Пантелеймон Сергеевич Романов
      Хороший комитет
      Эпоха 1917 г.
      Всяких мешков и сундуков было столько, что ими заставили все углы и проходы в вагоне.
      Маленький веснушчатый солдатик едва втащил свой пятый мешок. От напряжения и возни у него оторвался сзади хлястик, и шинель распустилась балахоном.
      - Мобилизуетесь?-спросил его солдат в стеганой ватной куртке с тесемочками.
      - Да, с фронту,-отвечал солдатик, вытирая руки о штаны.
      - Я уж по вещам вижу.
      - Все руки, нечистый их возьми, оттянул.
      - Не дай бог, сам возил, знаю. А помногу досталось?
      - Да вот все тут. Да еще раньше домой свез почесть столько же.
      - Пудов десять будет,-сказал третий, высокий солдат, свертывавший папироску, бегло взглянув на вещи.-Через комитет делили?
      - Через комитет.
      - О!.. Значит, хороший комитет. А в других местах едут безо всего. Смену белья дали да шинелишку с сапогами, и буде.
      - Это верно,- сказал голос с полки,- у нас в полку тоже так-то, ничем не дали попользоваться; только что сами раньше ухватили, то и есть.
      Все оглянулись на голос.
      -Очень просто...
      - Нет, наш комитет хороший,-сказал владелец мешков,- у нас почесть все поровну. Одного сахару пришлось по пуду на человека.
      - По пуду!..
      - Да... а какие раньше еще ухватили, когда не знали, что дележка будет, и думали, что все в казну отойдет. Шинели по три штуки, консервы эти, уздечки, седла, ну,- словом сказать,- все, что на себе унесть можно. А что тяжелое - на месте распродали: повозки, лошадей там...
      - Поровну тоже?
      - А как же!
      - Хороший комитет,- сказали в один голос несколько слушателей, не принимавших до того участия в разговоре. - Это редкость.
      - Обиды, можно сказать, не было,-сказал солдатик скромно и, загнув руки за спину, стал прикреплять сзади хлястик, весь сморщившись от напряжения, в то время как слушатели молча смотрели на него и ждали, не скажет ли он еще чего-нибудь.
      - А вот у нас комитет - так собачий был!..-сказал голос с полки,- ничего не дали. До какого паскудства дело доходило: белье, скажем, сносилось, приноси старое, тогда получишь новое.
      - Последнюю рубаху дерут.
      - А отчего у вас комитет собачий был,- спросил солдат в стеганой куртке,ты не знаешь?
      - Ась?..
      - Отчего, говорю, комитет собачий у вас был? - повторил солдат в стеганой куртке, прибавив голоса.
      - Отчего? Кто ж его знает отчего.
      - То-то вот... Оттого, что у самих мозги курьи. Сами же выбирали, а вышел - собачий. У нас тоже заикнулись было: "Не позволим, расхищение достояния", так на другой же день слетели, новых выбрали.
      - Вот так не позволили!..
      - Это тоже глядя по фронту: на одном хорошо было, а на другом беспорядок,не хуже северного. Там дюже плохо было.
      Поезд остановился у станции. Окно спустили и высунулись. Напротив стоял товарный поезд, очевидно только что подошедший. Из отодвинутой широкой двери поспешно вылезали солдаты и спускали на платформу вещи.
      - Ну, у этих не жирно, мешочек-другой и - обчелся. Должно, с северного,сказал солдат, куривший папироску и, по-видимому, знавший все порядки.
      - С какого фронту?..- спросил солдатик с оторвавшимся хлястиком, высунувшись в окно.
      - С северного... - ответил угрюмо солдат, вытаскивавший мешок из вагона.
      - Ну вот, я говорил, что с северного. На северном совсем, можно сказать, мало взяли.
      - Врасплох захватили?..
      - Да. Да и порядку настоящего не было. Зато западных сразу узнаешь.
      - Нет, наш комитет, можно сказать, на диво,- как только стали доходить слухи, так комитет прямо вынес решение...
      - То-то, вот какие понимают по-божески, а какие норовят...
      - Нет, у нас на диво,- повторил солдат с оторвавшимся хлястиком. - Я, можно сказать, всю семью одел. Сейчас все солдатами ходят: и отец и дед. Даже баба и та в офицерской непромокайке ходит.
      - Тоже досталась?
      - Нет, с товарищем поменялся. Мне-то она подходяща.
      - А у нас умные головы пулеметы делить додумались. Два пулемета в полку, а они их делить, кому винтик, кому что.
      - Нешто это можно?..- сказало сразу несколько голосов.
      Солдат в стеганой куртке на это ничего не ответил.
      - У нас пулеметы продавали, а уж деньги делили,- сказал солдатик, хваливший свой комитет.
      - Вот то-то что понятие-то разное бывает. У них вон люди с разумом, а у нас все лукошки набраты. Так никто ничем и не пользовался.
      - Да на винтике-то на этом далеко не уедешь.
      - Что ж там...
      - Ох, и дешево же эти пулеметы шли. Иные откупали, себе везут.
      - И пулеметы везете?
      - Мы все везем. Это сообчение отчего-то разладилось, а то бы... Сейчас уж берешь, что нужное только.
      - А вот наши раньше мобилизовались,- сказал опять голос с полки,- так чего только не навезли...
      - Это с западного, что ли?
      - Да, когда первые года шли.
      - Тогда лучше было. И опять же западный фронт. Другого такого не было.
      - Вон, какие-то едут, по вещам и не разберешь,- сказал высокий солдат, когда проезжали мимо полустанка,- не много, не мало - середка наполовине.
      - Откедова вы?..
      - С кавказского...- ответил голос из-за окна.
      - Ну вот, я уж вижу, не то и не это.
      - А куда вы пулеметы продавали? - спросил молоденький солдатик с безусым лицом и в рваной шинели.
      - Куда...- не глядя на спрашивающего, недовольно проговорил солдат, хваливший свой комитет.- С фронту ты едешь или нет?-спросил он, уже прямо глядя на молодого солдатика.
      - С фронту...
      - По делу-то не видно, что с фронту. Все долго молчали, подозрительно поглядывая на рваную шинель.
      - Ну, а насчет денег как?
      - Насчет каких?..
      - Да опять же полковых?-.
      Солдат с хлястиком некоторое время молчал.
      - Деньги не тронули,- сказал он наконец,- потому деньги - это государственное.
      - Кто это вам сказал?..- быстро спросил высокий солдат.
      На него все оглянулись и ждали.
      - Кто сказал... комитетчики.
      - Нет, это значит, не государственное, а что как вы есть ослы, дураки, лукошки, то и везите себе винтики, а они это государственное себе повезут.
      - Чтоб легче было!..
      - Вот-вот.
      - То все было народное, а как до денег дошли, так сразу изделалось государственное,- заговорило несколько голосов.
      - Они думают, что ежели залез в комитет, так греби один, а людям не надо.
      - С винтиками обойдутся...- сказал солдат, резавший краюшку хлеба.
      Солдат, хваливший свой комитет, стоял озадаченный, как бы плохо понимая, и только оглядывался во все стороны на говоривших.
      - Околпачили здорово...-сказал кто-то.
      - Дуракам-то, видно, кого ни выбери, все равно один толк,- сказал солдат в стеганой куртке,- остолопов выбрали, добро промеж пальцев пропустили, по винтикам, а на умных наскочили - эти околпачили.
      - А ведь и то чтой-то промахнулись...-сказал наконец солдатик, хваливший комитет.-Ну да подожди, в третий раз поеду, тогда уж...
      Но его уже никто не слушал.
      - Во, во! - закричал солдат в стеганой куртке, что-то увидев в окно.
      Все оглянулись и сдвинулись у окна. Из товарного поезда, стоявшего на втором пути у станции, вылезали солдаты и тащили, шатаясь от тяжести, огромные мешки.
      Высокий солдат до половины высунулся в окно и крикнул:
      - Откедова везете?
      - С западного...- донеслось оттуда.
      - Без комитета делили?
      - Без комитета.
      - Вот это я понимаю! А то жди - хороший он попадется либо нет, а тут уж без ошибки.
      1918