Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Разбуженная поцелуем

ModernLib.Net / Рокс Мелани / Разбуженная поцелуем - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 1)
Автор: Рокс Мелани
Жанр:

 

 


Мелани Рокс
Разбуженная поцелуем

1

      Заметив за углом супермаркета знакомую фигуру мужчины с толстой сигарой в зубах, Дэвис резко остановился перед газетным киоском и с показным интересом принялся изучать свежую прессу.
      – Что-нибудь желаете, молодой человек? – кокетливо спросила продавщица.
      Дэвис не ответил, и женщина вынуждена была повторить свой вопрос. Он вздрогнул, догадавшись, что вопрос обращен к нему. Его так давно не называли молодым человеком… Возможно, еще полгода назад, до страшной трагедии, постигшей Дэвиса Харта, сорокалетнего врача еще можно было без ложной лести назвать молодым человеком. Но сейчас, когда сам Дэвис ощущал себя одряхлевшим стариком, которому не по силам заботиться даже о самом себе, обращение «молодой человек» показалось ему дурацкой шуткой, оскалом судьбы, которая давно избрала его боксерской грушей. Она наносила ему удар за ударом, словно проверяя на прочность. Выдержит или нет? А если вот так?..
      – Нет-нет, спасибо, – промямлил Дэвис, исподлобья поглядывая в сторону высокого мужчины, выпускавшего изо рта клубы сизого дыма.
      Дэвис сжал в руках увесистые целлофановые пакеты с продуктами и уже приготовился спастись бегством от нежелательной встречи, как вдруг мужчина с сигарой, словно почувствовав на себе чужой взгляд, развернулся. Нескрываемая злоба, мелькнувшая в черных дырах его глаз, заставила Дэвиса отказаться от постыдного намерения.
      – Дэвис, это снова ты? То-то у меня с утра крутило в животе от дурного предчувствия. Какого дьявола тебя занесло в Касл-хилл? Неужели тебе мало того, что ты убил Мелани?
      – Маркес, не городи чепухи. Я не виноват в смерти Мелани, – в тысячный раз ответил Дэвис, стараясь сдержать закипающие в нем ярость и раздражение. Когда тебя при каждой встрече называют убийцей собственной жены, поневоле превратишься в психопата.
      – Так решила кучка идиотов, непонятным образом оказавшаяся на местах присяжных. Они оправдали и Энн Адамс. Хочешь сказать, что она тоже не виновна?
      Дэвис промолчал, однако его лицо помрачнело, брови сдвинулись к переносице. Энн Адамс. Он не обменялся с молодой женщиной даже парой слов, однако ненавидел ее так сильно, что почти физически ощущал эту ненависть. Дэвис понимал, что Маркес нарочно пытается вывести его из равновесия. Шериф спал и видел, как упрячет Дэвиса за решетку, вот только нашелся бы повод, чтобы призвать нелюдимого Харта к ответственности.
      К величайшему сожалению Маркеса, в законодательстве не было статьи, по которой можно было привлечь человека, после смерти жены бросившего врачебную практику и переселившегося за город, в охотничий домик.
      – Но мы-то с тобой знаем правду, – заговорщическим шепотом закончил Маркес, чуть наклонившись к уху Дэвиса. Терпкий запах сигар ударил в нос, и Дэвис невольно поморщился.
      – Мне пора, – попытался прекратить разговор Дэвис. Он сделал шаг в сторону, дав понять, что не намерен больше терять время на беседу. Однако на его пути снова выросла массивная фигура местного шерифа.
      – Куда-то опаздываешь? Только не говори, что тебя снова взяли на работу в госпиталь. – Маркес хохотнул, показав по-звериному крупные желто-коричневые зубы.
      – Во-первых, я сам ушел с работы. После… после того что произошло…
      Маркес не дал разволновавшемуся Дэвису закончить фразу.
      – После того как ты убил свою жену.
      – После… той страшной аварии, когда я не смог спасти ей жизнь, я разуверился в медицине. А работать врачом, тем более хирургом в главном городском госпитале и не верить в свои силы невозможно.
      Дэвис проклинал себя за слабость. Почему он каждый раз оправдывается перед Маркесом? У шерифа нет доказательств его вины и тем более права изводить невинного человека своими подозрениями и обвинениями.
      – Так ты по-прежнему живешь отшельником в своем охотничьем доме?
      – Разве твои ищейки не доносят тебе через день обо мне? – Дэвис усмехнулся, давая понять, что происки шерифа от него не укрылись.
      Маркес и в самом деле посылал патрульную машину в сторону реки, чтобы убедиться в том, что его заклятый враг не лишил его удовольствия мести. Нет, Дэвис Харт не мог погибнуть во время охоты на дикого кабана или банально утонуть в реке, на берегу которой находилась его хижина. Точнее было бы сказать – скит добровольного отшельника.
      Дэвиса Харта никто не выгонял из города. Общественное мнение всегда было на его стороне. Четыре месяца назад суд признал его невиновным. За рулем автомобиля была его жена, Мелани. Однако Дэвис разочаровался не только в медицине, но и в правосудии. Ведь суд оправдал и Энн Адамс, женщину, сидевшую в тот злополучный вечер за рулем «шевроле», буквально протаранившего их миниатюрную «тойоту».
      – Я должен быть уверен, что ты больше никому не причинишь вреда, Харт.
      – Единственный человек, которому бы я хотел причинить вред, – ты.
      – Вот так признание! Жаль, что у меня не будет свидетелей на случай, если со мной приключится какая-нибудь беда. И не забывай, Дэвис, что я слежу за тобой. День и ночь. Жду не дождусь, когда увижу тебя за решеткой. И чует мое сердце, это время не за горами.
      – Ты не в своем уме, если думаешь, что запугал меня, – стараясь не потерять самообладания и твердости голоса, ответил Дэвис.
      Безусловно, было бы спокойнее иметь Маркеса в числе своих друзей, а не врагов, но так уж распорядилась судьба. Маркес и Харт ненавидели друг друга.
      Они никогда не были добрыми друзьями, и даже приятелями их можно было назвать с большой натяжкой. Но в маленьком городке типа Касл-хилла, где все друг друга знают в лицо или состоят в родстве, выгоднее сохранять видимость приятельских отношений, тем самым избегая сплетен и слухов. Однако после гибели Мелани хрупкий мир дал трещину, словно лед, тронутый весенним солнцем. Теперь уже Маркес открыто устроил травлю преуспевающего врача. Не успел Дэвис выйти после аварии из больницы, как Маркес обвинил его в смерти жены.
      – Не в моих привычках запугивать. Ты и без того сбежал в лес, словно побитая собака – в конуру. Я лишь предупредил тебя, Харт. Не делай глупостей. Помни, что ты на свободе только до тех пор, пока я это допускаю.
      Маркес прожег Дэвиса взглядом угольно-черных глаз и отступил в сторону. Разговор был окончен, но долгожданного облегчения Дэвис почему-то не ощутил. Напротив, он явственно чувствовал во рту горький привкус желчи, от которого вряд ли удастся избавиться до следующего утра.
      Погрузив пакеты с полуфабрикатами, консервами и свежими овощами в багажник машины, Дэвис сел за руль. Ему не терпелось как можно скорее покинуть Касл-хилл. Вопреки названию в родном городе Харта не было ни средневекового замка, ни хотя бы одного выдающегося холма. Все в этом унылом, пыльном и душном городке будило дурные воспоминания и мрачные мысли.
      После смерти жены Касл-хилл стал для Дэвиса олицетворением смерти. В госпитале, в котором он проработал пятнадцать лет, Дэвис замечал теперь лишь смрадный запах тлена. Как он мог раньше спокойно смотреть на трупы? Бежать как можно скорее… Бежать.
      Даже краткое пребывание в Касл-хилле производило теперь на Дэвиса угнетающее впечатление. Он приезжал раз в две недели, чтобы купить продукты, книги, мыло и еще кое-что по мелочам. И лишь свежий лесной воздух, шум реки и пение птиц наполняли его жизненной энергией и силой продолжать существование.
 
      Хмурое осеннее небо готово было разразиться холодным дождем в любую минуту. Весь последний час Дэвис провел, уставившись в темную воду бурлящей реки. Скудного улова едва хватит на тарелку супа. Впрочем, большего Дэвису и не требовалось. За несколько месяцев, проведенных в лесу, Дэвис научился у лесных обитателей простой мудрости: не убивай больше, чем сможешь съесть.
      Начал накрапывать мелкий дождик, и Дэвис поспешно смотал снасти и стянул завязки рюкзака. Синоптики обещали в ближайшие дни сильные ливни, и Дэвис радовался, что купленных продуктов хватит надолго. При желании он вполне может отложить очередной визит в Касл-хилл еще недели на три. Тем более что после каждой поездки и встречи с Маркесом – он словно нарочно попадался на его пути! – у Дэвиса раскалывалась от обжигающей боли голова.
      Дождь заметно усиливался с каждой минутой. Дэвис ускорил шаг. До тропинки, поднимавшейся от берега реки к дому, оставалось не более тридцати метров, когда внимание Дэвиса привлекло белесое пятно. Он готов был поклясться, что на рассвете, когда он отправился на рыбалку, его не было. Несколько темно-коричневых коряг, причудливо изгибавшихся над изрезанным берегом реки, создавали мрачное впечатление. Человек, оказавшийся здесь впервые, ни за что бы не рискнул войти в воду. Однако Дэвис знал, насколько необоснованны эти страхи. В укрытии старых коряг река была спокойнее и теплее. Сама природа обустроила здесь подобие детской купели. Широкие кроны деревьев спасали от изнуряющего зноя и сильного ветра. Сейчас листва была прекрасной защитой от дождя.
      Дэвис сбавил шаг и присмотрелся к белому пятну. На фоне темных коряг явно что-то появилось. Дэвис не раз обнаруживал на берегу принесенный течением хлам: обломки старой мебели, пластиковые бутылки, алюминиевые банки из-под пива… И с каждой находкой возрастало его негодование. Жителей Касл-хилла не заботили предостережения экологов. Они скидывали в реку все, что, по их мнению, отслужило свой век и, следовательно, утратило для них ценность. Какое им дело, что к хижине живущего вниз по реке Харта ежедневно приносило течением горы городского мусора! Однако сегодня река принесла что-то другое… Предмет, застрявший между узловатыми пальцами коряг, был довольно большим. Куда больше пластиковой бутылки из-под кока-колы.
      Дэвис напряг зрение. То, что он увидел, не могло быть правдой. Только не здесь, не в лесу… Сбежав из Касл-хилла, он надеялся, что навсегда избавился от всего, что связано со смертью. Дэвис снял с плеч рюкзак и прислонил его к стволу ближайшего дерева. Земля уплывала из-под ног. Скользкая от дождевой влаги глина разъезжалась под ботинками, словно пытаясь заполучить Дэвиса в свои холодные объятия. К моменту, когда Дэвис добрался до воды, он дышал, как национальная сборная по регби после финального матча за кубок страны.
      Худшие опасения оправдались. Дэвис поспешно закрыл ладонью рот, справляясь с приступом тошноты. Холодные струи дождя, хлеставшие по лицу, немного привели его в чувство. Дэвис присел на корточки рядом с обнаруженным телом женщины, еще не решаясь дотронуться до нее.
      Принесенное течением тело утопленницы было абсолютно голым. Видимо, одежду сорвало течением. Возможно, женщина решила покончить с собой, бросившись с единственного моста в Касл-хилле или в другом городке выше по течению. Сердце Дэвиса переполняло сочувствие. Несколько месяцев назад он и сам был на грани самоубийства. Если бы не сон, подсказавший ему иной выход… Переселение в охотничий домик, одинокое существование в лесной глуши было тоже чем-то вроде самоубийства. Дэвис добровольно ушел из привычной жизни. Преуспевающий хирург, живший в шикарном особняке с красавицей и умницей женой, умер. Как умерла и мечта о счастливом будущем.
      Судя по телосложению, женщине было не более тридцати. Что толкнуло ее на столь страшный поступок, как самоубийство? Лицо было обезображено многочисленными ссадинами и синяками. На теле краснели глубокие порезы и фиолетово-черные гематомы.
      Ну и потрепало же тебя, подумал Дэвис, содрогаясь при мысли, что после падения в реку женщина была еще какое-то время жива. Ее тело, словно тростинку, швыряло из стороны в сторону, бросало на острые камни… Несчастная.
      Неожиданно Дэвису показалось, что он услышал тихий стон. Или это завывал ветер в кронах деревьев? Дождь превратился в сплошную стену. Дэвис потерял из виду рюкзак и досадовал, что не закончил рыбачить раньше. То ли стон, то ли едва слышный хрип повторился. Дэвис прижал средний и указательный пальцы к артерии на шее женщины. Едва заметные пульсации настолько потрясли Дэвиса, что он едва не вскрикнул от неожиданности.
      Незнакомка, выброшенная на берег, была жива! Она была жива и нуждалась в помощи.
      Последнее, о чем вспомнил бы сейчас Дэвис, было его обещание никогда не возвращаться к врачебной практике. Увещевания коллег о том, что его долг – спасать чужие жизни, не имело ни малейшего значения. Ведь он не смог спасти самую ценную жизнь – жизнь Мелани. Да, в том не было его прямой вины. Она не умерла под его скальпелем на операционном столе. Он не допустил врачебную ошибку, поставив неправильный диагноз. Он просто не смог быть рядом в тот момент, когда Мелани нуждалась в его помощи.
      Дэвис пострадал в аварии немногим меньше своей жены. Лишь чудо оставило его в живых. Дэвис был хирургом и прекрасно понимал, что, ударься он о лобовое стекло сантиметром левее, его бы похоронили вместе с Мелани. Впрочем, Маркес никогда не скрывал, что так было бы лучше. Дэвис даже не смог предать тело жены земле. Ее спешно похоронили на второй день, а он пришел в сознание только утром третьего.
      Однако сейчас у Дэвиса не было времени на размышления. Он знал лишь одно: пострадавшей требуется помощь врача. Его помощь. Пусть он добровольно сложил свои полномочия и зарекся брать в руки скальпель. На пятнадцать миль в округе не было другого врача. А возможно, и человека.
      Осторожно, стараясь не изменять положение конечностей, Дэвис поднял женщину на руки и, едва разбирая дорогу, побрел к дому. Ботинки утопали в грязи, а руки ломило от тяжести, однако Дэвису и в голову не приходило жаловаться.
      Первой проблемой стала входная дверь. Поскольку руки Дэвиса были заняты, открывать пришлось грязными по колено ногами. Благо за несколько месяцев отшельничества у Дэвиса ни разу не появилось опасений за сохранность имущества, так что необходимости запирать дверь на замок не было. Дэвис опустил свою ношу на кровать. Женщина едва слышно охнула. Не заботясь о чистоте пола, Дэвис бросился обыскивать кухонные шкафчики в поисках спирта. Во избежание пневмонии женщину необходимо было согреть и заодно продезинфицировать раны. Как всегда и бывает, склянка с медицинским спиртом оказалась на последней полке, которую осмотрел Дэвис.
      Правда, поиски дали хорошие результаты. Помимо спирта Дэвис обнаружил у себя запасы антибиотиков и жаропонижающих средств, несколько упаковок ваты, бактерицидного пластыря и бинты. Беглого осмотра было достаточно, чтобы исключить возможность серьезных открытых переломов, что несколько успокоило Дэвиса.
      В течение следующих двух часов Дэвис самозабвенно врачевал. Он старался не думать пока о последствиях и о том, что скажет врачам «скорой помощи»… вернее, как он им объяснит причину, по которой не связался с ними по сотовой связи сразу же, как только обнаружил утопленницу. Впрочем, из-за сильного ливня «скорая» сможет приехать нескоро.
      В мозгу молнией вспыхнула мысль: если о пострадавшей пронюхает Маркес, то сделает все, чтобы его мечта осуществилась.

2

      Незнакомка открыла глаза настолько неожиданно, что Дэвис, наблюдавший за ней в течение последних десяти минут, вздрогнул и едва не уронил миску с теплой водой. Промывая раны дезинфицирующим раствором, он чувствовал дрожь в пальцах, отвыкших от работы с больными. Волнение было настолько сильным, что поначалу Дэвис вообще отказался от мысли самостоятельно обработать раны, однако в предупреждение заражения и воспалительных процессов он все же собрал всю свою волю в кулак и приступил к работе.
      – Кто вы? – тихо, одними губами спросила женщина охрипшим голосом.
      Справившись с первым удивлением, Дэвис пояснил ей, каким образом она оказалась в его доме.
      – Вы… вы врач? – женщина попыталась поднять руку, но та бессильно упала на кровать.
      – Бывший, – угрюмо ответил Дэвис, снова взяв в руки тампон, смоченный в растворе.
      Не хватало еще отвечать на расспросы неудачливой самоубийцы. С него хватит Маркеса, при каждом удобном – как и неудобном – случае напоминавшего о том, что он не имеет права лечить больных.
      – У вас хорошие руки. – Женщина закрыла глаза.
      Она молниеносно запечатлела образ спасителя. Ей не было надобности смотреть на него, чтобы видеть строгие, волевые черты лица, загорелую кожу, темные волосы, выглядывавшие из-под ковбойской шляпы, и мускулистое тело здорового мужчины. Джинсы и теплая клетчатая рубашка придавали Дэвису еще большую мужественность. Он был похож скорее на героя вестерна, чем на человека начала двадцать первого века.
      Через мгновение ее заставил очнуться вопрос:
      – Меня зовут Дэвис, а вас?
      – Меня? – переспросила она таким тоном, словно впервые в жизни столкнулась с подобным вопросом. Даже изувеченное лицо передало смятение и растерянность, которые переполняли незнакомку. – О боже… я ничего не помню… ничего. Абсолютная пустота. Дыра вместо памяти. Я… я…
      Соленые слезы разъедали свежие раны, но женщина, похоже, не замечала боли. Она заметалась по постели. Сбросив с себя шерстяной плед, она поняла, что абсолютно нагая.
      – Я не нашел на берегу вашу одежду, – смущенно пояснил Дэвис, старательно отводя глаза в сторону. За долгие годы работы в госпитале он привык относиться к обнаженному женскому телу равнодушно. Прелести пациенток волновали его кровь не более чем стакан апельсинового сока, выпиваемый им ежедневно вместо завтрака. – Наверное, ее сорвало течением и унесло вниз… Простите, но я снова вас накрою. Не хочу, чтобы вы простудились. – Дэвис вновь закутал женщину в плед, тщательно подоткнув его по бокам.
      – Я ничего, ничего не помню… Как я оказалась в реке?
      Дэвис молча пожал плечами.
      – Что со мной?
      – Общее переохлаждение организма, множественные ушибы, ссадины и гематомы. На первый взгляд ничего серьезного. У вас есть хронические заболевания?
      На сей раз плечами пожала она.
      – Где мы?
      – В моем доме… в пятнадцати милях от Касл-хилла.
      Женщина едва заметно вздрогнула, хотя и не смогла объяснить даже себе самой, какие воспоминания ее связывают с близлежащим городом.
      – Возможно, у вас есть муж и дети. Они будут вас искать, – предположил Дэвис.
      – У меня есть кольцо?
      – Что?
      – Я спросила, есть ли на моей руке обручальное кольцо. Я не могу поднять голову.
      – Нет. У вас нет кольца, – без промедления ответил Дэвис. Упоминание о муже и детях было выстрелом в небо. Ему просто хотелось, чтобы кто-нибудь приехал и избавил его от проблемы. Проблемы, даже имени которой он не знал.
      – Вы вызвали «скорую»?
      Дэвис покачал головой.
      – Почему?
      – Ливень. Сюда никто не сможет добраться, по крайней мере, до следующего утра.
      – Вы преступник?
      – Нет, не беспокойтесь. А теперь вам нужно поесть. Я приготовил мясной бульон, – ушел от неприятной темы разговора Дэвис.
      – Вы живете здесь один?
      – Да.
      Интонация Дэвиса насторожила женщину, и она не рискнула продолжать расспросы.
      – Давайте придумаем мне имя.
      – Я буду называть вас так, как вы пожелаете. Какое имя вам нравится: Камилла, Лора, Стефани?..
      – Камилла подойдет.
      – Хорошо, Камилла. Вот мы и познакомились. Может, перейдем на «ты»?
      Она согласно кивнула.
      – Когда вспомнишь свое настоящее имя и…
      – Я не хочу вспоминать прошлое, – упрямо заявила новоиспеченная Камилла.
      – Я бы тоже с удовольствием забыл свое, – откровенно признался Дэвис.
      В его голосе прозвучало столько боли и искренности, что сердце Камиллы сжалось.
      – Я помню одно: я не хотела больше жить. – В глазах Камиллы вновь блеснули слезы.
      – А теперь? Что-нибудь изменилось? – осторожно спросил Дэвис.
      – Меня мучила совесть, и я думала, что искуплю вину, когда… Но даже Господь не пожелал меня принять. Я не нужна ни земле, ни небесам. Я никому не нужна.
      Дэвис вздохнул и бросился к плачущей женщине. Бульон подождет. Он взял ее за плечи и слегка потряс.
      – Не говори так. Ты… ты нужна мне, Камилла.
      – Ты говоришь так, чтобы меня утешить. Зачем тебе женщина, которая даже не в состоянии подняться с постели? У которой болит все, кроме волос на голове… Каждый вздох отдается глухой болью где-то внутри…
      – В легкие попала холодная вода. Возможно воспаление. Я сделаю тебе пару уколов.
      – Нет, мне не нужны никакие уколы. Мне вообще ничего не надо… Зачем только ты меня вытащил из воды?!
      Истерические нотки в голосе женщины вынудили Дэвиса изменить тактику.
      – Во-первых, это ты причалила к моему берегу. – Дэвису даже думать не хотелось о том, какую историю раздул бы Маркес, обнаружь у дома заклятого врага обнаженный труп женщины. – А во-вторых, ты действительно мне нужна. Я тоже одинок.
      Камилла с робкой надеждой подняла на него глаза, и Дэвис готов был поклясться, что разглядел за ссадинами и синяками радостную улыбку.
 
      День тянулся бесконечно долго. Камилла изнывала от скуки и тревоги. Дэвис отправился на охоту четыре часа назад, пообещав вернуться как можно скорее. Что будет с ней, если он нарушит свое обещание? Она с трудом приподнимает голову, чтобы съесть тарелку супа, приготовленного ее заботливым спасителем. Если с Дэвисом случится беда, она не сможет не только помочь ему, но и позаботиться о себе.
      Сердце гулко стучало, отдаваясь в висках. На лбу Камиллы выступили крупные бусины пота. Еще час – и я сойду с ума от волнения, подумала она.
      Интересно, всегда ли спасенные начинают боготворить своих спасителей? В случае с Дэвисом было именно так. Камилла была очарована этим молчаливым и задумчивым мужчиной. Что она знала о нем? Только лишь то, что он когда-то был врачом и жил в Касл-хилле. Возможно, она тоже жила там и даже была его пациенткой… Вот было бы забавно узнать, что он уже не в первый раз спас ей жизнь. Впрочем, нет… что за глупости. Камилла была уверена, что не забыла бы отзывчивого доктора, повстречайся она с ним раньше. Да Дэвис и сам узнал бы ее – у него ведь не отшибло память после затянувшегося купания в холодной реке.
      Камиллу поначалу не удивило то, что молодой привлекательный мужчина живет отшельником в какой-то лесной глуши, в маленькой хижине, мало похожей на современные городские жилища, оснащенные по последнему слову техники. В доме Дэвиса не было даже телевизора, зато было много книг.
      Камилла ничего не помнила о своей прошлой жизни, но готова была отдать голову на отсечение, что прежде ни один мужчина не читал ей вслух перед сном роман Маргарет Митчелл. Она обожала непокорную и целеустремленную Скарлетт с юных лет, но с прискорбием должна была отметить, что не обладает и половиной ее силы воли и мужества. Скарлетт никогда бы не бросилась вниз головой с моста из-за каких-то там угрызений совести. Она предпочла бы подумать о них завтра.
      На крыльце послышались тяжелые шаги, выдававшие в их обладателе уверенного и твердого духом человека. Да, Дэвис был именно таким. Камилле казалось, что она знает его всю жизнь.
      Дэвис появился в комнате с тяжелым рюкзаком, через который были переброшены две подстреленные куропатки.
      – Привет, Камилла. Не успела заскучать без меня? – с довольной усмешкой спросил Дэвис. Он был рад удачной охоте, а потому даже физическая усталость казалась ему приятной и расслабляющей.
      – Успела.
      – Как чувствуешь себя?
      – Лучше, чем выгляжу, – стараясь придать голосу бодрости, ответила она.
      Накануне вечером, поддавшись на ее уговоры, Дэвис принес зеркало. То, что она увидела, не просто испугало Камиллу. Она была в шоке. Ее лицо было обезображено до неузнаваемости. Даже если бы она встретила человека из прошлой жизни – что само по себе нереально с учетом ее нынешнего местонахождения, – тот ее все равно не узнал бы.
      – Не переживай. Ссадины и синяки пройдут, – мягко произнес Дэвис, присев на край ее кровати.
      Он явно не решался начать разговор. Бегающий взгляд и легкая дрожь в пальцах не укрылись от наблюдательной Камиллы, и она спросила:
      – Что-то случилось?
      – Тебе нельзя больше здесь оставаться.
      – У тебя неприятности из-за меня? – Голос Камиллы зазвенел, она едва не разревелась, как обиженный ребенок. Неужели Дэвис откажется от нее? После того как заставил ее поверить в то, что она нужна ему?
      – Пока нет, но… – Он опустил голову и тяжело вздохнул.
      Мысли о Маркесе преследовали его все утро. Вдруг он решит нанести ему визит и обнаружит в доме изувеченную женщину? Учитывая извращенное воображение шерифа и его ненависть к нему, нетрудно представить, какую огласку получит в Касл-хилле история спасения Камиллы. Пусть горожане и не питали к Маркесу особых симпатий и изначально были на стороне овдовевшего хирурга, но байка о пленнице отшельника заставит их содрогнуться.
      – Пожалуйста… нет. – Камилла вцепилась в руку Дэвиса с неожиданной для нее силой. – Не прогоняй меня. Я хочу остаться здесь.
      – Тебе нужно в больницу.
      – Разве ты не доктор?
      – Я ведь уже говорил, что…
      – Что не практикуешь, но… Дэвис, для меня ты лучший в мире врач.
      – У меня нет необходимых медикаментов. Вдруг начнется заражение или еще что-нибудь… Я не смогу тебе помочь.
      – Ты мне уже помог.
      – Камилла, это неразумно.
      – Дэвис, ты забыл, что я пыталась покончить с собой? Это, по-твоему, разумно?
      – А если тебя начнут искать?
      – Не начнут.
      – Почему ты так уверена? Ты ведь сказала, что ничего не помнишь о своем прошлом. Ты меня обманула? – Голос Дэвиса стал строже. Он посмотрел Камилле в глаза, дожидаясь ответа.
      – Нет, я бы никогда… О, Дэвис, я никогда, никогда не обману тебя. Ты спас мне жизнь. Ты был так добр ко мне… Слезы обжигали израненную кожу щек. Пожалуйста, позволь мне остаться! Через пару дней я уже смогу самостоятельно передвигаться по дому… я буду готовить тебе еду и убирать.
      – Камилла, ты вовсе не обязана… – слабо возразил Дэвис, но она не дала ему закончить:
      – Я так хочу.
      – Камилла, если ты что-то скрываешь от меня, то…
      – Дэвис, клянусь, что знаю о себе не больше тебя. Просто я сердцем чувствую, что мне лучше здесь, с тобой. Я ведь не зря бросилась в реку. В другом месте мне не было жизни.
      – Хорошо, ты можешь остаться у меня.
      Камилла наградила Дэвиса благодарным взглядом. Как давно никто не смотрел на него с такой нежностью и… Любовью? Нет, это всего лишь благодарность, признательность. Камилла вообразила, что чем-то обязана ему. Нужно срочно ее разубедить. Ему не нужна безвольная рабыня, которая будет днем выполнять все его прихоти, а ночами плакать в подушку, кляня судьбу.
      – Камилла, ты сможешь уйти в любую минуту.
      – Я знаю, – прошептала она и погладила его по руке.
 
      Мерцающий свет зажженных свечей создавал в комнате удивительную игру света и тени. По деревянным балкам прыгали причудливые фигурки каких-то сказочных существ, перенося Камиллу и Дэвиса в другой мир. Мир, в котором не было боли, страданий, предательства, мести и одиночества. Бутылка красного вина подходила к концу, а ужинавшие мужчина и женщина ощущали приятное волнение в крови. Камилла сидела напротив Дэвиса в глубоком кресле, обложенная со всех сторон подушками.
      – Ну как? – робко спросила она, заметив, что Дэвис проглотил последний кусок рыбы.
      Сегодня состоялся долгожданный дебют – Камилла приготовила ужин. В честь этого события они с Дэвисом решили устроить маленькое торжество.
      – Очень вкусно. Спасибо, дорогая.
      – Теперь не жалеешь, что позволил мне остаться?
      – Ты так говоришь, будто я назначал тебе какой-то испытательный срок, – усмехнулся Дэвис, заметно захмелевший от вина.
      Он так давно не пил спиртное, что поначалу вино показалось ему кислятиной. И он даже пожалел, что отдал за него немалые деньги. Правда, это было несколько месяцев назад, когда Дэвис только перебрался в охотничий домик. Тогда даже он сам не предполагал, что застрянет в лесной глуши. Поначалу он рассчитывал провести за городом неделю-другую, чтобы немного прийти в себя и отдохнуть от сочувственных или осуждающих взглядов соседей и коллег. Он загрузил багажник хорошими винами, креветками, сыром и беконом, словно отправлялся на пикник.
      Лишь по прошествии недели он понял, что не готов к возвращению в город. Цивилизация страшила его. Вопреки его ожиданиям он нисколько не соскучился по газетам и телевидению. Охота и рыбалка заменили ему субботний покер и бильярд с приятелями. Креветки и пармезан казались неуместной роскошью. Хотелось простой человеческой пищи: рыбы, мяса, картофеля, фасоли. Пить в одиночку у Дэвиса не было ни малейшего желания, поэтому вино так и стояло в погребе. До сегодняшнего вечера. Увидев, сколь успешно идет на поправку его пациентка, Дэвис решил это отпраздновать.
      – Расскажи мне о себе, – попросила Камилла.
      Дэвис пожал плечами. Раньше, еще до женитьбы на Мелани, когда женщины обращались к нему с этой традиционной просьбой, он ловко переводил стрелки и просил свою собеседницу о том же самом. В глубине души Дэвис был уверен, что женщина именно для того и просит его рассказать о себе, чтобы сделать то же самое. Сама себя не похвалишь… Однако с Камиллой все было иначе. Впервые Дэвис встретил женщину, которая попросила его рассказать о себе именно для того, чтобы услышать ответ. Она и в самом деле хотела лучше узнать своего спасителя. Мужчину, в которого влюбилась с первого взгляда. Дэвис был для нее загадкой, ключ к которой она не знала где искать.
      Почему образованный привлекательный мужчина стал добровольным отшельником? Может быть, он совершил преступление и теперь прячется в лесной глуши от правосудия? Нет, Дэвис не похож на маньяка или грабителя.
      – Что тебя интересует? Мое прошлое?
      – Если не хочешь о нем говорить, то не надо. Меня больше интересует, что ты думаешь о своем будущем.
      – Я живу только сегодняшним днем. У меня есть крыша над головой и еда.
      – И ты счастлив?
      – Не знаю… но, по крайней мере, я не чувствую себя несчастным.
      – Ты, как и я, знаешь, что такое несчастье, не так ли? – Заметив колебания Дэвиса, Камилла продолжила: – Ничего не отвечай. Я не хочу будить плохие воспоминания.
      – Мои или твои? – задал провокационный вопрос Дэвис.
      Он заметил, что Камилла всячески защищает себя от воспоминаний. Стоило ему завести разговор о ее прошлом, как она замыкалась в себе или переходила на другую тему. Его прежние пациенты, страдающие амнезией или потерявшие память в результате несчастного случая, напротив, старались как можно скорее восстановить картину прошлой жизни. Они складывали ее, словно мозаику, находя все новые и новые кусочки в снах, в знакомых местах, в фотографиях, в рассказах родственников и друзей.

  • Страницы:
    1, 2