– Розовый – твой любимый цвет, правда? – спросил Чарли. – В книгах пишут, что все девушки любят розовый цвет. Голубой – для юношей.
      – Это… приятно, Чарли. Но сейчас не время для ухаживания. Мне действительно необходимо с тобой поговорить.
      – Но ты хотела прийти ко мне. Во всех книгах написано, что это означает нечто очень важное. – Он протянул руку, пытаясь дотронуться до ее лица. Дженис инстинктивно отступила назад, пытаясь продвинуться к дверям, которые сейчас управлялись дистанционно, пульт находился у Спока под рукой. Но девушка не видела, куда пятится, и уперлась в стул.
      – Нет. Я же сказала, что хочу только поговорить с тобой, и все.
      – Но я всего лишь хотел быть хорошим для тебя.
      Она каким-то образом миновала стул и продолжала незаметно пятиться.
      – В Законе Чарли есть только один пункт, – сказала она.
      – Что ты имеешь в виду? Что это?
      – Закон Чарли гласит: каждому лучше быть хорошим с Чарли, иначе…
      – Неправда! – крикнул мальчик.
      – Нет? А где Сэм Эллис?
      – Я не знаю, где он. Он просто исчез, Дженис. Я только хочу быть хорошим. Они не дают мне. Я могу дать тебе все, что ты захочешь. Только скажи мне.
      – Хорошо, – сказала Дженис. – Тогда, я думаю, было бы лучше, если бы ты позволил мне уйти. Это единственное, чего я хочу сейчас.
      – Но ты сказала… – Юноша сглотнул и попытался снова заговорить. – Дженис, я… люблю тебя.
      – Нет, ты не любишь. Ты не знаешь, что значит это слово.
      – Тогда покажи мне, – сказал он, дотягиваясь до нее. Ее спина была уже в дверях, и Спок повернул выключатель. Глаза мальчика расширились, когда дверь скользнула в сторону и Дженис вышла. Он бросился за ней, но сработал другой выключатель.
      Включилось силовое поле, и Чарли был отброшен назад в каюту. Он мгновение стоял там, как жеребец в конюшне, раздувая ноздри и тяжело дыша. Затем он произнес: – Хорошо. Ладно тогда.
      Он медленно двинулся вперед. Кирк поворачивал камеру вслед за ним. Чарли прошел сквозь силовое поле, будто его не существовало. И снова обратился к Дженис.
      – Почему ты это сделала? – спросил он. – Ты не дала мне даже попытаться. И никто из вас. Хорошо. С этот момента я не буду пытаться. Я не буду беречь никого из вас, кроме тех, кто мне нужен. Ты не нужна мне.
      Затем снова раздался характерный взрыв. Дженис исчезла. Мир вокруг Кирка превратился в серый, болезненный туман.
      – Чарли, – прохрипел он. Интерком донес его голос до каюты. Мальчик, как слепой, повернулся на звук.
      – Вы тоже, капитан, – сказал он. – То, что вы сделали, тоже нехорошо. Я оставляю вас на время. "Энтерпрайз" совсем не такой корабль, как "Антарес". Управлять "Антаресом" было легко. Но если вы будете пытаться повредить мне, я заставлю исчезнуть других людей… Я сейчас поднимусь на мостик.
      – Я не могу остановить тебя, – ответил Кирк.
      – Знаю, что не можете. Быть человеком не так уж и трудно. Я не человек, но кое-что могу. Вы нет. Может быть, я человек, а вы нет.
      Кирк отключился и посмотрел на старшего офицера. Спустя некоторое время тот произнес:
      – Это были его последние слова, насколько я понял.
      – Похоже, что да. А что, поле вообще не среагировало на Чарли во второй раз?
      – Да. Он прошел сквозь него как луч света. Даже легче – я мог бы остановить луч света, зная его частоту. Кажется, мало, чего он не в состоянии сделать.
      – Исключая умение управлять кораблем – и самостоятельно достичь Пятой Колонии.
      – Слабое утешение.
      Оба оборвали разговор, когда вошел Чарли. Он шел неестественно прямо. Не сказав никому ни слова, он подошел к креслу штурмана и махнул Зулу, чтобы тот освободил его. Обменявшись быстрым взглядом с Кирком, Зулу покорно встал, а Чарли сел на ею место и начал играть рычагами управления. Звездолет дернулся и чуть-чуть накренился, и он отдернул руки.
      – Покажите мне, что делать, – попросил он Зулу.
      – Эго заняло бы тридцать лет учебы.
      – Не спорьте со мной. Просто покажите.
      – Давай, покати ему, – вмешался Кирк. – Может быть, он взорвет нас. Это лучше, чем позволить ему добраться до Пятой Колонии.
      – Капитан Кирк, – вмешалась лейтенант Ухура. – Я кое-что поймала извне по субпространственному каналу F. Мне кажется, информация идет от корабля к кораблю. Это фиксируют приборы. Я не могу это услышать.
      – Там ничего нет, – сказал Чарли, его голос стал грубым. – Просто оставь их в покое.
      – Капитан?
      – Я капитан, – вмешался Чарли. Кирк внезапно понял, что Чарли испугался. И почему-то почувствовал, что "Энтерпрайз" должен получить это сообщение.
      – Чарли, – сказал он, – ты сам сотворил это послание, или заблокировал то, которое идет?
      – Это моя игра, мистер Кирк, – ответил Чарли. – Вы все должны выяснить сами. Как вы говорили – таковы правила игры. – Он встал с кресла и сказал Зулу: – Теперь можете его занять. Курс проложен к Пятой Колонии.
      Вряд ли за этот короткий промежуток времени он что-либо мог сделать, не считая нескольких грубых попыток овладеть рычагами управления. Вероятно, блокировка, установленная вначале, по-прежнему действовала. Но в любом случае, ситуация оставалась довольно неприятной; ведь до Пятой Колонии осталось лететь приблизительно двенадцать часов.
      И тем не менее, руки Чарли заметно дрожали. Кирк сказал:
      – Хорошо, Чарли, пусть это игра – но игра окончена. Я не думаю, что ты и дальше сможешь держать корабль под контролем. Ты уже на пределе и не сможешь натворить что-либо еще. Но тебе придется разобраться со мной.
      – Я мог бы отправить вас раньше, – ответил Чарли. – Не вынуждайте меня это делать теперь.
      – Не посмеешь. У тебя мой звездолет. Я хочу получить его назад, а также весь мой экипаж – даже если придется свернуть тебе шею.
      – Не давите на меня, – прошептал Чарли. – Недавитен_а м_е_н_я_.
      В следующий момент взрыв боли отбросил Кирка на палубу. Он не смог сдержать стон.
      – Извините, – взмокнув, сказал Чарли. – Извините…
      Внезапно громко загудел субпространственный передатчик, и затем начал передавать отчетливые сигналы. Ухура потянулась к дешифратору.
      – Прекратите! – крикнул в смятении мальчик. – Я сказал, прекратите это!
      Боль прошла. Кирк был свободен. После секундною замешательства он вскочил на ноги. Спок и Мак-Кой также наступали, но Кирк был ближе. Он уже занес кулак.
      – Пульт свободен, – раздался за его спиной голос Зулу. – Корабль слушается управления.
      Чарли увернулся от Кирка, всхлипывая. Он никогда не казался так мало похожим на капитана, как сейчас, – он не мог командовать даже самим собой.
      В изумлении Кирк опустил руку.
      Хлоп! Дженис Рэнд появилась на капитанском мостике, вытянув вперед обе руки, чтобы удержать равновесие. Она была очень бледна и потрясена, но, впрочем, невредима.
      Хлоп!
      – Это было адское падение, Джим, – раздался голос Сэма Эллиса. – В следующий раз полегче – эй, что все это значит?
      – Получено сообщение, – бесстрастно произнес голос лейтенанта Ухуры. – Корабль по правому борту. Говорит, что он с Тации.
      С воплем панического ужаса Чарли упал на палубу, барабаня по ней кулаками.
      – Не слушайте, не слушайте! – вопил он. – Нет, нет, пожалуйста. Я не могу больше жить с ними.
      Кирк смотрел бесстрастно, не двигаясь. Мальчик, который запугивал их и командовал ими так долго, был раздавлен на ею глазах.
      – Вы мои друзья. Вы говорили,что вы мои друзья. Помните – когда я попал на звездолет? – Он жалобно взглянул на Кирка. – Возьмите меня домой, на Пятую Колонию. Это все, что я хочу. Это действительно все!
      – Капитан, – сказал Спок спокойно. – Что-то здесь происходит. Похоже на телепортационную материализацию. Смотрите.
      Чувствуя себя человеком, попавшим под множество падающих одновременно костяшек гигантского домино, Кирк бросил взгляд на Спока. Действительно, что-то материализовывалось на капитанском мостике. Сквозь эта что-то самого Спока можно было рассмотреть лишь с трудом. Это был неправильный овал, высотой в две трети человеческого роста, постепенно уплотнявшийся. Он колебался и изменялся, переливаясь разными цветами. Какое-то мгновение он выглядел, как огромное человеческое лицо; потом как нечто, даже отдаленно не напоминающее человека; затем – как искаженный силуэт далекого, но громадного строения. Казалось, он не способен был сохранять какой-нибудь облик достаточно долго.
      Затем оно заговорило. Голос был глубок и гулок. Но шел он не от создания, а от субпространственного передатчика. Но, как и само создание, голос постоянно менялся, смазывался, замолкал, изменял окраску, словно ускользал из-под контроля.
      – Мы очень сожалеем о случившемся, – произнес он. – Мы поняли слишком поздно, что человеческий мальчик убежал от нас. Мы очень долго искали его, так как полеты в космосе уже давно забыты нами. Мы глубоко огорчены, что его побег стоил жизни тем людям, что были на первом корабле. Мы не смогли помочь им потому, что они взорвались в этом кадре Вселенной. Но мы вернули ваших людей и ваше оружие, поскольку они были невредимы в следующем кадре. Теперь все стало по-прежнему. Нет необходимости его опасаться. Он у нас под контролем.
      – Нет, – выдохнул Чарли. Его тело сотрясали конвульсивные рыдания. Поднявшись на колени, он схватил Кирка за руку. – Я больше никогда этого не сделаю. Пожалуйста. Я буду хорошим. Я никогда не сделаю ничего такого. Мне жаль "Антарес", действительно жаль. Пожалуйста, позвольте мне отправиться с вами, пожалуйста!
      – Охо-хо, – выдохнул Мак-Кой. – Вот и говорите о высадке десантников…
      – Все не так просто, – проговорил Кирк, глядя на тацианина.
      – Чарли уничтожил тот, первый корабль, и должен быть наказан за это. Но благодаря вам прочий ущерб возмещен… И кроме того, он – человек и должен быть с людьми.
      – Ты сошел с ума, – произнес Мак-Кой.
      – Заткнись, Пустомеля. Он – один из нас. Лечение может действительно сделать ею одним из нас, воссоединить с людьми. Мы, по крайней мере, должны помочь ему в этом, если он не станет пользоваться своей силой.
      – Мы дали ему эту силу, – заговорило создание, – чтобы он мог жить. Это нельзя отобрать или забыть. Он будет ее использовать и ничем не сможет себе помочь. Он уничтожит вас и ваш народ, или вы будете вынуждены уничтожить его. Только мы можем предложить ему жизнь.
      – Не совсем, – возразил Кирк. – Вы предлагаете ему тюрьму… Даже не полужизнь.
      – Мы знаем. Но этот вред был нанесен ему уже очень давно. И мы можем сделать лишь то малое, что осталось. Так как мы виновны в этом, то мы и должны позаботиться о нем. Иди сюда, Чарльз Эванс.
      – Не позволяйте им! – выкрикнул Чарли. – Не позволяйте им забрать меня! Капитан… Дженис!Разве вы не понимаете, ведь _я _д_а_ж_е н_е _м_о_г_у _п_р_и_к_о_с_н_у_т_ь_с_я_ к _н_и_м_…
      Юноша и тацианин в полной тишине исчезли. Глухо слышалось лишь многозвучие механизмов "Энтерпрайза".
      И плач рыдающей Дженис Рэнд, плач матери по утраченному дитя.