– Прекратите немедленно! Вы с ума сошли! Я ненавижу вас, Тодд Шеннон! – закричала я, но он только засмеялся:
– Прекрасное начало! От ненависти до любви один шаг! Теперь можно и к гостям! Постарайся вести себя словно холодная, недоступная леди, ведь ты такая и есть. Лед на поверхности. Пламя внутри. Моя. Слышишь?! Хочешь ты этого или нет, на тебе тавро «ШД».
Он повел меня к остальным, и я обнаружила, что вынуждена играть роль хозяйки.
Не могу вспомнить, какие мысли метались у меня в голове, но ужин тянулся бесконечно. Я с трудом сохраняла самообладание, не желая, чтобы Тодд видел, как мучает меня.
Фло и Марк сидели на другом конце массивного стола, я – по правую руку Тодда, жена губернатора – по левую. Я машинально отвечала на бесчисленные вопросы, Марк избегал моего взгляда. Что он успел рассказать Тодду? Что сообщил ему Тодд? Фло Джеффордс была непривычно молчалива, хотя время от времени бросала на меня неприязненные взгляды. Но, Боже, что мне делать? После ужина придется опять схватиться с Тоддом Шенноном. От Марка нечего ожидать поддержки. И внезапно я встрепенулась: неужели они вдвоем все заранее спланировали – предложение Марка, внезапное приглашение к ужину? Я почувствовала, что попала в ловушку.
– После ужина – танцы, – неожиданно объявил Тодд.
Поймав его многозначительный взгляд, я отвернулась. Он наклонился ближе; сине-зеленые глаза озорно блестели.
– Нашел музыкантов из Силвер-Сити еще до того, как ты согласилась приехать!
– Ах вот как? А если бы я отказалась, велели бы меня похитить?
– Я подумывал об этом, – серьезно кивнул он, и я поспешно отвернулась, изо всех сил подавляя желание дать ему пощечину.
Губернатор Уоллес рассказывал о книге, которую пишет, но я постоянно ощущала всем существом присутствие Тодда Шеннона. Ужин, казалось, никогда не закончится; я надеялась немного отдохнуть, когда женщины оставят мужчин допивать портвейн и курить, но, как оказалось, это здесь не принято.
– Танцы! – объявил Тодд и поволок меня в зал. – Не думал, что вы танцуете фанданго, поэтому велел играть вальс, – прошептал он, заключив меня в объятия.
– Вы слишком далеко заходите, – выдавила я сквозь стиснутые зубы. – Если думаете, что можете меня заставить…
– И не собираюсь. Упрямство упрямством, а согласишься сама. Даю тебе два месяца, девочка, если хочешь!
– Я не выйду за вас, черт возьми!
Он снова засмеялся, увидев, что вывел меня из себя.
– Посмотрим! Или свадьба, или репутация обесчещенной женщины. Нехорошо! – Он с издевкой вздохнул. – Нет, хоть искушение велико, думаю, нам лучше пожениться.
– Ни за что! Я скорее…
– Убежишь в Бостон? Сдаешься?
– Нет! Вы меня не отпугнете, Тодд Шеннон!
– Почему ты считаешь, что я тебя отпущу?
Спорить с ним было невозможно – эту толстую шкуру ничем не проймешь. Никогда не встречала человека, столь уверенного в себе… или во мне. Я сумела ускользнуть от него только под тем предлогом, что должна освежиться.
– Фло покажет тебе дорогу, – сказал Тодд, насмешливо поднимая бровь, отчего я еще больше обозлилась.
Мы поднялись наверх. Я вся дрожала, а нервы были натянуты до предела.
Не заботясь о правилах приличия, я резко спросила:
– Разве вы не скучаете по Нью-Йорку и Бостону?
Фло, не скрывая неприязни, посмотрела на меня:
– Хотите сказать: по Диреку? С чего бы это?! Дирек стар, как отец, только по отцу этого не видно, он всегда добивается чего хочет.
Мы стояли лицом друг к другу, словно враги; и Фло неожиданно напомнила мне ту старуху сплетницу в Индии – она тоже смотрела так ненавидяще! Только на этот раз победа была за мной – зеркало не лгало.
Я пригладила волосы, поправила бриллиантовые звезды и улыбнулась:
– Боитесь, что он захочет меня?
– Не боюсь, а знаю! И вы тоже… Впрочем, мне все равно! У па была куча женщин, а женился он на одной – моей матери.
– А почему вы считаете, что я стремлюсь выйти за него замуж?
– Если бы па хотел жениться, он бы так и сделал! Но до этого не дойдет! Вы молоды, владеете половиной ранчо и к тому же титулованная англичанка. Это и привлекает его. Но разве вы пожелаете стать моей мачехой?
Я против воли расхохоталась:
– Господи, нет, конечно! Будь я настолько глупа, вы превратили бы мою жизнь в ад, да и я вас бы не пощадила, поскольку гораздо умнее и хитрее!
Фло даже задохнулась. Мои пальцы сами собой сжались в кулаки, и я спокойно добавила:
– Когда же вы станете взрослой? Хотя сейчас вы меня ненавидите, но если подумаете хоть немного, поймете, что больше добьетесь, притворяясь, что я вам нравлюсь.
– О! А я думала сначала, что вы глупая! Но это ужасно! Вы жестокая, злая…
– Ах, Боже мой! Зачем такие страсти? Я просто смотрю на вещи реально. Понимаете это или нет, я собираюсь вам помочь. Ваш отчим хочет жениться на мне. О да, он уже предлагал. Но у меня нет ни малейшего намерения соглашаться! Я ценю независимость. Если мы не можем быть друзьями, по крайней мере станем союзниками, поскольку у нас общее дело!
Фло молча уставилась на меня широко раскрытыми глазами.
– По-моему, вы не шутите! Неужели не хотите выйти за отца замуж?
– Конечно, нет! – раздраженно воскликнула я. – Зачем? Я вообще не желаю выходить замуж! Ни за кого! Ясно?
– Но вы не знаете отчима. Если он чего-то захотел…
– Я уже это слышала. Пусть думает что хочет, но я не марионетка, которую дергают за ниточки. Мой отец всегда отстаивал свое мнение, почему я должна сдаваться?
Фло подозрительно взглянула на меня:
– Вы передадите ему мои слова? Не то чтобы я боялась, но…
– Вы и правда боитесь его, – спокойно сказала я. – Почему бы нам не прийти к соглашению? Признаю, ваш отец всегда стремится настоять на своем, но я не желаю быть его женой, да и вам ни к чему новая хозяйка в доме, правда? Может, настанет время, когда нам понадобится взаимная помощь!
– Возможно…
Я видела, что Фло разрывается между неприязнью ко мне и инстинктивным чувством самосохранения.
– И что?
Я пожала плечами, глядя на свое отражение:
– Думаю, нам пора спуститься вниз.
Не успела я появиться в зале, Тодд, к моему раздражению, вновь пригласил меня на танец.
– Не будет ли приличнее, если я потанцую еще с кем-нибудь? Что подумают гости?
– Пусть думают что хотят! И заодно привыкают видеть нас вместе!
Хищные глаза с зеленым отливом не отрывались от моего лица, завораживая, гипнотизируя, пытаясь подчинить своей воле.
– И с кем же хочешь танцевать? – проворчал он наконец.
– С Марком, – поспешно ответила я первое, что пришло на ум. – Ведь именно он привез меня сюда, так ведь? И мне не нравится ваше высокомерие! Поверьте, я не похожа на других, меня не удастся так легко запугать! Вы слишком самонадеянны, Тодд Шеннон, если считаете, что несколько сорванных украдкой поцелуев имеют какое-то значение!
– А ты – упрямая злюка!
– Не позволю себя задавить! – взорвалась я.
Мы уставились друг на друга как враги, но через несколько мгновений Тодд пожал массивными плечами:
– Что ж, будь по-твоему, делай что хочешь, недолго осталось! Иди танцуй с Марком. Хочешь, пришлю его к тебе? Он-то уж против моей воли не пойдет!
Презрительный тон, которым он говорил о Марке, окончательно вывел меня из себя. Можно подумать, Марк его собственность, как, впрочем, и я! Несмотря на все сопротивления и протесты, Тодд продолжал обращаться со мной как с шаловливым котенком, показывающим коготки, но не причиняющим вреда.
– Когда твои глазки так светятся, я прямо вижу, как ты изобретаешь новые способы досадить мне!
– Вы просто невыносимы, – огрызнулась я и отошла.
– Когда же ты свернешься клубочком и замурлыкаешь для меня, киска? – тихо спросил Тодд и повел меня к дамам.
– Для вас? Никогда! – прошептала я в ответ.
Он только издевательски приподнял бровь и преувеличенно вежливо отошел, насвистывая.
Марк пригласил меня танцевать, но я, спрашивая себя, не дядя ли прислал его, раздражалась все больше.
– Вам здесь нравится, Ровена?
И тут долго подавляемая злость вырвалась наружу.
– Ну конечно же! Обожаю подобные сюрпризы! Пригласил на ужин и назвал кучу гостей! Какой роскошный бал!
У Марка хватило совести покраснеть; щеки и даже шею залило багровым цветом.
– Клянусь, я ничего не знал! Он весь день гонял меня по делам, едва хватило времени переодеться! Только к вечеру все объяснил!
– Хотите сказать, ваш дядя не поделился с вами, что желает выставить меня на всеобщее обозрение?! Не сомневаюсь, он надеялся, что я буду выглядеть жалкой нищенкой среди столь блестящего собрания! Вот это было бы ему на руку! Наверное, желал опозорить меня и этим прогнать отсюда!
– Признаю, у дяди довольно примитивное чувство юмора, но не думаю, чтобы он желал вашего отъезда, Ровена. По-моему, вы ему нравитесь.
– Странный способ показывать симпатию! – холодно объявила я. – Или только это самое чувство юмора заставило его сделать предложение? Хотите, чтобы я стала вашей теткой, Марк Шеннон?
Губы Марка мгновенно сжались, в глазах появилось непонятное выражение – он словно мгновенно постарел и осунулся.
– Вы ведь знаете, что я ни за что не желал бы этого, – спокойно ответил он, – но дядя очень упрям, как вы уже сами обнаружили, и люди в конце концов всегда ему подчиняются. Я надеялся, что вы другая. Но конечно, вы вольны поступать как хотите.
Почему я обязана делать выбор?! Марк мне нравился, я относилась к нему как к брату, которого никогда не имела. И он воспринял мой отказ как настоящий джентльмен. А вот его дядя – совсем из иного теста. Настоящий пират – жадный, целеустремленный, жестокий. Но и меня не так легко покорить!
Возможно, из-за охватившей меня ярости при мысли о том, как все уверены, что я так легко сдамся Тодду Шеннону, а может, из-за желания доказать свою независимость я неожиданно попросила:
– Марк, я бы хотела уехать. Проводите меня.
Он встрепенулся, глядя на меня почти испуганно.
– Но, Ровена, уже начало третьего ночи! Я думал, дядя уже сказал вам – все гости останутся на ночь. Поверьте, здесь так принято…
– Если боитесь, Марк, я найду другого провожатого! Ваш дядя считает, что можно поступать с людьми как ему вздумается. Но он вскоре поймет, что я не кукла, которой можно играть или отбросить, когда надоест.
И тут впервые во взгляде Марка появился гнев. Гнев и что-то вроде раздражения.
– Значит, считаете, что это мной легко управлять?! По-моему, вы используете меня, чтобы отомстить дяде Тодду, и я не могу сказать, что это мне нравится.
Неожиданная проницательность заставила меня смущенно покраснеть. «Так, значит, я убегаю от Тодда Шеннона? И сам Тодд тоже так считает?»
– Простите, Марк. Вы, конечно, правы. Но мне не нравится подобное обращение.
Он горестно усмехнулся:
– Еще бы! Но вы и не позволите себя запугивать – такая сильная, мужественная, ничуть не слабее дяди. И не мне вас осуждать за то, что считаете меня намного безвольнее. – Пальцы его конвульсивно сжали мои. – До сих пор у меня не было повода отстаивать собственное мнение в спорах с ним.
– Хотите сказать, что теперь новый повод появился? Из-за меня…
Глаза мои широко раскрылись. Я впервые видела Марка таким и теперь устыдилась, потому что намеренно дразнила его, вымещала на нем свою злобу.
– Я все бы сделал для вас, – прошептал Марк. Ярко-голубые пронзительные глаза странно блестели. – Особенно зная, что завоюю хотя бы ваше уважение, если не любовь.
Музыка, к моему облегчению, кончилась до того, как я успела подыскать ответ. Что можно ему сказать? Марк нравился мне, но любить?.. К тому же я обнаружила, что, несмотря на неприязнь к Тодду Шеннону, между нами возникло странное физическое притяжение, с которым я не знала, как справиться, и которого почти боялась.
Если бы он снова не увлек меня танцевать после того, как мы с Марком расстались, и не начал спрашивать, о чем мы беседовали с такими серьезными лицами, я, думаю, вела бы себя более разумно. Но Тодд Шеннон вызывал у меня удушье, особенно когда не давал себе труда скрыть от окружающих, как ревнует.
– Я просила Марка проводить меня домой, но он сообщил, что в этих местах принято оставаться на ночь. Это вы приказали ему ничего не говорить мне?
– Ошибаетесь, мисс, если считаете меня зеленым юнцом! Я просто считал это само собой разумеющимся. Так поступают все и всегда! Вообразили, я специально все это проделал, чтобы соблазнить вас? По-моему, вы должны были за это время узнать меня получше! Я не буду ходить вокруг да около и собираюсь заполучить тебя. Поверь в конце концов, тебе хочется этого так же сильно, как и мне!
– Я еще не встречала такого самоуверенного, самонадеянного типа! Если считаете, что я…
– По крайней мере я не притворяюсь, малышка! Не хожу вокруг да около, не трачу время на дурацкое ухаживание… Когда нахожу то, что искал, иду и беру это!
С трудом сдерживая все растущую ярость, я сквозь зубы пробормотала:
– Какое лестное предложение! Но если я решу выйти замуж, сама выберу мужа, благодарю вас!
– Ты словно котенок, который любит царапаться. Ну что ж, прекрасно! Мне нюни и плаксы не нужны! Только не слишком тяни, хорошо? Я не очень терпелив.
Он рассмеялся прямо в мое раскрасневшееся злое лицо и закружил в танце, пока я не задохнулась. Видимо, Тодд решил показать свою силу и бессмысленность моего сопротивления.
Но борьба еще не кончена! Он увидит, как ошибался, считая меня всего-навсего слабой женщиной.
Глава 9
– По-моему, вы прекрасно поладили с па, – злобно заметила Фло Джеффордс. – Он кажется очень довольным собой.
Одетая только в тонкую, украшенную лентами сорочку, Фло потянулась, словно ленивая кошка, но глаза ее настороженно следили за мной.
Сидя на кровати, я продолжала расчесываться и только небрежно пожала плечами:
– Пусть себе. Он все принимает как должное, и в этом его ошибка.
– Но вы согласились остаться на ночь, не так ли?
– Не хотела выглядеть смешной и устраивать сцены. Кроме того, в такой темноте трудно найти обратный путь.
– Я знаю все хитрости отца. Он хочет, чтобы вы вообще здесь остались. Все проснутся поздно, будут долго завтракать, он поедет с вами на прогулку, спросит, хотите ли посмотреть библиотеку, словом, задержит до ужина, и все начнется снова.
– Да? Значит, он часто это проделывает?
– Ревнуете? Конечно, часто. Па – настоящий мужчина, и в женщинах у него недостатка нет! Вы не одна, не думайте! Просто владеете половиной ранчо, вот и вся разница.
– Мне как-то все равно, – спокойно ответила я. – В любом случае встану пораньше, до того, как проснутся остальные. Слушайте, ведь вам не терпится меня спровадить. Почему бы не спрятать когти и не разбудить меня часов в шесть? Он наверняка тоже проспит.
Фло мгновенно обернулась, глаза выжидающе сверкнули.
– Вы вправду хотите уехать? Пойдете против его воли?! Да па просто с ума сойдет! Господи, я не осмелюсь ему на глаза показаться!
– Ну, положим, вы наверняка сможете найти способ его успокоить. Объясните, что я настаивала и вы никак не могли меня уговорить. И кроме того, я не его пленница!
Фло ехидно хихикнула:
– Да, ради этого стоит вытерпеть его вопли! Хотела бы я посмотреть на его лицо! Только па не проспит, не надейтесь! Он всегда встает в шесть, но уезжает с ковбоями осматривать скот и не вернется раньше девяти… Если вы и в самом деле решились, я даже одолжу костюм для верховой езды. – Она снова рассмеялась. – Может быть, я даже провожу вас до полдороги! Лучше держаться подальше от папочки и Марка, пока они немного не остынут!
– Вы очень добры. И если хотите, приглашаю вас к завтраку. Уверена, Марта приготовит достаточно, чтобы хватило на двоих. Ну а теперь, когда все улажено, не мешало бы хоть немного поспать!
– Вам хладнокровия не занимать, – нехотя признала Фло, укладываясь рядом со мной. – Господи, как я устала! Но не волнуйтесь, встану вовремя, не впервой!
Я тоже очень устала и заснула мгновенно. Разбудила меня Фло:
– Вставайте, уже начало седьмого. Па уехал около часа назад, ему доложили, что кто-то сделал пролом в ограде. Значит, у нас немного больше времени. Все еще хотите уехать?
Я вскочила, отбрасывая с глаз волосы.
– Конечно, хочу!
Фло была уже одета и вела себя почти по-дружески.
– В кувшине теплая вода, и я приготовила вам костюм для верховой езды. Вы ведь ездите по-мужски?
– Да, часто, – мрачно призналась я, вспомнив, какое негодование вызывало мое поведение у дам в Джанпуре.
– Ну что ж, пока вы одеваетесь, я спущусь и велю оседлать лошадей. Поспешим, а то, когда он узнает, обязательно помчится в погоню!
Я оделась как можно быстрее. Бархатное платье было тщательно сложено, но его придется оставить: может, Марк попозже привезет. Драгоценности я сунула в карман костюма, сидевшего на мне достаточно хорошо. Сделать прическу не было времени, я просто заплела толстую косу и закрепила узлом на затылке.
В этот момент в комнату ворвалась Фло.
– Идем, только потише. Комната Марка в конце коридора, и он может проснуться!
Впервые со дня приезда я испытывала неприятное чувство, что веду себя глупо, как злая, невоспитанная девчонка. Но для сожалений было слишком поздно, и если Тодд Шеннон посчитает, что я убегаю от него, пусть! Сейчас я думаю только о том, как бы добраться домой.
Неуклюжий молодой человек, уже успевший оседлать лошадей, с любопытством оглядывал нас. Фло одарила его ослепительной улыбкой.
– Бен, ты такой милый, просто душка!
– Э… миссис Джеффордс, – пролепетал он, – вы… ведь не собираетесь… слишком далеко… а?.. Мистеру Шеннону это не понравится… то есть… я хотел…
Фло, которой Бен помогал сесть в седло, нежно дотронулась до его плеча, чем окончательно лишила дара речи.
– Ну что ты, Бен! Я достаточно долго жила здесь, чтобы делать глупости. А эта леди – дочь мистера Дэнджерфилда! Хочу показать ей нашу часть ранчо, правда, Ровена?
Мне стало жаль бедного, доверчивого мальчика, но я только невинно улыбнулась и сказала, что мы хотим прогуляться, пока не стало слишком жарко.
Как только мы отъехали, Фло рассмеялась:
– Бедняга Бен! Видели, он от меня совсем ошалел! Сделает все, что ни попрошу!
Я внезапно вспомнила о Люке Корде, который, как говорят, чуть не изнасиловал Фло. Любил ли он ее, как Бен? А Фло Джеффордс? Такая привлекательная женщина. Какой она была в пятнадцать лет, эта признанная королева территории Нью-Мексико?!
Фло оказалась хорошей наездницей и, убедившись, что я не отстану, пустила свою кобылу в галоп. Обе лошади были явно арабских кровей и летели как ветер. Чуть погодя я догнала Фло, и мы поехали рядом.
– Не стоит загонять коней, нам еще далеко ехать, – пояснила она, и я кивнула, предоставляя ей вести разговор. Фло недолго молчала и, сверкая глазами, начала допытываться: – Что вы думаете о «ШД»? И о дворце, который выстроил отец? Уверена, что вы не хотите жить здесь. Хижина, где вы поселились, совсем вам не подходит! Странно, что вы там провели столько времени! Мы ожидали, что через неделю возвратитесь в Бостон! Па не выносит некрасивых женщин. Как же он смотрел на вас, когда впервые увидел! И тут пришло письмо от тети! Он был вне себя, думал, вы затеяли какой-то обман! Даже не верил, что вы настоящая дочь дяди Гая.
– Ну теперь-то он в этом убедился, – сухо ответила я. – Кстати, у вас вошло в привычку грубить всем женщинам или только мне, потому что я вам не нравлюсь?
Она была явно застигнута врасплох, но тут же злобно огрызнулась:
– Ах вот как! Значит, вы тоже можете говорить гадости, если взбредет в голову! Но в таком случае должны быть мне благодарны за откровенность! Поверьте, с таким человеком, как па, жить нелегко! Он человек жесткий и рано или поздно обуздает вас.
Она взглянула на меня из-под ресниц, как бы проверяя, какое впечатление произвели ее слова.
– Не думаю, что он способен любить по-настоящему, особенно после смерти первой жены, Альмы. Вы, наверное, слышали об этом в Бостоне. Коринна Дэвидсон – такая противная сплетница!
Я постаралась не подать виду, как разозлило меня это оскорбительное замечание, и холодно заметила:
– Но ведь он женился на вашей матери, не так ли? И удочерил вас! Должно быть, любил ее?
Хорошенькое личико Фло застыло.
– Женился, только чтобы заполучить экономку и хозяйку! И конечно, иметь сыновей! Мать заболела, а ему было наплевать! Приходил к ней по ночам, только когда был пьян! Все время проводил в комнате Альмы.
– Но она мертва! – испуганно вырвалось у меня.
– Только не для него! Она никогда не умрет! Просто слишком мало прожили вместе, не успел от нее устать. В комнате стоит мебель, которую они хотели купить, когда Тодд разбогатеет. И он велел написать ее портрет по старой фотографии! Когда Тодд был моложе, я слышала, как он разговаривает с ней! Разве не понимаете? Мать умерла только потому, что не могла вынести существования рядом с призраком давно убитой женщины. Она любила отчима, но он сделал ее несчастной своим равнодушием, грубостью. Я думаю, когда она потеряла ребенка, просто боялась жить с сознанием того, что подвела его и не смогла дать наследников!
В голосе Фло звучало такое беспредельное отчаяние, что мне невольно стало ее жаль. Конечно, она была испорченным, избалованным созданием, но до чего несчастным!
– Но ведь он добр к вам, не так ли? – спокойно спросила я.
– Удочерил, считает своей дочерью, но обращается со мной как с собственной вещью. Но конечно, дает мне все, что я хочу. Все, что можно купить за деньги!
– Почему же вы тогда вернулись?
– Потому что больше не могла выносить жизни с Диреком! Вам все равно не понять! Я вышла за него, чтобы избавиться от этой мерзкой школы, куда отчим меня поместил! Все они: тетя Кэтрин, Марк и эта противная Коринна – обращались со мной свысока, шептались за спиной, словно я прокаженная! У Дирека были деньги, он сказал, что любит меня и даст все, что пожелаю. Но он был таким отвратительным – старый толстяк, и изо рта вечно пахло! Меня тошнило каждый раз, когда он дотрагивался до меня своими потными руками! Но откуда вам знать? В вас ни капли чувства – такая спокойная, сдержанная, высохшая старая дева – пуританка! Так вас па назвал. Что вы знаете, кроме собственного тихого, узенького мирка!
– Вам неплохо бы развить в себе некоторое самообладание, – резко ответила я, видя эти глаза, полные бессильной ярости. – И попытаться понять, что другие люди тоже могут быть несчастны, хотя и не показывают этого всем окружающим!
Фло прикусила губу, вызывающе тряхнула головой.
– Пытаетесь сказать, что тоже испытали несчастную любовь? Поэтому и решились уехать от лондонских развлечений?
Я едва не рассмеялась, видя такую внезапную смену настроения.
– К счастью, я вообще не испытывала любви. А как насчет вас? Именно поэтому сбежали от мужа?
Фло испытующе оглядела меня.
– Я же объяснила, почему ушла от Дирека! Не могла больше выносить его, вот и все! Сложила вещи, сказала, что еду навестить па, а когда приехала сюда, он не мог отослать меня, потому что не хотел лишних толков. А немного погодя даже был рад, что я осталась! Пока вы не явились, – по-детски капризно добавила она. – И теперь не обращает на меня внимания! Может, думает, что собираюсь вмешиваться, что помешаю!
– По-моему, вы преувеличиваете, – пожала я плечами. – Я вовсе не намереваюсь стать третьей женой вашего отчима! Он ничего не говорил о вас и не собирался!
– Это вы так говорите, – пробормотала она мрачно.
Я, со своей стороны, не намеревалась обсуждать ее отчима: все, чего мне хотелось, – возвратиться в тишину и покой своего маленького дома. Никому, особенно Тодду Шеннону, не позволю я нарушить этот покой.
Когда мы достигли вершины небольшого холма, Фло показала вниз, объяснив, как добраться до дома. Мне показалось, я узнаю местность, где часто ездила с Марком.
– Может, все-таки поедете со мной? – вежливо спросила я. – Марта угостит нас завтраком, а я попрошу Жюля проводить вас потом на ранчо! Все говорят, здесь небезопасно ездить одной.
– Вам – возможно, но не мне! Я здесь все знаю еще с детства! И кроме того, всегда ношу оружие! – Она подняла юбку, показав привязанный к поясу маленький пистолет. – Видите, я смогу себя защитить! А вы боитесь ехать одна?
– Ну что вы! После того как объяснили мне, здесь я в полнейшей безопасности! Кстати, спасибо, что проводили.
– Я сделала это, только чтобы увезти вас подальше от па!
Каким же ребенком она еще была! Пожав плечами, я посмотрела ей вслед. И почему-то расхотелось спешить. Я одна на своей земле. Пора бы уже пробудиться от летаргии и узнать больше о том, как вести дела. Покажу Тодду Шеннону, что не так уж я беспомощна!
Слабый ветерок коснулся лица, и вдруг какая-то яркая точка привлекла мое внимание. На шипах кактуса висела тонкая полоска красной ткани. Какой-то ковбой-неудачник проехал слишком близко и порвал рубашку. Но у парня явно неважный вкус – ткань была такой яркой, что резала глаз.
Я лениво потянула за лоскут и внезапно нахмурилась. Должно быть, парень очень высок – я еле дотянулась до крохотного флажка. И ткань оказалась шелком! Красная шелковая сорочка. Не представляю, чтобы ковбой носил вещи из такого дорогого материала. Значит, женщина? Но кто? И как ей удалось прицепить лоскуток так высоко?
Несмотря на жару, я почувствовала озноб, какое-то беспокойство и желание поскорее добраться до дома и, сунув шелковый обрывок в карман, пришпорила лошадь. Если Жюль и Марта были удивлены моим появлением, то не подали виду, хотя Жюль неодобрительно покачал головой, когда я сказала, что ехала одна.
Подчиняясь правилам хорошего тона, я написала вежливую записку Тодду Шеннону, извиняясь за то, что была вынуждена уехать. Конечно, он поймет истинную причину, но приличия были соблюдены. Жюль отвезет письмо вместе с одолженным костюмом, а занятый гостями Тодд вряд ли помчится сюда. Конечно, он разозлится, но по крайней мере усвоит, что я буду поступать так, как хочу.
Не позволю Шеннону испортить этот день! Захватив две тетради из дневников отца, я уселась в прохладной, заставленной книжными полками комнате, бывшем кабинете отца. Марта спросила, не хочу ли я выпить чего-нибудь прохладительного.
– Нет, вы уже и так перекормили меня, – улыбнулась я и тут, пораженная внезапной мыслью, вытащила из кармана обрывок красной материи. – Марта, не знаете, кому бы это могло принадлежать? Я нашла лоскуток на большом кактусе у развилки. Помните это место?
Лицо женщины мгновенно побелело.
– Ах… Матерь Божья! После стольких лет! Это сигнал, который они…
– Кто?! Марта, о чем ты?! Бога ради, вот уже два дня вы говорите какими-то загадками!
Губы Марты шевелились, но не было слышно ни звука. Наконец она прошептала:
– Значит, он вернулся. Я знала. Так и знала. И она здесь. Они вешали этот лоскут, чтобы назначить свидание. Я предупреждала его об опасности, говорила, чтобы держался собственной стаи, рубил дерево по себе! Но он только смеялся: «Мы хотим друг друга, Марта, и когда-нибудь я отберу все, что Шеннон считает своим!» И уговорил отдать лоскуток от старой нижней юбки, которую подарил хозяин, когда мы с Жюлем поженились…
– Люк Корд? – резко оборвала я. – Вы о нем говорите? Взгляните мне в глаза, Марта, я должна знать правду! Значит, он оставил это для Фло Джеффордс!
Ну конечно! Зачем и спрашивать?! Она все видела! Вот почему ее настроение так внезапно изменилось, почему она мгновенно решила уехать! Глупая, легкомысленная Фло! Но его я винила больше. Как он осмелился возвратиться, намеренно нагло оставить красный лоскут на моей земле?!
– Неужели Фло знала, что он вернулся?!
Марта с несчастным видом кивнула:
– Да, сеньорита, других объяснений быть не может! Говорила Жюлю, ничем хорошим это не кончится! Только мы надеялись…
– Никто вас не винит, – успокоила я. – Но, Марта, неужели не понимаете? Я должна знать все, что здесь происходит. Если дойдет до мистера Шеннона, эта ужасная распря вновь начнется! Хуже всего, что я в ней буду замешана. Этот Люкас Корд! Я сама отдала бы его в руки властей, если бы поймала на своей земле…
Но Марта, по-видимому, питала к Корду теплые чувства. С выражением ужаса на круглом лице она всплеснула руками:
– Сеньорита! Неужели вы сможете сделать это? Он не такой уж плохой, только слишком буйный. Так ваш отец говорил. Люк не виноват, это она его завлекала!
– Но на этот раз, кажется, все наоборот, не так ли?
Я решила, что обязательно поговорю с Фло. Как бы она ко мне ни относилась, я все выскажу. А что касается Люка Корда… когда приедет мистер Брэгг, он, без сомнения, будет знать, как справиться с этим.
Отправив Марту на кухню, я снова взялась за дневники отца. Непонятно, как он мог питать такие теплые чувства к этому буйному дикарю Люку Корду. Тот все время лез на рожон и нарывался на неприятности.
Я должна была читать тетради по порядку, но все время перескакивала с одной на другую, пока не нашла интересующие меня записи.
«Привез Люкаса сегодня. Сын Илэны, который мог быть моим… Как трудно находить с ним общий язык… но думаю, Люк начал мне доверять. Он знает, что я любил его мать, и поэтому связь между нами все крепнет. Лицо мальчика смягчается, только когда я говорю об Илэне, – он обожает ее… говорит, что она "по-прежнему молода и красива…"».
Значит, отец разыгрывал донкихота только из-за нее! Я быстро перелистала еще несколько страниц.
«…Я превратился в учителя! Сначала мы играли в шахматы, теперь я обучаю Люкаса началам чтения и письма. Я пришел в ужас, когда узнал, что мальчик неграмотен! Чего же ожидать? Его воспитывали как воина-апачи. Люк сам говорил, что обучился стрельбе, когда ему не было и десяти лет! Конечно, он столько времени провел среди бандитов!..»
