- Черт побери, я сегодня сонливый, как никогда. Вообще-то это не в моих правилах засыпать при людях, как я это сделал после полудня. Я снова должен извиниться перед тобой, Фитцстивен.
      - Не стоит. - Блэйд подкрутил струну. Ориел молча наблюдала за кузеном.
      - На меня это никак не похоже, - продолжал Лесли. Он не отходил и с некоторым подозрением поглядывал на Блэйда. Блэйд невинными глазами взглянул на него. Тот словно чего-то ждал.
      В это время вмешалась Ориел.
      - Два часа назад я снова поймала тебя с Нелл в комнате дедушки Томаса. Ты опять лапал ее, и если бы не я, можно догадаться, что произошло бы дальше. Почему так? Мужчины требуют от женщин целомудрия, а сами только и норовят совратить их? Почему, пока девушка никем не тронута, около нее толпы поклонников, но стоит ей уступить кому-нибудь, как ее готовы вымазать грязью? Почему, если мужчина имеет десяток женщин, он считается героем, а если женщина позволит себе подобное, ее считают распутной?
      Блэйд посмотрел на Лесли, тот на Блэйда, оба молчали. Наконец Лесли попытался ответить:
      - Мужчины отличаются от женщин.
      - Мужчины не честны, и ты пример этому, - отрубила Ориел. - Теперь Нелл вынуждена прятаться, опасаясь моего гнева, и в этом виноват ты.
      - Я не хочу слушать твоих глупых обвинений. - Лесли повернулся и направился к братьям.
      Ущипнув струну, чтобы привлечь внимание Ориел, Блэйд хмуро уставился на нее.
      - Откуда у тебя такие нелепые представления?
      - Они не нелепые.
      Блэйд поднял руку, давая понять, что не будет продолжать спор на эту тему, и заговорил с ней, заглушая свои слова звуками лютни.
      - Ладно об этом, меня волнует другое. Я хочу поговорить о лесном домике. Я узнал, что он находится в нескольких милях отсюда. Черт возьми, ты испытываешь мое терпение! Я не позволю, чтобы ты пускалась в такие рискованные авантюры. Ночью... в темном лесу... одна!
      - Я была в том домике много раз, - вполголоса ответила Ориел.
      - Ночью?
      - Ну, может быть, не ночью.
      Блэйд сильнее ущипнул струну и еще более отчетливо прошептал:
      - Ты не сделаешь ни шага из этого дома. Я запрещаю тебе.
      Она выпрямилась и рассерженно ткнула пальцем в его камзол.
      - Не пытайся приказывать мне, Блэйд Фитцстивен. Не путай меня со своими сговорчивыми французскими куртизанками.
      - Помилуй! Я и не путаю. Ни одна куртизанка не решится отправиться ночью неизвестно куда. А у тебя хватает на это храбрости.
      - Я буду поступать так, как пожелаю сама. - Она подалась вперед и гневным взором посмотрела на него. - Откровенно говоря, мне не нравятся твои деспотические замашки. Я не хочу, чтобы со мной говорили, как с невольницей.
      - Ты моя леди, с которой я, кроме всего прочего, обручен. Ты должна подчиняться мне и слушаться меня.
      - У меня собственная голова на плечах, милорд.
      - Согласно Библии, жены обязаны слушаться мужей. Я буду твоим господином, и ты должна поступать, как я скажу.
      Выведенная из себя его речами, Ориел незаметно пнула его по ноге.
      - В Библии еще говорится, что невеста должна быть целомудренной, однако я что-то не вижу, чтобы ты следовал этой заповеди.
      Фейт постучала своим веером по ручке стула.
      - Ориел, перестань отвлекать Блэйда, не мешай ему настраивать инструмент. Мы все ждем.
      Блэйд вновь занялся струнами, а Фейт продолжила:
      - Я чувствую, мы должны не откладывая в долгий ящик начать обучать Ориел вести хозяйство. Ты провела столько времени, забивая голову бесполезной чепухой, что совершенно не готова к замужеству, тем более с лордом, который имеет владения и в Англии, и во Франции. Как называется ваш замок, Блэйд?
      - Мирефлёр.
      - Ах, какое дивное название. Какая жалость, что Ориел не сможет управлять замком надлежащим образом. Джоан, например, хорошо знает, как это надо делать, ибо я ее всему обучила.
      Ориел вскинула голову.
      - Я отдам распоряжения управляющему, и он сделает все не хуже Джоан.
      - А откуда ты узнаешь, какие распоряжения нужно отдавать? - спросила Фейт. - Как ты выяснишь, следует ли управляющий твоим указаниям или морочит тебе голову?
      - Я изучала математику.
      - И в результате не знаешь, сколько стоит, к примеру, перец, - сказала Фейт. - Ты не представляешь, как нужно солить мясо, сушить фрукты или снадобья из лекарственных растений. Я уж не говорю, что ты и понятия не имеешь, когда нужно резать свинью.
      - О!..
      Блэйд, услышав растерянный вздох Ориел, поднял глаза и увидел, что щеки ее горят, взгляд потуплен, а руки сжаты в кулаки.
      - Я уверен, что Ориел быстро научится тому, что от нее требуется, сказал он. - Что касается меня, то я очарован ее умом, женской привлекательностью и другими достоинствами. Все остальное - мелочи по сравнению с этим.
      Ориел подарила ему взгляд, в котором были и удивление, и благодарность.
      - Тетя Фейт говорит правду. Она пыталась научить меня вести домашнее хозяйство, но я все пропустила мимо ушей.
      - Ничего страшного, милая.
      - Нет, это действительно необходимо. Надеюсь, со временем привыкну вести домашние дела.
      - Как тебе угодно. Во всяком случае это заставит тебя находиться дома, а не делать то, чего не следует.
      Он заглушил ее ответные слова звуками лютни и запел. Он исполнил несколько песен, не получая, впрочем, удовлетворения. Ему не терпелось возобновить спор с Ориел, ибо его продолжала беспокоить мысль, что она способна выкинуть еще какой-нибудь фокус. Она бросала ему вызов лишь потому, что он втолковывал ей, как поступать, а не потому, что он говорил неразумные вещи. Черт бы ее побрал! Он не собирается мириться с ее упрямством и непослушанием. Ее следует проучить.
      Блэйд скосил глаза на Ориел. Она следила за его руками, перебиравшими струны. Блэйд усмехнулся и начал новую песню. Он видел, что слова песни заставили Фейт помрачнеть, в то время как Ливия и Лесли хлопали в ладоши и вовсю хохотали.
      Когда он и я оказались под одеялом,
      Я позволила ему прийти весь путь до конца,
      И сейчас мой пояс не сходится на талии.
      Боже мой, что же теперь мне делать?
      Господи, я осталась одна,
      Мою девственность отняли у меня.
      Когда он закончил, все, кроме Фейт и Ориел, смеясь аплодировали. Блэйд привстал с табуретки и поклонился, затем, повернувшись к Ориел, предложил ей руку. У нее был отсутствующий взгляд, а лицо побледнело. Он ожидал от нее другой реакции-ярости, гнева...
      Он еще раз поклонился и взял ее за руки.
      - Милая?
      Ориел разрешила помочь ей подняться и проследовала за ним к одному из столов, где стояли графины с напитками. Она молча смотрела, как он наполнял бокал. Когда он протянул ей бокал, она пригубила вино и прошептала:
      - Возможно, и у меня будет ребенок.
      Блэйд чуть не поперхнулся.
      - Избави Боже. Надеюсь, что этого не случится. Я не хотел бы, чтобы ты обременяла себя заботами раньше времени: мы ведь совсем немного знаем друг друга. У тебя будет еще предостаточно времени завести ребенка.
      - Я согласна с тобой. Как бы то ни было, я рада, что мы скоро поженимся. Джордж говорит, что это должно быть сделано в четырехнедельный срок.
      - Он действительно так говорит?
      - А ты разве против?
      - Ну что ты. Я-то за. Четыре недели. Да, четыре недели... Теперь об этом охотничьем домике. Может быть, нам лучше воздержаться от интимных встреч? В конце концов мы помолвлены и...
      - Тебе не хочется быть со мной?
      - Что ты! Порой так хочу, что сатанею от неутоленного желания обладать тобой. Но приличия требуют от нас сдержанности.
      - К черту приличия. - Ориел улыбнулась ему. - Давай увидимся сегодня в лесном домике, и я утолю твое желание.
      - Боже, я же сказал, что будет лучше, если ты не будешь выходить за пределы дома в ночное время.
      - Но...
      Блэйд оглянулся, не смотрит ли кто на них, и, схватив ее руку, сжал. Глядя на нее как можно строже, он сказал:
      - Ориел Ричмонд, если ты попытаешься ночью выйти из дома, я раздену тебя догола и запру в твоей комнате.
      - Ты этого не сделаешь.
      - Помилуй, ты сомневаешься в этом после того, что случилось между нами?
      - Свинья.
      Она вырвала руку и попыталась уйти, но он задержал ее.
      - Пустите меня, - сказала она. - Меня коробит ваша надменность, милорд. Может быть, теперь мне и не захочется встречаться с вами - ни в охотничьем домике, ни где-либо еще.
      Чувствуя, что победил, Блэйд не удержался, чтобы немного не подразнить ее.
      - Не отталкивай меня, милая. Ты только лишний раз вынуждаешь меня напомнить, кто здесь хозяин.
      Она вскинула голову, и от его игривости ничего не осталось - таким было выражение ее лица.
      - Ах, так. Значит, я для тебя что-то вроде необъезженной лошади, которую можно укротить? Спасибо, что ты показал мне свое истинное лицо. Теперь я подумаю, стоит ли мне вообще выходить замуж. Я скорее останусь старой девой, нежели позволю, чтобы мною командовали. Всего хорошего, сударь.
      15
      Полны хитрости, полны коварства
      Во все времена, всегда и во всем
      Дети человеческого племени.
      Аристофан
      В Ориел все кипело, когда она вошла в свою спальню. Блэйд оставался все таким же властным и непреклонным. Он обращался с ней так, как будто она его рабыня! Если он беспокоится о ней, то мог бы просто попросить ее не отправляться в путь одной, ночью, а не разыгрывать из себя господина.
      Ориел остановилась посреди комнаты и только сейчас заметила новую девушку из деревни, Мэри. Ориел спросила ее:
      - Нелл все еще не вернулась?
      Мэри сделала короткий реверанс.
      - Нет, госпожа.
      Вздохнув, Ориел повернулась, чем не замедлила воспользоваться Мэри, переставив несколько шпилек на прическе и убрав со лба волосы.
      - Она сама не своя с тех пор, как ее застали в конюшне с этим наследником лорда Монтеню. Ну ладно. Завтра отправлюсь в деревню и разыщу ее там.
      Ориел снова почувствовала, как ее переполняет гнев. И почему мужчины считают, что женщинам не дано обладать разумом? И все только потому, что у них другое строение тела? Она всегда убеждалась, что даже привлекательнейшие и красивейшие из мужчин скоро становятся невыносимы, когда принимаются изображать из себя господ. Она провела половину жизни, слушая постоянное шипение и ехидные замечания двух своих тетушек. Теперь у нее, наконец, появилась какая-то свобода, и она не собирается быть предметом чьих-то вельможных устремлений. А вдруг она беременна?
      Ориел помогла Мэри натянуть себе на голову чепчик и забралась под одеяло. Она дала Блэйду слишком много власти над собой, с сожалением подумала Ориел, и потому он заставил ее забыть о добродетели. Ей стоит научиться управлять своими чувствами. Но как это сделать, если само его дыхание вызывает в ней невыносимое желание прикоснуться к его мускулистой груди, скользнуть рукой под вырез в его одежде...
      Ориел безумно захотелось, чтобы дедушка Томас оказался рядом, и ему можно было бы доверить свои мысли и услышать разумный совет. Но он навсегда покинул ее, оставив свои советы в виде намеков и недомолвок. Дедушка был достаточно мудр, чтобы не раскрывать собственные тайны семье, и только Ориел понимала, что таилось за этими намеками.
      Сэра Томаса наверняка беспокоила возможная угроза королеве с Севера, со стороны могущественных семейств: граф Вестморлендский и герцог Норфолкский были католиками. Большая часть Севера была католической, хотя сохраняла пока верность королеве Елизавете. Без сомнения, дедушка Томас подозревал, что затеваются какие-то интриги с целью свержения королевы, и стремился их раскрыть.
      Ориел вспомнила, как дедушка Томас говорил ей, что восхищается королевой. Вот почему он прекратил свои ежедневные записи в дневнике. Ориел постаралась оживить в памяти его последние страницы. Эти строки читались очень легко, хотя писались уже дрожащей рукой. А в самом конце дедушка нарисовал лист дуба. Под листом было начертано его любимое изречение: "Fronti nulla fides" - "Не доверяй внешнему виду".
      Ориел свернулась калачиком на кровати. Мэри опустила балдахин. До встречи с Блэйдом Ориел могла поговорить по душам лишь с дедушкой Томасом. Но теперь, конечно, все ее помыслы были только о Блэйде, его удивительном уме, о чарующем голосе, о благородных манерах. Ориел стала медленно погружаться в сон, но перед тем как заснуть, она еще успела дать себе слово - завтра вступить в непримиримую борьбу со своим деспотом.
      Ориел снилось, что Блэйд лежит рядом. Внезапно в сон ворвались летящие дубовые листья. Они падали на Ориел и заслоняли от нее Блэйда, и, хоть она сбрасывала их, листья немедленно закрывали ее снова и скоро облепили полностью.
      Но Блэйд почему-то не обращал на это внимания, он продолжал целовать ее, пока один из листьев не упал на ее лицо. Тогда она внезапно чихнула и проснулась.
      Ориел открыла глаза. Затем села на кровати и потерла нос. Было слышно лишь дыхание Мэри, которая спала на лежанке около кровати. Ориел показалось, что она пробудилась от какого-то шума. Она прислушалась. Кроме тихого посапывания Мэри, никто не нарушал тишины. А Ориел, окончательно проснувшись, так и осталась сидеть, думая о том, как все во сне было сказочно прекрасно - и ее любовь, и эти листья...
      - Листья дуба! Рисунок в конце дневника! Святые апостолы!
      Дедушка Томас оказался вновь удивительно прозорлив!
      Ориел, пошарив рукой, нашла пеньюар, набросила его на плечи и соскочила с кровати. Мэри так и продолжала спать, не услышав, как Ориел покинула спальню.
      Бесшумно пройдя по темной галерее, Ориел на мгновение остановилась в лучах лунного света, льющегося из высоких окон, и прислушалась. Тишину нарушал только вой ветра. На цыпочках Ориел прошла библиотеку, коридор и наконец достигла дверей комнаты Блэйда. Когда Ориел осторожно отворила дверь, та тихонько скрипнула.
      В этой комнате было так же темно, как и в библиотеке. Оконные ставни были наглухо закрыты, и кровать, стоящую в центре комнаты, окружал со всех сторон балдахин. Ориел стало зябко, она закуталась в пеньюар и подошла к кровати, потом приподняла край покрывала. И тут же кто-то схватил ее за руку и резко дернул. Ориел вскрикнула, пытаясь освободиться, и повалилась на кровать. Этот кто-то навалился на нее, и холодное острие кинжала уперлось ей в грудь чуть выше сердца.
      - Ориел?
      - О-о! - Она вгляделась в черную фигуру, которая говорила таким знакомым волшебным голосом.
      За плечами Блэйда выросла черная тень..
      - Хозяин?
      - Ничего, Рене, все в порядке.
      Тень исчезла.
      - Мне больно, - сказала Ориел.
      Блэйд убрал кинжал.
      - Бог мой! Я же мог тебя убить! Мой кинжал был у твоего сердца. Твоя безрассудность могла погубить тебя. Что ты здесь делаешь?
      Ориел дотронулась до его плеча - оно было обнажено. Ее рука скользнула по его телу - оно тоже было нагим. Дыхание его дрогнуло.
      - Прекрати!
      Он отодвинулся и натянул на себя одеяло.
      - Что ты делаешь здесь? Когда мы расстались, ты вела себя, как сумасшедшая.
      - Я не оцарапала тебе нос?
      - Оцарапала.
      - Вот и хорошо. Будешь вежливее в выражениях.
      - Ориел, ты, похоже, становишься сварливой, как твои тетки.
      - Нет. Это ты становишься тираном, и очень грубым. Теперь слушай меня. Я кое-что обнаружила в записках дедушки Томаса.
      - И из-за этого ты прокралась в мою кровать?
      - Да.
      - А-а!..
      В его голосе послышалось разочарование, но она это оставила без внимания, целиком захваченная своим потрясающим открытием.
      - Оказывается, дедушка Томас оставил нам еще одну головоломку!
      И она рассказала о рисунке с дубовым листом и о словах в конце дневника.
      - Ты ведь помнишь этот рисунок?
      - Да, но писатели часто завершают свои творения подобными изображениями.
      - Только не дедушка Томас. И кроме того, эти дубовые листья я видела раньше.
      - Их полно в библиотеке.
      - Но там они не в прямоугольнике, как в дневнике.
      - И...
      - И я знаю, где можно найти множество таких листьев. В старом охотничьем домике!
      В ответ послышался стон.
      - Эта охота за головоломками когда-нибудь кончится?!
      - Я думаю, эта - самая последняя, - сказала Ориел. - Больше нет библиотек и домиков с изображением листьев дуба.
      - Дай Бог, чтобы ты оказалась права. - Блэйд сжал ее руку. - Хорошо, сокровище мое, завтра мы посетим этот домик. Ты поедешь будто бы на свою утреннюю прогулку, а я незаметно выскользну следом. Эта последняя загадка может быть действительно интересной. Здесь кроется, наверное, что-то важное, если сэр Томас включил это в свой дневник.
      - Не знаю, но, Блэйд, в этом что-то есть!..
      Он притянул ее, сжал так, что она не могла вздохнуть.
      - Дорогая, я за тебя боюсь. Бог мой, я не могу даже подумать о том, что будет, если с тобой что-нибудь случится!
      Прижавшись к нему, Ориел положила голову ему на плечо.
      - Вот почему ты изображал тирана - страх сделал тебя таким.
      - Я поступал разумно.
      - Разумный человек должен все объяснять, а не диктовать другим свою волю, как Юлий Цезарь.
      Поеживаясь от холода, Ориел забралась к нему под одеяло.
      - Что ты делаешь?
      - Мне холодно. Если мы и дальше будем продолжать нашу дискуссию, мне надо что-нибудь на себя набросить.
      Она прижалась к нему.
      Блэйд почти шарахнулся от нее.
      - Уходи.
      - Почему?
      - Я же говорил тебе. Нам этого не следует делать, пока мы не женаты. К тому же ты можешь забеременеть.
      - Но дедушка Томас говорил, что это естественно. И кроме того, а как же твои подруги? Во Франции и в других странах? Тогда ты тоже беспокоился о них?!
      - Судьба заплатила мне за мое безрассудство.
      - О чем ты говоришь?
      Ориел потянулась, ища его руку, но ткнулась в бедро. Он перехватил ее руку.
      - Боже мой, те женщины знали, на что шли, - большинство из них были замужем. Бог, к счастью, хранил меня, но у меня никогда не было связи с девушкой.
      Ориел мало интересовали женщины из прошлого Блэйда. Душа ее отзывалась на его ласку, а низкий голос магнетически действовал на тело. Она прижалась еще теснее, зная, что он не может дальше отодвинуться, потому что уже лежит на краю кровати.
      - Дорогая, остановись. Иди в свою комнату.
      - Почему?
      - Я же сказал тебе.
      Она положила руки на его обнаженные плечи.
      - Почему же это случилось тогда, в первый раз?
      - Потому что я сошел с ума и не пришел в себя до сих пор. Ради Иисуса, не касайся меня, прошу тебя. Я думаю, что предпочел бы дыбу этим мучениям. Ориел, я стараюсь охранить твою честь и не получаю никакой помощи от тебя самой.
      Она сняла свои руки и прильнула к его груди.
      - Мне не нужна моя честь. Мне нужен ты.
      Она сбросила пеньюар и швырнула им в Блэйда.
      - Что ты делаешь? Надень сейчас же!
      - Если хочешь, чтобы я вернулась к себе в комнату, отнеси меня туда.
      - Я не прикоснусь к тебе!
      Ориел скользнула ближе, и их тела соприкоснулись.
      - Это ошибка, - процедил Блэйд сквозь стиснутые зубы. - Не делай этого.
      - Ты уверен?
      Ориел обнаружила, что ей принадлежат инициатива и даже некоторая власть, и это ощущение ей понравилось. Положение охотника имеет много преимуществ. Неожиданно обняв Блэйда, она коснулась губами его шеи. Он отдернулся, схватил ее за плечи и сильно встряхнул.
      - Черт подери, как ты не понимаешь, что я забочусь о тебе?
      Может, она надоела ему своей настойчивостью? Ориел закусила губу и прошептала:
      - Я тебе внушаю отвращение?
      - Что?
      - Я знаю, что не так привлекательна, как твои бывшие подруги, которые... как все твои подруги. Может быть, я одна из тех проклятых ненасытных женщин, которых так часто обличает церковь?
      - Нет, ты не такая.
      - Но, должно быть, все же именно такая, потому что, когда я дотрагиваюсь до тебя... и даже когда не касаюсь тебя, а только думаю о тебе, я вся начинаю пылать. А теперь, когда я лежу на твоей груди, мое сердце бьется, будто я поднялась на высокую гору. Что-то со мной не так, если я столь нецеломудренна.
      Она услышала жалобный стон; внезапно он повернул ее, и она услышала его шепот:
      - С тобой все в порядке. Ты чувственна, и это прекрасно. - Его губы покрывали поцелуями ее щеки. - Ты сводишь меня с ума своей страстностью. Губы продолжали скользить вниз, по шее, к груди. - Ориел, прикажи мне остановиться. Умоляю, прикажи!
      Но, околдованная звучанием его голоса, не в силах произнести ни звука, она прижалась к нему еще ближе. Его губы замедлили движение. Ее наградой был тот жар, которого она так страстно жаждала; Его руки нежно гладили ее бедра, раздвинули ноги и заскользили вверх, лаская все ее тело. Ориел отзывалась на каждое движение этих рук, обхватив ладонями бедра Блэйда. Она чувствовала, как его лицо становится все жарче. Вдруг Блэйд огпрянул, резко вдохнул и притянул ее к себе за руки. Ласки его стали новыми, унося в какой-то неведомый ранее мир безумия. Ориел, чуть не задохнувшись от страсти, впилась ногтями ему в спину и слегка куснула шею.
      - О черт! - воскликнул Блэйд, отстраняясь от нее.
      Дыхание его прервалось, но тут он снова обнял ее, и она ответила ему, плотнее прильнув к его телу. И тогда они вместе достигли вершины наслаждения. Она вскрикнула, затрепетав всем телом. Затем оба, уже без сил, лежали на смятых простынях с переплетенными руками и ногами.
      Некоторое время Ориел молчала, стараясь восстановить дыхание и наслаждаясь ощущением тяжести его тела. Благодаря Блэйду, весь мир, казалось ей, был полон счастья. Она поцеловала его горячую щеку, и он шевельнулся, чтобы поцеловать ее в лоб. Ориел нежно прикоснулась к его губам кончиками пальцев.
      - В те мгновения, когда я вижу тебя, я теряю дар речи, мой язык немеет, меня охватывает пламя нежности, мои глаза перестают видеть, мои уши глохнут, и холодный пот омывает меня, я чувствую только, как трепет охватывает меня всю...
      На мгновение воцарилась тишина, затем Блэйд произнес, опустив голову:
      - О дорогая, я проиграл сражение.
      В одном из древних замков на реке Луаре, окруженном в эти утренние часы туманом и чуть покрытом изморосью, взмывает вверх высокая башня, вокруг вьется маленькая лестница. На самой вершине башни лестница подводит к двери из красного дерева, за ней - комната, стены которой покрыты персидскими коврами и шелковыми гобеленами. Перед окном - стол на кривых ножках, а на нем серебряная чернильница с подставкой для перьев и золотая чаща для питья, украшенная аметистами и жемчугом.
      У стола стоит хозяин замка - кардинал Лоранский. Его золотистые волосы гладко причесаны и покрыты черной шапочкой. Но одет он не в сутану, как обычно, а в дорожное платье. Впрочем, и в таком наряде кардинал выглядит величественно. Сын герцога, наделенный большой властью и волей, не уступающей воле его главного противника - Екатерины Медичи.
      И ныне он стремился воспользоваться своей властью. В руках он держал измятый листок, освещенный пламенем стоящей на столе свечи. А тот, кто передал ему это послание, человек в простой дорожной одежде, ждал, нервно постукивая себя по ботфорту кнутовищем и сжимая в руке шляпу. Наконец пронзительные черные глаза оторвались от письма.
      - Итак, Ален, - сказал кардинал. - Старик умер, а его тайна осталась нераскрытой.
      - Да, монсиньор.
      - И мой шпион в Англии только сейчас предупрежден о сире де Расине.
      - Да, монсиньор.
      - Мне не нравится эта задержка. - Кардинал поднес листок к пламени и держал его, пока тот не вспыхнул. - Я не желаю, чтобы мне мешали какие-то англо-французские менестрели, которые валяют дурака при дворе и разрушают то, что мы с невероятными сложностями создавали целые годы.
      Кардинал повернулся и подошел к окну, глядя на крыши и башенки замка, на туман, который стелился по земле.
      - Я думаю, Ален, вам нужно заняться этим соловьем. Он слишком опасен, чтобы разрешить ему и дальше порхать на воле.
      Кардинал повернулся к посланнику и продолжал, остановившись взглядом на кнуте.
      - Вы вернетесь к моему английскому слуге и передадите мою волю. Я поручаю вам взять все в свои руки: англичане не отличаются тонкостью, а именно утонченность нужна в таком деле, как государственный переворот.
      Побледнев, как покойник, Ален попытался улыбнуться, но у него получилась гримаса, придавшая его лицу выражение грешника, горящего в аду
      - А сир де Расин, Ваше Преосвященство?
      - А, сир де Расин...
      Кардинал вновь повернулся к окну и распахнул его кончиком кнута, который держал в руках. Затем оперся на оконную раму, и его взгляд остановился на каменной стене замка.
      - Тут есть над чем подумать. - Кардинал немного помолчал, похлопывая кнутовищем по ладони. - Французы, - наконец произнес кардинал, - народ Франции, Ален. Ты согласен?
      - Да, мой кардинал.
      - Даже те, чья кровь разбавлена варварской английской кровью.
      - Да, Ваше Преосвященство.
      - Тогда я поручаю вам это дело. Надеюсь, вы скоро вернетесь с теми доказательствами, которые мне нужны.
      Ален вышел, а кардинал поднял тяжелую чашу к губам. Его тревожили поиски сира де Расина. Он всегда гордился тем, что был в курсе всех важнейших дел и интриг, но этот парень перехитрил его. Но ничего, тот, кто осмелился пересечь дорогу кардиналу Лоранскому, дорого заплатит за это.
      16
      Нет ничего тайного, что не стало бы явным.
      Евангелие от Луки, 8:17
      Ориел пригнулась к шее лошади и стегнула ее плеткой. Миновав лес, лошадь обогнула деревья на опушке и оказалась на лугу, где ей уже ничто не мешало перейти на быстрый галоп, как ей и было приказано всадницей. Вскоре Ориел оказалась у старого охотничьего домика, стоявшего на самом краю леса и утопавшего в зарослях высокой травы. Стены этого приземистого кирпичного дома были почти не видны из-за травы и кустарников, и только металлические решетки на окнах, поблескивающие на солнце, были заметны издалека.
      Ориел осадила лошадь у входа так резко, что галька разлетелась под копытами животного. Не успела она перевести дыхание, как из домика выскочил Блэйд и помог ей сойти с лошади. Взяв поводья, он повел лошадь за дом.
      Блэйд посмотрел на Ориел и рассмеялся.
      - К чему такая спешка? Я мог и подождать.
      - Нелл. - Она вытерла лоб рукавом. - Это Нелл. Она упала в колодец тот, что позади дома, на кухонном дворе Она погибла. А я-то думала, что она где-то прячется.
      Они дошли до конюшни, где стояла лошадь Блэйда. Блэйд не произнес ни слова, снимая седло и вытирая пот с боков лошади.
      - Бедная Нелл! Как она могла упасть в колодец?
      Блэйд накинул на лошадь попону и закрыл дверь конюшни.
      - Дорогая, в колодцы падают дети, а не взрослые женщины.
      - Не совсем так. В тот же самый колодец около трех лет тому назад упала Алис.
      - Она была дряхлой старухой.
      Блэйд взял Ориел за руку, и они пошли к дому.
      - Я только и успел что привязать свою лошадь, как появилась ты. Ты уверена, что нас никто здесь не найдет?
      - Убеждена. Джордж и остальные заглядывают в этот домик во время охоты, но сейчас они в Норфолке - охотятся там на кабанов, - и здесь не появятся.
      Они вошли в дом. Ориел провела Блэйда по коридору в большую комнату. Остановившись посреди комнаты, она развела руки, показывая на дубовые панели на всех четырех стенах.
      - Я говорила тебе. Листья дуба. Посмотри.
      Она указала на перекладину над дверью. Там были изображены два дубовых листа, а ниже - та самая надпись на латыни, которую они видели в журнале дедушки Томаса: "Fronti nulla fides" - "Не доверяй внешнему виду".
      - Знаешь, дедушка Томас любил бывать здесь, когда был помоложе, тут и работал. Он даже забрал сюда многие книги и записи.
      Блэйд взглянул на надпись, затем подошел к окну. Оно занимало по длине почти целую стену. Выглянув из окна, он изучающе оглядел окрестности.
      - Что-нибудь не так? - встревоженно спросила Ориел.
      - Очень странная эта смерть. Вторая - и так скоро. Ты уверена, что никто не знает, где мы сейчас?
      - Да. Я выскользнула, когда все еще сидели за обеденным столом. Конюх хотел послать кого-нибудь сопровождать меня, но я отказалась.
      Блэйд посмотрел на нее. Таким встревоженным она его еще не видела.
      - Дорогая, все это очень опасно. Неужели ты не понимаешь?
      - Конечно, понимаю, но нам надо продолжать наши поиски.
      - Нет, ты не понимаешь. Та, что была предана тебе, - убита, и я очень за тебя боюсь. Я оставлю своего человека, его зовут Рене, на время, пока буду в Лондоне.
      Блэйд еще раз посмотрел в окно, Ориел ждала, что он скажет что-нибудь еще, но молодой человек молчал. Потом медленно стянул перчатки, думая о чем-то своем.
      - Хорошо. Мы нашли эти листья дуба. Что будем делать дальше?
      - Думаю, нужно продолжить поиски.
      Ориел подошла к шкафам у стены и стала поочередно открывать их. Блэйд помогал ей, но они нашли только старые торговые счета, сохранившиеся еще с тех времен, как сэр Томас жил здесь. Присев у комода, Ориел отряхнула с рук пыль. Блэйд осматривал последние ящики.
      Наконец он обернулся и обвел взглядом комнату.
      - А есть здесь шкафы для посуды или шкафы для одежды?
      Он подошел к камину и прикрыл ладонью вырезанный на деревянной панели лист. Ориел следила за ним, и в ней шевельнулось смутное подозрение. Похоже, Блэйд Фитцстивен не в первый раз ищет чужое добро. Она задумчиво потеребила подбородок. Блэйд принялся внимательно простукивать панели на стене. Потом он остановился и бросил ей через плечо:
      - Иди сюда, помоги мне.
      Ориел вздохнула, поднялась и тоже попробовала простукивать панели, но это не дало никакого результата. Она дошла до длинного стола, стоящего у окна, взялась за его край и отодвинула от стены.