Гаррис прислал за ними троими – Анной, Виолеттой и Крегом – свою машину. Тихая музыка лилась из встроенных динамиков, и только Виолетта портила все тем, что болтала без умолку. Крег сидел, засунув руки в карманы и молча уставившись в одну точку. А Анну сковало неожиданное и непривычное напряжение. Каждый нерв был натянут как струна. Но ведь это же нелепо! На скольких приемах она побывала за свою жизнь! И некоторые из них были гораздо более грандиозными, чем сегодняшний. И наверняка многие из гостей ей будут хорошо знакомы. Интересно, о чем думает Крег? Чувствует ли он некоторую неловкость от нелепости сложившейся ситуации? Было очень забавно думать о том, что Крег встречается с Виолеттой. И уж совсем невозможно представить себе их в постели.
      «Ничего, как только мы прибудем на место, я сразу приду в себя», – это скорее напоминало самовнушение. И почему у нее такие ледяные руки? Еще несколько улиц, еще несколько минут – и она будет рядом с Гаррисом. А он уж сможет позаботиться о ней. С ним она всегда чувствовала себя в безопасности, и при этом он не предъявлял никаких требований! Гаррис чем-то напоминал Антуана, и, может быть, все эти размышления были вызваны тем, что она надела наконец прощальный подарок Антуана – специально для нее созданную модель.
      Прошедшим вечером ей позвонила Кэрол: «Дорогая моя! Я так хочу снова с тобой увидеться, ты просто не можешь себе представить! Надень что-нибудь сногсшибательное. Я, по крайней мере, собираюсь поступить именно так, – раздался хриплый смех, который Анна слишком хорошо помнила. – Мы убьем всех наповал, а потом поделимся впечатлениями!»
      «Нужно будет не забыть познакомить Кэрол с Виолеттой… И с Крегом». Анна всеми силами пыталась занять чем-то свои мысли. «Я чувствую себя, как дебютантка при первом выходе на сцену», – уныло подумала она, и в это время «ролле», втиснувшись в свободное пространство, подвез их к самым ступенькам, а швейцар тотчас же распахнул дверцы.
      Анне показалось, что со времени ее последнего визита номер Гарриса увеличился в размерах. Сейчас он был полон народа. Но им не пришлось топтаться у дверей, так как кто-то уже предупредил Гарриса, и он встречал их на пороге.
      – Анна, ты выглядишь просто потрясающе! Сразу понятно, кто создал эту изумительную модель, – он слегка обнял ее и повернулся к Виолетте, которая была одета в платье из шелка бронзового цвета с совершенно сумасшедшим разрезом. Просто удивительно, насколько Гаррис тонко чувствовал, как именно нужно себя повести в той или иной ситуации! Поцеловав Виолетту в щеку, он повернулся к Крегу.
      – Здравствуйте, Гайятт! Мы, кажется, с вами уже встречались? В Вашингтоне, у сенатора Маркхема. Кстати, о сенаторе: он сегодня тоже здесь. Прилетел из Сен-Трапеза, где его жена и дети наслаждаются солнцем.
      – Сенатор здесь?
      Анна могла бы поклясться, что при этих словах Крег расправил плечи. Но тут же она полностью забыла о нем, потому что на нее налетела Кэрол. Длинные вьющиеся рыжие волосы каскадом спадали на плечи, а изумрудные глаза сияли ярче, чем обычно. Она стала еще красивее. И Анна, как всегда в присутствии Кэрол, почувствовала себя серой мышкой.
      – Анна, золотце мое! – Анна почувствовала прикосновение надушенной щеки, и вскоре пара зеленых глаз уже пристально изучала ее. – Господи, как же ты изменилась! Ты выглядишь просто потрясающе, не говоря уже об этом платье. Я даже завидую. Это ведь Антуан? Негодяй, мог бы мне его показать, по крайней мере! – Теперь приглушенный голос Кэрол звучал насмешливо. – Хотя если те слухи, которые дошли до меня в Париже, верны, то в этом нет ничего удивительного.
      – Кэрол, дорогая, – мягко вмешался Гаррис, выполняя обычный ритуал знакомств. И тут же на ее лице засияла светлая, искрящаяся улыбка.
      – Мне так приятно с вами познакомиться…
      Как это ей удастся?
      Анна расправила плечи и посмотрела на свое отражение в большом настенном зеркале. Она прекрасно выглядит! И она не позволит Кэрол развивать в ней чувство неполноценности.
      Ярко-алое платье с открытыми плечами и спиной было, несомненно, одним из шедевров Антуана. Анна помнила, как он примерял его на ней. А она, вся утыканная булавками, стояла, затаив дыхание и пытаясь не шевелиться. Обманчиво простенький вырез подчеркивал нежный изгиб ее груди, а каскад юбок из прозрачного шифона спадал до пола, подчеркивая именно те части стройного тела, которые нужно.
      Она действительно выглядела прекрасно. Анне даже показалось, что из зеркала на нее смотрит незнакомка. Леди из Шалота. По только не стоит оглядываться в поисках Ланселота! Это нарушит магию момента…
      Улучив момент, Кэрол повернулась к Анне и быстро прошептала:
      – Только не уходи далеко, радость моя. Нам нужно слишком о многом поговорить!
      А потом началась обычная рутина. Гаррис взял на себя роль гида. Оставив Крега за серьезной беседой с импозантным и удивительно моложавым сенатором Маркхемом, он еще раз представил Анну Тони Петрилло – исполнителю второй главной роли в «Дурной крови». Виолетта осталась гипнотизировать Тони, а они пошли дальше.
      Твердо ведя Анну под руку, Гаррис представил ее почти всем гостям и сдал с рук на руки Иву Плейделу.
      – Используй весь свой арсенал убеждения, Ив. Я собираюсь сделать официальное объявление, и мне бы не хотелось, чтобы Анна передумала в последний момент.
      Ив, казалось, был искренне рад ее видеть. Но как раз в тот момент, когда он целовал ей руку, а Гаррис собирался покинуть их, к ним подлетела воинственно настроенная дама в очках. Значок прессы она несла впереди себя, как грозное оружие.
      – Мистер Фелпс, где Уэбб Карнаган? Мне сказали, что он будет здесь. Интервью с ним – это единственное, что интересует моих читательниц.
      Значит, его еще нет… Анна испытала странное чувство облегчения, в то время как Гаррис пытался успокоить возмущенную даму:
      – Видите ли, мисс… миссис Уоррен, дело в том, что Уэбб всегда опаздывает. Но я обещаю вам, что он обязательно будет здесь. Он только сегодня вечером прилетел из Италии и еще не добрался из Хитроу. Вы же сами знаете, в это время на дорогах такие пробки.
      Наконец слегка умиротворенная журналистка, презрительно хмыкнув, оставила их. Гаррис пожал плечами.
      – Наверное, одна из местных paparazzi. Представители настоящей прессы толпятся у дверей. Я заметил, как они приободрились, когда ты вошла, Анна! – последняя фраза была сказана вполголоса. Перед тем как уходить, Гаррис тихо добавил: – Остается молиться, чтобы Уэбб появился в самое ближайшее время. Иначе нам придется иметь дело с небольшим бунтом. А это совсем не та реклама, которая нам нужна!
      Ив развел руками, и в его глазах заплясали искорки.
      – Ах уж этот Уэбб Карнаган! По-моему, нет такой женщины, которая не сходила бы по нему с ума. Наверное, я с удовольствием буду работать с ним. Если бы только не это чудовищное, варварское имя! – Понизив голос, он взял Анну за руку и крепко сжал ее. – А теперь о тебе. Ты вся – как музыка. И имя тоже. Анна Мэл-ло-ри. Да, это мне нравится. Ты мне вообще нравишься. Хотя, наверное, ты это давно заметила и без моих слов. А мне нелегко угодить, имей это в виду. Я… как это вы говорите по-английски… привередливый? Да, кажется, так. Но в твоем случае Гаррис оказался совершенно прав. Ты обладаешь не только классической красотой, но и чем-то другим… скрытым внутри… чем-то, что притягивает мужчин, как магнитом… Я уже говорил тебе об этом вчера вечером. Но с каждым мгновением мое убеждение крепнет…
      Плейдел завораживал Анну, но его напористость немного нервировала. Поэтому она облегченно вздохнула, когда он прервался на полуслове. Теперь его взгляд, так же как и взгляды всех присутствующих, обратился к двери. Посмотрев в том же направлении, Анна увидела Уэбба. Клаудия дель Антонини – красивая блондинка, бывшая жена Плейдела – повисла у него на руке так, как будто боялась ее выпустить. Кажется, не так давно они с Уэббом снимались в одном фильме. Или только собирались? Бессвязные мысли роились в голове, в то время как взгляд не мог оторваться от вошедшей пары. Хотя нет, конечно, не от пары. Чувственная красавица Клаудия ее совершенно не интересовала. Она смотрела только на Уэбба, Уэбба, у которого заметны стали новые морщинки в углах глаз, когда он щурился от яркого света фотовспышек. Журналисты тотчас окружили его, и чем больше он улыбался, тем больше морщинок появлялось на лице. Но даже это делало его еще более привлекательным, черт бы его побрал!
      Рядом с ней, с чисто галльским смирением, вздохнул Ив Плейдел:
      – Что поделаешь? Рано или поздно это происходит с каждым. Клаудия была первой женой, которая меня бросила. Я всегда называл ее «моей золотоволосой стервой»… можешь мне поверить, что это истинная правда! Но в данном случае она нашла себе достойную пару. Я слышал, что он не слишком добр к своим женщинам.
      Ну что ж, будет для Клаудии маленький урок!
      Да, чего у Уэбба не отнять, так это умения давать уроки. Женщина, стоявшая рядом с Анной, громко вздохнула и прошептала:
      – Господи! Чего бы я только ни отдала, чтобы быть на ее месте!
      Несмотря на твердую решимость никак не реагировать на появление Уэбба, Анна почувствовала, как напрягается каждый ее нерв, а вдоль позвоночника пробежала легкая дрожь. Она не хочет больше его видеть! Никогда! Гаррис, наверное, сошел с ума. Она не хочет смотреть в его глаза, которые… Господи! Ну почему все время нужно об этом вспоминать? Особенно сейчас.
      Она стояла слишком близко и не могла не видеть его. Более того, она была не в силах оторвать взгляд. Ее завораживали уверенные грациозные движения и громкий смех, последовавший за вопросом репортера, связанным с Клаудией.
      – Думаю, этот вопрос вам следует задать непосредственно синьорине Антонини. А теперь прошу меня извинить…
      – Уэбб, дорогой! – раздался радостный возглас Кэрол, и Клаудия была тут же забыта.
      – Нам, наверное, следует подойти и поздороваться, – внезапно сказал Ив. И добавил с озорной улыбкой: – Ты ведь не будешь против, если мы заставим Клаудию немного поревновать? Понаблюдай за выражением ее лица, когда она узнает, что в следующем фильме Уэбб будет сниматься с тобой! Держу пари, что она будет похожа на разъяренную кошку!
      – Но мне казалось, что Гаррис пока не хочет, чтобы это стало известно, – отчаянно возразила Анна. – И, кроме того, я… я еще окончательно не решила!
      Ив недоверчиво посмотрел на нее.
      – Не решила? Не морочь мне голову. Ты хоть понимаешь, сколько женщин отдали бы все что угодно ради того, чтобы лишь попробоваться на эту роль? Надо быть полной дурой, чтобы от нее отказаться. А ты далеко не дура, Анна. Кроме того, так как режиссером буду я, тебе совершенно не о чем волноваться! Когда я впервые встретился с Клаудией, она вообще понятия не имела о том, что такое игра. Была хористкой в одном убогом местечке, которое почему-то называется театром. Единственное, что она умела делать, – это демонстрировать свое тело. Я ее научил всему остальному!
      К счастью для Анны, в этот момент появился Гаррис. Взяв ее под руку, он доверительно попросил Ива спасти бедную Клаудию от журналистов. Тем более что ее провожатый, судя по всему, забыл о ней.
      Ив был великодушен и со словами: «Наверное, нужно позаботиться о бедняжке», – направился к двери. Правда, перед этим он еще раз страстно поцеловал руку Анны, на сей раз повернув ее ладонью вверх.
      Слава Богу, что Гаррис появился так вовремя! Она еще не готова… Как будто почувствовав ее внезапный страх, Гаррис быстро заговорил:
      – Анна, наверное, нам тоже нужно пойти поприветствовать нашу знаменитость и покончить с этим, – и сухо добавил: – Если, конечно, нам удастся оторвать его от нынешней компании.
      Фотографы увлеченно снимали объятие Ива Плейдейла и Клаудии, с чисто британским благоразумием обходя тихий уголок, где Уэбб был поглощен беседой с хорошенькой, хоть и немного полноватой, представительницей королевской фамилии. Сосредоточившись на собеседнице, Уэбб вел себя так, будто кроме нее в комнате не было ни одной женщины. Для него это была совсем неплохая реклама, если верить слухам о репутации принцессы: говорили, что она частенько первая проявляет инициативу.
      Крупный жизнерадостный англичанин бурно приветствовал Гарриса, в то время как его маленькие голубые глазки ощупывали Анну с ног до головы.
      – Гаррис, старина! Я тебя не видел со времен Монте-Карло… Ха-ха! Ты тогда был одним из немногих, кто ушел с яхты Петракиса своим ходом! Так, значит, ты теперь занялся фильмами? Ну что ж… – его взгляд переместился на Уэбба и принцессу, которая, как бы увлекшись беседой, положила маленькую, унизанную кольцами руку на рукав Уэбба. Усмехнувшись, он продолжал: – По-моему, в данный момент налаживается нежная сердечная связь между нашими странами. Тебе не кажется? Сам-то я лейборист и либерал… Ха!.. Так что я не против. Но боюсь, что у мамочки этой юной леди будет небольшой королевский припадок. Правда, скорее всего, постфактум. Насколько я знаю, малышка Мари-Виктория привыкла добиваться того, чего хочет.
      Анне он очень не понравился. А когда Гаррис представил их друг другу, она вспомнила его имя. Этот отставной фельдмаршал являлся одним из английских коллег ее отца. По крайней мере, так говорили, хотя в это и трудно было поверить. Он был слишком громогласен и вульгарен – резкая противоположность отцу, который бы никогда не появился на подобном приеме… Типичный солдафон! Анна едва сдерживала истерический смех. Она чувствовала себя совершенно выбитой из колеи.
      А потом Уэбб, небрежно окинув взглядом комнату, увидел их. Это было так неожиданно, что Анна не успела отвести глаза. Пространство между ними внезапно исчезло, и немного сузившиеся глаза впились в ее лицо.
      И… он не узнал ее! Лишь пристальный взгляд оценивающе прошелся по ее стройной фигуре в огненно-алом платье. Кровь предательски прилила к лицу Анны, и она вызывающе посмотрела на Уэбба. В золотистых глазах вспыхнула искра узнавания, но он тотчас загасил ее, спрятавшись за привычной актерской маской. Легкий приветственный кивок привел Анну в бешенство.
      Теперь его внимание вновь было полностью поглощено принцессой, и он оставался с ней до тех пор, пока Клаудии не надоело улыбаться перед камерами и обмениваться подслащенными колкостями с бывшим мужем. После того как Гаррис представил Анну Клаудии, ей казалось, что в переполненном номере не было человека, с которым бы ее не познакомили. Мгновенно оценив потенциальную соперницу, Клаудия была очень мила. Бедняжка! Анне трудно было испытывать симпатию, но она ей искренне сочувствовала. Интересно, что произошло с Таней, мимоходом подумала она, наблюдая, как Уэбб легонько целует принцессу в ухо и уже менее легонько – в губы.
      Вооружившись презрением, Анна нашла в себе силы спокойно протянуть руку, когда их еще раз знакомили друг с другом. По иронии судьбы, эту миссию взяла на себя Кэрол, разыграв целое представление.
      – Уэбб, ты, конечно, помнишь Анну? Помнишь, как мило было с ее стороны согласиться помочь мне в нашем маленьком пари?
      – Здравствуй, Уэбб, – ее голос не дрожал, в нем вообще отсутствовало какое бы то ни было выражение. Но Анна ничего не могла поделать с руками – пальцы были холодны как лед. Пытаясь отвлечь от этого его внимание, она быстро заговорила:
      – Где же Виолетта? Она так хотела познакомиться с тобой. Ты обязательно должен с ней встретиться…
      Господи, неужели это ее голос? Сейчас он дребезжал и скорее напоминал Виолеттин. Слава Богу, что вокруг них толпились люди, да и сама Анна уже умела сохранять равновесие, по крайней мере, внешне…
      – Ты изменилась, Энни, – Уэбб резко прервал ее бессмысленную, сбивчивую речь. Где же Виолетта? Или хотя бы Крег…
      А потом он взял ее за руки, и между ними пробежал электрический разряд, встряхнув их обоих.
      Уэбб собирался всего лишь поцеловать ее в щеку, как он это делал со всеми остальными знакомыми женщинами, и покончить с прошлым. Она превратилась в одну из этих холодных, псевдоутонченных стерв, которые все выглядели и вели себя так, будто их лепили по одной мерке. Немного же времени у нее заняло обучение всем этим ничтожным уловкам! Для него уже было достаточным потрясением увидеть ее здесь, а потом вдобавок оказалось, что она – последнее «открытие» Гарриса Фелпса. Учитывая репутацию Гарриса, это могло означать только одно – она его любовница. А может быть, он делит ее с Ивом Плейделом? Хотя, черт побери, какое ему до этого дело? Но ощущение легкой дрожи ледяных пальцев вызвало в нем такой взрыв эмоций, что это просто пугало. Будь она проклята!
      В конце концов он все же поцеловал ее – механически и нарочито. Поцеловал, потому что этого ждали все, кто толпился вокруг них. Вставной номер в программу вечера. Торжественное воссоединение его и Анны. И только Анна знала, с какой силой он сжал ее пальцы. Ему даже казалось, что он слышит треск.
      Отвернувшись от Анны, Уэбб рассмеялся и непринужденно продолжил прерванную беседу:
      – Да… Так где же все-таки Виолетта, с которой я обязательно должен встретиться? Надеюсь, что она, по крайней мере, хорошенькая!
      Теперь уже смеялись все остальные. Они приняли предложенные условия игры. Морщинки в уголках глаз Уэбба создавали впечатление улыбки, но Анна видела, что его взгляд скорее напоминает холодное желтое стекло. Она еще долго украдкой потирала пальцы, разрываясь между ненавистью и желанием. Больше всего хотелось разрыдаться.

      Просыпаться утром было невообразимо тяжело. Анна судорожно пыталась выбраться из сна, но свинцовая усталость тянула обратно. Виолетта. По непонятной причине Виолетта начала раздражать ее. Ну почему она никак не может оставить ее в покое?
      – Анна! Анна, ты собираешься просыпаться или нет? Через два часа тебе надо быть на съемках в Суррее, а мне уже пора на работу. Меня разбудил твой будильник. Поэтому, когда я поняла, что ты до сих пор не встала…
      Анна с трудом открыла глаза и увидела склоненное над ней озабоченное лицо. Голос Виолетты стал резче:
      – Ты нормально себя чувствуешь? Я не слышала, когда ты пришла…
      – Я прекрасно себя чувствую! Просто накануне приняла снотворное, вот и все. Наверное, не стоило этого делать после всего выпитого вчера, – заставив себя сесть, Анна почувствовала легкое головокружение, но необъяснимая злость на Виолетту быстро привела ее в чувство. – И ты никак не могла слышать, когда я вошла, потому что ко времени твоего прихода я уже давно лежала в постели. У меня страшно разболелась голова, и Гаррис рано отвез меня домой.
      От Анны не укрылся внезапно вспыхнувший на щеках Виолетты румянец, но она быстро справилась со смущением и непокорно встряхнула взлохмаченными кудряшками.
      – Да… Честно говоря, я пришла довольно поздно. Или рано, если тебе так больше нравится!
      – Неужели? – Анна пыталась придать своему голосу полное безразличие. Заставив себя выбраться из кровати, она неосознанно пошевелила пальцами, которые саднили в тех местах, где в них впились кольца. Уэбб! Вновь нахлынули воспоминания вчерашнего вечера, пробудив забытые чувства. А ведь снотворное она принимала только затем, чтобы отгородиться от них.
      Конечно, это было крайне глупо с ее стороны – теперь Анна чувствовала себя совершенно разбитой. – Наверное, мне лучше пойти принять душ. Спасибо, что разбудила.
      Но от Виолетты не так легко было отделаться. Она продолжала повсюду следовать за Анной с видом провинившегося ребенка. Но только Виолетта не была ребенком! Несмотря на имидж невинной девочки, она была очень сексуальной молодой женщиной, и мужчины быстро обнаруживали это. Обнаружил и Уэбб. Стоило только телохранителям увезти принцессу, как они тут же нашли общий язык.
      Бедная Клаудия была брошена на произвол судьбы и отчаянно переругивалась с Ивом; вокруг ее чувственных губ с каждой секундой залегали все более угрюмые складки. Уэбб и Виолетта исчезли; дверь в спальню была закрыта, и Анна чувствовала, что ее улыбка напоминает клоунскую маску. Наконец Гаррис со свойственным ему тактом вспомнил, что у нее утром съемки, и предложил отвезти домой.
      – Давай поболтаем, пока ты будешь принимать душ.
      Анна не хотела выслушивать излияния Виолетты, по крайней мере, те из них, которые касались Уэбба. Но Виолетта уже входила за ней в ванную.
      – Ну и вечер – просто потрясающий! А слышала бы ты все последние сплетни! Оказывается, сенатор Маркхем неравнодушен к Кэрол Кокран. Поэтому он и приехал без жены. Крег чуть с ума не сошел, когда я ему об этом сказала! Он иногда бывает таким пуританином, правда? А все сенаторы и конгрессмены для него просто святые! Знаешь, мне кажется, – при этих словах она задумчиво склонила голову набок, – что он… я имею в виду Крега… по-прежнему любит тебя.
      – Ерунда! – коротко ответила Анна и открыла душ на полную мощность.
      – Понимаешь… Я всегда могу определить, когда мужчина, который со мной встречается, неравнодушен к другой женщине. Он с радостью бы вновь сошелся с тобой, если бы, конечно, ты захотела. Нет, ты не подумай, я вовсе не осуждаю твой роман с Фелпсом! Кстати, он уже пригласил тебя на свою яхту? Говорят, она даже больше, чем у Онасиса! – Анна не отвечала, и Виолетта резко сменила тему: – А как тебе понравился Уэбб? Он в жизни еще более грандиозен, чем на экране, правда? Но, – в ее голосе послышалась укоризна, – ты мне никогда не говорила, что знаешь его!
      Из-за шума воды Анна едва слышала собственный голос.
      – А я его и не знаю. Мы просто однажды встречались, вот и все! А он встречает тысячи женщин, и причем постоянно, так что я даже не уверена, что он запомнил меня. – Анна не кривила душой: он ведь действительно сначала не узнал ее. Интересно, Виолетта замолчит когда-нибудь или нет?
      – Зато он уж точно запомнит меня! Даже попросил мой номер телефона…
      Из всего этого непрерывного потока слов Анна уловила лишь отдельные фразы. Она сознательно пыталась отключиться и не слушать откровения Виолетты, к которым была не вполне готова. Наконец, разочарованная таким невниманием, Виолетта умчалась на работу в своем небесно-голубом «порше». Ну что же это такое, в самом деле! Теперь она наверняка опоздает на съемки и…