1

Какой сегодня выдался багровый закат. Словно кровью из перерезанной вены перепачканы небеса. Ржавые облака, похожие на куски окровавленной ваты, набухшие от выпитой влаги, лениво тянутся вдаль, растворяясь в приближающихся сумерках. Утомленное солнце медленно опускается за горизонт, роняя последние капли лучей на покатые крыши домов, торчащие шпили башен, и наполняя душу черной меланхолией.

В такой вечер особенно хочется, перерезав себе глотку, свести счеты с затянувшейся жизнью. Да и пора бы уже. В душе я давно готов к этому. За содеянное надо платить. За преступлением неизбежно должно следовать наказание. К какому же наказанию я приговорю себя, если преступление, совершенное мной настолько чудовищно, что даже самая страшная смерть (хотя смерть всякая страшна в своей безысходности) будет лишь долгожданным избавлением от душевных мук, терзающих мою душу подобно стае стигийских псов.

Да и какую смерть можно придумать тому, кто поставил человечество на грань гибели? И кто приведет приговор в исполнение если людей, сотворенных Богом по подобию своему и населявших Землю до начала моих научных экспериментов, уже нет. Те уроды, в которых превратились люди по моей вине, ужасны. Но более ужасно то, что сами они до сих пор не осознали кем стали.

И едва-ли уже осознают. Итак, мне нет места в этом мире. Я решил для себя вопрос вынесения приговора и его исполнения. И судьей и палачом буду я сам. Оружие возмездия, выбранное мной, необычно. Оно – плод всей моей жизни; утомительный труд многих бессонных ночей и угрюмых дней, неразличимых в своей однообразности и серости. Оно – источник всех моих радостей и почестей, возвысившее меня над миром; пьянящее вино победы, поднесенное мне коварной судьбой.

Но вместе с тем, оно – трагедия всей моей жизни, трагедия ученого, осознавшего какого монстра он сотворил на благо человечества. Вот оно стоит посреди моей лаборатории: стальной цилиндр десяти футов в высоту и пяти футов в диаметре, с короткой антенной, торчащей сбоку. Раструб антенны направлен в маленькое оконце, похожее на бойницу в средневековом замке.

Сейчас такие цилиндры разбросаны в великом множестве по всей планете. Их можно встретить в непроходимой сельве, на вершине неприступной скалы и даже в открытом океане, установленными на понтонных платформах. А уж в городах такие цилиндры встречаются буквально на каждом шагу. Это приемо-передающие камеры пространственного транспортатора, изобретенного мной.

Это безобидное изобретение, сделанное во благо живущих, произвело революцию в науке и технике. Отпала необходимость в каком – либо транспорте, не нужна стала связь. Природа начала постепенно очищаться от антропогенного мусора. Жилые помещения, офисы, стали оснащаться приемо-передающими камерами и вскоре невозможно было найти дома, в котором бы не было транспортатора. Это было удобно; это было рационально; это стало необходимо.

Но я недолго купался в лучах славы, довольно быстро поняв, что изобрел погибель человечества. Мой прибор расщеплял любое материальное тело, находящееся в передающей камере, на пучок электромагнитных волн и передав его со скоростью света в точку назначения, восстанавливал в приемной камере. Но восстановление не было, да и не могло быть полным. Аппарат убивал человека, восстанавливая его копию, пусть очень точную, но все-таки копию.

Этот факт я осознал гораздо позже, когда на свете уже не осталось ни одного человека. Все люди в мире пользовались моим изобретением, значит все они были убиты мной. Многие неоднократно. Я не знаю, что чувствовал человек, находящийся в передающей камере, когда бушующий смерч электромагнитной энергии расщеплял его тело на молекулы и атомы, а затем посылал их невидимой струей через многие километры в пункт приема.

В приемной камере из тех атомов, которые дошли до нее не рассеявшись на неоднородностях атмосферы, создавалась копия человека. Копия, не помнящая о том, что происходило с ней в передающей камере, ведь момент электромагнитного бытия не запечатлевался в памяти человека. Но, что-то же происходило? Я чувствовал это. Воздух вокруг меня все более насыщался электромагнитными осколками человеческой плоти. Этим воздухом становилось трудно дышать.

Среди людей начались мутации. Сначала незаметные, но впоследствии все более сильные и все более ужасные. Все чаще они заканчивались трагически. Первое время прохожие, спешащие по своим делам, выказывали некоторое любопытство, встретив на улице человека, имеющего какой-либо недостаток, но вскорости перестали чему-либо удивлялся. Все стали такими, а значит подобное стало нормой.

А что же я? Вы думаете, я сидел сложа руки и молчал, видя, как эшелон цивилизации набирая обороты мчится под откос? Не-ет! Я кричал! Кричал на всех перекрестках. Орал, срывая голосовые связки. Меня слушали, но не слышали. Мне рукоплескали, но не понимали. Я был бог. В бога верят, ему поклоняются, но его заповеди, как правило, не исполняют.

Тогда я заточил себя в тесной комнатушке на верхнем этаже высочайшего небоскреба, среди милых сердцу приборов. Я отгородился железобетонными стенами от всего мира, канул в небытие, растворился в вечности. Не знаю, насколько это помогло человечеству. Прав ли был я? Неизвестно. Адекватно ответить на этот вопрос может лишь тот, кто побывал в моей шкуре. Но таковых нет. Значит вопрос останется без ответа. Да и нужен ли кому этот ответ.

Наконец-то день умер. Ночь приспустила в знак траура свой черный занавес, готовясь окунуть во мрак этот грешный мир. Я уйду когда окончательно стемнеет. Включенный транспортатор негромко гудит. Его передающая антенна направлена в окно, в тот участок неба, где могильную черноту космоса не нарушает даже слабое сияние звезд. Координаты приемного пункта не заданы. Это означает, что я, войдя в передающую камеру и расщепив свое тело и сознание на пучок электромагнитных волн, отправлю его в безвозвратную космическую даль и он будет вечно странствовать по бесконечным, непредсказуемым дорогам мироздания.

Я в последний раз оглядел свою небогато обставленную лабораторию, ставшую мне прибежищем на многие годы, и мысленно попрощавшись с каждой вещью, вошел внутрь аппарата. За мной автоматически закрылась дверь. На потолке загорелась сигнальная лампочка, освещая красным светом приборную панель, на которой находился один-единственный переключатель.

Я нежно коснулся его пальцем, погладил, ощутив приятную прохладу металла, и потянул на себя. Раздалось легкое, почти неслышное, гудение. Я почувствовал как мои ноги подгибаются, будто ватные, потеряв твердость скелета. Поднеся руки к глазам я обнаружил, что они, чудовищно распухшие, с выступившими каплями крови из полопавшихся капилляров, теряют свои очертания, расплываются, словно сделанные из желеобразного вещества. Не успев по настоящему испугаться, я провалился в небытие.

Мое тело, расщепленное на молекулы, продолжало делиться на атомарном уровне, затем, когда закончилось разделение на атомы, начался отрыв электронов от ядер. После этого началось расщепление самого атомного ядра на протоны и нейтроны. В конечном итоге, преобразованная до элементарных частиц, материя начала свою неудержимую пляску, все быстрее закручиваясь в безумном вихре и преобразуясь в плотный сгусток энергии.

Вскоре, в этом сверхпрочном котле не осталось и намека на то, что некогда было человеком – только энергия, которая, сформировавшись в электромагнитную волну, излилась через передающую антенну и со скоростью света унеслась в космическое пространство. 

2

Прилетевший неведомо откуда, электромагнитный луч невидимой молнией пронзил безвоздушное пространство и унесся неведомо куда, нанизывая световые годы словно бисер на бесконечную призрачную нить времени. Он давно уже странствовал в таинственных глубинах Вселенной не встречая на своем долгом пути ни звезд, ни планет, ни туманностей – этот безвестный космический странник. Он пересек почти всю галактику и, кто знает, может быть это была уже не первая галактика, пересеченная им.

Далекие звезды полыхали гигантскими кострами в сотнях и тысячах парсек от него и им совершенно не было никакого дела до маленького электромагнитного лучика, прокладывающего себе дорогу среди огромного скопища электромагнитных и гравитационных полей, бесцветными вуалями развешанных на просторах Вселенной. А луч все несся и несся среди галактической пустоты и неизвестно было страдает ли он от одиночества, вынужденный вечно скитаться или же это чувство неведомо ему. Но все когда-нибудь кончается. Кончилось и его путешествие. Встретилась на его пути планета, одна из многих в планетарной системе.

Когда промодулированная в передающей камере транспортатора электромагнитная волна, несущая на себе закодированную сущность ученого, отдала свою энергию планете, на планете уже существовала жизнь. Она принимала разные формы и очертания: от самых крошечных существ, неразличимых человеческим глазом, до таких гигантов, представить которых не хватит воображения. Жизнь постоянно находилась в движении, видоизменялась в зависимости от процессов, происходящих в недрах звезды и самой планеты, принимала новые формы, вступала в новые фазы. На месте одних существ появлялись новые, на смену одним видам приходили другие. Одни умирали, другие рождались.

Слившись с планетой электромагнитный луч внес нечто новое в становление жизни, а именно – наделил жизнь разумом. Кем он был раньше? Человеком. Кем стал сейчас? Человечеством. Его прошлым, настоящим и будущим. Человеческое племя, в жестокой эволюционной борьбе отвоевавшее себе место под солнцем, подобно муравьям расселилось по планете, образовав различные расы и народности.

Гибли и возникали государства; рождались и умирали цари; одни народы сменялись другими; племена враждовали между собой, ведя кровопролитные войны; кровь людская лилась как вода, обагряя степные ковыли. Все шло своим чередом.

1

Фотонный звездолет, стартовавший с Земли в незапамятные времена, назывался «Альбатрос». Он носил это красивое имя в честь гордой морской птицы, сопровождавшей в длительных путешествиях древних мореплавателей, бороздивших на утлых суденышках бескрайние земные моря и океаны. Птица альбатрос была вечным странником морских просторов. Ей чужда была земля. Ее жизнь была скитание, ее стихия – море. Звездолет «Альбатрос» тоже был скитальцем. Скитальцем космоса.

Это был красивый современный космический корабль, воплотивший в себя самые смелые замыслы лучших земных звездолетостроителей: самый мощный, самый быстроходный и при этом, самый надежный звездолет из всех существовавших до него. Развивавший скорость до одной десятой от скорости света, он покинул многие тысячи лет назад Землю, устремившись в глубокий космос в поисках новых миров. С малой надеждой на возвращение.

На его борту находился цилиндрической формы контейнер, расположенный в центре пустотелой оси вращения, где искусственно создаваемая сила тяжести равнялась нулю. В контейнере, разделенном на множество крошечных отсеков, хранился захваченный с Земли генный материал, предназначенный для воспроизводства людей на другой планете из биомассы, изрядное количество которой хранилось в другом контейнере, находящемся рядом с первым. Между двумя контейнерами размещался электронный хирург – уникальное устройство, регенерирующее любые биологические объекты по имеющемуся генетическому коду.

Внутри Альбатроса в глубоком анабиозе находились два человека – команда корабля. ГЭМЗ – главный электронный мозг Альбатроса – должен был разбудить их от тысячелетнего сна, когда звездолет приблизится к какой-нибудь звезде, имеющей планеты с условиями, близкими к земным.

«Альбатрос» обследовал уже много миров, но большинство из них не удовлетворяло требуемым критериям. И вот, наконец, он нашел то, что так долго искал. Встреченная им планетарная система напоминала Солнечную систему. Такая же центральная звезда -желтый карлик класса G2 и множество планет, окруженных спутниками. А третья планета… Она была так похожа на далекую родную Землю. Проанализировав ситуацию, ГЭМЗ приступил к выводу звездолетчиков из состояния анабиоза.

Лежащий в первом саркофаге звездолетчик по имени Крис – молодой парень, лет двадцати на вид, – разбуженный командой ГЭМЗа, открыл глаза. На большее у него не хватило сил. Руки и ноги были как ватные и не подчинялись ему. Он долго лежал так, рассматривая белый потолок, освещенный приглушенным рассеянным светом, льющимся из вмонтированных в стены плафонов. Его мысли словно мельничные жернова тяжело ворочались в затуманенном мозгу.

Крис сморщил лоб пытаясь вспомнить, что с ним произошло вчера и где он в данный момент находится. Мозг, привыкший анализировать, а не вспоминать начал со второго.

«Наверняка это больница, – подумал Крис, продолжая глядеть в потолок. – Такие белые, светлые потолки встречаются только в больницах, да еще иногда в правительственных учреждениях. Но там они высокие, а здесь не очень. Значит больница».

Что это за больница установить по одному потолку довольно сложно, хотя и небезнадежно. Крису захотелось, чтобы это была больница где-нибудь на материке, а не в космическом корпусе, базирующемся на островах в Тихом океане. И тем более не лунный госпиталь. Почему? Ответ прост. С материка, если конечно это не Антарктида, легче всего добраться до Нью-Элдридж, где живет его Кэтрин. Она поди уж заждалась своего возлюбленного. Да и Крис соскучился. Ничего, скоро они снова будут вместе. Теперь навсегда. День свадьбы уже назначен. Они поженятся через две недели после окончания его контракта с Космическим корпусом.

Вспомнив о Кэтрин Крис улыбнулся.

«Если это госпиталь на материке, то… постой, постой. А с какой стати я вообще нахожусь в госпитале?» – пришла ему в голову внезапная мысль.

Крис приподнялся на локтях и огляделся. Комната в которой он находился была невелика. На одной стене висел небольшой экран связи, под ним на узкой наклонной панели размещалась клавиатура управления. Вдоль другой стены стояли несколько громоздких медицинских аппаратов, назначения которых он не знал, и невысокий столик из прозрачного материала; рядом со столиком стояли два удобных кресла каплевидной формы. Напротив себя Крис увидел еще один анабиозный саркофаг с откинутой крышкой, подобный тому, в котором находился сам.

В саркофаге лежал немолодой уже человек, роста выше среднего, с внимательным взглядом прищуренных глаз. Лицо его показалось Крису знакомым, однако он не мог вспомнить, где и когда он его видел. Увидев краем глаз движение человек в саркофаге чуть повернул голову и покосился на Криса.

Крис вежливо улыбнулся и наклонил голову в знак приветствия, как это принято у звездолетчиков, знакомых и незнакомых. То, что этот человек звездолетчик Крис не сомневался. Ведь гражданскому лицу трудно попасть в военный госпиталь, тем более принадлежащий Космическому корпусу.

– Тоже здоровье пошаливает? – поинтересовался Крис, обращаясь к незнакомцу.

Незнакомец посмотрел на него, но ничего не ответил.

– Иногда даже приятно немного поболеть. Покой, уединение, -продолжал Крис, пытаясь завязать неклеящийся разговор. – Хотя я сейчас, пожалуй, с большим удовольствием оказался бы в другом месте.

Незнакомец отвел глаза, уставившись в потолок.

– А вы давно здесь? – поинтересовался Крис, размышляя о том, как бы выудить из несговорчивого собеседника побольше информации.

Человек приподнялся на локте, осторожно опустил ноги на пол и только после этого снова взглянул на Криса.

– Крис, ты не узнаешь меня? Я Стив. Нас познакомили перед отлетом. Мне тогда показалось, что ты был чем-то удручен. У тебя что-то случилось?

– Нет, все нормально, – пожал плечами Крис и поинтересовался. – А где мы находимся? Надеюсь не в лунном госпитале?

– Нет, не в лунном, – отрицательно покачал головой Стив.

– А где же тогда? – спросил Крис, тоже спуская ноги на пол. Пол был прохладный. Его покрытие напоминало ровно подстриженный травянистый газон. Синтетическая трава приятно щекотала голые подошвы.

– Ты понимаешь, Стив, – пояснил Крис свой вопрос, – мне надо в Нью-Элдридж, а я не знаю где нахожусь. Поверь, со мной впервые такое.

– Я сомневаюсь, что ты попадешь в Нью-Элдридж, – ответил ему Стив, грустно улыбаясь.

– Как это… не попаду? – удивленно спросил Крис. – Меня там ждут, а это значит, что я там обязательно буду. Чего бы мне это не стоило.

– Крис. Ты действительно ничего не помнишь? – спросил Стив, глядя на него.

– Гм. А что я должен помнить? – в свою очередь задал вопрос Крис, недоуменно пожав плечами. – Ну… я конечно не совсем помню как я здесь оказался, но это не беда. Наверное после встречи с друзьями. Они не так давно вернулись с Юпитера. Сам понимаешь, когда встречаешься с друзьями после долгой разлуки…

– Крис. Мы на «Альбатросе», – мягко перебил его Стив.

– Альбатрос? Это кто или что? – упрямо не хотел вспоминать Крис. В это время приятный баритон, донесшийся из скрытого в стене репродуктора, прервал их беседу.

– Здравствуйте друзья! Главный электронный мозг звездолета «Альбатрос» поздравляет вас с благополучным пробуждением. Все системы жизнеобеспечения функционируют нормально. Ваше пробуждение связано с тем, что «Альбатрос» вышел на эллиптическую орбиту вокруг планетарной системы. Данная система не зарегистрирована ни в одном из известных звездных каталогов. Центральная звезда класса G2, по массе и светимости близкая к Солнцу. Расстояние до солнечной системы пятьсот парсек. Советую обратить внимание на третью и четвертую планеты, на которых возможна жизнь. Масса планет…

– Пятьсот парсек! – прошептал Крис и вдруг застонал, закрыв лицо руками. – Кэтрин! Он вспомнил. Он все вспомнил. Стив встал со своего ложа и подошел к нему.

– Ну-ну, не надо, дружище. Не переживай, – он успокаивающе похлопал его по плечу. – Я ведь тоже всех потерял на Земле. И жену и детей. Поэтому нас с тобой и взяли в этот полет из которого нет возврата. Нас ведь ничто уже не держало на Земле.

– Она…она умерла, – отрешенно проговорил Крис. – Она летела ко мне на астероиды в рейсовом звездолете. При переходе в космический челнок из-за плохой стыковки сорвало шлюз. Ее унесло в открытый космос. За две недели до нашей свадьбы. Это я…я виноват в ее гибели.

– Нет, не ты. Судьба, – проговорил Стив. – У меня такая же история. Я работал в лунном городке на космодроме. Как я радовался когда жена сообщила мне, что прилетит с детьми. Я их так ждал, так ждал… И не дождался. Они разбились при посадке. Сбой в компьютерной системе, – лицо Стива болезненно исказилось, на скулах заходили желваки. – У меня на глазах… столб белого пламени… и все. Даже пепла не осталось. Ты ведь знаешь как горят звездолеты. Стив сухо кашлянул, словно проглатывая комок боли, застрявший у него в горле и продолжил. – Я полгода ходил как потерянный. Потом… вот здесь… – он показал рукой на сердце, – …вот здесь все перегорело. Альбатрос стал для меня спасительной отдушиной.

Головной компьютер наконец-то кончил перечислять параметры планеты, состав ее атмосферы, температуру поверхности и все остальное, что бортовым датчикам, во множестве находившимся на звездолете, удалось зафиксировать с орбиты. После этого он задал вопрос: «Ваше решение, друзья?»

– Ну как, Крис? Посмотрим, что нам судьба подбросила на этот раз? спросил Стив и не дожидаясь ответа проговорил громко в сторону репродуктора.

– Давай ГЭМЗ, снаряжай космический челнок. Мы спускаемся.

Альбатрос остался на орбите. Космический челнок, подобный тем, что поддерживали рейсовые сообщения между астероидами и использовались для переброски людей с межпланетных лайнеров на поверхность, отделился от звездолета и взял курс к планете.

Крис и Стив, сидевшие в пилотских креслах на пульте управления с интересом смотрели на открывающийся перед ними пейзаж, наблюдая его на переднем экране. Зеленовато – синяя поверхность планеты, кое-где завуалированная невесомыми хлопьями полупрозрачных облаков, сливающихся на горизонте в сплошную белую пелену, была оторочена по краям ярко-голубым окоемом, резко контрастировавшим с бархатной чернотой окружающего космоса.

Космический челнок вошел в атмосферу планеты под углом к горизонту и начал постепенно снижаться. Траектория движения была выверена бортовым компьютером и предусматривала возможность визуального обзора как можно большей территории. Помимо беглого осмотра планеты, Крис и Стив подыскивали наиболее благоприятное место для посадки. В конце-концов выбор был остановлен на относительно ровной площадке на вершине куполообразной горы, окруженной со всех сторон скалами.

Посадка прошла успешно. Космический челнок сначала завис над вершиной, а затем осторожно вклинился между двух скал, выравнивая огнем тормозных дюз и направленными ударами плазменной пушки угловатую поверхность камня. Проанализировав структуру гранита, бортовой компьютер начал преобразовывать под него поверхность челнока. Вскоре три скалы, словно три брата высились на вершине горы, неотличимые друг от друга.

– Ну вот, подошла и наша очередь взяться за дело. – удовлетворенно проговорил Стив, когда посадка была закончена.

– Что же мы должны делать? – поинтересовался Крис. Стив многозначительно посмотрел на Криса и усмехнулся.

– Многое. Мы с тобой боги. Наша цель – создать человечество. Для этого мы должны оценить пригодность этой планеты для жизни людей, в первую очередь, с точки зрения безопасности. Затем нам надо выбрать место для питомника – какой-нибудь остров недалеко от берега, с благоприятными климатическими условиями жизни. На этом острове мы разместим «электронного хирурга», загрузим в него биомассы побольше и будем производить людей, используя для этого генный материал, привезенный нами с Земли. Клонируемые электронным хирургом люди будут уже взрослыми. В их мозг будут заложены те знания, которые имелись у доноров, на момент взятия образца. На каждого из них у нас хранится электронная матрица памяти.

– Сколько же мы должны наштамповать человекообразных? – спросил Крис.

– Не менее двадцати тысяч, – ответил Стив. – Далее они сами расплодятся.

– Не лучше ли было посадить в звездолет побольше людей и колонизовать планету без всяких хлопот? – спросил Крис.

– Делались такие попытки, – ответил Стив. – Ни к чему хорошему они не привели. Как правило, на других планетах люди не приживаются. Они чужие там. Надо родиться на планете, чтобы считать ее своим домом.

Утром, когда первые лучи солнца озарили трехзубую вершину горы, от среднего зуба бесшумно отделился дискообразный предмет. Он стремительно набрал высоту и описав в небе широкий круг, устремился на запад, где цепь невысоких гор, покрытых колючим кустарником, растущим на каменистых склонах, прерывалась пустынным берегом, омываемым жарким морем.

Бурные реки, спрятанные в глубоких извилистых ущельях, сбегали с гор и впадали в море, разбавляя прибрежную зелень морских волн прозрачностью речных вод. Далее начинался бескрайний океан. В его бесконечной синеве плавали редкие лазоревые блюдца островов с золотистой каемкой песчаных берегов, да иногда океанская поверхность вспенивалась белыми барашками волн, рассекаемая плавниками громадных рыбообразных чудовищ, обитающих в его таинственных глубинах.

Похожий на забравшуюся под облака сказочную птицу в серебристом оперении из солнечных лучей, дисколет летел в небе чужой планеты, неся в своем чреве двух существ из другого мира.

2

Стив сидел на берегу небольшого озера, подставив жарким лучам солнца жилистое тело. Он отдыхал. С тех пор как они покинули космический челнок прошло около суток. За это время они почти обогнули эту планету, двигаясь по параллели. Осталось каких-то полтора-два часа пути до ожидающего их челнока и они покинут ее, взяв курс обратно на Землю. Снова пять сотен парсек анабиозного сна и…

Тут мысли Стива путались. Он не знал как их встретит Земля. Кто их там ждет? По космическим меркам прошло всего ничего, а по земным – целая эпоха. Сумеют ли они найти свое место в новом для них мире, который ожидает их по возвращении. И с чем они вернутся? Половина задачи выполнена. Они отыскали подходящую планету, пригодную для жизни, собрали богатый материал по фауне и флоре. Но планета оказалась обитаемой и следовало тысячу раз подумать, прежде, чем решиться колонизовать ее.

С высоты птичьего полета они видели небольшие, но хорошо укрепленные города, раскиданные по берегу теплого моря; наблюдали как озарялась заревом ночь от многочисленных костров степных кочевников, кочующих по бескрайним степям вместе с семьями и немудреным скарбом; как скотоводы перегоняли на новые пастбища бесчисленные табуны низкорослых, заросших длинной бурой шерстью лошадей. Спираль жизни развивалась так как ей и положено было развиваться. И не стоило в это дело вмешиваться.

« Итак, возвращаться или продолжать поиски?» – размышлял Стив. Он совсем разомлел на солнце и даже прикрыл глаза, спасаясь от солнечных бликов, отражавшихся от белесого песка и металлической поверхности дисколета, стоявшего в десятке метров от берега.

Горячий воздух над ультрамариновой поверхностью воды колебался прозрачным маревом, в котором, того и гляди, появятся миражи. Внезапно неторопливое течение его мыслей было нарушено громкими криками, взывавшими о помощи. Стив вскочил на ноги и подбежав к дисколету схватил лежащий на сидении бластер.

Кричал Крис. Он выбежал из небольшой рощицы, стоявшей неподалеку от озера. Его преследовало чудовище с огромной головой, похожей на расщепленное с одного конца бревно, положенное горизонтально на короткую мускулистую шею. Массивное туловище, защищенное спереди светло-желтыми пластинами ороговевшей кожи, расширялось книзу, напоминая гигантскую грушу.

Чудовище передвигалось большими скачками, поочередно толкаясь то одной то другой лапой, волоча за собой толстый хвост. Непропорционально развитые маленькие верхние лапки только подчеркивали колоссальные размеры нижних лап, украшенных громадными загнутыми когтями.

– Это еще что за чудо природы? – воскликнул Стив, прицеливаясь. Смахивает на земного динозавра из мезозойской эры, но явно не динозавр. Вырожденец какой-то. А может быть они здесь все такие? Чувствую, эта планета доставит нам хлопот.

Видя, что чудовище настигает Криса он вскинул бластер и прицелившись нажал спуск. Ослепительная молния пронзила бугристую грудь чудовища. Убегающий Крис оглянулся на громоподобный рев, раздавшийся за его спиной, и запнувшись о камень упал, растянувшись во весь рост.

Пробежав по инерции несколько метров поверженный гигант обрушился на Криса. Его гигантская лапа раздавила в лепешку хрупкую человеческую скорлупу. Подбежавший Стив увидел голову друга, торчащую из под окровавленной туши чудовища. Раздумывать было некогда.

Стив выхватил из-за пояса лазерный нож и одним взмахом отсек голову, отделяя ее от раздавленного тела. Спасти то, что осталось целым – была его мысль. Неся на вытянутых руках истекающую кровью голову Криса он добежал до дисколета и запрыгнув в кабину набрал команду экстренной медицинской помощи. Тотчас с боку в кабину выдвинулся узкий длинный ящик, очертаниями напоминающий человеческое тело – саркофаг электронного хирурга.

Положив голову в саркофаг Стив задвинул его на место и снова пробежал пальцами по клавишам. Замигавшие на панели управления огоньки подтвердили, что его команда принята и операция началась. Прошло несколько томительных минут ожидания, показавшихся Стиву вечностью. Свистопляска сигнальных огоньков, отображавших ход операции закончилась. Снова выдвинулся саркофаг и Стив увидел мозг Криса, заключенный в прозрачную, непроницаемую капсулу. Он бережно вынул капсулу из саркофага и поместил в переносной медицинский кейс с несколькими степенями защиты.

Подсоединив к медкейсу две атомные батареи, служащие источниками питания, он пробормотал: «Потерпи Крис. Сейчас я тебя подключу». Нажав последовательно ряд кнопок на боку медкейса, Стив поставил его на то место, где обычно сидел Крис. Одев экстрасенсорные наушники он спросил:

– Крис, ты меня слышишь? Ответ пришел с некоторой задержкой. Стив воспринял его как чужую мысль, проникшую в его мозг.

– Стив, что случилось? Где я нахожусь? Почему вокруг темно?

– Ты что, Крис, уже не помнишь того милашку – динозаврика, который решил познакомиться с тобой и нечаянно превратил твое тело в котлету? наигранно веселым тоном проговорил Стив.

– Стив, я…умер? – пришла тоскливая мысль. – Да брось ты, Крис. Я ведь с тобой разговариваю. Значит ты жив. А тело… тело ерунда. На «Альбатросе» мы тебе новое тело вырастим. Будешь здоровее прежнего. Ты знаешь как эти аппараты – электронные хирурги – работают? Они по капельке крови могут человека восстановить. Из одной живой клетки мамонта вырастят. Была бы ДНК цела.

– Я как-то непривычно себя чувствую. Ни рукой не могу пошевелить, ни ногой. И ничего не вижу. Только твой голос откуда-то издалека доходит. Будто уши ватой заложены. Где я?

– В медкейсе, – ответил Стив и продолжил. – А зрение я тебе сейчас верну. У этого ящика колоссальные возможности. Такими медкейсами сейчас все космические челноки укомплектованы. Стив выдвинул две телескопические антенны, напоминающие усы рака-отшельника и сняв с них предохранительные колпачки прикрутил на их место две небольшие линзы, по форме напоминающие стрекозиный глаз.

– Ну что? Видишь? – Вижу, и даже неплохо. Круговой обзор.

– Ну вот. Разве мог бы ты, когда был человеком, видеть то, что у тебя за спиной? – пошутил Стив, однако его шутка получилась горькой.

– Берегись! – услышал он в ответ всплеск мысли.

В тот же миг Стив скатился под сидение. И вовремя. На дисколет, прозрачный колпак которого Стив в впопыхах оставил открытым, спикировало странное существо, представляющее собой смесь уродливого человечка и летучей мыши. Сложив кожистые перепончатые крылья человечек схватил когтистой лапой медкейс и взмыл в небо.

– Крис! Держись, я с тобой! – опомнившийся от неожиданности Стив захлопнул колпак и стремительно поднял дисколет в небо.