Дети Темнолесья

Две беловолосые тени возникли совершенно внезапно, легко взбежав по высокой стене. Один из них тащил на плече крепко связанного оглушенного светлого. Они бодрой трусцой пробежали по двору и скрылись за дверью местной темницы, откуда вышли через несколько минут уже без пленника. Повинуясь знаку аристократки, воины приблизились к ней и глубоко поклонились:

– Чем просторожденные могут служить сиятельной, высокая госпожа?

– Какой приказ вам отдал господин Торат?

– Мы должны оставаться здесь, высокая госпожа. Вернуться к началу боя все равно не удастся.

– С чем связана задержка? Воин ночи уведомил меня, что нападение произойдет в час совы. Это время давно прошло.

– Сигнальный круг лагеря оказался неожиданно сложным, высокая госпожа. Требуется время, чтобы пройти его незамеченным.

Аластесс благосклонно кивнула, хотя внутри у нее все сжалось от дурного предчувствия. Девушка случайно подслушала разговор между двумя тенями, которые обсуждали необычное поведение противника. Светлые прежде не выставляли часовых, полагаясь на магию, по той же причине не ездили на лошадях, редко когда носили одинаковую броню. Дроу, опытные воины, привыкли с опаской относиться ко всему необычному.

Резкий толчок силы заставил нервничавшую Аластесс вскочить с места. Она сразу огляделась вокруг, но столь неподобающего проявления эмоций никто, кажется, не заметил. Все столпились на стенах и смотрели в сторону лагеря, даже беловолосые отвлеклись на отблески разгорающегося пламени. Чувства шаманки подсказывали ей, что в магической схватке участвует весь отряд, и в то же время росло ощущение силы чужих магов. Тени, судя по всему, отступали в крепость. Девушка мысленно прокляла большое расстояние и сумятицу сталкивающихся заклинаний, не позволявших определить точную картину боя. Стоит ли ей вмешаться? Охотница будет недовольна, если ее призывать слишком часто.

Наконец она решилась и тихо запела, призывая духа воздуха. Сильф казался сильнейшим духом из тех, кого она умела призвать без покровительницы, но удерживать его на привязи долгое время шаманка не могла. Поэтому она подгадала призыв к тому времени, как ощущение знакомого присутствия приблизилось вплотную к стенам крепости. Так что вбежавших в опущенные ворота теней встретил кружащийся в центре двора плотный вихрь. Последними появились два воина, на своих плечах тащившие командира. Фенраианн, прикрывавший отступление, бросил назад какое-то заклинание и приказал закрывать ворота. Шаманка приготовилась к схватке, понимая, что, кроме нее, некому остановить чужих магов. Цинтаэль вчера полностью выложился, латая щиты, и сегодня чаровать не мог.

К счастью, враг отступил: нападение на готовый к обороне форт разрозненной толпой, без единого командования, стало бы верхом глупости. Общей атаки не последовало. Тут же пару десятков светлых, разъяренных потерями и потому не расслышавших приказов, подпустили поближе и закидали стрелами. Маги врагов не показывались.

Аластесс подошла к лежащему на земле командиру. Торат оказался единственным, кто не мог идти самостоятельно, хотя ранения получили многие беловолосые. Цинтаэль сидел рядом, нажимая пальцами на тело раненого в одной ему известной последовательности, несколько стоящих рядом дроу тупо накачивали командира энергией.

– Что произошло, воитель?

– Немного не рассчитали, высокая госпожа. – Фенраианн с наслаждением скинул шлем. – Мы уже отходили, когда выяснилось, что у светлых есть еще один опытный маг. Воин ночи успел создать щит, принял удар на себя. Враг оказался слишком силен, и заклинание пробило защиту. Хвала Ночи, что оно было ослаблено!

– Он… придет в себя?

– Да, не беспокойтесь. К вечеру господин Торат очнется.

– Хорошо. – Аристократка с удивлением поняла, что действительно волновалась за этого малосимпатичного в общем-то просторожденного. За прошедшее время девушка начала уважать его за ум, смелость, спокойствие, мысль о смерти Тората неприятно ее царапнула. Несмотря на грубоватую, по ее меркам, внешность и оставлявшие желать лучшего манеры, что-то в нем импонировало Аластесс. – Могу ли я принести свои поздравления с победой, или их придется отложить до лучших времен?

– Все прошло более чем удачно, высокая госпожа! – заверил ее Фенраианн. – Они не скоро оправятся от сегодняшней ночи. Убито не менее пятидесяти воинов, еще столько же ранено. Погибло три мага. Учитывая, что у нас сегодня потерь нет – командир оправится, я уверен, – успех полный!

– Как вы полагаете, они не уйдут?

– Не знаю, высокая госпожа. Я бы на их месте ушел. – Фенраианн покачал головой. – С такими потерями продолжать сражение нелогично. Но это же светлые. Так что не знаю.

Торат проснулся от хорошо знакомой боли в груди. В корпусе смеялись – говорили, что якобы сердце Тората специально притягивает заклинания. Из восьми серьезных ранений семь действительно пришлись на левую часть грудной клетки. Вот и теперь воздушное копье, пробив наспех выставленный щит, вонзилось в многострадальное место. К счастью, неглубоко, к тому же подчиненные успели вовремя оказать помощь и отнесли командира к целителю.

Послышалось шуршание сворачиваемого свитка, и в поле зрения показалась высокая леди.

– Как вы себя чувствуете, воин ночи?

– Неплохо. – Если сравнивать с предыдущими случаями, его слова были правдой. – Что вы здесь делаете, высокая госпожа?

– Присматриваю за вами, пока Аматол спит. Подозреваю, ваш верный заместитель специально подгадал мое дежурство к вашему пробуждению. Он тоже считает, что вам еще рано вставать.

Торат мысленно выругался. По своему статусу леди вполне могла приказать ему лежать в постельке вплоть до окончательного выздоровления.

– Какой сегодня день?

– Вы проспали двенадцать часов. Фенраианн утверждает, что все прошло замечательно: убитых нет, раненые, кроме вас, уже ходят по крепости своими ногами.

– Светлые не собираются сворачивать лагерь?

– Насколько мне известно, нет. Странно, на что они рассчитывают?

Торат усмехнулся:

– Вы не поможете мне сесть? Так нам будет легче разговаривать.

– Возможно, вам стоит поспать?

– Сейчас я все равно не засну.

Выглядел командир теней бледновато, особенно на фоне светлой стены. Однако двигался уверенно и, кажется, сомнения в своих силах не испытывал.

– Вы спросили, на что они рассчитывают? Я бы сказал, на подход свежих сил. Здесь проходит старый путь, по которому раньше следовали караваны из северо-восточных княжеств. После падения западных государств путешествовать стало некуда, путь зачах, но сейчас светлые о нем вспомнили. Их крупные отряды собрались в Листарисе, откуда и повели наступление. Опоздавшая к началу наступления мелочь идет здесь.

– Значит, ничего еще не закончилось?

– Уверен в обратном. Пока не окончится Светлый поход, нашу крепость будут пытаться взять. Они не уйдут, даже если потеряют вторую половину солдат: им честь не позволит.

– Почему вообще Всеблагой Совет напал на королевство? Мы живем далеко от их земель, почти не торгуем, в политику не вмешиваемся. Все наши силы уходят на борьбу с орками. Да, дроу используют запретную магию, но иначе нам не выжить!

– Леди Аластесс, – девушка впервые видела на лице Тората открытую улыбку, – светлых раздражает сам факт нашего существования. Темнолесье исповедует иную идеологию. Мы почти не вмешиваемся в жизнь Благих Земель, и все равно каждый год оттуда приходят несколько десятков, иногда сотен беглецов. Не только откровенные преступники – самые разные эльфы. Королевство предлагает изменить существующий уклад жизни, дает альтернативу существующему порядку. Естественно, Совет недоволен.

Посмотрите на меня. Выходец из младшего рода редко обладает сильным Даром, седьмая ступень для него – предел. Но что, если Дар сильнее, если он сравним со способностями старших или даже высоких родов? У нас сделают все возможное, чтобы его развить, вырастить, обучить носителя искусству магии, проверят ближайших родственников. Дроу не могут позволить себе не использовать такой ценный ресурс, как потенциальный маг. У светлых же должно случиться чудо, чтобы представитель старшего рода согласился передавать знания просторожденному. Про рожденных в высоком роду я вообще молчу. Магическое искусство является собственностью семьи и не должно доставаться посторонним.

Вы принадлежите к высокому роду. В светлых землях вы уже находились бы замужем за совершенно незнакомым благородным эльфом, за которого вас просватали бы еще в материнской утробе. Магией вам не позволили бы заниматься – разве что магией пения, иллюзий и тому подобных «женских» областей. Призыв духов считается варварством, реже – богохульством, высокая леди не должна опускаться до подобной низости. Жрецы ведь карают за попытку обращения к обитателям тонких планов. Так и жили бы в тоске, ожидая, пока какой-нибудь родственник не отравит.

Темное королевство, леди Аластесс, предлагает иной путь. Многим в Совете это не нравится, перемены им не нужны. До определенного момента нас не трогали, королевство служило прекрасным щитом против орков. Теперь, после постройки Алмазного Пояса и двух Светлых походов, проблема орков на долгие годы решена и можно заняться отступниками. Использование запретной магии – не более чем предлог.

– Если ваши рассуждения верны, лорд Торат, нас ждет безрадостное будущее… – На самом деле лордом командир пока что именоваться не имел права: воин ночи обретал право на гражданский титул после представления главнокомандующему в зале войны – церемонии, во время которой на него налагали присущие званию знаки отличия. Торат не прошел представления, о чем аристократка решила не вспоминать. – Совет не успокоится, пока не раздавит нас.

– Все не так плохо, как выглядит, – успокоил девушку раненый. – Во-первых, орки оправились быстрее, чем предполагали светлые. Совет вынужден держать большие гарнизоны на границах. Во-вторых, далеко не все князья желают с нами покончить: некоторые слишком далеко, чтобы нас опасаться. Далее, у нас очень сильная и опытная армия. Ну и напоследок – магия. Вы слышали про Хозяев Чудовищ?

– Какие-то слухи. Я посчитала их сплетнями.

– Сплетен действительно много, – признал Торат. – Правда заключается в том, что наши маги нашли способ призывать могущественного духа Бездны. В битве у Драконьих скал один дух уничтожил трех высоких князей, прежде чем его сумели развоплотить. Потери врагов очень велики. Этот поход скоро закончится, светлые уйдут. Потом, я уверен, наши повелители что-нибудь придумают. Орков натравят, например, – у тех как раз молодняк подрос.

Интересный разговор прервался с появлением Фенраианна. Поинтересовавшись здоровьем и выразив радость по поводу пробуждения командира, воитель задумчиво взглянул на девушку и сказал:

– Я допросил пленного.

Торат еле заметно прикрыл глаза, разрешая говорить в присутствии высокой леди.

– После сегодняшней ночи в лагере должно остаться пять магов. Большинство пятого уровня, они не опасны. Проблема заключается в предводителе «мотыльков» – он маг второго уровня. Молодой, но опытный. Пленник сказал, этот лорд Аллариэль долгое время служил в войсках княжества Эстарот.

– Каковое княжество служило инициатором первого Светлого похода в наши земли, – вспомнил Торат. – Похоже, он сделал выводы из прошлой войны.

– Да. У него убили кого-то близкого, он теперь ненавидит всех дроу.

Торат философски пожал плечами. Он и раньше не надеялся, что светлые сдадутся легко.

– Что еще известно об осаждающих?

– Семь самостоятельных отрядов, общая численность около трехсот воинов. Много раненых. Лорд Аллариэль ждет еще две сотни бойцов. Они служат другим родам, но Аллариэль принадлежит к высокому роду. Пусть он молод, малоизвестен, его магия по меркам аристократов не слишком сильна – по праву происхождения он потребует подчинения и получит его. – Слушатели согласно кивнули. На войне представители высшей касты могли приказывать не только своим вассалам. – Я слепил шпиона и попробовал посмотреть, что творится в лагере. Зря потратил время. Там установлен слишком сильный барьер: заклинания гаснут.

Светлые укрепили позиции. Сигнальная сеть, и так достаточно сложная, окончательно укрыла разросшийся лагерь. Попытка расшифровать структуру заклинания привела к появлению трех десятков воинов, и разведчикам пришлось бежать. С приходом свежих сил захватчики смогли позволить себе реагировать на малейшую угрозу, одновременно беспокоя гарнизон крепости частыми вылазками. Тени понимали, что целители светлых скоро поставят всех раненых в строй и тогда отбить штурм пяти сотен бойцов окажется куда сложнее. Поэтому Торат решился на авантюру, ложным отступлением заманив и истребив один из сторожевых отрядов. Аластесс впервые приняла участие в засаде: держала на привязи сильфа. Короткая беспощадная резня потрясла ее. До начала схватки девушка полагала, что достаточно подготовлена зрелищем первого штурма, – оказалось, ничего подобного. В этот раз все вышло намного быстрее, кровавее и деловитей. Тени перерезали треть преследователей до того, как те хотя бы почувствовали опасность.

После вылазки штурмы следовали один за другим. Сотня воинов под прикрытием магов подходила под стены, пыталась забраться – и в случае неудачи спокойно отходила назад. Если же светлым удавалось закрепиться на участке стены, из лагеря выдвигалось подкрепление. Пока что крепость держалась, но долго так продолжаться не могло. Бойцы были изранены, их силы таяли на глазах. Дроу спали вповалку при каждом удобном случае, не сходя со стен, питались чем придется, про умывание пришлось забыть. Их физические и магические силы таяли с каждым днем. Большую проблему представляли раны – Цинтаэль и знакомые с целительством тени падали с ног от усталости, однако продолжали после каждого штурма обходить раненых.

Аластесс ни разу не призывала силы покровительницы. Она раз за разом бросала на наступавших все известные ей заклятия, поливала их кислотным дождем, практически сроднилась с сильфом – можно сказать, жизнь преподнесла девушке экзамен потруднее выпускного. Приводить в реальный мир детей Охотницы ей запретил Торат. Сам он, едва оправившись от ранения, вышел на стены и сражался вместе со своими бойцами. Аластесс заметила, что командир также избегал использовать доступные ему заклинания: то ли еще не восстановил все силы, то ли не хотел показывать своих возможностей врагу.

Наконец светлые сделали в череде непрерывных атак небольшой перерыв. Дроу, воспользовавшись нежданным затишьем, отдыхали. Рядом с шаманкой присели оба лидера теней. Осмотрев мужчин, девушка пришла к выводу, что привыкнуть можно ко всему, даже к самому неприятному. Кроме того, силы следовало экономить и не шевелиться без лишней нужды. Поэтому отодвигаться и комментировать внешний вид беловолосых она не стала. Откровенно говоря, Аластесс и на себя боялась в зеркало взглянуть.

– Они решили, что измотали нас достаточно. Следующий штурм будет решающим.

В голосе Фенраианна слышалась только усталость. Ни надежды, ни облегчения от ожидаемого конца.

– Вы сможете призвать силу Охотницы?

– Да. – Желания соблюдать этикет не было. Она просто ответила Торату. – Смогу. Если мне не помешает Аллариэль.

– Не помешает, – вяло улыбнулся командир. – Я его отвлеку.

– У него второй уровень, – напомнила шаманка.

– Ничего. Он тоже измотан. А опыта у меня побольше.

Больше сказать было нечего – оставалось ждать.

Светлые пошли на штурм четырьмя колоннами под символами родов, блистая начищенной броней. Они чувствовали уверенность, что наконец-то возьмут непокорный форт и смоют с себя пятно позора. Немыслимо! Два десятка отщепенцев вторую неделю сопротивляются полутысяче воинов Света!

Со стороны казалось, что шансов у дроу нет. В строю оставались двенадцать усталых теней и два охранника высокой госпожи, Цинтаэль из последних сил контролировал защиту крепости. Сама шаманка тоже находилась не в лучшей форме. Им противостояли четыреста относительно свежих воинов и восемь магов. Однако Торат полагал, что шансы продержаться есть. Его воины получили невероятную, по меркам светлых, подготовку и еще могли сражаться, собственная сила придавала им невероятную выносливость. Защита крепости задерживала большую часть вражеских заклинаний. Кроме того, у него имелось два козыря: дети Охотницы – и свои, до времени скрываемые способности. Если бы только удалось убить предводителя… Потеря сильнейшего мага значительно ослабит светлых и может вызвать кризис командования. Эльфы необычайно чувствительны к вопросам престижа и не станут подчиняться тому, кого сочтут менее родовитым.

В отличие от самого первого штурма, использовать магию дроу могли. Враги предпочли создать непроницаемый щит над своими войсками и подавить защиту крепости, чем блокировать способности теней. Цинтаэль не успевал латать вплетенные в дерево форта заклинания – они теряли структуру и расползались. В ответ на это в идущую первой колонну последовал одновременный удар всех беловолосых, пробивший защиту и истребивший не менее двух десятков воинов. Светлым пришлось срочно восстанавливать щит и все-таки попытаться «заморозить» магию теней без предварительной подготовки. Конечно же, результат выглядел не лучшим: дроу продолжали использовать известные им заклинания.

До сей поры Торат ни разу не применял стихию Мрака против других эльфов. Сжигать тьмой оркских шаманов доводилось, светлых – ни разу. Неписаный кодекс чести запрещал иссушать своих без крайней нужды, а дроу еще не забыли о родстве с жителями Благих Земель. Сегодня командир впервые построил аркан, тщательно начертив сложный узор на земле и в надлежащем порядке расставив по стенам артефакты-проводники. Можно было бы обойтись и без таких сложностей, но силы следовало поберечь. Он собирался сорвать все защиты и с магов, и с приближающегося войска, позволив вызванным шаманкой духам атаковать без помех. Пока что обстоятельства складывались удачно. Светлые шли, гордо чеканя шаг, леди готовилась спеть призыв, вражеские маги упорно грызли оборону форта. Оставалось дождаться, когда враги окажутся вплотную под стенами.

В тот момент, когда сотни воинов Света уже готовились ворваться в крепость, единственный воин ночи ритуальным кинжалом вспорол запястье. Темные капли щедро пролились на жадно полыхнувшие руны, из центра узора потянуло холодом. Жадные щупальца Тьмы обшаривали границы мешающей им вырваться за пределы узора клетки, мрак стремился пожрать души тех, кто посмел призвать его для своих мелких нужд. Десятки тысячелетий назад эльфы отказались от этой силы: тогда они посчитали опасность от ее значительно превышающе возможной пользы. Недавно созданное Темное Королевство решило, что обстоятельства изменились, его Гильдия магов заново создала нужные ритуалы и подготовила первых служителей Ночи.

Внешне последствия ритуала выглядели подобно оседлавшему крепость огромному осьминогу – из тех, что попадаются в южных морях. Темная шапка вспухла на протяжении всей крепостной стены, десятки маслянисто-черных щупальцев ударили по остановившимся воинам. Щиты магов содрогнулись, но выдержали. Первый раз. Последовавший второй удар был более мощным. Заклинание Тората набирало силу, яростнее и жестче терзая ряды атакующих. Кое-где послышались крики боли, солдаты со страхом смотрели на своих стремительно старевших товарищей. Для бессмертного эльфа зрелище морщин на коже было непривычным и ужасающим, строй попятился. Командир услышал, как облегченно вздохнул Цинтаэль.

Враги полностью сосредоточились на укреплении своих защит и разрушении заклинания Тората, как тот и обещал. Настал черед Аластесс. Уже знакомая песня призыва зазвучала, вгоняя шаманку в странное состояние, позволявшее душе вырваться за пределы тварного мира. Охотница и на этот раз откликнулась на ее зов. Словно огромная темная тень, пахнущая псиной, свежим мясом, палыми листьями и весенним дождем, встала за спиной девушки. Левое плечо потяжелело под тяжестью невидимой головы, жаркое дыхание коснулось уха. Мысли стали легкими и прозрачными, чужими, на мгновение Аластесс ощутила себя покрытой шерстью и стоящей на четырех лапах, жаждущей свободы и бега! Она закинула голову назад и громко взвыла.

В ответ завыла стая. Духи приходили в мир в виде сияющих белых точек, чтобы через мгновения облечься призрачной плотью. Однако раны, оставляемые их клыками, были вполне материальными. Обычное оружие проходило сквозь духов, не оставляя следов, о чем знал любой шаман. Впрочем, ни один светлый воин не носил простого железа. Зачарованные клинки вгрызались в тела детей Охотницы, оставляя глубокие раны. Иногда ранения на глазах исцелялись, не оставляя следов, иногда нет, но сейчас не это было главным. Светлым не удалось остановить атаку духов на стоявших в задних рядах магов.

Тускло мерцающая волна захлестнула предводителей светлого воинства. Занятые отражением заклятия Тората, они не успели скомандовать простым солдатам отступление, а младшие командиры не решились проявить инициативу и отвести бойцов самостоятельно. Сейчас магам приходилось выбирать, кого защищать – себя или вассалов. К их чести надо сказать, что в первую очередь они подумали о своих слугах. Они держали щит до тех пор, пока их войска отступали обратно в лагерь под непрерывным шквалом стрел и заклинаний со стен крепости. Держали, несмотря на жаждущих крови и боли духов, один за другим падая от напряжения, истекая кровью. Своими жизнями оплачивая жизни подданных.

Несмотря на гибель магов, светлые все еще представляли собой грозную силу. Крепость они взять не смогли бы, но усилить другие отряды врага и беспокоить мелкие поселения темных южнее им бы удалось. Фенраианн вопросительно посмотрел на смертельно уставшего командира, и тот разрешающе кивнул. Десять теней, все, остававшиеся на ногах, вышли в опущенные ворота. Дети Охотницы не могли долго пребывать в реальном мире: рассеяв отряд светлых, они развоплотились. Теперь очередь дроу преследовать и уничтожать отступающие отряды противника, не позволяя беглецам собраться в единый кулак.

Торат не ожидал, что откат от обращения к Мраку свалит его с ног. Он впервые использовал настолько сильное заклинание и сейчас чувствовал себя полностью разбитым. Вместе с магическим истощением наваливалась слабость от кровопотери. На землю рядом с ним легла тень, и Торат поднял глаза на шатающуюся высокую госпожу.

– Кажется, мы победили, воин ночи.

– Надо дождаться результатов преследования.

– Поверьте мне, мы победили.

Несмотря на нелучшее состояние, Торат заметил, что поведение шаманки нетипично для нее. Обычно аристократка до последнего скрывала усталость – тогда ее лицо обращалось в белоснежную маску, а осанка становилась идеально прямой. И уж безусловно, она не кусала губы, не дрожала мелкой дрожью и не охватывала себя руками, словно защищаясь от холода. Измученный разум подсказал единственный ответ:

– Охотница требует платы?

Аластесс кивнула:

– Но если вы не в состоянии, я могу подождать, пока…

– Не говорите глупостей, миледи. Я знаю, как великие духи выражают свое неудовольствие. – С огромным трудом Торат поднялся.

Леди Аластесс подхватила его за руку, и мужчина вынужденно оперся на хрупкую фигурку. Девушка вздохнула:

– Надо полагать, на ванну мне рассчитывать не приходится?

– Увы, миледи. Что-нибудь одно. Я и так здорово надеюсь на какую-нибудь полезную травку из ваших запасов.

Дроу, опираясь и поддерживая друг друга, заковыляли в сторону покоев Аластесс.

11.2053 от П. К.

Личные покои главы высокого рода Волка

Деда Аластесс любила. Благоговела перед ним, уважала и любила. Можно сказать, преклонялась. Вот чего не было в ее отношении к главе рода – так это страха. До сегодняшнего дня.

– Значит, три месяца назад ты переспала с каким-то просторожденным, позавчера убедилась в своей беременности, а сегодня говоришь мне? Я все верно изложил? – Подлокотник кресла под рукой высокого лорда издал протестующий треск.

Высокий лорд Аластор, мягко говоря, гневался. Сильно гневался. Он надеялся, что его любимая внучка найдет себе более достойную партию, чем выходец из обычного младшего рода. Девушка по происхождению достойна рожать детей сильнейшим из князей эльфов – вместо этого ее первенец рискует появиться на свет без Дара. Первым желанием, возникшим у дроу, стало желание убить беловолосого ублюдка. Затопившее разум чувство ярости оказалось настолько приятным, что Аластор немного понежился в нем, придумывая наиболее мучительные казни для незнакомого воина. К сожалению, позволить себе поддаться эмоциям глава не мог.

Примечания

1

П. К. – Падение Кайлинога – прежнего государства темных и светлых эльфов.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.