сам перебрал. Где за один раз на целый "Рафик" пьяных нашел.
      - Я серьезно, - осерчал Ермаков, - Тут их в ВАЗ-2101 целых восемь человек.
      - А с головой у тебя все в порядке? На солнце не перегрелся?
      - Какие уж тут шутки!
      - Вызов приняли, - ответила рация и ещё раз хохотнула, - Ну и везет же тебе Ермаков!
      Вместе "Рафика" через пару минут примчались сразу два УАЗа-"канарейки". "Инвалидов" с почетом рассадили по местам. Ермаков, вздохнув, направился к "Жигулям": надо запереть двери и дождаться автомобиль-эвакуатор. Когда его заберут. По дороге обнаружил в руке непонятный предмет - это были права владельца "Ауди". Ермаков улыбнулся: "Надо же, паспорт на машину испуганный водила выхватил, а права забыл.
      2000 г.
      КУДЕСНИКИ С БОЛЬШОЙ ДОРОГИ
      Этого мента-предпринимателя я увидел на привокзальной площади в одном из провинциальных городков. Ехидная улыбочка, хитрые глаза, почти скрывающиеся под козырьком форменной фуражки и щеки! О, их надо было видеть! Не щеки - настоящие русские блины! Здоровенные, толстущие, румяные с оспинкой.
      Мент стоял рядом со знаком запрещающим въезд на привокзальную площадь и искусно помахивал "хвостом от зебры". Круг с "кирпичом" был прикреплен к металлической двухметровой трубе, а та в свою очередь приварена к колесному диску от грузовой машины.
      На минуту я отвлекся, и когда снова бросил взгляд на то место, где был страж дорог, не обнаружил ни его, ни... запрещающего знака на колесном диске. Стал живо вертеть головой, и увидел потную рубаху щекастого дэпээсника. Вместе с "кирпичом" он умело лавировал между машин на автостоянке и наконец водрузил его рядом с выездом. Фокусник в одно мгновение сделал так, что все машины, ожидавшие своих хозяев на парковке, оказались в зоне нарушения. Еще через пять минут мент начал "стричь первые купоны".
      Поезд, на котором должен был прибыть мой старый товарищ из Белоруссии запаздывал, и мне оставалось только наблюдать за перемещениями мента-предпринимателя.
      Автобусы теперь высаживали людей с чемоданами и сумками не возле парадного входа, а чуть ли не за двести метров от вокзальных дверей. На подъезде к площади образовалась пробка и клаксоны десятка машин пугали ворон и голубей.
      Разобравшись с каждым из водителей на автостоянке, мент снова ухватился за переносной "кирпич" и потащил его на другую сторону дороги. В течение двух часов знак ещё несколько раз менял свое месторасположение. При этом ни разу не был установлен дважды в одной точке. Мне стало интересно, потому как угадать, где "кирпич" окажется в следующий раз, мне так и не удалось. Зато "прищученнные" на месте преступления водители обреченно доставали бумажники и расплачивались со щекастым.
      Поезд опоздал на четыре часа. Я встретил товарища и, показав пальцем на дэпээсника, рассказал, как мне было совсем нескучно в ожидании скорого.
      - Это что! Кустарщина! Вчерашний день... - улыбнулся белорус, - Вот у нас в республике это дело поставлено на производственную основу.
      И рассказал, как по распоряжению самого главного начальника Дорожно-патрульной службы из фанеры навыпиливали макетов милицейских автомобилей и самих милиционеров. Один к одному. Причем, лица фанерных дэпээсников были прототипами настоящих охранников дорог. Казалось - благое дело! Макеты расставили на дорогах на самых видных местах, и в течение месяца все водители, издалека завидев представителей дорожной власти, снижали скорость. Но самые опытные за этот срок запомнили, где расставлены манекены, а потому и не думали притрагиваться к педали тормоза.
      Ментовская акция за безопасность движения началась через месяц. Фанерный макет машины укладывался на землю, и его места занимала настоящая "канарейка". Место манекена занимал живой сотрудник. За час в сети попадалось десятка полтора "реактивных". Затем макет вновь устанавливались, а милиционеры уезжали "на подмену" к другим "памятникам". И так в течение дня по несколько раз вместо фанерных вдруг объявлялись настоящие стражи дорог.
      Единственное, что помогало, так водительская взаимовыручка. На загруженных трассах шоферы предупреждали своих коллег о настоящих ментах помигиванием фар...
      Мы поймали такси. И я последний раз взглянул в сторону щекастого. Он, улыбаясь до ушей, держался за трубу "кирпича" и разговаривал с коллегой. Наверное, со сменщиком...
      2000 г.
      РАПОРТ
      Жезл в руке патрульного инспектора дорожной службы и свисток в губах предметы сугубо магические. Каждый "дэпээсник" об этом знает. Взмах, и автомобиль, скрипя тормозами, встанет как вкопанный. Еще взмах - и движение разрешено. Свисток. Эта штука имеет волшебное действо по большей части на нерадивых пешеходов. Порой прилежному милиционеру на многолюдных перекрестках свисток целую смену изо рта выпускать не приходится.
      Новобранцу дорожно-патрульной службы, сержанту Гречишкину оказали огромную честь - возглавить один из таких переходов. Чуть зазеваешься, и уже стаи пеших нарушителей начинают челноками шнырять между колоннами машин. Но Гречишкин хоть и молод, но строг и внимателен. Летает жезл в его руках, как у циркового жонглера, не умолкают трели свистка. "Куда, едрит твою!" - чуть слышно ругает он даму в длинной дубленке и тут же раздувает щеки, нагоняя в свисток крутой поток воздуха: "Ах мать!". Это уже в адрес мужичка в телогрейке. По всей видимости рабочего с завода "Каучук", который из проходной устремился через дорогу к ликероводочному магазинчику. Гречишкин, что есть мочи снова дует в свисток.
      - Ты так не усердствуй, - открывает дверцу патрульной машины и советует напарнику пожилой инспектор в звании старшины, - Не только у меня, у всех прохожих уши закладывает от твоего свиста.
      - Так я что? Пусть они не нарушают, - отвечает Гречишкин и машет жезлом в сторону дороги. Тут же рядом с ним останавливается синяя "Волга".
      - Командир, в чем дело? Разве я что-нибудь нарушил? - через открытое окно спрашивает удивленный водитель.
      - Ехай, ехай! Я не тебе махал, - отвечает Гречишкин и тут же выпускает энергичную трель из свистка.
      - Гражданка! Штраф заплатить желаете? Ну-ка вернитесь обратно на тротуар!
      - Заткнись же! - снова высовывается на морозный воздух напарник, - Не то заберу свистульку!
      "Пугай, пугай! Мы уже пуганые!" - думает Гречкин и свисток изо рта не выпускает, хотя дуть в него на время прекращает.
      Мороз градусов под тридцать, и чтобы согреться, в ход идет жезл.
      - Почему на желтый? - останавливает он "Жигуль" девятой модели. Так хочется добавить "Мать твою!". Но Гречишкин проинструктирован, что патрульный инспектор должен быть вежлив и тактичен.
      Поэтому молча, не торопливо и внимательно листает документы нарушителя. Все в порядке: доверенность на управление автомобилем, талон технического осмотра. Дадно, за незначительное нарушение Бог простит...
      - Ехай! - протягивая права, милостивится Гречишкин, в то же время чувствуя, что металлический свисток завис на нижней губе. На тебе! Стоит только минуту не посвистеть...
      Он осторожно дергает свисток, но тот "прикипел" намертво. Еще бы - на улице под тридцать! Дергает сильнее - бесполезно. Тогда надевает жезл на руку и несется к патрульной машине, где греется старший по званию и опыту напарник.
      - Палыч, што делать, швишток примерз?
      - Досвистелся! - испускает ехидный смешок сторожил дорожно-патрульной службы, - Вот так теперь и ходи до конца смены.
      - Больно, едрит в корень, Палыч!
      Старшина откладывает на пустое сиденье термос с горячим чаем.
      - Ладно, я подежурю, а ты посиди, подставь рожу-то к обогревателю. Металл нагреется и сам отпадет. Он нахлобучивает шапку на уши и покидает машину, освобождая водительское кресло для неопытного товарища.
      Гречишкин наклоняет лицо к теплым "мордодуям". Через минуту свисток падает на полушубок. Вместе с куском кожи...
      - Это все, мля, советская власть, - говорит Палыч, когда после смены они возвращаются в отделение, - Раньше, до семнадцатого года, городовые пользовались костяными свистками. Никакой мороз не страшен был. А после революции нашего брата наградили металлическими. Так что не у тебя первого свистулька на губе зависла. Словом, о нашем брате - никакой заботы.
      - Дейштвительно, - поддерживая старшего товарища, шепелявит Гречишкин, - Никакой жаботы...
      - Вот и напиши рапорт на имя начальника, - подтрунивает Палыч, - Так, мол, и так. Просим заменить амуницию...
      Сдав оружие, Гречишкин идет в комнату для теоретических занятий. Усаживается за стол и нежно трогает пальцем травмированную губу. Затем склоняется над чистым листком бумаги и выводит посередине - "Рапорт".
      "Настоящим докладываю, что в морозные дни совсем трудно стало нести дежурства. Металлические свистки к губам примерзают. До революции городовые снабжались свистками из чистой кости, а нынче..."
      2000 г.
      СТРИГАЧИ
      Два сержанта-милиционера подогнали свою "канарейку" к небольшой рощице, густо заросшую молодым березками, открыли "кутузку", в которой обычно перевозятся задержанные, и стали выкидывать прямо в березняк обструганные доски.
      Подвыпившие посетители кафе "Встреча", которое расположилось рядом с перроном электрички, с интересом наблюдали за действиями блюстителей порядка.
      - Никак "обезьянник" решили здесь построить, - сострил кто-то, - Чтобы обдирать народ, как говорится, не отходя от кассы и не расходуя лишнего бензина на перевозку в отделение.
      Многие завсегдатаи кафешки хорошо знали двух сержантов, которые не реже двух раз в неделю устраивали набеги на общественное питательное заведение, собирали захмелевших мужиков и везли их в вытрезвитель. Кафешка рядом со станцией была своеобразной палочкой-выручалочкой для милиционеров. Ну, скажите, какой мужик не заглянет после работы во "Встречу", где всегда была в ассортименте легкая закуска и водочка в разлив? Стопарь, другой, третий...
      Впрочем, хитрющие менты увозили не самых пьяных, а тех, кто ещё не растратил деньги и кто по желанию в дороге мог откупиться. И хоть ты об стенку лбом бейся, доказывая, что не пьян, если уж менты положили на тебя глаз, то засунут в воронок как пить дать. При этом самым популярный способ, определения степени опьянения, был такой. Подозреваемому приказывали: "Присядь с закрытыми глазами десять раз. Не можешь? Ну, тогда полезай в кутузку и в вытрезвитель".
      Но сколько веревочке не виться, а конец все-таки приходит. По многочисленным жалобам трудящихся высокое начальство сделало сержантам строгое внушение: подвыпивших мужиков из кафешки в вытрезвитель не забирать. На то она и кафешка, чтобы народ в ней оттягивался после напряженного рабочего дня. Другое дело, если человек не может самостоятельно держаться на ногах на свежем воздухе...
      Теперь из "Встречи" мужики вылетали пулей и успевали в самый последний момент запрыгнуть на ступеньки электрички. Милиционеры, которых в народе прозвали стригачами, провожали реактивный народ грустными взглядами.
      А в летнее время постоянные посетители "Встречи", чтобы не попасть на глаза предприимчивым милиционерам и не угодить в вытрезвиловку, предпочитали врезать по сто пятьдесят под крышей кафешки, а потом купить бутылку и скрыться в глубине рощицы, куда не смогла бы добраться "канарейка".
      ...Выкинув все доски из машины, милиционеры достали молотки и принялись вколачивать в них гвозди. Через час в густой листве был сооружен длинный стол и скамейки. Не стесняясь обитателей "Встречи" сержанты уселись на лавки, на виду у всего честного народа распечатали чекушку водки, разлили по стаканам и выпили, словно подав пример для подражания. И когда желто-синяя машина с мигалкой оставила рядом со скамейками только клубы выхлопных газов, к столику, находящемуся в рощице под сенью листвы, держа в руках пластмассовые стаканчики потянулись мужики.
      Стригачи не наведывались в кафе больше недели. Многие даже стали думать, что менты исправились и, дабы загладить свою прошлую вину перед завсегдатаями, соорудили на воздухе столик для закусок и выпивки.
      К концу второй недели "Встреча" была до предела наполнена осмелевшими едва держащимися на ногах посетителями и гудела словно пчелиный улей. Праздник полным ходом шел и за столиком в рощице. Самые расслабленные умиленно спали под березками, напрочь забыв не только о бдительности, но и о расписании движения электричек.