Прошло немного времени, прежде чем он осознал, что лежит на Лайзе в одежде и все еще внутри нее. Он не спеша поднял голову и посмотрел на нее. Лайза внимательно следила за каждым его движением. Она провела пальцем по его губам, затем зубами слегка укусила его за нижнюю губу. Его передернуло от боли. Она охнула и захихикала.
      - Прекрати это, женщина! Не смейся.
      - Почему?
      "Черт возьми, - подумал Джослин. - Этот глупый комар заставляет меня краснеть от смущения. Я уже много лет не краснел. Много лет".
      - Просто не надо, - сказал он сквозь зубы. - Я объясню тебе это как-нибудь в другой раз.
      Он поднялся с пола, поправил на себе одежду и, подперев голову руками, смотрел, как она приводит себя в порядок.
      - Я настоящее чудовище, - сказал он некоторое время спустя. - Я изнасиловал тебя. Тебя - непорочную девушку.
      Он бросил боковой взгляд на Лайзу, которая в этот момент сбросила с себя остатки разорванной одежды и использовала ее как накидку.
      - Я испугал тебя?
      - Немного, - сказала она, мило улыбаясь. - В самом начале. Но как только я прикоснулась к твоим губам, я забыла обо всем на свете. Понимаешь, именно об этом я мечтала всю прошедшую ночь. Это, должно быть, большой грех - думать о таких вещах. Но ты здесь, и я рада быть рядом с тобой и со всеми мечтами.
      Она свернула комком свои панталоны и запихнула их в ридикюль. Он смотрел, как она закрыла его, щелкнув замком, а затем посмотрела на него.
      Он взял ее за руку, повел к неразобранной постели, усадил ее и сел рядом с ней, погладив ее по щеке.
      - Ты в высшей степени необыкновенная молодая женщина, мисс Элизабет Мод Эллиот, - сказал он. - Ты самая необыкновенная из всех, кого мне довелось встречать.
      Она заморгала глазами.
      - Пожалуйста, не называй меня Мод. Я ненавижу это имя. Оно такое отвратительное.
      - Мод была королевой, так же как и ты являешься королевой моих желаний.
      - Я?
      - Почему это тебя так удивляет?
      - О, я не знаю.
      Поглощенный своими собственными мыслями, он оставил эту тайну нераскрытой.
      - Ты приедешь в Лондон весной?
      Она снова стала играть с его губами, но услышав этот вопрос, опустила руку и отвернулась.
      - Нет, не думаю.
      - Но твой отец преисполнен решимости выдать тебя замуж, не так ли? Это самый надежный путь вырваться отсюда.
      Она резко повернулась к нему и уставилась в его глаза каким-то затуманенным взглядом.
      - Выдать меня замуж? О да, как глупо с моей стороны. Я ведь совсем забыла, что ты все знаешь об этом. Да, меня снова хотят выставить на продажу на этом рынке невест.
      - В таком случае ты навестишь меня в Лондоне?
      Она снова заморгала глазами, и у Джослина создалось впечатление, что она лишь наполовину слушает его. Что-то несомненно встревожило ее. Возможно, что он слишком поторопился упомянуть об их регулярных встречах в будущем. Женщины всегда любят хранить свои большие фантазии, касающиеся их романтических увлечений. Они всегда мечтают о логическом завершении своих амурных отношений с мужчиной. Впрочем, у Лайзы не должно пока быть таких желаний. Ему нужно время.
      Мысли вихрем проносились в его голове, а он тем временем уже боролся с очередным приступом вожделения. Она сидела рядом с ним, завернутая с ног до головы в черную ткань. Он не мог видеть ни лодыжки, ни оголенной коленки, но его неудержимо влекло к этой ткани и к тому, что за ней скрывалось. "Боже мой, - подумал Джослин, - я снова хочу ее, причем эта дикая страсть еще сильнее, чем несколько минут назад".
      Пока он всеми силами старался побороть в себе новый прилив страсти и не броситься на нее в эту же минуту, ему в голову пришла другая мысль. Он начал понимать, что не сможет насытиться Лайзой в течение двух-трех недель. Разбуженная Лайзой потребность плоти совершенно очевидно требовала для своего удовлетворения гораздо большего времени. Он должен видеть ее постоянно. Но ведь старый Эллиот собирается выдать ее замуж. Он нахмурился при мысли о том, что Лайза будет делить постель с каким-нибудь ворчливым и напыщенным аристократом. Когда он повторил вопрос, в его голосе почувствовалась острая горечь разочарования.
      - Мы увидимся в Лондоне?
      - Возможно, милорд.
      Лайза старалась не смотреть в его глаза. Но это только усилило его тревогу. Чем вызвано это нежелание?
      - Что случилось?
      Она резко соскочила с кровати, повернулась лицом к нему и весело улыбнулась:
      - Абсолютно ничего, мой прекрасный господин, - сказала она. - Разве ты не знаешь, что одно только твое присутствие самым катастрофическим образом сказывается на моем настроении? Ты любишь меня, превращаешь меня своей любовью в сумасшедшую, а потом ожидаешь, что при этом я могу сохранить в рассуждениях здравый смысл?
      После минутного колебания она добавила:
      - Милорд, то есть Джослин, могу ли я притронуться к тебе?
      Он снова нахмурил брови, но она посмотрела на него глазами, выражающими такое трепетное желание, что все его подозрения тут же исчезли. Он наклонил к ней голову. Лайза подошла к нему и стала расстегивать его рубашку. Затем она уложила его на спину, оголила его грудь и принялась гладить ее своей теплой ладонью. Ее пальцы нежно скользили от ямочки у горла вдоль ребер к низу живота.
      Движения ее рук становились все более плавными и возбуждающими. Она расстегнула его брюки и обнажила бедра. Она гладила пальцами руки по очереди все части его тела. Джослин закусил губу, чтобы сдержать быстро нараставшее возбуждение и не застонать от удовольствия.
      Она остановилась на какое-то мгновение, видимо, стараясь преодолеть остатки смущения перед тем, как снять с него последнюю одежду. Она стояла рядом с кроватью, смущенная, покрасневшая, и раздумывая над тем, стоит ли продолжать эту игру. Он почувствовал ее смущение и посмотрел на нее. Лайза сжала ладонями пылающие щеки и прошептала:
      - О, ты, наверное, считаешь... считаешь меня совершенно бесстыдной.
      Он спокойно улыбнулся. Если он скажет ей, что ее врожденное бесстыдство доставляет ему гораздо большее удовольствие, нежели отработанные годами приемы добропорядочных великосветских дам, то это может смутить ее еще больше. Вместо ответа он приподнялся на кровати и взял ее за руку. Затем он положил ее руку на свое бедро и посмотрел ей в глаза.
      - Господи, Лайза, если ты вознамерилась окончательно поработить меня, ты избрала самый верный путь.
      Она кокетливо посмотрела на него, а ее губы изобразили игривую улыбку. Она протянула руку и притронулась к самой чувствительной части его тела. У Джослина перехватило дыхание, и он застонал, потеряв над собой всякий контроль. Инстинктивно он рванулся к ней, но ее рука тут же исчезла. Она спрятала ее за спину и, все еще пребывая в смущении, бросила на него быстрый взгляд. Джослин схватил ее руку и вернул ее на прежнее место.
      - Боже мой, Лайза, умоляю тебя, не останавливайся!
      Но она только покачала головой, не в силах преодолеть неловкость и смущение. Он глубоко вздохнул, привстал и, схватив ее за плечи, потянул к себе. Через секунду она уже находилась на нем.
      - Я забыл, - сказал он. - Извини меня, моя невинная леди. Позволь мне научить тебя.
      Они провели вместе почти целый час, обучаясь любовным играм. Это было незабываемое время, но Джослин в конце концов сообразил, что этому должен был предел. Иначе они могут просто истощить себя.
      Закончив свои игры, они быстро оделись, и Джослин выпроводил Лайзу первой. Окна комнаты выходили на Хай-Стрит - главную улицу города, и пока Джослин застегивал костюм и приглаживал волосы, он смотрел, как Лайза выходила из дома. Удовлетворенно улыбаясь, он видел, как она не спеша шла по тротуару, минуя небольшие группы мужчин, собравшихся перед магазинами. Лайза остановилась рядом с большим, красного кирпича зданием эпохи короля Георга, посмотрела на полированную табличку из меди, висевшую над входом, и поднялась на ступеньки крыльца.
      Руки Джослина на мгновение застыли на галстуке. В тот самый момент, когда Лайза подошла к входной двери, из дома вышел молодой человек. Он отвесил ей поклон и что-то при этом сказал. Она ответила ему и взяла его под руку. Они вместе спустились со ступенек крыльца и, оживленно разговаривая, направились вниз по улице.
      Кровь громко стучала в голове Джослина. Он быстро отодвинул занавеску и продолжал смотреть вслед удаляющейся любовнице и ее молодому другу. "Мужчина! У нее есть мужчина!" Он сморщил лоб в недоумении. До сих пор ему и в голову не приходило, что у Лайзы может быть другой мужчина, что она может быть неверна ему. Но теперь это было очевидно. Он вдруг понял, что одна мысль о том, что Лайза может искать встречи с другим человеком, приводит его в бешенство. Она только что ушла от него и тут же встретилась с другим.
      "Господи, - подумал Джослин, - я не могу допустить этого. Как она смеет болтаться по городу, да еще с каким-то незнакомым мужчиной?"
      Глубокая волна ревности накатилась на него, захлестнув его разум и заставив действовать решительно. Он быстро подхватил свою шляпу, перчатки и кнут для лошади и через секунду уже спускался вниз по лестнице, ведущей к выходу. Джослин выбежал на Хай-Стрит и быстро направился вдогонку за этой парой, перепрыгивая через большие тюки торговцев и расталкивая прохожих на тротуаре. При этом он неотрывно следил за черной накидкой Лайзы Эллиот.
      Он заметил, что они повернули за угол. Джослин ускорил шаг, также повернул за угол и увидел, как они вошли в другое, более новое здание, окруженное высоким забором из мягкой кованой стали. Массивная дверь из стекла и красного дерева закрылась за ними. Охваченный безумным порывом ревности и ярости, Джослин не мог даже остановиться и обдумать свои действия. Он мигом взлетел по ступенькам вверх и распахнул входную дверь. В вестибюле он увидел удаляющуюся от него горничную. Услышав звук открывающейся двери, она повернулась к нему и вскрикнула от неожиданности.
      - Где они? - громко закричал Джослин, чувствуя, как его голос разрывается от злости и гнева. Служанка сердито направилась к нему.
      - Послушайте, сэр, - начала было она, - вы не имеете...
      Джослин перехватил ее руку:
      - Где они?
      - Хозяин и мисс Эллиот?
      - Да, черт их побери!
      - Они в зале, сэр.
      Служанка вытаращила на него глаза и показала рукой на закрытую дверь справа от вестибюля.
      Джослин быстро повернулся, подошел к двери и распахнул ее. Дверь шумно хлопнула о стенку.
      Они оба стояли близко друг к другу, склонив головы. При звуке хлопнувшей двери они резко повернулись и отпрянули в разные стороны. Джослин ворвался в зал и быстро направился к Лайзе, оттеснив ее от молодого человека.
      - Кто этот человек? - тихим, но вместе с тем решительным голосом спросил он.
      - Милорд!
      - К черту твоего "милорда"! - резко выкрикнул он. - Кто этот человек? И не вздумай мне врать. Я все равно узнаю всю правду.
      После этих слов молодой человек приблизился к ним. Джослин бросил на него озлобленный взгляд. Бледный, худощавый, аскетический и какой-то совершенно эфемерный, он тем не менее набрался смелости вмешаться в разговор.
      - Послушайте, сэр, - сказал он, - кто вы такой?
      Джослин внимательно рассмотрел его изящный внешний вид, золотистые локоны волос и какой-то легкий налет поэтического лоска. Он сузил глаза. Некоторые женщины обожают молодых людей поэтической наружности, ошибочно полагая, что это признак недюжинного интеллекта.
      - Так, так, так... - протянул Джослин.
      Он почувствовал привкус горячего техасского солнца и жар безводной пустыни. Он засунул пальцы рук в маленькие карманы жилетки и обошел вокруг молодого человека.
      Услышав издевательский тон Джослина, молодой человек с изумлением посмотрел на Лайзу.
      - Так, так... - продолжал Джослин. - Что мы тут имеем, дорогая Лайза? он сделал еще несколько кругов вокруг молодого человека. - Мы имеем молодого, симпатичного и женоподобного шалопая, я бы сказал.
      Джослин кнутом отбросил белокурую прядь волос с его лба.
      - Да, дорогая, смазливого шалопая.
      Он тем же кнутом расстегнул пуговицы на кармане жилетки своего соперника.
      - Вы выбрали себе не совсем ту женщину, молодой человек, - сказал он, обращаясь к спутнику Лайзы. - Я думаю, нам есть о чем поговорить. Это будет весьма серьезный разговор. Смертельно серьезный!
      Глаза молодого человека увеличились до размеров крыжовника. Джослин ухмыльнулся ему своей холодной и язвительной улыбкой.
      - Да, - еще раз сказал он, - это будет настоящий серьезный разговор.
      15
      Она точно определила момент, когда Джослин решил убить бедного Рональда. В таком состоянии он всегда растягивал слова, как бы выдавливал их из себя нарочито лениво и медленно. В такие моменты он был похож на пуму, лениво греющуюся на солнце, но готовую к прыжку. Все его движения становились медленными и упругими. Он не спеша поворачивался и тихо подкрадывался к жертве. Вот и сейчас он медленно повернулся к ее адвокату и уставился в него своими помутневшими от злобы глазами. Адвокат побледнел и не мог произнести ни слова.
      Если она не остановит его сию же минуту, то Рональд наверняка долго не проживет. Лайза закричала так громко, что, казалось, картины сейчас рухнут на пол.
      - Милорд!
      Джослин не пошевелился и даже не оторвал взгляда от Рональда. Но когда он заговорил, она облегченно вздохнула, так как по выражению его голоса поняла, что опасность миновала.
      - Черт возьми, не вмешивайся в наши дела, женщина! - довольно грубо бросил он. - Я поговорю с тобой, когда избавлюсь от этого негодяя.
      Лайза сжала зубы и собрала все свои силы, чтобы не потерять самообладания. Это позволило ей сказать следующую фразу со спокойствием королевы:
      - Милорд! - ее голос гулко отозвался в пустом зале. - Это мой адвокат.
      От удивления Джослин вытаращил на нее глаза. Она заметила, что на его щеках проступили желваки. Джослин быстро опустил вниз свой кнут. Ударив им несколько раз по правому сапогу, он замер в неподвижности. Затем он резко повернулся к адвокату и склонил голову.
      - Я совершил непростительную ошибку, сэр, - вежливо сказал он. - Я приношу вам свои извинения, - и он протянул адвокату руку, которую тот пожал с нескрываемым облегчением.
      Лайза сочла, что настал подходящий момент для ее участия в этой сцене.
      - Джослин виконт Радклифф, я хочу, представить вам своего адвоката мистера Рональда Варни.
      Услышав громкий титул Джослина, Варни вздрогнул. Он смотрел часто мигающими глазами то на Лайзу, то на Джослина и нервно теребил рукой лацкан пиджака. Потом он вспомнил о том, что собирался заказать чай, и под этим предлогом направился к двери, где была закреплена кнопка для вызова слуг.
      - О, я забыл, - сказал он, повернувшись к ним, - эта кнопка не работает. Мисс Эллиот, милорд, с вашего разрешения я вас покину.
      И он быстро вышел из зала, направившись прямо на кухню.
      Лайза присела на большой диван, сохраняя обиженную позу. Джослин проводил взглядом выходящего Варни, затем бросил на диван свою шляпу, перчатки и кнут. Лайза продолжала хранить молчание, чувствуя, как напряжение в ней постепенно ослабевает.
      - У тебя есть свой собственный адвокат? - недоумевающим тоном спросил Джослин. - На кой черт тебе понадобился адвокат?
      - Если вы хотите разговаривать со мной, милорд, выбирайте выражения.
      Он чуть было не заорал на нее, но вовремя опомнился и прикусил губу.
      - Ты довела меня до бешенства, Лайза, - извиняющимся голосом произнес он. - Кто этот тип? Кто этот сопливый молокосос?
      В этот момент Лайза наконец сообразила, что всегда сдержанный и неприступный Джослин Маршалл самым натуральным образом ревнует ее к адвокату. Она с любопытством взглянула на него. Его густые брови были грозно сдвинуты к носу, а хмурое лицо было похоже на грозовую тучу. Она усмехнулась ему в глаза, а он в ответ проворчал какое-то ругательство. Это еще больше ее рассмешило, и она хихикнула. Он подошел к дивану и плюхнулся на него. Лайза предостерегающе подняла руку, как бы защищая себя от возможных посягательств:
      - Никаких предосудительных действий, милорд.
      - Если ты мне сейчас же не скажешь, кто он такой, я... я...
      - Взгляни на это, - сказала Лайза и достала из ридикюля свернутое письмо. - Это от мисс Бердетт-Кауттс, с которой знакомы и ты, и королева, если я не ошибаюсь. Мы вместе с ней оказываем финансовую помощь школе для детей из городов и деревень, прилегающих к Стрэтфилд-Корту.
      Джослин быстро пробежал глазами письмо и вернул его Лайзе. После этого он окончательно успокоился и поглубже уселся на диване.
      Уголки рта Лайзы слегка дрогнули.
      - Мисс Бердетт-Кауттс и я решили заплатить за обучение в школе детей из бедных семей. Мы собираемся предложить им больше, чем они смогут заработать на фермах, мельницах и так далее. Получение образования - это для них единственный способ вырваться из бедности и нищеты. Вы хотите, милорд, прочитать об этом более подробно?
      Джослин покачал головой.
      - Я не слышала, что вы сказали.
      - Я сказал, что сожалею о случившемся. - Он встал, взял ее руку и поцеловал ее. - Я также сказал, что ты причинила мне ужасную головную боль. Нет никаких сомнений в том, что сегодня ночью я буду выть на луну. И не надо так самодовольно улыбаться, мисс. А сейчас я собираюсь отправиться в экипаж и подожду тебя.
      - Но я, вероятно, задержусь здесь на некоторое время.
      - Ничего, - сказал он. - Мне и нужно какое-то время, чтобы подумать.
      Джослин ушел из зала в тот момент, когда из кухни вернулся Рональд Варни. Лайза услышала, что Джослин сердечно попрощался с ним и еще раз попросил прощения. К тому времени, когда Джослин ушел, адвокат снова мило улыбался, был веселым и розовощеким от сознания собственной важности.
      ...Час спустя лошадь виконта была крепко привязана к карете Лайзы, а они оба сидели внутри, в то время как Эммилайн ехала вместе с кучером.
      С тех пор как Джослин ушел из дома мистера Варни, Лайза провела какое-то время в одиночестве, стараясь собраться с мыслями и оправиться после шока, вызванного внезапным вторжением разъяренного любовника. Господи, как он ее напугал! Сейчас она уже была совершенно спокойной и мило улыбалась ему, как будто ровным счетом ничего не произошло.
      Лайза сидела в карете и держала руками свой ридикюль. Затем она сняла вуаль и, сложив ее, засунула в карман накидки, чтобы не вызвать подозрения, когда они приедут домой. Джослин снова обрел уверенность в себе. Он молча уставился в окно кареты, наблюдая за мелькавшими мимо сельскими пейзажами. Был уже март, снег постепенно таял, и все чаще появлялось солнце, обещавшее скорую весну. Вдруг он повернулся и посмотрел на Лайзу.
      - Тебе следовало бы взять с собой служанку.
      Лайза подняла вверх глаза:
      - Если вы помните, милорд, я отправила Эммилайн на козлы к кучеру. Вы же сами это предложили.
      - О да, - сказал он, припомнив недавние события. - Но тебе нужно было оставить отцу все дела, связанные с адвокатом.
      Лайза сложила руки на груди и с раздражением посмотрела на Джослина.
      - Мой отец не одобрил бы моих намерений. Мне мог бы оказать помощь только мой брат, но он мертв.
      - В таком случае, если твой отец не поддерживает твою благотворительность, тебе не следует связываться с этим. К тому же я знаю, что твоему брату не понравилось бы, если бы он узнал, что ты шляешься по городу и занимаешься подобными делами.
      - Нет, он поддержал бы меня, - выпалила Лайза, глубоко вздохнув.
      - Мы говорим об Уильяме Эдварде Эллиоте?
      Услышав полное имя брата, Лайза утратила свое раздражение и ей захотелось плакать. Ее глаза наполнились слезами, хотя она всеми силами старалась сдержать их. Она быстро пошарила рукой в карманах накидки, достала оттуда носовой платок и приложила его к носу. Она почувствовала, как на ее руке оказалась теплая рука Джослина. Он наклонился и поцеловал ее пальцы.
      - Прости меня, - сказал он. - Я был бестактен.
      Его мягкий тон растрогал ее. Она начала всхлипывать, а через минуту залилась горькими слезами, закрыв лицо носовым платком. Джослин обнял ее и, проклиная себя за неосторожное упоминание имени ее брата, посадил Лайзу к себе на колени. Она уже не сдерживала себя и вовсю рыдала, уткнув лицо в пальто Джослина. Она плакала до тех пор, пока не почувствовала, что ей необходимо высморкаться. Через некоторое время, комкая в руке мокрый от слез носовой платок, Лайза уже была в состоянии говорить.
      - Я видела его в ту самую ночь, когда он умер, - сказала она дрожащим голосом. - В то время я навещала своих друзей в Лондоне, а он приехал повидаться со мной.
      Лайза продолжала свой рассказ, сообщая ему столько правды, сколько она могла себе позволить. Он слушал, не прерывая ее и не отрывая взгляда от ее лица.
      - Но я никогда не поверю, что он покончил с собой, - сказала Лайза. Мне наплевать на то, что говорит по этому поводу полиция. Он не должен был уехать в Уайтчепел. Ты же знаешь его. Несмотря на то, что я очень любила его, я должна признать, что он все-таки был слишком озабочен своим положением в обществе. Он даже не мог привыкнуть к своему портному, который, как ему казалось, не соответствовал его весу и престижу в обществе. Он презирал людей, которые не знали, какое вино и когда нужно пить, какую одежду нужно выбрать для морской прогулки или пикника.
      Она посмотрела на Джослина влажными глазами, а тот еще ближе притянул ее к себе.
      - Лайза милая, - сказал он после небольших раздумий и глубоко вздохнул. - Есть определенные привычки, которые брат всегда держит в тайне от сестры.
      - Ему не следовало бы ехать к женщине, которая живет в Уайтчепеле.
      - Лайза!
      Его упрямство вызвало в ней новое раздражение. Она тут же сползла с его колен и гордо вскинула голову.
      - Да, не следовало бы.
      Он встряхнул ее за плечи и посмотрел в глаза:
      - Да что ты знаешь о подобных вещах?
      Лайза с трудом вырвалась из его рук.
      - Вы что же, милорд, и в самом деле считаете, что все женщины глухи и слепы?
      - Ну, знаешь ли, они должны быть такими, когда речь заходит о подобных делах, - выпалил Джослин.
      - Мой брат был убит в тот вечер, когда он оставил свой дом. А ведь его подозревали в причастности к смерти того человека, Эйри, - твердо сказала Лайза. - А сейчас произошло еще несколько смертей. Погиб Стэплтон.
      Джослин призадумался на минуту и потер рукой щеку.
      - Да, за последнее время погибло слишком много людей.
      Он стукнул перчатками по руке. Лайза напряженно молчала.
      - Я должен подумать обо всем этом, Лайза, - сказал он. - Меня отвлекли... э-э-э... отвлекли последние дела. Я поразмыслю над тем, что ты мне сказала.
      - Да уж, постарайся.
      Он посмотрел на нее.
      - А ты должна предоставить это все мне. Нет, не говори ни слова! Я должен сам во всем разобраться.
      Им оставалось быть вместе очень короткое время, и ей не хотелось продолжать этот спор. Она собиралась более тщательно шпионить за его друзьями, но, естественно, она не могла сказать ему об этом. Вместо ответа она глубоко вздохнула и улыбнулась ему.
      - Очень хорошо, милорд.
      - Я серьезно, Лайза.
      - Да, милорд.
      Когда карета свернула к портику замка Стрэтфилд-Корт, Джослин все еще с подозрением смотрел на Лайзу. Они вышли из кареты и сразу же оказались окруженными толпой людей. Лайза была слегка озабочена тем, что встречавшие их люди могли догадаться об их взаимоотношениях, но подошедший к ним отец быстро развеял все опасения.
      - Ах, Радклифф, Элизабет, моя дорогая. Слава Всемогущему, что вы так скоро вернулись. Произошел ужасный случай. Убит бедняга Холлоуэй. Его карета попала в грязную яму на дороге. Лопнула ось, и карета покатилась вниз по холму. Бедняжка был выброшен на стену и сломал себе шею. Лошадей пришлось долго успокаивать. Ужасно!
      Лайза повернулась и из-за плеча отца посмотрела на Джослина. Он тоже посмотрел на нее своими грустными глазами на окаменевшем лице. Ее мать стала причитать и требовать, чтобы отец взял ее под руку и успокоил. К Джослину подошел Ник, и Лайза решила воспользоваться минутным замешательством, чтобы поговорить с ними о случившемся.
      - Нет, старина, - говорил Джослин, когда Лайза подошла к ним. - Мы с мисс Эллиот только что обсуждали участившиеся случаи смерти среди наших друзей. Помнишь, мы с тобой тоже говорили об этом?
      - Да, - согласился с ним Ник. - Создается впечатление, что быть офицером в твоем отряде очень вредно для здоровья. Пойдемте в дом, мисс Эллиот, - добавил он, - подальше от этого сквозняка.
      Все члены семьи Эллиотов и их гости собрались в устной гостиной. Лайза тут же отдала распоряжение насчет чая - универсального и чисто английского средства от всех бед. Вскоре к ним присоединились Онория и леди Августа. Августа с одобрением посмотрела на наряд Лайзы и сразу же отвела ее в угол, чтоб обсудить с ней сельские похороны, с которых она только что вернулась. Присутствие на похоронах было главным в жизни увлечением леди Августы. После некоторых усилий Лайзе удалось увести эту женщину к матери, которая в это время достигла наиболее интересной стадии своих фантазий. Онория распорядилась принести чего-нибудь выпить, чтобы успокоить миссис Эллиот, а Лайза воспользовалась случаем, чтобы вновь присоединиться к Джослину и его другу.
      - Ужасающие потери, - говорил Ник. - Знаешь, я ехал рядом с его каретой. Он, должно быть, погиб вскоре после того, как я оставил его.
      В это время к ним подошел Артур Терстонз-Кумес и попросил Ника рассказать, что произошло. Лайза и Джослин остались наедине. Лайза кивнула головой в сторону Ника и окруживших его людей, включая лорда Винтропа и Эшера Фокса.
      - Я вижу, что ты большой друг мистера Росса.
      - Да, Ник - мой лучший друг.
      - Любопытно, что его светлость сломал себе шею сразу же после того, как Ник оставил его.
      Джослин резко повернул голову, чтобы посмотреть Лайзе в глаза.
      - Ты полагаешь, что Ник имел какое-то отношение к тому, что произошло с Холлоуэем?
      Они оба замолчали, когда к ним подошла служанка с чашками чая. Когда она ушла, Лайза продолжала свою мысль:
      - У тебя осталось совсем немного друзей. Где он был, когда погиб мой брат?
      Джослин вытаращил глаза от возмущения и негодования:
      - Его не было рядом с твоим братом. Нет-нет, так не пойдет, Лайза, ты должна отбросить все свои дурацкие предположения.
      - Но кто-то все-таки убивает твоих друзей, Джослин!
      Лайза спокойно отхлебнула глоток чаю и посмотрела на стоявшую неподалеку группу людей;
      - Мистер Росс, лорд Винтроп, мистер Терстонз-Кумес, мистер Фокс и ты. Осталось всего пять человек, милорд.
      - Я не могу в это поверить, - сказал Джослин. - Ты хочешь сказать, что кто-то из моих друзей постоянно убивает одного за другим. Но зачем, скажи мне, пожалуйста? С какой это стати ему совершать такие ужасные, просто чудовищные преступления? Скажи, зачем?
      - Мой брат...
      - Был убит каким-то негодяем, который хотел завладеть его кошельком. Господи, почему женщины всегда придумывают столь несусветные глупости? Это все вымыслы твоего женского убогого ума, моя дорогая.
      Лайза с грохотом поставила на стол свою чашку с блюдцем.
      - Женского?
      - Ник когда-то спас мне жизнь!
      - Ты считаешь, что это домыслы старой девы? - выпалила Лайза и вызывающе засверкала на него глазами.
      - Эшер дорог мне по причинам, которых ты никогда не сможешь понять.
      Грудь Лайзы высоко вздымалась от охватившего ее чувства возмущения:
      - Несусветные глупости? Ты считаешь, что я говорю несусветные глупости?
      Только сейчас Джослин понял, что совершил непростительную ошибку. Он собрался с силами и как можно спокойнее поставил на стол блюдце с чашкой.
      - Ну ладно, Лайза, вероятно, я слегка преувеличил.
      - Преувеличил? - Лайза стала покачиваться на каблуках, стараясь сохранять спокойствие. - Значит, ты не хочешь признать, что оскорбил меня, ты всего-навсего признал, что сожалеешь о том, что позволил мне узнать свое истинное мнение обо мне.
      Джослин быстро покачал головой, давая понять, что она не права.
      - Нет, я не это имел в виду.
      Лайза в негодовании повернулась и вихрем выскочила из гостиной, волоча за собой шлейф черного сатина. Она молнией проскочила вдоль галереи и стала быстро подниматься вверх по ступенькам, не заботясь о сохранении грациозных манер. Она даже высоко задрала края юбки, чтобы было удобней подниматься по ступенькам, ведущим в ее комнату.
      "Лицемер!" - неслись в голове мысли, пока она нервно расхаживала по комнате. От ярости она даже не подумала о том, чтобы присесть. "Старая дева! Подумать только! Он такой же, как ее отец, как... как и все мужчины!" Лишь только она уступила ему, проявила к нему интерес, ублажила, потакала его слабостям, она тут же стала его милой игрушкой, объектом его поклонения. Но стоило ей намекнуть лишь однажды на то, что она способна понять нечто большее, чем пироги или корсеты, как он немедленно низвел ее до уровня несмышленого ребенка.
      - К черту его!
      Руки Лайзы бесцельно поглаживали фарфоровую фигурку, стоявшую на столе королевы Анны. Как бы ей хотелось запустить этой фигуркой в стену, но ведь воспитанные леди не должны совершать каких-либо эпатажных действий! Благовоспитанные леди не должны иметь агрессивных эмоций! Они не имели права даже на сексуальные чувства, да что там - прежде всего сексуальные! И в тот же самый момент она горько пожалела о том, что испытывала разрушительные сексуальные чувства в отношении Джослина Маршалла. Почему она, собственно говоря, должна беспокоиться о нем? Лицемер!
      Поскольку у нее не было абсолютно никакой возможности расслабиться и преодолеть свой гнев, он преследовал ее весь оставшийся день и давал о себе знать даже поздно вечером.