Глава 6

Первое чувство облегчения, испытанное Сарой, когда она увидела в номере Пола Друри и его жену, сменилось осторожным выжиданием. В случае чего чета Друри не очень-то придет ей на помощь. Они явно находились под гипнозом знатного титула и богатства. Ну ладно, все-таки хорошо, что они здесь. Сару охватило чувство признательности к Монике, когда после небольшой светской беседы та заявила, что умирает от голода.

«Ей не очень-то идет это имя», — думала Сара, когда они с Моникой, высокой, худой и слегка сутулой женщиной, удалились в дамскую комнату и та принялась поправлять прическу.

— Придется сменить парикмахера. А кто причесывает вас?

Памятуя инструкцию Дилайт, Сара усмехнулась:

— Одна подруга — в свое свободное время.

— В самом деле?

Отраженные в зеркале глаза Моники удивленно округлились, как у ребенка.

«Ну и черт с ней, — мысленно отмахнулась Сара. — Плевать, что я ее постоянно шокирую. Она так неисправимо вульгарна. С первого взгляда ясно, кто в этой семье сидит на мешке с деньгами».

Весь вечер за столом только и слышалось: «Папа сказал то-то» и «Папа поступил таким-то образом». Пол Друри хранил угрюмое молчание, а на лице герцога — лице настоящего сатира — застыла саркастическая усмешка. Сара угадывала его мысли: «Вот типичная американская дамочка!» Это странным образом задевало ее саму, и она как бы нечаянно провоцировала Монику на новые банальности.

— Мне нужно в сортир. — У шокированной Моники сузились глаза. «А мне что за дело?» — подумала Сара.

Она старалась гнать от себя мысли о герцоге Кавальери и тех сложных чувствах, которые испытывала к нему. Говорила себе, что он ей неприятен, но это не помогало. Факт оставался фактом: он загипнотизировал ее, как удав гипнотизирует кролика. В нем было что-то грубое, первобытное, лишь в очень незначительной мере смягченное цивилизацией. Перед ним она чувствовала себя обреченной жертвой. Зная, что она никуда не денется, он мог позволить себе поиграть в галантность — не более того. Зачем же он добивался этого знакомства? Тратил усилия и время — ради того только, чтобы сидеть и буравить ее непроницаемыми черными глазами?

Дамы в молчании вернулись в зал, и оба джентльмена поднялись на ноги, приветствуя их. Сара почувствовала на своей обнаженной спине сильные теплые пальцы и не смогла сдержать дрожи.

— Хотите потанцевать? — предложил он — У вас фигура танцовщицы и очень легкая походка.

Она слегка запрокинула голову и вызывающе улыбнулась.

— Вы любите диско? Это единственный танцевальный стиль, который доставляет мне удовольствие. Превосходная гимнастика!

Моника изобразила ужас, скривилась так, будто ей в рот попало что-то кислое.

— А я обожаю смотреть, как танцуют… Мы с Полом не пропускаем ни одной балетной премьеры. Пол большой знаток этого искусства.

Сара послала ей ослепительную улыбку.

— Нет, я сама люблю танцевать. Обожаю, когда тело начинает двигаться в такт ударным.

Господи, что за чушь она несет! На самом деле Сара очень любила балет, а еще больше оперу. Но этот человек искал знакомства с Дилайт — Дилайт он и получит!

Его глаза превратились в настоящие щелки — единственная реакция, которую ей удалось подметить.

— Итак, вы предпочитаете участвовать, а не быть зрителем? Я, разумеется, имею в виду танцы, мисс… Дилайт. — И он небрежно отвернулся от нее, словно не придавая большого значения тому, что она ответит. — А вы, Пол? Моника?

Хотите, все вместе отправимся на дискотеку? Решайте, куда пойти: вы или моя очаровательная визави. Ведь я иностранец.

— Мне не хотелось бы слишком задерживаться, но все равно спасибо. — Сара с ужасом вспомнила, что Дилайт была гениальной танцоркой, тогда как сама она имела слишком незначительную практику, чтобы ясно представлять свои возможности. А герцог, без сомнения, первоклассный танцор, если судить по походке и великолепной осанке. Что там у него — «черный кушак» пятой степени? Ну так вот, она не позволит ему вывести себя на чистую воду!

— Вы постоянно жалуетесь, что вам нужно рано вставать. — Риккардо наклонился к ней и насмешливо изогнул бровь. Пол и Моника тихо ссорились, не обращая на них внимания. — Хорошо, что я много читал о вас, иначе решил бы, что имею дело с отчаянной трусихой. Поверьте, синьорина, я не кусаюсь. И не верю, будто женщину можно заставить делать то, чего ей не хочется.

Он был так близко, что она чувствовала жар его тела; Сара покраснела и, чтобы скрыть это, притворилась, будто шарит у себя в сумочке.

— Вот и отлично. Значит, я могу рассчитывать на то, что вы без особых сложностей отвезете меня домой? — Она подняла голову и храбро встретила его недовольный взгляд. — Не то чтобы мне не понравился ужин, но я работаю, а шесть часов утра — довольно раннее время.

— Вы прямо мастерица уверток. И хотя производите впечатление эмансипированной женщины, на самом деле трепещете перед мужчиной, если он не вписывается в обычную схему.

— Не слишком ли вы льстите себе, герцог?

Он стиснул челюсти. Угольно-черные глаза хлестали Сару, как два бича. Она не смотрела в сторону Пола и Моники, но по внезапно наступившей тишине поняла, что они заключили перемирие и с нескрываемым любопытством прислушиваются к их разговору.

— Возможно, — ответил Риккардо, — хотя я так не считаю. С первых же минут нашей встречи я ощущаю вашу враждебность. Что это — новый вид кокетства? Ваш способ разжигать мужчину?

— О! — Сара глубоко втянула воздух; пальцы вцепились в лежавшую на коленях салфетку. Если бы на нее не смотрели — с каким наслаждением она швырнула бы в герцога первый попавшийся тяжелый предмет!

— Неужели я вызвал ваше неудовольствие? — с притворной тревогой осведомился он и откинулся в кресле. — Возможно ли это? Мне очень жаль, синьорина Дилайт, если вам неприятна моя прямота. Но я давно вышел из того возраста, когда играют в глупые игры. Не понимаю, почему мужчина и женщина не могут быть вполне откровенны друг с другом — и не чувствовать себя ущемленными. Вы не согласны?

— Я считаю… считаю… — Уголком глаза Сара поймала зачарованный взгляд Моники Друри, и это отрезвило ее. Она не позволит этому чудовищу одержать над ней верх! «Дыши глубже, Сара!» — увещевал внутренний голос. Она глотнула вина, промокнула губы салфеткой и тоже откинулась в кресле, скрестив стройные ноги.

В его ястребиных глазах вспыхнули искры, это вознаградило ее страдания.

Она одарила его нежнейшей улыбкой.

— Конечно же, я согласна. Разные там игры… Напрасная трата времени. Вы абсолютно правы. Обычно я так и поступаю, но… Единственное, что мать вдолбила в мою бедную голову: необходимо соблюдать вежливость, особенно по отношению к старшим. Но мы же не играем в «Кто боится Вирджинии Вулф», правда? Откровенно говоря, я устала от ваших намеков и грубостей, синьор герцог.

Его лицо напоминало бесстрастную маску, но глаза жили своей жизнью, казалось, что в их власти испепелить Сару. Она решила, что пришло время встать и уйти.

Ее противник произнес, с трудом выдавливая из себя слова:

— Я не хотел вас обидеть, синьорина. Но если так невольно получилось, принимаю ваш упрек. Как иностранец и как… старший по возрасту я не отдавал себе отчета в том, что вы могли неправильно истолковать мои слова.

— Ну, просто бред! — открыла вдруг рот Моника. — Ей-Богу. Пол, почему ты не вмешиваешься? С ума вы, что ли, посходили? Ведь мы здесь только потому, что Риккардо горел желанием познакомиться с Дилайт, а теперь они бросаются такими ужасными обвинениями. До меня не доходит: вы нравитесь друг другу или нет? Мне-то все равно, но уже поздно, официант нервничает, не зная, можно ли уже предъявить счет. Мне бы хотелось знать, кто кого проводит домой. Мы с Полом живем в Малибу, это довольно далеко…

— Замолчи, Моника, — не повышая голоса, сказал муж. Некоторое время он переводил вопрошающий взгляд с одного каменного лица на другое. Потом попробовал пошутить:

— Раз уж вы все-таки познакомились и даже успели поссориться — что дальше? Кажется, они собираются закрывать ресторан. Может, поедем все вместе к нам? — предложил он и бросил предостерегающий взгляд в сторону жены, которая открыла было рот и тотчас закрыла. — Переночуете и позавтракаете?

Нет уж, хватит с нее Пола и Моники! В эту минуту Саре было плевать, вышвырнут ее из фильма или нет. Это придало ей храбрости.

— Я могу взять такси.

Ее визави разомкнул стиснутые челюсти.

— Сейчас я рассчитаюсь с официантом и отвезу синьорину Дилайт домой, раз уж я привез ее сюда. — Он прищелкнул пальцами, подзывая официанта.

Пока Риккардо подписывал чек, Сара напряженно сидела на кончике кресла, готовая немедленно встать и уйти — но, может быть, это будет расценено как бегство? Меньше всего ей хотелось бы показать герцогу, что она его боится.

Впоследствии Сара никак не могла вспомнить, как они все очутились на улице. Возможно, тут сыграла роль вторая бутылка вина.

Она вдохнула теплый ночной воздух и вдруг заметила, что Пол с Моникой испарились, а ей помогают забраться в знакомый «ламборини». Сара безвольно прислонилась головой к мягкой обивке и на мгновение закрыла глаза. Хватит с нее обмена любезностями. Пусть лучше оставит ее в покое, не то…

Она встрепенулась и поспешила выпрямиться. Нельзя допустить, чтобы он почувствовал в ней слабость. Наверное, герцог привык к тому, что женщины трепещут перед ним, и уверовал в свою неотразимость. Некоторым и вправду нравится грубая и наглая сила, но она не из их числа.

Риккардо о чем-то спросил, но она не расслышала. Тогда он с подчеркнутой вежливостью повторил вопрос:

— Так как же, синьорина, вы все еще рветесь на дискотеку? Или устали и вас клонит ко сну?

— Я устала? Вот уж нет! Это был замечательный ужин, я обожаю Пола и Монику, но вы должны войти в мое положение, синьор: минувшей ночью я почти не спала, а завтра к шести часам должна быть на студии, так что…

Он так резко затормозил, что Сара едва не ударилась головой о лобовое стекло, однако герцог вовремя протянул руку, чтобы поддержать ее. У Сары перехватило дыхание.

Он чертыхнулся, но потом примирительно произнес:

— Прошу прощения. Я привык к быстрой езде и постоянно забываю об ограничениях скорости на ваших дорогах. Все в порядке?

— Нет никакой необходимости держать меня. Я прекрасно себя чувствую.

Просто не ожидала.

— Да?.. А кстати, чего вы ожидали от сегодняшнего вечера? Как вообще вас понять? Утверждаете, что любите посещать дискотеку, но стоит мне пригласить вас, как оказывается, что вы не выспались — с прошлого вечера — и еле держитесь на ногах. Когда же я пытаюсь не дать вам удариться головой, вы гневно отбрасываете мою руку. Чего вы боитесь? Себя? Может быть, вам не встречались настоящие мужчины — те, что не пляшут под вашу дудку?

Сара задохнулась от гнева.

— Вы в самом деле хотите знать? Так вот, я бы сказала, что ваше место — в мрачном средневековье! Если приняла приглашение на ужин, это еще не значит, что я — ваша собственность. Я вообще не собираюсь быть ничьей собственностью и сама выбираю себе… любовников! А если вам не нравится, можете прямо сейчас высадить меня, доберусь без вас!

— Это каким же образом? На попутках? В таком случае вы рискуете подвергнуться насилию. Впрочем, есть женщины, которые только об этом и мечтают.

Сара судорожно втянула в себя воздух.

— Да вы… просто одержимый! Начитались «Плейбоя» да «Пентхауза», да еще, может быть, «Делового человека». Вам еще нужно поучиться разбираться в женщинах, тех, которые не гоняются за деньгами, или что там еще вы можете предложить. Я актриса, а не девушка по вызову, слышите, синьор герцог? И не лезьте ко мне со своими бредовыми фантазиями!

— Ну и темперамент! Когда вы злитесь, у вас появляется английский акцент.

Это что, влияние матери?

Да он издевается над ней!

Почти обезумев от ярости, Сара потянулась к дверной ручке, но герцог с проворством пумы схватил ее за руку.

— Ну, это уж совсем глупо. Вряд ли вам хочется покончить жизнь самоубийством. Я не насильник по натуре, разве что соблазнитель. Обещаю в целости и сохранности доставить вас домой.

Он чуть не сломал ей пальцы, но, к счастью, скоро выпустил их с презрительным замечанием:

— Соблаговолите устроиться поудобнее и расслабиться. Через несколько минут будем на месте. Честно говоря, я не большой любитель мелодрамы.

В сариных глазах стояли слезы обиды, и она была рада тому, что на улице темно и он не видит, как ей стыдно. Ну почему, почему она все время срывается? Больше это не повторится. Лучше умереть, чем дать ему догадаться о том, как на нее действуют его слова и поступки.

В безмолвии, неподвижная, как бревно, Сара снова откинулась назад и притворилась, будто забыла о его существовании. «Дыши глубже, Сара!

Представь себе, что тебе предстоит сразиться в теннис с превосходящим противником!» Обычно это заклинание помогало. Помогло и на этот раз.

Боковым зрением Сара видела, что он время от времени бросает на нее осторожные взгляды, но продолжала делать вид будто не замечает его присутствия. Он был не только возмутительно высокого мнения о собственной персоне, этот герцог Кавальери, но и отличался, невзирая на титул и богатство, крайней невоспитанностью. И почему он так искал встреч с нею?

Наверное, считал ее доступной женщиной. Интересно, теперь, получив отпор, он оставит ее в покое?

— Вам не холодно? — ворвался он в ее мысли. Сара вздохнула.

— Благодарю вас, я прекрасно себя чувствую. — Сейчас ей хотелось только одного: чтобы он ехал как можно быстрее. Странно, что дорога отняла у них столько времени.

— Вот и хорошо. — Он нажал кнопку, и из динамика полилась лирическая мелодия бетховенской «Пасторали». Музыка обволакивала, врачевала уставшие нервы. Но не опасно ли расслабляться рядом с таким человеком? Сара слегка заерзала на сиденье, и герцог понял это по-своему:

— Вам не по нраву классическая музыка? Предпочли бы что-нибудь более… современное?

Сара открыла было рот, чтобы возразить, но тотчас вспомнила, что она Дилайт, и пренебрежительно пожала плечами.

— Какая разница? Мы почти приехали.

Однако ее провожатый настаивал:

— Признайтесь, Дилайт, какая музыка вас вдохновляет?

Она криво усмехнулась.

— Ну… главное, чтоб были ударные. Джаз, например.

— Понятно. А что еще вам нравится или не нравится? Да это форменный допрос! Сара почувствовала себя в ловушке.

— Какое вам дело? Ведь с самого начала было ясно, что мы не сошлись характерами. Прошу прощения, если разочаровала. Но кот в мешке есть кот в мешке, даже в Голливуде.

Он снова резко затормозил, и Сару качнуло вперед, но Риккардо успел протянуть руку, так что девушка оказалась в импровизированной клетке.

— Скажите, синьорина Дилайт, почему же вы согласились на свидание с незнакомым человеком? И вообще, вы привлекательная молодая женщина, но не имеете ни мужа, ни постоянного любовника — почему? Предпочитаете менять партнеров?

Ей страстно захотелось вцепиться острыми ногтями в это смуглое, резко очерченное лицо, но она взяла себя в руки.

— Какое вы имеете право задавать мне подобные вопросы? Да вы не просто грубиян, вы…

— Каков бы я ни был, между нами возникло некое притяжение, разве не так?

— Он издал резкий короткий смешок, и у Сары душа ушла в пятки.

— Вы с ума сошли! Не знаю, что за игру вы ведете, но я в ней не участвую, ясно вам? Вы мне даже не нравитесь — вот ни столечко! Слышите, вы, самодовольный ублю…

— Дамам не к лицу ругаться. — Он развернулся так, что капкан стал еще теснее. — Что значит «нравитесь — не нравитесь» перед… вот этим?

«Это» оказалось поцелуем, не имевшим ничего общего с тем, что подарил ей Гэрон Хант. Смуглый незнакомец и не думал дарить: он брал, брал и еще раз брал. У Сары закружилась голова, она размякла и утратила способность сопротивляться.

Теплые пальцы погладили ее затылок и слегка повернули лицо. Подобно древнему завоевателю, Риккардо впился в ее губы, которые неожиданно раскрылись навстречу. Почувствовав, что она вся напряглась, он вдруг стал очень нежен и, ослабив хватку, легко коснулся губами ее трепетных губ, после чего вновь впился в ее рот жадным, собственническим поцелуем. Его руки скользнули вниз и погладили ее грудь под тонким шелковым платьем. Сару словно опоили: даже голос не слушался ее. Наконец она чуть слышно пролепетала:

— Нет! Перестаньте! Пожалуйста, отпустите меня!

— Дилайт! Дорогая! Видите, как нас тянет друг к другу? Поднимемся скорее к вам: не дело заниматься любовью у всех на виду.

Эти слова вернули Саре ощущение реальности. Она вдруг отдала себе отчет, что машина остановилась перед самым ее домом. И что герцог назвал ее Дилайт.

Она уронила сумочку и вынуждена была наклониться, радуясь тому, что он не видит ее лица.

— Нет! И, пожалуйста, не трогайте меня больше! — Она говорила, говорила, перескакивая с одного на другое, лишь бы удерживать его на расстоянии. — Ну вот, вы доказали… то, что вам нужно было доказать: между нами имеет место некая химическая реакция… но, право же, странно: поцелуй — и вы уже считаете, что я запросто лягу с вами в постель! Это не так. Я вам не женщина на одну ночь.

Чего теперь ждать от этого совершенно незнакомого человека? Обиды, злости, оскорбления? Ей все равно, лишь бы убраться подобру-поздорову. Ее губы все еще горели от его поцелуев; кончики грудей приподнялись и отвердели под его хищными пальцами.

Почему он молчит? Сара пыталась и не могла ничего прочесть на его лице: возможно, потому, что оно находилось в тени. Когда он наконец заговорил, его голос звучал на удивление ровно:

— Да? Ну, тогда прошу извинить. Хотя, должен признаться, мне жаль того, что могло бы произойти. А вам?

Не дождавшись ответа, Риккардо обежал машину и помог ей выйти. У нее возникло подозрение, будто его атака была предпринята от скуки и теперь им владеет одно желание — поскорее избавиться от нее.

— Спокойной ночи.

Он вместе с ней вошел в холл и проводил ее до лифта. Саре почудилось, будто его взгляд задержался на ее губах, но уже в следующее мгновение он снова стал непроницаемым.

— Спокойной ночи, — беззаботно отозвалась она. — Спасибо за ужин.

— Благодаря вам это был незабываемый вечер.

Дверь лифта захлопнулась, и Саре осталось только гадать, что значили эти слова. Риккардо повернулся и пошел прочь.

Глава 7

Сара смогла забыться только перед самым рассветом.

Чего только она не делала, имитируя отход ко сну: пила горький чай, массировала и намазывала кремом лицо, почистила зубы и расчесала на ночь волосы, даже просмотрела присланные для Дилайт сценарии — на конверте стоял обратный адрес конторы Лью Вейсмана. Однако привычные действия не помогали.

Перед ее мысленным взором стоял герцог Кавальери.

Как он посмел вторгаться в ее ночные грезы? Сара крепко зажмурила глаза и начала придумывать, что скажет в следующий раз, чтобы поставить его на место.

Переход от бодрствования ко сну свершился незаметно.

Они стояли в холле. Риккардо целовал ее. Она дала ему пощечину и бросилась бежать; стук каблуков гулко отдавался на лестнице. Почему-то она не сообразила вызвать лифт. Падая от усталости, Сара не шла — ползла вверх по лестнице и вдруг услышала шаги за своей спиной. Этот человек преследовал ее, как волк преследует раненого оленя.

Сара хотела крикнуть, но голос не повиновался ей. Немо, беспомощно она растянулась поперек ступенек, судорожно цепляясь за перила.

— Неужели ты думаешь, что от меня так легко отделаться?

Она все-таки ухитрилась издать вопль отчаяния, но он уже нагнулся, подхватил ее на руки и потащил наверх. Дверь сразу же поддалась, когда он надавил на нее плечом. Герцог одним прыжком пересек комнату и швырнул Сару на кровать.

— Нет! О, пожалуйста! Что ты собираешься делать?

— А ты как думаешь, маленькая идиотка?

Она безошибочно угадала его намерения, попыталась вскочить, но запуталась в простынях. Он придавил ее своим горячим телом и прильнул к ее губам долгим, жгучим поцелуем: будто пил из источника…

— Нет! — Сара, вся в поту, села на постели. Звук ее голоса слился с треньканьем будильника. У нее бешено колотилось сердце. Во сне она так металась, что простыни и впрямь опутали ее ноги. Так это был сон? В комнате, кроме нее, никого не было. Горел ночник; на коврике возле кровати вместе с одной из подушек валялся недочитанный сценарий.

— О черт! — громко произнесла Сара, по-детски протирая кулаками глаза.

Сколько же она спала? После ночного кошмара у нее ломило все тело.

Она заставила себя встряхнуться. Довольно с нее! Больше она не станет тратить время и силы на всякие кошмары и людей, которые их вызывают. Сара взглянула на часы: в ее распоряжении полтора часа. Она должна вовремя оказаться на студии.

На этот раз Сара сама нашла дорогу в гримерную. Сходство с сестрой помогло ей если не скрыть, то отчасти оправдать свое состояние.

— Скорее всего, вы сегодня не понадобитесь: Гэрон проводит сцену с Локвуд, — сообщил молодой гример по имени Майкл, с неодобрением поглядывая на темные круги у Сары под глазами. — Кстати, вы сегодня адски выглядите.

Надеюсь, оно хоть того стоило? — Он начал накладывать белила. Сара беспечно пожала плечами.

— Фантастика!

— Счастливец! — прокомментировал кто-то у нее за спиной. — Общий привет!

Майк, как насчет пары чашек крепкого кофе перед съемкой?

Сара слишком поздно заметила в зеркале отражение Гэрона Ханта. Он усмехался, глядя на белую маску клоуна, которая под его взглядом начала покрываться розовыми пятнами.

— Привет!

— Хэлло! — откликнулась Сара и почувствовала, что ее тон неуловимо изменился. Показаться ему в таком виде!

— Что еще скажешь?

Он, поддразнивая, приподнял двумя пальцами сарин подбородок и повернул к себе ее лицо. Они были одни в комнате. Она с Гэроном Хантом!

Как бы поступила Дилайт? Сара утратила всю свою находчивость.

— Ну… Доброе утро, Гэрон Хант.

— Доброе утро, Дилайт Адаме. — Он подарил ей свою знаменитую загадочную улыбку. — Что дальше?

В голове у Сары вихрем неслись обрывки каких-то мыслей. «Надеюсь, он не станет меня целовать? А то я могу запросто свалиться со стула. И он тоже».

Наконец она вымучила кокетливую улыбку.

— Как насчет того, чтобы поужинать вместе?

Сара онемела от неожиданности. Тут, пожалуй, даже Дилайт растерялась бы.

Она молча смотрела на Гэрона Ханта широко распахнутыми глазами, словно желая убедиться, что не ослышалась.

Нет, она не ослышалась. Явно приняв молчание за знак согласия, Гэрон стиснул ее безвольную руку и слегка коснулся губами ее губ.