Наденька ощутила приближение визитера загодя.
      Ясной пожаловал к палатам князя пешком. Не учуянный стражевыми псами - наверное, лишил себя запаха, - перебрался через ограду, никем не замеченный приблизился к черному ходу. За какие-то пять минут снял охранное заклятье, наложенное домашним колдуном князя. Двери Наденькиной темницы, правда, потребовали от него гораздо большего труда, поскольку, опричь заклятья, запирались всякий раз еще и на добрый аглицкий замок. Для кого другого двери стали бы непреодолимым препятствием, но для нынешнего гостя...
      Наденька-то хорошо слышала, как он покряхтывал, разбираясь одновременно и с заклятьем, и с замком. Непростая работа даже для молодого...
      Наконец раздался облегченный вздох, донеслось удовлетворенное бормотание.
      Двери темницы бесшумно отворились.
      Наденька давно догадалась, что Ясной пришел за нею, и сидела, затаив дыхание. У нее появилось странное ощущение, будто такое уже случалось, умыкали уже ее из этого дома, и не единожды... Наверное ей просто заранее снилась нынешняя ночь. Ибо все другие объяснения были полной ерундой. Никто с того самого момента, когда князь передал деньги в руки продавца, на нее не покушался. Да и не удивительно - забраться в дом князя Лопуха осмелился бы разве лишь отъявленный тать-волшебник, коих в мире и не бывает вовсе. Либо Ясной... Лет десять назад, правда, залез кто-то в княжеский сад, но был тут же схвачен доблестным домашним колдуном, почуявшим предстоящее злодеяние, и немедля сдан городской страже. Зачем преступник проник в сад, Наденьке осталось неизвестным - князь при ней ни разу не заговорил о случившемся, - но она воображала себе, что тать явился за нею... Иное предположение было бы откровенным скудоумием - чего ради еще можно так рисковать?..
      Между тем, Ясной, ведомый магическим чутьем - а впрочем, он ведь тоже видит во мраке! - приблизился к ней и, помедлив, сказал негромко:
      - Здравы будьте, моя радость! Вот я вас и нашел...
      И Наденька убедилась, что на этот раз ее умыкнут непременно.

* * *

      Жил он теперь в какой-то жуткой каморке, с драными обоями и давно немытым полом, совершенно лишенной удобств и почти пустой - Ни мебели, ни книг, ни картин... Даже стола нормального и того нет - фанерный ящик из-под мануфактуры (видимо, украденный у зазевавшегося купчишки) застелен вытертой клеенкой. Ладно, хорошо хоть не сальной газетой!.. Посреди клеенки оплывшим сугробом коротенький свечной огарок - значит, Ясной иногда принимает-таки гостей. Ему-то свеча не нужна...
      В памяти Наденьки возникла их первая встреча - полвека назад.
      Ясной был тогда черноусым, чернобородым, с пышной кучерявой шевелюрой и фиолетовыми очами, по-детски большими и удивленными.