В фонде «Авалон» их встретил некий живчик, назвавшийся доктором Ларри Бэрингтоном. Мельком взглянув на удостоверения, он сопроводил гостей в подвал, провел между рядами никелированных цилиндрических капсул — футов трех диаметром и семи в длину.
      — Наш фонд, — рассказывал живчик с воодушевлением, — был создан для обслуживания заказчиков, пожелавших сохранить свое умершее тело в надежде на то, что в будущем его сумеют оживить.
      Доктор явно рассчитывал поразить гостей необычностью своего детища, и Скалли не стала разочаровывать его — сделала вид, будто слышит о фонде «Авалон» впервые. Напарник же слушал вполуха, погруженный в собственные мысли, и, мгновенно заметивший её неинтерес, словоохотливый Бэрингтон стал обращаться только к Дэйне. Впрочем, «экскурсия» продолжалась недолго — видно, немногие «заказчики» осмеливались нарушать правила погребения, установленные Святым Престолом.
      — Вот капсула Артура Грейбла.
      Капсула оказалась гораздо короче и уже своих соседок.
      — Его тело было слишком сильно повреждено в аварии, и мы решили сохранить только голову, — пояснил Бэрингтон. — Пришлось изготовить капсулу меньших размеров.
      — А заказчик не обидится, узнав, что у него осталась только голова и он не сможет двигаться? — спросила Скалли.
      — Мы полагаем, что к тому времени, когда наука научится оживлять наших клиентов…
      — …она сумеет создать и новое тело, — закончил Молдер. Возле капсулы Грейбла задумчивость покинула его.
      Табло показывало минус триста двадцать градусов — температуру жидкого азота.
      — Вот именно! — с энтузиазмом ответил Молдеру хозяин. — Эти технологии развиваются гораздо быстрее, чем можно было бы предположить. Спросите кого угодно здесь, в институте! — Он улыбнулся. — И если нас с вами каждая секунда приближает к смерти, наших заказчиков та же секунда приближает к новой жизни.
      Послышался негромкий писк. Двойка на табло сменилась единицей, а ноль девяткой. Через мгновение компьютер вновь пискнул, и все вернулось к первоначальному виду.
      — Эти флуктуации в температурном режиме запланированы? — спросил Молдер.
      Живчик поморщился. Воодушевление его испарилось.
      — Нет. Такое происходит лишь с капсулой доктора Грейбла. Техник проверил ее, но поломок не нашел.
      — А возможно ли, чтобы сам замороженный мозг вызывал подобные флуктуации?
      Скалли с удивлением посмотрела на партнера. Тот вновь впал в задумчивость. И Скалли поняла, что у него родилась очередная «паранормальная» идея.
      — Нет, — сказал Бэрингтон. — Мы, конечно, пытаемся разобраться в происходящем. Однако заказчик при столь малых изменениях температуры никакой опасности не подвергается. Главное, чтобы в капсуле постоянно присутствовал жидкий азот.
      «Главное, что все рассказанное вами представляет для нас лишь академический интерес, — подумала Скалли. — В расследовании нам эта информация не поможет».
      — А можно нам посмотреть на дело Артура Грейбла? — спросила она. — У вас, полагаю, существуют какие-то регистрационные документы?
      Бэрингтон кивнул:
      — Да, конечно… Прошу!
      Он завел их в какой-то закуток. Там стояли стол с персональным компьютером и стеллаж. Верхнюю полку стеллажа занимали обычные полиэтиленовые папки для бумаг. Бэрингтон вытащил необходимую, подал Скалли.
      — Спасибо! — Скалли принялась просматривать бумаги.
      Их было немного — график профилактических осмотров капсулы да анкета заказчика.
      — Скажите, доктор Бэрингтон… А что потребуется в будущем от донора, который согласится предоставить ткани?
      Бэрингтон вновь воодушевился:
      — К донору будут предъявлены те же самые требования, что и сегодня. Главное, совместимость генной структуры… Лучше всего, если донор окажется его родственником.
      Скалли просмотрела анкету до конца. И сказала:
      — Молдер! Артур Грейбл написал имя лишь одного донора. Роланд Фуллер.
      Ей показалось, что напарник даже обрадовался.
      — Ну разумеется! У них же одна дата рождения. Значит, Роланд Фуллер… Теперь я просто уверен: они — близнецы.
      И Скалли поняла, что эта версия Молдера вовсе не кажется ей «паранормальной».

      — Сделать младше или старше? — спросила эксперт.
      — Возраст менять не надо, — сказал Молдер. — А вот волос у него слишком много.
      С дисплея на Скалли смотрел доктор Артур Грейбл. Заросшая обезьяна в очках…
      Эксперт пробежалась пальцами по клавишам.
      Обезьяна начала медленно превращаться в человека.
      — Какой формы усы?
      — Убрать усы, — сказала Скалли. — И бороду тоже убрать.
      С фотографии исчезли усы, оголился подбородок.
      — Дальше что?
      — Сделайте волосы еще пореже, — попросил Молдер. — Впереди большая залысина.
      Эксперт вновь коснулась клавиатуры. Лицо на дисплее продолжало изменяться, приобретая столь знакомые Скалли черты.
      — Теперь снять очки.
      Скалли перестала дышать.
      Очки, повинуясь программе, исчезли.
      — Это Роланд! — Скалли с шумом перевела дыхание.
      — Да. Плюс-минус несколько фунтов, — голос напарника прозвучал отрешенно. Похоже, секунду назад Молдера осенила совершенно новая идея. — Поехали-ка опять в приют!

      Миссис Стоуди встретила гостей по-старому — с каменным выражением лица.
      — Он очень нервничает. После вашего ухода с ним был какой-то припадок. Я уже хотела вызывать врачей, но он, к счастью, успокоился.
      Скалли глянула на Молдера:
      — Может, мне с ним поговорить?
      Молдер покачал головой:
      — Я сам… Где он?
      — В комнате для занятий. — Миссис Стоуди обреченно вздохнула.
      Скалли виновато улыбнулась ей и попросила напарника:
      — Ты не очень дави на него.
      Фуллер был не один. Он сидел за столом у камина и клеил свои звездочки. У окна, за другим столом, неторопливо переставляли шахматные фигуры (а может, и в самом деле играли — кто их знает?) еще двое аутетиков: уже знакомая Молдеру женщина и плюгавенький мужчина. Женщина посмотрела на Фуллера жалобным взглядом и вроде бы попыталась встать. Но не встала.
      «Кажется, ее зовут Трейси, — вспомнил Молдер. — Ладно, пусть остаются. Может, в компании сожителей парень поведет себя спокойнее…»
      — Привет, Роланд!
      Аутетик поднял голову, тупо глянул на гостя и взялся за очередную звездочку.
      Молдер переставил стул, сел рядом. Негромко попросил:
      — Роланд! Расскажи мне, пожалуйста, про свои сны.
      Фуллер вздрогнул. Правая рука его сжалась в кулак.
      — Ничего, ничего, не бойся, — Молдер сделал все, чтобы в голосе не было ничего, кроме спокойствия и безмятежности. — Я никому не расскажу…
      Рука аутетика разжалась.
      — Ты знаешь, вчера вечером мне приснился сон, — продолжил Молдер. (Рука вновь сжалась и разжалась.) — Мне снилось, будто я плаваю в бассейне и вижу под водой собственного отца. Но когда я нырнул, вода начала мне жалить глаза. А в бассейне оказался совсем другой человек. Он смотрел на меня так, что я расстроился. Он задавал мне вопросы, на которые я не хотел отвечать. Мне пришлось уйти. Я не мог найти отца.
      — Нельзя рассказывать, что мне снится, — Фуллер произнес эту фразу, не поднимая головы.
      — Почему?
      — Это… плохо…
      Молдер осторожно коснулся руки аутетика:
      — Роланд, плохо — это твои сны, а не сам ты. Ты-то на самом деле человек хороший.
      Роланд помотал головой:
      — Нет! Я ударил Трейси.
      — Это твои сны заставили тебя ударить Трейси? — воодушевился Молдер.
      И тут же понял, что совершил ошибку. Что ответа он не дождется… Надо было срочно менять тему разговора.
      Он обвел глазами комнату и увидел на стеллаже для игрушек радиоуправляемую модель летающей тарелки. Встал, взял игрушку в руки, поставил на пол, нашел среди других игрушек пульт управления.
      — Ты знаешь, Роланд, как работает эта штука?
      Аутетик поднял голову:
      — Дай сюда.
      Молдер подал ему пульт. Фуллер тут же принялся жать на кнопки, с явным увлечением следя за катающейся по ковру тарелкой.
      Молдер вновь сел рядом с ним. И сказал самым доброжелательным тоном:
      — Видишь ли… Вот то, как ты управляешь игрушкой, очень похоже на то, что происходит сейчас с тобой. Ты — космический корабль, Роланд. И сны твои — это ручки управления.
      Роланд опять вздрогнул. Медленно повернул голову:
      — Но тогда… кто же… крутит ручки?
      Молдер достал из кармана фотографию Артура Грейбла:
      — Ты давно видел этого человека?
      Аутетик посмотрел на заросшее волосами лицо. Задрал голову. И заверещал, как будто Молдер воткнул ему нож в живот…
      Дом с высоким крыльцом. На ступеньках мама. Кто-то большой и сильный, держа Роланда за руку, ведет его к черной машине. Роланд не желает идти, ему жутко и хочется вырваться, побежать назад, к дому. К маме…
      — До свиданья, Роланд! — говорит мама. — Мы будем часто видеться.
      Рядом с мамой он видит себя.
      Окровавленный доктор Сорнуэл… «Роланд, открой дверь!»
      Доктор Китс без головы… «Дьявол! Отпустите меня!»
      Задушенная Трейси… «Роланд, прости меня!.. Прости меня, Роланд!»
      — До свиданья, Роланд! Мы будем часто видеться.
      Аутетик перестал верещать, но принялся колотить себя ладонями по макушке. Молдер вскочил:
      — Роланд!.. Роланд! Перестань!
      Фуллер перестал. Для того чтобы вскочить и опрометью кинуться вон из комнаты. Молдер услышал, как затряслась лестница, ведущая на второй этаж.
      Трейси забыла о шахматах и бросилась следом. Весь приют наполнили ее отчаянные крики:
      — Роланд! Роланд, подожди!.. Роланд!!!
      Молдер выскочил за ней и едва не столкнулся со Скалли.
      — Молдер! Что случилось?
      — Не знаю, — крикнул на бегу Молдер, — но дело с этим парнем явно нечисто.
      Он взлетел по лестнице на второй этаж и тут же увидел Трейси, стоящую на коленях возле одной из дверей.
      — Роланд! — голос Трейси был переполнен мольбой. — Роланд, открой!
      — Уходи! — донеслось из-за двери. — Я не хочу делать тебе больно! Я никому не хочу делать больно!
      Молдер подошел к двери, постучал:
      — Роланд, открой, пожалуйста!
      Трейси смотрела на него волком. За дверью послышался какой-то шум. А потом зазвенело стекло.
      — Скалли! Кажется, он пытается сбежать!
      Поднимающаяся по лестнице Скалли повернула назад. А Молдер одним ударом вышиб дверь.
      За дверью оказалась ванная комната. Она была пуста. Лишь сквозняк шевелил занавески на разбитом окне.
      Молдер выскочил из ванной, кинулся к лестнице. И услышал голос Скалли:
      — Оставайся здесь! Мы справимся без тебя!

      После того как миссис Стоуди помогла Скалли поймать и вернуть беглого подопечного, Молдер развил активную деятельность. Сначала он организовал наблюдение за приютом — в случае, если Роланд Фуллер покинет родные стены, агент должен был немедленно сообщить. Потом позвонил в лабораторию «Мэйхан» и спросил, не появлялся ли на работе доктор Фрэнк Нолет. Выслушав ответ, сказал:
      — Нолет не появлялся. Надо съездить к нему домой. Есть у меня серьезные опасения за жизнь этого ученого мужа.
      Было ясно, что именно уборщика он считает виновным в смерти Сорнуэла и Китса, но почему он пришел к такому выводу, Молдер не сказал. И Скалли не стала спрашивать — чувствовала, что очередная «паранормальная» идея в голове напарника оформилась окончательно. А спорить не хотелось. С тем они и направились в жилой городок технологического института.
      Когда федеральные агенты, взяв фотографию Артура, удалились, Фрэнк поблагодарил судьбу за то, что она привела их сюда. И пусть эта фэбээровская штучка хоть всю жизнь подозревает доктора Нолета в убийстве старого хрыча и Арни. Главное, именно в разговоре с федералами к нему явилась мысль, безумная настолько, что, выскажи он ее среди своих коллег, ему бы посоветовали обратиться к психиатру. Но эта мысль полностью объясняла все происходящее в последние дни…
      Уравнение было забыто — голова Фрэнка занялась теперь другой задачей. И вскоре он нашел решение. Оставалось дождаться ночи.
      В ожидании ее он прилег отдохнуть, но тут раздался новый звонок в двери. Фрэнк встал, включил телекамеру.
      Оказывается, федералы вновь решили побеседовать с доктором Нолетом. Интуиция подсказала Фрэнку, что доктору Нолету сейчас — самое время не оказаться дома. К примеру, пребывать на вечерней прогулке. Или ужинать где-нибудь в городе с красивой девушкой. Не одной ведь наукой жив человек!..
      Молдер нажал кнопку звонка раз, другой, третий.
      Из-за двери не донеслось ни звука.
      — Похоже, дома его тоже нет. — Молдер снова позвонил, но в комнате Фрэнка Нолета по-прежнему царила тишина, — Надо попросить охранников городка… Пусть передадут ему, чтобы немедленно связался с нами.
      Скалли-наконец не выдержала:
      — Молдер, я не сдвинусь с места, пока ты не объяснишь свою версию. Как Роланд Фуллер сумел оказаться способным на все эти убийства?
      Молдер хитро глянул на нее:
      — Скалли! У тебя, случайно, нет брата?
      — Есть целых два. Старший и младший.
      — А ты никогда не попадала в следующую ситуацию?.. Скажем, ты хочешь позвонить брату. И вдруг звонит телефон. Ты берешь трубку и слышишь голос того, с кем хотела поговорить секунду назад… Было?
      — Не помню такого, — Скалли фыркнула. — А ты никак решил изобрести новый способ снизить собственные затраты на междугородную связь?
      — Нет, просто я верю в ментальные связи, — Молдер даже не улыбнулся. — Я верю в то, что они сильнее между ближайшими родственниками. А самые сильные ментальные связи должны быть между близнецами, которые родились из одной яйцеклетки.
      — Ну, хорошо. — Скалли сдержала очередную усмешку. — И ты считаешь, что в данном случае возникла связь между Фуллером и его умершим братом? Так, что ли?
      — Да не мертв он вовсе! Просто он в том состоянии сознания, из которого не возвращался еще ни один человек. — Голос Молдера дрогнул. — А вдруг охлаждение жидким азотом усиливает потенциал ментальных способностей мозга! И этот потенциал оказывается настолько силен, что способен управлять братом-близнецом, заставляя его убивать всех этих ученых…
      — Ну и почему же он убивает коллег, с которыми долгие годы работал вместе?
      Молдер посмотрел на запертую дверь:
      — Вот на этот вопрос теперь может ответить только доктор Нолет и больше никто.
      — Ладно, пойдем к охранникам, — сказала Скалли. — А потом я пожелаю позвонить брату, и мы тут же проверим твою новую теорию.
      Молдер нажал кнопку звонка в последний раз, и они двинулись к лифту, не зная, что тот, кого они ищут, слышал их разговор от начала до конца. И лишь утвердился в своих подозрениях…

      Защищенные многочисленными электронными программами, в ледяных объятиях жидкого азота, спали мертвым сном те, от кого в этой жизни больше ничего не зависело. Заснувшие в надежде когда-нибудь вновь проснуться, они не могли сейчас ни слышать, ни видеть. И потому не услышали, как радостно пискнул на входных дверях хранилища кодовый замок, приветствуя человека, сумевшего обмануть первый барьер защитной электроники. И потому не увидели, как этот человек, подождав, пока глаза привыкнут к полумраку, двинулся вдоль рядов никелированных капсул, внутри которых время от времени пощелкивали реле, включающие программу охлаждения содержимого. Уверенные движения ночного гостя говорили о том, что он появляется здесь не впервые.
      Возле капсулы Артура Грейбла человек остановился.
      — Не думал я, Арт, что придется еще раз навестить твою могилу, пробормотал он.
      Словно приветствуя долгожданного гостя, обслуживающий капсулу компьютер пискнул, и табло показало, что температура ледяных объятий повысилась на один градус. Потом последовал новый писк, и на табло вновь загорелось «-320°F».
      Ночной гость хмыкнул, достал из кармана блокнот, фломастер и маленький фонарик. Зажатый между зубами фонарик осветил клавиатуру компьютера, и человек, время от времени сверяясь с записями в блокноте, принялся нажимать фломастером клавиши.
      Когда он закончил работу, компьютер вновь пискнул. Табло отозвалось очередной сменой двух последних цифр.
      Человек убрал в карман фонарик, блокнот и фломастер и принялся ждать.
      Вскоре раздался новый писк, и концевая девятка сменилась на восьмерку.
      — Вот и ладно, — сказал ночной гость. — Где бы ты ни был сейчас, Арт, я думаю, у тебя осталось не так много времени. — Человек усмехнулся. — Да-а-а, наверное, много бы ты дал за то, чтобы твои уши, глаза и руки были в эту секунду здесь. Впрочем, ты ведь даже ни о чем пока и не догадываешься. Но скоро поймешь многое. И у тебя еще будет время почувствовать состояние, когда от тебя ничего уже не зависит.
      Теми же уверенными шагами ночной гость направился к выходу. Когда он захлопнул дверь, цифра на табло возле капсулы Грейбла в очередной раз сменилась.
      Теперь там горело «-317°F».
      А в это время человек, которого звали Роландом Фуллером, скрючившись в три погибели, склонился над лежащей на полу толстой тетрадью.
      Стояла глухая ночь, но в спальне горел свет. В углу негромко урчал холодильник. Рядом, у стены, сиротливо ютилась неразобранная кровать. На тумбочке возле кровати стояла позабытая коробка с серебристыми звездочками хозяину было сейчас не до нее.
      Карандаши время от времени рвали бумагу, но Роланд Фуллер не обращал на это никакого внимания. Левая рука его чертила график — эту кривую Молдер и Скалли видели не так давно в файле «Артур» (и могли бы увидеть на домашнем компьютере Фрэнка Нолета, если бы им было это позволено), — а правая быстро писала знакомые тем же Молдеру, Скалли и Нолету уравнения.
      Минута бежала за минутой, и под обеими руками рождалось то, что заставляло Фуллера жмуриться от удовольствия.
      А потом что-то случилось.
      Нет, уединение работающего никто не нарушил — Трейси, миссис Стоуди и прочие обитатели приюта видели сейчас десятый сон. И холодильник по-прежнему тихо урчал в углу. Но карандаши вдруг зависли над бумагой, словно не знали, чем им дальше заняться.
      Фуллер мотнул головой и поморщился. Замер на мгновение, прислушиваясь к самому себе, вздохнул. И карандаши запорхали над бумагой с удвоенной скоростью.

      Скалли выдернула из факса полученный документ, прочла и сказала:
      — Артур и Роланд Грейблы родились в семье пресвитерианского священника пятнадцатого июля пятьдесят второго года. Артур на две минуты старше Роланда. Идентичные близнецы. Это означает, что они — результат оплодотворения одной яйцеклетки одним сперматозоидом. — Она села напротив Молдера и передала ему бумагу. — Некоторые исследования показывают, что на ранней эмбриональной стадии одна из клеток в результате мутации отторгается и начинает развиваться самостоятельно. Так получаются близнецы.
      — Значит, болезнь Роланда вызвана повреждением хромосомы в одной из, клеток Артура? — Молдер просмотрел бумагу и покачал головой. — Ну что ж… По крайней мере, это хоть как-то объясняет связь между гением Артура и странным математическим даром Роланда.
      Зазвонил телефон. Скалли взяла трубку:
      — Агент Скалли!
      — Это Ларри Бэрингтон, — донесся знакомый голос. — Из фонда «Авалон». У нас тут серьезная ситуация.
      — Что случилось? — встревожилась Скалли.
      — Ночью кто-то проник в помещение фонда и сменил программу, управляющую внутренним термостатом на контейнере с головой Артура Грейбла.
      — Ткани как-нибудь пострадали?
      — Вот это мы как раз и пытаемся сейчас определить. Температура продолжает подниматься. Доступ к программе заблокирован. Если в ближайшее время нам не удастся разобраться, все пропало. — В трубке раздались короткие гудки.
      Скалли растерянно посмотрела на партнера:
      — Ночью кто-то повредил капсулу Артура Грейбла. Сейчас они пытаются восстановить программу, но, похоже, надежды мало.
      — Это наверняка дело рук Нолета! — Молдер схватился за мобильник: — Надо его срочно отыскать. Видно, нам с доктором пришли аналогичные идеи…
      И тут мобильник подал голос. Молдер приложил аппарат к уху:
      — Молдер слушает!.. Понял! Продолжайте наблюдение! — Он выключил мобильник и вскочил. — Поехали! Несколько минут назад Роланд Фуллер покинул приют «Наследие». Судя по всему, он направляется к технологическому институту.

      Человек, которого звали Роландом Фуллером, сидел за компьютером. Слева от клавиатуры лежала толстая тетрадь, и Фуллер добросовестно переносил содержимое последних страниц в файл «Артур». Закончив набор, он потянулся. А потом нажал несколько клавиш.
      Послышался негромкий вой — аэродинамическая труба за стеной очнулась от спячки. Табло на стене принялось отсчитывать десятые доли маха.
      Вой стал громче. Десятые превратились в полноценный мах.
      Фуллер мотнул головой и поморщился. Замер, прислушиваясь к себе. Пробормотал:
      — Да что же это со мной происходит?
      Светящиеся цифры на табло мелькали все быстрее и быстрее. Скорость истечения воздушного потока росла. Три маха, пять, семь, десять, тринадцать…
      Пальцы Фуллера вцепились в подлокотники кресла, глаза не отрываясь следили за сменой цифр на табло.
      Скорость перевалила за четырнадцать махов. Вой продолжал нарастать.
      За спиной Фуллера открылась дверь, но он ничего не услышал.
      Теперь за цифрами на табло следили две пары глаз.
      Наконец на табло загорелось «15», и раздался победный звонок.
      Фуллер ожил, потряс сжатыми кулаками, пробежался по клавишам. Цифры на табло побежали в обратном порядке, вой стал тише.
      Когда он стих совсем, раздался восхищенный голос:
      — Я бы тоже мог видеть дальше других людей, но только в том случае, если бы стоял на плечах титанов.
      Фуллер вздрогнул, обернулся. Но на незваного гостя посмотрел спокойно.
      — Для тебя, Фрэнки, подобные слова слишком умны! У кого украл?
      Нолет криво усмехнулся:
      — Замечательно! Сидит сейчас передо мной это тело, сыплет оскорблениями. Но ведь на самом деле этим телом управляешь ты, Артур, не так ли? — Нолет поаплодировал. — Одного я не пойму, Артур… Почему ты убил старого хрыча и Китса?
      Фуллер закрыл тетрадь с графиками и уравнениями, встал.
      — Потому что они помешали мне закончить теоретические изыскания! А главное, потому что хотели воспользоваться плодами моей работы. — Фуллер мотнул головой и поморщился. — Ты ведь тоже не прочь украсть у меня мою работу!
      Нолет изумленно поднял брови:
      — А какое тебе дело теперь до этой работы? Ты ведь умер, не закончив ее. И не сумев ее опубликовать.
      — Да, но это была моя работа.
      — Твоя, твоя! — Нолет снова усмехнулся. — Кстати, она была гениальной… Не побоюсь этого слова, Артур. Когда я увидел уравнение на доске, я сразу сообразил, что кто-то подобрался к решению очень близко. Оставалось дождаться, пока этот кто-то все решит окончательно.
      — И ты дождался? — Фуллер сделал шаг к Нолету. Тот отступил:
      — Как видишь, дождался. — Он сунул руку в карман. — Теперь пятнадцать махов у меня в руках и мое будущее гарантировано. — Он усмехнулся в третий раз. — Вот уж ирония судьбы, правда? Ты выполнил всю работу, а я получу всю славу.
      — Не получишь!
      — Получу! — Нолет выдернул из кармана пистолет, щелкнул предохранителем.
      — Получу, Артур! Ну-ка, отойди от компьютера!
      Фуллер одарил Нолета злобным взглядом, но вынужден был подчиниться отодвинулся в сторону.
      — Все будет очень просто. — Нолет, не сводя оружия с Фуллера, шагнул к столу. — Я работал над проблемой угла атаки. И уже нащупал решение, когда на меня напал уборщик. К счастью, у меня в кармане оказался пистолет. После убийства моих коллег мог ли я вести себя иначе? И кто станет обвинять меня?
      — Будь ты проклят!
      — Буду, буду… — Нолет глянул на дисплей и ошарашенно вытаращился. Боже, ну почему это преобразование не пришло мне в голову?! Впрочем, какая разница…
      — Нет! — надрывно закричал Фуллер, делая шаг к столу, стоящему у стены.
      — Да, Артур! — Нолет счастливо рассмеялся. — Да!
      Он не успел повернуться и победно глянуть на оппонента — тот схватил лежащую на столе запасную клавиатуру и одним ударом по затылку отправил Нолета в глубокий нокаут.
      Охранник позвонил в дверь лаборатории. Ответом была тишина.
      — Нам надо убедиться, что там никого нет, — сказал Молдер. — После убийства доктора Сорнуэла вам выдали карточки к кодовому замку этой лаборатории. Откройте дверь!
      Охранник поразмыслил немного и, решив не связываться с агентами Бюро, достал из нагрудного кармана карточку. Из-за двери послышался легкий гул.
      — Быстрее! — рявкнул Молдер. Дверь распахнулась. Скалли и Молдер вбежали в лабораторию.