Глава 5

Она первой заметила следы. Дейрдре и принц бесшумно скользили между деревьями, и она была рада необходимости сохранять молчание.

Ну как она может просить его понять, если и сама не понимает, что с ней происходит? Ее сердце мертво. Гордость, долг и боязнь причинить своему народу еще больший вред навсегда сковали его Льдом. Отец зачал ее во лжи, а потом сбежал, поскольку не собирался выполнять свои клятвы. Ее мать выполнила свой долг и всегда была добра к дочери, но ее сердце разбилось на такие мелкие осколки, что для ребенка любви в нем не осталось. И разве можно назвать любящим ребенка, который больше горевал о мертвой собаке, чем о своей покойной матери?

Ей нечем ответить на его чувства, и от него она тоже ничего не хочет. Только так она сможет выжить и сохранить жизнь своему народу. «Жизнь, — напомнила себе Дейрдре, — вот что имеет значение». А то, что она к нему чувствует, — это всего лишь желание, заставляющее кровь быстрее бежать по венам.

Но откуда ей было знать, каково это, когда мужчина обнимает тебя? Чувствовать, как его сердце бьется совсем рядом, так быстро и так сильно? Ни в одной из прочитанных ею книг умные слова не смогли правдиво описать возбуждение, которое вспыхивает, когда губы встречаются в поцелуе…

Теперь Дейрдре знала, что у нее есть еще одно бесценное воспоминание, которое она тщательно сохранит, как и ощущение скачки на мчащемся галопом коне, чтобы оно согревало ее длинными одинокими ночами. Она решит потом, стали ли с этими воспоминаниями ночи еще более длинными и одинокими, чем были без них. Но сегодня она не может себе позволить, как обычная женщина, растаять от мужских прикосновений. Она должна думать как королева, у которой есть народ, о котором нужно заботиться.

Она почувствовала запах зверя даже раньше, чем его поймали чуткие ноздри коня, и предостерегающе вскинула руку.

— Дальше мы пойдем пешком, — шепотом сказала девушка.

Принц не стал задавать вопросов, спешился и потянулся, чтобы снять ее с седла. И снова его руки обвились вокруг ее талии, а ее ладошки мягко легли ему на плечи. Дейрдре пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть его лицо. И хотя она отрицательно покачала головой, его губы коснулись ее лба.

— Прекрасная Дейрдре, — тихо прошептал он. — Какую красоту сейчас я держу в руках!

Его мужской запах смешивался с запахом оленя.

— Сейчас не самый подходящий момент.

С удовольствием услышав, что ее голос дрожит, Кайлер взялся за свой лук и колчан со стрелами. Но когда девушка протянула к ним руки, принц удивленно вскинул брови.

— Сейчас еще рано натягивать лук.

Когда она одарила его строгим взглядом, так и не убрав требовательно протянутые руки, он пожал плечами и отдал ей оружие.

«Почему бы и не позволить ей это?» — подумал Кайлер.

А в следующий миг он смог только ошеломленным взглядом проводить девушку, которая отшвырнула плащ и в своей мужской одежде помчалась между деревьями, стремительная и бесшумная, как дух — предвестник смерти. Прежде чем принц успел привязать коня, она уже скрылась из виду, и ему осталось только идти по ее следам.

Увидев Дейрдре, Кайлер замер. Она стояла в полумраке леса почти по пояс в снегу. Плавным и уверенным движением опытного воина Дейрдре натянула тугую тетиву и прицелилась. В воздухе резко свистнула стрела. Девушка опустила тяжелый лук и склонила голову.

— Каждый может промахнуться, — сказал Кайлер, направляясь к ней.

Дейрдре подняла голову. На ее лице застыло холодное и сосредоточенное выражение.

— Я не промахнулась, но мне не нравится убивать. Моим людям необходимо мясо.

Она вернула принцу лук и колчан со стрелами, а потом, с трудом пробираясь сквозь снег, направилась туда, где лежал олень.

Кайлер увидел, что она убила его одним выстрелом, милосердно подарив животному быструю смерть.

— Дейрдре, — позвал он, — а вы никогда не задавались вопросом, откуда животные, пусть даже столь малочисленные, берутся там, где для них нет ни воды, ни пищи?

Она продолжала идти к добыче.

— Моя мать сделала все, что было в ее силах. Она оставила зов, который тянет животных в этот лес. Она надеялась, что сможет научить этому и меня, но мне это не дано.

— У вас другой дар, и не один, — ответил принц. — Я приведу коня.

Когда тушу оленя надежно закрепили у седла, Кайлер подставил сложенные ладони, чтобы помочь Дейрдре взобраться на коня.

— Ставьте правую ногу мне на руки, а левую перебросьте через седло.

— Там не хватит места для нас обоих. Вы садитесь, а я пойду пешком.

— Нет, пешком пойду я.

— Идти далеко, а вы только пошли на поправку. Садитесь на коня! — она попыталась пройти мимо него, но принц загородил ей дорогу. Дейрдре выпрямилась, сердито расправив плечи. — Садитесь в седло, я сказала! Я королева, а вы — всего лишь принц. И вы сделаете так, как я прикажу.

— Я — мужчина, а вы — всего лишь женщина! — когда он резко подхватил ее и почти швырнул в седло, Дейрдре от неожиданности на мгновение потеряла дар речи. — И вы сделаете так, как вам было сказано.

Хоть она и привыкла трудиться со своими людьми бок о бок, никто из них не пытался ослушаться ее приказа. И еще ни один мужчина не осмеливался поднять на нее руку.

— Да как вы смеете!

— Я не ваш слуга. — Кайлер поймал поводья и повел коня между деревьями. — Каковы бы ни были наши титулы, мое происхождение настолько же благородно, сколь и ваше. Хотя в данный момент это, черт побери, не имеет никакого значения. Трудно думать о вас как о королеве, когда вы одеты, как мужчина, а особенно после того, как я увидел ваше умение управляться с луком, из которого мои собственные люди стреляют с трудом. Мне трудно думать о вас как о королеве, Дейрдре, — добавил он, бросив взгляд на ее покрасневшее от гнева лицо, — после того, как я держал вас в объятиях.

— Тогда вам лучше хорошенько запомнить, как это было, потому что больше я вам этого не позволю.

Принц остановился и, повернувшись, намеренно неторопливо провел ладонью по ее бедру. Когда девушка попыталась пнуть его ногой, он поймал ее сапог и расхохотался:

— Так, значит, у нас все-таки есть норов? Это хорошо. В постели я предпочитаю женщин с огоньком.

Неуловимым, как бросок змеи, движением девушка выхватила из-за пояса кинжал и приставила его к горлу принца.

— Уберите руку!

Он даже не вздрогнул, но, к своему удивлению, понял, что такую женщину он едва ли мог желать. Такую женщину он мог бы полюбить.

— Интересно, ты это сделаешь? Думаю, сейчас, пока в тебе говорит гнев, ты могла бы меня убить. Но потом пожалела бы об этом, — он медленно потянулся и поймал за запястье руку, в которой она сжимала кинжал. — Мы оба об этом пожалели бы. Я сказал тебе, что хочу спать с тобой. И это правда. Ты предпочитаешь слышать ложь?

— Можешь переспать с Корделией, если она захочет.

— Мне не нужна Корделия, хочет она того или нет, — принц разжал пальцы девушки и отобрал кинжал, а потом мягко коснулся губами ее ладони. — Мне нужна ты, Дейрдре. И по доброй воле.

Он протянул ей кинжал рукоятью вперед.

— Ты и с мечом умеешь обращаться так же хорошо, как с кинжалом?

—Да.

— Ты удивительная женщина, прекрасная Дейрдре, — сказал принц и повел коня к замку. — Я могу понять, для чего тебе умение стрелять из лука, но зачем нужны меч и кинжал?

— Не научиться защищать себя — значит потакать собственной лени и глупости. Даже сами по себе тренировки полезны для ума и тела. Если я хочу, чтобы мои люди умели обращаться с оружием, значит, я сама должна этому научиться.

— Все верно.

Когда принц снова остановился и повернулся к ней, девушка нахмурилась.

— Я просто подтяну стремена повыше, чтобы тебе было удобно ехать. А что случилось с твоими лошадьми?

— Их взяли те, кто уехал в первый год после катастрофы, — Дейрдре приказала себе расслабиться и, чтобы отвлечься, стала гладить Касмора по выгнутой шее. — Еще у нас были коровы и овцы. Тех, которые не пали от мороза, пустили на мясо. Вокруг были фермы и поселки, но люди пришли в замок в поисках убежища и пищи. Или ушли в лес в надежде найти выход. Сейчас они где-то там, под снегом и льдом. А почему вы хотите переспать со мной?

— Потому что ты прекрасна.

— Для мужчин все действительно настолько просто? — Дейрдре хмуро взглянула на него.

Принц рассмеялся и покачал головой. Девушке нестерпимо захотелось, чтобы сейчас ее пальцы ласкали его шелковистые черные волосы, а не конскую гриву.

— Иногда решиться просто, иногда нет. Но я еще не закончил с ответом. Твоей красоты для меня было бы достаточно, чтобы захотеть провести с тобой ночь. Попробуй, опусти пятки. Вот так! — он дружески хлопнул ее по сапогу и снова пошел вперед, ведя коня на поводу. — Но кроме красоты у тебя есть сила и смелость. Они привлекают меня. У тебя острый ум и твердые суждения о долге и чести. Для меня это вызов. И в довершение всего я считаю, что женщина, которая умеет сажать картошку, как крестьянка, и обращается с кинжалом, как убийца, достойна восхищения.

— Я думала, что когда мужчина хочет развлечься с женщиной, он пытается покорить ее лестью, стихами и долгими взглядами, полными муки и желания.

«Что за женщина! — подумал Кайлер. — Я еще никогда не встречал похожей».

— А тебе бы этого хотелось?

Дейрдре немного подумала об этом и успокоилась. Намного легче, когда можно все спокойно обсудить.

— Я не знаю.

— Ты бы не поверила словам.

Дейрдре не смогла удержаться от улыбки.

— Да, вы совершенно правы. Вы переспали со многими женщинами?

Принц смущенно кашлянул и пошел быстрее.

— Вот на этот вопрос, милая, мне бы не очень хотелось отвечать.

— Почему?

— Потому что… это деликатная тема, — попытался объяснить он.

— Вы бы с большим удовольствием рассказали мне, многих ли мужчин убили?

— Я убиваю не ради спортивного интереса или развлечения, — его голос был холодным, как зимний ветер. — Нет большой заслуги в том, чтобы отнять у человека жизнь, моя госпожа. Война — мерзкое занятие.

— Наверное… Я не хотела вас оскорбить.

— Мне надо было дать им уйти, — он говорил так тихо, что девушке пришлось наклониться, чтобы разобрать слова.

— Кому?

— Тем троим, что напали на меня уже после того, как мы победили. Когда я ехал домой. Мне надо было дать им спокойно пройти. Уже и так было пролито слишком много крови.

Она уже видела эти мысли в его душе и знала, что принц говорит правду. Он убил их не из ненависти и не ради того, чтобы удовлетворить собственную жестокость. Он убил их, чтобы остаться в живых.

— Они не дали бы тебе пройти.

— Они устали, и один из них уже был ранен. Если бы я, как и положено, ехал с эскортом, они просто сдались бы. Получается, их погубили собственный страх и моя беспечность. Я сожалею о том, что произошло.

…И гораздо больше о том, что пришлось отнять у них жизнь, поняла Дейрдре, чем о том, что сам он получил тяжелые раны. Осознав это, она почувствовала, как сердце болезненно сжалось.

— Кайлер, — она впервые обратилась к принцу по имени, просто как к Другу. И наклонилась вперед, чтобы коснуться пальцами его щеки, как могла бы коснуться щеки любимого. — Ты будешь хорошим правителем.

В этот вечер Дейрдре пригласила его на ужин. Тоже впервые. Принц надел принесенный Корделией полотняный камзол, едва уловимо пахнущий лавандой и розмарином. Кайлер подумал, что камзол специально для него откопали на дне какого-нибудь сундука, но, поскольку сидел он неплохо, жаловаться было не на что. Но когда слуга привел его в обеденную залу, Кайлер пожалел, что не может одеться так, как подобает принцу.

Дейрдре снова была в зеленом, но это было далеко не скромное платье из домотканой материи. Бархат платья струился, едва прикрывая молочно-белую грудь, мягкие глубокие складки юбки сбегали от талии до самого пола. Ее длинные волосы были распущены, но на голове сверкала усыпанная драгоценными камнями корона. В сиянии свечей она была прекрасна, как видение. И была королевой до кончиков ногтей.

Когда девушка протянула ему руку, принц подошел и низко поклонился, прежде чем позволил себе коснуться ее губами.

— Ваше величество…

— Ваше высочество, добро пожаловать. Этот зал, — она обвела комнату жестом, пытаясь скрыть свою нервозность и удовольствие: от нее не укрылось, что он смотрит на нее с восхищением, — слишком велик для двоих. Надеюсь, вас это не смущает?

— Я вряд ли заметил бы это, поскольку весь вечер смотрел бы только на вас.

«Что ж, флирт — это интересно, — подумала Дейрдре. — И забавно».

— Это и есть лесть и кружева из слов?

— Это чистая правда.

— Что ж, слушать такое приятно. Зажечь здесь камин — непозволительная роскошь, — начала разговор королева, позволив ему провести себя к столу. — Но сегодня у нас вино, оленина и желанный гость.

Во главе длинного стола стояли два прибора, серебряный и золотой. Льняная скатерть сияла белизной, как снег за окнами замка, а за спиной гудело пламя в гигантском камине.

Неслышно вошли слуги, чтобы подать первую перемену блюд и вино. Если бы принц смог хоть на миг отвести взгляд от Дейрдре, он заметил бы веселый блеск у них в глазах и то, как они подмигивают друг другу и обмениваются быстрыми улыбками.

Девушка тоже ничего не замечала, взволнованная своим первым официальным ужином, на котором присутствовал гость из внешнего мира.

— Угощение более чем скромное, — начала она.

— Оно настолько же великолепное, насколько и щедрое. Но еще более приятно мне ваше общество. Дейрдре задумчиво посмотрела на него.

— Думаю, мне действительно нравятся комплименты, но я не умею поддерживать такой разговор. Принц взял ее за руку.

— Так почему бы вам не попробовать этому научиться? Дейрдре с трудом сдержала смех и отрицательно покачала головой.

— Лучше расскажите о своем доме и семье. Ваша сестра, — вспомнила девушка, — она красива?

— О да! Ее зовут Гвенис. Два года назад она вышла замуж.

— По любви?

— Да. Ее муж — наш друг и сосед, и они нравились друг другу еще с детства. Когда я в последний раз ее видел, она ожидала второго ребенка, — легкая тень пробежала по его лицу. — Я надеялся, что успею вернуться домой к его рождению.

— А ваш брат?

— Риддок молод и упрям. Носится верхом, как дьявол.

— Вы им гордитесь.

— Конечно. Вот он бы смог почитать вам стихи, — Кайлер поднял свой кубок. — Это он умеет. И больше всего любит выманивать красавиц в сад поболтать под луной.

Дейрдре намеренно задавала вопросы, чтобы заставить его рассказать о себе. Она сомневалась в своем умении вести непринужденный разговор. И так приятно было просто сидеть и слушать, как принц легко говорит о том, что для нее было настоящим чудом. Лето и сады, купание в пруду, поездка на сельскую ярмарку… Подводы со спелыми красными яблоками. Интересно, какие они на вкус? Корзины цветов, о чьих ароматах она могла 1 только мечтать… Теперь его страна представлялась ей чем-то похожим на картинки, которые она видела в книгах. Теперь она много знала о его жизни, которая была более прекрасной, чем все то, о чем она когда-либо читала.

И чего бы ей это потом ни стоило, сейчас ей хотелось просто раствориться в нем, в звучании его голоса, в его заразительном смехе. Дейрдре подумала, что могла бы дни напролет сидеть здесь, —1 чтобы болтать вот так, без особой цели, позабыв обо всех делах. Просто сидеть с ним возле теплого огня, чувствовать сладкий вкус вина на губах и так откровенно смотреть ему в глаза…

Девушка не стала возражать, когда принц взял ее руку и начал ласкать ее пальцы. Если это и есть флирт, то это весьма приятный способ провести время.

Они говорили о дальних странах и других культурах. О картинах и пьесах.

— Ваши книги не стояли без дела, — заметил принц. — Из тех ученых, с кем я знаком, мало кто настолько же начитан.

— С помощью книг я могу увидеть мир. А романы рассказывают мне о том, как живут другие люди. Раз в году, в летнее солнцестояние, мы устраиваем праздник. Всегда бывают музыка и игры. Я выбираю рассказ, и мы все принимаем участие в постановке, словно это пьеса. Для людей мало просто выжить. Им нужны яркие краски и веселье.

На самом деле бывали моменты, когда ей до слез хотелось увидеть настоящие краски жизни.

— Все наши дети умеют читать, — продолжала Дейрдре, — и считать. Если у тебя есть только одно окно во внешний мир, тебе надо в него смотреть. Один из моих людей, ну, на самом деле он пока еще очень мал, сочиняет рассказы. Удивительно красивые рассказы.

Она замолчала, удивляясь собственной разговорчивости.

— Я утомила вас своей болтовней.

— Нет, — принц сильнее сжал ее ладонь. Он уже начинал понимать, что времени, проведенного с ней, никогда не будет достаточно. — Расскажите мне еще что-нибудь. Вы ведь играете на музыкальных инструментах? На арфе. Я слышал, как вы пели, аккомпанируя себе. Это было похоже на сон.

— У вас был жар. Я играю, но совсем немного. Должно быть, эта способность досталась мне в наследство от отца.

— Я бы хотел еще раз услышать. Вы сыграете для меня, Дейрдре?

— Если вам этого хочется.

Но когда она встала, в зал вбежал слуга.

— Моя госпожа, маленький Филэн…

— Что случилось?

— Он с другими мальчишками играл на лестнице и упал. Мы не можем привести его в сознание. Госпожа, боюсь, он умирает.

Глава 6

Слуги побоялись двигать мальчика — накрыли его одеялом и оставили у подножия лестницы. Ребенок не шевелился, и на первый взгляд казалось, что он уже мертв. Принц много раз встречался со смертью, чтобы сразу узнать ее лицо. По его мнению, мальчишке было около десяти лет. Светловолосый и еще по-детски круглощекий… Вот только сейчас его лицо было серым, а волосы заливала кровь.

Одни стояли на коленях возле малыша, другие столпились вокруг места трагедии. Однако когда вбежала Дейрдре, толпа расступилась.

— Отойдите, — сразу распорядилась она. — Мне нужно место.

Королева собиралась опуститься на колени возле ребенка, когда его мать вырвалась из рук мужчин, пытавшихся ее удержать, упала ей в ноги и окровавленными руками вцепилась в подол бархатного платья.

— Мой малыш! О, прошу вас, госпожа, помогите моему мальчику!

— Я помогу, Айлиш. Конечно, я ему помогу, — зная, что сейчас дорога каждая секунда, Дейрдре наклонилась и твердо высвободила подол своего платью из рук охваченной ужасом женщины. — Айлиш, ради своего сына ты должна быть сильной и довериться мне. А сейчас позволь мне его осмотреть.

— Он поскользнулся, моя госпожа.

К ним робко приблизился еще один малыш. Он не плакал, но круглые от ужаса глаза казались огромными и на щеках еще не высохли дорожки от слез.

— Мы играли на ступеньках в лошадь и всадника, и он поскользнулся.

— Все будет хорошо.

«Слишком много горя, — думала Дейрдре, ощущая, как волна отчаяния захлестывает ее. — Слишком много страха».

— Теперь все будет хорошо. Я позабочусь о нем, — сказала она несчастной матери.

— Дейрдре, — Кайлер говорил так тихо, что его слышала она одна. — Ты ничего не сможешь сделать. На его челе печать смерти.

Она тоже это чувствовала и знала, что времени осталось совсем мало.

— Ты чувствуешь присутствие смерти или наш собственный страх? — она осторожно провела рукой по изломанному телу, ощущая его боль. Внутри у него было так много повреждений, что у нее заныло сердце. Лекарства здесь уже не помогут.

Но когда она подняла взгляд, ее лицо оставалось сосредоточенным.

— Корделия, сбегай за моей сумкой с медикаментами. И поторопись. Остальные, пожалуйста, расходитесь. Оставьте меня наедине с мальчиком. Айлиш, пожалуйста, оставь нас.

— О нет! Умоляю вас, госпожа! Нет, я должна остаться с моим мальчиком!

— Ты мне веришь?

— Госпожа, — рыдая, она схватила Дейрдре за руку. — Да, моя госпожа!

— Тогда делай так, как я сказала. Теперь ступай и молись.

— Его шея, — начал было Кайлер, но Дейрдре резко обернулась и сердитым взглядом заставила его замолчать.

— Помолчи! Или помоги мне, или уходи со всеми, только не отвлекай меня.

Когда Айлиш наконец силой утащили прочь, девушка закрыла глаза.

— Это причинит ему боль. Мне жаль его, но так надо. Держи мальчика. Он должен лежать неподвижно. И не вмешивайся. Не вмешивайся, что бы ни произошло, хорошо?

— Нет, — ответил принц, но все же передвинулся так, чтобы поудобнее взять руки малыша в свои.

— Очисти свой разум от мыслей о смерти, — приказала Дейрдре, — и страха, и сомнений. Гони их, как привык это делать перед битвой. Здесь и так слишком много тьмы. Ты сможешь?

— Да, смогу. — Как она и просила, Кайлер позволил холоду проникнуть в свое сознание, очищая его от всего ненужного. Как перед боем.

— Филэн, — позвала Дейрдре, — Филэн, маленький бард! Она говорила вполголоса, мягко, почти напевая. Потом провела по его телу руками.

— Борись, прошу тебя!

Она хорошо знала этого мальчика, видела, как он живет, учится, растет. Она любила его голос, его широкую улыбку, его живой ум. Он принадлежал ей, как и все остальные люди в замке Розы, с момента своего рождения. Поэтому ей легко было слиться с его сознанием.

Пока ее руки продолжали привычно работать, поглаживая и массируя маленькое тело, Дейрдре проникла в сознание ребенка. Она услышала, как он весело смеется, прыгая и бегая с друзьями вверх и вниз по узким каменным ступеням. Почувствовала, как замерло его сердце, когда он поскользнулся. Потом мгновение страха или, скорее, ужаса сменилось чудовищной болью. Треск ломающейся кости заставил ее негромко вскрикнуть и резко запрокинуть голову. Что-то внутри нее разбилось, словно хрупкий фарфор, который уронили на каменный пол. Боль была непереносимой.

Кайлер заметил, что Дейрдре открыла глаза. Зеленые, бездонные, почти светящиеся в полумраке. Она дышала тяжело и быстро, лоб был покрыт потом. И мальчик тонко вскрикнул, пытаясь освободиться из его объятий. Девушка и ребенок стонали в агонии. Одной рукой она приподняла его голову, второй накрыла его сердце. Их трясло как в лихорадке, и оба были бледны как смерть.

Когда Дейрдре покачнулась, Кайлер вскрикнул и кинулся к ней, чтобы не дать ей упасть. В этот миг он ощутил жар, яростный поток которого, казалось, перетекал из ее тела в тело ребенка. Так продолжалось до тех пор, пока детские руки, которые он держал, не стали горячими, словно раскаленное железо.

Мальчик открыл глаза.

— Маленький Филэн, — ее низкий голос звучал твердо, а каменные стены порождали гулкое эхо, — возьми то, что тебе нужно. Огонь или исцеление.

Дейрдре наклонилась и мягко коснулась губами его губ.

— Живи. Останься с нами. Ты нужен своей матери.

Пораженный, Кайлер смотрел, как серое лицо ребенка вновь обретает краски. Принц мог бы поклясться, что почувствовал, как смерть отступила, растворившись среди теней.

— Моя госпожа, — голос мальчишки звучал так, словно он только что проснулся, — я упал.

— Да, я знаю. Теперь спи, — она провела рукой по его глазам, и ребенок со вздохом закрыл их. — И выздоравливай.

— Будь добр, позови его мать, — попросила она Кайлера, — и Корделию.

— Дейрдре…

— Пожалуйста! — На нее накатывалась слабость. Дейрдре хотелось одного — оказаться в своей комнате, подальше от чужих глаз. Скоро силы окончательно покинут ее. — Позови их, чтобы я могла сказать, что нужно для него сделать.

Девушка так и не поднялась с колен, когда принц встал. Голоса людей казались ей далеким гулом океана. Пока Айлиш сидела рядом с сыном, обнимала его и покрывала поцелуями дрожащие руки девушки, Дейрдре давала четкие и подробные инструкции как следует ухаживать за мальчиком.

— Хватит, — напуганный ее бледностью, Кайлер поднял королеву с пола. — Позаботьтесь о малыше.

— Я еще не закончила, — попыталась возразить Дейрдре.

— Нет, черт побери, ты уже достаточно сказала и сделала! — с вызовом сказал принц и обвел взглядом столпившихся людей, всем своим видом говоря, что не потерпит возражений. — Где твоя комната?

— Сюда, милорд, — Орна указала на двери и провела его по коридору к другой лестнице. — Я знаю, как ей помочь, милорд.

— Так сделай это, — шагая по ступенькам, он смотрел на девушку, которую бережно нес на руках. Принц заметил, что она потеряла сознание. Ее кожа казалась прозрачной, глаза были закрыты. На руках краснела кровь мальчишки. — Чем она рисковала, отбирая ребенка у смерти?

— Я не могу сказать, милорд, — Орна открыла дверь комнаты и бросилась к кровати. — Теперь я сама позабочусь о ней.

— Я останусь.

Служанка поджала губы, наблюдая, как он укладывает Дейрдре на кровать.

— Мне нужно раздеть ее, чтобы вымыть. Борясь с гневом, он отвернулся и пошел к окну.

— Делай то, что считаешь нужным. Значит, это она сделала и для меня?

— Я не могу сказать, — когда он повернулся, Орна твердо взглянула ему в глаза. — Она ничего мне не рассказывает. Она ни с кем не говорит об этом. Принц Кайлер, я бы попросила вас не поворачиваться, пока моя госпожа не будет должным образом одета.

— Женщина, сейчас меня меньше всего волнует ее стыдливость, — пробурчал Кайлер, но все же отвернулся к окну.

Он слышал о тех, кто умеет лечить силой мысли. Но никогда не верил в то, что это возможно. До сегодняшнего вечера. И никогда он не задумывался, какую цену платит такой лекарь за исцеление больного.

— Ей нужно поспать, — немного погодя тихо сказала Орна.

— Я не буду ей мешать, — он подошел к постели, внимательно всматриваясь в лицо девушки. В нем по-прежнему не было ни кровинки, но ему показалось, что дышит она глубже и спокойнее. — Но и не уйду.

— У моей госпожи столько силы и отваги, что хватило бы на десять воинов.

— Если бы у меня было десять таких храбрецов, никто и никогда больше не осмелился бы бросить нам вызов. Орна кивнула, довольная его ответом.

— И что бы там ни думала моя госпожа, у нее мягкое сердце, — служанка поставила бутылочку и бокал на столик рядом с кроватью. — Смотрите, не разбейте. Когда она проснется, дайте ей немного этого укрепляющего настоя. Я буду рядом на случай, если вам понадоблюсь.

Оставшись наедине с девушкой, Кайлер поставил стул перед кроватью и сел, чтобы охранять ее сон. Прошел час, а потом и второй. Дейрдре не двигалась. В свете камина ее кожа оставалась белой как мрамор. Принц боялся, что она никогда не проснется и, как красавица из сказки, будет спать сотни лет.

Если бы ему рассказали такую историю еще вчера, он назвал бы ее глупой сказкой, выдуманной, чтобы позабавить детей, Но после того, что ему довелось увидеть, принцу казалось, что все возможно. По-прежнему смешанный с тревогой, внутри него закипал гнев. Она рисковала собственной жизнью. Он видел, как смерть тянулась к ней своими холодными пальцами. Она поставила на кон свою жизнь, чтобы спасти жизнь ребенка. И, — теперь Кайлер был в этом уверен, — его жизнь.

Когда Дейрдре попыталась открыть глаза, принц налил в бокал оставленного Орной настоя.

— Выпей, — он приподнял ее голову. — Ничего не говори. Просто сделай глоток.

Дейрдре отхлебнула настоя и вздохнула. Рука, которую она протянула было, чтобы оттолкнуть бокал, бессильно упала на постель.

— Что с Филэном? — прошептала девушка.

— Я не знаю, — он снова поднес бокал к ее губам. — Выпей еще. Она послушно сделала еще один глоток и снова повернулась к принцу.

— Спроси. Узнай, что с маленьким Филэном. Пожалуйста. Мне надо знать.

— Сначала пей. Весь бокал.

Она сделала так, как сказал Кайлер, но все это время не сводила с него умоляющего взгляда. Если бы у нее были силы, она бы сама пошла и узнала. Но слабость приковала ее к постели, и все, что она могла сделать, это довериться Кайлеру.