Когда утром рядовой 5/7-го батальона гайлендеров Гордона Джон Бейн поднимался на Руману, он видел разбросанные по склонам тела гайлендеров Сифорта, "похожие на огромных сломанных кукол". Когда он добрался до вражеских траншей, там тоже валялось множество трупов. Над полем боя витал тяжелый сладковатый запах начавшегося разложения.
      Когда живые начали собирать вещи мертвых, Бейн забросил винтовку на плечо и пошел вниз к подножию холма. Никто не окликнул его и не остановил. Через пару дней он добрался до Триполи, где и был арестован. Через несколько лет он сказал: "Я обнаружил, что военная служба вообще и служба в пехоте - занятие для извергов. Битва была всеобщим хаосом и суматохой". Рядовой солдат совершенно не понимал, что происходит. Дойдя до предела выносливости, он дезертировал, став одной из "жертв" боев на Вади Акарит.
      Глава 15.
      Продолжать любой ценой
      "Где сейчас солдаты 8-й Армии?"
      "В Тунисе".
      "А где будут?"
      "В Берлине".
      Разговор между бригадным генералом Киппенбергером и пленным немецким офицером, Вади Акарит, апрель 1943 года.
      Пересекая вражеские позиции на Вади Акарит 7 апреля, сержант Каффел видел, какой дорогой ценой они достались. "Часть наших солдат все еще лежала ничком непогребенными на поле боя. Мне приходилось крутить баранку, чтобы объехать их". Потери 8-й Армии были выше, чем в любой битве со времен Эль-Аламейна. За 24 часа 1289 человек были убиты или ранены, сильнее других пострадала 51-я дивизия. Среди погибших был бригадный генерал Киш, начальник инженерной службы армии, который имел несчастье наступить на мину. Лииз с сожалением заметил: "Он имел орлиный глаз, когда требовалось обнаружить мину, и вообще был крупнейшим специалистом по минам, который никогда не допускал ошибок. Это была огромная потеря".
      Авиаразведка и служба радиоперехвата утром 7 апреля сообщили, что противник полностью очистил позиции на Вади Акарит, а части 10-й и 21-й танковых дивизий отошли из района Эль-Геттар - Макнаси. "Яростный огонь вражеской артиллерии и бомбежки. Противник атакует, но опять отброшен", - в последний раз пишет в своем дневнике все тот же ефрейтор 4 апреля. Был ли он убит или попал в число 125 пленных немцев - не известно. Всего же итальянская 1-я Армия потеряла 6 батальонов.
      В то же самое утро Паттон отправил колонну танков Бенсона в Эль-Геттар. Она была встречена слабым огнем с большой дистанции - и только. Ближе к обеду Паттон отправился на передовую, чтобы присоединиться к Бенсону. В это время его танки остановились перед минным заграждением. Паттон приказал ему либо "продолжать сражаться, либо идти купаться в море". Повернув назад всего в 40 милях от Габеса, Паттон взял в плен горстку оборванных немцев. Вскоре после этого британский патруль встретил "правофланговый танк янки". Лейтенант Ричарде из 5-го взвода эскадрона В 12-го уланского полка в 15.30 пересек дорогу танкам Бенсона юго-западнее Себкрет-эн-Нуад. Наконец-то II корпус и 8-я Армия встретились. "Я рад, что меня там не было, получилось бы слишком театрально", - заметил Паттон.
      Но встреча вышла довольно будничной. "А где добыча?" - таков был первый вопрос американцев. Невозмутимые представители двух армий, которые начали наступление с противоположных краев континента, пожали друг другу руки перед кинокамерой. "Завершилась одна фаза и началась другая", прокомментировал Хансен. Эта встреча означала завершение боев вокруг Эль-Гетара и Гафсы. К неудовольствию Паттона, вечером того же дня штаб 18-й Группы армий приказал ему отозвать танки Бенсона.
      Александер намеревался отрезать отступающие части противника севернее, нанеся удар на восток силами IX корпуса Крокера через проход Фондук между Джебель-Хуареб и Джебель-Рораб. Охоту на юге предоставили 8-й Армии, которая начала двигаться по дорогам, ведущим к центру Тунисской равнины. Ближе всего к побережью держалась 51-я дивизия гайлендеров, которую задержал противотанковый ров возле Руманы. Майру Ранье пришлось хоронить убитых немцев с помощью бульдозера. На левом фланге гайлендеров 7-я бронетанковая дивизия помчалась вперед в сопровождении новозеландцев и 8-й бронетанковой бригады. Они также старались продвинуться на запад, чтобы установить связь с 1-й бронетанковой дивизией, наступавшей с запада.
      Арьергардные бои вели 361-й панцер-гренадерский полк и танки, уходящие на северо-восток из Гафсы и Эль-Геттара. Их усиленно обстреливали самолеты ВВС Пустыни. Тем временем "Бостоны", "Митчеллы" и "Киттихоки" старались перекопать аэродромы Люфтваффе. Фриц Байерлейн сообщал о тяжелых потерях и общем падении боевого духа. Но, к общему разочарованию, 8-я Армия вскоре выяснила, что большая часть вражеских сил успела отойти на новые позиции, а собственные проблемы со снабжением мешают армии наступать достаточно быстро.
      * * *
      Жалкие остатки итальянской 1-й Армии 8 апреля уже катились назад, когда Крокер приказал 128-й бригаде атаковать, форсировав Вади Маргеллиль, которая шла через проход Фондук, а потом поворачивала на юго-восток. Добавим, что танки "Черчилль", состоящие на вооружении бригады, прибыли всего 36 часов назад. Захватив деревню, бригада двинулась дальше на восток, чтобы разбить батальон "Алжир". Потом, не имея четких приказов, она повернула на юг, и к Джебель-Рораб, находившемуся в 4 милях от Пишона, направились 5-й батальон хэмпширцев и эскадрон танков 51-го танкового полка. Они были остановлены упорным сопротивлением 1-го батальона 961-го полка.
      План атаки Фондука, который предложил Крокер, был просто плохим. Хотя Джебель-Рораб нависал над его правым флангом, эта высота не была включена в список целей 128-й бригады. Бригадный генерал Джеймс должен был помешать противнику использовать высоту, но это совсем не означало захватить ее. В это время 133-й и 135-й пехотные полки (из состава 34-й пехотной дивизии Райдера, еще не прошедшей полный курс подготовки) при поддержке "Шерманов" 751-го танкового батальона и двух рот 831-го батальона истребителей танков должны были захватить высоты южнее Фондука между Джебель-Хауареб и Эль-Джедирой. "В очередной раз нашу пехоту бросили на проклятый горный кряж", - прокомментировал один офицер.
      Понимая, что угроза со стороны Рораба не будет устранена к тому времени, когда его войска начнут наступление, Райдер сумел получить разрешение Крокера на рассвете атаковать высоты после предварительной бомбардировки и артиллерийского обстрела немецких позиций. Но затем он изменил свое решение, что привело к тяжелым последствиям. Все еще серьезно опасаясь возможных угроз, он приказал своим войскам ночью выдвинуться на исходные позиции, хотя при этом они пересекли рубеж безопасности 2000 ярдов. Штаб корпуса отменил артобстрел, так как побоялся накрыть 135-й полк во время движения. Но в это время неопытные солдаты безуспешно пытались в темноте определить направление движения. И тут американская артиллерия открыла огонь по Джебель-Хауареб, но этот обстрел принес только вред. Он встревожил немцев и не прикрыл пехоту, которая еще не начинала двигаться вперед.
      После новой задержки выделенные для атаки части просто отказались покидать исходный рубеж. Им предстояло пройти 4 мили по открытой местности при дневном свете под сильнейшим обстрелом со стороны 2-го батальона немецкого 961-го полка. Вместо этого американцы выкопали неглубокие траншеи, постарались укрыться в пересохших вади или просто попрятались за невысокими песчаными холмиками. Сомневаться в их смелости не приходилось, однако им не хватало опыта. В столь сложной ситуации требовался надежный командир, которого у американцев тоже не было. Многие солдаты до сих пор лишь прикрывали тыловые коммуникации. Хотя некоторые подразделения побывали в бою, они понесли ощутимые потери, которые были восполнены совершенно зелеными новобранцами. "Они оказались совершенно не готовы физически и психологически. Большинство ни разу не участвовало в полевых маневрах. Они не привыкли к свисту снарядов над головой, который еще больше снизил и без того невысокую боеспособность. В составе пополнения было большое количество пожилых и физически слабых людей, которые не могли вынести тяготы фронтовой жизни". Эти люди были направлены в ударные части через 48 часов после прибытия на фронт.
      На Крокера сильно давили, требуя отрезать 1-й Армии путь отхода на север, однако командование союзников сильно недооценило численность войск противника в проходе Фонду к. Разведка правильно установила, что там находятся подразделения 999-й дивизии и 27-го маршевого батальона, хотя полагала, что их боеспособность очень невысока. Джон Крокер был специалистом в танковой войне. Он сражался во Франции, формировал и обучал 6-ю бронетанковую дивизию и пользовался огромным уважением своих танкистов. Однако он практически ничего не знал о тактике действий пехоты. Танки и пехота не могли эффективно наступать без взаимной поддержки, однако Крокер решил бросить танки Кейтли через проход Фондук на Сиди-Абдуллах, где 201-я гвардейская бригада должна была создать базу. Опираясь на нее, танки должны были отрезать отступающего противника, что было бы относительно простым делом. В такой операции пехота обоих противников почти не играла бы заметной роли.
      Чтобы побыстрее использовать представившуюся возможность, Крокер приказал бригадному генералу Роберт-су, переведенному из 8-й Армии на пост командира 26-й бронетанковой бригады, послать "Шерманы" для разведки боем. Примерно в полдень головные танки 17/21-го уланского полка промчались мимо американцев, которые как раз начали перегруппировываться, чтобы снова попытаться атаковать Фондук. Это вызвало замешательство и привлекло огонь противника. 4 танка были уничтожены, прежде чем уланы поспешно отошли. К чести перепуганных американцев надо сказать, что они послали вперед свои танки, которые вышли к подножью Джебель-Хауареб. Однако без поддержки пехоты они стали легкой добычей умело размещенных немецких противотанковых орудий и 88-мм зениток.
      * * *
      Совершенно разочарованный событиями вчерашнего дня, Александер 9 апреля приказал Крокеру прорвать вражескую оборону силами 6-й бронетанковой и захлопнуть дверь перед немецкими танками, спешащими к Анфидавиллю, вне зависимости от того, очистят или нет американцы хребет южнее Фондука. Крокер никак не мог поверить, что Джебель-Рораб удерживают крупные силы противника. Через голову Кейтли он приказал опытному Робертсу прорваться через проход, чего бы это ни стоило 26-й бронетанковой бригаде. Одновременно батальон валлийских гвардейцев из состава 1-й гвардейской бригады (24 марта передана из 78-пехотной в 6-ю бронетанковую дивизию) без артиллерийской поддержки и помощи танков должен был подняться по пологим склонам Рораба.
      Перед танкистами была поставлена практически невыполнимая задача: прорвать два пояса минных заграждений и заслон противотанковых орудий. Поэтому молодой майор Нике сказал своим командирам танков перед началом атаки: "Прощайте, мы больше не увидимся, так как все погибнем". Тем не менее, танки прошли по пескам почти милю, прежде чем Нике передал по радио: "Впереди плотное минное заграждение. Оно имеет глубину около 300 ярдов. Продолжать ли движение?" В ответ прозвучало: "Продолжать. Продолжать любой ценой".
      Лишь несколько танков вместе с отважным Никсом сумели продвинуться дальше деревни Фондук, после чего его "Шерман" был уничтожен прямым попаданием снаряда, и майор был убит. От его эскадрона остались только 2 танка, остальные были уничтожены или повреждены. Второй эскадрон, который пытался пробраться через минное поле, понес не менее тяжелые потери.
      Наступавший левее ущелья 16/5-й уланский обнаружил безопасную дорогу. Танки этого полка спустились в русло вади, которое оказалось достаточно прочным, чтобы выдержать их вес, но в то же время достаточно влажным, чтобы немцы не смогли его заминировать. За ними двигались 10-я стрелковая бригада и 2-й Лотианский полк, которые проходили мимо взорванных танков, разбросанных гусениц и катков.
      Валлийские гвардейцы при попытке взять Джебель-Рораб тоже понесли тяжелые потери. После 3 часов боя все 4 роты были вынуждены залечь, связь удавалось держать только с помощью радио. Большинство командиров и унтер-офицеров погибло. Когда все уже казалось потерянным, адъютант батальона капитан Рис-Уильямс в 13.00 поднял потрясенных гвардейцев в новую атаку.
      "Держите дистанцию, не слишком быстро! Вперед, парни, мы сумеем!" кричал он. Уже на самой вершине капитан рухнул, сраженный пулей немецкого снайпера. Однако его выдающаяся отвага привела к успеху. Рораб был наконец взят, и гвардейцы захватили более 100 пленных.
      * * *
      Достигнув пункта, откуда можно было прорваться к Восточному Дорсалю, 16/5-й уланский полк и лотианцы простояли на месте всю ночь 9/10 апреля. Эта задержка оказалась очень неуместной, так как позволила частям армии Мессе спокойно уходить на север. Она стала результатом плохого взаимопонимания. Было получено сообщение, что 10-я и 21-я танковые дивизии покинули фронт на юге и движутся, чтобы встретить 26-ю бронетанковую бригаду. Те войска, которые были замечены 9 апреля в 17.30 восточнее Фондука, на самом деле были фланговым охранением Байерлейна, которое отходило по равнине Кайруан, вслед за итальянцами, отступившими еще вчера. Несколько германских танков, осмелившихся подойти к частям Крокера, были уничтожены, а 4 самоходных орудия немцы просто бросили. Однако Крокер испугался, что противника, находящегося на Джебель-Хауареб, нейтрализовать не удалось.
      Пока Крокер гадал, какие силы ему противостоят, подполковник Фриц Фуллриде сообщил в штаб Группы армий "Африка", что его правый фланг (где прорвались гвардейцы) просто уничтожен, а левый повис в воздухе в результате атаки 34-й пехотной дивизии и Колдстримского гвардейского полка. На рассвете 10 апреля 34-я пехотная дивизия наконец-то захватила хребет Джебель-Хауареб. Несмотря на затяжные бои, потери дивизии оказались не такими тяжелыми, как в предыдущих столкновениях под Фондуком. Всего же дивизия потеряла 34 человека убитыми и 733 ранеными - больше, чем в любой другой операции Тунисской кампании. Большая часть пострадавших имела осколочные ранения. Многие старшие офицеры, уже получив ранение, часами оставались на линии огня. Один из медиков писал: "У нас лежат английские танкисты. Героизм этих парней просто поразителен. Мы не слышим их стонов, даже когда приходится отделять обгоревшую кожу рук и лица".
      Утром 10 апреля головные танки 6-й бронетанковой под командованием бригадного генерала Робертса вышли на равнину Кайруан. Однако к этому времени уже почти все вражеские войска ускользнули через проход Фондук. Там остались только арьергарды, которые должны были задержать англичан. При этом они использовали трофейные русские противотанковые орудия. Лишь во второй половине дня лотианцы и 16/5-й уланский сумели пройти по шоссе Фондук - Кайрун, перехватив несколько мелких групп. Уже в сумерках они столкнулись с противотанковым заслоном, уничтожив много артиллеристов. Четыре 88-мм орудия и 16 мелких противотанковых пушек остались на месте боя. На равнине яркими кострами пылали 7 итальянских танков M13/40.
      Тем временем к проходу Фондук с юга прибыл МакКвиллин со своим Боевым командованием А. Там он встретился со 168-м пехотным полком, однако американцы опоздали на сутки, чтобы перехватить отступающего противника. Следуя за войсками, в 11.00 в Кайруан вошли разведывательный броневик, два джипа и фотограф 1-го батальона дербиширских йоменов. Сопротивления они не встретили.
      Изящные белые домики этого небольшого городка словно плавали в море алых маков. Но на уставших солдат 8-й Армии это не произвело впечатления. "Сегодня мы прошли через священный город Кайруан, город сотни мечетей. Он выглядел как обычный захолустный городишко", - прокомментировал сержант Харрис из 22-й бронетанковой бригады. Под самым носом англичан из города выскочил грузовик, набитый итальянцами. Перед уходом немцы успели заминировать многие здания, взорвали водопровод и уничтожили электростанцию.
      Рано утром 11 апреля эскадрон С дербиширских йоменов прошел 20 миль на юго-восток от города и встретился с танками лейтенанта Ричардсона из 12-го уланского. Ричардсон, судя по всему, становился специалистом по подобным встречам. И опять солдаты 1-й и 8-й армий обменялись лишь парой шуток и добрых пожеланий.
      Основная масса танков Кейтли двигалась на север и северо-запад, напрасно стараясь отрезать части противника в Восточном Дорсале. Лишь эскадрон В лотианцев и 16/5-й уланский настигли отходящую колонну. "От грузовиков остались лишь груды искореженного металла, дерево и шины сгорели дотла. По обе стороны дороги и на самом полотне валялись обломки машин, оборудование, личное оружие, гильзы, каски, обрывки мундиров и несколько трупов". На обочинах сидели пленные немцы.
      * * *
      Провал попытки окружить и уничтожить итальянскую 1-ю Армию до того, как она отойдет на позиции у Анфидавилля, накалил и без того нелегкие отношения между союзниками. Штаб 18-й Группы армий был очень недоволен последними действиями американцев. Александер начал говорить о них как о пустой обузе. Если их гостеприимство и благородство никто не ставил под сомнение, то претензии на участие в будущих операциях воспринимались как сущий вздор. Генерал-лейтенант МакКрири обрушился на "бойцов Фондука" (Fondouk fighters), которые обещали в течение недели взять Фондук и Кайруан, а сами позорно бежали. 1-я танковая дивизия "воинов Уорда" (Ward's warriors) тоже ничего не добилась.
      С такими обвинениями на американцев обрушилась вся 8-я Армия - от Монтгомери до последнего рядового.
      Алан Мурхед, встретившийся с авангардом 8-й Армии вспоминал: "Загорелый сержант спросил, не слезая с башни выкрашенного в песочный цвет броневика: "Кто вы?" "Первая Армия". "Ну, можете проваливать домой", последовал ответ. Более типичной была выходка артиллериста, который в ответ на приветствие американцев громко заметил: "Я думаю, идут трахаться на другой фронт".
      Командир IX корпуса Крокер подготовил, как ему казалось, сугубо конфиденциальный документ с анализом последних боев и роли дивизии Райдера. Он показал его группе американских офицеров, однако эти комментарии стали достоянием прессы. Новости долетели до Соединенных Штатов, и тогда на 34-ю дивизию обрушился град проклятий. Ее обвиняли в плохой подготовке, медлительности, слабости, хотя она всего лишь выполняла задачу зачистки поля боя.
      Райдер громко протестовал, утверждая, что план Крокера был изначально плохим. Не доверяя англичанам, Райдер не желал класть своих солдат только для того, чтобы помочь 6-й бронетанковой дивизии спокойно пройти ущелье. Эйзенхауэр тоже оказался в сложном положении. Он распорядился не скрывать критику в свой собственный адрес, но вскоре обнаружил, что цензоры восприняли это как разрешение пропускать всю критику в адрес американцев. Поэтому резкие оценки Крокера стали известны всем. Главнокомандующий сделал резкий выговор "дураку цензору" (генералу МакКлюру) и тут же начал публичную кампанию с целью убедить общественность в нерушимости единства союзников перед началом заключительного наступления в Тунисе.
      * * *
      А его нельзя было откладывать надолго. На севере французский XIX корпус Кёльца после тяжелых боев прорвался через Восточный Дорсаль, но при этом потерял одного из своих лучших командиров - генерала Вельвера, командира дивизии "Константина", который был убит 10 апреля, за день до того, как немцы начали отступать. Французы после Пишона двинулись на северо-восток, чтобы захватить Джебель-Мансур и господствующие высоты вокруг Пон-дю-Фан. 13 апреля они состыковались с западным крылом X корпуса Хоррокса. Андерсон в порядке подготовки наступления на Тунис решил взять контроль над дорогой от Уэд-Зарга на Меджез. Эта задача выпала 78-й дивизии Эвелью.
      Однако еще до начала операции Эвелыо получил приказ провести ограниченное наступление и снова занять Седженану. Он оставил 1-й батальон 1-й парашютной бригады удерживать высоты возле Тамеры. Он должен был помочь освободить главную прибрежную дорогу из Табарки через Седженану на Матир, а оттуда на Тунис и Бизерту. Батальон должен был отвлечь на себя внимание перед тем, как в наступление чуть южнее дороги пойдут две пехотные бригады Эвелью: 36-я и 138-я. Их должна была поддержать вся артиллерия 46-й пехотной дивизии Фримен-Аттвуда и табор марокканской иррегулярной конницы (около 1000 человек).
      27 марта в 22.00 над головами наступающих парашютистов с воем понеслись снаряды. 1-й батальон обошел 3-й, стоящий на высотах, и быстро двинулся вперед. 10-й полк берсальеров оказывал лишь слабое сопротивление, и марокканцы просто вырезали его. Итальянский полковник поспешно сдался в плен, охотно отдав англичанам свою саблю, но попросив сохранить комнатную собачку.
      Слева 2-й батальон попал на неизвестное минное поле, а потом натолкнулся на парашютистов Витцига, которые удерживали поросший деревьями холм. Солдаты Фроста все-таки сумели ворваться на плато. На рассвете парашютисты обнаружили, что захватили не ту вершину, а настоящая цель наступления находится недалеко от них.
      Ее следовало захватить, иначе вся бригада оказалась бы в опасности. Но на батальон обрушился сильный минометный и пулеметный огонь, который сделал невозможной даже эвакуацию раненых. Тогда Фрост приказал примкнуть штыки, и по сигналу горна парашютисты бросились вперед. Английские орудия и минометы обстреляли позиции немцев, прикрыв парашютистов. В этот же самый момент с другой стороны появились солдаты роты В и 1-го батальона, и немцы на вершине холма попали в клещи. Сам майор Витциг лишь случайно избежал плена.
      Но тут рота В попала под огонь своей же артиллерии и понесла новые потери. От нее осталось всего 150 человек, и ее пришлось усилить ротой из состава 3-го батальона. Ночью, под моросящим дождем и в непроглядной темноте, "Красные дьяволы" снова пошли в атаку, несмотря на вражеский огонь. Немцы были отброшены к холмам "Зеленый" и "Лысый", которые они захватили в феврале. В 11.45 парашютная бригада перекрыла главную дорогу возле Тамеры, а через 16 дней ее сменили части американской 9-й пехотной дивизии.
      Прибытие американцев вызвало изрядную суматоху. Парашютисты поинтересовались, почему они носят стальные шлемы, хотя находятся сейчас фактически в тыловой зоне. Но американский командир сказал подполковнику Пирсону: "Если Джордж С. Паттон приказал носить шлем, ты его носишь. Если Джордж С. Паттон приказал атаковать, ты атакуешь. Иначе тебя оттрахают во все дырки". Пирсон с ним согласился.
      Командир корпуса генерал Оллфри прибыл встретиться с парашютистами, перед тем как они должны были отправиться в Бу-Фарик на отдых и переформирование. За 5 месяцев бригада потеряла 1700 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Когда их поезд проходил мимо крупнейшего в Северной Африке лагеря военнопленных, тысячи немцев, собравшиеся за колючей проволокой, начали кричать, завидев красные береты. "Это было просто чудесно", - прокомментировал Джон Фрост.
      Но не все были с ним согласны. Большинство парашютистов было недовольно тем, что их использовали в качестве пехоты без соответствующей техники и вооружения. Они находились в боях с 26 января. Им постоянно приходилось сражаться с численно превосходящим противником, не получая никаких благодарностей. Несколько военных корреспондентов, знавших правду, обратились к Александеру с просьбой снять запрет на освещение действий парашютистов. Но командование армии, да и сам Черчилль, не хотели лишней шумихи и запросов в парламенте. Запрет сохранился.
      * * *
      Другая колонна Эвелью почти не встретила сопротивления. 36-я бригада Хьюлетта во главе с 5-м Восточно-Кентским прорвала позиции немцев. Теперь левый фланг парашютистов Витцига оказался под угрозой. 138-я бригада Хардинга наступала вслед за 6-м Линкольнским батальоном, пока кустарник не стал слишком густым. "Черчилли" Северо-Ирландского кавалерийского полка завязли в нем, и лишь штыковая атака 6-го батальона Йоркского и Ланкастерского полка позволила захватить рудники в Седженане. Эти солдаты стали настоящими героями британских газет, в том числе подполковник Джо Кендрю, бывший нападающий сборной Англии по регби. Здесь он получил один из своих четырех Орденов за выдающиеся заслуги.
      В последний день марта 46-й разведывательный полк отбил Седженану, после того как 8-й батальон гайлендеров Аргайла и Сатерленда захватил окраины деревни. Вся земля вокруг была разворочена и опалена, валялись разбитые, сгоревшие машины, многие тысячи стреляных орудийных гильз. Над полем боя витал тяжелый запах смерти.
      Отбив территорию, потерянную во время операции "Аусладунг", 1-я Армия начала показывать свой характер. 78-я дивизия сосредоточилась в Туббурсуке, чтобы поддержать вторую часть ограниченного наступления Андерсона. Спускаясь с севера, 36-я бригада объединилась с 11-й бригадой Касса, которая удерживала Уэд-Зарга, и только что прибывшей 38-й Ирландской бригадой. Они должны были атаковать хребты и пики горного массива, идущего почти точно с востока на запад к северу от шоссе Беджа - Меджез, и занять деревни Тукабир, Шауаш и Хейдус, а также холмы, самые высокие из которых поднимались на 3000 футов, в том числе Джебель-Анг, эль-Махди и Таннгуша.
      Эвелыо использовал макет местности, чтобы проинструктировать своих командиров. На этом совещании присутствовал и командующий 1-й Армией. "План хороший, но будут ли солдаты сражаться?" - спросил Андерсон. Эвелью ответил: "Да, сэр, мы можем составлять планы, только ожидая, что они будут".
      4-я пехотная дивизия генерала Хоксуорта недавно прибыла в Африку и была сразу направлена на фронт, чтобы сменить 46-ю пехотную дивизию в проходе Ханта. Ее задачей было наделать как можно больше шума, пока бригады Эвелью совершают марш по 12-мильной дуге при поддержке 184 орудий, распределенных на участке длиной 5 миль южнее дороги на Меджез. 7 апреля в 3.45 артиллерия внезапно открыла огонь. Как только артподготовка закончилась, пехота начала подниматься в горы. Слева шла 38-я бригада, в центре - 26-я, справа - 11-я.
      Первой целью Ирландской бригады была гора эль-Махди - похожий на кита хребет высотой 1400 футов и длиной 4 мили. Она была буквально усеяна минами. К рассвету Иннскилленский полк выбил противника с южной оконечности хребта, потеряв при этом командира. После рассвета ирландцам пришлось продираться сквозь колючий кустарник у подножия Джебель-Махди. Они обнаружили множество тел иннскилленцев, которые во время первой атаки попали на минное поле. Ирландцы аккуратно прошли по расчищенным дорожкам и остановились под прикрытием серо-черного облака дыма и пламени, окутавшего вершину - артиллерия продолжала обстрел. Потом они примкнули штыки и бросились вперед. После трехчасового боя Ирландские фузилеры очистили гору. "Непередаваемое чувство торжества охватило нас при виде бегущего врага. Ничего подобного я в своей жизни не испытывал", - отмечает Джон Хорсфолл. Они вклинились примерно на 4 мили вглубь обороны противника, который сразу бросил в контратаку самоходные орудия. Ирландцы поспешно окопались. Отправленный им на помощь 2-й Хэмпширский и 16-й Дурхэмский легкой пехоты батальоны обнаружили, что пробиться на гору довольно трудно.
      В центре 5-й Восточно-Кентский и королевы собственный Западно-Кентский батальоны заняли свои объекты, хотя и понесли ощутимые потери от вражеской артиллерии и пикировщиков. Справа от них 1-й Восточно-Суррейский значительно продвинулся в направлении деревни Тукабир. Очень сильно помогли в этом танки "Черчилль" Северо-Ирландского кавалерийского полка, которые сумели подняться по горным кручам. Продвигаясь по с виду неприступным склонам утесов, они прикрывали пехоту, которая ползла вперед, пока не смогла забросать ручными гранатами вражеские окопы. На следующий день танки забрались на высоту 1800 футов, поднявшись на Бех-Шеку. Пехота с трудом удерживалась на сильнейшем ветру.
      А слева 5-й Восточно-Кентский сумел занять высоту 667, господствующую над западной частью массива, когда пришло сообщение от Восточно-Суррейского: "Тук взят" (Touk is took). На следующий день Западно-Кентский пробился по ущельям, что позволило захватить деревню Шауаш совместными усилиями Восточно-Суррейского, Ланкаширских фузилеров и танков 142-го бронетанкового корпуса.
      Уступающие в численности и практически лишенные поддержки немцы почти не имели шансов удержать западные горы. Однако солдаты 1-го батальона 962-го полка и 3-го батальона 756-го горно-пехотного полка сопротивлялись с исключительной отвагой, крайне неохотно отдавая территорию и сражаясь буквально за каждую пядь земли.
      * * *
      Далеко от Африки, на совещании в замке Кессельхайм возле Зальцбурга была решена их судьба. Его проводили бледный, с черными мешками под глазами Гитлер и страдающий от флюса Муссолини с 7 по 10 апреля. Они согласились, что Тунис следует удержать любой ценой.
      Кессельринг сообщил об этом решении в штаб Группы армий "Африка". Он указал, что бои в Северной Африке связывают крупные силы армии, авиации и флота союзников, которые в ином случае могли начать подготовку к высадке в южной Европе. Однако все попытки улучшить доставку снабжения даже близко не напоминали хвастливые обещания Муссолини, который обещал направить в Африку свой последний транспорт, если это понадобится.
      В середине апреля фон Арним приказал своим командирам беспощадно пресекать пораженческие настроения и паникерство. Немцы заняли последнюю оборонительную позицию. На северном участке фронта находилась дивизия "Фон Мантейфель". Чуть севернее Меджеза стояла 334-я дивизия, усиленная одним полком 999-й дивизии. Далее на юг располагалась дивизия "Герман Геринг", которая прикрывала южный фланг 5-й Танковой армии фон Вернста в том месте, где он смыкался с итальянской 1-й Армией Мессе. Разграничительная линия проходила западнее Бу-Арада до устья реки Милиане, которая протекала возле Пон-дю-Фана и впадала в Тунисский залив. Южный фронт обороняла армия Мессе. На побережье стояла 90-я легкая дивизия, перекрывая дорогу Анфидавилль Громбалиа. Дальше располагалась дивизия "Молодые фашисты" (обе входили в XX корпус). В центре дивизии "Триесте" и "Пистойя" вместе со 164-й легкой дивизией блокировали шоссе на Пон-дю-Фан. На западном фланге находилась дивизия "Специя". Мобильный резерв армии составляли 15-я и 10-я танковые дивизии.
      Там, где прибрежная дорога из Суса проходила через Бу-Фиша и Хаммамет, она оказывалась зажатой между двумя горными массивами.