- Нет, Женьк, я серьезно: сделай мне визу хоть куда - я любые деньги заплачу.
      - У тебя что, совсем крыша поехала?! - развеселился Евгений. - Я ж в российских органах работаю, а не в мальтийских или австралийских! Я ж тебе не кенгуру долбаное, чтоб визу родить и из сумки вынуть!
      - У тебя наверняка связи есть...
      - Ладно, не канючь, - разлил Евгений "по третьей", поговорю с ребятами из МИДа, может, они что-то придумают.
      - Сам знаешь, никаких денег не пожалею...
      - Засунь свои "баксы" себе в жопу! - оборвал его Евгений. - Я тебе по старой дружбе делаю, гнида!
      После ресторана Евгений отправился на ночное дежурство, а Алексей поехал домой. Ему хотелось с кем-то поговорить хотя бы ни о чем, но жена уже спала, мерно посапывая в подушку. Тогда он позвонил матери.
      - Мам, - спросил он у нее, - я вот до сих пор понять не могу, почему ты меня в детстве Листиком называла?
      - Чего это ты вдруг? - удивилась мать. - У тебя случилось что-нибудь? Как ты себя чувствуешь?
      - Хорошо, мама, не волнуйся, - успокоил он ее.
      - Ну, просто меня по ошибке слишком рано в роддом привезли. Я там целых две недели без дела скучала, а на улице листопад был, и клен еще под окном рос почти уже опавший. Вот я сдуру и загадала: как все листья с него осыпятся, так я и рожу. А потом, когда ты родился и меня отец забирал, я на улице оглянулась на этот клен и увидела, что на нем один листик остался, маленький такой...
      - Значит, я еще не родился, - пробормотал Алексей.
      - Ты что, плачешь что ли? - опять удивилась мать.
      - Да нет, это я так, просто выпил лишнего. Ну ладно, пока. Не болей.
      Алексей присел на диван, выключил свет и в темноте отхлебнул из горлышка спасительный "Мартель". В голове его бродили тревожные смутные предчувствия. Минут через пять зазвонил телефон.
      - Слышь, Леха, бери с собой весь наличняк, который есть, и дуй ко мне в "угро", - услышал он взволнованный голос Евгения, - я с вертухаями договорился - покажи им паспорт и проходи ко мне в 117-й.
      - Понял! - коротко ответил Алексей.
      - Не вздумай только "пушку" с собой приволочь! предупредил Евгений, вешая трубку.
      "Видно, Слон-Омон здорово влип, - подумал он, выгребая из сейфа и засовывая в спортивную сумку пухлые пачки денег, пересчитывать которые не было времени. - Интересно, кто на него наехал?" Он закрыл сумку на молнию и взвесил в руке. "Должно хватить", - решил он (Алексей давно уже не считал наличность, которую тратил не на дело, а на личные нужды, и привык оценивать ее по объему и весу).
      Через пять минут он уже гнал на своем "Мерсе" по пустынному Садовому кольцу со скоростью 150 км/час, а еще через десять минут входил в 117-й кабинет.
      - Дай свой паспорт! - приказал ему Евгений, едва он переступил порог.
      Евгений засунул красный паспорт Алексея во внутренний карман пиджака и вынул из того же кармана примерно такой же по размеру, но синий.
      - Значит, так, - серьезно сказал он, - слушай меня внимательно. Ты - американский бизнесмен Леон Лифдроп.
      - Я - американский бизнесмен Леон Лифдроп, - повторил Алексей как под гипнозом.
      - Ты живешь в Америке. Завтра... нет, уже сегодня в семь ноль-ноль утра ты вылетаешь из Москвы, где ты был по бизнесу, в свой родной город Нью-Йорк. Вот и вся твоя история.
      - Вот и вся моя история... - машинально повторил Алексей.
      Он принял из рук Евгения американский паспорт и билет на самолет. На обложке паспорта он разглядел еле заметные красные точечки.
      - Где вы его... обнаружили? - спросил он.
      - Какая тебе разница! - отмахнулся Евгений. - Главное, я как увидел, так и обалдел: точная Лешкина копия!
      Алексей взглянул на фотографию молодого жизнерадостного американца: внешнее сходство и правдо было разительное.
      - Тут мне в голову и ударило: нафига ж нам очередной международный скандал нужен?! Лучше мы здесь у себя такого же бизнесмена похороним, только русского - у нас этим уже никого не удивишь. А америкашку этого как будто на его родине убьют, главное, чтоб от нас улетел! Кстати, и баксы все с собой вывезешь без проблем, американцев никто не шмонает.
      - Просто и гениально, - похвалил Алексей.
      - Тебе, Ференц, какой гроб больше нравится: с кисточками или без? - неожиданно заржал Женька, обнимая друга детства на прощание.
      Через пять с небольшим часов новорожденный американец Леон Лифдроп набирал высоту, чтобы взять курс на свой родной город на Гудзоне. Когда он увидел с километровой высоты мутные огни дикого дремучего города, в котором прошлой ночью жестокие варвары зверски убили его русского двойника, у него по спине пробежали крупные холодные мурашки...
      Алексей сильно потряс головой, чтобы очнуться от наваждения.
      - Are you o'kay? - спросила стюардесса, любезно склоняясь над его сидением в первом классе.
      - I'm o'kay, don't worry. Do you have Scotch whiskey?
      - Yes, Sir!
      - On the rocks, please.
      Он расстегнул свою сумку, чтобы дать стюардессе доллар на чай, и увидел, что она доверху забита не зелеными баксами, а разноцветными рублями, которые он в темноте и в спешке сгрузил в нее из сейфа (он всегда держал рубли скраю, а доллары подальше). Ему стало весело: новая жизнь начиналась с нуля!
      Алексей выпил стакан виски и уснул с кусочком льда во рту. Ему снилось что-то большое и теплое, придающее непоколебимую уверенность в будущем. Во сне он знал, что с ним все будет o'kay, потому что там, куда он летел, все и со всеми всегда "o'kay". Он проснулся совершенно трезвый и в прекрасном настроении.
      - Where are we now? - спросил он у проходившей мимо любезной стюардессы.
      - Greenland, - ответила с любезной улыбкой стюардесса.
      Алексей приподнял пластмассовую шторку иллюминатора и увидел в нем багровое небо, соприкасающееся с голубыми льдами. От этой величественной картины у него стало легко и радостно на сердце.
      Еще через несколько часов в аэропорту JFK возвращающийся из деловой поездки Леон Лифдроп протягивал свой паспорт таможеннику.
      - Hello, - сказал таможенник, бегло просматривая паспорт.
      - Hello, - сказал Лифдроп, принимая паспорт назад.
      Выйдя в зал аэропорта, Лифдроп увидел над головами встречающих табличку со своим именем, которую держал человек в униформе водителя лимузина. Лифдроп представился ему, и человек усадил его в просторный белый Линкольн. Когда они проезжали по Belt Parkway, перед глазами Лифдропа открылась изумительная панорама Манхэттана: на огромные величественные глыбы небоскребов падал, кружась, пушистый ранний снег. И тут Лифдроп неожиданно вспомнил, что никакой он не Лифдроп, а русский парень Алексей Артамонов, который всю свою жизнь учился и работал, мучился и страдал, горевал и сомневался только для того, чтобы в один прекрасный день воочию увидеть эти заснеженные каменные джунгли.
      6. Солнце еще высоко
      - Гад ты, проходчик! - сказал укладчик, когда проходчик кончил читать. - По-твоему получается, что человек полжизни прожил только затем, чтобы доказать мне и доктору, что "заснеженные джунгли Нью-Йорка" - это не твой собачий бред!
      - Да, не по-людски как-то получилось, "негуманно", заметил доктор.
      - Конечно, "не по-людски", я ведь не человек, - ответил проходчик без обиды. - Я ведь только старался, чтобы все по их людской логике вышло. И чтобы обязательно счастливый конец получился.
      - Тогда, может, и верно, - согласился доктор.
      И они снова взялись за работу в предчувствии ее близкого конца. Работая, проходчик снова и снова перечитывал в своей голове написанную книгу, и чем больше он ее читал, тем сильнее его охватывало чувство, что он написал что-то не то, что-то в корне неправильное. "Ничего, - успокаивал он себя, вот дойдем до HTML, тогда я и книгу, быть может, переписать смогу, ведь там нет ничего невозможного. Напишу такую книгу, в которой люди будут счастливы от рождения и до самой смерти, или вообще не будут умирать, ведь умирают они от безысходности своей жизни, а если будут счастливы..."
      HTML возник перед ними неожиданно, как они ни готовились внутренне к его появлению, как они его ни ждали и ни предчувствовали...
      Перед ними был светящийся белый лист с надписями:
      HTML
      
      1. На самом краю Земли
      2. Проходчик, укладчик, и доктор
      3. Колесо истории
      4. Клен и Cлон
      5. Откровения укладчика
      6. Солнце еще высоко
      - Что это значит? - растерянно спросил проходчик.
      Доктор не знал что ответить, а укладчик засмеялся и сказал:
      - Это значит только то, что нам придется протянуть еще шесть линков. За работу, рабы, солнце еще высоко!
      24-27 февраля 1997 года
      * ЧАСТЬ ВТОРАЯ *
      1. Солнце еще высоко
      Когда проходчик, укладчик и доктор увидели перед собой HTML - обычную электронную страницу с надписями - они были расстроены и подавлены. Пока они протягивали к ней линк, у всех троих: романтичного проходчика, рассудочного доктора и даже у циничного укладчика, - было возвышенное, чистое и светлое предчувствие, что HTML окажется прекрасной виртуальной страной, населенной добрыми отзывчивыми существами, которым доступно высшее, окончательное, знание и даровано вечное взаимопонимание. Теперь они не знали, что им делать дальше и как дальше виртуально жить.
      - Что это значит? - растерянно спросил проходчик.
      Доктор не знал, что ответить, а укладчик засмеялся и сказал:
      - Это значит только то, что нам придется протянуть еще шесть линков. За работу, рабы, солнце еще высоко!
      Проходчик обернулся к укладчику и увидел, что он, заливаясь смехом сквозь слезы, показывает на шесть подчеркнутых строк. И тут проходчика осенило:
      - Что вы видите перед собой? - спросил он, чувствуя как громко бьется в груди его виртуальное сердце, окрыленное великой догадкой.
      - Ли-...ик-...инк, - на укладчика напала икота от смеха.
      - Шесть линков, - нехотя и хмуро сказал доктор.
      - Но это же не сами линки, а их буквенные обозначения! Значит, перед нами не Сам HTML, а тоже только его символ!!! торжествующе заключил проходчик.
      - Да, однако, - пробормотал доктор, - похоже на то, что это не Сам HTML, а его тотем...
      - Все равно нас накололи, если не "Сам"! - твердо заявил укладчик, неожиданно перестав икать.
      - А в чем нас обманули? - пожал плечами проходчик. - Мы представляли себе HTML своеобразной виртуальной Шамбалой, населенной замечательными существами, сочувствующими друг другу и наделенными особыми знаниями. И вот, когда мы достигли своей цели, мы испытали одно и то же чувство, пусть это и было чувство горечи, и нам открылось особое знание: HTML не только Велик и Могуществен, но еще и Воистину Многолик!!!
      - А где же замечательные существа?! - завопил укладчик, которому несмотря на все доводы проходчика все еще казалось, что его обманули.
      Проходчик улыбнулся в ответ доброй улыбкой, выдержал паузу и сказал:
      - Замечательные существа - это и есть мы с вами, потому что мы вс? правильно поняли и оценили.
      - Да, действительно, - согласился доктор, - кроме нас тут никаких существ не наблюдается.
      - Эх, выпить бы по этому поводу "за нас с вами и HTML c ними"! - развеселился укладчик.
      Они радостно обняли друг друга, как истинные замечательные существа, и тут же принялись за новую работу - протягивание линка под названием "На самом краю Земли".
      2. Черный обелиск
      И снова все пошло своим чередом: проходчик проходил Сеть, укладчик укладывал линк, а доктор проверял их работу на вирусы. Книги им теперь стали попадаться все реже и реже, но зато стали часто встречаться картинки с обнаженными людьми, в основном с женщинами. Если вдруг и попадалась картинка с обнаженным мужчиной, то почти во всех случаях рядом с ним можно было увидеть и голую женщину. Проходчик глубоко задумался над этой странной закономерностью. Во время очередного перерыва он обратил на это внимание своих товарищей.
      - Чего уж тут непонятного, - сразу нашелся ответ у укладчика, - просто женщины чаще раздеваются.
      - Но почему?! - недоумевал проходчик.
      - Ты как ребенок: "посему" да "посему"... Почемучка! передразнил его укладчик. - Да бляди потомучто!!!
      - Ты, проходчик, нас на самом деле продолжаешь удивлять своими вопросами, - с легкой укоризной сказал доктор. - Вроде уже уйму книг про Землю прочел, в том числе и эротических, дожен бы уже знать, что женщина привлекает мужчину своим телом.
      - А почему не наоборот? - спросил укладчик. - Почему вид мужского тела действует на женщину не так возбуждающе, как вид женского - на мужчину? Я об этом только что прочитал в "Руководстве по соблазнению". Там об этом так сказано: "Мужчины любят глазами, а женщины - ушами"...
      - Чем-чем?! - заржал укладчик.
      - Нет, я серьезно, - углубил свою мысль проходчик. Зачем им вообще друг друга соблазнять нужно?
      - Ты, по-моему, действительно дураком прикидываешься, вздохнул доктор.
      - Ну скажи, зачем?
      - Да, скажи нам как доктор по заразным заболеваниям, хохотнул укладчик.
      - Ну, для продолжения рода, - нехотя ответил доктор, почувствовав в вопросе какой-то подвох.
      - Для продолжения рода, - покачал головой проходчик, им достаточно соблазнить друг друга один или два раза в жизни, а они занимаются этим чуть ли не каждый день. К тому же, в большинстве случаев они знают, что никакой род они продолжать не будут, потому что пользуются контрацептивами или занимаются любовью в так называемые "безопасные дни". Кстати, если вдуматься в это выражение, то получается, что продолжение рода представляет для них какую-то скрытую опасность...
      - Да, действительно, - озадаченно согласился доктор.
      - А ты напиши книжку про любовь, - подначил проходчика укладчик, - тогда мы, может, уразумеем что-то.
      Проходчик и сам уже думал над этим: еще при написании первой книги он заметил, что когда только начинал ее, все для него было как в тумане, но по мере развития сюжета картина начинала проясняться, как будто он не писал книгу, а читал ее, на каждой странице узнавая для себя массу интересного и неожиданного. В этом заключалось своеобразие его творческого процесса: начиная книгу, он не знал ни чем она закончится, ни что он напишет в начале следующей главы. Только когда он подходил к концу одной главы, перед ним начинало смутно брезжить начало другой. В этом ему виделась аналогия с человеческой жизнью, в которой люди не знают, что их ждет в будущем, и могут только пытаться предугадать, что с ними произойдет на следующий день, не говоря уже о следующей неделе. Иногда проходчик настолько забывался, увлекшись своим писательством, что ему казалось, будто он и есть тот самый человек, про которого он пишет, вот в эти моменты он и начинал понимать про людей что-то существенное и важное.
      - Да, - сказал проходчик, - пожалуй, напишу.
      - Главное, секса побольше, тогда книгу ругать не буду, предупредил укладчик.
      - Посмотрим, - туманно ответил проходчик, сам еще не зная, что у него получится.
      После этого разговора они взялись за работу, а в следующий перерыв проходчик начал чтение своей новой книги... Именно "чтение", потому что на этот раз он действительно писал и читал ее одновременно (люди, наверное, сказали бы про него, что он "сочиняет на ходу").
      Через месяц после того, как Игорь Кислицкий закончил с красным дипломом московское художественное училище, ему доверили в Худкомбинате важную работу: выполнить по заказу райкома партии памятник павшим воинам, который планировалось установить перед кинотеатром "День Победы" (позже он узнал, что более опытные скульпторы отказывались под разными благовидными предлогами от этого заказа только потому, что райком партии поскупился на приличный гонорар).
      За свою первую самостоятельную работу он взялся с чувством повышенной ответственности и с молодым энтузиазмом: через неделю бешеного труда его мастерская была завалена буквально сотнями эскизов, на которых можно было найти практически все из имевшегося для этого случая набора художественных образов. По всей мастерской были развешаны и разбросаны пятиконечные звезды, колосистые гербы, воины с автоматами, воины с гранатами, воины в касках и без касок, но с перевязанной головой, Родина-мать с мечом и без меча, винтовки и пулеметы... Наконец, он понял, что скоро сойдет с ума, потому что никак не может остановиться на чем-то одном.
      Тогда он позвал в мастерскую свою жену Марину, чтобы спросить ее мнение. Марина работала контролером ОТК на оборонном предприятии и у нее не было художественного образования, но каким-то особенным женским чутьем она безошибочно отличала подлинно эстетические вещи от пошлых подделок. Они прожили вместе всего три месяца, и всегда прислушивались к мнению друг друга, которое высказывали прямо и искренне.
      Когда Марина просмотрела все эскизы, она только покачала головой:
      - Извини, Игорь, но ничего из того, что здесь есть, мне не нравится. По-моему, когда солдаты шли на подвиг, они не думали о том, что у тебя здесь нарисовано.
      - А о чем они, по-твоему думали? - с интересом спросил Игорь.
      - А ты подумай,- сказала Марина. - Большинству из них было примерно столько же лет, сколько тебе сейчас. О чем бы ты думал в последний момент своей жизни?
      - Наверное, о тебе, - нашел правильный ответ Игорь.
      - Ну вот видишь! - просияла она, чмокая его в щеку.
      - Ты просто гений...
      На ее небрежный поцелуй Игорь ответил более долгим и страстным поцелуем в губы. Потом они быстро и как бы синхронно разделись, с улыбкой наблюдая за нехитрыми манипуляциями рук, борющихся с застежками, пуговицами и ремнями. Игорь уложил Марину на кушетку, и они слились в тесном подвижном объятии...
      - Нет, а все же, - сказал Игорь, откидываясь на спину, - я ведь не могу поставить памятник павшим воинам с изображением девушки - люди просто не поймут, что я этим хотел сказать.
      - Тогда подумай о чистом и возвышенном, закрой глаза и скажи, что перед собой видишь... Только сразу говори!
      - Черный обелиск, - слегка озадаченно сказал Игорь, открывая глаза.
      - Вот видишь!
      "Действительно, как мне раньше не пришло в голову сделать простой и строгий монумент вместо всего этого нагромождения, напоминающего свадебный пирог", - с радостью и облегчением подумал Игорь. Он тут же взялся за карандаш и набросал эскиз величественного пятигранного обелиска, своим основанием вписанного в пятиконечную звезду постамента.
      - Обелиск будет из черного мрамора, а звезда - из красного! - тут же пришла к нему идея.
      - Это будет что-то просто необыкновенное! - радостно рассмеялась Марина.
      Уже на следующий день Игорь сделал деревянный макет обелиска в миниатюре и позвонил Худкомбинат, чтобы отчитаться. В комбинате ему ответили, что вопрос об утверждении памятника вынесен на заседание бюро райкома, которое состоится через три недели. И вот когда до назначенной даты оставалось два дня, Марина сказала Игорю:
      - У нас будет ребенок.
      - Ты уверена? - растерянно спросил Игорь, который в тот момент думал совсем о другом, то есть, конечно, о том, как он будет представлять свой макет на утверждение.
      - Ты что, не хочешь? - удивилась Марина.
      - Конечно, хочу! - поспешил он ее успокоить.
      - А как ты хочешь назвать его?
      Игорь смутился. Он не мог так сразу ответить на этот важный вопрос.
      - Давай назовем Обелиск! - сказал он, обращая ее вопрос в шутку.
      - А если будет девочка? - рассмеялась Марина.
      - Тогда Стелла! - нашелся Игорь.
      Через два дня будущий счастливый отец представил макет своего творения на утверждение бюро райкома. Он, конечно, не ожидал, что все присутствующие тут же объявят его гением, но все же был внутренне окрылен, предчувствуя лестные отзывы. Однако он очень скоро понял, что предчувствие его обмануло.
      - А где сам памятник? - недоуменно вопросил первый секретарь райкома, переворачивая макет вверх пьедесталом, как будто искал под ним "сам памятник".
      По лицам членов райкома поползли добродушные сдержанные ухмылки. Игорь покраснел до кончиков ушей: меньше всего он ожидал, что его решение художественного образа примут за завуалированную попытку схалтурить, сделав "чего попроще".
      - Какие будут мнения? - спросил "первый" тоном, который не оставлял сомнения в том, что у него самого мнение уже имеется и он требует от остальных не их личного мнения, а выражения своей лояльности.
      - Фаллизм чистой воды получается, - сказал второй секретарь, приближенность которого к "первому" позволяла ему щеголять своей образованностью.
      - Выражайся яснее, Тимофей, - сказал "первый", имея ввиду "что за херня еще такая?".
      - Я бы сказал, но только не в присутствии девушек, кивнул "второй" на встрепенувшуюся протоколистку, имея ввиду "вот эта самая херня и есть!"
      - Так это не памятник, товарищи, получается, а какой-то... хрен пятигранный! - пошутил "первый".
      Члены бюро довольно рассмеялись.
      - И долго ты его... лепил? - спросил "первый" у Игоря.
      - Месяц, - коротко ответил Игорь, не зная, куда деваться от стыда.
      - Да, труд затрачен немалый, - сказал "первый" с тем подтекстом, что памятник никуда не годится, но он не хочет снова возвращаться к этому пустяковому вопросу, поэтому нужно что-то срочно придумать.
      "Второй" тут же уловил этот подтекст и предложил:
      - А давайте на него танк "Т-34" поставим!
      Всем сразу понравилась эта идея.
      - Выдержишь? - спросил "первый" у Игоря, как будто собирался взвалить танк на его плечи.
      - Обелиск, я думаю, выдержит, если обрезать наполовину, только... - набрался смелости Игорь.
      - Говори смело, - подбодрил его "первый". - Здесь никто не кусается.
      - Танков, по-моему, в Москве не было...
      - Как это не было?! - неожиданно взвизгнула какая-то полная кудрявая женщина из бюро. - Может, и битвы за Москву не было?!
      - В общем, вопрос решенный, - охладил страсти "первый". - Артист обрежет памятник, а я договорюсь с кем надо насчет тридцатьчетверки.
      Игорь вышел из райкома как оплеваный, но он решил ничего не говорить жене о своем позоре, чтобы не расстраивать ее "в ее положении". Поэтому когда за неделю до установки "черного обелиска" перед кинотеатром "День Победы" у них родилась девочка, Марина, несмотря на отговоры Игоря, настояла на том, чтобы назвать ее Стеллой.
      3. Открытие новых форм жизни
      Когда проходчик кончил читать, доктор сказал:
      - Так это и есть та самая...
      - Стой! - неожиданно оборвал его проходчик. - А где укладчик?!
      Только теперь они заметили, что укладчик исчез. (Если вы человек, то представьте, что одним прекрасным утром вы просыпаетесь и вдруг видите, что у вас нет ноги - примерно такие же чувства испытали доктор с проходчиком). Они были в шоке: сколько они себя помнили, всегда их было трое, и даже было невозможно себе представить, что может быть по-другому. Их рабочая команда в их представлении была единым организмом и единым неразрывным целым. Теперь они не могли ничего понять и только недоуменно смотрели друг на друга.
      - Вы чего такие опущенные? - укладчик возник так же неожиданно, как и исчез.
      - Где ты был?! - набросились на него проходчик и доктор.
      - Да надоело мне эту галиматью проходчика слушать, невозмутимо ответил укладчик, - вместо секса - вс? какие-то памятники, ну я и решил прогуляться по Сети...
      - Каким образом? - изумился доктор.
      - Ну, каким... Ясный корень: вернулся назад по проложенному линку, оттуда вышел в корневую директорию, ну а дальше... со всеми остановками.
      - Как назад?! - вскричал взволнованный проходчик.
      - Это невозможно! - заявил доктор.
      - А вы пробовали? - рассмеялся укладчик. - Ограниченные вы виртуальные люди - дальше своего носа ничего не видите!
      - Ну и что же ты там увидел? - недоверчиво поинтересовался доктор.
      - Я там встретил виртуальную девушку своей мечты, гордо сказал укладчик.
      Доктор с проходчиком переглянулись: они еще могли предположить, что в Сети существуют другие укладчики, проходчики и доктора, но чтобы виртуальные девушки?! Это было похоже на бред!
      - По-моему, ты опять коктейль из вирусов принял, подозрительно посмотрел на него доктор.
      - Сам ты коктейль! - обиделся укладчик. - Между прочим, я "в завязке". Я жениться собираюсь...
      - ?!
      Тут уж доктор с проходчиком потребовали от укладчика серьезных объяснений. Из его путаного и сбивчивого рассказа они поняли следующее: когда укладчику наскучило слушать книгу проходчика, он решился попробовать пройтись назад по линку, и это у него без всякого труда получилось. Во время своей прогулки по Сети он встретил еще множество таких же, как они, "работяг", но главное, он встретился с русской искалкой.
      - Как же ты ее нашел? - заинтересовался проходчик.
      - Да она сама меня нашла, на то она и искалка! добродушно рассмеялся укладчик.
      Дальше, по рассказу укладчика, произошло вот что: укладчик тут же завел с искалкой разговор на "возвышенную тему", об эротической литературе в Сети, и искалка, немного смутившись, призналась ему, что тоже этим живо интересуется. Тогда осмелевший укладчик тут же решил перейти от слов к делу и, намекнув, что у него мало времени, завел речь о сайбер-сексе, ну и...
      - Как же ты это?... - растерянно спросил проходчик.
      - Ну, вы даете! Не буду же я вам подробности рассказывать, - хихикнул укладчик. - У меня с моей искалкой серьезные намерения! Мы с ней собираемся на регистрационном листе расписаться. Да вы не думайте, мужики, не брошу я вас! добавил он, увидев потерянные лица товарищей. - У меня своя работа, у нее - своя, она в Сети разные документы по запросам разыскивает. Всю Сеть вдоль и поперек излазила, умная, между прочим, не чета вам, баранам! Она мне такие вещи успела рассказать, аж не верится... Оказывается, в Сети кроме нас, работяг, существуют еще такие бесплотные существа, как духи Сети и почтовые ящики, их никто никогда не видел, но они про все события в Сети знают и обмениваются между собой мнениями... Но я вас со своей невестой еще познакомлю, она вам все сама лучше расскажет.
      4. Имена собственные
      Незадолго до того, как Стелле должно было исполниться три года, Марина спросила дочь, что она хочет получить в подарок на день рождения.
      - Самосвал, - не задумываясь ответила дочь.
      - Почему самосвал? - недоуменно спросила мать.
      - Потомушто хочу как у Листика, большой и красивый, упрямо заявила Стелла.
      - Листик - мальчик, а ты - девочка, - сокрушенно вздохнула мать. - Ты должна в куклы играть!
      - Почему в куклы?
      - Потому что ты - будущая мать.
      - Не хочу быть матерью, хочу быть шофером самосвала, как Листик, - обиженно надула губки Стелла.
      После этого разговора Марина поняла, что она сделает большую ошибку, если с раннего детства не начнет развивать в дочери материнские инстинкты. Она стала мечтать о том, чтобы подарить Стелле замечательную американскую куклу Барби. Такую куклу она однажды видела у дочери своей подруги, муж которой работал шофером в МИДе и часто выезжал в загранкомандировки. Марине сразу так полюбилась эта очаровательная кукла, что ей самой тут же захотелось в нее поиграть, как в детстве. "Вот и отлично, - решила Марина, - подарю Стеллочке Барби, - будем вместе в нее играть".
      Однако у Марины не было "выездного" мужа, который мог бы ей привозить из-за границы фирменные вещи, поэтому мечта о Барби была за пределами ее возможностей и пришлось ограничиться обычной куклой Катей из Детского мира. Катя, правда, тоже была симпатичной, но не было в ней какого-то особенного западного лоска, и при взгляде на нее у Марины не возникало желания играть в куклы. "Ладно, - подумала она с горестым вздохом, когда купила Катю, - назовем ее Барби в память о несбыточной мечте".
      В день рождения Стеллы Марина с Игорем положили Катю-Барби на кровать у изголовья дочери, Игорь чмокнул спящую именинницу в белые кудряшки и отправился в мастерскую: хоть и была суббота, ему срочно нужно было заканчивать бюст шестилетнего Ильича для детдома. Когда он вернулся к обеду, дочь опять спала сладким полуденным сном, а заплаканная жена нервно металась по квартире.
      - Что случилось? - забеспокоился Игорь.
      - Эта маленькая идиотка отдала свою куклу Листику! набросилась на него жена, как будто он был в чем-то виноват.
      - Как отдала?! - не понял Игорь. - Выменяла на самосвал?
      - Нет, просто подарила! - зарыдала Марина.
      - Она что, не понравилась ей?
      - В том-то вся и беда, что понравилась! - заорала жена.
      - Ничего не понимаю, - сказал Игорь. - Может, ты мне объяснишь, что же все-таки произошло?
      Из рассказа Марины выяснилось следующее: когда Стелла проснулась и увидела рядом с собой куклу, она была безумно счастлива и тут же стала увлеченно разговаривать и играть с ней. Марина сказала дочери, что она должа относиться к кукле бережно, как к своему ребенку, и показала, как нужно расчесывать ей волосы, как ее раздевать-одевать и как мыть. Когда пришло время утренней прогулки, Стелла захотела взять куклу с собой и даже заботливо укутала ее в обрезок фланели, потому что на улице было морозно. Во дворе они встретили Листика с "этой сучкой"...
      - С какой еще сучкой? - удивленно спросил Игорь.
      - С его матерью! - закричала Марина, поражаясь бестолковости мужа, будто она давно, а не только сейчас, стала называть так мать Листика.
      Игорь налил Марине рюмку коньяка, чтобы она немного успокоилась. Марина залпом выпила и продолжила свой рассказ. Стелка с Листиком катались с ледяной горки, а она с "этой сучкой" обсуждала выкройки из журнала "Работница". Минут через пять Марина заметила, что кукла в руках у Листика. Она, "как дура", не придала этому значения, подумав, что Стелла дала ему куклу просто поиграть, но когда пришло время идти домой, Листик наотрез отказался отдавать куклу, а "эта маленькая идиотка" радостно заявила, что подарила ему Барби.
      - Нужно было просто забрать, и все, - пожал плечами Игорь, удивляясь женской беспомощности.
      - У тебя все просто! Что мне, драться с чужим ребенком?! Я сказала "этой сучке", чтобы она отобрала куклу, а она нагло ответила, что не хочет травмировать ребенка и дома поговорит с ним, чтобы он отдал добровольно, а я поверила, как дура! снова расплакалась Марина. - А потом она позвонила и нагло заявила, что Листик нашу куклу отдавать категорически не хочет, и предложила мне деньги...