Солома оставил мне записку в которой уведомлял, что вернется поздно. Если вообще вернется. Он отправился на ужин к своей чиксе.
      Меня это вполне устраивало. Сегодня вечером компьютер будет в полном моем распоряжении. Если у вас дома одна машина на двоих компьютерных фанатиков, то вы можете оценить подобное. Подарок судьбы.
      Я решил, что подружка моего приятеля заслуживает некоторого поощрения. Быть может я достану им пару билетов в театр. На какой-нибудь спектакль с Маковецким. Солома от него без ума. Им будет приятно, а я получу еще один вечер. Да, вот такой я хитроумный и коварный сукин сын. Мамочка бы мной гордилась.
      Мы с Соломой живем в двухкомнатной квартире на пятом этаже типовой "коробки". Снимали ее еще когда были студентами, а потом, подкопив денег, сумели выкупить. Почти. Кое-какие проценты выплачиваем и сейчас. Через полгода, я надеюсь, сможем внести последний взнос. Это не слишком близко от центра, но, к счастью недалеко от метро. В принципе все не так плохо, если вы готовы мириться с грибком на потолке. Никакие патентованные и разрекламированные средства этот грибок не берут, да и не возьмут, пока жилищно-коммунальная служба не удосужится починить прохудившуюся крышу.
      Во время дождей вода капает с потолка в зеленые пластмассовые тазики, которые мы подставляем. Кап-кап-кап... Иногда это выглядит как настоящий водопад. Белье, сложенное в шкаф всегда влажное и его приходится сушить над электроплитой прежде чем надеть. Я боюсь, что когда-нибудь мы устроим пожар. Солому больше волнует компьютер. Если вода попадет в системный блок...
      Я побросал в кастрюлю пельмени, поджарил пару сарделек и открыл банку огурцов купленную по дороге с работы. Мама часто читала мне лекции о необходимости сбалансированного питания.
      Ужинать отправился в нашу гостиную, где, перекусывая, просмотрел газеты. В них как обычно не было ничего интересного, разве что пара статеек о качестве работы городского транспорта, да информация о ходе подготовке к выборам депутатов городской думы. Солома удивляется, с какой стати я выписываю эту муру. Не знаю. Для меня это способ скоротать время за едой, оставшийся с тех пор, как будучи студентом, я проходил практику в одной из газетных редакций. Говорят, что читать за едой вредно, но привычка такая старая, что избавиться от нее уже нереально.
      Плотный ужин всегда приводит меня в благодушное настроение, так что после него я выкурил сигарету, настраивая себя на рабочий лад. День выдался хлопотным. Возня со спамером, приставшим ко мне на улице Диптауна, чрезмерно затянулась и я не успел посетить менеджеров РЗР. Ничего страшного не случилось бы, отложи я этот визит на потом. На завтра к примеру. Но это казалось слишком хорошей отговоркой, как раз в стиле Головнина. Я преисполнился бы отвращения к самому себе и ничего не смог с этим поделать. Скажите, ну не глупо ли входить в глубину со своего домашнего компьютера, чтобы выполнить работу которую все равно не оценят по достоинству? Конечно, глупо.
      И тем не менее: deep.exe
      Переход в виртуальность проходит почти незаметно.
      Передо мной типовая комнатушка, гостиничный номер для ныряющих в глубину, длинный, узкий и тесный. Мы с Соломой арендуем его в компании "Фрилайн Энтерпрайз". Не думаю, что вам нужно объяснять почему. Слишком многие поступают точно так же и по тем же причинам.
      - Как вы себя чувствуете, Дмитрий?
      Поставить на домашний компьютер "Windows Оffice" было идеей Соломы. Не знаю зачем я согласился. Этот интерфейс приводит меня в бешенство.
      - Заткнись, Ян.
      Молодой человек на экране компьютера озабоченно хмурится. Типичный портрет яппи. Терпеть их не могу. Сдвинутые на работе "молодые профессионалы", с такими серьезными минами, точно мучаются от запоров.
      - Дмитрий, доставлено двенадцать новых сообщений...
      - Заткнись, Ян, - повторяю я. - Вернусь через шесть часов.
      У меня нет настроения читать почту, да и вряд ли там что-то важное. Скорее всего обыкновенные рассылки, да спам. Я же пришел сюда работать.
      - Таймер на шесть часов, Дмитрий?
      - Точно, Ян. На шесть.
      - Принято, Дмитрий.
      Выйти из номера, громко хлопнуть дверью, спуститься на лифте в холл, поймать такси, доехать до головного офиса "Русской Зоны Развлечений", найти какую-нибудь шишку повыше рангом и трепать ей нервы пока не выясниться что-нибудь определенное. Вот и весь мой немудреный план на сегодня.
      В переполненных лифтах мне становится неуютно, а тут я всегда и везде единственный пассажир. За что я люблю Диптаун - так это за иллюзию уединенности.
      На табло загораются и гаснут цифры:
      36... 35... 34...
      Что не говори - небоскреб.
      В лифтах я часто размышляю над вопросом - на что сейчас тратиться время? Технически говоря оно должно уходить на банальную загрузку декораций холла "Фрилайн Билдинг". Иногда я начинал считать про себя во время спуска и во время подъема - получается довольно любопытно. Если спускаться и подниматься с нижних этажей, то время меньше, если с верхних - больше. Вроде бы все в порядке, но... ничего не замечаете? Это ведь не реальность, а Диптаун. Расстояние здесь не играет роли, разница между коридорами пятого и тридцать шестого этажа умозрительна, ее практически нет, да и холл один и тот же. Куда исчезают лишние секунды?
      Парень в зеркале озадаченно морщил лоб, очевидно размышляя над тем же самым. Он тоже в некотором роде яппи. Перед тем как выйти из лифта я показал ему язык.
      Поездка на такси обошлась мне в двенадцать центов. По-моему слишком много, если учесть, что водитель не затыкался ни на секунду. Из всего им сказанного меня заинтересовало лишь сообщение о том, что в одном из диптаунских зоопарков открылась выставка новых программных имитаций динозавров. Не просто, выставка, разумеется. После очередной серии "Парка Юрского Периода" никто не желал просто смотреть на доисторических тварей. Эти ребята предлагали желающим настоящее сафари. Платите денежки и охотитесь. Единственное чего я не мог понять, как генетикам удалось воссоздать модели поведения животных. Внешний вид - это одно, а повадки - совсем другое. Если же все это высосано из пальца, то грош цена таким развлечениям.
      Такси остановилось, я заплатил и, покинув машину, уставился на цель моего визита. Стреловидное здание выкрашено в черный цвет. Шестьдесят этажей черноты различных оттенков и текстур. Оно производило впечатление, хотя я и знал, что это дешевка. Ни у РЗР, ни у кого-либо еще в Диптауне, кроме разве что Intel, Microsoft да пары других монстров нет и не было нужды в помещениях подобных размеров. Пускают пыль в глаза, хотя, надо сказать, пускают профессионально.
      Сурового вида охранник поинтересовался целью моего визита. Я предъявил удостоверение, но он не стал проверять его подлинность. Груда мышц весом более сотни килограммов, увешанная оружием весившим немногим меньше, сдвинулась в сторону.
      - Проходите.
      Все чудесатее и чудесатее, как говаривала Алиса. "Русская Зона Развлечений", а охрана ведет себя как на военном объекте.
      Поправка: демонстративноведет себя, как на военном объекте.
      Размахивая удостоверением и стращая мелких клерков я добрался по служебной цепочке до человека в неопределенном ранге менеджера. Он представился как Николай Алексеевич и хотя до откровенной грубости не опустился, но и особо церемониться с рядовым работником ДСН явно не собирался.
      - Разберемся, - сказал он, выслушав меня. - Непременно разберемся и накажем виновных.
      Я знал, кто окажется виновным. Тот самый спамер, что пытался мне впарить абонемент развлекательного центра РЗР. Поиск "стрелочника" - это освященная веками русская традиция и, подозреваю, не только русская. Впрочем, даже тому парню вряд ли грозит что-то большее, чем просто штраф. Да, я знаю, согласно Кодексу, более серьезное наказание за подобный проступок не предусмотрено, но мне не давал покоя тот факт, что парень зачем-то пытался навесить на меня маркер.
      Мои попытки добиться каких-либо объяснений по поводу произошедших в выходные инцидентов тоже ни к чему не привели.
      - Я не располагаю информацией о факте судебного иска поданного на нашу компанию кем-либо из клиентов.
      - В таком случае у вас очень плохо работает юридический отдел.
      - Отнюдь. У нас очень хорошо работает юридический отдел. Ни одно обвинение против нас пока не было поддержано судом. - Николай Алексеевич улыбнулся, глядя на меня своими честными голубыми глазами. - Ни одно, несмотря на все усилия Диптаунской Службы Надзора. Честно говоря, ваша активность начинает подозрительно напоминать давление...
      Он многозначительно замолчал. Пауза. Обычное дело. Я все ждал когда он перейдет к намекам и угрозам.
      - Это все очень интересно, Николай.
      - Что именно вас так заинтересовало?
      - То, что вы похоже ни черта не знаете о том, что происходит в ваших филиалах...
      - Вот что, Дмитрий, - он встал и наклонился вперед, оперевшись руками о стол. - Я буду с вами разговаривать только когда появятся серьезные на то основания. Нынешние ваши обвинения смехотворны и не подтверждены документами. Сейчас прошу меня извинить.
      Он думал, что уел меня. Было ясно, как божий день, что разговаривать с ним бесполезно. Мелкая сошка, может быть чуть старше меня, а иначе бы не взбеленился, когда я назвал его просто по имени. Скорее всего, он на самом деле ни черта не знал о происходящем. И сейчас у меня никак не получится залезть повыше на эту гору мусора, чтобы встретиться с теми, кто стоит на самом верху и имеет представление о том, что происходит. У меня просто нет достаточных на то оснований.
      Я попрощался. Немедленно вызванный сопровождающий проводил меня до самого выхода, наверное, чтобы быть уверенным, что я не суну свой любопытный нос куда не следует.
      Мне совсем не нравилась ситуация складывающаяся вокруг этой компании. Вроде бы ничего особенного мы не нашли, но у меня было дурное предчувствие, вроде того, что бывает у человека ждущего возле кабинета безымянного доктора. Я стоял перед дверью, но понятия не имел какие неприятности ждут меня за ней. Никто не удосужился сказать мне об этом и таблички на двери тоже не было, так что придется выяснять самому во что мы вляпались на этот раз. Опухоль ли это мозга или обычная простуда?
      - Приятель, закурить не найдется? - спросил я у охранника.
      Он смерил меня тяжелым взглядом, но сигарету все-таки дал. "Malboro" - авангард ракового корпуса смерти. Парень изнывал от скуки. На его месте я бы просто свихнулся.

      Время поджимало. Иногда его так много, что кажется оно никогда не кончится, но потом всегда оказывается, что его почти не осталось и все гадаешь куда же оно делось.
      Вика раздраженно помотала головой и выругалась. Она проверила почту. Проверила пейджер. Проверила доски объявлений. Все тщетно. Майкл не желал идти на контакт. Его можно было понять, но и он должен был понимать, что в его положении упираться бессмысленно. Иногда люди бывают столь глупы и упрямы, что просто диву даешься.
      Да, первое испытание прошло гладко, как по маслу. Она и не сомневалась в успехе, но проверить все-таки стоило. Проверила. А дальше что?
      Подойдя к окну она клацнула щеколдой и привычно потянула за отполированную сотнями прикосновений ручку. Холодный ком осеннего воздуха словно нехотя перевалил через подоконник, просочился в комнату, обхватил ее влажными пальцами, обжигая кожу прикосновениями.
      Вика пошарила по подоконнику, отыскав завалявшуюся пачку сигарет, подкурила, истратив четыре ломкие спички и затянулась глядя на ночное небо. Оно было не черным, а темно-синим, каким бывает промозглыми октябрьскими ночами, затянутое набрякшими свинцовыми подушками застывших кучевых облаков, сквозь разрывы в которых то тут, то там проглядывают ледяные осколки звезд.
      Анатолия долго убеждать не придется, в этом Вика была уверена, а вот в том, что ей удалось убедить саму себя - не очень. Сколько времени она потратила на все это? Если начать отсчет с ломкого, еще почти неосознанного ощущения, что где-то в глубине была допущена ошибка, то лет шесть наверное. Начиная же с первых, неумелых еще набросков плана предстоящей работы по исправлению этой ошибки, можно сократить срок почти вдвое. Считай так или иначе, три года или шесть - все равно слишком много. На что ушло все это время? На никому в общем-то не нужную работу ради идеи, от которой большинство походя отмахнется, как от очередного бреда. И все для того, чтобы сделать то, что это самое большинство никогда не поддержит и не оценит.
      Потерянные годы, упущенные возможности. Скучная, монотонная работа, мизерная зарплата, ни семьи, ни друзей, одна пустота и осенний холод вокруг, сигаретный дым, да тучи на ночном небе. И еще глубина - уже не гордая и свободная, как раньше, а холодная, неприветливая, раскрашенная, пошлая, банальная и скучная, словно шлюха на Тверском.
      Конечно, еще не поздно. Все можно исправить. Забыть про Башню и то, что там хранится, сменить работу на более престижную, расширить диптаунскую гостиницу, завести новых подруг и друзей, найти кого-нибудь не слишком уродливого и прижимистого и, конечно, достаточно глупого, чтобы можно было его охмурить, благо такие никогда не переведутся. И будут у них дети и будет он ее любить до конца дней своих, погуливая, конечно, иногда налево - ну так кто же не без греха, но потом раскаиваясь, возвращаясь и задабривая купленными в киоске на углу приторно пахнущими букетами красных словно кровь роз и крохотными флаконами безумно дорогих французских духов. И все будет как у людей, как у всех, так как и надо жить, если есть хоть немного ума в голове, хоть немного хваленой женской житейской расчетливости, ведь не ушел еще поезд, можно вскочить на подножку и отправиться туда, где уже давно пребывают все ее школьные подруги - в теплые края плюшевого семейного уюта, в болото из которого выбраться уже не удастся, что впрочем не страшно, потому что и выбираться-то не захочется, да только вот это уже пострашнее, что не захочется.
      Пройдет год, потом еще один и еще несколько и когда-нибудь подойдя к раскрытому окну она, постаревшая и обрюзгшая, будет вот так же стоять и курить высохшую сигарету, размышляя на что потрачены прошедшие годы. Постоит, подумает, щелчком отправит окурок в ночную тьму и вернется в спальню, к устало храпящему мужу, к беспокойно бормочущим во сне детям. Можно, конечно, и в бизнес-вумен записаться, есть же и такой клуб: носиться по улицам на белоснежном мерсе, заключать какие-то контракты, зарабатывать сумасшедшие деньги, снимать на одну ночь понравившихся мужиков (а почему бы и нет?), но все равно ведь сюда вернешься - к этому окну, к сигарете, к тоскливой октябрьской ночи.
      Сколько ангелов поместится на кончике иглы? Сколько наших иллюзий умирает за те три-четыре минуты, что тлеет сигарета?
      Вика усмехнулась, щелкнув пальцами выбросила окурок в ночную тьму и, выпив несколько глотков холодного чая, вернулась за свой ноутбук. Как ни крути, а ей пора в глубину. Выбросить шесть лет жизни? Это можно. Но гораздо интереснее посмотреть хватит ли у нее духа дойти до конца.
      Посмотрим? Посмотрим.

      Глубина живет по своим собственным законам. Здесь нет смены дня и ночи, а времена года не имеют никакого значения. Для людей приходящих сюда летняя жара, осенняя сырость и зимние морозы значат не так много. Мир вокруг застыл в какой-то миг между днем и ночью, да таким и остался. Повелители Диптауна величественным жестом остановили здесь время. Осознание того, что люди обладают подобной мощью порой пугает. Не стоит задумываться об этом слишком часто, слишком легко сойти с ума. В Диптауне полно психов утративших ориентиры, заблудившихся в этом городе, переставших разделять реальность и вымысел. Такое может случиться с каждым из нас и это приводит меня в ужас. Поэтому я, как и все прочие, стараюсь выбросить подобные мысли из своей головы. Прячу голову в песок, как какой-нибудь долбанный австралийский страус.
      - Пива?
      - Да. - Пауза. - Спасибо.
      Приветливый парень, сидящий рядом со мной, загадочно улыбнулся и чему-то кивнул. Должно быть мне, а может быть своим мыслям.
      Пиво в заиндевевшей жестяной банке холодное, как кровь убийцы.
      - Смотри-ка, вот еще один.
      На деревянную сцену неторопливо поднимался рыжебородый мужчина в неуместном смокинге. Если он и волнуется перед публичным выступлением, то не очень сильно. Я видел людей, которые просто цепенеют в подобных ситуациях. Судя по жидким аплодисментам и приветственным выкрикам он здесь не впервые.
      - Добрый день всем. Для тех, кто меня не знает представлюсь. Скирдюк Константин Алексеевич, полупрофессиональный, - в этом месте мужчина усмехнулся, словно пошутил, - художник. Сегодня я пришел, чтобы представить вам свои новые работы...
      Публика внимает, впрочем, не очень внимательно. Кто-то разговаривает вполголоса, кто-то отходит к ярко раскрашенному киоску, чтобы купить спиртного, а стайка девушек в задних рядах отчаянно флиртует с молодыми людьми. Те распинаются, демонстрируя остроумие и нарисованные мускулы. Я улыбаюсь.
      В этом саду, напоминающем скорее не слишком ухоженный парк, подобные представления не редкость. Люди выходят на сцену и демонстрируют плоды своих увлечений: показывают картины, поют песни, читают стихи и так далее. Глубина привлекает творческих людей. Готов побиться об заклад, что каждый второй из здесь присутствующих порой баловался подобными вещами.
      - Не слишком впечатляет, - замечает угостивший меня парень.
      Я делаю еще глоток, рассматривая представленные полотна. По большей части это какие-то фантасмагорические сюжеты. Орды призраков, бредущих по улицам Диптауна - из этого могла бы получиться неплохая обложка для фантастической книги или компакт-диска. "Пожар в Диптауне" выглядит более впечатляюще: оранжевые, красные и багровые языки пламени облизывают небоскреб "Майкрософта", черный дым поднимается к серым небесам жирными клубами.
      - Не думаю, что это будет так выглядеть, - я отхлебнул пива. - Пожары - это только разновидность спецэффектов. Если бы я собирался стереть этот город, то действовал бы иначе.
      - Ага. Просто стираешь файлы и все перестает существовать, - согласился мой собеседник. - Быстро, чисто и просто. Ты часто здесь бываешь?
      - Нет. Работа, то да се... Я заглядывал сюда раньше пару раз. Из любопытства. Неплохое место, чтобы отдохнуть. Сегодня выдался тяжелый день.
      - А сам не?.. - парень лениво мотнул головой в сторону сцены.
      - Не мой профиль, но когда-то играл в школьных спектаклях, - я невольно улыбаюсь. - С тех пор меня зовут Лир.
      - Рэндом.
      Это имя мне ни о чем не говорит. Диптаун велик, действительно чертовски велик и человек, знаменитый на одном его конце, может быть совершенно никому не известен на другом. Новички часто теряются здесь, не знают куда им пойти, но потом круг их интересов сужается или, вернее, - определяется, когда они вписываются в соответствующую тусовку и оседают там, редко заглядывая куда-либо еще.
      Рэндом выглядел достаточно уверенным и расслабленным, как старожил, и я решил, что он просто не из моей тусовки. Если у меня конечно, можно отнести к какой-нибудь тусовке в чем лично я не уверен.
      - А ты сам занимался чем-нибудь?
      - Написал пару рассказов, - Рэндом насмешливо фыркнул. - Чистой воды графоманство.
      - И?..
      - Не-а... Бросил. Это ни к чему не ведет. Таких как я здесь десятки тысяч, так что сейчас я предпочитаю тратить время на чтение хороших книг, вместо того чтобы писать дрянные.
      Что же, надо признать, что немногие настолько смелы, чтобы посмотреть на такие вещи реально. Большинство числит себя в непризнанных гениях. Я пожал плечами и допил пиво.
      - А эту картину я назвал "Лабиринт Смерти", - торжественно произносит рыжебородый художник. - Многим из вас известна легенда о Дайвере и Неудачнике, но для тех, кто не знаком с ней, я позволю себе кратко изложить ее суть. Однажды, еще на заре существования глубины...
      На картине ужасающая смесь из черного, зеленого и красного, вихрь, пожирающий пространство игрового полигона и хлыст-молния, которым человек с перекошенным от ненависти лицом хлещет глубину.
      - Ублюдок все переврал. Я слышал, что все было совсем не так и не очень уж давно.
      - Я знаю не меньше шестнадцати вариантов этой легенды, - вставил Рэндом. - И раз от раза мотивация героев меняется с одной на прямо противоположную. Одни говорят, что дайвер пришел в "Лабиринт", чтобы вытащить оттуда человека, который по каким-то причинам не мог выйти из глубины сам. Другие утверждают, что дайвера наняло руководство игры, чтобы захватить какого-то, как они его называют Неудачника, который был не человеком, а кем-то или чем-то рожденным в самой глубине. А кое-кто рассказывает о том, что этот дайвер, как и большинство из них, сошел с ума и вознамерился уничтожить глубину с помощью вируса, но игрок по имени Неудачник старался ему в этом помешать. О деталях я уже и не говорю. - Он махнул рукой. - Версий сколько хочешь, верь в любую.
      - Меня тогда еще не было в глубине, - скупо проронил я.
      - Меня тоже. Немного опоздал и сейчас жалею.
      - Да? Чисто академический интерес или как?
      - Я - собиратель историй. Это что-то вроде хобби. Собираю разные байки. Дайвер и Неудачник, Потерявшийся Юзер, Белый Человек, Исчезнувший Квартал, Магазинчик Грез, ну и все эти случаи явления глубины в образе девушки.
      - Зачем тебе это?
      - Интересно.
      Поразмыслив, я не могу с этим не согласиться. Глубина появилась сравнительно недавно, но у нее уже есть и свои мифы и свои легенды. Их мало кто изучал. О подобных вещах редко пишут даже в желтой прессе, будь то "Шелуха", "Птичка Кар-Кар" или "Свободная Глубина". Все на уровне слухов, все передается устно. Фольклор. Сказки народностей глубины. Шутка.
      - И какая же самая последняя байка из тех, что ты слышал?
      - А ты угощаешь?
      Пиво в обмен на историю - это вполне законная просьба. В конце концов он тратит свои сбережения и время на то, чтобы услышать и узнать как можно больше. Я прикидываю, пытаясь припомнить состояние своего счета. Сколько у меня еще там? Сколько до ближайшей получки? Сколько нужно будет отложить на оплату квартиры, телефона и услуг провайдера?.. Обычные житейские мелочи. Кое-кто не часто вспоминает о подобном, но при моей зарплате приходится считать.
      - Пиво?
      - Хорошеепиво.
      Разумеется, разумеется. Это влетит в копеечку, хотя все равно будет дешевле, чем в реале.
      - Я поставлю тебе пиво.
      Компанию, сидевшую позади нас заинтересовал наш разговор. Художник на сцене монотонно повествует о своем жизненном и творческом пути. Большую часть зрителей это не интересует, но некоторые задают вопросы. Скорее всего его знакомые, пытающиеся проявить хотя бы вежливый интерес.
      - А о чем будет история? - наклонившись к нам спрашивает смуглый парень с пижонской серьгой-коммуникатором в правом ухе. - Я готов войти в долю, но только если это действительно что-то интересное.
      - История свежая, хотя и не очень длинная, - предупреждает Рэндом. - Об одном странном диптаунском клубе.
      - Не реклама? - подозрительно нахмурилась миниатюрная девушка в платье цвета морской волны. - Ты случайно не спамер?
      Рэндом усмехнулся, отрицательно покачал головой и слегка развел руки в стороны, как бы демонстрируя отсутствие оружия - спамерского софта. Я решил, что у него есть чувство юмора, хоть и довольно специфическое.
      - Лады, я в доле. Кто-нибудь знает, где поблизости есть хорошее пиво?
      - Тут недалеко. Сходим вместе, - предложил смуглый.
      - Давай, - согласился я.
      - Я с вами, - вызвался еще один парнишка, довольно мрачного вида. - Хочу чего-нибудь покрепче.
      Девушки не изъявляют желания прогуляться, так что мы отправляемся втроем. По пути я выясняю, что смуглого пижона зовут Виктор Кривцов, а ипохондрика - Анатолий.
      - У меня полностью оплаченный доступ, - объясняет Кривцов. - Я работаю админом в якутской администрации. Поддерживаю диптаунское представительство.
      - О! И как?
      - Да вроде нормально. На жизнь хватает.
      Президент совсем не чурается глубины, с удовольствием проводит здесь пресс-конференции, встречи, общается с избирателями, словом, изображает из себя прогрессивного и идущего в ногу со временем политического деятеля. Неплохой пиаровский прием, да и к тому же куда дешевле и безопаснее личных поездок по стране. Конечно, это тут же вошло в моду и у губернаторов. Как и плаванье. Наш президент обожает плавать и о его личных спортивных достижениях трубят все телеканалы.
      Мы прошли по парковой аллее до самого выхода, миновали хилое рекламное агентство, отделение региональной страховой компании и офис почтовой компании. Окраина Диптауна - не очень колоритное место. Весь путь занял у нас минут пятнадцать.
      Заведение, к которому привел нас Виктор, называлось "Ubik". Неоновая вывеска подмигивала нам, издавая легкое гудение. Или жужжание. Я затруднился сказать, было ли это сделано специально или просто следовало подправить скрипт. Могло быть и так, и эдак.
      Владелец бара явно напрашивался на неприятности. Оно смахивало на католическую церковь с рядами длинных лавок, простыми деревянными столами и древним органом у стены. Я уловил сладковатый аромат цветов, пыли, тлена и обрадовался тому, что вместо ожидаемого гроба увидел простую стойку бара.
      - Привет, Дик! - бросил Кривцов. - Смотрю ты по-прежнему процветаешь?
      Он явно преувеличил. Посетителей тут было негусто. У меня возникло ощущение, что это заведение занимается делами существенно отличающимися от тех, что были задекларированы в договоре на приобретение земельного участка в Диптауне. Пришлось напомнить себе, что я не на работе.