Предисловие

Моя бабушка была философом.

Конечно, все бабушки в той или иной степени — философы. Но моя бабушка сумела создать целую философскую систему под девизом «Каждый дурак может…».

Это была кухонная философия, рожденная в европейских гетто, перевезенная четвертым классом в Новый Свет, отточенная воспитанием четырех дочерей и окончательно усовершенствованная на внуках. Чаще всего она излагалась во время обеда. Стоило накануне превысить скорость на автомобиле, и тарелка супа передавалась тебе со словами: «Это каждый дурак может — гонять как сумасшедший». Стоило получить двойку по истории, как бабушка фыркала: «Это каждый дурак может — бездельничать в школе». Стоило прийти домой поздно, и она качала головой: «Это каждый дурак может — шляться по ночам».

И если бы ей довелось дожить до выхода этой книги в свет, она бы непременно прокомментировала: «Это каждый дурак может — промотать свое состояние».

Но, к сожалению, в данном случае народная мудрость ошибается. Прости меня, бабушка. Не каждый дурак может промотать состояние, хотя бы потому, что не каждый дурак может его нажить.

Нью-Йорк. 1955 год.

В те годы ты уже кое-что из себя представлял, если имел годовой заработок в десять тысяч долларов и дом за двадцать пять тысяч. Это были времена 20-центовых обедов и 5-центовых автобусных билетов. Четыре года назад первые страницы всех газет кричали о сказочном стотысячедолларовом контракте Джо Димаджио с «Нью-Йорк янкиз»1. В 1955 году эта сумма еще поражала воображение, но газетная информация о таком контракте перекочевала бы уже на вторые, а то и на третьи страницы.

Сто тысяч долларов!

Это было почти невозможно представить.

А сумма в десять раз большая казалась уже чем-то совершенно нереальным.

Нет, конечно, в Америке и тогда имелись миллионеры. Но их было несравненно меньше, чем теперь (говорят, сегодня в Штатах насчитывается более миллиона миллионеров). Что же касается простых смертных, то для нас в 1955 году миллион долларов являлся настолько абстрактным понятием, что, помню, однажды в школе миссис Хаушерр, ненадолго оторвавшись от рассказов об американской революции и проверки диктантов, предложила каждому составить список что бы он купил, если б имел миллион долларов.

У одного из нас этот список получился приблизительно таким:

Собственный дом — 25 тысяч.

Собственный «Дуглас-3»2 — 25 тысяч. 

Яхта — 25 тысяч. 

Золотые слитки — 25 тысяч.

Скаковые лошади — 25 тысяч.

Несколько «кадиллаков» — 25 тысяч.

Особняк на крыше небоскреба на Парк-авеню — 25 тысяч.

Сезонный абонемент в ложу стадиона «Эббетс филд» на игры бейсбольной команды «Бруклин доджерс» — 150 долларов.

Итого: 175 150 долларов.

До миллиона эта сумма явно недотягивала. Впрочем, ни один другой ученик в классе не подобрался к нему ближе. Даже если все это купить в двух экземплярах, не набежало бы и полмиллиона. Да и вообще, это было всего лишь школьное упражнение. Мало того что сама сумма казалась невообразимой, невозможно было даже вообразить, как ее потратить.

Сейчас с этим, конечно, проще. А тогда, в 1955 году, эта идея по-настоящему захватила меня. Сегодня я могу уже не помнить точную дату Бостонского чаепития и некоторые правила корневых перегласовок в глаголах, но с того дня, когда седовласая учительница пятого класса неопровержимо доказала, что миллионер не может потратить свой миллион, даже если очень захочет, — с того самого дня я обожаю наблюдать, что некоторые люди делают со своими деньгами и что деньги делают с этими людьми.

Собственно, деньги представляют собой всего лишь удобное средство для регламентации товарообмена. Они предназначены для покупки машин и телевизоров, одежды и еды, для платы за учебу детей и для отпусков на море. Все знают изречения вроде: «деньги нужны, чтобы их тратить» или «умрешь — с собой не возьмешь». Деньги созданы, чтобы с их помощью получать удовольствия. Иногда, наблюдая, как кто-то другой тратит деньги, можно получить почти такое же удовольствие, как если б ты тратил их сам. С той лишь разницей, что это обходится гораздо дешевле. Деньги — одна из причин, заставляющая нас работать. Деньги — это то, что откладывают на черный день. Деньги — это то, что тебе дарит тетушка на день рождения, если знает, что перчатки у тебя уже есть, а ничего другого не может придумать. Деньги — один из способов выразить благодарность. Деньги — эте то, ради чего люди стремятся добиться успеха. И если у тебя есть деньги — любые деньги: доллары, фунты, иены, франки, шекели или драхмы — тебе уже не нужно ломать голову над относительной стоимостью нарядов, кокосовых орехов, бисера, женщин, верблюдов и тому подобного. Деньги — это «товар, являющийся обменным эквивалентом всех остальных товаров и используемый в качестве мерила их сравнительной рыночной стоимости».

Но все эти определения, в том числе и вышеприведенная словарная цитата, не слишком проясняют суть дела, ибо деньги существуют не только для того, чтобы их зарабатывать, тратить и копить. Ведь непосредственно с деньгами связаны и такие понятия, как щедрость, независимость и свобода.

Мне всегда нравился анекдот про то, как разных людей спрашивали, сколько денег им нужно для полного счастья и что бы они сделали, если б получили эти деньги. Все отвечали: «Я бы взял миллион и больше никогда не работал». А один фермер долго-долго думал, а потом сказал: «Я б взял тыщ двадцать — это мне на год хватит — и продал своих джерсейских коров, а вместо них купил гернсейских».

Примерно то же самое говорил один мой приятель, сумевший, благодаря большому таланту и еще большей работоспособности, стать миллионером: «Деньги нужны не для того, чтобы не ходить на работу, а для того, чтобы иметь возможность делать на работе то, что тебе нравится».

Итак, в более общем смысле деньги есть средство для достижения некой цели. Средство удержать власть, потешить самолюбие, заинтересовать других людей, творить добро, создать ощущение безопасности и устранить то, что временами мешает наслаждаться жизнью.

Но это уже опасная территория.

Слишком часто именно здесь деньги вторгаются в область политических доктрин и теорий.

Несколько лет назад в Шри-Ланка я интервьюировал доктора Н. М. Перреру, тогдашнего лидера троцкистской партии этой страны. Получив две ученые степени в Лондонской школе экономики (ЛШЭ), он тем не менее удостоил ее следующей фразы: «Все серьезные болезни современной мировой экономики берут начало в ЛШЭ».

Во время этого интервью он затронул проблему использования денег в качестве стимула к труду. У него вызывал недоумение тот факт, что в странах с жарким климатом (как, скажем, в Шри-Ланка) для поощрения добросовестных рабочих используются деньги, а не, допустим, кондиционеры. Я наивно спросил, а что, если рабочий заработает несколько кондиционеров, а затем обменяет лишние на продукты, машину, одежду или новую биту для крокета. Разве тем самым кондиционеры не превратятся в деньги? Он сказал «нет», но ему так и не удалось доказать мне, почему все-таки «нет». Может быть, доктор Перрера нашел бы общий язык с моей бабушкой. Хотя сомневаюсь.

Поэтому позвольте мне объяснить, что предмет этой книги — не капитал, не состояния и не социальные убеждения. Мильтону Фридмену в ней отведено не больше места, чем. Карлу Марксу.

Я просто хочу сказать, что всегда были и есть люди, которые будут стремиться всеми мыслимыми средствами иметь как можно больше денег. А для некоторых процесс сколачивания состояния — это вполне осмысленное и целенаправленное занятие, дело всей жизни. Это необязательно должно вам нравиться, и вас никто не заставляет вступать в их ряды; Вы можете даже вообще не иметь собственного суждения по этому вопросу. Но я хочу, чтобы вы согласились, что деньги как самоцель занимают большое место в пашем сегодняшнем мире.

О том, как люди делают деньги, я в меру своих скромных способностей постарался рассказать в книге «Рисковые люди». В этой книге я попытаюсь рассказать о том, как они эти деньги тратят, или, вернее, о том, как некоторые люди умудрились лишиться своих миллионов. Истоки моего интереса к этому предмету следует искать в том давнем уроке в классе у миссис Хаушерр. Ну и кроме того, это хороший сюжет. Конечно, мир любит победителей. Но в то же время многие люди испытывают какое-то нездоровое любопытство к проигравшим. Возможно, здесь есть что-то от синдрома «со мной-то этого не случится». Разумеется, я понимаю, что в мире много безработных и что на свете не перевелись еще голод и нищета. Кроме того, мне прекрасно известно, что многие люди убеждены в глубокой безнравственности погони за богатством ради богатства. Но опять-таки не это является предметом моей книги. Я совершенно не намерен заниматься морализаторством. Я просто хочу по возможности правдиво рассказать об удачах и неудачах, ошибках и соблазнах, победах и поражениях, которые одни люди испытали на себе и о которых другие могут только прочитать в книге.

Каждый дурак может написать книгу о потерянных состояниях.

И тем не менее мне бы хотелось надеяться, что рассказы этого дурака не только немного развлекут читателя, но и ненавязчиво помогут ему извлечь кое-какие уроки.

Как потерять состояние

Готового рецепта разбогатеть не существует.

Однако некоторые способы представляются более очевидными, чем другие.

Я обзвонил двадцать пять банкиров, биржевых маклеров и аналитиков из лондонского Сити и с нью-йоркской Уолл-стрит и задал им всем один и тот же вопрос: «Каким образом человек может разбогатеть?»

Девять человек ответили: «Ограбить банк».

Шестеро: «Жениться на деньгах».

Четверо; «Удачно выбрать родителей».

Еще четверо мусолили вариации на эту же тему: «выиграть в Лас-Вегасе», «выиграть в тотализатор», «выиграть в лотерею» и «поставить крупную сумму в нужный день на нужную лошадь».

Любопьггно отметить, что только в двух ответах звучало что-то похожее на «много и целеустремленно работать, отлично знать свое дело и быть в нем удачливым».

Итак, ограбление банка, удачная женитьба, скачки — но и помимо этого есть еще тысяча дорог к сундуку с золотом. Однако, уверяю вас, ни одна из них не усыпана розами. Зато дорожных указателей хоть отбавляй. Скажем, кучу денег можно заработать на сочинении инструкций по зарабатыванию денег. Жаль только, что к тому времени, как вы продеретесь сквозь главу «Как достичь финансовой, независимости с помощью молотого змеиного масла», все остальные, кто искал этакую-штучку-дрючку-чтоб-в-два-счета-разбогатеть, уже давным-давно прошли это дело вдоль и поперек. И вообще, кто знает — может быть, автор инструкции написал ее только для того, чтобы вернуть деньги, потерянные им на этом «верном» деле с молотым змеиным маслом.

Загадок без разгадки не бывает.

Загадка: «Постой, — говорит этот парень, — сейчас на бирже лучше всего идут акции компании, производящей зубную пасту с запахом арахисового масла. К завтрашнему утру они подскочат на сто пунктов».

Разгадка: «Кстати, я прихватил с собой несколько штук на случай, если ты захочешь купить».

Каждый дурак может прочитать книгу. Но чтобы не упустить благоприятную возможность, требуется хотя бы немного воображения.

Тезис первый: хорошо, когда удается «опознать» свой шанс в лицо.

Пример: в 1932 году — одном из тяжелейших годов «великой депрессии» — жил в Филадельфии безработный инженер по имени Чарльз Дэрроу. Ему пришло в голову, что можно заработать кучу денег; предоставив другим безработным возможность с помощью некоторой смекалки и нескольких удачных бросков игрового кубика стать игрушечным мультимиллионером и таким образом отчасти скрасить имеющееся у них в избытке свободное время. Но когда он предложил свое детище компании «Паркер бразерс», та быстро и потрясающе близоруко ответила «нет». Компания даже взяла на себя труд составить список из пятидесяти двух существенных ошибок и упущений в игре Дэрроу. Его счастливый шанс (да и их тоже) мог бы «уплыть» с концами, если бы не настойчивость Чарльза Дэрроу. Он знал, что поставил на выигрышную фишку и не собирался уступать. Два года он обивал пороги «Паркер бразерс», пока они наконец не согласились попробовать. И сегодня игра «Монополия» — мировой бестселлер всех времен среди игр с зарегистрированным копирайтом.

Тезис второй: шанс может постучать в вашу дверь, но не обязательно застанет вас дома.

Пример: первая детская книжка доктора Сьюсса была отвергнута по крайней мере, двадцатью тремя издателями. Двадцать четвертый продал шесть миллионов экземпляров этой книги.

Тезис третий: не все благоприятные возможности подходят каждому без исключения. Одни из них могут оказаться не вполне законными. Другие предполагают наличие серьезных знаний и опыта, в то время как все, что у вас есть, — это надежда на везение. Третьи, наоборот, рассчитаны исключительно на везение, тогда как вы в полной мере располагаете знаниями и опытом. Для четвертых надо просто оказаться в нужное время и в нужном месте. Пятые целиком зависят от ваших знакомств и связей.

Примеры: за первый год в бизнесе прохладительных напитков компании «Кока-кола» удалось продать только четыреста бутылок. За первый год в бизнесе безопасных лезвий компания «Жиллетт» продала всего пятьдесят одну безопасную бритву и 168 лезвий. Когда сэр Говард Хьюз бурил свою первую скважину, он наткнулся на скалу и изобрел такой бур, который проходил через твердые породы. Именно этот бур (а отнюдь не нефть) помог ему сделать первые большие деньги. Когда сразу же после первой мировой войны Реймонд А.Крок еще юношей приехал во Флориду, он пытался нажить состояние на недвижимости. Но спекулянты раздавили его. Накануне своего тридцатого дня рождения он был полностью разорен. Следующие двадцать лет он метался от одного дела к другому, пока не осел в Калифорнии, занимаясь продажей маслосбивательных аппаратов. Не бог весть что, но все-таки дело. Среди его покупателей оказались два брата, владевшие в Сан-Бернардо придорожным рестораном, в котором клиенты обслуживались, не выходя из машин. Это было в самом начале бума таких ресторанов. Крок познакомился с братьями, ясно представил себе потенциал этого бизнеса и заключил с ними сделку, согласно которой получал право торговать их лицензиями. Всего он продал триста лицензий. Позже он выкупил их обратно за 2,7 миллиона долларов наличными. И сегодня разбросанные по всему миру 7500 ресторанов «Макдональдс» стоят четыре-пять миллиардов долларов.

Тезис четвертый: неудачники при первой же своей неудаче считают игру проигранной. Победители знают, что это не так.

Пример: перед второй мировой войной Сэм Мур Уолтон изучал премудрости розничной торговли в магазине «Дж. С. Пенней». Вернувшись с войны, он открыл в Ньюпорте свой магазин под названием «Бен Франклин», В то время ему было двадцать семь лет. Он считал, что к успеху его должна привести система скидок на высококачественные товары. Но в 1950 году владелец помещения повысил арендную плату, и прибыли Уолтона резко устремились к нулю. Ему пришлось на время прикрыть свой бизнес. Однако его вера в свою формулу успеха не позволила ему поставить на этом крест. Он попробовал еще раз. И сегодня магазины «Уолмарт» открыты по всей Америке. Согласно статистическому опросу 1985 года, проведенному популярным американским журналом «Форбз», Уолтрн в то время был богатейшим человеком Соединенных Штатов, владеющим 39% бизнеса, оценивающегося в 5,4 миллиарда долларов.

Другой пример: один страховой агент потерял хороший контракт из-за собственной авторучки, залившей текст этого контракта, и понял, что пришло время начать жизнь сначала. Мистер Уотерман (так звали этого агента) бросил страховой бизнес и занялся производством безопасных авторучек, которые теперь настолько знамениты, что носят его имя.

Еще один пример: молодой человек по имени Френсис Кейн, работая кладовщиком в одном из супермаркетов в Нью-Йорке, занялся покупкой сахарных фьючерсов. Имея большие навыки в работе с цифрами, он к двадцати одному году стал миллионером в контролируемых акциях. И в этот момент Франклин Рузвельт заморозил цены на сахар. Френсис Кейн был полностью разорен. Он потерял все. Тогда он решил проверить, сможет ли он управляться со словами так же хорошо, как с цифрами, и вскоре так набил себе руку, что сменил свое имя на псевдоним — Харольд Роббинс3.

Тезис пятый: иногда счастливый шанс и удача — это одно и то же. Правда, часто приходится слышать, как суперудачливые люди говорят что-то вроде «удача не падает с неба, ее надо создать своими руками», Но у большинства людей так не получается. Иначе жизнь была бы легкой и простой для каждого, кто умеет находить нужную пропорцию между воображением и честолюбием.

Пример: Каррутерс, председатель и главный управляющий компании «Фронт индастриз», сидит в своем огромном офисе с шестью секретаршами, картинами Пикассо на стенах и дюжиной телефонов на антикварном столе. На вопрос «Как вам удалось добиться такого огромного успеха?», он, закурив гаванскую сигару, погладив свои золотые запонки и взглянув вниз на стоящий под окном бледно-голубой «роллс-ройс», начинает рассказывать: «Я родился в однокомнатной квартирке над парикмахерской, в которой мой отец обслуживал третье кресло, работая по шесть дней в неделю. Его зарплаты не хватало на жизнь, и моя мать брала на дом стирку. В шестнадцать лет один знакомый подарил мне подсвечник. Я сразу же понял ценность подарка и продал его. На вырученные деньги я купил два других подсвечника. Продав их, я смог купить четыре, которые продал с тем расчетом, чтобы купить ВосСМЬ. К восемнадцати годам я выторговал за свои подсвечники подержанный фургон, который немедленно разобрал на части. Каждую часть я продал по отдельности, и вырученные деньги дали мне возможность купить два других фургона. К двадцати одному году два моих фургона превратились в четыре. К двадцати двум годам их стало уже восемь. А потом, в двадцать три года, я женился на единственной дочери Фронга».

Когда человеку удается тем или иным способом раздобыть большие деньги, перед ним во весь рост встает проблема: как их сохранить. Ведь стоит у вас появиться деньгам — к вам сейчас же выстраивается длинная очередь желающих их у вас отнять. Исключений из этого правила не бывает. Налоговые инспекторы, друзья, близкие и дальние родственники, бывшие и нынешние деловые партнеры, включая тех, которые надеются на будущее сотрудничество, а также случайные и совершенно посторонние люди. Вот почему, если вы оказались достаточно умны, удачливы, честолюбивы и так далее, чтобы ухватить фортуну за хвост, вы должны оказаться еще более умны, удачливы, честолюбивы и так далее, чтобы удержать ее в своих руках.

Однажды в 1923 году в Чикаго состоялась встреча нескольких ведущих финансистов того времени. Среди них были: президент крупнейшей в Америке независимой стальной компании, президент крупнейшей в стране газовой компании, президент Нью-йоркской фондовой биржи, крупнейший в мире биржевой спекулянт пшеницей, член кабинета президента США, один из крупнейших биржевых спекулянтов с Уолл-стрит, президент крупнейшего международного банка и человек, владевший крупнейшей в мире монополией.

В течение последующих пятнадцати лет стальной магнат Чарльз Шваб и пшеничный спекулянт Артур Гаттен умерли в нищете, босс газовой компании Говард Хопсон сошел с ума, президент нью-йоркской биржи и член кабинета президента Альберт Фолл сели в тюрьму, суперзвезда Уолл-стрит биржевой спекулянт Джесси Ливермор и президент международного банка покончили жизнь самоубийством.

Та же участь постигла и Ивара Крюгера, по кличке Спичечный Король — владельца крупнейшей в мире монополии. В двадцатые годы он владел или контролировал три четверти мирового рынка спичек.

Инженер по образованию, он объездил весь свет, пока наконец в 1907 году не вернулся в родную Швецию и не создал собственную строительную компанию. Строя по всей Европе, он настолько преуспел в своем деле, что вскоре начал открывать банковские филиалы и заниматься финансированием кинофильмов. Он даже оплатил первую роль Греты Гарбо.

В 1915 году он обратил взоры на спичечный бизнес, так как понял, что в отличие от местных спичечных фабрикантов может организовать снабжение производства фосфором и углекислым калием. Он получил хорошие прибыли, скупил компании своих конкурентов и к 1917 году уже полностью, контролировал шведскую спичечную промышленность. С этого он начал завоевание мира. В те годы в странах с непрочным финансовым положением было довольно несложно получить монополию, подкупив их тогдашние правительства. Крюгер объездил Францию, Югославию, Турцию, Восточную Европу, Центральную и Южную Америку, приобретая одну спичечную монополию за другой.

Он умел вести дела, и ему сопутствовала удача. Но была в нем какая-то странность, что-то не соответствующее облику серьезного бизнесмена. Может бьггь, так проявлялась его личность. Или это был род паранойи. Или просто его гений работал в неправильном режиме. Но как бы то ни было, он начал принудительно приращивать к своей империи какие-то сомнительные заморские компании, отмывая свои доходы через их акции на предьявителя.

В двадцатых годах, во время краха фондовой биржи в 1929 году, и в самом начале тридцатых годов он продолжал заявлять фантастические прибыли и предлагать своим вкладчикам дивиденды на два, три и даже четыре пункта выше, чем они могли получить где-либо еще. Когда поползли слухи, что он может оказаться неплатежеспособным, Крюгер специально заплатил на 150 тысяч долларов больше налогов, чтобы убедить мир, что он по-прежнему на коне.

Таков был его стиль — работать на публику. Доходило до того, что, стараясь произвести впечатление на своих посетителей, он иногда делал вид, что говорит по телефону с сильными мира сего. И порой люди действительно верили, что его собеседник на другом конце провода сам Сталин. Впрочем, в годы правления Гувера он действительно часто бывал в Белом доме. Он носился по всему свету, проворачивая сделки, о которых взахлеб писали ежедневные газеты. Эти сделки давали его спичечной монополии новых инвесторов. Но все это было слишком хорошо. Дело в том, что его компании действительно делали деньги, но ни одна из них не делала столько, чтобы платить такие немыслимо вздутые дивиденды. Пьпаясь сохранить видимость благополучия, он начал подделывать кредитные билеты, причем, чтобы не мелочиться, сразу подделал кредитный билет на сумму 143 миллиона долларов, якобы полученный от итальянского правительства. К 1930-1931 году он уже не мог выдерживать напряжения своих все увеличивающихся обманов и мошенничеств. Здоровье стало сдавать — он перенес инсульт.

«Я не могу больше думать, — признавался он в то время. — Я схожу с ума».

12 марта 1932 года в своей квартире в Париже Ивар Крюгер застрелился.

Он думал, что он разорен.

Без него его компании развалились, как карточный домик.

В период с 1917 по 1932 год Крюгер получил что-то около 650 миллионов долларов. Но несколько сотен миллионов было промотано. Еще сто миллионов было просто потеряно. Крюгер говорил: «Я построил свое дело на самом надежном фундаменте, какой только можно найти, — на человеческой глупости». В его устах это выглядело особенно странно, потому что к моменту своей смерти он еще стоил двести миллионов долларов.

Чем выше взлетишь, тем больнее падать.

В 1974 году торговый банк «Клейнуорт Бенсон лимитед» купил на 3,2 миллиона долларов акции «Нихон Нецугаку Когио», процветающей японской компании по производству кондиционеров. Руководство банка было уверено, что поставило на победителя. Десять дней спустя компания «Нецутаку» внезапно обанкротилась, рухнув под грузом долга в 222 миллиона долларов. К тому времени это было самое грандиозное банкротство в истории Японии. Уже после всего случившегося всякие умники конечно же заговорили, что компания пала жертвой слишком больших, ссуд и возросших учетных ставок. Но Macao Ушида, президент компании, считал главной причиной гибели «Нецутаку» свое неумение лгать. «Я оставался честен, а в бизнесе это значит заведомо обречь себя на поражение».

Впрочем, откровенное жульничество тоже не лучший способ делать деньги.

Итальянский банк «Амброзиано», без сомнения, был средоточием всевозможных жульничеств и мошенничеств. Его деятельность закончилась величайшим скандалом, какого не было и, по всей видимости, уже не будет в Италии. В самый разгар этого скандала одна римская газета высказалась так: «Хотя нам и недостает крупных писателей детективного жанра, зато триллеры нашей действительности не имеют равных во всем мире». Согласно многочисленным документам, публиковавшимся после этого скандала, действующими лицами в детективной истории «Амброзиано» являлись мафия и Ватикан, мошенники, авантюристы, убийцы и огромное количество жертв — как мертвых, так и еще живых.

Банкир Роберто Кальви был, очевидно, неплохо осведомлен обо всем этом, но его нашли в 1982 году висящим под Блэкфрайерским мостом в Лондоне. Сицилийский финансист Микеле Синдона тоже должен был быть в курсе дела, но в 1986 году в Милане он был обнаружен на полу своей тюремной камеры, после того как принял (или его заставили принять) смертельную дозу цианида. Он не только лишился миллионов из-за банкротства «Амброзиано», но и потерял целое состояние, когда в Америке обанкротился его собственный банк «Франклин нэшнл». Приятель Синдоны, Лично Джелли, тоже, вероятно, кое-что знал, но он таинственным образом исчез из швейцарской тюрьмы, унеся с собой секреты своей масонской ложи П-2. Итальянский адвокат Джорджио Амброзоли, наверное, мог бы сказать, куда пропали деньги, но в 1979 году он был застрелен, когда работал в ликвидационной комиссии по делу «Франклин нэшнл». Очевидно, что-то знал и сицилийский полицейский Борис Джулиано, но в том же 1979 году во время расследования дела Синдоны он был убит в баре в Палермо. Гразиелла Коррочер, секретарша Кальви, наверно, могла бы пролить свет на дела своего босса, если бы скоропостижно не умерла в Риме, буквально за один день до смерти самого Кальви в:Лондоне. Бесспорно, должны были что-то знать и в Ватикане — ведь их финансовые дела в основном проходили через «Амброзиано», — но едва ли они когда-нибудь захотят открыть свои секреты.

В октябре 1983 года разорилась одна из крупнейших в мире строительных компаний — западногерманская фирма «Ай-би-эйч». А через четыре недели ее судьбу разделил банк «Шредер мюнхмейер хенгст» («ШМХ»), детище Фердинанда Граф фон Галена, президента Франкфуртской фондовой биржи и заместителя председателя местной торговой палаты, образованной в 1969 году путем слияния трех небольших банков. Этот банк под мудрым управлением фон Галена предоставил компании «Ай-би-эйч» заем в 280 миллионов фунтов, что почти в десять (1) раз превышало фонды самого банка. Неудивительно, что «Ай-би-эйч», полетев в пропасть, потащила за собой и «ШМХ».

Объявив себя главным потерпевшим лицом, фон Гален был вынужден ликвидировать свое личное состояние, продав замки и загородные дома на сумму около тридцати миллионов фунтов стерлингов.

Он был разорен.

Вернее, почти разорен.

Потому что имел счастье быть женатым на женщине, владеющей состоянием в пятнадцать миллионов долларов. Так что фон Галену не пришлось стоять в очереди за благотворительной похлебкой.

Но лучше бы ему было оказаться там, поскольку в 1984 году его арестовали и оставили ждать суда в Пройнгесхайме — по слухам, самой мрачной тюрьме в Германии. Фон Галена обвиняли в мошенничестве. И хотя в большинстве случаев к преступлениям такого рода относятся как к должностным, в Пройнгесхайме с ним обращались чуть ли не как с террористом. Адвокаты фон Галена настаивали, чтобы с него сняли обвинение в мошенничестве, так как он сам больше всех пострадал от этого банкротства. Аргументация защиты строилась на том, что «один и тот же человек не может быть одновременно и участником и жертвой одного и того же преступления».

Что бы ни стояло за делом «ШМХ», фон Гален — живое подтверждение тому, что удержать большие деньги не так просто, как кажется.

Другим примером может служить Джимми Линг.

В те рисковые шестидесятые годы Линг был председателем конгломерата «Линг-Темко-Воут» («Л-Т-В»), который тогда на голову опережал всех в Америке по темпам роста. В 1948 году Линг вложил три тысячи долларов в далласскую электрическую компанию, а двадцать лет спустя был уже крупнейшим промышленником.

Несомненно, его стилем была финансовая жесткость. Наметив себе цель, он уже не отступался. В начале 1968 года ему приглянулась корпорация «Транс-Америка», и он купил ее, заплатив пятьсот миллионов долларов в ценных бумагах. Корпорации принадлежали авиакомпания «Брэнифф», компания проката автомобилей Нэшнл кар рентал», «Ферст Вестерн бэнк», несколько страховых компаний и кое-какая недвижимость. Как говорится, не отходя от кассы, Линг продал страховые компании, банк и «Нэшнл», после чего немедленно подал 425-миллионную заявку на «Джоунс энд Лолин стил корпорейшн оф Питтсбург».

Все это являлось частью его игры, которая называлась «перегруппировка проектов». Основываясь на теории, что инвесторы оценивают компанию по ее фондам, он разделил «Л-Т-В» на три юридически самостоятельных подразделения и в каждое из них, как в рождественский чулок, напихал всевозможных ценностей. Затем он выбросил на биржу акции этих компаний. Таким образом конгломерат создал рынок для собственных авуаров, и цена этих авуаров, проданных по отдельности, естественно, оказалась выше, чем если бы они были частью «Л-Т-В». Его дочерние компании могли теперь приносить дополнительные деньги, на которые материнская компания имела возможность приобретать для них новую собственность.

Неприятности начались, когда совершенно неожиданно правительство США прихлопнуло «Л-Т-В» весьма сомнительным иском по поводу нарушения антитрестовского законодательства. Казалось, департамент юстиции Ричарда Никсона просто решил, что Линг слишком вырос из своих штанишек.

Но как бы то ни было, этот иск проткнул воздушный шар Линга. Цены на акции «Л-Т-В» начали падать. Один из членов совета директоров, будучи владельцем двух страховых компаний, предоставивших «Л-Т-В» заем в тридцать миллионов долларов, начал проявлять беспокойство.