- Нет. - Дерри опомнился и вернулся к реальности, не сказав больше ничего вслух.
      Сесил смотрел на него, но он уклонился от его взгляда.
      - Вы более, чем кто-либо из моих осведомителей, знаете ставку, - сказал он. - Мария Стюарт хочет получить трон нашей королевы. Мария Стюарт католичка. Она убьет нашу славную королеву Бесс, и наши люди будут гореть на кострах снова.
      - Меня не надо убеждать в важности этих дел, - огрызнулся Дерри. Он крепко зажмурился, но видение пыточной камеры не покидало его.
      - Тогда вам понятно, почему вы должны найти Тею Хант. Найдите ее, не дайте ей въехать в Шотландию и помешайте их встрече с Марией Стюарт. Дерри, она росла при французском дворе, когда Мария Стюарт жила там. Они были знакомы. Шотландская королева не будет слушать никого, кто вздумает опорочить лорда Дарнлея, но прислушается к своей подруге детства. Найдите Тею Хант, похитьте ее. Не выпускайте ее, пока шотландская королева не выйдет замуж. И пока вы будете стеречь госпожу Хант, добейтесь у нее ключа к этим проклятым пуговичным шифровкам и имен наших благородных предателей. Те послания, которые мы нашли, предназначались для англичан. Мы должны узнать, кто они.
      Дерри снял свой плащ со спинки кресла и накинул его себе на плечи.
      - Я должен применить силу против этой женщины?
      Сесил сжал губы и не ответил.
      - Она папистка, - сказал Дерри.
      - Идите, мой друг. Есть много более приличных способов выманить секреты у женщины.
      Дерри покачал головой.
      - Меня чуть ли не тошнит при мысли о том, что я должен буду любезничать с этой католической еретичкой, которая вмешивается в дела величайшей важности. Вы знаете, как я презираю английских папистов, вроде Теи Хант. Насколько я помню, она вернулась из Франции, когда Мария лежала при смерти, и отказалась бывать при дворе, когда наша славная королева Елизавета взошла на трон. Без сомнения, она не хотела запятнать себя присутствием при дворе той, кого она считает бастардом. Кровь Господня! Я не хочу потворствовать этой юной предательнице.
      - Тогда я могу вверить ее вашим заботам, не опасаясь того, что она подговорит вас освободить ее.
      Дерри надвинул капюшон своего плаща на золотые волосы.
      - Разумеется.
      Он подошел к порогу, направляясь к лестнице, ведущей на верхние этажи.
      - Подождите, - сказал Сесил.
      Дерри не остановился.
      - Я дам вам знать, когда схвачу сучку.
      - Остановитесь!
      Дерри медленно повернулся.
      - Вся эта шпионская работа помрачила ваш рассудок. Вы не должны ехать как лорд Дерри. Мы не можем допустить, чтобы по всей стране пошли слухи, что сын виконта похитил дочь барона. Вас припрут к стенке и заставят жениться на ней. А когда узнают, что Теа Хант собиралась в Шотландию, последуют неприятные вопросы. В любом случае. Ее Величество велела мне держать все это в секрете, так как она благоволит отцу госпожи Хант. Он поддержал ее, когда она была пленницей своей сестры и обвинялась в предательстве.
      - Его светлость - самый чудаковатый лорд в королевстве, Сесил. Он помнит все болезни, которыми страдают упряжные лошади, но он редко помнит, кто работает на его землях. Вряд ли он вообще заметит отсутствие своей дочери.
      - Все же, я думаю, будет лучше, если эту задачу возьмет на себя Робин Саваж.
      Дерри помолчал, потом ухмыльнулся и низко поклонился Сесилу. Он повернулся кругом и закружился перед канцлером. Когда он остановился, его поза изменилась. Вместо статного стройного рыцаря появился сутулый завсегдатай таверн и тому подобных заведений.
      - Храни Иисус вас, хозяин. Рад служить вам за определенную плату. Премного обязан вам, хозяин, за вашу веру в Робина Саважа.
      - Удивительно, как легко вы расстались с буквой "р", - сказал Сесил. Можно подумать, вы родились в Хаундсдич.
      - Деревенщина есть деревенщина, рожден он в Уайт-Холле или в забегаловке. - Дерри оставил свой деревенский акцент и серьезно посмотрел на Сесила. - Я буду счастлив отдать эту предательницу в руки правосудия. Спасибо, Сесил, за то, что вы предоставили мне такую возможность.
      Сесил помолчал немного, потом положил руку на плечо Дерри.
      - Будь осторожен. Я забыл, что ты пострадал в своем стремлении остановить предательство. Теа Хант - это не твоя покойная жена и не Кровавая Мария.
      Дерри слепо смотрел куда-то через плечо Сесила. Он рассеянно кивнул.
      - Я буду обращаться с ней, как она того заслуживает, как заслуживают все предатели.
      - Дерри!
      Он встретился с взволнованным взглядом Сесила.
      - Не беспокойтесь. Я запомню ваши наказы, но вы тоже должны запомнить то, что я сказал. Эта женщина пошла по плохой дорожке. Я не буду препятствовать тому, чтобы ей воздали должное. Поистине, мне будет очень приятно поохотиться на госпожу Хант.
      2
      Дерзкий дурной человек.
      Эдмунд Спенсер
      Теа отказалась ехать в карете. Она такая тяжелая, громоздкая и к тому же еле плетется. Тею так растрясло за несколько минут, что чуть не вырвало. Она предпочла скакать во главе процессии, как раз позади верхового экипажа, несмотря на протесты няни Хобби. Хобби ехала в карете и кричала своей воспитаннице, если вдруг ей казалось, что та скачет слишком быстро.
      - Госпожа-а-а-а!
      Теа тяжело вздохнула и повернула свою кобылу. Не было смысла пытаться игнорировать Хобби. Она начинала кричать еще громче. Когда они въехали на следующую поляну, Теа тащилась рядом с каретой;
      Повозка наехала на бревно, и ее так тряхнуло, что Хобби скрылась во взметнувшихся многочисленных юбках.
      - О-о-ох, - застонала она. - Госпожа, мои кости, мои кости.
      - Ты можешь ехать верхом.
      - Той ужасной кобыле, которую мне дали, нельзя доверять.
      - Конечно, нет, если ты визжишь, и от испуга она несется галопом.
      - О-о-ох!
      Теа направилась вниз по тропинке, ведущей на поляну, окаймленную дубовой рощей с ореховыми зарослями.
      - Мы поедем по этой дороге. Здесь нет по крайней мере этих противных кочек.
      Она взглянула на другую - холмистую - сторону долины. Крутые холмы, разбросанные, словно верхушки палаток, сильно мешали повозкам с сундуками и различным скарбом и каретам. И тем не менее Теа была рада видеть их, потому что они означали, что уже недалеко до границы и, следовательно, Шотландии. Путешествие затянулось из-за повозок, карет и Хобби. Теа слышала пение чибиса вдалеке, а, подняв голову, узнала кречета. Округа казалась пустынной, исключая их маленькую процессию.
      После того, как они с бабушкой решили, что ей следует поехать в Шотландию, она настояла на том, чтобы с ней было столько слуг и солдат, сколько она сочтет необходимым. Они с Хобби были единственными женщинами, а вооруженных мужчин было только семеро, включая ее управляющего. Они прервали свое путешествие только однажды, отдохнув несколько дней в доме ее отца. Несколько дней - вот все, что она могла себе позволить, если хотела прибыть в Шотландию вовремя.
      Шотландская королева должна была выйти замуж за этого глупца Дарнлея. Когда бабушка сообщила эту новость, она сперва не поверила. Умная, красивая, мягкосердная. Ее Величество заслуживала лучшего, чем этот эгоистичный пропойца. Теа долго обдумывала бабушкино предложение поехать в Шотландию. Бабушка сказала, что Мария Стюарт не будет слушать никаких доводов, но, возможно, прислушается к Тее. В конце концов, они вместе жили при французском дворе с другими королевскими детьми, у них были одни и те же воспитатели. И она решила ехать, несмотря на то, что эту идею предложила бабушка.
      Теа удостоилась дружбы Марии, так как обе оказались чужими среди выводка французских детей. Позднее, когда Теа нуждалась не только в дружбе, Мария очень помогла ей и проследила, чтобы ей было разрешено вернуться домой.
      Ударив хлыстом по ноге, Теа прошептала себе:
      - Не думай об этом. То время прошло. Ты поедешь в Шотландию и потом вернешься в страну, где тебе не придется видеть никаких знатных мужчин вовсе, исключая отца.
      Подтолкнув кобылу, она опять заняла свое место впереди строя лошадей и повозок. Только очень веская причина побудила бы ее отказаться от уединения, которое она так любила. Ее затянувшийся визит к бабушке был предпринят не по ее воле, а только потому, что старая женщина грозилась приехать на Север и притащить внучку собственноручно, если она сама не приедет в Лондон. Ни Теа, ни лорд Хант не желали, чтобы бабушка, подобно стервятнику, налетела на их мирное гнездышко.
      С тех пор как она вернулась из Франции, она позаботилась о том, чтобы оградить себя от молодых дворян. Некоторые называли ее отшельницей. Другие считали, что она непомерно горда. И никто не подозревал об истинных причинах ее уединения. Даже теперь ее мучили воспоминания, хотя уже прошло семь лет.
      Ей едва исполнилось шестнадцать, когда она встретила Генри, и она была одной из тех девочек, кому старшие доверяли полностью из-за ее уравновешенного характера и честности даже в затруднительных ситуациях. Смерть матери заставила ее повзрослеть раньше времени, и она обнаружила, что смотрит на мир глазами женщины, в то время как ее сверстницы по-прежнему играли в куклы.
      Ее степенные манеры и благоразумие не дали ей возможности приобрести друзей при французском дворе, не было у нее и поклонников: поэтому ухаживание Генри удивило ее. Этот молодой французский щеголь был первым мужчиной, который оказал ей знаки внимания. Это наконец был мужчина, который оценил ее душевные качества. Он не смеялся над ее любовью к природе и восхищением великими итальянскими художниками, такими, как да Винчи. Откуда могла она, которой сторонились как иностранцы, так и соотечественники из Нового мира, откуда могла она знать, как далеко может зайти заскучавший дворянин, чтобы позабавить себя?
      Теа шепталась сама с собой, злясь на то, что чувство преданности добросердечной шотландской королеве побудило ее отправиться в это путешествие. Она и так провела много недель в компании дворян, которых не выносила, и теперь она ехала к чужому двору, где их будут дюжины, нет, сотни. Боже милостивый, сотни Генри!
      Ее размышления прервал управляющий.
      - Госпожа, скоро полдень. Могу я поискать место для привала?
      Она кивнула, пытаясь отрешиться от неприятных воспоминаний, и мужчина пустился рысью вперед. Незаметно к ней подкрался голод, и она потянула воротник своего верхового костюма. Ее палец наткнулся на одну из золотых пуговиц, которые украшали ее одежду, и она почувствовала боль. Сморщившись, посмотрела на свой указательный палец. На месте пореза выступила кровь. Она пососала ранку и твердо решила потребовать, чтобы Хобби убрала пуговицы. Их подарила ей бабушка вместе с таким же комплектом для шотландской королевы, но одна из них имела острые края, и их надо было подточить.
      Вот и хороший предлог, чтобы заменить их простыми старыми пуговицами, которые ей больше нравились. Эти уж слишком вычурны для нее, они больше подошли бы к парче или бархату и неплохо смотрелись со шляпой, которую она ненавидела. Только этим утром Хобби пыталась заставить ее надеть на голову одно такое глупое изобретение с драгоценностями и перьями. Отказавшись, Теа убрала свои пышные черные волосы под сетку, так чтобы они не мешали ей в пути.
      Она обследовала свой палец. Кровь остановилась. Вытащив из-за пояса перчатки, она натянула их и посмотрела вперед, пытаясь выяснить, не возвращается ли управляющий. Взглянув на мужчин впереди, она заметила, что нечто похожее на громадный фрукт с отростками упало с нависших веток на одного из них. Второй был свален другим снарядом, и в то же время она услышала крики мужчин позади себя.
      - А-а-а! Убийца, убийца!
      Какой-то здоровяк атаковал карету, взгромоздясь сверху и засовывая внутрь руки. Тощий мужчина в рваном плаще преградил ей путь, когда она повернула к карете. Он выпрямился и указал на нее.
      - Она здесь, Робин!
      Она проследила за взглядом мужчины и увидела несущегося черного жеребца, могучее животное легко слушалось золотоволосого человека, который, казалось, был одно целое с ним. Жеребец и наездник подпрыгнули на ходу, и человек прижал свое тело к лошадиной шее. Замерев от страха, она наблюдала, как мужчина управляет жеребцом с таким мастерством, что даже, кажется, превосходит его в силе.
      Краткое оцепенение улетучилось, когда она осознала, что мужчина, который составлял одно целое со своим жеребцом, скачет к ней. Ее охватил ужас. Она сильно ударила свою кобылу и помчалась вниз по тропе сквозь деревья. Сидя в седле по-женски, она находилась в неустойчивом положении, но все равно подхлестывала кобылу, понимая, что перспектива оказаться пленницей этого разбойника рискованнее, чем падение. Проклиная себя, в отчаянии, что не взяла с собой арбалет, а упаковала его в сундук, она пригнулась ниже к шее кобылы. Теа неслась во весь опор, и ее сердце билось в едином ритме с конским топотом.
      Тропа сворачивала направо, и она чуть не упала, управляя лошадью. Выпрямившись, почувствовала, что кобыла ускорила темп, и увидела, что впереди прямая дорога. Она пригнулась к спине лошади, не отваживаясь посмотреть назад, так как могла потерять равновесие. Поэтому она только слышала грохот копыт и ощущала брызги грязи, когда жеребец приблизился. Появилась черная голова животного, и она в отчаянии пнула свою кобылу.
      Теа заметила затянутую в перчатку руку, потом золотую голову. Рука вытянулась и обвила ее талию подобно змее. Теа оторвалась от своего седла и оказалась впереди разбойника. Страх придал ей сил. Она изогнулась и принялась колотить пленившую ее руку.
      - Не выйдет, дрянная девчонка.
      Ничего не поняв из этого, да и не стараясь особо понять, Теа извернулась сильнее и попыталась выгнуться так, чтобы укусить руку разбойника. Она была вознаграждена: мужчина вскрикнул от боли. Повернувшись снова, она укусила руку, которая вцепилась в ее волосы, жеребец замедлил ход, и она вылетела из седла.
      Приземлившись на бок, покатилась и тотчас вскочила на ноги. Впереди себя она увидела свою кобылу, которая прогуливалась по тропинке в поисках травы. Бросившись к животному, она почувствовала, что ее волосы выбились из-под сетки и развеваются сзади. Всего несколько ярдов, и можно будет спастись на кобыле.
      Слишком поздно она услышала жеребца. Посмотрев через плечо, Теа заметила хмурое лицо. Она слабо вскрикнула, когда длинное худое тело нависло над ней.
      Она повернулась, чтобы отскочить в сторону, но разбойник прыгнул на нее.
      Она упала. Под тяжестью его веса весь воздух вышел из ее легких. Земля полетела ей в лицо, голова ударилась обо что-то. На мгновение она почувствовала резкую боль и удушье, а потом чувства покинули ее.
      Следующая ее мысль не была мыслью в полном понимании этого слова, скорее ощущением. Ее голова болела. Ее тошнило, и она не могла собраться с силами и открыть глаза. Она чувствовала свое лицо, потому что кто-то приложил ладонь к ее щеке. Она чувствовала свою руку, потому что кто-то держал ее.
      - Поднимайся, моя добыча. У меня нет савана, чтобы завернуть тебя, если ты умрешь.
      Слова были жестокими. Это голос беспощадного человека, разбойника. Ее глаза открылись, когда она подумала так, и она увидела солнце. Нет, не солнце: яркий свет просачивался сквозь гриву длинных неровно подстриженных волос. Она скользнула взглядом по лицу мужчины и увидела губы, изогнутые в улыбке, в которой виднелись насмешка и удовлетворение. Ей оставалось только продолжать лежать на земле, смотреть на него и ждать.
      Он приблизился к ней, и она отпрянула. Свирепо взирая на нее, он схватил ее так, что она не могла увернуться, придвинулся еще ближе и - она чуть не закричала - коснулся ее шеи. Ощутив его руку в перчатке на своем горле, она лишилась голоса. Ее трясло. Легкая улыбка коснулась его губ, и потом она почувствовала, как он потянул за воротник и оторвал что-то. Она вновь обрела голос и завопила, когда увидела, что он оторвал верхнюю пуговицу от ее платья. Слабо сопротивляясь, она набрала в легкие воздуха, чтобы закричать снова, но его рука зажала ей рот.
      - Ты хочешь, чтобы я засунул тебе в рот кляп?
      Она уставилась на него, прикованная взглядом его злобных темно-голубых глаз.
      - Хочешь?
      Она покачала головой.
      - Тогда сиди смирно.
      Он убрал руку, и она сильно зажмурилась, ожидая новой атаки. Но ничего не произошло, и она взглянула на него из-под ресниц. Незнакомец осматривал ее презрительным взглядом, потом его вниманием завладела пуговица, лежащая на ладони. Он сжал ее пальцами, нахмурился и сунул в мешочек на своем поясе.
      - Остальные я заберу позже, - сказал он. Подойдя к ней, он остановился, когда она отпрянула. Он поколебался, потом усмехнулся.
      - Ну что ж, поднимись сама.
      По-прежнему ожидая нападения, она передвинула руки, но, когда попыталась приподняться с их помощью, обнаружила, что они не слушаются ее. Он фыркнул и, схватив ее руками, посадил. Она сморщилась от боли в голове. Он потянулся к ее щеке, и она застонала.
      - Если тебя стошнит на меня, ты об этом пожалеешь.
      На место страха пришел гнев. Не обращая внимания на боль, она пихнула его в грудь. К ее досаде, из ожидаемого смертельного удара вышел не более чем шлепок.
      - А-а-а! Посмотрите, что вы сделали с моей леди!
      - Убирайся, старая корова! Она в порядке и останется здесь. Стабб, посади служанку на лошадь - и в путь. Нет смысла больше ждать.
      Теа открыла глаза. Разбойник отдавал приказы своим головорезам. Со своего места она могла видеть небольшую щетину на его подбородке и напряженные мускулы на шее.
      - Мои... мои люди.
      - Отправились в долгое путешествие, - огрызнулся он.
      - Оставьте нас, - прошептала она, пытаясь сесть. - У вас и так есть добыча.
      Разбойник внезапно двинулся и встал на колени перед ней. Взяв ее за плечи, он повернул ее так, чтобы они могли смотреть в глаза друг другу.
      - Но, госпожа Хант, вы наша добыча. Все остальное-подарок судьбы.
      - Но...
      Он не обратил внимания на ее протесты, быстро встал и поднял ее. Почувствовав головокружение от внезапного рывка, она уронила голову ему на плечо. Она чувствовала запах кожи его камзола и ощущала мягкий батист рубашки. Злодей, который носит батистовые рубашки?
      Ее передали в руки другого разбойника, жилистого мужчины, ростом не выше ее, со скрюченным носом и злобным лицом. Предводитель тем временем оседлал свою лошадь.
      - Дайте ее мне.
      Ее приподняли и посадили впереди на огромное расстояние от земли. Жеребец приплясывал, и его хозяин положил сильную руку на шею животного. Жеребец мгновенно успокоился.
      - Ну, госпожа Хант, мне связать твои руки или ты будешь вести себя хорошо? Меня выводят из себя глупые девчонки, которые не могут придумать ничего лучше, чем убегать от лошадей.
      Ее охватил гнев.
      - Можете быть уверены, в следующий раз, когда я убегу, я возьму вашу лошадь.
      - Кровь Господня, женщина! Только попробуй, и я всыплю тебе, если ты так напрашиваешься.
      Его рука коснулась кнута, привязанного к седлу, и она поверила ему. Она завопила и начала сопротивляться.
      - Кончай орать, женщина!
      Он опять зажал ей рукой рот. Его другая рука обвила ее талию. Прижав Тею к своему сильному телу, он подавил ее крики. Когда она стихла, он освободил ее.
      - Еще раз завоешь, и я вставлю тебе кляп. Схватив ее за плечи, он придвинул ее ближе, так что она была вынуждена смотреть ему в глаза. Прикованная их надменной красотой, она сидела молча.
      - Ну так что? - спросил он. - Мне продолжить то, что я уже начал, и сорвать все твои пуговицы?
      Едва в состоянии дышать, она не могла найти в себе силы и пошевелить губами.
      - Отвечай, женщина. Будешь ехать спокойно или продолжишь бороться и снова свалишься?
      - С-спокойно.
      Усмехнувшись, он развернул ее спиной к себе и крикнул своим людям. Разбойники позвали Стабба, который вел лошадь с Хобби. Теа повернулась, чтобы посмотреть, все ли в порядке с ее служанкой.
      - Эй, послушайте, Роб Саваж, - сказал Стабб, - если вы собираетесь препираться с этой дрянью весь день, то с меня довольно. Сюда могут прийти, и я не хочу еще одной стычки.
      - Дай мне тогда ремень.
      Ремень. Он собирается ударить ее. Теа вздохнула и ударила локтем в живот Робу. Она скорчилась и наклонилась, пытаясь избежать удара ремнем. Роб наконец угомонил ее, прижав ее руки к своему телу.
      - Быстрее, Стабб, свяжи ей руки ремнем.
      Затихнув, Теа закусила нижнюю губу. Попытки ни к чему не привели. Роб тряхнул ее за плечи.
      - Ну, успокойся или я привяжу тебя к вьючной лошади.
      - А-а-а! Саваж, Робин Саваж, разбойник. Храни нас Господь. Мы пропали, пропали. О госпожа, это Робин Саваж. Он погубил сотни невинных душ. Он убивает детей, оскверняет их матерей, крадет еду, сжигает церкви, разрывает на части священников...
      Теа почувствовала, что ее тело стало холодным и тяжелым в то же время. Она повернулась и поглядела на мужчину, который держал ее. Он хмуро смотрел на причитающую Хобби и вдруг перевел взгляд на нее. Одна его бровь поднялась, и он медленно улыбнулся.
      - У каждого свое призвание.
      - Вы... вы все это сделали?
      - Ну как может человек помнить каждый маленький грешок, особенно такой занятой, как я.
      Он оскалился, сделал знак своим людям и пнул жеребца. Ее голова откинулась на его грудь. Он придерживал девушку рукой за талию, но она, скорчившись, отодвигалась от него. Он проигнорировал ее потуги и притянул ближе, когда лошадь перешла в галоп. Она схватила его руку своими связанными руками, пытаясь отодвинуть ее и освободиться, но безуспешно. Так же бесполезно было бы улитке пытаться сдвинуть валун.
      Жеребец перепрыгнул через упавшее деревце, и она сжала руку Саважа. Скакать на маленькой кобыле было гораздо менее опасно, чем пытаться удержаться на этом черном гиганте. Она подождет, пока представится возможность убежать, она обязательно должна убежать.
      Этот человек был злодеем, и это было написано у него на лице. Она запомнила то, что услышала о нем. Он скитался со своей бандой по дорогам Англии, время от времени совершая убийства и грабежи. Саваж появлялся, нападая на честных дворян и купцов, и исчезал. Ни шериф, ни констебль не могли обнаружить его.
      Пока они ехали, Теа справилась со своим страхом достаточно хорошо, чтобы начать думать. Этот человек хочет большего, чем просто богатство и насилие. Если бы он хотел только этого, он бы сделал дело и оставил их в покое. Также трудно было поверить, что она соблазнила этих мужчин, хотя и была красавицей, которой многие хотели бы овладеть. Она обнаружила это еще давно, во Франции. И этот Саваж знал ее имя. Таинственная история. Она снова обернулась, отважившись взглянуть на него.
      - Почему вы похитили меня?
      Он бросил на нее мимолетный взгляд и опять уставился на дорогу.
      - Потому же, почему я похищаю любую женщину. Чтобы насладиться ею.
      Он замедлил ход жеребца и свернул с дороги. Углубившись в лес, они оставили позади людей, которым было поручено доставить карету и сундуки. Несколько грабителей пошли вперед, в то время как Стабб и остальные следовали за своим хозяином. Теа осмелилась снова нарушить молчание.
      - А еще почему?
      - Что?
      - Это не может быть единственной причиной для...
      - Почему бы и нет?
      - Вы знаете мое имя. Вы искали именно меня, а не кого-нибудь еще.
      - Неужели?
      - Вы собираетесь взять за меня выкуп? Есть много куда более выгодных заложников, чем я.
      - Выкуп. Да, это поистине удивительная мысль. Держать женщину ради выкупа - приятное занятие.
      Он оскалился, и к ней вернулся страх. Она задрожала, потом сглотнула и слабо проговорила:
      - Нет.
      У Саважа вырвался резкий раздражительный вздох.
      - Пожалуйста, не указывайте мне, что я должен вделать.
      - Но вы не можете...
      Его взгляд пробежал по ее лицу. То, что он увидел, казалось, разозлило его, так как он выругался и огрызнулся:
      - Откуда ты знаешь, что я могу? Я могу сбросить тебя и попользоваться тобою прямо сейчас.
      Она закусила нижнюю губу, окоченев от ужаса при его словах. Он отвернул ее от себя, держа за плечи так, что она не могла обернуться. И хотя он пользовался только силой своих рук, этого было достаточно, чтобы держать ее в жутком страхе.
      - Я вполне могу сделать это, - сказал он. - И сделаю, если ты не успокоишься. Может быть, когда я навалюсь на тебя несколько раз, ты заткнешься.
      Теа ничего не ответила, не осмеливаясь злить его дальше. Она никогда не имела дело с разбойниками. Этот причинил ей боль. И он может заставить страдать ее еще больше. Ей следует прислушаться к его словам, несмотря на то, что она подозревала, что он все-таки хочет потребовать за нее выкуп. Она должна убежать. Она должна убежать с Хобби и найти своих людей.
      Они ехали несколько часов сквозь буреломы и долины, придерживаясь южного направления, в глубь Англии. Во время путешествия она ломала голову, как попытаться сбежать. Как освободиться от Саважа? Невозможно. Он такой сильный, кроме того, он явно начеку после ее первой попытки. Она могла бы попросить привала, чтобы попытаться сбежать, но этот подлец будет настаивать, чтобы за ней наблюдали. Нет, ей надо подождать, пока они остановятся на ночь, и надеяться, что он не свяжет ее.
      Теа почувствовала отвращение при мысли о том, что он может сделать, как только они остановятся. Она старалась заставить свое тело не дрожать, но безуспешно. Ее собственная беспомощность пугала ее, и она отчаянно боролась со слезами. Если ей не удастся убежать, она будет бороться. Казалось, это было ее обыкновением - продолжать бороться, как бы бесполезно это ни было.
      Когда спустились сумерки, они пересекли луг и поднялись на холм. С вершины холма она смогла оглядеть окрестности. Перед ней раскинулись могучие леса, деревья были такими большими, что она не видела ничего, кроме океана листьев.
      Саваж вел своих людей вниз по холму в лес. Когда они вошли в лес, солнце наконец скрылось за уютным лиственным куполом, распростертым над ними. Саваж продолжал ехать, пока не стало совсем темно. Остановившись на небольшой полянке около шумного ручья, он снял Тею с лошади.
      Она ехала на лошади так долго, а постоянное пребывание в страхе так изнурило ее, что ноги тут же подогнулись и Саважу пришлось подхватить ее под руки. Он выругался. Она подняла на него глаза, обнаружила, что он снова смотрит свирепо, и затаила дыхание, уверенная, что сейчас он набросится на нее.
      Его руки обвивали ее, но он не бросил ее на землю. Вместо этого он продолжал смотреть на нее, и - удивительно: его взгляд смягчился. Сдвинув брови, наклонив голову, он как будто размышлял над чем-то. Видя, что Саваж пребывает в смятении, Теа немного опомнилась от страха и снова посмотрела на него. Какое-то время они изучали друг друга-оценивающе, осторожно и недоверчиво.
      Столкнувшись с голубыми глазами, она почувствовала минутную слабость в руках, потом в ногах и в туловище. Внезапно ее осенило, что именно этот взгляд породил это странное жгучее ощущение. В первый раз она долго смотрела на него, не ощущая страха.
      За все годы, что Теа провела при легендарном французском дворе, она не встречала такого мужчины. Его плечи были такими широкими в сравнении с бедрами, и он выше любого француза. Он возвышался над любым из своей воровской банды, и все же, казалось, не сознавал, какое впечатление производит. Если бы она забыла о том, кем он был, она бы представила его одетым в золотой и голубой дамаст, что очень гармонировало бы с его внешностью, так как этому человеку очень пошла бы королевская одежда. Ей казалось, что она смотрит на солнце, принявшее очертания человека. До этого момента она и не подозревала, что способна наслаждаться только лишь внешностью мужчины до ощущения боли.
      Несмотря на свой ангельский вид, он, однако, обладал нравом гадюки. Вдруг он нахмурился, как будто что-то застало его врасплох и поэтому рассердило. Гнев и страх опять выдвинулись на первый план.
      - Золотые глаза и волосы, подобные черному янтарю. Кровь Господня, почему ты такая, женщина! - Он отшвырнул ее. - Впрочем, это неважно. Как бы то ни было, ты была права, маленькая папистка. Мне нужен выкуп.
      В смущении она осталась на месте, когда он пошел прочь. Потом он быстро повернулся и указал на нее пальцем.
      - Не вздумай сбежать. Если мне опять придется гнаться за тобой и ты опять будешь сопротивляться, я заставлю тебя заплатить таким образом, чтобы это как следует позабавило меня.
      Он зашагал прочь, злобно выкрикивая приказы своим людям.
      Хобби заспешила к ней и принялась развязывать кожаный ремень, стягивающий ее руки. Теа посмотрела на Робина Саважа, на его затянутую в кожу фигуру и ужаснулась еще раз. Как могла она забыть про его жестокость только потому, что у него было красивое, хорошо сложенное тело и глаза, способные воспламенить мокрые листья? Она смотрела, как он исчез среди деревьев, окаймлявших поляну: наконец-то он оставил ее.
      - Он сумасшедший, - сказала она.
      - Сумасшедший, конечно, сумасшедший, - подтвердила Хобби. - Он грабитель, убийца, насильник.
      - Как мог Бог создать такого человека - такой... такой приятной внешности и дьявола в душе?
      - Не ломайте голову над этим, госпожа. Он законченный злодей, ему перерезать вам глотку - что раз плюнуть.
      - Я знаю. - Теа наклонилась и зашептала Хобби:
      - Ты можешь бежать быстро и долго? Мы должны удрать этой ночью. Кто знает, что с нами станет, когда он устроит своих людей.
      - Я смогу.
      - Хорошо. Я подожду удобного случая, и ты тоже. - Она огляделась, мужчины заботились о лошадях и разжигали огонь. Стабб наблюдал за ними, как только разгрузил чересседельные сумки.
      - А сейчас мне необходимо уединиться.
      Хобби указала на место на окраине поляны, где были густые заросли. Она дошла до них, не встретив сопротивления. Теа углубилась в лес. Хобби остановилась у края, на страже. Теа нырнула в кусты, ища самые густые. Отбросив в сторону низко растущую ветку, она обогнула дуб. Вдруг высокая фигура встала на ее пути. Прежде чем она среагировала, ее прижали к дереву, и она ощутила на себе мужское тело.
      Ее держал, насмехаясь, Робин Саваж. Она бросила испуганный взгляд на него, но он не смотрел на нее. Он был поглощен изучением ее губ. Его гнев спал, и по выражению его лица было видно, что буря затихает. Он приблизился к ней и зашептал в ее ухо, от чего у нее по позвоночнику пробежал холодок.