Они пробирались по узкой тропинке, извивающейся между кипарисами. Эти высокие, мощные деревья создавали у обитателей гостевых домиков иллюзию уединения.
      Анна не понимала, зачем она пошла с Уэббом. Разве что из боязни того, что он приведет в исполнение свою угрозу. В ее мозгу снова и снова звучал голос из прошлого. «Беда в том, что Уэбб и в жизни продолжает играть привычную роль…»
      Интересно, как далеко эта роль заведет его… и ее? Ведь было почти невозможно поверить в то, что происходящее сейчас – часть реальной действительности. Казалось, что они все еще продолжают оставаться Джейсоном и Глорией. По крайней мере, у них не было ничего общего с Уэббом и Анной. Те хотя бы внешне отдавали дань современной цивилизации.
      – Устраивайся поудобнее, малышка. Хочешь выпить?
      Она села в мягкое кресло, которое было ей предложено с преувеличенной любезностью, и чисто детским, инстинктивным движением поджала под себя ноги, наблюдая за тем, как Уэбб пересек комнату и начал смешивать два коктейля, не дожидаясь ответа на свой вопрос. Кошачья грация его сильного тела, как всегда, пробудила чувственные воспоминания об их близости, об ощущении гладкой кожи и сильных мышц. Но Анна усилием воли отогнала эти мысли и заставила себя думать о нем лишь как о незнакомце, которого нужно остерегаться. Подобно тому англичанину в коричневом шпионском плаще, который, вполне возможно, «казнил» Виолетту вместо нее. Неужели она действительно обратилась тогда за помощью к Уэббу? Ожидала от него защиты? И что он имел в виду, когда говорил, что умеет убивать, не оставляя следов? Господи! Наверное, она сходит с ума!
      Поставив один из стаканов рядом с ней, Уэбб присел на кровать. Золотистая жидкость в его бокале была такого же цвета, как и глаза. Но было бы бессмысленно пытаться прочитать мысли, скрывавшиеся за этим бесстрастным взглядом.
      – Ну что ж, Энни. – Как он смеет ее так называть! – Почему бы тебе не начать свой рассказ с самого начала? Кто тебе поведал эту историю с магнитофонными записями? Сама Кэрол или твой друг Гаррис?
      Значит, он и не пытается этого отрицать! К горлу вновь подступила тошнота. Анна сделала большой глоток и смело посмотрела на Уэбба, вкладывая в этот взгляд все свое отвращение.
      – Не Кэрол и не Гаррис. Это был Карим. Он… он смеялся надо мной. Говорил, что я вовсе не так холодна, как пытаюсь казаться, потому что он слышал… Как же ты мог так поступить со мной? Или тебе это казалось всего лишь забавной шуткой, которой стоит поделиться со всеми своими друзьями? – К горлу подступил ком, и даже коктейль не помогал от него избавиться.
      Внезапно посуровевшее лицо Уэбба придвинулось еще ближе:
      – Энни, мне не известно ни об одной записи того, что происходило между нами. Да, было время, когда мы с Кэро действительно играли в подобные игры. Одно из наших многочисленных дурацких пари. Но я отказался от них задолго до встречи с тобой. Так что, если кто-то установил жучки в моей комнате, то я об этом ничего не знал. Однако здесь есть о чем задуматься…
      Но когда, черт побери? И зачем? Интересно, а эта комната прослушивается? Нужно будет обязательно проверить… Кусая губы, Анна смотрела на него с недоверием и презрением. Кто она? Орудие в руках их общих врагов или сама враг?
      – И ты думаешь, что я тебе поверю? После всего, что произошло?
      – Мне совершенно безразлично, поверишь ты мне или нет. Меня интересуют только ответы. Честные ответы. А потому расскажи мне лучше об этом фильме… Где мы с Венецией.
      Анна резко отставила стакан и сжала ручки кресла с ненужной силой.
      – С удовольствием! Ты с Венецией занимался любовью при свете камина в окружении зеркал. Наверное, это очень возбуждает. Ты был, как всегда, бесподобен. Что еще тебя интересует? Или это ты тоже собираешься отрицать?
      – Не совсем, – Уэбб задумчиво покачал головой. – Это все, конечно, имело место. Правда, до некоторых пор я понятия не имел о том, что это снимается. Джонни Бардини. Этот мерзавец клялся мне, что уничтожил негатив. И поэтому мне, естественно, интересно, каким образом кому-то удалось сделать копию и каким образом ты ее увидела:
      – Но ведь это же омерзительно! Записи, камеры и вообще все твои поступки! Хотя, если ты делаешь то же самое в своих фильмах, то почему это должно волновать тебя в жизни?
      – Энни, – его голос снова стал вкрадчиво-угрожающим, – я просил тебя только ответить на некоторые вопросы, а не делать выводы.
      Но Анна больше не могла сдерживаться и продолжала выкрикивать слова, вкладывая в них все презрение, на которое была способна:
      – Я забыла поинтересоваться тем, кто именно достал эту копию! Почему бы тебе не спросить у самого Гарриса, а заодно не попросить его показать свою частную коллекцию порнографических фильмов? Причем не художественных, а снятых с натуры. Ваш эпизод был лишь одним из многих. Должна признаться, это довольно-таки забавно – наблюдать за тем, как совершенно реальные, легко узнаваемые люди занимаются… всякими мерзостями!
      – Разве это тебе не понравилось? – теперь его прищуренные глаза смотрели чуть ли не с ненавистью. – Не захотелось самой поучаствовать? Или, может быть, Гаррис уже снял тебя для своей коллекции? Разве ты не проходила кинопробы, для того чтобы получить роль Глории? Правда, не стоит особенно из-за этого переживать. Многие кинозвезды начинали свою карьеру с очень специфических кинопроб. А как проходят ваши репетиции с Каримом?
      – Если ты сам ведешь себя, как животное, это еще не значит, что все вокруг такие же! Мне почти жаль тебя! Я только не могу себе простить, что была с тобой! – Теперь Анна уже закусила удила. – Слава Богу, что у меня хотя бы хватило ума не воспринимать тебя всерьез. Хотя нельзя не признать, что ты очень хороший учитель, Уэбб. Здесь нужно отдать тебе должное…
      – Энни, скажи мне, почему ты в тот раз ушла от меня?
      Этот вопрос застал ее врасплох и прервал гневную тираду.
      – Ведь не из-за того же, что я случайно встретил Венецию. В то время ты еще не могла этого знать. Я звонил тебе, когда из-за тумана отложили этот проклятый рейс, но тебя не было. И почему ты не сказала мне, что согласилась играть роль Глории? – его голос вновь посуровел: – А потому, малышка, что ты хотела вести свою собственную игру. Так кто же из нас лицемер?
      – Ты! – Она яростно ударила кулачком по подлокотнику кресла. – Ты притворялся и лгал мне с самого начала! А я была настолько глупа, что не верила ничему из того, что они мне говорили.
      – Они!
      Она зашла уже слишком далеко, и останавливаться было поздно. – Да. Крег тоже предупреждал меня. Сначала я, конечно, думала, что это всего лишь ревность, но потом мне стало интересно. Тем более, что твое отсутствие помогало мне более реально взглянуть на вещи. Он сказал, что ты спишь со мной только потому, что хочешь отомстить моему отцу, которого ненавидишь. И это правда, ведь так? Я сразу вспомнила, как тогда, в Дипвуде, ты говорил о моем отце… И еще Крег сказал, что ты связан с… с мафией!
      Это слово вызвало у нее истерический смех, больше напоминающий рыдания.
      – Так как же, Уэбб? Ты действительно с ней связан?
      Это там тебя научили убивать, не оставляя следов? Поэтому ты знал, что за нами следят, когда мы ехали из Гилфорда? Ты, наверное, привык к слежке? Может быть, именно поэтому ты всегда так подозрителен? Господи, у меня такое ощущение, что я участвую в какой-то мелодраме! Чего ради ты мне задаешь все эти вопросы?
      Какое они имеют значение для тебя?
      Она крепко сжала голову руками, как бы пытаясь отогнать скверные мысли, которые вихрем проносились в мозгу и выплескивались в словах, помимо ее желания. Почему он молча сидит и смотрит на нее? Почему ничего не отвечает? Или ему просто нечего ответить? А может быть, он размышляет над тем, как бы получше избавиться от нее? Сегодня она хотела его убить… и могла его убить… но смогла ли бы она жить с этим?
      Мысли Уэбба приняли мрачный оборот. Крег Гайятт «предупреждал» ее. Гайятт и Риардон – их связывало нечто большее, чем просто семейные отношения. И почему они позволили Анне приехать сюда? Они ведь легко могли остановить ее. Ему ли не знать методов Риардона? Холодный, расчетливый мерзавец с компьютером вместо мозга. Неужели он способен использовать даже собственную дочь, а потом избавиться от нее так же легко, как и ото всех остальных пешек? Неужели с ее помощью он намерен заставить своих врагов открыть карты? А потом? В памяти всплыл волчий оскал Питера. Убийца, которому нравится убивать. И какую же судьбу они уготовили Анне?
      Внезапно ему надоела эта нескончаемая игра в вопросы и ответы. Он устал, и его интересовал только один вопрос: действительно ли она ненавидит его так, как говорит?
      Отставив в сторону бокал, он подошел к съежившейся в кресле фигурке и резким движением поставил ее на ноги.
      – Нет! Не трогай меня!
      – Энни, ты так неожиданно прервала нашу сцену на самом интересном месте. Так почему бы нам теперь не довести ее до конца?
      Его губы заглушили все остальные слова, парализовали ее волю и полностью подчинили себе. Анна понимала, что это не более чем месть, но собственные чувства были ей уже неподвластны. Охваченное страстью тело вышло из-под контроля разума.
      Продолжая целоваться, они опустились на кровать. Ну почему Уэбб? Почему всегда Уэбб? Почему только он мог взять ее в любой момент и заставить забыть обо всем, кроме жгучего желания принадлежать ему снова и снова? Он подчинял себе ее тело, как океан подчиняет берег. Но она сама стремилась к этому подчинению и страстно желала его.
      Фантастические ощущения, которые дарили его руки ее телу. Пробуждение чувств, о которых она даже не подозревала. Забыть обо всем! Хотя бы на это короткое время. По щекам Анны текли слезы, но она их даже не замечала до тех пор, пока знакомая рука не начала утирать их с удивительной нежностью.
      Хлопнув дверью, Гаррис Фелп вошел в просмотровый зал, и Сал Эспиноза с трудом оторвался от монитора. Выражение лица Гарриса было мрачно, и он все время нервно приглаживал усы.
      – Что случилось?
      – Исчезла Анна, – Гаррис говорил с несвойственной ему прямотой. – Брайтман пришел переговорить со мной, оставив ее спать после гипноза. Но она, очевидно, проснулась и куда-то ушла – вернувшись, он не обнаружил ее на месте. И у себя в комнате ее нет – я только что проверял. Карим тоже ее не видел…
      – Ты совершенно напрасно беспокоишься. Она с Уэббом Карнаганом.
      Эти слова застали Гарриса врасплох, и Эспиноза довольно улыбнулся.
      – Что с тобой? Ты должен радоваться тому, что наши звезды наконец уладили свои маленькие разногласия. Честно говоря, сегодня днем она поразила меня. Я не ожидал от нее такого огня. Хотя недаром говорят, что от любви до ненависти один шаг.
      Он кивнул в сторону монитора, и Гаррис увидел на нем миниатюрное изображение кровати. Мышцы на его лице невольно напряглись. Уэбб и Анна. Лежа в объятиях друг друга среди смятых простыней, они целовались.
      – Ты это записывал?..
      – Конечно. Это было весьма впечатляюще. Особенно ее реакция на его довольно грубый натиск. Какое-то время я думал, что не обойдется без насилия, но потом… – ему явно доставляли удовольствие мучения, которые испытывал Гаррис при этих словах. – Интересно, как к этому отнесется Анна-Мария? Он же ее прогнал, и она, похоже, не очень-то рада этому.
      – Какого черта нужно этому Карнагану? – в голосе Гарриса слышалась плохо скрываемая ярость. – И каким образом он затащил ее в свою комнату? Зачем ему это понадобилось?
      Поймав на себе недоуменный взгляд Эспинозы, он постарался взять себя в руки и замолчал.
      – Думаю, что наш друг доктор опрометчиво оставил дверь открытой. Можно лишь предполагать, что именно руководило Карнаганом. Скорее всего, любопытство… и злость. Ведь она действительно пыталась убить его! Я думаю, что он дождался, пока Брайтман не отправился на поиски тебя, и решил выяснить, чем именно вызвано ее столь необычное поведение. К сожалению, я поздно включил комнату Брайтмана, но когда они пришли к Карнагану, он задал ей довольно много вопросов. Думаю, что некоторые из них заинтересуют тебя.
      – Да? – Гаррис нахмурился, но почти тотчас же заговорил снова: – Наверное, ты прав. Между встречей с Брайтманом и поисками Анны у меня было два довольно любопытных телефонных разговора. Сначала позвонила Кэрол: Маркхем вместе с Парментером прилетают в следующие выходные. Она постарается приехать за день до них. А вот второй звонок был от одного нашего друга с весьма полезными связями и касался он Уэбба Карнагана, – голос Гарриса зазвучал резко и неприятно: – Так о чем он спрашивал Анну? И что она ему сказала?
      – Она не могла ему сказать ничего интересного, хотя бы потому, что сама почти ничего не знает. Так, всякие мелочи. Но они лишний раз подтвердили слова о том, что наш друг Карим слишком болтлив. А что тебе сказал Брайтман? Ему удалось выяснить что-то интересное?
      Несмотря на бесстрастный тон, которым был задан этот вопрос, глаза Эспинозы внимательно следили за Гаррисом, и от них не укрылось едва заметное колебание, которое предшествовало его ответу.
      – Ему удалось выяснить очень много интересного, поэтому он обратился ко мне за советом и даже оставил пленки, чтобы я их спрятал в безопасное место. Честно говоря, – тонкие губы искривились в недоброй улыбке, – у нас теперь более чем достаточно материала для того, чтобы полностью обезвредить Риардона. Сегодня вечером мы это обсудим.
      – Обязательно! – Эспиноза кивнул и вежливо улыбнулся, продолжая размышлять над тем, что именно Гаррис счел нужным скрыть. Он мысленно порадовался тому, что сумел предусмотрительно припрятать небольшой отрывок видеозаписи. Это сможет пригодиться впоследствии. Гаррису пока незачем знать, что Карнаган, до того как разбудил Анну, успел отыскать комнату Брайтмана и прочитать его записи. Сал по собственному опыту знал, что никому не следует полностью доверять, независимо от того, является этот человек твоим партнером или нет. Всегда полезно припрятать собственного туза в рукаве. Так, на всякий случай…
      Анне хотелось вечно пребывать в этом состоянии полусна и никогда не возвращаться к действительности. Здесь не было вопросов и ответов, ненависти и страха, грязи и мерзости. Не было прошлого и будущего – только настоящее. Только они с Уэббом. Только слияние их тел и губ. Заснуть и ни о чем не думать… Она нерешительно попыталась отстраниться от него, но Уэбб тихо прошептал:
      – Останься со мной, Энни. Не уходи.
      В комнате становилось прохладно. Сквозь жалюзи проникали последние лучи заходящего солнца. Анна еще теснее прижалась к Уэббу, и они уснули.
      Темнота была похожа на мягкое одеяло – в ней было уютно и безопасно. Но ее разорвала внезапная вспышка света.
      – Уэбб? Я понимаю, что это очень глупо с моей стороны, но ничего не могу с собой поделать. Я так беспокоилась о тебе… Ой!
      Рия застыла, продолжая держать руку на выключателе. В свете лампы ее волосы отливали золотом. Почти никакой косметики – только немного помады. Очень открытое бледно-бежевое платье на тоненьких бретельках – она была одета к ужину. Ее удивление и замешательство казались искренними.
      – Извините меня, но я не предполагала, что…
      От Уэбба не укрылась злость, вспыхнувшая на мгновение в карих глазах Рии. Анна же прекрасно помнила этот исполненный высокомерия голос.
      Значит, вот какая она – Анна-Мария. И она спокойно, без предупреждения входит в комнату Уэбба под тем предлогом, что «так беспокоилась о нем». Господи, как унизительно! Сколько доказательств ей еще понадобится, чтобы окончательно убедиться: Уэбб лишь использует женщин в своих целях?
      Анна оказалась в совершенно дурацком положении. Прижатая Уэббом, она судорожно пыталась выбраться из постели, но он ничем не облегчал ее положения, а лишь пристально смотрел на эту женщину со странной улыбкой, не выражающей никаких чувств.
      – Привет, Рия. Последнее время у тебя, кажется, появилась привычка появляться в самые неожиданные моменты. Который час?
      Он говорил легко и непринужденно, как будто в этом визите не было ничего необычного. Судя по всему, они знали друг друга очень хорошо.
      – Уже почти время ужина. Когда мы расстались сегодня днем, ты сказал, что хочешь спать. Поэтому я не могла предположить, что ты не один.
      – Мы с Энни решили обсудить кое-какие проблемы. Правда, любовь моя? Кстати, вы не знакомы?
      Оставив свои попытки освободиться, Анна постаралась принять такой же невозмутимый вид, как у этих двоих:
      – Нет, мы не знакомы. Но вы, наверное, подруга сеньора Эспинозы?
      – Меня зовут Анна-Мария де Леоне. А вы, наверное, Анна Мэллори? Прошу прощения за мое внезапное вторжение, но я не знала… – она метнула на Уэбба быстрый взгляд и спокойно продолжала: – Мы с Уэббом старые друзья, иначе я бы никогда не вошла без стука. Наверное, мне лучше уйти.
      Анна сама поразилась своему приторно-сладкому голосу:
      – Нет-нет, что вы! Это мне давно пора уходить. Я просто не могла предположить, что уже так поздно. Надеюсь, Гаррис еще не успел снарядить поисковую партию. Было очень неосмотрительно с моей стороны не оставить даже записки.
      – Черт побери! – в голосе Уэбба прозвучал неожиданный гнев. Так же неожиданно он отпустил Анну и резко вскочил на ноги, напоминая обнаженного сатира. – Если я не ошибаюсь, то Рия и есть небольшая поисковая партия из одного человека. Правда, дорогая? А теперь, коль скоро вы уже познакомились, почему бы тебе не стать хорошей девочкой и не позвонить в дом, чтобы Анне прислали какую-то одежду? – Нагнувшись, он подобрал с пола свои брюки и ухмыльнулся прямо в испуганное, злое лицо Анны.
      – Боюсь, Энни, что когда ты сюда пришла, на тебе почти ничего не было. Я, конечно, мог бы дать тебе кое-что из моих вещей, но думаю, что это вызовет ненужные толки. Поэтому, девчонки, обсудите между собой эту маленькую проблему, пока я буду принимать душ…
      Если, конечно, вы не хотите ко мне присоединиться.

      Она сама во всем виновата. Анна снова и снова повторяла про себя эту фразу. Она в очередной раз позволила ему одурманить себя. Несмотря на то, что незадолго до этого он оскорблял и даже угрожал ей. Он-то сам прекрасно знает, что делает! Может быть, вся эта сцена была спланирована для того, чтобы заставить женщину по имени Рия ревновать? А может быть… Но к чему изводить себя догадками? Она ненавидела себя даже больше, чем презирала его. Особенно после того, как он так ловко вышел из нелепой ситуации, скрывшись в ванной и оставив их с Анной-Марией наедине. Первые несколько секунд они обе молчали, оценивающе разглядывая друг друга. Затем Анна-Мария нарушила молчание.
      – Мне действительно очень жаль, что все так получилось. Уэбб иногда бывает таким жестоким. Каждый раз, когда мы вновь встречаемся, мне кажется, что теперь-то я уж точно готова ко всему, но… правда, это не имеет никакого значения. Тем более, что он бывает жестоким лишь тогда, когда сердится. А сейчас он очень сердит на меня.
      – Почему? – Анна задала этот вопрос чисто автоматически. Ситуация была совершенно идиотской. Обнаженная, она лежала в постели, которую они делили с Уэббом большую часть дня, и спокойно разговаривала с одной из его многочисленных любовниц, знавшей его гораздо лучше, чем она сама.
      – Почему? Это очень длинная история. Простите, но я не уверена, что стоит об этом рассказывать. По крайней мере, пока, – после этих слов она заговорила более оживленно: – Вы не будете возражать, если я позвоню Гаррису? Он действительно очень волновался.
      Пока Уэбб принимал душ, Гаррис прислал ей рубашку и джинсы с одним из своих доверенных слуг. Рия осталась у Уэбба, а Анне предстояла встреча с Гаррисом.
      Глупо, но она испытывала необъяснимое чувство вины перед ним, которое лишь усилилось оттого, что он ни в чем не упрекнул ее, а лишь обеспокоенно спросил:
      – Анна, с тобой все в порядке?
      Анна почувствовала, что краснеет, и опустила глаза:
      – Да. И прости меня… Я не хотела, чтобы так получилось…
      – Анна, помнишь наш недавний разговор? Я тогда сказал тебе, что ты совершенно свободна, и это действительно так, – он вздохнул. – Просто мне бы не хотелось, чтобы кто-то причинял тебе боль. А Уэбб Карнаган. Хотя ты не хуже меня знаешь, что это за человек. Я вижу, что ты чувствуешь себя виноватой, – совершенно напрасно. Повторяю, ты совершенно свободна.
      От его рыцарства иногда хотелось выть.
      – Думаю, что мне давно пора вычеркнуть его из списка своих близких друзей, – стараясь казаться равнодушной, сказала она, – но доктор Брайтман, наверное, сделал мне слишком сильный укол… Некоторое время я с трудом соображала, что делаю, а потом уснула…
      Ей очень хотелось спросить Гарриса об Анне-Марии, но она так и не решилась.
      Перед тем как оставить ее одну, он заботливо поинтересовался, сможет ли Анна присоединиться к остальным гостям или лучше прислать ей ужин прямо в комнату. Анне, которой совсем не хотелось есть, это последнее предложение Гарриса пришлось по душе. Но гордость и упрямство заставили ее ответить, что она присоединится ко всем остальным вскоре после ужина.
      В результате все оказалось совсем не так сложно, как ей представлялось. Анна спустилась вниз и сразу же оказалась в гуще народа. Никто не задавал никаких вопросов… никто не упоминал об утреннем инциденте. Все развлекались: смеялись, сплетничали, собирались пораньше лечь спать перед завтрашними съемками. Уэбба и Анны-Марии нигде не было видно. (Анна тотчас же отогнала от себя мысли, которые возникли у нее по этому поводу.) Карим бросал на нее жгучие взгляды, которые она старалась не замечать. Ив улыбался и был явно доволен собой. Он даже взял под свою опеку Клаудию, которая, по обыкновению, дулась. На Саре был замечательный бриллиантовый гарнитур, но она сама сияла ярче любых бриллиантов. Джина Бенедикт на этот раз была в черных джинсах и красной шелковой рубашке, которая делала ее похожей на цыганку. Сал Эспиноза был, как всегда, очарователен, и его, казалось, совсем не беспокоило необъяснимое отсутствие любовницы. Впрочем, он же сам ей сказал, что у них с Анной-Марией «полное взаимопонимание». А если ему было безразлично, что происходит между Уэббом и Анной-Марией, то почему это должно беспокоить Анну? Пусть себе Уэбб играет в свои игры. Но когда они встретятся в следующий раз, все будет совсем по-другому. Она больше не позволит себя использовать! Не позволит себе дурацкие вопросы и не будет слушать его лживые, неубедительные объяснения. Она взяла бокал, протянутый ей Эспинозой, и улыбнулась.
      Рия сидела в комнате Уэбба и ждала, когда он выйдет из ванной. Она думала о том, многое ли ей удастся у него выведать. Он очень изменился. Это уже не был тот нежный и страстный любовник, которого она помнила. Но ведь она была к этому готова, разве не так? В конце концов, она тоже изменилась. Но этот новый Уэбб интриговал и возбуждал ее гораздо больше, чем прежний. Ей нравилось играть с огнем, а сейчас чутье подсказывало, что перед ней опасный противник. Тем интереснее будет их борьба.
      Что касается Анны Мэллори, с которой он спал, то она просто дурочка, хоть и дочь Риардона. Ею будет легко управлять. Кроме того, вполне возможно, что Уэбб тоже связался с ней только ради мести Риардону. Это было бы забавно. Хотя надо отметить, что он был прекрасным любовником. Она ощутила это в полной мере прошлой ночью…
      Наконец Уэбб вышел из ванной. Посмотрев на нее ничего не выражающим взглядом, он спросил:
      – Ты, случайно, не опоздаешь к ужину?
      – Видишь ли, я довольно-таки настойчива. Кроме того, я немного ревную. Почему сегодня днем ты отослал меня и пошел к ней?
      – А откуда ты знаешь, что я пошел к ней? Может быть, это она пришла ко мне?
      На какую-то долю секунды ее лицо изменилось, на нем промелькнуло трудноопределимое выражение, но Рия тотчас же овладела собой и с сомнением покачала головой.
      – Вряд ли. Ведь она чуть не убила тебя сегодня, разве не так? Я все видела – она действительно была в ярости. Будь осторожен, querido. Если она ревнива, то может предпринять еще одну попытку. А ведь у вас довольно много общих сцен.
      Уэбб лишь слегка пожал плечами:
      – Послушай, неужели ты действительно надеешься убедить меня в том, что ревнуешь? Тебе не кажется, что это несколько поздновато? Может быть, ты обойдешься без лирических отступлений и расскажешь об истинной причине своего прихода? Что тебе от меня нужно?
      Он цинично подумал о том, что она меняет свою тактику так же легко, как ветер меняет направление.
      Теперь она заломила руки и взглянула на него умоляющими глазами:
      – Уэбб, сможешь ли ты поверить тому, что я хочу рассказать тебе? Ведь ты даже не хочешь выслушать меня.
      – Ну почему же? Просто я не совсем был к этому готов. А теперь я тебя с удовольствием выслушаю.
      Он говорил вполне убедительно, но она ничего не могла прочитать в его глазах. Это смущало Рию. Кроме того, вид его обнаженного тела тоже мешал сосредоточиться. Приходилось бороться еще и с желанием. Ей хотелось заниматься с ним любовью долго-долго. И без всяких таблеток и допингов.
      – Уэбб, – тихо начала она, – ты помнишь, как мы с тобой встретились в первый раз?
      Чего-чего, а такого вопроса он совершенно не ожидал, и тот застал его врасплох. На Уэбба неудержимо нахлынули воспоминания.
      Впервые он увидел Марию де Леоне на пляже. Она выделялась среди остальных девушек тем, что единственная была одета в строгий закрытый купальник. Она ни с кем не общалась и пресекала любые попытки знакомства. Казалось, ее вполне удовлетворяло общество пожилой женщины, одетой во все черное. Сначала Уэбб не обратил на нее особого внимания – ведь пляжи Флориды кишели длинноногими загорелыми красавицами в крохотных бикини, которые со знанием дела пользовались косметикой и умели себя преподнести.
      «Это одна из беженок. Честно говоря, вблизи в ней нет ничего особенного. Не говоря уже о том, что она пугается всякий раз, когда ей скажешь «здрасьте». Как будто поговорить с представителем противоположного пола – смертный грех. Так зачем тратить на нее время, приятель? Здесь вполне достаточно других цыпочек. Думаю, что по ночам нам скучать не придется!»
      Мел Гиллис был высоким красивым негром из Луизианы. Но цвет кожи совершенно не мешал его амурным похождениям во Флориде, он был нарасхват весь месяц, который они там провели. Но Уэббу были безразличны успехи приятеля. К тому времени он уже познакомился с Марией де Леоне. К его великой радости оказалось, что она должна быть его репетитором по кубинскому испанскому.
      Это входило в специальную программу подготовки. Хотя, в конечном счете, на Кубу забросили не Уэбба, а саму Рию…
      Мария де Леоне. Он любил дразнить ее «львенком». Ее кожа была нежного золотистого оттенка, и она никогда не пользовалась косметикой. Длинные непокорные волосы вились от природы. Они были красивого каштанового цвета, который на солнце отливал золотом. Огромные светло-каштановые глаза смотрели на мир наивно и удивленно.
      Но главное, что интриговало и привлекало в ней, – это невинность. Особенно его, Уэбба Карнагана, бабника и циника. С каждой встречей он все больше удивлялся тому, насколько она неопытна и застенчива. Не говоря уже о том, что она искренне стыдилась того, что лишена девственности – некоторое время назад ее изнасиловали. Рия никогда не знала его с худшей стороны; он тщательно скрывал свой скептицизм; никогда не был с ней резок или груб. Для этого она была слишком легкоранима.
      Ее родителей убили во время революции. Рие повезло: она была одной из немногих, кого монахиням удалось нелегально переправить с Кубы. Пожилая женщина, не отходившая от нее ни на шаг, была дальней родственницей. Девушка стала для нее обузой, и она ее постоянно шпыняла, напоминая о том, что ей необходимо усердно работать: ведь ни один мужчина не возьмет в жены обесчещенную. Она была рада сбыть Рию с рук, а Уэбб был настолько увлечен, что и не подумал ни у кого спрашивать разрешения на этот брак.
      Если уж быть до конца честным, то он женился на ней потому, что иначе она отказывалась спать с ним. Уэбб не строил никаких иллюзий по поводу своей тогдашней работы и знал, что в любой момент может погибнуть. Но любовь к Рие пробудила в нем чувство ответственности за нее. Он начал прибегать к предосторожностям, о которых раньше даже не задумывался. Ведь Рия была так доверчива, так уязвима.
      После того как он потерял ее так же внезапно, как и обрел, жизнь утратила смысл. Теперь ему было наплевать на все и вся, а в первую очередь – на себя самого. Именно тогда у него возник безумный план убийства Риардона. И он бы обязательно его осуществил, если бы тот, как всегда, не опередил его и не предусмотрел такой возможности.