Глава 18

Встревоженная Миньон стояла у стены по колено в грязи, ожидая возвращения беглянки. Что их так задержало? Дождь наконец перестал, и лошадь Брейдена вернулась, волоча покрытые глиной поводья по земле, и хотя шарахалась от малейшего шума, похоже, была вполне невредима. Трое разведчиков отправились на розыски, несмотря на то что Дейв Логан не. видел в этом нужды.

— Черт побери, мадам, Джейк вырос в пустыне и знает эту местность как свою ладонь. Скорее всего забрался пол какую-нибудь скалу, чтобы переждать.

— Но что, если моя дочь не с ним? — раздраженно заметила Миньон, но Логан вместо утешения пожал плечами.

— Скорее всего он успел ее догнать. Бьюсь об заклад они вместе.

Это, разумеется, означало, что они где-то вместе… и совсем, совсем одни. Без свидетелей.

Голова Миньон раскалывалась, и она с тоской подумала о сонном отваре, который всегда принимала на ночь. Раньше ей требовалось совсем немного, не то что сейчас, когда нервное напряжение возрастало с каждой милей.

— Мадам! — охнула Бетт, с беспокойством глядя на хозяйку. — Я уверена, что храбрый капитан спас мадемуазель Месье Логан прав: капитан хорошо знает эту землю. Мадемуазель Анжелика вернется к вам.

— Да, да, Бетт, конечно. Ты права, а я просто глупая Материнские волнения.

— Может, приготовить ячменный отвар? Должно быть, у вас голова болит!

— Да, Бетт, пожалуйста. Совсем немного… но я так нервничаю, и в висках стучит. Может, полегчает?

— Сейчас-сейчас, я знаю, что вам надо. Безмолвный обмен взглядами, и Бетт ушла, прекрасно понимая, что на самом деле требуется хозяйке и что следует подлить в ячменный отвар. Но услужливая и добрая горничная свято хранила секрет. Даже Анжелика ничего не подозревала.

О, что такое творится с девчонкой? Неужели окончательно спятила? Позволила обмануть себя красавцу капитану? Отдалась этому развратнику? Но Анжелика не так глупа, чтобы попасть в ловушку, и если стала любовницей Брейдена, то лишь потому, что этого хотела.

Миньон закрыла глаза, прижала пальцы к ноющим вискам. Господи, в голове словно лошади копытами бьют!

— Кто-то скачет!

Миньон встрепенулась и взволнованно вгляделась вдаль, но одинокий всадник был ей не знаком, и она снова бессильно привалилась к стене.

Навстречу вышел Дейв Логан, небрежно держа ружье за ремень, но, очевидно, узнав вновь прибывшего, обменялся с ним несколькими негромкими словами, прежде чем оба вошли в форт.

Заметив, что Миньон уставилась на него, Логан изменил направление и подошел к ней.

— Что-то случилось, мистер Логан? — охнула она.

— Нет, мэм, все в порядке. Послушайте, я знаю, как вы тревожитесь, но поверьте, еще до заката они будут здесь. Просто придется обождать, потому что оба идут пешком, а дорога нелегкая.

— Кто этот человек? — резко спросила Миньон. Логан на мгновение растерялся, но, тут же овладев собой, спокойно ответил:

— Один из разведчиков полковника Паттерсона. Проезжал мимо.

— Понятно. Какая удача, что он смог найти нас в прерии! Губы Логана дернулись в сардонической усмешке:

— Верно, мэм. Повезло, не так ли?

Коснувшись полей шляпы, он отошел к костру, разложенному под невысокой арочной нишей в стене, и Миньон, глядя ему вслед, сокрушенно покачала головой.

За ее спиной ведутся какие-то странные игры, и это совсем ей не нравится.

Ситуация еще усугубилась, когда Анжелика с вызывающим и одновременно удовлетворенным видом вернулась в форт в сопровождении Джейка Брейдена. Встретившись взглядом с матерью, она тут же отвела глаза. Они больше не заговаривали ни о ссоре, ни о сомнениях и страхах, мучивших обеих.

Наутро женщинам сообщили, что Джейк Брейден был вынужден уехать ночью вместе с прибывшим вчера разведчиком.

— Но почему он оставил нас одних? — возмутилась Анжи. Дейв Логан нерешительно переминался на месте, явно не желая смотреть ей в глаза.

— Кто доведет нас до Нью-Мексико?

— Наверное, посчитал, что после вчерашней драки так будет лучше. Кроме того, лейтенант Уокер знает дорогу почти так же хорошо, как Брейден, да и я рядом. Даю слово, мэм, благополучно доставить вас до «Дабл Икс».

Но не это сейчас тревожило ее!

Анжи с возрастающим отчаянием подумала, что Джейк бросил ее без слова утешения или прощания, так и не заверив, что она значит для него немного больше первой встречной жен шины, с которыми он привык проводить ночи. И что хуже всего: судя по тому, как старательно смотрит в сторону Логан, он уже успел понять, что произошло между ними вчера.

Но что произошло между ними? Она не знала сама. Вчера думала, что знает: он был так нежен и ласков и одновременно каждым движением утверждал свою власть над ней Смятение чувств не давало ей покоя. Что творится у нее на сердце? И… и почему он так внезапно скрылся?

Если Джейк хотя бы потрудился объяснить причину своего исчезновения, она бы простила все. Но время шло, и раны, нанесенные его равнодушием, все не заживали, а в душе рос холодный комок неприязни. Будь он проклят! Ей и без того нелегко приходится, не говоря уже о косых взглядах в свою сторону. Очевидно, все видят, что ее бросили, небрежно и походя, как любую уличную шлюху!

Анжи безмерными усилиями вынуждала себя высоко держать голову, игнорируя мрачные намеки матери и лукавые улыбки Бетт. Но разве можно запретить себе думать о Джейке Брейдене? Как жаль, что ей нечем занять свои мысли, так, чтобы не повторять снова и снова каждое произнесенное им слово, пока к горлу не подкатывала тошнотворная тоска.

Наутро после бури небо было ясным и чистым и ветерок приносил запахи влажной травы. Однако под жарким солнцем земля быстро высохла, и воспоминания о вчерашней бушующей стихии отошли в прошлое.

К полудню следующего дня Джейк Брейден и Стив Хаустон были уже у горного перевала. Из-под копыт коней летели камешки и комья глины. Они выехали накануне, затемно, когда лагерь еще спал, оставив во главе экспедиции Темпа Уокера и наказав Дейву Логану не сбиться с пути.

— Паттерсон назначил его моим заместителем, — пояснил Джейк Дейву.

Тот безразлично пожал плечами.

— Черт побери, Джейк, ты знаешь, мне плевать на подобные вещи. Уокер неплохой парень, даже если ему не хватает опыта. — Немного помолчав, он неожиданно спросил: — А что я скажу остальным?

— Что пожелаешь. Главное, чтобы они продвигались в нужном направлении, остальное не важно. Если все пойдет как задумано, я догоню вас у форта Стоктон или Эль-Пасо.

Стив Хаустон появился в форте Ланкастер как нельзя более вовремя. Отношения между Джейком и лейтенантом были натянуты до последнего. Все сомнения и угрызения совести по поводу поспешного бегства перевесила необходимость разоблачить предателя, нагло, под носом у властей продающего оружие апачам. Да и необходимость каждый день встречаться с Уокером тоже не слишком радовала. Поэтому он решил исчезнуть как можно быстрее и без пространных объяснений.

Ни с кем. Даже с Анжи Линдси.

Как ни странно, он все время вспоминал о том, какой страстной и пылкой она была в его объятиях. И это вместо того, чтобы перебирать в уме, сколько бед и хлопот она ему принесла! Правда, в этом вина не столько ее, сколько его. Он, проклятый дурак, позволил ей запустить в себя коготки, затронуть сердце, терять рассудок и голову каждый раз, когда она оказывалась рядом. Просто невероятно, что творит с ним ее присутствие!

Так что самое лучшее — удрать от нее на край света, чтобы их разделяло как можно больше миль. Если она и расстроится, то скоро придет в себя. Он знает ее достаточно, чтобы понять: она, как кошка, всегда приземлится на четыре лапы, вывернется из любого положения.

— Они встали лагерем к югу от форта Стоктон, в маленьком каньоне около Сьерра-Мадера, — объяснил Хаустон, когда они остановились передохнуть и напоить лошадей у маленького родника, падавшего в мелкую каменную впадину. — Должно быть, чувствуют себя в полной безопасности, поскольку другого пути туда нет и на выходе из каньона стоят часовые. Пробыли там достаточно долго, чтобы сколотить хижину, но не думаю, чтобы собрались поселиться там навечно.

— Должно быть, это условленное место встреч. Интересно, кого они ждут.

— Будем надеяться, нам удастся обнаружить, — ухмыльнулся Хаустон.

Вздымающиеся каменные гребни и карнизы сужались в почти непроходимые туннели, где кустики жесткой травы усеивали пологие склоны, а отрывавшиеся булыжники летели вниз, на ленточки горных троп, вызывая обвалы. Лошади с трудом пробирались сквозь лабиринты завалов и нагромождения камней. Но Хаустон упрямо вел их вперед.

Длинные тени, отбрасываемые высокими скалами, протянулись поперек дорога, когда они достигли спуска, ведущего в каньон.

— Ну вот, добрались, — объявил Хаустон, натягивая поводья. — Стюарт должен ждать впереди. Сейчас подам сигнал.

Он достал зеркальце, и вскоре на скале заплясал веселый солнечный зайчик. Выждав немного, Хаустон повторил процедуру. Вскоре появился Джек Стюарт, одетый, как апачи, в высокие мокасины, кожаные штаны. Длинные волосы перехватывала красная повязка. Он бежал пригнувшись, с ружьем в одной руке. Добравшись до верха, Джек распрямился и сбросил висевшие через плечо лук и колчан.

— Вы чертовски вовремя! Думал, что придется выслеживать их в одиночку.

— Если так уж не терпится, валяй, — огрызнулся Хаустон, спрыгивая на землю. — Что-то новенькое?

— Еще двое прибыли. Теперь их семеро. Ну и мерзкие же хари!

— Ты тоже не красавец, Стюарт.

Стюарт добродушно ухмыльнулся. Бронзовая кожа покраснела от солнца, густые жесткие волосы доходили до плеч. Сразу видно, что мать была из племени апачей!

— Это самый большой комплимент, на который ты способен, Джейк, так что я не обижаюсь.

Встав на колено, он пальцем нарисовал в пыли карту.

— Вот тут водопой, а здесь лачуга, которую они смастерили. Сзади гора, а у входа дежурят их люди. Если подойдем отсюда, сразу заметят, а обходной путь слишком крутой, и все как на ладони. Ничего не остается, кроме как выманить их сюда, иначе нас попросту перестреляют поодиночке.

Джейк внимательно изучил карту.

— Знаете, я придумал, как их выкурить. Ну как, парни, посоревнуемся, кто больше птичек уложит?

Оказалось, что это не так трудно, как представлялось вначале. Джейк прополз по-пластунски по неровному выступу, нависавшему над хижиной, успев за это время вычислить расстояние и направление ветра, и вставил стрелу в тугую тетиву тисового лука Стюарта. На наконечник был насажен обрывок веревки, смазанный салом.

Много лет назад, живя с команчами, Джейк научился пускать стрелы с убийственной точностью и скоростью, но давно уже не брал в руки лука, так что теперь не торопился. Шансов не так уж много, и самое главное — застать врагов врасплох. На плоском карнизе он отовсюду виден, и если его засекут, он станет прекрасной мишенью. Оставалось надеяться, что Стюарт и Хаустон успели разделаться с часовыми.

Наконец он дождался сигнала: короткой световой вспышки, мелькнувшей на красной отвесной стене.

Джейк зажег наконечник, наложил стрелу и, сделав поправку на лишний вес, спустил тетиву. Послышался приглушенный звон, сопровождаемый тупым ударом о планку крыши. Пришлось выпустить еще три стрелы, прежде чем занялся огонь и в безветренном душном воздухе взметнулось пламя. Желто-оранжевые языки побежали по сухому дереву. Раздались тревожные крики. Когда небо заволок черный дым, дверь наконец отворилась, и из убогого строения буквально вывалились трое. Джейк схватил ружье и стал ждать. По незнакомцам немедленно открыли огонь. Пули впивались в грязь у их ног. Один нырнул за валун, двое других помчались к низкому уступу скалы, огибающему весь каньон. Джейк не шевелился, только загораживался рукой от бьющего в глаза солнца. .

Суматоха и хаос продолжались до тех пор, пока очередная парочка наемников не попыталась искать убежища за камнями. Когда наконец последние двое, кашляя и задыхаясь, не выползли на воздух, шаткая постройка рухнула, а Джейк встал на колени и стал целиться в каньон. Волны жара застилали глаза серым маревом, отовсюду несло гарью, летали хлопья сажи и пепла. Осажденные пытались отстреливаться. Отвесные стены заглушали грохот выстрелов.

Когда первые трое принялись перезаряжать ружья, Джейк тщательно прицелился. Первая же пуля ударила одного в руку и свалила на землю. Вторая засела в плече другого, третья — в бедре последнего. Он намеренно старался никого не убить: пусть поймут, что это только предупреждение. Если они сдадутся, их пощадят. Сопротивление означает смерть.

В ноздри ударил смрад сожженного пороха. Дышать было нечем.

Наемники, как и предполагалось, впали в панику: некоторые вслепую палили в Джейка, кто-то зря тратил пули, пытаясь достать неведомых врагов, устроивших засаду у горловины каменного мешка. Но Стюарт и Хаустон не давали им подняться, держа под перекрестным огнем, и после нескольких минут свирепой перестрелки трое мертвецов валялись на каменном дне каньона, а еще двое осажденных были ранены. Только двое сумели спрятаться за камнями и ненадежным прикрытием горной сосны.

— Не стрелять! — завопил Джейк, перекрывая шум и громовое стаккато ружейного огня, обдавшего прятавшихся камешками и пылью. — Нужно взять хотя бы одного живым и развязать ему язык!

Уцелевшие были в плохом состоянии. Оба ранены, что отнюдь не улучшило их настроения и не располагало к признаниям. Один оказался мексиканцем, с огромными висячими усами, закрывавшими рот. Презрительно оглядев врагов, он сплюнул и грязно выругался. В ответ Стюарт бесцеремонно пнул его в раненую ногу, и тот взвыл от боли.

— Свяжи их покрепче, Джек, пока мы поразмыслим, как их прикончить, — лениво протянул Хаустон, оглядывая второго, более стойкого и не менее злобного.

Стюарт постарался на славу и оставил перетянутых веревками пленников в тени горбатой сосны. От угольев все еще исходил нестерпимый жар. Бесстрастно оглядев незнакомцев, Джейк обратился к Стюарту:

— Как по-твоему, кто первым проговорится?

— Я знаю апачи, — коротко бросил Стюарт, показывая головой на одного. — Его зовут Шесть Перьев. Был в шайке мятежного апачи Гоклайе. Все они разбойники и бандиты, а Гоклайе — самый подлый. Обучил старину Шесть Перьев своим гнусным фокусам. Ненавидят мексиканцев и белых так же сильно, как любят пульке[14].

— Постой, мне Гоклайе тоже знаком, — вмешался Джейк. — Теперь он зовет себя Джеронимо[15]. Сражается вместе с Кочисом[16]. Объявил себя его союзником.

Стюарт пожал плечами и кивнул.

— Ты говоришь на их языке? — нахмурился Хаустон. Стюарт усмехнулся и, отойдя, присел на корточки рядом с пленником. Они о чем-то потолковали несколько минут, прежде чем он вернулся и сообщил:

— Пожалуй, парень заговорит, если мы оттащим его от компаньона.

Хаустон вытащил небольшую фляжку и швырнул Стюарту.

— Попробуй, может, виски развяжет ему язык!

Пока Джек накачивал Шесть Перьев спиртным, Брейден обошел лагерь. Невелик, но припасов гораздо больше, чем требуется для семерых. Может, тайный склад?

— Наверняка, — согласился Хаустон, — а это означает, что кто-то время от времени сюда наведывается, чтобы забрать все необходимое.

— Я тоже так думаю.

Джейк встал.

— Кажется, нам не мешает остаться здесь ненадолго и посмотреть, кто еще решит нанести визит.

— Угу, — буркнул Хаустон и потянулся. — Пойду отдохну немного. Чувствую, гости не очень обрадуются, увидев нас.

Глава 19

Эль-Пасо оказался почти таким же цивилизованным городом, как Сан-Антонио. Подумать только, здесь даже начали прокладывать железную дорогу! Улицы широкие, покрытые запекшейся грязью, грубые деревянные постройки соседствуют с глинобитными зданиями, типичными для приграничного поселения, но удобства самые современные.

Анжи, изнемогая от блаженства, лежала на мягкой перине, а горячий ветер развевал кружевные занавески. Нью-Мексико находился по другую сторону границы, и через несколько дней она окажется на ранчо!

Давно пора.

Анжи прикрыла глаза, наслаждаясь давно забытым комфортом и пытаясь забыть о трудностях путешествия. Только однажды на них напали индейцы, но поскольку это происходило всего в нескольких милях от форта Стоктон, стычка вышла совсем короткой. Из ворот форта им на помощь высыпали солдаты, и нападающие бежали, успев, однако, захватить нескольких лошадей. Анжи после этого еще долго тряслась от страха.

Три дня путники провели в форте, пополняя запасы, и Анжи показалось, будто они чего-то ждут. Или кого-то? Дейв Логан, неизменно вежливый, молчал, однако, как рыба, пока Анжи не захотелось вопить от злости и раздражения. Но Дейв по-прежнему ни словом не обмолвился ни о Джейке, ни о причинах его внезапного отъезда. Она не узнала даже, вернется ли он…

Должно быть, исчезновение Брейдена имело какое-то отношение к внезапному появлению того неотесанного разведчика, высокого здоровенного парня, Стива Хаустона. Как и Логан, он держался замкнуто, сторонился остальных, но тогда Анжи не придала этому значения.

Во время бесконечной утомительной скачки, когда даже обычная беседа была недоступна и они слишком выматывались, чтобы переброситься друг с другом словом, ей оставалось только размышлять. И Анжела пришла к выводу, что все к лучшему. Слишком много непрошеных эмоций Джейк будил в ней. И все очевиднее становилось, что Джейк Брейден отнюдь не рвется стать частью ее жизни.

Успешно и без особых событий перевалив через горы Дэвиса, путешественники под палящим солнцем, жарким ветром, терзаемые постоянными страхами, проделали длинную дорогу, прежде чем добрались до Эль-Пасо. Охраняемый с севера фортом Блисс, городок притулился на границе Техаса и Мексики и находился примерно в пятнадцати милях от Нью-Мексико. Причудливое смешение различных культур придавало ему особую, ни с чем не сравнимую атмосферу.

Они проведут в Эль-Пасо несколько дней, чтобы подготовиться к последнему отрезку пути, объяснил Дейв Логан назавтра, когда Анжи обедала в ресторане.

— Совсем недолго, мэм, — лаконично ответил он на вопрос, сколько времени они здесь пробудут. — Полковник Паттерсон обо всем распорядился, и командир форта Блисс уже приготовил все, что нужно. Кроме того, мы возьмем свежих лошадей. И кстати, мэм, — добавил он, поглядывая на Миньон, — если пожелаете, конечно… Генерал Смит пригласил вас, леди, на ужин.

Анжи уже хотела осведомиться, уж не знакома ли мать и с этим офицером, но тут Миньон грациозно наклонила голову и поблагодарила Дейва за приглашение, сказав, что они подумают.

— Мы так измучены, мистер Логан! Прошу вас, объясните генералу, что нам нужно немного отдохнуть и прийти в себя.

— Разумеется, мэм. Я все передам генералу. Уверен, что он будет рад подождать, пока вы не согласитесь. Здесь редко бывают дамы, особенно красивые.

После его ухода Анжи недоуменно взглянула на мать. Отношения между ними по-прежнему оставались натянутыми, словно какая-то невидимая, но крепкая стена разделяла их. Стена, которую Анжи не знала, как разрушить. Почему мать так непреклонна? Неужели не видит, как стремится дочь к независимости?

Миньон легонько коснулась губ салфеткой и подняла глаза.

— Ну что же, Анжелика, скоро будем на месте. Надеюсь, все будет так, как ты хотела.

— Да, мама, я тоже.

— А если нет? — Миньон вопросительно подняла брови и вновь расстелила салфетку на коленях. — Что будешь делать тогда, крошка?

— Не… не знаю. Я еще не думала об этом, хотя, кажется мне понравятся здешние места, — продолжала девушка, поднося к губам бокал с вином. — Но что бы ни случилось, меня утешает мысль, что и решение, и выбор были моими, что я не полагалась ни на чье мнение!

Вырвавшаяся резкость оказалась неожиданной для нее самой, и ответная усмешка матери сочилась едва уловимым capказмом.

— Неужели? А что думает капитан Брейден? Пальцы Анжи судорожно стиснули ножку бокала.

— Не имею ни малейшего представления и не желаю знать.

— Правда? А мне казалось, его суждение тебе небезразлично. Вроде бы вы были… так близки…

— Намекаешь на интимные отношения между нами, матушка?

— Не знаю, Анжелика. Похоже, у тебя готовы ответы на все вопросы. Может, сама объяснишь, что я имею в виду?

— Обстоятельства нашего путешествия сблизили нас с многими людьми. Я часто спала под одним одеялом с Бетт, но мы не щупали друг друга в темноте.

— Анжелика! Твое замечание крайне неуместно, если не сказать — вульгарно.

Анжи пожала плечами, разозлившись на мать за то, что та откровенно высказала, что думала, и на себя. Противно, когда правда глаза колет!

— Да что это с тобой?

Миньон подалась вперед, сжав губы, словно боялась взорваться. Прошло несколько минут, прежде чем она немного пришла в себя и тихо прошипела:

— С тех пор как мы приехали в Америку, ты ужасно изменилась. Стала совсем чужой! Я совершенно тебя не знаю!

— Весьма справедливо, поскольку я сама себя не знаю. Неожиданно откровенное заявление девушки немного смягчило гнев и ее собственный, и Миньон, и обе уставились друг на друга с чем-то вроде сожаления. Но тут Миньон прижала ладонь ко лбу и горестно промолвила:

— Ах, малышка моя, что с тобой сделали? Боюсь, это моя вина. Не сумела настоять на своем, принимала опрометчивые решения.

Она отняла руку и выпрямилась, словно только сейчас осознав, что они в ресторане, на виду у посторонних, хотя зал был почти пуст.

— Возможно, мне следовало разрешить тебе встретиться с отцом много лет назад. Тогда в тебе не горела бы столь неукротимая потребность оказаться здесь. — Вероятно, но не думаю, чтобы это помогло, мама. О, попытайся понять, хотя я не слишком сильна в объяснениях… Просто с детства мечтала оказаться именно в такой стране, хотя, должна признать, она куда сильнее пугает меня, чем я предполагала. Но все же здесь чувствуются возможности… царит атмосфера независимости и свежести, о существовании которой я не подозревала. Поверишь, у меня такое чувство, словно… словно кто-то зовет меня… манит…