- Да я что, так ведь, по-человечески, - оправдывалась Потапова. Работают же они.
      - А по-человечески я тебе скажу так. Прикинь-ка своим умом. Твоему Илье на фронте в самую нужную минуту боя вдруг не хватит двух-трех патронов. А ему всю "норму" их уже выдали, а в запасе - ни-ни. Вот и гляди, как все обернуться может. Так что лишняя копейка кармана не рвет.
      Рабочий снова обратился к участникам митинга, чуть повысил голос, чтобы слышали его все.
      - Думаю, что со мной все согласятся: пусть фронтовики не сомневаются самолеты они получат в срок. Но тут уж так: выполнил норму - хорошо, перевыполнил - еще лучше, а дал полторы-две нормы - слава тебе. Нынче, когда идет проклятущая война с фашистами, нельзя работать только за себя. Надо и за тех, кого
      II* 163
      нет рядом: мужей, отцов, братьев. Тыл и фронт, что нры-лья самолета едины. Нельзя, чтобы одно крыло былог^ "вкривь", а другое - "вкось". Считайте, что мы, заготовители, с этой минуты на фронтовой вахте.
      Собравшиеся одобрительно хлопали в ладоши. Выступление мастера Хромова всем понравилось.
      - Спасибо, Михаил Васильевич, - поблагодарила Андреева, - разрешите и мне сказать несколько слов. Верно, нельзя, чтобы одно крыло было "вкось", другое "вкривь"...
      Слушали парторга внимательно. Миловидная сорокалетняя женщина, полная энергии, с душой, распахнутой для всех, хорошо знала производство, людей, пользовалась у них уважением. Она выросла в этом коллективе. Семнадцать лет проработала в КБ конструктором, с 1924 года член ленинской партии, активная общественница, два года назад коммунисты избрали ее секретарем парторганизации.
      - Согласна я с товарищами, работа наша - фронтовая, - продолжала Андреева. - Только есть разница:
      там льется кровь, там гибнут наши мужья, братья и от-ны. Кто же им поможет, если не мы? Кто? У них там, на фронте, вся надежда на нас.
      - А у нас на них, родненьких, - крикнула Потапова.
      - Верно, - подхватила парторг, - фронт и тыл едины. Товарищами предлагалось стать до конца года на фронтовую вахту-Выступление парторга прервал исступленный голос Раи Малофеевой, вбежавшей из соседнего цеха: "Москва... Москва...", растолкав собравшихся, включила репродуктор, молчавший по случаю митинга. Но опоздала...
      "Мы передавали "В последний час", - сообщал диктор. - Провал немецкого плана окружения и взятия Москвы. Поражение немецких войск на подступах к Москве..."
      Но этого было достаточно, чтобы в то же мгновение под сводами цеха сотни голосов слились в единое торжествующее - "Ура-а-а!" Ближе всех к репродуктору стояла Пелагея Андреевна Потапова. По красному, обветренному лицу ее текли слезы. Она размашисто по-сибирски крестилась и шептала про себя: "Слава те, господа!"
      Новый, 1942 год оказался для С. П. Королева во многом поворотным в его жизни. В августе Государственная комиссия приняла Ту-2 к войсковым испытаниям, а затем и к серийному производству. Этот самолет признали намного лучше немецких и итальянских бомбардировщиков. Конечно, потребовалось еще немало времени, прежде чем сразу на трех заводах началось серийное его производство и он стал по-настоящему массовой фронтовой машиной.
      В Омске параллельно с КБ Туполева работал коллектив В. М. Мясищева. Он завершал разработку дальнего высотного бомбардировщика ДВБ-102. Конструктор искал человека в Технологический отдел. Владимир Михайлович знал Королева еще до войны. Воспитанники МВТУ, они одно время вместе работали в ЦАГИ. И Мясищев остановил свой выбор на Сергее Павловиче.
      Всякое новое дело отвечало душе Сергея Павловича, а работать с таким конструктором, как Мясищев, он посчитал очень полезным и охотно согласился, и это тем более, что на проект ракетной аэроторпеды никакого ответа не было.
      - Ас Андреем Николаевичем и тюремным начальством я договорюсь. Думаю, возражать не будут, - сказал Мясищев, получив согласие Королева.
      Сергей Павлович с головой окунулся в новое дело. Двенадцатилетний опыт работы в авиационной промыш-ленностиГлава третья Нам нужен мир
      Все помыслы обороне. Быть честным перед народом, В рядах партии большевиков. За нами дело не станет
      Поздним июльским вечером 1949 года командующий артиллерией Вооруженных Сил СССР Н. Н. Воронов, министр вооружений СССР Д. Ф. Устинов, заместитель министра Вооруженных Сил Н. Д. Яковлев, начальник Главного артиллерийского управления М. И. Неделин, руководители ракетной и атомной программ СССР С. П. Королев и И. В. Курчатов вошли в кремлевский кабинет И. В. Сталина.
      Оторвавшись от дел, Иосиф Виссарионович мельком взглянул на вошедших и плавным движением руки пригласил всех сесть за длинный стол. Дочитав какой-то документ, Сталин подписал его и отложил в сторону. Приподняв голову, внимательно оглядел сидящих. Он хорошо знал всех. Пожалуй, только о С. П. Королеве он знал меньше.
      - Докладывайте, - обратился И. В. Сталин к собравшимся и взглянул на часы, словно призывая к краткости.
      Ноделин, Воронов, Курчатов сообщили об экспериментальных исследованиях, о состоянии организационных, производственных дел.
      Дошла очередь до Королева. Он очень волновался. У Сталина не принято было говорить по бумажке. Великолепное знание дела, блестящая память позволили Сергею Павловичу свободно оперировать цифрами, иллюстрировать свои мысли убедительными фактами. Заклю
      Чая свое краткое выступление, Главный конструктов сказал уверенно:
      - Ракета под индексом Р-1 по своим характеристи-1 кам лучше, чем немецкая "Фау-2". Следующая балли-;
      стическая Р-2 несколько тяжелее первой, но по дальней сти полета превосходит ее вдвое. Кроме того, она имеет отделяющуюся головную часть, где можно разместить боевой заряд или контейнер с научной аппаратурой. Можно считать, что отработаны пусковое устройство, система управления стартом и полетом ракеты. Налаживается технология производства машин, улучшается материально-техническая база.
      С. П. Королев обратил внимание Сталина на необходимость четче наладить кооперацию в масштабах страны между научно-исследовательскими институтами, конструкторскими бюро и промышленностью.
      Сталин докапывался до основных причин, порождавших трудности в создании ракетно-ядерного оружия, записывал на листке бумаги отстающие предприятия, чтобы потом разобраться с ними.
      В конце встречи И. В. Сталин, выйдя из-за стола, обратился к присутствующим:
      - Мы надеялись на долгий, прочный мир. Но Черчилль, этот поджигатель войны номер один, и Трумэн боятся советского строя как черт ладана. Грозят нам атомной войной. Но мы не Япония. Так что вы, товарищ Курчатов, и вы, товарищ Устинов, и вы тоже, - обратился Сталин к Королеву, поторапливайтесь. Есть еще вопросы?
      - Тесновато нам в Капустином Яру, товарищ Сталин, - доложил Д. Ф. Устинов. - Я там много раз бывал. ?
      - На оборону, товарищи, вы знаете, мы средств ни- Глава четвертая Оборона и наука
      Впередсмотрящие. В те дни на Байконуре. Покоряя пространство
      Ракеты надежно встали на защиту социалистической Родины. Знаменитый королевский девиз "Ракеты - это оборона и наука", с которым Сергей Павлович пришел в ракетную технику, постепенно осуществлялся. На листах ватмана уже рождалась межконтинентальная ракета. С ней он связывал свои давние научные мечты. Королеву уже виделись спутники, запуски животных, полет человека по орбите вокруг Земли, старты ракет к Луне, Марсу, Венере - вот что обещали эти ракеты. Но не все ученые и партийные и государственные деятели были убеждены в необходимости этого.
      Президиум Академии наук СССР решил выяснить точку зрения ученых об изучении космоса и разослал многим из них письмо, в котором просил высказать свое мнение. Ответы стали приходить быстро.
      "...Фантастикой не увлекаюсь..."
      "...Думаю, что это произойдет через несколько десятилетий и наши дети смогут сказать точнее..."
      "...Давайте научимся летать сначала в стратосфере..."
      Ученых, сказавших космосу "нет", в первое послевоенное десятилетие оказалось больше, чем смотревших в завтра. Рассуждали примерно так: зачем брать эту ношу на плечи нашему поколению. Пройдет, может, тысяча лет, прежде чем людям понадобится жить в космо
      се. А раз так, то зачем тратить средства и силы. Давайте устраивать жизнь на своей планете, а космос подождет.
      Но у С. П. Королева нашлись и сторонники. "Можно провести уникальные эксперименты, - писал академик Василий Григорьевич Фесенков, - в разных областях астрономии..."
      "Бесспорный интерес представит изучение всевозможных частиц и излучений, - утверждал академик Сергей Николаевич Вернов. - Аппаратуру следует разработать весьма оригинальную. Физики могут ее делать..."
      "Если в любой отрасли знаний открываются возможности проникнуть в новую, девственную область исследования, - сказал свое веское слово академик Петр Леонидович Капица, лауреат Нобелевской премии, - то это надо обязательно сделать, так как история науки учит, что проникновение в новые области, как правило, и ведет к открытию тех важнейших явлений природы, которые наиболее значительно расширяют пути развития человеческой культуры".
      Сергей Павлович ознакомился с ответами ученых на письмо Академии наук СССР. Его удивило и потрясло, что многие видные представители науки не приняли идеи Циолковского. Тем радостнее для него было увидеть ответ своих единомышленников. Не удержался, позвонил Петру Леонидовичу Капице, поблагодарил его и * не скрыл разочарования, что многие не хотят смотреть вперед, чуть дальше своего носа. А в ответ услышал:
      - Поверьте мне, через несколько лет им будет стыдно за свою слепоту. Эти люди живут сиюминутными проблемами. А быть подлинным служителем науки надо смотреть хотя бы на полвека вперед.
      Чувствуя себя не одиноким, поняв, что есть люди, которые его поддержат, Сергей Павлович решается поставить перед ЦК партии и правительством вопрос о целесообразности использования в будущем межконтинентальных ракет как носителей летательных аппаратов для изучения Вселенной.
      И Королев обращается с просьбой к Михаилу Клав-диевичу Тихонравову, который вместе с другими учеными продолжал расчеты космических полетов, подгото-пить специальную докладную "Об искусственном спутнике Земли". 26 мая 1954 года С. П. Королев посылает ее в Центральный Комитет КПСС и Совет Министров
      СССР. В сопроводительной записке он напоминает, что "проводящаяся в настоящее время разработка нового изделия с конечной скоростью около 7000 м/сек позволяет говорить о возможности создания в ближайшие годы искусственного спутника Земли... Мне кажется, что в настоящее время была бы своевременной и целесообразной организация научно-исследовательского отдела для проведения первых поисковых работ по спутнику п более
      детальной разработки комплекса вопросов, связанных с этой проблемой".
      Через пару месяцев Главный конструктор ОКБ С. П. Королев назначается заместителем директора НИИ по научно-исследовательским и опытно-конструкторским работам. Возможности Королева для осуществления своей мечты о межпланетных сообщениях еще более расширяются. Но окончательного решения о спутнике нет. Это тревожит Королева. Скептики на земле еще не перевелись, даже среди ученых!
      В это время организуется новое конструкторское бюро ракетного направления. Министерство подыскивает его руководителя. Выбор падает на М. К. Янгеля. На вопрос Королеву, как он смотрит на выдвижение Янгеля, Сергей Павлович честно ответил: "Хотя отношения между нами не сложились как надо, Янгелю можно поручить самостоятельное дело. Михаил Кузьмич прошел на пашем предприятии путь от начальника отдела, заместителя Главного конструктора до руководителя всего нашего НИИ. Такое не каждому под силу. Мы с ним не ссорились, но крепко спорили. Творческие споры, точнее принципиальные разногласия. Да, жаркие, по никто в
      них не сгорел. Человек он большого таланта и отличного знания дела. Так и должно быть".
      На следующий день Янгель зашел к Королеву.
      - Пришел попрощаться, Сергей Павлович. Спасибо за науку. Школа ракетчиков у вас прекрасная - это главное, остальное мелочь. Другие новые дола меня уже
      никогда не соблазнят. Я до конца жизни ракетчик. Еще раз спасибо.
      - Может, скоро снимут с наших плеч хотя бы часть военного груза. Возьмете на себя...
      - Космос, Сергей Павлович?
      Королев только улыбнулся в ответ.
      А в небо уже стартовали геофизические ракеты с собаками и другими животными на борту. Все полеты проходили успешно. Катапультированные с ракеты кон
      тейнеры благополучно приземлялись, и четвероногие путешественники возвращались па Землю. Но это лишь пока прыжки в небо, а Королеву нужен полет по орбите вокруг Земли. "Человек в космосе" - вот мечта Сергея Павловича, и ради нее Главный конструктор готов был преодолеть все препятствия, убедить и доказать всем необходимость и возможность такого полета. И извечные друзья человека - собаки, не раз уже помогавшие человеку в разрешении тайн природы, и здесь выручали ученых.
      ' Но однажды произошел забавный случай. Собаку по кличке Смелый, уже летавшую, подготовили к новому полету. За день до старта она прошла все процедуры. Вечером, как обычно, Смелого отпустили погулять, но он, как потом шутили, почуял, что ему лететь, решил "отказаться" от участия в эксперименте и убежал. Сколько его ни искали, не нашли. До старта оставалось несколько часов. Вторая же собака Белка, спутница Смелого по путешествию, с нетерпением ждала его.
      Больше всех нервничал Владимир Иванович Яздов-ский, отвечающий за эксперимент. Пригрозив уволить всех сотрудников, он наконец решился идти к Королеву. Но кто-то подсказал другой выход - поехать к столовой, там возле кухни всегда немало собак, рассчитывающих на доброту повара. Медикам повезло. Они нашли там полугодовалого песика черной масти, быстро обработали, поставили датчики - ив кабину. Все были довольны, только недоверчиво поскуливал пес. Полет прошел, как никогда, хорошо. Едва врачи выпустили из кабины "новичка", как он стал ко всем ласкаться, словно благодарил людей за хорошее питание и необычное путешествие.
      Сергей Павлович, узнав о происшедшем, захотел после полета взглянуть на собаку, спросил, как ее зовут.
      - ЗИБ, - ответили ему.
      - Что за странное имя?
      - ЗИБ - это сокращенно. Заменитель Исчезнувшего Бобика...
      Королев громко рассмеялся, а потом в глазах его сверкнула ироническая искорка.
      - Выходит, все ваши тренировки собак на вибростендах и барокамерах ни к чему, если случайный пес без всяких последствий перенес полет. Молодец, сказал Королев и уже серьезно добавил: - Ну что ж, то
      А. Романов
      варищи, спасибо вам! За нами дело не станет. Надо шагать вперед. Вселенная ждет человека.
      Уверенный, что вопрос о спутнике будет решен положительно, Королев еще в июне писал в АН СССР: "Сейчас необходимо было бы развернуть работы, связанные со всем комплексом вопросов по созданию искусственного спутника Земли (ИСЗ), поначалу в самом простом варианте... В связи с разработкой проблемы ИСЗ несомненно возникает необходимость организации еще лабораторий, групп и отделов в ряде институтов Академии наук СССР и в промышленности".
      Вскоре в АН СССР состоялось совещание, на которое собрались ведущие специалисты по ракетной технике, представители заинтересованных областей знаний. Короткое сообщение сделал Королев.
      - На днях состоялось заседание Совета главных конструкторов. Мы подробно рассмотрели ход доработки ракеты-носителя для запуска искусственного спутника весом до тысячи четырехсот килограммов с различной научной аппаратурой. Мы надеемся приступить к первым пускам ракеты-носителя в апреле - июле 1957 года. Пора подумать о создании при Академии наук специального межведомственного органа по выработке программы научных исследований с помощью серии искусственных спутников Земли.
      Уточняя цель новой организации, Сергей Павлович сказал, что она должна также уделить самое серьезное внимание таким проблемам,' как изготовление научной аппаратуры для исследования космоса, привлечение к этому ведущих ученых Академии наук, ведомственных институтов и производства. Он предложил избрать пред-седятелем межведомственного совета вице-президента Академии паук СССР М. В. Келдыша.
      Пожалуй, именно эта встреча положила начало еще более тесному многолетнему плодотворнейшему сотрудничеству Келдыша и Королева, теперь уже в новой, космической области знаний. Казалось, много лет назад, еще в начале тридцатых годов, они могли бы встретиться, работая, например, в ЦАГИ и отдавая свои силы авиации. Но этого не случилось. Их творческие пути тесно переплелись в послевоенный период, когда началось строительство ракет оборонного и научного назначения. К тому времени М. В. Келдыш, в тридцать пять лет
      ставший академиком, уже прославился своим математическим даром. Его труды по аэрогазодинамике и прикладной математике сыграли важную роль в создании методов расчета авиационной, а позднее атомной и ракетной техники.
      Разные по складу ума и характеру - один взрывной, второй до предела сдержанный, с разницей в возрасте всего в пять лет - Королев и Келдыш оказались и космонавтике равно темпераментными и равно увлеченными, равно смотрящими вперед, равно преданными ей.
      Предложение Королева о запуске искусственных спутников Земли нашло поддержку Академии наук СССР и Советского правительства. Узнав об этом, Сергей Павлович пригласил к себе М. К. Тихонравова.
      - Поздравляю, Михаил Клавдиевич. Считаю, что идея запуска первого искусственного спутника Земли окончательно созрела. У нас растут возможности для ее осуществления. Нас поддержали там. - И Королев рукой показал наверх. - Приглашаю вас, Михаил Клав-лиевич, к нам в конструкторское бюро на постоянную работу. Вы возглавите отдел, который на первых порах займется только спутником.
      - Спасибо! Сергей Павлович, со мной работает несколько молодых...
      - Ну конечно же, о чем речь. - И, крепко пожав руку Тихонравову, весело закончил: - И она будет, эта
      ^рукотворная звезда.
      В начале 1956 года М. К. Тихонравов перевелся в КБ Королева и начал комплектовать отдел по разработ-' ке первых искусственных спутников Земли.
      Идут дни и ночи. Недели выстраиваются в месяцы. С. П. Королев использует, каждую возможность, чтобы подключить к идеям о космосе широкую научную общественность. Он встречается с астрономами, физиками, биологами, медиками, социологами и юристами. Постепенно идея о прорыве в космос сплачивает сторонников ее осуществления. В апреле 1956 года Академия наук СССР по инициативе С. П. Королева созвала Всесоюзную конференцию по исследованию верхних слоев атмосферы. На ней доклад "Исследования верхних слоев атмосферы с помощью ракет дальнего действия" делает Сергей Павлович. На второй день конференции, неудовлетворенный тем, как идет обсуждение вопроса, он неожиданно вновь поднялся на трибуну.
      15* 227
      - Мы беремся поднять приборы на ту высоту, какую вы захотите, - начал Главный конструктор. - Но этих требований мы сегодня не слышали. И если говорить о сегодняшних выступлениях товарищей из Геофизического института, мне кажется, что они прозвучали несколько обычно... Мы верим в силу этого коллектива, в силу товарищей, которые выступали... Но чтобы эта вера была оправдана, она должна быть подтверждена, доказана делами... Говоря о перспективах, нельзя не остановиться на одном из 'самых злободневных вопросов, это - вопрос полета человека в ракете. В настоящее время эта задача становится все более и более реальной... Хотелось бы услышать здесь, на конференции, мнения товарищей по этому вопросу...
      Межведомственный совет под председательством академика М. В. Келдыша в итоге тщательной проработки плана исследований околоземного пространства, которые можно будет провести с помощью спутников, пришел к заключению не ограничиваться одним вариантом. Рекомендовали создать несколько летательных аппаратов, отличающихся друг от друга составом аппаратуры, а значит, и весом.
      Первым в январские дни 1956 года в ОКБ приступили к проектированию нескольких вариантов спутника-лаборатории весом в 1300 килограммов. При этом вес разнообразной научно-исследовательской, измерительной аппаратуры с источниками питания составлял около тонны, на одном из вариантов такого спутника в специальном контейнере предполагалось послать в околоземное путешествие первое живое существо - собаку.
      Все завертелось в быстром темпе. Но не все пошло полным ходом, как задумывалось. Отставали разработчики научной аппаратуры. Первым понял, что в намеченные сроки не уложиться, сам Главный конструктор, но отказываться от задуманного не в характере Королева. Он отступил на другие позиции, предложив пересмотреть программу и "забить колышек" в космосе, послав в его просторы простейший спутник, с минимумом приборов. Он же дал ему и название: ПС-1.
      - Спроектировать ПС надо в самые сжатые сроки, - предупредил Королев разработчиков. - Построить и испытать еще быстрее. Он должен промчаться над планетой Земля первым, понимаете, первым.
      Совет Министров СССР согласился с предложением 228
      Академии наук. Это внимание к идеям ученых, понимание сложностей предстоящего эксперимента окрылило их, прибавило сил и уверенности в успехе задуманного. В те дни Королев, его единомышленники и соратники узнали еще об одном знаке внимания к ним. Многих ученых, конструкторов, инженеров и техников, рабочих за создание ракетной техники, поднявшей оборонный потенциал армии и флота, Родина удостоила самых высоких наград. В числе других Сергею Павловичу присвоили звание Героя Социалистического Труда с вручением высшей награды - ордена Ленина.
      Нина Ивановна предложила:
      - Надо собрать друзей и отметить это событие.
      - Ты у меня умница. Я всегда это знал. Но, чур, все заботы на тебе.
      Это был прекрасный вечер. Казалось, что счастливее Сергея Павловича никогда никого не будет. Поздравляли друг друга. Но, естественно, много говорили и о работе, об искусственных спутниках Земли, и о полете человека в космос, спорили.
      А спорить было о чем. Когда рождался проект космического первенца, среди инженеров и конструкторов-разработчиков группы М. К. Тихонравова, шли споры: "Каким ему быть по форме?" Выслушав доводы сторон, С. П. Королев заявил категорически:
      4 - Шар и только шар! - и, не дожидаясь вопросов, объяснил свой замысел: - Шар, его форма, условия его обтекания с точки зрения аэродинамики досконально изучены. Известны его плюсы и минусы. И это имеет немаловажное значение. Но дело в данном случае в другом. Поймите - первый! Когда человечество увидит искусственный спутник, он должен вызвать у всех добрые чувства. Что может быть выразительнее шара? Он близок к форме естественных небесных тел нашей Солнечной системы. Люди воспримут спутник как некий образ, как символ космической эры. На борту его считаю нужным установить такие передатчики, чтобы их позывные могли принимать радиолюбители на всех континентах. Орбиты полета спутника так рассчитать, чтобы, используя простейшие оптические приборы, каждый с Земли мог видеть полет советского спутника.
      Ведущим конструктором по ПС-1 Главный конструктор назначил энергичного и дотошного инженера М. С. Хомякова, а его заместителем О. Г. Ивановского, инженера ,с неменьшим чувством ответственности. На
      путствуя их, Сергей Павлович сказал всего несколько слов: "Я вам доверяю".
      В эти дни весь научный мир уже готовился к проведению крупного события - Международного геофизического года (МГГ). Он должен начаться в июле 1957 года и закончиться в декабре 1958 года. О своем участии в нем уже заявили Соединенные Штаты Америки. На заседании очередного конгресса Международной астронавтической федерации (МАФ) представители США зачитали письмо президента США, в котором говорилось о намерении американских ученых первыми запустить искусственный спутник Земли. Соединенные Штаты полагали, что пальма первенства будет принадлежать им. Участники конгресса шумно аплодировали... Советский Союз тогда еще не вступил в члены МАФ. Участвовавший в заседаниях конгресса на правах наблюдателя академик Л. И. Седов неожиданно устроил пресс-конференцию...
      - Советский Союз, - сказал он журналистам и специалистам, - располагает необходимыми средствами, чтобы также принять участие в Международном геофизическом годе. Вопрос об искусственном спутнике советскими учеными включен в повестку дня.
      Оглушающая сенсация. Сообщение о необычном заявлении советского ученого обошло мировую печать. Ему нельзя было не поверить. Человечество знало; советские люди - люди слова и дела.
      Чтобы подтвердить это мнение, ОКБ Королева не жалело сил.
      Шла вторая половина 1956 года. Завершались наземные испытания новой мощной ракеты - Р-7. Полным ходом велось строительство полигона. Как всегда, утром Сергей Павлович, закончив просмотр документов и дав необходимые распоряжения по ОКБ, решил, как обычно, просмотреть газеты, отметить, что надо прочитать дома вечером... Внимание его привлекла "Правда", а в ней постановление Центрального Комитета партии. Взглянул на подзаголовок - "О преодолении культа личности и его последствий". Не смог удержаться, начал читать. Едва пробежал глазами первые колонки, как остановился, чтобы осмыслить прочитанное: "Впервые такая жесткая правда о Сталине, - подумал Королев, - слово Сталина означало слово Партии, а выше ее авторитета ничего не было".
      Вошел Мишин. "Вот некстати", - подумал Королев, но сдержался, спросил глухо:
      - Читал, Василий Павлович?
      - Все читают... Никто не работает... - усмехнулся зам. - Да и ты, вижу, занят тем же. Зайду позднее.
      - Я скоро... садись. Посмотри пока зеленую папку. Там мои замечания по ракете для первого спутника.
      Мишин сел за маленький столик, примыкающий к королевскому, открыл папку и стал просматривать документы, изредка поглядывая на шефа. А тот чем дальше читал, тем становился все мрачнее и мрачнее, тер рукой подбородок - признак крайнего волнения. Не выдержал, взорвался:
      - Ты мне скажи, Василий Павлович. Неужели в недрах нашей здоровой и сильной партии не нашлось людей, способных выполнить давнее пожелание Ленина и переместить Сталина с поста генсека? Молотов, Ворошилов, Микоян, Каганович. Что они, марионетки в руках Сталина? Десятки и десятки членов ЦК партии, Маленков, Хрущев... - и, не закончив фразы, резко оборвал себя, но мысль остановить не мог: - А где ты был, Никита Сергеевич? Может, тоже не знал?.. С 1935 по 1938 год руководил Московской городской и областной партийными организациями... Без твоего согласия и подписи вряд ли обходилось... Может, и наш ракетный институт...
      * Королев снова углубился в газету: "Многие факты и неправильные действия Сталина, в особенности в области нарушения советской законности, стали известны лишь в последнее время, уже после смерти Сталина, главным образом в связи с разоблачением банды Берии".
      Отложив газету в сторону, так и не найдя для себя точного и убедительного ответа на все возникшие вопросы, Королев тяжело вздохнул.
      - Надо все осмыслить, нужно время. Очень нужны убедительные факты... Очень. В постановлении одна констатация. Этого для работы мысли очень мало. Людей надо во всем убедить... иначе не поверят. Для меня ясно и неясно. Как же совмещались всенародный энтузиазм - и массовое беззаконие. Я это испытал сам. Страшное время...
      - Сейчас другое время, его называют "оттепель".
      - Тоже не все просто, Василий Павлович. Конечно, обстановка сейчас несравнима с прежней. Многое де
      лается с пользой, и нам, ракетчикам, дорога стала шире... Культ не так просто выжечь. Он еще всюду. Слово начальника главка - последнее слово, министра - закон, не перешагнешь. Ну хватит, пора к делу. Ты посмотрел мои замечания?
      - Не совсем согласен. Надо подумать, посоветоваться. Буду готов зайду.
      Для успешного строительства ракетно-космических систем в августе 1956 года по инициативе С. П. Королева министерство провело реорганизацию ракетного Центра. Отдельное конструкторское бюро Королева вместе с опытным заводом выделились в самостоятельную организацию - научно-исследовательский институт (НИИ). Сергей Павлович стал руководителем крупнейшего проектно-конструкторского предприятия отрасли с мощным КБ, проектными, экспериментальными и технологическими подразделениями и оснащенного по последнему слову техники крупного опытного завода. За прежним НИИ, с которым организация Королева продолжала тесно сотрудничать, остались задачи по экспериментальной отработке вопросов аэрогазодинамики, теплофизики, прочности и других научных проблем, связанных с созданием ракет.
      Советское правительство возложило на новую организацию и персонально на ее руководителя и одновременно Главного конструктора С. П. Королева головную роль в завершении работ по межконтинентальной ракете - Р-7 или, как ее чаще называли, "семерке".
      Всевозможные научные, проектно-конструкторские изыскания, проведенные совместно со многими академическими и отраслевыми институтами и КБ, накопленный опыт ракетостроения подтвердили реальность проекта мощной баллистической ракеты-носителя с дальностью полета до 8000 километров. Еще в начале теоретических и экспериментальных исследований ученые и конструкторы согласились с Королевым: новая машина - двухступенчатая с жидкостными ракетными двигателями конструкции В. П. Глушко. Составная ракета явится подлинной революцией, так как все предыдущие машины представляли одноступенчатый монолит, с отделяющейся или неотделяющейся головной частью. Так Сергей Павлович Королев претворял в жизнь гениальную идею К. Э. Циолковского о "ракетных поездах". "Ракетный поезд"
      по словам Константина Эдуардовича - это целое семейство взаимосвязанных ракет, где после старта по мере выгорания топлива отбрасываются лишние части, а остальные достигают нужной скорости и продолжают полет.
      Сергей Павлович то радовался как ребенок, что вскоре сумеет осуществить идеи своего учителя, то огорчался, что не все еще трудности преодолены, хотя создание новой ракеты быстро продвигалось вперед. И не только благодаря инженерным талантам Королева и его помощников. Подстегивала международная обстановка. США и их союзники стремились достичь военного превосходства над СССР и держать его под прицелом.
      В конце 1956 года строительство первоочередных объектов полигона в районе Байконура - монтажно-испытательного корпуса (МИК) для сборки ракет, стартового сооружения и других вспомогательных служб - в основном завершалось.