- И еще доклад.
      Сергей Павлович достал записную книжку. "Сколькс| лет собираюсь вести дневник, все некогда", - подумав он, рассматривая записи - перепись дел на ближайшив дни. "Напомнить С., проконтролировать М., сообщит^ П., поздравить Н.", - подумал и дописал: "Гранкя "Правда". Убрал книжку во внутрелний карман пиджака и, продолжая разговор, обратился к жене: '
      - С полигоном целые сутки не связывался. Да, 4 ты, Нина, обещала перевести две статьи из американских журналов.
      - Ты невнимателен, Сергей. Первую два дня назад я положила на стол.
      - Извини, не заметил. Спасибо.
      Машина въехала в Москву. Через полчаса езды по нешумным улицам она остановилась недалеко от площади Коммуны, на Самотечной улице, возле дома 17, где, недавно переехав из Подлипок, жили Королевы. Едва раздевшись, Сергей Павлович подошел к телефону, снял трубку.
      - Королев. Соедините меня с КБ.
      ...17 сентября Колонный зал Дома союзов сверкал огнями. Шло торжественное заседание, посвященное 100-летию со дня рождения К. Э. Циолковского. Это был
      своеобразный отчет ракетчиков перед общественностью, отчет о том, что сделано страной по воплощелию идей великого ученого. Высоко над столом президиума - портрет К. Э. Циолковского.
      Неожиданно в зале зазвучал голос Циолковского, записанный на пленку еще в мае 1935 года: "Теперь, товарищи, я точно уверен в том, что и моя другая мечта - межпланетные путешествия - мною теоретически обоснованная, претворится в действительность".
      Выступить с докладами на столь знаменательном юбилейном вечере Академия наук СССР поручила двум выдающимся ракетчикам В. П. Глушко и С. П. Королеву.
      - Самое замечательное, смелое и оригинальное создание творческого ума Циолковского, - говорил Королев, вслед за выступлением Глушко, - это его идеи и работы в области ракетной техники. Здесь он не имеет предшественников и намного опережает ученых всех стран и современную ему эпоху. Трудно переоценить все значение предложения Константина Эдуардовича о составных многоступенчатых ракетах и ракетных поездах. По существу, это предложение открыло дорогу человеку в космическое пространство. Он изобретатель, утвердивший приоритет нашей Родины рядом выдающихся изобретений и технических предложений... Он ученый и исследователь, смело прокладывающий пути в новое, еще неизведанное в науке, и тут же как истинный ученый, блестяще научно обосновавший свои открытия. И, наконец, -он горячий патриот Советской Родины, неутомимый труженик и пламенный энтузиаст науки, которой он целиком посвятил и отдал всю свою жизнь...
      Зал разразился горячими аплодисментами. Королев мельком взглянул в первые ряды зала. Там сидели Мария Николаевна и Нина Ивановна. Они слушали его с гордостью, радовались его успехам. Матери казалось сказочным сном, что ее Сергей удостоен звания Героя Социалистического Труда. "Как он был прав, когда с юных лет выбрал себе путь в жизни", - подумала она, слушая доклад сына. Нине Ивановне казалось, что муж говорит сухо: читает текст, а не беседует с аудиторией. Ведь не так, наверное, бывало на его лекциях в МВТУ. Дома он внимательно готовился к ним, тщательно подбирал слова, чтобы убедить студентов: ракетная техника - навсегда, что нужны кадры специалистов, много специалистов.' После лекций приходил домой довольный,
      радовался тому, что молодежь растет талантливая, готовая посвятить себя космонавтике...
      ...А с трибуны Колонного зала Королев продолжал говорить уверенно, все более и более воодушевляясь, вкладывая в каждое слово свое глубокое уважение и преклонение перед гениальной прозорливостью Константина Эдуардовича, бесконечно верившего не только в осуще-ствлени' полета человека в космос, но и завоевание всего околосолнечного пространства.
      Сергею Павловичу очень хотелось сказать аудитории, что в ракетную технику он пришел после калужской встречи с Константином Эдуардовичем в 1929 году, но сдержался: "Неуместно, - посчитал он, - говорить об этом в официальном докладе, да и нескромно ставить себя рядом с великим ученым".
      Тем более что в самом начале доклада он развернул перед собравшимися панораму предстоящих грандиозных дел, которые еще только предстояло осуществить.
      - В ближайшее время с научными целями в СССР и США будут произведены первые пробные пуски искусственных спутников Земли. Советские ученые работают над многими новыми проблемами ракетной техники, например, над проблемой посылки ракеты на Луну и облета Луны, над проблемой полета человека на ракете, над вопросами глубокого проникновения и исследования космического пространства...
      Зал на это не отреагировал. Большинство посчитали сказанное далеким будущим, если не фантазией.
      На пути домой Мария Николаевна и Сергей Павлович сели рядом, а Нина Ивановна с шофером.
      Вначале ехали молча. Москва сверкала огнями, сотни мадпин, мчащихся по обеим сторонам улицы, создавали впечатление двух текущих навстречу друг другу многоцветных рек.
      Первой заговорила Мария Николаевна. Расчувствовавшись, она взяла руку Сергея Павловича.
      - Я счастлива, что дожила до твоего возвышения...
      - Что бы я мог достичь без тебя, без твоей помощи в трудные дни... Спасибо тебе за все... И тебе, и Григорию Михайловичу.
      - Поедемте к нам, Мария Николаевна, посидим, поговорим, - предложила Нина Ивановна.
      - Спасибо, Нина. Время позднее. Да и устала я. Мне ведь скоро семьдесят. Время как летит!
      Попросив шофера завернуть на Октябрьскую, где по-прежнему жили мать и отчим, Сергей Павлович спросил:
      - Как тебе мой доклад, мама?
      - Не обижайся. Я, грешным делом, слушала тебя невнимательно. Ты говорил, а я мысленно перечитала книгу твоей жизни от рождения до появления на этой трибуне, - печально улыбнулась. - Сколько пережито.
      ' - Вот тебе и раз, не слушала. Жаль, - огорчился Королев. - Ну, что же делать, - и достал из папки, где лежал доклад, газету "Правда". - Тут помещена моя статья о Циолковском. Сокращедный вариант доклада. Почитай па досуге...
      Ночью 19 сентября CL П. Королев и другие главные конструкторы отбыли на полигон. Все звали: в интересах экономил времени полеты на Байконур совершались шочью. "День - для работы, ночь - для сна", - обыч-яо шутил Главный.
      Перед тем как подняться в самолет, Короле" позвонил в ОКБ Д. И. Козлову, ведущему конструктору по Р-7,и напомнил:
      - Дмитрий- Ильич! Днюй и ночуй на заводе. Следующая машина нам нужна строго по плану - день в день.
      Едва С. П. Королев ступил на землю полигона, как 'сразу включился в работу. В сопровождении, группы специаАистов Конструкторского бюро и руководителей полигона отправился в монтажно-испытательный корпус. . Предъявив вахтеру пропуск, вошел в помещение. Двухступенчатая межконтинентальная баллистическая ракета Р-7, превращенная в первый в истории космический ракетоноситель, покоилась на ложементах транс-портно-установочного агрегата. Сергей Павлович один обошел ракету, остановился возле того места, где вскоре должен быть присоединен ПС-1. Сергей Павлович надеялся встретить тут знакомого инженера, но его не оказалось. Новый специалист, не зная Главного в лицо, увидев подошедшего, да еще без халата, заметил:
      - Не люблю, когда смотрят под руку. Вам что?
      - Да так! - опешил Королев.
      - Тогда, извините, на экскурсию потом, - и, повернувшись спиной, продолжал работу.
      Сергей Павлович вернулся к ожидавшим его специалистам, спросил у руководителя стартовой команды А. И. Носова:'
      17 А. Романов
      - А почему нет, Александр Иванович, на месте прежнего инженера? Болен?
      - Уехал! - и, заметив в глазах Королева недоумение, пояснил: - Отслужил свой срок и уехал.
      - Какой срок? - вскипел Главный. - При чем тут срок? Мы еще только все начинаем.
      Носов объяснил, что инженер-капитан вышел в отставку и уехал на новое место жительства.
      - Бросил такую работу? - непонимающе развел руками ученый. - Ну что за люди пошли?! - и неожиданно попросил: - Возьмите мой самолет, пошлите умного человека к нему и скажите: "Королев очень просит вас вернуться". Так и скажите: "очень просит".
      Вспомнил о неприятной встрече с незнакомым специалистом, проворчал:
      - А кто это такой у вас тут, новенький? Откуда? Как работает? - И, не дождавшись ответа, сам же и дал ему оценку: - Строгий, кажется, деловой.
      Подготовка к подъему первой ракеяно-космической системы шла строго по графику. Последние дни перед вапуском спутника Королев словно летал по главным объектам полигона. Его можно было видеть повсюду:
      проверял, советовал, горячился, а случалось, и ругался.
      Пилюгин застал Королева возле его домика, на скамейке, которую называл "раздумной". От королевского жилья до монтажно-испытательного корпуса, где проводились комплексные испытания спутника, всего с полкилометра, и Николай Алексеевич предложил Сергею Павловичу пойти пешком. Где-то на полпути к МИКу Королев внезапно остановился, будто дорогу ему перебежала черная кошка.
      - Взгляни-ка, Николай, на этот грузовичок, - иронически проронил Главный и тут же помрачнел. - Не к добру.
      Пилюгин посмотрел на машину. С портрета на лобовом стекле на них смотрел многозначительно, как живой, сам Берия.
      - Из тех! Сколько он специально выпустил на волю. Чтут "дорогого" покойничка, - пробурчал Пилюгин.
      - Невероятны повороты судьбы, - с горькой усмешкой ответил Королев. Разве могло взбрести мне в голову! Я, бывший "зек", буду сидеть лицом к лицу с этим палачом, да еще в его кабинете?
      Николай Алексеевич промолчал. Он на всю жизнь запомнил вызов на совещание к Берии, который по зада
      нию Сталина курировал атомное и ракетное дело. В тот день всемогущий член Политбюро в начале беседы являл собой саму учтивость, но в середине ее не выдержал и уже не говорил, а рычал, требуя от специалистов сдать ракету на вооружение армии ранее возможных сроков.
      - Любил Берия поучать нас, грешных, - вспоминал Королев сороковые годы. - Лаврентий пытался учить уму-разуму даже Курчатова. Великого ученого с мировым именем. Наглец!
      - Признаюсь, мы тогда поразились твоей смелости. Не каждый бы решился, как ты, отстаивать срок в три года. Я - побоялся.
      - Некуда было деться, Николай, - печально улыбнулся Королев. Представь себе, что мы согласились с требованием Берии, а потом сорвали бы сроки? И шагать-шагать бы нам с тобой босичком по шпалам до самой Колымы.
      - Что верно, то верно. Спасибо маршалу Жукову, он крепко поддержал нас в те годы.
      Предъявив пропуска солдату, накинув на плечи белые халаты, ученые вошли в МИК и разошлись каждый по своим делам.
      ...На бархатном ложе, поблескивая зеркальной поверхностью, лежал шар диаметром 58 сантиметров с четырьмя антеннами длиной в 2,4 и 2,9 метра.
      ...В последний день перед стыковкой спутника к ракете решили еще раз проверить его систему питания. Техник подключил вольтметр, стрелка недвижима. Еще раз. Стрелка недвижима. К технику кинулся Олег Ген-рихович Ивановский, заместитель ведущего конструктора по спутнику. Сам подключил вольтметр. Напряжение - нуль! Что же произошло? Аккумуляторная батарея устройство невесть какое сложное. Где-где, а уж здесь никак не ожидали недоразумений. Лицо инженера вспыхнуло.
      Королев шагнул вперед и сразу оценил ситуацию.
      - Вскройте, - еле сдерживаясь, не разжимая зубов, выдавил из себя Королев.
      Монтажники быстро вскрыли спутник. Развернули блестящие полированные "полуоболочки", достали батарею. Все увидели несколько проводов, оторвавшихся из-за плохой пайки.
      - Откуда такая небрежность? Я вас спрашиваю?
      17* 259
      обрушился Королев на всех. - Вот из-за этакой расхлябанности наш спутник в космосе остался бы нем как рыба. Десятки людей думали, как сделать, чтобы голос спутника усляшал весь мир. А вы??! Уволить! Домой, по шпалам, пешком! - почти кричал Королев. Потом немного успокоился. - Такое дело делаем, а вы? Табот-пички! - и быстрым шагом вышел из помещения.
      Провода тут же заменили, все надежно припаяли и батарею водрузили на место. Подана команда, и спутник заговорил: бип, бип, бил. Вскоре его перевезли в монтажный вал к ракете-носителю, пристыковали и закрыли специальным обтекателем, чтобы не повредить рукотворное "небесное тело" во время прохождения плотных слов атмосферы.
      ...З октября утром у монтажно-испьгтательного корпуса собрались ученые, конструкторы, члены Государственной комиссии во главе с В. М. Рябиковым, все, кто в этот день связан со стартом... Ждали вывоза двухступенчатой ракетно-космической системы "Спутник" на стартовую площадку.
      Открылись металлические ворота. Тепловоз как бы вытолкнул раамещенную на 'специальной платформе ракету. С. П. Королев, устанавливая новую традицию, снял шляпу. Его примеру "высокой уважительности к труду, еоздавпюму ото чудо теасиики, згоспедовааст и другие. Королев несколько шагов прошел за ракетой, остановился и по старому русскому обычаю дожелал: "Ну, с богом!"
      Последние часы леред пуском вечером нового дия окааалисгЬ самыми друдиыми. С одной .стороны, всем хотелось быстрее, д с другой понимали - не тот случай, чтобы торопиться С. П. Королев в ети часы предельно собран. Его фигура в луыьх прожекторов, которыми в ту ночь освещалось стартовая площадка д сама ракета, казавшаяся каким-то фантастическим сооружением, появлялась то тут, то там. Окояо девятнадцати он уже в который раз зашел на командный пункт и молча посмотрел да присутствовавших там специалистов.
      - .Все идет до графику, - успокаивая Главного, доложил А. И. Носов, не волнуйтесь.
      - Лучше, чем ожидал, - добавил Л. А. Воскресенский.
      До начала космической эры остались считанные часы. Что ожидало Королева и его соратников? Будет ли 4 октября тем победным днем, о котором мечтал он многие годы? Небо в ту ночь, усеянное звездами, казалось, ста
      ло ближе к Земле. И все, кто присутствовал на стартовой площадке, невольно заглядывали в него. Что думал Сергей Павлович, глядя в темное небо, мерцающее мириадами близких и далеких звезд? Может, вспомнились слова Константина Эдуардовича Циолковского:
      "Первый великий шаг человечества состоит в том, чтобы вылететь за атмосферу и сделаться спутником Земли", а может, его тревожила другая, неприятная мысль:
      ""А если неудача, если в счет не взяты какие-то непредвиденные обстоятельства, может, и пустяковые, как недавно с сигналами спутника?"
      За полтора часа до запуска ракеты-носителя С. П. Королев заметил на площадке ведущего конструктора по спутнику М. С. Хомякова, подошел к нему:
      - Прошу вас, Михаил Степанович, подняться, - он рукой показал на ракету. - Проверьте в переходном отсеке систему разделения. Как бы не подвела. И еще раз проконтролируйте люки. Доложите мие по шлемо-фонной связи.
      У Королева выработалось твердое правило: "Лучше десять раз проверить, чем один раз забыть".
      Тут Сергей Павлович увидел инженера, за которым посылал самолет. Специалист вернулся на полигон тем же рейсом. Королев подошел к нему.
      - Уже работаете? Ну вот и хорошо. Спасибо, что вернулись. Не люблю менять людей, к которым привык и которым доверяю. Извините, что сорвал вас с новой работы.
      - Вам спасибо, Сергей Павлович. Счастлив, что вернулся к любимому делу. Через неделю приедет семья.
      - Как с квартирой, зарплатой? Это я проверю сам. Еще раз спасибо вам, и, пожав руку инженеру, направился к группе главных конструкторов, стоявших в стороне и ожидавших его. Все вместе пошли на заключительное заседание Государственной комиссии. До начала эксперимента оставался час с небольшим.
      Слово предоставили С. П. Королеву. Все ждали подробного доклада.
      Главный поднялся из-за стола медленнее обычного. Осмотрелся вокруг. И, словно желая получить поддержку, взглянул на Пилюгина, тот молча, одними глазами сказал: "Давай", потом на Глушко, задержал взгляд на маршале Неделине, который не отвел глаз, смотрел по-доброму, открыто, ожидая, что скажет Королев.
      - Ракета-носитель и спутник прошли предстартовые
      ч
      испытания. Предлагаю осуществить запуск ракетно-кос-1 мического комплекса в назначенное время, сегодня, в| 22 часа 28 минут по московскому времени, - и сел. S
      Столь краткое выступление было неожиданно даже ] для председателя Государственной комиссии. Но он понял: Сергей Павлович хочет избежать ненужных словопрений, уверен в успехе эксперимента.
      - Будем голосовать. Кто за предложение товарища Королева? - и первым поднял руку.
      Заседание закончилось. Одни специалисты уехали на узел связи, другие на смотровые площадки. Вскоре на стартовой площадке появился горнист. Ловко вскинув к губам блеснувшую в лучах прожекторов трубу, он заиграл знаменитое армейское: "Слушайте все! Слушайте все!" Звонкое, ликующее "тата-та-та-та" разорвало ночное безмолвие казахстанской степи.
      Стартовая площадка опустела. Ракета словно живая "дышала" белым паром. С. П. Королев и Н. А. Пилюгин вошли в пультовую, размещенную в небольшом продолговатом помещении подземного командного бункера. Тут два перископа, хронометры.
      Вдоль стен - пульты с тумблерами, рукоятками, кнопками, транспарантами. Возле них - дежурные операторы. Королев и Пилюгин сели за столик, места у перископов заняли Л. А. Воскресенский и руководитель стартовой команды А. И. Носов. Оба они отвечали за пуск ракетно-космической системы.
      С. П. Королев снял трубку.
      - Королев... Москву... Через полчаса начинаем. Время прежнее. Да, сигнал спутника активный... Лучше всякой музыки... Желательно... Вначале короткое сообщение на радио... Спасибо... К черту, к черту...
      Вполголоса, словно боясь нарушить торжественность наступающего момента, говорили между собой присутствующие. Когда до выдачи команды на пуск ракеты оставались считанные минуты, Воскресенский повернулся к Сергею Павловичу. Тот молча кивнул головой.
      Замерли у пультов операторы. Наступила полная тишина. Весь внимание оператор пуска старший лейтенант Борис Чекунов.
      Одна за другой с короткими интервалами идут команды стреляющего полковника Е. И. Осташева. И наконец завершающая:
      - Пустк!
      Борис Чекунов нажал кнопку "Пуск".
      - Двадцать два часа двадцать восемь минут, - резюмирует Николай Алексеевич Пилюгин. - Точно по
      графику.
      Королев встал, сделал шаг, другой, остановился. В подземелье донесся нарастающий ровный гул двигателей ракеты-носителя.
      - Отлично идет! - кричит Воскресенский, не отрывая глаз от перископа. Выброс струй из сопел ровный, мощный.
      Набирая скорость, ракета уверенно мчалась ввысь.
      - Спасибо, товарищи, - поблагодарил Королев пускающих, операторов. - Ну что же, пора, - и стал подниматься по крутой каменной лестнице вверх, к выходу из бункера. За ним последовали остальные.
      Когда Королев вышел из подземелья, в небе еще висел след от мчавшейся ракеты, напоминавший Млечный Путь. Дорожка, проложенная ракетой, казалось, разрезала на две равные части ночной купол неба. На стартовой площадке собрались все, кто нес вахту на командном пункте, в других укрытиях. Нервное возбуждение не ослабевало. Надо ждать, пока ракета не вынесет спутник на орбиту и тот не споет свое "бип". Прохладный ветерок мчался над степью, гдвгто на горизонте уже появилась узкая полоса зари, отделившая день от ночи. По местному казахстанскому времени - уже 5 октября.
      - && Глава третья В наш век тлеть нельзя.
      Мнения разошлись. Снова к Луне. Забота о людях. Вы выбрали нелегкий путь
      Окончательное решение вопроса о том, каким быть первому в мире полету в космос - баллистическим или орбитальным, как предлагает Королев, - Совет главных конструкторов предоставил Межведомственному Комитету, собравшемуся в Академии наук СССР. С обоснованием своего смелого и для многих неожиданного предложения выступил Королев. Затем объявили .перерыв. В небольшом холле академик В. П. Глушко, кого-то убеждая, взволнованно объяснял:
      - Если говорить по существу, то проникновение в космос и первые шаги по изучению его уже сегодня оказывают, а завтра будут оказывать все возрастающее воздействие на умы людей, на весь ход мирового научно-технического прогресса.
      - Валентин Петрович! - вмешался в разговор академик Н. М. Сисакян. .Мы ведь не враги новым идеям, не враги прогресса, - почти шепотом начал он.- Но перегрузки, перегрузки при старте ракеты и особенно при возвращении на Землю. Вынесет ли их человек? А невесомость? Этот главный наш противник, причем не разгаданный до конца. Кто знает - может, полчаса - и все?.. Мы не ретрограды. Нет. Но представьте, что эксперимент не удался или, не дай бог, аакончился трагически. Как мы будем смотреть в глаза ученому миру, да и всему человечеству?
      - Полет животных убедил .нас в обратном, Норайр Мартиросович, возразил академик АМН СССР
      В. В. Парин.
      - Меня не полностью, Василий Васильевич. Нет!
      Выводы - очень, очень, как бы это сказать... - подобрав, как казалось, слово помягче, Сисакян продолжал: - Гипотетические. Они требуют перепроверки, теоретических обоснований. Я полагаю, что в космических условиях, когда кровь потеряет свой вес, возможно резкое ослабление деятельности сердечно-сосудистой системы. Хотя, конечно, я не отрицаю значения проведенных профессором Яз-довским экспериментов с живыми организмами. Они многообещающи. Но нужен набор статистики, повторяю, теоретические обобщения.
      19 А. Романов
      - Вот и дайте их нам. Помогите! А то советы, одни советы, - вспылил В. И. Яздовский. - Ждем! Спасибо скажем!
      - Я не хотел обидеть вас, Владимир Иванович, - не ожидая такой реакции, смутился Сисакяя. - Верится, что со временем человек сможет жить, наверное, и там. Но можем ли мы сегодня уже уверенно сказать, как скажется невесомость, например, на водно-солевом обмене? Столько проблем, столько проблем. Только не забывайте - речь идет о человеке. А радиация? Средств защиты от нее нет.
      Сисакян пошел было в сторону, не желая продолжать разговор, но его догнала реплика все время молчавшего Н. А. Пилюгина:
      - Легко живется осторожным. Они слегка "за" и слегка "против". И во всех случаях оказываются правы.
      - Николай Алексеевич! - остановился Сисакян и спокойно, словно не заметив едкой иронии в его адрес, продолжил: - Повторяю, речь идет о жизни человека,- и быстро ушел в зал заседаний.
      Из своего кабинета вышел вице-президент Академии наук СССР М. В. Келдыш. Попыхивая папироской, он прошел было в соседний холл, но. услышав спор, остановился и вступил в беседу.
      - Преклоняюсь перед талантом абстрактного мышления, но, грешен, люблю понять глубины истины через эксперимент. То, что мы начали, - свидетельство торжества человеческого разума, его безграничных и удивительнейших возможностей. Это признали все передовые умы. - И, взглянув на часы, добавил: - Товарищи, пятнадцать минут истекли. Продолжим работу.
      После перерыва С. П. Королев ответил на вопросы, поступившие из зала, а потом выступили ученые, представители министерств и ведомств. Первым взял слово А. С. Томилин, один из руководителей главка, курирующего конструкторское бюро Королева. Начал он, как всегда, с подковырки:
      - Было бы глупо отрицать известную ценность полученных из космоса научных сведений. Но, честное слово, человечество не покатилось бы назад к первобытности, если бы спутник и не летал к Луне. А сколько мы на это денежек ухлопали?! Не египетские ли пирамиды строим? Могу согласиться: есть ракеты. Можно их использовать для науки. Но опять же разумно. После войны пятнадцати лет не прошло. Толком поесть людям нече
      го, да и одеться не во что. Ну, коли так приспичило с космосом-то, надо выбирать из всех зол меньшее. Лезть туда, наверх дешевле, когда ракета без человека. Шажок за шажком...
      - Дело говорит, - раздался голос.
      - Не понадобится ставить на карту жизнь человека, - поддержал выступающего другой голос.
      - Да и ракеты-то ваши частенько пошаливают. Что
      конь без узды...
      - Позвольте мне, - громко раздалось в зале.
      С предпоследнего ряда резко встал высокий подтянутый человек. Все повернулись в его сторону. Это был генерал А. Г. Мрыкин. Его знали многие как крупного
      инженера-ракетчика. В зале поутихли.
      - По долгу службы я присутствовал при испытаниях многих ракет. Они надежны, - серые усталые глаза Мрыкина смотрели спокойно, не выдавая охвативших его чувств. - Не буду утомлять присутствующих. Сочту за честь, если моему сыну - он просил меня об атом - предоставится возможность стать первым пилотом космического корабля...
      Мрыкин не закончил, как зал на секунду оцепенел
      от неожиданности и тут же разразился аплодисментами.
      - Александр Григорьевич! - сказал Тихонравов.- Я крепко жму вашу руку. Спасибо за поддержку. Без полета человека в космос науке не прожить. Тут я полностью согласен с Сергеем Павловичем. Но может, следуя элементарной логике, вначале все-таки надо организовать полет по баллистической траектории по маршруту "Земля - Земля". Тем более что в этом направлении тоже немало сделано. Тут вам - и отработка ракетной и космической техники, и перегрузки, и невесомость. Опробуем систему возвращения человека на Землю.
      - Куда мы спешим? - вставил Н. М. Сисакян. - Большая наука не терпит торопливости. Я сторонник Михаила Клавдиевича. С таким предложением нам и выйти бы в ЦК партии и Совет Министров...
      К пожеланиям ученых присоединился и академик А. А. Благонравов, председатель комиссии АН СССР по исследованию верхних слоев атмосферы.
      - Перешагивать полезные этапы, прежде чем послать человека за атмосферу, может, и не следует. Наука требует многочисленных экспериментов.
      Королев начал нервничать: за то недолгое время, когда он решил отказаться от баллистического подъема
      19*
      человека на ранете, как в свое время отказался от дальнейшей разработки ракеты Р-8 для ускорения создания "семерки", Королев уже свыкся с мыслью об орбитальном полете. На подготовку этого эксперимента работала значительная часть коллектива ОКБ, да и он все свои усилия направлял на осуществление этой цели. "И па тебе, чуть ли не все против, - раздраженно размышлял про себя Королев. - И кто начал? Тихонравов! Мог бы здесь-то и помолчать. Осторожность сверх меры граничит с трусостью. Нет, так работать нельзя! А может, действительно баллистический?! - Секунду посомневался Королев, но тут же решительно отбросил эту мысль. - Нет! Не дай бог что-нибудь получится не так... Все пойдет прахом. В него сразу перестанут верить. У "победы" всегда есть родители, - вспомнил Королев чей-то афоризм, - а "поражение" всегда сирота. Нет, нужен только орбитальный полет. Но все как можно тщательнее. Все под контроль. Никому никакого спуску".
      - Сейчас, кан никогда раньше, имеется возможность осуществить полет человека в космос, - возразил противникам В. П. Глушко. - Мне трудно понять возражения некоторых товарищей. Опыт жизни, история научных открытий убеждают в том, что эпохальные достижения в науке не обходятся без крутой ломки старых, отживших понятий, принципов. Подлинная наука не боится риска, я за то, чтобы начать пилотируемые полеты с орбитального.
      Из зала послышалась реплика Томилина;
      - Американцы не глупее нас. И техника у них, согласитесь, не хуже, если не лучше нашей. Они не спешат. В их программе - первый полет баллистический. Вот так.
      М. В. Келдыш предложил на этом прения закончить и предоставил слово для заключения С. П. Королеву.
      - На совете конструкторов мы много думали, прежде чем вынести вопрос о полете человека в космос на ваше обсуждение, - медленно вставая из-за стола, сказал Королев. - Мнения присутствующих разошлись. Вероятно, каждый по-своему прав. Попытаюсь подвести итоги. Итак, одна труппа ученых решительно предлагает вначале осуществить "прыжок в космос", то есть вертикальный полег. В этом есть свой резон. Вторая группа товарищей идет дальше. Они считают нужным провести, как планируют американцы, поначалу баллистический полет по маршруту "Земля - Земля" s без дли
      тельного "заезда" в космическое пространство. И в этом предложении тоже есть свой резон - можно отработать и определить технические возможности космической ракеты и корабля, опробовать системы возвращения пилота на Землю. Что касается американской программы, то у них свои возможности, у нас свои. Но, товарищи, баллистический полет займет всего пятнадцать минут. Невесомость коснется человека лишь пять минут. Эксперимент этот потребует почти таких же больших средств и не меньшего риска, чем орбитальный. А результаты эксперимента? Они окажутся малы. Во время такого полета мы не получим сколько-нибудь полных данных о влиянии на летчика космических факторов. Без знаний их космическая программа зайдет в тупик. Не напоминаем ли мы человека, о котором говорил, кажется, Иммануил Кант. На вопрос философа, почему он не хочет купаться в речке, тот неизменно отвечал - не пойду в воду, пока не научусь плавать. Полета человека вокруг Земли - вот чего требует наука. Не шажка, а шага - решительного и, может быть, даже дерзкого.
      Прежде чем закрыть заседание, М. В. Келдыш обратился к залу:
      - Позвольте спросить: разве извечную жажду познания окружающего мира можно чем-то ограничить, разве развитие производительных сил имеет предел? Я думаю, что мы готовы к новому большому шагу. Мы живем в век подлинно научно-технического прогресса. И никогда еше человек не был так окрылен, воодушевлен своими открытиями. Поверьте, космос обогатит нашу науку, наши познания о Вселенной, позволит глубже понять прошлое, настоящее Земли. И самое важное - мы будем знать завтрашнее нашей планеты. О будущем человечества должны заботиться мы сами. Да, сами - и никто, кроме пас. И потому я считаю возможным сказать: человек должен, обязан побывать в космосе...
      Королев уходил с совещания последним. Заметив сидящего в стороне ученого секретаря комиссии кандидата физико-математических наук Г. А. Скуридина, заканчивающего запись выступлений, подошел к нему:
      - Всю "драчку" записали?.. - пошутил Сергей Павлович и уже серьезно: Пригодится... Многим потом стыдиться придется своих слов. - И попросил: Пожалуйста, Геннадий Александрович, один экземпляр протокола, а еще лучше записи - мне.
      Советское правительство поддержало передовую на
      учную идею - выведение на околоземную орбиту корабля с человеком на борту. Вскоре была создана Государственная комиссия во главе с заместителем Председателя Совета Министров СССР К. Н. Рудневым. Академик С. П. Королев стал заместителем председателя и техническим руководителем полета. На плечи его легла огромная ответственность. Сергей Павлович принял ее и сделал все, чтобы оправдать высокое доверие.