- На Гуаме мы честно ходили в море, но разве я думал, к чему это приведет. - Глядя на выражение его лица, Макферсон смеется. Но как бы там ни было, в Аннаполис жутко трудно поступить. - А твои ребята? - спрашивает Фелдкирк.
      - У меня только один. Все еще болтается в Ориндже, преподает на вечерних курсах, по совместительству прирабатывает в агентстве по торговле недвижимостью. Странный он какой-то, - сокрушенно качает головой Макферсон. - Без программы в голове.
      Теперь смеется Фелдкирк. Покончив с едой, они никуда не торопятся, сидят за бокалами и сыром, смотрят на сливки вашингтонского общества, болтающие за столиками. Фелдкирк откинулся на спинку стула.
      - Ты, наверное, не можешь понять, чего это мне понадобилось поговорить с тобой?
      Макферсон приподнял брови: вот оно, начинается.
      - Конечно.
      - Понимаешь, у нас появилась мысль об одной системе, мне хотелось бы ее обсудить. Начнем с того, что "Ар-Экс16" почти готов.
      - Действительно?
      "Ар-Экс-16" - это ДУМ, дистанционно управляемая машина, фирмы "Нортон"; в некоторых кругах Отдела электронных систем новинка вызывает прямо-таки неумеренные восторги: полностью автоматизированный реактивный самолет, строго засекреченная скорость которого приближается, по всей видимости, к семи звуковым, способный делать виражи и прочие маневры, которые раздавили бы живого пилота перегрузкой. Изготовленный по технологии стеле из кевлара и прочих легких материалов, он дает радарный рефлекс не больший, чем у мухи. В действительности Макферсон знал, что "Ар-Экс-16" плод наиболее успешного из последних контрактов "Нортропа" - запускается в производство, но предпочел об этом умолчать.
      - Да. Шикарная машина. - В глазах Фелдкирка мелькнуло что-то вроде зависти. - Вот на таком бы полететь... Только похоже, что время пилотируемых боевых самолетов прошло. Как бы там ни было, у нас появились некоторые мысли насчет использования этой машины на европейском театре...
      Понятно, использовать против угрозы вторжения стран Варшавского Договора, использовать в великой неопределенности, которая десятилетие за десятилетием вынуждает великие державы доводить свои обычные вооружения до все большего совершенства.
      - И что?
      - Ну, вот как мы думаем. Аппарат готов. По-видимому, некоторое время он будет быстрее и маневреннее всего, что появится у Советов. И если танки все-таки попрут через границу, очень хотелось бы использовать против них "Ар-Эксы", ведь тогда поле боя может превратиться фактически в тир. Мы видим это примерно так: "Ар-Эксы" валятся на полной скорости со своих шестидесяти тысяч футов, переходят на бреющий, скрытно осматривают местность, находят по дюжине танков каждый, бьют по ним ракетами "Сталкер-девять" и снова уходят на высоту. А затем - новый заход, и так, пока не кончатся ракеты и горючее.
      - Картинка, знакомая пилотам пикирующих бомбардировщиков, - замечает Макферсон. - Так значит, вам нужна навигационная система для бреющего полета. На высоте деревьев со скоростью порядка мили в секунду, а то и больше...
      - Точно.
      - И ты еще сказал - скрытно.
      То есть они не хотят, чтобы самолет ощупывал землю собственными сигналами, которые может засечь вражеская система обнаружения. Это находится в противоречии с требованием точной навигации и крайне усложняет задачу.
      - Точно.
      Стандартное оборудование для нахождения целей, продолжает Фелдкирк, АИГ-лазер, излучающий на длине волны 1,06 микрона, тут не годится. Новое окно для прицельных лазеров расположено в промежутке от восьми до четырнадцати микронов - здесь новейшие радары русских бессильны.
      - Возможно, подойдет лазер на углекислом газе. Но луч такого лазера проходит сквозь облака несравненно хуже, чем луч лазера на алюмоиттриевом гранате.
      - Система должна быть всепогодной? - спрашивает Макферсон.
      - Нет, только для приличной погоды, днем и ночью.
      Так что их не заботит, скажем, туман. Макферсону неожиданно представляются советские танки, выжидающие туман, чтобы начать третью мировую войну...
      - А вес?
      - Мы бы хотели не больше пятисот фунтов, если в одном корпусе. В крайнем случае - семьсот пятьдесят, но тогда - в двух, устанавливаемых под крыльями. Это все можно оговорить.
      Макферсон напряженно вздыхает. Ничего себе, ограничительный фактор.
      - А мощность питания, сколько может самолет отдать этой системе?
      - Порядка десяти киловатт. И никак не больше десяти с половиной.
      Еще одно ограничение. Макферсон задумывается, перебирает в уме все факторы. Составные части системы существуют, нужно только собрать их вместе, заставить работать на этом автоматическом самолете.
      - Звучит интересно, - говорит он в конце концов. - Думаю, мы выдвинем предложение, если, конечно, идея понравится моему боссу.
      Фелдкирк трясет головой и слегка улыбается, отчего становится вдруг похожим на мальчишку.
      - По этой теме мы не хотим печатать ЗНП.
      - Вот как!
      Теперь смысл неожиданной беседы понятен.
      По закону Пентагон обязан выставлять все свои программы на открытый конкурс контрактов. Для этого в "Коммерс бизнес дейли" печатается Запрос на предложения, обрисовывающий основные характеристики требуемого оборудования. Все бы и хорошо, но советская разведка тоже покупает "Коммерс бизнес дейли", получая таким образом приличное представление об американских военных возможностях. В данном случае русские постараются быстренько создать радарные системы, закрывающие это самое окно.
      - Кроме того, - продолжает Фелдкирк, - если они узнают, что нужно ускорить работы по противовоздушным системам, и сумеют это сделать, все наши старания пойдут насмарку. Так что эту программу мы делаем сверхчерной и хотим поручить ее компании, которая, по нашему мнению, выполнит работы лучше, чем любая другая.
      Все это, конечно же, незаконно. Теоретически. Но ведь Пентагону все-таки поручено защищать страну. Некоторые программы приходится хранить в тайне, это признает даже Конгресс. Если уж на то пошло, черные программы обычная часть системы, некоторые из членов Комитета по вооруженным силам слышат о них чуть не каждый день. Но вот сверхчерная... такая программа остается в ведении исключительно Пентагона и выбранного им подрядчика.
      Значит, ЛСР получила контракт. Прочие оборонные компании жаловаться не станут, даже если что-нибудь и прослышат - у всех есть свои секретные программы.
      Фелдкирк продолжает оправдывать решение сделать программу сверхчерной:
      - У нас есть и другие способы удержать Советы от броска. Поэтому нет нужды трезвонить об этой системе, запугивать противника. Пока они о ней не знают, у нас есть защита - если танки все-таки попрут, им конец. Устарелые, как авианосцы, они станут легкими мишенями, что твои утки в пруду. Кроме того, теперь правительство сможет серьезно отнестись к переговорам по тактическому ядерному оружию. Тогда Советы немного смирятся с нашими космическими установками, заодно снимется напряженная ситуация с ядерной артиллерией в Турции, Саудовской Аравии, Таиланде и где там еще. А то ведь что получается - или ты используешь эту технику в первые же минуты, или она погибла. Подобная ситуация никому и никогда не нравилась, но деваться было некуда. Ну а так мы сможем покончить с этим риском - получим способность сделать все необходимое и без тактического ядерного оружия.
      - Да, - кивает Макферсон, - хорошо бы. - Сейчас ему не хочется и думать, насколько вся американская стратегия завязана на ядерное оружие. Оборона организована, мягко говоря, не умно. - Но ты же понимаешь, мне нужно переговорить с начальством.
      - Само собой.
      - Хотя, правду говоря, я не могу себе и представить, чтобы мы отказались от такого предложения.
      - И я не могу.
      Фелдкирк поднимает бокал, и они пьют за будущий контракт.
      На следующее утро Макферсон звонит Стьюарту Лемону.
      - Да, Мак?
      - Я насчет моей встречи с майором Фелдкирком из ОЭС.
      - Да? Что ему понадобилось?
      - Нам предложили сверхчерный контракт.
      Глава 3
      Стьюарт Лемон, начальник Макферсона, стоит у окна своего кабинета и смотрит на Тихий океан. День близится к концу, низкое солнце окрашивает остров Санта-Каталина в нежно-абрикосовый цвет, золотит паруса яхт, скользящих к своим стоянкам, у мыса Дана и в Ньюпорт-Бич. Кабинет располагается на верхнем этаже высотного корпуса ЛСР, на прибрежном обрыве между Корона-дель-Мар и Лагуной, прямо напротив мыса Риф. Лемон часто повторяет, что вид из его окна - лучший во всем округе Ориндж; возможно, он и прав - вид не включает ни клочка земли, кроме отдаленной глыбы Каталины.
      В этот самый момент Деннис Макферсон поднимается на лифте, чтобы рассказать о своих переговорах с Фелдкирком; Лемон думает о предстоящей встрече и вздыхает. Делать так, чтобы твои подчиненные прикладывали к работе максимум усилий - настоящее искусство, в каждом отдельном случае нужно применять свой особый метод. Лемон давно руководит Макферсоном и давно понял, что лучше всего этот человек работает из-под палки. Взбесить его, наполнить его ненавистью - и он прямо набросится на дело, будет работать яростно и продуктивно. Да, в этом нет сомнений, но насколько утомительными стали их отношения! Взаимная неприязнь из деланной превратилась в самую настоящую. Теперь с трудом сдерживаемая дерзость, почти наглость неотесанного, лишенного всяких манер инженера не столько уже забавляет Лемона, сколько раздражает. То, что позволяет себе этот Макферсон, не лезет ни в какие ворота, и помыкать им стало почти приятно.
      Звонок - это Рамона сообщает, что Макферсон уже здесь. Лемон начинает прохаживаться перед окном: девять шагов, поворот, девять шагов, поворот. Входит Макферсон, вид у него усталый.
      - Вот так, значит, Мак. - Лемон указывает на кресло, а сам продолжает неторопливо расхаживать, глядя не столько на собеседника, сколько в окно. Добыл нам сверхчерную программу, так что ли?
      - Да. Фелдкирк сделал предложение и попросил передать его фирме.
      - Отлично, отлично. Расскажи-ка мне поподробнее. Макферсон описывает систему, заказанную Фелдкирком.
      - В большинстве компонентов системы нет ничего особенного, нужно только соединить их в одном устройстве, связать оперативной программой и запихнуть в достаточно маленький ящик. Но с двумя системами датчиков - для скрытного обзора местности и для обнаружения целей - тут возможны проблемы. Лазеры на углекислом газе, предложенные Фелдкирком, все еще на стадии лабораторных испытаний. Так что...
      - Но ведь контракт сверхчерный, верно? Сугубо между нами и ВВС.
      - Правильно. Но...
      - У каждого метода есть свои недостатки. Это не значит, что мы не согласимся. Мы, собственно, не можем позволить себе роскоши отказаться от сверхчерного контракта, другого предложения может и не последовать. А в Пентагоне и сами понимают, что программа очень рискованная - потому они и пошли таким путем. И еще одна вещь, о которой не следует забывать: именно самые рискованные проекты приносят самые высокие прибыли. Как выглядит твой рабочий график?
      - Ну...
      - Ты достаточно свободен. Контракт по "Канадэр" я передам Бейли, и тогда ты сможешь полностью заняться этой штукой. Послушай, Мак. - Самое время воткнуть пару булавок. - Дважды подряд ты руководил составлением предложений, проигравших конкурс. Проекты оказались чересчур сложными, к тому же оба раза ты едва успел подать бумаги в срок. А ведь это крайне важно - подготовить предложение на пару недель раньше срока, показать ВВС, что тебе это раз плюнуть, что ты хорошо знаком с тематикой. Теперь ты получаешь сверхчерную программу, у которой вроде бы и нет никаких крайних сроков. Но в работе, организованной таким вот образом, минуя обычные каналы, самое главное - справиться с заданием быстро, пока не изменилась обстановка. Ты меня понимаешь?
      Словно не слыша Лемона, Макферсон смотрит в окно, уголки его рта плотно сжаты. Лемон почти улыбается. Ведь точно, Макферсон так по сию пору и считает свои провалившиеся предложения лучшими из поданных; он все еще не понимает, что стремление к совершенству - недопустимая для нашего бизнеса роскошь. Проект должен обеспечивать высокую отдачу на каждый израсходованный доллар, а для этого необходим трезвый реализм. Именно то, что есть у Лемона. Именно то, что и обеспечило ему занимаемый сейчас пост. И на этот раз придется погонять стадо даже чуть строже, чем обычно.
      Он прекращает расхаживать и тыкает в сторону Макферсона пальцем; Макферсон вздрагивает.
      - Руководить проектом будешь ты - этого, как я понимаю, хотят ребята из Пентагона. Но я хочу, чтобы все было сделано быстро. Ты это понимаешь?
      - Да.
      Макферсон снова молчит, но все ясно и без слов - его глаза горят яростью и презрением. Это лицо читается так же легко, как буквы дорожного знака. СВОРАЧИВАТЬ ЗДЕСЬ. Теперь он пойдет на место и будет работать как заведенный; разобьется в лепешку, чтобы выполнить программу как можно скорее и сунуть ее Лемону в глотку. Вот и прекрасно. Именно такая работа и делает отдел Лемона одним из самых продуктивных в ЛСР при всех неисчислимых технических трудностях. Работа всегда выполняется.
      - Закончишь предварительное техническое задание - сообщи мне. Потом полетишь в Вашингтон.
      - Система поиска целей и управляющая программа, с ними так быстро не разберешься...
      - Прекрасно. Я совсем не отрицаю, что есть вопросы, нуждающиеся в разрешении, они есть всегда и во всем, так ведь? Нужно только, чтобы они разрешались с предельной оперативностью. - Теперь самое время для малой дозы начальственного раздражения. - И я не хочу больше слышать, что кто-то там увяз в том или сем. Никаких отсрочек, я устал от оправданий объективными трудностями.
      Пробормотав сквозь крепко стиснутые зубы нечто отдаленно похожее на "до свидания", Макферсон покидает кабинет. Лемон не может сдержать смеха, хотя отчасти взъярился и сам. Это какой же наглец! Просто забавно, на что приходится идти, чтобы заставить некоторых работать по-настоящему.
      А теперь - последний на сегодня посетитель, Дэн Хьюстон. С Дэном Лемон видится часто. Вот вам человек совершенно иного, чем Макферсон, типа слабее, конечно, в области техники, но при этом несравненно лучший в обращении с людьми. Они с Лемоном дружат еще с того давнего времени, когда вместе начинали работать в "Мартин Мариетте". Затем один и тот же охотник за головами заманил их обоих в ЛСР; Лемон получил тогда более высокую должность, причем с годами эта дистанция не сократилась, а выросла. Другой мог бы и обозлиться, но Хьюстон не из завистников. Его Лемон берет приветливостью и дружелюбием. Если на Дэна нажать, тот только обидится, помрачнеет и станет работать медленнее. Его нужно приободрить, не столько толкать, сколько тащить. Ну и, если уж по-честному, Дэн Лемону нравится. Хьюстон взирает на своего начальника с восхищением, они проводят много времени вместе - ходят на яхте, играют в бадминтон, гуляют по парку вместе со своими союзницами, Дон и Эльзой. Короче говоря - они дружат.
      Поэтому Хьюстона он встречает сидя, и они смотрят в окно на яхты, которые возвращаются в Ньюпорт, лавируя против ветра. И дружно смеются, увидев особо грубую ошибку. Затем Лемон спрашивает, что там новенького с "Шаровой молнией", и Хьюстон начинает обычный скулеж.
      Это - один из трех крупнейших контрактов фирмы, и внутренне Лемон кипит - серьезные задержки просто недопустимы. Но приходится сочувственно кивать.
      - Никто так и не решил проблему минимального времени облучения, говорит он, словно рассуждая вслух. - Слишком уж большие энергии. ВВС хотят, чтобы мы творили чудеса.
      - Да, но, подписывая контракт, они были уверены, что мы эту проблему уже решили.
      - Я знаю. - Конечно же, знает. Кому же еще и знать? Ведь именно Лемон одобрил ссылку на результаты Хантсвильских экспериментов. Все-таки Дэн бывает придурковатым... - Послушай, а ты привлекал к этому Макферсона?
      - Ну, попробовал один раз... Он воспринял идею довольно кисло.
      - Я знаю. - Лемон сокрушенно качает головой. - Но ведь Деннис с норовом, что твоя примадонна. - Тут нужно поосторожнее, ведь Дэн и с Макферсоном дружит. - Есть немного. Приведи его к себе, пусть поговорит с конструкторами, с программистами. Может, что-нибудь и предложит. Деннис будет занят своей собственной работой по новому проекту, но я скажу, чтобы он выкроил время. Нельзя же, в конце концов, день за днем с утра до вечера непрерывно работать над одной и той же темой.
      - Нет, конечно. Обязательно получаются паузы - то одного ждешь, то другого.
      Дэн, похоже, доволен; ему очень хотелось получить помощь. А у Макферсона отличное техническое чутье, тут уж не поспоришь.
      Кроме того, в результате Макферсон тоже увязнет в "Шаровой молнии" со всеми ее заморочками. Лемон настолько зол на этого типа, что идея приводит его в восторг. Теперь нужно надавить посильнее - как знать, вполне возможно, что Макферсон вытянет программу из дыры, нравится она ему или нет. Превосходно.
      Еще несколько минут ушло на обсуждение оснастки кеча, возвращавшегося к мысу Дана. Прекрасная яхта. Затем Лемон решил, что пора и домой.
      - Сегодня я готовлю navarin du mouton [Здесь - баранье рагу с овощами (фр.)], а это дело долгое.
      Отпустив Хьюстона, Лемон спускается на служебную автостоянку к своей машине. Дверь "мерседеса" захлопывается с глухим, приятным звуком. Лемон ставит диск Рейнской симфонии Шумана, раскуривает сигару из кубинского табака, подкрашенного умеренной дозой МДМА, и выезжает на прибрежную магистраль, ведущую к Лагуна-Бич.
      День прошел вполне удачно, а удача сейчас очень нужна. ЛСР является филиалом "Арго АГ/Блессман энтерпрайзис", одной из крупнейших транснациональных корпораций; президент ЛСР Дональд, Херефорд, прямой начальник Лемона, обосновался в Нью-Йорке - ведь он имеет заодно пост вице-президента "А/БЭ". Потрясающий человек, но только последние два года ему не нравится, как работает "Лагуна спейс рисерч". Известие о новом сверхчерном контракте немного снимет напряженность, вызываемую проволочками с "Шаровой молнией" и недавней серией проигранных конкурсов. Очень хорошо и вовремя. Лемон переходит на скоростную полосу, дает "мерседесу" волю.
      Нет, точно нужно будет положить в navarin du mouton не одну дольку чеснока, а две. И добавить один - или даже два - листика базилика. А то в последний раз получилось как-то пресновато. Будем надеяться, что Эльза сумела найти хорошую баранину. Если, конечно, она вообще удосужилась выйти из дома.
      Глава 4
      Деннис Макферсон покидает ЛСР чуть позже Лемона и направляется домой. Сперва через Мадди-Каньон, мимо Сигнального холма - это по бульвару, затем дорога идет налево по Ирвин, направо по Ивнингсайд, налево по Морнингсайд, а теперь - до последнего дома по левой стороне; Макферсонам принадлежит половина, выходящая на улицу, а также гараж и навес для автомобилей. Сворачивая по дорожке к навесу, Деннис замечает маленький потрепанный "вольво" Джима, оставленный прямо на улице, и обречено вздыхает - еще один раздражающий фактор, только этого и не хватало для полной коллекции.
      Дома Джим и Люси; как обычно, они о чем-то спорят.
      - Ты пойми, мама, ведь Всемирный банк дает им ссуды только на выращивание товарных культур, в результате чего они перестают производить то, что нужно для собственного пропитания, не могут больше сами себя прокормить, а затем рынок для товарных культур исчезает, и им остается либо покупать пищу у того же Всемирного банка, либо идти с протянутой рукой, а кончается все тем, что хозяином ферм становится банк.
      - Не знаю, не знаю, - качает головой Люси. - А ты не думаешь, что банки просто хотят им помочь? Они поступают очень великодушно.
      - Мама, да неужели ты сама не видишь всей подоплеки?
      - Ну, не знаю. Банк ссужает деньги почти без процентов. Тебе не кажется, что он практически отдает их за так?
      - Конечно, не кажется!
      Деннис идет в спальню переодеться, ему не хочется влезать в очередную дискуссию сына и жены. Спорят они бесконечно, Люси - с христианских позиций, а Джим - с псевдосоциалистических, причем оба смешивают серьезные философские проблемы с вопросами повседневной жизни, превращают разговор в какую-то кашу, неразбериху. О Господи. И ведь все - по вопросам, никак их самих не затрагивающим, словно какие-то профессиональные спорщики, переливающие из пустого в порожнее для тренировки, чтобы не терять форму. Сам Деннис ненавидит споры, для него они - нечто вроде словесных драк; ведь при споре неизбежно разъяришься и будешь надолго выбит из равновесия. Такого и на работе более чем достаточно.
      Деннис возвращается в гостиную и включает видеостену на последние известия. БИРМАНСКАЯ ВОЙНА ПЕРЕКИДЫВАЕТСЯ НА БАНГЛАДЕШ. Эти двое так и продолжают спорить.
      - Прекратите, - говорит Деннис.
      Они поворачиваются. Джима ситуация явно забавляет, но Люси расстроена.
      - Деннис, - в ее голосе слышны жалобные нотки, - мы же просто разговариваем.
      - Ну так и разговаривайте, а не грызитесь.
      - Да кто же тут грызется!
      Однако Люси капитулирует и начинает собирать на стол, одновременно рассказывая Джиму о прихожанах своей церкви; судя по вопросам Джима, он весьма хорошо осведомлен о делах людей, которых ни разу не видел лет уж десять. Деннис проглядывает новости и выключает стену; завтра в заголовках будет практически то же самое, их только искусно перефразируют, чтобы придать сообщениям хоть какую-то видимость разнообразия. ВОЙНА ПЕРЕКИНУЛАСЬ НА (страну подставьте сами).
      Потом они садятся за стол, Люси читает молитву, и они начинают есть. После обеда Джим говорит:
      - Э-э, папа, ты прости, пожалуйста, что я тебя отвлекаю, но эта старая машина чего-то сама переходит в правый ряд, хочу я того или нет. Я уж проверял программу, сколько мог, но ничего такого не обнаружил.
      - Тут дело не в программе.
      - А-а. Вот как. А, э-э... а ты не можешь ее посмотреть?
      Ну, теперь понятно, чему обязаны редкой честью. Деннис поднимается и молча выходит. Он раздражен - тем более что деваться некуда; трасса - штука опасная, так что, если отказаться искать неполадку, сказать Джиму: "Научись хоть что-нибудь делать своими руками", опомниться не успеешь, как позвонят из дорожной полиции с сообщением, что машина этого идиота отказала и он разбился в лепешку, а тогда уж - кусай локти, что не захотел заниматься этой чертовой починкой. Поэтому Деннис заводит машину в гараж, ставит на пол сильный фонарь и начинает снимать кожух переключающего механизма.
      Джим тоже идет в гараж, садится рядом, на пол, и смотрит. Деннис лежит под машиной на скользящем поддоне, ездит взад-вперед, складывает все винты в одно место, чтобы не потерялись, проверяет магнитные функции всех контактов механизма... Ну да, так и есть. Два вышли из строя, еще два дышат на ладан, в результате чего управляющий сигнал передается направо, чем все и объясняется. Краткий миг торжества по случаю разрешения маленькой загадки, в которой, правду говоря, и нет ничего такого уж загадочного. Тут бы любой разобрался. Что возвращает мысли к Джиму. И снова поднимается раздражение - ну чего, спрашивается, сидит тут, весь ушел в какие-то свои мысли и даже не пытается хоть чему-нибудь научиться, а ведь без машины этой он был бы как без рук, на ней же вся его жизнь построена. Деннис тяжело вздыхает.
      - Ты думаешь что-нибудь насчет настоящей работы? - спрашивает он, заменяя дефектные детали запасными (своими собственными, а они, кстати сказать, стоят совсем не дешево).
      - Да, пробую найти.
      Старая песенка. Да и к какой, собственно, пригоден он работе? Сколько лет посещал колледж, но так и не научился делать ничего настоящего. Конторская работа, немножко преподавания в вечерней школе... неужели он ни на что больше не способен? Деннис плотно заворачивает винт. Ну так что же умеет Джим? Ну... он умеет читать книги. Да, уж книги-то он читает. Но Деннис тоже умеет читать книги. Чтобы научиться этому, совсем не обязательно ходить в колледж шесть лет. Вот только непонятно, чего это ради должен он после одиннадцатичасового рабочего дня лежать на спине и чинить своему сыночку его машину.
      Пусть хоть немного поможет.
      - Послушай, возьми этот контакт, подлезь сверху и вставь его вот в эту щель.
      - Сейчас, папа.
      Джим обходит открытый капот машины - заслоняя при этом свет стоящего на полу фонаря - вытягивает руку с зажатым в пальцах контактом и наклоняется.
      - Ну вот, сию секунду... ой!
      - Что там у тебя?
      - Уронил. Но я видел, куда он залетел, это между мотором и распределителем, один момент... - Он наклонился еще сильнее, пытаясь перегнуться через мотор и окончательно загораживая свет.
      - Что ты там делаешь?
      - Я его сейчас... а, чтоб его!
      Джим падает в моторное отделение, передняя часть машины резко опускается и придавливает лежащего на спине Денниса.
      - Эй, да ты что!
      Слава еще Богу, что у машины приличные рессоры - самим же Деннисом и поставленные год назад, - а то раздавило бы в лепешку. Он пробует выползти, двигается очень осторожно, но край корпуса упирается в ребра и... нет, ничего не получается.
      - Ты меня придавил, вылезай оттуда!
      - Я... э-э... я не могу. У меня вроде рука... рука застряла под этой штуковиной.
      - Какая еще штуковина?
      - Да вроде распределитель. Я уже нащупал этот контакт, подобрал его, а потом...
      - А если ты отпустишь контакт, рука вытащится?
      - Э-э... нет. Ни так ни так не получается.
      Деннис обречено вздыхает, сдвигается боком на край поддона и нажимает. Поддон с лязгом ударяет противоположным своим краем по днищу машины, и Деннис скатывается на пол. Затылком по бетону - мало приятного, хорошо хоть не очень сильно. Ведущие контакты, естественно, прижаты к полу, нужно обогнуть их, для чего приходится извиваться ужом, еще немного - и он на свободе.
      Деннис стоит рядом с машиной, потирает ушибленный затылок и задумчиво созерцает торчащие из моторного отделения ноги. Можно подумать, этот красавец просто взял и нырнул туда, головой вперед. Собственно говоря, он почти так и сделал. Деннис берет карманный фонарик и освещает внутренности моторного отделения. Голова Джима как-то странно вывернута и прижата к груди.
      - Приветик, - говорит Джим.
      Деннис освещает руку Джима, ту, которая засунута под распределитель.
      - Так ты отпустил этот контакт? .
      - Ага.
      Джим говорит глухо и неразборчиво, словно с кляпом во рту. Деннис наклоняется, оттягивает защелки и снимает крышку распределителя.
      - Попробуй теперь.
      Джим резко дергается и освобождает руку. Его голова врезается в поднятую крышку капота и вышибает металлическую подпорку, на которой та держалась; крышка громко захлопывается, чуть-чуть не перебив руку Денниса и шею Джима.
      - Ой! Ух ты!
      Деннис чуть опускает защитные очки и смотрит на Джима. Затем он открывает капот и ставит крышку распределителя на место.
      - Так где, говоришь, этот контакт?
      - У меня он, - гордо заявляет Джим, протягивая контакт одной рукой и потирая голову другой.
      Дальше Деннис снова работает в одиночку. Крепежные винты он закручивает почти намертво - если Джим решит когда-нибудь снять эту крышку (держи карман шире), поневоле вспомнит, кто ставил ее в последний раз.
      - А как у тебя на работе? - Осторожный вопрос Джима призван, по всей видимости, заполнить молчание.
      - Порядок. - Деннис заворачивает последний винт и встает. - Следующую неделю меня почти не будет дома, придется сидеть в Вашингтоне. - Он смотрит на сына. - Ты бы зашел сюда раз-другой, поужинал.
      - Хорошо. Обязательно.
      Деннис складывает инструменты в ящик.
      - Ну, так я, пожалуй, поеду.
      - Не забудь попрощаться с мамой.
      - Да, конечно.
      Джим направляется к дому, идущий следом Деннис удивленно покачивает головой. Ноги, болтающиеся в воздухе... ну прямо как жук, перевернутый на спину.
      Джим прощается с Люси.
      - Что-то давно мы не видели Шейлу, - говорит Люси.
      - Ну, как-то все так. Последние недели мы с ней почти никуда не ходим.
      - Жаль. Мне она нравится.
      - И мне тоже, просто и я, и она были очень заняты.
      - Ты обязательно к ней зайди.
      - Да, обязательно.
      - А еще ты бы зашел к дяде Тому. Ведь давно у него не был.
      - Да, давно, но я зайду, честное слово зайду. Ладно, я поехал. Спасибо, папа.
      Джим поворачивается к двери, и Деннис буквально видит, как из головы сына мгновенно улетучиваются все обещания.
      - Счастливо, - говорит он. - И будь поосторожнее. Старайся не застревать башкой в моторном отделении.
      Глядя на закрывшуюся дверь, Деннис рассмеялся - коротко и невесело.
      Глава 5
      Джим мчится по шоссе, с каждой секундой его охватывает все большая злость. Полностью поглощенный собственными переживаниями, он уже забыл и про Шейлу, и про дядю Тома. Долгое одиночество на трассе, одна из главных составных частей его жизни. И злость. Он вспоминает события, меняет их детали, переставляет, организует в новую картину - пока не оказывается, что во" всем виноват отец, пока вся злоба не переходит на Денниса, оставляя самого Джима ни в чем не повинным. Чего стоит один этот взгляд поверх очков, после того как Джим сумел наконец выдраться из проклятой машины. Просто оскорбительно.
      Он паркуется на Саут-Кост Пласа в подземном гараже и поднимается лифтом на верхний этаж. Это южный конец молла, и здешние квартиры - из самых дорогих во всем округе Ориндж. Через звукоизолирующую дверь доносится дробь ударных и еле слышный плеск голосов. Джим входит.
      Квартира Сэнди и Анджелы состоит из шести больших комнат, расположенных в ряд, как вагоны поезда. Большие окна - собственно, не окна, а прозрачные стены - каждой комнаты выходят на юго-восток; этот дом гелиотропный. За окнами - балкон, протянувшийся во всю длину квартиры. И балкон, и все комнаты, кроме спальни, заполнены людьми, тут сейчас человек шестьдесят, не меньше. Обычная, считай, ежедневная тусовка, так что все ведут себя Довольно спокойно. Сэнди еще не пришел. Джим проходит на кухню, это - первая комната анфилады. Везде комнатные растения, огромные, в огромных глазированных горшках. Все растения сияют здоровьем и благополучием, можно даже подумать, что они искусственные, пластиковые; ходит шутка, что у Анджелы полимерный палец [Иметь зеленый палец английское выражение, обозначающее особый дар выращивать растения].