– Тогда вымой руки, а я пока накрою на стол, – деловым тоном сказала Джулия и отправилась на кухню.
Пол, едва закрыл за собой дверь ванной комнаты, с облегчением перевел дух. Ну слава богу, кажется, все в порядке. Джулия, конечно, безобидная женщина, но даже такие способны поднять бурю в стакане воды и порядком помотать нервы.
Как только Пол вышел из ванной, лучезарно улыбаясь и потирая руки в предвкушении очередного изысканного блюда Джулии, он заметил, что она стоит с непроницаемым лицом, даже и не помышляя об ответной улыбке. Его благостное расположение духа как рукой сняло.
– Бокал шампанского? – учтиво спросила она, едва Пол занял место за столом.
– Пожалуй, не стоит. Мне еще сегодня работать. Срочная встреча с клиентом. Так что я не смогу остаться надолго. – Пол удивился, насколько неуверенным был его голос. Да и сам тон не то извинения, не то объяснения… Нет, это совсем на него не похоже.
– Как хочешь, – коротко ответила Джулия и присела на стул напротив него.
– Мм… очень вкусно, – сказал Пол, попробовав приготовленную Джулией рыбу.
Следующие полчаса прошли в молчании. Пол наслаждался обедом, а Джулия сидела напротив и, не отводя взгляда, смотрела на жующего любовника.
– Пол, мне надо с тобой поговорить, – начала Джулия, увидев, что трапеза подходит к завершению.
Ну вот, начинается, с досадой подумал Пол, отодвигая пустую тарелку в сторону.
– О чем, милая? – Он старался говорить ровным голосом, но, похоже, это не совсем удавалось.
– Скажи, ты собираешься разводиться с Элен или нет?
– Джулия, детка, мы ведь уже сотни раз обсуждали этот вопрос. К чему начинать сначала? Мне казалось, что ты поняла, насколько мне тяжело. С одной стороны, у меня есть некоторые обязательства перед Элен и сыном. Ему ведь всего три года, ты не забыла?
Джулия кивнула.
– Так вот, – продолжил Пол, – я поклялся перед Богом, что буду с Элен до конца своих дней.
– О господи, Пол, только не читай мне проповедей! Я лучше твоей Элен знаю, какой ты грешник, – довольно резко оборвала его Джулия.
– Да, конечно, я не безгрешен.
Джулия хмыкнула.
– Мягко сказано.
– Но кто из нас невинен?
– Пол, умоляю, давай не будем дискутировать на метафизические темы.
Джулия встала из-за стола и отошла к окну. Раздвинула шторы. Вчера она их тщательно задвинула, ожидая Пола и пытаясь создать интимную обстановку.
– Так да или нет? – упорствовала она.
– Детка, послушай…
– Значит, нет, – медленно сказала Джулия с горькой усмешкой. – Именно это я хотела и боялась услышать.
– Джулия, давай не будем торопиться. Лео еще слишком мал. Ты представляешь, какой для ребенка будет удар увидеть, что его родители больше не любят друг друга?
– А ты подумал, Пол, что я тоже хочу ребенка? Мне уже тридцать лет! Тебе не кажется, что, пока я буду ждать совершеннолетия твоего сына, я стану слишком стара для родов?
– Не преувеличивай, милая. Я ведь прошу тебя всего лишь о нескольких месяцах.
Пол тоже встал из-за стола и подошел к Джулии. Он протянул к ней руки, желая обнять за талию, но она резко отступила назад.
– О нескольких месяцах… Хм, попытаюсь вспомнить, сколько раз я это от тебя слышала. Кажется, не менее десяти.
– Джулия, ты несправедлива ко мне! – воскликнул Пол.
– Несправедлива к тебе? А ты? Ты справедлив ко мне? А к своей семье? Пол, кому-кому, но тебе лучше помолчать о справедливости.
– Чего ты добиваешься? – прямо спросил он.
В конце концов, Джулия пошумит-пошумит, а завтра сама же прибежит мириться. Зачем тратить свои нервы на пустые споры и разговоры?
– Я хочу, чтобы ты ушел и оставил свои ключи на тумбочке.
Пол удивленно поднял брови.
– Я так понял, ты хочешь, чтобы мы расстались, – уточнил он после небольшой паузы.
– Ты довольно догадлив, – с издевкой отозвалась Джулия.
– Это твое окончательное решение?
Пол немного опешил от ее резкого, уверенного тона. Казалось, она давным-давно все для себя решила. Неужели Джулия только и ждала подходящего повода для разрыва? Скорее всего, так и есть. Наверняка завела себе другого, но решила выставить виновником разрыва меня, подумал Пол. Что ж, хитро, но меня не проведешь.
Джулия взглянула ему в глаза.
– Да. Я хочу, чтобы мы расстались.
– Мы больше никогда не увидимся? – спросил Пол, надеясь образумить Джулию.
В конце концов, он слишком привык к ней, чтобы так легко потерять! В отношениях с Джулией он всегда чувствовал себя хозяином положения, от прихотей которого зависела жизнь влюбленной женщины. Это было так непохоже на его семейную жизнь! Элен – вовсе не пилила его с утра до ночи, как воображала Джулия, и никогда ни в чем не упрекала нерешительного и посредственного мужа. Более того, она действительно любила Пола. Да и он временами ощущал, что любовь к талантливой и блистательной Элен, зародившаяся в его юном, неискушенном сердце пятнадцать лет назад, все еще жива. А что до его связи на стороне… так у всех его друзей и коллег случались интрижки, ничего сверхъестественного в желании узнать других женщин нет. Он никогда ничего не обещал Джулии. Если она и придумала себе романтическую сказку с принцем на белом коне, так это лишь ее глупые детские фантазии. При чем здесь он?
– Да, мы больше не увидимся. По крайней мере, до тех пор, пока ты не станешь свободным, – сказала Джулия.
– Ты выдвигаешь мне ультиматум: либо ты, либо Элен, так?
– Вообще-то да.
– Вот уж никак не ожидал от тебя такой низости и нечестной игры, – с усмешкой заметил Пол. – Я был уверен, что ты любишь меня таким, какой я есть. Я ведь никогда не скрывал, что несвободен.
– Пол, не пытайся взывать к моей совести и чувству долга. Ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя всем сердцем.
– Теперь я уже не так в этом уверен, – медленно сказал Пол и снова подошел к Джулии.
Его руки сомкнулись на ее талии. Джулия ощутила их тепло, вспомнила минуты безумной страсти, когда эти горячие ладони ласкали ее тело, доставляя неземное наслаждение. Остановись! – приказала она себе. Неужели несколько минут компенсируют тебе десятки вечеров, проведенных в полном одиночестве? Сколько можно жить одними неоправдавшимися надеждами и разбитыми мечтами?
Джулия отстранила руки Пола.
– Пол, давай попробуем не видеться хотя бы несколько недель. – Голос Джулии дрогнул. – Возможно, разлука поможет и тебе, и мне разобраться в своих чувствах, оценить, что действительно важно для нас.
Пол торжествовал. Не прошло и получаса, как Джулия уже начала сдаваться! Пара поцелуев – и жизнь войдет в привычную колею.
Джулия снова заговорила:
– Не расценивай, пожалуйста, мои слова как шаг к отступлению. Просто я никогда не говорю «никогда». Кто знает, быть может, завтра или послезавтра ты все-таки поймешь, насколько я дорога тебе… – Джулия умолкла, ругая себя за малодушие.
Ну вот! Снова расклеилась. Не хватало еще, чтобы ты попросила Пола забыть о сегодняшнем разговоре и оставить все как есть. Девочка, бросай-ка эти глупости!
– Хорошо, – ответил Пол.
– Хорошо? – переспросила Джулия.
– Хорошо. Я согласен. – Пол повернулся к двери. – Извини, я действительно спешу на деловую встречу. Ключи я оставил на тумбочке.
Через минуту он вышел, громко хлопнув дверью.
Джулия вздохнула. Вот и все. Все кончено. Я сама все испортила. Испортила? Что значит – испортила? Я только и делала, что пыталась спасти наши отношения. А что получила в ответ? Сплошные «извини» и «прости»! Довольно!
3
– Моника, ты не против, если я прилечу к тебе завтра? – спросила Джулия, едва подруга подняла трубку.
– Против? Ты шутишь?! Да я же столько лет уговаривала тебя! Неужели ты думаешь, я упущу свой шанс теперь?
– Нет, но… – неуверенно начала Джулия. – Это все так внезапно…
– Вот уж правда! С тобой, подружка, не соскучишься. – Моника беззаботно рассмеялась. – Еще два дня назад ты и слышать ничего не хотела о Гавайях. Что произошло? Даже не представляю, что могло случиться, чтобы ты так быстро изменила решение. Ты вроде не из тех, у кого семь пятниц на неделе.
– Ничего не произошло, – солгала Джулия. – Я просто решила навестить свою старую подругу и познакомиться с ее очаровательными дочурками.
– Хоть я тебе и не верю, но все равно бесконечно рада, что наконец-то увижу тебя. Думаю, что, прилетев в Гонолулу, ты все мне расскажешь, не правда ли?
– Говорю же тебе, рассказывать нечего… А-ах! – вскрикнула Моника внезапно.
– В чем дело? – взволнованно спросила Джулия.
– Ты как всегда непрактична, милая.
– Непрактична? Что ты имеешь в виду? – То, что здравый смысл, рационализм и трезвый расчет не главные черты ее характера, Джулия знала и без Моники. Другой вопрос, почему подруга именно сейчас решила об этом напомнить.
– Сейчас август, – коротко ответила Моника.
– И что? – непонимающе спросила Джулия.
– А то, дорогуша, что ты как всегда не вовремя решила бросить все свои дела в Лос-Анджелесе.
– Моника, я отказываюсь тебя понимать! – воскликнула Джулия. – Ты звала меня на Гавайские острова бессчетное число раз, и вот теперь, когда я наконец-то решилась на дальнее путешествие…
– Не такое уж оно и дальнее, – оборвала ее подруга. – Но август – не лучший сезон для первого визита на Гавайи. Сейчас в Гонолулу неимоверно жарко и постоянно идут дожди. К тому же местные жители заполонили все пляжи. – Моника почувствовала, что Джулия начинает колебаться, и быстро добавила: – Нет-нет, я вовсе тебя не отговариваю.
– Да? Значит, мне показалось. По твоим рассказам я представляла себе остров Оаху как круглогодичный тропический рай.
– Так оно и есть, Джулия. Мне лишь хотелось, чтобы ты влюбилась в Оаху и особенно в Гонолулу с первого взгляда, поскольку особой надежды, что ты скоро прилетишь вновь, у меня нет. Однако я все равно уверена, что ты никогда не забудешь «жемчужину Гавайских островов», как ее называют местные жители.
– Кажется, Оаху – далеко не самый большой остров в Гавайском архипелаге, – неуверенно начала Джулия.
– Милая, количество далеко не всегда означает качество. Да, Оаху значительно меньше, чем Гавайи, которые, чтобы не путаться, здесь чаще называют Большим островом, но не забывай, что административный центр штата – Гонолулу – располагается все-таки на Оаху. К тому же у тебя всегда будет возможность слетать на любой другой остров. Перелет займет не больше двадцати минут. И вообще, разве это самое важное в жизни? Я надеюсь, что Оаху станет для тебя не просто местом отдыха, пусть и потрясающего, но и островом любви, каким он является для меня.
Джулия промолчала, позволяя фантазии Моники разыграться в полную силу.
– Да, только представь себе: ты прилетаешь в Гонолулу и встречаешь жгучего брюнета, страстного гавайца, мачо, ради которого бросаешь свой дом и работу в Лос-Анджелесе и навсегда остаешься на Гавайях. Вот было бы здорово, правда?
– Нет, Моника, неправда, – спокойно ответила Джулия. – Я никогда не оставлю своих малышей на попечение миссис Кетлэнд или – того хуже – какой-нибудь воспитательницы-грымзы.
– Я не могу поверить, что ты все-таки прилетишь! Жаль, что ты пропустила все самое интересное. Я приглашала тебя во время Гавайского карнавала – ты, помнится, отказалась по причине ремонта квартиры. Фестиваль национальной культуры закончился всего пару недель назад. Вот незадача! – Судя по голосу, Моника была непритворно расстроенной. – Слава богу, скоро начнется театральный фестиваль. Может быть, ради него ты все-таки задержишься на Оаху, и тогда…
– Моника, перестань. Ты же знаешь, я не большая любительница развлечений. В конце концов, главное для меня – твоя семья. Кстати говоря, я и твоего мужа никогда не видела.
– Как это не видела?! – воскликнула Моника с преувеличенным удивлением.
Она намеренно никогда не посылала фотографий мужа подругам. Мало ли что? Энрике – красивый и состоятельный мужчина. Не каждая женщина перед таким устоит. Моника не то чтобы ревновала Энрике к каждому столбу, но к каждой женщине уж точно!
– Ты, видимо, не нашла ни одной подходящей фотографии, – сказала Джулия, знавшая Монику как облупленную. – Такую, где бы он получился достаточным уродом для того, чтобы на него не взглянула ни одна уважающая себя женщина.
– Не говори глупостей! – вспылила Моника. – Неужели ты считаешь, что я буду ревновать Энрике, если женщине понравился его фотоснимок?
– Я думаю, что нам пора прощаться, иначе твой ненаглядный Энрике получит огромный счет за телефонные переговоры.
Моника рассмеялась.
– Энрике может позволить себе такую болтливую жну. Особенно после того, как он увез меня из родного города, оторвав от близких и друзей. Так что теперь пусть расплачивается.
– Моника, не изображай жертву. Насколько я помню, ты с детства рвалась куда угодно, лишь бы подальше от дома. Я еще удивляюсь, что ты оказалась всего лишь на Гавайях, а не в африканских джунглях.
Моника снова рассмеялась.
– Я знала, что не прогадаю. Оаху – райский уголок, конечно, при наличии определенных денежных средств.
– А с чем-чем, а с этим у тебя проблем нет, – подхватила Джулия.
– Разве в достатке есть что-нибудь плохое? Энрике честно заработал деньги. Он вкалывает как проклятый, работает чуть ли не сутки напролет.
Энрике Контарес, насколько помнила Джулия из рассказов подруги, занимался бизнесом чуть ли не с семнадцати лет. Его семья была не из богатых, поэтому юноше пришлось пробиваться самому. Уже через несколько лет Энрике сколотил небольшой капитал, который позволил ему выйти на международный рынок по торговле гавайским кофе. Он заключил ряд выгодных сделок с калифорнийскими бизнесменами, приумножив свой капитал, и установил с ними тесное сотрудничество.
Кстати, именно в один из своих деловых визитов в Калифорнию Энрике и познакомился с Моникой.
Миловидная шатенка работала секретарем в крупной торговой компании, с которой Энрике планировал заключить долгосрочное соглашение. Они полюбили друг друга с первого взгляда, и уже через полгода Моника паковала чемоданы, навсегда покидая родной дом.
Многие знакомые отговаривали ее, предупреждая, что Гавайские острова далеко не сказочное королевство, где круглый год светит солнце и цветут апельсины. Конечно, жаркое солнце, зажигательные танцы, бескрайние кофейные плантации, рощи кокосовых деревьев, лазурные воды океана и белый песок покоряли туристов с первой минуты. Однако стоило пройтись по жилым кварталам, как моментально становилось понятно, насколько отличается уровень жизни простых гавайцев от комфорта обитателей Лос-Анджелеса. Старые дома рушились буквально на глазах, вынуждая сотни жителей срочно подыскивать другое жилье. О ветхих рыбацких лачугах и говорить не приходилось.
Окунувшись в кипящую гавайскую жизнь, Моника уже не желала возвращаться к серым рабочим будням в пыльном американском офисе. Даже если там был персональный компьютер и кондиционер.
Да и о чем может здраво рассуждать влюбленная женщина? За Энрике Моника отправилась бы и на край света.
– Джулия, я все равно очень рада, что наконец-то увижу тебя! Во сколько ты прилетаешь?
– Думаю, что в десять тридцать утра я уже буду на месте, – ответила Джулия.
– Мне завтра с утра надо отвезти Флор и Катарину на детский праздник. В любом случае тебя встретит Энрике. Я дам ему твою фотографию, так что уверена, он тебя не пропустит. Потом он отвезет тебя в наш дом, где я все приготовлю к твоему приезду.
– Моника, только не вздумай суетиться! – довольно строго сказала Джулия, зная о страсти подруги все усложнять в попытке предугадать малейшее желание гостя. – Я не стану возражать, даже если ты уложишь меня спать на террасе в гамаке, а вместо обеда вручишь кусок черствого хлеба.
– Зато это не устроит меня. Я же сказала, что мечтаю о том, чтобы ты полюбила Гавайи так же, как люблю их я. Для благой цели не жалко никаких средств!
– Особенно если средства принадлежат мужу, – пошутила Джулия.
– Значит, договорились, – продолжила Моника, проигнорировав выпад Джулии. – До сих пор не могу поверить, что завтра увижу тебя.
– А я до сих пор не могу поверить, что ты наконец-то решила прекратить этот получасовой разговор.
– Ну если тебе уже так надоело со мной общаться… – Моника демонстративно вздохнула. – Тогда мне остается сказать тебе: до встречи.
– До встречи, дорогая. Я только сейчас начала осознавать, как сильно соскучилась по нашим вечерним посиделкам за чашкой крепкого чаю.
– И не говори! Вот уж завтра наговоримся вдоволь, чтоб языки болели неделю! – весело сказала Моника, в мгновение ока забыв о перенесенной обиде.
– Может быть, мне стоит еще раз подумать о поездке? – спросила Джулия, намекая, что подруга все-таки отговорила ее от путешествия.
– Даже и не думай. До скорой встречи. – Моника положила трубку, не дав Джулии возможности по-человечески попрощаться.
Ну и дела, подумала Джулия. Поездка на Гавайи обещает быть действительно незабываемой и бурной.
Джулия положила телефонную трубку. Интересно, что сейчас делает Пол и позвонит ли он ей до ее отъезда? В любом случае номер ее мобильного телефона он знает, так что если все-таки Пол примет окончательное решение, то обязательно объявится. Джулии отчаянно хотелось верить, что решение Пола будет принято в ее пользу. Она даже не желала думать, что с ней станет, если Пол останется с женой и она больше никогда его не увидит.
К одиннадцати часам вечера все вещи были собраны. Джулия не стала набирать с собой десяток чемоданов, но и одним – как бы ей того хотелось – ограничиться не удалось. Летние легкие платья, пара джинсов и несколько футболок занимали мало места, так что основной багаж составляли подарки для Флоранс и Катарины, которых Джулия уже заочно обожала. К сожалению, Джулия не знала точно, чем увлекаются дочери подруги, но предположила, что им, как и всем маленьким девочкам, понравятся яркие сумочки, расшитые разноцветными бусинками, и всевозможные заколки для волос. Также Джулия купила две самые большие куклы, какие только смогла отыскать в магазине игрушек. Правда, Моника ей говорила, что Энрике души не чает в своих черноглазых малютках, поэтому дарит им все игрушки, какие его принцессы только пожелают.
Джулия купила несколько коробок конфет и прочих сладостей. Она сама была неисправимой сладкоежкой. Моника, с самого детства зная о слабости подруги, выменивала у Джулии карамельки на игральные фишки или яблоки, которыми ежедневно снабжала Джулию мать, заботясь о ее зубах. Однако сколько бы шоколада ни поглощала Джулия, это, к счастью, никак не отражалось на состоянии ее зубов и фигуре. Девушка радовала всех белоснежной улыбкой и стройностью, которой позавидовали бы многие топ-модели, изнуряющие себя диетами. При этом Джулия не казалась костлявой. Мама, с гордостью осматривая дочь, замечала: «Все на местах».
Джулия с трудом запихнула во второй чемодан пару кроссовок, застегнула молнию и с облегчением вздохнула. Ну вот вроде бы и все. Внезапно она вспомнила, что Моника упоминала о дождях, и попыталась вспомнить, куда подевала свой зонтик. Знойным летом в Лос-Анджелесе он ей ни разу не пригодился, так что известие о ливнях на Гавайях не сильно расстроило Джулию. Скорее она даже обрадовалась, что сможет отдохнуть от городской пыли.
Присев на корточки, Джулия открыла дверцу тумбочки в прихожей – зонтика не было. Только лайковые перчатки и уйма шелковых косынок, шарфиков и платков всех оттенков, которые она умело сочетала с довольно скудным гардеробом. Яркие косынки могли в мгновение ока кардинально изменить привычный темный костюм – так зачем тратиться на новый?
Джулия перебрала шейные платочки. Они приятно скользили по нежной, гладкой коже руки.
Думаю, на Гавайях они мне ни к чему, решила Джулия и убрала их обратно. А вот что мне действительно понадобится – так это купальник. Господи, я совершенно о нем забыла! Джулия быстро поднялась с корточек и метнулась к шкафу в спальне. Как она и предполагала, цельный, можно сказать, пуританский купальник лежал на верхней полке с тех самых пор, когда Джулия посещала по выходным бассейн. Когда же это было? – подумала она. Года полтора прошло как минимум. Все верно: ее напарница вышла замуж за фермера и уехала на Юг, а Джулия согласилась работать в две смены, так что на плавание попросту не осталось времени.
Она потянула купальник за лямки, свисавшие с полки, и ахнула от ужаса, едва купальный костюм предстал перед ее глазами.
Да, в таком и в собственной ванной стыдно показаться, не то что на пляже, где полным-полно народу. Купальник абсолютно потерял вид: вода сделала краски блеклыми. Да и фасон, мягко говоря, устарел. Правда, и бикини, вроде того что был на Монике на одной из присланных ею фотографий, Джулия никогда бы не отважилась надеть. Тем более щеголять в нем перед мужчинами.
Джулия с досадой запихнула купальник обратно на полку, спрятав под стопку белых трикотажных маечек. Что ж, наверняка на Гавайях купальники не являются дефицитом. Как приеду, сразу куплю себе что-нибудь подходящее. Если уж он мне понадобится срочно, думаю, у Моники найдется запасной.
– Теперь точно все, – сказала Джулия вслух, ставя чемоданы у порога. – Если что и забыла, то какую-нибудь мелочь. Документы, деньги с собой – значит, не пропаду!
Джулия заметила, что ее настроение значительно улучшилось в процессе сборов. Ею даже овладело что-то сродни азарту и энтузиазму. Когда мысль сбежать от личных переживаний на Гавайские острова впервые пришла ей в голову, Джулия вовсе не ожидала, что уже через несколько часов будет считать минуты перед отлетом. К моменту укладывания второго чемодана она воспринимала спонтанную поездку как прекраснейшую возможность сменить обстановку и развеяться. А сколько радости сулила долгожданная встреча с Моникой и ее очаровательными дочурками!
Перед выходом Джулия решила еще раз бегло окинуть взглядом комнату. Вдруг забытая вещь бросится в глаза. Она действительно кое-что увидела. Однако это нисколько не обрадовало ее, скорее напротив, огорчило.
На тумбочке рядом с ее кроватью стояла фотография, с которой ей во весь рот улыбался Пол. Снимок был сделан пару лет назад, когда они гуляли по любимой дорожке в Хэнкон-парке. Они держались за руки. Пол рассказывал какую-то забавную историю, и Джулия, забыв обо всех неприятностях, беззаботно смеялась. В этот момент к ним подошел пожилой фотограф в нелепой шляпе с огромным распушенным пером и в столь же нелепом клетчатом пиджаке с оловянными пуговицами и предложил сфотографировать «счастливую пару на вечную память о чудесном дне». Фотографии он обещал прислать по указанному адресу через несколько дней. Джулия и Пол согласились позировать. Чудак-фотограф оказался человеком обязательным, и точно в срок Джулия получила по почте конверт с фотографиями.
Все они до сих пор хранились у нее. Пол отказался взять себе фотокарточку, сославшись на то, что не желает испытывать судьбу и истеричную Элен. Правда, Пол всегда с удовольствием рассматривал эти фотографии. Джулии казалось, что они буквально излучают тепло и любовь, наполняя человека, смотрящего на них, добротой и хорошим настроением.
Сейчас, правда, ее настроение от взгляда на фотографию становилось все хуже и хуже. Тот день в парке был слишком далек от реальности, которая ее окружала. Джулия даже усомнилась, действительно ли он был. Может быть, фото – дело рук умелого мошенника, подставившего их с Полом головы в фотографию другой семейной пары? Точнее, фальшивка – лишь ее голова. На ее месте гораздо логичнее смотрелась бы маленькая белокурая головка Элен.
Джулия подошла к тумбочке и взяла в руки рамку с фотографией. Затем выдвинула верхний ящик и опустила в него фотографию. Если я уезжаю из этой квартиры, то незачем оставлять в ней Пола, решила она. Правда, мысли выкинуть фотографии у Джулии даже не промелькнуло. Она была похожа на обиженную женщину, всем своим видом демонстрировавшую оскорбленную добродетель, но при этом в глубине души надеявшуюся на продолжение тайного романа.
4
– Привет трудоголику! – задорно произнес Родриго, появившись на пороге кабинета Энрике Контареса.
Родриго был высоким загорелым мужчиной лет тридцати пяти. Черные длинные волосы были гладко зачесаны назад и стянуты на затылке в тугой хвост. В карих глазах сверкали искорки, свидетельствовавшие об авантюризме и страстности натуры. Женщины всех возрастов находили Родриго неотразимым красавцем. Впрочем, и Родриго был не прочь приударить за какой-нибудь прелестницей. До женитьбы, однако, дело ни разу не дошло. Родриго был не из тех мужчин, которые женятся. Женщины отказывались в это верить, всеми силами пытаясь завоевать его сердце. Но Родриго не отличался особым постоянством в любви. Вернее он слишком любил женщин, чтобы полюбить только одну из них. Впрочем, многочисленные любовные связи не превратили его в циничного и холодного развратника, менявшего подругу каждую ночь.
Несмотря на внешность мачо – бугры мускулов, широкие плечи и мощный торс, – Родриго искал настоящего друга и истинную любовь. Возможно, именно его романтизм притягивал как магнитом к Родриго женщин. А разве он мог оттолкнуть от себя одинокое, жаждавшее любви сердце? Он дарил любовницам ласку, нежность, заботу… Кто виноват, что любви и верности Родриго подарить не смог ни одной претендентке, как ни старался?
– О! Какие люди к нам пожаловали! Чем обязан столь редкому счастью?
Родриго усмехнулся. Друг вечно упрекал его в невнимательности и нечастых визитах, а стоило ему объявиться на пороге, так Энрике сразу убегал на очередные переговоры. Даже удивительно, что он до сих пор на месте, а ведь уже половина одиннадцатого утра. Родриго решил по пути на работу проведать старого товарища, в общем-то не особо рассчитывая на то, что у Энрике найдется пара минут на дружескую болтовню.
Родриго восхищался и, возможно, немного завидовал трудоспособности, деловой хватке и предприимчивости Энрике. Вот уж кому деньги достались заслуженно! Энрике был готов работать триста шестьдесят пять дней в году по двадцать четыре часа в сутки, при этом искренне получал удовольствие от собственных достижений. Дело было даже не в деньгах, хотя они представляли собой некий показатель престижности и авторитетности и тешили самолюбие их владельца.
Родриго и Энрике представляли собой довольно странную пару. Один в пестрой гавайской рубашке, неизменно расстегнутой и открывавшей загорелую мускулистую грудь, покрытую жесткими темными волосками. Другой – серьезный бизнесмен в строгом деловом костюме, рубашке и при галстуке. Моника всегда удивлялась их дружбе, пережившей не одно десятилетие.
– Да вот решил зайти на минутку, узнать, как у тебя дела и не свела ли работа тебя с ума, – произнес с усмешкой Родриго.
Энрике добродушно улыбнулся и развел руками.
– Как видишь, весь в делах.
– Я бы удивился, будь иначе, – заметил Родриго. – Как Моника, девочки? Говорят, сегодня большой детский праздник на Кафедральной площади.
– Да, Моника повела туда Флор и Катарину… – Энрике резко оборвал себя на полуслове и громко вскрикнул, как будто увидел привидение. – Проклятье! Совсем забыл!
Родриго с тревогой взглянул на друга.
– В чем дело?
– Моника меня убьет! – Энрике и в самом деле был не на шутку встревожен.
– Да что случилось? – нетерпеливо переспросил Родриго.
– Случилось то, что я форменный идиот!
– Самокритика – похвальное качество, но не для тебя. – Родриго усмехнулся. – По крайней мере, в делах – ты ас.
– Вот именно: дела, дела, дела… Я так заработался, что совершенно забыл о просьбе Моники. Нет, она меня точно прикончит! – Энрике всплеснул руками, затем схватился за голову и, выбежав из-за стола, в два шага подскочил к Родриго. – Ты просто обязан меня спасти!
Импульсивность и бешеный темперамент свойственны многим гавайцам, но Энрике – редкостный по генному набору экземпляр нации, подумал Родриго.
– Что я должен сделать? – спокойно спросил он, когда Энрике немного успокоился.
– Ты должен привезти в мой дом американку, женщину из Лос-Анджелеса.
Родриго удивленно вскинул брови.
– И всего-то? Только найти где-нибудь в Гонолулу американку и доставить ее тебе на дом? Ее упаковать или можно обойтись без яркого бантика и золотой фольги?
Энрике расхохотался.
– Вечно ты со своими шуточками.
– Какие уж тут шутки? – Родриго действительно не мог взять в толк, чего от него добивался друг.
– Американка – подруга Моники, сегодня прилетает в Гонолулу. Точнее, уже прилетела. Я должен был встретить ее в аэропорту в одиннадцать часов. Так что у тебя пятнадцать минут.
– У ме-ня-я-а? – протянул Родриго.
– Да, ты ведь не бросишь друга в беде. – Энрике бросился ему на шею. – Умоляю, Риго, ты ведь не допустишь, чтобы Моника свела меня с ума своими упреками и издевками?
– Эй, дружище, не паникуй. Я все улажу. – Родриго отстранил Энрике и ободряюще похлопал по плечу. – А почему, кстати, ты сам не можешь встретить ее?
– Я назначил на полдень важную встречу на другом конце города, а от аэропорта до моего дома полчаса езды. – Энрике заметил, что Родриго колеблется. – Я дам тебе свою машину. Ты в два счета управишься. Высадишь Джулию у дома, посигналишь, чтобы вышла Моника или Хуанита, и погонишь на работу.
– Джулия, говоришь… – задумчиво проронил Родриго. – Она красива? – спросил он, давая Энрике понять, что выполнит его просьбу лишь при этом условии.
– Э-э-эй! Старый лис, имей в виду, что она лучшая подруга Моники. Хоть пальцем ее тронешь – будешь иметь дело с моей женой.
– А кто сказал, что я собираюсь трогать ее пальцем? Я вообще устал от женщин, – с лукавой улыбкой ответил Родриго.
– Риго, смотри: я тебя предупредил. Чтоб никаких фокусов. Не заставляй меня пожалеть о том, что я попросил тебя об одолжении.
– Энрике, не паникуй. Не все ли равно, за что Моника выцарапает тебе глаза?
– Боюсь, что одними глазами я не отделаюсь, если Джулия попадет в твои лапы.
