— Недосягаема! — во всю мощь легких победно крикнула Инга. Она парила над пустынным пляжем, пожираемым огромными волнами.

Ветер, захлебнувшись собственной скоростью, замер. Воздух потерял упругость. Инга беспомощно заскользила вниз.

Ольга и Лимон проснулись в объятиях друг друга от настойчивого звонка телефона. На часах было восемь утра. Раздраженно вздохнув, Лимон снял трубку. В ней раздался голос Ики.

— Я внизу, в холле. У меня срочное известие! — срывающимся голосом прокричал он.

— Заходи, — ответил Лимон и отправился в ванную комнату.

Ику он встретил в белом банном халате. Вид у помощника был весьма плачевный. Даже золото зубов заметно поблекло. Он упал в кресло и, не давая себе времени отдышаться, прошептал:

— Сегодня утром на берегу, метрах в шестидесяти от виллы, нашли разбившуюся насмерть Ингу.

В ответ Лимон тихо присвистнул. Он скорее поверил бы в то, что она улетела, чем в то, что она разбилась.

— Полицейские заявили, что в свете молний видели летящую в небе женщину. Сейчас там полно репортеров. Завтра появятся сообщения во всех газетах.

Как раз это меньше всего волновало Лимона. Он думал о другом. О предсказании Инги. Оно оказалось правдивым. Но, так ясно читая чужие судьбы, она не смогла прочесть свою. "Не будем ссориться.

Очень скоро один из нас умрет", — сказала она, не ведая, что объявила себе приговор. Инги больше нет. Из этого следует, что ни Ольге, ни ему больше ничего не угрожает. Теперь он смело может рисковать!

Ни один мускул не дрогнул на лице Лимона, когда он глухо приказал Ике:

— Забудем об этом. Княгине ни слова. Впереди и без этой новости полно забот.

— Понимаю, хозяин. — Подобно служебной собаке, Ика уставился на Лимона в ожидании команды.

Лимон встал, прошелся по комнате, заглянул в спальню. Ольга спала, уткнувшись в подушку. Осторожно прикрыл дверь и деловым тоном принялся излагать возникший в голове план:

— Сегодня должен стать на рейд российский сухогруз. Аквалангисты Ходжи готовятся снять с его дна контейнер с героином. Попробуем их опередить. Езжай в Пирей, возьми напрокат моторную лодку с подвесным мотором, желательно «Хонду», и достань крепкий пластиковый мешок, чтобы выдержал погруженный под воду мотор. Потом купи акваланг для меня и закачай в баллоны воздух. Да пусть проверят. И не забудь катушку просмоленного троса. Через два часа все должно быть готово.

Ика не то чтобы испугался, но как-то поник, предчувствуя смертельную опасность.

— Риск уж очень велик, хозяин.

— Ничего особенного, — пожал плечами тот.

— Я могу взять машину?

— Бери. Она твоя, взамен угробленного мной джипа.

После этих слов Ика преобразился. Несколько раз поклонился Лимону, пытаясь схватить его за руку. Но тот не принял никаких знаков благодарности, и Ика, чтобы не оказаться в неловком положении, поспешил удалиться.

Лимон сел в кресло возле бара и закурил. В отличие от Ики он не боялся риска, и не из-за безрассудства, а по самому трезвому расчету. Смерть Инги избавляла на какой-то срок от сомнений.

Снаряд дважды в одно место не попадает. Следовательно, именно сейчас стоит рискнуть по самому большому счету. Ведь куш в четыре миллиона долларов не каждый день обламывается. Даже если придется отдать десять процентов Федоросу за посредничество в сделке с купцом из Майями, остальных денег хватит на спокойную старость.

Из спальни вышла Ольга и пальцем поманила Лимона к себе. Он не сопротивлялся. Пришло его время наслаждаться любовью. Забыв обо всем на свете, они едва успели привести себя в порядок к возвращению Ики.

— Первым делом купил тебе пляжный наряд, — весело сказал Лимон, натягивая джинсы.

— Только пляжный? — нахмурилась княгиня.

— Сегодня мы едем кататься на лодке.

— А я хотела навестить Ингу. Мне ее так жалко. — Ольга подумала, что после стольких радостей любви может немного «покачать права». Но, увидев ожесточившееся выражение лица Лимона, испугалась.

— Для нас Инги больше не существует, — сказал он сухо и назидательно добавил:

— А значит, и разговоров о ней тоже.

На этом вопрос был исчерпан. Ика опоздал на сорок минут, но выполнил все поручения Лимона и даже выяснил, когда сухогруз ожидается в порту.

Втроем они заехали в универсальный магазин «Юнион», где пришлось подгонять Ольгу, увлекшуюся выбором нарядов. Потом поехали в Пирей.

Ольге не терпелось прогуляться по набережной в желтом платье и в широкой шляпе из золотистой соломки.

Лодка, накрытая брезентовым чехлом, ждала их на платной стоянке.

Проверив акваланг и костюм с подогревом, мешки, веревки и набор ножей для подводной охоты, Лимон похлопал Ику по плечу и приказал брать курс в открытое море.

Ольга не спрашивала, чем вызвана неожиданная прогулка, но по приготовлениям поняла, что опять затевается очередная авантюра. Ей оставалось лишь привыкать к такой жизни. Больше всего на свете она теперь боялась за Лимона. Ведь Инга предупредила, что кто-то из них должен умереть. А кто, как не Лимон? Правда, глубоко в подсознании сидела уверенность, что, если Лимона убьют, она тут же вернется к Инге. Это как-то примиряло с непредсказуемой действительностью. Однако прекрасная погода, наступившая после ужасного ночного шторма, развеяла ее опасения.

Мотор тянул хорошо, и спустя два часа Лимон в бинокль заметил сухогруз, идущий под российским флагом. Ика взял курс на сближение. Они подошли к фарватеру, когда сухогрузу до этого места оставалось километров шесть. Сняли мотор, упаковали его в пластиковый мешок и сбросили на веревке за борт. Лимон спокойно облачился в костюм и приладил акваланг. Ольга решилась спросить, что будет дальше.

— Все просто. Ика одним веслом будет погребывать, чтобы вас не отнесло. При приближении сухогруза, главное, погромче орите. Но вас и так заметят. Поднимут на борт, скажите, что потеряли мотор. И все. Паспорта с собой? — Ика кивнул.

Ольга скривила губы в недоумении. Лимон протянул ей паспорт. — Не урони в воду.

— Ждать тебя, как условились, за мысом в Глифаде? — важно переспросил Ика.

— Надеюсь, не опоздаете, — кивнул Лимон, взял нож, фонарик, веревку и спиной опустился в воду.

Несколько раз нырнул на глубину, проверяя работу акваланга, и, оставшись доволен, подплыл к лодке. Так он, держась за борт, болтал с княгиней вплоть до первого гудка сухогруза, дававшего понять, что лодку заметили с корабля. Лимон погрузился под воду.

Сухогруз перешел на малый ход, а затем капитан приказал полностью застопорить машину, чтобы принять на борт людей. Должно быть, он услышал, с каким русским матом его молят о помощи. С борта спустили шлюпку, в которую и перебрались, судя по всему, незадачливые влюбленные.

— Пусть утонет эта лоханка! — орал Ика, зачем-то грозя своей моторке кулаком. Команда была немало удивлена, увидев русскую девицу и грека, матерившегося по-русски.

Капитан первым делом справился о паспортах.

Обрадовавшись их наличию, внимательно изучил и успокоился по поводу снятия границы с судна в порту Пирей.

Пока судно тихо дрейфовало, Лимон обследовал его носовую часть, на которой, по информации Федороса, находился приваренный железный контейнер. Наросшие ракушки и всякий хлам, прицепившийся к днищу, мешали поискам. Мощный лучик фонарика скользил по стальной громадине и никак не мог высветить прямоугольный ящик. Лимон молил бога, чтобы капитан не дал приказ запустить машину. Это могло произойти в любой момент, и тогда поток воды мгновенно унесет Лимона под винт. Единственное, что заставляло его продолжать поиск, — пророчество Инги. Она говорила только про одну смерть.

Мужество Лимона вознаградилось. Он отыскал чертов контейнер по правому борту, почти у самой поверхности воды. Видать, ребята не очень утруждали себя глубоководными ныряниями. Стиснув зубы, потянул на себя жестяной пенал за приделанную к нему ручку. С первого раза не получилось.

Но Лимон нашел в себе силы вытащить его из контейнера. Не теряя ни минуты, он нырнул на глубину и взял в сторону от судна.

Грохот заработавшего винта настиг его уже на безопасном расстоянии. Он медленно всплыл и долго провожал взглядом сухогруз. Потом принялся искать брошенную лодку. Задача оказалась не из легких. Хоть море и плоское, а пойди выпрыгни из него, чтобы обозреть окрестности, да еще с пеналом, весящим более ста килограммов. Но само небо благоволило Лимону. Он нырнул и из-под воды заметил покачивающуюся тень. Это была лодка!

Подплыв к ней, Лимон сначала привязал пенал, чтобы ценный груз от одного неловкого движения не пошел ко дну, потом забросил в лодку мешок с мотором, а уж после этого влез в нее сам.

Мотор оказался в идеальном состоянии и через десять минут был готов к пуску. Труднее оказалось с пеналом. Пришлось попотеть, пока жестяной прямоугольник не перекочевал на дно лодки. Лимон завел мотор, дал газ и развернулся в сторону Глифады. Ничто не затрудняло его движения. Только у самого берега решил на всякий случай опустить пенал снова под воду и потихоньку буксировать, оберегая его от посторонних глаз. Солнце садилось в море, и его последние лучи рыскали по поверхности воды, раздражая этим Лимона.

Почти у самой воды стояли встречавшие его Ика и Ольга.

— Ну, кажется, пронесло, — глубоко вздохнув, сказал вслух Лимон и с удовольствием закурил.

Стою, как верная жена, и жду с добычей мужабандюгу. «Моего нежного убийцу»! Как ко мне на сухогрузе клеился капитан! Заманал вконец. Очень надеется встретить меня сегодня в восемь возле русского магазина в Пирее. А пограничники на нас и внимания не обратили. Только паспорта проверили. Оказывается, тут каждый день кого-нибудь вылавливают. Ика — отвратительный мужик. Трус и наглец. Надо бы Лимону от него избавиться. И вообще, хорошо бы куда-нибудь мотануть без всяких дел и наворотов. Буду умолять Лимона завязывать с Грецией. Хорошая страна, но сколько еще есть других, не хуже.

Народу на берегу — никого. Кругом — дюны и камни. Ну и местечко нашли. А всего в каком-то километре — вовсю музыка в дансинге шпарит. Довольны, что Лимон им свинку не подбросил!

— Чего он так медленно плывет? — спрашиваю Ику.

— Контейнер на буксире тянет, — отвечает тот безразличным голосом.

Захожу по колено в воду. Ох, она еще и холодная, долго не простоять. Возвращаюсь на берег.

А Ика стоит в воде и хоть бы хны.

Лимон тоже выпрыгивает из лодки. Что-то ищет под водой. Зовет Ику. Тот делает несколько шагов и на моих глазах достает пистолет. Не успеваю опомниться, как он начинает стрелять. Не вижу, что с Лимоном, но ору во всю глотку. Ика не обращает внимания. Бегу к нему — ив ужасе останавливаюсь… Лимон лежит в воде. Вокруг его головы она совершенно красная…

Теперь Ика медленно разворачивается и направляет на меня пистолет. Не соображая, куда бежать, мчусь к берегу. По хлюпанью воды понимаю, что он гонится за мной. В глазах темно. Мечусь между валунами. Хватаюсь руками за кусты, поднимаюсь на пригорок. Там дальше должна быть дорога. Лишь бы добежать до людей. Ну почему здесь никого нет? Оборачиваюсь и вижу Ику, пересекающего мне путь. Поворачиваю в другую сторону и останавливаюсь возле высоких валунов. Дальше бежать некуда. Совсем рядом шумно дышит Ика.

Слышу его голос:

— Паскуда! Никуда ты не денешься! Инга сдохла, Лимон сдох, и ты здесь подохнешь!

Ничего не вижу, кроме направленного на меня пистолета. Зажмуриваю глаза — раздается выстрел.

Мне совсем не больно. Жду следующего. Но наступает поразительная тишина. С трудом приоткрываю дрожащие веки. Ика валяется на земле, а возле него стоит Солон с пистолетом в руке.

— Вот и все! — кричит он мне. — Не стоит паниковать!

Достает из кармана Ики паспорт, читает вслух:

— Тарасов Владимир Борисович, пятьдесят седьмого года рождения…

Вынимает зажигалку и поджигает паспорт. Оба стоим и смотрим, как он горит.

— Все. Больше Лимона не существует — ни физически, ни юридически…

— А Инга? — шепчу я.

— Она погибла вчера, — с сочувствием сообщает он.

Я теряю сознание и последнее, что ощущаю, его большие сильные руки, подхватывающие мое тело…

Собственно говоря, вот и вся история… Но уж коли началась она с моей встречи с Ольгой в Греции, то и закончить ее следует коротким пересказом дальнейших событий. Мой очередной приезд в Афины не предвещал никаких сюрпризов. Более того, в то время как многочисленные туристы нежились под ласковым сентябрьским солнцем на тысячелетних пляжах Эллады, мне пришлось вести переговоры в прохладных офисах частных греческих телекомпаний, обсуждая перспективы создания телесериала, надежды на который становились все призрачнее из-за отсутствия спонсорских финансовых вливаний. Оставалась последняя надежда — телевизионная передача, способная расшевелить зрительский интерес. Я не долго утомлял зрителей рассказами о нашей затее, но этого оказалось достаточно, чтобы сразу после эфира в студии раздался телефонный звонок. Вместо предложений об участии в финансировании фильма я услышал тихий, спотыкающийся голос, принадлежавший, как выяснилось, Ольге.

Она, узнав меня на экране телевизора, предложила встретиться. Не скрою, я был застигнут врасплох ее приглашением. Но задуманный роман уже созрел в голове и просился на бумагу. Поэтому согласился с радостью.

Через двадцать минут у особняка телестудии стоял уже знакомый мне автомобиль — красный «Альфа-Ромео» с откинутым верхом. За рулем сидела Ольга, которую я сразу узнал по роскошным светлым волосам.

Перебросившись приветствиями, мы почти всю дорогу до ее виллы молчали. Разговор был слишком серьезен, чтобы его начинать на ходу. Войдя в дом, я поразился огромному портрету незнакомой женщины в полный рост, стоявшему почти посередине практически пустой комнаты, если не считать кресел и дивана, придвинутого к мраморному камину. Сомнений не было, из роскошной, украшенной головами мучеников дантовского ада рамы, опиравшейся на раскрывшего пасть крокодила, на меня смотрела Инга.

Ольга, оценив мою реакцию, увлекла меня наверх, и мы вышли на ретере, где возле дивана-качалки в клетке сидел попугай, косо глянувший на меня.

— Какая хорошая птичка, — невольно вырвалось у меня.

— Эвхористо! — надменно ответил попугай.

— Это Христофор. Тот самый… — представила его Ольга.

— А остальные?.. — несколько преждевременно спросил я.

Она, без страданий и жеманства, поведала мне о судьбе Инги и Лимона. А потом с тоской в голосе призналась:

— Виллу подарил мне Солон. Он был опекуном банковских счетов Инги. После ее смерти и гибели Лимона мы сблизились. Ведь у меня больше никого не было…

— Вы и сейчас вместе? — спросил я.

— Да. Но у Солона жена и двое детей. К тому же совсем скоро он получит портфель министра, так как Арис Петридис победил на выборах. Сами понимаете.., мне отведена роль любовницы.

— Извините… — Я понял, что вторгся уже совсем в другой роман.

— Ерунда. Я счастлива. От прошлой жизни у меня осталось лишь это! — Она оголила левую грудь, и я увидел выжженную чуть выше соска даму пик.

Заметив мое смущение, Ольга улыбнулась.

— Я всем назло загораю «топлес», то есть без лифчика, так что привыкла к нахальным взглядам. Но если честно, то эта дама действительно принесла мне счастье. Из нас троих осталась в живых одна я.

— А что дальше? — прозвучал мой совершенно никчемный вопрос.

Ольга пожала плечами и предложила:

— Хотите выпить?

Я утвердительно кивнул.

Мы пили легкую, как южная ночь, «Метаксу», и я слушал ее безыскусный, взволнованный рассказ о происшедших событиях.

Поздно ночью мы вдруг поняли, что сказано все, и Ольга, без всякой претензии, обронила напоследок:

— Пишите что угодно, я книг не читаю.

Мне ничего не оставалось, как, усевшись в заказанное такси, вернуться в гостиницу.

Сейчас, когда рукопись романа лежит передо мной и скоро он предстанет на суд читателей, я хотел бы попросить тех, кто, может быть, приехав случайно в Турцию, встретит на одном из бесчисленных пляжей высокую блондинку с выжженной дамой пик возле левого соска — передайте ей привет от Михаила Рогожина.