«СЕКРЕТНЫЕ ДОКУМЕНТЫ – В СПАСАТЕЛЬНУЮ КАМЕРУ!»

Вахтенный журнал:

«12.30 – Матрос Филиппов включился в ИДА-59. Осмотреться в 3-м отсеке».

Мичман В.Ф.Слюсаренко (объяснительная записка): «Тут увидел матроса Филиппова, который прибежал с ИДА-59 в руках, он был включен в ПДУ[41] и попытался переключиться в ИДА-59, но руки его дрожали и он не знал, за что хвататься. Я помог ему переключиться с ПДУ в ИДА-59. После этого он побежал готовить дизель к пуску в трюм 3-го отсека».

Так матрос Р.К.Филиппов включался в ИДА-59. Кто должен отвечать за подобную подготовку экипажа?

Вахтенный журнал:

«12.33 – Из 4-го отсека переведены 2 человека: Махота, Валявин. Поднялись наверх».

Мичман В.С.Каданцев (объяснительная записка): «После пожара в 4-м отсеке личный состав этого отсека скрылся в аппаратной. Для их эвакуации была создана аварийная партия в составе командира дивизиона живучести капитана 3-го ранга Юдина, меня и лейтенанта Третьякова. Включились в ИП-6 и убыли в 4-й отсек. Отсек был сильно задымлен. Командир дивизиона живучести отдраил дверь в тамбур-шлюз аппаратной и вошел туда, закрыв за собой дверь. В это время я проверил готовность отсека к вентилированию в атмосферу. Из 5-го отсека были слышны стуки. Открыв переборочную дверь в 5-й отсек, я вошел в тамбур-шлюз 5-го отсека, но дверь тамбур-шлюза открыть не удалось. Не удалось это сделать и вместе с командиром дивизиона живучести».

Лейтенант А.В.Махота (магнитофонная запись опроса): «Первая партия разведчиков нас вскрыть не смогла. Второй партии удалось, очевидно потому, что работали компрессоры ваккумирования (снимали давление). Мы надели ПДУ и вышли в 3-й отсек, и нас вывели наверх в надстройку».

Благодаря активным действиям капитана 3-го ранга Юдина личный состав 4-го отсека удалось вывести из аппаратной. В это же время была проверена готовность 4-го отсека к вентилированию в атмосферу. Но прошло после этого еще 2 часа 24 минуты, прежде чем начали вентилирование отсека. Ничем не оправданная задержка.

Вахтенный журнал:

«12.35 – Задымленность в ВЦК. Филиппов. Доложить газовый состав 2-го. Документы СПС[42] поднять в ВСК (приказ командира). Прекратилось поступление дыма в 3-й отсек. 3 г/м3 во 2-м отсеке (предварительно через ШДА). Обследован 3-й отсек. Задымленность большая в ЦБК, очагов пожара нет».

К этому времени пожар в 6-м и 7-м отсеках, по-видимому, прекратился. Давление в них продолжало падать и к 12 часам 35 минутам снизилось до 3 кгс/см2. Предохранительные клапаны воздушного трубопровода системы дифферентовки прекратили стравливать воздух с продуктами горения из 7-го в 3-й отсек. Поступление дыма в 3-й отсек резко уменьшилось, что и отмечено в вахтенном журнале. Однако, хотя и в меньших количествах, отравленный воздух продолжал поступать в 3-й отсек по другим неперекрытым трубопроводам.

Поступает отравленный воздух с воздушного пульта управления арматурой воздуха высокого давления, расположенного в помещении ЦВК.

Мичман В.С.Каданцев (магнитофонная запись опроса): «Задымленность в кормовой части была очень сильная и с основного воздушного пульта было большое травление воздуха (с крайнего левого манипулятора). Весь воздушный пульт с внутренней стороны, где все трубы подсоединяются на 45 кгс/см, все трубы были забрызганы грязной копотью».

Как устроена система пневмоуправления арматурой воздуха высокого давления, почему через систему поступали дымовые газы в 3-й отсек и что надо было сделать, чтобы прекратить их поступление? На воздушном пульте размещены клапаны управления. К ним подведен воздух среднего давления. Эти клапаны трубопроводами пневмоуправления связаны с арматурой воздуха высокого давления. При закрытых клапанах управления трубопроводы сообщены с атмосферой 3-го отсека. При открытии какого-либо клапана управления его трубопровод разобщается с атмосферой отсека и воздух среднего давления поступает на открытие соответствующей арматуры воздуха высокого давления. При закрытии клапана управления, одновременно с прекращением подачи воздуха среднего давления, трубопровод пневмоуправления соединяется с атмосферой 3-го отсека, давление из трубопровода стравливается, и арматура воздуха высокого давления закрывается. Во время аварии воздушный пульт управления арматурой воздуха высокого давления находился в исходном положении, т е. клапаны управления были закрыты, а трубопроводы пневмоуправления соединены с атмосферой 3-го отсека. При пожаре трубопровод пневмоуправления арматурой продувания кормовой группы цистерн главного балласта разуплотнился, и дымовые газы из 7-го отсека начали беспрепятственно поступать в 3-й отсек, что и обнаружил мичман Каданцев при посещении помещения ЦВК.

И опять непонятная пассивность. Мичман видит место травления дымовых газов – и ничего не предпринимает для его устранения. Для того, чтобы прекратить поступление дымовых газов, необходимо перекрыть подачу воздуха среднего давления к воздушному пульту и открыть клапан управления арматурой продувания кормовой группы цистерн

главного балласта. При этом трубопровод пневмоуправления, идущий в 7-й отсек, был бы разобщен от атмосферы 3-го отсека и прекратилось бы поступление дымовых газов по нему. Но, видимо, слабое знание материальной части и неудовлетворительная отработка задач по борьбе за живучесть, при отсутствии РБИТС, не позволили мичману Кадан-цеву устранить поступление газов через этот трубопровод.

Лейтенант А.В.Третьяков (объяснительная записка): «В 3-м старпом приказал обследовать трюм, искать матросов Михалева и Филиппова. Обследовал трюм, доложил через лейтенанта Федотко, что ни того, ни другого там нет».

В этот момент матрос Филиппов, включившись в аппарат ИДА-59, вернулся в трюм 3-го отсека и участвовал в запуске дизель-генератора.

Предположение главного командного пункта о наличии в 3-м отсеке очагов пожара не подтвердилось. До сих пор не начали вентиляцию 2-го и 3-го отсеков из-за отсутствия питания на распределительном щите РЩН № 7, поэтому задымленность отсеков оставалась высокой. Содержание окиси углерода в воздухе 2-го отсека более чем в 600 раз превышало предельно допустимую концентрацию. Замерить содержание окиси углерода в 3-м отсеке не удалось из-за отсутствия средств замера.

Мичман В.Ф.Слюсаренко (объяснительная записка): «Командир ПЛ приказал замерить концентрацию СО в отсеке. Я замерил ПГА-ВПМ[43] на малые концентрации, так как на большие концентрации индикаторных трубок не нашел, предел малых концентраций 50 мг/м, трубка показывала намного больше. Я доложил это».

Как оценивало аварийную обстановку в этот период руководство подводной лодки?

Капитан 1-го ранга Б.Г.Коляда (магнитофонная запись опроса): «По расчету командира БЧ-5 при худшем варианте – затопление кормовых отсеков – лодка потеряет остойчивость к 15.00. Была дана команда: «Готовиться к эвакуации на подходящие суда».

Неизвестно, как обстояло дело с эвакуацией людей, но в это время командиром подводной лодки был отдан приказ об эвакуации документов секретного делопроизводства, что и было зафиксировано в вахтенном журнале.

Мичман Э.Д.Кононов (объяснительная записка): «По команде с ЦП прибыл в ЦП и по приказанию командира поднял документацию в ВСК».

Позднее капитан 1-го ранга Коляда много и часто говорил о том, что гибель подводной лодки для экипажа была неожиданной и поэтому личный состав не смог в полной мере воспользоваться спасательными средствами. Действительно, для большинства членов экипажа гибель корабля оказалась неожиданной. Руководство же отлично знало о грозящей опасности, и только его нераспорядительность привела к многочисленным жертвам.

Таковы факты.

ПЕРВЫЕ ЖЕРТВЫ

Вахтенный журнал:

«12.41 – Вышли Юдин, Каданцев, Третьяков. Задымленность в 4-м отсеке большая.

12.45 – Между 2-м и 3-м открыты захлопки по вытяжной. Приоткрыты по вдувной захлопки вентиляции между 2-м и 3-м».

Мичман В.Ф.Слюсаренко (магнитофонная запись опроса): «Я дал ключ старпому, чтобы открыть вентиляцию между 2-м и 3-м отсеками. Старпом открыл сам, и я получил приказание открыть вдувную вентиляцию. Я открыл ее».

Прошло более тридцати минут с момента отдачи команды открыть захлопки.

Вахтенный журнал:

«12.48 – В 1-м: водород – 0,4, кислород – 23 %. Обстановка нормальная. Рубка связи осмотрена. Замечаний нет. В 1-м закрыт разобщительный по ВВД-200. С 5-го информации нет.

12.53 – Отключена ВВД-200 в корму и в нос.

12.55 – Махота включился в ИП-6. Валявин в ИДА-59, идут в 4-й, 5-й. Плохо мичману Геращенко в ВСК. Разбить стекло тамбур-шлюза для выравнивания давления с 5-м отсеком.

13.00 – Посчитать всех людей. Нагружен редуктор ВВД-200. Готов к пуску дизель».

В 1– м отсеке все в порядке. Содержание водорода и кислорода в пределах нормы. Магистраль воздуха давлением 200 кгс/см2 перед нагружением отсекается в корму во избежание травления воздуха в 7-й отсек, а заодно и в нос. Необходимое, но уж слишком запоздалое мероприятие.

Мичман В.С.Каданцев (объяснительная записка): «По приказанию командира БЧ-5 я отключил подгрупповые клапаны 3-й перемычки и закрыл разобщительные клапаны по системе ВВД-200 в 3-м отсеке и во 2-м отсеке. После чего нагрузил редуктор ВВД-200 со 2-й перемычки и дал воздух в систему ВВД-200. Сразу же пустили дизель».

Так объясняет старшина трюмных Каданцев все манипуляции с магистралью воздуха давлением 200 кгс/см2. И с этим можно было бы согласиться, если бы дизель пускался от этой магистрали. На самом же деле дизель запускается от корабельной магистрали давлением 400 кгс/см2 либо от автономной системы. Автономная система обеспечивала не менее трех последовательных пусков дизеля из холодного состояния и не менее шести последовательных пусков из прогретого состояния. И мы видим, что все записи в вахтенном журнале о ВВД-200 документально подтверждают слабое знание личным составом подводной лодки ее материальной части.

Лейтенант А.В.Махота (объяснительная записка): «Потом нас двоих вызвали в центральный пост и приказали, включившись в ИП-6, убыть в 4-й отсек и помочь личному составу 5-го отсека. Прибыв в 4-й отсек, мы зашли в тамбур-шлюз между 4-м и 5-м отсеками. Дверь тамбур-шлюза не открывалась, ее заклинило. Тогда мы выбили ее ногами и помогли выйти 6 человекам».

Мичман В.С.Каданцев (магнитофонная запись опроса): «Командир БЧ-5 отправил двух новых разведчиков туда и сказал любыми путями разбить стекло в двери тамбур-шлюза в 5-м отсеке (может быть, там давление). Когда они разбили стекло, то это не помогло открыть дверь, т е. давления в 5-м отсеке не было. Дверь вышибли ногой».

Из– за того, что было отключено электропитание вентилятора основного кольца вентиляции, начали выходить из строя от перегрева приборы навигационного комплекса.

Мичман А.М.Копейка (магнитофонная запись опроса): «На гиропосту задымленности не было. Все работало нормально. Я проверил все агрегаты и пошел доложить старшине команды, что по питанию у нас вопросов не будет. Второе кольцо вентиляции работало плохо. Несколько раз докладывалось, чтобы из 2-го отсека нам подали питание, но командир БЧ-5 сказал, что пока не до вас, делайте все возможное. Когда я уже вытащил наверх старшину команды, которому стало плохо, поступила команда, чтобы замерили СО в отсеках».

Электронавигационная группа пыталась делать все возможное, чтобы продлить работу навигационного комплекса при неработающей системе вентиляции. Чтобы улучшить охлаждение, снимали щитки со стоек, но все оказалось напрасно. Значительно проще было подать питание на электровентилятор системы охлаждения либо сразу же выключить комплекс.

Мичман В.В.Геращенко (магнитофонная запись опроса): «Я отключил комплекс «Магистраль». Самочувствие мое было плохим, перед глазами появились коричневые пятна, стало темнеть в глазах и сильная боль в голове. Мичман Копейка заметил это, сорвал с меня маску ШДА и помог выйти наверх… Через 40 – 50 минут мне стало лучше, и я попросился вниз… Осмотрел гиропост и пришел к выводу, что необходимо все выключить, ибо возможно возгорание приборов и кабельных трасс внутреннего монтажа».

Вскоре навигационный комплекс был выведен из действия.

Только после отравления мичмана Геращенко была дана команда личному составу 3-го отсека переключиться из ШДА в другие средства индивидуальной защиты.

Непонятна запись в вахтенном журнале о том, что нет информации из 5-го отсека. В центральном посту знают, что там находятся люди, они не могут открыть дверь тамбур-шлюза. Чтобы открыть дверь, отдана команда разбить стекло в тамбур-шлюзе для выравнивания давления в 5-м отсеке, и при этом «с 5-го информации нет». Лейтенант Махота и мичман Валявин были направлены в 5-й отсек без запасных средств индивидуальной защиты. Вахтенный журнал:

«13.05 – Работает водоотлив дизеля. Доставлены из 5-го: Волков – /, Ткачев – 2, Козлов – 3, Дворов – 4, Замогильный – 5, Шостак – 6. Кулапин в 5-м включен в ШДА. У него нет ИДА. Живой.

13.08 – В ШДА в 5-м – Бондарь по левому борту. 6 человек из 5-го – наверх. Перед.

13.07 – Дворов, Махота – в 5-й за Кулапиным и Бондарем. Включены в ИП-6. Пришел Валявин из 5-го, поднес Бондаря и Кулапина в тамбур-шлюз. Задымленность в 5-м средняя. Валявин поднялся наверх».

Из 5– го отсека выведены шесть человек; цифры после фамилий означают порядок вывода людей из отсека. Не совсем понятно, почему запись в вахтенном журнале в 13 часов 8 минут оказалась ранее записи в 13 часов 7 минут.

Мичман Бондарь и матрос Кулапин, включенные в аппараты ШДА, остались в 5-м отсеке.

В вахтенном журнале допущена неточность: мичман Валявин только пытался поднести Кулапина, но не смог этого сделать.

Лейтенант А.В.Третьяков (объяснительная записка): «Мичман Валявин доложил, что матроса Кулапина он пытался тянуть из отсека, но так как тот был тяжел и Валявин плохо себя чувствовал, он не смог один этого сделать».

Капитан-лейтенант С.А.Дворов (объяснительная записка): «Примерно через 1,5 часа дверь саншлюза была открыта из 4-го помещения, и нас всех вывели в 3-е помещение. Я включился в новый ИП-6 и убыл снова в 5-е помещение с двумя ИП-6 для эвакуации матроса Кулапина и мичмана Бондаря, которые были подключены в ШДА. В 5-м помещении они были найдены в бессознательном состоянии. С мичманом Валявиным мы вынесли их в 3-е помещение».

Создается впечатление, что капитан-лейтенант Дворов во время пребывания в 5-м отсеке не контролировал как командир отсека состояние людей, включенных в аппараты ШДА. Из его объяснений неясно, делалась ли попытка надеть маски противогазов ИП-6 на мичмана Бондаря и матроса Кулапина. Кроме того, в эвакуации этих людей принимали участие не только капитан-лейтенант Дворов и мичман Валявин, но и капитан 3-го ранга Юдин, лейтенанты Третьяков, Махота, Федотко, мичман Слюсаренко, старший матрос Вершило. При этом следует заметить, что командование подводной лодки, зная, что в 5-м отсеке остались два человека, включенных в аппараты ШДА, не смогло организовать более многочисленную аварийную партию для одновременной эвакуации пострадавших. Два человека, посланные в 5-й отсек, не смогли вынести сразу двоих.

РБЖ– ПЛ-82, статья 11: «Борьбу за живучесть ПЛ ведет весь личный состав, включая сверхштатный, независимо от специальности.»

Более чем через час после отдачи приказания разобрались с электропитанием насоса охлаждения дизель-генератора. С секции неотключаемой нагрузки главного распределительного щита № 1, расположенной во 2-м отсеке, было подано питание на распределительный щит РЩН № 7 и запущен электронасос охлаждения. Одновременно начато вентилирование 3-го отсека вытяжным вентилятором носового кольца системы общесудовой вентиляции, хотя записей об этом в вахтенном журнале нет.

Лейтенант А.В.Зайцев (магнитофонная запись опроса): «Потом мы включили дизель и вытяжные вентиляторы – воздух пошел в лодку».

Сколько времени личный состав центрального поста находился в аппаратах ШДА?

Прапорщик Ю.П.Подгорнов (объяснительная записка): «Третий отсек, в котором находился я, был сильно задымлен белесым дымом, рука просматривалась на расстоянии 10-15 сантиметров. По мере выхода партий с пострадавшими докладывал на ГКП. В ШДА находился 1 час 20 минут.»

Капитан-лейтенант И.С.Орлов (магнитофонная запись опроса):

Вопрос: «Сколько Вы были в ШДА?

Ответ: «Периодически. Когда начался пожар, я надел маску; очки запотели. Пожар потушили буквально через минуту. Выкинули горящий блок. Примерно в 13 часов дня механик снял ШДА. Отсек уже провентилировали, и я снял маску».

Согласно вахтенному журналу, возгорание стойки пульта «Корунд» произошло в 11 часов 22 минуты. Таким образом, личный состав центрального поста около полутора часов находился в аппаратах ШДА. Это подтверждается записями в вахтенном журнале на 13 часов, в котором на это время зафиксирована готовность к пуску дизель-генератора, а это означает, что на распределительный щит РЩН № 7 было подано электропитание, и в это время уже могли запустить вытяжной электровентилятор носового кольца общесудовой вентиляции.

Вахтенный журнал:

«13.19 – Передано РДО[44] № 12.

13.25 – Получена окончательная квитанция на РДО № 12. Нет информации о Колотилине, Бухникашвили ориентировочно в 6-м отсеке.

13.27 – Выведен (Так в тексте – Д.Р.) из 5-го Кулапин. Начался сеанс связи. Идет персонально в наш адрес. Нет пульса у Кулапина, поднят наверх.

13.33 – Слюсаренко, Федотко, Дворов, Валявин пойти в корму. Принята нагрузка на ДГ.

13.39 – Состояние ГЭУ: заглушён реактор всеми поглотителями, A3, КР, на нижних концевых выключателях. Температура 1-го контура 75° С, давление 1-го контура 105 кгс/см2, уровень 3-го КО – 19%, производится расхолаживание через систему ББР, в работе 2 ЦНПК. Полностью отсутствует управление ГЭУ. У Кулапина пульса нет.

13.40 – Дворов потерял сознание в 3-м отсеке. Бондарь в 3-м отсеке в тамбур-шлюзе.

13.41 – В 5-м людей нет. 5-й осмотрен. Вышли Валявин, Слюсаренко, Федотко, Вершило. В 1-м отсеке: Григорян, Анисимов, Кожанов, Сперанский. Во 2-м отсеке: Марков, Грегулев. Бондарь поднялся (Так в тексте – Д.Р.) наверх (без сознания)".

Через 2 часа 16 минут после отдачи команды принята нагрузка на дизель-генератор (ДГ). Еще в 11 часов 23 минуты реактор был заглушён всеми поглотителями (стержнями аварийной защиты A3 и стержнями компенсирующей решетки КР) с посадкой их на нижние концевые выключатели, однако в вахтенном журнале записано это только в 13 часов 39 минут. Согласно пультовому журналу, в 11 часов 19 минут потеряно управление главной энергетической установкой (ГЭУ), за исключением управления механизмами и устройствами реакторного отсека. Находится в работе система «Штиль», обеспечивающая аварийную защиту реактора. Запись об этом в вахтенном журнале неточна. Ведется ускоренное расхолаживание ядерного реактора подводной лодки через систему безбатарейного расхолаживания (система ББР) с принудительной циркуляцией воды 1-го контура циркуляционными насосами 1-го контура (ЦНПК). Указанные в вахтенном журнале температура 1-го контура и уровень воды в компенсаторе объема (КО), равный 19 %, говорят о глубокой степени расхолаживания реактора.

Система автоматики и оборудование реакторного отсека обеспечили срабатывание аварийной защиты и вели устойчивое расхолаживание реактора и контроль всех его параметров вплоть до самой гибели подводной лодки.

Закончилась эвакуация личного состава из 5-го отсека. На эвакуацию двух человек из 5-го отсека потребовалось 36 минут. Матрос Кулапин был поднят наверх за 20 минут. Более многочисленная аварийная партия эвакуацию мичмана Бондаря провела всего за 8 минут. Есть все основания полагать, что командование подводной лодки не имело возможности комплектовать многочисленные аварийные партии. В них входило всего одиннадцать человек из шестидесяти девяти членов экипажа, при этом командир дивизиона живучести капитан 3-го ранга Юдин был вынужден восемь раз ходить в кормовые отсеки в составе аварийных партий.

Несмотря на все старания старшего лейтенанта медслужбы Л.А.Зайца спасти матроса Кулапина и мичмана Бондаря не удалось. Не исключено, что ошибки командира 5-го отсека и промедление с эвакуацией привели к трагическому исходу.