В деле же ограбления сбербанков и пунктов обмена валюты Помидор оказался хладнокровным и бесстрашным партнером. Он все делал четко и аккуратно, без малейших признаков волнения. Но когда Хряк и Помидор получили свою долю и распрощались с Вороном, у обоих не возникало ни малейшего желания встречаться друг с другом. И вот... Хряк ехал в те края, где происходили те события два с половиной года назад, где погибла Маша, где неподалеку построил себе особняк Помидор, где жил несчастный Николаша...
      Хряк гнал свою машину по Киевскому шоссе, наслаждался классом автомобиля, слушал музыку, небрежно покуривал. Вдруг он понял, что проезжает мимо того места, где Ворон застрелил лейтенанта ГАИ. Глядя налево, Хряк отвлекся и не заметил, как его машина выехала на встречную полосу. Только молниеносная реакция спасла его от лобового удара - ему навстречу неслась белая "Волга". Хряк резко вывернул направо, и столкновения удалось избежать буквально несколькими сантиметрами. Он почувствовал, как по спине пробежали мурашки, а сердце яростно забилось в груди... "Нехороший какой-то сегодня день", - подумал он. Но почему? Весна, солнце, прекрасная дорога, прекрасная машина... Но что-то продолжало беспокоить, тревожить его... Он даже было решил повернуть обратно, стал сбавлять газ, искать разворота, но разворота не было, зато уже показался нужный поворот направо от шоссе. "Будь, что будет...", - решил Хряк и повернул направо.
      Он ехал по весеннему лесу с островками снега. Надо ним было голубое небо, под ним ровная дорога, а перед глазами почему-то встало лицо Ворона с разными глазами... Вот и роковой мост, с которого упала корниловская "Волга". И снова по спине Хряка пробежали мурашки... Он ведь совсем не знал Машу, он никогда не видел её до того дня, поглядел мельком направо и... отправил её на тот свет. Молодая, видимо, очень красивая женщина, если, по словам Ворона, Катя была так похожа на нее... Да нет, он давал, давал Аркадию шанс, просто тот плохо водил машину... Не хотелось Хряку выглядеть перед самим собой убийцей... Но как же повезло самому Аркадию! Уму непостижимо, как это он смог выжить... Повезло, правда, или нет, это ещё вопрос. А, интересно, знает ли Ворон, что Аркадий остался жив? Наверняка, знает, он всегда все знает. Хотя, если рассуждать логически, откуда он может это знать? В газетах об этом не пишут, общих знакомых у них нет, Николашу, который позднее рассказал Хряку о воскресении Аркадия, Ворон не видел. А ведь если Ворон знает, что Аркадий жив, он обязательно захочет с ним повидаться - роковое пристрастие Ворона к этой семье должно было иметь логическое завершение. Значит, захочет приехать в Россию...
      Николашу Хряк не видел с начала девяносто третьего года. Тогда Николаша заехал к нему, и Хряк дал ему приличную сумму денег, которую оставил для него Ворон, при условии, что тот сам даст о себе знать. После этого Николаша на горизонте больше не появлялся...
      Так... вот и его домишка. Тогда казалось, что хуже быть ничего не может, ан нет - теперь он стал ещё хуже, ну халупа и халупа. Крыша совсем прохудилась, фундамент осел, смотреть страшно. И собаки нет... сдохла, наверное, от жизни такой.
      Хряк подъехал к домику, притормозил. Вышел из машины и почувствовал, как тревога все глубже и глубже проникает к нему в душу. Что такое с ним? Что ему до этого пьяницы Коли? Что их связывает? Однако, становилось все тревожнее и тревожнее. Хряк предчувствовал беду, возникли мысли о западне, ловушке. Зачем он сюда приехал? Мотать надо отсюда... Нет, поздно...
      Ступеньки на крыльце совсем провалились, так что подняться в дом стало ещё труднее. Хряк, хватаясь за гнилые перильца, вскарабкался на крыльцо и вошел на так называемую, терраску. Запах неухоженности и сырости бросился ему в нос. Все то же - несколько картошин и морковок, валявшихся прямо на полу, кругом пыль, паутина... Так, дверь не заперта... Так... Хряк открыл дверь и остолбенел...
      На полу, в какой-то странной позе валялся Николаша, схватившись руками за живот. А в комнате царил сладковатый тошнотворный трупный запах. Николаша был мертв...
      Вот тебе и зеленый заборчик, вот тебе и собачка... Это западня... Хряк понял, что надо немедленно убираться отсюда. Но он сразу не ушел, не позволило любопытство. Хряк подошел к Николаше и, преодолевая брезгливость, перевернул его. Зеленое лицо с гримасой ужаса на губах, остекленелые открытые глаза и руки, схватившиеся за живот. Хряк отодвинул его руки и обнаружил с правой стороны живота огромную пулевую рану. Рубашка была вся в запекшейся черной крови.
      Судя по всему, он был убит несколько дней назад. Хряк осмотрел труп, больше пулевых ран на нем не было. Но на лице заметил следы побоев кровоподтек у губы, почерневший синяк под открытым остекленелым глазом, ссадина на щеке. Видимо, перед выстрелом здесь произошла драка...
      Что же это все значит? Случайная пьяная драка? Не поделил что-то с собутыльником, подрались, а у того оказался пистолет? Запросто, сейчас у многих на руках оружие. Вот, кстати, недопитая бутылка на столе, остатки убогой закуски - заплесневелый хлеб, почерневшие и съежившиеся куски нарезанной колбасы, раздавленный соленый помидор на полу. Пьянка была...
      Но этот странный звонок... Его очевидно хотят подставить... Нехорошие мысли лезли в голову, ему вспомнился белый глаз Ворона, его кривая улыбочка... Неужели он? Но зачем ему понадобилось убивать несчастного Николашу? Чем уж он мог теперь ему навредить? Уж, если убивать, то понятно, кого... Но зачем его сюда позвали? Запугать? Ну нет... Это не в правилах Ворона, он не пугает, он действует, да и знает он, что Хряка не запугать...
      Взгляд его упал на гильзу от пистолета, валявшуюся сбоку от трупа. Хряк поднял её. Пистолет ТТ... Это оружие любил Ворон, постоянно таскал его в кармане. У Хряка похолодело внутри. Да... вот и начинается расплата за спокойную сытую жизнь. Если Ворон взялся за свидетелей, то уж свидетеля, опаснее для него, чем Хряк, не существовало. Ворону вовсе ни к чему, чтобы в Москве жил и процветал свидетель убийства лейтенанта ГАИ Дмитрий Рыщинский.
      Раньше Хряк не боялся ничего, о его смелости в зоне ходили легенды. Ему тогда было нечего терять. Но теперь... когда все так хорошо устроилось, когда он, наконец, зажил нормальной человеческой жизнью, когда они так счастливы с Ларисой, когда у него вырос такой замечательный сын Павлик, когда у него есть все - и деньги, и квартира, и дача, и хорошая машина, терять-то есть что... А, главное даже в другом - он отвык от той, прежней, опасной, полной тревог и приключений, жизни. Ему больше не хотелось рисковать, прятаться, сжимать в руках оружие, жить в постоянном напряжении. Хряк полагал, что в состоянии защитить и себя и свою семью, но с другой стороны, человека так легко уничтожить, убрать с дороги...
      В глубине души он все время носил черную мысль, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке и платить за все когда-нибудь придется, но его тешили мысли, он заплатил за свою зажиточную жизнь раньше - в детстве, когда его, совсем ещё малыша, били смертным боем на Алайском базаре за украденную лепешку, в молодости, когда его калечили на допросах следователи, в зрелости, когда он долгие годы проводил на нарах, ежеминутно отстаивая свое право на существование. Он порой считал, что выстрадал все, что теперь имеет, что он отобрал у этого преступного порочного общества то, что было у него отнято ещё в детстве. Но... внутренний голос подсказывал ему другое - спокойной жизни ему не видать, она не для него, она предназначена для каких-то других, Богом избранных. Может быть, это был комплекс, заложенный в него с детства - комплекс вечной вины за то, что вообще живешь на свете, хочешь есть, дышать, радоваться. Но, скорее всего, это было ощущение реальной опасности, исходящей от вполне реальных людей, а вернее - одного человека. То Варнак, найденный на окраине Москвы с простреленной головой, теперь Николаша... Ясно, чья теперь настала очередь. Только зачем он организовал этот звонок?
      Хряк с ужасом и отвращением глядел на разлагающийся труп Николаши и удивлялся одному - почему Ворон выстрелил ему в живот и не сделал контрольного выстрела в голову? Неужели хотел, чтобы тот помучился? Это вообще-то не в правилах Ворона, тот всегда делал так, чтобы все было четко, правильно, все концы в воду. А тут? Выстрел в живот, гильза рядом с трупом. Хотя... может быть спешил, спугнул кто-нибудь... А потом почему это должен был быть сам Ворон? Доверил какому-нибудь придурку, вроде того Рыжего, а тот и постарался... Что Николаша, его и плевком убить было можно, сам на ладан дышал... Нет, если бы Ворон появился сам, наверняка, он начал бы не с этого, а проявился бы как-нибудь иначе. Человек он заметный, вокруг него всегда что-нибудь происходит. Вряд ли Ворон в России, но затеял он нечто гнусное...
      Неожиданно странная мысль осенила Хряка. Он в мельчайших подробностях вспомнил утренний телефонный звонок, и до него внезапно дошло, что звонила не женщина - это был измененный мужской голос. Что-то странное показалось ему в этом голосе, он никак не мог представить себе женщину, которая так говорит. А теперь он понял.
      Хряк выглянул в окно, и вдруг ему показалось, что за его машиной мелькнула какая-то тень, как будто кто-то прятался. Ему стало откровенно страшно. Во-первых, он понял, что любой мог запомнить номер его машины. Да и машина сама по себе приметная. А ведь Николашу рано или поздно обнаружат, и подозрение падет на него. Да прямо сейчас могут позвонить в милицию... Вот влип... Вот фраернулся...
      И все же... Правда, что ли, за машиной кто-то прячется? Хряк выскочил на улицу - около машины никого. Но у поворота на соседнюю улицу он увидел спину удалявшегося высокого мужчины в черной куртке с капюшоном, скрывающим голову. Хряк сделал было движение в сторону этого мужчины, но резко остановился и подошел к машине. Она была не заперта.
      Хряк сел в машину, завел её. "Был кто-то, видел машину, запомнил её номер". Влип, влип, как пацан. Ни за что, ни про что...
      Что оставалось делать? Только быстрее валить отсюда. Хряк тронул машину с места и поехал. Почему-то поехал медленно, думая о чем-то, вспоминая что-то. Вот он, опять этот роковой мост. Зачем он тогда подписался на то, что предложил ему Ворон? До Хряка дошло со всей очевидностью, что он тогда убил человека, убил женщину - жену, мать Кати. У него закружилась голова, он стал притормаживать, и... вдруг понял, что тормоза не работают, правая нога провалилась. Вот он - звонок, вот и фигура у машины, и мужчина в куртке с капюшоном, исчезающий за поворотом... Хряк тихим ходом вел машину, лихорадочно соображая, что же ему делать. Посмотрел в зеркало заднего вида - нет, сзади никого не было. И людей на дороге не было - пятница, утро, рабочее время. Но что же делать? Остановиться потихоньку? Но это же опасно, его могут взять прямо здесь. Что делать? Что?! Вдруг он вспомнил, что там, на горке построил себе особняк Помидор. Так..., туда, только туда, тихим ходом. Как хорошо, что он не успел разогнаться...
      Хряк на второй передаче поднялся на горку и справа увидел двухэтажный дом из красного кирпича. Стоял дом особняком, Хряк помнил, как начиналось его строительство... На новоселье его, разумеется, не пригласили, что, кстати, ему совершенно и не было нужно.
      И вот сейчас обстоятельства вели машину Хряка на медленной скорости к этому дому. Хряк умело вел машину без тормозов, моля Бога, чтобы не возникло неожиданного препятствия - машины, человека... Бог миловал. Хряк повернул направо и, сбавляя скорость, остановил машину. Выключил двигатель, вышел, вытер со лба пот, закурил, смачно затягиваясь.
      Перед ним был добротный деревянный забор, выкрашенный в темно-красный цвет. За забором стоял солидный двухэтажный дом. Ворота были железные, красивые, такие же глухие, как и забор. Справа сверху была кнопка звонка. Хряк нажал её. Раздался яростный лай собак, голоса их были басистые, злобные, собаки кидались на ворота, возбудившись приходом незваного гостя.
      Через несколько минут за воротами послышался ворчливый басок Помидора: "Фу, фу, место".
      - Кто там? - спросил он пришедшего.
      - Это я, Хряк, открой.
      - Хряк? Какими судьбами? - удивился хозяин. Но сразу же открыл.
      ... Перед Хряком стоял вальяжный, необъятных размеров мужчина в спортивном костюме салатового цвета. Рядом надрывались два огромных ротвейлера. "Фу, свои, пшли...", - буркнул Помидор, и собаки послушно убежали прочь.
      - Здорово, - приветствовал хозяина Хряк.
      - Привет. Заходи. - Помидор был вежлив, очень спокоен.
      Во дворе у Помидора было чисто, уютно. Около дорожки валялся ломик, которым тот колол остатки снега и льда. А дорожка была сухая и чистая.
      - Пошли в дом. Посидим, - пригласил хозяин.
      - Тут у меня с машиной проблемы, - признался Хряк. - С тормозами что-то, шланг, видимо, лопнул. Давай, втолкнем в ворота, тут легко, уклон есть.
      - Давай, - согласился Помидор. Открыл ворота, и они вдвоем затолкали машину во двор.
      - Себе-то прикупил что-нибудь? - осведомился Хряк, кивая головой на большой кирпичный гараж хозяина.
      - Да взял новую "Волгу" 31-10, - словно оправдывался Помидор. Привык, понимаешь, да и понту меньше. И так то... Дом вот забором обнес, а то смотрят все... Сейчас-то уж не удивишь никого, кругом такие дворцы, а тогда как-то стремно было...
      - Да, нам с тобой в новинку такая жизнь. В основном, у хозяина в казенном доме жить приходилось.
      - И не говори.
      Хряк заметил, что Помидор стал помягче, поспокойней. А поправился так, что и не узнаешь, до того его расперло вширь.
      Они прошли в дом. Чисто, словно вылизано все - это Хряку нравилось. Красивая мебель, стены отделаны вагонкой, ковры... И тишина, ни звука, видимо - в доме ни души.
      - Проходи в гостиную, - пригласил Помидор.
      Огромная комната метров сорока с высоким потолком, обставленная шикарным гарнитуром, оборудованная импортной техникой - такова была гостиная Помидора. Телевизор с экраном чудовищных размеров, музыкальный центр со всякими наворотами и огромными колонками, под ногами пушистый ковер, в котором утопала нога, на стенах какие-то аляповатые картины тоже немалых размеров, на потолке огромная люстра с неимоверным количеством хрустальных подвесок. Да, крупный человек любил все крупное... Красиво было, слов нет. Странно только было видеть мрачного Помидора в таких помещичьих условиях.
      Помидор предложил закусить с дороги. Вскоре вошла красивая девушка и накрыла на стол. На выбор - водка, виски, коньяк. На закуску семга, черная и красная икра, карбонаты, колбасы, ветчины, окорока, фрукты, овощи, зелень. Девушка только поздоровалась, а больше не произносила ни слова, только улыбалась и очень аккуратно накрывала на стол. Так же молча вышла. Хряк многозначительно поглядел на Помидора. Тот пожал плечами, нормально, мол, все.
      - Со свиданьицем, - поднял рюмку Помидор.
      - Поехали.
      Выпили. Закусили. Помолчали.
      - Телик, может быть, включить? - лениво спросил Помидор, жуя огромный бутерброд с черной зернистой икрой.
      - Да не надо. Чего там смотреть, скука одна...
      - Да? - удивился Помидор. - А мне вот ничего, весело. Это раньше скука была... По ночным закоулкам. - В его лице на секунду появилось живое выражение, заплывшие жиром глазенки блеснули хитрецой, видно, вспомнилось что-то интересное из прошлой, лихой жизни.
      - Не, - продолжал Помидор. - Щас хорошо. Телочка у меня красивая живет, все делает, что надо. Надоест - другую найду. Собак вот завел люблю, умные они. Разводить буду. А так ничего не делаю - лежу, курю, жру, трахаюсь, телик смотрю. Баню построил, сауну, парюсь чуть ли не каждый день, кайф... Книги читаю...
      - Что?! - удивился вдруг Хряк.
      - Книги, говорю, читаю, - невозмутимо отвечал Помидор. - Щас интересно стали печатать, не то, что раньше, такие крутые романы, про шпионов, про бандюг, маньяков. На бы тогда туда таких - не так скучно было бы чалиться. Все брехня, туфта такая - от и до, но читать прикольно, не оторвешься... Классные книги. У меня много уж их, вон стоят в шкафу, и изданы хорошо, приятно в руки взять... Такие вот дела, братан... Как тебя по батюшке-то, я и забыл?
      - Дима. Дмитрий Степанович.
      - А я Александр Александрович. Ты и не знал, небось?
      - Нет, - усмехнулся Хряк. - Не слышал.
      - Так чего у тебя там с тачкой-то? - спросил Помидор.
      - Расскажу. Давай ещё по одной, что-то не по себе мне.
      - Давай вот под икорку. Останешься в случае чего. Места полно, сам видишь...
      Выпили. Хряк смотрел на собутыльника и поражался его олимпийскому спокойствию - до чего же радовала Помидора эта безмятежная телячья жизнь на ворованные доллары... Ничего-то его не тревожит, живет себе и в ус не дует. У Хряка появилась идея испортить хозяину настроение. Кстати, не причастен ли сам Помидор к тому, что он только что видел?
      - Был я только что у Коли, Ксан Ксаныч. - При этих словах Хряк внимательно поглядел в заплывшие глазки Помидора.
      - Ну и что? Как он там? Не сдох ещё от пьянства? Давненько я его не видел, - спокойно говорил Помидор, зевая, и Хряк понял, что он не имеет никакого отношения к смерти Николаши. Впрочем, он и так был в этом почти уверен.
      - Сдох вот, между прочим, - тихо произнес Хряк, не отрывая взгляда от Помидора. - Только не от пьянства. Застрелили его.
      - В натуре?!!! - Помидор привскочил с места.
      - В натуре, думаю, уже пару дней, как перекинулся, разлагаться начал.
      - Ой, б..., ой, б..., - Помидор ходил по своей огромной комнате, обхватив голову руками. - Ни х... себе...
      Хряк даже удивился, чего это Помидора так взволновала гибель Коли. Но потом понял.
      - О нашем общем друге-то нет известий? - спросил без предисловий Хряк. - Думаю, он скоро появится на нашем с тобой горизонте. А то что-то мы окунулись в болото - квартиры, дачи, тачки, жены, дети. Для нас ли все это? Заслужили ли мы с тобой, Ксан Ксаныч, эту пожизненную пенсию?
      - Ты что, Хряк? Мало мы с тобой горя хлебнули? Что, и пожить с кайфом нельзя?
      - А почему ты должен жить с кайфом? Потому что тогда, в девяносто втором...
      Помидор нахмурился и приложил палец к губам.
      - ... Потому что поработал с месяц? И считаешь, что этого тебе должно на всю жизнь хватить?
      - По деньгам-то? Да я уже два магазина купил, там мои люди торгуют. Мне капает и капает, и всю жизнь будет капать, если атомная война не начнется. Я не фраер, мне много не надо.
      - Ну а если тебя повяжут и раскручивать станут насчет прошлых твоих заслуг? Не продашь общего друга?
      - Чего это меня повяжут? С каких таких? Столько лет прошло...
      - Ну, мало ли что? От сумы, да от тюрьмы... А то повяжут тебя, а ты и ляпнешь там что-нибудь про нашего общего друга? А?
      Помидор нахмурился. Задорная манера говорить с подколками и подковырками, которую выбрал Хряк, ему очень не нравилась.
      - Шучу я, - сказал Хряк. - Я тебя знаю, ты молчун. Только вот уверен ли в этом он?
      - А почему это он должен быть не уверен? Я его никогда не подводил, сам знаешь.
      - Налей тогда, Ксан Ксаныч, ещё по одной! - завелся Хряк. - Нравится мне у тебя! Умеешь ты жить! Тепло, уютно! Заезжай и ко мне, у меня, правда, таких хоромов нет, но, думаю, я тоже гостя принять сумею.
      Затем они парились в небольшой уютной сауне до седьмого пота, пили холодное пиво "Пльзень", закусывая креветками, а за это время им приготовили ужин.
      Огромное керамическое блюдо было уложено чем-то необыкновенно вкусным и аппетитным. На столе также стояли свежие овощи, зелень и, разумеется, всевозможные бутылки.
      - Здорово у тебя, Ксан Ксаныч! - нахваливал Хряк. - Кстати, нет ли тут поблизости автосервиса?
      - Есть неподалеку. Там все наши люди. Чего тебе надо?
      - Я полагаю, тормозные шланги надо сменить, - спокойно ответил Хряк и поглядел в лицо Помидору. Подумал, стоит ли рассказать про телефонный звонок, про черную фигуру, удалявшуюся от машины. Но Помидор был такой радушный, распаренный, лоснящийся, что Хряк отчего-то передумал. - Шланг вот лопнул, - только и сказал он.
      - Да? - вдруг нахмурился Помидор. - Лопнул? На "Вольво"-то? А зачем ты вообще поперся к Коляке? Соскучился сильно? Без него невпротык?
      - Да так, захотелось человеку помочь. Приехал, а ему уже ничего не нужно... Шестое чувство. И тебя решил предупредить, будь аккуратней. Где охрана твоя? Ты же крутой. Что живешь так, нараспашку?
      - Не люблю, когда дома лишние отираются. Есть у меня быки, ездят со мной, но дома не держу, ну их... Вызываю, когда надо...
      - А, между прочим, зря. Могут и помочь...
      - Кому надо будет, ухлопают и при них, - резонно заметил Помидор. - А насчет шлангов сейчас позвоню, сюда приедут, сделают...
      Позвонил, вызвал мастера. Автослесарь приехал через полчаса, заменил шланги и немного посидел с ними.
      Хряку понравилось то, что автослесарь никак не отреагировал на то, что шланги были перерезаны. Спокойно сказал, что заменил, и все. Приучен был, видно, не задавать лишних вопросов.
      - Можете спокойно ехать, - тихо произнес он и удалился.
      - А как насчет этого? - подмигнул Помидор. - Если что, сейчас мигом сообразим...
      Давненько Хряк не изменял Ларисе. Он вел спокойный размеренный образ жизни. Но тут... что-то взбудоражило его, он любыми средствами хотел отвлечься от того зрелища, которое видел сегодня. Зеленое лицо Николаши, тошнотворный запах в комнате, окровавленная одежда не давали ему покоя. Он не хотел думать об этом, хотел забыться.
      - А что? - сказал он. - Что мы, старики, что ли? Кадры-то хоть проверенные?
      - Обижаешь... Наташа! Поди-ка сюда!
      В комнату вошла стройная красавица в обалденном мини, та самая, что подавала обед и с приветливой улыбкой скромно встала перед Помидором.
      - Наташ, позвони Тане. Пусть приезжает.
      - Она говорила, что сегодня занята... Что-то там у нее...
      - Звони, не болтай. Пусть приезжает. Других не надо! Звони!
      Наташа взяла трубку, набрала номер.
      - Здравствуйте. А можно Таню? Нет дома? А где она? У Юрика в ресторане? Ладно... Я перезвоню.
      - Саш, она в кабак уехала к Юрику, - словно оправдываясь, пролепетала Наташа. - Давай, я Жанне позвоню.
      - Какая Жанна?! Ты что?! Для моего кореша? Только Таню, и никого больше! - горячился весь лоснящийся от сытости Помидор. - Он в кои-то веки пришел ко мне, братан мой, а ты мне хочешь эту шворку подсунуть? Сейчас я сам Юрику позвоню!
      - Алло! "Золотой олень"? Это кто? Это я, Ксан Ксаныч! Юрка там далеко? Дай-ка мне его! Быстро только, некогда мне!... Юркеш, привет, это я! Танька там у тебя? Ты пришли её ко мне срочно! Какие там клиенты в п...? Ну их на ... Нужна! Позарез! Посади на тачку и пусть мухой летит сюда! Нам некогда! Всех на... Ну, лады...
      Расплылся в довольной улыбке, наслаждаясь своим могуществом.
      - Будет та, которая нам и нужна! Иди пока, Наташа, я позову. Танька ща приедет! Встреть, объясни - гость дорогой, чтобы по высшему разряду!
      - Телка во! - подмигнул он Хряку, когда Наташа вышла. - Ноги от шеи! А минет делает - улет! Ты такого минета в жизни не видывал! Лично проверено...
      Они продолжали пировать, не пьянея, а только все больше приходя в веселое расположение духа. Примерно через час в гостиную в сопровождении Наташи вошла девушка лет двадцати двух под метр восемьдесят ростом с длинными стройными ногами в черных чулках. Русые волосы были распущены по плечам. На губах играла приветливая улыбка. Хряк раскрыл от удивления глаза - и впрямь, до чего же хороша! Помидор самодовольно улыбался, знай, мол, наших!
      Таня и Наташа сели рядом с мужчинами, и пиршество продолжилось. Появилось шампанское, фрукты, пирожные. Погасили свет, послушали музыку. Затем Помидор провел Хряка на второй этаж особняка, где его ждала уютная спальня.
      - Все... Отдыхай, братан. Щас она придет и покажет тебе любовь в десяти актах с прологом и эпилогом. И вино тебе сюда принесут, и душевая кабина тут имеется, вот там...
      Помидор спустился по лестнице, а вскоре вошла Таня с подносом, на котором стояла бутылка вина и два хрустальных бокала.
      Они выпили, и началась ночь любви. Таня творила такие чудеса, что Хряк совершенно обалдел от наслаждения. Только глубокой ночью, совершенно обессилевший, он заснул...
      ... Проснулся Хряк очень рано, было ещё совсем темно. Проснулся с чувством дикого стыда за все, что произошло. Рядом спала Таня, мирно посапывая, словно девочка. Хряк потянулся к бутылке, отпил глоток, и его начало тошнить. Он в кромешной тьме бросился к сортиру, там его долго и мучительно рвало вчерашними яствами. "Пропади все пропадом", - думал он, извергая из себя всю изысканную помидорову кухню. Ему было полегчало, и он двинулся к кухне, чтобы доспать, но тут вспомнил зеленое лицо Николаши и сладковатый трупный запах в его убогой комнатухе, и его снова начало бешено рвать. Он провел немало времени в санузле, отделанном импортным кафелем и оборудованным итальянской сантехникой. Потом поперся-таки в спальню, только сейчас обнаружив, что он без трусов, в одной белой футболке, пропахшей потом и блевней. Он вошел в спальню, увидел бесстыдно раскинувшую свои длиннющие ноги Таню и вспомнил про Ларису, про то, что у неё плохо с сердцем, что она беспокоится о нем, верит ему и ждет его сегодня. Хряку стало так погано на душе, как не было никогда в жизни. Он почувствовал, что жизнь его катится куда-то под откос, ему показалось, что никогда уже не будет у них с Ларисой тех чудесных вечеров, какие они проводили вдвоем в их загородном домике в последнее время. А почему он так думал, он и сам себе не мог объяснить. Чтобы заглушить муки тоски и совести, он все-таки заставил себя выпить бокал вина, а потом завалился в кровать, стараясь не прикасаться к Тане и как-то скоро погрузился в тяжелый похмельный сон.
      Проснулся он от прикосновения Тани. Открыл глаза и почувствовал себя гораздо лучше во всех отношениях. Таня снова стала творить чудеса секса, и Хряк снова забылся в наслаждении. Потом они приняли душ и спустились вниз. Там, в гостиной за столом сидел Помидор, раскрасневшийся и расплывшийся от удовольствия. В одной пухлой руке он держал огромную кружку с пивом, другой же он поглаживал по голой ноге сидящую рядом Наташу.
      - Эге! Заспались? Присоединяйтесь к нам!
      Хряк от похмелья отказался, сославшись на то, что ему надо ехать. Посидел немного, попил чаю, а потом отозвал в сторону хозяина.
      - Ксан Ксаныч, спасибо за удовольствие, братан! А теперь скажи, сколько с меня за такую ночь?
      - Таня девочка дорогая, - улыбался Помидор. - Далеко не всем по карману, порой и по полтыщи баксов берет за ночь, некоторые и побольше платят, так, от души. Но ты мой гость, мы с тобой общим делом повязаны, так что считай, что это мой тебе подарок. Я сам с ней рассчитаюсь.
      - Нет, нет, - махнул рукой Хряк. - Я сам в состоянии заплатить. Не хочу одалживаться.
      - Обижаешь... Да ей можно ничего и не давать, она мне кое-чем обязана. Но, если хочешь, подари что-нибудь, она рада будет. Лавы с собой есть?
      - Много не ношу. Есть двести баксов и рубли на бензин, на штрафы.
      - Ну так подари ей за кайф двести баксов, нет, дай ей сто, тоже деньги. Так, в подарок, пусть духи себе купит. Тань! Вот Дмитрий Степанович хочет подарить тебе на духи. На вот, держи.
      Хряк протянул ей стодолларовую бумажку. Таня скромно потупила глаза и приняла подарок.
      - Спасибо.
      - Ладно, Ксан Ксаныч, пора мне. Приезжай и ко мне, адрес-то, небось, не забыл. Такими шашлыками тебя накормлю...
      - Приеду, приеду, - лыбился Помидор. Хряку казалось, что его рожа стала за эту ночь ещё раза в два шире. Ему вдруг стало снова гнусно и погано на душе. Он вдруг вспомнил, за что привлекался к ответственности этот радушный хозяин. Он отчетливо представил себе, как здоровенный Помидор пыряет здоровенным же ножищем молодую, до смерти напуганную женщину, как хлещет из её тела кровь, как истошно она кричит, как умирает в луже крови, а этот радушный хозяин улепетывает с сумочкой в руках. А ещё ему вспомнились глаза Кати в тот страшный день, и он вздрогнул, словно пораженный электрическим током. С к е м он пьет и проводит время?!!!
      - Ты чо? - подивился Помидор. - Плохо тебе? Так оставайся, побалдеем еще...
      - Нет, пора, доеду как-нибудь...
      - А вот что, давай-ка я тебя провожу! - предложил Помидор. - У меня все гаишники поблизости кирюхи. Проблем не узнаешь!
      Хряку очень хотелось расстаться с радушным хозяином и больше его никогда не видеть, но неожиданно для себя он вдруг промямлил:
      - Давай.
      - С ветерком поедем, эскортом. А то скучно, засиделся я что-то, размяться хочу...
      - А охрана-то твоя где? - мрачно спросил Хряк.
      - Да ну их! Не люблю! Мы сами с тобой лучше любой охраны, Дмитрий Степанович! Кого нам бояться?!
      - Кого?..., - задумчиво переспросил Хряк. - Да некого...
      Он внезапно понял, почему он согласился, чтобы Помидор сопровождал его. Он очень хорошо понял, что ему было с т р а ш н о. Это было позорное, доселе неведомое чувство, но он именно б о я л с я, боялся закончить свою жизнь так же, как Николаша, и именно тогда, когда только начал жить по-человечески. Он опять вспомнил зеленое лицо Николаши, вспомнил темную фигуру у машины, перерезанные тормозные шланги, и ему захотелось опять напиться, чтобы не думать об этом. Но он взял себя в руки, ему стало стыдно за это ощущение страха.
      Хряк сел за руль, завел машину, проверил тормоза - все в порядке. Помидор еле втиснулся в свою белую "Волгу", завел её, вывел из гаража. Наташа принесла две здоровенные сумки, куда уложила всяческую снедь колбасу, овощи, фрукты, бутылки с вином, пивом, и много чего еще.
      - К вечеру приеду! - крикнул Наташе Помидор.
      Помидор ехал на своей белой "Волге" первым, Хряк за ним. Дорога была хорошая, машины работали исправно, и доехали довольно быстро до маленькой уютной дачки Хряка, сзади которой чернел великолепный сосновый бор. Помидор прекрасно помнил дорогу.
      "Надо бы тоже забор поставить и собак посадить, как у него", - подумал Хряк. - "Так оно все же надежнее."