Пантелеймон Сергеевич Романов
      Хорошие места
      Когда поделили помещичью землю и прошло некоторое время, мужики опять стали жаловаться на малоземелье.
      - Да ведь у вас против прежнего-то больше стало? - спрашивал заведующий уземотделом.
      - Что ж, что больше... у нас места дюже плохие.
      - Нешто это места, - говорил кузнец, - одни эти рвы замучили. В прошлом году на моем поле маленький ровочек был, можно даже сказать - пахать не мешал, и ровный такой: идешь по краю с сохой, как по ниточке. А в нынешнем году нечистые его рассадили такой, что не пересигнешь, да еще вавилонами какими-то пошел. Крутишься, крутишься около него с сохой - сил нет.
      - Да и земля не та стала, - сказал старик Софрон, который любил хвалить только старину, а к настоящему времени относился не иначе как с презрением. Бывало, какие луга, лесу одного сколько было, а теперь откуда-то, чума их знает, кочки повыскакали. Да и рвы тоже. Прежде рвов не было, а теперь их год от году все больше.
      - Вот у немцев этих рвов отчегой-то нету, - проговорил солдат Филипп, во время войны бывший в плену.
      К нему все повернулись.
      - Нету?
      - Никак.
      - Места, значит, хорошие, - сказал Софрон, - на хорошие места попали.
      И он, стоя, опершись на палку, стал скорбно глядеть куда-то в сторону.
      - Попробовали бы они тут, пошли, пошли, повертелись, - заметил кузнец.
      - Да, они, эти хорошие места-то, все равно что клад, в руки не даются, проговорил коновал.
      У него болели глаза, и он сидел в стороне босиком на земле, с обвязанной тряпкой головой, и говорил оттуда, повернувшись спиной к говорившим, со стороны которых светило солнце и мешало ему смотреть.
      - Вот хоть взять глаголевскую землю, - сказал он, раскурив трубку и сплюнув, - в старые времена какие урожаи на ней бывали.
      - Страсть...
      - Андросовские мужики давно на нее зарились, потом осилили, купили, два года попользовались урожаями; можно сказать, земля прямо сама рожала без навозу, без всего. А потом отчегой-то зачиврела и сошла на нет.
      - И отчего такое?
      - Поздно захватили, - ответил Софрон, - портиться стала. Сапоги, скажем, снашиваются, - так и земля.
      - Эх, кабы на хорошие места попасть, - сказал возбужденно кузнец.
      - Да, тут натворили бы делов.
      В стороне, на пустующем месте, где была прежде изба и садик умершего в прошлом году старого кузнеца, ребятишки сбивали камнями и палками маленькие зеленые яблоки и, подпрыгнув, ломали ветки, на которых виднелись яблоки. Одна палка упала около разговаривавших, сидевших на бревнах.
      - Ну, вы, чертенята, - крикнул кузнец, оглянувшись на ребят, - зачем с той стороны кидаете, не можете отсюда зайтить? Головы-то ни черта не работают.
      Все оглянулись на ребят и помолчали несколько времени.
      - Вишь, вон тут яблоки-то какие, - сказал Филипп, - в орех... А у немца, братец ты мой, чего только нету: яблоки в два кулака, груши, сливы эти... Ну прямо рай.
      - Места хорошие - вот и рай, - сказал, вздохнув, Софрон и опять стал смотреть в сторону.
      - Дуракам всегда хорошие места достаются, - заметил угрюмо коновал, держась одной рукой за глаз, а другой приминая пальцем огонь в трубке, которую, жмурясь, насасывал без перерыва.
      - Не любят они народ, эти хорошие места, все подальше хоронятся: как где трудовой народ, так тут и нету ничего. Смотреть противно. Вот возьми ты хоть нашу округу - где ни посмотришь, везде рвы, кочки эти, нет на них погибели, рожь тощенькая, лесу не осталось, пары голые, скотина заморенная. А вот где народа еще нет, там места хорошие, жирные.
      - Это верно. Наши уехали лет пяток назад, кудай-то в Сибирь, что ли, подались... Так сначала писали, что рожь рожается словно тебе лес.
      - Лес... а, скажи на милость.
      - Картошки... прямо тыщи.
      - Тыщи...
      - И, прямо сказать, никакого труда не нужно: пахать не пашут, а так поскребут, поскребут еловыми сучьями и ладно, лежи всю зиму на печке.
      - Вот это места, - сказало несколько голосов.
      - Да. А потом пожили года три, а она - мое почтение - уж заартачилась, родить перестала. Лес отчего-то, пишут, погорел.
      - Что за причина?
      - Кто ее знает.
      - Значит, опять не пондравилось, что народ пришел.
      - Теперь уж и неизвестно, где эти хорошие места-то остались, - сказал, вздохнув, Софрон.
      - Говорят, туда подались, - проговорил сидевший в том же положении коновал и, не глядя ни на кого, показал большим пальцем куда-то через плечо, далеко направо.
      Все посмотрели туда, где за ржаными полями, на горизонте синели вдали туманные полосы лесов.
      - Нет уж, видно, куда ни ходи - конец один, - сказал Андрей Горюн, тощий мужик, сидевший босиком на бревне, махнув рукой. Он повесил голову и задумался о чем-то безотрадном.
      - Да, вот теперь и земли прирезали, - сказал Софрон, - а ведь она все та же, здешняя, земля-то. Кабы с нового места, вот бы другое дело. Или раньше бы годков на двадцать. Вот бы двадцать годов попользовались хорошей землей. А теперь года три попашешь, она и сойдет на нет.
      И он, сняв свою войлочную шляпу, медленно почесал голову.
      - И трех еще не пропашешь, - заметил кузнец.
      А вон, никитовскую землю какие-то чухонцы тогда купили, так она у них никак не сходила.
      - Рано захватили, вот и не сходила.
      - Кто ее знает. Мяту эту все сажали.
      - Слово небось знают, вот и не сходит.
      - Это верно, - согласился Софрон, - как для плода, так и для земли надо слово знать. А кто его нынче знает! Вишь, молодежь-то какая пошла.
      Он опять стал смотреть куда-то в сторону, потом, помолчав, прибавил:
      - Вот оттого и сходит все на нет. Лесу нет за двадцать верст, земля как зола. Теперь этой прирезанной-то на много ли хватит. Как подати велят за нее платить, она и выдохнется.
      - Очень просто...
      - За хорошими местами бы иттить...
      - Угоняешься за ними, - сказал мрачно коновал, - нынче ты на него сел, а завтра оно из паров выйдет...
      - Очень просто...
      - Хоть бы годочек попользоваться такою, чтобы сама рожала, - сказал кузнец, - а не гнуть бы спину-то.
      - Или бы слово узнать. В старину много слов знали... пошепчет, пошепчет и - готово, загребай.
      - Словами-то тоже небось не всегда потрафишь, - сказал Филипп, - а вот у немцев бы отхватить кусок хороший с хорошими местами, это бы ладно было.
      - Все равно, и на два года не хватит - рвами пойдет да кочками, отозвался безотрадно Андрей Горюн.
      - Вот кабы места хорошие найтить, да к этому еще слова разузнать, - сказал кузнец, оглянувшись на всех.
      Но все уныло молчали: слова все позабыли, а хорошие места все равно долго трудового народа не выдержат.
      1919