13

Любовь, которую она испытывала к нему, и опасность, которая грозила ей, были причиной того, что ее била мелкая дрожь. А может быть, причиной был просто холод. Они двигались верхом по лесной долине, в которой располагался Ричмонд-Холл. Лошадь Блэйда шла впереди. Несмотря на тревожные предположения Блэйда, Ориел переполняло ощущение счастья, ей казалось, что лошадь несет ее по воздуху.

Она потеряла голову, позволив ему вступить с ней в близость, и это был самый счастливый миг в ее жизни. Ориел и сейчас продолжала чувствовать тепло его рук, ласкавших ее тело. Эта страсть превосходила все другие радости, которые были в ее жизни. Да, она любила его.

Украдкой поглядывая на Блэйда, она любовалась его посадкой, отмечая, какие сильные и стройные у него ноги. Ее взгляд скользнул к его губам; она представила, как он целовал ее, и щеки ее зарделись. Лучше подумать о чем-нибудь менее волнующем, тем более что вслед за ними ехал Лесли.

Куда же она положила дневник дедушки Томаса? Незадолго до его смерти она как-то наткнулась на дневник, перебирая книги. Она тогда даже удивилась, что дневник хранился среди работ по математике, истории и других книг, которые она вписывала в каталог, тогда как раньше дедушка всегда держал его в своей комнате. Она так и не успела спросить его об этом. Дневник должен быть в библиотеке, среди сотен других книг, которые они еще не просмотрели.

Наверное, дедушка подозревал, что кто-то охотится за его дневником, иначе не спрятал бы его среди библиотечных завалов. Она отгоняла от себя мысль о том, что убить его мог кто-то из семьи, хотя и считала, что такую возможность отвергать было нельзя, Она решила сосредоточенно подумать об Анне Болейн. Что же важного могло быть связано с ней? Да, она была матерью нынешней королевы Англии. Да, когда-то она была помолвлена с сэром Генри Перси, но король Генрих У1Г1 добился отмены этой помолвки и приложил все усилия, чтобы его любовная связь с Анной была узаконена, и, таким образом, Елизавета являлась законнорожденным ребенком. Королю было важно, чтобы его дочь стала законной наследницей престола.

— Законной!

— Что ты сказала, милая?

Блэйд посмотрел на нее вопросительно. Она через плечо бросила взгляд на Лесли, и тот ухмыльнулся в ответ. Она жестом руки попросила его, чтобы он ехал чуть поодаль, и тот слегка притормозил коня, так что расстояние между ними увеличилось. Ее лошадь поравнялась с жеребцом Блэйда.

— Я думаю о том, что мог знать дедушка Томас и что он, возможно, занес в дневник. — Она оглянулась, чтобы удостовериться, что Лесли достаточно далеко и не может слышать их. — Может быть, он знал что-нибудь относительно рождения Ее Величества. Что-то, что оспорило бы и поставило под сомнение законность ее как наследницы английского престола. Знал то, что опасно знать. Неудивительно, что он никогда не говорил об этом.

— Ты так думаешь? — Блэйд нахмурился и на время задумался. — Нам следует быстрее отыскать этот дневник. Кто знает, какие замыслы вынашивает убийца?

— Убийца, — сказала она. — Может, это один из слуг? Я никак не могу поверить, что кто-нибудь из родственников мог убить дедушку Томаса. Нет, родные не должны позволять себе такое.

Он наклонился и потрепал по шее своего жеребца.

— Ты даже не представляешь, на что порой способны те, чьи отношения скреплены родственными и иными узами. Вспомни-ка, что сделал король Генрих со своими женами или как он обошелся с дочерью Марией. Твой кузен Роберт, милая, считает себя католиком, и он ведь один из тех, кто думает, что нынешняя королева Шотландии должна по праву занять и английский престол. Возможно, он решил помочь ей захватить трон и с этой целью стремится сделать все, что могло бы поставить под сомнение законность правления нашей королевы Елизаветы.

Она ответила не сразу. Ее первой реакцией было возмущение, как Блэйд мог предположить такое. Но она сдержалась, а затем, подумав, согласилась с Блэйдом и вынуждена была признать это предположение правдоподобным. Роберт действительно не делал никаких секретов из своих убеждений. И это было главной причиной, по которой Джордж и тетка Ливия недолюбливали его, А впрочем, Ориел была далека от разного рода интриг и тайных замыслов, и ее ум не был приспособлен к распутыванию всех этих политических хитросплетений. Впрочем, как ей показалось, Блэйда не страшили ни заговоры, ни опасности, грозившие тем, кто пытался эти хитросплетения распутать.

Теперь она начинала смотреть на Блэйда другими глазами. Несомненно, интриги и тайны составляли важную часть его жизни. Он уже рассказывал ей, что значительную часть прожитых лет он провел при французском дворе и даже встречался с королевой Шотландии, когда та была замужем за французским королем Франциском II. Он находился там, когда ее муж умер, и ей пришлось возвращаться в Шотландию. Он также говорил ей, что остался во Франции, чтобы надзирать за своими французскими владениями, а так-же из-за плохих отношений с отцом. Ориел почти ничего не знала о его отце, кроме, пожалуй, того, что тот был человеком жестоким, настоящим тираном.

— Милая, мы должны как можно быстрее отыскать дневник.

— Что? О да, должны. Но Лесли не оставит нас теперь вдвоем, мне придется искать его ночью одной.

— Ты не станешь этого делать. Разве я тебе не говорил, как опасно обнаружить то, за что, в конечном счете, был убит твой дед?

Ориел бросила в его сторону недовольный взгляд.

— Я должна поискать дневник сама. Мне известно, как он выглядит, и вообще я лучше знаю свою библиотеку.

— Тогда мы должны начать поиски в присутствии Лесли.

— Но ты же говорил, что нас никто не должен видеть.

Лицо Блэйда приняло невинное выражение.

— Верно. Поэтому, пока мы будем заняты поисками, Лесли будет спать.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты что-нибудь слышала о сон-траве?

Она кивнула и тут же выдохнула:

— Боже, ты собираешься что-то подмешать ему вино?

— Мы отправим слугу за элем, как только вернемся в Холл.

— Эта трава… Она не причинит ему вреда? Нет?

— Помилуй, ты что, думаешь, я хочу отравить его?

— Конечно нет.

Она обернулась, чтобы взглянуть на Лесли, и увидела, что кузен отстал и разговаривает с каким-то бродячим торговцем в рваной одежде и с большим мешком за спиной. Пока она наблюдала за этой сценой, голоса говоривших перешли на крик, и Лесли неожиданно ударил незнакомца в грудь ногой.

— Блэйд, смотри!

Они развернули лошадей, а Лесли уже спрыгнул с коня и набросился на упавшего торговца. Блэйд пришпорил своего жеребца и устремился к тому месту, где перекатывались на снегу, тузя друг друга, мужчины.

Блэйд на ходу соскочил с коня и бросился разнимать дерущихся.

— Прочь с дороги! — Лесли отскочил назад, обнажая шпагу. — Я хочу преподать этому ублюдку урок хороших манер. Научу его уважать тех, кто выше его.

— Презренный трус, ты же первый оскорбил меня, обозвав вонючим клопом.

— Клянусь, я еще не встречал подобного негодяя, он прямо напрашивается, чтобы его отправили к праотцам.

Лесли пытался достать своего обидчика шпагой, но Блэйд оттеснил его. Лесли отступил назад и выругался. Торговец тем временем поднял свой мешок, взвалил его на спину и направился в сторону Ориел. Поравнявшись с ней, он улыбнулся, протянул деревянную коробочку и подмигнул. Она с удивлением посмотрела на торговца, но тут ругань Лесли отвлекла ее внимание. Блэйд держал ее кузена медвежьей хваткой.

— Пусти меня!

— Возьми себя в руки, дуралей. Ты что, захотел устроить кровавое представление для Ориел?

Лесли перестал сопротивляться, и Блэйд отпустил его руки.

— Я слегка погорячился, — сказал Лесли. — Но этот грязный оборванец не захотел показать мне свои документы. Я уверен, что у него нет разрешения на занятия торговлей. Он смахивает на вора.

— Когда-нибудь, — сказала Ориел, — твоя несдержанность приведет тебя к беде, Лесли. — Она посмотрела вокруг, но торговец уже скрылся.

Блэйд свистнул своему жеребцу, и тот рысью поспешил к хозяину.

— В любом случае я не потерплю ссор и драк в присутствии Ориел. Ты достаточно его поколотил, и теперь, думаю, он вряд ли захочет здесь появиться.

Ориел перевела взгляд на деревянную коробочку, которую она держала в руках.

— Вот что он оставил мне. — Она открыла коробку. — Сладости, — сказала она.

— Сладости, — повторил Блэйд. — Видимо, таким образом он решил искупить свою вину.

Ориел взяла финик и надкусила его.

Когда они вернулись домой, Ориел сделала знак слуге, чтобы тот вышел из гостиной, и взяла со стола графин с элем.

— Давай я тебе помогу, милая.

Блэйд подошел к ней. Лесли, взяв со стула лютню, опустился на диван. У Ориел тряслись руки. Блэйд взял у нее графин и стал разливать эль по бокалам. Она украдкой бросила взгляд на Лесли, но он не смотрел на них, увлеченно перебирая струны лютни.

Ориел перевела взгляд на Блэйда и, к своему изумлению, увидела, как он, прикоснувшись к тяжелому перстню на правой руке, сдвинул в сторону вправленный в него камень, под которым оказалось углубление, заполненное темным порошком.

— Сыграй нам что-нибудь! — попросил он невозмутимо, наклонив перстень и высыпав его содержимое в бокал.

Нервно сглотнув, Ориел смотрела, как порошок быстро растворяется в бокале.

— Я предпочитаю, — ответил Лесли, — слушать тебя, Фитцстивен, а не позориться перед теми, кто делает это гораздо лучше меня.

Блэйд взболтнул эль и подал бокал Ориел. Она взяла его, и их взгляды встретились.

Он проделал это так спокойно, словно был священником, раздававшим пастве церковное вино. «Видимо, для него — это обычное дело», — испуганно подумала она.

— Кто ты? — спросила она шепотом, почувствовав внезапный страх.

Он перевел взгляд на бокал, потом снова взглянул на нее.

— Я Блэйд, — сказал он с улыбкой. — Пусть все попробуют эль.

Она не пошевелилась. Блэйд некоторое время смотрел на нее, затем сделал глоток из своего бокала.

— А теперь, — сказал он, — отнеси эль своему брату.

Ориел взяла в руки бокалы, подошла к Лесли и протянула ему тот, в котором было снотворное. Лесли передал Блэйду лютню, попросив, чтобы тот спел что-нибудь. Блэйд, усевшись на стул, начал петь, Ориел же синела, как на иголках,

Попав под обаяние этого красивого молодого человека, она совсем упустила из виду, что у

него собственная жизнь, о которой она не имеет никакого представления.

Да, она так ничего и не знала о нем, хоть и вступила с ним в близость. Он легко переезжал из Франции в Англию и обратно, часто бывал в обществе придворных дам и господ. Его острый ум легко проникал в секреты, которые для других оставались тайнами за семью печатями, и, кроме того, он умел ловко подмешивать в напитки снотворное. Впервые она ощутила, сколь много сокрыто от нее. Она ничего не знает о его убеждениях, привязанностях и привычках. Черт бы побрал ее наивность! Боже, она так увлеклась им, что обручилась, по существу, с совершенно незнакомым человеком — и лишь потому, что одно его прикосновение лишает ее разума, а магический голос действует гипнотически.

Блэйд кончил петь, прервав ее мысли. Она посмотрела на него, но он в этот момент изучающе разглядывал Лесли.

Кузен откинулся всем телом на подушки. Голова его свалилась набок, и он тихо похрапывал. Блэйд встал, отложил в сторону лютню, протянул ей руку и повел из гостиной в библиотеку. Плотно закрыв дверь, он обратился к ней.

— Итак, милая, с чего начнем поиски?

— Мы ничего не будем искать, пока ты не объяснишься.

Он поднял бровь, но ничего не сказал.

— Кто ты? Где ты так хорошо научился подмешивать в вино всякое зелье? Могу ли я тебе доверять?

— Ты же доверилась мне прошлой ночью.

— Не уходи от ответа.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал.

— Хорошо, — сказал он с лукавой улыбкой. — Если ты хочешь знать правду, я должен сказать ее. Возможно, ты слышала от сэра Томаса, каким несдержанным был мой отец. Когда я был ребенком, он был еще более буйным, настоящим монстром.

Он опустил ее руку, скрестил руки на груди и устремил взгляд в пол.

— Я никогда не говорю об этом, но он нещадно лупил меня за малейшую провинность. Однажды я опрокинул тарелку с супом на ковер. Он ударил меня так, что я полетел со стула, а затем стал хлестать кнутом. Целый месяц я не мог встать с кровати.

На лице Блэйда было выражение такой горечи, что Ориел не удержалась и погладила его руку.

— Я до сих пор вижу сны из своего детства, сны, в которых меня бьет отец, а я в ответ бью его. Порой мне снится, что я убиваю отца за те мучительства, которым он меня подвергал.

Блэйд умолк и перевел взгляд на ее руку, сжимавшую его ладонь.

— Милая, я многое знаю о разных снадобьях, потому что сам пользуюсь ими, когда ночные кошмары лишают меня сна и покоя.

Она не могла сдержать слез и прижалась к нему всем телом. Улыбнувшись, он приподнял ее лицо.

— Это было давно, милая, и сейчас он уже не может поднять на меня руку. Не плачь, ведь все уже прошло.

— Прости, — сказала она, — я представила тебя крошечным мальчиком, беззащитным и слабым, которого терзает этот тиран, и мне сразу захотелось убить его.

Она вытерла слезы и улыбнулась ему, но тут же вспомнила:

— Дневник! Мы должны поторопиться!

Они рылись в бесчисленных завалах книг, и после долгих перекладываний Блэйд обнаружил дневник под трактатом по геометрии. К счастью, остальные члены семьи редко бывали в библиотеке, ибо никого из них всерьез не увлекала наука, как сэра Томаса.

Блэйд открыл дневник, и они стали его перелистывать. В основном там были записи о личных впечатлениях и переживаниях сэра Томаса, но в самом конце они наткнулись на воспоминания о том времени, когда он служил в доме кардинала Уолси.

— Здесь, — сказала Ориел, указывая на начало страницы, и сама начала читать:

— «Когда я был еще мальчиком, мои родители отдали меня в дом кардинала Уэлси, главного советника короля, где я исполнял обязанности пажа. Там я познакомился и близко сошелся с Генри Перси, который позже влюбился в одну из фрейлин королевы, госпожу Анну Болейн. Мы часто сопровождали кардинала во время его визитов в королевский дворец, и потому у Перси было достаточно возможностей встречаться с этой девушкой. Они даже успели обручиться, и я был свидетелем их помолвки. Однако, узнав об этом, кардинал пришел в ярость. Он сказал, что ни отец Перси, ни король не одобряют этой связи, что семья Перси занимает слишком высокое положение, чтобы ему связываться с обычной фрейлиной. Перси был слабовольным человеком и уступил давлению кардинала и своего отца, он порвал с Анной Болейн, которая за это на несколько лет была отлучена от двора. Позже, как и следовало ожидать, она попалась на глаза королю, и он приблизил ее, а потом женился на ней».

Здесь запись обрывалась, и под нею Томас изобразил свой условный знак — дубовый лист в прямоугольном обрамлении. Ориел перевернула страницу, но обратная сторона была чиста.

— Здесь больше ничего нет, — недоуменно произнесла она.

— Их связывала клятва, — сказал Блэйд. — Но это не помешало расторгнуть помолвку.

Он взял дневник из ее рук и внимательно вчитался в написанное.

— Да, тут все в порядке. Ничего такого, что может быть использовано в неблаговидных целях. Теперь, когда дневник в наших руках, ничто не сможет исказить то, что в нем написано, в угоду каким-либо коварным замыслам. Я сохраню его у себя?

— Да. Я не сомневаюсь, что ты умеешь прятать то, что не должно попадаться на глаза другим.

Он промолчал.

— Итак, — сказала она, наблюдая за тем, как он прячет дневник в тайный карман камзола, — что тебя может беспокоить сейчас? А вдруг кто-то захочет воспользоваться дневником дедушки Томаса, чтобы поставить под сомнение законность пребывания на троне нашей королевы?

— Такую опасность нельзя исключить.

— И тогда может начаться гражданская война, — задумчиво произнесла Ориел. Она сидела в кресле дедушки Томаса, подперев руками подбородок. — На месте дедушки я уничтожила бы дневник.

— Возможно, он и собирался, но был убит, прежде чем успел это сделать.

Она поднялась и подошла к двери, ведущей в гостиную. Затем приоткрыла дверь. До них донеслось похрапывание. Лесли все еще спал.

— Как же нам быть с дневником? — спросила она.

Блэйд сидел на корточках, ставя на нижние полки разбросанные книги.

— Я должен забрать его с собой в Лондон.

— Зачем? Думаю, нам лучше сжечь его.

Блэйд посмотрел на нее снизу.

— Кое-кто, возможно, захочет познакомиться с содержанием дневника.

— Кто?

— Королева.

Ориел мгновенно прикрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

— Ты собираешься отвезти дневник Ее Величеству? Ты сумасшедший. Как ты добьешься аудиенции?

— У меня есть друзья, они помогут мне. — Блэйд отложил несколько книг в сторону.

— Послушай, Блэйд. Слишком опасно хранить у себя дневник. Нам лучше уничтожить его.

Он покачал головой.

— Ты должна довериться мне в этом. Ее Величество захочет посмотреть дневник сама.

— Откуда ты знаешь?

— Будь я королевой, то желал бы этого же. Это опасное занятие — сидеть на троне. Вспомни тех трех несчастных королев, от которых избавился король Генрих. Подумай о честолюбивых амбициях королевы Шотландии.

— Когда же ты собираешься отправиться в путь?

— Скоро. Но прежде я должен подготовить твоего кузена Джорджа, иначе он снова вызовет меня на дуэль.

— Он этого не сделает, если я поеду с тобой.

— Тебе нельзя. — Блэйд понизил голос. — Думаешь, твои родственники позволят тебе отправиться вместе со мной? О Боже, кто учил тебя скромности и благопристойности?

Ориел гордо подняла голову и с вызовом посмотрела на него.

— Ты сомневаешься в моей благопристойности?

— А разве от нее что-нибудь осталось? — сказал он с ухмылкой.

Ориел никогда не испытывала прежде такой ярости. В глазах у нее потемнело. Она резко ударила Блэйда кулаком в живот. Он, охнув, согнулся, и она успела пнуть его еще и по ноге. Он попытался схватить ее, но она увернулась, подскочила к столу и, подняв лежащую на столе книгу, запустила ему в голову.

Чертыхаясь, он отпрянул назад, а Ориел бросилась мимо него к двери. Она была уже на пороге, когда он схватил ее сзади и оторвал от пола. Она стала вырываться и пинать его, но он держал ее крепко. Прижав девушку спиной к столу, Блэйд обнял ее. Заставив Ориел посмотреть на него, он произнес:

— Я приношу извинения.

Она перестала сопротивляться.

— Правда?

— Да, я прошу прощения у тебя — той, которая подарила себя мне. И я, принявший этот дар, не имею права сомневаться в твоей честности и порядочности. — Он улыбнулся ей, но в глазах его пробежали задорные огоньки.

— Я только хотел подразнить тебя, моя милая. Ты самая достойная и уважаемая женщина изо всех.

— Я уже начинаю чувствовать себя старой и толстой вдовой.

Блэйд сильнее обнял ее, прижавшись к ней всем телом.

— Не старая и не толстая, а самая очаровательная, моя милая.

Склонившись над ней, он стал нежно ее целовать. Прошло всего несколько мгновений, но для Ориел уже ничего больше не существовало в этом мире, кроме его теплых губ. Его руки нашли ее бедра и развели их. Она обняла его за талию, а он, прижавшись к ее бедрам, стал медленно двигаться вперед и назад. Ее пальцы перебирали его кудри, как вдруг раздался голос.

— Сестренка, как вижу, я вовремя проснулся.

Блэйд резко отпрянул в сторону, а Ориел, заливаясь краской, соскочила со стола.

— Лесли, — сказала она. — Ты нужен нам здесь, как собаке пятая нога.

— Увы, такова моя доля.

Она бросила на него взгляд исподлобья.

— Пойду в свою комнату. Мне необходимо принять ванну после нашей прогулки.

— Позволь мне составить тебе компанию, — сказал Блэйд.

Лесли запротестовал, но Блэйд успокоил его жестом руки.

— Только до дверей, Ричмонд, только до дверей.

У входа в комнату Блэйд поцеловал ее руку и, наклонившись, шепнул:

— Я приду к тебе сегодня ночью.

Она улыбнулась, поцеловала его и прошептала в ответ:

— Нельзя. Там спит Нелл. Но я знаю место, где нас никто не побеспокоит.

Подставив ему щеку, она продолжала:

— Приходи в полночь в старый охотничий домик. Спроси у слуг, они скажут тебе, как его найти.

Блэйд выпрямился, заговорщицки улыбнулся и нарочито громко произнес:

— Всего хорошего, милая. Кажется, нам придется мириться с вынужденным ожиданием.

14

Его тело горело огнем неутоленной страсти — ощущение, которое он никогда ранее не испытывал. Ему пришлось признаться самому себе, что ни одна женщина не вызывала в нем такого жгучего желания. Да. Он вел себя, словно молокосос, впервые оказавшийся в публичном доме. Надо положить этому конец. Блэйд несколько раз ударил кулаком по косяку двери, ведущей в библиотеку.

— Проклятье, проклятье, проклятье.

Когда он увидел Ориел в первый раз, она показалась ему уравновешенной и спокойной. Но ее внешний вид оказался обманчивым. Позже он узнал ее лучше. И все же он не ожидал такого перевоплощения из застенчивой девушки в разъяренную львицу. Блэйд также не ожидал, что этот приступ гнева с ее стороны мгновенно распалит его, вызовет неодолимое желание и все его намерения не прикасаться к ней рассыплются в прах. Чем больше времени он проводил с ней, тем более страстно желал ее. Блэйд посмотрел на покрасневшие костяшки пальцев и снова выругался.

Хорошо, что хоть избавился от Лесли. Когда Ориел ушла к себе, ее двоюродный братец тоже исчез. Блэйд вышел из библиотеки и вернулся в гостиную. Там осталась деревянная коробочка из-под сладостей которую торговец Дерри сунул в руки Ориел. Еще когда они втроем были в гостиной, Блэйд незаметно спрятал ее под подушку.

— Тоже мне умник, — недовольно пробурчал Блэйд, рассматривая коробку по пути к себе в комнату. — Догадался вручить послание Ориел.

Ориел и Лесли на пару успели опустошить ее, и Блэйд рассматривал коробку, поворачивая ее и так и эдак. Потом он догадался повернуть ее дном кверху, сдвинул дощечку, под которой оказалось второе дно, и там увидел клочок бумаги. Вынув его, Блэйд задвинул дощечку на место и поставил коробку на стол рядом с кроватью. Прислушался. Было тихо. Он взял листок бумаги и стал его разглядывать. На нем были изображены птица в красном оперении и сокол.

Каждая деталь на картинке была четко прорисована, но сам рисунок выглядел странно: небольшая красная птичка впилась когтями в шею сокола, нацелившись клювом в сердце жертвы. Птица в красном оперении, несомненно, относилась к разряду кардиналов, а сокол был частью его фамильного герба.

Блэйд скомкал бумагу и бросил в огонь. Склонившись над камином, он смотрел, как огненные языки пожирают бумажных птиц. Итак, кардинал Лотарингский узнал о нем — возможно, от Клод. Блэйд раздумывал сейчас, сколько времени он еще сможет оставаться вне досягаемости Шарля де Гиза.

В комнату вошел Рене, неся в руках одежду хозяина. Блэйд едва взглянул на него. Рене нагнулся над сундуком и стал укладывать в него свежевыстиранные рубахи и камзол. Блэйд тихо заговорил с ним по-французски:

— Мы оказались в непростой ситуации, старина. Кардинал Лотарингский вынюхал, кем я являюсь на самом деле.

Рене повернулся к нему

— Наше счастье, что мы вовремя покинули Францию.

— У кардинала длинные руки. — Блэйд вздохнул. — Не сомневаюсь, что его люди рыскают повсюду, чтобы схватить нас. Нам еще повезло: мы все-таки обнаружили то, что искали.

Рене чуть не выронил рубаху из рук, выдохнув

— Наконец-то, месье. Значит, мы можем ехать.

— Я скоро поеду, а тебе придется остаться.

— Но, милорд, кардинал…

— Остается открытым вопрос относительно убийцы Томаса Ричмонда, — сказал Блэйд. — Преступник находится в доме, и я не могу оставить Ориел без защиты. Ты будешь охранять ее, пока я не вернусь, чтобы разыскать негодяя, а заодно и расторгнуть помолвку.

— Мой долг быть рядом с вами.

— Ты сделаешь так, как я сказал, — отрезал Блэйд.

Рене продолжал хмуро смотреть на хозяина, и Блэйд, подойдя к слуге, положил руку ему на плечо.

— Я уже достаточно виноват перед ней, заморочив ей голову этой помолвкой. И не хочу, чтобы ей досталось еще больше. Ты единственный человек, который, я уверен, сможет защитить ее.

— Хорошо, месье.

Блэйд вернулся к камину и облокотился на него. Изумруд на его пальце сверкнул зеленым огнем, напоминая о совершенной им глупости.

— Прости меня, грешного, — прошептал он и закрыл глаза.

— Милорд?

Он ответил не сразу. Открыв глаза, он уставился на изумруд.

— Рене, я проклинаю себя. Но кто бы мог подумать, что все так выйдет. Я зарекся не жениться, чтобы не подвергать ту несчастную, которой выпадет жребий быть моей избранницей, опасности жить рядом со мной.

— Но ведь это же ваш отец, а не вы, кто…

— Не говори мне ничего. Теперь, когда я поддался искушению, начну постепенно высвобождаться из ее сетей. Сегодня ночью я должен встретиться с ней в старом охотничьем домике. Это будет первый шаг.

— Встретиться в домике? — Лицо Рене приняло тревожное выражение. — Но, милорд, старый охотничий домик находится в нескольких милях от Ричмонд-Холла. Как это госпожа Ориел собирается добираться туда?

— Несколько миль? — Блэйд подошел к Рене. — Несколько миль… И она хочет среди ночи проделать подобный путь? Святой Бенедикт! Я думал, что она образумилась.

Поняв, какое опасное предприятие она задумала он был готов ругать ее последними словами.

— Простите, милорд, но мне кажется, что голова госпожи Ориел больше занята красотами латинского и греческого языков, нежели познанием реальной жизни.

Блэйд в раздражении повысил голос:

— Наивная дура! — Он направился к дверям. — Я сейчас ей все выскажу!. Я… я… — Он внезапно остановился. — Черт побери, она же сейчас со своей служанкой. Придется ждать до ужина.

Он в сердцах пнул ногой дверь и вернулся в комнату. Какие глупости она наделала до его приезда? Что она еще может натворить, едва он уедет? Сегодня он поговорит с ней — да так, что она надолго запомнит его урок.

После того как все отужинали в большой гостиной, Блэйду пришлось, уступая просьбам тетушки Ливии, вновь выступить в качестве певца и музыканта. Он настраивал лютню, сидя на табурете у камина, а Ориел примостилась на подушке рядом. Они почти не разговаривали, так как Ориел, постоянно отвлекаясь, все время смотрела на Лесли. Блэйд никак не мог понять, что ее вдруг так привлекло в двоюродном брате. Остальные в ожидании музыки расселись полукругом на стульях и подушках и негромко переговаривались. Подтянув струну, Блэйд прислушался, как она звучит. Все по-прежнему были увлечены разговорами, и он уже собрался отчитать Ориел за ее безрассудное решение отправиться ночью неизвестно куда, но тут к ним подошел Лесли. Он зевнул, потом лениво улыбнулся.

— Черт побери, я сегодня сонливый, как никогда. Вообще-то это не в моих правилах засыпать при людях, как я это сделал после полудня. Я снова должен извиниться перед тобой, Фитцстивен.

— Не стоит. — Блэйд подкрутил струну. Ориел молча наблюдала за кузеном.

— На меня это никак не похоже, — продолжал Лесли. Он не отходил и с некоторым подозрением поглядывал на Блэйда. Блэйд невинными глазами взглянул на него. Тот словно чего-то ждал.